Аннотация: Глава к КГ, по сути являющаяся самостоятельным рассказом по теме "Вот мы на курорте, и тут началось"
РАМОНА - "КУРОРТНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ"
В принципе бывшее кафе "Ромашка" было вполне ничего себе. Конечно нужно делать уборку, поставить новые двери, чуть обновить - занимавшаяся внутренним убранством Рамона настаивала не на "чуть", а на глобальной смене имиджа; у неё были свои идеи. Ей мерещилось нечто таинственно-мистическое, судя по её эскизам, которые она притащила целый ворох, и которые, судя по красным глазам, рисовала всю ночь, это должно бы быть нечто пошло-театрально-аристократическое, среднее между интерьером парижского Мулен Руж и киношным замком Дракулы.
- Ты пойми, сейчас время такое, всё балансирует на грани, я же знаю, я же общаюсь, сейчас пропадают в несколько дней и создаются новые состояния; сейчас жизнь такая - фееричная, как на сломе эпох, людям нужно внешнее оформление того кавардака, что творится у них в головах; да, мистическое, да, таинственное; и с элементами потустороннего, да; мы ещё с девчонками поработаем, откатаем программу, у меня есть знакомые, тут такое будет!!.. К нам весь город ломанётся! И не дорого это нихрена, уж что-что, а интерьером сейчас никто не занимается, можно подешовке договориться, сам же говорил что в театре костюмы за гроши, там можно и реквизит взять на оформление, тот же занавес, и задники; что значит уже сп.здили?? Раньше надо поворачиваться, не на фоне же этих ублюдочных ромашек мы будем работать??
Это ещё было хорошо, это было приемлемо - с "ублюдочными ромашками" и "сп.здили", не говоря уж о детском "нихрена"; обычно Рамона в выражениях не стеснялась, обильно присыпая речь нецензурщиной, а также присказками на каком-то незнакомом гортанном языке, судя по экспрессии, тоже непечатными; интересно что за жизнь у неё была "до всего этого", и через что она прошла прежде чем окопалась тут, в центре "Регионального Движения", безбожно дымя совершенно мерзкими арабскими какими-то сигаретами? Впрочем танцевать она умела, конечно не так как девчонки из Мувского Шоу, внезапно волею судьбы ставшие колхозницами, но всё же; и в организаторском даре ей тоже не откажешь; вон, ишь, уже шуршат её протеже...
Пришлось ей напомнить, что суть заведения в зарабатывании денег, а не в продвижении новых интерьерных идей; и шоу-программа лишь дополнение к меню; и не надо на меня наезжать; а где Диего? А, поехал на прод.склады договариваться - это правильно. И вообще ты смету обещала, где?? Ага. Ну-ка... Обломись - столько не дам. Не ори давай... опять начала - и прекращай материться, у нас приличное заведение... будет, надеюсь. И девчонкам скажи: заработает заведение - с оборота будут получать, не раньше, пока что пусть считают себя волонтёрами, никаких пока зарплат, не прежнее время... Да, жлоб. Повар приходила?.. здесь ещё... где работала? Угу, пусть ко мне зайдёт, поговорю с ней. На, полторы тысячи талеров, потом отчитаешься по пунктам! Ой, ляяя... это вместо "спасиба"? И вообще, Рамона, вот опять: ты кончай материться, ты карму заведения портишь; я с тобой две минуты пообщаюсь, - потом полдня у меня твои специфические выражения в ушах стоят, а я с людьми встречаюсь... Давай, зови поварёшку эту, ты с ней сама-то говорила, как она?..
Проводил взглядом её - сколько ей, лет 25?.. 27? Это же надо так пирсингом утыкаться, и татухами расписаться, а на шее с уходом на плечо так вообще "техно": пучки проводов, шарниры и поршни, и натуралистично так, в тенях, попервости аж в оторопь кидает; прям не молодая девушка, а киборг какой-то! Хотя и прямой это диссонанс с совершенно детским "попугаем Гошей" в цвете сзади на шее и с кубиком Рубика на предплечье, а что ещё там у неё наворочено так и не собрался никак рассмотреть... Не, ну совершенно отмороженная...
***
Вы отдыхали когда за границей?
Не? Даладно! Не в Европах-Америках, имею ввиду. В стандартных-то сейчас для среднего класса Тюрций-мульций, Еджипт.
Море, шашлик-машлик, бесплатный алкоголь в "олл эксклюзив"; весь день на море как стейк на гриле, вечером опять же на халяву чего покрепче; потом сходить посмеяться "на оживляж", который организуют отельские анимашки; задумчиво покурить под звёздным небом, для особенно снобов - можно и кальян, ещё добавить крепкого - чё не добавить-то, халява! - и в номер, вяло позаниматься сексом со своей подругой на свежих простынях да под гудящим кондиционером... или не вяло, и в ванной; или там в телевизор попялиться, или ...
Неужто не?.. Вот. И я о том же.
Нафига лишать себя доступного удовольствия?
А я это всё изнутри знаю. Кто такие "анимашки" - в курсе? Ну, отельская "анимация". Команда парней и, главное, девчонок, в обязанность которой входит развлекать отдыхающий контингент: начиная от зарядки на пляже утром, куда выползают помятые после бурных вечера-ночи отдыхающие; продолжая организацией развлекух в течении дня на этом же пляже или возле бассейна. Конкурсы там всякие, дартс и колечки, шарики и долбаный волейбол; научить за полчаса танцу живота или йоге отрастивших себе бегемотские пузы клуш; конкурсы кто больше раз прыгнет через скакалку стоя на доске для сёрфинга в бассейне или прыгнет в бассейн же через натянутую верёвку - вариантов масса, главное чтоб интеллект был незадействован; чтоб посмешнее и пободрее; интеллектуальных развлечений отдыхающие и дома много найдут, а тут вам не Поле Чудес и не Что-Кто-Куда.
А вечером обязательно шоу. Ну, "шоу" это крепко сказано - не шоу, конечно, так, показуха для публики. С танцами там, или скетчи, короткие сценки - попошлее желательно, чтобы обпившийся халявным пойлом отпускной пипл поржал, поприкалывался. А потом на дискотеку, на эти современные прыг-прыг-прыг под кислотный музон, бл.дь, с детства ненавижу эту кислоту, эту долбящую в мозг "музыку" - а положено до 22-х ночи "присутствовать и зажигать", за это в том числе зарплату платят!
Мама на классике воспитывала, на Чайковском и Рахманинове; балетная студия в детстве, все эти аттитюд, пор-де-бра, антрашакатр и руаяль были не просто красивыми французскими балетными терминами, это были ранние подъёмы, часовые экзерсис у станка в балетном классе, новенькие пуанты и почти взаправдашняя балетная пачка. А потом ещё спортивный, гимнастический класс - и тоже всё получалось, и всё с охотой и с душой; и первый юношеский разряд, и мама постоянно рядом: давай, дочка, умница-красавица, занимайся! Всё получалось, всё было хорошо и красиво... и только в маминых глазах тревога. Очень уж дочка напоминала ей её саму в молодости, красивую и резкую, успешную, и в то же время способную влюбиться безоглядно, сжечь мосты и пойти до конца...
Нет, от судьбы, видимо, не уйдёшь. Сколько ни говорила мама - повторила её судьбу. Почти.
Он был красивым и наглым, хорошо одевался, душа компании, его привозил в школу на большой чёрной машине отец, потом, уже в старших классах, он сам приезжал, русуясь, на своей - как он говорил - машине. Умный, начитанный; одновременно развязный и деловой, как говорили девчонки в классе "всё в этой жизни уже попробовавший и ничему не удивляющийся", он был эдаким Печориным; а она... она повела себя как дура; и влюбилась безоглядно как-то сразу, без оглядки, как это про себя рассказывала мама. И... так всё как-то.
Потом спортивная травма, проблемы со спиной, прощай казавшийся уже гарантированным инфизкульт, год пропущен. Он навещал, да, он навещал. Сама себя уговаривала, что любит, обязательно любит; вот ведь - навещает же! И вспоминалось уже потом, что всё это было второпях, и про "извини, крольчонок, я не успел купить тебе ничего, тороплюсь, понимаешь..."
Выйдя из больницы она ещё пыталась вернуть его, как-то привязать к себе; для этого пыталась, как говорили "жить его интересами" - были и дорогие ночные клубы, и стритрейсерские гонки по ночному Мувску, и одновременно вонючие кюльдюмы с перебивающими запах немытых тел тошнотными ароматами анаши и варящейся на замызганной плите ханки. Тогда и первую татуху себе набила, эту вот, с кубиком Рубика, - казалось многозначительно: всё как в жизни, главное знать "как" и иметь на это время - и любой кубик можно сложить по цветам... Только казалось что она знает. Всё было...
А потом она узнала что беременна.
А потом...
Как там девчонки говорят? Или нет - как в сериалах "про молодёжную жизнь"? "Он оказался подлецом", да?
Глупость какая. Как так - не был, не был, а потом "оказался"? Человек ведь не пирожок с неизвестным содержимым.
Да и не был он подлецом; так, просто ему это всё стало неинтересно. Ну не жениться же в самом деле; как там бабушки говорят? - "Он ещё не нагулялся!"
Вот. Он не нагулялся ещё. Гад, сволочь, подонок, первый и самый любимый мужчина. Собственно, он даже и деньги на аборт предлагал, и с хорошей клиникой обещал договориться. Зачем эти киндер-сюрпризы, а? Ты чо, по вонючим пелёнкам тоскуешь? Куда ты спешишь?..
Даладно. Стоит признаться самой себе - просто её жизнь была калькой с маминой. Наверно всё предопределено, а? Ну можно же самой признаться - что, неужели думала что он женится?..
