Martann : другие произведения.

Принцы... Глава 30

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глава 30, закончена 23 декабря, дополнена 30 декабря.

  Пела? Я? Вот эта куча снега без глаз, рук и мозга считает, что я хорошо пела? Наверное, это сон, очередной зимний кошмар. Вообще, была бы я правильной невестой принца, должна была бы упасть в обморок, изысканно бледнея. Ну, раз уж это не так, и о моей неправильности мне в глаза и за глаза говорили во дворце неоднократно, я встала на ноги, перехватив поудобнее лыжную палку, и медленно обошла вокруг сугроба.
  Ничего антропоморфного в нем не было, совсем. Даже если зажмуриться. Но это существо со мной говорило, значит, и я могу с ним говорить.
  - Кто ты? - спросила я, глядя туда, где, как мне показалось, у него были глаза.
  - Мне объяснили, что вы, люди, существуете как отдельные единицы, - прогудел он в моей голове. - Я часть единого сознания...
  Произнесенное им далее сочетание звуков можно было сравнить с грохотом от падения камня с высокой скалы. Или с громом. Или с рычанием льва в пустой бочке. В общем, все равно я не смогла бы это воспроизвести.
  - Единое сознание? То есть, со мной сейчас говорит сразу весь снег, вплоть до Северного полюса?
  Мне показалось, что у меня в голове хмыкнули. Нет, вот в то, что у кучи снега есть чувство юмора, я не могу поверить, даже если эта куча высотой до небес.
  - Не совсем, - прогудел мой собеседник. - Но снег является частью нас, и мы, конечно, состоим из снега.
  - Слушай-ка, - я потерла рукавицей слегка запотевшую ледяную стену, за которой был Джон, - что-то ты очень хорошо говоришь на всеобщем. Может быть, это я брежу?
  - Нас научили говорить на языке, который ты именуешь всеобщим. А то, чему нет названия среди известных нам слов, мы читаем в твоем сознании напрямую.
  - Научили. Ага. И читаете в моем сознании.
  Чем дальше, тем более абсурдным становился диалог. С другой стороны, сидеть на берегу ледяного Гроттафьорда, возле льдины с вмороженным в нее женихом, и разговаривать с сугробом - кажется, к вершине абсурда я уже поднялась, дальше только катиться вниз.
  - Ты знаешь, люди существа ограниченные, - сказала я, и для убедительности покивала. - Мне трудно разговаривать с непонятным мне единым сознанием. Поэтому я хотела бы дать тебе имя. Можно?
  - Имя? - сугроб был удивлен, если это можно сказать о куче снега.
  - Да. Я бы хотела называть тебя Айвен.
  - Ну, хорошо... но тогда и у тебя должно быть имя?
  - Меня зовут Сандра.
  - Сандрррааа, - снежное существо поперекатывало мое имя своим низким голосом и сказало, - Красиво. Вкусно. Почти как песня, только короткая. Ты споешь нам еще?
  - Понимаешь, Айвен, - сказала я с максимально возможной убедительностью, - мы ведь совсем разные. Поэтому тебе придется объяснить мне, какие песни тебе нравятся.
  
  Не знаю уж, сколько мы разговаривали, во всяком случае, я успела промерзнуть до печенки, пока более или менее разобралась, в чем тут дело. Ну да, это и в самом деле был один из ледяных великанов, хримтурсов. Как я поняла, великан был, собственно говоря, единственный, и он, по мере необходимости, делил подвластные ему горы снега, выращивая из них одну, пять или сто пять отдельных особей, по-прежнему обладающих единым сознанием. Ну, вроде как муравьи в муравейнике - только те не могут собраться в одного гигантского муравьищу.
  Питались они эмоциями. Человеческими, понятное дело, из белых медведей радостей или горестей много не вытянешь. Не знаю, какой из богов так зло подшутил над хримтурсами, и где они в ледяной пустыне между Северным полярным кругом и полюсом находили себе пропитание. Людей здесь было, мягко говоря, немного.
  - То есть, когда вы нападали на пограничную заставу, это делалось, чтобы вызвать у солдат страх, гнев или ярость?
  - Ты называешь страх, мы называем... - и опять прозвучало что-то мягко перекатывающееся, как горный обвал. - Песни. Вкусно. Еда.
  - Скажи мне, Айвен, а кто научил тебя всеобщему языку? - вопрос показался мне важным.
  - Приходили люди, другие, не как ты, - равнодушно ответил мой сугроб. - Принесли еду... песни... невкусные, горькие, но много. Научили языку. Сказали, будут приносить еще, каждую луну.
  - И что-то попросили взамен?
  - Попросили поймать одного человека с заставы и отдать им. Объяснили, что у вас нет единого сознания, и каждый человек - отдельный, сам по себе. Показали, кто им нужен, мы поймали и принесли сюда.
  У меня потемнело в глазах. То есть, Джон, вмороженный в ледяную глыбу - это они "поймали и принесли"? Им его заказали? Стоп, Александра, притормози. У ледяных великанов нет понятия морали. А о смерти они тоже не наслышаны?
  - Айвен, этот человек, внутри льда - он жив? - я затаила дыхание, ожидая ответа.
  - Да, нас просили сохранить ему сознание.
  Хорошо, отлично. Теперь остались сущие пустяки - найти что-то, чем я смогу заплатить Айвену за освобождение моего принца, добраться с ним до заставы и вызвать помощь. Ах, да, еще объяснить этой помощи, что с хримтурсами мы теперь будем дружить. В общем, сущие пустяки.
  
