Дарбенвилль Катерина Александровна : другие произведения.

The dream of reality

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  Beneath a fullmoon bright
  She comes with gowns flowing wide
  With bloodlike lips of faun
  Enchanting eyes of dawn
  Towards the moon she gaze
  A lonely tear runs down her face
  For all she lost in life
  Buried so deep inside
   (Tristania, Cease to exist)
  
  Под яркой полной луной
  Она приходит в широком струящемся платье,
  С кроваво-красными губами фавна,
  очаровывая глаза рассвета.
  Перед луной, на которую она смотрит,
  Одинокая слеза бежит вниз по ее лицу
  Обо всем, что она потеряла в жизни,
  похороненном так глубоко внутри...
  
  Часть I. Сон
  
  По комнате разливался лунный свет, обнажая сюжеты из прошлого. События, затерявшиеся в вихре времени, приобретали сейчас небывалую ясность. С древнейших картин, которыми были увешаны не менее древние стены, на пыльный кленовый паркет бесшумно опускались призрачные пары, в просторную комнату с неистовой силой врывались звуки музыки, от которых колыхались занавески. Сколько лет прошло с тех пор, как здесь состоялся последний приём в истории этого старинного замка....
  Однако сейчас казалось, что ничего с того момента не изменилось. По паркету кружились элегантные пары, легко и грациозно скользя в ритме вальса. Они ничем не отличались от тех, что танцевали здесь четыреста с лишним лет назад, разве что были теперь призрачными. На их лицах были маски, такие разные, самых причудливых форм и оттенков, с многочисленными узорами, украшениями, яркими декоративными перьями.
  Слабым, тусклым светом горели десятки свечей в бронзовых подсвечниках, развешанных по стенам. Свет их был холодным и безжизненным, и если бы оказавшийся здесь каким-либо образом живой человек поднес руку к этому тусклому пламени, не ощутил бы ничего, кроме холода и пустоты.
  В распахнутые окна врывался легкий ночной ветер, сдувающий пыль с паркета, некогда натиравшегося до безукоризненного блеска; играющий волосами и одеждами ночных обитателей замка. Повсюду слышались манящие голоса скрипок, игравших живые, веселые и ритмичные мелодии вальса, под звуки которого некоторые пускались кружиться по залу против собственной воли. Люди-призраки, собравшиеся на полуночном балу, оживленно беседовали, шутили и непринужденно смеялись; дамы кокетливо обмахивались веерами и рассматривали через лорнеты своих кавалеров, усердно и неутомимо рассыпавшихся в нескончаемых комплиментах перед ними. При этом ни те, ни другие не снимали с лиц своих призрачных масок.
  Волею судьбы оказались на этом балу и наша героиня, о ком в дальнейшем и пойдет речь в этом рассказе. Она медленно шла по залу, озираясь по сторонам неподдельным, удивленно-восхищенным взглядом. Одежда ее ничуть не походила на роскошные бальные платья средневековых дам, да и всем видом своим она относилась к нескольким эпохам вперед. На ней не было маски, волосы не были уложены в изысканную прическу, а кожа и лицо были молочно-белыми, ничуть не призрачными и даже слегка фосфоресцировавшими в лунном свете.
  Никто из участников ночного торжества не замечал ее, либо не обращал внимания, посему она неуверенным шагом медленно обходила весь просторный старинный зал, давным-давно заброшенный и забытый, но такой оживленный в эту ночь. Она силилась понять, почему и как она оказалась в этом странном месте, что это за люди вокруг, что вообще происходит этой ночью; и не могла. Ни одного живого лица, все взгляды и эмоции скрыты за масками, а сухие и наигранные голоса вообще ни о чем не говорили девушке, перекликаясь друг с другом на каком-то странном, абсолютно неизвестном ей наречии.
  Таинственный бал, сути которого она никак не могла уловить, вначале нагонял на девушку неизъяснимое отчаяние и легкий страх, сменившиеся в следующие полчаса равнодушным спокойствием. Какая разница, где она находится в эту ночь, и что это за призрачные люди вокруг. Какая чудесная ночь! Маскарад, музыка, свечи, вальс.... От всего этого веяло такой романтикой, что через некоторое время девушка просто наслаждалась этим балом, позабыв о непонятных и пугающих его деталях.
  Вдоль дальней стены тянулся огромный дубовый стол, на котором слабо мерцали покрытые пылью серебряные кубки и столовые приборы. Посреди стола стояла огромная хрустальная чаша, до краев наполненная призрачной водой, в которой резвились очаровательные рыбки-призраки. Девушка осторожно прикоснулась к поверхности воды в чаше, и та вмиг исчезла вместе с рыбками и диковинными водорослями, и пальцы девушки коснулись лишь твердых и холодных стенок чаши. Пламя свечи, стоявшей рядом, затрепетало и погасло, и девушка в замешательстве отошла от стола, продолжив свое шествие по залу.
  Внезапно все смолкло. Вальсирующие пары остановились, сместившись к стенам, люди-призраки замерли, затихли. Девушка тоже невольно остановилась в неосознанном ожидании чего-то необычного в следующее мгновение. В середине зала, посреди лунного тумана, возник человек с арфой. Это был юноша, которого до сего момента на балу никто не видел. Он склонился над своим инструментом, тонкие пальцы промчались по струнам, и зал наполнился чарующими, нежными, романтичными звуками. Все, кто был в зале, замерли в едином вдохе, затаив дыхание, словно боясь уничтожить это лунное явление тихим словом или едва заметным жестом.
  Юноша продолжал играть, а луна светила все ярче и ярче, и, казалось, звукам этой арфы было подвластно все вокруг. Неповторимые, невоспроизводимые созвучия, вырывавшиеся из-под пальцев юного музыканта, завораживали своей таинственностью, и всем, кто их слышал, казалось, что ничего нет и не может быть в жизни волшебнее, чем музыка этого юноши, лившаяся в полутемный забытый зал этой лунной ночью.
  Девушка стояла и слушала эту музыку, прислонившись к стене. Она тоже была под воздействием чудесной мелодии, сковавшей невидимыми путами внимания и жадной любознательной сосредоточенности. Она вся превратилась в слух и зрение, и ничто в мире не существовало для нее, кроме этого юноши с его старинной арфой. Присматриваясь к нему внимательнее, она замечала интересные детали в его внешности. На нем, в отличие от призраков, не было маски, а лицо его лишь наполовину пропускало лунный свет, но не было полностью прозрачным. На нем были темные брюки вполне обычного современного покроя и свободная шелковая рубашка, алая, словно лепестки розы. Он, как и девушка, довольно странно смотрелся на этом балу, разница была лишь в том, что он был полупризраком, а она - нет, его видели остальные, а ее - нет. Правда, казалось, что он, самозабвенно, словно в экстазе, играющий на своей арфе, тоже не видел и не слышал ничего вокруг.
  Хотелось бы простоять тут всю ночь, слушая эту прекрасную музыку, видя юношу, который словно слился со своим инструментом воедино; или даже всю жизнь.... С тоской думала девушка о том, что с приходом утра этот бал станет уже совершенно не таким волшебным, как ночью, а то и вовсе закончится. Исчезнет прекрасный юноша со своей арфой, а вместе с ним и эта дивная музыка, заставляющая забыть обо всем на свете и разливающаяся по телу волной блаженства и спокойствия. И стоило ей только подумать об этом, как девушка тут же почувствовала, что просыпается.
  Не открывая глаз, она разочарованно вздохнула и перевернулась на бок. Тут же над ухом громко пропищал пронзительный сигнал будильника. Что-то пробормотав, она наугад хлопнула по нему ладонью, но будильник звенел все громче. Вконец рассердившись, девушка, все еще не открывая глаз, взяла будильник в руку и с размаху швырнула туда, где, по ее предположению, должна была находиться противоположная стена. Раздался треск бьющейся пластмассы, а затем наступила тишина.
   Девушка натянула одеяло до самого подбородка, надеясь все-таки уснуть снова. В голове ее до сих пор удивительно ясно звучала нежная музыка.
  Сон девушки тут же как рукой сняло. Широко раскрыв глаза, она вспоминала все до мельчайших подробностей, и казалось, что она до сих пор никак не может вернуться в реальность. Слишком явно видела она перед собой старинный зал, танцующих призраков, юношу с арфой. Юноша с арфой! Она теперь слышала его дивную музыку настолько отчетливо, словно она доносилась из стоящего рядом проигрывателя, а не из ее далеких сновидений.
   Девушка закрыла глаза, слушая, как ее мозг снова и снова воспроизводит в памяти каждую ноту нежного мотива. Он, казалось, стал самой дорогой вещью, которая была у нее в жизни...
  Между тем над осенними улицами поднималось солнце. Один из его робких лучей попал в комнату девушки, и, словно золотая лента, лежал на ее одеяле. Постепенно все помещение наполнилось теплым янтарным светом, разливающимся по стенам и потолку. Девушка наконец встала и подошла к окну, лениво окинув взором развернувшуюся перед ней привычную картину.
  Перед окном, обрамленное с двух сторон голыми деревьями, чередующимися с фонарными столбами, пролегало шоссе, уходящее вправо и почти там, где начиналась оконная рама, резко сворачивало влево и устремлялось высоко вверх, на холм. Там, по правую сторону шоссе, на холме пестрел всеми красками осенний лес, а внизу, под мостом, по которому проходила дорога, текла река. На вершине же холма, насколько хватало глаз, теснились всевозможные строения: различные учреждения, жилые дома, соборы. И над всем этим нависало безоблачное, глубоко-голубого цвета небо.
  Девушка наблюдала за пробегавшими по шоссе автомобилями, когда в памяти ее вдруг с новой силой всплыла та музыка, которую играл на арфе юноша-полупризрак из ее сна. Почему же она так навязчива, и почему ее невозможно забыть? Девушка не стала размышлять, а взяла гитару, которая стояла в черном чехле у стены, и наугад пробежала пальцами по струнам. Затем она задумалась на минуту, а когда заиграла снова, ночная музыка полностью воплотилась в гитарных звуках. Многие говорили, что у нее был безошибочно восприимчивый слух и тонкая чувствительность к музыке. Она продолжала играть, ударяя по струнам с каждым разом с возрастающим вдохновением, лицо ее озаряла неземная поэтическая одухотворенность. Мелодия становилась все громче и яснее, и наконец, довольная игрой, девушка отложила гитару.
  Солнечный свет, разлитый по всей комнате, наполнял ее теплом и уютом. Девушка окинула рассеянным взглядом свое "убежище": ее диван-кровать находился у стены, на которой прямо посередине, над диваном было большое светлое окно, выходящее на восток; у стены справа стояли письменный стол и большой аквариум на деревянной тумбе; у стены слева располагались книжный и платяной шкафы, между которыми было еще одно окно. Всю стену, в которой находился дверной проем, занимали подсвеченные деревянные полки, высившиеся до самого потолка. Девушка по натуре своей была коллекционером и на эти полки помещала всевозможные хрустальные, каменные, керамические и прочие фигурки, отдельные полки отводились под коллекцию хрусталя, разнообразные свечи и фигурки ангелов. На подоконниках теснились глиняные горшочки с комнатными цветами, стены украшали картины с пейзажами и почему-то милыми сердцу девушки готическими соборами.
  Зевнув и потянувшись, она распахнула окно, и комнату наполнил свежий и холодный октябрьский воздух. Осеннее утро было чудесным, бодрящим и солнечным, но девушка знала, что ничего доброго оно ей не несет. Жизнь давно перестала баловать ее хотя бы мелкими радостями, зато щедро посылала на ее долю многочисленные трудности и неприятности, а также постоянное, гнетущее одиночество.
  Встав перед зеркалом, девушка провела рукой по длинным, очень длинным жемчужно-пепельным волосам, аккуратно и мягко обрамляющим нежный овал ее лица. Девушке неоднократно замечали ее удивительное сходство с нежным ангелом из-за ее огромных ясных серо-голубых глаз и тонких, правильных черт лица. Она была наделена хрупкой, миниатюрной фигуркой, отличавшейся, впрочем, необыкновенной гибкостью и изяществом.
  Девушка открыла один из ящиков письменного стола и извлекла оттуда нотную тетрадь. Карандаш в ее руке быстро заскользил по листу, покрывая его нотами и различными обозначениями. Вверху девушка подписала: "Сон".
  Ближе к полудню она покинула свой дом и отправилась в университет. Училась она на филологическом факультете, но вместе с тем всей душой мечтала о карьере музыканта. Она с детства не расставалась с гитарой, постепенно освоила все ее разновидности и вместе с людьми со схожими увлечениями организовала большую металл-группу. Работе в ней она посвящала все свободное, а также и часть учебного времени, но серьезных успехов музыканты пока не добились.
  После занятий девушке пришлось дежурить по аудитории, прежде чем там начинались лекции другой группы. Девушка прохаживалась шваброй по полу, когда раздался грубый окрик одного из ожидающих студентов:
  - Эй, давай пошевеливайся!
   Девушка подняла на студента невозмутимый взгляд:
  - А в чем дело? Может, хочешь помочь?
  В ответ тот пробормотал нечто невразумительное, что можно было растолковать как бессвязное ругательство. Внезапно к нему, стоящему в дверном проеме, откуда-то сзади протянулась здоровенная рука и за шиворот выволокла парня в коридор. На его месте показалось добродушное лицо однокурсника, который так же являлся ударником в группе и просто хорошим другом девушки.
  - Селена, кончай шваброй махать! У нас репетиция через час, забыла?
  - Забыла, - рассеянно кивнула девушка.
  - Давай, двигай за своей балалайкой (так он окрестил ее электрогитару), а я тут закончу.
  Мимоходом поблагодарив его, девушка накинула пальто и, взяв сумку с кафедры, ушла.
  Репетиции группы проходили на чердаке дома бас-гитариста, который оборудовал его максимально удобным образом. Места на чердаке было предостаточно; вдоль двух перпендикулярных стен тянулись ряды стульев, отправленных сюда за ненадобностью, стоял старый, но удобный низкий диван, а место у дальней стены, противоположной входу, было занято всевозможным оборудованием, которое музыканты только смогли достать.
  Осторожно поднявшись по лестнице, девушка прошла в помещение и поставила к стене свою гитару. Кроме нее и бас-гитариста, рыжеволосого парня с симпатичной бородкой, никто еще не пришел. Тихо поздоровавшись, Селена села на один из стульев у стены, извлекла из чехла гитару и стала играть какую-то печальную мелодию. Бас-гитарист молча слушал. Ему нравилось, как она играла - спокойно и слегка отрешенно, словно давно махнув рукой на все вокруг. И хотя играла она на электрогитаре, звуки которой были слегка мрачны и грубоваты, музыка, срывавшаяся со струн, была прекрасна.
  В помещение вошли ударник и клавишница и замерли на пороге. Селена, оторвавшись от инструмента, улыбнулась им и отложила гитару. Чуть позже появились вокалисты, длинноволосый брюнет и девушка с иссиня-черными волосами, и виолончелист, которого с таким трудом удалось разыскать в провинциальном городе.
  - Итак, все в сборе, - окинув взглядом всех присутствующих, произнес ударник Александр.
  Остальные шестеро, не обращая на него никакого внимания, занимались своими делами. Александр подошел к ударной установке и что было силы ударил по ближайшему барабану. Все взгляды тут же устремились на него. Ударник, несколько смущенный таким внезапно обрушившимся на него вниманием, тем не менее продолжил:
  - Уважаемые господа артисты! - так он их почти всегда называл, - у меня сегодня куча новых текстов, так что если ни у кого никаких новых предложений, давайте-ка все живо за работу!
  Получив распечатки своих партий, музыканты занялись каждый своим делом. Кто-то настраивал инструмент, кто-то брал новые аккорды, а вокалистка возмущенно хныкала, хлопнув с досады рукой по колонке.
  - Я абсолютно ничего не понимаю! - минуту спустя пожаловалась она Александру, - Здесь так все запутано!
  Ударник принялся терпеливо объяснять певице, что и в какой части песни от нее требуется. Некоторые музыканты, изучив свои партии в одной песне, пробовали объединиться и играли вместе. Вокалист Сергей пытался перекричать звуки аккомпанирующего ему виолончелиста Дмитрия, симпатичного парня с вьющимися каштановыми волосами до плеч. Внезапно Дмитрий замер и откинул назад упавшую на глаза прядь волос.
  - Ты можешь играть чуть потише? - взмолился Сергей, - А то у меня вместо вокала получается сплошной крик.
  Дмитрий пожал плечами и показал Сергею ноты своей партии, где точно обозначалось, с какой громкостью надо играть. Сергею ничего не оставалось, как только предложить с тяжелым вздохом:
  - Давай попробуем еще раз...
  Селена тем временем вместе с бас-гитаристом Максом отрабатывали свои партии, клавишница Анна объединилась с ударником и вокалисткой Викторией. Все вместе и каждый по отдельности, музыканты производили столько шума, что, казалось, деревянный пол не выдержит и обрушится вместе с ними. Однако ребят это мало волновало, поскольку каждый здесь был всецело предан своему делу и старался сделать его как можно лучше, все вместе они стремились к единственной, самой важной для каждого цели.
  Репетиция закончилась, когда поздним вечером они, уставшие и измученные, сыграли все вместе каждую из песен. Как отметил каждый про себя, получилось не очень, поэтому было необходимо еще много работать над своими партиями.
  На улице Селену встретил прохладный и свежий осенний воздух, обжигающий лицо. До дома было достаточно далеко, но она решила проделать весь этот путь пешком - торопиться ей было некуда, дома ее никто не ждал.
  Она жила с отцом и старшим братом, обоих дома сейчас не было. А если бы и были, вряд ли их внимание коснулось бы такой незначительной детали, как отсутствие Селены дома вечером. В этой семье, несколько лет назад потерявшей мать, каждый жил своей собственной жизнью. Впрочем, с братом у девушки сохранились достаточно теплые и доверительные отношения, но и у него была своя жизнь. Отец же девушки, хоть он и любил безгранично своих детей, после смерти жены от них странным образом отдалился и с головой уходил в работу, которой у него было предостаточно.
  Селеной ее назвала мать. Она была страстной поклонницей древнегреческой мифологии. Девушка часто вспоминала, как мать увлеченно и очень интересно рассказывала ей о странствиях Одиссея, легенду об Атлантиде, Троянской войне, аргонавтах и многие-многие другие мифы Древней Греции. При этом ее голубые глаза возбужденно блестели, а длинные волосы колыхались словно в такт словам.
  Она часто вспоминала смерть своей матери. Вернее, как таковой смерти она не видела, но хорошо помнила все, что ей пришлось почувствовать.
  До последнего момента от детей скрывали, что мать была смертельно больна.
  Селена помнила, как часто, вечерами, они с братом подолгу сидели на большом уютном диване в гостиной и слушали мамины рассказы. Помнила, каким долгим, нежным и печальным взглядом мама смотрела в ее лицо и как отворачивалась, когда глаза ее наполнялись влажным блеском. Она была так нежна, так ласкова с ними, особенно остро это ощущалось в тот день, когда она, сославшись на головную боль, не встала с постели.
  Селена помнила все. Отец тихо позвал их с братом в спальню. Мама выглядела очень уставшей, лицо ее было бледным, взгляд - спокойным, но тоскливым, гаснущим. Дети никогда еще до того дня не видели настоящего взгляда умирающего человека, потому ничего не поняли. Мама хотела что-то сказать им, но, словно пересилив себя, просто поцеловала детей, не подозревавших, что это было ее прощанием с ними, и что больше они ее не увидят никогда.
  Затем в их доме появилась бабушка, визиты которой сюда были явлением крайне редким. Дети обрадовались ей, на какое-то время забыли о родителях. Когда они играли и резвились на втором этаже, маму увозила в больницу "Скорая помощь". Человек покидал свой дом, чтобы больше уже никогда туда не вернуться.