Бабушки у подъезда осуждающе качали головами ей вслед, и, сдвинув головы, шушукались, стоило ей пройти мимо. И мама, и её молчание.
Дочку назвала Настей, Настенькой; традиционным, без выкорутасов русским именем решив хоть в этом не повторить маму, у которой, она рассказывала, тоже всё это было: "быстрая и яркая любовь", "высший свет" на папиных Волгах, рок-н-ролл в закрытых для посторонних клубах, смешное теперь преклонение перед всем иностранным, отсюда и имя...
Потом уже думала - нет, и в этом судьба посмеялась: и здесь ничего не сменилось, всё то же - просто вектор поменялся на противоположный: была Рамона среди Наташ и Лен; стала Настя среди Милан, Валерий и Мирослав. Суть-то та же. Нет, судьбу не обманешь...
Невыносимо было видеть притворно-сочувственные взгляды окружающих, когда она одна гуляла с коляской. И - деньги нужно было зарабатывать. Без образования, без профессии - куда, в нянечки, в уборщицы? В проститутки может?.. этим брезговала.
Выход нашёлся - идея пришла через бывшую одноклассницу, щебетавшую "Ой, Рамонка, мы с Виталиком так отдохнули классно, так классно, такой отель чудесный, а анимация какая чудная - прелесть! - мы там так отдохнули, так отдохнули!.." Вот оно - и заработок, и не видеть опротивевших морд у подъезда; и балетная подготовка - она надеялась - пригодится; и спортивная - после травмы про большой спорт пришлось забыть; но уж исполнить фляк она всегда могла; единственно что дочку получалось видеть редко, только в отпуск.
Зато дочка ни в чём не нуждалась - так она себя уговаривала, - лучше жить в достатке с бабушкой, чем влачить нищенское существование дочери матери-одиночки...
Компания, вернее, можно назвать труппа, у них подобралась неплохая; вместе работали уже три года, их ценили. Она была из основных, да, несомненно, она, Рамона, была звезда в анимационной иерархии; а думаете легко?? Это только когда приезжаешь на дней десять ласты попарить кажется что работа аниматора сплошное удовольствие - ан нет, это, бл.дь, каторга ещё та!
С утра, только морду сполоснув и позавтракав - на пляж: "Дар-рагие атдыхающие, ста-а-анавись на зарядку!! Ну-ка, ну-ка, вместе-разом!! Повторяем за мной - иииии, раз!.."
А потом "А вот кто в бочо играть!.. А вот в волейбол! (площадку предварительно разровнять и полить, не отдыхающие же это будут делать, у них "всё включено!") - а до обеда, по самой жаре, нужно ещё вечернюю программу подготовить, и хорошо если новичков нет, косоруких, наберут, бл.дь, учи их, как будто за это платят; а после обеда у большого бассейна с аква-горками - конкурсы всякие, опять тот же курортный фитнес, только в воде, "аквааэробика", туда её... танцы. Восточные.
Отдыхающим хорошо - оно плюхнулось в бассейн и подгребает к бару, что прямо в центре бассейна, под тростниковой крышей, где пара профессионально же улыбчивых арабов живо выполнят заказ: "ту бир", тьфу, два пива; давно уже прошли те времена что приходилось на курортах в Египте язык ломать, вспоминая как это по англицки; сейчас всё изменилось - кого много, кто платит, тот и музыку, тьфу, то есть язык определяет. Музыку, впрочем, тоже; задрало, одна эта "Вале-ера, Вале-е-ера!!", бывшая как-то хитом сезона, в зубах уже вязла, уступив место только не менее дебильной "Серё-ёжа, Серё-ёжа, ты моя одна надёёёёёжа!" мувской идиотки Алисы. Тьфу.
Отдыхающим, то есть гостям, как их называли, хорошо - им и пиво в баре, и кола со спрайтом, и швепс, и что покрепче без ограничений, а тебе только можно подкрашенный порошковый напиток, разными химическими цветами булькающий-охлаждающийся в прозрачных прямоугольных ёмкостях, и - "работать-работать, негры!" - а к ужину нужно себя привести в порядок, и уже "в цивильном", не в шортах - миниюбке, улыбаться гостям на входе в ресторан: "Сегодня у нас вечер восточного танца, приходите, пожалуйста, будет интересно!"
И к каждому ещё подход ищи, присядь рядом с лежаком если на пляже, побеседуй; толстым дядькам льстит внимание молодой загорелой девчонки; хотя "внимание" это чисто работа; но вот столь же внимательной медсестре, сиделке, парикмахеру или ещё кому небось сальные предложения украдкой от своих скво не делают, а аниматорше значит можно! А я вам, скоты обпившиеся, не "всё включено", меня в этом меню нету!
Да не, в целом нормально было, что уж грешить. Бывает хуже. Зарекомендовала себя, ценили, даже в другие отели того же холдинга "отдавали" поднимать анимацию, за премиальные, конечно. Домой деньги посылала...
В общем по деньгам даже совсем неплохо было, благо тратить на курорте можно было минимум. Мама из дому звонила, заверяла что Настенька ни в чём не нуждается, что здоровенькая; и она, Рамона, с почти что лёгким сердцем отдавалась работе, убеждая сама себя что её тут работа ничем не хуже эстрады; и пусть дураки сравнивают их с массовиками-затейниками в старых совковых санаториях, плевать! - попробовали бы они в таком темпе и на таком, в принципе неплохом уровне проводить эти... анимационные мероприятия. Одна Wite Party, еженедельная "Белая вечеринка", когда они восемь танцев исполняли практически подряд, от русского народного до латины, только успевая переодевать промокшие от пота сценические наряды чего стоила - из других отелей приезжали посмотреть...
Да, вся отдавалась работе - ну и парню своему, Халку по имени в отельной анимации, Халику по жизни, азербайджанцу из Баку; пацану резкому, спортивному, и по-южному горячему. Они и в танцах с ним были прекрасной парой. Халк обожал татуировки, от него и она потянулась, отсюда и эта техно на шее с уходом на плечо, от вида которой попервости немели все с ней разговаривающие - ладно, какая уж теперь "большая сцена", о чём ты? Да в конце-концов можно и тональником замазать - а ей нравилось. И пирсинг ещё. В самых нескромных местах в том числе, хы. Халку нравилось.
Девчонки только говорили: "Ты, Рамона, стала какая-то пошлая вся, и материшься больше чем говоришь". Даладно! Гости не жалуются, в микрофон на сцене не выражаюсь - и хорошо. Завидуют популярности, дуры!
Так и жила.
Сраный этот "финансовый коллапс" и большие проблемы на Ближнем Востоке прошли так, фоном - телевизор смотреть было ну совсем некогда. Людей на курорте меньше не стало, только все стали какие-то дёрганые, деньгами сорили "как в последний раз", как выразился какой-то из очередных навязчивых ухажёров. Конечно, когда в конфликте ни то Индия-Пакистан, ни то Китай-Япония впервые после Хиросимы и Нагасаки были применены ядерные заряды - тогда да, тогда было страшно. Отдыхающие ходили с круглыми от ужаса глазами, и пили-пили-пили ещё больше чем обычно. И они тоже тогда не отлипали от телевизора. Кое-кто начал тогда и вещи паковать... Но тоже всё постепенно как-то рассосалось: "Локальное, ограниченное применение ЯО", как выражались обтекаемо дикторы на ТиВи, перестало быть пугающей новостью уже через месяц, как и столкновения флотов где-то в Средиземноморье и на Тихом океане, как и очередной теракт, очередной "демократический" расстрел демонстрации, очередное падение биржи. Как-то это уже стало привычным. Не было этого... ну, "знака" какого-нибудь, что пора рвать когти на родину.
Ну и дождалась, да.
Тот день начинался как всегда; единственно что поругалась с утра с Джамалом, египетским их, от администрации отеля, "боссом" анимации, что второй месяц задерживают зарплату, и опять пошёл слух, что собираются платить ихними фунтами, египетскими; нахер бы они нужны были, их же сейчас на валюту хрен поменяешь, да по дурацкому курсу, и ехать надо в Наами Бей, чёрт-те куда, убить весь выходной день; а к отдыхающим с предложением поменять - нельзя, штрафуют; да и нахера гостям столько фунтов, они за всё теперь валютой напрямую башляют...
В обед египетский персонал стал озабоченно кучковаться и что-то обсуждать, по обыкновению крикливо и с жестами. При этом стали нагло забивать на обслуживание гостей, что было, прямо скажем, неслыханно. А "кухонный босс", толстый добродушный Али, в прежние времена живо построивший бы подчинённых, куда-то пропал. Попытки расспросить что же произошло у тех немногих, кто сносно говорил уже по-русски, толком ни к чему не привели - сказали лишь, что по местному ТиВи и радио было что-то про переворот (очередной) в Каире, что Братья Мусульмане опять у власти, и, что интересно, армия, которая в Египте сама по себе отдельная сила и всякий там "гарант", на этот раз устранилась от участия, и вроде как сам Ас Сиси сложил полномочия... Тогда она успокоилась - у них, чурок, это каждые полгода. Прожуют и выср.т , не первый раз.
Оказалось, напрасно расслабилась. По уму-то нужно было тогда уже линять, первым же бортом, пока чартеры на Мувск ещё были регулярными - не поняла, не было привычки мониторить обстановку. А вот Халик сообразил, и, надо отдать ему должное, её убеждал уходить, сам пакуя чемоданы. Не вняла, высмеяла паникёра. Порвать контракт-то проще, чем восстановить, и репутация... Уехал, наплевал на контракт и на должные ему отелем деньги. Умный азер оказался, зря она в нём только тугое как резина мускулистое тело ценила.
