Martann : другие произведения.

Семь гвоздей с золотыми шляпками

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 1.
  
  Ну, разумеется, Марсиана уже валялась в моем любимом кресле возле камина.
  Никому не известно, почему, но и я, и моя кошка предпочитали то кресло, что стоит правее - хотя слева точно такое же, с такой же гобеленовой обивкой, мягкими подушками и скамеечкой для ног.
  - Бакстон!
  - Слушаю, мадам! - дворецкий материализовался за моей спиной.
  - Бакстон, позовите Марсиану на кухню и налейте ей молока.
  - Осмелюсь заметить, мадам, Марсиана предпочитает сливки пятнадцатипроцентной жирности.
  Я удивилась. Никогда не замечала за своей кошкой склонности к чревоугодию.
  - Марсиана, неужели у тебя так изменились вкусы? - она все-таки повела ухом. Что ж, со стороны кошки это можно считать проявлением уважения.
  
  На низком столике рядом с камином уже был приготовлен поднос с моим ежевечерним набором - графин с aqua vita (шестнадцатилетний островной нектар, напиток богов - если боги могут себе это позволить, конечно), подставка с любимыми трубками и несколько жестянок с табаком.
  Ну да, я курю трубку. С тех самых пор, как оставила полевую работу.
  Пробовала и сигары, но, честно говоря, трубочный дым мне вкуснее, да и для исследований подходит лучше. Он гуще.
  Впереди длинные выходные, bank holidays, я никуда не спешу и никого не жду сегодня.
  Камин у меня в малой гостиной, потомки называют ее "бабушкина полосатая комната". Те потомки, которые вообще бывали в моем доме. Ну, в тот момент, когда я ее обновляла, мне понравился полосатый шелк из Тариссы, его еще называют "паучий"; так что шторы и подушки как раз и сделаны из этого прекрасного, плотного, совершенно не истирающегося шелка. А поскольку в зимние вечера я курю именно здесь, все прочие члены моей семьи уверяют, что без кислородной маски в эту гостиную не зайдешь.
  
  Бакстон снова возник рядом с моим креслом совершенно незаметно, вот только что была лишь красно-оранжевая загогулина на ковре, и, на тебе - ее попирают черные блестящие ботинки моего дворецкого.
  - Могу ли я запирать двери на ночь, мадам?
  - Да, Бакстон, запирайте и идите спать, сегодня я никого не жду.
  - Благодарю Вас.
  Дважды щелкнул замок парадной двери, тихонько звякнули ставни в библиотеке, в столовой, скрипнул ставень французского окна в большой гостиной... Горничные давно разошлись по своим комнатам - только я оставалась у камина в любимом кресле, да Марсиана сидела у огня и щурилась.
  
  Еще пару месяцев назад рядом, в моем кабинете, вздыхала и щелкала клавишами компьютера Марджори, моя компаньонка и секретарша на протяжении последних тридцати лет. Но в конце апреля она поссорилась со мной (да-да, не МЫ поссорились, я вообще практически не принимала участия в этом позорище, только молчала и хлопала глазами). Поссорилась и мгновенно отбыла, не оставив адреса.
  Почему позорище?
  Ну, а как еще можно назвать сцену, устроенную одной женщиной неопределенного возраста "очень сильно за 80" другой женщине такого же возраста, и, Боже мой, из-за чего? Из-за мужчины!
  Должна ли я сознаться, что последний мужчина, из-за которого я готова была беспокоиться, был моим же мужем? Последним. Ну да, третьим, ну и что?
  Я вздохнула и посмотрела на фотографию Ласло, стоящую на столике - грех был бы жаловаться, он был хорошим мужем. Хотя и умер невовремя, оставив меня разбираться с кучей неоплаченных счетов, неверных решений, с истеричными женщинами, с нововведениями на семейных предприятиях, которые и так прекрасно работали не первый десяток лет, и прочая, и прочая... И как можно было в пятый раз использовать те же бочки из-под шерри для закладки односолодового виски? Даже моя правнучка Дани, а ей всего восемь, прекрасно знает, что четвертая закладка - последняя!
  Мой коммуникатор, лежащий рядом с графином виски, тихонько хрюкнул. Странно, кто бы мог вызывать меня в такое время?
  Новым секретарем я так и не обзавелась, поэтому пришлось самой пойти в кабинет и подтвердить принятие вызова.
  - Я слушаю!
  Экран оставался темным, но голос я узнала. За тридцать лет голос Марджори Оллесун я изучила лучше, чем список собственных вкладов в гномьих банках.
  - Лавиния, я в беде!
  - Говори, - я нажала на клавишу записи. Да, я и сейчас могу воспроизвести прочитанный текст или услышанный разговор дословно, но запись еще никогда не мешала.
  - Камни Коркорана! Лавиния, прошу тебя! - она всхлипнула. - Эти... они убьют меня!
  - Давай, старушка, шевели мослами! - голос, вмешавшийся в разговор, был определенно мужским. И определенно очень неприятным.
  Не говоря уже о том, что назвать меня старушкой не рискнул бы даже городской сумасшедший. Тем временем, неприятный собеседник продолжал. - Сложи камушки в мешок, мешок в сумку. Добавь туда же пять тысяч золотых дукатов и жди нового звонка.
  Соединение было разорвано, и в трубке зазвучали короткие гудки.
  Ну что же, по-видимому, мне нужно возвращаться к активной работе. Я отставила в сторону стаканчик с виски, вышла из гостиной, и поднялась на второй этаж в кабинет. Сейф был традиционно расположен за картиной, натюрмортом с мелкими розочками в голубой вазе. Один из сейфов, тот, в котором я хранила бумаги, драгоценности и деньги. Второй, с артефактами, был вмурован в пол и закрыт паркетной шашкой и ковром.
  Конечно, пять тысяч дукатов - сумма немаленькая, но она была в наличии и наличными. Я планировала некоторые покупки, не вполне законные, а контрабандисты, известное дело, предпочитают наличные.
  - Бакстон! - дворецкий появился на мгновение раньше, чем я его позвала. - Принесите мне старый замшевый портфель Ласло. Он должен быть...
  - В гардеробной, мадам. Минуту.
  Ну, минута - не минута, но портфель был доставлен очень быстро. Я переложила в него тяжеленькие замшевые мешочки с золотом, еще один мешочек сунула в свою любимую сумку и заперла верхний сейф. Теперь откинуть ковер...
  На нижнем сейфе нужно было набрать код, активировать отпирающее заклинание, набрать второй код, снять охранное заклинание, набрать третий код и только тогда открыть винтовой замок. Возможно, кому-то это покажется слишком длинной дорогой к цели. Мне - нет, особенно после того, как прошлым летом мой двенадцатилетний правнук Люсьен вскрыл два из трех замков этого сейфа.
  Я достала из его стальной глубины коробку из дерева оливы, расчерченную медными и свинцовыми узорами, поставила ее на письменный стол и проделала в обратном порядке всю последовательность действий. Потом вернулась к столу и медленно приподняла крышку коробки. Камни были на месте, все восемь. Невзрачные с виду, больше всего похожие на пемзу, темно красные с черными и бурыми пятнами, все в дырках от застывших пузырьков. Томас Коркоран, мой довольно дальний предок, примерно девятьсот лет назад принес их из Нижнего мира. Как он смог попасть туда, и, более того - не только вернуться живым, но и принести с собой что-то материальное, так никто и не узнал, хотя Томас прожил после этого еще лет сто. По семейной легенде, сильно похожей на правду, его ладони так и остались обожженными до конца дней.
  Ничего хорошего не будет, если эти камни попадут в чужие руки, хотя они и считаются магически инертными...
  Вот вопрос, брать ли их с собой? Если у меня серьезный противник, то, очень возможно, их придется отдать. Если же нет, то, может быть, лучше и не выносить камни из дома? С другой стороны, эту шкатулку тоже так просто не откроешь.
  Решено, беру с собой. Марджори нужно выручать в любом случае.
  
  Ладно, теперь оружие.
  Ключи от оружейной комнаты были только у меня. Даже Бакстон, которому я доверяю на все 146 процентов, туда не заходил. Более того, он не знал, как эта комната открывается, а там тоже были свои тонкости. Я вошла, пропустив вперед магический фонарик и аккуратно закрыв за собой дверь, и окинула взглядом полки. Ну, все тяжести оставим на месте, я все же не танк, а женщина. Пожалуй, возьму галлийский бластер, его заряда хватает на несколько десятков выстрелов. Еще пару метательных ножей... да, вот эти, они отлично сбалансированы. И десяток звездочек рассовать по разным кармашкам. Кожаные браслеты на запястьях скрыли по паре монет с остро заточенным краем, незаметный под одеждой матерчатый пояс - пузырьки с разными ценными жидкостями, от снотворного, способного свалить и слона, до прекрасных свежих ядов.
  И хватит, пожалуй. Все-таки мне противостоит не армия, а несколько отморозков-наемников, слабо представляющих себе, куда сунулись.
  Все время сборов я поглядывала на экран коммуникатора, но он молчал. Видимо, негодяи считали, что я начну сильнее волноваться, если подержать меня в неизвестности подольше. Что ж, спасибо им за это, они дали мне время на подготовку.
  Кстати, если похитители думали, что голос Марджори дрожал от страха, то и здесь они промахнулись. Женщина, проработавшая моим секретарем тридцать лет, видывала всякие ситуации, и запугать ее нелегко. Видимо, ее сочли слабым звеном, застали врасплох и ночью. Обычно Марджори всегда имела при себе хотя бы дамский миниган, этакий крошечный бластер на два - три заряда, размером в половину ладошки.
  Ну, сейчас эта лирика несвоевременна. Мне нужно еще обеспечить себе прикрытие с тыла; я, знаете ли, весьма ценю свои тылы.
  Разумеется, любой из моих учеников - а их за сто с лишним лет преподавания накопилось немало - с удовольствием принял бы участие в предстоящей охоте, но я, пожалуй, ограничусь двумя нынешними выпускниками. Им и полезно будет размяться, и в качестве подготовки к дипломной практике это приключение зачтется.
  - Джалед? - на экране коммуникатора появилось смуглое, слегка сонное лицо моего дипломника ас-Сирхани, весьма способного студента родом из правящей семьи Парса. - Просыпайся, мальчик, ты мне нужен!
  - Да, профессор! - он слегка поклонился.
  - Буди Сирила, возьмите с собой оружие... скажем так, для небольшого приключения, и через пятнадцать минут я открою портал. Хватит пятнадцати минут?
  - Конечно, мадам. Мы будем готовы.
  
  Через четверть часа в открытый мною портал шагнули Джалед ас-Сирхани, седьмой сын султана Парса, великого и несравненного Мисрафа ас-Сирхани ад-Парси, и Сирил Уорнбек, единственный сын прачки из Борнемута, лучшие друзья на протяжении вот уже десяти лет обучения в галлийской магической Академии, факультет боевой магии. Я была деканом этого факультета уже много лет, и, даже оставив активное участие в оперативной деятельности более молодым, преподавание не прекратила. В конце концов, мне просто нравится общаться с молодежью!
  
  Звонок коммуникатора. Ага, вот, и похитители прорезались. Тот же неприятный мужской голос сказал:
  - Через двадцать минут возле оперного театра, и жди звонка.
  
  Я повернулась к Сирилу и Джаледу:
  - На мне медальон для прослушивания, вот вам парные к нему. Держитесь на расстоянии метров в пятьсот - шестьсот, вот тут, - по жесту моей руки в воздухе повисла подсвеченная карта Лютеции, - есть здание, закрытое на реставрацию. Оно слабо освещено. Правда, есть вариант, что они будут перезванивать и называть новые места. Ну, разберетесь сами! Портал откроете ко мне по кодовой фразе "Слишком большие деньги!".
  - Профессор, как нам потом поступить с этими незаконнорожденными отродьями свиньи и шакала? - поинтересовался Джалед.
  - Разумеется, связать и передать Тайной службе его Величества Луи. Я надеюсь, формулу связывающего заклинания вам не нужно напоминать?
  - Нет, - улыбнулся Сирил. - Все ваши лекции мы помним лучше, чем собственные имена.
  - Вот и отлично, - кивнула я. - Посмотрим, кто же там интересуется цветом Камней Коркоранна.
  
  Глава 2.
  
  Возле оперного театра я остановилась в круге света от большого уличного фонаря и осмотрелась. Ночной порой на улицах Лютеции довольно спокойно, тем более в самом центре города - оперный театр всего в квартале от королевского дворца. И все же в два пополуночи ни одной живой души не было видно под кронами зацветающих лип, окна в окрестных зданиях были темными.
  Тихо завибрировал мой коммуникатор. Экран, как и раньше, оставался темным.
  - Стоишь, бабуля? - прозвучал все тот же развязный голос. - Ну, подхватывай кошелку и быстренько двигай в сторону старого рынка. Через пятнадцать минут у Зеленных ворот!
  - Все слышали? - негромко поинтересовалась я.
  - Да, профессор, - слаженно ответили моли помощники.
  - Отлично. Я думаю, они за мной наблюдают откуда-то, поэтому пойду пешком. Вы останавливаетесь так же, метрах в пятистах от ворот. Сигнал тот же.
  
  Дальше началось утомительное путешествие по улицам Лютеции. От старого рынка меня отправили к большой карусели, оттуда к улице Медников, потом на набережную Рене Доброго, и только там, наконец, приказали стоять возле причала для рыбацких лодок.
  К пирсу подошел юркий катерок, лихо развернулся правым бортом, и выскочивший из будочки на причале мальчишка закрепил пойманный канат. Два парня в кожаных куртках перескочили на берег, огляделись и неспешной походкой направились ко мне.
  - Принесла? - спросил один из них.
  Я кивнула.
  - Ну, так давай, не стой столбом, - второй протянул руку к моей сумке.
  - Не спешите так, милейший, - я даже не пошевелилась. - Расскажите-ка мне, зачем вам так срочно понадобились мои семейные ценности? И где, кстати, госпожа Оллесун?
  Юнцы были похожи друг на друга - светловолосые, голубоглазые, невысокие крепыши, да и выражение лица, и манеры говорили о том, что они росли вместе. Кузены, я полагаю. Один чуть пониже ростом, судя по голосу, он и говорил со мной по телефону; в паре он ведущий, но сейчас отвечает второй:
  - Ты, бабка, с ума сошла? Давай монету, и иди отсюда. Подружку свою получишь утром... и радуйся, что не по частям.
  - Погоди, Клещ, - остановил его напарник. - Бабуля не так проста, как нам пели.
  - И что? Перо в бок есть перо в бок, будь ты простым или сложным, - не понял его второй.
  - Нам обещали тысячу за камни, если мы принесем их до новолуния, - пояснил первый.
  Я мысленно возмутилась: да за жалкую тысячу золотых приличный убийца ко мне на милю не подойдет! Видимо, неизвестные мне пока враги наняли каких-то совсем чужих гастролеров, новеньких в столице, чтобы платить поменьше. Нет, ну что за неуважение! А парень продолжал объяснять напарнику, глядя на меня с прищуром:
  - Только нам никто не сказал, что в дело замешаны маги, да еще и не последнего разбора. Мы на такое не подписывались. Так что давай-ка, приведи ту тетку из каюты.
  - Но... - попытался возразить Клещ.
  - Иди, я сказал! - прикрикнул на него напарник, а когда тот нехотя отправился к лодке, пояснил мне, - брат мой младший, двоюродный. Молодой еще, ни в чем не рубит.
  - Я так и поняла, - кивнула я. - Кто вас нанимал?
  - Э, нет, сударыня, на такое мы не тоже подписывались. Я с заказчиком сам разберусь, а сдавать его мне не положено.
  Тем временем с лодки Клещ выгрузил мою Марджори, несколько помятую, но чрезвычайно злую. Скажу честно, когда моя дорогая секретарша в таком состоянии, даже я предпочитаю сделать вид, что очень занята делами где-нибудь на другом этаже.
  Когда незадачливый похититель подошел к нам, я кивнула Марджори, чтобы она отошла от них подальше, и кинула в обоих заклинание связывания. Теперь оба могли только говорить и моргать, прочие движения им были недоступны.
  - Ну вот, - грустно сказал старший, имени которого я пока не знала. - Приехали в столицу, называется.
  - Леший, это что она с нами сделала? - потрясенно спросил Клещ.
  - А уважаемая госпожа с нами теперь вообще что угодно может сделать. А нам ответ держать придется, как батя когда-то велел...
  - Значит, Леший и Клещ, - я задумчиво постучала пальцами по губам. - Хорошо, поступим так. Джалед, Сирил, вы все слышали?
  - Да, профессор, - поклонился Джалед, выходя из открывшегося портала.
  - Ой, мама, - застонал Клещ, осознавший, наконец, ситуацию; Леший только вздохнул.
  - Джалед, отведите госпожу Олесунн в мой дом, слово на вход Falasse vinya norёo. Сирил, прихватите вот эту сумку, поставите ее в мой кабинет. Сумку не открывать! - оба кивнули. - А я еще немного побеседую с этими милыми молодыми людьми.
  Когда мои ученики, Марджори и сумка скрылись в очередном портале, я повернулась к незадачливым преступникам.
  - Ну, и что же мне с вами делать?
  - Отпустить? - с тайной надеждой спросил наивный Клещ.
  - Это было бы неразумно, согласитесь. Нет, мы поступим иначе. Вы где остановились?
  - В таверне "Старый гоблин", это на левом берегу, на улице де ла Арп.
  - Хорошо. Я хочу знать, кто вас нанял. Нет-нет, не перебивайте! - я подняла руку, видя, что Клещ хочет что-то возразить. - Ваш заказчик вас подставил, не предупредив хотя бы приблизительно, кто я такая. Поэтому вы ему ничем не обязаны. Я бы не советовала вам его искать и пытаться самим с ним... ээээ... разобраться. Ничем хорошим для вас это не закончится, поверьте. Поэтому сейчас вы пойдете на ваш катер, вернетесь в свою комнату и хорошенько подумаете. А завтра в половине пятого я загляну в эту таверну, вы мне и расскажете, что решили. Договорились?
  Парни слаженно моргнули, и я открыла портал в свой кабинет, попутно сняв с них блокирующее заклинание.
  
  Оказавшись в кабинете, я устало выдохнула, опустила плечи и достала из бара графин с aqua vita. Надо же, я, оказывается, нервничала!
  Сумка со всем ее содержимым стояла возле стола, и я, опустившись в кресло, некоторое время ее разглядывала. Итак, на повестке дня стоит несколько вопросов. Первый: кому понадобились камни Коркоранна? И для чего? Понятно, что не для хорошего дела, но вот хотелось бы подробностей. Второй: почему неизвестный противник так странно подошел к делу? Бандиты какие-то совершенно несерьезные, чуть ли не только что из деревни, вчера телятам хвосты крутили. И их явно не предупредили, что я маг, причем боевик. Да о чем говорить - Марджори перестала быть моим секретарем два месяца назад; я могла бы и вовсе проигнорировать этот звонок! Третий вопрос - что является первоочередной целью: камни или ваша покорная слуга? Что ни говори, а годы полевой работы оставили за моими плечами не только немалый опыт, но еще и некоторое количество врагов.
  Ну что же, вопросы вопросами, будем искать на них ответ; а сейчас надо устроить Марджори, отпустить моих студентов и убрать камни в сейф. Даже не так: сперва убрать камни.
  Стук в дверь кабинета раздался ровно в ту минуту, когда я опустила на место край ковра. За дверью стоял Бакстон.
  - Мадам, с вашего позволения, я разместил госпожу Олесунн в ее комнате.
  - Хорошо, Бакстон. А там было убрано, постель и все такое?...
  - Разумеется, - никто лучше моего дворецкого не может выразить неодобрение и обиду одним движением брови. Ну, конечно, там все в порядке. Я уверена, что и комнату поддерживали в прежнем виде из расчета, что Марджори одумается и вернется. Тем временем дворецкий продолжал, - Ваши студенты в гостиной, я подал им кофе и бутерброды. В ваше отсутствие с вами дважды пытались связаться по стационарному коммуникатору, экран оставался темным. Я проследил звонок, он поступил из Люнденвика. Абонент зашифрован.
  - Спасибо, Бакстон. Я думаю, на сегодня приключения закончились, идите спать. Загадочными звонками займемся завтра.
  - Да, мадам, благодарю вас, - и он растворился в темноте коридора.
  
  Утро началось для меня со стука в дверь и сурового голоса Марджори:
  - Лавиния, уже тридцать пять минут девятого, вас ждет завтрак!
  Всемилостивые боги, как, оказывается, я хорошо жила эти два месяца! Просыпалась, когда хотела, курила трубку не только в своей гостиной, но и в кабинете, пила крепкие напитки, ложилась спать заполночь... И счастья своего не осознавала!
  - Я уже встаю, - сварливо откликнулась я, а сама замоталась в одеяло покрепче и сунула голову под подушку в надежде доспать еще хоть минуточку.
  Ясное дело, ничего не вышло. Мне пришлось вставать, умываться и отправляться завтракать в столовую. Из чувства протеста я не стала причесываться, хотя это не имело никакого смысла - волосы я стригу очень коротко, так что вполне достаточно бывает провести по ним пальцами.
  
  После завтрака мы с Марджори уселись в кабинете, и я начала задавать вопросы.
  - Итак, где тебя взяли?
  - Дома, - вздохнула она. - Я собиралась пойти на концерт этого модного певца, Аваниамеля. Билета у меня не было, но я слышала, что перед началом концерта их продают с рук возле входа.
  - Тебе нравится этот... сироп? - удивилась я.
  - Нет, но говорят, в живом звучании он очень хорош! Впрочем, это неважно. На концерт я все равно не попала. Я надевала шляпку, когда в дверь позвонили. Ну, никто придти не должен был, но я подумала... ну, может быть... мы вообще-то расстались, но вдруг...
  - Боже мой, Марджори! - я обошла стол и обняла расплакавшуюся подругу.
  Когда она слегка успокоилась, выяснилась масса ненужных подробностей. Конечно, тот самый "мужчина ее жизни", из-за которого моя секретарша со мной так разругалась два месяца назад, исчез в никуда, как только добрался до ее счетов. Из чистого упрямства она решила не возвращаться домой, то есть, в мой особняк, а жить одна в съемной квартире. Из этой квартиры ее и похитили - просто позвонили в дверь и бросили в лицо заклинание подчинения. Несколько лет назад один умник из Падованского университета разработал технологию упаковки этого плетения в компактный шарик, который привязывается к кодовой фразе и может быть использован кем угодно, хоть бы и вовсе не-магом. Умник этот был судим по общим законам Союза королевств, полностью лишен магии и пожизненно сослан лесником в Царство Русь, но к тому моменту разработка уже ушла из его рук.
  А Марджори привезли в какой-то сарай, покрутили перед лицом большим ножиком и приказали звонить мне. Вообще она никогда не склонна была впадать в панику, и в данном случае рассудила, что уж с этой парочкой я точно справлюсь. Дальнейшие события известны.
  - Скажи мне, только честно - с кем ты говорила о камнях? - спросила я, наклоняясь вперед. - Ведь обсуждала их с этим, как его?...
  - Да, было такое, - моя секретарша опустила глаза и снова вздохнула. - Ну, не в подробностях, но как-то зашел разговор о том, что артефакты могут и не быть полезными, и я привела пример...
  - Н-да... - Я постучала пальцами по подлокотнику кожаного кресла. - Действительно, пользы в них пока никто не нашел. И через какое время после этого разговора твой приятель исчез?
  - Через два дня, - Марджори подняла глаза и почти прокричала, - Я понимаю, что была полной дурой, Лавиния! И не удивлюсь, если ты не простишь меня... Но я же точно знаю, что Карл не был магом. Ему в принципе без надобности любые артефакты!
  - Карл, говоришь... - вздыхать и я умею.
  Я присела на краешек письменного стола, развернула досье и прочла вслух: "Чарльз Робертсон, он же Каролус Родерик, год рождения - две тысячи сто тридцать восьмой от Открытия Дорог. Родился в семье таможенного чиновника в Ливерпуле, Бритвальд. Обучался в духовных учебных заведениях, однако экзаменов не сдал и рукоположен не был. В 2166 году от Открытия Дорог был судим по статьям "вымогательство, двоеженство, мелкая кража".
  Моя секретарша сидела, закрыв лицо руками, только уши пылали.
  - Не горюй, - сказала я, захлопнув папку. - Ты точно не первая женщина, обманутая его голубыми глазами.
  Марджори отвела руки от лица - оказывается, она сдерживала не слезы, а смех.
  - Потрясающе! Оказывается, он младше меня почти на шестьдесят лет! И мелкая кража! Всесильные боги, какое счастье, что он сбежал! Но зато уж теперь моей внучке будет, о чем поговорить с подругами...
  Мы вдвоем облегченно расхохотались.
  - И все же, - продолжила я, отсмеявшись, - кому он мог передать информацию? Какие-то его контакты ты отметила?
  - Я попробую написать, - уже серьезно ответила Марджори. - Сегодня к вечеру, годится? И, Лавиния...
  - А?
  - Моя комната убрана, в ней ничего не меняли. Даже цветы свежие стояли. Мои фиалки поливали. Мои любимые булочки были к завтраку. Меня... ждали?
  
  Глава 3.
  
  Марджори ушла в свою комнату, приводить в порядок растрепанные чувства, а я села за письменный стол и со вздохом достала лист бумаги и чернильную ручку.
  Многие мои коллеги по магическому Совету демонстративно презирают достижения техники: мол, и магические вестники намного эффективнее электронной почты, и поиск при помощи заклинания Марстона-Грайля куда быстрее, и вообще, не к лицу им, таким возвышенным, разбираться в гайках и проводах. На такие рассуждения я могу ответить только пожатием плеч и цитатой из письма одного древнего мага другому: если мне скажут, что нужная мне информация написана на левом крыле дракона, я уговорю дракона распахнуть крылья. Нет-нет, я не стану отказываться ни от коммуникаторов, ни от компьютеров и всемирной Сети, ни от возможности отправиться куда-то дирижаблем, если по той или иной причине мне неудобно открытие портала.
  Но сейчас мне нужно было предупредить коллег-магов о том, что некто интересуется камнями Коркорана, и значит, на горизонте нарисовался очередной темный маг, желающий, как минимум, мирового господства. А в Совет магов, к сожалению, положено писать по старинке, чернилами по бумаге. Этикет и правила поведения, чтоб их...
  
  Пока что у меня не было никакой информации о тех, кто желал получить камни. Да, говоря откровенно, и об исполнителях я почти ничего не знала. Что же, через пару часов я встречусь с незадачливыми грабителями и узнаю, кто же их так подвел с заказом.
  Я отправила с магическим вестником письмо в Совет, поинтересовалась у Бакстона, не было ли новых неопознанных звонков из Люнденвика или откуда бы то ни было (звонков не поступало), и стала потихоньку собираться на встречу.
  
  Таверне "Старый гоблин", что на улице Кота-Рыболова, на левом берегу прекрасной реки Сены, уже лет пятьсот, наверное. И все пятьсот лет ее хозяйку зовут Мари Шарро. На вид это простая, не сильно образованная женщина лет сорока - сорока пяти, с густыми каштановыми волосами и светло-голубыми глазами. Она неразговорчива, на собеседника обычно не смотрит, но уж если взглянет - тут самый пропитой пьяница поежится от ледяного холода этих блеклых глаз, да и поспешит оплатить свою выпивку и убраться подальше. В "Старом гоблине" находят приют и недорогой ужин речники, небогатые торговцы, что приводят свои лодки к причалу по соседству, студенты, что ждут зачисления в Университет Лютеции и Коллеж Сорбонна...
  Я вошла в таверну, как и планировала, в начале пятого, села за угловой столик и кивнула подошедшей ко мне хозяйке:
  - Добрый день, мадам Шарро! Жаркий сегодня день, а у вас, как всегда, такая прохлада!
  - Добрый день, госпожа Редфилд! Принести вам морс, или попробуете домашнее вино? Вот только что открыли бочонок!
  - Пожалуй, давайте вашего белого вина, и похолоднее, мадам Шарро! - ну вот, ритуал исполнен, теперь можно и вопросы задавать. - Скажите, Мари, у вас остановились два молодых человека? Светлые волосы, голубые глаза, похожи, как два фальшивых луидора. Пришли на катере синего цвета с белой полосой, "Крошка Пимп" называется.
  - Да, мадам, - хозяйка кивнула, не поднимая взгляд. - Сидят в своей комнате со вчерашнего вечера, даже еду туда попросили. Прикажете позвать?
  - Позовите, Мари. Только скажите мне сперва, как они вам?
  Она подняла брови и сложила пальцы левой руки особым образом, жест этот на языке контрабандистов означал "гнилой товар". Да, я согласна с мадам Шарро, публика не самого высокого разбора. Ну, что делать, информация правит миром. В данном случае - информация об их нанимателе.
  Клещ и Леший появились возле моего стола через минуту. Я разглядывала их, отпивая по глоточку легкое белое вино. Да, ненадежная публика, пусть выкладывают, что знают и выметаются из столицы.
  - Садитесь, молодые люди, - я кивнула им на табуреты. - Мари, принесите им холодной воды и посмотрите, чтобы нас не беспокоили. Итак, я вас слушаю: кто вас нанял, сколько вам заплатили и что заказали.
  - Да нам и рассказать особо нечего, - бойко начал Леший. - Мы сюда, в Лютецию, пришли неделю назад, рыбу привезли из Онфлера, ну и так, кальвадоса слегка, бочонок-другой одному знакомому.
  
  Я приподняла брови. Подниматься по Сене от Онфлера до Лютеции с грузом в пару сотен килограммов рыбы? Да доходом с ее продажи не окупится и приобретение заклинания для двигателя катера! И потом, за те три-четыре дня, которые были потрачены на это плавание, рыба станет уж совсем несъедобной! А охлаждение или стазис, чтобы сохранить свежесть продукта, впридачу к двигателю, сделают рыбку и вовсе золотой.
  - Отлично! - сказала я, - А теперь, для разнообразия, хотелось бы услышать правду. Пока что к категории правды можно отнести только то, что вы пришли сюда неделю назад. Нет-нет, я не хочу знать, зачем. Ваш мелкий гешефт меня не интересует. Рассказывайте, как вас наняли.
  