  Не возьмусь повторить тот диалог абсурда, который мы вели. Я не дипломат, не ученый, не ксенобиолог - я просто артефактор, пока даже еще не мастер. Но так получилось, что здесь и сейчас оказалась я, и теперь от меня зависит, будут ли жить или погибнут три с небольшим десятка разумных, несущих службу на пограничной заставе за полярным кругом. Три десятка - и еще мой принц.
  Многих слов Айвен не знал, не говоря уже о каких-то присущих нашей цивилизации понятиях, которых не могло быть у... Тьма, я даже не знаю, как его обозначить! Существо? Сознание? Снежная равнина?
  Но если ему нужны человеческие эмоции, значит, что-то общее у нас есть.
  Это потом, когда сюда приедут ученые, специалисты по контактам и прочие дипломаты, они найдут определения, выведут константы и даже, может быть, подпишут протоколы о намерениях. Это потом.
  Постепенно мне удалось понять, что же снежный великан назвал "невкусными горькими песнями". Пожалуй, я его понимаю, меня плохо сделалось от картинки, которую он транслировал мне в мозг. Изображение было искажено, в глазах этой сущности мы выглядим довольно странно, но, как бы ни были изломаны человекообразные фигурки на фоне снега, я очень хорошо разглядела, каким именно способом те самые "другие люди" добывали для хримтурсов эмоции.
  На нескольких нартах привезли длинные тюки, перевязанные веревками. Еще с одной повозки со всеми предосторожностями выгрузили довольно большой плоский черный камень. Дальше... дальше я во всех подробностях разглядела настоящее жертвоприношение - длинный тюк развязывали, вытаскивали оттуда голого человека, укладывали на черный камень и начинали пытать. Признаюсь, я на первом же сломалась и попросила Айвена остановить показ. Всего же этих тюков я насчитала двенадцать.
  То есть, некие неизвестные, чтобы договориться с хримтурсами, привезли и убили дюжину живых разумных; не знаю, были там люди, эльфы или гномы, и сейчас знать не хочу.
  Плоский камень, который они притащили с собой, по всем признакам алтарь. Темный алтарь, ни один другой бог не требует в жертву крови и жизни сапиенсов. И все это было проделано для того, чтобы поклонники темного получили в свои руки принца Хольгерда-Иоанна-Кнуда Эресунна, сына короля Ингвара IV. Моего Джона.
  Что это, а?
  Поймав себя на том, что я тщательно, как хирург перед операцией, мою руки снегом, я велела себе успокоиться. Потом, когда все кончится хорошо, я буду нервничать, и даже постараюсь упасть в обморок. А сейчас мне некогда.
  Ну да, конечно, очень простой способ получения эмоциональной бури - боль и страх всегда сильнее "фонят", чем любые положительные эмоции. Даже по ауре это всегда заметно.
  Что же я могу предложить хримтурсам такого, чтобы выиграть?
  Сидя на куче снега, я вывалила на колени кучку амулетов из своих карманов и бездумно перебирала их пальцами. Вдруг в руки мне попалась прямоугольная металлическая пластина с тремя округлыми камнями-кабошонами. Я тряхнула головой и пригляделась: серебро с золотой насечкой в виде концентрических кругов, в центре кругов лунный камень, в двух углах аметисты. Зачем я это сунула в карман, интересно?
  Не задумываясь, я нажала на лунный камень и произнесла заклинание активации, и над снежной равниной загремел орган. Прелюдия и фуга ре минор.
  