Мимо ограды отельного комплекса в течении дня несколько раз проехали джипы с до зубов вооружёнными военными, что было в Египте, в общем-то, неудивительно; вот только это была не полиция в чёрной форме, а именно армейцы, в серо-коричневом пустынном камуфляже. На это тоже кое-кто обратил внимание.
Вечер прошёл вяло; гости, хотя и подвыпившие по обыкновению, без энтузиазма встречали самые, казалось бы, ударные шутки в репризах. Сидели в вечернем амфитеатре под крупными африканскими звёздами, курили, пили из принесённых из бара пластиковых стаканчиков бесплатную алкогольную бурду и в основном молчали. Никакого настроения пахать при такой аудитории, чесслово. Ну и чёрт с ними.
Потом, на следующий день, обед был не как обычно, а кое-как, что непреминули с возмущением отметить гости. Фрукты были вчерашние, мяса не было, рыбы мало... и персонала как-то стало жидко. "За что мы деньги платим?! Да мы консулу!.. Да мы сейчас про вас такое на сайтах выложим, - к вам хрен кто приедет!!" - как-то эти, прежде серьёзные угрозы, персонал особенно уже не задевали, арабы продолжали манкировать своими обязанностями, и, собравшись в кучки, горячо что-то обсуждать. Но обед-то был!
А вот на следующий день обеда уже не было... И... что интересно, отдыхающие как-то враз попритихли. И тоже стали кучковаться. И обсуждать, постоянно названивая, или пытаясь названивать куда-то по мобильникам. А кое-кто стал и паковаться. И анимация стала как бы и не нужна... И тогда ещё можно было сообразить и рвануть в аэропорт... а вечером во всём отельном комплексе вырубилось электричество.
Это было неслыханно!
За все годы пока Рамона работала в Египте, такого не случалось ни разу!
В окнах, на террасах гостевых коттеджей, возле бассейнов замелькали огни зажигалок и блёклый свет от мобильников, которыми ошарашенные отдыхающие в полной темноте подсвечивали себе и себя.
Сразу по всему отельному комплексу, несмотря на дублирующие линии и аварийные генераторы... Обычное арабское расп.здяйство? Сначала она так и подумала, вот только за три года не было такого ни разу.
Странно было чувствовать себя в полной темноте, в привычной уже духоте несмотря на сумерки, зная что это не банальное привычное мувское "затемнение" на десять минут максимум, и кто-то уже непременно ругается по телефону с МувскГорЭлектроСетью, - это Африка, и времени прошло уже почти час. И что делать - непонятно.
Рамона вышла из номера, который занимала с тремя другими девчонками (гостей селили по двое в такой) и направилась к центральному зданию, спросить на ресепшн долго ли продлится это безобразие и что им сейчас делать с вечерней, вернее уже ночной программой? Где Джамал, будет сегодня Диско-пати?
По территории бродили, всё более нервно пересмеиваясь и подсвечивая огоньками сигарет отдыхающие. Гости, впрочем, были в основном соотечественники, не какие-нибудь французы или итальянцы, и всё больше довольно молодые, и они как-то быстро сориентировались. Часть, наиболее благоразумная, рассосалась по номерам, щёлкая изнутри запорами замков. Часть... стала веселиться, чо. Темнота ж друг молодёжи, нет? Стоило ли ожидать чего-то другого от соотечественников?
На ресепшн стояли два газовых фонаря, ярко подсвечивая не только стойку, но и обширное помещение холла с баром напротив. А вот обычно дежурившего у входа полицейского с пистолетом не было. С территории отеля, из-за двери раздавались развесёлые пьяные песни на великом и могучем. Нет, ну ты погляди как соотечественников в темноте-то на вокал разобрало, мужиков причём; а вот участвовать в конкурсе песни хрен кого вытянешь...
В помещении ресепшн было душно и, несмотря на поздний вечер, почти ночь, жарко. Кондиционеры, естественно, не работали. Рамона подошла к стойке; стоявший за ней дежурный сегодня, Али, оторвавшись от бесцельного тыкания в клавиши погасшего компьютера, поднял на неё печальный взгляд. С удивлением Рамона отметила припухший у него левый глаз и ссадину на щеке.
- Джамал... - только сказала она и замолкла, - Али мотнул головой и отвернулся.
- А где он? Али, что со светом-то? Будет вечерняя программа? Чего босса не было?..
Под "боссом" они понимали старшего в отельской иерархии Адил Аббаса, действительно, как и означал перевод его второго имени с арабского, человека строгого и довольно жёсткого с персоналом. Его она не видела уже дня три.
Али вновь повернулся к ней, и Рамона отчётливо увидела, что глаз-то у него подбит, а царапина совсем свежая.
Он что-то не торопился отвечать, хотя как и все дежурные на ресепшн вполне сносно понимал и говорил по-русски; а она, торопя его, и уже как-то и опасаясь того что он скажет, затараторила:
- Ну, что молчишь-то? Чего босса нет? Джамал не знаешь где? Что за скотство, почему света нет?? Когда дадут?..
- Йоб.ний рюсский... - разлепил наконец губы Али, - Йоб.ний!
То, что Али умеет ругаться по-русски Рамону совсем не удивило; все они первое что выучивают на русском, это ругательства, и в этом им с энтузиазмом "помогают" приехавшие оттягиваться на всю катушку русские и вообще русскоязычные. Удивило, что он стал вообще ругаться - за это наказывали. Тот же Аббас и наказывал, штрафовал; а уж настучать на собрата среди отельской прислуги всегда желающих было более чем достаточно: должность дежурного на ресепшн считалась престижной, невпример уборщикам или садовникам с ремонтниками; работа необременительной и денежной - всегда можно было за смену слупить десятку-другую грина с въезжающих за номер с лучшим видом. А где зависть - там и доносы. Но сегодня Али что-то распоясался.
- Йоб.ний, йоб.ний рюсський, сын свиньи и шакала, щтиоб он сдох! - и ещё что-то по-своему, по арабски, и всё с тем же плачущим выражением на лице.
- Да что случилось, что ты разорался-то?? С Пегаса есть кто??
Пегас - это была тур-компания, на которую они все работали. Наконец Али разродился тирадой.
Из путаного объяснения ресепциониста Рамона поняла, что босса действительно нет уже три дня, как и ответственного по ресторану, и что старший смены велел ему под угрозой увольнения быть тут, за стойкой, а сам тоже куда-то слинял; что когда будет свет он не знает; телефоны как и мобильная связь "лежат", и что, как он думает, это всё связано с тем, что власть в Шарме теперь у Временного Исламского Комитета, который, собственно, этим вот демонстративным отключением всем света и демонстрирует свою власть... А почему аварийные гены не задействовали - а запрещено. Вчера ихние представители приезжали и опечатали все подстанции. Без объяснения причин. Только в аэропорту есть электричество, он, Али, видел электрическое зарево с верхнего этажа; только "айрпланов" стало в разы меньше, ты что, не заметила?..
Рамона вспомнила, что и правда, раньше с интервалом в пять-семь минут вдалеке, посверкивая маячками, проходили на посадку пузатые Боинги и Эйрбасы; а теперь их что-то видно совсем редко... впрочем, она не приглядывалась.
А что за Исламский Комитет? - а он сам не знает. Знает, что вроде как крыло этих, Братьев Мусульман. Ну, которых сперва избрали, потом свергли. Армия тогда свергла. А теперь всё по-новой. И что теперь, говорят, всё будет по шариату. И купаться в открытых купальниках нельзя будет, только в шароварах, как положено; и спиртное... Тут он злобно забормотал что-то опять по арабски, и пришлось на него надавить, чтоб Али опять перешёл на ломаный язык Достоевского, Толстого, и приезжих "рюських пианиц".
Оказалось, бары тоже приказано было закрыть и опечатать. Ибо по шариату употребление спиртного запрещено. Они с Гамалем, с барменом, тут и опечатали, а в ресторане и на пляже - это не их дело. Гости, мужчины, сначала не поняли: "что значит "запрещено", да вы ох.ели, чурки, мы за что сюда ехали, тут же всё включено, какой нахер шариат??", но вроде как ушли. Жаловаться вроде, только куда жаловаться если начальства нет и телефоны не работают?
А когда стало совсем темно, и вот - свет погас; пришли трое и... и "морда били, да..." И сорвали опечатку, и всё из бара утащили. Прямо в бутылках, и виски, и самбуку, и коньяк, и водку, да. В сумках. Ещё по дороге "две бутылка" уронили и разбили - а Гамалю тоже "набили морда йоб.ний рюсський"; он не пускал, он за бар ответственный, и ему "силна морда набили". А "палицейский нету" и звонить жаловаться некуда...
Рамона вспомнила, что и правда возле входа была лужа и осколки вроде, она ещё удивилась чего не убирают, а оно вон оно чё: "Гамаль ушёл, к Камитет ушёл, жаловатса, а я тут, я адын, мне из-за стойка выходить нельзя, тут сейф и кампутер, и я ресепшионыст, я не уборщик! И..."
- ...и что давно, как поняла Рамона, слинял бы он отсюда, но у него старая мама, три младших сестрёнки, и всех надо кормить, а он сюда с трудом попал, и теперь, как она поняла, будет тут, за стойкой, торчать изо всех сил, пока не сменят, как тот с офигенным чувством долга мальчишка "на посту", про которого когда-то давно приходилось читать у одного старого автора, Гайдара, что ли.