  Как я и предполагала, история оказалась простой. Леший и Клещ сделали все, что должны были, и выпивали в кабачке рядом с Центральным рынком, отмечая окончание сделки. На третьей бутылке красного к ним подсел незнакомец. Поговорил о рыбной ловле, поставил еще пару бутылок, рассказал анекдот, а когда захмелевшие парни собрались отчаливать, предложил им задержаться на день-другой для небольшой подработки. И делать-то особо ничего не понадобится, просто увезти из дому одну старуху и пригрозить другой, дабы та отдала шкатулку с фамильными камушками. Их новый друг - звали его, разумеется, Жаном - клялся, что шкатулку он должен был получить по завещанию дедушки, а эта старая сука, дедова вторая жена, все заграбастала. Клеща с Лешим семейная история Жана интересовала мало, а вот сумма, предложенная за "плевое дельце", была весьма привлекательна. Предложили им сто золотых луидоров на двоих, и даже выплатили аванс в двадцать луи.
  - Покажи монеты! - потребовала я.
  Леший замялся.
  - Я не сказала: отдай. Я сказала - покажи!
  Он со вздохом полез куда-то в недра своей куртки и достал кожаный мешочек. Ну, конечно, эта публика - рыбаки, крестьяне, фермеры, мелкие торговцы - не доверяют бумажкам. Им подавай настоящее золото, чтобы его попробовать на зуб.
  К сожалению, монеты были совершенно новенькими, и никакого магического следа на себе не несли. Я вернула кошель своим жуликам и сказала:
  - Рисовать вы, конечно, не умеете?
  Клещ вытаращил глаза, а Леший помотал головой.
  - Тогда посиди тихо, я посмотрю в твоей памяти, как выглядел этот самый Жан.
  Леший сидел тихо, как мышь под метлой, только безостановочно шевелил губами. Ну что же, может быть, и молиться научится с перепугу. Я приложила ладонь к его лбу, прикрыла глаза и считала память последних дней. Так, а вот это интересно. Пресловутый "Жан" был мне неплохо знаком, и звали его, разумеется, совершенно иначе. Это был Анри Вермель, которого я лично выгнала после третьей сессии в Академии Магии за низкий уровень успеваемости вкупе со столь же низким моральным уровнем. Темный тебя побери, ты можешь не сдать зачет, и даже попробовать пронести на экзамен шпаргалку, но украсть у соученика готовую курсовую работу и попытаться выдать ее за свою - это уже переходит всякие границы.
  - И где вы должны были отдать ему добытое? - я отняла ладонь ото лба Лешего, но он продолжал сидеть с закрытыми глазами и бормотать, поэтому вопрос я адресовала Клещу.
  - В той же таверне, "Лисий хвост", где он нас... с нами... в общем, где мы познакомились. Договорились, что как получим эту шкатулку, должны будем туда вечером придти, после семи часов. А если его не будет, оставить у хозяина для него значок, вот этот.
  Он выложил из кармана большую деревянную пуговицу, выкрашенную в синий цвет.
  - Боже, как романтично! - хмыкнула я. - Ладно, поступим так... Леший, отомри уже, все кончилось! Вы сейчас оставляете мне адрес, где вас можно будет найти в вашем Онфлере, садитесь в свой катер и отправляетесь домой. Понадобитесь - найду. Значок я у вас забираю, а чтобы было не так горько с ним расставаться, вот еще десять луидоров к незаработанным двадцати.
  На этом месте Леший шумно выдохнул и открыл глаза.
  - Значит, вы нас легавым не будете сдавать?
  - Не вижу никакого смысла. Лучше вас там не сделают. Отправляйтесь домой, и в следующий раз, прежде чем подписаться на что-то неправедное, вспомните меня.
  
  Отправив незадачливую парочку собирать вещи, я убрала в поясную сумку синюю пуговицу, расплатилась с мадам Шарро за вино, воду и тишину, и отправилась домой. Мне хотелось прогуляться по набережной Сены и подумать.
  
  Итак, Анри Вермель. Помнится, на одной из лекций, посвященной артефакторике, я упоминала и камни Коркоранна в качестве примера природного артефакта. Я не говорила студентам, что хранятся они у меня дома, в особняке в Лютеции, но узнать это было несложно для того, кто живет внутри магического сообщества. Вермель был выгнан из Академии, но магических способностей его не лишали. Он мог поступить в другое учебное заведение, рангом пониже, мог наняться помощником к лицензированному магу или травнику. Все-таки за три семестра кое-какие знания он получил. Способности его были невелики, но для бытовой магии вполне достаточны.
  Да, я была деканом факультета боевой магии, но экзамены по ряду дисциплин принимала у всех специальностей. Защитные заклинания, например. Магические потоки. Еще кое-что...
  Понятно даже и ежу, что лично Вермелю камни совершенно без надобности. Значит, надо узнавать, кто же стоит за ним. Что же, сегодня я не пойду в "Лисий хвост", а вот завтра надо будет туда наведаться.
  Сегодняшний вечер придется отдать тренировкам.
  Ушла в отставку и решила, что можешь расслабиться, дорогая Лавиния? Сидеть у камина и пить напитки покрепче? Собралась уехать на все лето в Провенс и жить вдали от цивилизации? Вот и получила. Занервничала, какой позор, из-за двух мелких жуликов, решивших подработать грабежом!
  Все эти слова я говорила себе, выполняя растяжки перед силовой гимнастикой. Могла и еще много чего сказать, но от упражнений отвлекаться не рекомендуется, полагалось бы и вовсе войти в медитацию. Но это завтра, сегодня просто легкая... ладно, тяжелая разминка. Шутка ли, три месяца перерыва.
  Наверное, надо пояснить, что три месяца назад, в середине февраля, я оставила оперативную работу в Службе магической безопасности Союза королевств, которой отдала больше пятидесяти лет. И, хотя последние годы я не гонялась за злоумышленниками со шпагой наголо, а работала аналитиком, ежедневные тренировки все равно оставались обязательной частью моей жизни. Потом я решила уступить место молодым, оставила за собой необременительную должность консультанта аналитического отдела Службы и... да, именно расслабилась.
  Преподавание в Академии много времени и сил не отнимало, за годы работы я научилась предугадывать вопросы, которые мне задавали мои студенты, предвидеть те действия, которые они считали сногсшибательными пакостями, и нивелировать ситуацию по необходимости.
  А вот теперь расплачиваюсь за три месяца почти безделья: приходится восстанавливать навыки, заново приучать мышцы к работе.
  Ничего, твердила я сама себе, переходя к беговой дорожке, ничего, втянешься...
  
  Глава 4.
  
  В "Лисьем хвосте" я была незадолго до семи. Заняла столик, набросила легкое заклинание отвода глаз, такое, чтобы ни у кого просто не возникало желания поглядеть в темный левый угол, заказала бокал легкого белого вина и приготовилась ждать. Я хорошо помнила, что приходить вовремя Вермель не умеет в принципе.
  Ну что же, за шесть лет, прошедших с его отчисления, привычки моего бывшего студента не изменились. Дверь таверны в очередной раз открылась в половине восьмого, когда я уже решила было не ждать больше. Вермель слегка похудел и несколько обтрепался с того времени, когда я читала ему лекции, отрастил дурацкие редкие усы, но в целом изменился мало. Я посмотрела, как он задает вопрос официантке, оглядывается и поворачивается к двери, бросила на стол серебряную монету и вышла. Через минуту на пороге показался и он, нахлобучил шляпу. Вот тут-то я мягкой воздушной петлей взяла его за шиворот и подтащила к себе.
  - Анри, мальчик мой! Какая встреча! Нет-нет, не говори ничего пока, - проговорила я, быстренько запечатывая ему рот заклинанием. - Пойдем вот сюда, на бережок, посидим на скамеечке и поговорим.
  На набережной в этот час не было ни души: дети, игравшие здесь весь день, уже разбежались ужинать, влюбленные еще только готовились к встрече, редкие рыболовы предпочитали места с менее быстрым течением. Скамейки были пусты, на одну из них и приземлился Анри Вермель. Я села рядом и слегка ослабила запечатывание рта.
  - Ааааа... Госпожа Редфилд! Вы! Что вы тут... зачем... я не понимаю!
  - Отлично понимаешь, Анри. Вот это твоя замечательная пуговица?
  Молодой человек молчал, но понятно было, что выкрашенная в синий цвет деревяшка была ему знакома, так он стрельнул глазами.
  - Твоя, вижу сразу. Очень хорошо. Тогда давай-ка, быстренько рассказывай, кому пришло в голову добыть камни Коркорана?
  - Не знаю, - он опустил голову, так, что глаз было не видно. - Я не понимаю, о чем вы говорите.
  - Ты нанял двух рыбаков, чтобы они украли эти камни из моего дома.
  - Нет, я не нанимал.
  - Анри, посмотри на меня, - все той же воздушной лентой я подняла его подбородок. - Я не спрашиваю, нанимал ли ты их. Я это знаю. Меня интересует, кто нанял тебя.
  Я посмотрела парню прямо в глаза. Он вздрогнул, весь как-то сжался и начал сыпать словами и обрывающимися фразами, частя, повторяясь и кивая безостановочно головой.
  - Я у дядюшки... у меня дядя есть, я после Академии год еще проучился на курсах бытовиков... а потом к нему работать... в контору и на склады...
  Ага, понятно. Годичные курсы бытовой магии, Я так и думала. Это как раз то, что тебе подходит. Бумаги сортировать в конторе, или на складе заклинание от мышей и крыс обновлять.
  - А дядя у нас кто? - спросила я ласково.
  - Гггггггонтар Дюнуа...
  Совсем интересно. В Галлии даже дворовые собаки знают: если речь идет об очень больших деньгах - значит, первым вспомнят Гонтара Дюнуа. Если заговорят о предметах роскоши, дальних торговых плаваниях - снова на ум придет Гонтар Дюнуа. Но ведь при обсуждении интриг и тайных заговоров того же Гонтара Дюнуа опять назовут первым! Ай да дядюшка!
  - Дружочек, и ты хочешь сказать, что твой достопочтенный дядюшка поручил тебе стащить у меня камни Коркорана?
  Тут Вермель уже даже не побелел, а позеленел.
  - Нет-нет-нет, что вы, госпожа Редфилд! Дядя тут ни при чем! То есть, при чем, но он не знает, что я при чем...
  В общем, опустив повторы, заикания и меканья, которыми изобиловал рассказ Анри Вермеля, можно описать историю так.
  После отчисления из Академии Анри очень не хотелось возвращаться к родителям в тихий провинциальный Олон-сюр-Луар. И он, набравшись храбрости, толкнулся в дверь к родному дяде, брату его матери. Неизвестно, то ли у дяди было хорошее настроение, то ли ему действительно нужен был маг-бытовик, а тут все-таки близкий родственник. Но Вермеля поселили в доме дяди (хотя и в мансарде), не отказали в тарелке супа и небольшом вспомоществовании, и отправили на годичные курсы бытовых магов для систематизации усвоенного ранее.
  Четыре с лишним года после окончания курсов Анри отработал на дядюшку, его, в общем, хвалили, дело свое он знал. Но гонять на складах мышей и накладывать заклинание сохранности на рулоны шелка и кашемира ему было невероятно скучно, и юный Вермель стал потихоньку подслушивать и подсматривать, заглядывать в дядюшкин письменный стол и, если удавалось, в записную книжку. Удавалось нередко, потому как Гонтар Дюнуа считал, что племянника может не опасаться. Для удобства подслушивания Вермель даже проделал небольшое отверстие в стене между дядюшкиным кабинетом и соседней гостиной. Дыру очень удачно прикрывал со стороны кабинета большой ковер, а со стороны гостиной - картина.
  И вот недели полторы назад, когда к Дюнуа пришел солидный гость, Анри привычно запер изнутри дверь гостиной, снял со стены картину и устроился возле своего слухового отверстия с блокнотиком и карандашом.
  Сперва разговор шел тихий, сквозь ковер почти ничего и не было слышно. Но мало-помалу голоса стали звучать громче и даже как-то резче. Пару раз и по столу кулаком было грохнуто. Анри заинтересовался и стал слушать внимательно.
  - Гонтар, я же говорю вам, что ваши вложения отобьются втрое и вчетверо! Не говоря уже о благодарности царствующей особы!
  - Ах, господин барон, вашими бы устами да мед пить... Только вот покуда травка подрастет, лошадка с голоду помрет, - дядюшкин голос звучал так сладко, что разом заныли все зубы. В такой сладости непременно прячут что-нибудь ядовитое, подумал Анри, и продолжал слушать с удвоенным вниманием.
  - Да бросьте, Гонтар, эту вашу манеру сыпать псевдонародными поговорочками! Мне-то хорошо известно, что Колледж Сорбонны вы окончили с отличием. Я повторяю вам, что дело беспроигрышное! - высокородный собеседник Гонтара явно сердился.
  - Я пока не вижу никаких гарантий, - теперь Гонтар говорит сухо и по-деловому. - Что до "благодарности царственной особы", так эту особу надо, во-первых, на трон усадить, во-вторых, помочь там удержаться. А, в третьих, пока этот младенец хоть в какое соображение войдет, чтобы благодарность проявить, так я и с этим миром успею распрощаться!
  - При младенце-короле непременно бывает регент. И сумма благодарности будет зависеть исключительно от доброй воли этого регента. А мы с вами знаем, кто возьмет на себя сии тяжкие обязанности... - невидимый обладатель сочного баритона ухмыльнулся.
  - И точно так же мы с вами знаем, кто первый пойдет на плаху, если ваши планы сорвутся!
  - Тишшше! - прошипел баритон, он же барон. - Нас точно не могут подслушать?
  - Точно, - успокоил его Дюнуа. - Племянник у меня бытовой маг, он мне заклинание от подслушивания на кабинет поставил, и обновляет каждую неделю. Я проверял, ничего отсюда не слышно, ни звука не проходит.
  - Ну, хорошо, предположим, - сказал его собеседник успокоено. - Так вот, я повторяю. От вас мы ждем только одной вещи: вы должны перекупить, выпросить на время, я не знаю... хоть украсть один из магических артефактов Древних. Артефакт называется камни Коркорана, и он дает возможность выдать любого младенца за сына короля, при любой магической или научной проверке крови.
  
  На этом месте я, совершенно забывшись, прервала рассказ Анри задумчивым присвистыванием. Как интересно! Неужели у древних камушков есть такое свойство? Никогда даже не слышала об этом... А странно, уж кто-кто, а я должна была бы знать. Ну ладно, об этой странности я подумаю потом.
  
  - Так и чем же закончились переговоры, Анри? - спросила я.
  - Увы, я не знаю, - вздохнул он. - Я не рискнул слушать дальше, меня могли искать. Поэтому повесил на место картину и ушел из гостиной.
  - Но дядюшка поручил тебе нанять бандитов и выкрасть камни, разве нет?
  - Нет, - он с досадой покачал головой. - Я решил, что, если мне удастся этот артефакт добыть, я и сам сумею его пристроить за хорошие деньги.
  - Ах, Анри... - Я поднялась со скамейки и положила рядом с молодым человеком кошелек с несколькими серебряными монетами и моей визитной карточкой. - Ты ведь уже один раз пострадал на том, что воровал у своих. И снова наступаешь на те же грабли? Смотри, в третий раз может и не повезти так сильно! Или твоей голове неудобно на плечах?
  Судя по тому, как сильно побледнел Вермель, и без того не слишком румяный, остаться без головы ему не хотелось.
  - Значит, так, - продолжила я. - Я ухожу, заклинание связывания развеется через пять минут. В кошельке - моя визитка и немного денег, чтобы тебе не пришло в голову заработать, продав информацию обо мне кому бы то ни было. Если ты услышишь еще что-то интересное, и не обязательно в доме Гонтара Дюнуа, пошлешь мне сообщение на коммуникатор. Если понял, кивни.
  Вермель закивал, и я открыла портал домой, уже не особо скрываясь.
  
  Глава 5.
  
  Камин сегодня не разжигали, даже вечером было тепло, и мы с Марджори ужинали не в столовой, а на веранде с видом на реку и спускающийся к ней сад. Вечернее июньское солнце стояло еще довольно высоко, и позолоченная его лучами Сена несла свои воды среди серого камня набережных. В саду уже распускались любимые мои чайные розы, зацветали липы рядом с домом, какие-то мелкие птицы, отчаянно вереща, устраивались на ночлег в кронах деревьев. Жить бы да радоваться, пить чай вечерами, внуков из Бритвальда на каникулы вытащить... Так нет, неймется кому-то, заговор устраивают. Где находят идиотов, желающих взвалить на свои плечи ответственность за страну? Кому хочется думать не о себе и своих родных и близких, а о возможном разливе реки, которая затопит коровники или о том, что нужно категорически запретить дуэли, ставшие модными среди светской молодежи? Или этот неизвестный мне пока барон, так сильно желающий стать регентом, считает, что достаточно достичь желанного кресла, а уж радости жизни немедленно посыплются градом?
  Я не могу сказать, что мне сильно симпатичен Луи Одиннадцатый, нынешний король Галлии; но в этой стране я живу уже давно, и законы ее соблюдаю. И значит, буду делать все, что можно, чтобы помешать нарушению этих законов.
  Итак, два основных вопроса. Нет, три.
  Первый - кому я могу доверять?
  Нет, понятно, что я могу, как себе самой, доверять своим детям и той же Марджори. Могу полностью - или почти полностью - положиться на Джаледа ас-Сирхани и Сирила Уорбека, на своего дворецкого, в конце концов.
  Но мне нужен совет, и совет серьезного мага, равного мне по уровню.
  Придворный маг короля Луи отпадает, мы не так хорошо знакомы. Ректор Академии? Нынешний глава Службы? Эльфов бы спросить, но они не вмешиваются в людские дела...
  Вопрос второй - камни Коркорана. Не понимаю, почему они лежали в шкатулке несколько сотен лет, и никто ничего не знал о каких-то их необыкновенных свойствах. Кто мог их изучить, если они были у меня в доме? Как?
  
  И третий вопрос, самый, может быть, простой. Неизвестный мне барон, желающий стать регентом, и Гонтар Дюнуа. Согласился ли Гонтар на участие в перевороте? В захвате власти? Если барон N пришел именно к Гонтару, значит, что-то о нем знал, что-то такое, чем смог его шантажировать? В противном случае, такой опытный в интригах, умный и осторожный человек близко бы не подошел к заговору с целью свержения короля.
  Странная, очень странная история. Ну, ничего, я в ней покопаюсь. В конце концов, уже очень давно странные истории - это моя специальность.
  
  Н-да. Некоторые считают, что в моем возрасте полагается демонстрировать добродушие.
  
  Боги, я ведь чуть не забыла об очень важном. Дети.
  Если одному мерзавцу пришло в голову надавить на меня, используя близкого мне человека, то это может придти в голову и другому.
  Детей у меня четверо, шестеро внуков и - пока - всего восемь правнуков.
  
  Большая часть моей семьи - сыновья Джеймс и Артур, и дочь Джессика - живет рядом с Тамаки-Макау-Рау, фактической столицей Нью-Зееланда. Там нам принадлежит огромная ферма с бесчисленными стадами овец, виноградниками, производством ячменной аква виты и рудником черных опалов. К сожалению, немногие из моих потомков унаследовали магические способности. Джессика неплохой погодный маг, ее дочь Алиса пошла в маму, а моя правнучка Дани уже сейчас отлично разбирается в производстве аква виты. Мальчики в этом смысле совершенно безнадежны. Ладно, думаю, что до Ново-Зееланда наши заговорщики не доберутся, поэтому ту часть моего семейства можно не беспокоить. А вот семью старшего сына, Кристофера, живущую в Бритвальде, предупредить надо. Пусть приведут в действие все охранные системы нашего старого особняка в Люнденвике, да и в загородном доме, пожалуй, тоже. Через пролив перебраться легко.
  
  Я отправила магический вестник Кристоферу и, после некоторого размышления, попросила Марджори соединить меня с Жаком Бельфором, главой Службы магической безопасности Союза королевств.
  Жак нашелся не сразу и был зол. Судя по всему, Марджори оторвала его от ужина.
  - Лавиния, добрый вечер! Что-то случилось?
  - Добрый вечер, Бельфор! Мне нужно с тобой встретиться, обсудить один момент. Один важный момент, относящийся к вопросам безопасности. И хорошо бы поскорее.
  - Сейчас я... - он скосил глаза вправо, - я немного занят. Через час, не поздно будет?
  - Нет, нормально. Открешь мне портал, чтобы не беспокоить твою охранную сигнализацию?
  - Да, конечно. За три четверти часа до полуночи, жду.
  Дама там у него была, что ли? Неужели я поломала Бельфору сегодняшнюю личную жизнь? Ну, ничего, я не очень надолго, дама подождет. Мои новости важнее любой молоденькой аспирантки или цветочницы с бульвара.
  
  Ровно в 23.15 Жак открыл портал со своей стороны.
  Все мы, сотрудники Службы, немного маньяки и в большой степени параноики. У каждого дом защищен таким количеством механических замков и запоров, подкрепленных заклинаниями и охранными сетями, что защита королевской сокровищницы едва ли может с этим соперничать. И, разумеется, стоит абсолютный запрет на любые порталы, открытые кем угодно, кроме хозяина дома.
  Портал захлопнулся за моей спиной, и я протянула Жаку руку для пожатия.
  - В кабинет? - спросил он, пропуская меня вперед
  - Пожалуй, - согласилась я. - Сигналку давно обновляли?
  - Вчера только. Бокал вина?
  - Сперва поговорим. И если ты скажешь, что я зря волнуюсь, я напьюсь в хлам.
  Мой рассказ не занял много времени. Выслушав, Жак подошел к камину, задумчиво пошевелил носком сапога полено и спросил, не поворачиваясь:
  - Камни в надежном месте?
  - Да. Но если они будут угрожать жизнью кого-то из близких, то я ...
  - Понимаю. Значит, мы должны успеть раньше, - Бельфор отошел от камина и сел в кресло напротив меня. - Дюнуа займешься сама?
  - Нет, мне кажется, с ним надо начать с официальных действий. Посмотрим, что он ответит на допросе. А я поищу ответ на второй важный вопрос. Кто и как мог узнать о каких-то свойствах камней, помимо известных моей семье?
  - Хорошо, решили. На допросе Гонтара Дюнуа хочешь поприсутствовать?
  Я задумалась. В принципе, следователям службы я могу доверять вполне, они не упустят ничего из сказанного и несказанного. Но в ментальной магии, пожалуй, сильнее меня никого нет, не зря меня учили оркские шаманы.
  - Да, пожалуй. Но только вне поля зрения для начала, а там посмотрим.
  - Вызовем его на завтрашний вечер, часов на десять, - предложил Жак. - Пусть денек поварится в собственном соку. Лучше, конечно, было бы дать ему дня два поволноваться, но неизвестно, когда они решать действовать. Тринадцатый кабинет?
  Мы оба улыбнулись. Упомянутый кабинет был нежно любим сотрудниками Службы: тесный, больше похожий на коридор, чем на полноценную комнату, он упирался окном в серую стену соседнего здания. Окно было забрано решеткой из толстых прутьев, какие рисуют в чувствительных дамских романах, чтобы показать место страданий главного героя. Стул, на который предлагалось сесть допрашиваемому, разрабатывали лучшие специалисты королевского института Дизайна, чтобы сделать его особо неудобным. Лично у меня на этом стуле уже через десять минут начинало болеть все, включая зубы. На стене тринадцатого кабинета висел портрет его величества Луи, смотревший на "гостя" в упор, мрачно и с отвращением. Словом, замечательное место!
  Вот как раз за портретом, в соседней комнате - к слову, большой и светлой - я и буду завтра наблюдать за допросом.
  
  Глава 6.
  
  Как я уже говорила, камни Коркорана хранились всегда в нашем доме, когда-то в люнденвикском особняке, а с тех пор, когда я перебралась в Лютецию - здесь. Исключением были три довольно коротких периода, когда камни покидали фамильные стены.
  Первый - семьсот пятьдесят лет назад, когда умер Томас Коркоран, через сто с лишним лет после возвращения из мест, откуда никто и никогда не возвращался живым. Его сын Джосайя был весьма сильным магом, но еще больше он был теоретиком магии. И вместе со своими коллегами с кафедры теории магических полей он попытался изучить свойства загадочного артефакта. После нескольких месяцев работы ими был сделан вывод об абсолютной магической инертности камней, и Джосайя вернул их в домашний сейф, вместе со сделанной еще Томасом шкатулкой.
  Кстати, Джосайя Коркоран умер вскоре после этого, и умер как-то странно. Вполне себе молодой для мага человек, ему и ста пятидесяти лет еще не было, он однажды утром просто не проснулся, сколько ни тормошила его жена. Где-то за две недели до смерти он проходил ежегодный медосмотр, и был признан абсолютно здоровым, небольшую дальнозоркость можно не считать, он и не исправлял-то ее из легкого кокетства: ему очень шли очки. Последней записью в его рабочем журнале было: "Кажется, я поняло, чем их можно раскачать". К чему это относилось, указано не было, но теперь мне кажется, что имелось в виду - "раскачать" пресловутую магическую инертность.
  Столь же крупным теоретиком был и мой дед, Мэтью Коркоран, внук Джосайи. И второй раз камни покинули стены фамильного особняка вместе с ним.
  Мэтью считал, что новые приборы и новые заклинания, разработанные им и его коллегами, помогут понять, что являет собою артефакт. Так же, как и Джосайя, он не добился успеха.
  И точно так же, как его дед, умер внезапно, в расцвете лет, в своей постели.
  Вместе со мной камни переехали из Люнденвика в Лютецию. И, если задуматься, я жива до сих пор только лишь потому, что не пыталась сама их исследовать?
  Таким образом, получается, что кто-то из магов, принимавших участие в изучении камней вместе с Джосайей или же вместе с Мэтью, открыл некие свойства артефакта и утаил их. Что ж, в научном мире бывает всякое, и до драк с выдиранием бород доходило, а уж скрыть результаты экспериментов - так это вообще неудивительно. Пожалуй, день начну с архивов магического Совета. Нужно для начала установить, кто принимал участие в исследованиях в первый и во второй раз.
  
  Я размышляла обо всех этих околонаучных вопросах утром с чашкой кофе.
  Бакстон подал нам с Марджори отлично поджаренный бекон, тосты из темного хлеба, свежее масло, апельсиновый джем... Странное дело, столько лет я живу в Галлии, а завтракаю так же, как когда-то дома, в нашем загородном доме в Хартфордшире. Это еще сегодня мы обе от овсянки отказались!
  Марджори откашлялась, отвлекая меня от размышлений.
  - Планы на сегодня какие-то есть, Лавиния?
  - Планы? Мммм... я планировала провести день в архиве, но вот сейчас подумала - отправлю-ка я в архив тебя.
  - В Королевский? Или в центральную библиотеку?
  - Оба раза промахнулась. В архив Совета. И мне нужна вся информация о том, кто изучал камни и копии отчетов, - я протянула Марджори кольцо-артефакт, заряженное заклинанием копирования.
  - Ясно. Не очень представляю себе, займет это два часа или два дня, но все найду, - кивнула Марджори. - Мой пропуск в архивы ты... эээ... не аннулировала?
  - Да с какой же стати? Иди уже, не трать зря времени на лишние вопросы!
  Отправив секретаршу в архивы, я занялась современностью.
  Если наши заговорщики планировали посадить на трон младенца королевской крови, чтобы при нем взять власть в свои руки, хорошо бы понять, откуда этот младенец должен был взяться. У его величества Луи трое почти взрослых детей - мальчики семнадцати, пятнадцати и десяти лет от роду. Поскольку королева Шарлотта-Луиза умерла три года назад, а о новой женитьбе Луи не витало даже легчайших слухов, законному наследнику прямой ветви появиться неоткуда.
  У Луи есть младшая сестра, Елена, королева свенская, супруга короля Харальда пятого. В той семье дети тоже, так сказать, подрощенные. Елену я видела недели две назад, и никакой беременности в ее ауре не было. Есть еще семейство герцога Монтгомери, кузена Луи. Вот их бы надо проверить...
  С другой стороны, ребенок может стать королем только в одном случае - если не станет не только Луи и его детей, а также детей Елены, но и старших в семье Монтгомери. Пожалуй, такой мор на членов одной семьи, мягко говоря, должен бы вызвать недоумение у прочих государств Союза королевств.
  Значит, что у нас остается? Бастард?
  Тут я остановилась - оказывается, я уже довольно давно шла по набережной, пиная носками сапог попадающиеся камушки - и стукнула себя по лбу. Да что ж голова-то так плохо работает? Им камни Коркорана нужны были для чего? Чтобы ВЫДАТЬ младенца за королевского наследника. Чужого, совершенно постороннего ребенка. Ну, может быть, внешне и похожего на Луи, что несложно: темные волосы и голубые глаза имеет примерно сорок процентов населения Галлии.
  Можно предположить, что воздействие камней как-то меняет ауру крови, это теоретики наши разберутся. Я не теоретик, я охотничья собака, мое дело - встать на след.
  Ничего не поделаешь, надо ждать вечера и допроса Дюнуа.
  Неожиданно для себя я свернула с набережной в старинную узкую улочку du Chat-qui-Pêche (Кота-Рыболова) и через боковой вход вошла в собор Святого Северина. Мне всегда было удивительно спокойно под его высокими сводами, и голова становилась легкой, а мысли ясными. Я села на скамью и бездумно смотрела на лучи полуденного июньского солнца, проходящие сквозь стекла витражей и загорающиеся разными цветами.
  За моей спиной деликатно покашляли. Я повернулась - там стоял немолодой священнослужитель в серой рясе.
  - Здравствуйте, отец! - я поднялась со скамьи.
  - Здравствуйте...
  - Меня зовут Лавиния Редфилд, - поспешила я представиться.
  - Лавиния, вы чего-то ищете в этом храме?
  - Наверное... наверное, я пришла сюда, чтобы разобраться в своих мыслях. В последние дни мне приходилось действовать, почти не задумываясь. А здесь я могу остановиться...
  - Что же, и это не худшая причина для того, чтобы зайти в храм, - он кивнул. - Меня зовут отец Гийом, я всегда здесь. Приходите, когда ваши вопросы не найдут ответа.
  Фигура в серой рясе растаяла в тени колонн, а я продолжала сидеть озадаченная. Что это было?
  
