Даэ : другие произведения.

Венок из листьев Самайна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Самайновский венок сонетов про живое и мёртвое.


   Венок из листьев Самайна
  
   I
  
   Попытка сделать мёртвое живым:
   смахнуть седую пыль и паутину,
   увидеть ночь за зеркалом кривым -
   ушедший век, вступительные титры
  
   к тридцатым, может быть - к сороковым.
   Калибр ноль сорок пять, привет из рая.
   Сквозь дробь дождя по древним мостовым,
   сквозь веки, вены и века всплывает
  
   смешное чёрно-белое кино,
   обманчивый и тёплый звук винила.
   А для любви, которая приснилась,
  
   нет разницы меж "ныне" и "давно":
   стучит в груди надёжный метроном -
   сухие розы, старые чернила.
  
   II
  
   Сухие розы, старые чернила
   и старые дома - уже не те.
   Под вечер из-за ставен тянет гнилью,
   и филины смеются в темноте.
  
   Чугунная ограда накренилась,
   сквозь камень прорастает дикий терн.
   Последняя немыслимая милость -
   убить мираж, застывший на кресте
  
   в заброшенной часовне; пусть невольно
   припомнятся слова чужих молитв.
   Осыпавшись потоком синевы,
  
   стекло умрёт, и на последнем сколе
   останется лишь отблеск светлой боли -
   взгляд, ищущий неведомую высь.
  
   III
  
   Взгляд, ищущий неведомую высь,
   скользит по строкам. Ночь, фонарь, аптека.
   Лязг стали, звон волшебной тетивы.
   Цитаты с кровью. Мене, фарес, текел.
  
   К пустующим яслям идут волхвы -
   вдоль слов и букв, бесплотных и бессильных,
   вдоль выдуманной, путаной канвы.
   Весь мир - бумага в луже керосина.
  
   Под кожей бьётся полустёртый нерв:
   всё кончится забвеньем и могилой -
   Офелия, кувшинки, запах ила.
  
   Бросаешь спичку. Ждёшь, окаменев,
   когда же, наконец, умрёт в огне
   всё то, что память мирно сохранила.
  
   IV
  
   Всё то, что память мирно сохранила,
   смешалось грудой яркого стекла:
   скелет в шкафу, тростник и воды Нила,
   парящий над утёсами орлан,
  
   гремящий Вагнер, томный вкус ванили,
   измученный танцорами паркет,
   в ракушке моря шум, затишье штиля.
   Калейдоскоп, как шрам, лежит в руке.
  
   Всё кажется неважным и нездешним:
   далёкий окон свет по вечерам,
   позёмка, конфетти и мишура,
  
   цветущий вереск, спелая черешня...
   Пустая трата слов, смешная ветошь.
   Тоска о прошлом обратилась в прах.
  
   V
  
   Тоска о прошлом обратилась в прах.
   И, заблудившись в тёмном лабиринте,
   поставили диагноз доктора:
   мечты неоперабельны. Смиритесь.
  
   Поверьте в бога (это лишь игра),
   пишите завещанье на латыни.
   Поможет виски: двести-триста грамм -
   и все пути покажутся простыми,
  
   и будет всё всегда разрешено.
   В крови спокойно плещутся промилле;
   хайвея исчезающие мили
  
   ведут в небесный замок - по прямой,
   сквозь выцветший октябрь. И всё равно,
   по ком в ночи колокола звонили.
  
   VI
  
   По ком в ночи колокола звонили?..
   В грязи окопа сон лежит смурной.
   Века летят на дальний север клином,
   израненным ударною волной.
  
   Столбы с седой "колючкой" накренились.
   Врагов, друзей - уже не узнаёшь.
   Задумчив, словно дух шизофрении,
   противотанковый серьёзный ёж
  
   шуршит в листве опавшей. Папской буллой
   белеет похоронка у костра:
   мир рухнул, отпевание - с утра
  
   (не важно - в крематории, в гробу ли).
   Читая "Agnus Dei", идут под пули
   шеренги сожалений и утрат.
  
   VII
  
   Шеренги сожалений и утрат
   встают на полку рядом с holy bible.
   Наш окололюбовный маскарад
   вскрыт без наркоза и без колебаний,
  
   зашит - небрежно. Швы ещё горят:
   воспоминаний трепетное море
   штормит и плачет. Сорок дней подряд
   хрипит в груди фантомной боли морок.
  
   Спирт выпит. Скальпель сдан в металлолом.
   Сестёр и санитаров перебили
   с отчаянным и безутешным пылом.
  
   Шаги звенят латунно и светло.
   Последние из самых нужных слов
   покрылись вездесущей серой пылью.
  
   VIII
  
   Покрылись вездесущей серой пылью
   прогнозы, космодромы, чудеса.
   Нелепая, смешная эскадрилья
   летит к чертям на солнцепарусах.
  