Ну, торчи, чо, подумала она, стойкий, бля, оловянный солдатик; мне-то вот что делать?.. Упоминание про какой-то Исламский Комитет оптимизма не внушало; ага-ага, запретят они купаться без ихних идиотских бабьих балахонов и ханку пить, кто тут к ним ездить будет; впрочем этим полудуркам-фанатикам похрен что туриндустрия один из столпов экономики Египта, им главное чтобы замшелые нормы шариата соблюдались! А что куча народу останется без работы - им, наверное, тоже похрен, даже выгодно - пусть к ним записываются, тапочники чёртовы - видала она этих исламистов по телевизору... Но Еджипт-то никогда не фанател по исламу, а уж тут, на курортах, и подавно, это в Каире и в Александрии с ума сходят... что будет, что будет... Не, наверно и правильно что Халик слинял; впрочем посмотрим...
Пошла к своему номеру, пообщаться со своими. Надо было решать что делать. Сама она больше склонялась к тому чтобы пересидеть - ну не могут новые власти, какие бы они не были отмороженные, резать курицу несущую золотые яйца, то есть валюту - курорты.
Оказалось - могут.
Посовещались с девчонками, вроде убедила их пока не дёргаться, да, собственно, и дёргаться было некуда, ночью-то. Хорошо пара диодных фонариков было - освещались. Ночь прошла ужасно, оказалось она не может спать без поддерживающего сносную температуру кондиционера, хотя уже и не первый год в этой парилке по имени Африка. Несколько раз вставала и ходила в ванную, где стояло предусмотрительно принесённое девчонками ведро с водой из бассейна (водопровод тоже не работал), мочила простыню, укрывалась ею, и пока та сохла буквально за минуты, старалась успеть уснуть...
Утром оказалось, что соотечественники, те, что помоложе, ночью зря время не теряли: оказались разбиты витрины магазинчика, торгующего всякой мелкой фасованной бакалеей типа печенья, крекеров, шоколадок и, главное, прохладительными напитками - спрайтом, колой, фантой. Вот из-за напитков, видимо, и расфигачили магазинчик. Ну да, темнота друг молодёжи, водопровод не работал, да и нельзя из крана тут воду пить, а обычно бесплатно возобновляемые уборщиками запасы питьевой воды в номерах за пару дней, видать, прикончили. Это Африка, тут без воды того... сложно.
Чёрт, вот знала что Африка, чужая страна - но так уже привыклось к комфорту, к тому что всё всегда тут есть - кондиционер, освещение, соответственно и электричество; телевизор, питьевой бесплатной воды хоть залейся, трёхразовое разнообразное питание плюс постоянные перекусы в барчиках в холле отеля, на пляже и возле бассейнов; постоянно музыка и порядок... Кстати, вот что ещё угнетало - не было уже второй день музыки, ненавязчивым фоном постоянно звучавшей над территорией отеля. А сейчас не стало - и это внушало чувство тревоги пожалуй не меньше чем закрытые рестораны и частично уже разорённые бары, благо замочки там были хлипкие, так, "от честных людей", как мама бы сказала; не меньше чем куда-то девшийся почти в полном составе персонал.
Бывшие отдыхающие, "гости", а теперь поневоле заложники ситуации, как потерянные бродили по территории. Кто-то сказал, что ресторан работает, что дают воду и "сухпай": позавчерашние остатки выпечки, повидло в миниатюрных пластиковых коробочках, масло в коробочках же поменьше, орехи и кукурузные хлопья. Народ ломанулся в ресторан...
Рамона же решила вновь первым делом посетить администрацию. В конце концов она тут служащая или что?
И опять в холле на ресепшн был один Али, невыспавшийся и унылый ещё более, с подклеенной пластырем ссадиной на щеке. Ей он на этот раз обрадовался как родной и сразу выложил все новости: что телефоны заработали, что звонил босс, и велел по-прежнему быть на посту, а "ресторанским" передать, чтобы накормили гостей чем угодно, на их усмотрение, но не допускали чтоб безобразий. Что он вернётся, - накажет! Что электричество дадут к обеду, и что вроде как всё наладится. Меня, - порадовался Али, - сказал назначит старшим смены, вместо Салима, который сбежал. Воды хочешь? На бутылку, да. Мало? На ещё.
Он водрузил на стойку затянутую в полиэтилен упаковку пластиковых литровых бутылок "Бараки".
Про нас босс что говорил? Нет... Джамала не видел? Не звонил он? Ну ладно. А эти что?
Она показала на группу гостей, с детьми, расположившихся за стеклянными дверями холла, на улице, в теньке от навеса. Ага, впрочем, ясно - по горе сумок и чемоданов рядом.
Да-да! - подтвердил и Али, - Собрались уезжать. До окончания срока путёвок. Ключи от номеров сдали...
Паникующие отдыхающие - да ещё с детьми! - нервно кучковались возле своего багажа. Как объяснил Али, они кого-то послали ловить машину на трассе, а лучше автобус - Пегаса телефоны, увы, не отвечали, как и телефоны отечественных консульств в Шарме; из Каира же с посольства заверили что "...оснований для паники нет. С новыми властями ведутся переговоры, обстановка вскоре нормализуется". В скорую нормализацию обстановки эти вот отдыхающие уже не верили, они изо всех сил стремились домой. Вот только с рейсами было совсем никак. На чём они собирались добираться до дому, когда доберутся до аэропорта?.. Распалённые пара тёток, размахивая руками, что-то втирали своим спутникам; те нервно курили и затравленно оглядывались по сторонам. Дети, как полагается, ныли... Капец обстановочка!
Потащила воду девчонкам. По территории слонялись неприкаянные отдыхающие, некоторые несмотря на ранний час, уже пьяные. Наверное всю ночь и бухали, подумала. Наверное, они морду Али и бармену и начистили. А может нет. Может эти просто поучаствовали в делёжке спиртного и теперь переживают как же добраться домой, за моря и океаны. А переживать у соотечественников принято, как известно, выпивши. Традиция такая.
Тем временем трое оставшихся парней из их труппы - Аганазар, азербайджанец, соотечественник смотавшегося так вовремя Халика; Женька из Питера и Валек с Оршанска, ночью времени, видимо, тоже не теряли: у них было, и они поделились с девчонками консервами, печеньем и подчерствевшим уже хлебом. Тумбочка у них была вся заставлена бутылками со спиртным из бара.
- Не, ну вы, пацаны, даёте! Аббас приедет сегодня - он за такое уволит же нафиг!
- Не! - Женька был невозмутим, - Мы сами ничо не ломали. И эти бутылки не то что утащили - спасли! Как там в "Мастере и Маргарите" Бегемот с Коровьёвым сёмгу из горящего "Грибоедова" "спасли". Так и мы. Хы.
Женька недавно открыл для себя Булгакова и часто сыпал оттуда цитатами и примерами. Сама Рамона "Мастера и Маргариту" не читала и не могла уяснить чем отличается подобное "спасли" от банального отечественного "спёрли"; но махнула на это рукой и села с девчонками завтракать. Чем Аллах послал.
- Хи-хи, не ругайся. Прикинь - гости опять на пляж потянулись. И в бассейны. Купаются, как ни в чём не бывало!
- А чо им ещё делать. Не в духоте же сидеть. И пешком отсюда не уйдёшь. Только ждать.
- Угу. Чо, говорят, сегодня свет должны дать, и администрация вернётся?
- Али так сказал. Ему Аббас звонил.
- А, босс! Слушай, тогда, может, чем-то занять гостей? А то босс вернётся, всыплет всем за два самовольных выходных-то?!.
- Ну да, самое время конкурсы устраивать. Кто быстрее бар взломает. Пускай всыпает. Я вообще уже домой хочу. Пусть только рассчитаются за два месяца. Пусть хоть фунтами, хрен с ними.
- И я домой хочу...
***
Нет, света в этот день не дали.
И на следующий тоже. И потом - тоже. А топлива в генераторах не оказалось, как и специалистов по их запуску. Администрация также не вернулась, всем заправлял теперь унылый Али. На кухне ему помогал такой же молодой и тощий Халид, в отличие от унылого Али шустрый и постоянно улыбающийся. Насколько Рамона помнила в лицо, он в ресторанской иерархии был на самой нижней ступеньке - убирал грязную посуду со столов, менял скатерти, раскладывал столовые приборы. Теперь он по "распоряжению" Али был на кухне "главным": завладел откуда-то всеми ключами от кладовых, и раздавал три раза в день "сух.пайки" - то из продуктов, что не требовало готовки. И воду.
"На выдачу", как раньше на завтрак-обед-ужин, собирались все оставшиеся отдыхающие. Но уже не рассаживались за столики, а выстраивались в длинную очередь, и улыбчивый Халид с тремя помощниками, в прошлом такими же низкоранговыми подавальщиками, выдавал по бутылке воды и чего-нибудь из продуктов в каждую пару протянутых рук. На него ругались: память у чертёнка была феноменальная, и он сразу вычислял тех, кто пытался встать в очередь повторно. Прогонял, не переставая улыбаться.
Молодняк, впрочем, "на выдачи" практически не являлся, - судя по пьяным крикам, доносившимся из нескольких двухэтажных коттеджей, где они обосновались, питались они в основном натащенной с баров выпивкой и водой, и парни и девчонки. Вот странно - отель был "all inclusive", то есть "всё включено", и нажираться до свинячьих соплей нахаляву невозбронялось и раньше; однако именно теперь почему-то это стало основным времяпрепровождением значительной части "отдыхающих". Очевидно, сказывалась полнейшая неуверенность в дальнейшем.
