Дащинский Вадим Александрович : другие произведения.

Такие смешные человечки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ТАКИЕ СМЕШНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ

Хроника одного путешествия.

   "Будет у нас все: будут золотые горы и хрустальные замки, будут райские сады и молочные реки с кисельными берегами. Никогда не будет только покоя..."
   "Все беды человеческие заключены в самом человеке".
   "И все-таки он взорвется, - задумчиво произнес Иван, стоя перед грудой пестрых ящиков со множеством разноцветных индикаторов. С ви­дом мыслителя он элегантно попинал ногой ближайший к нему металличес­кий шкаф, опутанный густой сетью кабелей, свисающих с низкого потолка небольшого, без окон, похожего на бомбоубежище помещения, в котором все это и происходило. Хотя Иванова речь ни к кому конкретно не была обращена, тем не менее, ответ на нее последовал незамедлительно. Из недр шкафа послышался глубокий вздох и раздался унылый замогильный голос, напоминающий, наверное, глас божий: "Ну и нудный же ты мужик? "После че­го в шкафу загремело и из-за него выскочил взъерошенный Ян, которому собственно и принадлежал упомянутый выше глас, но который, к сожалению, вовсе не был богом а был просто хорошим электронщиком, хотя, по нынешним временам, это почти что одно и то же.
   Воспользуемся удачным моментом когда оба героя одновременно оказались в поле нашего зрения и постараемся дать их краткий словесный портрет. Задача облегчается тем, что Ян с Иваном были очень похожи, так что каждый кто впервые видел их вместе непременно думал что перед ним родные братья и только познакомившись поближе узнавал что Иван с Яном не только не братья, но даже и не родственники, если только не считать родственниками всех славян: Иван был русским, а Ян - поляком. Оба моло­дых человека, а им только-только исполнилось по двадцать пять, были высокими блондинами довольно симпатичной наружности. Главное различие между ними заключалось в том, что у Яна глаза были голубые, а у Ивана - зеленые, и волосы у Ивана были чуть потемнее. Вообще в лице Ивана, в разрезе глаз, в более выступающих скулах было заметно что-то азиатское, очевидно сказывались гены, подаренные какой-то из Ивановых праба­бок еще во времена монголо-татарского нашествия, а может и позднее. Телосложением оба парня напоминали юного Геракла, впрочем, в начале двадцать первого века этим никого уже нельзя было удивить, хорошее физическое развитие давно стало общественной нормой и удивление вы­зывали скорее тщедушные индивидуумы с трудом таскающие по планете свое бренное тело.
   И так, как мы уже упоминали, наши герои были вполне симпатичными ребятами и для дальнейшего повествования такого описания вполне достаточно. Если же кто-то считает что какие-то детали упущены, то он со спокойной совестью может дорисовать их сам, автор претензий иметь не будет.
   В тот момент, с которого мы начали наш рассказ, Ян что-то настраи­вал в созданном им же аппарате, который он, не страдая излишней скромность, гордо называл "Подпространственный Излучатель Бзежинского" или сокращенно - ПИБ. Справедливости ради надо однако заметить что во время предыдущих испытаний этот самый излучатель никак не оправдал своего наименования "подпространственный", к сожалению.
   Теперь, размахивая перед носом у Ивана логическим пробником Ян пытался защитить свое любимое детище:
   - Ну чего ради он взорвется? Кто тебе сказал такую глупость?
   - Это мне подсказывает моя интуиция, да и кроме того я, слава Богу, тоже кое-что понимаю в электронике, не всегда я был чистым программистом Этот твой монстр должен был взорваться еще в прошлый раз.
   -- Но ведь не взорвался!
   - Да, но тогда рассчитанная тобою же максимальная мощность была пре­вышена всего на 20%, да и то потом на километр вокруг нашей лабора­тории воняло жженой резиной, а сейчас ты собирается превзойти расчет­ную мощность чуть ли не в два раза. Да он просто обязан взорваться и дурак будет если не сделает этого! Я бы на его месте обязательно б так и поступил!
   - Ты как всегда слегка преувеличиваешь. Вот увидишь, все будет нормально. Я тут кое-что переделал и все должно пройти в лучшем виде.
   - А я говорю что ничего путного из этой затеи не выйдет, нужно стро­ить более мощный излучатель, пока мы не допрыгались до того что к нам приставят наблюдателя из энергетического комитета, тогда будешь до­кладывать ему куда пошел каждый израсходованный джоуль.
   - Ты ведь отлично знаешь что построить более мощный генератор на Земле нам просто не дадут, ели удалось уломать комитет и на эту установку, Все просто помешались на экологии! Им так и хочется вышвыр­нуть нас в космос, никак не хотят понять что на создание лаборатории в космосе нам потребуется убить еще целый месяц. ведь все оборудо­вание не стандартное. Что бы подготовить этот эксперимент незаметно для комитета мне пришлось накапливать энергию целую неделю, а ты предлагаешь все бросить когда осталось нажать лишь пару кнопок и только из-за того что какой-то ящик может взорваться. Да черт с ним! Пускай взрывается если он ни на что больше не годится!
   Произнося этот страстный монолог Ян продолжал энергично размахи­вать руками и два раза просто чудом не попал в глаз Ивану жалом пробника, и столько же раз чуть не покалечил самого себя. В конце концов Иван был вынужден поймать Янову руку и вырвать пробник из судорожно сжатого кулака.
   - Ладно, - сказал Иван, - меня ни в чем убеждать не надо, так что по­береги свое красноречие для комитета, с Яблонским будешь объясняться сам, если, конечно, жив останешься. У тебя все готово? - У меня всегда все готово, это у тебя вечно задержки.
   - Нет это у меня всегда все готово, а у тебя постоянно какие-то неполадки. Впро чем, это не важно, я запускаю программу.
   С этими словами Иван направился к пульту управления установлен­ному у противоположной стены лаборатории.
   - Давай, а я тут присмотрю, - Ян затерялся среди ящиков аппаратуры.
   Расположившись в кресле у пульта Иван пробежал пальцами по кла­виатуре и дисплеи перед ним ожили, на них замелькали столбики цифр, мало кому понятные и никому не нужные графики и таблицы. Через нес­колько секунд послышалось слабое гудение ожившей установки.
   - Эй, Ян, ты там живой? Импульс через минуту?
   - Давай, давай! У меня все нормально!
   Иван включил синтезатор речи и компьютер бесстрастным голосом повел отсчет: " Сорок, тридцать девять, тридцать восемь..." По мере приближения счета к нулю гул становился все более мощным, вот он уже ощутимо и вполне реально заполнил своей массой все свободное пространство в лаборатории. Иван не отрывал взгляд от дисплеев, пытаясь вникнуть в их показания: " ...два, один, нуль!" - на мгновение он ощутил у себя за спиной абсолютную тишину, последовавшая затем мощная вспыш­ка осветила стену над пультом, отбросив на нее причудливые тени среди которых Иван успел различить и свою голову с неестественно оттопыренными ушами. Иван хотел уже было посмеяться над этим обстоятельством, но тут же сообразил, что уши ему оттопырила взрывная волна, и желание смеяться у него сразу как-то пропало. Тут же что-то ухнуло, тысячи осколков брызнули в потолок и в стены, сбивая с них облицовку и в довершении ко всему довольно увесистый удар сзади в область по­ниже спины швырнул Ивана вместе с креслом на пульт управления. Падая грудью на клавиатуру он весьма не слабо стукнулся лбом об экран дисплея, а удар подголовника кресла по затылку только добавил красочных впечатлений. Поэтому, выбравшись из под накрывшего его кресла и встав на ноги, Иван хотел первым делом как следует выругаться, но заполнив­ший все помещение лаборатории на удивление вонючий и едкий дым от горящей изоляции, мгновенно проникший в нос и в легкие и вызвавший там самые неприятные реакции, заставил его изменить этим планам.
   Найдя неуместным проявлять несгибаемую волю в такой ситуации, Иван счел за лучшее поскорее шлепнуться на пол, где, согласно теории, дыма должно было быть поменьше, но то ли теория была неверна, то ли дым был какой-то неправильный, так как незаметно было что бы у пола его и в самом деле поубавилось, но дышать уже стало возможным, хоть и че­рез раз. Воспользовавшись этим Иван все-таки пару раз потихоньку чертыхнулся для обретения душевного равновесия и ощупью, ползком от­правился на поиски Яна. Сначала он хотел его позвать, но только от­крыв рот сразу же подавился дымом и с трудом сдержал кашель.
   Он сделал ото очень вовремя так как тут же услышал доносящийся будто с того света вдохновенный, заливистый кашель и хрипы, принадлежащие несомненно Яну. Ориентируясь на эти звуки Иван быстро добрался до кучи сваленных у стены блоков аппаратуры каждый размером с хоро­ший чемодан. Ян, очевидно, находился под ними, на это же красноречиво указывала и еще одна деталь: из-под одного из ящиков торчала босая человеческая нога, на которую был надет только любимый Янов носок в полоску, причем на пятке этот носок явно был прожжен.
   Стараясь как можно меньше дышать Иван раскидал ящики и, как и следовало ожидать, обнаружил под ними Яна: бедняга уже весь позеленел и бился в конвульсиях судорожно хватая ртом отравленный воздух. Первым делом Иван зажал ладонью эту широко раскрытую пасть и закричал Яну на ухо:
   - Что ты дышишь как скаковая лошадь! Прижми голову к полу, там дыма поменьше, и не дыши так глубоко, мы ведь не на курорте. Да не кусайся ты. А, черт!
   Постепенно дыхание Яна успокоилось, в глазах появилось осмыслен­ное выражение.
   - Ну вот, молодец, а то я уж думал ты помирать собрался. Поползли вон туда, в уголок, там, кажется, какой-то просвет.
   В углу оказался выход воздуховода приточной вентиляции.
   - Теперь будем жить, слышь, Ян.
   - Запросто мог концы отдать, - эта первая реплика показала что Ян уже вполне пришел в себя и даже рассуждал весьма трезво, что для не­го было, в общем то, не свойственно. По-видимому, все-таки сказывалось легкое отравление.
   - А что ты думал, очень даже легко, - заверил Иван, - Еще бы пару раз вдохнул этот букет полной грудью и - привет родителям.
   - Представляешь, Вань, он все-таки взорвался! - сообщил Ян обрадовано.
   - Не вижу в этом ничего удивительного, - отозвался Иван, - Можно было удивиться если б он, к примеру, превратился в слиток золота, а то что он взорвется, было чуть ли не запрограммировано с самого начала. Кстати, а где твои тапочки?
   - Не знаю, - удивился Ян, - что-то я не помню чтобы я разувался. Иван сделал неосторожный вдох и закашлялся:
   - Черт нас дернул забраться в эти катакомбы, и не выберется отсю­да - на лестнице дыма, наверное, хоть топор вешай. Были б мы на повер­хности - вышиб ножкой окошко и вдыхай озон сколько влезет, а сейчас коптись тут как сельдь-иваси. Нужно было пульт управления вынести наверх, пускай этот чертов генератор взрывается тут один сколько ему заблагорассудится, нас бы это не касалось.
   - Перенос пульта занял бы несколько дней, мы не могли так затяги­вать проведение решающего эксперимента только из-за того что кому-то пришлось немного подышать недостаточно озонированным воздухом, - в Яне опять проснулся исследователь-фанатик, он на удивление быстро из избавился от симптомов отравления.
   - Ну ты даешь! - возмутился Иван, - Да ты же сам чуть не загнулся под этими гробами!
   - Я? - казалось Ян был совершенно искренне удивлен, - И кто тебе только сказал подобную чушь!
   - Посмотрел бы ты сам на свою физиономию когда я тебя оттуда отко­пал.
   - И вовсе я не задохнулся, ну покашлял немного, может это я вчера простыл. Да и вообще, подумаешь какие нежности - дымом подышали, глу­пости, раньше люди, говорят, курили и здоровее были. А ты. . . - под по­толком что-то жутко взвыло, затем вой перешел в мерное гудение, -. . . что это такое?
   -Черт его знает! - популярно объяснил Иван, - Может система пожароту­шения сработала?
   - Как раз этого нам и не хватало для полного счастья.
   - Да нет, не должна. Огня, кажется, нет, а дым - это еще не повод. А. ясно, сейчас все будет нормально! - похоже Иван что-то сообразил, - Ско­рее всего, это включилась вытяжная вентиляция.
   - Слава тебе господи! - театрально перекрестился Ян, - лучше позже чем никогда.
   Из вентиляционной решетки ударила плотная струя свежего воздуха, дымовая завеса начала редеть, рассекаемая прозрачными воздушными потоками, и через несколько минут от дыма остался только мерзко-удушливый запах. Посчитав что она достаточно потрудилась венти­ляция отключилась: ее гудение опять переросло в жуткий вой который в свою очередь, перешел в довольное урчание, и затем все стихло.
   Картина, представшая взорам Яна и Ивана после того как они выбра­лись из своего утла, была впечатляющей: мало того что сами экспериментаторы имели вид весьма жалкий и потрепанный, но кроме этого вся аппаратура, стоявшая когда-то более-менее аккуратными рядками, была теперь валялась у стен беспорядочными кучами. Сами стены и потолок были испещрены оспинками словно после артобстрела. С потолка, паути­ной свисали обрывки кабелей. Чудом не пострадал лишь центральный пульт управления и то только потому, что основная сила взрыва ушла вверх, в потолок. Посередине освободившегося помещения лаборатории располагалось нечто, напоминающее чудовищную черную розу с шесть обуглившимися металлическими лепестками. Сердцевина этого цветка пред­ставляла собой бесформенную пеструю массу из расплавленного металла и пластика, и еще слабо дымилась.