  В общем-то, маги редко бывают связаны с какой-либо религией, слишком циничный взгляд на мир вырабатывается у нас с годами. И я не исключение. Галлия, как и прочие государства Союза королевств, давала равные права всем религиям, кроме совсем уж людоедских сект. В моей семье были и поклонники богини Дану, и приверженцы Единого, даже почитатель пророка один затесался. Какие вопросы может помочь мне решить служитель Единого? Зачем? Да он моложе меня раза в два!
  Я решительно встряхнула головой и вышла из под сводов церкви.
  
  Марджори вернулась домой только к ужину, и я поняла, что ответа на вопрос "Кто?" у нас пока нет. Придется ей провести в архиве еще день, а может быть, и не один... Покончив с запеченной рыбой, она зевнула и решительно отправилась в свою спальню, а я попросила у Бакстона еще чашку кофе. Кто знает, насколько затянется допрос Гонтара Дюнуа?
  
  Я сидела в мягком кресле, обитом серо-голубой кожей, потихонечку потягивала аква-виту из широкого стакана с тяжелым дном и с интересом наблюдала за Гонтаром Дюнуа, пытавшимся усесться поудобнее на жестком стуле в тринадцатом кабинете. Вот он попытался вскочить, видимо, чтобы размять ноги, но на плечо ему тут же опустилась тяжелая рука охранника-орка. В ту же минуту дверь тринадцатого кабинета распахнулась, и вбежал чрезвычайно деловитый гном с огненно-рыжей бородой. Он остановился возле сидящего на стуле Дюнуа, негромко сказал: "Ага!" и сам себе усердно покивал. Потом в два шага добежал до стола, ловко обогнул его и сел в кресло с высокой спинкой.
  В тринадцатом кабинете повисло молчание.
  Молчал рыжебородый гном, вертя в пальцах толстый красный карандаш.
  Молчал охранник, равнодушно чистящий ногти здоровенным кинжалом.
  Молчал и ошарашенный Гонтар Дюнуа, почтенный торговец всем на свете.
  Только я давилась смехом за портретом короля, написанным на одностороннем стекле.
  
  Глава 7.
  
  Мизансцена была отыграна просто блестяще, у меня бы точно так не получилось. Ошарашенный Гонтар не сразу даже понял, о чем его спрашивают, а когда понял, рассказ его полился практически без остановок.
  Правда, по его словам, он и не собирался принимать участие ни в каком заговоре с целью свержения короля Луи. Он, Гонтар Дюнуа, просто хотел набрать побольше информации о заговоре и его организаторах, чтобы потом все материалы передать бесконечно уважаемой службе безопасности.
  Рыжебородый гном - а если говорить точнее, колонель Граурн Брихсдорн, старший следователь Службы магической безопасности Союза королевств, слушал купца, иногда кивая и движением пальца вызывая на экране компьютера досье на называемых им лиц. Та же информация отражалась и на экране в моей комнате.
  Человек, которого Дюнуа назвал главой заговора - Жан-Кристоф Корбюзон, девятый граф Лаваль. Сорок семь лет, брат жены третьего сына герцога Монтгомери. Н-да, это называется - двоюродный плетень нашему забору. Тем не менее, по праву родственника вполне может претендовать на роль воспитателя малолетней особы королевской крови.
  Его правая рука - баронесса Джулия Макмердок. Тридцать пять лет, фамилия по последнему мужу, с которым она развелась четыре года назад. Это был ее четвертый брак. Предыдущий муж, синьор Мигуэль Каррачиола из Барсы, умер шесть лет назад в возрасте восьмидесяти семи лет. Непонятно пока, что она хочет получить от участия в заговоре, поскольку живет преимущественно в Спанье и в Бритвальде.
  Казимир Малиновский, подданный княжества Польского, сбежавший из тюрьмы в Варшаве два года назад. Авантюрист, пробы ставить негде. Говорили, что начал он свою карьеру с продажи прав на поставку гелия для заполнения оболочек дирижаблей, производимых заводами Гинденберга в Дойчланде, некоему перуанскому бизнесмену. При этом Малиновский не имел никакого отношения к заводам, Гинденбергам и вообще Дойчланду. Правда, до сего момента он никогда не был замечен в политических интригах, как и в чем-то, связанном со смертоубийством. Ну, или годы пана Малиновского сильно изменили, или его играют втемную. Выясним.
  
  Более никого из участников заговора Гонтар Дюнуа не знал, как ни допрашивал его колонель Брихсдорн. Перечитав протокол допроса, колонель сказал Гонтару, потянувшемуся уже за пером, дабы подписать:
  - Нет-нет, подождите уважаемый Дюнуа. Я-то с вами закончил, но вот еще один человек хотел бы вас кое о чем расспросить, - и кивнул мне.
  
  Ну что же, мы тоже умеем выстраивать мизансцены. Я прошла через портал, выстроив его наиболее эффектным способом, со светящейся синей каймой и золотыми искрами, и остановилась перед Дюнуа, похлопывая лайковыми перчатками по левой ладони.
  
  - Здравствуйте, господин Дюнуа.
  - Мадам, - приподнялся он со стула, опасливо косясь на охранника.
  - Вы меня знаете? - поинтересовалась я, присаживаясь на край письменного стола.
  - Простите... не имею чести!
  - Странно, господин Дюнуа! Очень странно. Получается, что вы планировали обокрасть человека, которого даже в лицо не знаете?
  Гонтар несколько побледнел.
  - Я... я не понимаю, о чем вы говорите!
  - Мое имя - Лавиния Редфилд. Сидеть! - Воздушные полосы надежно прижали беднягу к неудобному стулу. - Я вижу, имя мое вам известно.
  - Д-да...
  - Так вот, я хотела бы знать, кто сообщил вам и вашим подельникам о свойствах камней Коркорана? И что именно вам о них известно?
  - Но, мадам Редфилд, я знаю об этом только то, что рассказывал мне граф Лаваль.
  
  Ага, и глаза такие честные, что прямо так и тянет немедленно доверить именно тебе сохранность Государственного банка.
  Очень не хочется считывать информацию ментальными способами. После прошлого раза, когда мне пришлось искать в мозгах у Лешего портрет заказчика, еще долго было желание вывернуть череп наизнанку и промыть собственные мозги холодной водой. Во-первых, голова после ментального считывания болит. Во-вторых, ощущение такое, будто погружаешься в помойку - мысли у этих ребят чаще всего коротенькие, но грязненькие. Оркские шаманы умеют как-то выделять именно тот участок на "полке", где хранятся нужные мысли и образы, но у меня так пока не получается. Может, тренируюсь мало? Надо будет в конце лета поехать снова в Оргриммар, поговорить с Великим шаманом Буздуком.
  - Закройте глаза, Дюнуа, и посидите тихо, - сказала я с тяжелым вздохом. - О господи! Колонель, мы, кажется, перестарались. У вас есть нашатырь?
  Ватка с нашатырем сделала свое дело, и я, положив ладонь на лоб Гонтара, погрузилась в его мысли. Надо отдать должное купцу, думал он в основном о деле. Образы наслаивались и сливались, я отбрасывала ненужное - помощник на складе, жена, партнер по торговле с Чиной, жених дочери, оптовый покупатель... Так, вот и Лаваль. Идем глубже. А ведь не врет Дюнуа, и в самом деле про камни ему только Лаваль рассказывал. Один раз, ровно в том разговоре, который племянничек подслушал. Вторая встреча у них была назначена на ближайшие выходные, и Дюнуа собирался наотрез отказаться от участия в заговоре.
  Я стряхнула ладони и спросила миролюбиво:
  - Господин Дюнуа, вы ж и не собирались в их игры играть, так ведь?
  - Не собирался, - теперь он смотрел на меня смелее. - Хотел время потянуть, этот... нехороший человек ведь прирезал бы, и слова не сказал. А теперь уж и не знаю, как быть, может, он вроде вас, рукой повел, и мысли прочитал?
  - Это вряд ли, - покачала я головой. - Но, тем не менее, встречаться вам с ним не нужно. А нет ли у вас каких-нибудь срочных дел, требующих поездки недели на две-три подальше от Лютеции?
  - Есть, конечно. Вот в Паленке отделение открываю. Думал, правда, старшего сына с помощником послать, но могу и сам с ними съездить.
  - Вот и замечательно, и остальную семью куда-нибудь... на воды отошлите. Не думаю, чтобы им что-то грозило, но на всякий случай...
  
  Распрощавшись с Гонтаром Дюнуа, я вызвала по коммуникатору Бельфора. Он был в своем кабинете, несмотря на позднее время, и я попросила его открыть мне портал на вход. Бельфор встал мне навстречу, устало потер лицо руками и спросил:
  - Выпьешь что-нибудь?
  - Нет, пожалуй, устала я что-то. Ты уже в курсе, что Дюнуа ни при чем?
  - Да, я поглядывал одним глазом за допросом. Что теперь? За Лавалем и прочими надо бы присмотреть, я скажу ребятам, пусть повесят там "глаза" и "уши". Но мы по-прежнему не знаем, кто придумал всю эту комбинацию.
  - Думаешь, за Лавалем кто-то стоит? - пожалуй, я не была удивлена таким предположением.
  - Полагаю, да. И, по моему мнению, это кто-то из старых магов. Кто-то, кому пришлось отойти от дел, - Бельфор снова поморщился и потер правый висок.
  - Давай я тебе головную боль сниму, - предложила я. Как ни удивительно, но даже самые сильные маги практически не могут лечить сами себя. А уж мигрень снять - это вообще дело невероятное.
  - Не снимается, - он досадливо качнул головой. - Уже кто только не пробовал, вот сидит в виске иголка, и все. Будто навели, только, кто ж на меня наведет...
  - Что возвращает нас к вопросу о старых магах, не так ли?
  - Так... Лавиния, поищи в архивах своей семьи. Что-то где-то мы упускаем. Понять бы, что...
  - Поищу. Открывай мне портал, и сам не задерживайся. Завтра тоже будет день.
  
  Но назавтра с утра магический вестник принес мне известие о том, что Жак Бельфор, глава Службы магической безопасности Союза королевств, был найден в своем кабинете мертвым.
  
  Глава 8.
  
  Через десять минут после получение сообщения я выпрыгнула из портала перед воротами особняка Службы на улице Vaugirard. Охранник у входа знал меня лучше, чем собственную ладонь, но все равно проверил слепок ауры и скан сетчатки. Ах, да что тут запирать конюшню, когда лошадь давно увели! Не верю я в естественность смерти Жака, какие бы доказательства мне ни предоставили. С этими словами я и влетела в его кабинет.
  Но никто и не собирался предоставлять доказательства.
  Жан-Клод Равашаль, заместитель Бельфора, стоял возле его стола и перебирал папки с документами. Колонель Брихсдорн сидел, развалясь, в кресле возле журнального столика и меланхолично пересыпал из одной огромной ладони в другую металлические шарики. Еще один участник этого молчаливого совещания, незнакомый мне эльф, высокий и неожиданно широкоплечий, стоял возле самого дальнего окна и смотрел наружу, слегка отодвинув край шторы.
  - Лавиния, привет! - вяло сказал Равашаль. - А мы тут, видишь, совещаемся...
  - Вижу, - вздохнула я, садясь в кресло напротив Брихсдорна. - И как успехи?
  - А, - Раващаль только махнул рукой.
  - Понятно. Я вчера перед уходом говорила с Бельфором, это было уже около полуночи. Он так и не ушел домой?
  - Судя по всему, нет, - ответил Равашаль. - Он оставил распоряжения службе охраны насчет Дюнуа и его семьи, по нескольким другим срочным делам. Разговаривал с главой королевской охраны. Больше пока ничего не известно. Ну, есть еще несколько заметок в его блокноте - ты знаешь, он любил думать и записывать какие-то опорные пункты, но там ничего не разобрать.
  - Да, даже в записях для себя Бельфор шифровался... - кивнул Брихсдорн.
  - Я посмотрю потом, если там по последнему нашему делу, то, может быть, пойму что-то, - предложила я. - Еще момент: Жак вчера пожаловался мне, что уже несколько дней у него болит голова. Знаете, это ощущение, будто "игла в виске". И снять его головную боль мне тоже не удалось. Что это было, удар?
  - Сердечный приступ! - Равашаль со всей силы стукнул кулаком по стене. - Да у него никогда в жизни сердце не болело, и осмотр он проходил только два месяца назад.
  - Он предположил, что это что-то наведенное, сказала я, - но кому под силу было бы справиться с охранными заклинаниями сильнейшего мага Галлии?
  - Значит, нашелся тот, кому под силу, - мрачно уронил незнакомый эльф, отходя от окна. - Простите, госпожа Редфилд, я не представился сразу. Морнэмир Кирианнэль, первый советник лэрда Элеандара, властителя Заветной дубравы.
  - Рада видеть вас, лэрд Морнэмир. Хотя для радости это единственный повод на данный момент, других я не вижу.
  
  Выходит, в игре Заветная дубрава... Ну да, они всегда не скрывали своих интересов в Галлии и Лации, точно так же, как Серебряный лес тяготел к Руси и Княжеству Польскому географически, а к Бритвальду... даже не знаю, почему. Из-за некоего духовного родства, что ли?
  Интересно, это их разведка так лихо работает, что представитель эльфийского правящего дома появился в Лютеции через два дня после начала событий? или Бельфор дал им информацию? Все страньше и страньше, как говорила одна девочка из Бритвальда...
  Эльф достал из кармана куртки небольшой листок бумаги и протянул мне:
  - Взгляните сюда, госпожа Редфилд. Я получил это от Жака магическим вестником уже ночью, часа в три. И утром немедленно отправился сюда. Собственно, я ненамного вас опередил...
  Я развернула записку. Написано рукой Бельфора, его почерк легко узнать. "Морн, у меня есть новости по твоему магу. И они пересекаются с нашим заговором. Жду тебя как можно скорее, код открытия портала в мой кабинет...", далее ряд цифр и эльфийских символов. Подняв глаза на эльфа, я спросила:
  - Ваш маг? Поподробнее расскажете?
  - Разумеется, для этого и дал вам прочесть, - махнул рукой он. - Итак, несколько дней назад из Заветной дубравы сбежали три подростка. Ну, как водится - жажда приключений, обида на родителей, которые что-то не позволили, романтика дорог... При всем при том, дети были вполне разумны: и денег с собой прихватили, и оделись, как надо для дороги, и пару артефактов из родительских закромов взяли, и оружие.
  - А возраст подростков какой? - прервал эльфа Равашаль.
  - Самому старшему сравнялось двадцать.
  Мы переглянулись. Для эльфов двадцать лет - это самое начало юности... Действительно, дети.
  - Понятно, - кивнула я. - Простите, что перебили, лэрд. Мы слушаем дальше.
  - Дальше... а дальше они вышли из дубравы, что было зафиксировано пограничными отслеживающими заклинаниями, в ближайшей деревне купили лошадей и отправились в сторону Лютеции. Примерно через сто километров их следы исчезли. Причем все следы - магические, финансовые, любые. Просто больше никто не видел их, и все. Наши маги сумели обнаружить затухающие, на грани исчезновения отпечатки аур неподалеку от того места, где их достоверно видели в последний раз. Там расположен замок Форнаг, вернее, по словам местных жителей, развалины замка.
  - Форнаг, - пробормотал колонель Брихсдорн. - Что-то я слышал о нем, где-то он в сводках проходил.
  Кивком Морнэмир показал, что принял эти слова к сведению, и продолжил рассказ:
  - Подойти к замку нам не удалось. К развалинам замка или восстановленному замку, все равно. Вы будете смеяться, но он, как в детской сказке, окружен непроходимой чащобой, переплетенной колючками. Разрубаешь одну плеть колючек, а на ее месте вырастают три.
  - Мы бы посмеялись, да как-то не тянет, - ответил Равашаль. - Детские сказки не на пустом месте появились. А гербициды?..
  - Не действуют, представьте себе. И наши заклинания тоже. Ну, вы понимаете, эльфийская магия достаточно специфична, разрушение не наша стихия, но мы попробовали. И воздействие на растения тоже попробовали. Ноль, просто ничего, никакой реакции. Я давно был знаком с Жаком, какое-то время жил в его семье, и, разумеется, попросил его о помощи.
  Равашаль тем временем открыл неприметную дверцу, за которой оказался весьма обширный бар. Не спрашивая, он выбрал бутылку красного вина с юга Лации и налил полный бокал. Лэрд Морнэмир прервал свой рассказ и в несколько глотков выпил вино.
  - Добавить? Дамы и господа, вы как?
  Не думая долго, мы с Брихсдорном присоединились к эльфу. Да-да, я знаю, еще нет и полудня, но что-то подсказывает мне, что после этого совещания я надолго забуду о вине, трубке и кресле возле камина.
  Эльф продолжал:
  - Жак выяснил, что замок три года назад был продан новому владельцу, некоему Милошу Яначеку, уроженцу Праги.
  - Праги! - воскликнул Брихсдорн.
  - Вот именно, - кивнул лэрд. - Праги. Со времен Рудольфа Второго - рассадник мистики, черной магии и поклонения Темному.
  - Что еще удалось выяснить Бельфору? - спросила я.
  - Вот это мы сегодня и должны были с ним обсудить.
  
  Молчание вновь повисло в воздухе. Я поняла, что надо брать обсуждение в свои руки, пока мои коллеги не перешли прямо к пункту "заламывание рук и перечисление достоинств покойного", и сказала:
  - Ну что же, давайте будем действовать каждый в своей сфере. Я готова взять на себя изучение архивов, как заведенных в компьютерную базу, так и рукописных.
  Кто-то, не поняла, кто именно, восхищенно присвистнул: в базу загружены архивы, максимум, за триста лет. В них легко разобраться, найти нужное, и так далее. Но за предыдущие примерно три тысячи лет архивы только и исключительно в рукописях - книгах, свитках, гримуарах и прочих накопителях пыли. И хорошо еще, если на какой-нибудь из древних гримуаров не наложено заклинание охраны, а то были случаи потери пальцев, ожогов и прочие неприятности... Тем временем я продолжала:
  - Равашаль, ты сможешь заняться замком и его нынешним владельцем?
  - Да, конечно.
  - Я возьму на себя Лаваля и его подельников, которых сдал Дюнуа, - вызвался Брихсдорн. - Нормальная полицейская работа, обычные жулики, сплошное удовольствие!
  - Ну, что же, а я, по-видимому, пойду со стороны Заветной дубравы, - сказал эльф. - Опять же архивы, поговорю с нашими магами, узнаю, нет ли новостей по пропавшим детям. Кому-то еще надо будет встретиться и предупредить его величество Луи?
  - Видимо, мне? - с тоской вопросил Равашаль. - Лавиния, ты не хочешь составить мне компанию?
  - Не хочу, - ответила я. Помолчала, глядя, как на его лицо наползает тоскливая гримаса, и добавила, - но составлю. Мне интересно посмотреть, что будет твориться в этом гадюшнике, и кто как отреагирует на информацию. Возможно, мы узнаем что-то новое, а четыре глаза - это намного лучше, чем два.
  - Отлично! Я запрошу время аудиенции, и извещу тебя.
  - Встречаемся здесь же вечером? - встал с места Брихсдорн. - Я смогу быть часам к одиннадцати, не раньше.
  - Думаю, никто из нас раньше не вырвется, - и Равашаль протянул каждому из нас карточку с сегодняшним кодом портала.
  
  Глава 9.
  
  Я рассудила, что Марджори просмотрела те архивы, которые были заведены в компьютерную систему, и незачем мне делать эту работу вторично. Закажу в хранилище библиотеки пропуск в закрытый зал и попрошу Хранителя подобрать мне то, что может касаться нашей проблемы. Думаю, после обеда какой-то результат уже будет, а пока можно просмотреть, что же удалось раскопать Марджори.
  Моя дорогая секретарша должна была выбрать всю информацию по ученикам и последователям неиспользуемых ныне школ и ветвей магии - от магии крови до некромантии, а также по метальным технологиям. В последнюю минуту меня что-то клюнуло, и я попросила ее также найти списки студентов, изгнанных из Академии за опыты с запрещенными технологиями, с живыми организмами или попросту за излишнюю жестокость. Когда я вошла в свой кабинет, на моем столе уже лежал распечатанный список найденных файлов с пометками по содержанию. Все-таки что за удовольствие работать с опытной секретаршей, которая тебя хорошо знает! Пожалуй, я успею пообедать дома, а не стану ограничиваться бутербродами на бегу.
  
  Ела я все-таки в кабинете, попутно просматривая файлы. Понятное дело, общаясь со студентами, я давно научилась есть за компьютером, не роняя крошки на пульт управления. Большинство дел, разысканных Марджори, было явно не имеющим отношения к нашей истории, через три часа мне удалось отложить только девять. Но зато какие!
  Два - по потомственным некромантам, не справившимся с наследием предков.
  Увы, но это направление магии, казавшееся еще триста - триста пятьдесят лет тому назад чертовски перспективным, оказалось сродни румяному яблоку, гнилому изнутри. В какой-то момент, когда некроманту казалось, что он достиг нового уровня в своем малоаппетитном искусстве, у него не выдерживали мозги. Самый стойкий известный в истории некромант, знаменитый Герберт Аурильякский, свихнулся в весьма почтенном возрасте, уже далеко за двести лет. Не буду вспоминать обо всех его подвигах, но его нейтрализация обошлась магической страже в десяток убитых бойцов и целиком выгоревший квартал города.
  Четверо бывших магов практиковали направление магии крови, и зашли слишком далеко в своих практиках. Маги крови могли использовать для извлечения Силы собственную кровь, что ограничивало их возможности, или кровь жертвенного животного. Однако этим четверым показалось, что древние боги не зря требовали человеческих жертв, что вот тут они получат самое сладкое яблоко...
  Еще двое оступились, практикуя ментальную магию. Удивительно, что только двое, а не больше - это направление кажется таким соблазнительно легким. Чуть-чуть подправить чьи-то желания или прочитать мысли хорошенькой сокурсницы - вроде бы и не криминал... Но когда перестаешь задумываться, можно ли слегка нажать на мозги торговца, чтобы получить вон то симпатичное пирожное бесплатно, то каждый следующий шаг ведет по лестнице вниз.
  И, наконец, последнее дело из поднятых Марджори - рунная магия. Вот уж не думала, что в рунах можно отыскать криминал, но талантливые люди находятся везде.
  
  Пропуск в закрытое хранилище библиотеки Академии ждал меня в моем рабочем кабинете, и я не стала терять времени, отправившись туда. Пешком, увы - на территории Академии даже преподавателям были запрещены порталы. И не только они, но это сейчас уже было неважно.
  Хранитель был на месте. Впрочем, он всегда был на месте, поскольку Хранителем библиотеки вот уже лет пятьсот оставался, представьте себе, домашний дух.
  Вот, кстати интересный случай, с этим самым домашним духом. Никому не удалось установить достоверно его происхождение. Домашними духами обычно становились или низшие фейри, прижившиеся в доме, типа домовых гоблинов, или особым образом убитые и захороненные люди - рабы, слуги или члены семьи. Первые были способны на небольшие домашние работы - следили за порядком, мешали слугам воровать, присматривали за лошадьми. Интеллект их был немногим выше, чем у собаки. Вторые охраняли дом от любых напастей, но ни к каким домашним работам не имели отношения, и тоже не были слишком умны. Наш же Хранитель знал не только расположение многих тысяч томов библиотеки - он их цитировал, порой, страницами. И даже готов порой был помочь с пониманием материала некоторым студентам, которых он особо отличал за трепетное отношение к книгам. В библиотеке всегда был порядок и благоговейная тишина.
  Внешне Хранитель напоминал человека. Очень худого, очень высокого, с белыми волосами, желтоватой кожей и желтыми глазами без белков.
  Имени своего он никому никогда не говорил, но господин Парацельсус, бывший ректором Академии в те годы, назвал его Хранитель Либер. Так Либером он и остался.
  
  - Добрый день, госпожа Редфилд, - поклонился мне Либер со стремянки, вознесенной к верхним полкам.
  - Здравствуйте, Хранитель! Мне нужна ваша помощь, и, кажется, срочно.
  - Одну минуту, я закончу здесь.
  И правда, через минуту Либер уже сидел в кресле напротив меня, держа в руках электронный блокнот.
  Нет, это ж надо! Я никак не могу отвыкнуть от старомодного бумажного блокнота, а этот... неизвестно кто бежит чуть ли не впереди новых технологий!
  - Хранитель, меня интересуют архивные материалы по старым магам и их ученикам. В первую очередь - запрещенные техники, некромантия, металлы, магия крови. Может быть, руническая магия. Заклинания, требующие человеческих жертв. Ах, да, еще пражская школа.
  - Так-так... - Либер покивал головой. - У кого-то проблемы?
  - Увы, это так. Проблемы у короны Галлии, проблемы у Заветной дубравы, и, как следствие всего этого - проблемы у Академии. Я не могу пока рассказать подробности, потому что и сама не все знаю. Но завтра-послезавтра надеюсь иметь больше информации, и сразу же поделюсь с вами, - твердо пообещала я. - Мне понадобится ваш совет.
  Я была уверена, что Хранитель Либер никогда не сделает ничего, что пошло бы во вред Академии вообще, и ее библиотеке в частности. А значит, я могу на него положиться. Ну, во всяком случае, не меньше, чем на того же Равашаля.
  - Хорошо, госпожа Редфилд. Завтра я буду ждать вас здесь в любое время, - он позволил себе бледную улыбку. Никто и никогда не видел Либера где бы то ни было, кроме библиотеки. - Ваш пропуск в закрытые архивы будет действителен еще неделю, потом, если понадобится, обновим.
  - Благодарю вас, - я церемонно склонила голову, чтобы скрыть потрясение. Еще никто не получал пропуска во закрытые архивы больше, чем на один день. Даже ректоры. Даже сам господин Парацельсус!
  - Думаю, для начала я подберу вам кое-какую литературу по запретной магии, три-четыре тома на сегодня хватит?
   Я кивнула, и Либер продолжил:
  - А к завтрему вас будут ждать еще несколько томов, я подумаю пока, какие именно. Прошу вас, - он протянул руку влево, и я увидела, что на большом столе, затянутом зеленым сукном, уже лежат стопкой три потрепанные книги в кожаных переплетах с серебряными замками и желтоватый свиток.
  
  Я потянулась, встав из-за стола, поблагодарила Либера и отправилась домой. Глаза мои уже решительно отказывались смотреть на рукописные страницы, да и распределить полученную информацию по полочкам в мозгу было необходимо. Но прежде, решила я, у меня есть час на тренировку. Ну, хотя бы минимальную, хоть растяжки сделать. Сегодня я практически весь день повела за письменным столом, вот, уже даже и встаю со скрипом. А вообще придется подниматься на час раньше, потому что неизвестно теперь, где я окажусь вечером, и в какое время.
  Сообщение от Равашаля застало меня на двадцать восьмой минуте беговой дорожки, и я не стала скрывать от самой себя, что пришло оно вовремя. Еще немного - и я бы позорно сдалась, пыхтя и отдуваясь, а теперь у меня есть законное право прекратить бег.
  - Его величество ждет нас в половине девятого, - без предисловий сообщил Равашаль. - Встречаемся у Малого подъезда.
  Взглянув на часы, я поняла, что тренировка закончена - время подкатывало к восьми..
  
  Глава 10.
  
  В двадцать пять минут девятого Равашаль уже поджидал меня у Малого подъезда дворца Сант-Женевьев. Можно было бы сказать, что ему идет темно-синий парадный мундир, если бы этот цвет не подчеркивал его бледность. Конечно, я не так хорошо была знакома с Равашалем, как с Бельфором, но могу предположить, что это не был обычный для него цвет лица.
  - Еще что-то случилось? - тихо спросила я, рука об руку с Равашалем следуя за лакеем.
  - Да, пришел магвестник от Морнэмира. Пропали еще двое подростков, эти были просто уведены из Дубравы. И никто ничего не видел.
  
  Король Галлии Луи Одиннадцатый был до чрезвычайности похож на свои официальные портреты. Внимательные серые глаза, темные с проседью волосы заплетены в короткую косичку; неулыбчив, но любезен. Одет по-домашнему, в куртку крупной вязки поверх белой рубашки.
  Увы, моя идея насчет рассмотреть, кто куда кинется в серпентарии, оказалась несостоятельной. Аудиенция была действительно аудиенцией: король и двое подданных.
  - Добрый вечер, ваше величество, - поклонился Равашаль. - Разрешите представить вам мадам Лавинию Редфилд, декана боевого факультета Академии и давнюю сотрудницу моей службы.
  - Добрый вечер! - Король сел в глубокое кожаное кресло возле камина и жестом предложил нам устроиться напротив. - Рад воочию увидеть ту, о ком столько рассказывали. Итак, Равашаль, вас привели ко мне?...
  - Плохие новости, сир!
  Мой коллега четко, в нескольких фразах обрисовал ситуацию с обнаруженным заговором.
  - Опять! - с досадой сказал король. - Третий раз за два года. Что ж им так неймется-то, а? Уйти, что ли, в монастырь, куда-нибудь на острова Рапа Нуи?
  Равашаль сочувственно вздохнул, а я мысленно фыркнула. Куда ж ты уйдешь, дорогой король, у тебя еще наследник в возраст не вошел. А передавать трон другой династии - это как-то вообще неслыханно.
  - Ладно, - Луи слегка хлопнул ладонью по колену. - Кто такой Лаваль? Я не помню этого графа, то ли он не бывал при дворе, то ли ничем не выделялся.
  - Жан-Кристоф Корбюзон, граф Лаваль. Сорок семь лет, брат жены третьего сына герцога Монтгомери.
  - Монтгомери! - воскликнул король, но воздержался от дальнейших комментариев.
  - Да, сир. Он действительно практически не бывал при дворе, даже до женитьбы проводил время в основном в своем поместье в Бретани. Жена - третья дочь графа Брунелли из Савойи. Двое детей, сын восемнадцати лет, и дочь... родилась с уродством. Никто не знает, каким, - ответил Равашаль на незаданный вопрос короля. - Сразу после ее рождения десять лет назад семья закрылась в поместье, жена и дети никогда оттуда не выезжают. Врач, принимавший роды, исчез бесследно. Из слуг в ближайший город, Бреаль-су-Монфор, выезжает только дворецкий и его жена, экономка. К ним подход найти не удалось. Пока не удалось, сир.
  - Ясно... То есть, ничего не ясно, зачем он в это ввязался! Что вы думаете об этой истории, мадам Редфилд?
  - Пока ничего не думаю, ваше величество, - я пожала плечами. - Пока что я, как и мои коллеги, собираю информацию. Сегодня мы пришли только для того, чтобы предупредить вас о необходимости быть осторожнее, как вам, так и их высочествам.
  - Да, я понимаю. Но у меня только на ближайшую неделю назначено около двадцати совещаний, встреч и каких-то мероприятий. Не говоря уже о бале Солнцестояния.
  - Ваше величество!...
  Отчаяние Равашаля было мне понятно. Бал в Сен-Женевьев - это тысяча гостей, три тысячи слуг и несчитано помощников. Попасть во дворец постороннему в такой ситуации проще, чем плюнуть с моста в реку.
  - Нет, Равашаль, бал назначен давно, и отменить его я не могу. До него еще неделя, постарайтесь что-то прояснить к следующему четвергу. Что касается прочих мероприятий, я попробую всюду, где возможно, послать кого-то компетентного на замену. Постараюсь не маячить на виду, и так далее. А вот детей, пожалуй, я завтра же отправлю из Лютеции. Куда лучше, на ваш взгляд, в Шамбор?
  - Только не в Шамбор! - воскликнул Равашаль, почти перебив короля. - В этой громадине может укрыться сотня наемных убийц, и охрана ничего не заметит!
  - Жаль, я с детства люблю тамошний парк... - король вздохнул.
  - Лучше в Шассерон, там отличная магическая охрана, да и просто подобраться к замку нелегко, - я мягко поддержала коллегу. Про охрану я знала точно, потому что сама тестировала этот комплекс после ремонта замка.
  - Хорошо. Я прошу вас докладывать мне сразу, как только появятся новости. И согласуйте действия с моей охраной, чтобы Грунгах знал хотя бы приблизительно, чего ждать.
  Король встал и небрежно провел рукой над письменным прибором в виде серебряного кабана. В дверях тут же появился охранник, огромный орк с татуировками клана Дикого Вепря. Я ностальгически вздохнула: именно шаман Дикого Вепря был моим первым учителем в ментальной магии. Его величество тем временем распорядился проводить нас к начальнику своей охранной службы, упомянутому уже Грунгаху, сыну старшего вождя Вепрей.
  