В очереди живо обсуждали происходящее. Те очень немногие гости, кто имели приёмники на батарейках, рассказывали, что в мировых новостных программах, и в отечественных в том числе, обсуждают всё что угодно: очередной китайский эсминец, потопленный американско-японской коалицией у берегов Гонконга; продолжающиеся бои между индусами и паками в радиоактивном теперь Кашмире, который уже напоминал пожженное искрами у костра одеяло - последствия применённых обоими сторонами тактических ядерных боеприпасов; аварию на очередной АЭС в Европе; кровопролитный штурм многочисленными как муравьи и столь же упорными пехотинцами Северной Кореи Сеула; даже образованию очередной Восточно-Галицийской Демократической Республики и чего-то ещё такого-же временного и карликового из бывшей РЗУ, Республики Западная Украина нашлось время в новостях, только вот не происходящему с соотечественниками в этой сраной "стране пирамид". Пару раз вроде как промелькнуло, что "МЧС предпринимает шаги к возвращению на родину соотечественников и граждан союзных государств, оказавшихся за рубежом в нынешнее нестабильное время", но как-то вскользь и совершенно без привязки к конкретной стране, из чего Рамона сделала вывод, что таких мест, где "оказались в нынешнее нестабильное время соотечественники" более чем достаточно в мире, и они на курорте отнюдь не в приоритете.
Остальные же почему-то из услышанного-пересказанного сделали парадоксальный вывод, что ситуация с ними пустяковая, недостойная специального освещения в новостях, и потому их вот-вот вывезут, просто "в рабочем порядке" - тем более, что было видно, что над аэропортом Шарма вновь стали снижаться и садиться самолёты.
Вдали, в стороне, где был большой кусок побережья, застроенный отелями, которые традиционно населяли в основном "западники": итальянцы, французы и немцы, несколько раз приглушённо выла сирена, и вроде как несколько раз слышалось тарахтенье выстрелов.
"Гости" и анимация по-прежнему купались в чистейшем лазурном море, загорали, пили воду и ждали когда их непременно спасут и бортом МЧС наконец вывезут на Родину. Рамона даже организовала утреннюю зарядку, - так, чтобы чем-то себя занять. Чудовищно хотелось домой, к дочке и маме, в родной Оршанск. Теперь-то она понимала, что только постоянная занятость глушила её тоску по дому. Ну ничего, скоро-скоро... никаких больше продлений контракта, только домой!
По вечерам, когда дневная жара спадала, прежде чем расползтись по номерам спать, значительная часть отдыхающих взяла за обыкновение коротать время в помещении холла, на диванах и пуфиках около стойки ресепшн. На стойке стояла теперь уже только одна газовая лампа, дававшая достаточно света, чтобы полумрак мохнатыми тенями попрятался по углам обширного помещения.
Сидели, курили, рассказывали друг другу скудные новости, подслушанные по радио, и местные сплетни, сводившиеся в основном к "кто и с кем". Вспоминали "страшные истории", фильмы. Чем-то это напоминало ночную группу детского сада с историями "про гроб на двенадцати колёсиках" и "про руку в чёрной перчатке", рассказываемые детсадниками друг другу шёпотом перед сном. Теребили бессменного Али на предмет новостей - тот успокаивал. Вот-вот вернётся босс и всё наладится. Себя, чувствуется, он ощущал в будущем "за верность присяге" уже никак не менее чем старшим по расселению.
Впрочем, он не один из аборигенов остался "верным присяге". Однажды поздно вечером Рамона была свидетелем, как трое соотечественников-гостей с какой-то радости надумали взломать дверь в один из нескольких магазинчиков, торговавших всякой ерундой - от сувениров: каменных и металлических миниатюрных пирамид, сфинксов, пепельниц с непременными Нефертити или Тутанхамоном, жуков-скарабеев и прочей востребованной ранее у туристов требухи; до кальянов, сумок, кошельков, ремней и душистого табака для тех же кальянов. Кажется, они рассчитывали найти там что-нибудь полезное, хотя что могло быть полезного в таком ассортименте в их-то положении? Хотя, может быть, они ожидали найти фонарик или батарейки - мобильники у всех давно разрядились, фонарики на курорт мало кто брал, только самые прошаренные; и даже в радиоприёмниках, которые были единственным почти источником информации, уже садились батарейки.
Незадачливых взломщиков ждал полный облом - не успели они вплотную заняться дверью, как изнутри щёлкнули запоры, и появился обитатель - египтянин в длинной, до пят, национальной рубахе-галабее, заспанный и всклокоченный. Со сна, видимо, он позабыл русскую речь, и потому сказал опешившим взломщикам длинную фразу на арабском; но они всё поняли, потому что в подкрепление своих слов он показал им длинный, длиной почти в предплечье, нож. Лезвие его многообещающе поблёскивало в лунном и звёздном свете, и предприимчивые выживальщики-мародёры, мешая мат с извинениями, тут же отступили.
Был ли защитник сам хозяином этого магазинчика, или так же как Али, "сотрудник", на которого хозяин возложил миссию сбережения хозяйского добра, и как он всё это время выживал в душном маленьком помещении было тайной; впрочем к жаре и духоте египтяне были вполне себе привычны. Кажется и в других магазинчиках по ночам сквозь завешанные изнутри витрины пробивался свет не то фонариков, не то свечей, а то и древних, времён Алладина, сорока разбойников, и "тысячи и одной ночи" масляных светильников.
Мир стремительно скатывался к средневековью и ещё глубже. Только электрическое зарево на горизонте над аэропортом и заходящие время от времени на посадку или идущие на взлёт самолёты ещё пока нарушали антураж: ночь, мерцающие звёзды; неподвижные на фоне неба трафареты финиковых пальм, уже начавших подсыхать без полива; египтянин в длинной светлой рубахе и со сверкающим ножом в руке...
***
- Ну я им и влеплю претензию!! - распинался днём в очереди в закрытый ещё ресторан толстенький очкарик в бермудах с пальмами, из которых торчали кривые волосатые, ещё мало загорелые ноги, - Ну и влеплю!! Они за такой "отдых" у меня замучаются пыль глотать! Они узнают, что значит иметь дело с высококлассным юристом!..
- Высококлассные юристы в такое время не таскаются по курортам... - буркнул рядом стоящий мужичок, - Высококлассные юристы вовремя чувствуют, куда ветер дует...
- Что вы понимаете!! - впряглась за своего спутника его моложавая подруга, - Владлен выигрывал иски даже к Макдональдсу! Да они теперь замучаются нам платить за испорченный отдых! Надо только составить коллективный иск!
- А сам-то ты что сюда попёрся?? - подколол кто-то из очереди мужика-критика. К нему сразу настроились негативно: всем хотелось верить, что всё вот-вот наладится; да ещё можно будет потом нагнуть тур.компанию, о чём сейчас и вещал толстенький юрист в бермудах. Мужик-критик же поднимал осевшее было на глубину души беспокойство: в конце-то концов свет обещали и вчера, и позавчера, и администрации как не было так и нет, и вернувшиеся несколько семей с аэропорта рассказывали о творящемся там столпотворении такие ужасы... нет, лучше об этом не думать - мы же граждане, избиратели в конце-то концов. Вчера опять звонили в Каир, в посольство, и там заверили что вот-вот... и Али сказал вчера, что аэропорт начал принимать самолёты ну почти по графику... а этот каркает тут! Не может потерпеть чуть-чуть, козёл!
- Дурак был, вот и попёрся! - огрызнулся мужичок, - Повёлся на пресс от своей дражайшей половины! - он кивнул на стоявшую рядом понуро тётку - Но я хоть не юрист, я простой менеджер по финансам. Но не слепой, и вижу что борты садятся и взлетают ну никак не пассажирские! "Заберут нас", ага, ждите!
- "Ах, когда ещё возможность представится, в мире так нестабильно; вон, Сидоровы в третий раз съездили и ничего, а мы ни разу не были!.." - передразнил он видимо её - Копались бы сейчас лучше на даче, сидел бы с удочками!..
Тётка не возражала, видимо, всё было не раз уже тёрто-перетёрто.
- Когда наконец эти суки откроют?? - это уже было общим.
- Уващжаимые! - открывая изнутри дверь в помещение ресторана, обратился к очереди арабчонок в замызганном уже, прежде белом переднике, - Вада мала, вада сиводня адын бутилка в две руки!
- Я "в две руки возьму", хи-хи - глупо пискнула какая-то салажка, но бывшие "отдыхающие", а теперь больше "выживающие" сразу поняли о чём он.
- Как "мала", как "адна бутилка", ты что говоришь, сука!! - заорали из очереди, - Мы и так еле терпим, не хватает, жара ведь, падла, ты что говоришь-то??!
Дверь рванули, распахивая; арабчонок было уцепился изнутри, но его рывком вынесло в толпу, где он моментально получил кулаком в лицо и упал. Толпа "выживающих" соотечественников рыча устремилась внутрь, где за стойкой бывшего бара возвышались обтянутые полиэтиленом кубики с бутылками питьевой воды. Хрупкая "распределительная система" окончательно рухнула.
Рамона не рванулась вовнутрь, где шла борьба за воду, а, выскользнув из водоворота у дверей, шмыгнула назад, в сторону безлюдных сейчас коттеджей. Кое-что ей пришло на ум. Она вспомнила, что в каждом длинном, двухэтажном коттедже на полста номеров была на первом этаже техническая комната, конурка, куда садовники ставили свои совки и грабли, а уборщики номеров закатывали тележки с принадлежностями для уборки номеров. Дверь там была совсем хлипкая, и закрывали их просто для порядка. Иногда тележки и на ночь оставляли на улице или в коридорах около номеров, но за это менеджер по уборке ругался.
Так. Вот он, ближайший коттедж. Из него, кажется, больше всего народу и драпануло - в аэропорт, очертя голову. Вернулись далеко не все. Торчат там, в совершенно собачьих условиях, говорят, в отчаянной надежде что вот-вот, первым же бортом... Ну, если начнут вывозить, мы тоже узнаем, а пока тут всё-таки есть кое-какая еда, хоть большой бассейн есть - правда, в нём давно не меняли воду и он стал явно мутный и с запашком... Интересно, им там, в аэропорту, воду хоть дают? Красный крест какой-нибудь?