  Через три часа записи кончились, контрабасы и скрипки пели и рассыпали ноты в моей голове, как в родном доме. На последнем звуке Allegro Assai гигантский сугроб рядом со мной вдруг дрогнул и рассыпался простой снежной кучей. Боги, что это? Неужели мы на пару с Вольфгангом Амадеем ухитрились разрушить целую снежную цивилизацию?
  Ощущение чьего-то присутствия рядом исчезло, и на берегу Гроттафьорда осталась только я, и еще прозрачный ледяной куб, на глазах оплывающий и теряющий форму.
  Погодите-ка, оплывающий? Теряющий форму?
  Я вскочила и бросилась к этой ледяной клетке. Ладно, вру: вскочить и броситься я бы никак не смогла. Даже если бы сам лично Темный явился сейчас в громах и молниях. Три часа сидения в сугробе дали свои плоды, и я даже ковыляла с трудом. Добралась я до Джона ровно в тот момент, когда он вздрогнул, и в его глазах появилась жизнь.
  - Сандра? - прохрипел он. - Где мы? Что-то случилось...
  - Погоди минутку, - я помогла ему сойти с ледяной ступеньки и поспешно скинула шубу. - На вот, надень, у меня свитер теплый, а я пока найду амулет обогрева.
  Нашла, и даже два, так что замерзнуть в ближайшее время нам не грозило. Но вот как теперь добраться до поселка, лыжи-то у меня только на одного?
  Тут Джон дернул меня за руку, и я мгновенно оказалась у него за спиной. Перед нами вырос высокий сугроб, и я вновь почувствовала знакомый уже взгляд несуществующих глаз.
  - Замечательно, - затараторила я, выбираясь из-за спины моего принца. - Айвен, это Джон. Джон, это Айвен, мой новый друг, познакомься.
  Принц ошарашено молчал, а низкий голос в моей голове одобрительно хмыкнул:
  - Друг - это хорошо, нравится.
  Интересно, мне кажется, что у его речи появилась эмоциональная окраска?
  - Айвен, нам надо скорее добраться до поселка, - сказала я на всякий случай. - Ты можешь нам помочь? И еще вопрос: это ты усыпил всех в поселке?
  - Усыпил не я, те люди. Они больше не придут. Твои песни лучше. Правильный цвет, правильный вкус.
  Судя по тому, как ошарашенно дернулся Джон, у него в мозгах тоже прозвучал ледяной бас. Это хорошо, если все происходящее все-таки галлюцинация, то вдвоем гораздо интереснее ее переживать.
  Я не успела заметить, как мы взлетели в воздух и оказались сидящими на вершине сугроба, каждый в персональной ямке, будто в кресле. Не поняла я, и того, как передвигался Айвен, и до сих пор не знаю, но делал он это с огромной скоростью, так что вся дорога не заняла и десяти минут. А пока мы плыли над бесконечным белым пространством под бесконечным черным небом, в голове у меня крутились строки:
  Рост у меня
  Не больше валенка.
  Все глядят на меня
  Вниз,
  И органист я
  Тоже маленький,
  Но все-таки я
  Органист.
  
  Я шел к органу,
  Скрипя половицей,
  Свой маленький рост
  Кляня,
  Все пришли
  Слушать певицу
  И никто не хотел
  Меня.
  
  Я подумал: мы в пахаре
  Чтим целину,
  В вoине - страх врагам,
  Дипломат свою
  Преставляет страну,
  Я представляю
  Орган.
  
  Я пришел и сел.
  И без тени страха,
  Как молния ясен
  И быстр,
  Я нацелился в зал
  Токкатою Баха
  И нажал
  Басовый регистр.
  
  О, только музыкой,
  Не словами
  Всколыхнулась
  Земная твердь.
  Звуки поплыли
  Над головами,
  Вкрадчивые,
  Как смерть.
  
  И будто древних богов
  Ропот,
  И будто дальний набат,
  И будто все
  Великаны Европы
  Шевельнулись
  В своих гробах.
  
  И звуки начали
  Души нежить,
  И зов любви
  Нарастал,
  И небыль, и нечисть,
  Ненависть, нежить
  Бежали,
  Как от креста.
  
  Бах сочинил,
  Я растревожил
  Свинцовых труб
  Ураган.
  То, что я нажил,
  Гений прожил,
  Но нас уравнял
  Орган.
  
  Я видел:
  Галерка бежала к сцене,
  Где я в токкатном бреду,
  И видел я,
  Иностранный священник
  Плакал
  В первом ряду.
  
  О, как боялся я
  Свалиться,
  Огромный свой рост
  Кляня.
  О, как хотелось мне
  С ними слиться,
  С теми, кто, вздев
  Потрясенные лица,
  Снизу вверх
  Глядел на меня.
  (стихи Михаила Анчарова)
  
  Мы оказались стоящими у ворот заставы, а вокруг нее вновь простиралось ровное снежное поле, ни следа не было видно в лунном свете, ни кочки, ни кустика, только белая гладь и черные тени на ней, моя и Джона.
  - Сандрррааа, ты принесешь нам еще песни? Через луну? - выдохнул гулкий голос в моей голове.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"