  К одиннадцати вечера мы с Равашалем все-таки добрались до особняка Службы магической безопасности. Грунгах умотал нас вопросами, уточнениями и выяснением подробностей планов покушателей (или все-таки покусителей?) до того, что я портал с трудом смогла открыть. Когда вся эта история закончится, и я снова устроюсь у камина с трубкой и стаканом, я начну восхищаться Грунгахом. Сейчас я бы его загрызла, если бы смогла дотянуться.
  Лэрд Морнэмир ждал нас в бывшем кабинете Бельфора ровно так же, как и вчера - стоя возле окна и глядя во двор.
  - Добрый вечер! - повернулся он, когда мы вошли в дверь. - Лавиния, вы в курсе?...
  - Да, Равашаль рассказал. И снова никаких следов?
  - На сей раз, мы искали целенаправленно. И снова нашли только затухающие отпечатки аур возле замка Форнаг.
  - Плохо, - вздохнул Равашаль. - Ну что же, сейчас подойдет Брихсдорн, и начнем?
  Бравый колонель не заставил долго себя ожидать, и даже изъявил готовность начать первым.
  - Итак, - сказал он, вызывая голопроекцию снимка молодой и очень эффектной женщины, - баронесса Макмердок. Знакомьтесь. Смотрите на портрет внимательно, и, если встретите эту даму на дороге, то или отойдите в сторону, или хорошенько ее свяжите. Неясно пока, как она познакомилась с Лавалем, учитывая его затворничество и отшельничество. Но в его деятельности она занимает важное место, занимается устрашением, шантажом, моральным и физическим уничтожением противника.
  - Ого, - не удержался эльф.
  - Вот именно, - кивнул Брихсдорн. - Здесь, в Лютеции она живет в отеле, в "Людовике святом", разумеется. Денег не считает, и занимает пентхауз на крыше. Постоянно при ней секретарь, Аристид Панайотис, один и тот же уже несколько лет. Точнее, вот уже четыре года, с момента ее развода с последним мужем. Для своей деятельности нанимает разовых исполнителей, расплачивается обычно золотом.
  - Золотом? - прищурился Равашаль. - Наличными?
  - Да.
  - Это хорошо.
  - Почему?
  - Потому что деньги можно отследить. Золото не берется ниоткуда. Продолжай, Брихсдорн.
  - А, собственно, все. Пока нет больше информации по этой даме. Есть кое-что по Малиновскому, но тут все просто, как фальшивый паштет.
  При этих словах все, кроме меня, явственно сглотнули слюну. Я-то хоть обедала...
  - Минуту, господа, - Равашаль быстренько вызвонил из ближайшего кафе пирогов, ветчины и сыру, затем предупредил дежурного на входе о том, что прибудет заказ, и, уже успокоенный, повернулся к нам. - Поверите, за весь день три чашки кофе перехватил, больше ничего не было.
  
  Глава 11.
  
  Хранитель Либер ждал меня в архиве, хотя я появилась там весьма рано, не было еще и половины девятого.
  - Госпожа Редфилд, доброе утро! - желтые глаза смотрели бесстрастно, но в голосе мне почудилась некая симпатия.
  - Доброе утро, Хранитель! Порадуете меня чем-то?
  - Безусловно! - Он протянул руку и указал на стол, где лежало несколько стопок книг и тетрадей, пара свитков и разрозненные листы. - Посмотрите, пожалуйста.
  Я подошла к указанному столу, Либер последовал за мной. Нежно прикасаясь к хрупким страницам и кожаным переплетам, он пояснил:
  - Это, - рука с длинными тонкими пальцами легла на самую большую стопку, - по некромантии и магии крови. Два справочника, рабочие тетради и даже мемуары. Сразу могу сказать, практически никого из последователей старых магов по этим направлениям не осталось. А те два или три некроманта, которые известны, не доучились до конца и большой опасности не представляют.
  
  Он дождался моего кивка и продолжил:
  - Это по металлам. Здесь каких-то новых материалов практически нет, потому что перестали появляться на свет дети со способностями к магии металлов. Лет двести назад по этому поводу даже была большая дискуссия в "Вестнике Академии".
  - Я не помню, - покачала я головой. - Наверное, как всегда, была на полевой работе.
  - Скорее всего.
  - Надо же, а были какие-то теории, почему именно эта разновидность магии ушла?
  - Ну, - Либер усмехнулся, - теорий было сколько угодно. А на практике все просто - эта магия была всегда только наследственной, причем оба родителя должны были иметь способности к металлам. Женщин с такими способностями всегда было мало, так что можно сказать, что маги металлов просто вымерли.
  - Как динозавры, - сказала я зачарованно.
  - Именно. Далее, по рунической магии вот эти два свитка. Как вы знаете, ее практикуют в основном на Востоке: в Чине, Сиаме, Султанате Моголов. Я не встречался ни с какими упоминаниями о темном применении рунической магии, но все когда-то бывает в первый раз, поэтому подобрано все, что может иметь отношение к делу.
  - Я помню, что в чинском квартале Лютеции было две или три лавки, где среди всего прочего гадали на рунах.
  - Как я слышал, они есть и процветают.
  - Что ж, и это нужно проверить, - пожала я плечами. - Прошу вас, Хранитель, продолжайте.
  - Что касается заклинаний, требующих человеческих жертв, то вот здесь копии нескольких протоколов расследований Служб безопасности, - он показал на разрозненные листы, сложенные в папку. - Еще есть записи магов, интересовавшихся ритуалами орков, в том числе, и кровавыми. Я знаю, что вы и сами учились у шаманов, но, возможно, какие-то аспекты их магии от вас ускользнули.
  - А по пражской школе удалось что-то найти? - спросила я, жадно рассматривая приготовленное для меня богатство. И, не получив ответа, посмотрела на Хранителя.
  По его бесстрастному лицу трудно было прочитать что бы то ни было, но сейчас стало понятно: Либер расстроен, и расстроен сильно.
  - К сожалению, нет. У нас были справочники по пражской школе, пара дневников и мемуары. Я точно знаю, где они лежали. Но сейчас... - Либер помедлил, - сейчас их там нет. Эти материалы никому не выдавались последние сто десять лет, а я ежегодно провожу инвентаризацию!
  - Я сочувствую вам, Хранитель, - я рискнула прикоснуться к его руке; рука была сухой и теплой. - Но, если вы ежегодно все проверяете, значит, мы можем установить период, когда эти материалы пропали?
  - Конечно. Последний раз я проверял наличие и соответствие материалов в этом зале два месяца назад. И все было на месте. Госпожа Редфилд, я понимаю, что не заслуживаю отныне места Хранителя этой библиотеки...
  - Вы с ума сошли, Либер! Без вас этой библиотеки просто не станет! Не выдумывайте, я попробую подключить и эту нить к нашему расследованию.
  
  Хранитель благодарно кивнул и ушел, оставив меня с горой макулатуры на большом рабочем столе. Я уже точно знала, что мне нужны именно материалы по пражской школе магии, все прочее не имеет отношения к нашим заговорщикам. И тем не менее, просмотреть прочие направления я была обязана, чтобы не оставить ни одного незавязанного узелка. Только сообщу Марджори, что именно она должна искать в архиве Совета безопасности...
  
  К пяти часам я поняла, что, если немедленно не поем, то начну грызть кожаные переплеты. Пора было заканчивать работу и заглянуть домой.
  - Хранитель, можно вас побеспокоить? - позвала я негромко.
  Либер немедленно появился в дверях отведенного мне небольшого кабинета.
  - Вы закончили, госпожа Редфилд?
  - Практически да. Вот это все, - я показала на внушительную кипу справа от меня, - я изучила, и не буду возвращаться. А вот эти три материала я бы хотела завтра на свежую голову и с новой информацией просмотреть еще раз. Завтра я буду у вас утром, и надеюсь, что смогу рассказать, в какую историю мы попали.
  
  Марджори дома еще не было, и я попросила Бакстона подать мне обед через полчаса, а чашку кофе и булочку сразу, иначе я не смогу думать ни о чем, кроме еды. Бакстон неодобрительно покачал головой, но кофе с яблочной плюшкой я получила даже раньше, чем успела налиться в ванну вода.
  Моя секретарша успела точно к обеду и, судя по всему, проголодалась не меньше, чем я. Во всяком случае, обед мы закончили минут за двадцать. С кофе и пирожными мы переместились в кабинет, и Марджори начала отчет.
  В отличие от библиотеки и архива Академии, в хранилища Совета безопасности пускали счетное число лиц, и постороннему туда было не попасть. Там сохранилось вся информация по пражской школе, что была накоплена за последние несколько сотен лет. К счастью, при приеме на работу каждого молодого оперативника отправляли на три месяца изучать архивные дела: закрытые, открытые, "глухие" и решенные. Поэтому документы были не только разобраны по годам, темам, типам магии и прочим категориям, но еще и загружены в компьютерную базу. Так что даже без помощи Либера - а в архиве Совета такого ценного сотрудника и не было - Марджори сумела получить нужную мне информацию в довольно солидном объеме.
  А мне теперь предстояло понять, какая связь между пропажей нескольких юных эльфов, попыткой похищения камней Коркорана, смертью Жака Бельфора, планами барона Лаваля на смену власти в Галлии, пропавшими материалами из архива библиотеки магической Академии - и неизвестным никому выпускником пражской школы, живущим уединенно в недоступном замке Форнаг.
  Прага, Прага, Прага... Ах, пражская школа, как портит мне настроение эта деталь расследования!
  Со времен императора Рудольфа приверженцы этой школы нет-нет, да и уходили к темным сторонам магии. Вроде бы нельзя никого обвинить в поклонении Темному, но среди тамошних адептов отчего-то не встречаются лекари или маги жизни. Некроманты, менталисты, магия крови...
  И так с тех самых пор и тянутся из Праги страшноватые чудеса и чудесные страшилки: княжна Драгомира и Вшегрдова улица, Костел св. Яна на Прадле и рукопись Войнича, Платнерская улица и железный рыцарь, иезуитский орден и библиотека Университета... Все запутанно, темно, выкрашено непонятными красками.
  Я раскладывала выписки и отчеты, рисовала круги и стрелки, пока они не начали плясать у меня перед глазами, но общей нити, чего-то, к чему были бы привязаны все персонажи этой истории, я найти не могла.
  Казалось бы, главное - это попытка смены власти в Галлии. Никому не известный регент при короле-младенце означает, скорее всего, полную смену приоритетов во внешней и внутренней политике. При чем здесь похищение юных эльфов и Милош Яначек?
  Предположим, Яначек проводит какие-то темные ритуалы, для которых используются эти самые эльфы в качестве жертв. За каким лешим ему камни Коркорана?
  А что все это как-то связано, я чувствовала очень хорошо...
  
  Глава 12.
  
  Утро началось рано. Еще только светало, значит, не было и пяти, когда одновременно в открытое окно моей спальни влетел магический вестник, а коммуникатор разразился бодрой мелодией. Я схватила коммуникатор.
  - Лавиния? Спишь? - это был Равашаль.
  - Уже нет. Что, есть новости?
  - Да, и, кажется, хорошие. Как быстро ты сможешь быть в Службе?
  - Минут десять дай. Только если там кофе нальешь!
  - Жду, вот сегодняшний код для портала, - и он отключился, сбросив мне последовательность букв и цифр.
  Вестник был от лэрда Морнэмира, и, собственно, повторял сказанное Равашалем: "есть хорошие новости, встречаемся как можно скорее в кабинете главы Службы магической безопасности".
  Десяти минут мне было достаточно, чтобы умыться, натянуть штаны, рубашку и жилет и пригладить волосы. Какое счастье, что короткая стрижка не требует от меня долговременных упражнений с прической!
  В бывшем кабинете Бельфора, где теперь обосновался Равашаль, уже собрались все участники расследования. Поднос с пятью большими чашками кофе и тарелкой с булочками занимал журнальный столик.
  - Будет еще кто-то? - я подняла брови.
  - Грунгах. Чтобы сто раз не повторять. А, вот и он!
  В дверь кабинета постучали, и за спиной дежурного офицера нарисовалась внушительная фигура орка. Очень мне было интересно пронаблюдать, как встретятся он и Морнэмир. Хотя в последнее время Степь и Лес и не враждовали на официальном уровне, но никто бы не рискнул сказать, что они сотрудничают.
  Однако мое любопытство никакой подпитки не получило: эти двое корректно кивнули друг другу, заняли кресла по разные стороны стола и одновременно протянули руки за кофе. Я последовала их примеру. Равашаль жестом поставил полог тишины и кивнул Морнэмиру.
  - Один из пропавших детей сумел вернуться в Дубраву, - сказал тот.
  Оглушительное молчание было ему ответом. Лично у меня в мозгу крутились сразу несколько мыслей: насколько он пострадал? может ли что-то рассказать? Как удалось выбраться, и значит ли это, что изолированность замка Форнаг не абсолютна? Да и в Форнаге ли он был? Самую жуткую мысль озвучил колонель Брихсдорн:
  - А ты уверен, что ему не подсадили какую-нибудь стороннюю сущность?
  - Проверяем, - Морнэмир потер лицо. Говоря честно, сейчас он был далек от традиционного эльфийского совершенства: красные глаза выдавали бессонную ночь, а то и не одну, волосы из длинной косы растрепались.
  - Ваши ментальные техники слабы, - неожиданно сказал орк. - Мы можем помочь.
  Эльф вскочил с кресла, прошелся по кабинету и, подойдя к Грунгаху, неожиданно протянул ему руку:
  - Я твой должник по праву жизни. Это мой... Келеборион - мой сын.
  Мысленно я выругалась. Следствие медленно, но верно превращалось в мелодраму. Сейчас еще кто-нибудь найдет пропавшую сестру, и сходство будет полным. Внесу-ка я нотку диссонанса в эти арии:
  - Лэрд Морнэмир, расскажите поподробнее, как ему удалось выбраться? И вообще, по максимуму информации, пожалуйста.
  - Да-да, - эльф снова сел и начал рассказывать.
  
  Если первые пропавшие подростки сбежали из дому в поисках подвигов и приключений, то парочка, пойманная во вторую очередь, отправилась на охоту. Как именно их взяли, Келеборион не знал: просто в какой-то момент он помнил себя на залитой солнцем поляне, а в следующий миг уже открыл глаза в темноте и не мог пошевелиться, связанный заклинанием.
  Темнота не была абсолютной, и через какое-то время стало понятно, что в помещении он не один. Однако товарищи по несчастью, упакованные, словно кульки, даже не шевелились. Келеборион ухитрился подползти к одному из таких кульков и разглядел лицо незнакомого ему гнома.
  Постепенно путы заклинания ослабевали, и в какой-то момент юный эльф сумел пошевелить руками.
  - Я думаю, я почти уверен, что на сына слабее подействовали эти заклинания благодаря толике драконьей крови, - прервал рассказ Морнэмир. - Семья моей жены не афиширует этого, но...
  - Мы понимаем, - кивнул согласно Равашаль.
  Я, наконец, смогла задать интересующий меня вопрос:
  - Как он выбрался из замка? Вообще, это был Форнаг?
  - Да, Форнаг. А вот как он выбрался, пока не понятно. Кел говорит, что он просто вышел из комнаты в сад, прошел по дорожке, отворил калитку и оказался ровно на той поляне, где был.
  - Однако! Мне кажется, что в этой истории недостает довольно большого куска! Нет-нет, лэрд, - я сделала успокаивающий жест. - Ни в коей мере я не подвергаю сомнению правдивость рассказа. Но капитан Грунгах прав, ментальная проверка необходима. Хотя бы для того, чтобы понять дорогу в замок.
  - Да, конечно, - Морнэмир вздохнул. - Собственно, больше информации почти и нет. Келеборион увидел в той комнате двух эльфов и гнома, привести кого-нибудь из них в чувство ему не удалось. Сейчас он в нашем посольстве, при нем целитель. Я думаю, что завтра я смогу его привести сюда для встречи с мастером ментала.
  - Хорошо, - прогудел орк. - Я свяжусь с шаманом Магхаром и сообщу, когда он сможет придти.
  - Передай уважаемому Магхару, что Лавиния готова быть рядом и помочь.
  - Да, - орк поднялся. - Я должен идти. Доброго дня!
  
  Орка проводили в полном молчании. Когда за ним захлопнулась дверь, Брихсдорн шумно выдохнул и спросил:
  - А кофе есть еще?
  Кофе был, и много, и дальнейшее обсуждение пошло без задержек. У Равашаля уже были результаты вскрытия тела Бельфора, и ничего нового там не обнаружилось.
  - Внезапная коронарная смерть, - прочел Морнэмир заключение патологоанатома. - То есть, инфаркт?
  - Нет, - покачал головой Равашаль. - "Внезапная коронарная смерть" - это когда инфаркта нет, но сердце почему-то в один миг перестало работать. Моментальная смерть. У него всегда было здоровое сердце.
  Сильнейший сердечный приступ мгновенно убил Жака, но что именно его спровоцировало, понять мы не смогли. Вариантов, собственно, было два - некая информация, вызвавшая нервную реакцию, или внешнее воздействие. Я слабо представляю себе, какая информация могла бы довести до сердечного приступа главу Службы, безопасника со стажем больше ста лет, видавшего всякое. Но и вариант внешнего воздействия вызывал сомнение - Бельфор стал архимагом тоже лет сто назад, защита на нем стояла выше всякой критики. В своих стихиях, огне и воздухе, он превосходил всех известных мне магов.
  Известных мне... то есть, мы снова упираемся в неизвестного нам мага неизвестной школы.
  Хорошо, предположим, что это Милош Яначек, уроженец Праги, владелец замка Форнаг. Только это приводит нас не к выводам, а к новым вопросам. Ну, например: ни в каких материалах о пражской школе я не нашла и следа упоминаний о неких ритуалах, требующих эльфийской крови. Так зачем ему похищать подростков-эльфов, зная, что искать их будут всеми силами Союза королевст? Или: как ему удалось закрыть доступ к замку? Нет, есть ряд общеизвестных охранных заклинаний (и еще несколько менее известных), позволяющих в той или иной степени закрыть доступ к объекту. Но в конечно итоге на любую формулу находится противо-формула. А Форнаг не смогли взять ни силой, ни магией. Или еще: а зачем этому магу сдалась смена правителя Галлии? Причем не в его, мага, пользу, а для некоего гипотетического младенца и его регента?
  Все эти вопросы я и озвучила моим партнерам по расследованию.
  - Ну, насчет ритуала я, пожалуй, почти разобрался, - откликнулся Морнэмир. - В Дубраве тоже просмотрели архивы, относящиеся ко временам магических войн. И лет пятьсот назад было дважды применено магическое оружие, способное умертвить разом армию среднего размера. Дважды с перерывом в два или три месяца, и это все. В первый раз это было войско герцога Гонзага, три драгунских полка, отправленные им для завоевания крепости Мауштвиц. Во второй раз это оружие обрушили на орков. Кланы Кровавой секиры и Черного рога, напавшие на Сафирский каганат, практически перестали существовать.
  - И что оно собой представляет? - спросила я. Некоторые сомнения у меня были: оружие дважды применяли с огромной эффективностью, а я об этом даже не слышала?
  - Достоверных сведений нет, так как в обоих случаях не осталось свидетелей. В первый раз - не только среди нападавших, но и в защищавшейся крепости...
  - Ого! Ничего себе защита! - не удержался Брихсдорн.
  - Вот именно, - сухо откликнулся Морнэмир, и продолжил, - А Сафирский каганат, как вы помните, все-таки не сумел остаться самостоятельным. Завоевавшие его тюргеши тщательно вырезали всех, кто хоть что-то представлял собой в Сафире, и сожгли архивы. Известно только, что, в отличие от случая с защитой Мауштвица, сафирцам удалось применить это оружие только и исключительно против нападающих орков, сами они не пострадали.
  - Очень интересно. А почему вы связываете это загадочное оружие с похищением эльфийских подростков?
  - Потому, что в наших архивах, помимо краткой информации об оружии, есть еще и подробный рассказ о поисках двадцати двух подростков из Дубравы и Серебряного леса, пропавших за три месяца до гибели войск Гонзага.
  - Что-то нашли? - живо спросила я.
  - Ничего. Даже останков.
  - Поня-я-ятно, - протянул Равашаль. - То есть, можно предположить, что некий неизвестный нам маг-оружейник создал принципиально новое оружие...
  - Оружие массового поражения, я бы сказал, - перебил его Брихсдорн.
  - Да, оружие массового поражения, основанное на магии крови, скорее всего. Первое применение было неудачным, он свою разработку усовершенствовал и испробовал во второй раз, уже в Сафире.
  - Настоящий ученый, - с непроницаемым лицом прокомментировал Морнэмир.
  - О да! - Равашаль вскочил с кресла и заходил по кабинету, отшвыривая попадающие под ногу стулья. - Но после Сафиры прошло четыреста девяносто лет! И больше нет никакой информации об этой разработке! Более того, даже мы о ней не слышали! А, Лавиния?
  - Ты прав, не слышали. Можно предположить, что этот настоящий ученый, испытав свою разработку в полевых условиях, решил исправить недочеты и как-то закрепить успех. И... что? Разочаровался? Умер?
  - Скорее всего, да, умер. Иначе, я думаю, история нашего мира разворачивалась бы несколько иначе, - покачал головой Равашаль.
  - Но тот, с кем мы имеем дело, не может быть его учеником, - включился в обсуждение колонель. - Все-таки прошло пятьсот лет. Конечно, маги живут долго...
  - Конечно, маги живут долго, но маги не бессмертны, - продолжил его фразу Равашаль. - Любой маг помнит о законе Дюпро-Лаваля.
  Брихсдорн кивнул.
  Да, закон Дюпро-Лаваля, или закон работающего мага, знал действительно любой маг. Он формулировался крайне просто, и распространялся на любого, обладающего магической силой, вне зависимости от уровня. Пока маг развивает свой талант, учится сам и учит других, идет вперед и работает над собой, он не практически стареет и не умирает. Как только останавливается, устраивается поудобнее в мягком кресле, перестает расти - годы его жизни можно исчислить по пальцам одной руки. Воистину, "праздность - это путь к старости", как сказала одна великая правительница...
  
  Глава 13.
  
  Брихсдорн встал, потягиваясь, и заявил:
  - Ну что ж, пора мне заняться нашими фигурантами вплотную! Я на сегодня Лаваля вызвал, кто-нибудь желает посидеть за портретом его величества? Лавиния, нет желания покопаться в его голове?
  - Пожалуй, есть... - я задумалась: и в архив попасть нужно, все-таки там я еще не закончила. И послушать человека, столь страстно желающего взвалить на свои плечи управление государством, тоже хотелось бы. А при необходимости - и не только послушать... - На какое время?
  - На одиннадцать, - Брихсдорн взглянул на часы. - Да, вот уже сейчас и должен появиться.
  - Тогда пойдем! - Я встала и повернулась к Равашалю. - Если будут новости, сообщай. Вечером встречаться будем?
  Он взглянул на Морнэмира.
  - Лэрд?..
  - Я сейчас в посольство, к сыну. Хочу поговорить с целителем, да и посмотреть надо, как память восстанавливается. И еще, нужно обеспечить для шамана возможность войти на территорию посольства.
  Да, это момент существенный... До сих пор ни один орк не мог войти на территорию эльфийского государства, так сказать, в целом виде, а эльфийское посольство по закону является территорией эльфов. Ах, Темный побери, неужели мы присутствуем при историческом моменте?
  
  Граф Лаваль позволил себе опоздать на десять минут.
  Невысокий, довольно крепкого сложения, в скромном темном костюме, он бы напоминал клерка из какой-нибудь провинциальной конторы или заштатной редакции, если бы не взгляд. Взгляд у него был... волчий, по-другому не скажешь. Разглядывая его через памятное одностороннее окно, я все больше приходила к выводу, что этот человек мог бы свернуть гору, если бы счел, что под этой горой его ждет что-то нужное.
  - Жан-Кристоф Корбюзон, граф Лаваль? - голос Брихсдорна был сух и деловит. Я видела только его рыжую макушку да правую руку, перебирающую бумаги на столе.
  - Да, это мое имя.
  - Что вы можете сказать о ваших контактах с неким Дюнуа?
  - Ничего.
  - То есть?
  - Мне знакомы, по крайней мере, шесть человек с такой фамилией. Я не знаю, кто из них вас интересует, поэтому ничего не могу сказать.
  Надо же, насколько Лаваль спокоен и расслаблен. Считает, что у нас ничего на него нет?
  - Дюнуа... эээээ... - Брихсдорн перелистал бумаги. - Гонтар Дюнуа, купец.
  - Да, я знаю его. Уважаемый Дюнуа по моему заказу привозил из Парса и Туркестана некоторые редкости. Я коллекционер, знаете ли.
  - Ковры? Бронза? Пряности? Редкие животные?
  - А что, предмет моего увлечения имеет значение для вашего расследования? Вообще, я еще не получил никакого объяснения тому, что меня вызвали сюда, заставили терять время! - Лаваль повысил голос.
  - Вы не поверите, барон, но я не обязан вам ничего объяснять, - гном откинулся на спинку стула и покрутил в пальцах хрустальную звездочку, украшавшую его настольную лампу. - Если кого бы то ни было приглашают - заметьте, барон, пока приглашают - ответить на несколько вопросов в этом кабинете, значит, все права на это у нас есть. Впрочем, вы можете написать жалобу. Прошение. На имя его величества. Итак, что именно привозил вам Дюнуа?
  - Старинные рукописи, - со вздохом сообщил Лаваль. - Я коллекционирую старинные рукописи, преимущественно свитки, с иллюстрациями.
  Я насторожилась. Старинные рукописи из тех мест могут дать нам прочную связь с неизвестным магом и его загадочными техниками. В конце концов, Сафирский каганат располагался отчасти на территории нынешнего Парса!
  Пожалуй, я не хочу показываться на глаза Лавалю. Неизвестно, когда и как нам придется встретиться, лучше, если он пока не будет обо мне знать. С другой стороны, нужно хотя бы посмотреть его ауру, если не удастся считать мысли. А ведь не удастся, он очень насторожен и, готова спорить на бутылку аква виты, подойти к нему настолько близко мы не сумеем.
  Я активировала коммуникатор. Зря, что ли, у меня студенты есть? Давайте, отличники, вам будет интересно! Первым откликнулся Уорнбек.
  - Сирил, здравствуй. Ты мне нужен.
  - Да, профессор. Один, или Джаледа с собой прихватить?
  - Прихвати, ему тоже не вредно будет поработать с этим человеком. Я в Службе, пропуска на вас по-прежнему действуют. Кабинет 12, если ты помнишь, что это такое.
  - О-о! Красота!
  И Сирил мгновенно исчез с экрана коммуникатора.
  Допрос же тем временем продолжался. Как мы и договорились, Брихсдорн старался не дать понять Лавалю, что его в чем-то подозревают, а задавал вопросы исключительно о его взаимоотношениях с купцом. Лаваль отвечал - иногда уклончиво, иногда откровенно, но по его словам, Дюнуа был честным торговцем, и только. Явно пора было отпускать барона, и, как только в дверях комнаты номер 12 возникли мои студенты, я подала условленный сигнал гному.
  - Джалед, Сирил, сейчас из двери тринадцатого кабинета выйдет человек. Ваша задача - столкнуться с ним в коридоре и, как минимум, прочесть ауру. Как максимум, попытаться захватить хотя бы верхний слой мыслей.
  - Понятно, - сказали они в один голос и выскочили из комнаты.
  
  Пока в соседней комнате Лаваль внимательно перечитывал протокол допроса, я задумалась еще об одном аспекте дела: а как собирался барон добраться до короля? Все-таки на пути к регентскому правлению стоял вполне живой и здоровый Луи, да еще и трое его сыновей. Вот что не давало мне покоя все это время - у заговорщиков должен быть кто-то в непосредственной близости к его величеству! Повар или врач, чтобы отравить? кто-то в секретариате, чтобы сообщить подельникам планы и маршрут движения? Вряд ли охранник, потому что Грунгах набрал только орков из своего клана, а орк скорее умрет, чем изменит клятве. В отличие от людей, к сожалению...
  Нужно обсудить этот вопрос, сегодня же вечером.
  