  Несколько дней детям фальшивыми голосами объясняли, что мама заболела гриппом, и ее будут лечить в больнице; что на это уйдет время, в течение которого они ее видеть не будут. Селена не верила этому, но была слишком маленькой, чтобы понять, что произошло на самом деле. Она просто чувствовала, что ее обманывают.
  Мама не возвращалась подозрительно долго. Дети молчали, сколько могли, потому что лишнее упоминание о ней почему-то заставляло отца сильно нервничать и прятать глаза. Но, чем больше проходило времени, тем меньше Селена верила в то, что мама вообще вернется. Она часами сидела в ее спальне, проводила рукой по изголовью кровати, потом начала часто плакать и бессознательно звать маму. Когда ее пытались вывести, Селена, насколько позволяли детские силы, сопротивлялась, с криками и рыданиями хватаясь руками за все предметы, за которые только можно было ухватиться. Брат ее тоже сильно нервничал, особенно видя ее переживания, но он был старше и сдержанней, хотя и ему случалось тихо плакать, запершись в комнате и никому не показываясь.
  Объяснять детям уже ничего не пришлось. Однажды, когда отец в очередной раз пришел за ней в спальню матери, Селена, сидящая на полу возле кровати, подняла на него свои большие грустные глаза. В них было столько печали, столько настоящей, недетской скорби, столько тоски и боли! Отцу стало очень тяжело и неуютно под ее взглядом, он опустил голову, и тогда девочка спросила: "Она ведь никогда не вернется, да? Она умерла? Еще в тот день, когда мы играли с бабушкой?" Папа едва заметно кивнул головой и почти бегом покинул комнату.
  Селена знала, что никогда не забудет этого. И не потому, что вообще редко что забывала, а потому, что это оставило самый глубокий след в ее душе. Это детское воспоминание было много отчетливее прочих, и, сколько бы ни прошло времени, она помнила все, словно мама умерла совсем недавно. Помнила и теперь так же ясно.
  От матери Селене досталась любовь к мистике и тонкий музыкальный слух, а также все черты ее внешности. Характером, мягким, но решительным, она походила на отца.
  Итак, она медленно шла по тротуару, освещенному вечерними огнями фонарей. Облетевшие сухие листья, собранные по левую сторону тротуара в большие кучи, срывались с места вместе с ветром и летели на дорогу, под колеса автомобилей.
  Селена проходила мимо многоэтажного кирпичного дома, окна которого светились по-вечернему тепло и уютно. Девушка машинально рассматривала их. На подоконнике одного из окон второго этажа стояли два больших круглых кактуса, а между ними - еще множество всевозможных растений. Верхний свет в комнате был отключен, откуда-то из угла исходило неяркое сияние то ли небольшой настольной лампы, то ли свечи. По стене тянулись деревянные полки с книгами, на противоположной стене висел ковер. Все это отделялось от окна почти прозрачными светло-бежевыми шторами. Интересно, что за человек там живет? Какой он? Какая у него жизнь? Взрослый или не очень, добрый или злой, а может, безразличный ко всему; мужчина или женщина, учащийся или работающий человек, веселый или печальный? Чем он живет, чему радуется? Так, невольно открывается перед посторонним частица чьей-то, чужой жизни, может, и души.
  Девушка, задумавшись, брела по улице, смотря перед собой невидящим взглядом. Не обратив ни малейшего внимания на светофор, двинулась через дорогу на красный свет. Из мрачного оцепенения ее вывел резкий визг тормозов, настойчивый сигнал автомобиля и последовавшая за этим ругань высунувшегося из окна разъяренного водителя:
  - Смотри, куда прешь! Жить надоело?
  Девушка подняла на него рассеянный взгляд и едва заметно кивнула. Раздалось еще несколько громких и крайне нелестных слов, после чего автомобиль поехал дальше, а девушка без приключений миновала переход.
  Как бы медленно она ни шла, как бы ни растягивала свой путь, около одиннадцати она оказалась дома. Нехотя достав из кармана большой железный ключ, открыла тяжелую входную дверь и очутилась в темной прихожей.
  Дома, как она и предполагала, никого не было. Захлопнув за собой дверь, она, не включая света, прошла в свою комнату, сбросила с плеча на пол чехол с гитарой, и, не раздеваясь, села на диван, вытянув уставшие ноги и закрыв глаза. Уже потом сообразила, что каблуки так и не снятых сапог царапают бледно-серый ковролин на полу, оставляя на нем темные следы грязи. Пришлось почистить ковер, вымыть и убрать сапоги.
  До полуночи девушка сидела за учебниками, и только когда текст перед ее глазами начал сливаться в однообразное черное пятно, она наконец легла спать.
  Ей снилось огромное поле, простирающееся до самого горизонта. С левой стороны его обрамлял редкий безлиственный лес, чернеющий резкими силуэтами старых деревьев на фоне безоблачных, темно-серых небес. В нескольких пядях от земли висел густой и плотный туман, жемчужные нити которого пронизывали холодный воздух.
  Селена находилась недалеко от одинокого, неизвестно откуда взявшегося посреди поля дерева. Его сухие черные ветви уже давно не знали листвы и простирались к небу словно тощие, сухие и костлявые руки нищего.
  Повсюду стояла мертвая, завораживающая тишина, и в застывшем в безмолвии пространстве не угадывалось ни малейшего движения, ни слабейшего признака жизни.
  Девушка медленно шла прочь от дерева, и под ногами ее безжизненно шуршала сухая трава. Было такое ощущение, будто весь пейзаж вокруг нее был умело написан черной и белой красками, а также всевозможными их производными, и мир вокруг казался неясным серо-черным пятном с белой полосой тумана, словно в кадре старого, немого черно-белого фильма. И только где-то вдалеке, около черных деревьев отдаленно мелькало яркое, чужеродное в этом сером пространстве алое нечто.
  Почему-то это показалось девушке очень странным, и она двинулась в его сторону. Постепенно приближаясь к лесу, она различила силуэт человека. На нем была огненно-алая шелковая рубашка и прямые черные брюки. Девушка внезапно остановилась, будто натолкнувшись на какое-то незримое препятствие. "Я его уже где-то видела", - пронеслось в ее голове.
   Пока она мучительно вспоминала, человек приблизился к ней и сейчас стоял в нескольких шагах, так же напряженно пытаясь что-то вспомнить, вглядываясь в черты ее лица.
  Девушка невольно оторвалась от своих мыслей и пристально его рассматривала. Густые каштановые волосы слегка прикрывали высокий бледный лоб, делавший лицо юноши красивым и благородным. Прямые аккуратные брови, искрящиеся зеленые глаза в ореоле длинных темных ресниц, красивый нос и тонкие, нежно очерченные губы. "Какой красивый..."
  Взгляд Селены скользнул по кистям его рук. Аккуратные тонкие пальцы, прямо-таки созданные для какого-нибудь струнного инструмента. "Гитарист?" - мелькнула привычная догадка. И тут ее осенило. Она вспомнила сразу все: и бал призраков, и старинный зал, и ожившие картины, и музыку, проникающую в самую глубину сердца. И парня, который был с ней неразрывно связан.
  Девушка отступила назад, почувствовав странную неловкость. Словно... словно она преднамеренно искала с ним встречи, или что-то еще в этом роде, трудно было сказать тогда.... Неизвестно, что было написано в тот момент на ее взволнованном лице, только парень вдруг шагнул вслед за ней. Раздался его тихий, слегка хрипловатый, но жутко приятный голос:
  - Вы... убегаете? Зачем?...
  Девушка не понимала его и смотрела в его лицо широко раскрытыми глазами, в которых испуг мешался с удивлением.
  - А ведь я уже видел Вас. И это я Вас искал, а не Вы меня. Пожалуйста, не пугайтесь.
  Голова Селены пошла кругом, ей казалось, что все это нереально. Тут она одернула себя: "Ты ведь спишь, глупая!" Как правило, в наших снах нередко сквозят тайные желания, намерения или даже просто мысли. Случается, что во сне мы ведем себя куда естественней и ближе к своему второму "я", нежели в реальной жизни.
  - Искали? - услышала она свой голос, - Как? Зачем?
  Юноша пожал плечами. Может, он и хотел что-то пояснить, но туман, который было расступился в этом месте, вдруг снова начал занимать все пространство между ними.
  - Я так хотел бы увидеть Вас снова, - нерешительно и тихо произнес парень, прежде чем скрыться в толще тумана, - Вы придете завтра?
  Селена абсолютно ничего не понимала. "Кто он, зачем ему видеть меня? Как я попаду сюда снова? И попаду ли?"
  - Я... я не знаю, - успела ответить она, прежде чем проснулась.
  За окном стояла глубокая ночь. Девушка некоторое время бессмысленно смотрела в темноту широко открытыми глазами. В принципе, ей уже доводилось слышать о том, что некоторые сны, бывает, имеют продолжение, но раньше с ней такого никогда в жизни не случалось. Как все было явственно, как будто происходило в настоящей реальности! Ей редко снились такие четкие сны, которые она, проснувшись, помнила до мельчайших подробностей. В конце концов она списала все на усталость и спустя время провалилась в тяжелый сон уже без сновидений.
  Рано утром она проснулась без помощи испорченного недавно будильника. Сидела в постели и, как сутки назад, вспоминала необыкновенный сон. Такие красочные и потому запоминающиеся сны до сих пор были для нее явлением довольно редким. Казалось странным, что они шли один за другим, да еще и были связаны друг с другом. Впрочем, думала девушка, их было всего два.
  Сегодня был выходной. Было приятно осознавать, что не нужно идти в университет, даже ребята из группы не собирались сегодня на репетицию. Все они разъехались по своим делам, кто-то на отдых, кто-то на дачу, и Селена вдруг очень остро почувствовала, что ей просто некуда себя деть, нечем заняться, некуда идти и некого ждать. Она была одна в этом доме, в этом городе, в этом мире... никому не нужная и забытая. Хотя, если быть строже с самой собой, кто мог помнить о ней? Да, у нее были, конечно, друзья, но у всех свои дела, проблемы, у кого-то уже семья, у кого-то - личная жизнь.... Кому какое дело до того, что она сейчас одна в своей комнате, упершаяся безнадежным взглядом в пространство и готовая завыть, наверное, от одиночества, когда оно переполнит ее несчастную душу.
  "Моя жизнь похожа на черную розу - так же темна, полна печали и одиночества. Моя душа - озеро слез, а лицо давно уже не знает теплого прикосновения улыбки. Мои мысли подобны сотням неясных кошмаров, заполняющих всю мою суть, мелькающие среди событий отдельными темными штрихами, а все вместе - складывающиеся в одно большое черное пространство... Сон ли это разума или смерть посреди жизни?"
  Оставаться дома сил больше не было, хоть она и не знала, куда пойдет. Да это и не было столь уж важно. Свернув со своей улицы, она дошла до того самого шоссе, что было за ее окном, и двинулась вдоль него. Мимо проносились автомобили, она шла навстречу им по самому краю дороги. Девушка пешком дошла до моста через реку и остановилась на его середине.
  Внизу ревела, гонимая сильным осенним ветром, мутная зеленоватая вода. По правому берегу реки тянулся сплошной лес, на левом, совсем рядом с водой, находились симпатичные частные домики, за которыми поднимался высокий холм, протянувшийся вдаль по берегу реки насколько хватало глаз. На холме живописно раскинулся полыхавший огненными осенними красками лес, который так хорошо был виден из окна комнаты девушки.
  С минуту она стояла и молча смотрела вниз, затем двинулась дальше. Прошла целый ряд одноэтажных домиков и огромный недостроенный многоэтажный дом, уже давным-давно заброшенный и служивший местом сборов панков, скинхедов и прочих сомнительных личностей. Затем миновала небольшой парк и оказалась на главной улице города. Здесь всегда было людно, оживленно, и, хотя девушка не любила шумных мест, центр привлекал ее своей причудливой архитектурой и сотнями вечерних огней.
  Девушка бесцельно бродила по этой улице почти до самого вечера.
  На пути домой, возле трамвайной остановки, Селена увидела нищую старушку. Она стояла у стены какого-то здания, протянув вперед руку и избегая смотреть в глаза прохожим. Девушка подошла ближе, с искренним сожалением взглянув на старушку. У нее было такое несчастное лицо! Ее глаза, полные мольбы и безмолвного отчаяния, Селена запомнила на всю жизнь. Холодный, уже не по-осеннему пронизывающий ветер трепал платок на голове старой женщины и выбившиеся из-под него пряди седых волос. По морщинистым щекам текли крупные слезы, о которых старушка, должно быть, забыла, очевидно предавшись каким-то своим мыслям.
  Селена порылась в карманах и все, что сумела там найти, сунула в руку нищей. Та громко всхлипнула и вдруг начала медленно оседать на землю. Селена наблюдала за этим, словно завороженная, лихорадочно пытаясь сообразить, что бы предпринять. Спустя долю секунды она рванулась к старушке, еще не успевшей упасть, и подхватила ее. Женщина с трудом дышала. Селена в замешательстве оглянулась вокруг, ища глазами помощи хотя бы откуда-нибудь, но видела лишь взгляды, полные презрения или безучастия, а некоторые, послабее, просто отводили глаза в сторону.
  - Кто-нибудь, помогите! - что было сил закричала Селена, забыв обо всем, - Да помогите же кто-нибудь!!
  Через минуту нашлись-таки люди, вызвавшие "Скорую". Старушку повезли в больницу, и Селена почему-то поехала с ней.
  ...Она сидела в приемной и ждала врача, осматривавшего нищую женщину. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он появился. Селена тут же подскочила с места и направилась к нему.
  - Простите... сегодня, совсем недавно сюда привезли пожилую женщину... нищую... скажите, как она?
  - А, эта? Умерла, - безучастно бросил врач на ходу и пошел по своим делам.
  Селена смотрела ему вслед, словно громом пораженная. Затем догнала.
  - Извините,...
  - Девушка, - устало обернулся к ней доктор, - Вам она кто? Бабушка? Тетка?
  Селена, уставившаяся в пол, кивнула.
  - Инфаркт у нее, понимаете? Причем повторный. Где вы раньше-то были?
  - Я не знала ее раньше, - призналась Селена, - Я увидела ее сегодня днем, когда это произошло, и...
  - Ну, вот видите, о ней дальше позаботятся соответствующие учреждения, а вы-то тут причем? - перебил ее врач и зашагал дальше.
  Было ли это каплей, переполнившей чашу ее боли и ненависти к этому миру, или просто сдавшие нервы, Селена не знала. Она прижалась к холодной крашеной стене и громко, громко и жалобно зарыдала. Поначалу никто не обращал на это внимания, потом к девушке стали сбегаться и врачи, и посетители. Все они пытались сунуть ей успокоительное или хотя бы оттащить от стены, но все их попытки Селена игнорировала, либо яростно отбивалась. В конце концов ее все-таки усадили в кресло у входа в коридор и почти силой заставили проглотить какую-то огромную и до дрожи противную таблетку.
  - Вам нужно домой, - осторожно сказал подошедший к ней молодой врач.
  - Я не пойду домой, - не поднимая на него заплаканных глаз, пробормотала Селена.
  - Не говорите глупостей, вам надо отдохнуть, - заявил он. - Хотите, я провожу вас?
  - Я сама, - ответила девушка, поднимаясь с кресла, и направилась к выходу из сего тлетворного заведения.
  Уже на ступеньках ее нагнал тот врач, неизвестно когда успевший сменить свой белый халат на длинный черный плащ.
  - Все-таки я вас провожу, - категорично произнес он, пристроившись к медленно идущей девушке слева, - Вы далеко живете?
  Селена наградила его таким взглядом, после которого он невольно подумал о том, что, если бы глазами можно было убить, ему бы сейчас не поздоровилось.
  - Я же сказала, я дойду сама! - почти со злостью в голосе прошипела девушка.
  - Хорошо, я поймаю вам такси, - пожал плечами молодой человек.
  - Я не поеду в такси, у меня денег, понимаете ли, нет.... Идите, наконец, домой, вас ведь там ждут!! - вдруг почему-то с особой ненавистью сказала она.
  - Меня никто не ждет дома, - с неожиданным холодом и почти такой же злостью в голосе ответили ей, - А за такси я заплачу.
  - Не стоит, я пойду пешком, - слегка смягчившись, тихо произнесла Селена, - Прощайте.
  Ей ничего не ответили, но этого и не требовалось. Девушка развернулась и пошла быстрее. Ее не волновало то, что она так грубо и неблагодарно говорила с человеком, пытавшимся сделать для нее что-то доброе, да и, по сути дела, таким же несчастным, как она сама.
  Внезапно она поняла это и мысленно выругалась на саму себя. Как же можно было так поступить?? Таких людей в этом жалком мире - один на миллион. Она резко обернулась в намерении его догнать и извиниться и нос к носу столкнулась с ним, так и шедшим за ней по пятам.
  - Простите меня, - попросила Селена.
  - Не стоит, - изобразив ее недавний тон, он опустил печальные глаза.
  Дальше они шли молча. Ни Селена, шедшая чуть впереди, ни он, плетущийся за ней с опущенной головой, не проронили ни слова.
  - Скажите, - наконец обратилась она к врачу, - ту старушку... ее не смогли спасти? Или не пытались?
  Казалось по его взгляду, что он знает как раз ту правду, о которой и думала Селена.
  - В жизни нет героев и нет чудес. Сделать невозможное способны лишь избранные. Таковые в нашей больнице, к сожалению, не работают.
  Селена смотрела на него с недоверием.
  - Запомните, в жизни каждый сам за себя. Нельзя обнажать свои эмоции, как вы сегодня это сделали - это слабость, она недопустима! Жизнь - это война между всеми людьми, никто не придет вам на помощь, как бы это ни было необходимо. Доброта ваша вас и погубит, люди разучились платить друг другу той же монетой. Жестоко, но со временем вы смиритесь и поймете, что, только осмыслив это, можно выжить.
  Он остановился так же внезапно, как и заговорил, увидев в ее лице выражение сожаления, отчаяния, недоверия и злости, устремленных в его глаза.
  - Я никогда не поверю в это, поэтому не смирюсь. Такие, как вы, идущие по ее безумному течению, и делают жизнь такой, какая она есть сейчас. Война начинается всегда по воле самих людей, и, если бы ни их воля, не было бы этой войны. А вы? Настроены воевать? Бороться? Уж не с жизнью ли вашей?... Я тысячу раз слышала то, что вы мне сейчас сказали, поверьте, ваши доводы никуда не годятся. Скажите мне это еще тысячу раз, и я останусь при своем мнении. Те, в чьих сердцах живет Истина, не позволят втянуть себя в эту резню, именуемую естественным отбором. Вся эта война, все это сумасшедшее движение - пустяки для сильных - не для тех, кто не падает, а кто умеет подняться.
  Она прервала свою пылкую тираду, предоставив ему думать дальше самому и наблюдая за его лицом. Казалось, они остались друг другом крайне недовольны. Ни один из них не смог переубедить другого и не попытался отыскать компромисс.
  "А зачем мне, собственно, компромисс? - с новой злостью думала Селена, - Мы не обязаны друг другу ничего доказывать и учить жизни, исходя из своих мировоззрений. Мы разные и друг другу - никто"
  - Я пойду, - произнесла она, - Боритесь и дальше, да пребудет с вами сила...
  Бросив на него полный иронии взгляд, Селена ушла, не оборачиваясь, и он больше не попытался ее догнать. "Война и доброта - вещи несовместимые. Тогда откуда взялся его порыв?" - думала Селена, и вдруг поняла, что он имел в виду. "Не с каждым Истина, не все Богом воспитаны. С ними-то и приходиться бороться, словно со стадом бешеных варваров, не ведающих правды, не знающих, что им нужно от жизни, берущих все, что нужно, кнутом и мечом, подлостью, обманом и насилием..." Таких людей она часто встречала в современном обществе.
  Снова она, получается, сделала ошибку. Доктор был уже далеко и даже на другой стороне улицы, и Селена мысленно распрощалась с намерением снова извиниться перед ним.