Вот и нужная дверь. По стене шустро пробежали пара ящерок-гекконов, юркнули в щель над дверью. Фу, как же тут воняет! Отчего бы? А, ну да - номера ведь запирались снаружи электрозамком, ключ - карточка; с отключением электричества вся эта система накрылась; запереть номер на механическую защёлку теперь можно только изнутри, но для этого кто-то же внутри и должен бы быть. А сейчас все давятся в драке за остатки воды в ресторане. Интересно, Али и Халид себе воду натащили? Наверняка ведь. Нет, ну до чего воняет!
А, понятно - дверь в ближайший номер была приоткрыта, в щель было видно и открытую дверь в туалет-ванную прямо напротив входа. Сейчас бы какую железку найти, чтоб дверь подковырнуть в техничку... есть там кто? Рамона заглянула в номер, предварительно стукнув предупреждающе в дверь костяшками пальцев: "-Э-эй!.." Никто не ответил.
А, ясно что воняет - унитаз почти по верхний край забит дерьмом. Вот идиоты! Ну хоть бы сверху затянули полиэтиленовым пакетом, чтоб не так; пакетов ведь как грязи! Они-то с девчонками по очереди ходили к бассейну, приносили оттуда воду ведром, смывали у себя. Ну, у них, правда, ведро было. В конце концов-то воду ведь можно было и в пакете с бассейна принести, не доводить до такого - как же они тут спят-то?.. Заглянула в сам номер - так и есть, несмотря на полумрак из-за наглухо задёрнутой плотной шторы-теплоотражателя на окне с улицы видны смятые, скомканные простыни на кровати, валяющаяся босоножка на полу, всякий мусор на столе возле телевизора. Каких бы то ни было личных вещей, или чемоданов, указывающих что номер обитаем, не было. Наверное слиняли в аэропорт, да. Или в Каир, некоторые ломились и в Каир, в посольство, думали что оттуда скорее заберут? Но Каир - он далеко. Далеко и дорого туда добираться, если самостоятельно. Да и глупо - в Каире вроде как самые события.
Рамона обвела номер взглядом - стандартная обстановка: двуспальная кровать, столик со стоящим на нём телевизором и упрятанным под него маленьким холодильником, пара стульев, торшер. Ничего напоминавшего хотя бы отдалённо что-нибудь твёрдое-плоское-железное, чем можно было бы подковырнуть дверь в техничку, не было. Лопату бы, что ли?.. Не будет в номере лопаты это точно. Надо будет всё-таки с пацанами идеей поделиться - те что-нибудь придумают...
Движимая неким любопытством, Рамона, зажимая нос от вони, всё же решила заглянуть и в смежную комнатку, вернее, продолжение этой же, эдакую зону отдыха, где стоял диван и два кресла, и откуда уже был выход на балкон.
На диване лежал труп.
Что труп она поняла сразу, хотя тело на диване было с головой прикрыто мохнатым бежевым покрывалом с постели. Торчали только голени и ступни ног, и ноги были босые, вспухшие. Женские ноги. Ноги молодой женщины, с золотистым лаком на ногтях.
Тупо постояв в проходе, Рамона раздумывала что делать. Сообщить начальству? А кто сейчас начальство - Али что ли? Пусть позвонит Аббасу? В полицию? А что сказать, что она тут делала, в вонючем чужом номере - им, аниматорам, строго-настрого запрещено бывать в номерах гостей. Во избежание блядства, конечно же.
За спиной, где осталась открытая дверь, послышались приближающиеся голоса. Рамона решилась, шагнув вперёд отодвинула штору, потом плотный прорезиненный экран за шторой, скользнула за него, откинула на стеклянной двери, ведущей на веранду, крючок, сдвинула дверь, выскользнула наружу.
Надо было отвернуть покрывало, глянуть всё же кто такая? Или нуевонафиг, потом будет по ночам сниться? Интересно, отчего она умерла, и сама ли? Там номер такой вонючий, и никто не живёт - могли затащить ночью, трахнуть и придушить, и очень просто. Сейчас, кажется, всё очень просто, без света, без босса, без администрации, без полиции...
Через секунды она уже бежала по направлению к своему номеру, к своим, к аниматорам. Гости гостями, хоть и соотечественники, а мы сами по себе, мы - коллектив. А с трупами пусть кто хочет тот и разбирается, в её должностные обязанности это не входит.
Все технические помещения они с пацанами, с Аганазаром, с Женькой и Валеком, взломали той же ночью, благо в двух фонариках ещё не сели батарейки. Женька нашёл ржавый заострённый кусок арматуры, использованный кем-то из обслуги как опора для поливального шланга, им и орудовали, когда все утихомирились.
Первая же "техничка" явила им тележку, гружёную чистым постельным бельём, коробками с тюбиками шампуней, кондиционеров, лосьонов для тела, мылом; швабрами, тряпками и щётками; и, самое главное, с тремя "кубиками" питьевой воды. Там же вооружились парой лопат, и дальше дело пошло ещё быстрее. На треск отжимаемых дверей и приглушенные ругательства парней никто из номеров, как и ожидалось, ночью не выглянул...
Вторая техничка дала один неначатый кубик и один наполовину выпотрошенный. Третья тоже не обманула ожиданий. Девчонки крейсировали к своему обиталищу, таская воду, парни занимались взломом. С Аббасом разберёмся потом как-нибудь, буде он вернётся; в конце концов мы на такое "выживание" не подписывались; вон, гости уже начали, кажется воду из бассейна пить - уже мутную и попахивающую. Чем это чревато им было вполне ясно...
***
Ещё через день некоторые, самые неразворотливые гости уже предлагали чудовищные по прежним временам деньги за бутылку воды, а Халид с подручными эту воду им продавал, притаскивая по 1-2 бутылки из каких-то своих тайных загашников. Торговался, продавал с отчаянным выражением на хитром улыбчивом лице и причитаниями "- Аааа, паследний бутилка!.. Как брату тибе атдаю, да, самаму завтра нечиго пить будит!" Со следующим клиентом ситуация повторялась.
Видимо, "некредитоспособные" стали пить воду из бассейна, отчего "выживающих" вскоре и поразили всевозможные кишечные недуги.
Вечером по порядочно замусоренной уже территории отельного комплекса надо было ходить внимательно глядя себе под ноги, и уж точно по дорожкам, а не по газонам - появилась реальная возможность вляпаться в свежую лужу поноса. Людей, бывало, скрючивало прямо на ходу, когда не было времени не то что добежать до номера или хотя бы за угол, а и на сдёргивание штанов иной раз не оставалось времени.
Всё это было бы смешно, не будь это столь ужасно-безысходно. Заверениям бессменного Али
"- Босс сказал чито зафтра дадут свет и привизут воду" уже никто не верил.
Отчаяние и дизентерия поразили прежде отдыхающих...
Чужая страна, чужие люди вокруг. В отелях вблизи, как сообщали отправлявшиеся "на разведку", ситуация выглядела точно так же; где-то чуть лучше - где "гости" сумели сорганизоваться и сразу "приватизировать" запасы воды и пищи, установить нормы расхода и контроль, а кое-где даже организовать самостоятельно готовку горячей пищи; где-то чуть хуже - где почему-то спустили воду в бассейнах, а местные служащие умудрились вывезти запасы воды и сухпай. Куда? А в аэропорт - там, в скученности и сутолоке за бутылку воды у отчаявшихся родителей можно было просить, вернее, требовать любые деньги.
В отелях, где была вода и относительный порядок, "чужаков" гоняли. Вычисляли их просто - по стандартным цветным пластиковым браслетам на руке. Не наш? - пшёл вон.
Центробежные силы, как во всём мире, даже на уровне одного курорта набирали обороты: когда соотечественник, с которым, возможно, жили на соседних улицах, тут, в Африке, безжалостно изгонялся просто из-за того, что на руке у него был браслет не того цвета, не с тем названием отеля. Везде царила безжалостная "групповщина", как на зоне, когда царствует старый, как сама тюрьма, закон: "Умри ты сегодня, а я завтра".
Сформировались даже некие "дружины самообороны" из молодняка, "защищающие свою территорию", и с азартом собачьей стаи устраивающие охоты "на чужих", которых подозревали в попытках "украсть нашу воду" и "украсть нашу пищу". И вообще... "нечего тут шляться!"
Приливом на пляж вынесло несколько раздутых трупов, что резко сократило число желающих освежаться хотя бы в море. Теперь предпочитали просто зачерпывать из мелеющего уже бассейна мутной и тухлой уже воды и выливать на себя, чтобы хоть чуть освежиться. "Купаться" в бассейнах общим решением было решено запретить, чтобы по-возможности сохранить хотя бы такую, но пресную воду. В конце концов её ведь можно было фильтровать, чем и занялись несколько мужчин.
Накануне где-то поблизости, возможно на территории ближайших отелей, стреляли... Строчили из автоматов, как будто рвали плотную материю перед микрофоном. Что там происходило, желающих сходить разведать не нашлось. В последнее время все обособились, замкнулись по "своим" отелям, сведя контакты с соседями до минимума.
***
"Спасение", "избавление" пришло уже даже как-то неожиданно и совсем не в виде родного МЧС или даже сотрудников международного Красного Креста, которых вожделели всё это время.
"Спасение" оказалось ещё страшнее, чем нехватка воды и продовольствия, и даже страшнее чем дизентерия.
Впрочем их, "анимационную бригаду", лишения, связанные с нехваткой воды, затронули лишь постольку-поскольку - благодаря её же, Рамоны, сообразительности, позволившей так вовремя запастись водой.