  Лаваль ушел, и я зашла в тринадцатый кабинет. Вслед за мной туда просочились и Джалед с Сирилом. Брихсдорн, кряхтя, перебирал листы протокола.
  - Вот же угорь, ни одного слова не сказал, чтобы неправдой было. И подпись поставил, не колеблясь, и магическую, и чернилами. А схватиться не за что!
  - Погоди еще, - я взяла верхний из листов. - посмотрим, как дела пойдут дальше. Он же не приворотное зелье по скидочным ценам продавал, а государственный переворот организовывал.
  Ничего интересного в протоколе не было, и я повернулась к студентам.
  - Ну?..
  - Ауру считали, - начинал, как обычно, Джалед, - нашли несколько странных нитей. Я таких никогда не видел.
  - Подробнее, пожалуйста.
  - Госпожа профессор, я отлично помню ту лекцию о различных аурах и их соответствии типу магии, - Сирил смотрел почти обиженно. - Данный персонаж не маг, поэтому его аура должна быть белой или светло-серой, могут быть какие-то оттенки, если присутствует кровь иных рас. Цветовые пятна в той или иной области показывают, какому магическому воздействию субъект подвергался, а насыщенность пятна - когда это было.
  - Продолжай, пожалуйста.
  - У человека, вышедшего из данного кабинета, аура чуть зеленоватая, что показывает присутствие эльфийской крови, думаю, прадед или прабабка.
  - Ярко-золотое пятно в районе затылка означает, что совсем недавно он применял магическую подпись, - продолжил Джалед. - Еще видно, что в течение последних двух недель его лечил маг-медик, успешно.
  - Хорошо, что еще?
  - А еще те самые нити! Госпожа профессор, темно-фиолетовые нити по всему объему ауры!
  - Прямо веревки, а не нити, - поддерживающе прогудел Сирил.
  - Очень интересно... - задумавшись, я постукивала пальцами по подлокотнику кресла.
  - Ээээ... госпожа профессор! - голос Сирила дрогнул, и я отвлеклась от размышлений.
  - Что-то еще?
  - Госпожа профессор, когда вы в прошлый раз выстукивали эту мелодию, завхозу пришлось менять три рабочих стола и ремонтировать всю лабораторию. Может, не надо?
  
  Я невольно рассмеялась, но от мелодии отвлеклась. Кстати, а что это была за мелодия? Хорошо бы знать, запомнить и последить за собой...
  - Сирил, а мелодию ты опознал?
  - Да, госпожа профессор. Это "Божье терпение" Димитриса Тауронуса...
  Мысленно я присвистнула. Написанное замечательным поэтом стихотворение заканчивалось словами "Это лопается Божье терпение, оно ведь лопается именно так". Неизвестно, кто положил его на музыку, но от всего вместе по коже бежали даже не мурашки, а мурашищи. У меня оно точно ассоциировалось с грядущими неприятностями значительного масштаба...
  Ладно, что мы, неприятностей не видывали?
  - Итак, дорогие мои, прочитать его мысли вам не удалось? - резюмировала я.
  - Нет, госпожа профессор. Я больше того скажу - на нем ментальный щит, и такой структуры вы нам не показывали!
  Ага, а вы и рады ткнуть этим в нос профессору!
  - Отлично! Тогда дополнительное задание вам обоим - расписать структуру этого щита, указать предположительно использованные заклинания, срок действия, ну, и какие-то еще детали, если заметите. Срок - вчера. Тихо! - прикрикнула я, заметив, что студенты собираются возражать. - Это действительно нужно. Можете идти, портал откроете от входной двери.
  Я повернулась на странный звук. Оказывается, сидящий за столом Брихсдорн хихикал, прикрываясь листами протокола.
  - Ну, ты даешь, - сказал он, отдышавшись. - Какое счастье, что мне, кроме металлов, ничего не доступно, да и то на детском уровне!
  
   Глава 14.
  
  Сомнения, мучившие меня, я озвучила на ставшем уже привычным вечернем совещании в кабинете Равашаля. Снова присутствовал Грунгах - впрочем, это понятно, безопасность короля все еще находилась под угрозой. И первый вопрос, который я задала коллегам - как, по их предположениям, мог Лаваль устроить смертельный исход для всей королевской семьи?
  - Мы проверяем по новой всех слуг и горничных, поваров, охранников. Начал с самых близких, естественно, - сообщил Грунгах. - Пока все чисто.
  Тут я присвистнула. Во дворце служит несколько сотен человек! Конечно, многие в глаза не видят короля или его сыновей, какие-нибудь помощники садовников или младшие конюхи. Но что мешает тому же младшему конюху опоить чем-нибудь любимого жеребца его величества, чтобы тот понес? Так что проверка получается неслабая, если ее проводить всерьез, не только на уровне документов, но и ментально.
  - А учителя принцев? - задал вопрос Равашаль.
  - Их шестеро, тут я никому проверку не доверил. Все шестеро вне подозрений. Завтра они отбывают вместе с их высочествами в замок Шассерон.
  - То есть, пока мы не знаем, каким образом собирался Лаваль подобраться к королевской семье?
  - Пока нет. Вы же сами понимаете, ненадежные звенья есть везде. Но все, служащие во дворце, связаны магической клятвой, и ее обойти не так просто. Возможно, но совсем не просто.
  - Ну, нужно учитывать, что у заговорщиков под рукой есть неслабый маг! - напомнил Морнэмир. - Кстати, Грунгах, нет вестей от вашего шамана?
  - Да, это, собственно, главное, что я хотел сказать. Шаман Магхар будет здесь, в Лютеции, завтра к полудню. Если это удобно, я приведу его сюда.
  - Отлично, а отсюда переместимся порталом, я его настрою, - Морнэмир явно вздохнул с облегчением. - Лавиния?
  - Да, конечно, я с вами. Магхару может понадобиться помощь. Но вот возвращаясь к вопросу о маге... Мне кажется, что цель для него - ну, скажем так - мелковата.
  - Ничего себе, мелковата, - присвистнул Брихсдорн. - Королевский трон дядя решил хапнуть!
  - Нет, извини, - возразила я. - Королевский трон, вернее, мантию регента, примерял к себе Лаваль. Для него, захудалого барона из провинции, это очень много. А вот наш маг чем интересуется в этом раскладе?
  - Ну-у... - протянул Брихсдорн, - должностью королевского мага?
  Я покачала головой.
  - Давай-ка я попробую пояснить. Мы предполагаем, что неизвестная пока нам фигура мага - это Милош Яначек. Хранитель Либер нашел о нем минимальную информацию, но один очень важный момент он осветил. А именно, что он был учеником Шимона Врожецкого, погибшего довольно давно. Равашаль, ты помнишь, когда и как?
  - Это экзамен, госпожа профессор? - хмыкнул Равашаль. - Шимон погиб при взрыве в его лаборатории на Золотой улочке в Праге, в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году от Открытия дорог.
  Тут на его лице медленно стало проступать понимание.
  - Погоди-погоди, - вмешался эльф. - Ты хочешь сказать, что учитель этого Милоша погиб почти триста лет назад?
  - Вот именно, - кивнула я. - Предположим, что хотя бы десять лет Милош у него проучился. И двадцать ему было, когда он пришел к Врожецкому. Посчитайте, сколько, в таком случае лет нашему фигуранту?
  - Ого... - сказал кто-то за моей спиной.
  Я вздохнула, и произнесла фразу, которую мне все-таки не хотелось говорить в мужском обществе. Да что там, в женском обществе мне бы хотелось произнести ее еще меньше! Но объяснить свои сомнения я должна была...
  - Так вот, сознаюсь, мне немногим меньше. Неужели вы думаете, что я не могла бы стать придворным магом при любом королевском дворе, если бы хоть на минуту захотела? Да приди мне такое дурное желание, я бы села на любой трон в Союзе королевств или за его пределами! Ну, может быть, кроме Бритвальдского, поскольку король Кристиан и сам неслабый маг. Но я занимаюсь тем, что мне интересно, понимаете? А интриги меня перестали интересовать лет сто назад, когда я перестала преподавать теорию интриги как предмет в Академии. И я не могу понять, зачем сильному магу вообще ввязываться в это сомнительное дело?
  - Деньги? - неуверенно предположил Грунгах.
  - Он замок купил, и думаю, не на последние! - энергично возразил Равашаль. - Его счета мы пока не нашли, но это вопрос пары дней... От тотальной проверки ничего спрятать невозможно. А если и спрячешь, есть обходные и кружные пути. У каждого есть свои склонности, привычки, ритмы жизни, в конце концов. Обнаружишь их, можно разматывать ниточку дальше.
  - Я пока не вижу, куда он ударит дальше. Мне крайне не нравится эта ситуация, и я пока не понимаю, куда смотреть. И надо ли нам спешить?
  - В смысле - не рано ли? - переспросил Брихсдорн.
  - В смысле, не было бы поздно! - ответила я.
  Мысль, пришедшую мне в голову вот только что, я озвучивать не стала. Сначала я ее сама подумаю, потому что оптимизма она мне нисколько не добавляет.
  А что, если треклятый маг, Милош он там или нет, ни капли не заинтересован в успехе заговора? В чем его интерес? И хуже всего, если никакого интереса у него нет, а он просто от скуки играется судьбами государств и чужими жизнями...
  
  Что-то в последнее время ни одно утро у меня не начиналось нормально. То вестник ни свет, ни заря приносится, то дворецкий будит, то секретарша спать не дает.
  Я проснулась, полежала тихонько, поняла, что никто не собирается трясти меня с воплем "вставай немедленно!" и открыла глаза. Утро было уже в самом разгаре, солнце светило прямо в окна моей спальни, взрываясь искрами на хрустальных подвесках люстры.
  В дверь постучали, я откликнулась:
  - Входите!
  Вошла Марджори с подносом - кофейник с кофе, сливки, тростниковый сахар, оглушительно пахнущие булочки, масло, вазочка с джемом, апельсиновый сок... А неплохо начинается утро! Вот бы и день шел так же ровно и обыденно!
  К полудню я была в здании Службы. В кабинете Равашаля, кажется, ничего не изменилось со вчерашнего вечера, разве что убрали посуду от вина, да опустошили мусорную корзину. Впрочем, насколько я знаю, домовые гоблины убирают сразу, как только хозяин покинет комнату, не дожидаясь определенного часа или какого-то особого приказа.
  Морнэмир привычно стоял у окна и внимательно смотрел на улицу.
  - Лавиния, ты порталом сюда добиралась, или в экипаже? - внезапно спросил он.
  - Порталом, как обычно. Не люблю лишний раз пользоваться экипажем, такие толпы на улицах!
  - В том-то и дело... Сегодня город практически пуст. Никто не знает, в чем может быть дело?
  - Праздник какой-то? Вроде нет... Может, погодные катаклизмы предсказывались? - предположил Брихсдорн.
  - Нет, ничего такого не было. Да и когда туристов пугала плохая погода? Будь хоть ураган, им только интересно. Ах, Темный, не люблю я таких необъяснимых странностей, - с досадой сказал Морнэмир.
  Мы не успели толком это обсудить, когда открылась дверь, и вошел Грунгах, придерживая дверь для идущего следом шамана. Все застыли.
  Для меня внешность Магхара не была чем-то неожиданным; за то время, которое я провела у орков, и не только в Оргриммаре, но и в стойбищах, видывала я всякое. Но шаман Диких вепрей даже на меня произвел впечатление.
  Для начала, он был огромен. Рядом с ним терялся даже Грунгнах, ростом превосходящий и Морнэмира, и Равашаля, да и вообще практически любого из людей или эльфов. В дверь он входил слегка пригнувшись и боком, и правильно - с его разворотом плеч в дверной проем он не вписывался. Оливковая кожа, черные волосы, очень темные глаза контрастировали с белоснежной одеждой красиво, но, почему-то, и тревожно. Он поздоровался, и голос оказался очень низким:
  - Доброго дня всем вам.
  Отмерший Равашаль подвинул кресло и быстро представил всех присутствующих. Магхар вежливо поздоровался уже с каждым в отдельности, мне же кивнул с улыбкой:
  - А тебе, сестра, отдельный привет от Кархагара! Он все еще ждет решения вашего с ним спора в соревновании.
  Да, придется после окончания этой заварушки ехать в Оргриммар. Еще пару лет назад мы с Каргахаром, главой тамошней военной школы, поспорили, кто лучше стреляет из лука. Извиняет нас обоих то, что спор возник не просто так, а на научной почве, после длительной дискуссии о сравнительных качествах ростового лука бритвальдских лучников, эльфийского и росского большого лука. Ну, и некоторое количество выпитого в процессе дискуссии изюмного арака тоже, конечно, свою роль сыграло... В тот раз мы не смогли закончить спор, придется теперь доказывать свою правоту действием.
  Магхар повернулся к Морнэмиру и слегка поклонился:
  - Лэрд, чем я могу помочь вашему сыну?
  Ответить Морнэмир не успел. Грунгах поднял руку, прося тишины, и выхватил из кармана коммуникатор. Он слушал, что ему говорят, и по его смуглому лицу разливалась бледность. Опустив руку с коммуникатором, он оглядел всех нас и сказал тихо:
  - На его величество совершено покушение, он при смерти. Отравление, пока неясно чем. И главный королевский медик уехал с принцами... Морнэмир?...
  - Безусловно! - эльф окинул взглядом всех нас. - Лавиния, поможешь? Уважаемый Магхар?
  Мы в один шаг оказались рядом с лэрдом, и он открыл портал.
  
  Луи лежал навзничь на полу, видимо, своего кабинета. Запах в кабинете стоял... ну, понятное дело, какой - королю было плохо со всеми вытекающими последствиями. В том числе, в прямом смысле. Эльф-медик поддерживал голову его величества, второй по чайной ложке вливал темно-коричневый экстракт. Я без удовольствия принюхалась - видимо, розоцветник двулистный, хорошее общее средство при отравлениях растительными ядами. Беда в том, что пока мы не знаем, чем именно его отравили.
  В стороне прямо на полу сидел, обхватив голову руками, молодой человек в серебристом костюме. Не отрывая глаз, не замечая, что до крови прокусил губу, он смотрел на короля. Морнэмир перекинулся несколькими словами с эльфами и быстро подошел к юноше.
  - Ваше высочество, что король пил за последние полчаса? - спросил он, встряхнул того за плечо.
  Оп-па, старший сын Луи, принц Леопольд! Что это он тут делает, их же всех должны были увезти в Шассерон?
  - Воду с лимоном, - хрипло сказал принц. - Он очень хотел пить сегодня все утро, и попросил принести большой кувшин. Вон, на столе...
  Он поднял на Морнэмира больные глаза.
  - Лэрд, вы ведь спасете его? Я не хочу... - принц скривился, чтобы не заплакать.
  
  Глава 15.
  
  - Морнэмир, - негромко окликнула я. Он поднял на меня глаза, и я продолжила, - Надо узнать, чем вызвана такая жажда. Может быть, яд ему дали еще за завтраком? Я пока не нужна тебе?
  Он покачал головой, и я быстро вышла из кабинета. У самой двери неподвижно, как изваяние стоял один из орков-охранников. Я минуту подумала и вызвала из кабинета Грунгаха, по-прежнему совершенно убитого.
  - Мне нужно допросить мажордома, главного повара и тех слуг, которые подавали завтрак. Можешь это организовать очень быстро?
  - Пять минут, - он достал коммуникатор.
  Через самое короткое время в соседней гостиной передо мной уже стояли навытяжку все перечисленные персонажи. Мажордома трясло так, что позвякивали многочисленные украшения на его ливрее; повар, симпатичный рыжий толстяк, отчаянно потел и утирал пот белым колпаком, все гуще размазывая по лицу белые разводы муки. Трое лакеев стояли навытяжку.
  - Все сели, - тихо скомандовала я.
  Не буду я их допрашивать, времени нет. Если кто-то из них имеет отношение к отравлению, я могу выяснить все быстрее и проще. И, вздохнул, я вновь приложила ладонь ко лбу первого из подозреваемых.
  Мажордом искренне переживал за короля, дорожил своей должностью и опасался за одну из горничных. Ага, понятно - дочка. Ладно, свободен.
  У повара мысли были будто в таких же белых разводах, как и лицо - я никак не могла уловить, что же он вспоминает. Руки, месящие тесто; горка цукатов и изюма; яйцо-пашот на белой булке; кусочки обжаренного бекона... Боги, да думает ли этот человек о чем-нибудь, кроме еды? Во всяком случае, нет ни чувства вины, ни мысли о мести или вообще каких-то дурных мыслей. М-м, а вот такой миндальный крем я бы съесть не отказалась...
  Тьфу! Я вынырнула из этого кулинарного кошмара и отдышалась. Вот не люблю я эту технику, у некоторых людей мысли прилипчивы до ужаса.
  Третий из лакеев настойчиво повторял про себя таблицу умножения.
  Конечно, я уважаю стремление людей к самообразованию, но за последние лет двести моя доверчивость к людям немного подтаяла. Ты же не школьник второго класса, парень, таблицу ты должен был знать еще лет двадцать назад назубок!
  - Смотри мне в глаза, голубчик, и тогда, возможно останешься в своем уме, - нежно шепнула я лакею на ухо. Он поднял на меня совершенно округлившиеся глаза, а я вновь дотронулась ладонью до его лба и начала просматривать ленту воспоминаний.
  Ну, а вот и знакомое лицо! Пан Малиновский, вот радость-то! И еще кто-то, незнакомый, видимо, выпивают втроем в кабачке...
  - Очень хорошо, - сказала я, отряхивая ладонь и задумчиво глядя на лакея. - И что было подмешано его величеству за завтраком? Быстро говори, недоумок! Фу-у...
  Я отошла от пустившего лужу лакея, кивнула на него Грунгаху:
  - Этого убрать, да присматривай, чтобы оставался жив. Остальные чисты. Я выяснила, что ему дали.
  Грунгах коротко поклонился, потом помедлил и спросил шепотом:
  - Надежда... есть?
  - Да. Счастье, что он пил воду с лимоном...
  
  Я тихо вернулась в кабинет и замерла: с двух сторон от короля, протянув над ним руки, стояли Магхар и Морнэмир. Перейдя на магическое восприятие, я видела золотые переплетающиеся нити их заклинаний, вытягивающие из тела Луи ветви ядовитого воздействия, синие и грязно-сиреневые. Пятен гадкого цвета уже почти не было в ауре вокруг головы и конечностей, однако желудок и нижняя часть туловища все еще тревожно светились.
  Горло у меня перехватило - получается, что я первый в мире маг, видящий, как эльф и орк творят заклинания совместно!
  Постепенно золотые нити стали угасать.
  Лицо короля уже не было искажено гримасой страдания, приобрело нормальный цвет, даже легкий румянец появился.
  - Он спит, и, я думаю, просит часов десять, после чего будет здоров. Ну, то есть, последствий от этого отравления не будет, - стряхивая нечто невидимое с кистей рук, сказал Морнэмир. - Надо перенести его в спальню, и, наверное, вызвать слуг, чтобы прибрали здесь.
  Мажордом, застывший у порога кабинета, мгновенно испарился и так же мгновенно вернулся со стайкой лакеев и горничных.
  - Господа, зеленая гостиная свободна, это рядом. Для вас там сервирован кофе, - почтительно сообщил он.
  Разумное предложение, в комнате было просто нечем дышать. Мы перешли в соседнюю гостиную и расселись. Я потянулась было за чашкой кофе, но потом как-то передумала - неизвестно еще, всех ли любителей ядов выявили во дворце...
  - Это была кантарелла, - сообщила я.
  - Ого, не слабо! Впрочем, все-таки, короля травили, не трактирщика... - а я и не заметила, когда в комнате появился Равашаль и его солдатский юмор.
  - Значит, розоцветник и не мог помочь... - меланхолически заметил один из эльфов-медиков. - Яд-то минеральный.
  - Ваше высочество, а почему вы не уехали в Шассерон с братьями? - поинтересовался Равашаль.
  Принц вздрогнул и отмер.
  - Он не умрет? - совсем по-детски спросил он.
  - Сегодня точно нет, - мягко ответил Магхар.
  Принц вздохнул, сел поудобнее и попытался ответить на вопрос Равашаля.
  - Мне... я... мне не хотелось ехать! Отец отсылает детей, но я уже не ребенок! Я хотел с ним поговорить об этом. Поэтому утром, когда Жильбер и Ги сели в карету, я сказал мэтру Дювалю, что отец меня вызвал. Я знал, что он всегда в это время разбирает доклады и документы, и будет один. Ну, вот, я пришел к нему в кабинет, а там...
  - Понятно, - Равашаль прошелся по гостиной и остановился у камина. - В принципе, неповиновение королевской воле и так далее... но если бы вы, ваше высочество, не нашли короля очень быстро после отравления, даже эти маги не смогли бы его спасти. Но на будущее...
  Принц вспыхнул.
  - Я понимаю.
  
  Вошедший Грунгах прервал, к радости юного принца, тягостную воспитательную сцену, и Леопольд поспешил уйти. Орк же подошел к Магхару, тихо переговорил с ним и повернулся к остальным присутствующим.
  - Я быстренько выпотрошил этого лакея. Он никого, кроме Малиновского не знает. И надо еще разбираться, почему магическая клятва, которую он давал при приеме на работу во дворец, оказалась ослаблена. Равашаль, может, пора уже их брать, а?
  - Да, наверное, ты прав. Лэрд опасался, что мы спугнем мага, и он причинит вред похищенным эльфам...
  - Думаю, весь вред, который мог быть причинен, уже... состоялся, - Морнэмир посмотрел на Магхара. - Я думаю, уважаемый Магхар, вам, как и мне, надо отдохнуть. Может быть, завтра?...
  - Лучше не тянуть, - покачал головой шаман. - Мы не знаем, что в нем укореняется за это время. Поэтому, несмотря на усталость, я бы поговорил с молодым человеком прямо сейчас. А там будет видно.
  - Что же, в таком случае, я прощаюсь, господа! - и с коротким общим поклоном эльф открыл портал.
  - Мы готовы штурмовать замок Форнаг, - сказал Равашаль. - Бригада серебряного орла...
  - А Лаваль? - спросила я.
  - А Лавалем и его компаньонами займется Брихсдорн. Думаю, завтра результаты экстренного потрошения мы сможем обсудить.
  
  Предметов для обсуждения назавтра оказалось много... и не совсем те, которые ожидались.
  
  Во-первых, замок Форнаг был абсолютно пуст. Лишь эхо гуляло по пыльным коридорам, где, казалось, лет двести даже мышь не пробегала. Лихой штурмовой бригаде не пришлось ни вышибать ворота, и рубить пресловутые колючие плети - ворота были распахнуты, вьющиеся колючки засохли, а местами и рассыпались пылью. Только в одной из комнат - большом зале с высокими окнами и сводчатыми потолками, на стене висел кусок тонкой черной кожи, в который были хаотично вколочены семь здоровенных гвоздей. Шляпки гвоздей были покрыты толстым слоем золота.
  Не нашлось в замке никакого следа пятерых молодых эльфов, хотя Келеборион и опознал комнату с заколоченными окнами, где их всех держали.
  Кстати, Келеборион полностью пришел в себя после двух дней ментальных практик с Магхаром. По словам шамана, ему пытались подсадить "колючку", ее след еще читался в ауре эльфа. Скорее всего, его, в самом деле, спасла та толика драконьей крови, о которой упоминал Морнэмир.
  Во-вторых, Брихсдорн арестовал Лаваля, Малиновского и еще нескольких их помощников. Мелкая сошка выкладывала все, что знает, но жемчуга в этой мусорной куче попадалось немного. Лаваль молчал с чрезвычайно гордым видом, и, что самое поразительное, мне не удалось считать ничего - ни с его ауры, ни мыслей, ни воспоминаний. Ощущение было - будто прикладываешь ладонь не ко лбу человека, а к деревяшке. Или чучелу.
  Ни на какие попытки воздействия чучело не откликалось. Было такое впечатление, что треклятый маг закрыл Лаваля абсолютно непроницаемым магическим щитом, перекрывающим пути и магии жизни, и магии смерти, и менталу.
  Ну, а на четвертый день после попытки отравления короля граф Лаваль просто не проснулся в своей камере. И все, что знал и мог бы сказать о своем подельнике-маге, осталось несказанным.
  
  Король Луи уверенно выздоравливал.
  Принц Леопольд не отходил от отца и старательно изучал нелегкую науку управления страной.
  Магхар отбыл в Оргриммар, еще раз подтвердив мне свое приглашение, и намекнул напоследок, что он в ближайшее время постарается найти какую-то информацию о Шимоне Врожецком и его учениках.
  Я же решила наведаться в городской дом покойного барона, чтобы внимательно изучить его коллекцию рукописей. Сирил и Джалед, разумеется, отправились со мной - детям полезно смотреть, как старшие товарищи грабят библиотеки.
  
  Глава 16.
  
  Хорошим особнячком обзавелся в Лютеции граф Лаваль. Двухэтажный, со скромной колоннадой у парадного крыльца и затененным садом, с мраморными львами на столбах у ворот. Высокие окна второго этажа украшали балконы с прекрасными коваными решетками. И район замечательный - левый берег, совсем рядом Университет Лютеции и Коллеж Сорбонна. Вон как хорошо видна колокольня Сан Северен... Да, пожалуй, дом почти не хуже моего - ну, разве что, нет вида на реку. На звонок у калитки сада никто не отзывался. Хозяин понятно где, а слуг что, нету? Окна не были зашторены, но разглядеть, что происходит в комнатах первого этажа, мы не смогли.
  - Ну что же, - я оглядела студентов. - Кажется, у кого-то из вас была курсовая работа по прохождению препятствий?
  - У меня, госпожа профессор, - блеснул глазами Сирил.
  - Ну, вот и проходи. Десять минут тебе хватит?
  - Конечно! - он гордо повернулся и подошел к калитке в сад.
  Десяти минут ему, и в самом деле, хватило. Понятное дело, попыхтел он при этом изрядно, но в какой-то момент в запоре чуть слышно что-то хрупнуло, и калитка медленно отворилась. Мы вошли в сад.
  Он был изрядно запущен: ветви кустов жасмина почти перегораживали проход, между каменными плитами дорожки пробилась трава, клумбы заросли сорняками. Плеть вьющейся розы, когда-то украшавшей декоративную решетку вдоль дорожки, чувствительно царапнула меня по руке. Сад был большим, гораздо больше, чем казалось снаружи, и дорожки, ответвляясь от основной, ведущей к парадному крыльцу, убегали за дом. Надо будет потом посмотреть, что там.
  Для приличия Сирил постучал дверным молотком в форме львиной головы. В доме было по- прежнему тихо, и я кивнула ему: "Вскрывай уже, чего тянуть!".
  И эта дверь не отняла у моего талантливого ученика много времени, и мы вошли в темный холл. Три светящихся шарика взмыли к высокому потолку - мой бело-голубой, абсолютно белый Джаледа и третий, принадлежащий Сирилу, красиво переливающийся розовато-зеленоватыми сполохами.
  Вот, кстати, давно хочу разобраться, почему так странно работает это простейшее из заклинаний, доступное любому слабому магу. Осветительные шарики у всех получаются разного цвета, и это не зависит от пола, возраста, способностей, погоды или времени суток. Но почему-то эта мысль всегда приходит мне в голову в ситуации, когда заняться исследованием я никак не могу.
  - Ну что же, - мой голос неожиданно громко прозвучал в тишине пустого дома, - кабинет хозяина и библиотека должны быть на втором этаже. Где здесь лестница?
  - Прямо перед вами, - неожиданно от стены отделилась смутная фигура. Женщина, кажется. Ну да, точно, женская фигура в старомодном длинном платье. Служанка, экономка? Что она здесь делает?
  