  Мрачная, она пошла домой. Снова вокруг безумные вереницы автомобилей, монотонные голоса и невыразительные лица прохожих, темные серые улицы. Небо постепенно затягивали тяжелые грозовые тучи, и девушка поняла: будет дождь. Это ничуть не раздосадовало ее. "Почему бы дождю и не пойти, когда на душе так скверно?..."
  Словно в ответ на ее мысли на плечо упала крупная капля воды. За ней еще одна и еще, а затем серые и холодные небеса разразились неистовым ливнем, сопровождаемым оглушительными раскатами грома и яркими вспышками молнии.
  Селена медленно шла по улице, опустив голову и шлепая по лужам "тракторными" подошвами. Вода, вылетая из-под них, разбрызгивалась во все стороны и особенно на брюки девушки.
  Когда она дошла до моста, то, встав на его середину, снова посмотрела вниз, на сумасшедшие водовороты и волны, несущиеся по реке по воле пронизывающего ветра. Странное, необъяснимое чувство вдруг захлестнуло ее сознание, ее разум. Она стояла посреди моста, раскинув руки в стороны, подняв лицо навстречу дождю, подставив его под бешеные струи ледяной воды и прикрыв глаза. Прохожие недоуменно оборачивались на нее, разглядывали подозрительными глазами, но ей, застывшей в единении с безумной стихией, пронизывающей всю ее душу своим мощным ревом... ей было все равно. Дождь хлестал по ее лицу и телу, превратив одежду в смольно-черное блестящее нечто, опутывающее ее аккуратную фигуру и делая ее похожей на статую. Мокрые насквозь волосы повисли бесформенными прядями, а в глазах читалось странное, невыразимое спокойствие и затаенное величие, словно под действием внезапно ворвавшегося в ее тело порыва, рождающего в ней неведомое ощущение своих сил, своих возможностей, желаний....
  Сколько еще она была способна простоять так, неизвестно, казалось, этому не может быть конца. Но внезапно ее ровное, глубокое и невозмутимое дыхание настиг жестокий приступ кашля, и она поняла, что лучше сейчас все же пойти домой. В последний раз, перегнувшись через перила, она взглянула на бушующую под ней реку, клокочущую и ревущую подобно монстру из какой-нибудь древней легенды, и затем пошла дальше.
  Оказавшись дома, она, стянув ботинки и бросив их у входа, прошла в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Из кухни навстречу ей выбежал брат.
  - Боже мой, Селена, где ты была?
  Девушка как-то неоднозначно пожала плечами и уже было направилась дальше, но парень остановил ее, легко, но настойчиво тряхнув за плечи.
  - Сейчас же иди в ванную! Я сделаю тебе чай, а ты давай в душ! И не забудь переодеться!
  Селена автоматически, как робот, выполнила все его указания, и затем проследовала на кухню, где брат ждал ее с чашкой такого горячего чая, что девушка, взявшись за нее, вдруг невольно отдернула руку.
  - Ничего, - спокойно произнес брат, и, усадив Селену за стол спиной к окну, сел напротив.
  Она бессмысленно водила кончиком указательного пальца по краям чашки, опустив глаза к своему отражению в зеленовато-бурой жидкости. В теплом, мягком халате, в уютных тапочках, с волосами, тщательно вымытыми и высушенными и теперь сияющими пепельными каскадами струящимися по плечам и спадающими ей на колени, она являла собой живое воплощение домашнего уюта и комфорта, и брат невольно залюбовался ее естественной, едва уловимой, но все же заметной робкой прелестью.
  - Так где же ты была? - снова спросил он девушку.
  - Ради Бога, Олег, не спрашивай меня ни о чем, - устало попросила та, откинувшись на спинку дивана. Потом, спустя полминуты, добавила, - Я пойду к себе.
  Олег задумчиво посмотрел ей вслед, затем вылил в раковину так и не выпитый сестрой чай.
  Прикрыв за собой дверь, Селена включила небольшой светильник на тумбочке, затем взяла книгу и села на диван, поджав ноги. В теплой, мягко освещенной уютной комнате непогода, бушевавшая за окном, казалась чем-то потусторонним, фантастическим. Дождливая ночь плевала в стекла струями холодной воды, а сильный ветер завывал словно воплями раненого зверя и зловеще царапал и бился в окно. Селена склонила голову на мягкую спинку дивана и прикрыла глаза...
  ...Холодный проливной дождь все еще продолжался. Ветер трепал уже почти голые деревья, со скрипом и скрежетом склонявшиеся под его мощным натиском. Из-за сильного ливня на земле образовывались большие лужи, они все росли и росли, затопляя все вокруг.
  На улице было темно; слабым, почти совсем угасшим сиянием мерцал единственный чугунный фонарь, бросая призрачные отблески на стоящую рядом березу, сбросившую листья и при ломаном, искажающем освещении напоминавшую скелет. Яростные молнии испускали резкие и мощные потоки ослепительного света, неистовыми стрелами пронизывая мрачное небо. Весь гул, рев, хаос, производимый адски-дикой разбушевавшейся стихией, проносился над трепещущими деревьями и холодной землей. Мерцающие вспышки молнии растворялись в тумане, опутавшем плотной вуалью лес, деревья, фонарь, а также отдаленный холм и находящееся на нем какое-то жалкое творение человеческих рук.
  Это был миниатюрный замок, напоминавший своей причудливой конструкцией какой-нибудь средневековый готический собор, только гораздо меньше и проще. Сложен он был из грубого серого камня и зловеще сиял при каждой вспышке молнии. Бешеные раскаты грома ударялись о каменные стены замка и гулким эхом уносились в самую его глубь. Старинные часы над входом били полночь.
  Селена шла по узкой тропинке мимо фонаря и березы-скелета. Ее босые ноги были по щиколотку погружены в холодную мутную дождевую воду, заполнившую собой всю дорожку. На девушке было длинное алое шелковое платье без рукавов, при свете молний полыхавшее кровавым блеском. По ее лицу, шее, рукам ручьями лилась холодная вода, но она не обращала на это внимания. Она шла и что-то искала.
  Миновав фонарь, тропинка разделялась надвое: правая ее часть огибала хмурый темный лес, развернувшийся прямо перед девушкой; левое ответвление тропинки извилистой линией вело к замку на холме.
  Селена остановилась, некоторое время подумала и пошла направо. Какой вокруг, однако, странный пейзаж! Лес, замок и фонарь с березой абсолютно не вязались друг с другом, да и вся окружающая местность была наполнена необъяснимой загадочностью.
  Тропинка извивалась и петляла, а через десять минут ходьбы так неожиданно нырнула в лес, что девушка чуть было не пропустила поворот.
  С замирающим сердцем вошла она в темный лес. Ее обступили мокрые черные деревья, тянущие к ней свои высушенные некогда солнцем и временем ветви. Холодный ветер срывал с них последние почерневшие листья вперемешку с сучьями и каплями воды.
  Селена сделала еще несколько шагов, и влажный воздух наполнился трепетом и хлопаньем сотен маленьких крылышек. Сорвавшись откуда-то из тени и разрезая до предела напряженный слух девушки пронзительным и жалобным визгом, почти перед ее лицом промчалась стайка летучих мышей. Селена с трудом удержалась от крика отвращения, и, отдышавшись, пошла дальше.
  Пройдя около тридцати метров, она обнаружила, что тропинка каким-то внезапным и совершенно необъяснимым образом исчезла из-под ее ног, и что она не знает, куда идти дальше. Селена почему-то абсолютно не испугалась и не расстроилась, но вместе с тем где-то глубоко внутри самой себя почувствовала, что ей никогда не выйти из этого леса самой. Однако на месте она все равно решила не стоять.
  Пройдя еще с три десятка шагов, она очутилась на круглой и темной поляне. Вид ее был еще мрачнее всего леса. Клочок мокрой голой земли со всех сторон обступали хмурые деревья, словно черная кованая ограда вокруг могилы.
  Селена внимательно осматривалась. Когда взгляд ее упал на большой старый вяз, находившийся почти напротив, она чуть было не вскрикнула от неожиданности. В полутьме, на толстой кривой ветке метрах в двух над землей неподвижно сидел мужчина и в упор смотрел прямо на нее. Девушка вздрогнула и невольно сделала несколько шагов назад. Поза и выражение лица человека, сидящего на дереве, не изменились. Его пронзительные глаза, походившие на две черных звезды, словно буравили ее лицо своим темным и таинственным свечением.
  Селена стояла молча, ожидая, когда он что-нибудь скажет. Казалось, мужчина, в свою очередь, ждет того же от нее.
  - Здравствуйте, - робко произнесла она наконец единственное, что пришло ей в голову.
  - Добрый вечер, - улыбнулся мужчина. Улыбка у него было очень неприятная.
  Селена всмотрелась в его лицо и пришла к выводу, что никогда не пожелала бы сделать это дважды. Белое, словно мел, лицо его имело продолговатую форму и заканчивалось острым подбородком. Нос, длинный, слегка крючковатый, тонкая щель рта почти при полном отсутствии видимых губ, по краям которых находились странные продолговатые бугорки, словно что-то мешало губам изнутри. У мужчины были впалые щеки и тонкие треугольные брови. Во взгляде его было что-то дерзкое, затаенное в глубине души, но готовое вырваться наружу, и, казалось, они светились недобрым, коварным огнем. На плечи спадали прямые черные волосы.
  Селена в замешательстве молчала, пытаясь сообразить, что бы еще сказать. Мужчина тоже молчал и смотрел на нее как-то испытующе. Девушка опустила глаза.
  Тут мужчина снова улыбнулся и заговорил вкрадчивым, притворно-сладким голосом:
  - Я слышал Ваши шаги. В этом лесу все звуки так хорошо слышны. Вы что-то ищете здесь?
  - Да, - немедленно ответила Селена, - Я ищу...
  Но что же она ищет? Девушка лихорадочно пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но напрасно - мысли абсолютно не подчинялись ей, а из памяти, казалось, вообще все стерли.
  Мужчина, однако, не обратил никакого внимания на ее растерянность.
  - Ну и хорошо. Вы, наверное, долго искали. Не хотите отдохнуть?
  Селена действительно чувствовала себя уставшей, но стояла и раздумывала, что этот человек мог подразумевать под отдыхом.
  - Посмотрите только на себя, - тем временем продолжал мужчина, - Вы насквозь промокли. А где Ваша обувь? Вам, должно быть, очень холодно. Вы не должны мерзнуть, - глаза его при этих словах блеснули каким-то странным алчным сиянием, - Никому не нужна холодная кровь.
  - Что-о? - удивилась Селена.
  - Это шутка, - Безгубый рот мужчины на дереве снова растянулся в противной улыбке. В длинном камзоле из черного бархата он сильно напоминал девушке огромную старую летучую мышь.
  - Может быть, спуститесь с дерева? - попробовала предложить Селена, - Мне так неудобно разговаривать с Вами, когда Вы наверху.
  - В этом нет особой нужды, - пробормотал мужчина из полумрака, - Мне здесь очень уютно.
  - Как желаете, - пожала плечами Селена, - Может, хотя бы назовете свое имя?
  - Мое имя Вам ни о чем не скажет... Хотя... можете называть меня именем Глен, если Вам угодно. А Вы?...
  - Селена, - в свою очередь представилась девушка, - Давно Вы здесь находитесь?
  - Я прихожу сюда всякий раз, когда ощущаю одиночество, - отвечал Глен, - Я привык к нему, но иногда оно просто несносно. Хотя и здесь мало что меняется. Днем я предпочитаю находиться в своем доме, а ночью прихожу сюда, сижу на этой ветке и смотрю на луну. Она давно манит меня, но если Вы спросите, чем, я не смогу объяснить. Иногда кажется, что существует какая-то мощная, неразрывная потусторонняя связь между мной и этим светилом.
  - Вы не любите солнце?
  - Нет, - Глен поморщился, - Оно жестоко и сушит мою нежную кожу.
  Селена мысленно усмехнулась - кожа на лице мужчины казалась настолько сухой и безжизненной, что солнечный свет вряд ли мог бы нанести ей еще какой-либо вред.
  - А еще я ненавижу загар, - добавил Глен. - В моей жизни все контрастно: начиная с контраста волос и кожи и заканчивая внутренними противоречиями и парадоксами моей натуры...
  Селена была заинтересована этим заявлением, но не решилась попросить разъяснений.
  - Да и Вы, я вижу, не в восторге от солнечной погоды, - вдруг заявил мужчина.
  Как здесь было применимо слово "вижу", Селена не поняла, но снова не стала ничего уточнять.
  - Это правда, я не люблю солнце.. когда его слишком много. А давно Вы живете в полном одиночестве?
  Глен, казалось, уже устал отвечать на ее вопросы.
  - Давно. Еще со времен, когда я был подростком. Мои родители умерли, друзей у меня не было, и с некоторого времени я живу здесь.
  - А... что это за место? - вдруг поинтересовалась Селена.
  - Вам лучше знать, - неожиданно уверенно и абсолютно непонятно ответил мужчина, - Вы ведь что-то ищете здесь.
  - Да, но... я не могу вспомнить, что, а также не знаю, как сюда попала...
  - Какая разница? - вдруг отмахнулся Глен и вдруг спрыгнул с ветки. Камзол его при этом образовал в воздухе некое подобие развевающегося черного паруса, и Селена вновь отметила сходство этого странного мужчины с летучей мышью.
  Не обращая на нее ни малейшего внимания, он вдруг повернулся и зашагал прочь. Селена осталась стоять на поляне. Шаги удаляющегося мужчины становились все тише и тише, а Селена тем временем рассматривала исцарапанную кожу своих рук, шеи и босых ног. Откуда взялось столько царапин и порезов?
  - Вы не идете со мной? - вдруг раздался голос Глена из глубины леса, - Я, между прочим, Вас жду.
  Немного подумав, Селена пошла на звуки этого голоса. Оказалось, Глен ушел намного дальше, чем она предполагала. Когда девушка нагнала его, он стоял спиной к ней, скрестив руки на груди и о чем-то задумавшись.
  - Вы не могли бы идти помедленнее? - попросила девушка, покосившись на свои босые исцарапанные ноги.
  - Конечно, - сладко улыбнулся Глен. От его улыбки Селену замутило. Глаза его зловеще поблескивали в темноте, а лица почти не было видно. Девушка уже жалела, что догнала его.
  - Куда Вы идете? - попытавшись скрыть свое волнение, спросила она.
  - Я хочу отвести Вас в мой дом, - заявил мужчина, - Вы должны согреться и отдохнуть. Вы принимаете мое приглашение?
  При этих словах он, шедший впереди, повернулся и пристально заглянул в ее глаза. Словно ожидал, что она испугается и откажется.
  Вообще-то Селену не слишком прельщала перспектива провести вечер в доме этого подозрительного субъекта, но деваться было некуда. Стараясь не смотреть на него, она тяжело вздохнула и кивнула головой.
  А лес вокруг становился все более мрачным и гнетущим. Дождь ни на секунду не прекращался, а наоборот, становился все яростнее и холоднее. Между деревьями гулял пронизывающий ветер, и вскоре Селена дрожала всем телом. Глен молча шел рядом и лишь изредка косился на ее царапины. При этом в глазах его то вспыхивали, то угасали коварные огоньки.
  Спустя пятнадцать минут они покинула границы леса, и, к удивлению Селены, направились к тому самому замку, которые она заметила, прежде чем войти в лес. Вдали небо озаряли ослепительные всполохи зигзагообразных молний.
  Подъем на холм оказался труднейшим препятствием за весь вечер. Ноги девушки то и дело скользили по мокрой траве, и, если бы ни Глен, Селена уже раз пять свернула бы себе шею. Правда, она, наверное, предпочла бы скатываться вниз, чем вновь и вновь ощущать на своих плечах цепкие и ледяные прикосновения рук своего спутника - так это было жутко и омерзительно.
  Когда они наконец взобрались на холм, ноги Селены подкосились от усталости, и она упала на землю. Глен протянул ей руку, чтобы помочь подняться, и в то же мгновение вспыхнул новый росчерк молнии, озарив фигуру этого человека зловещим сиянием. На Селену эта картина произвела самое недоброе впечатление, и несколько секунд она сидела на земле, не двигаясь и рассматривая мрачную фигуру Глена. Но затем, списав все на простую игру воображения, она взяла себя в руки, и, ухватившись за ладонь мужчины, поднялась на ноги.
  Затем Глен повел дрожащую всем телом девушку в дом. Толкнув скрипнувшую дверь, он пропустил ее вперед, и перед Селеной возникла огромная темная гостиная. Пол и стены ее были каменными, а на длинных и узких окнах были кованые решетки. Никаких искусственных источников света в помещении не было. Селена с интересом рассматривала массивные колонны и арочные своды, которым не слишком сведущий человек дал бы по меньшей мере лет триста. Вокруг стояла мертвая, непроницаемая тишина, и девушке в который раз стало жутко.
  - Неужели здесь можно жить совсем одному? - спросила она Глена, и ее робкий голос эхом разнесся по всему замку.
  - Да, со временем привыкаешь ко многому, - печально заметил Глен.
  Селена пошла вглубь гостиной, а мужчина молча следовал за ней. У дальней стены находился большой деревянный стол, а перед ним - старинный камин в стене. Он поражал своим изяществом и искусной отделкой, но, судя по толстому слою пыли, им уже давно не пользовались.
  Селена покосилась на стол, и хозяин словно предупредил ее мысли.
  - Простите, но угощать мне Вас, к несчастью, совершенно нечем. Никак не мог ожидать, что у меня сегодня будут гости.
  - Какая ерунда! - беспечно улыбнулась девушка, хотя ее желудок сводило от голода. Впрочем, предложи ей Глен десятки изысканных лакомств, она бы, наверное, десять раз подумала, прежде чем пробовать какое-то из них.
  - В таком случае Вы можете погреться у камина, но тогда Вам самой придется разводить в нем огонь - мне ненавистен всякий свет, кроме лунного. Либо я отведу Вас в гостевую спальню, где Вы сможете отдохнуть. Выбирайте.
  Поскольку Селене ни разу в жизни не доводилось разжигать огонь в камине и сейчас она не испытывала желания экспериментировать, она выбрала спальню. Глен повел ее наверх по винтовой лестнице, и девушка с каждым шагом чувствовала все нарастающую усталость. Когда подъем по лестнице закончился, Селене показалось, что сейчас она рухнет на пол и больше не встанет.
  Однако она нашла в себе мужество и силы благополучно добраться до спальни. Глен распахнул перед девушкой дверь, и она робко вошла в комнату, через два шага неподвижно застыв на месте.
  Вид комнаты ужаснул Селену. Облупившийся потолок и такие же стены говорили о полном запустении, царившем здесь по меньшей мере лет десять. Кое-где тянулись серые нити пыльной паутины. Единственное в комнате узкое окно, как и все окна в доме, было заковано в черную металлическую решетку.
  Основную часть помещения занимала кровать довольно внушительных размеров, заполнявшая собой весьма приличное пространство. Она была застелена чистым белым бельем, которое так разительно контрастировало с общей обстановкой заброшенной комнаты. При первом беглом взгляде девушке показалось, что кровать плавно парит в воздухе, затем, приглядевшись, она заметила массивные серебристые цепи, на которых это странное ложе было подвешено к потолку.
  - Здесь когда-нибудь жили? - не отрывая зачарованного взгляда от кровати, поинтересовалась Селена.
  - Давным-давно это была комната моей сестры, - Глен подошел к большому пыльному деревянному комоду, стоящему напротив кровати, и, открыв нижний ящик с пронзительным скрипом, извлек оттуда какое-то изображение в некогда золотистой, но теперь потускневшей от времени и отсутствия ухода раме.
  С минуту он задумчиво смотрел на него, затем передал Селене. На нее смотрела угрюмая, но симпатичная девушка с длинными и прямыми, как у Глена, волосами, и такими же большими и выразительными черными глазами. Селена, не отрываясь, смотрела в ее лицо.