Рамона проснулась оттого, что в номере, где они жили, отчётливо забубнил что-то телевизор. Сначала она подумала, что это сон; но, продрав глаза, обнаружила, что это так и есть: телевизор, включённый в сеть на момент исчезновения электричества, работал! Телек был включён на каком-то русскоязычном канале; мордастый дядька, эксперт-международник, на фоне до боли родных улиц вещал, что " - ... процессы дезинтеграции, происходящие в мире и являющиеся определяющим фактором мировых событий, в значительной степени преодолены в нашем государстве, поскольку народ, выдвинувший во власть своих лучших представителей в лице "Новой Народной Администрации", отдаёт себе отчёт, что только сплочение в нынешних непростых условиях позволит..."
Дальше она не слушала.
- Ура, девчонки, живее-ё-ем!! Свет дали!
И правда - горели лампы на потолке, светил торшер; даже кондиционер дул ощутимо прохладным воздухом!
Ошарашенно озиравшиеся заспанные девчонки, неверя своему счастью, озирались на работающий телевизор, на светящиеся лампы... Вот оно, спасение!
- Рамонка, а может и воду дали??
Мгновенно осознав, насколько это уже противно - лежать на вонюче-пропотевшей простыне, она первая с возгласом "- Чур, я в душ!" рванулась в ванную.
Увы, счастье было неполным - воды не было...
Но свет-то был!
А значит, дело пошло на поправку - сейчас приедет ремонтная бригада и наладит дело с водой; приедет Аббас; приедет Джамал, сволочь, сбежавший от своих подопечных; приедет вся администрация, вернутся уборщики и обслуга; и может бортами МЧС, или там чартерами, "выхлебают" всех "выживающих на курорте" обратно на Родину... Всё пережитое останется как дикий сон, - и в гробу я видела в дальнейшем эту анимацию; домой, только домой, к маме и дочке! Ура!
На территории отельного комплекса, как и прежде, теперь негромко играла музыка.
Али на ресепшен, как и все они, несвежий, и в пропахшей потом прежде белой, а теперь серой и мятой рубашке, на вопросы только загадочно улыбался. Что-то он явно знал, что-то ему сказали по телефону, только он не спешил этим своим знанием делиться с гостями. В холле отеля вновь было прохладно и даже прибрано. Светился экран компьютера, уютно трещал принтер, выплёвывая листок за листком какие-то списки - Али, видимо, готовил какие-то отчёты к возвращению начальства.
Во всём отеле царило приподнятое настроение; выживающие поздравляли друг друга с грядущим избавлением от тягот этого опостылевшего египетского "плена", и даже на радостях делились друг с другом заначенной водой... Все ожидали вот-вот возвращения отельского начальства, непременных крикливых разборок с ним и с руководством тур.компании, и скорейшего возвращения домой...
Увы, действительность жёстко обломала ожидания.
Когда время подошло к двенадцати, и территория опустела - от полуденного зноя все поспешили укрыться пусть в вонючих, но теперь кондиционированных номерах, - в центральные ворота въехали три микроавтобуса, на каких тут принято было таксовать у местных Джамшутов.
Но только это были микрики не МЧС, не Красного Креста - микроавтобусы были наполнены вооружёнными людьми, один-в-один теми "тапочниками", как их показывали по телевизору в репортажах из Ливии, Сирии, Ирака... откуда-то ещё... Какой-то стандарт: полувоенная или совсем чисто гражданская одежда: джинсы или вообще шорты; футболки; дополненные только лишь или разгрузкой с торчащими из неё автоматными магазинами; или на ремне кобурой с пистолетом; или лихо, "по революционному", перекинутой через плечо пулемётной лентой с торчащими жёлтенькими носиками пуль. И тапочки, сланцы, шлёпанцы. Нац-обувь. Символ африканских революций - тапочки и автомат. И гортанный галдёж. Впрочем, было и двое явно бывших или настоящих полицейских - те были в чёрной, несмотря на жару, форме, в беретах и в ботинках. И тоже, как и все, с калашниковыми, и все, как один, с зелёными ленточками - у кого повязанными вокруг головы, у кого завязанной на руке, на плече.
Приехавшие мигом выгрузились из машин, остановившихся возле центрального административного здания, и стали действовать умело и привычно: разделившись на несколько групп, они разбежались по территории, по гостевым коттеджам, стуча в двери кулаками и прикладами, выкрикивая " - Э-эй, на сабраний! Выходьи! Фсе на собраний!"
И негромкая умиротворяющая музыка, лившаяся из репродукторов, сменилась на возгласы голосом Али:
- Дарагий атдыхающий! Фсем сийчас сабратса возли рисепшина! Вас пирисчитают и дадут вада! И абъиснят распарядак!
Несмотря на то, что в двери стучали прикладами, и стучали люди, мало походящие на спасителей, больше на пиратов; известие о неком "собраний", на котором "пирисчитают и дадут вада" было воспринято с радостью и с облегчением. Пусть в тапочках, пусть с ленточками и с автоматами - пусть! Раз уж у них тут исламская революция - пусть! Это ихние тут внутренние разборки, в которых нам не след участвовать; главное что они теперь власть, и, как власть, конечно же, наведут порядок - и с водой, и с пищей, и, главное, с отправкой на Родину! Мы-то тут при чём, правда же? Мы же с Египтом не воюем, и вообще!.. Вон, им раньше Асуанскую плотину построили, и это... как бы нас тут любят. Вот. Мы ж туристы! Мы ж им наполнение бюджета организуем, привозим валюту в страну!
Правда, несколько пугающим диссонансом в эти соображения втесалась фраза Али, которую он вслед за " - Дарагий атдыхающий! Фсем сийчас сабратса..." также стал постоянно, как заведённый, повторять по вещанию:
- ... кто не сабратса - будит наказан!
Это напрягало, как и лица вооружённых арабов - на них была жёсткость, была деловитость, был бессовестно-циничный интерес к белым женщинам, теперь, когда у них в руках были автоматы, не скрываемый за привычным у египтян приторно-льстивым дружелюбием. Или это были не египтяне? Их ведь фиг поймёшь. Но они уж никак не походили на спасателей; теперь в них чувствовались хозяева; и вели они себя как хозяева - пиная двери, торопя; наверно так их предки сгоняли в кучу разбредающихся в пустыне верблюдов.
Рамона с подружками была в своём номере; прыгая по каналам ТВ, они пытались восполнить тот вакуум информации, который у них образовался в период "безвластия" в отеле. Радио - это всё же не то. Телевизор... впрочем, тоже получалось не очень:
"-...идут бои в Тихоокеанском бассейне. Эскадра..." щелк: "- ...Новая Администрация заверяет, что тот вал проблем, что остался от прежнего коррумпированного, преступного режима, который..." щёлк: "- ... стиль "сюрвайв" в одежде стал определяющим вектором в представленных моделях на выставке Высокой Моды, прошедшей в эти дни в..." О, чёрт, этого ещё не хватало, самое время, ага... щёлк: - "-...отделение Техаса и создание Техасской Республики фактически стало свершившимся фактом, несмотря на то, что пока ещё..." щёлк, - ага, вот! "- ...Исламский Комитет заявил, что он является единственным законным представителем воли..."
Дослушать не дали - эти самые, "комитетчики", собственной персоной: пинок пяткой в незапертую дверь, ствол автомата, неприветливое лицо, мгновенно сменившееся скабрезной улыбкой при виде полуодетых девушек:
- Давай-давай! На сабраний! Натаща-Натаща...
- Это ты своей жене командуй "давай-давай!" - буркнула Рамона; впрочем когда "спасатель" скрылся в коридоре, - Пошли, что ли? Чо там пацаны?
Отдыхающих-выживающих образовалась немаленькая толпа; хотя можно было ожидать и больше. С детьми никого не было, с детьми все правдами и неправдами просочились в аэропорт, который в Шарме был единственной возможностью вернуться на Родину; или драпанули в Каир, наверняка на погибель - там, говорят, бои между группировками. И что делать в Каире? Ну, посольство там. А у посольства что, портал на родину? Те же толпы желающих свалить с вдруг ставшего негостеприимным курорта, причём в собачьих условиях. То же ожидание борта МЧС или "пока всё уляжется". А армия, бля, "сохраняет нейтралитет", долбаные чурки!
Собрались перед адм.зданием. Все мятые, несвежие; порядком, признаться, воняющие - и пОтом, и последствиями питья некипяченой несвежей воды, а проще говоря, фекалиями. Жаждущие спасения, воды, кормёжки, отправки домой. Жаждущие информации.
Нате, получите: новой информации воспоследовало с избытком. И новых впечатлений.
Сначала их загнали - как овец, честное слово! - в большое помещение ресторана; второго, обеденного, с крышей из натянутой жёлтой пластикатовой ткани. Раньше Рамоне тут нравилось больше чем в малом, - тут, хотя из-за некапитальной, тканевой крыши всегда было жарче - кондиционеры не справлялись, но из-за того, что лучи яркого африканского солнца заставляли гореть оранжевым натянутую огромным шатром ткань, всё тут днём казалось ярким, оранжевым, праздничным.
Сейчас тут царил беспорядок: валялись перевёрнутые стулья, столы сдвинуты, скатерти сброшены на пол, на полу же осколки битой посуды. Это точно молодняк развлекался метанием тарелок, уроды; кстати, где они? А, и они здесь. А как же.
Как-то это мало походило на то, что их сейчас организованно препроводят в аэропорт и отправят домой; тем более что ни одного сотрудника посольства, консульства, или хотя бы "Пегаса" не было. Больше это походило на виденные по телевизору кадры фильмов про времёна фашистской оккупации: согнали деревенских на площадь, и сейчас комендант, или кто там, будет вещать. " -Курка, свинка, млеко, партизанен пиф-паф!"