  - Призрак? - с интересом спросил Джалед и двинулся вперед, протягивая руку, с явным намерением пощупать если не фигуру, так стену за ней.
  - Погоди, не трогай. Если я не ошибаюсь, это вовсе не призрак, - остановила я его. - Джалед, ты что, прогуливал лекции по мифологическим существам?
  - Нет, но...
  - Ты тогда болел, - откликнулся Сирил. - И сдавал по моему конспекту. Поэтому и помнишь плохо.
  Женская фигура немного приблизилась к нам и неожиданно издала пронзительно-заунывный вопль. Ее длинные белые волосы взметнулись и опали, открывая лицо - честно признаться, малопривлекательное.
  - А, я вспомнил! - радостно воскликнул Джалед. - Банши!
  Фигура притормозила возле него и произнесла немного в нос:
  - Ну, раз ты вспомнил, как меня называют невежественные крестьяне, ты знаешь и то, почему я появляюсь перед глазами смертных.
  - Уважаемая... - Сирил подошел поближе и достал блокнот. - А как вас называть?
  - Никто из тех, кто увидел меня в этом мире, уже не успеет произнести моего имени! - женская фигура продолжала нагнетать пафос. Я отошла в сторонку, нашла не очень пыльный стул и села.
  - Ну, раз уж мы с вами разговариваем, мы должны быть вежливыми! Все-таки вы дама, и к тому же... эээ... в возрасте, - продолжал настаивать Джалед.
  Сирил воспользовался тем, что банши отвлеклась на его приятеля, вытащил еще и блокнот и стал зарисовывать ее лицо. Банши опять взвыла, да так немузыкально, что я вспомнила, как однажды неуклюжая новенькая горничная наступила на хвост Марсиане. Нет-нет, моя кошка не орала дурным голосом, вопль банши напомнил мне крик оцарапанной горничной.
  - Насколько я помню, вас иногда называют Гуарх-и-рибин, так к вам можно обращаться?
  Банши перестала метаться и заинтересованно подлетела к студентам.
  - Ну... можно и так. А вы что же, совсем не боитесь?
  - Нет, а зачем? - Сирил пожал плечами, не переставая рисовать. - Вот если бы вы были мантихорой, еще можно было бы испугаться. Так они бессмысленные совсем, а с вами разговаривать можно. Скажите, уважаемая Гуарх-и рибин, а у вас горло не болит?
  - Н-нет... - она пару раз попыталась сглотнуть.
  - А вы давно здесь живете? - вступил в беседу Джалед.
  Я поняла, что пора спасать беднягу, встала и подошла к студентам.
  - Ну что же, теперь оба прекратили задавать вопросы, вы все-таки не дети малые, а почти взрослые маги. Прошу прощения за их детскую любознательность, уважаемая Гуарх-и рибин, они впервые видят такое существо, как вы. Видимо, разволновались.
  - Маги, - протянула банши. Теперь она говорила почти нормальным человеческим голосом, только очень высокого тембра, да и вся ее фигура уплотнилась и стала почти неотличимой от человеческой, разве что тень не отбрасывала. - Студенты-маги, ну, конечно. Опять я промахнулась.
  - Опять? - зацепилась я за эту проговорку. - А до этого что, тоже приходили маги?
  - Не могу, не могу, не могу говорить! Нет, нет, нет!
  Она опять заметалась по холлу, вопль набирал силу и взмывал к потолку. Внезапно банши подлетела к Сирилу, остановилась почти вплотную к нему, и, такое впечатление, принюхалось. Мне даже показалось на мгновение, что призрачный нос ее зашевелился.
  - Ты из Туата де Дананн? - спросила она требовательно.
  Студенты переглянулись.
  - Вообще-то я из Борнемута, - осторожно сообщил Сирил.
  - Нет-нет-нет, - вновь закричала банши. - Как имя твоего отца?
  - Понятия не имею! - надо же, мой невозмутимый Уорнбек разозлился! - Я ношу фамилию матери, и меня это полностью устраивает!
  - Я чувствую кровь О"Ши!
  - Ну да, это была фамилия моего прадеда, маминого деда, старого Шимуса. Какое это имеет значение?
  - Кровь не скудеет! - Банши снова пролетела по залу и остановилась прямо напротив Сирила, требовательно глядя в его глаза. - Потомок Шимуса О"Ши, готов ли ты взять меня в слуги своему роду, защищать клятвой на крови и принять мое служение до скончания времен?
  Сирил беспомощно посмотрел на меня. Я еле заметно кивнула: парню невероятно повезло, он просто пока этого не понял.
  - Согласен, но у меня есть свои условия! - сказал он торжественно. - Я, Сирил Уорнбек, потомок Шимуса О"Ши, принимаю тебя, Гуарх-и рибин, под свою руку и беру тебя в слуги своему роду. Ты же клянешься никогда не причинять вреда никому, на кого не укажу я сам, и защищать, сколько сможешь, моих родных и друзей.
  - Клянусь! - банши вдруг вспыхнула ярко-зеленым и, пока мы протирали глаза, приняла скромный облик немолодой женщины. - Ты можешь называть меня Керидд.
  - Керидд, это госпожа Лавиния Редфилд, мой учитель, и Джалед, мой друг. Они входят в круг твоего покровительства.
  - Да, я вижу, - банши коротко поклонилась. - Теперь я могу рассказать, ибо клятва защитит меня, и он не услышит. Шестнадцать лун назад на кладбище близ Баллиннаайнч пришел человек. Маг. Очень сильный маг. Прости, Лавиния, он много, много сильнее тебя. Маг обманом заставил меня покинуть мой дом, и в коробке из серебра и холодного железа возил с собой, иногда заставляя убивать.
  - Ты убивала... криком? - спросил Сирил.
  - Да, никто живой не может слышать киэнинг и остаться в живых... А несколько ночей назад от открыл коробку здесь, в этом доме, и велел мне оставаться и ждать гостей. Но он не знал, что мой долг - это долг крови О"Ши, и это перекрывает любой приказ. Когда-то, когда богиня Дану ходила по зеленым долинам Эрина, и меч Нуады не был еще откован, О"Ши создал меня из своей крови, родной земли и лунного света. Теперь ты, мальчик, - она повернулась к Сирилу, - должен найти твой дом и перевезти туда свою мать. Я буду охранять ее, пока ты будешь учиться, любить и путешествовать.
  - Ээээ... - Сирил по-детски почесал в затылке. - Видишь ли, Керидд, тут некоторые сложности. Понимаешь, я студент, и денег на собственный дом, пусть даже и в самом глухом уголке Зеленого Эрина, у меня нету. И не скоро будет. А во-вторых, - он сглотнул, - во-вторых у мамы рак. Ей осталось не больше трех месяцев.
  - Ерунда, - с великолепной уверенностью отмела его возражения Керидд. - Как только ты увидишь свой дом, все уладится с деньгами. Что же касается уважаемой Морин Уорнбек, то, пока я рядом, хоть бы и сама великая Морригу пришла за ней, ей никто не причинит вреда.
  - Профессор... - Уорнбек повернулся ко мне.
  - Поезжай, Сирил. Она права, тебе это нужно сделать. Считай, что сессию я вам зачла обоим, а по курсу "лечение боевых и магических ранений" и по некромантии сдадите по возвращении, в начале сентября, я договорюсь.
  - Джалед, ты поедешь со мной?
  - Куда ж ты без меня? Я себе не прощу, если не найду ту самую кошку, которую надо будет первой впустить в дом!
  Краем глаза я увидела, как Керидд одобрительно кивнула. Ну что же, мальчик получил свой счастливый билет. Тем не менее, мы пришли сюда, чтобы посмотреть коллекцию Лаваля, а с места не сдвинулись.
  - Керидд, человек, который жил в этом доме, собирал рукописи и книги. Ты видела, где они хранятся?
  - Разумеется. Часть в библиотеке, часть в его кабинете. Самые важные - или те, что он считал таковыми - он прятал в кабинете под полом, в железном ящике.
  
  Глава 17.
  
  Подборка рукописей в библиотеке была неплоха, но не более того. По крайней мере, в моей личной библиотеке все эти книги, свитки и рукописи были. Я пометила в ежедневнике, что нужно предложить наследникам продать все это Академии. Ну, конечно, если дети графа не имеют магического дара. Придется ехать в Бретань. Насколько я помню, ближайший стационарный портал в Ренне, оттуда надо добраться до Бреаль-су-Монфор, и там еще миль двенадцать до собственно поместья.
  Ладно, слава богам, не верхом ехать, справлюсь. Это потом, сейчас надо закончить с коллекцией и отправляться в Форнаг. Ну, не верю я, что бригада серебряного орла ничего не пропустила важного в магическом смысле. Там, конечно, все не лыком шиты, но у них специфика чисто боевая, руби-стреляй-скачи, тонкости они пропускают...
  От размышлений о недостатках обучения боевых бригад магов специального назначения меня отвлекла воцарившаяся тишина. Оказывается, я стою у стола и постукиваю пальцами по его крышке, обтянутой тонкой зеленой кожей, а мои студенты и Керидд терпеливо ждут.
  - Ну, и какая мелодия была на этот раз? - повернулась я к Джаледу.
  - Другая, госпожа профессор! Так что, будем надеяться, дом уцелеет, - живо откликнулся он.
  - Ладно, идем в кабинет, - я повернулась к двери, но Керидд остановила меня:
  - Лавиния, в одном из этих свитков есть второй текст, тайный.
  - В каком?
  Банши указала мне на свиток - обычный, внешне ничем не отличающийся от еще двух десятком таких же: потертый пергамент, лет двести, судя по виду, красный витой шнурок с личной печатью мага. Написан на низком квенья, что-то о травах... Я пожала плечами:
  - Не чувствую в нем никаких скрывающих заклинаний.
  - Их и нет. Текст написан кровью ламхигина, и чтобы его увидеть, нужен свет рождающегося месяца. Но там нет ничего о темном маге. Просто очень старое, забытое заклинание. Знающий его получает силу управлять рыбами, лягушками и келпи, в общем, всеми водными жителями.
  - Интересно, но, ты права, не ко времени. Отложу и посмотрю, когда время подойдет. Остальное?..
  - Здесь больше ничего необычного нет, - банши отступила на шаг и снова заняла свое место за правым плечом Сирила.
  Кабинет был расположен радом с библиотекой и оформлен точно так же: тяжелые шторы, бронзовые светильники, удобные кресла, толстый ковер с красно-синим рисунком, кожаная поверхность письменного стола. Сейф, как принято, находится за более или менее бессмысленным натюрмортом в золотой раме. Настежь распахнут и совершенно пуст. Я попросила студентов порыться в ящиках стола, а сама пока запустила поисковый импульс. Керидд говорила про железный ящик под полом. Да и, логически рассуждая, коробочка за картиной не годилась даже для хранения семейных документов. Слабо верится мне, чтобы человек, планировавший государственный переворот, не был законченным параноиком. Значит, ищем еще один сейф, скрытый от врагов и друзей... ну, конечно, вот он!
  Мы откинули ковер, Сирил подцепил кинжалом плашку паркета, и взгляду открылся второй сейф. Вот это уже была вещь серьезная: цифровой замок, две замочных скважины и, разумеется, закрыто заклинаниями.
  - Ну что, господа студенты, кто вскроет этот ящик? - поинтересовалась я.
  - Моя очередь! - потер ладони Джалед, и начал ощупывать крышку сейфа.
  Я отошла в сторону, чтобы не мешать творческому процессу, к которому уже подключился Сирил, и открыла коммуникатор. Мне хотелось еще раз поглядеть на фотографию того, что было найдено в Форнаге: кожаного полотнища с вколоченными в него золотыми гвоздями. Темным клянусь, в рисунке есть какая-то осмысленность! Руна, может быть? Но ни одна из известных мне рун не вписывалась в эти точки, золотые на желтовато-коричневом. Ни двадцать четыре руны старшего футарка, ни младший футарк из Скандии, ни маркоманнические руны, ни даже kvistrunir и tjaldrunir... Надо показать рисунок профессору Юлианехобссону, уж если и он не опознает, значит, мне просто мерещится смысл в беспорядочно разбросанных точках.
  
  Минут десять ушло у студентов на оба механических замка и взлом цифрового кода. Ну, честно говоря, цифровые коды - это чистая механика, без капли магии, и в Академии этому их никто не обучал. Тем не менее, в упоминавшейся уже курсовой работе старательный Сирил рассмотрел не только способы вскрытия замков магической отмычкой (в общем-то, довольно простое сочетании магии воздуха и металла), но и методы магического подбора кодов, основанные на нахождении алгоритма...
  Да, что-то я увлеклась.
  Три запирающих заклинания они тоже уже сняли, и готовы были распахнуть крышку, но я медлила. Должен быть подвох, не может не быть. И я, закрыв глаза, поднесла ладони к замку.
  Правую руку неприятно кольнуло. Конечно, вот оно: простенькое заклинание "щелчок пальцами", работающее как спусковой механизм. Если открыть крышку, не обезвредив его, то оно запустит круговую "огненную плеть", мало не покажется никому. Я дезактивировала "щелчок" и, наконец-то, открыла ящик.
  Несколько свитков, толстенный гримуар в переплете из неприятно фонящей кожи; клянусь ушами Темного, человеческой! Неужели у семьи Лаваль в шкафу прячется скелет темного мага? Тяжелый бархатный кошель с вышитым гербом. Шкатулка из золотистого дерева с тонкой резьбой. Тонкий белый конверт.
  Я взяла в руки конверт - вроде ничем не тянет, магии не чувствую, никаких охранных заклинаний. Листок бумаги внутри, полстраницы текста, написанного четким почерком. "Если вы читаете это письмо, значит, моя авантюра закончилась так, как и должна была..." Посмертное послание графа Лаваля? Отложим в сторону, это надо прочесть внимательно.
  Развязала завязки кошеля. На пол рядом с сейфом высыпались разноцветные камни, яркие искры побежали по потолку и стенам. Сирил ахнул:
  - Ого!
  - Да, неплохо! Видимо, это заначка на черный день. По ценам Союза королевств, три с лишним десятка безупречного качества изумрудов, сапфиров, рубинов и бриллиантов тянут на приличное состояние, - я высыпала камушки обратно и затянула шнурок. - Овдовевшей графине не придется голодать.
  Бегло просмотрев свитки, я отложила их в сторону. Ценные рукописи по истории и теории магии, прекрасное состояние. Любую библиотеку украсят.
  Шкатулка, конечно, была заперта, и ключа в обозримом пространстве не наблюдалось. Я поковыряла замочек ногтем и отдала шкатулку Джаледу.
  - Сможешь вскрыть, не повредив замок?
  - Мммм... Искра?
  - Не просто Искра. Какая?
  - Шкатулка, судя по резьбе, эльфийская, из Серебряного леса, - студент дождался моего кивка и продолжал, - А вот насчет замка я не уверен. Эльфы редко ставят на такие изделия механические замки, да еще и потайные. По-моему, это замок гномьей работы. И значит, надо использовать сочетание земли и металла...
  - Можно посмотреть? - перебил его Сирил. Джалед молча протянул ему шкатулку.
  - Мне тоже кажется, что замок гномьей работы, - после краткого осмотра сказал Сирил. - Но, по-моему, проще будет вот так сделать...
  Неожиданно он вытянул из поясного ремня тонкую гибкую спицу, вставил ее в замочек шкатулки и покрутил в разных направлениях, прислушиваясь к еле слышным щелчкам. Наконец, щелчок прозвучал громко, и шкатулка распахнулась. Студенты стукнулись лбами, заглядывая в нее.
  - Пусто... - разочарованно протянул Джалед.
  - Не совсем, - поправила его я, вытягивая из шкатулки лоскуток темного красно-коричневого шелка.
  - Носовой платок? Воспоминания о юношеской любви? - хмыкнул Уорнбек.
  - Это кровь, - внезапно заговорила Керидд. Все это время она молча стояла в углу, так что мы о ней почти забыли.
  - Чья?
  - Не знаю. Надо дотронуться, - она протянула руку, прикоснулась к шелку и вскрикнула. - Это он! Это тот маг! Его, его, его кровь!
  Не знаю, что бы мы делали с банши, впавшей в истерику... То есть, я вообще не предполагала, что такого рода существа способны на истерику или что-то подобное из эмоциональной сферы.
  Ситуацию спас Сирил. Он обнял Керидд, как обнял бы обычную женщину, и, поглаживая ее по плечу, начал бормотать на ухо что-то успокаивающее. Я захлопнула шкатулку и закрыла ее заклинанием стазиса, от греха подальше.
  
  Оставался гримуар. Честно говоря, мне и в руки-то его брать не хотелось. Во-первых, я весьма отрицательно отношусь к использованию человеческих останков для любых магических экзерсисов. Еще и поэтому мне было всегда не по пути с некромантами, а не только из-за отвратительных подробностей их работы. Во-вторых, магический гримуар - это не общедоступный энциклопедический словарь или учебник по кастованию заклинаний для первого курса. Семейный он, или личный, но обычно их зачаровывают на совесть, с применением самых убойных заклинаний, с заклятием на кровь, чтобы чужак не то, чтобы прочесть и попользоваться - открыть не смог!
  Точно знаю, свой я неделю зачаровывала.
  Но проверить нужно было, что ж это за пакость. Ладно, сперва письмо прочту внимательно, может, там что-то и сказано о ситуации.
  "Если вы читаете это письмо, значит, моя авантюра закончилась так, как и должна была, то есть, провалом. Я не надеюсь, что мне сразу поверят, но все-таки, попробуйте: меня ни минуты не интересовала власть. Мне, в общем и целом, совершенно все равно, как управляется Галлия, и кто ею управляет. Но мне сделали предложение, от которого не отказываются. Я согласился, и проиграл.
  Незнакомец пришел ко мне полгода назад. Он выбрал удачный момент - в Лютеции я бываю редко, и приехал сейчас только для того, чтобы в очередной раз услышать от врачей, что надежды нет, и ничего нового для излечения моей дочери не придумали.
  Марии десять лет. Она не говорит и не может ходит. Она весит всего немногим более двенадцати килограммов. Ее позвоночник, руки, ноги, кости черепа искривлены самым извращенным образом. И самое ужасное - мы знаем, что внутри этого изуродованного, безгласного тела заточена нормальная девочка! Она понимает все, что мы говорим, она может пальцем показать на картинку, чтобы получить то, чего ей хочется. Накануне моего отъезда в Лютецию она улыбнулась!
  Маг предложил мне полное излечение дочери - в обмен на содействие его планам. Я согласился.
  За следующие два месяца Мария вдвое прибавила в весе, начала ходить и говорить. Ее кости стали выправляться, и к моменту, когда я уезжал из Лаваль-Корнийер, она стала почти похожа на обычную девочку, только крошечную.
  Жена не знает о той цене, которую я заплатил за излечение дочери. Я полагаюсь только на вашу милость: пусть и не узнает!
  Когда маг - его зовут Милош Яначек, но в Галлии он носит имя Себастьен Дюрро - рассказал мне, что именно ему от меня потребуется, я понял, что жить мне осталось недолго: такого рода заговоры успехом не заканчиваются, ему нужно было от всей этой истории получить что-то иное. Не знаю, что именно. Но все, что я мог узнать о нем и его подельниках, записано. Я не рискнул доверять эту информацию магическим или электронным запоминающим средствам. Говорят, и то, и другое можно легко вскрыть. Все написано на бумаге, обычной ручкой. Записи в спальне, в тайнике в изголовье кровати. Чтобы открыть, нужно нажать дважды на левое крыло ангелочка, трижды на серединку розы и снова на ангелочка, два раза на правое крыло.
  Для баронессы Редфилд: особо Яначек-Дюрро интересовался некоей реликвией, хранящейся в вашем доме, камнями Коркорана. Мне так и не удалось узнать, зачем ему этот предмет.
  Гримуар, который вы найдете вместе с этим письмом, я украл из тайника в замке Форнаг. Он принадлежал Яначеку, хотя тот пользовался им нечасто. Для открытия книги он каждый раз использовал каплю собственной крови, так что будьте осторожны.
  Если это будет возможно, прошу прах мой поместить в семейный склеп на кладбище в Бреаль-су-Монфор.
  Жан-Кристоф Корбюзон, 9й граф Лаваль"
  Вот так.
  - Джалед, принеси какую-нибудь салфетку или полотенце, что ли...
  Он опрометью выскочил из кабинта и через несколько минут вернулся со здоровенным махровым полотенцем. Я аккуратно завернула толстый том, вызывавший омерзение, и отложила его в сторону. Отнесу в Службу, пусть Равашаль разбирается.
  Тайник в спальне открылся легко. Крылья ангелочка-путти, улыбавшегося со спинки кровати, были вырезаны столь искусно, что, если не знать, невозможно было понять, что какие-то фрагменты резьбы поворачиваются.
  Из тайника я достала толстую тетрадь, исписанную почти полностью. Почерк был такой, что мой семейный врач удавился бы от зависти: рыболовные крючки, старательно перемешанные с сороконожками.
  - Сирил, когда ты планируешь уезжать? - я подняла голову от страниц.
  - Не знаю, профессор. Если можно, дня через три? Мне же еще к маме надо заехать...
  - Давай так: вы с Джаледом дождетесь моего возвращения, я должна съездить в Форнаг и к вдове Лаваля. Это дня три - четыре. Потом я вас отпущу до сентября. Вы уже в эту историю впутаны, я не хочу никого больше привлекать. Пока я буду отсутствовать, попробуйте разобрать, что сможете, в этих дневниках, и переписать разборчиво.
  - Да, профессор, - Сирил принял из моих рук тетрадь.
  - Керидд, ты ведь можешь становиться невидимой?
  Банши не стала тратить слова на объяснения, просто растаяла в воздухе. Мы заперли двери особняка, наложив печати, и я открыла портал к дверям Службы.
  
  Глава 18.
  
  К сожалению, проконсультироваться с профессором Юлианехобссоном мне не удалось: лучший в мире специалист по рунической магии отбыл в экспедицию. Разумеется, я отправила ему письмо с магическим вестником, но нисколько не надеялась на быстрый ответ. Юлианехобссон был известен, помимо прочего, страстной нелюбовью к письмам. Может быть, даже такой же страстной, как и его любовь к рунам. Понятное дело, что по электронной почте он не переписывался никогда и ни с кем, вообще не заглядывал в свой ящик. Но и на магические вестники отвечал весьма неохотно.
  Ладно, пока попробую расшифровать сама.
  Студентов я оставила в Лютеции разбираться с доставшейся Сирилу банши, ехать в Форнаг одной мне не хотелось, и я взяла с собой Марджори.
  А туда нужно было именно что ехать!
  Понятно, что я бы не смогла открыть портал в место, где я ни разу не бывала. Ближайший стационарный портал был от Форнага практически на таком же расстоянии, как и Лютеция, милях в четырехстах. Ну, может чуть меньше. Но все равно, пользоваться им смысла не было. И мы отправились туда на поезде, благо Восточный экспресс, идущий от Лютеции в Константинополис, делал остановку в Валахове, всего (всего!) в ста милях от замка.
  Экспресс "Симплон Восток" был великолепен. Синие с золотом вагоны, хрусталь люстр, сверкание начищенной меди, стюарды в смокингах... А какой ужин, а какие вина! Нет, я ни разу не пожалела о том, что доплатила немалую сумму к заказанным Службой билетам в спальный вагон обычного поезда, и восемнадцать часов провела в королевской роскоши.
  Впечатленная Марджори пришла в мое купе, подергала за все ручки, попрыгала на диване, сказала: "У меня не хуже!" и ушла переодеваться к ужину.
  
  В Валахов мы прибыли точно по расписанию, в четверть третьего. Сине-золотой стюард распахнул дверь вагона, опустил подножку и вынес следом за нами небольшой чемоданчик Марджори и мою видавшую виды дорожную сумку; на фоне великолепия оставленного нами поезда она выглядела вовсе уж неприлично. Впрочем, этих людей и не-людей я, скорее всего, никогда больше не увижу, так что волноваться не из-за чего.
  До замка нам предстояло добраться на экипаже местного офиса Службы безопасности. Водитель Службы, обладатель невероятных черных усов, ожидал нас, покуривая возле экипажа. Потрясенная Марджори так засмотрелась на эти усы, что чуть не села мимо сиденья. Но все утряслось, и мы отправились в путь.
  Издалека Форнаг было почти не видно за кронами высоких деревьев. Постепенно открывались стены серого камня, угловые башни с небольшими окошками, забранными решетками, засохшие плети ядовитого плюща и колючек, еще недавно увивавших стены. Возле распахнутых настежь ворот никого не было.
  - Бригада серебряного орла, да? - задала я вопрос в пространство.
  Никто не ответил.
  Наш экипаж въехал в ворота и остановился.
  Серая стена ограждала прямоугольный двор, в глубине которого располагалась жилая часть замка. Дверь, ведущая внутрь, окованная железом, была плотно закрыта. Магическим зрением я видела и запирающее заклинание.
  - Похоже, нам тут рады, - сказала Марджори.
  Усатый водитель стал бочком продвигаться к экипажу. Я размяла пальцы и начала распутывать заклинание.
  За открывшейся дверью виден был длинный темный коридор, ведущий вглубь здания, и две лестницы наверх, справа и слева от коридора. Никто живой так и не появился, несмотря на то, что, распахиваясь, дверь бухнула о каменную стену.
  - Марджори, - окликнула я секретаршу, заглядывавшую в темный коридор. Она ойкнула и повернулась. - Садись в экипаж. Если через полчаса и не выйду и не подам никакого сигнала, отправляйся с водителем обратно в Валахов, и из офиса Службы свяжись с Равашалем, пусть шлет подмогу.
  - Хорошо. Сигнал как обычно?
  - Да. Иди, не отвлекай меня.
  Я не чувствовала опасности там, в здании, но, если я ошибаюсь, эта ошибка может оказаться смертельной. Лучше перебдить. Прикрыв глаза, я раскинула сеть. Четыре зеленовато-желтых огонька замерли справа на втором этаже, еще два таких же и два сиреневых - в центре. Шестеро людей, два эльфа. Все живы, но почему не двигаются? Еще одно: мне говорили, что в Форнаге остался десяток бойцов, так где же еще двое?
  
  Еще двоих я обнаружила во внутреннем дворе замка, в садике, где устроен был аптекарский огород. Ну, во всяком случае, росли там не розы и лилии, а аконит, белена и ятрышник. Человек и гном удобно устроились на скамейке, вытянув ноги и прихлебывая что-то из больших кружек. Вполне мирная картинка, вот только меня они не видели в упор. Вообще. Перекидывались какими-то шутками, посмеивались, периодически все так же мерно отхлебывая из кружек. Магическим зрением я видела, как переливается вокруг их голов как будто бы мыльный пузырь, не дающий им видеть реальность, полностью прячущий даже ауру. Что еще за гадость придумал этот пражский воспитанник? И структуру я не вижу... Нет, это уже совсем странно - обычно заклинание видится мне сплетением разноцветных лент. Самые простые формулы, ученические, выведенные и отработанные давным-давно, на заре магии этого мира отличаются от сложных, скастованных для определенного случая или существа, только лишь закрученностью построения. Чаще всего можно увидеть кончик ленты, потянуть за него, и распустить вязь. Ну, или запутать ее еще больше, тут уж как повезет.
  Но заклинания, закрывшего мир от этих двух воинов, я не видела вообще!
  Ладно, Темный тебя побери, ты меня разозлил, Милош или как тебя там.
  Я попробовала проколоть "мыльный пузырь" ледяной иглой. Безуспешно. Попыталась прожечь кончиков воображаемой сигары - снова неудача. Ну, хорошо, тогда так: температура воздуха вокруг треклятого объекта резко понизилась, пузырь покрылся инеем и... лопнул. Осколки с легким стеклянным звоном осыпались на скамью, а оба бойца вскочили на ноги, отбросив в сторону кружки и схватившись за оружие.
  - Вот именно, - сказала я, делая шаг им навстречу. - А то я и не узнавала в вас бойцов бригады серебряного орла. Я Лавиния Редфилд, маг-дознаватель Службы магической безопасности Союза королевств. Как это вы влипли в такое, ребята?
  - Здравствуйте, госпожа Редфилд, - коротко кивнул гном. - Я вас помню, вы вместе с моим троюродным зятем колонелем Брихсдорном брали того некроманта на кладбище Сен-Франсез.
  - Ага...Да, я вас тоже помню. Гиттер... Гиттерфорш?
  - Так точно, Финэйгл Гиттерфорш, госпожа Редфилд. Это мой напарник, Жан Бризо, - второй молча кивнул.
  - Ну, хорошо, очень коротко скажите мне, в какой момент вы попались?
  - Бригада вошла в замок, и командир разослал пары патрульных по основным помещениям, а сам остался в главном зале. Мне показалось, что, когда мы выходили в эту дверь, - Бризо кивнул на темный зев коридора, - вроде как тонкая шелковая нитка лопнула. И вроде как мы с Финном уже вернулись в Лютецию, выходной у нас, и мы в кабачке у реки пиво пьем. Это что же, зачаровали нас?
  - Получается, что так... Но вот съешьте меня без масла, я не понимаю пока, как это было сделано. Ладно, пойдем, вытащим мою секретаршу из экипажа, и будем выручать остальных.
  
  Как и следовало ожидать, остальные попались в такую же ловушку: командир в главном зале, остальные в жилых комнатах. И я все еще не понимала, как же это было сделано: мало того, что структуру заклинания я так и не увидела, разрушала чисто силовым методом, так еще ведь оно и сработало не сразу! Механизм, если можно так выразиться, включился через сутки после ухода хозяина замка. Да, чувствую, мне будет о чем поговорить с коллегами - преподавателями Академии... Маги, понимаете ли, высшей квалификации!
  
  Мы с Марджори стояли в главном зале замка. Высокие стрельчатые окна справа сияли красным золотом заката, за спиной у нас чернел камин, в пасть которого, по-моему, свободно мог бы въехать мой экипаж, а перед нами была та самая черная кожа, приколоченная к стене здоровенными золотыми гвоздями.
  - Я никак не могу понять, какая это руна, - повторила я. - Уже все примеряла, ни одна не вписывается.
  - А может, что-то другое? Что ты уперлась в руны? - засомневалась Марджори.
  - Ну, это не рисунок, не графическое выражение заклинания. Эстетического смысла я в этом сооружении тоже не вижу, так что не украшение интерьера. Если брать совсем уж людоедские идеи, то это и не шкура врага, поскольку кожа телячья.
  - Хорошей выделки, кстати, - глубокомысленно заметила моя секретарша. - Такую не везде делают. Вот в Севилье я знаю одну мастерскую... Ага, и еще в Валахии, тут рядом, кстати. Погоди-погоди....
  Она отошла на несколько шагов, присмотрелась:
  - А ты можешь на эту шкуру наложить карту?
  - Какую именно?
  - Карту... давай попробуем карту Союза королевств.
  Я очертила пальцем круг, заключающий в себя черную кожу, и над ее поверхностью засияла полупрозрачная карта Союза.
  - Чуть уменьши масштаб, - распорядилась Марджори.
  Но я уже и сама видела, что семь золотых гвоздей абсолютно совпадают на карте с расположением главных столиц Союза: Лютеции, Люнденвика, Праги, Барсы, Рима, Кракова, Мюнхена. И это значит, что грядущие неприятности нисколько не ограничиваются попыткой смены власти в Галлии. Паук раскинул паутину куда шире.
  
  Личные покои нашего противника - спальню, кабинет, небольшую гостиную и библиотеку - я оставила напоследок. Хотя мои коллеги, побывавшие в замке сразу после его захвата бригадой серебряного орла, и утверждали, что там пусто, я уже поняла, что все нужно проверять самой. Хватило одного взгляда на зачарованного Гиттерфорша и его сослуживцев.
  Именно поэтому в комнаты я не входила сразу: сперва в дело шел небольшой огненный шарик, который очерчивал периметр двери и повисал под потолком. Затем я осматривала помещение магическим зрением и запускала свой поисковик. Пару лет назад, когда я практиковалась в ментальной магии в Оргриммаре, мы придумали это заклинание на пару с Великим шаманом Буздуком. Очень удачное получилось в нем сочетание воздуха, ментала и земли, неожиданное и эффективное. Правда, структуру треклятых придумок Яначека этот поисковик не распознавал все равно, но он их определял мгновенно, и границы очерчивал. Пока мне этого было достаточно.
  Библиотека была большой, пыльной и... малоинтересной. Какие-то романы, старые справочники, даже кулинарные книги! Такое впечатление, что все это было продано вместе с замком, и не покидало полок давным-давно. Я поискала тайники - таких обнаружилось два, один за картиной с изображением связки убитых фазанов, второй - за одним из книжных шкафов, оба набиты только паутиной. Возникла надежда, что за шкафом все-таки спрятан подземный ход (а разговоры о подземных ходах никого не оставляют равнодушными), но и ей не суждено было оправдаться.
  