   Небесные дороги перекрыты,
   а в стратосфере пусто и темно.
   Топорщит жук стальной свои надкрылья,
   в лицо смеётся абсолютный ноль.
  
   С орбиты приоткрылась пастораль:
   форпост надежд разгромлен подчистую,
   усталая душа не протестует.
  
   Граница между "завтра" и "вчера"
   не пройдена - уже в который раз.
   В руинах замки, облака пустуют.
  
   IX
  
   В руинах замки. Облака пустуют.
   Увял бобовый стебель на корню.
   Джек пьёт вино, как чью-то кровь густую,
   в Париже на десятой авеню,
  
   один, и сердце бьётся вхолостую.
   Последний великан подался в цирк -
   таскает гири, воду пьёт святую:
   за ним толпою ходят мертвецы.
  
   И жизнь, и смерть - всё после слов "the end"
   пресно и скучно. Не поймать момент,
   не высечь искру - все усилья втуне.
  
   Мир ненадёжен, как поэт слепой.
   ... Презрев сюжет и выстрелив в упор,
   зима убила осень золотую.
  
   X
  
   Зима убила осень золотую.
   Холодный яд сочится сквозь туман,
   на старых крышах с кошками флиртует,
   ползёт в гостеприимные дома.
  
   Слепые норны снегу салютуют,
   змеиной кожей тянется река.
   Осталось лишь поставить запятую,
   морзянкой кённинг отстучать в закат:
  
   мол, Рагнарёк прошёл без происшествий.
   Спит Ёрмунганд, а Фенрир охромел;
   корабль богов послушно сел на мель.
  
   Звук умер, нам остались только жесты.
   Трясут герои бутафорской жестью.
   В руках крошится мрамор, словно мел.
  
   XI
  
   В руках крошится мрамор, словно мел.
   Ни Галатеи, ни Пигмалиона.
   Музеи чутко дремлют в терпкой тьме,
   храня под хрупкой кожей миллионы
  
   цветов и форм, загадок и примет.
   Пленительный букет веков ушедших:
   соседствует с плутонием кремень,
   свобода слова - с тусклыми клише, лишь
  
   остатки мыслей плещутся в зрачке.
   Склад времени закрыт: ушёл с ключами
   дух сторожа - наверное, за чаем
  
   и россыпью чужих минут в кульке.
   Зажаты в полумёртвом кулаке,
   угасли тихо летние печали.
  
   XII
  
   Угасли тихо летние печали.
   Дагерротип лежит в сухих цветах.
   Со временем беседы измельчали -
   про дачу, про соседей, про кота.
  
   Газеты врут. Студенты одичали.
   Чиновный хор опять многоголос.
   Мерещится за пышными речами
   небесная сверкающая ось:
  
   весь мир летит к концу - вдоль блиндажей,
   с офицерьём, с военными врачами,
   вдоль баррикад, с детьми и скрипачами.
  
   ... Разбита рамка. Охромел сюжет.
   Остатки чёрно-белых миражей
   истаяли, истёрлись, замолчали.
  
   XIII
  
   Истаяли, истёрлись, замолчали
   семь нот, и похоронен кифаред.
   Последний челн от берега отчалил.
   Беззвучно Лета плачет на заре,
  
   стремясь сквозь время, от конца к началу.
   Мне некому и нечего сказать.
   Орфей и Эвридика заскучали:
   забыты прочно все пути назад -
  
   в тоску и в смех, в простую радость жертвы.
   Две старые монеты - злая медь -
   уплачены Харону. Онемел
  
   певец, лимит чудес давно исчерпан.
   На отмели оскалил зубы череп.
   Дно года. Ожиданье перемен.
  
   XIV
  
   Дно года. Ожиданье перемен.
   Разрытая могила ностальгии
   пуста и холодна. Встаёшь с колен,
   отряхиваешь руки: литургия
  
   окончена. Теперь - прочувствуй смерть,
   иди сквозь ночь, и ведьмины круги, и
   застывшие дома полунагие
   к своей уютной, обжитой тюрьме,
  
   где можно, наконец, остановиться
   и, выплакав все слёзы, немо выть.
   ... По бледным прядям высохшей травы
  
   уходят - нежность, нужность, лица, листья
   в беспамятство. Бесславно провалилась
   попытка сделать мёртвое живым.
  
   XV (ключ)
  
   Попытка сделать мёртвое живым:
   сухие розы, старые чернила,
   взгляд, ищущий неведомую высь -
   всё то, что память мирно сохранила.
  
   Тоска о прошлом обратилась в прах.
   По ком в ночи колокола звонили?
   Шеренги сожалений и утрат
   покрылись серой вездесущей пылью.
  
   В руинах замки, облака пустуют:
   зима убила осень золотую.
   В руках крошится мрамор, словно мел.
  
   Угасли тихо летние печали -
   истаяли, истёрлись, замолчали.
   Дно года. Ожиданье перемен.
  
   31.10.2014 - 16.12.2014

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"