И "тапочники" действовали сноворовисто, привычно - видимо, не первый отель шерстили. Окружили, держа автоматы не то чтобы наизготовку, но вполне под рукой, и скалились, беззастенчиво разглядывая и между собой переговариваясь. Чувствовали себя тут хозяевами; да они и были хозяевами.
Рамона отыскала глазами толстенького юриста, как его? Владлен назвала его супруга - чо-то он притихший, а ведь самое время вроде как "высказать претензии" и "вчинить иск". Дошло до придурка, что эти тут любой "процесс" выиграют - вон их сколько, "адвокатов с автоматами".
О, и Али тут. " - Будим делать пирикличка и срафнить списки!"
- Али, слышь. А где Аббас? Где все? Эти вот... они вообще кто? - спросил негромко, стараясь не нарываться, Женька.
- Ето... Ето новый власть. Пиридставитили Исламский Камитет! Вот! - оторвавшись от бумаг, указал рукой Али, и все обернулись. В открывшуюся стеклянную дверь вошёл абрек, вернее, в точности как на фото и репортажах по ТВ выглядел какой-нибудь душман времён Афганистана, Чечни или Ливии с Сирией: непонятно-средних лет, ему можно было дать и 30, и сорок пять; с окладистой чёрной как смоль бородой по грудь, столь нехарактерной для египтян; смуглый, с быстрыми властными движениями и повелительным голосом. Одет он был "по военному" в отличии от сброда "тапочников" - в песочного цвета камуфляж, песочные же берцы с матерчатым верхом, такого же цвета бейсболка, перевязанная зелёненькой ленточкой с чёрной арабской вязью по ней. Автомата у него не было, зато был большой пистолет в пластмассовой серой кобуре на ремне, такой большой, что нижняя часть кобуры была пристегнута к бедру ремешком, чтобы не болталась. Также на ремне у него висел здоровенный нож...
Судя по всему, он был тут главный. На ходу он что-то по своему говорил поспешавшим за ним нескольким арабам, и выглядело это как авианосец, идущий во главе авианосной группы из эсминцев, крейсеров и всякой прочей мелочи. Или как лев во главе прайда.
Оп-па, а это кто? Этого я знаю, этот из обслуги отеля. Это ж бармен из холла, я его помню, хотя он недавно работал. Вообще, все из местных, кто не слинял с началом событий по домам, тоже были здесь: и улыбчивый Халид с тремя такими же молодыми сподвижниками, и ещё несколько парней, время от времени мелькавших на территории и бог знает чем живших всё это время; и несколько разновозрастных и по-разному одетых других египтян, которые на территории не мелькали, и, видимо, отсиживались в своих магазинчиках.
Они стояли отдельной группкой, не смешиваясь с "гостями", и с подчёркнутым вниманием смотрели на Али, который был для них сейчас определённо начальством; а при появлении бородатого с эскортом уставились на него. Прям ели его глазами; Рамоне пришло в голову такое определение как "верноподданно". Ишь ты, даже на Аббаса прежде так не смотрели, видать и правда всерьёз власть сменилась.
Замеченный ей знакомец, бывший бармен, теперь явно был "из этих" - молодой невысокий парень был в джинсах, в светлой футболке - и с автоматом на ремне. И он шёл рядом с бородатым, и со вниманием слушал его реплики.
Бородатый только скользнул взглядом по толпе "гостей" и подошёл к группе соотечественников, заговорил с ними жёстко, повелевающее. Его также как сопровождающие с почтением слушали.
Началось "собрание". Собственно, вёл его Али; он поначалу со всем возможным уважением выслушал обращённую к нему длинную тираду бородатого, поклонился, что-то ответил по-своему; и обратился к "гостям":
- Ээээ... придставляю вам новый босс. Ето есть Джабар... аль-Мас... эээ... Джабар Несокрушимый. Он есть типерь тут главный, в...
Его беспардонно перебил длинной фразой парень с автоматом, тот, что был раньше барменом. Чёрные его глаза так и зыркали по толпе гостей.
Али выслушал его, поклонился ( - "Ого!" - отметила для себя Рамона) и поправился:
- Главный тут, в атели... - он с трудом подбирал слова, - И в близких ателях вот он - Гамаль. Он... он типерь тут главный от Исламский Камитет. Джабар Несокрушимый - подобострастный поклон в сторону стоящего к нему поодаль боком бородатому, продолжавшему что-то внушать почтительно его слушавшим соотечественникам, - есть старший над всем восток Шарм-аль-Шейх! Он отвичать за парядок и законность ваапще! И за соблюдение норм шариат. Джабар есть амир восток Шарм-аль-Шейх - панятна? Гамаль - амир наш атель. И есчо три атель он амир.
Он помолчал, погрустнев; видимо переживая, что вовремя не ушёл и не стал тоже "амир трёх атель", и продолжил:
- Сийчас мы сделаем перекличка по номерам атель и фамилий!
Он стал называть номера и фамилии, а гости отзывались; Али что-то помечал в списках. Если кто-то не отзывался - он возвращался, выкликая жильцов соседних номеров, и вдавался с ними в длинные и путаные выяснения куда делись жильцы из номеров пустующих. Это оказалось долго и нудно; гости сначала исподтишка, потом открыто стали поднимать валяющиеся тут и там стулья, рассаживаться на них, а то и на пол. Двое настойчиво запросились в туалет; Али беспомощно обернулся на расхаживающего среди гостей и что-то высматривающего Гамаля; а тот сначала злорадно запретил, а потом, когда просящихся стало уже четверо; и одна несчастная, ставшая чуть ли не зелёной от невозможности терпеть, тётка, даже, кажется, обделалась, позвал одного из тапочников, и тот куда-то их сводил.
- ...куда уехать?.. Это точно? Вы сам видеть? В аэропорт уехать? Вместе с ребёнка? Кагда? - продолжал дотошно докапываться Али, как будто не всё равно ему было кто и куда из бывших гостей драпанул из отеля с началом событий. С другой стороны хотелось верить, что это свидетельствовало о том, что порядок восстанавливается, и новая власть не пускает дела на самотёк...
Уже и бородатый Джабар закончил с египтянами, и те ушли; а Джабар в сопровождении пары "солдат" отправился к бару, откуда, вернее, из глубины помещения, кто-то из бывшей обслуги тащил уже бутылки с водой, картонные коробки с соком, горячий чай... А Гамаль всё расхаживал среди гостей, и, как заметила Рамона, несколько раз, что-то или кого-то высмотрев, довольно и злорадно улыбнулся.
Наконец перекличка закончилась, и Али отдал списки с пометками Гамалю. Тот рысью подбежал к бородатому, рассевшемуся в кресле у стойки и пившему чай в торжественном одиночестве; о чём-то с ним перетёр, и вернувшись к гостям и Али, распорядился:
- Щенщин атдельна, мущщин атдельна! Вот суда щенщин, суда - мущин! - он показал рукой.
- Зачем это?? - возмутился кто-то, но Гамаль не удостоил его ответом. Оробевшие гости стали перетасовываться по полам.
" - Наверно так у них по шариату положено?.." - робко вполголоса предположила некая тётка.
- Какое мы-то отношение имеем к шариату? - хмуро заметил мужчина, и та замолчала растерянно.
Рассортировались; в том числе и анимация. Сволочь Али и мерзавец Гамаль знали ведь, что они-то не из "гостей", они относились к обслуге отеля; но когда Аганазар попытался по-свойски подойти к новому тут "начальнику", Гамалю, и поговорить в тему, тот только отрицательно покачал головой, перехватил поудобнее автомат и скомандовал:
- Нэт! Как фсе!
Ясно стало, что деление сейчас идёт на "наши-чужие" отнюдь не по принадлежности к отелю, даже не по принадлежности к "Пегасу", которому отель и принадлежал и который до последнего времени тут и рулил всем, назначал начальников, тасовал персонал; - теперь разделение шло по другим критериям. Вот даже Али был для них сейчас, видно, не вполне "свой"; а лишь "помогальник". И не "свои" были ушедшие уже египтяне; и уж точно не свои были они, европейцы; неважно, что, к примеру, тот же Аганазар совсем даже и не русский, а азербайджанец.
Разделились, растерянно ожидая продолжения. Хоть бы воды сначала дали, или покушать! - а с кухни начинали доноситься аппетитные запахи...
Подошёл напившийся чаю бородач. Нехорошо осмотрел женщин, останавливая взгляд маслянисто блестящих чёрных глаз на молоденьких, что-то по своему сказал Гамалю; тот угодливо захихикал. Подошёл к мужчинам. Лицо его сделалось жёстким, а взгляд цепким, ощупывающим. Спросил о чём-то Гамаля - тот ответил. Потом обратился к "гостям", которые при его приближении непроизвольно, хотя он и не требовал, повставали кто сидел, - Гамаль перевёл:
- Кто работаль большой фирма? Кто есть владелец большой своя фирма?
Все молчали. Как-то у всех мужчин одновременно возникла мысль, что бородач с пистолетом не собирается становиться партнёром какой-бы то ни было фирмы, не для того спрашивает.
- Не понимать?.. Кто есть босс свой фирма, тот ехать домой первый! Ну?
Из женщин это обращение услышали. Раздалось:
- Лёша, Лёш, что ж ты??
- Михаил, да назовись ты! Уважаемый, вот, мой муж; он в большой фирме работает, в ИнтерПродукт; он начальник отдела маркетинга, его все уважают! Мы вместе. Отпустите нас, пожалуйста, поскорее, у нас дома двое детей маленьких!
- Владлен, скажи же ты им! Мужчина, мой муж юрист в крупном холдинге!..
Бородач удовлетворённо улыбнулся; Гамаль же принялся уточнять: