Снег сметала с седых небес
Вьюга ведьминым помелом,
Одевала в сугробы лес,
Льдом оковывала село,
В елях выла на волчий лад,
Забиралась под скаты крыш
И стучала в оконца хат
Свистопляской в ночную тишь.
Мрак окутал холодный дол,
Снеговую равнину-гладь,
А буран все крепчал и мёл
Так, что зги было не видать.
Ни души в околотке нет,
Околдованный лес молчит.
Вдруг в ночи загорелся свет:
За околицей дом не спит.
Кружева изо льда плела,
Заплетала старуха-ночь
На холодном холсте стекла,
А потом отшатнулась прочь,
Испугавшись тепла огня,
В камельке затрещавших дров.
А огонь, темноту гоня,
Озаряя уютный кров,
Разгорался сильней-сильней,
Бормотал, как ворчун-старик,
Заклинал черноту полей,
А, закляв, головой поник.
Дом стоял на краю села;
С внучкой малой осьми годов
Одиноко вдова жила,
Как отшельница, в доме том.
"Полезай же скорей на печь
Да не слушай седой буран,
Чтобы сон твой всю ночь стеречь,
Рядом лягу я на топчан.
Будет выть и шуметь метель,
Будет вьюга стучаться в дом,
А как стихнет вся канитель,
То заглянет в окно лицом.
То лицо страшно, словно смерть,
Мучит взглядом пустых глазниц,
Через снежную круговерть
То проглянет, то ляжет ниц.
Что б ни слышалось за окном
Уговорам пурги не верь,
Спи спокойным, глубоким сном,
Пока заперта крепко дверь.
Знай, что бродит в метель злой дух,
Рыщет в поле всю темну ночь,
Но поутру споет петух
И виденье прогонит прочь", - 
Так шептала в тиши ночной,
Над ребенком старушка-мать. -
"Ты ложись, глазки закрывай,
Как уснешь, так я лягу спать".
Уж пропела полночный час
Страшным криком в болоте выпь,
Но дитя не сомкнуло глаз,
Глядя в даль, в снеговую зыбь.
Все мерещился за окном
Безобразный метели лик,
Что заглядывал в теплый дом
И щекою к стеклу приник.
Потихоньку спадал испуг,
Затихала пурга в дали,
Вдруг раздался негромкий стук
Тотчас подле входной двери.
Спит старушка давным-давно,
Догорает уже свеча,
А ребенок с печи встает
Полуночника привечать.
Вот щеколда с глухим щелчком
Отодвинута, снят засов,
Ветер свистнул под потолком,
И метель забралась под кров,
Затушила огонь свечи,
Разметала углём очаг,
Ворвалась из нутра ночи,
Как озлобленный лютый враг.
Вдруг возник на пороге гость,
Будто в саване из снегов,
Вихрем кругом все занялось
И растаяло в вой волков.
Он был страшен, что стыла кровь,
В телогрейке из мерзлых шкур
С оторочкой из стылых мхов,
А лицом нелюдим и хмур.
Он стоял и глядел в упор
Темнотою пустых глазниц,
И читался немой укор
В индевелой кайме ресниц.
Вдруг неверным и слабым сном
Зазвенел, как весной капель,
Расплескался живым ручьем,
Голос детский, прервав метель:
"Говорила старушка-мать,
Как однажды в полночный час
Путник крова пришел искать
В том селе, где живем сейчас.
Но стояла тогда метель,
Вьюга выла, совсем как зверь,
Забираясь в любую щель,
Запирая любую дверь.
Он стучал и стучал в окно,
Хлопал ставнями по стеклу,
Он до самых костей продрог,
Руки зябко тянул к теплу.
Он кричал, заклинал, молил
Кров хоть на ночь хотел достать,
Но остался совсем без сил
На холодном снегу лежать.
Он не видел людских огней,
Потерялась земная твердь,
Вьюга выла все злей и злей,
Вот пришла, наконец, и смерть.
А в селе слышал стар и мал,
Как из леса явился гость,
Но никто его не пускал.
За окном к утру улеглось,
И открыли тогда врата,
И увидели все в селе,
Что метельная темнота
Мертвеца отдала заре.
Не пустили его ко сну,
А снесли, как в могилу, в лес,
Положили под мать-сосну,
Там он без вести и исчез.
Говорили с тех пор в селе,
Что как будто в полночный час
Бродит дух злобный по земле,
Стережет под дверями нас.
Говорила старушка-мать,
Что слезами искупишь грех
И что надо людей прощать,
Даже тех, кто был злее всех.
Столько лет ты бродил кругом,
В сердце выносил боль и злость,
Но пускай обратится сном,
Что когда-то с тобой стряслось.
Пусть забудутся стужа, лёд,
Завывание злых волков,
И прощенье к тебе придет,
Сердце вызволив из силков.
Позабудь тот безумный страх,
Что терзал тебя до зари,
И с молитвою на устах
Теплым пламенем догори.
Не серчай люто на людей,
Ведь не так уж и плох наш род,
А теперь проходи скорей,
Проходи ж, милый гость, вперед.
Знай, что где-то горит огонь,
Что тебе там открыта дверь,
Но беспомощных ты не тронь,
Ведь и ты человек - не зверь.
Будь ты гостем моим сейчас
И людей за ужасный грех
Ты прости, ведь в полночный час
Я прощенья прошу за всех.
Ты позволь искупить вину
Мне в раскаянье чистых слез,
А потом отойди ко сну,
В пелену из счастливых грёз".
Как затихли в ночи слова,
Прочесала леса метель,
Так, как чешет порой вдова
Перед пряжей свою кудель.
Все стоял на крылечке гость,
Вдруг ступил тихо чрез порог,
И зарей небо занялось,
Мрак полуночный изнемог.
Озарилась земля огнем,
Разлился по сугробам свет,
Зазвенело всё новым днем,
Но петух промолчал в ответ.
Не послышался лай собак,
Не раздалось глухих шагов,
Голос птиц не рассек овраг,
Тихо было вокруг домов.
И под крышей чужой избы
Дух ни слова не произнес,
Сжался болью немой мольбы
И поник от горячих слёз.
Прояснились поля небес,
Задышала земля весной.
Серой дымкою дух исчез
И с прощеньем обрел покой.