  - Она тоже погибла?
  - Да, она погибла в ту же ночь, что и мои родители.... Но я не хотел бы рассказывать об этом, - внезапно добавил он.
  Селена не почувствовала в его голосе ни жалости, ни скорби, ни малейшего сожаления, но сочла нужным промолчать. Глен сложил руки на груди и в упор уставился на девушку.
  - Я могу убрать портрет? - спросил он, наблюдая, как та аккуратно смахивала пыль с холста.
  - Пожалуйста, - Селена протянула ему картину.
  Почему-то Глен не положил ее обратно в ящик, а, сунув подмышку, повернулся к девушке.
  - Ну, располагайтесь, не буду Вам мешать. Если Вам что-нибудь потребуется... - Он достал из кармана маленький серебряный колокольчик и протянул ей, - ...вот, звоните.
  - Спасибо, - машинально сжав в руке колокольчик, ответила Селена. Глен направился было к двери, но тут вдруг вспомнил что-то еще.
  - Ваше платье совсем намокло, - заметил он, - Если пожелаете переодеться, - Он указал на комод, - В Вашем распоряжении все вещи моей сестры. Спокойной ночи.
  Наконец он ушел. Селена медленно подошла к комоду и осторожно выдвинула верхний ящик. Он был полон аккуратно свернутых ночных рубашек и всевозможного белья. Девушка извлекла одну рубашку светло-серебристого цвета и невольно залюбовалась ее изящными кружевами и искусной отделкой. Видимо, у ее прежней обладательницы был хороший вкус.
  Селена повертела рубашку в руках и вдруг на плече заметила застарелое коричневатое пятно крови. Глаза девушки расширились от ужаса, и она поспешила убрать ее назад.
  При дальнейшем исследовании содержимого ящика оказалось, что каждая вещь в нем была отмечена кровью сестры Глена. Потрясенная и озадаченная, Селена закрыла ящик и отошла от него подальше.
  Сквозь решетку на окне в комнату сочился бледный лунный свет. Продрогшая и дрожащая Селена присела на краешек кровати. Она страшно устала и хотела спать, но платье, окутавшее ледяным коконом ее тело, не давало ей уснуть.
  Селена откинула мягкое одеяло и нашла на подушке еще одну рубашку, достаточно длинную, белого цвета. Крови на ней не было. С облегчением переодевшись, Селена осторожно забралась на покачивавшуюся кровать и почти сразу же провалилась в тяжелый сон.
  Одновременно с этим она проснулась в собственной комнате, на мягком, уютном диване, и бросила изумленный взгляд в окно. Сквозь темные ночные облака пробивались робкие золотистые лучи рассвета. Наступало утро.
  Все тело девушки ломило от неправильного сидячего положения в течение всей ночи. Селена осторожно встала с дивана и подошла к зеркалу.
   Длинные пепельные волосы спускались почти до самых колен - Селена никогда в жизни их не стригла. Она осторожно собрала волосы в две длинные косы и взглянула на настенные часы. Она показывали четверть седьмого. Как это она умудрилась уснуть на диване, всю ночь провести сидя, да еще и откинув голову назад? Впрочем, раздумывать над этим не было времени, пора была собираться в институт, до которого еще достаточно долго добираться.
  В комнату постучали.
  - Входи, Олег, - ответила Селена, зная, что кроме нее только брат мог находиться в доме в такое время.
  - Проснулась? - подмигнул показавшийся в дверном проеме парень.
  Девушка кивнула и вдруг пошатнулась, почувствовав ужасную головную боль.
  - Что с тобой? - встревожился Олег.
  - Н-ничего, - неуверенно ответила Селена, - Просто я, кажется, немного не выспалась.
  Перед ней вдруг возникла пыльная комната и кровать на цепях прямо посреди нее. Тряхнув головой, девушка попыталась избавиться от ночных видений.
  - Я зашел, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, - произнес Олег, - Вчера ты меня здорово напугала, да еще и ночью бормотала что-то во сне.
  - Бормотала? Я? - удивилась Селена.
  - Да, - подтвердил брат, - Никогда раньше не слышал, чтобы ты что-то произносила во сне.
  - Я тоже такого не помню, - заметила потрясенная девушка.
  - Ну ничего, ты просто была немного не в себе вчера. Как ты сейчас, ничего?
  - Вполне, - солгала Селена. Голова ее, казалось, трещит по швам.
  - Ну, не буду тебе мешать, - Олег вышел и закрыл за собой дверь.
  Селена заскочила в ванную, потом лихорадочно оделась, собрала вещи, и, не завтракая, покинула дом. Приходилось торопиться, хоть этому и мешал тяжелый чехол с гитарой, висевший у нее за спиной. Девушка почти бежала вдоль частных домов, и под ее легкими шагами шуршал гравий, которым была засыпана дорожка.
  В институте начиналась сессия. Сразу после занятий Селене пришлось отправиться в библиотеку, где она часа три провела в поиске и обработке нужной информации.
  Почему-то ей нравилось в библиотеках. Среди множества книг, дышащих на нее пестротой времен и жизней, несущих в себе самые разнообразные миры и события, прошедшие сквозь несколько веков и поколений, девушка чувствовала себя очень спокойно и умиротворенно.
  Около пяти часов вечера она обнаружила себя читающей увлекательнейшую книгу о культуре средневековой Германии, а книги с нужным ей материалом лежали в стороне. Девушка торопливо собрала все книги, что были ей нужны, не забыв и об этой, о Германии, и спешно покинула библиотеку. Предстояло навестить одного человека, а затем отправляться на репетицию.
  Человек, которого собиралась навестить Селена, был инвалидом. Он жил в маленькой квартире на окраине города. Селена знала его с самого детства - когда-то их мамы сильно дружили. Когда ему было двадцать три, с этим человеком произошло несчастье - он попал в автокатастрофу и частично утратил способность ходить...
  Для Селены он всегда был одним из самых лучших, самых добрых и искренних друзей. К тому же, он обладал незаурядным умом и большими способностями почти ко всем видам искусства. Селена любила делиться с ним своими мыслями, слушать его или подолгу играла ему произведения своей группы. При этом он либо прикрывал глаза и молча слушал до самого конца - это означало, что музыка ему нравится; либо он начинал критиковать ее с первых нот, и Селена прекращала играть, ничуть на него не обижаясь.
  Когда она тихо вошла в его комнату, Андрей (так звали этого человека) сидел на диване, откинув голову назад, а вокруг него грохотала оглушительная музыка. В этом их с Селеной вкусы почти всегда совпадали. Она узнала строгие гитарные рифы Stratovarius.
  Музыка играла настолько громко, что некоторое время Андрей просто не замечал девушку, стоящую около двери и спокойно дожидающуюся, когда ее наконец увидят. Ей повезло. Скоро песня закончилась, и за ней последовали какие-то непонятные записи, где ничего невозможно было разобрать. Андрей вскинул голову и тут заметил Селену.
  - Привет, - Он улыбнулся, - Давно там стоишь?
  - Да нет, - Она улыбнулась в ответ и отключила проигрыватель.
  Андрей протянул ей какой-то диск. Селена взяла его, и, немного подумав, вставила в дисковод. Оба замерли. Спустя несколько секунд из динамиков полился робкий, но приятный голос поющей девушки. Селене показалась знакомой песня, которую девушка исполняла.
  - Не узнаёшь? - догадался Андрей, - Ты ведь сама ее написала.... Это была единственная песня, которую ты спела сама.
  - Я и забыла о ее существовании, - призналась девушка, - После этой песни я дала себе слово никогда больше не петь.
  - Я помню, - отозвался Андрей, - и до сих пор не понимаю, почему ты приняла такое решение. Ты хорошо поешь.
  - В моей группе есть люди, которые делают это и получше меня, - напомнила Селена, - Да и гитары мне вполне достаточно.
  - Ну хорошо, - уступил Андрей, - Давай посмотрим, что у тебя есть сегодня.
  Селена достала гитару, нотную тетрадь, поставила деревянный стул перед диваном Андрея и начала играть. Вначале все шло неплохо, и Андрей даже кивал головой в такт музыке, но внезапно у Селены затряслась рука, и она не смогла играть дальше. Андрей удивленно посмотрел на нее.
  - Что с тобой? Тебя что-то мучает?
  Помимо головной боли девушку мучили и события вчерашнего дня, и непонятные сны, два из которых имели странную связь, а третий вообще никак невозможно было истолковать.
  - У меня просто болит голова, - не глядя в глаза Андрея, ответила она.
  - А где ты, если не секрет, была вчера?
  Селена очень удивилась.
  - А почему ты спросил?
  - Я просто уверен, что вчера с тобой произошло что-то, что до сих пор тебя тревожит, - простодушно пожал плечами парень. - Вчера тебя весь день не было дома. Мне звонил Олег, он волновался.
  - Я... гуляла, - неуверенно ответила Селена.
  - И что же произошло во время твоей прогулки?
  И Селена рассказала ему о нищей старушке, о споре с молодым доктором, о дожде. Андрей слушал очень внимательно, ничего не спрашивая и не перебивая. Когда Селена закончила, он сказал:
  - А ведь тот врач был прав...
  - Да я и сама теперь это понимаю, - с горечью произнесла девушка.
  - Тебе, наверное, нужно отдохнуть. Было бы идеально, если бы ты куда-нибудь уехала, сменила обстановку, как говорится.
  - Ну, и кто же тогда будет спасать тебя от скуки? - криво улыбнулась Селена. На самом деле ей никуда не хотелось уезжать. В ее городе было все, что ей нужно было для счастья. Так она и сказала Андрею.
  - Но ты ведь несчастлива, - констатировал тот, - Почему?
  "Да, я и вправду несчастлива", - мысленно призналась ему Селена, хотя и старалась не думать об этом.
  - Тебе не хватает чего-то, - сам ответил на свой вопрос Андрей, - Чего-то светлого.
  Селена прекрасно понимала все, о чем он говорил, и знала, о чем он думает, знала, что "светлое" имеет в виду.
  - Ты прав. Но ведь многие живут и без этого.
  - Многие, но не все, Селена. Тебе это нужно, ты - не "многие". Многие со временем привыкают, приспосабливаются к своему безликому существованию, но ты не такая. Тебе нужно это светлое, иначе долго ты так не протянешь. Ты... ранима, чувствительна... тебе нужна...
  Селена не выдержала и перебила его.
  - Ладно, Андрей, зачем говорить о том, что мне нужно, если прекрасно понимаешь, что мне этого никогда не обрести? Мне надоела эта демагогия.
  - А что, если ты просто не пыталась это искать? Ты боишься признаться себе (а мне - тем более) в этом, но это так. Ты ограничиваешься тем, что у тебя уже есть, но этого недостаточно, жить только этим невозможно! Ты погибнешь, Селена, - неожиданно выпалил он.
  - Может быть, - задумчиво согласилась она, - Но искать... Черт возьми, я не знаю, что это значит в моем случае. Я не умею искать, не знаю, как.
  - "Не знаю", "не умею" говорить проще всего, - не отставал Андрей, - Труднее пробовать. Жизнь нужно пробивать своей головой, а не ждать, когда тебе с неба на голову свалится прозрение, понимание каких-то вещей. К тому же, оно ведь может и не свалиться вовсе. Так что же, всю жизнь топтаться в бездействии на одном и том же месте? Ты слишком скованна, ты боишься риска, как огня, ты боишься начать только потому, что, возможно, может не получиться. Ну и что? Селена, тебе нечего терять.
  Селена верила. Она сама думала так же.
  - Знаешь, мне кажется, что моя душа кричит мне то же самое. То есть, кричала. Иногда я чувствую, что понемногу убиваю в себе способность чувствовать. Моя душа так долго сопротивлялась, и теперь... Теперь у меня нет души.
  - Это неправда! - живо возмутился Андрей, - Это самая безобразная, самая скверная ложь, которой ты только можешь прикрывать свою апатию и пассивность, и которую мне когда-либо в своей жизни приходилось слышать!
  Оба поняли, что он слегка перегнул палку, и засмеялись. Селене стало гораздо легче.
  - Но ведь именно душевные порывы побуждают действовать. А моя душа молчит.
  - Неправда. Вспомни, что ты чувствовала вчера, вспомни то состояние, тот ураган, что бродил внутри тебя и перевернул все твои чувства. Вчера твоя душа была в своем истинном обличии, она была готова показать все, на что способна, - Андрей замолчал, а затем искренне добавил, - Уверен, в тот момент ты была поистине прекрасна.
  Селена опустила глаза.
  - Эй, что я слышу? - В комнату с улыбкой вошла жена Андрея, Юля. На самом деле она никогда не ревновала мужа, ведь знала об их с Селеной крепкой дружбе с самого детства. Более того, они с Селеной и сами любили поболтать.
  - Если бы ты тоже отрастила такие волосы, дорогая, ты была бы еще прекраснее, - пошутил Андрей, - Впрочем, Селена и так тебе в подметки не годится.
  Селена с притворной обидой легонько стукнула его по затылку.
  - Чай пить будете, философы?
  - Конечно, - отозвался Андрей.
  - Пойдем, помогу тебе, - сказала Селена Юле.
  - Я слышала, как ты играла, - заметила Юля, когда Селена помогала ей заваривать чай, - Ты сама пишешь музыку?
  - Да, - просто ответила девушка.
  - Ты молодец, - похвалила Юля, - Я никогда особенно не увлекалась тяжелой музыкой, но твои песни мне нравятся. А эта песня "Лица", где ты поешь... Помнишь, как внезапно она прерывается? Помню, я слушала ее в первый раз, и тут она оборвалась... я почти проникла в нее всей душой, и вдруг поняла, что ужасно хочу слышать продолжение... Эх, Селен... тебе бы влюбиться...
  Селена усмехнулась. То, о чем они так долго говорили с Андреем, не называя этого слова, было так запросто и искренне произнесено этой непосредственной, миловидной девушкой. Но Селена уже надела на себя каменную маску безразличия, и снимать ее было теперь поздно.
  - А зачем?
  - Да как "зачем"? Ты увядаешь, понимаешь ли... Ты одна, и это губит тебя. Встреть ты свою настоящую любовь, она бы перевернула всю твою жизнь, и ты творила бы поистине великие вещи! - пылко говорила Юля.
  Селена грустно улыбнулась. Из комнаты за стеной раздался многозначительный кашель, и Селена была уверена, что не случайно. Видимо, Андрей слышал каждое слово своей жены и таким образом хотел подчеркнуть ее и свою правоту.
  - Чай готов, - пробормотала Селена, отвлекая Юлю от ее рассуждений.
  Когда девушки принесли чай в комнату Андрея, и Юля вернулась на кухню за сахаром, Андрей первым же делом сказал:
  - Думаю, ты запомнила Юлины слова. У некоторых женщин есть склонность смотреть на жизнь с гораздо более практической стороны, нежели мы с тобой. Но ты лишний раз получила подтверждение тому, что я тебе говорил.
  Юля вернулась с большой круглой сахарницей, и они в полном молчании стали пить чай.
  Когда они закончили, и девушки убрали всю посуду, Юля ушла за их с Андреем сыном, который родился у них еще до того, как с Андреем случилась беда. Вообще, несмотря на это, семья производила на Селену впечатление счастливой и вполне благополучной. Юля с Андреем сильно любили друг друга, их сын был здоровым и жизнерадостным, и втроем они смотрелись здорово.
  Селена вышла проводить Юлю в коридор.
  - Ты присмотри за ним, - попросила та, надевая куртку, - Иногда он бледнеет, что-то его беспокоит, но он никогда не жалуется.
  - Конечно, - пообещала Селена.
  - Я быстро, - бросила Юля и ушла.
  Селена вернулась в комнату Андрея, который что-то писал в ее нотной тетради. Селена склонилась над ним и увидела целую песню. Мысленно прокрутила в мозгу ее мотив. Он ей понравился.
  - Это тебе, - Андрей дописал и протянул тетрадь девушке, - слова придумай сама, у тебя здорово получается.
  - Спасибо.
  Андрей был композитором и этим зарабатывал. Он писал для одной рок-группы по контракту. Когда этот контракт уже вступил в силу, он узнал о группе Селены, которая выглядела более талантливой и многообещающей. Хоть он и не мог писать для них формально, иногда все же помогал им с музыкой.
  - Мне понравилось то, что ты сегодня играла, но некоторые моменты стоит заменить, - говорил Андрей, - я все написал.
  - Спасибо, - снова поблагодарила Селена, - Наверное, мне пора. Я подожду Юлю и пойду, хорошо?
  - Конечно...
  - Тебя что-нибудь беспокоит? Что-то болит?
  - Нет, - улыбнулся Андрей, - Я прекрасно себя чувствую.
  - Если тебе что-нибудь будет нужно, только скажи.
  - Хорошо. Послушай, Селена, мне хотелось бы, чтобы ты запомнила то, о чем мы с тобой говорили сегодня. Мне в самом деле нелегко видеть страдания, которые приносит тебе твое одиночество. Попытайся изменить свою жизнь и не прячь свою душу, она у тебя красивая. Попробуй освободиться из той паутины ограничений, в которую ты сама себя вплела. Поверь в себя.
  - Я постараюсь, - опустив глаза, сказала Селена.
  - Я надеюсь, - с чувством произнес Андрей, заглянув в ее лицо, - Привет ребятам из группы.
  В двери щелкнул замок - пришла Юля с сыном. Мальчик в первую же очередь примчался в комнату отца.
  - Привет! - звонким голоском бросил он Селене и со всей своей детской непосредственностью прыгнул прямо на диван к Андрею.
  Селена улыбнулась, попрощалась с ними и вышла из комнаты.
  - Он вроде сказал, что чувствует себя хорошо, - сказала она Юле, провожавшей ее до дверей.
  - Стесняется, - уверенно заявила та.
  - Ты говори, если что-то потребуется.
  - Конечно, спасибо. Удачи тебе!
  - Тебе тоже!
  Уже выходя из квартиры, Селена услышала дикие вопли Андрея и веселый детский смех. Юля счастливо улыбнулась в ответ на улыбку Селены и закрыла за ней дверь.
  Селена ушла от Андрея слегка потрясенной их разговором. Конечно, действовать - правильнее, чем чего-то смиренно ждать, но хорошо искать, когда знаешь, что в конце концов найдешь то, чего хотела. Поэтому как именно действовать, для девушки пока оставалось загадкой.
  На город опускалась зима. Хотя снег еще ни разу не выпадал, в воздухе уже чувствовалось ее бодрящее ледяное дыхание.
  Селена добралась до места репетиции позже всех, и ее уже ждали почти все, кроме двух вокалистов, которые забились куда-то в дальний угол и тихонько там перешептывались и хихикали.
  - Всем привет, - вяло бросила Селена, скидывая с плеча гитару и вешая пальто на вешалку. Затем взглянула на часы. Она не опоздала.
  Спустя пять минут, в течение которых Александр произносил свои напутственные слова, а музыканты делали вид, что внимательно слушают, и дружно зевали, все разбрелись по своим делам.
  - Все, хватит, мне это надоело! - раздался недовольный голос, - Я ухожу!
  Селена, до сих пор возившаяся со своим инструментом, удивленно вскинула голову. Вокалистка Виктория с капризным лицом направлялась к двери. Вслед за ней бежал второй вокалист, Сергей, и пытался ее остановить. Путь обоим преградил ударник.
  - В чем дело? - сердито спросил он Вику.
  - Я больше не могу, - отрезала та, - Эта группы отнимает у меня много сил и времени, которое мне так нужно на институт и личную жизнь.
  - Но, мне казалось, что мы и так не загружаем тебя ничем, кроме того, что никто, кроме тебя, сделать не может. Нам нужен твой голос, а не твои жертвы.
  - К сожалению, моя работа в этой группе не обходится без жертв.