  В спальне не осталось даже кровати.
  - Вот интересно, он кровать с собой, что ли, увез? - пробормотала я, к удовольствию Марджори.
  - Сжег, дабы никто не осквернил ложа великого мага, - предположила она.
  - Угу, а пепел съел, чтоб наверняка уж.
  И снова ничего интересного. Тайник под половицей пуст, тайник в подоконнике тоже.
  Последняя надежда - кабинет, вот здесь я воспряла духом. Во-первых, кабинет мага интересен вне зависимости от того, что в нем сохранилось. Главное, что маг был в нем недавно: в этом случае отлично читались отзвуки всех заклинаний, которые он использовал. Во-вторых, в этом кабинете осталось все так, будто хозяин несколько минут назад вышел: письменный стол, кресло у стола, распахнутая дверца сейфа. Средний ящик стола был приоткрыт так призывно, что я даже не стала туда соваться: там наверняка есть ловушка. А если запустить огонек, есть риск сжечь бумаги, так что сперва надо разобраться с техниками Яначека, а потом уже удовлетворять любопытство.
  Сейф пуст, а вот под паркетом снова тайничок, точно такой же, как был в особняке Лаваля. Ну-ка, посмотрим...
  Не буду утверждать, что я вскрыла этот сейф быстрее, чем в прошлый раз это удалось студентам, но не прошло и двадцати минут, как было снято последнее запирающее заклинание, обезврежен "щелчок", и я распахнула крышку.
  
  Глава 19.
  
  - Этот пошляк хранил в сейфе, в тайнике корешки чеков и оплаченные счета за три года! - я злобно фыркнула и одним глотком допила чай.
  - Почему обязательно пошляк? Дело полезное, денежки счет любят! - ухмыльнулся Брихсдорн.
  Когда выяснилось, что наложенное на его родственника проклятие было бессрочным, колонель стал смотреть на меня, словно на первого заместителя самого Аулэ. То есть, если бы я сказала, что ему следует немедленно прыгнуть в воды Сены, он только спросил бы, как долго ему оставаться на дне.
  Да, это было именно проклятие! Как я уже сказала, бессрочное, то есть все попавшие под него бойцы видели бы себя в каких-то любимых спокойных местах, а оно тем временем тихонько пило из них силы. Думаю, дня через три мы нашли бы только высохшие мумии вместо сильных здоровых воинов. Потому-то я и не могла разобраться в структуре заклинания, что ее не было как таковой. Я вообще в проклятиях не очень сильна, признаюсь. Надо подтянуть эту тему, вот только когда? На мне еще визит к вдове Лаваля, который я бессовестно оттягивала. Кто бы захотел ехать за тридевять земель, чтобы сообщить женщине, что ее муж умер в тюремной камере?
  - И что, больше ничего интересного там не было? - прервал мои размышления Равашаль.
  - Он очень квалифицированно замел следы. Никаких отпечатков аур, даже в той камере, где сидели эльфы. Никаких документов, кроме бессмысленных счетов. То есть, конечно, денежные следы многое могут дать, но я их просмотрела по-быстрому, там банальные покупки: продукты, вино, кое-какие магические ингредиенты, драгоценности.
  - Насчет драгоценностей надо проверить, что и у кого он покупал, - заинтересовался гном. - Одно дело, если деньги вкладывал, другое - если для накопителей или зелий каких. Я посмотрю.
  - Отлично! - я продолжила. - На мой взгляд, самое важное - это расшифровка расположения гвоздей. Пока карта нам ничего не дает, но кто знает, в какой момент эта информация может понадобиться?
  - Да, наверное... В поместье Лаваля ты поедешь? Когда? - спросил Равашаль.
  - Завтра с утра. Сегодня мне нужно еще со студентами моими повидаться, я им задание оставляла. Не стоит позволять им думать, что оно было неважным...
  - Используй по максимуму стационарные порталы, думаю, королевская казна выдержит такие расходы, - кивнул Равашаль. - Я подготовлю тебе ордер, завтра заберешь.
  - Ордер на что?
  - На все, - очень серьезно сказал он.
  Выйдя из особняка Службы, я вздохнула полной грудью. Только сейчас я поняла, как душно было мне в опустевшем замке, словно нечистое колдовство Яначека выпило из тамошнего воздуха всю жизнь. Поразмыслив, не стала открывать портал, а неторопливо побрела по узким улочкам средневековой части Лютеции, оставшееся почти неизменной последние лет семьсот. Солнце сюда почти не заглядывало, но иногда его закатный луч золотил какую-нибудь деталь - полустертый орнамент, фигурку святой или оскалившуюся каменную тварь. Родилась я в Люнденвике, но, пожалуй, Лютецию люблю не меньше, а иногда и больше.
  Я сама не заметила, как ноги принесли меня на улицу Кота-Рыболова, в собор Святого Северина. Сегодня здесь звучал орган. Музыкант, скрытый от взгляда кафедрой, наигрывал фрагменты мелодий и музыкальных фраз, возвращаясь и повторяя какой-нибудь пассаж. Потом замолчал, взял мощный аккорд и начал играть. Не знаю, что это было - фуга, хорал? Но звуки плыли под сводами и подкрадывались из-за спины, рассыпались радугой и вновь возносились к куполу. Я вытащила из кармана носовой платок и невольно оглянулась - нет, никто не видел, что боевой маг с двухсотлетним стажем плачет в церкви чужого бога.
  Музыка оборвалась, и неведомый органист вновь начал наигрывать отрывки и фразы.
  - Лавиния? - прозвучал знакомый голос за моей спиной. - Рад вас видеть снова.
  - Добрый вечер, отец Гийом, - ответила я, поворачиваясь. - Я пока не нашла всех вопросов, на которые мне нужно получить ответ.
  - Понимаю. А сегодня Вы пришли?...
  - Потому что мне нужно было очиститься. Да, мне это удалось, благодарю вас.
  - Я рад, - повторил он, и растворился в тени колонны.
  
  Выйдя из собора, я открыла портал в свой дом. Уже вечер, а у меня еще есть дела, намеченные на сегодня. Сбросив туфли, я прошла босиком по нагретому солнцем деревянному полу веранды, связалась по коммуникатору с Сирилом и велела быть у меня завтра с самого утра, не позже девяти. Что ж, теперь тренировка, ужин и лечь спать пораньше, потому что завтрашний день будет долгим, зато неприятным.
  
  Снился мне дождь в городе, где туманы бывают чаще, чем солнце, терраса кафе, белое вино и разговор с кем-то невидимым, но очень для меня важным. Я проснулась - за окном тоже шумел дождь. Я немного полежала, слушая, как капли стучат по листьям яблонь и по крыше беседки в саду, потом встряхнулась и отправилась умываться.
  Студенты завтракали вместе с Марджори, деловито постукивали ножи, оглушительно пах кофе. Я в два глотка расправилась с чашкой крепкого эспрессо, сунула в рот бутерброд с огурцом и, прихватив со стола горсть орехов, кивнула Сирилу и Джаледу: "Идем в кабинет".
  - Ну что, удалось что-то расшифровать? - спросила я, когда студенты устроились в креслах перед моим столом.
  Они переглянулись, начал Джалед.
  - В общем, да... Мы сперва попытались просто читать, догадываясь о значении слова по понятным буквам. Но получалась ерунда.
  - Тогда мы решили составить как бы алфавит, найдя повторяющиеся значки в понятных словах, - подхватил Сирил. - И дело пошло. За вчерашний день мы расшифровали примерно треть тетради.
  - Там есть что-то интересное?
  - Пока не очень, - покачал головой Джалед. - Поначалу шли сплошняком хозяйственные записи, и о врачах Лаваль много писал, которые пытались лечить его дочь. Вот как раз вчера вечером мы дошли до момента знакомства с магом. Тот представился Себастьеном Дюрро, и предложил вылечить дочь. Собственно, все это мы из его письма знаем...
  - Понятно. Дочитайте до конца, оригинал и разборчивую копию отдайте Марджори, и можете отправляться. Сирил, пожалуйста, держи меня в курсе дела, где ты поселишься, хорошо? Возможно, до начала занятий я туда смогу приехать, мне бы хотелось еще о многом поговорить с Керидд.
  
  Банши появилась из воздуха за правым плечом Сирила и молча кивнула. Да, мальчику сильно повезло, еще и в том, что Керидд так молчалива. Эти существа бывают иной раз такими шумными и многоречивыми, что никакие нервы не выдержат.
  - Профессор, а вы когда планируете вернуться? - спросил Сирил.
  - Не знаю пока. Вряд ли поездка в поместье Лаваля займет у меня больше пары дней. Ну, если там не будет неприятных неожиданностей.
  - А ведь могут быть... - протянул он. - Может быть, вам не стоит ехать одной?
  - Ты считаешь? Вряд ли Яначек там появится: он знает, что Лаваль был арестован, и понимает, что мимо его поместья мы не пройдем. Он слишком осторожен, чтобы так просто туда сунуться.
  - Ну, ведь кроме самого Яначека и Лаваля, в заговоре участвовали и другие люди. Профессор, давайте мы с вами поедем, а? Вот, правда, у меня плохое предчувствие! - воскликнул Джалед.
  
  Плохое предчувствие, хм. Вообще такими вещами пренебрегать не следует никому, тем более магу. Интуиция, предчувствие, предощущение - все это сигналы мозга, отмечающего какое-то несоответствие, излишнее натяжение нитей реальности. Но если там меня ждут неприятности, то тем более нечего таскать с собой студентов. Хватить и того, что я чуть не втравила в неприятности Марджори. Как бы мы выкручивались, если бы оставленное Яначеком проклятие пало на нее и меня? Кто бы и в каком виде нас нашел?
  Равашаль из Лютеции сейчас не уедет, Морнэмир вернулся в Дубраву и возится с сыном. Брихсдорн отличный сыщик, но довольно слабый маг. Взять с собой десяток из бригады серебряного орла? Если там есть магические ловушки, они мне не помогут; если нет - зачем мне тащить с собой столько народу? Загляну-ка я в Академию, может, кто-то из коллег-преподавателей составит мне компанию...
  - Нет, - я покачала головой. - У вас есть свое задание. Одна я не поеду, не беспокойтесь. И вот еще что... Покажите-ка оригинал дневника Хранителю Либеру. Возможно, он заинтересуется, а может быть, и поможет чем-нибудь.
  - Да он с нами разговаривать не станет! - Джалед даже чуть отодвинулся от стола, положив в блюдце последний орех.
  Все студенты, от первого до десятого курса, панически боятся Хранителя. Не знаю, чем он их так пугает. Но факт остается фактом: любой студент скорее придет ко мне на экзамен, не выучив ни одного боевого заклинания, чем рискнет принести в библиотеку испорченную книгу, или сдать ее невовремя. Будет время - поучусь у Либера, как он это делает.
  - Станет. Я ему записку напишу.
  Вытянув лист из стопки хорошей бумаги, я минуту подумала и написала:
  "Уважаемый Либер! Очень прошу Вас уделить минуту внимания моим студентам Сирилу Уорнбеку и Джаледу ас-Сирхани, которым я доверяю целиком и полностью. У них на руках документ, который мне необходимо получить в расшифрованном виде как можно скорее. Это связано с делом о старых магах, которое мы с Вами обсуждали недавно. Ваша Лавиния Редфилд".
  - Вот так! - я протянула записку студентам.
  
  Далее путь мой лежал к Равашалю за ордером, в Академию за компанией в путешествии и, наконец, к залу порталов. Порталом до Ренна, от Ренна до Бреаль-су-Монфор ехать минут сорок - час, если экипаж достаточно быстроходный, да и до поместья еще добираться, и хорошо бы оказаться там засветло.
  Полученная от Равашаля бумага меня порадовала. Кажется, я уже встречала подобную где-то в художественной литературе, но никогда не думала, что и сама сподоблюсь получить полное и абсолютное отпущение всех грехов.
  "Госпожа Лавиния Редфилд является полномочным исполнителем Нашей воли в королевстве Галлия, а равно его зарубежных территориях. Любое противодействие требованиям или просьбам указанной госпожи Редфилд Мы будем считать преступлением против королевской власти и карать по всей строгости законов.
  Луи, король Галлии".
  Вот ведь, какая досада! А в мою законопослушную голову и не приходит ничего такого... увлекательно-беззаконного, что можно было бы совершить, пользуясь столь замечательным прикрытием.
  
  Коридоры Академии были пусты и тихи. Студенты разъехались по практикам, дипломники терзали руководителей, преподаватели, не принимавшие участия в практиках, тоже не баловали своим присутствием родные факультеты. В коридоре, ведущем к кабинету ректора, уныло колыхался темный сгусток. Призрак неизвестного злодея, много лет назад вызванный из небытия особо увлекшимся студентом-некромантом, отказывался упокоиться даже после настоятельной просьбы декана. С чьей-то легкой руки призрака невежливо прозвали Кляксом. Первокурсники поначалу пугались его до судорог, потом начинали обижать, наконец, курсу к восьмому - просто игнорировать. Сейчас Клякс тосковал в одиночестве.
  Ректор Академии, господин Жорж де Кайонн, специализировался, в первую очередь, в магии воды. Архимагом он стал очень давно, еще тогда, когда я сама здесь училась, преподавал лечебную магию у старшекурсников-медиков. Я давно подозревала, что сила его была невелика, но в роли ректора он был на своем месте: денег у Академии было довольно, с властями он не ссорился, преподавателей уважал, студентам давал спускать пар, но дикие выходки пресекал твердой рукой. В общем-то, ректором не должен быть очень уж сильный маг или, не дай боги, ученый с мировым именем. Куда лучше талантливый администратор с твердыми принципами.
  Я Кайонна уважала, но тепла в наших отношениях не было точно.
  - Господин ректор занят! - заявила мне пигалица, недавно появившаяся на месте секретаря. Предыдущая секретарша уволилась, не проработав и недели, после того, как из любого открытого ящика на нее выпрыгивала лягушка. А не надо было обижать студентов! Ты ж все-таки среди магов работаешь, а не старушками в богадельне командуешь.
  Не обратив внимания на злобно шипящую девицу, я подошла к двери и коротко постучала.
  - Да-да,- раздался голос из-за двери.
  Пигалица ловко отпихнула меня бедром и проникла в кабинет первой.
  - Господин ректор, я не пускала, но эта женщина меня оттолкнула и прошла без разрешения!
  Кайонн снял очки, потер глаза пальцами и посмотрел на секретаршу.
  - Деточка, скажи, ты знаешь, почему уволилась твоя предшественница?
  - Ну-у... да, знаю. Но меня не запугать, я все равно не боюсь лягушек!
  - И ты хочешь здесь работать и дальше?
  - Да! - с жаром воскликнула пигалица, и для убедительности даже прижала лапки к груди.
  - Тогда я советую тебе очень быстро запомнить два главных правила: всех преподавателей знать в лицо, и всегда, со всеми, с профессорами, студентами и посетителями, быть очень вежливой.
  - Да, но...
  - Портреты преподавателей найдешь в актовом зале. Для начала запомни - это госпожа Лавиния Редфилд, профессор, архимаг и преподаватель боевой магии. Мой кабинет открыт для нее в любое время дня и ночи. Ты поняла?
  Пигалица судорожно закивала и испарилась. Наверное, побежала заучивать портреты местных мэтров. Ректор же повернулся ко мне и сказал:
  - Просто ужас какой-то, кого присылают кадровые агентства. Это уже третий экземпляр за три недели, и одна другой... страннее. Как было хорошо, пока мадам Ланье не вбила себе в голову, что должна сидеть с внуками! - Он махнул рукой и продолжил уже более бодрым тоном, - Лавиния, простите. Что привело вас сюда во время каникул и творческого отпуска?
  Я не стала тянуть кота за усы.
  - Жорж, мне нужен напарник для короткой поездки в Бретань по делам его величества. Дня на два-три, предположительно. Кто из боевиков сейчас здесь?
  - А когда ехать?
  - Немедленно.
  - Ого! Ну, было б дело простым, туда бы отправили взвод дуболомов. Сейчас, минуту, попрошу мадам Ланье посмотреть, кто есть сегодня... Тьфу ты, Темный, эта девчонка не знает никого! -
  Он досадливо вздохнул и очертил пальцем квадрат на стене. Распахнулся большой темный экран с несколькими яркими огоньками. Присмотревшись, я с интересом поняла, что это схема Академии в странной плоскостной развертке, а огоньки, надо полагать, обозначали присутствующих здесь людей и не-людей. Кайонн несколько мгновений всматривался в эту сеть, потом сказал мне, поворачиваясь:
  - Из архимагов сейчас присутствует только мастер Снустульварстон и профессор Арньери.
  Я покачала головой: первый из упомянутых, гном, маг земли, был потрясающим занудой. Я бы его убила раньше, чем мне пришлось бы прибегнуть к его помощи. А Катерина Арньери, великолепная травница и маг-медик, в предстоящем путешествии помочь ничем бы не могла. Ну, я на это искренне надеюсь. Ректор тем временем продолжал:
  - Вообще-то как раз на сегодня я вызвал одного моего аспиранта... Признаться, хотел поставить вопрос о его дальнейшем присутствии в наших стенах, научный руководитель отчаялся уже дождаться текста его диссертации. Но вот он, пожалуй, как раз по типу стихии и складу характера подойдет, хм... для небольшой авантюры.
  - А какой у него тип стихии? - поинтересовалась я.
  - Необычное сочетание: огонь и вода, обе одинаково сильные. Но характер - как паровой котел, в любой момент жди взрыва.
  - Ну что же, давайте посмотрим. Только просьба: не говорите ему сразу, зачем я присутствую. Начните разговор с диссертации, а я погляжу, хорошо?
  - Разумеется, - кивнул ректор, и звонком вызвал секретаршу.
  
  Глава 20
  
  Экипаж дернулся и снова остановился. Я с интересом наблюдала за борьбой моего спутника и старенькой колымаги, единственного транспортного средства в Бреаль-су-Монфор, оказавшегося свободным. Беда была в том, что движущей силой этой повозки была отнюдь не магия огня и воздуха: уж со своей-то стихией магистр Монжо сладил бы без труда. Не знаю, как назывался этот экипаж в юности, ландо, фаэтон или вовсе пролетка, но влекла его вперед меланхоличная немолодая кобыла, иногда останавливавшаяся возле привлекшего ее внимание кустика травы.
  Магистр Пьер Монжо, аспирант Академии, был высоким, очень худым блондином. Он завязывал волосы в недлинный хвостик, смотрел на мир рассеянными неопределенно-голубыми глазами и взрывался, как перегретая скороварка. Ну, конечно - сочетание огня и воды не прибавляет уравновешенности.
  - Вот хыгрова телега! - в очередной раз взорвался он. - Да мы пешком бы дошли быстрее!
  Я хмыкнула. Быстрее или нет, это вопрос, несомненно, дошли бы спокойнее. Еще проще было подождать до вечера, когда мастер починил бы экипаж мэра. С королевской бумагой я могла бы не только забрать мэрский экипаж, но даже и его самого туда впрячь; впрочем, не факт, что мэр тянул бы лучше, чем наша кобыла. Кстати, носящая милое имя Ромашка.
  Ромашка дожевала приглянувшийся ей кустик и двинулась вперед.
  - Пешком, уважаемый мэтр Монжо, мы идти никак не могли. Не по статусу. Но, раз уж мы не стали ждать, пока отремонтируют экипаж, принадлежащий мэру, мы можем наслаждаться прекрасной погодой, солнцем, зелеными деревьями и неторопливым ходом нашей кобылы, - я повела рукой примерно вдоль линии горизонта и откинула голову на подушки. - В конце концов, магические экипажи появились каких-то сто - сто пятьдесят лет назад, и я прекрасно помню...
  - Госпожа профессор, по-моему, вы надо мной смеетесь!
  - Господин аспирант, по-моему, вы не цените доставшегося вам на долю счастья!
  - Просто издеваетесь, - пробурчал он себе под нос, и с досадой отвернулся.
  Тем временем позади нас давно уже слышались периодические взрыкивания мощного двигателя. Нас явно догоняло значительно более быстроходное транспортное средство.
  - Возьмите чуть в сторону, Пьер, - сказала я серьезно.
  - Да с какой стати!...
  - Если вы собираетесь спорить со мной, то я сейчас же открою вам портал в Академию. Мне нужен помощник, слушающийся беспрекословно. Дайте им проехать.
  Пьер принял вправо, и мимо промчался длинный, сверкающий свежим лаком, кабриолет. Его складная крыша была открыта, на заднем сиденье раскинулась черноволосая красотка в алом и золоте. Лицо ее было мне знакомо, совсем недавно я видела ее портрет на голопроекции в кабинете главы Службы магической безопасности.
  - Ну, вот и встретились, - пробормотала я, провожая глазами пролетевший кабриолет. - Недалеко ты уехала от Лютеции, Джулия Макмердок.
  
  - Госпожа профессор, а почему все-таки вы решили им уступить дорогу? - спросил зануда-аспирант.
  - Пьер, - вздохнула я, - куда ведет эта дорога?
  - Эээээ... из Бреуля в замок Лаваль-Корнийер.
  - Вот именно. В Лаваль-Корнийер, больше никуда. Это значит, что тот прекрасный экипаж тоже едет туда. Они нас видели, они нас обогнали. Более того, они над нами посмеялись. Значит, относиться к нам серьезно не будут, и мы оказываемся в выгодном положении.
  - Если только эта дама не знает вас в лицо. Тогда она вполне может подготовить ловушку.
  - Ну, вряд ли меня знают в лицо все авантюристы Союза королевств, - усмехнулась я. - Да и дама эта... опасна, конечно, но она не маг. Вот с ее шефом я бы пока в чистом поле встречаться не стала, а с ней, думаю, мы справимся.
  Ромашка наша, вдохновленная обогнавшим ее кабриолетом, прибавила скорости и бодро застучала копытами по дороге. Через час мы уже подъезжали к поместью покойного Лаваля.
  Красивая решетка ограды, солидные ворота с каменными столбами, обширный ухоженный парк - по всему было понятно, что живущая здесь семья не бедствует. Длинная подъездная аллея была окаймлена старыми платанами, их серые стволы золотились в солнечных лучах. Монжо лихо подкатил к высокому парадному крыльцу и подал мне руку, помогая сойти. Я подняла голову и посмотрела на фасад: конечно, никакой это не замок, а удобный дом - три этажа, большие окна, хозяйственные постройки, цветник у парадного подъезда. В таком хорошо жить с большой семьей, принимать гостей, варить джем и отчитывать горничных за плохо вытертую пыль в портретной галерее. Шевельнулась зеленая штора в одном из окон; кто-то наблюдал за нашим прибытием.
  Монжо уже в третий раз терзал дверной колокольчик, но никто не торопился открывать. Наконец дверь распахнулась, и на пороге показалась высокая сухопарая фигура дворецкого. Лицо дворецкого было таким кислым, будто звонок в дверь оторвал его от банки с перекисшей простоквашей.
  - Госпожа графиня не принимает, - объявил он и попытался закрыть дверь.
  - Минуточку, - Пьер ловко подставил ногу и не дал дворецкому это сделать. - Прежде чем грубить гостям, стоило бы узнать, кто они. И захочет ли принять нас ваша хозяйка. А мне отчего-то кажется, что захочет, и немедленно.
  Брови дворецкого приподнялись, а лицо сделалось невыносимо надменным, и от этого еще более кислым. Он распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
  В большом холле было прохладно и темновато после яркого солнца, несмотря на бело-золотую отделку стен и красиво изогнутой лестницы. Я положила на серебряный подносик, подставленный дворецким, свою визитную карточку, на которой надписала коротко: я знаю, кто такой Себастьен Дюрро.
  Пусть Лаваль и уверял в найденном нами письме, что жена совершенно не в курсе его дел, но я-то сама женщина, и замужем была. И не раз. Я готова поспорить с кем угодно на любимый комплект метательных ножей, что графиня Лаваль знала о своем муже практически все. И уж точно понимала, куда приведет его дорожка, проложенная темным магом.
  Внезапно на лестнице, ведущей из холла вверх, в жилые покои, послышался шум, и по ней буквально скатился молодой человек лет двадцати на вид. Растрепанная светлая грива волос, темные глаза, белые брюки и легкая рубашка; он явно был в своем доме. Надо полагать, десятый граф.
  Молодой человек тем временем посмотрел вверх, откуда только что появился с таким шумом, и прокричал:
  - Я все равно не верю! Отец не мог!...
  Увидев нас, он осекся, постарался сделать равнодушное лицо и выскочил из дома. В ту же минуту дворецкий распахнул дверь справа от нас и пригласил в гостиную. Нас уже ждала женщина - лет сорока, с усталым и каким-то опустошенным лицом. Темно-синее домашнее платье было неновым, но явно очень дорогим и сшитым на заказ. Вот только хозяйка его, такое впечатление, резко похудела килограммов на пять, да и вообще, одеваясь утром, в зеркало не смотрела. Мне показалось, что она уже знала, что мы привезли печальные вести, и была ко всему готова.
  - Прошу вас, присаживайтесь, - изящным жестом хозяйка показала на кресла.
  Я села, Пьер остался стоять за моей спиной.
  - Разрешите представиться еще раз: Лавиния Редфилд, специальный представитель его величества Луи, следователь Службы магической безопасности Союза королевств. Это мэтр Пьер Монжо, мой ассистент. - Я специально взяла максимально официальный тон. Джулия Макмердок обогнала нас на час с лишним, кто знает, чего она успела добиться от вдовы Лаваля.
  - Вы привезли мне известие о смерти мужа? - спокойным голосом спросила она.
  - Да, графиня. Мне очень жаль. Примите мои соболезнования.
  Мы помолчали, потом она все таким же спокойным голосом спросила:
  - Нам что-то оставят?
  - В смысле?
  - Я бы хотела знать, оставят ли нам какой-то дом для проживания? Этот, или городской в Лютеции. Если нет, я хотела бы знать об этом заранее, чтобы списаться с моими родителями, готовы ли они принять меня и моих детей.
   Нет, пожалуй, я ошиблась. Это голос не спокойный, а безжизненный. Будто ей абсолютно все равно, ехать в родительский дом, оставаться здесь, или вообще головой в колодец.
  Я очертила пальцем периметр комнаты, ставя защиту от прослушки - показалось мне, или при этом раздался тихий звук лопнувшей нити? - и покачала головой:
   - Мои полномочия от его величества даны лишь на то, чтобы просмотреть оставшиеся здесь документы вашего мужа, чтобы найти мага, повинного в его смерти. Ни о какой выселении, конфискациях и прочем и речи не было. Более того - в вашем городском доме были найдены некоторые ценности, вот список, - я протянула ей несколько листов.
   Графиня взяла бумаги, сверкнувшие магической печатью казначейства, но читать не стала, глядя мне в лицо, я же продолжила:
   - Я взяла на себя смелость поместить эти ценности в банковское хранилище на ваше имя. В любой удобный вам момент вы сможете получить собственно ценности, или их денежный эквивалент в государственный расценках.
   - Да... спасибо, - она наконец опустила взгляд к списку, но тут же вновь посмотрела на меня, - Вы сказали, что в смерти графа Лаваля повинен некий маг. А его имя уже известно следователям Службы?
   - В Галлии он носит имя Себастьен Дюрро. Думаю, оно вам известно. А за пределами нашей страны его зовут Милош Яначек.
   Вдова отложила бумаги на журнальный столик - я невольно обратила внимание на прекрасную резьбу по дереву - встала и прошлась по комнате. Купол отсек все звуки извне, и слышны были лишь шелест ее платья да дыхание Пьера Монжо за моей спиной. Наконец она вновь села, и, твердо глядя мне в глаза, сказала:
   - Незадолго до вас сюда приехала женщина, назвавшаяся баронессой Макмердок. Она передала мне письмо от... названного вами мага, где утверждается, что мой муж являлся его ближайшим помощником, за что и был убит в королевской тюрьме. Я хотела бы знать вашу версию.
  
   Мгновение поразмыслив, я достала магически заверенную копию письма Лаваля, найденного нами в сейфе. Даже не-маги знают, что такую печать невозможно подделать.
   - Думаю, вы узнаете почерк вашего мужа, - сказала я, протягивая ей письмо. - Он не хотел, чтобы вы знали, во что он ввязался, но мне кажется, вы имеете на это право.
   Теперь была моя очередь встать и пройтись по комнате. Я посмотрела в окно: в саду мелькнуло алое с золотом. Макмердок? Вышла на охоту за юным наследником? Надо бы присмотреть за ней, но, помнится, Брихсдорн предупреждал, что она очень опасна. Не стоит отпускать туда Пьера в одиночестве. Ладно, немного времени у меня есть...
   - Теперь я понимаю, - медленно произнесла графиня Лаваль. Я посмотрела на нее и не узнала усталую, измученную женщину, которая встречала нас в гостиной. Казалось, что прочтение этого письма вернуло ее лицу живость и краски. Теперь понятно было, что ей не более тридцати пяти, и что она очень хороша собой. Я вновь опустилась в кресло напротив и сказала:
   - Я понимаю, что вам хотелось бы оставить это письмо у себя, но опасаюсь, что его могут прочесть... те, кому не следовало бы. Ваш сын, к примеру. Пока ему не стоит знать, что произошло.
   - Да, вы правы, - кивнула она.
   - Давайте так: эту копию я помещу в тот же банковский сейф, где лежат драгоценности и прочее. Когда сочтете нужным, вы сможете его забрать. Годится?
   - Да. Да, несомненно... - она снова кивнула, и спросила уже совсем деловым тоном, - Так вы хотели бы посмотреть бумаги моего мужа?
   - Если это возможно.
   - Дело в том, что я впустила в его кабинет эту женщину, баронессу Макмердок. Мне казалось, что все уже неважно.
   - Теперь вы так не думаете?
   - О нет! Теперь я знаю, кто виноват в том, что произошло! - глаза ее сузились.
   - И вы не собираетесь быть ему благодарной за излечение дочери? - ну да, я ее провоцировала. Если суждено произойти взрыву, то лучше сейчас, в закрытой от прослушки комнате и с двумя магами поблизости. Но нет, вдова оказалась куда сильнее, чем я предполагала.
   - Этот... Яначек, - она выплюнула имя, будто грязное ругательство, - вылечил Марию не потому, что посочувствовал ей или нам, и не оттого, что это был его профессиональный долг. Он сделал это только для того, чтобы втянуть мою семью в свои грязные интриги. И он должен за это заплатить.
   - Хорошо. Тогда сделаем так: представьте баронессе меня как, ну, скажем, вашу школьную подругу, приехавшую вас поддержать в трудную минуту. Пусть меня зовут, ну, скажем, София Фельтрини.
   - Вы думаете, она знает ваше настоящее имя?
   - Уверена в этом. Возможно, она не знает меня в лицо, но, на всякий случай, наложу иллюзию. Тем более, если мы учились вместе в школе, мне нужно выглядеть вашей ровесницей. Вы сможете разместить нас на одну-две ночи?
   - Конечно, - кивнула графиня.
   - Отлично. За ужином посмотрим, как она себя поведет. Да, раз мы школьные подруги, мне придется называть вас по имени и на ты. Вы не против?
   - Ну что ты... София! Какие счеты между давними подругами? Называй меня, как прежде, Оливией!
   Я встала, чтобы пойти в сад, но в последнюю минуту вспомнила еще об одном вопросе:
   - Да, а дворецкий? Он мог прочесть мое имя на карточке.
   - Фергюсон не продаст, но я предупрежу его.
   - Уверена?
   - Абсолютно. Его семья давала клятву на крови еще первому графу Лавалю.
  
  Глава 21
  
  Я отпила глоток шампанского и улыбнулась собеседнику. Десятый граф Лаваль увлеченно рассказывал мне о достоинствах и недостатках любимой им породы охотничьих собак. Если бы я внимательно слушала, то, вероятно, все принадлежащие моей семье поместья были бы немедленно укомплектованы элкхаундами, но, каюсь, этот информационный поток я пропускала над собой. Зато, под прикрытием увлеченно размахивающего руками юного графа, я могла сколько угодно рассматривать остальных, собравшихся в гостиной особняка Лаваль-Корнийер. А вернее, остальную - баронессу Джулию Макмердок.
  Вызывающее ало-золотое платье она сменила на столь же вызывающее черно-белое; платье это обтягивало ее так сильно, что я всерьез опасалась, как бы оно не лопнуло. Высокая прическа была украшена перьями и крупными бриллиантами, а шпильки остроносых туфель при необходимости отлично послужили бы вместо шампуров, такие они были длинные, тонкие и острые.
  Наверное, под угрозой казни я смогла бы стоять на таких каблуках, но сделать шаг - вряд ли. Ну, что же делать, все мы несовершенны.
  Аперитив, поданный в парадной гостиной перед обедом, наводил на мысли о праздновании. И, хотя хозяйка дома не изменила трауру и была в черном и лиловом, ничто иное не напоминало о недавней смерти ее мужа.
  
  После нашей беседы Оливия провела нас с Пьером в кабинет покойного мужа, где я быстро убедилась в полном отсутствии каких-либо интересующих нас документов. То ли их тут изначально не было, то ли баронесса уже успела их прибрать к рукам. Я порекомендовала хозяйке дома не давать сыну слишком близко общаться с опасной гостьей, и она немедленно отправила за ним лакея: в таком большом хозяйстве всегда можно найти серьезное дело, требующее срочного решения. А мы с Пьером, ведомые Фергюсоном, отправились в свои комнаты. Лично у меня было три важных дела: поговорить с дворецким наедине, подобрать образ для вечера и согласовать с Пьером, кто из нас что делает.
  Фергюсон придержал передо мной дверь, и я окинула спальню взглядом: зеленые и голубые тона, букет бледно-розовых роз на консоли возле зеркала, окна в сад. Мило.
  - Войдите, Фергюсон, у меня к вам вопрос.
  - Да, мадам, - он вошел и аккуратно затворил дверь. - Дверь в ванную комнату справа от изголовья кровати, если у вас есть какие-то специальные пожелания по ароматам...
  - Ее сиятельство предупредила вас, что для всех, кроме нее, я буду представляться другим именем?
  - Да, мадам Фельтрини.
  Ага, Оливия не только предупредила его, но и сказала, как я буду себя называть.
  - Отлично. Есть среди слуг кто-то, кому нельзя доверять? Если да, отошлите их на пару дней. Еще бы лучше уволить, но на ваше усмотрение.
  - Я так и сделаю, мадам.
  - Присмотритесь к баронессе Макмердок и ее спутнику. Приставьте к ним тех из слуг, кто сможет не только смотреть и слушать, но видеть и слышать. Но с полной осторожностью!
  - Да, мадам.
  - С вами приятно иметь дело, Фергюсон. Спасибо, - и я отпустила дворецкого.
  
  Пьера разместили в соседней комнате, так что ему не потребовалось много времени, чтобы откликнуться на мой вызов.
  - Госпожа профессор... - начал он, закрывая дверь и привычным жестом ставя полог тишины.
  - Нет-нет, Пьер, пока мы здесь - я София Фельтрини. Профессора Редфилд не вспоминай вообще.
  - Понятно, ну, а кто тогда я? Почему приехал с вами?
  - Хороший вопрос. Макмердок приехала с секретарем, но мне это не подходит. Я - школьная подруга Оливии, и мне здесь секретарь ни к чему. Жених? Кузен?
  - Мне кажется, лучше кузен. Вы легкомысленны, и я сопровождаю вас по просьбе ваших родителей. С одним мужем вы уже развелись, и они не хотят, чтобы сорвался ваш новый брак, выгодный для них.
  - Неплохо. Если ты к слову обронишь пару-тройку слов из этой легенды одному из наших фигурантов, будет совсем хорошо. Имя пусть остается твое собственное, оно ее не насторожит. И постарайся называть меня на "ты", раз уж мы кузены.
  - Понял.
  - Вот что важно: присмотрись к детям. Мы видели юного графа мельком, я не заметила в его ауре никаких способностей к магии, но все равно, нужно поглядеть повнимательнее. Не знаю, будет ли за ужином девочка, если да - посмотрим и на нее, потом сравним впечатления. И попробуй поговорить с Панайотисом, может, что-то обронит. Хотя и вряд ли.
  - Панайотис - это?...
  - Секретарь баронессы Макмердок. Думаю, что он будет на ужине, это ведь не светский прием.
  - Скажите, госпожа профессор... да-да, я помню, но один вопрос, пока мы остаемся сами собой, можно?
  - Слушаю, - я оперлась на подоконник и выглянула в сад. Никого.
  - Почему Служба не может попросту арестовать эту Макмердок и все из нее вытрясти? Так сказать, дела, пароли, явки?
  - Дело в том, что на момент, когда ее имя всплыло в деле, в Лютеции она отсутствовала. Колонель Брихсдорн объявил ее в розыск, но до сего момента ее никто в Галлии не нашел. Так вот нам повезло. Я могу сейчас вызвать патруль Службы, и ночь она проведет в камере - ну, а вдруг мы что-то сумеем выяснить, пока она на свободе, и не подозревает, кто мы такие.
  - А если подозревает? - сомнения в голосе Пьера было немало. - Она может как-то навредить... вам или расследованию?
  - К счастью, ни она, ни Панайотис ни разу не маги. Нет, не думаю, что она сможет что-то... - Я прошлась по комнате и села в кресло. Меня грызла одна мысль, и я озвучила ее Пьеру, - Не могу понять, зачем она вообще сюда приехала. Последние месяцы Лаваль жил в Лютеции, в поместье наведывался на один-два дня. Дел он здесь не вел, никого и никогда не принимал. Переправить к жене какие-то документы перед арестом не мог, все было проделано внезапно. Что ей тут понадобилось?
  Монжо пожал плечами.
  - Что гадать? Сможем - узнаем.
  - Да, ты прав. Иди к себе, буду лицо лепить. Сделаю эдакую пышную брюнетку южного типа...
  - С родинкой над губой, - дополнил он образ.
  - Вот именно.
  
  Итак, я продолжала слушать юного графа, перешедшего с описания достоинств элкхаундов на рассказ о том, какую дичь и в каких количествах удавалось ему добыть в окрестных лесах. Улыбаясь и кивая, я внимательно изучала ауру собеседника. Да, как я и говорила - нет ни следа способностей к магии, только небольшой Дар. Непонятно пока, к чему именно, но это в любом случае вряд ли могло заинтересовать Яначека. Бывает, что человека, не способного к магии, боги одаривают неким талантом, чаще всего не очень полезным: умение подражать голосам, способности к языкам, как у моего правнука Норберта, или возможность отличать цвета с закрытыми глазами...
  - Прошу к столу, господа, - прервал мои размышления голос хозяйки дома.
  Обед был сервирован в малой столовой, относительно небольшой. Во всяком случае, для компании, собравшейся за столом, в самый раз. Как я и предполагала, за обедом нам представили Марию, младшего ребенка Лавалей. Гувернантка привезла ее в кресле-каталке, поставила кресло рядом со стулом графини и сама села с другой стороны.
  Мария Корбюзон де Лаваль выглядела... неожиданно. Для десятилетней девочки она была совсем крошкой - рост, ручки-спички, крохотное личико. Для ребенка, проболевшего всю свою жизнь, она была чересчур румяной, веселой, активной. Помнится, Лаваль писал, что она не могла ни ходить, ни говорить, а сейчас голосок ее звенел, пока она рассказывала матери о прочитанной ею сказке. Я переключилась на магическое зрение, и только усилием воли сумела не отшатнуться, не ахнуть, вообще никак не выдать себя. В ауре девочки была хорошо видна способность к магии. Черно-алые пятна: некромантия, магия крови, магия смерти.
  Вот зачем приехала сюда Джулия Макмердок: Яначек не просто вылечил ребенка, он присмотрел себе ученицу...
  Тем временем Оливия с удовольствием рассказывала баронессе о том, как счастлива она, что к ней в тяжелую минуту приехала ее школьная подруга, София - ах, шесть лет в одной келье в монастырской школе! Я оторвалась от созерцания грозных сполохов в ауре маленькой Марии и включилась в общий разговор.
  - София, а вы маг? - неожиданно спросила баронесса Макмердок.
  - О нет, к счастью! Я не унаследовала от моих родителей магических способностей, получила только Дар.
  - И какой же? Или это секрет? - продолжала допытываться та.
  - Ну что вы, Джулия, никакого секрета. Я могу создавать фантомы - ненадолго, и получаются у меня почему-то только цветы. Но все же это бывает приятно, правда, милая? - повернулась я к Марии, одновременно щелчком пальцев создавая перед каждой из присутствующих женщин букет.
  Перед девочкой оказались ландыши, перед Оливией - хризантемы, ну, а баронессе достались ярко-алые маки.
  - Очень красиво! - захлопала в ладоши Мария. - А я тоже могу!
  И она ткнула пальчиком в самую середину своего букета. На длинном зеленом листе ландыша появился бронзовый жук.
  Боковым зрением я заметила, как глаза баронессы на мгновение сузились. Да, девочку нужно увозить срочно. И немедленно начинать обучение. Маг такой силы с природными способностями в магии смерти не может оставаться необученным, иначе это чревато большими неприятностями, и для нее самой, и для окружающих.
  Мои букеты развеялись минут через пятнадцать, как раз к десерту. Я к сладкому равнодушна почти всегда, поэтому попросила подать мне фруктов и немного аква-виты. Мой образ легкомысленной разведенной дамочки от этого, я думаю, не пострадает.
  После обеда гувернантка увезла Марию, а взрослые перешли в гостиную, где и устроились за кофе и ликерами. Баронесса немедленно начала новую атаку, все-таки чем-то я вызвала у нее подозрения.
  - Скажите, София, вы ведь постоянно живете в Лации?
  - Да, в Медиолануме, - кивнула я. Ну-ну, попробуй поймать меня на незнании города, где я прожила почти десять лет. И не худшие годы, надо заметить - как раз тогда и начинался мой роман с последним мужем, Ласло...
  - И вы так быстро сюда примчались после известия о гибели графа! Вот что значит настоящая женская дружба!
  Если учесть, что никакого сообщения о смерти Лаваля не было нигде, получается, что ты прокололась, милая.
  - Что вы, Джулия! Я и не знала ни о чем, просто заехала в гости, мы давно уже договаривались с Оливией, что я навещу ее. А тут уже узнала о таком несчастье... Только мне кажется, что в газетах не было некролога, разве не так, Пьер? Ох. Оливия, прости, что мы напомнили тебе о твоем горе! Я такая неуклюжая!
  - Ничего, дорогая, - холодно ответила вдова, глядя при этом на баронессу, и решительно поднялась из кресла. - Что ж, время позднее, все устали. В ваших комнатах все готово для отдыха.
  
  Отдыхать мне было еще рано. Я выждала часа полтора, проведя их за чтением Вестника Магической Академии - ни одной интересной статьи, ни одной новой разработки, кстати. Вернусь в Лютецию, надо будет хорошенько пнуть редактора: если новости не идут к тебе сами, значит, надо за ними побегать! Когда дом затих, я отложила коммуникатор и вышла из комнаты. Свет в коридоре был пригашен, только одна лампа освещала лестницу. Я остановилась на верхней ступеньке, чтобы сообразить, где покои хозяйки, как вдруг толчок в спину отправил меня в полет, и свет погас.
  
  Глава 22
  
  Сознание возвращалось ко мне рывками. Поначалу я поняла, что у меня сильно болит левое плечо. Ну, по крайней мере, это означает, что я жива. Подтверждался этот радостный факт еще и тем, что я хорошо слышала спорящие совсем рядом голоса - мужской и женский.
  - Ты идиот! - шипела женщина, в которой я без удивления узнала прекрасную Джулию. - Ты кусок дерьма, я тебя вытащила из помойки, а ты даже не в состоянии выполнять приказы!
  Дальше полился поток таких слов, которые я отказываюсь воспроизводить на бумаге. Ну, надо же, как она умеет разговаривать, а еще баронесса!
  - Дорогая, ну такой был удобный момент! - оправдывался мужчина. - Ты бы сама не удержалась!
  - Я тебе что велела? Я тебе велела смотреть, куда она пойдет! За каким Темным тебе понадобилось ее с лестницы сталкивать? Она не твоя бабушка! А если уж столкнул, надо было добить. Куда теперь ее девать, а?
  - Да что проще-то? Сунем вон в пруд, она связанная только булькнет!
  - Не мели ерунды! А завтра ее из пруда выудят, и будут тебя судить за убийство, - баронесса фыркнула. - И я тебя вытаскивать не стану, понял?
  - Ну, камушек привяжем потяжелее...
  - Ты хоть понимаешь, кого ты утопить предлагаешь? Она одна из самых сильных магичек в этой стране. Хорошо, хоть сообразил связать покрепче. Нет, мы сделаем по-другому...
  Судя по всему, что бы ни придумала моя заклятая подруга, никакие моральные принципы ее не останавливают. Она их еще в детстве поменяла на шоколадного зайца. Надо брать ситуацию под контроль.
  Для начала я пустила восстанавливающее заклинание по всему телу. Болит пока только плечо, но я же не знаю, чем еще я стукнулась при падении. Потом шепнула стягивавшим меня веревкам "Yerna", и они осыпались пеплом.
  Да, это удачно, что парочка, переругивающаяся сейчас на переднем сидении экипажа, мало понимает в магии. А могли бы поинтересоваться у того же Яначека, и узнали бы, что связывать сильного мага бессмысленно. Нам ведь работа рук нужна только при кастовании, то есть, создании новых заклинаний. А для того, чтобы развеять веревки или погрузить в сон баронессу Макмердок, мне довольно всего лишь произнести готовое, давно разработанное заклинание. Вот, кстати... "Hautalmё"
  И голос баронессы прерывается на полуфразе. Спи, Джулия!
  Мужчина - а это был, естественно, ее секретарь, Панайотис, - остановил экипаж, повернулся к своей спутнице и даже потряс ее за плечо. Давай-ка, дорогой мой, тоже спи! А я разомну ноги и посмотрю, куда они направляются.
  Я выпрямилась и только сейчас заметила, что на заднем сидении экипажа рядом со мной полусидит маленькая фигурка, укрытая клетчатым пледом. Мария! Они и девчонку утащили с собой. И направлялись, по всей вероятности туда, где свил гнездо Яначек... Н-да, это был бы подарок, если бы ему привезли и ученицу, и сильного противника в беспомощном виде.
  Девочка спала, и не проснулась даже после того, как я дотронулась до ее руки. Сон не магический, я по ауре вижу. Опоили чем-то? Ладно, пусть поспит пока. Я размяла пальцы, открыла портал в отведенную мне спальню в особняке Лавалей и, подняв Марию на руки, покинула своих похитителей.
  Только закрыв портал, я сообразила, что не смогу вернуться к экипажу: в почти полной темноте я не разглядела ничего вокруг. И если они успели отъехать от Лаваль-Корнийер хотя бы на полчаса, то дальше дорог от перекрестка ведет немало.
  Ладно, Темный с ними, с баронессой Макмердок и ее секретарем, я с ними еще встречусь. Главное было спасти девочку. Теперь нужно вернуть ее в ее собственную комнату и очистить кровь от гуляющего по ней снотворного. Я бросила взгляд на часы: половина третьего ночи. А выходила я из своей комнаты около одиннадцати; прошло три с половиной часа. Да, парочка на прекрасном мощном экипаже уехала куда дальше перекрестка дорог. Все, забыли о них пока что.
  Я осторожно положила спящую Марию на мою кровать и снова отправилась искать комнату хозяйки дома.
  
  Графиня Лаваль не спала: сидела в кресле возле туалетного столика, перебирала письма, хлюпала носом. Ладно, поплачет потом, я даже подам ей носовой платок, а сейчас надо отсюда быстро удирать под защиту магов Совета безопасности и Академии.
  - Оливия, ты нужна мне срочно! - я постаралась, чтобы голос мой звучал жестко. Понадобится, я и ментальной магией на нее воздействую, хотя не хотелось бы.
  - София, что ты... ох, простите, госпожа Редфилд, вы уже вернулись к своему собственному образу. Что-то случилось?
  - Да, и многое. Меня можно называть по настоящему имени, Лавиния. Маскарад оказался лишним, меня все равно опознали. Оливия, тебе нужно срочно собраться, собрать детей и оставить распоряжения прислуге. Завтра утром мы все отправимся в Лютецию.
  - Вы... ты пугаешь меня. Что произошло?
  - Они пытались похитить Марию. К счастью, я вовремя пришла в себя и вместе с девочкой вернулась сюда. Надо перенести ее из моей спальни в ее собственную, и я почищу ей кровь, ее опоили сонным зельем.
  К чести графини надо сказать, что она не падала в обморок, не вскрикивала и вообще не стала производить тех бессмысленных действий, которые считаются правильными для женщины. Она только побледнела, затем отложила письма и встала.
  - Я не понимаю, зачем она им понадобилась... голос Оливии дрогнул, она глубоко вздохнула и продолжила, - Пойдем, конечно, я тебе помогу.
  Спальня Марии была в самом конце коридора, через дверь от спальни матери. Дверь в нее была приоткрыта, Оливия распахнула ее шире, и мы обе увидели, что гувернантка лежит на полу. Ее халат некрасиво задрался, открывая ноги, рука была неудобно подвернута, а под затылком растекалась темная лужа.
  Вот тут она все-таки негромко ахнула.
  Я присела рядом с гувернанткой, проверила ауру, пощупала пульс и сказала, распрямляясь:
  - Жива, не волнуйся. По голове ее стукнули изрядно, но, думаю, должна скоро придти в себя.
  - А ты не можешь?... Ну, магией ей помочь?
  - Могу, и подлечу, но сначала займемся Марией.
  Я перенесла девочку в ее спальню, уложила на кровать и запустила процесс очистки крови. Затем мы вдвоем, с несколько большим усилием, перетащили в удобное кресло гувернантку, остающуюся для меня пока безымянной. Оливия влажной тряпкой стерла с ее лица и волос кровь, а я пошла будить Пьера Монжо - мои силы еще понадобятся для открытия портала на пятерых.
  
  Пьер тоже не спал.
  - Что-то мне очень не понравилось в разговорах за обедом, и я обдумывал, что же, - рассказывал он, натягивая штаны, пока я задумчиво разглядывала рисунок на балдахине над кроватью. - Потом лег, и даже вроде бы заснул, но снилась мне все та же самая баронесса Макмердок, скакавшая по облакам верхом на секретаре. Она еще и пальцем мне грозила, а у самой ногти длиной сантиметров пять, выкрашенные ярко-алым. Жуть! А потом я проснулся вроде как от грохота. Выглянул в коридор - никого. Попытался снова уснуть, а тут вот вы...
  Н-да, по-видимому, мое падение с лестницы было не очень тихим.
  Я коротко рассказала ему о своих ночных приключениях, Пьер даже замер, просунув только одну руку в рукав рубашки.
  - Ээээ, я не понял. Чего они подорвались-то отсюда? И на что надеялись люди без капли магического дара, пытаясь захватить и удержать архимага? Ну, прямо как дети, честное слово...
  - Я так понимаю, - попыталась я объяснить свое видение ситуации, - что баронесса каким-то образом меня опознала. Мы же не знаем, какие у нее есть амулеты, Яначек мог дать ей и "распознавание иллюзий". И приказала Панайотису за мной проследить. А он увидел, как я стою на краю лестницы, и не удержался, подтолкнул. Я читала его досье, там была сомнительная история с бабушкой, от которой он получил наследство.
  - Ну, ладно, он рассчитывал, что вы свернете шею. А почему тогда не добил? Ой, простите...
  - Вот не могу тебе сказать, почему же он меня не добил, - хмыкнула я. - Могу предположить, что они с баронессой решили осчастливить своего шефа телом еще живого, но хорошо упакованного врага. Ну, а раз так, им надо было уносить ноги.
  - Понял, хотя все равно не понял. А зачем понадобилось девочку утаскивать?
  - Идем уже, - разозлилась я. - Не на бал собираешься, хватит наряжаться. Завтра все расскажу, если будешь себя хорошо вести.
  
  Подозреваю, что из меня не получится успешный полководец атакующей армии. Не говоря уже о том, что я считаю войну совершенно безответственной тратой ресурсов. Но вообще, не понимаю, как можно не лезть самой в пекло, а посылать туда других? А потом всю остальную жизнь просыпаться, когда во сне видишь их обгорелые трупы?
  Видимо, полководцы обладают более устойчивой психикой.
  Но вот зато армию отступающую я бы вывела с полей сражений с блеском.
  Вот и сейчас, за четыре часа подгоняемая мною Оливия собрала самое необходимое для себя и Марии, разбудила сына, велела ему сложить вещи, пресекла поток вопросов, оставила все необходимые распоряжения дворецкому и в девять утра готова была к чему угодно.
  Мария сидела на кровати в своей спальне, отчаянно зевала и капризничала, как только может капризничать невыспавшаяся маленькая девочка. Я села в кресло рядом с ней, взяла ее за руку и спросила:
  - Ты уже знаешь, почему нам нужно отсюда уходить?
  - Нет, - ее личико скривилось, и из глаз снова потекли слезы. - И мадемуазель Галлен куда-то делась, а я не хочу без нее уезжать.
  - Ночью на мадемуазель Галлен напали враги.
  - Настоящие? - слезы мгновенно высохли.
  - Еще какие! Они ее стукнули по голове и хотели украсть тебя.
  - А кто их победил?
  - Я их победила. А теперь мы все - ты, твоя мама, твой брат, мадемуазель Галлен и мы с моим помощником - отправимся в столицу.
  - Потому что там враги нас не достанут?
  - И поэтому тоже. А еще там тебя научат пользоваться твоей магической силой, чтобы ты была настоящим магом.
  - Это надо долго учиться? А в кондитерскую за пирожными мы пойдем? Я ни разу в жизни не была в кондитерской! А знаешь, - она подвинулась ко мне и прошептала на ухо, - я долго-долго болела, и даже говорить не могла, и ходить. А потом пришел господин в черном, и щелкнул пальцами, и я сразу выздоровела. Только он мне все равно не понравился. И мама велела никому никогда про него не рассказывать. Но тебе ведь можно?
  - Мне точно можно, - кивнула я. - А чем он тебе не понравился?
  - У него глаза... злые и будто бы пустые. Как будто там внутри ничего нет, а иногда вдруг раз - и выглядывает кто-то страшный. А эти враги, которые напали и хотели меня украсть, это он их прислал.
  - Да, он. Теперь давай быстро оденемся, и нам пора.
  - Пока враги не вернулись?
  - Именно!
  - Но ты же их снова победишь?
  - Понимаешь, - я задумалась, как же сформулировать понятно для ребенка то, что хочу сказать, - я предпочитаю сражаться с врагами тогда, когда могу не только победить их, но и навсегда обезвредить. А для этого мне нужно сперва спрятать вас с мамой.
  - Хорошо, - кивнула девочка. - тогда, пожалуйста, помоги мне одеться, я туфли не очень умею застегивать. А мы в экипаже поедем?
  - Нет, дорогая, мы не будем терять времени, я открою портал.
  Ах, Темный, это я сказала, не подумав! Теперь Мария будет не столько одеваться, сколько засыпать меня вопросами. Но девочка вновь меня удивила, она снова кивнула и спросила только:
  - А я смогу открывать порталы, когда выучусь на мага?
  - Да.
  - Тогда я буду очень стараться.
  
  Пока мои спутники прощались с домом, я размышляла, куда же их доставить.
  Их собственный дом отпадает сразу же, он не защищен. Мой особняк в этом смысле надежнее, все-таки за те сто с лишним лет, что я в нем живу, он пропитался защитной и оборонной магией, как печенье вином. Но если я поселю у себя вдову, беспокойного подростка, маленькую девочку и все их проблемы, боюсь, мой дворецкий меня не поймет. А я, признаться, дорожу Бакстоном.
  Отправлюсь-ка я с ними в Академию. Студентов сейчас нет, никаких лишних глаз не будет. Преподавателей можно не опасаться. На территорию Академии постороннему войти практически невозможно, значит, Мария будет в безопасности. Ну, и обучение можно будет начать немедленно, потому что каждый день промедления чреват грядущими неприятностями.
  И я открыла портал.
  
  Продолжение от 24 марта
  
  Глава 23.
  
  - Я тебя не узнаю, Лавиния! - Равашаль расхаживал по кабинету, и его каблуки, казалось, вколачивали в мою голову каждое слово. - Такое впечатление, что действовала не ты, маг с... охрененным стажем, а твой помощник, который Академию-то закончил пять лет назад. Показалась на глаза первому помощнику противника, дала себя бездарно стукнуть по голове, не поставила метку на экипаж этой, извините за выражение, баронессы. Ничего не выяснила в итоге - ни то, где теперь искать Яначека, ни какие у него планы, ни как он собирается действовать. Где ждать следующего удара? Какого Темного он вообще это затеял? А мы ведь понимаем, что следующий удар будет, не зря он на карте города обозначил!
  Равашаль сел, в кресло, отдышался и налил себе в стакан вина. Посмотрел на меня и налил мне тоже. Я пристыжено молчала: прав ведь мой начальник, прав на все сто сорок шесть процентов. Старая ворона, я так была уверена в том, что я круче всех на этой полянке, что упустила почти все.
  Спасибо, что выволочку эту мне устраивали с глазу на глаз, не было никого из нашей команды.
  Тем временем, слегка успокоившись, Равашаль продолжал:
  - Нет, я не спорю, девочку ты вывезла, и это отлично. Такой потенциал! - он закатил глаза. - Но вот когда, когда вы все научитесь понимать, что магия - не все в этой жизни? Любого мага можно ударить топором, скинуть на него кирпич с крыши, выстрелить из арбалета, отравить, наконец. Ты же знаешь, что вовсе не все яды определяются магически!
  - Ладно, я поняла, - не выдержала я. - Ну, давай я подам в отставку, буду только преподавать. Или вообще уеду к внукам в Нью -Зееланд, виноград выращивать и аква-виту гнать.
  - Ну, конечно! - фыркнул Равашаль. - А расхлебывать ситуацию кто останется? Не обижайся, Лавиния, я, как услышал твой отчет, думал, поседею. Ведь наши противники ничем не погнушаются. Представляешь себе, что бы с тобой было, попади ты в руки Яначека?
  - Бррр, - содрогнулась я. Воображение у меня живое.
  - А какую силу бы он получил от ритуалов с использованием крови архимага? Ладно, - Равашаль прихлопнул ладонью самую высокую стопку бумаг на его столе. В воздух взметнулась пыль. - Твои предложения?
  - Во-первых, искать Макмердок. Разослать всем коллегам по Союзу королевств портреты ее и Панайотиса, поставить сторожевые маячки возле всех домов, которые так или иначе с ней связаны.
  - Это сделано. Нигде не появлялась.
  - Во-вторых, продолжим искать контакты Яначека. Сокурсники, родственники, какие-то близкие люди... Не очень верю в успех, но отработать это нужно. Я - в архивах Академии, ребята Брихсдорна - во всех остальных местах. Кстати, надо бы в Прагу наведаться.
  - Согласен.
  - В-третьих, у нас есть лоскут с его кровью. Я не очень сильна в магии крови, но у орков есть специалисты такого класса, что наш злодей им на один зуб.
  - А захотят ли они нам помогать? - недоверие в голосе Равашаля можно было намазывать на хлеб, такое оно было густое.
  - Думаю, не откажутся. Я все равно собиралсь в Степь во время каникул, потренироваться в ментальных практиках, вот заодно и часть этого лоскутка с собой прихвачу.
  - Хорошо, принято, - Равашаль снова поднялся и прошелся по кабинету. - Интересно, каким образом Лавалю удалось обрести такую ценность, как кровь мага? Яначек должен бы за каждой каплей следить.
  - Боюсь, что достоверно нам этого уже не узнать никогда, - я пожала плечами. - Но могла быть ситуация, что Лаваль присутствовал при каком-то эксперименте Яначека? Допускаю, что, например, гримуар активировался только собственной кровью мага.
  - Так там капля нужна! А тут, чтобы платок промочить, немало понадобилось.
  - Знаешь, я как-то раз в один эликсир каплю собственной крови должна была добавить. Руки замерзли, я палец уколола - не идет. Кольнула в другом месте, и, видно, попала в сосудик. Так у меня чашка крови вылилась, пока я перевязку искать и зачаровывала. Всякое бывает.
  - Да, понимаю... Ладно, давай работать. Когда ты отправишься в Степь?
  - Через неделю - дней десять. Я предполагаю, что в ближайшее время Яначек не ударит, все-таки у него осталась только Макмердок из помощников. Да и без подготовки следующий шаг он не сделает. Так что пара месяцев у нас должно быть.
  - Твоими бы устами, да мед пить, - проворчал Равашаль, окончательно склоняясь к бумагам.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"