  - Я не имею права и желания заставлять тебя и не могу уговаривать. Я лишь прошу еще раз хорошо подумать, прежде чем принимать такое решение. В конце концов, от тебя требуется не больше работы, чем от других, - заявил Александр.
  Все музыканты, отвлекшись от своих дел, с интересом наблюдали за этой сценой. Они знали, что Виктория была очень капризной и вспыльчивой. Не исключено было, что она не всерьез вознамерилась покинуть группу, а лишь набивает себе цену.
  - Если ты согласен, я буду посещать репетиции через две, - наконец сказала Виктория Александру.
  - Дело твое, - пожал плечами тот, - Для нас главное, чтобы ты держалась в форме.
  С тем они и разошлись.
  - Не нравится мне это, - поделилась опасениями с Селеной подошедшая клавишница, - Если она уйдет, то утащит за собой и Серегу, они ведь встречаются. И мы останемся без вокала.
  - А может, и не останемся, - возразил сидевший неподалеку бас-гитарист, - На черный день у нас остается Селена.
  - Только вот Селене об этом почему-то никто не сказал, - пробормотала девушка и вновь уткнулась в свою гитару.
  - Ладно, - заключила Аня, - будем надеяться, что все обойдется.
  Из дальнего угла послышались высокие ноты, взятые голосом Виктории. Селена с горечью вздохнула. Несмотря на все похвалы, она не способна была заменить Викторию, ее голос был слабее и тише, да и уделом своих возможностей она видела только музыку и сочинительство, а не вокал.
  Тем не менее, в одной из песен именно ей предложили исполнить одну из бэк-вокальных партий. Ее часть была совсем маленькой, но все же вызвала у девушки массу затруднений.
  -... и тогда раз-даст-ся гром... мы пройдем по ми-ру вдво-ем... не оставив в о-слеп-ших глазах... и наме-ка на страх... - выводила она перед микрофоном, когда сзади тихо и осторожно подошел Александр.
  - Не могу я, - пожаловалась ему Селена. - Это не мое!
  Но Александр оставался непреклонен. Он достал из своего рюкзака несколько дисков и дал их Селене.
  - Зачем? - поинтересовалась та.
  - Видишь ли, - начал объяснять парень, - За неимением у тебя должного образования придется воспользоваться другим способом...
  - Нет, только не это! - вдруг поняла и ужаснулась Селена, - Я никогда не научусь петь, подражая кому-то!...
  - У тебя нет выбора, - заявил ударник, - Работай, Селена, послезавтра мы посмотрим, что из этого получится.
  - Но я... не согласна! Это немыслимо! - протестовала девушка.
  Но Александр лишь подмигнул ей и направился к кому-то еще.
  Репетиция закончилась поздним вечером, ближе к полуночи. К счастью, Александр развез всех уставших музыкантов по домам.
  Расположившись на заднем сидении его автомобиля и лениво разглядывая размытые пейзажи улиц, проплывавшие за мокрыми стеклами окон, Селена думала о том, что именно Александр, и никто иной делает для группы гораздо больше остальных. Он не жалел ни себя, ни своих сил и времени, и девушка восхищалась его самоотверженной преданностью любимому делу. Она решила работать так же, самозабвенно и полностью отдав себя творческому труду, словно ища в этой группе смысл своей жизни.
  Дома все уже спали. Селена тихо прошла в свою комнату и почти неслышно защелкнула дверь. На письменном столе горела лампа, озаряя всю комнату теплым, уютным сиянием. Этот уютный стол так и манил девушку, и, несмотря на позднее время, она села за стол, придвинула стул поближе, положила перед собой тетрадь, и, упершись подбородком в кулак, задумалась...
  Она работала над стихами достаточно долго и очень увлеченно, а когда оторвалась от своего занятия, обнаружила, что на часах уже три часа ночи. В другое время она не обратила бы на это внимания, но завтра ей предстоял зачет. Селена что-то дописала в тетради и выключила настольную лампу. Комната погрузилась в темноту, девушка легла спать.
  Проснулась она посреди какой-то холодной комнаты с пыльными каменными стенами. Луна бросала в помещение лучи мутного серебра сквозь оконную решетку. Этот магический свет падал прямо на подушку Селены, выхватывая из темноты ее лицо и плечи.
  В помещении стоял какой-то сильный приторно-сладкий аромат, тяжелым дурманящим облаком окутывающий девушку. Что это могло источать такой запах? Селена повертела головой в поисках источника пьянящего аромата, но ничего не заметила.
  "Где я?" - судорожно приподнявшись, подумала девушка, и вдруг медленно начала все вспоминать. Она пришла сюда, в этот замок, вечером, со своим новым знакомым по имени Глен, весьма подозрительным субъектом, кстати. Она что-то искала и сильно устала и промокла, а теперь отдыхает здесь.
  Немного успокоившись, она снова опустила голову на подушку.... Как странно! Ей снилось, что она находится в каком-то городе, идет в институт, потом в библиотеку, потом навещает друга-инвалида, потом играет на гитаре и что-то поет в каком-то странном помещении, среди странных людей.... Все это казалось абсурдным и совершенно нереальным. Ну да ладно, сейчас она отдохнет, а потом снова отправится на поиски. Но чего или кого?
  Кровать на цепях медленно и плавно раскачивалась, а по стенам и потолку бродили резкие тени. Девушка никак не могла уснуть. За окном слышался легкий непрерывный шелест. Дождь. Его монотонное постукивание по стеклам убаюкивало Селену, и через десять минут она задремала. Ее длинные пепельные волосы разметались по подушке и простыне, и чарующий лунный свет, падающий на них, осыпал их жемчужно-серебряными искрами.
  Раздавшийся внезапно шорох у комода, напротив постели, разбудил Селену. В голову по-прежнему проникали плотные пары странного сладкого, до легкой дурноты приторного и оттого слегка тошнотворного запаха. Кажется, он исходил прямо из подушек под головой девушки.
  Она приподнялась на локте и лежала, всматриваясь в темноту. Постепенно она различила смутный силуэт неопределенной высоты и формы, но ведь зрение могло обманывать ее при коварном свете луны, и это могла бы оказаться всего лишь тень.
  - Кто здесь? - тихим взволнованным голосом спросила Селена. Ответом ей, как и следовало ожидать, была лишь тишина. Селена почувствовала напряжение и даже легкий страх. Она полностью села на кровати.
  Внезапно, под порывом ночного ветра большое старое дерево за окном качнулось, на мгновение изменив угол падения лунного света, и Селена успела различить мелькнувшее в темноте бледное лицо. Она почти сердцем почувствовала, что от него исходит угроза. Дождь вдруг полил с еще большей силой и остервенением, а затем прогремел гром, словно прелюдия к ночному кошмару.
  При ярком блеске молний Селена достаточно четко рассмотрела фигуру, зловеще-рельефную посреди полумрака. Это было нечто, смутно похожее на мужчину, но очень странное и жуткое. Кожа загадочного существа была мертвенно-белой, словно присыпанной толстым слоем белил, кое-где виднелись складки и трещины. За спиной трепетали рваные перепончатые крылья, словно у большой летучей мыши. Но самым большим страхом сковало девушку лицо (если это, конечно, можно назвать лицом). Пронзительные глаза, достаточно ярко горящие нереальным красным свечением, каким-то потусторонним алчным огнем, над ними - некое подобие бровей и высокий морщинистый лоб. Крючковатый нос, что-то смутно Селене напомнивший, и ужасная раскрытая пасть, оскаленная в жутком вопле, предвещавшем что-то поистине зловещее. При лунном свете блеснули ослепительно белые зубы жуткого создания, истекающие пенной слюной, и особенно ясно - два длинных острейших клыка на верхней челюсти.
  Селена, парализованная ужасом, смотрела, как завороженная, на ужасного ночного гостя, и что-то знакомое угадывалось в его чертах, словно немного искаженных. Грязными, как будто липкими прядями на плечи спадали волосы, черные, как смоль. "Глен!" - промелькнула чудовищная догадка. Неужели это он? Что могло заставить его облик так измениться?
  Но лихорадочные мысли испуганной девушки прервал внезапный жест крылатой фигуры, которая с молниеносной скоростью приближалась к полулежащей девушке, а потом резким прыжком оказалась на кровати. Селена в ужасе отпрянула назад, насколько позволяло пространство. Дыхание ее замирало и учащалось, руки дрожали, по шее струились капли холодного пота. Мерзкое чудовище тощей когтистой лапой сдернуло с нее одеяло, которым девушка бессознательно пыталась прикрыться, и отшвырнуло его прочь, а Селена закричала от ужаса, инстинктивно силясь защититься от нападения, отскакивая от него, насколько это было возможно. Раздался лязг цепей, кровать угрожающе раскачивалась от резких движений и прыжков ужасной твари, которая неумолимо приближалась к обессилевшей от страха девушке. Селена сделала отчаянную попытку спрыгнуть с кровати, но слишком поздно: жуткое существо стремительным броском схватило ее за волосы и затащило обратно. Распростертая и беспомощная, Селена кричала и отбивалась изо всех сил, а безобразная тварь сильнее намотала ее чудесные волосы на свою цепкую лапу и окинула фигуру девушки похотливым демоническим взором. Потом, одной рукой прижав ее к постели, а другой повернув ее голову влево, гнусный монстр издал дикий вопль, леденящий кровь в жилах несчастной жертвы, а затем острыми клыками впился прямо в шею беспомощной девушки. Сквозь пелену ужаса Селена почувствовала пульсирующую боль и услышала какой-то омерзительно-тошнотворный булькающий звук, а затем провалилась в темноту.
  Очнулась бедная девушка уже под утро, когда рассветало, и нежные лучи зари проливались на ее постель сквозь черную решетку. Первым, что она почувствовала, была невыносимая головная боль и жуткое головокружение, а также ужасная слабость и тошнота. С трудом повернув голову, она увидела, что одеяло, подушка, простыня и рубашка на ней залиты еще свежей алой кровью, крупными каплями с негромким стуком падающей на каменный пол.
  Она прикрыла глаза, и перед ее мысленным взором пронеслось ночное нападение жуткой твари. Стало быть, ее посетил вампир? Селена вспомнила его лицо, вспомнила его бессочувственное упоминание о погибших родственниках. Выходит, это она поселилась в доме вампира, сознательно отдав себя в его руки?
  Девушка слабо застонала. У края кровати в ответ на ее стон что-то шевельнулось, и Селена до боли напряглась в ожидании еще чего-то ужасного. Она лежала, зажмурившись и стиснув зубы, готовая из последних сил сопротивляться мерзкому ночному гостю, как вдруг...
  - Вам уже лучше?... Знаю, это глупый вопрос, но я так волновался за Вас. Вы очень долго не могли прийти в себя, и я уже решил было, что Вы в глубоком обмороке, а не просто спите.
  - Пошел прочь, - не поворачивая головы в сторону того, кто произнес эти слова, прохрипела Селена, - Если ты еще раз...
  В голосе ее прозвучали слезы. Весь ужас, охвативший ее этой ночью, сейчас лился из ее души в тихих жалобных рыданиях. Селена почувствовала, как чья-то рука осторожно и очень нежно прикоснулась к ее голове, и подняла взгляд.
  На нее смотрели искренние зеленые глаза, исполненные боли и сочувствия. Они принадлежали тому, с кем Селена уже дважды встречалась: на старинном балу и в поле.
  - Прошу Вас, не плачьте. Я знаю, как ужасно было все то, что Вам пришлось пережить этой ночью. Но все это позади и никогда больше не повторится.
  - Почему Вы так уверены? - всхлипнула Селена.
  - Глен больше никогда не потревожит Вас.
  - Он... мертв? Вы убили его?
  Парень опустил глаза.
  - Теоретически, он мертв уже давным-давно... Но вампир... Вы же знаете, стоит лунному свету попасть на его тело, как он снова полон сил и энергии и готов на новые злодеяния. А Ваша кровь нужна ему, чтобы вернуть человеческое обличье.
  - Какое чудовище... Почему я не умерла?! - снова зарыдала Селена.
  - Не говорите так, пожалуйста, - уговаривал ее собеседник, - Пройдет время, и Вы забудете об этом... Ну, если и не забудете, то со временем ужас в Ваших воспоминаниях померкнет, и Вы будете вспоминать об этом не слишком часто и без былого страха и боли.
  - Нет. Лучше бы я десять раз умерла, чем один раз пережила это! - твердила Селена, уткнувшись в подушку.
  - Пожалуйста, успокойтесь. Теперь Вам ничто не грозит.
  - Почему Вы так говорите? - сквозь слезы спросила девушка.
  - Потому, что Глен больше никогда никому не сможет причинить вреда, - заявил парень.
  - Что с ним?
  - Он отправился туда, где ему и полагается быть уже давно. Туда, где лучи лунного света больше никогда не коснутся его кожи и не вернут к жизни.
  - А как же я? Я умру? Или стану такой же, как он? - не успокаивалась Селена.
  - Не знаю, - задумчиво произнес ее собеседник, - Я появился здесь, когда он уже успел напасть на Вас, поэтому не знаю, насколько сильный вред он Вам нанес.
  - А как Вы оказались здесь?
  - Я гулял поблизости. Когда я увидел Вас, шедшую в сопровождении Глена, да еще и в его дом, сразу понял, что ничего доброго это не сулит. Я решил отправиться вслед за вами, поскольку давно знал Глена и догадывался о его... намерениях, - рассказывал парень.
  - Намерениях? - не поняла Селена.
  - Давным-давно мы были друзьями, а когда Глену исполнилось семнадцать, он начал поклоняться темным силам, продал душу дьяволу... Он убил всех членов своей семьи, когда стал вампиром, и пытался убить меня. С тех пор наши пути разошлись, но между нами осталось противостояние.
  Селена была потрясена этими сведениями.
  - Так вот почему Вы спасли меня...
  - Ну, спасти Вас от укуса я, увы, не успел. Когда я услышал Ваши крики, то понял, что не ошибался, и, выломав дверь, попал в этом дом... Но я опоздал... Мне пришлось применить против него оружие, но Вам пользы от этого стало не намного больше.
  Тут Селена заметила валявшийся в углу комнаты окровавленный осиновый кол. Девушку передернуло от отвращения и ужаса, но она тут же успокоила себя мыслью о том, что по-другому расправиться с мерзкой тварью было невозможно.
  Парень между тем протянул ей какую-то прозрачную и холодную жидкость в большой серебряной чаше.
  - Будет лучше, если Вы это выпьете, - сказал он, - Это святая вода.
  Селена пила и чувствовала, какой невыносимой болью полыхали следы недавних укусов на ее шее, но выбора у нее не было.
  - Прекрасно, - похвалил парень, - скоро Вам станет лучше. Я искренне надеюсь на это. А теперь Вам лучше покинуть это место. Возвращайтесь домой, скоро утро. И не забывайте, что я всегда буду рад встретить Вас снова.
  Он тепло улыбнулся Селене.
  - Спасибо, - ответила она, улыбнулась ему в ответ и... проснулась.
  Утро уже наступило. Селена повернула голову к настенным часам и с ужасом обнаружила, что опаздывает в институт.
  Подскочив словно ужаленная, она быстро собралась и бегом помчалась к ближайшей автобусной остановке. К счастью, автобус ей долго ждать не пришлось, и в институте она оказалась за целых пять минут до начала зачета.
  В голове ее, казалось, все мысли спутались в один огромный бессвязный клубок, и Селена с ужасом думала о том, что на зачете, вероятно, ничего не сможет вспомнить. Мучила ужасная головная боль.
  Девушка сидела в аудитории и смотрела в одну точку, отрешенно и безучастно ожидая своей очереди. Вот декан назвал ее фамилию, она выходит к кафедре, ей задают вопрос, которого она абсолютно не слышит. Перед глазами плавают какие-то мутные круги, а все окружающие предметы и люди сливаются в размытую череду пятен, в ушах стоит гул и звон... Ноги становятся ватными и больше абсолютно не держат ее, она падает на пол и отключается. Вокруг начинается шумное движение, сбегаются люди, кто-то пытается привести девушку в чувство, хлопая ладонями по ее щекам.
  Минут десять Селена была без сознания, а когда очнулась, увидела перед собой несколько встревоженных лиц. Приятно было видеть, что в сердцах этих людей еще живет сочувствие и желание помочь.
  - Что с Вами происходит, уважаемая? - поинтересовалась пожилая преподавательница.
  - Я... я не знаю, - смущенно пожала плечами Селена, - Извините. Я готова сдать зачет.
  - Отправляйтесь домой, - снисходительно проговорил декан, - Сдадите завтра.
  - Но... нет, я настаиваю. Мне уже намного лучше, я сдам зачет сейчас, - твердо сказала девушка.
  - Ну, как желаете, - неуверенно произнес декан, - Я повторю вопрос...
  Селена внимательно слушала. Она не желала никаких поблажек и уступок, но чувствовала, что, если ее голова и соображает, то с великим трудом. Она сосредоточилась и что-то медленно начала рассказывать. Преподаватели обменялись обеспокоенными взглядами.
  Когда Селена замолчала, декан покопался в своих записях, что-то еще спросил у девушки, и, выслушав ответ, что-то пометил в своем журнале и громко изрек:
  - Зачтено, Вы свободны.
  - И, пожалуйста, полечитесь, - улыбнулась ей пожилая преподавательница, сдвинув очки на кончик носа.
  Репетиции сегодня не было, и Селена сразу же после института отправилась домой. Ей очень хотелось побыть одной, отдохнуть и подумать.
  Очень странным было ее состояние сегодня на зачете. Селена не помнила, когда что-либо подобное происходило с ней в последний раз. Связан ли ее обморок с образом ее жизни? Вероятно, нет, поскольку она ничем не изменила своему обычному распорядку. Может, в этом виноват сегодняшний сон, который она никак не могла забыть? Но эта мысль показалась Селене настолько нелепой и абсурдной, что она поспешила отогнать ее на задворки собственного сознания. Хотя... Спустя некоторое время девушке стало казаться, что наряду с ее реальностью ее разум построил еще одну, новую, и что события, которые в ней происходят, уже не подвластны ее бурной фантазии. Конечно, четыре сна еще не доказывали этого, но ведь они шли последовательно друг за другом и были логически связаны между собой. Кроме того, они отражались на привычной реальности Селены, к этому выводу она все же пришла, несмотря на всю его абсурдность... Вероятно, потому, что не смогла найти другого объяснения своему обмороку.
  Дома, немного отдохнув и придя в себя, девушка решила заняться "обучением", которое ей предложил Александр. Все ее существо упорно восставало против этой затеи, но деваться было некуда. Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно громче, ровнее и приятнее, она вслед за какой-то рок-певицей выводила ноты красивой лирической песни. Когда это занятие утомило ее, а это было поздно вечером, Селена поработала немного над стихами, а затем легла спать.
  Она проснулась сидящей на каком-то большом камне. "Как это можно было уснуть здесь? - удивилась девушка, - Неужели я настолько устала?"
  Она встала и осмотрелась. Девушка находилась среди развалин какого-то древнего строения, похожего на храм. Вокруг валялись обломки стен и колонн, от времени поросшие мхом. Кое-где, несмотря на старость, колонны еще стояли причудливыми рядами, отгораживая площадку, усеянную развалинами, от обрыва. Прямо перед Селеной горел костер, и она вспомнила, что, перед тем, как уснуть, она долго сидела напротив него и смотрела на пляшущие в темноте языки пламени. Искры от костра уносились в темное небо, а густая пелена дыма тонула в предрассветной мгле. Вокруг было еще темно, но близилось утро.
  Селена ходила среди руин, явно что-то вспоминая. Обойдя всю площадку, усыпанную камнями и обломками, девушка подошла к стройной гряде колонн, которые высились над самым обрывом.
  Она неподвижно стояла между двумя колоннами, увитыми каким-то высохшим колючим плющом, являвшим собою зрелище весьма удручающее, и смотрела на обрыв, дна которого не было видно. Осторожно ногой Селена сбросила камешек в пропасть, но так и не услышала звука его падения на ее дно. Внизу расстилался лишь густой сероватый туман, скрывавший все тайны, которые хранила пропасть в своей глубине.
  На краю обрыва Селена увидела свежевырытую яму, возле которой стоял деревянный крест, еще совсем гладкий и новый.
  Странное чувство внезапно охватило девушку. Ее взволнованное дыхание сделалось чаще и сбивчивей. Селена вдруг почувствовала, как в воздухе витает опасность. Ей почему-то стало казаться, что эта могила с крестом, разверзнувшаяся в ожидании своего содержимого, предназначена именно ей. Кажется, ее ищут сотни людей, за ней идет скрытая, но упорная и стремительная охота.
  В уме промелькнуло навязчивое побуждение. Бежать!... Но куда и от кого? Селена стояла, прислушиваясь. Но утренний ветер, гулявший над развалинами потоками свежего, прохладного воздуха, не нес никаких признаков угрозы.
  Тем не менее, на душе у Селены было очень неспокойно. И внезапно она поняла, почему. Облизнув пересохшие от волнения губы, как с ней случалось всякий раз, когда она была напряжена, Селена языком почувствовала какую-то странную инородную преграду среди собственных зубов. Клыки! Господи, значит, Глен все-таки передал ей часть своей ужасной сущности! Теперь Селена наконец поняла до конца, откуда в ней это смутное ощущение опасности. Она ведь вампир, и за ней ведется охота. Она вдруг заметалась среди колонн, лихорадочно пытаясь сообразить, куда бы спрятаться и как спастись.
  Внезапно воздух вокруг девушки наполнился голосами людей и огнями горящих факелов. Люди шумно переговаривались, но Селена не могла различить ни слова. Она притаилась за колонной и стала ждать, что будет дальше. Люди с факелами бегали среди развалин и что-то искали. Или кого-то? У Селены все похолодело внутри: они пришли за ней. Здесь нельзя больше прятаться, нужно бежать, спасаться!
  Девушка выскочила из-за колонны и побежала вдоль обрыва. Спустя мгновение двое людей с факелами заметили ее движение и устремились вдогонку. Но Селена бежала гораздо быстрее, словно у нее вдруг выросли крылья. Крылья? Она вдруг смутно почувствовала, как они хлопают и бьются за спиной в отчаянном стремлении вверх. Но она ведь никогда раньше не пробовала летать, поэтому решила, что сейчас не время рисковать.
  Вдруг ее стопа коснулась края обрыва, из-под нее вниз полетели камни, земля осыпалась и уходила из-под ног. В судорожной попытке удержаться Селена взмахнула руками в воздухе и невольно вскрикнула. На ее крик прибежали новые люди. Один из них бросил веревку, она обвила талию Селены, обдав ее жгучей болью, а когда девушку оттащили от края пропасти, она была связана.
  - Попалась, ведьма! - злобно кричали откуда-то справа.
  - Да не ведьма это, болван! Она - вампир! - кричали слева.
  Между людьми возникла небольшая потасовка. Одни считали, что, поскольку девушка сидела у огня и, скорее всего, что-то там делала, она колдунья, и ее надо обязательно сжечь на костре. Другие, поумнее и повнимательнее, заметили у Селены клыки, но из суеверного страха никто не решался доказать то, что они существуют, всем.
  - Сожжем ее! - закричал кто-то, - А если она устоит против огня, пристрелим серебряными пулями!
  Раздался всеобщий крик одобрения. Селену заключили в тесную куполообразную металлическую решетку, из прутьев которой прямо к телу девушки тянулись острые, как нож, шипы. Одно движение и...
  - Смерть нечистой силе! - завопил в толпу высокий мужчина в черном плаще с капюшоном. На груди его висел большой серебряный крест. "Инквизиция", - поняла Селена, и все внутри нее оборвалось...
  День с самого утра был пасмурным. Хмурое небо давило на воздух, наполняя его электричеством. Стояла какая-то странная, необъяснимая духота, но на землю не падал ни единый луч солнца.
  Молодой человек шел мимо главной площади небольшой средневековой деревеньки. В самом центре площади, у деревянного постамента, столпился народ. Молодой человек напрягся. Судя по количеству любопытных вокруг центрального места в поселении, снова казнь. В последнее время инквизиторы шарили повсюду, и под их горячую руку порой попадались совершенно невинные люди, которым выпало несчастье каким-либо образом вызвать подозрение агрессивных служителей церкви. Пощады не было никому.
  Парень приблизился к постаменту, насколько позволял плотно обступивший его народ, и увидел девушку, привязанную к деревянному столбу. На ней была длинная, местами разорванная рубашка из мешковины. Лицо девушки искажали страх и боль. Пожилой священник в рясе громким монотонным голосом читал приговор, а палач рядом поигрывал горящим факелом.
  Парень вгляделся в лицо ведьмы и узнал Селену. "Снова впуталась в какую-то историю", - с горечью усмехнулся он и стал протискиваться к постаменту. У ног девушки были разбросаны сухие ветки и поленья, готовые вспыхнуть при первом же прикосновении к ним факела.
  Наконец священник умолк и кивнул палачу. Тот поднес факел к поленьям, и через мгновение пламя разбежалось вокруг девушки, неумолимо приближаясь к ее ногам. Вспыхнул край ее рубашки, и было слышно, как она в борьбе со своей слабостью, еле сдерживая слезы и крик, тихо стонет от боли.
  На лице молодого человека попеременно отражались то тревога, то злость, то решительность. Молниеносным прыжком, который никто не мог предугадать, он очутился на постаменте, рядом с девушкой. Все происходило слишком быстро, чтобы кто-то успел ему помешать. Он сильным движением оттолкнул от себя палача, пытавшегося это сделать, прыгнул в костер, объявший Селену, отвязал ее от столба и порывисто обнял. Раздался оглушительный взрыв, а затем от костра повалил густой дым. Когда он рассеялся, ни девушки, ни молодого человека, ни их останков в костре не оказалось.
  Селена очнулась, как показалось ей, спустя час. Она почувствовала под собой мягкую теплую траву и землю, согретую солнцем, слепящие золотистые лучи которого били ей прямо в лицо.
  Девушка приподнялась на локте и огляделась вокруг. Она лежала на берегу ручья, на большой поляне, открытой солнцу и ветру. Слева от нее бежала по камням кристально чистая вода, а справа находились диковинные горные деревья. Позади высились снежные пики горных хребтов.
  Ласковое солнце согревало мягкую траву, и девушке не хотелось вставать. Ее легкие наполнял свежий душистый горный воздух, такой здоровый и бодрящий, что Селена почувствовала прилив сил и энергии. Как чудесно, что она здесь оказалась!
  Она привстала и увидела молодого человека в алой шелковой рубашке. Он сидел на большом камне на берегу ручья и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Затем он внезапно обернулся и посмотрел прямо в глаза девушки, словно знал, что она стояла за его спиной.
  - Вам лучше? - спросил он хрипловатым голосом.
  - Д-да.. - запнулась Селена, - Спасибо.
  Она вспомнила все ужасы, что ей пришлось пережить в этой новой реальности...
  - Вы снова спасли меня?
  Парень улыбнулся и ничего не ответил. Селена была в замешательстве. Внезапно ее сознание пронзила новая, ужасающая мысль, но молодой человек ее уже опередил:
  - Ни о чем не беспокойтесь, больше Вам не грозят вампирские наклонности.
  Девушка была потрясена:
  - А... почему?
  - Я Вас... считайте, что вылечил, - простодушно отозвался он, словно для него было самым обычным делом исцелять людей от укусов вампиров.
  - Спасибо, - машинально произнесла Селена. Она чувствовала все нарастающее смущение и неловкость. Кажется, она даже начала мучительно краснеть, отчего юноша, взглянув на ее лицо, лукаво улыбнулся. Волна красноты поднималась по ее шее к лицу, словно алая жидкость в стеклянной трубке термометра.
  Чтобы как-то скрыть свое смущение, Селена повернулась лицом в сторону гор. Яркое золотистое солнце озаряло их ледяные вершины, а у каменистого подножия густо рос хвойный лес, и в светлых лучах, словно клочок голубого неба, слегка тронутое легкой рябью волн, сияло большое чистое озеро. Над головой, в холодной горной вышине кружили птицы, и громкие, словно наполненные радостью и счастьем крики их разносились далеко вокруг.
  - Пойдемте к озеру, - неожиданно предложил парень.
  Селене показалось, что она краснеет еще сильнее. Она молча кивнула, и вместе они двинулись в сторону озера.
  Гладкая темно-синяя поверхность его сияла в лучах солнца, отбрасывая слепящие блики на их лица. От кристально чистой воды веяло приятной прохладой, освежавший тело и разум. Селена присела на краю берега и опустила руку в ледяную воду. По телу пробежала легкая волна оцепенения и блаженства.
  Спутник Селены тоже наслаждался приятной прохладой воды, опустив в нее руку по локоть. Блики, отражаемые водой, попадали в его глаза, наполняя их теплым изумрудным сиянием. Селена снова отметила про себя, как красив этот человек.
  - Расскажите мне о себе, - внезапно повернувшись к девушке, попросил он. Селена была озадачена.
  - Но... я сама мало что о себе знаю, - Она понимала, что ее слова звучат глупо и странно, но уже не смогла остановиться. - Все, что я помню, как ни странно, связано с Вами... то есть... Мне кажется, что я нахожусь в каком-то неведомом мире, о котором не знаю ничего, но именно здесь я и должна быть. Иногда, впрочем, я вижу себя в каком-то городе, среди множества людей... То в институте, то в библиотеке, то в какой-то шумной компании музыкантов. Все это не принадлежит мне и... и это совсем не то и... и я совсем запуталась...
  Молодой человек слегка улыбнулся.
  - Вы знаете, что обозначает Ваше имя?
  - Селена - богиня луны в древнегреческой мифологии, - выдала девушка сухую формулировку, - Не думаю, что это как-то связано с...
  - Именно Ваше имя со всем происходящим и связано. Луна - ночь; ночь - сны; сны - вторая реальность. Добавьте Вашу богатую фантазию. Отсюда и все, что с Вами происходит, Все, чего Вы не понимали и все, к чему Вы должны со временем привыкнуть.
  Селена не знала, что на это сказать. Единственным, что она могла придумать, был вопрос:
  - А откуда Вы все это знаете?
  - Со мной произошло приблизительно то же самое.
  Внезапно юноша замолчал, и было понятно, что ему не хочется продолжать. Селена решила не спрашивать его об этом.
  - Как странно, - задумчиво проговорила она. - Но как же я могу понять, какая из этих двух моих... параллельных жизней реальна, а какая - сон?
  - Не думаю, что Вы когда-либо найдете ответ на этот вопрос, - ответил юноша, - В этом мире есть вещи, которые невозможно понять, к ним остается только привыкнуть, чтобы как-то жить дальше.
  - И Вы привыкли?
  - Мне ничего кроме этого не оставалось.
  - Ну и ну... - только и смогла произнести Селена, - Но как же можно жить в мире, происхождение и сущность которого навсегда останутся для тебя неразгаданной тайной?
  Молодой человек лишь пожал плечами, всем своим видом словно говоря: "Я и сам хотел бы знать"
  - А ведь мне казалось, что Вы мне просто снитесь...
  - Мне тоже одно время так казалось.
  - Расскажите, какая она - Ваша другая реальность? - вдруг попросила Селена.
  Молодой человек опустил голову, и девушка уже пожалела, что задала этот вопрос. ... проговорил тихо, словно через силу:
  - У меня нет другой реальности. В ней, в той другой реальности, я - мертв.
  - К-как... мертвы? - со смесью недоумения и ужаса переспросила девушка.
  - Я умер во время пожара. Это был ужасный пожар в лесу, где я гулял однажды в детстве, - терпеливо разъяснил молодой человек.
  - Извините. Не нужно продолжать, - сказала потрясенная девушка. - Хотите сказать, и я... наполовину мертва?
  - Ну, этого я не говорил. Хотя... все может быть. Вспомните хотя бы свои слова... "Мои мысли подобны сотням неясных кошмаров, заполняющих всю мою суть, мелькающие среди событий отдельными темными штрихами, а все вместе - складывающиеся в одно большое черное пространство... Сон ли это разума или смерть посреди жизни?"
  - Да, но... откуда они известны Вам?
  - Ваши мысли - это голос, который я слышу в своих снах. Правда, это бывает очень редко.
  Селена окончательно запуталась, в голове все шло кругом.
  - Вам снятся мои мысли? Но как такое может быть?
  - Я же уже сказал Вам, нам не дано познать всех "как" и "почему", которые существуют в мире. Видимо, это просто выше нашего понимания.
  - Хорошо, - машинально произнесла Селена, хотя инстинктивно понимала, что ничего хорошего в этом нет. А еще она вдруг почувствовала себя ужасно докучливым ребенком, которому все нужно объяснять да рассказывать.
  - Мое имя - Влад - неожиданно представился он, - Ваше я знаю. Ну вот, кажется, и пришло Ваше время просыпаться, - вдруг объявил молодой человек, - А жаль...
  - Мне тоже жаль, - слегка застенчиво улыбнулась Селена, - Но если все действительно так, как Вы говорите, то мы еще увидимся.
  - В правоте моих слов Вы убедитесь скоро, - заверил юноша, а затем, погрустнев, добавил, - Не забывайте меня.
  Селена кивнула ему и вдруг проснулась.
  
  
  
  Часть II. Реальность
  
  Лунный свет рассыпался сотнями серебристых бликов на зеленой листве, еще по-весеннему нежной и свежей. Он падал в распахнутое окно, куда веял легкий, приятный ветер. Было темно и тихо.
  Девушка сидела на своей постели, устремив взгляд в окно. Мысли ее витали где-то далеко от этого скучного земного мира, где нет решительно никакой романтики, ничего чудесного и доброго. Теплый ночной ветер вился вокруг ее тела, но по коже пробегал холодок при новых мыслях, каждая из которых была еще мрачнее предыдущей.
  Как сильно меняют нашу жизнь обстоятельства и время! Казалось, весь ее привычный мир за несколько месяцев перевернулся с ног на голову. Хотя... что было ее прежним миром? Однообразные дни, полные одиночества и пустоты, бесцельным и бесконечным поиском себя в этом огромном мире, не признающем никакой романтики, ничего из того, что было ей близко и дорого...
  Каким непрочным оказался этот мир! Столько в нем оказалось необъяснимых, неподвластных человеческому пониманию фактов. Так больно давит на разум сознание того, что очень многое не зависит от человека в его собственной жизни, а если что-то и зависит, то оно ничтожно мало в сравнении с тем, что решает за нас своенравная судьба.
  Девушка встрепенулась, и, оторвавшись от своих мыслей, взглянула на часы. Они показывали половину четвертого. Как часто в последнее время стала посещать ее бессонница! Она встала с постели и тихо подошла к распахнутому окну. Лицо и грудь обдало теплым порывом ночного летнего ветра, ласкающего кожу, повеяло свежестью и запахом листвы.
  В комнату лился ровный лунный свет, придавая воздуху легкую туманность и размывая очертания предметов. В лицо девушке смотрело прекрасное звездное небо, и казалось, что ничего, кроме этого ласкового ветерка по коже, чарующего лунного света и ярких звезд на черном бархате ночного неба, в жизни больше не может быть нужно...
  "Снова замечталась", - с легкой досадой подумала девушка и вернулась в постель. Пора отправляться в свои сновидения.
  На этот раз она оказалась в зимнем парке. Она медленно шла по дорожке, с явным волнением ища чего-то глазами, не обращая внимания на всю красоту природы, развернувшуюся перед ней в тот миг. Огромные вековые деревья были сплошь покрыты снегом, их ветви и кроны, укутанные словно мерцающе-белой вуалью, образовывали над головой девушки высокие, бесконечно ослепительные своды, сквозь которые на землю падали бледные лучи утреннего солнца.
  - Селена! - вдруг позвал кто-то совсем рядом. Девушка обернулась, но никого не увидела. Озадаченная, она пошла в том направлении, откуда, по ее мнению, раздался позыв.
  Этот голос, успевший за несколько месяцев стать таким родным. Голос ее друга. Селена давно уже перестала задумываться над тем, реален ли он или всего лишь плод ее необузданной фантазии. Это ее единственный друг, верный и отзывчивый, понимающий каждое ее слово, разделяющий каждую мысль, такой, о котором она мечтала всю жизнь, но которого так и не нашла в своей первой реальности. Звуки этого голоса наполнили радостным предчувствием все ее существо, но она вдруг замедлила шаг в намерении продлить чудесное мгновение ожидания такой радостной для обоих встречи.
  Внезапно он сам показался из-за дерева. Все в той же кроваво-красной шелковой рубашке, напоминавшей Селене закатное солнце над морем. Его ярко-зеленые глаза светились тем добрым и нежным огнем, который наполнял его взгляд при каждой встрече с ней. Селена улыбнулась и пошла навстречу ему.
  - Я так рад тебя видеть, - тихо произнес он, взяв ее руку в свою ладонь.
  - Я тоже рада видеть тебя, - опустив глаза, ответила Селена. Казалось, они знали друг друга всю жизнь и даже больше, но легкий румянец продолжал заливать ее щеки при каждой встрече.
  Молча они шли по аллее, пронизанной бледными лучами утреннего света. Ни один из них не произносил ни слова, да это и не было нужно. Их обоюдное молчание было во сто крат красноречивее любых слов.
  Время летело незаметно, но очень быстро. Когда пришла пора Селене просыпаться, на душе у нее появилось нехорошее предчувствие. Но ей не хотелось тревожить этим юношу, и она промолчала. Тепло распрощавшись с ним, девушка спустя минуту открыла глаза в своей постели.
  За окном было раннее летнее утро. Воздух, еще не успевший наполниться обычными для этого времени года раскаленными лучами солнца, был свеж и прохладен.
  Селена встала с постели и взглянула на себя в зеркало. Оттуда ее смерила пристальным взглядом сонная девушка, выглядевшая, впрочем, вполне довольной. "Что это? - вдруг встревожено подумала она, - Неужели действительно я попадаю под влияние собственных снов? Или..."
  Закончить эту мысль ей помешал стук в дверь. Ее брат, пожелавший ей доброго утра, поинтересовался, не нужно ли ей чего-нибудь. Девушка ответила отрицательно, после чего Олег исчез.
  На душе ее мгновенно стало как-то тяжело и тоскливо. С грустью смотрела она в окно, на знакомый наизусть пейзаж, и мрачные мысли переполняли ее.
  Внезапно она ощутила в себе какое-то неясное стремление покинуть эту комнату, этот дом. Переодевшись и не завтракая, она уже направилась было к двери, как вдруг заметила на кухне сидящего за столом отца. Это было явлением крайне редким, посему девушка заглянула на кухню.
  - Привет, - тихо поздоровалась она, входя.
  - Доброе утро, - ответил отец и посмотрел на нее поверх газеты.
  Оба замолчали, не зная, как продолжить разговор. Наступила неловкая пауза. Селене было странно осознавать, что так трудно ей было разговаривать с близким человеком, да и ему с ней - тоже.
  - Как твои дела? - нарушил молчание отец. Немного подумав, он как бы виновато пояснил, - В последнее время мы почти не общались, но я замечаю какую-то перемену в тебе.
  - Да все по-прежнему, - уклончиво ответила Селена, - как в институте, так и в группе, и... во всем остальном. А ты как?
  - Справляюсь, - со слабой улыбкой сказал отец.
  Они сидели и молча смотрели друг на друга - два одиноких и несчастных человека, которым, несмотря на родство, и не приходило в голову чем-то поделиться друг с другом.
  Селена рассматривала отца. Высокий и прекрасно сложенный, он постепенно увядал и старел на глазах дочери. Каштановые, с легкой проседью, волосы, задумчивые и печальные голубые глаза и аккуратный, тонко очерченный, как у Селены, нос.
  - Куда-то спешишь? - вдруг поинтересовался он, выводя девушку из легкой задумчивости.
  - М? Да нет, просто захотелось пройтись...
  - Понимаю, - отозвался отец, - Прекрасный сегодня день... кстати, тебе звонил какой-то Андрей, - вдруг вспомнил он.
  - Андрей? - оживилась Селена, - И что передал?
  - Просил зайти к нему, когда у тебя будет время. Это однокурсник?
  - Нет, - слегка отвлеченно ответила девушка, - Композитор и единомышленник. И друг.
  - Рад слышать, - с той же неясной грустной улыбкой заметил отец.
  - Ну... я пойду? - нерешительно, словно прося позволения, спросила Селена.
  - Конечно... - тихо ответил отец и опустил свои несчастные глаза в газету.
  Селене вдруг стало нестерпимо жаль его.
  - А хочешь, идем со мной? - вдруг предложила она. - Познакомлю тебя с ним, послушаешь нашу музыку...
  - Ох, позволь старому и больному человеку отдохнуть хотя бы в выходной, - с легким притворством отмахнулся он. Селена видела, что он, как и она сама временами, просто не хочет никуда идти и никого видеть.
  - Ну, как хочешь, - улыбнулась она и направилась к двери.
  - Спасибо тебе, - крикнул вдогонку отец.
  На улице было слегка прохладно, но дул теплый летний ветерок. Солнце, ласково согревающее утренний город, еще не пекло безжалостно.
  Выйдя из дома, Селена вдохнула чистый воздух, какой бывает обычно лишь за городом, либо на его окраинах, и медленно двинулась по дорожке, усыпанной гравием.
  Идти сразу к Андрею она почему-то не решилась, поэтому отправилась в противоположную сторону. Вскоре она очутилась у большого тенистого парка, манящего своей прохладой среди разгорающейся жары. В нем оказалось очень тихо и безлюдно.
  Присев на скамейку, Селена погрузилась в свои мысли. "Что такое любовь? Откуда она берется, как зарождается в сердцах людей? Как она вселяет в тебя силу, способную перевернуть все вокруг, заставить разум подчиниться сердцу и забыть обо всем на свете? И почему причиняет столько боли?"
  Наверное, было бы лишним разъяснять, чем (а точнее, кем) были вызваны эти мысли. Селене стало казаться, что она сходит с ума. Она не понимала саму себя, не понимала своих ощущений и желаний. Она не верила в реальность своей любви и готова была смеяться над собой. Но смеяться она не могла, и тогда ей захотелось проклясть свою судьбу, сыгравшую с ней такую злую шутку...
  По залитой солнечным светом дорожке шел ребенок. Маленький мальчик лет четырех-пяти. Его смешная и беззаботная, как у всех детей, походка, сопровождаемая звуками громкой торопливой поступи, вывела девушку из задумчивости.
  Она подняла глаза и посмотрела на мальчика. Тот, как бы впервые ее заметив, вдруг несказанно заинтересованный, подумал и остановился прямо перед ней. Селена почувствовала на своем лице любознательный, пытливый детский взгляд. Мальчик смотрел на нее с большим интересом, широко раскрыв огромные серые глазки. Лучи солнечного света ласково касались его ресниц и золотистых завитков волос.
  - Привет! - вдруг звонко произнес мальчик и весело улыбнулся.
  Селена улыбнулась в ответ, но как-то забыла ответить на приветствие. Ребенку этого, впрочем, и не требовалось.
  - Почему ты такая грустная? - вдруг спросил он.
  Селена опустила голову и продолжала молчать. Малыша, как ни странно, не смутило и это. Он подошел к ней вплотную и, взяв ее за руку, куда-то потянул за собой.
  - Пойдем, - звал он, - пойдем со мной играть.
  - Нет-нет, - возражала Селена, - Спасибо тебе, я не хочу играть.
  - Хорошо, раз не хочешь идти, будем играть здесь, - не обращая внимания на ее возражения, заявил ребенок, - Сиди здесь, а я принесу тебе машинку.
  И легкие его детские шаги зашлепали прочь по дорожке. Но вдруг он, словно что-то вспомнив, остановился. Подумал и вернулся назад.
  - Я забыл. Девочки не любят машинки, - слегка грустно заметил он, - Жаль. У меня нет куклы для тебя... у тебя нет с собой куклы?
  Селена с улыбкой отрицательно покачала головой.
  - Жаль, - снова сказал малыш и приземлился на скамейку рядом с Селеной.
  - Ты гуляешь один? - вдруг спросила она.
  - Не-а, - ответил малыш, болтая ногами.
  - А где же твои родители?
  - Бабушка, - небрежно бросил малыш, указав рукой куда-то вглубь парка, - Приводит меня сюда и всегда засыпает с газетой.
  - Да?... Это, наверное, очень обидно, - сочувственно заметила Селена, - А моя бабушка меня в парк вообще никогда не водила.
  - Почему? - удивился ребенок.
  - Не знаю, - пожала плечами девушка.
  - Ты плохо себя вела, - уверенно заключил мальчик.
  - Может быть, - не стала спорить Селена.
  - Нет, - вдруг решительно произнес малыш, - Ты добрая. Ты похожа на фею. У тебя волосы как у феи. Только ты почему-то вся такая... в черном. Почему?
  Селена не нашлась, что ответить.
  - Бабушка всегда говорила мне, что я увижу фею, если я буду вести себя хорошо. А что ты умеешь?
  - Я не фея, - как бы виновато и немного раздосадовано проговорила девушка.
  - Нет, ты фея! - упрямо настаивал малыш, - Ты просто боишься, что сейчас другие дети прибегут на тебя смотреть. Не бойся, я им не скажу.
  - Спасибо, - улыбнулась Селена.
  - А где ты живешь?
  - Я живу в снах... - как-то машинально и неосознанно заявила Селена, - То есть...
  - Ну, а говоришь, не фея! - обрадовано сказал малыш, - Там, наверное, очень красиво?
  - Не всегда. Иногда там бывает очень страшно.
  - Страшно? - не поверил мальчик, - Феям не бывает страшно.
  - Бывает, - грустно изрекла Селена и встала со скамейки.
  - Врешь, - обиженно сказал малыш, когда Селена направилась к выходу из парка, а он торопливо шел рядом.
  - Честное слово, - вдруг остановившись и заглянув ему в глаза, тихо произнесла Селена.
  Недоверчивое лицо мальчика смягчилось.
  - Приходи завтра! - сказал он, - И куклу свою не забудь!
  И затем вприпрыжку убежал будить спящую с газетой в руках бабушку.
  Селена пошла к Андрею. В голове роилось множество беспорядочных мыслей, которые никак не удавалось собрать воедино. Словно желаю избавиться от них, девушка слегка тряхнула головой, а потом вдруг ловким движением сдернула заколку с волос, позволив теплому ветерку играть легкими прядями. Многие прохожие, привлеченные видом таких необычно длинных волос, останавливались, оборачивались, пристально рассматривая Селену. От этих изучающих взглядов ей стало слегка не по себе...
  ... В дверь комнаты Андрея раздался легкий стук, по которому он сразу узнал Селену.
  - Заходи, - крикнул он с дивана.
  Как он и понял, в комнату вошла Селена - мрачная, печальная и словно слегка напуганная. Ее тоскливые глаза скользнули по его лицу, больно резанув его озабоченный взгляд своей невыразимой скорбью.
  - Что с тобой? - вместо приветствия произнес парень и, забывшись, сделал тщетную попытку встать с дивана.
  Селена неопределенно пожала плечами и опустилась на стул рядом с ним.
  - Кажется, я схожу с ума, - тихо, глядя в пол, проговорила она.
  - Что? Что ты такое говоришь? Почему? Как это?
  Вопросы, один за другим, словно пули слетали с губ обеспокоенного парня. Он дотянулся рукой до руки девушки и крепко сжал ее.
  - Я... я не знаю, - потерянно озираясь по сторонам, словно ища хоть какой-нибудь опоры, сказала Селена, - Это бред какой-то...
  И она начала рассказывать Андрею обо всем, что с ней происходило. Вначале она говорила тихо, ровно, спокойно, но, чем дальше заходил ее рассказ, тем волнительнее, сбивчивей и торопливее делалась ее речь. Закончив свою историю, она глубоко вздохнула и уставилась в какую-то точку на полу.
  Андрей, потрясенный ее рассказом, совершенно не знал, что сказать. Селена посмотрела на него долгим, испытующим взглядом, словно жалея, что открылась ему. Вряд ли кто-либо был способен ее понять.
  Наступило тяжелое молчание. Андрей чувствовал, что в этом была его вина, но не мог найти слов, чтобы описать свои впечатления. Это было очень трудно, может, и вовсе невозможно. Он виновато косился на носки ботинок девушки, а она не сводила с него пристального взгляда. Внезапно она прочла страх в его глазах. Это было невыносимо.
  Рывком соскочив со стула, она бросилась к двери и умчалась прочь прежде, чем сбитый с толку парень успел хоть что-то сообразить.
  Селена бежала по улице, не зная сама, от чего убегает, но остановиться не могла. Не глядя по сторонам, она перебежала дорогу в случайном месте, принудив несколько автомобилей затормозить и создать затор. Повсюду раздавались крики, шум, автомобильные сигналы... Все это словно подгоняло девушку. Она побежала быстрее.
  Остановилась она, когда чьи-то сильные руки обхватили ее и хорошенько встряхнули. Несколько мгновений она отчаянно пыталась освободиться, но кто-то крепко держал ее. Тогда она догадалась поднять глаза и увидела того самого доктора, с которым у нее однажды завязался короткий и неприятный спор.
  - Вы? - удивленно и испуганно спросила она, глядя в его лицо огромными, расширившимися глазами.
  - Нет, это опять Вы, - неловко пошутил тот, не выпуская ее из рук, - Что это с Вами такое творится?
  Селена недоуменно уставилась на него.
  - Со мной - ничего. С какой это стати Вы меня остановили?
  - Да Вы неслись по улице словно безумная, не глядя по сторонам. Еще чуть-чуть, и оказались бы под колесами одного из автомобилей.
  Только теперь Селена огляделась и заметила, что они стояли на самом краю тротуара.
  - А Вам какое дело? - грубо осведомилась она, - Вы не имели права мешать мне.
  - Это мой долг, - отмахнулся доктор, не обращая внимания на злость, поднимавшуюся в глазах девушки, - Послушайте, - вдруг сказал он мягко, - может, Вам нужна помощь?
  - Мне ничего не нужно, - категорично отрезала Селена, но голос ее, несмотря на это, вдруг стал намного спокойнее.
  - Вам плохо? - чуть ли не с волнением в голосе спросил молодой человек. Селена кивнула.
  - Что-то болит?
  Селена вдруг вскинула на него свой удивленный взгляд.
  - Нет. Оставьте меня в покое, мне ничего не нужно.
  - Хорошо, только не нервничайте.
  - Я абсолютно спокойна, разве Вы не видите?
  - Вижу. Пожалуйста, возьмите себя в руки и спокойным шагом отправляйтесь домой.
  Селена резко развернулась на каблуках и твердым, спокойным, размеренным шагом двинулась прочь.
  Потрясенный доктор так и остался смотреть ей вслед.
  Бог знает, где она шаталась весь остаток дня, но домой она вернулась глубокой ночью. Не раздеваясь, она хлопнулась на диван в своей комнате и закрыла глаза. В голове вертелась назойливая мысль: "Сейчас я усну и увижу его. Этот ненавистный мир наконец исчезнет, и мы будем вдвоем, в нашем мире. Все будет хорошо, надо только поскорее уснуть".
  Но - странное дело - шли минуты, на тумбочке рядом с диваном тикали маленькие часы, отмеряя время ночи, а благодатный сон никак не опускался на сознание уставшей девушки. Это было очень странно и... тревожно. Она лежала на диване, уставившись в потолок стеклянным взглядом, и ни о чем не могла думать. И никак не могла уснуть.
  "Нет, я так не могу. Мне пора уснуть, почему я не сплю до сих пор?" - лихорадочно думала она.
  Внезапно все ее мысли пронзила новая, дерзкая идея. Тихо встав, Селена покопалась в ящике стола и отыскала там снотворное. Проглотив сразу три таблетки, она вернулась на диван и стала ждать.
  Густой темно-серый дым окутал ее. Селена озиралась по сторонам с гнетущим чувством страха. Казалось, какая-то неведомая сила поместила ее на огромную темную грозовую тучу, и девушка не видела ничего вокруг, кроме этих клубящихся клоков дыма. Она захотела сделать шаг, но вдруг замерла. Ей стало страшно. Но и стоять здесь было не менее страшно.
  Зажав ладонями глаза, она осторожно шагнула вперед. Какое-то мгновение под ее стопой маячило нечто вроде неустойчивой, пружинистой опоры, а затем Селена почувствовала что-то твердое. Второй шаг она сделала уже смелее, а потом, отбросив свою нерешительность, уверенно пошла среди плотного темного тумана, который вскоре начал рассеиваться. Постепенно в нем начали проступать темные очертания каких-то предметов. И вот уже можно было различить темные каменные надгробья и кресты. Селена оказалась на кладбище.
  Туман рассеялся почти полностью и лишь кое-где висел рваными клочьями над могилами. Свежий и сырой ветер гнал характерный запах кладбища. Тонкими черными прутьями высились кованые ограды, кое-где зловеще темнели давно высохшие деревья с кривыми ветками.
  Селена ходила среди надгробий, рассматривая печальные и строгие лица умерших. Повсюду виднелись старинные, искусно выполненные памятники из гранита и мрамора.
  Внимание девушки привлек большой грубоватый каменный крест под сухим, покосившимся деревом. В самом центре креста была прикреплена фотография покойного, но рассмотреть ее было трудно. Ветер трепал паутину, скрывавшую портрет мертвого человека от посторонних глаз. Селена осторожно смахнула пыльные серые нити и замерла. С черно-белого изображения с траурной каймой на нее смотрело печальное лицо ее друга...
  Какое-то мгновение девушка смотрела в это лицо широко раскрытыми, переполненными ужасом глазами, а затем вдруг упала на колени перед могилой. Ее испуганный крик взметнулся до невообразимых высот, оглашая скорбным эхом близлежащие окрестности, спящие мертвым сном. Он звучал как набат похоронного колокола по всем ее погибшим надеждам и мечтам...
  - Селена! Селена, проснись! - шептал совсем рядом встревоженный голос. Кто-то с силой тряс ее за плечи.
  Селена подскочила и обеими руками что было сил вцепилась в руки будившего ее человека. Вокруг было совсем темно, и она не могла рассмотреть его лица.
  Щелкнул выключатель. Комнату залил неяркий свет стоявшего на тумбочке светильника, и Селена увидела перед собой обеспокоенное лицо Олега, своего брата.
  - Что с тобой? - взволнованно спрашивал он, - Тебе снился кошмар?
  - Да, - не глядя на него, ответила Селена.
  В комнату поспешно вошел отец.
  - Что случилось? Ты кричала? - обратился он к девушке.
  - Ей приснился плохой сон, - объяснил Олег.
  - Ничего страшного, - тихо вмешалась Селена, - Извините, что побеспокоила вас. Ложитесь спать.
  Отец с сыном в нерешительности переглянулись. Им не хотелось оставлять девушку одну, а той, в свою очередь, хотелось поскорее заснуть, чтобы увидеть продолжение сна.
  "Интересно, почему я закричала? - думала она, - Странно. Мне так не хотелось возвращаться назад, в этот дом. Иногда кажется, что все, происходящее со мной в этом мире - университет, музыка, весь этот город - все это сон, а ночью я просыпаюсь, и начинается моя настоящая жизнь"...
  Оторвавшись от своих мыслей, она заметила, что отец с братом все еще стоят и смотрят на нее, не решаясь уйти.
  - Ты уверена, что тебе ничего не нужно? - поинтересовался отец.
  - Да нет же, ничего, - торопливо произнесла Селена, - Я в порядке.
  - Ну... позови нас, если что, - сказал Олег, закрывая за собой дверь.
  Селена расположилась на диване, готовясь узнать, что же произошло в ее сне. Иными словами, она приготовилась снова вступить в свою параллельную жизнь.
  Она долго лежала с закрытыми глазами и не шевелилась. Она чувствовала, что происходит что-то не то. Наконец, спустя долгое время, она открыла глаза и с неприятным удивлением обнаружила себя в собственной комнате. Сон не шел к ней.
  У Селены не было сил вставать и что-либо предпринимать. Стеклянным, отчужденным, ничего не видящим взглядом она упиралась в потолок, бездумно уставившись в одну точку. Совсем рядом тикали часы, приближая наступление утра. Небо за окном быстро светлело, рассеивался ночной мрак, постепенно гасли звезды.
  Спустя час Селена приподнялась на локте и, взглянув в окно, увидела там ясное и светлое утреннее небо, озаренное восходящим солнцем.
  Никогда еще у Селены не возникало такого сильного желания загнать это солнце обратно, за горизонт, как теперь. Но она лежала на диване и могла лишь тихонько стонать от сознания собственного бессилия и от злости на свою судьбу.
  Она пролежала на диване без движения целый день, а когда наступила ночь, все повторилось снова. Тяжелая бессонница захватила девушку в свои объятия, не отпуская в тот мир, где ей всегда было хорошо и покойно.
  "Боже мой, почему? - мысленно в отчаянии спрашивала Селена, - Что это? Что со мной происходит?"
  Вдруг какая-то невероятная сила словно сдавила виски девушки. Ее голова мгновенно сделалась очень тяжелой, и девушка почти уронила ее на подушку. Веки ее сомкнулись сами собой, а сквозь трепещущие ресницы заструилось слабое, едва заметное сияние...
  ... Теплый ночной ветер нес свежий запах летнего дождя. Сквозь тучи, затянувшие черное ночное небо, бледная и яркая луна бросала на землю свои ледяные лучи, к которым скоро присоединились серебристые всполохи молний. Отдаленным рокотом в небе раздавался гром. Ночная природа дышала свежестью и оживлением, какие бывают летом перед дождем.
  По улице, под мелкими теплыми каплями дождя шел молодой человек. Это был Олег. Он возвращался домой после праздника у друга. Он шел торопливым шагом, несмотря на свою усталость, словно что-то (он сам не мог понять, что) гнало его вперед.
  Лунный свет холодными бликами сиял на зеленой листве. Олег глубже вдохнул стоящий на улице запах дождевой свежести и зашагал еще быстрее.
  Он свернул за угол и уже приближался к своему дому. Глаза его машинально оглядывали давно знакомую местность. Взгляд скользнул по деревьям, автомобилям, припаркованным у подъездов - все было залито лунным светом. Затем его взгляд переметнулся на многоэтажный дом, в котором он жил, пронесся по спящим окнам, в которых давно был погашен свет, и... замер, заметив какое-то движение на крыше.
  Что-то светлое двигалось по крыше, медленно приближаясь к ее краю.
  На лице парня отразилась тревога, он прищурил глаза, стараясь рассмотреть все лучше. Через мгновение он понял, что это был человек. Длинные, очень длинные и очень светлые распущенные волосы колыхались и извивались вокруг хрупкой фигуры, гонимые ветром.
  У Олега перехватило дыхание. Там, на головокружительной высоте, освещаемая лунным светом, медленно шла по крыше девушка - его сестра.
  Оглушительно грянул гром. Олег, как сумасшедший, бросился в подъезд. В темном и душном пространстве он на ощупь отыскал кнопку вызова лифта и изо всех сил вдавил ее в стену. Тишина. Олег словно безумный припечатывал кнопку кулаком снова и снова, пока не вспомнил, что при сильной грозе электричество отключают. Он рванулся к лестнице и полетел вверх по ступеням, проклиная свою несообразительность.
  Добравшись до выхода на крышу, Олег в изнеможении остановился на верхней ступеньке лестницы и, тяжело дыша, перегнулся пополам. Сердце его стучало так быстро, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Спустя две секунды парень неистово рванулся дальше, подгоняемый мыслью о том непоправимом, что могло случиться с его сестрой. Или уже случилось, но этой мысли Олег просто не мог допустить.
  Наконец Олег оказался снаружи, на самой вершине огромного шестнадцатиэтажного дома. Он сразу увидел сестру и замер на месте. Не смея пошевелиться, он, как загипнотизированный, следил за каждым ее движением.
  Серебристой пыльцой рассыпались блики лунного света по коже и волосам девушки. Вокруг ее тонкой, как тростинка, фигуры трепетала и извивалась белая атласная рубашка, распущенные волосы беспорядочно трепал ветер. Глаза Селены были закрыты. Она шла по самому краю скользкой от дождя крыши медленно, неуверенно, слепо, словно навстречу смерти.
  Несколько мгновений потребовалось Олегу, чтобы осознать, что его сестра спит. Он и раньше слышал о людях, которые ходят во сне, но не придавал этому значения.
  ... Тонкий алый лепесток падает в пропасть, кружась на лету в толще воздуха.
  Они стояли на самом краю этой пропасти и смотрели друг другу в глаза. В ее руках была роза, ронявшая лепестки, словно алые слезы скорби. Скорби по ним двоим.
  Они молчали. Оба пытались запомнить каждую деталь, каждую черту лица, каждое движение, взмах ресниц, печальный взгляд, неудержимые ручейки слез по щекам, глаза, застланные болью.... Они знали, что на этот раз расстаются надолго, если не навсегда. Эта разлука, должно быть, окажется самой трудной в их жизни. И, возможно, последней. Не затем, чтобы стать потом счастливым воссоединением, а чтобы навсегда превратить их прошлые встречи в поток горьких воспоминаний.
  Они молчали, не смея прикоснуться друг к другу, и лишь взгляды их отражали тот немой печальный разговор, что вели их души... А когда алый лепесток легко коснулся дна пропасти, вслед за ним полетела роза. Он обнял ее, нежно провел рукой по волосам, затем они разошлись в разные стороны, не оглядываясь...
  По щекам бредущей во сне Селены ручьем покатились слезы, с белых, как снег, губ, сорвалось тихое, протяжное, горестное "Н-е-е-е-т!". Она остановилась на самом краю, обратив взгляд закрытых глаз куда-то высоко-высоко к звездному небу, пошатнулась, раскинув руки, и слегка наклонилась вперед.... Олег сорвался с места, и, оттолкнув Селену в сторону со страшной силой, повалил на залитую дождем поверхность крыши. Селена открыла глаза, и, не глядя на брата, заметалась, словно в истерике, забилась, зашлась в истошном крике.
  - Нет! - кричала она, - Я хочу назад! Пуст-и-и!
  Олег в недоумении и ужасе с силой начал трясти ее за плечи, хлопать ладонями по мокрым от слез щекам.... Селена затихла и вдруг перевернулась на бок, пряча от Олега свое лицо. Он осторожно, но настойчиво тряхнул ее за плечи, затем повернул к себе и заглянул в ее лицо. Перемены, произошедшие в нем, были шокирующими. Свет, некогда наполнявший восторгом, жизнью и юной прелестью ее чудесное лицо, словно угас от дуновения злого рока. Ее лицо было по-прежнему красиво, но теперь уже скорбной, бледной, мертвенной красотой.
  - С-селена, - запинаясь, медленно прошептал Олег, - Что...
  Он оборвал себя на половине вопроса, решив, что сейчас не время для этого. Стянув с себя легкий летний пиджак, насквозь промокший от дождя, он тем не менее обернул его вокруг безвольно-податливого тела сестры, поднял ее на ноги и, придерживая за талию, повел в квартиру.
  На следующий день Селену отвезли к психиатру. Она спокойно и отрешенно сидела в кресле возле двери его кабинета, терпеливо дожидаясь своей очереди, и лишь глаза ее, обреченно-тоскующие, взволнованно перебегали по всем предметам, попадавшим в поле зрения. Олег хотел было дождаться с ней, но она попросила его уйти.
  Наконец из кабинета вышла какая-то женщина, вероятно, пациентка, и звучный голос произнес: "Следующий!"
  Селена встала и вяло направилась к двери, открыла ее и вошла в просторный светлый кабинет. Двигалась она очень неохотно, медленно, словно все еще не могла стряхнуть с себя остатки сна. Но врач, окинув ее проницательным взглядом, видимо, растолковал это по-другому. Он вскочил со своего места и торопливо подвинул ей стул.
  - Пожалуйста, садитесь, - произнес он очень вежливо, с такой учтивостью, какая никак не шла к его низкому и очень важному голосу.
  - Мне рассказали о том, что с Вами происходило, - вернувшись на свое место, начал доктор. Его черные глаза смотрели на нее в упор из-за блестящих стекол очков, - Но я очень хотел бы, чтобы Вы сами рассказали мне о том, что Вас тревожит.
  - Я не хочу, - тихо, опустив глаза, проговорила Селена, - Вы ничего не поймете.
  По лицу врача пробежала тень встревоженности, а затем оно приобрело сладкое, притворно-вежливое выражение.
  - Дорогая моя, Вы меня обижаете. Я врач с тридцатилетней практикой и привык понимать таких, как Вы, почти без слов.
  - Зачем же мне тогда вообще что-то Вам рассказывать? - язвительно произнесла Селена. Врач изобразил на своем лице некое подобие улыбки, но было видно, что он раздражен.
  - Я хочу Вам помочь, - заглядывая в ее глаза, сказал он.
  - Ладно, - через силу проговорила Селена, осознав, что ее и так уже относят к разряду сумасшедших, так что терять нечего.
  Она рассказывала обо всем, подробно и с самого начала. Врач не перебивал ее, не задавал вопросов, в глазах его было какое-то монотонное выражение скучающего интереса. Во время ее рассказа он в основном долго и пристально смотрел на нее, следил за мимикой, жестами, иногда что-то записывал. У Селены появилось чувство, что так, наверное, какой-нибудь профессор рассматривает редкого жука, прежде чем насадить его на иголку.
  - Значит, все эти сны - средство общения между Вами и неким вымышленным субъектом? - внушительно спросил доктор, когда девушка закончила рассказывать.
  - Вымышленным? Гм... - Селена хотела возразить, но потом почему-то решила, что лучше будет промолчать.
  - Объясните мне, пожалуйста, вот еще какую вещь, - перевернув страницу своего блокнота, деловито попросил врач. - Все предыдущие Ваши сны Вы, насколько я понял, смотрели в собственной постели. Что же побудило Вас покинуть ее сегодняшней ночью?
  Селена задумалась.
  - Я... начиная с какого-то момента я перестала видеть сны, встречаться с ним... - Тут она вдруг полностью потеряла контроль над собой, ее словно прорвало, и она закричала. Слова, вырываясь из ее рта, слетали с губ, словно пули.
  - Вы все думаете, что я сошла с ума, а я ведь просто хотела видеть его!!!
  - То есть Вы... его искали? - невозмутимо, словно не услышав ее крика, спросил врач.
  - Я не знаю. Вы считаете меня помешанной? Что ж, может, так оно и есть, - тихо и горестно заключила девушка.
  - Ну-ну, зря Вы так! - успокаивающе сказал доктор, что-то записывая, - Не один сумасшедший не признает того, что он сумасшедший, не так ли? Я считаю, что Вы просто устали. Вы перенапрягаетесь в университете, много сил и времени у Вас отнимает музыка. Вы просто видите беспокойные сны и теряетесь в них. Такое бывает и, как правило, проходит. Я бы очень просил Вас на какое-то время отвлечься от работы в группе, почитать какую-нибудь классическую литературу, лучше поэзию, или любую другую, не волнующую Вашего воображения. Побывайте на природе, словом, отдохните. И не сидите днями в своей комнате, встречайтесь с друзьями, развлекайтесь, ходите во всякие там клубы, на дискотеки и прочие... что там у вас, молодежи, еще есть интересного... - Доктор подмигнул.
  Селена оторопела. Она ожидала какого-нибудь длинного, непонятного, но страшного по сути диагноза.
  - А как же эта прогулка? Стало быть, я лунатик? - спросила она в недоумении.
  - Вы не лунатик, вы самоед, - снова подмигнул ей доктор, - Все это из-за стресса, и я даю Вам девяносто девять процентов, что это больше не повторится.
  Селена не знала, сказал ли он все, о чем думает, но ей стало немного легче. Поблагодарив доктора и пообещав послушать его совет, она покинула кабинет.
  Из больницы Селена сразу поехала домой. Там, помимо Олега и отца, она обнаружила ребят из группы и Андрея. Все выглядели крайне встревоженными.
  - Они пришли узнать, что с тобой, поскольку ты уже достаточно давно не появлялась ни на репетициях, ни у Андрея, - пояснил ей в прихожей брат, - Я сказал, что ты была простужена.
  Селене было все равно, она равнодушно кивнула.
  Вдоволь наобщавшись с ней и получив обещание в ближайшие дни прийти в студию, друзья постепенно разошлись. Последним уходил Андрей.
  С того момента, как Селена обо всем ему рассказала, они еще не виделись и не разговаривали наедине. Подождав, пока все уйдут, он осторожно подошел к ней, громко стуча костылями по паркету.
  - Селена, я... прости меня... за то, что я...
  - Не стоит, - оборвала его Селена, натянуто улыбнувшись. - Иди, тебя ребята ждут. Они отвезут тебя домой.
  Андрей виновато заглянул в ее глаза, но так ничего и не понял. Селена все с той же принужденной улыбкой потрепала его по плечу и помогла надеть пиджак. Закрыв за ним дверь, она устало прислонилась к стене.
  - Знаешь, у меня есть идея, - проговорил внезапно появившийся рядом Олег, - Было бы здорово отправиться куда-нибудь за город, скажем, в лес с ночевкой... Возьмем палатки, пригласим ребят из группы и вместе отдохнем. Что скажешь?
  В другое время Селене бы ужасно понравилась эта мысль, но сейчас она чувствовала удивительную апатию ко всему. Но все же она сделала вид, что очень рада предложению брата.
  - С удовольствием, - улыбнулась она и отправилась в свою комнату.
  На следующий день на репетиции стало известно, что у группы появился наконец реальный шанс заявить о себе, дав концерт в одном из местных рок-клубов. Разумеется, музыканты со сверхъестественным рвением начали подготовку. Селена написала еще несколько песен вместе с Андреем, а также возобновила свои тренировки по вокалу. Даже Виктория согласилась посещать репетиции каждый день и допоздна засиживалась над своими партиями.
  Концерт проходил субботним вечером в одном из самых известных в городе рок-клубов. Это было достаточно высокое кирпичное здание, на стенах которого красовались во всем многообразии грубые надписи и названия легендарных рок- и металл-банд. Кое-где были выбиты стекла. Со всех сторон клуб был окружен старыми деревьями, за которыми шла высокая кованая изгородь, выкрашенная в черный цвет. У подъезда можно было видеть десятки мотоциклов, автомобилей почти не было. На высоких узких окнах постройки были металлические решетки, увитые высохшим с годами плющом.
  Над тяжелой металлической входной дверью красовался большой черный силуэт летучей мыши, на котором красными буквами значилось название клуба - "Крепость Тьмы". У входа толпились люди, на вид возрастом от семнадцати до тридцати пяти-семи лет. Все они были одеты в черные брюки, джинсы, пиджаки, куртки, рубашки, балахоны, оживленно переговаривались, закуривая и гремя многочисленными цепями на одежде.
  В глаза бросалась девушка в плаще из черного латекса со шнуровкой на спине и таких же брюках. На шее ее на массивной серебристой цепи висел огромный крест с большим рубином посередине, а из уголка мертвенно-белых губ текла искусно нарисованная струйки крови. Девушка о чем-то говорила с высоким рыжеволосым парнем в кожаных брюках и черной шелковой рубашке, с большим, усеянным шипами ошейником вокруг шеи. В руках обоих были чехлы с гитарами, на которых было небрежно выведено название группы. Это были Селена и Макс.
  Через минуту к ним подошла Вика, буквально дрожащая от напряжения. На ней был черный шелковый топ на узеньких лямках и с красивым кроваво-красным бархатным корсетом, а так же короткая кожаная юбка и длинные сапоги со множеством замысловатых застежек. Виктория выглядела здорово и была похожа на настоящую звезду. Несколько парней поодаль с большим интересом рассматривали вокалистку и о чем-то лениво переговаривались.
  Близилось начало концерта, публика двинулась к дверям. Внутри рок-клуб выглядел почти так же внушительно, как и снаружи. В зале, где должен был проходить концерт, было довольно темно, лишь кое-где часть пространства освещали свечи, закрепленные в черных настенных подсвечниках.
  Постепенно вошедшие разместились поближе к сцене. Спустя десять минут потушили свечи, в зале стало совсем темно, настолько, что невозможно было видеть даже лица людей, стоящих рядом. Зрители, до этого момента говорившие друг с другом вполголоса, притихли. На несколько мгновений замерло все.
  И тут мощный луч прожектора выхватил из темноты высокую стройную фигуру Виктории, неподвижно застывшей на сцене, а в следующее мгновение музыканты, остававшиеся в темноте, разразились сотрясающей стены рок-музыкой.
  Народ в зале с интересом слушал слаженную игру - результат долгих, изнурительных репетиций. На заднем плане, во всю стену растянулась причудливая декорация - предмет фантазии Александра - изображение огромного каменного креста над могильной плитой. Крест находился на фоне серого неба, затянутого грозовыми облаками и раскалываемого резкими всполохами искусственных молний, а на кресте, словно имя покойного, грубыми буквами было выбито название группы.
  Концерт обещал запомниться всем, музыкантам и зрителям, надолго. Вика чистым, ровным голосом выводила красивый драматический мотив, ей тихим эхом подпевали Сергей и Селена. Внезапно музыка смолкла, а потом снова грянула, как гром, с невероятной силой. Зрители, как зачарованные, следили за сценой, где солистка металась, как в экстазе. Она выглядела очень эффектно.
  Под оглушительные звуки беснующегося рока в зале дрожали стекла. Кровью музыки в зал проливались горячие, стремительные рифы Селены, на них сердцебиением песни отзывались ударные. Макс почти в исступлении бил по струнам, руки Ани волшебными движениями скользили по клавишам синтезатора, виолончель Дмитрия заливалась замогильно-романтическими звуками...
  Концерт подходил к концу. Виктория стояла на сцене, раскинув руки, словно желая обнять их всех, собравшихся на концерте и с такой благодарностью слушавших их музыку. В ее лицо били лучи нескольких прожекторов, а длинные черные волосы блестящими локонами развевались в воздухе, пронизанном светом.
  Зал взорвался бурными аплодисментами. Зрители не хотели отпускать группу со сцены, и сияющие музыканты исполняли обрывки полюбившихся песен снова и снова...
  Несомненный успех группа решила отпраздновать, с радостью приняв предложение Олега о поездке в лес в эти выходные. Селена и Саша как раз закончили сдавать экзамены, Андрей тоже с удовольствием присоединился к компании.
  Воскресное утро было свежим и солнечным. Селена сидела на заднем сидении автомобиля, под звуки громкой музыки везущего ребят из города. Мимо проплывали красивые загородные пейзажи.
  Прибыв на место, Селена помогла ребятам разобраться с палатками и едой. Ближе к ночи развели костер и расселись вокруг него с веселой болтовней, шутками и смехом. Селена слегка отчужденно наблюдала за всем этим действом, рассеянно отвечая на вопросы и шутки сидящего рядом Димы. Ее приподнятое настроение улетучилось, словно дым от костра, разгоняемый ветром. Ее тянуло куда-нибудь подальше от всех, в общество самой себя и своих мыслей. Осторожно, чтобы никому не мешать, она встала и тихо удалилась. Ее манил темный лес, раскинувшийся высокой безмолвной стеной.
  Она бесшумно ступала по покрытой мхом и листьями земле, под ногами тихо трещали сухие ветки. Среди деревьев было очень тихо и темно, но темнота почему-то не пугала девушку, а только манила дальше, вглубь.
  Она шла так долго, что уже не знала. Как далеко находятся ребята, и в какой стороне искать обратную дорогу. Но это было неважно. Чистый лесной воздух вился вокруг нее облаками пряных ароматов, заставляя уснуть, забыть обо всем...
  Ночь пролетела незаметно, словно ее и не было вовсе. Небо над лесом светлело, на блестящих листьях появились теплые солнечные блики.
  Селена шла по лесу все так же медленно и осторожно, как и вечером, когда только вошла в него.
  Впереди послышалось какое-то движение, и девушка в нерешительности замерла. Что-то приближалось к ней осторожно, так же тихо, как и она, хрустя высохшими ветками под ногами. Селена сделала шаг назад и спиной уперлась в толстый ствол дерева.
  Через мгновение ветки зарослей перед ней раздвинулись, и Селена увидела перед собой Влада. Он шел прямо к ней, на лице его смешались волнение и радость.
  Волна такой же радости и облегчения захлестнула девушку, глаза ее наполнились слезами. Он протянул к ней руки. Она горько заплакала и прижалась к нему, как напуганный ребенок к единственному другу в этом огромном и страшном мире.
  Он шептал ей что-то на ухо, должно быть, слова утешения, но она не слышала. Она лишь смотрела в его глаза, словно заколдованная, и читала в них себя. Тогда он прижал ее к груди, и она услышала, как бьется его сердце. И билось оно только для нее.
  - Селена! Се-ле-на! - Он легонько тряхнул ее за плечи, заставив посмотреть на него.
  И снова в ее глазах произошла большая перемена. Светлый и прекрасный, словно луч солнца, взгляд, похожий на чудо, озарял ее лицо и зажигал надежду в заплаканных глазах.
  Они смотрели друг на друга с такой любовью, что объяснения были не нужны.
  - Мы живем в разных мирах, - спустя минуту медленно и тихо, словно в полуобморочном состоянии, произнес Влад. - И поэтому не можем быть вместе.
  Только сейчас Селена осознала, что спит. Горечь, тоска ледяным кулаком сдавили ее сердце, выжимая оттуда безудержный крик, разрывающий грудь. Селена сжала его ладонь в своих руках и с мольбой посмотрела в глаза молодого человека. В них стояли слезы.
  - Есть только один выход, - тихо заговорил он, - Но я не хочу, чтобы ты им воспользовалась... Ты должна покинуть свой мир, чтобы всегда быть в моем. Но я не позволю тебе пойти на это.
  Селена не колебалась ни секунды.
  - Если так, то этот мир ничего не стоит для меня, - горячо убеждала она Влада, - ничто не держит меня в нем, я готова бросить все. Лишь бы с тобой, лишь бы навсегда...
  Он улыбнулся и ничего не ответил, безмолвно соглашаясь с ее решением. Она обвила руками его шею и оба замерли в нежном поцелуе, а утреннее небо сияло над ними еще не погасшими звездами как символ свободы и счастья...
  Ребята начали искать ее только утром, поскольку вечером решили, что она уже спит и лучше ее не беспокоить. Утром ее палатка оказалась пустой. Сонные и страшно взволнованные, они бегали по лесу. Выкрикивая ее имя и слушая тишину в ответ.
  Ее нашел Андрей, который, несмотря на трудности и уговоры ребят остаться, долго ходил по лесу с помощью костылей. Она лежала среди корней дерева, поросших мхом. Лицо ее было так спокойно, так мирно, что он подумал, что девушка спит. Он попытался разбудить ее, но не вышло. Прибежавшие на его зов ребята всячески пытались привести ее в чувство, а потом кто-то догадался послушать сердце. Оно пугающе молчало, а девушка была холодна, как лед. Еще несколько минут потребовалось, чтобы поверить, что она мертва.
  На лице ее была легкая восторженная улыбка, словно печать вечного счастья. Андрей, что-то мучительно вспоминавший, вдруг выронил свои костыли, упал на землю и зарыдал...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"