   - Да. . . Мамаево побоище, - протянул Иван, - А это чудище - похоже. все что осталось от нашего Подпространственного излучателя.
   - Эх, как его, однако. . . - Ян задумчиво почесал в затылке.
   - Глянь-ка, Ян, а вот и твои тапочки!
   В самом деле, возле черной розы в целости и сохранности стояли Яновы тапочки и только слегка дымились. Иван поднял их и протянул Яну:
   - На, еще совсем свежие, даже тепленькие. Ты упорхнул так стремитель­но что они за тобой просто не поспели. В следующий раз не надо так торопиться.
   Пока Ян обувался, Иван обошел останки генератора, восхищено пока­чивая головой:
   - Я вот только одного не пойму, ты что, Ян, в самом деле конструиро­вал обыкновенный Подпространственный излучатель или готовил Челове­честву еще одну Хиросиму?
   - Смеешься, да? - Ян бросил на Ивана укоризненный взгляд, - А между прочим, это было мое лучшее детище, единственный экземпляр. Я его со­бирал без всякой там автоматизации-роботизации, весь до последнего винтика своими руками. Месяц напряженной работы и теперь все это ко­ту под хвост. А тебе смешно. . .
   - Ну не знаю, если твое лучшее детище едва не угробило нас обоих, мне остается только порадоваться, что не пришлось иметь дело с не лучшими.
   - Вообще-то, я сам не ожидал что взрыв будет такой впечатляющий. Может это как-то связано с нашим экспериментом? Точно! - заговорил Ян возбужденно, - Представляешь, мы все-таки приоткрыли дверь в подпространство, освободили неведомые силы и вот - результат! - Ян встал в позу Гамлета с черепом Йорика и трагически воскликнул, - Бедный генератор! Впрочем, сейчас не время скорбеть над прахом. Надо скорее посмотреть результаты!
   - Ты что? Какие результаты! Откуда? - возмутился, Иван, - Ты что, не ви­дишь, все же разрушено!
   - Ну и что? - хладнокровно парировал Ян, - Центральный компьютер цел, все результаты хранятся в его памяти, а в том что опыт удался я уже почти не сомневаюсь, ведь если генератор рванул, значит он все-таки работал, и если он выдал хотя бы половину длительности импульса нам этого уже вполне достаточно. А эта установка уже свое отслужила, ее все равно пришлось бы ликвидировать, так что считай что мы просто слегка форсировали события. Да и вообще, смотри на вещи более философски! Все в порядке, старик! - и улыбаясь Ян ободряюще, не с коль ко даже покровительственно похлопал Ивана по плечу. Иван не обратил на это внимания.
   Взглянув на жизнь философски, естествоиспытатели, уже с более ве­селыми лицами направились к центральному пульту управления. Поставив в нормальное положение валявшееся у пульта кресло Ян удивленно присвистнул: в спинку кресла крепко воткнулся острым углом один из бло­ков бывшего генератора:
   - Ну и ну! Глянь-ка, Вань, будь у этого креола спинка пожиже и у тебя сейчас в животе транзисторов было б больше чем кишок?
   - Похоже на то, - подтвердил Иван без особого энтузиазма, - и если я от тебя вовремя не удеру, то в один прекрасный день так оно и будет.
   - А, брось, ты же у нас счастливчик. Давай-ка садись на свой трон да попытай нашего третьего собрата по несчастью, что он там запомнил.
   Усевшись в кресло перед пультом Иван опять запустил компьютер, который отключился, скорее всего, в момент взрыва. "Наверное от стра­ха," - усмехнулся про себя Иван. Бедняге - компьютеру тоже досталось: на экране центрального дисплея, в том месте куда Иван приложился лбом, зияла довольно солидная вмятина.
   - Ну у тебя, Вань, и головка - дубовая, - Ян уже совершенно оправился от перенесенных потрясений и теперь, весело насвистывая, сравнивал рельеф черепа Ивана с рельефом вмятины на экране дисплея.
   У Ивана же дела не ладились: компьютер не подавал признаков ра­зумного мышления, на дисплеях бессмысленно скакали пятна самых при­чудливых форм и цветов. Пришлось повозиться прежде чем функции вошли в норму. Наконец компьютер выдал сигнал о готовности к работе.
   - Вот что, Вань, никаких звуковых эффектов у нас больше не предви­дится, так что включи ему речевой канал, пускай поговорит с нами по-человечески, по душам, так оказать. Эй, Эл, как у тебя дела?
   - Ян, не надо так орать, он все отлично слышит.
   - Здравствуйте, Иван, здравствуйте, Ян, спасибо, у меня все в порядке.
   - Привет, давно не видались! - заржал Ян.
   - Здравствуй, Эл, что с тобой случилось, почему ты отключился?
   - Мощная импульсная помеха непонятного происхождения внесла сбой в работу всех систем. Сработала схема защиты.
   - Представляешь, Вань, он был в обмороке! - не унимался Ян, - Какие нежности! Во т умора!
   - Не мешай! Ничего страшного, Эл, это взорвался Янов генератор. Наде­юсь. ты не забыл чем мы. тут занимались?
   - Я все помню.
   - Молодец, выведи данные на правый дисплей.
   На экране появились столбики цифр, Иван с Яном впились в них гла­зами. - Ты просто молодчина, Ну вот, видишь, я же говорил! Генератор выдал 90% длительности импульса!
   - 87,6% - уточнил пунктуальный Эл.
   - Отстань, зануда, это не важно. Главное что мой ПИБ, этот шедевр технической мысли, работал и вытянул почти весь импульс. Еще бы нес­колько микросекунд и все было бы нормально, он остался б цел.
   - Но в последний момент ему все надоело и он решил покончить жизнь самоубийством, - съязвил Иван, - Ладно, Эл, все это ужасно интересно, но получил ли ты конечные результаты?
   - Да. Я только что связался с приемным пунктом и вот что оттуда пе­редали.
   Цифры на дисплее сменились. Увидев их друзья сразу скисли.
   - Что же это такое! Опять получается что наш так называемый Под­пространственный импульс пришел на приемный пункт одновременно с контрольным радио импульсом, да и по другим параметрам наш пучок аб­солютно ничем не отличается от обыкновенного радиоизлучения сверх­высокой час то ты. Поздравляю, Ян, ты изобрел грандиозный взрывающийся радиопередатчик. В случае военных действий в нашей галактике этот шедевр технической мысли можно будет сбрасывать на головы непокор­ных цивилизаций, на корню подавляя тем самым в противнике всякую охоту к сопротивлению. Боюсь, ни на что другое твоя адская машина не сгодится.
   - Подожди, подожди, Иван, - Заволновался Ян, - Может быть это ошибка?
   - Не хочешь ли ты сказать что компьютер мог ошибиться? Бред! - отре­зал Иван.
   - Черт возьми! Я так надеялся на этот опыт! - Ян в волнении забегал по лаборатории размахивая руками, - Понимаешь, по моим расчетам тут критическое значение играет мощность импульса, мы уже вплотную подо­шли к тому пределу, за которым импульс уходит в подпространство. Еще чуть-чуть и сегодня у нас бы все удалось!
   - Еще чуть-чуть и сегодня ты бы был трупом? По смотри на себя. Эти ящики понабили тебе шишек - на лося стал похож, прям как рога на го­лове. Фонарь под левым глазом как у школьника-хулигана.
   Ян, резко остановившись, испугано схватился за глаз, а затем кинул­ся искать зеркало.
   - Эл! Чем надо помазать синяк чтобы он поскорее прошел?
   - Извини, Ян, у нас нет ничего подходящего на этот случай. Может вы­звать медицинскую помощь?
   - Оставь, Эл, - бросил Иван, - ему это даже полезно, пускай походит с такой медалью под глазом, может в следующий раз подумает перед тем как что-нибудь взрывать. Когда прилетит домой, найдет что-нибудь в домашней аптечке, а я на него пока что и так погляжу.
   - Спасибо, Эл, ты настоящий друг, - растрогано произнес Ян, - но я по­жалуй лучше поступлю так как советует Иван.
   Ненадолго установилась тишина. Иван сидел в кресле скрестив руки на могучей груди и закинув ноги на пульт, с видом философа он внима­тельно рассматривал выбоины на стенах и на потолке. Ян, усевшись пря­мо на пульт, уныло разглядывал в зеркале свой синяк только изредка нарушая тишину глубокими вздохами. Компьютер так же вежливо молчал поддерживая компанию, слышно было только его тихое гудение да иногда в динамике раздавались какие-то слабые шорохи, вызванные, очевидно, не­поладками, связанными с недавней встряской. В такие моменты могло показаться что компьютер тоже вздыхает от каких-то своих глубоких дум.
   Наконец Иван нарушил молчание:
   - Слушай, Ян, я отлично знаком со всеми твоими блестящими теориями, но беда в том что у всех у них не сходятся концы с концами, а ты вместо того чтобы, разобраться где у тебя ошибка, пытаешься прорваться наобум и строишь каждый месяц новые эти самые свои ПИБы, которые по своему действию все больше напоминают атомную бомбу. Это продолжается уже полгода и каждый раз ты уверяешь что вот этот-то излучатель уж точно будет работать как положено и каждый раз оказывается что для этого опять чего-то чуть-чуть не хватило. Но ведь так может продолжаться очень долго, тебе просто жизни не хватит. Ты мо­жешь в конце концов напрячься и собрать такой излучатель, который или будет работать или позволит сделать вывод что выбранный тобою путь ведет в тупик? Я понимаю что тебе хочется поскорее золотыми бу­квами вписать свое имя в историю Человечества, но нельзя же. . .
   Как всегда на самом интересном месте Ивана оборвали: раздался си­гнал вызова внешней связи: - Кто это там, Эл?
   - Вас вызывает энергетический комитет.
   - Так, Ян, это наверняка твой тезка, вот давай ты сам с ним и разби­райся, я умываю руки.
   Иван быстро вскочил с кресла, усадил в него Яна, слегка пригладил ладонями его и свои взъерошенные волосы, и сам встал сбоку от кресла, чуть позади.
   - Давай, Эл, соединяй.
   На центральном дисплее появилось изображение солидного мужчины лет сорока пяти в форме инспектора энергетического комитета.
   - Здравствуйте инспектор Ян, - хором сказали друзья.
   - Привет, алхимики, как дела?
   - О, у нас все в полном порядке! - бодро отвечал Ян-младший, Иван же скромно отошел подальше от экрана.
   - Рад что вы оба еще живы, но давайте без вступлений: мои парни из экологического отдела засекли в районе вашей лаборатории запредель­ный импульс энергии, более того - это был импульс рентгеновского из­лучения.
   - Нет, нет, инспектор! - запротестовал Ян, - Это был просто сверхвысокочастотный радиоимпульс.
   - Пускай так, - не стал спорить инспектор Ян, - Хотя в спектре при­сутствовал целый набор частот вплоть до рентгеновского диапазона, не будем мелочиться, но кто мне может гарантировать что в следующий раз вы не начнете обстреливать окрестности Варшавы жестким гамма-излучением?
   - Инспектор! Как Вы только могли такое подумать!
   - Никто мне никаких гарантий не даст! Вы сами не ведаете что твори­те и что из ваших опытов выйдет. Кроме того, вы уже второй раз превы­сили установленный экологически безопасный, предел мощности излуче­ния. Ян, ты же в прошлый раз клятвенно заверил меня что подобное ни­когда больше не повторится. Но сегодня это повторилось!
   - Это вышло нечаянно!
   - Ребята, я восхищен вашей просто той! Да какая разница нечаянно или нарочно, факт остается фактом. В общем так: я не намерен и дальше терпеть на Земле ваши игры с огнем. Если вам так хочется почувствовать себя в роли камикадзе - убирайтесь в космос и творите там что хотите, там вы никому не сможете причинить вреда, кроме самих себя, разумеется, но это уже ваше личное дело.
   - Но Ян! Создание новой лаборатории в космосе потребует не меньше трех месяцев!
   - Зачем вам создавать новую - расконсервируйте какую-нибудь из тех что уже использовались.
   - У нас уникальное оборудование, мы не найдем ничего подходящего, значит придется начинать все с нуля, мы потеряем уйму времени, а ведь нам осталось выполнить, может быть, всего один опыт чтобы добиться успеха!
   . - Слушай, Ян, не старайся казаться глупее чем ты есть на самом деле. Ты ведь отлично понимаешь что шансы на успех у вас близки к нулю. Уже три года я работаю инспектором и чуть ли на каждый день слышу заверения что вот еще одно усилие и мы войдем в подпространство, од­нако до сих пор это еще никому не удалось, хотя только в моем округе по этой теме работают 23 группы. Максимальный результат которого уда­лось добиться - это взлетевшая на воздух лаборатория в 137-м поселке, между прочим, там тоже орудовали ваши дружки, просто чудом никто не погиб. Помните, сколько потом было шума?
   - Да уж, скандал был громкий.
   - Эти подпространственники у меня уже вот где сидят, - Ян старший выразительно похлопал себя ладонью по шее, - Пользы от вас как с козла молока зато забот полон рот. То ли дело кибернетики: копаются себе потихоньку, у вас же вечно то взрыв, то смерч какой, а то неболь­шое землетрясение. Вы, друзья, я гляжу, тоже от других не отстаете? Хоть вы и пытаетесь закрыть мне обзор своими могучими торсами, но нужно быть совсем слепым чтобы, не заметить что у вас я что-то случилось.
   - А, так, ничего серьезного, просто небольшое замыкание.
   - Значит, как я понял, излучатель уничтожен полностью?
   - Да, вообще-то.
   - Ну вот и чудесно, на создание нового излучателя потребуется не меньше месяца, за это время лаборатория в космосе будет в основном готова, доводка займет еще максимум месяц, так что вы почти что ниче­го не теряете. Да и вообще, ребята, в вашем возрасте один месяц еще практически ничего не значит, вся жизнь впереди, успеете еще делов наворочать, так что не вешайте носы. Живы, здоровы, упорства вам тоже не занимать а что еще человеку надо? Только вот что, ребята, я вам скажу в качестве информации для размышления: спецы поопытнее вас, не обижайтесь, парни, но вы-то еще достаточно зеленые, эти самые спецы утверждают что теория подпространственных сообщений пока что недос­таточно отработана, а пытаться добиться результатов руководствуясь одной лишь интуицией - занятие мало перспективное, не те времена. Не разумнее ли в этой ситуации отложить на время ваши небезопасные опыты и заняться их математической проработкой. Не всегда прямой путь ведет к цели быстрее чем окольная дорога. Вы сейчас стараетесь про­рваться напролом и именно на этом можете потерять уйму времени. . .
   Развивая свою мысль инспектор сделал то, что ему лучше бы­ло бы не делать: очевидно для пущей убедительности он увеличил раз­мер изображения и его лицо заняло весь экран дисплея, при этом нос и рот попали как раз на почти незаметную до этого вмятину, оставленную на экране Ивановым лбом и оказались вдавленными в лицо. Картина по­лучилась весьма забавная. Иван с Яном невольно прыснули:
   - Прямо как в комнате смеха?
   - Над чем это вы веселитесь? - удивился инспектор, - Неужели я говорю нечто столь смешное?
   - Да нет, инспектор, это мы тут свое. . .
   Иван подскочил к пульту, откинул плоский экран дисплея на клавиатуру ударил кулаком по шишке на внутренней стороне: шишка вместо того чтобы выправиться, с щелчком выскочила на лицевую сторону экрана. Вернув экран в нормальное положение Иван полюбовался на резуль­таты своего труда, они оказались просто потрясающими: теперь лицо ин­спектора оказалось вытянутым и в точности походило на морду павиа­на. Взрыв смеха мгновенно свалил друзей:
   Ян скорчился в кресле и вскрикивал: "Ой, не могу! Называется подре­монтировал!"
   Иван катался по полу и стонал: "Я сейчас умру. . . Эл, спаси меня, пе­реключи его на левый дисплей!"
   Элу не надо было повторять дважды.
   Между тем ничего не понимавший инспектор начал нервничать. Видя что его собеседники стали постепенно приходить в себя, он поспешил закончить разговор:
   - Я гляжу, ребята, вы тут немного сдвинулись со своим подпространст­вом, уже припадки начались. В общем, вы меня поняли: все дальнейшие эксперименты только в космосе. Это - приказ. Если не знаете что означает это слово, спросите у своего горячо любимого компьютера. В случае ма­лейшего неповиновения я добьюсь чтобы, комитет запретил вам самосто­ятельные исследования, тогда-то я буду лично контролировать каждый ваш шаг, посмотрим что вы запоете в таком случае. У меня все. Желаю вам всего хорошего. До свидания, ребята.
   - До свидания инспектор Ян! - ответил дружный дуэт. Изображение инспектора исчезло с экрана. Друзья посидели еще" немного, отходя от внезапного взрыва смеха который послужил неплохой разрядкой после напряженного дня. Затем Иван встал, сладко потянулся и подвел итог:
   - Ну что, Ян, слышал? "Все эксперименты только в космосе! Это приказ!" Хотя во многом он прав, а уж в одном точно - у нас еще все впереди, так что нечего киснуть. Может нам и вправду подналечь на теорию?
   - Да, мы наверное так и сделаем, но сначала я должен провести решаю­щий опыт который все расставит на свои места. А потом уж можно со спокойной совестью утопить свою горемычную головку в глубоком омуте познания. Впрочем, этим мы займемся завтра, а сейчас нам пора разлета­ться по домам, время-то уже позднее. Засиделись мы сегодня со своими военными действиями. Давай, Вань. . . -Договорить Яну не дал сигнал вне­шней связи, - Кого там еще нелегкая принесла, неужели опять наш доро­гой инспектор?
   Но это был не инспектор, на дисплее возник моложавый подтянутый мужчина лет сорока. Это был Христофор Феллини, - представитель коорди­национного комитета, опекающий Ивана с Яном в их научных копаниях.
   - Ба! Да это же наш папа крестный! - Обрадовался Иван.
   - Здравствуйте, Христофор, - подхватил Ян.
   - Привет, ребята, как дела на научном фронте, - весело отозвался Феллини.
   - Дела идут отлично! Все взорвалось к чертовой матери! - радостно сообщил Ян.
   - Так, - посерьезнел Феллини, - Ну и что вы теперь думаете делать?
   - А нам теперь даже и думать не надо, за нас уже все продумали, - возбуждено тараторил Ян, - Только что звонил наш дорогой инспектор и приказал, да-да, не удивляйтесь, именно приказал нам выметаться в ко­смос. А в случае неповиновения пригрозил самыми жестокими карами!
   - Может мне с ним побеседовать? - предложил Феллини с готовностью.
   - О, конечно, это. . . - начал было Ян, но Иван закрыл ему рот ладонью.
   - Не слушайте его, Христофор, этот фанатик готов всю Землю разнести ради своих опытов. Инспектор в основном прав так что мы решили что нам в самом деле лучше перебраться со своей лабораторией в космос, - сказал Иван не обращая внимания на возмущенное мычание Яна.
   - Ну что ж, вам виднее, - согласился Феллини, - Может быть нужна помощь в организации лаборатории? Как у вас с финансами?
   - Тут все в порядке, - заверил Иван, отпустив наконец-то Яна, - Мы еще даже не истратили те средства, что выделил нам комитет в прошлый раз, так что никакой помощи нам пока что не требуется, все необходи­мое у нас имеется.
   - Сегодня прямо какой-то кошмарный день, мне постоянно затыкают рот! - негодовал между тем Ян.
   - Вот и славненько, - двусмысленно заключил Феллини, - Но в случае чего вы, ребята, не стесняйтесь. Вы у нас числитесь перспективными, так что на вас никаких инвестиций не пожалеют. И еще, раз уж речь зашла о финансах: меня тут попросили уладить одно дельце. Ваша последняя раз­работка нашла довольно интересное практическое применение и вам за нее перечислили 5О тысяч. Оно, конечно, мелочь, но приятно. . . - увидев что друзья собираются протестовать, Феллини поспешил их остановить, -. . . И никаких возражений! Деньги я поделил между вами поровну и уже перевел на ваши счета в банке, заработали значит заработали, тут уж ничего не поделаешь. Ну и раз уж, вы, ребята зарабатываете деньги, то должны их и тратить, в противном случае вы подрываете всю нашу фи­нансово-экономическую систему, которая и так того и гляди развалится. Подумайте об этом на досуге, - друзья только тяжело вздохнули в ответ.
   - Ну ладно, ребята, до свидания, - поспешил попрощаться Феллини чтобы ненароком не ввязаться в ненужные финансовые споры, - Да не пережи­вайте вы так из-за этих денег! Глядишь случай какой подвернется вот и потратите. Желаю вам всего хорошего.
   Христофор Феллини исчез словно его и не было. Тут же Эл сообщил:
   - Еще один, абонент дожидается связи.
   - Как они повалили на ночь глядя! - удивился Ян, - Хорошо хоть днем не надоедали. Ладно, Эл, соединяй.
   На этот раз на экране появилось изображение незнакомого мо­лодого человека.
   - Здравствуйте, - поздоровалось изображение, - Мне сообщили что по этому коду я могу найти Ивана Попова.
   - А, Вань, это к тебе, - Ян охотно уступил место в кресле Ивану.
   - Здравствуйте, чем могу служить?
   - Насколько мне известно, орбитальный завод СХ-5740 является Вашей, Иван, собственностью, не так ли?
   - Да, насколько мне известно, это я его построил, - согласился Иван.
   - Очень рад с Вами познакомиться. Я Поль Ришар - представитель "Спейс сервис", это одна из фирм занимающаяся сбытом продукции Ва­шего завода, у нас 12% сбыта.
   - И сколько же народу в Вашей фирме? Молодой человек слегка смутился:
   - Нас трое, а что?
   - Нет, нет, ничего, это я просто так поинтересовался. Слышь, Ян, они втроем занимаются сбытом лишь небольшой части того, что я один напроизводил: не вольно распирает чувство гордости за свою персону.
   - Вы же знаете, Иван, что сбыт готовой продукции является наиболее узким местом любого производства. Например, для того чтобы, построить космический корабль почти не приходится затрачивать никаких усилий, а вот для того чтобы найти на него покупателя, приходится попотеть.
   - И что, у меня тоже такие же проблемы? - поинтересовался Иван.
   - Как раз к продукции Вашего завода это не относится, о ее реализацией мы не имеем никаких проблем, мы даже готовы увеличить сбыт процентов на 30-40.
   - Ну так увеличивайте, за чем же дело стало?
   - Но центральный компьютер завода сообщает что производственные мощности использованы почти на 100%.
   - Это ничего не значит, вы просто не попросили больше: если объем заказа превысит производительные возможности, то автоматически нач­нется увеличение производственных мощностей. Это все уже заложено в программу и мое вмешательство вовсе не требуется.
   - О, это я и хотел узнать, а то у меня был довольно неприятный случай: я подал заявку всего-то процентов на 20 превышающую реальную производительность, но завод вовсе не был запрограммирован на расши­рение и в результате произошел крупный сбой и завод пришлось демонтировать.
   - Моему заводу это не грозит, - гордо заверил Иван, - С момента пуска мне вообще ни разу не приходилось вмешиваться в его работу и я даже начал забывать что являюсь собственником крупного производства.
   - Да, это заметно, - усмехнулся Поль Ришар. - Вам все-таки следовало бы побольше уделять внимания заводу, ведь с момента пуска прошел уже почти год и за это время продукция не разу не модернизировалась. Вы рискуете отстать от времени. У нас накопились кое-какие идеи, реализация которых позволит улучшить потребительские качества изделий, если позволите, мы их Вам перешлем, а Вы уж тогда поработаете на досуге. Хорошо?
   Иван состроил кислую мину:
   - Ой, не когда мне этим заниматься, может вы как-нибудь сами, а?
   - Но Иван? Раз уж Вы построили завод, то теперь вы несете определенную ответственность перед обществом за его работу. А мы что, мы не специалисты в области программирования самовоспроизводящихся систем, мы вам таких дров наломаем, что за год потом не разберетесь.
   - Ладно, - вздохнул Иван, - Присылайте ваши идеи, я посмотрю. Вот ведь не было печали!
   - Отлично! И напоследок еще один небольшой вопросик: Вы, Иван, так хорошо законспирировали свой банковский счет, что я так и не узнал куда перечислять деньги за продукцию. Уже накопилась довольно зна­чительная сумма. . .
   - О боже, только не это! - простонал Иван, - Мне не нужны никакие деньги!
   - Мне тоже! - парировал Поль Ришар.
   - Тогда перечислите их в какой - нибудь общественный фонд.
   - К Вашему сведению, все общественные фонды переполнены и давно прекратили прием пожертвований.
   - Тогда создайте какой - нибудь новый фонд милосердия!
   - Ваши деньги - Вы и создавайте, - последовал нелишенный логики от­вет.
   - Ну что ж, и создам! - провозгласил Иван решительно, - Ян! Ян, ты что, уснул там что ли?
   - А? Что? - Ян с трудом оторвался от глубокомысленного созерцания останков генератора.
   - Решено, Ян! Мы создаем новый общественный фонд!
   - Отличная идея, черт возьми! А какой?
   - Пока не знаю, - растерялся Иван.
   - Давай создадим "Фонд спасения девственниц от их девственности" имени моего имени.
   - Опять ты за свое! - Иван был просто возмущен, - Ты готов присвоить свое имя даже общественному туалету. У тебя довольно своеобразная мания величия!
   - Ну тогда "Фонд спасения праведников от праведности", и без имени, - смирился Ян.
   - Все это старо. Нельзя ли что - нибудь пооригинальнее? - недовольно про­ворчал Иван.
   - Стойте, стойте, ребята! - Поль Ришар смотрел на них с экрана со сни­схождением, - Вы, наверное думаете это так просто - создал фонд а по­том только переводи туда денежки и никаких проблем? Заблуждаетесь. Вам же самим и придется суетится чтобы найти возможность эти деньги потратить, так что я вам не завидую.
   - Да, перспектива безрадостная, - приуныл Иван.
   - Так что лучше, Иван, скажите номер своего счета, я переведу деньги и будут они спокойно лежать, никому не мешая. А там, может быть, Вы и при­думаете куда их потратить.
   - Я сказал нет! - Иван был непреклонен, - А будете надоедать, я возьму да и подарю завод вашей компании, разбирайтесь тогда с ним сами.
   - Ну хорошо, Вы только не горячитесь, мы еще поговорим на эту тему когда настроение у Вас будет получше. А пока что я с вами прощаюсь, желаю всяческих успехов.
   - До свидания.
   Изображение на экране погасло. Иван сидел в кресле с мрачной фи­зиономией.
   - Вот так и делай добро людям, - рассуждал он меланхолично, - Мало того что я целый месяц корпел над этим заводом, так теперь я же ока­зывается еще должен заниматься модернизацией продукции и думать ку­да девать прибыль.
   - Да брось, Вань, не переживай ты так из-за этих денег, - Ян обнадеживающе похлопал Ивана по плечу, - Найдем мы куда их потратить! В край­нем случае попросим чтобы нам напечатали банкнот и обклеим ими все стены у тебя дома. Я у одного мужика видел такое - классно смотрится.
   - Это ж опять конфликт с финансовой инспекцией. . .
   - А, ерунда! Твои деньги, что хочешь то и делаешь, хоть в бочке соли. А насчет модернизации вообще не переживай. С твоей - то головой там дел
   на час не больше зато принесешь пользу людям, да и себе тоже: денежки так и польются рекой!
   Ян лукаво улыбнулся.
   - Издеваешься, да? - Иван метнул в Яна взгляд, который постороннего человека мог бы и убить, но на Яна он совершенно не подействовал, -
   - Слушай, а давай тебе тоже построим заводик, у меня есть отлична программа! Представляешь, станешь солидным производителем, твой счет в банке будет выражаться астрономической цифрой со многими нулями, у тебя будет. . .
   - Нет, нет, нет! - Ян отчаянно замотал головой и замахал руками, выра­жая протест, - Это не мое призвание, я так далек от подобной обыва­тельщины. Смысл моей жизни - открывать новые неизведанные пути, идти к цели неторными тропами, порою с риском для жизни. . .
   - Да уж. . . - Иван бросил лукавый взгляд на бывший излучатель но ре­шил воздержаться от комментариев.
   - Да что я тебе объясняю, ты же сам все отлично понимаешь! А зато за­метил, стиль какой возвышенный, прямо слезу вышибает.
   - Тебе бы романы писать, лирические, а не в железках копаться.
   - Это точно! - охотно согласился Ян, - Ну ничего, у меня еще не все по - теряно, вот уйду на пенсию и стану известным писателем, и будут у меня миллионы молоденьких и хорошеньких поклонниц во всех уголках вселенной, и станут они присылать мне письма, окропленные слезами безнадежной любовной страсти. . .
   - Ну и что ты будешь делать с этими поклонницами? На пенсии - то. . .? - Иван не мог сдержать сарказма.
   - Э - э - э. . . - Ян укоризненно покачал головой, - Да тебе, я гляжу, вовсе недоступны высокие помыслы, тебе никогда не понять поэзии человечес­ких отношений.
   - Да куда уж нам.
   - У тебя на уме одни лишь плотские развлечения, и вообще, ты своими пошлыми замечаниями испортил всю мою голубую мечту!
   - Ладно, поэт, пора нам отсюда сматываться, а то мы совсем заболтались. Сейчас я улажу кой - какие свои дела и двинем.
   - Ты хочешь совсем демонтировать лабораторию?
   - А кому еще может потребоваться это подземелье? Мы сюда тоже больше не вернемся, так что оно будет только понапрасну место занимать, пор­тить пейзаж. До нас здесь была березовая рощица, вот и пусть будет березовая рощица. Эл!
   - Я слушаю.
   - Первым делом - вызови мне, такси, - начал распоряжаться Иван.
   - Я уже вызвал.
   - Молодчина, Эл. Спасибо. Через пять минут включишь программу ликвидации, а сам перебирайся домой. Команда ясна?
   - Да, я все понял.
   - Вот и хорошо. Ну все, Ян, нам тут больше делать нечего. Пошли. По крутой металлической лесенке друзья поднялись в надземную часть лаборатории, где находился: блок питания сейчас уже неработающий. Выйдя из помещения они по выложеной базальтовыми плитами дорожке направились к транспортной стоянке.
   - Глянь, Вань, на воле-то до чего хорошо! - Ян вдохнул полной грудью. Чудесный летний вечер уже опустился на исследовательский поселок. На западе угасали последние лучи заходящего солнца и на небе появи­лись первые звезды. Над головой с еле слышным писком проносились ле­тучие мыши. Тишина и покой царили вокруг, а воздух был пропитан аро­матами самых разных цветов во множестве посаженых где только было можно. Выйдя за живую изгородь окружавшую участок на котором располагалась лаборатория. друзья оказались на транспортной стоянке, где их уже ожидали два универсальных транспортера. Тот который поменьше, размалеванный как попугай и причудливых очертаний, был личный транс­портер Яна - его любовь и гордость, изготовленный по проекту самого Яна. Ивана же поджидал обыкновенный серийный транспортер - такси скромного сине­го цвета. Подойдя к такси, Ян похлопал его по округлому боку и уверенно заявил:
   - Знаешь, Вань, ты когда - нибудь обязательно грохнешься на одной из таких общественных колымаг и Земная наука понесет непоправимую утрату!
   - Так уж и обязательно? - позволил себе усомниться Иван.
   - Ну конечно! Сам подумай: летает на них кто зря, присмотра за ними никакого, чего от них можно еще ожидать? Непременно грохнешься!
   - Ну нет, Ян, это скорее ты гробанешься на своем попугае. У меня конст­рукция отработанная годами, и обслуживание у них как положено, а ты свой драндулет слепил за одну ночь наобум, лишь бы летал, и в двигатели уже наверное больше года не заглядывал, все надеешься на автома­тику, так что у тебя разбиться шансов гораздо больше.
   - И все же пора бы тебе уже иметь собственную тачку, а то не солид­но - крупный производитель а летаешь в общественном транспорте словно какой - нибудь неуспевающий студент.
   - Меня такое средство передвижения вполне устраивает - никаких хло­пот, а когда у меня был личный транс, я только и делал что вспоминая на какой стоянке его бросил, чуть мозги не свихнул.
   - Со стороны лаборатории послышался зловещий скрежет, отвлекший друзей от спора: аккуратное белое здание стояло уже без крыши и ма­нипуляторы во всю орудовали, демонтируя стеновые панели. Парни немно­го понаблюдали за этим зрелищем.
   - К утру здесь будет чудесная березовая рощица, - констатировал Ян, - Ладно, мы еще посмотрим кто у кого раньше на похоронах погуляет, а пока что поехали по домам.
   Ян лихо заскочил в транспортер и рванул с места так что колеса с визгом провернулись на бетоне. - Иван неспеша тронулся вслед за Яном но очень скоро догнал его попугая и они вместе покатили по центральной улице поселка, совершенно пустой в это время. Кое-где в раскиданных тут и там лабораториях горел свет мелькавший сквозь гус­тые заросли живых изгородей: фанаты-исследователи засиживались со своими экспериментами допоздна, очень часто они и ночевать остава­лись прямо в лабораториях. Чтобы не помешать шумом турбин этим одержимым, Иван с Яном выехали на стартовую площадку за пределами поселка.
   - Ну пока, Вань, я полетел. До завтра! - Ян помахал рукой и его ярко разрисованный транспортер по пологой кривой взмыл вверх. Лететь Яну было недалеко и поэтому он не стал забираться в стратосферу а продолжил полет на высоте всего около километра. Ивану же надо было лететь подальше. Он проводил взглядом транспортер Яна, набрал на пу­льте автопилота координаты своего дома и откинвувшись в кресле на­жал кнопку пуска. Тотчас ожили турбины, голубое пламя, разгоняя вечер­ние сумерки, метнулось из под брюха транспортера и плавно оторвавшись от земли он завис на мгновение, заботливо пряча лапки - шасси, и затем. устремился вертикально вверх, быстро набирая высоту и скорость. За прозрачным колпаком кабины Иван увидел словно проваливающиеся вниз огни поселка с ярко освещенными прямыми улицами и почти затерявши­мися среди густой зелени корпусами лабораторий, украшенных редкими фонарями.
   По мере того как росли скорость и высота нос транспортера все больше задирался вверх пока наконец Иван не оказался лежащим в сво­ем кресле. Кресло слегка развернулось, занимая оптимальное положение и Иван почувствовал как под ним надувается пневматический ложемент, заключая тело в мягкие объятия. На высоте около километра гул турбин резко усилился, голубые отблески засверка­ли на колпаке кабины и возникшая вместе с этим перегрузка вдавила тело в кресло. Иван улыбнулся представив как из кормовых дюз ударил ослепительно яркий, узкий язык пламени. Озаряя окрестности голубым сиянием транспортер свечой устремился в темное небо.
   Иван отвернулся чтобы не смотреть на величественную панораму от­крывающуюся его взору. Он и так отлично помнил, что увидит там: Варшава, сияющая всеми своими огнями, выглядела с такой высоты весело и жизнерадостно, но Иван знал что это умирающий город, как впрочем и большинство городов Земли. Люди бегут из созданных ими же многоэтаж­ных муравейников не желая проводить жизнь в постоянной толкотне. Застроенные уютными, утопающими в зелени виллами пригороды куда и перебралась большая часть населения, широко раскинулись вокруг породивших их городов, а сами города постепенно пустели. Особенно удручающе выглядели районы типовых многоэтажек построенные в конце прошлого ве­ка и сейчас совершенно обезлюдившие, заросшие высоким как лес бурья­ном. Дома возведенные с огромными затратами ручного труда, не прослужив своим хозяевам и десяти лет оказались вдруг никому не нужными и теперь Стояли, постепенно разрушаясь, совершенно пустые, с выбитыми оконными стеклами, с покосившимися дверями парадных подъездов, сверкающими пятнами облупившейся краски, немые я и темные как безмолвный укор людям, так и не научившимся разумно использовать свои силы. Убо­рочный машины по - прежнему старательно подметали и мыли дороги и до­рожки по которым давно уже никто не ходил и не ездил, ночные фонари как и былые времена все так же усердно освещали пустынные улицы, но все это напоминало всего лишь грим на лице покойника. Только го­луби и кошки во множестве обитали в этих мертвых кварталах, ведя отчаянную борьбу за существование среди стали и бетона.
   Погруженный в эти невеселые думы Иван задремал и не почувствовал ни момента отключения двигателей, ни возникшей вслед за этим невесомости. Подобно снаряду транспортер несся в безвоздушном пространстве по баллистической кривой. Когда минут через 15 Иван очнулся от забы­тья и глянул на навигационный дисплей, то увидел что он уже почти что дома. Более тысячи километров осталось позади и сейчас внизу рас­стилались черноземные равнины, называвшиеся когда - то Белгородской областью, и бывшие одной из главной житниц России а теперь скром­но обозначенные на навигационном планшете автопилота как сектор СВ - 437. Наивысшая точка траектории уже была пройдена и транспортер начал снижаться, но невесомость еще не исчезла - до плотных слоев атмосферы было пока что далеко, об этом же говорили и немигающие звезды ярко блестевшие на абсолютно черном небесном фоне.
   В своем стремлении на восток маленький кораблик убежал от солнца и сейчас под ним расстилалась совершенно темная равнина, закрытая плотной облачностью. Вскоре Иван почувствовал как постепенно возвращается сила тяжести. Транспортер развернулся принимая удар атмосферы на теплостойкую защиту днища, кресло под Иваном тоже развернулось и теперь он видел только темное небо над. головой все в ярких искорках звезд. Перегрузка росла, языки белого пламени лизали борта транспор­тера, яркими сполохами перескакивали на колпак кабины, но вскоре плазменный огонь погас, вернулась привычная земная тяжесть. Кресло возвратилось в нормальное положение, предоставив Ивану возможность пол­ного обзора, пневмоложемент испустил дух, предвещая скорое завершение полета. Потеряв космическую скорость транспортер продолжал камнем падать вниз и вскоре пробил облачный покров. Внизу, прямо под транспортером Иван увидел свой дом, напоминавший с высоты огромную ромашку лежащую на ворсистом ковре Молодых лесонасаждений, выросших на месте бывших сельхозугодий расстилавшихся здесь когда- то до самого горизонта. Как и положено ромашке она состояла из сердцевины и отходящих от нее тридцатиметровых лепестков представлявших из себя поля солнечных батарей, сердцевина же была занята собственно жилым корпусом, теплицей, энергоблоком, гаражом, цехом утилизации и прочими вспомогательными службами. Стеклянная крыша теплицы ярко светилась и служила своеобразным маяком к которому и направлялся Иванов кораб­лик в своем падении.
   "Пора бы уже включаться турбинам" - подумал Иван когда до земли оставалось всего чуть больше километра, но не стал вмешиваться в действия автопилота так как по его мнению подобное вмешательство послужило бы признаком душевной слабости. Автопилот вспомнил о своих обязанностях на высоте около трехсот метров: земля стремительно приближалась, казалось что вот сейчас она в последнем прыжке разнесет в щепки утлое суденышко вместе с его пассажиром и невольный приступ первобытного страха уже начал сжимать сердце Ивана своими холодными пальцами а Ивановы руки подсознательно рвались к пульту управления, но тут турбины взвыли, словно спохватившись, и транспортер, замедлив падение, завис на мгновение, как бы выбирая место поудобнее, выпустил шасси и наконец мягко приземлился на посадочную площадку между ле­пестками ромашки, подняв в воздух целое облако пыли и разного мелко­го мусора накопившегося за день.
   "На этот раз, похоже, обошлось, - подумал Иван выбираясь из кабины и вытирая рукой вспотевший лоб, - Аттракцион, однако, не для слабонервных. Впрочем, он отлично понимал что сам виноват в том что ему пришлось слегка поволноваться: перестарался задавая режим полета. И куда было так спешить?,
   "А нервишки у тебя, братец, ни к черту" - придя к такому неутешительному выводу Иван направился к жилому комплексу по дорожке бегущей через небольшой садик, эта дорожка вывела его к невысокой керамичес­кой оградке - доброму символу тех времен когда дома еще были просто домами а не огромными автоматическими комплексами с замкнутым цик­лом жизнеобеспечения. Тогда эта оградка отделяла дом Поповых от тро­туара и от проезжей части по которой сновали ужасно чадящие автомо­били с двигателями работающими на продуктах перегонки нефти, вдоль улицы домики лепились один к другому тесными рядами, кроме главной улицы были и другие улочки и переулки заросшие лопухами , и вообще на этом месте в те времена располагалось раскинувшись широко большое русское село Краснохатка.
   Но все это было до "большого скачка", а после него вдруг оказалось что средняя полоса России это не самое лучшее место для жизни, что людям, особенно детям здесь остро не хватает тепла и солнечного све­та и они часто болеют во время долгих холодных зим. Выяснилось так же что гораздо приятнее жить где - нибудь на так называемых "новых территориях, то есть в бывших африканских или австралийских пустынях, пре­вращенных при помощи самовоспроизводящихся систем в бесконечные цветущие сады, иметь уютную, утопающую в вечной зелени виллу на бере­гу искусственного озера в котором можно купаться в любое время года, неожиданно открылось что детям гораздо полезнее бегать круглый год голышом под ласковыми лучами тропического солнца, еще более мягкими благодаря мощному озоновому слою восстановленному над всей планетой, а если кто - нибудь вдруг заскучает по хрустящему морозцу, по искристому снегу или по катанию на коньках или на лыжах, то в этом случае вполне можно воспользоваться услугами климатического парка или же отправиться на недельку - другую на какой - либо горный или приполярный курорт. Впрочем, опыт показывает что для того чтобы насладиться всеми прелестями зимы вполне хватает нескольких дней, а в целом человек оказался существом сугубо летним, рассчитанным в основном на жизнь в теплом тропическом климате.,
   Когда люди постепенно все это для себя уяснили, то они потихоньку незаметно, обычно по осени, вслед за перелетными птицами потянулись на юг, поближе к экватору. Семьи одна за другой оставляли свои дома со всем скарбом и налегке перебирались в теплые края, где их уже жда­ли белые виллы под развесистыми пальмами. Ночью к брошенному, ставшему никому ненужным дому подъезжал роботизированный комплекс, робот - буль­дозер разрушал стены, робот - экскаватор грузил мусор в самосвал, освободившуюся площадку засыпали питательным компостом и сажали на нем молодые деревца, а с восходом солнца на месте бывшего человеческого жилья уже зеленела небольшая рощица, встречающая первые солнечные лучи радостным трепетом листьев, и уже трудно было поверить в то что среди этих кущ когда - то теплился чей - то семейный очаг.
   В одно такое чудесное утро золотой поры бабьего лета Поповы вдруг обнаружили что в радиусе нескольких, километров от их дома не осталось больше ни одного человеческого жилья. Молодые лесонасажде­ния занявшие так же и ставшие никому ненужными сельхозугодия, раскинулись до самого горизонта, и только бетонная автострада, пересекаю­щая лесной массив в том месте где проходила главная улица села Краснохатка, напоминала о кипевшей здесь некогда жизни. К тому времени люди давно уже не терзали несчастную землю колесами своих автомоби­лей а порхали по воздуху словно птицы, и поэтому когда в течении ме­сяца ни одно, даже самое захудалое транспортное средство не потрево­жило пыль на этой чудесной. красиво размеченной многорядной автостра­де, Иванов отец заказал на несколько часов роботизированный комплекс и в течении одной ночи уничтожил это автодорожное чудо из асфальта и бетона, чтобы оно не мозолило глаза и не терзало душу.
   Заняв и территорию бывшей автострады деревья полностью воцарились в округе, потеснив, казалось, и людей, но время от времени человеки все - таки напоминали, кто является настоящим властелином под этим небом: когда появились продовольственные модули с автоматической теплицей и животноводческим комплексом, и когда потребовались новые энергети­ческие мощности для всего этого а также для транспортного модуля и цеха утилизации бытовых отходов, то поля солнечных батарей широко раскинулись вокруг дома Поповых, потеснив зеленые заросли своим бле­ском и величием и образовав ту самую ромашку которую Иван видел с высоты птичьего полета.
   Размышляя обо всем этом, наслаждаясь тишиной и прохладой летней ночи и отдыхая душой после беспокойного дня, Иван оперся о небольшую дюралюминиевую калиточку, ведущую в палисадник, непосредственно при­мыкающий к дому. На этой калитке Иван подолгу качался вместе со своим другом Колькой, когда они, возвращаясь из школы, никак не могли расстаться, болтая о чем - то ужасно важном. Кажется это было так давно. . .
   Потом Колькина семья уехала жить куда-то на Аравийский полуост­ров, и Колька с тех пор всего несколько раз прилетал к Ивану на ка­никулы и все ужасался: "Как ты здесь живешь!" А теперь Колька и вовсе обосновался где - то за пределами Земли, Иван даже не знал точно где, кажется, на каком - то планетоиде.
   Иван, когда был мальчишкой, часто спрашивал отца, почему они не пе­реселятся поближе к экватору, куда переместилась вся цивилизация, а продолжают жить в этой богом забытой глуши, далеко не в самой лучшей климатической зоне. Иванов отец - ужасно старомодный человек, всегда в таких случаях очень смущался и начинал - бормотать что - то о земле своих отцов, о могилах предков и нести прочую сентиментальную чушь. Отец никак не мог понять как это люди, получив наконец - то полную экономическую свободу, так быстро смогли забыть и свою Родину и даже родной язык, неужели все эти фразы о родной земле, о русском народе были пустой болтовней, идеологической мишурой, державшейся только . до тех пор, пока люди были материально зависимы друг от друга и от той земли на которой они жили, как легко осыпалась вся эта мишура как только люди обрели истинную свободу и перестали зависеть от кого бы то ни было как материально, так и в вопросах личной безопасности.
   С настырностью юности Иван допытывался у отца почему, ну почему он должен любить этот клочок Земли больше чем любой другой уголок пла­неты, что здесь - люди какие - то особенные, или деревья растут по дру­гому, а может небо совершенно неповторимое? Отец только смущенно улы­бался и успокаивал своего ретивого сыночка: "Да, конечно, эта часть планеты ничем не лучше любой другой и, кажется, нет ничего такого осо­бенного за что бы ее следовало любить больше остальных, но понимаешь в этих вопросах слова порой бессильны, тут ничего невозможно объяс­нить, все происходит на уровне подсознания, может быть даже звериных инстинктов. Когда ты станешь повзрослее, ты возможно почувствуешь что такое любовь к родине, а нет, так я буду только рад за тебя, значит ты станешь настоящим гражданином Солнечной системы, непривязанным к одному конкретному месту или какой - либо планете.
   Так говорил Иванов отец. С тех пор Иван многое повидал, многое уз­нал и многое понял, но вот за что надо любить свою родину так и оставалось для него неясным. А самое удивительное что теперь, став взро­слым, Иван вовсе не собирался куда - либо уезжать из родных мест, не смотря ни на холодный зимы, ни на одиночество. Когда к Ивану в го­сти прилетали друзья, то они долго восхищались окружающими лесами а потом обычно заключали: "Слушай, Вань, и как ты только живешь в такой глухомани? Давай бросай эти милые российские дебри и переби­райся к нам в Африку" - или в Австралию или в Америку, или в Океанию, но Иван только молча улыбался в ответ на эти столь заманчивые пре­дложения тижхой спокойной улыбкой будды. Он знал что отец оказался прав и не всегда поступки людей определяются только их сознанием, порой звериные инстинкты оказываются гораздо сильнее. Да и во что бы вообще превратилась наша жизнь если б весь ее уклад определялся только требованиями холодного, трезвого рассудка!
   А друзья удивлялись и покачивали головами: "Ох уж эти пресловутые загадки русской души! "
   Иван стоял у калиточки и слегка покачивал ее, а калиточка потихоньку поскрипывала словно ведя задушевную беседу, наполняя сердце радостной грустью чего - то давно пережитого и забытого.
   В который уже раз Иван залюбовался своим домом который сейчас стоял перед ним во всей своей красоте и величии. Мощными серыми сте­нами, слабо освещенными, только уличными фонарями, большими темными окнами с золотистыми стеклами дом напоминал какой - нибудь древний королевский дворец или волшебный замок, поджидающий своих хозяев. Это сходство усиливала и центральная башенка, возвышающаяся над крышей, а так же четыре небольшие башенки по углам, устремившие свои шпили в черное небо, слегка поскрипывающие флюгерами. Вообще от всего дома веяло древностью и основательностью, присущей старинным постройкам. Казалось что если подойти поближе, то в швах между мощными каменными блоками можно найти столетний зеленый мох, споры которого ветер занес сюда вместе с пылью веков много лет и много зим тому назад, но Иван то отлично знал что на самом деле этому дому не было еще и пятнадцати лет.
   Иван хорошо помнил как отец в первый раз привез их на это место. Они прикатили всей оемьей: отец, мама, Иван и его маленькая сестренка Ленка на своем стареньком москвиченке. на этом месте тогда стоял ма­хонький домик Иванова деда. После смерти деда в его доме жили какие - то дальние Ивановы родственники, но потом они уехали из России и дом оказался пустым. Тогда - то Иванов отец, уже много лет живший в городе и привез сюда все свое семейство. Дождавшись когда все выберутся из машины, отец произнес с видом Петра Первого первый раз увидевшего Петербург своим мысленным взором: "Вот, смотрите, здесь прошло мое де­тство и теперь мы на этом самом месте построим наш новый дом! Мама и Иван стояли в торжественном молчании, а Ленка нисколько не оценила важности момента и радостно завизжала, увидев привязанную к забору козу, щиплющую зеленую травку.
   А потом они больше месяца жили у родственников и Иван целыми днями пропадал на стройке, где отец возводил их новый чудесный дом. Что за славное было время. Первый год нового века - только самое, са­мое начало "Большого скачка", впрочем, так его назовут несколько позднее. Об искусственных самовоспроизводящихся системах уже все слышали но еще мало кто представлял что же это такое и что они сулят людям. Роботизированные строительные комплексы были еще вообще в диковинку и вся окрестная детвора и не только детвора сбегалась посмотреть как мощные роботы - манипуляторы укладывают огромные каменные глыбы, возводя из них могучие стены. Под любопытными взорами множества глаз Иван гордо путался под ногами у отца, руководившего всей этой рабо­той и старательно делал вид что, и он играет в строительстве далеко
   не последнюю роль. Когда через месяц дом наконец - то был готов и вознесся над окру­жающими его хатками во всей своей красе, тысячи людей приезжали за многие километры чтобы полюбоваться на это чудо. Они ходили по многочисленным просторным комнатам, ахали, кто восхищенно а кто и завис­тливо, и все удивленно спрашивали у Иванова отца: "Неужели все это ты один построил всего лишь за месяц?" Отец терпеливо объяснял, что все это стало возможным только благодаря искусственным самовоспроизводя­щимся системам, которые и изготовили большое колличество роботизированных строительных комплексов и что с помощью одного подобного комплекса любой человек чуть - чуть разбирающийся в программировании сможет построить примерно такой же дом и тоже всего за месяц. Люди смотрели недоверчиво, но наверное кое - кто из них все - таки понял, что же такое самовоспроизводящиеся системы и что будет означать их по­всеместное внедрение.
   Вообще, с этими системами все произошло довольно странно. Когда в самом конце двадцатого века в печати промелькнули скромные сообще­ния о том что наконец - то созданы первые искусственные самовоспроиз­водящиеся системы использующие для своей жизнедеятельности солнеч­ную энергию, то этих сообщений почти что никто и не заметил. Люди просто не поняли что произошло. Ну создали там эти ученые какие-то свои диковинные системы, нам - то что с того? Когда первый космический корабль с человеком на борту совершил всего лишь один виток вокруг Земли - ликовала чуть ли не вся планета, хотя в общем - то это событие почти что никак не отразилось на жизни каждого конкретного человека. А когда появились первые самовоспроизводящиеся системы, то этому практически никто не придал значения, хотя системы сулили самое ра­дикальное изменение судеб всего Человечества. Но тогда люди этого еще не осознавали. Они строили свои смешные заводики и всякие там машинки - тракторочки, парламенты продолжали ожесточенно спорить, об­суждая как лучше делить общественный пирог, которого все равно не могло хватить всем вволю как ты его не дели, а в это время люди столь далекие от политики, скромные интеллигенты - мыслители, ученые самых ра­зных специальностей к которым эти самые политики относились порой просто пренебрежительно как к чудакам не от мира сего, уже начали писать новую историю Человечества - первый самовоспроизводящийся технологический модуль уже опустился на поверхность Луны и раскинув панели солнечных батареи начал добывать сырье для того чтобы произ­вести из него свою точную копию. Так началось создание космической производственной базы которая в конечном итоге должна была удовлет­ворить все разумные материальные потребности каждого человека на Земле и таким образом убить политику как таковую.
   Рост мощностей шел в темпе геометрической прогрессии и всего че­рез несколько месяцев безлюдный космический производственный комп­лекс был готов к началу поставок своей продукции на Землю. Первый небольшой контейнер свалился с голубого ясного неба среди бела дня и был принят экспериментальным посадочным комплексом. В этом самом первом контейнере оказалось пять тысяч тонн панелей солнечных бата­рей, факт весьма символический, он означал что людям наконец - то удас­тся избавиться от нефтяной зависимости. А потом началось: с неба на землю посыпались миллионы тонн фотоэлементов, пластокерамики, металдопроката, кристаллов микропроцессоров и прочих разных полуфабрикатов. Из всего этого на Земле те же самые автоматические самовоспроизводящиеся комплексы стали собирать готовую продукцию и на людей обрушилась лавина товаров которые практически ничего не стоили так как к ним в процессе производства никогда не прикасались чело­веческие руки.
   Общество было в шоке. Люди продолжали по инерции заниматься сво­ими обычными делами а тем временем самовоспроизводящиеся системы все решительнее вторгались в их повседневную жизнь, ломая заведенные порядки и утверждая истинные ценности.
   Вот так незаметно и был совершен "большой скачок". Через три года после прибытия на Землю первого контейнера с космической продукци­ей люди неожиданно обнаружили что у каждого человека под этим Солнцем имеется практически все о чем он только мечтал. Про­блем не осталось и Человечество в растерянности замерло на краю разверзшийся перед ним пропасти, не зная к чему стремиться, за что теперь бороться.
   Но это произошло чуть позднее, а тогда, в первое лето нового века новый дом Поповых стал главной достопримечательностью во всей окру­ге. Правда, это продолжалось недолго, с некоторым, как впрочем и всегда опозданием самовоспроизводящиеся системы заполонили и российские просторы, и подобные дома стали расти как грибы после дождя. Системы совершенствовались, совершенствовались и выпускаемые ими роботокомплексы, которые все меньше нуждались в участии человека, и вскоре дом на постройку которого Иванов отец потратил около месяца, можно было возвести всего лишь за сутки. Таким образом к концу осени того же года все жители округи обзавелись чудесными замками, соперничающими друг с другом в роскоши и утонченности вкуса.
   А потом все эти волшебные замки, служившие когда-то предметом сто­льких восторгов, стали один за другим исчезать под ножами роботов - бульдвзеров, все тех же роботов которые когда - то создали всю эту красоту а теперь равнодушно ее уничтожали. Впрочем, к тому времени это уже никого не волновало: всего за несколько лет материальные ценности утратили всякую ценность, на первый план выдвинулись ценно­сти духовные, а может они всегда и были на первом плане, только мало кто это осознавал в бесконечной погоне за материальными благами.
   Отцовский дом представлял для Ивана именно духовную ценность, ведь если разобраться беспристрастно, то даже внешне это здание не представляло из себя ничего особенного, на заре новой цивилизации искусство дизайна было еще не на высоте и поэтому даже многие из тех домов которые появились чуть позже а потом скоропостижно скончались под гусеницами бульдозеров, были гораздо красивее дома Поповых. Но Иван ценил вовсе не внешнюю красоту своего дома, когда он смотрел на это строгое, гармоничное здание, он видел его как бы насквозь, он за­глядывал мысленным взором в самые потаенные утолки этого добродуш­ного каменного исполина, которые все он облазил будучи еще десятиле­тним пацаном, он видел как удобно расположены многочисленные уютные Комнатки, знал как приятно посидеть у пылающего камина холодным зим­ним вечером, прислушиваясь к тоскливому вою ветра в дымоходе. Для Ивана этот дом был живым существом, и он видел его внутреннюю красо­ту, недоступную непосвященному взору.
   А сколько приятных воспоминаний было связано с этими стенами! Иван помнил как они обживали этот дом, каждый день открывая для себя что - то новое, и сколько хлопот доставляла поначалу необходимость под­держивать чистоту и порядок в многочисленных комнатах, пока отец на­конец, не смонтировал бытовой компьютер, который они назвали Биг, то есть Большой. Биг, управлявший целой армией роботов - уборщиков, взял на себя поддержание идеальной чистоты и порядка в доме. Он так же контролировал различные вспомогательные системы, начиная с теплицы и энергоблока и кончая цехом утилизации, кото­рые появлялись в доме одна за другой в соответствии со стремитель­ным ходом новой человеческой цивилизации, которую сами люди без из­лишней скромности уже называли сверхцивилизацией, что, впрочем, было не таким уж большим преувеличением.
   А однажды за завтраком отец объявил что теперь у Бига будут два помощника предназначенных специально для того чтобы присматривать за детьми, это оказались две специализированные подпрограммы - няньки введенные все в тот же домашний компьютер. Иван назвал свою подпрог­рамму Элом, а Ленка свою - Лизой. Эти подпрограммы стали верными дру­зьями Ивана и Ленки во всех их играх и забавах, а кроме того они внимательно следили за тем чтобы дети всегда вовремя ложились спасть, не забывали чистить уши зубы, мыть уши и делать уроки. Дети росли, взрос­лели, росли и их компьютерные няньки. Вскоре Иван уже сам занимался
   усовершенствованием Эла и помогал Ленке проделывать то же самое с Лизой, и говорят они добились немалых успехов в этом деле. Так вот они и жили много лет дружной семьей: четыре человека, три компьютерные программы, целая армия роботов ну и, конечно, сам дом, служивший для всех них уютной обителью.
   А потом Иванов отец кинулся в освоение Венеры. Марс к тому време­ни уже три года как был обитаемой планетой, а вот с Венерой, которая представлялась гораздо более заманчивой целью, пришлось повозиться:
   ее ужасные сутки длящиеся больше года, а так же кошмарная горячая ат­мосфера, напоминающая атмосферу в паровом котле в котором вместо во­ды кипит серная кислота, доставили немало хлопот. Отец принимал акти­вное участие в конструировании огромного космического зонтика кото­рый, расположившись между Солнцем и Венерой, защитил бы планету от прямых солнечных лучей, а функции искусственного солнца возлагались на зеркальные поля которые вращаясь вокруг Венеры по специальной орбите должны были переизлучать солнечный свет, обеспечивая на повер­хности планеты привычную землянам смену дня и ночи.
   "Представляете, - делился отец впечатлениями как-то за завтраком, - мы заставим Солнце ходить вокруг Венеры! Вот обрадуются братцы инквизиторы!" "А бедняга Галилей наверняка перевернется в своем гробу", - добавила мама.
   А какие жаркие споры разгорались во время семейных трапез по по­воду того есть ли жизнь, на Венере! Ведь тогда в прессе выдвигалось многочисленные гипотезы о существовании на Венере самых диковинных форм небиологической жизни, вплоть до того что вся планета с ее уникальной атмосферой объявлялась еди­ным огромным разумным существом, и следовательно люди не имели права заниматься какими - либо преобразованиями на Венере так как эти прео­бразования могли погубить планетный разум.
   В конце концов отец своим веским словом подвел итог этим беско­нечным спорам. Он заявил: "Я надеюсь что мы еще не настолько могущес­твенны чтобы повредить целой планете, но если мы даже своими преобразоованиями вдруг причиним кому - нибудь какие - либо неудобства, то я думаю эти существа найдут способ чтобы вежливо намекнуть нам о нашей бестактности."
   А потом случилось то что и должно было случиться рано или поздно: в один прекрасный день отец сообщил что его пригласили поработать на Венере и он согласился, потому что там он может быть полезнее чем здесь. Мама, конечно, полетела с отцом. Родители взяли с собой и Ленку, чтобы она продолжила учебу на Венере, а Иван к тому времени уже учился на программиста и решил остаться на Земле, объяснив свое желание тем что у него в институте очень много друзей и он не хотел бы с ними расставаться. Хотя на самом деле все объяснялось гораздо проще: в том же институте, на курс младше от Ивана, училась некая Са­ра Кацман, вот на нее - то Иван столь малодушно и променял свою семью.
   "Полетели, Вань, - ласково упрашивала Ленка, заглядывая Ивану в гла­за, - Это же Венера - новая планета, новый мир!" "Ну Венера и Венера - отвечал Иван равнодушно. - Подумаешь, какая невидаль."
   При расставании отец сказал грустно: "Да, сын, ты уже совсем взрос­лый и можешь сам все за себя решать. "Ленка дулась на Ивана, а мама плакала словно прощались навеки. "Как же ты тут будешь один, сынок, - всхлипывала мама. - Даже пончиков домашних тебе некому будет пригото­вить. . . "
   Иван не стал сообщать маме что пончики которые выпекал Эл при помощи автоматической кухни были гораздо лучше тех домашних, то есть приготовленных по старинке, которые мама пекла сама и старательно баловала ими Ивана и Ленку. Подобное сообщение было бы для мамы тя­желым ударом, поэтому Иван только тихо гладил, ее по плечу и пригова­ривал успокоительно: "Ну что ты, мам, разве я один? Со мной Эл остается, а с ним я не пропаду. "И еще говорил: "Я буду связываться с вами каж­дый день. И на каникулы прилетать".
   Родители забрали с собой программу Биг, а Ленка Лизу, таким обра­зом Иван с Элом остались единственными полноправными обитателями Дома Поповых.
   Поначалу Иван скучал без родителей и без Ленки, он быстро понял чем отличаются мамины пончики от Эловых. Чтобы развеяться Иван старался почаще устраивать в доме шумные вечеринки, но потом как-то постепен­но привык и стал находить даже некоторые прелести в своем гордом одиночестве.
   Вот так и получилось что сейчас Иван стоял у калитки своего до­ма и никто не спешил ему навстречу, и вообще Иван был единственным человеком на много километров вокруг.
   Отбросив прочь грустные мысли Иван, весело насвистывая мелодию какого-то траурного марша, вошел наконец-то в калитку, прошел по мо­заичной дорожке, взбежал на высокое крылечко и, пинком распахнув дверь, влетел в дом.
   - Эй, Эл, ты уже здесь? - заорал Иван первым делом, очутившись в большом холле.
   - Интересно, зачем надо так шуметь? - послышался несколько ворчливый голос Эла. - Я прибыл еще полчаса назад и уже начал переживать куда это ты пропал.
   - Хорошо тебе все-таки, Эл, пере качал свою личность по кабелю и пожа­луйста, ты уже там где тебе надо, - не обращая внимания на недоволь­ное ворчание Эла Иван стал раздеваться, кидая одежду куда попало. - Я же должен повсюду таскать за собой свое бренное тело.
   - Да, это очень неудобно, жить в человеческом организме, - заявил Эл безапелляционно.
   - Ужасно неудобно! - подхватил Иван с подозрительной готовностью, - Просто кошмар сколько мороки с эти самым человеческим телом! Все эти болезни, травмы, томления духа и прочая разная дребедень, от них так устаешь. Только вот, Эл, - Иван лукаво улыбнулся, - что ты думаешь о сексе?
   - О сексе? - переспросил Эл непонимающе.
   - Эл, ты многое потерял! - от души рассмеялся Иван. - Мне тебя искренне жаль!
   И с этими словами Иван заскочил в душ. Минут пять он плескался под упругими прохладными водяными струями, пока наконец это занятие ему не наскучило. Смахнув капельки воды полотенцем и накинув халат Иван шлепая босыми ногами по дубовым ступенькам поднялся в спальную на втором этаже.
   - Может такси отпустить? - поинтересовался вездесущий Эл. - Ему необ­ходимо заправиться.
   - Пускай остается, завтра утром все равно понадобится, - сказал Иван. - Поставь его в гараж и заправь из наших запасов. Там уже наверное во­дорода тонн десять накопилось. Зачем нам такая прорва?
   - Может приготовить ужин? - Эл прежде всего оставался заботливой ня­нькой для взрослых детей.
   - Ты меня хочешь откормить как поросенка, - рассмеялся Иван. - Мы же уже ужинали в лаборатории? Я думаю на сегодня достаточно.
   - Ну не хочешь, как хочешь, - смирился Эл. - Тогда спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, Эл.
   Иван полагал что после всех пережитых за день волнений мгновенно уснет как убитый лишь только его голова коснется подушки, но тут он ошибся: сон не шел. Картинки ушедшего дня одна за другой мелькали пе­ред мысленным взором разгоняя дремоту. Особенно назойливо всплывал в памяти разговор с инспектором. И все-таки инспектор прав: работы за­шли в тупик, мы топчемся на месте, нужны новые решения. Но какие?
   Одолеваемый этими мыслями Иван вертелся на кровати целый час и наконец понял что пытаться сейчас уснуть - напрасный труд. Умиротво­ренный таким выводом он встал, опять надел халат и вышел из спальной.
   - Что, не спится? - Ивану показалось что в голосе Эла слышались лука­вые нотки, но, конечно, это только по казалось. Эл, к сожалению, был все­го лишь компьютерной программой создающей полную иллюзию мышления но начисто лишенной собственных оригинальных мыслей а уж тем более эмоций. Запрограммировать любовь, ненависть, страх или лукавство еще не удавалось никому, так что эмоции у Эла находились в совершенно, зачаточном состоянии.
   - Как видишь, - буркнул Иван.
   Он включил в доме полное освещение и принялся бесцельно бродить по многочисленным комнатам: полюбовался на шедевры мировой культуры в своей картинной галерее /копии конечно/ понаблюдал за рыбками в огромном аквариуме и как-то незаметно для себя оказался в комнате на самом верху центральной башенки. Эта комната была остеклена по периметру и благодаря этому открывался отличный обзор на все четыре стороны. Иван прошел вдоль стеклянных стен, всматриваясь в ночную тьму. С двадцатиметровой высоты открывался вид на молодой лиственный лес, расстилающийся ровным ворсистым ковром во всех напра­влениях до самого горизонта. Узенький серпик луны, выглядывая сквозь редкие просветы в тучах освещал этот пейзаж своим унылым тусклым светом. Усадьба ближайших к Ивану соседей была видна как серая бес­форменная опухоль на теле лесного массива, ее освещали лишь редкие фо­нари, что красноречиво свидетельствовало о том что хозяев как всегда не было дома. О присутствии поблизости и других человеческих жилищ говорили лишь еле заметные огоньки, редко разбросанные почти у самой линии горизонта. Но когда Иван, завершая обход, перешел к северной стене, у него невольно вырвался возглас удивления: совсем рядом в каком-нибудь километре возвышался дом которого еще вчера не было. Впрочем, Иван вспомнил как он утром, улетая в лабораторию, заме­тил на этом месте копошившихся роботов, а так же висевший над строй­кой танкер с водород ом. Он тогда еще подумал сто у него, очевидно, по­явится новый сосед и очень обрадовался этому.
   Теперь же сооружение высилось во всей своей красе, поджидая хозя­ев. Своими неправильными очертаниями оно напоминало произведение ка­кого-нибудь художника-абстракциониста. То что должно было быть сте­нами, пересекаясь с той частью, которая, по идее, выполняла функции крыши, образовывало множество острых и тупых углов, шипов и пиков, то­рчащих во все стороны, в целом же все это вызывало ассоциации с ка­ким-то огромным волшебным кристаллом. Этому впечатлению способствова­ла и отделка дома световыми панелями, в результате чего кристалл та­инственно мерцал, переливаясь всеми цветами радуги. По фасаду здания были в беспорядке разбросаны окошки самых причудливых форм. В окош­ках мерцал теплый, желтоватый свет исходящий, возможно, от настоящих свечей.
   "Хозяин такого дома должен быть большим оригиналом, - подумал Иван. - Обязательно нужно будет с ним познакомиться. И прямо завтра утром. "
   Мысль об обещавшем быть приятном соседстве прибавила Ивану бодрости. Он подошел к расположенному посреди комнаты комбинированному компьютерному пульту. Иван любил работать в этой комнате, иногда бросая взгляд в окна, где открывалась панорама окрестностей о высоты птичьего полета. Без всякой цели, чисто автоматически, он нажал на клавишу включения пульта, но вместо привычного сигнала готовности к работе на экране дисплея возникла плотная пелена шумов.
   - Странно, что бы это значило? - Иван потыкал клавишу сброса, но это не возымело никакого действия, - Эл! Дай-ка освещение!
   Темная до этого комната озарилась мягким светом. Темно та испугано шарахнулась за стеклянные стены и притаилась за ними, совершенно по­глотив чудесный ночной пейзаж.
   - А, черт! - невольно выругался Иван. Рядом с компьютерным пультом они с Яном установили блок приемной аппаратуры, предназначенный для регистрации сигналов, посылаемых из варшавской лаборатории. Именно сюда был направлен пресловутый Подпространственный импульс скоропостижно скончавшегося излучателя. Вот этот блок и привлек внимание Ивана своим подозрительным видом: краска на его стенках в нескольких мес­тах почернела и вздулась огромными пузырями, а изоляция на подводя­щих кабелях сплавилась и свисала длинными, тонкими сосульками. Когда же Иван приподнял верхнюю панель и заглянул внутрь блока, то представившаяся ему груда оплавленного металла и пластика живо напомнила точно такую же картину в лаборатории,
   - И тут та же самая история! - Иван раздраженно хлопнул панелью, воз­вращая ее на место. - Но черт возьми, откуда взялось столько энергии?
   Иван отлично понимал что по всем законам физики на таком расстоянии от передатчика с приемником просто не могло ничего случиться, мощность, приходящего излучения была просто мизерной, но от аппара­туры остались одни головешки и эта загадка еще требовала своего разрешения.
   "Похоже что опять вмешиваются тайные силы подпространства. Допрыгаемся мы когда-нибудь с этими опытами. Впрочем, всякие там загадки можно отложить на потом", - решил Иван и занялся своим домашним пуль­том, который использовался для регистрации результатов опытов и ко­торому, похоже, тоже досталось, так сказать рикошетом.
   Пульт по прежнему не проявлял никаких - признаков дееспособности так что Иван вынужден был запустить программу восстановления функций. Через минуту на дисплее возникла уже вполне осмысленная информация о состоянии пульта.
   - Так, так, - бормотал Иван, вникая в данные диагностики. - Этот порт, конечно, сгорел полностью, эти две промежуточные схемы, естественно, тоже. Но в целом все еще не так страшно как можно было ожидать!
   Более того, из результатов тестирования следовало что благодаря солидному резервированию функциональные возможности пульта почти не пострадали. Впрочем, в этом легко можно было убедиться.
   - Проверим-ка мы, для начала, внешнюю связь, - С этой целью Иван запро­сил данные о состоянии своего счета в банке. Набрав необходимый код он через несколько секунд увидел на экране двенадцатизначную цифру, мгновенно ввергшую его в состояние тихого ужаса.
   - О боже! Не может быть! Откуда? - Иван так энергично откинулся на спинку кресла, что чуть не свалился вместе с креслом на пол. У него еще оставалась слабая надежда что пульт все-таки неисправен, но ко­гда на дисплее появились сведения о последних поступлениях, то все сразу встало на свои места.
   - Так. . . Этот кретин Поль Ришар все-таки нашел мой счет и перевел. . . О боже - 160 миллиардов! - Иван истерически засмеялся вспомнив как крестный папа Христофор Фелини старательно навязывал им с Яном 50 тысяч на двоих, - Все ясно: приближается конец света! Мир катится к своей погибели! А мне чтобы благополучно и спокойно дожить до этого счастливого момента необходимо срочно избавиться от проклятого за­вода!
   Но постепенно Иван успокоился и смирился со своей нелегкой учас­тью, а чтобы не выслушивать снова уже изрядно надоевшие упреки в подрыве финансовой системы планеты, он решил кое-что предпринять, в сложившийся непростой ситуации.
   - Эл! Куда мы можем потратить деньги?
   - По-моему, нам давно уже пора приобрести новый личный транспортер, -отозвался Эл незамедлительно.
   - Транспортер? Ну что ж, транс так транс! Давай! - сам Иван предпочитал пользоваться общественным транспортом, всегда под рукой да и вообще хлопот меньше, но обстоятельства оказывались сильнее его.
   На экране дисплея замелькали кадры рекламного каталога. Как всегда в начале шли самые дорогие и самые экзотические модели. Они плав­но катились, величественно плыли, стремительно взмывали, закладывали крутые виражи и чуть ли не мертвые петли демонстрируя великолепные ходовые качества, но глянув на цену Иван сразу приуныл. Он понял, что даже если он купит стапятидесятиметрового мастодонта с конференц-залом, рестораном, зимним садом, спортзалом, теннисным кортом, плаватель­ным бассейном и прочая, эту громадину напоминающую скорее дирижабль или океанский лайнер чем транс портер, это чудище не влезающее ни на одну стоянку и следовательно совершенно бесполезное, то и в этом случае он не истратит даже тысячной части суммы, накопившейся на его банковском счету.
   Осознав что нанести сокрушительный удар по своему бюджету все равно не удастся, Иван не стал и пытаться делать этого и, быстро про­листав первые страницы каталога, перешел к более практичным, но и бо­лее дешевым моделям. Из них ему больше всего приглянулся шестимест­ный транспортер "Флора АТ-523"- вполне респектабельная и удобная тачка, но Иван все же прокрутил каталог еще подальше и неожиданно обнаружил что четырехместный транспортерчик "Там-Там В0-133" ему тоже вполне симпатичен. Толь ко вот цена. . . Выходило что этот транс рассчитан, скорее всего на человека, вою жизнь прожившего на общественные пособия, а со стороны состоятельного предпринимателя каковым и явля­лся Иван, покупать подобную тачку было бы просто хамством. По этому Иван остановил свой выбор все-таки на "Флоре-АТ"
   - Может быть пускай пригонят прямо сейчас? - предложил Эл.
   - Ни в коем случае! - вскричал Иван испугано. - А то они на радостях что удалось кому-то всучить свою консервную банку и вправду припрутся среди ночи. а потом замучаешься до утра выслушивать: "Ах, как Вы мудро поступили что приобрели транспортер нашей компании! Вы об этом никогда не пожалеете! может сделать этот небесно-голубой цвет еще голубее? А может оборудовать в транспортере туалет с писсуарами из розового мрамора? Наша фирма всегда готова идти навстречу своим клиентам! "Нет уж, не надо мне этого удовольствия, пускай пригонят завтра днем, когда меня дома не будет, и поставят в гараж. Да, Эл, цвет, отдел­ку ну и все прочее выберешь сам, ты мой вкус знаешь, наверное, лучше меня, так что я на тебя рассчитываю. Все должно быть солидно, но без излишеств.
   - Я все сделаю как надо, - заверил Эл.
   - Свет теперь можно погасить, - сказал Иван.
   Комната погрузилась в темноту, только светился экран дисплея да слабо фосфоресцировала клавиатура пульта. Мрак за окнами сразу поре­дел, сквозь него проступили детали окружающего пейзажа, и Иван опять углубился в созерцание причудливого дома своего нового соседа. Было в этом сооружении что-то притягивающее взор, обещающее покой и уми­ротворение.
   Пока Иван был занят своими домашними делами, в подсознании у него вполне сформировалась одна интересная мысль и теперь, в минуту неко­торого расслабления, эта самая мысль вдруг возникла в голове в совер­шенно законченном виде. Рассмотрев появившуюся идею со всех сторон и найдя ее вполне привлекательной, Иван тут же, не откладывая в долгий ящик, и приступил к ее реализации.
   Запросив космическую диспетчерскую службу он быстро выделил из возникшей на экране массы данных нужную информацию.
   - Так, так... Планетоид МН-1450 класса "Тихая обитель". Орбита близка к земной, удаление на сегодняшний день около 16 миллионов километров. Он нас еще и догоняет потихоньку, на днях намечается великое проти­востояние. Длина окружности 120 км. полезная площадь 3600 квадрат­ных километров. Рельеф местности смешанный, климат оптимальный, расти­тельный мир близок к земному тропическому. В данный момент планетоид законсервирован, прав собственности никто не объявлял, находится в свободном пользовании. Было ничье - станет мое! Черт возьми, самое то что надо! Это не тихая обитель а прямо-таки райский уголок'- Иван радостно потер руки. - Ну что ж, с самого начала удача сопутствует моим смелым начинаниям, значит надо брать быка за рога. Эл! Соедени-ка меня с Яном.
   Ян, наверное, уже давно спал с ном праведника, потому что пришлось минуты три ждать пока он ответит на вызов, разбудить спящего Яна бы­ло, пожалуй, ничуть не легче чем совершить любой из подвигов Геракла. В ожидании связи Иван обдумывал детали проекта, насвистывая какую-то веселую мелодию и отбивая ритм на подлокотнике кресла, и когда на экране наконец-то появился Ян, Иван радостно помахал ему рукой, хотя хмурая и заспанная Янова физиономия не предвещала приятной беседы.
   - Э-эй, привет Ян, рад тебя видеть!
   - Не могу оказать того же о себе. Ты хоть знаешь который сейчас час? - в голосе Яна было столько Яда, что если бы его случайно услышал кто-либо посторонний, то доверчивый слушатель тут же скончался б на мес­те вследствии отравления.
   - Слушай, у меня тут появилась одна гениальная идея! - продолжал Иван как ни в чем не бывало.
   - Вешаться что ли собрался? Рад за тебя, давно бы так. Сообщи в печа­ти, осчастливь человечество. - Ян усилено тер руками слипающиеся веки между тем последняя его реплика возымела определенное действие.
   - Да ну тебя, балбес! - Иван даже слегка обиделся. - Я тебе серьезно говорю!
   - Ну ладно, выкладывай что там у тебя, - изрек Ян снисходительно, яв­но довольный произведенным эффектом.
   - Я же тебе и говорю: я тут сделал кое-какие прикидки и получается что как мы ни старайся, где-то недели две а может и больше, пока на орбите будет монтироваться корпус нашей новой лаборатории, заня­ться нам будет совершенно нечем.
   - Так, ну и что? - Ян наконец-то продрал глаза.
   - Вот я и подумал: чем торчать эти две недели на Земле, изнывая от безделья, не лучше ли нам совершить небольшое путешествие?
   - Путешествие? - В глазах Яна блеснул интерес, - А куда? Неужели есть места где мы еще не побывали?
   - Ну конечно! - воодушевился Иван. - Таких мест просто навалом! Но я предлагаю лучший вариант - надо создать свой мир!
   - Новый мир? Но ведь на это как раз и уйдут две недели?
   - Ничего подобного! Я нашел чудесный заброшенный планетоид, и совсем, рядом, всего сутки полета. Это - "Тихая обитель". Там есть все что нам не­обходимо, осталось только доработать кое-какие детали, но на это уй­дет часов тридцать, не больше, так что мы можем вылетать хоть завтра, то есть уже сегодня утром.
   - Предложение, конечно, заманчивое. . .
   - Еще бы не заманчивое! Ты только вообрази: сначала полет на моей чу­десной яхте, а потом - дикая природа, золотые пляжи, лазурная вода, изу­мрудная зелень, море солнца, море свежего воздуха, море женщин, хорошая физическая нагрузка. . .
   - Море женщин? - глаза у Яна хищно блеснули.
   - Ну вообще-то насчет моря это я, наверное, немножечко загнул, - замял­ся Иван, - по правде говоря, женщин там пока что совсем нет, разве только какая одичавшая аборигенка, забытая поселенцами. Но ведь это не проблема! Женщин мы можем привезти с собой, так что здоровый секс обеспечим.
   - А мне, между прочим, море женщин и не нужно. Что я, гигант половой что ли? Мне и одной женщины вполне хватит. Я Барбару приглашу. А ты?
   - Не знаю, - Иван был несколько озадачен, - Я об этом еще как-то не думал, ведь не это главное, главное что нас ожидают тысячи инте­реснейших приключений и смертельных опасностей!
   - Так уж и смертельных? - усомнился Ян.
   - Конечно! Фирма гарантирует! Представляешь, в минуту такой смертельной опасности на тебя снисходит божественное озарение и вся теория подпространственных сообщений встает перед тобой во всей своей пре­лести!
   - А лоси там будут? Люблю лосей. . .
   - . . . особенно жареных, - засмеялся Иван. - Не беспокойся, наделаем тебе и лосей, и оленей, и антилоп, и разной прочей живности.
   - Слушай, а если мы улетим сегодня утром, когда же ты будешь строить лабораторию? - У Яна еще оставались некоторые сомнения.
   - С читай что лаборатория уже готова, это только дело времени. Я пред­видел что нас рано или поздно турнут с Земли, поэтому заранее приго­товил все необходимое, сейчас введу программу, нажму кнопочку и лабо­ратория будет построена точно в срок и с высоким качеством, а мы тем временем можем спокойно отдохнуть. Когда вернемся, все уже будет го­тово.
   - Что с тобой будешь делать, прям змей-искуситель какой-то. Ладно, уломал. Впрочем, я всегда говорил что любое большое дело надо начи­нать с большого перекура. Так что гуляем! Только ты смотри, что бы ком­пания была - как положено. В прошлый раз эти американцы были - отли­чные ребят а. Помнишь у водопада? - Ян заржал как конь.
   - Помню, помню. Не волнуйся, все будет в лучшем виде. Значит встреча­емся в 9 часов на борту "Фортуны", она стоит у 214 причала в 37 сек­торе. Не забудешь?
   - 37 214, - повторил Ян.
   - Молодец. Теперь можешь дрыхнуть дальше, а у меня еще много работы. Пока. Да смотри не проспи!
   - Как же, уснешь тут с тобой, сейчас еще с Барбарой надо договарива­ться. В общем, до утра! - Ян исчез с экрана.
   Иван прокрутил в уме все что ему необходимо было сделать для ус­пешного осуществления задуманной экспедиции. Прежде всего надо подо­брать хорошую компанию. Кадры решают все!
   После недолгих колебаний Иван решил пригласить Джулию. Картина, представшая ему после того как удалось соединиться с домом Джулии никак не вязалась с тем фактом что на дворе была уже глубокая ночь: по экрану мелькали какие-то смутные тени, чьи-то руки и ноги, что-то там еще летало и горело, то и дело слышались то дикие во пли, то рас­каты смеха, и вообще стоял невообразимый гвалт сквозь который довольно явственно слышался звон разбиваемой посуды и еще какие-то взрывы. В целом же складывалось полнейшее впечатление что вы стали свидете­лем разграбления захваченной крепости дикой ордой завоевателей.
   Но вот в фокусе видеокамеры появилась сама хозяйка дома, очевидно, руководившая обороной, о чем красноречиво свидетельствовал ее внешний вид: когда-то великолепное вечернее платье было в нескольких местах прожжено насквозь так что виднелось голое тело, разрез на по­доле разорван просто до неприличия а от рукавов остались только жалкие лоскутки на плечах, разводы косметики на лице напоминали бое­вую раскраску индейцев, вставших на тропу войны, ну и соответственно прическа в стиле "я упала с сеновала".
   - А, это ты, Вань, привет! - Джулия дышала словно после километрового кросса.
   - Джули, дорогая, ты чудесно выглядишь! - выразил Иван свое восхище­ние. Я смотрю, вы тут весело проводите время?
   - Стараемся, в меру сил, - улыбнулась Джулия, - Не желаешь присоедениться?
   - Детское время давно уж кончилось. . .
   - Да ладно тебе. . . .
   - Я что хотел сказать, - Иван решительно перешел к делу, - у нас тут намечается небольшая прогулка, так где-то на недельку. Не могла бы ты составить мне компанию?
   - Прогулка? На планетоиде? - сразу уловила Джулия суть дела.
   - Да, знаешь ли, непроходимые джунгли, дикая природа ну и все такое. . .
   - Здорово! Только знаешь, Вань, у меня сейчас дел по горло, мы взяли новую тему . . . . Да и Борис чего-то захандрил, не могу я его сейчас ос­тавить, так что извини. Ты только не обижайся, ладно?
   - Ну что ты, какие могут быть обиды, - добродушно улыбнулся Иван.
   - Слушай, а с Сарой ты что ли поссорился? Иван неопределенно пожал плечами.
   - Поговорил бы ты с ней, а Вань? Она сейчас не у дел и, похоже, у нее начинается депрессия, так что ты со своей прогулкой будешь очень кстати. . -
   - Спасибо, Джули, я наверное так и сделаю, - сказал Иван. Ну ладно, не буду тебе мешать, гости наверное уже заждались. До свидания.
   - До свидания, Вань, желаю тебе хорошо отдохнуть!
   Иван с минуту посидел задумавшись перед опустевшим экраном. Сара Кацман. . . Да, конечно. Джули - однокурсница Ивана по коледжу - отлично знала что посоветовать.
   Ах Сара, Сара. . . Одни ножки чего стоят - с ума сойти! Иван вынужден был признаться себе что именно Сара возникла в его сознании как первая и наилучшая кандидатура на роль подруги сердца в этой экспе­диции, и только по том, подумав, он все-таки предпочел Джули. Почему? Он бы и сам не смог толком объяснить. Но только не из-за того что они и в самом деле поссорились с Сарой неделю назад. Сейчас-то Иван уже не придавал той ссоре абсолютно никакого значения.
   Он позвонил Джулии наверное потому что она всегда была весела и беззаботна, с ней было легко. . .
   Сара тоже и весела и беззаботна, а уж какой она была женщиной, ко­гда хотела, можно только мечтать, но под этой внешней веселостью и беззаботностью как под маской скрывалась постоянная напряженная ра­бота мысли и еще какая-то тайная грусть. Сара, на свою беду, была слишком умна. Если с Джулией, к примеру, можно было не особо напрягаясь болтать просто ни о чем, снисходительно и даже несколько свысока, то с Сарой подобные номера не проходили, с ней можно было говорить только на равных, и иногда Иван даже чувствовал что в чём-то Сара его яв­но превосходит, уж во всяком случае в житейских хитросплетениях Сара разбиралась гораздо лучше Ивана, она вообще говорила что Иван в этом плане еще ребенок и была, пожалуй, права, по этому при общении с Сарой Иван чувствовал некоторое постоянное, невольное напряжение, вызванное опасением сморозить какую-нибудь явную чушь. Между тем Иван давно стал замечать что Сара к нему явно благоволит и вовсе не старается подчеркивать его мелких оплошностей, акцентируя на них внимание, она только лукаво улыбалась когда какое-либо высказывание Ивана каза­лось ей сомнительным, давая тем самым одному Ивану понять что он в чем-то, не прав. Зато Ивану не раз приходилось наблюдать как легко Са­ра расправлялась с каким-нибудь зазнайкой, пытавшимся говорить с ней менторским тоном, она нежно, о улыбкой притаившейся в засаде пантеры смотрела на выбранную жертву, распевающую перед ней свою лебединую песню, и ласково кивала головой в знак одобрения, но когда пантера делала прыжок - от бедного птенчика летели перья во все стороны. Не понимая что про исходит, неосторожный собеседник пытался слабо защищаться, но эти попытки подавлялись в самом зародыше и через несколь­ко минут неудавшийся философ, весь взъерошенный и с совершенно потерянным видом, обычно считал за лучшее ретироваться и старался больше к Саре не приближаться. Было замечено что после Сариной профилактики редко кто из ее клиентов осмеливался снова читать нравоучения не­знакомым женщинам, уделяя больше внимания гармонизации собственной личности. Сара всегда работала на отлично.
   Когда Иван впервые увидел ее на конгрессе молодых программистов, ему, может быть благодаря лишь его врожденной скромности, удалось из­бежать вступления с Сарой в тесную конфронтацию и не пришлось испы­тать на себе всю силу Сариного сарказма, хотя по мелочам и ему до­ставалось, теперь же, когда они познакомились поближе и стали хороши­ми, несколько даже интимными друзьями, ему в принципе вообще нечего было опасаться: своих Сара не трогала, относясь к ним с материнской нежностью и добротой пыталась учить уму-разуму более гуманными ме­тодами, но все-таки при случае Сара утрет нос кому угодно и поставит на место любого выскочку. Так что скучать с ней не приходилось. Ино­гда, среди самого безудержного веселья, Сара могла ни к селу не к городу ляпнуть что-нибудь такое из области философии, над чем Иван потом, уже протрезвев, ломал голову целую неделю. С Сарой не было лег­ко, но с ней было хорошо и свободно, можно было оставаться самим со­бой, не требовалось корчить из себя этакого супермена, тем более что это был бы совершенно напрасный труд: Сара всегда все отлично понимала, она могла поставить на место зарвавшегося молокососа, но и могла помочь в беде дружеским участием или добрым советом любому нуждающемуся в поддержке. Сара была хорошим другом, ее огромная природная доброта компенсировала ее трезвый интеллект, и поэтому она не стала холодными циником, оставаясь восприимчивой к любому человечес­кому несчастью.
   И при всем при этом Сара умудрялась порой быть обыкновенной, кап­ризной и вредной девчонкой. Может быть поэтому их с Иваном отношения и носили такой неопределенный, неустойчивый характер: периоды ослепи­тельного расцвета чередовались с периодами полного упадка. Вот и не­делю назад Иван пригласил Сару в гости к своим друзьям и потом в те­чении вечера много раз об этом жалел. Что она вытворяла! Напившись до совершенно свинского состояния Сара начала бить по суду, закатывать истерики, целовалась со всеми подряд, лезла купаться в аквариум с золотыми рыбками и много еще чего учудила. Иван был просто в шоке и не знал уже что думать. Сарина раскованность и непринужденность начала переходить любые разумные границы. Иван утомился извиняться перед друзьями за ее сумасбродные выходки, в конце концов Иван был просто вынужден чуть ли не силой, увести Сару с этой вечеринки. Он отвез ее домой, выбраться из транспортера Сара была уже не в со­стоянии и ее пришлось нести в спальную на руках, причем по дороге Сара умудрилась несколько раз объяснится Ивану в любви и столько же раз сообщила что она его ненавидит всей душой. Сара неспособна была даже раздеться! Иван уложил ее в постель словно ребенка а потом как дурак всю ночь продежурил возле ее кровати, ломая голову над тем, чем могло быть вызвано такое Сарино по ведение. Когда же Сара утром нако­нец-то более-менее пришла в себя, то Иван надеялся что у нее появят­ся хоть какие-то угрызения совести. Глупенький. . . Ничуть не бывало! Наоборот! Ивану пришлось выслушивать ценную информацию о том что он и дурак, и чурбан бесчувственный, и что это именно он, во всем виноват и все такое прочее. Это была последняя капля, переполнившая чашу Ива­нова терпения. Они основательна поругались и расстались, разумеется, навеки. Но теперь, спустя неделю, все былые обиды казались глупыми и смешными, и не стоящими столь возвышенных драм.
   Да, несмотря ни на что Сара оставалась Сарой и о лучшем спутнике в трудном походе нельзя было и мечтать. В конце концов Иван был только рад что все так обернулось и у Джулий оказались важные дела. Может быть он сможет даже чем-то помочь Саре, хотя бы в благодарность за все то хорошее, что она сделала для него, в память о тех незабываемо прекрасных минутах что они провели вдвоем.
   Примерно так рассуждал Иван когда отбросив все сомнения он реши­тельно, но все-таки не без некоторого душевного трепета набрал код Сариного дома.
   Он ожидал что в столь поздний час ему придется довольно долго едать ответа на вызов, но изображение возникло на экране всего через несколько секунд. Сара, оказывается, еще не спала. Она была в спальной, лежала в постели и читала старинную, еще бумажную книгу, су­дя по обложке - какой-то рыцарский роман, что было вполне в ее духе. Сара сразу ответила на вызов но вовсе не спешила бросаться к экрану как раз наоборот: она лежала, углубившись в чтение, и как будто вовсе не замечая что кто-то желает с ней поговорить. За этим что-то скры­валось.
   Иван тоже решил не торопить события, он просто молча любовался Сарой, а та возлежала, укрытая белоснежной простынкой из под которой соблазнительно выглядывали ее стройные ножки. Под тонкой тканью лег­ко угадывалось ее красивое сильное тело, высо­кая грудь еле заметно вздымалась в такт дыханию, выражение лица было возвышенным и одухотворенным, лобик слегка нахмурен а пышные черные волосы рассыпаны по подушке.
   "Картина называется читающая Венера", - подумал Иван с нежностью, про­должая лукаво улыбаясь предаваться безмолвному созерцанию. В одном он был абсолютно уверен: не одна из его знакомых не могла сравниться с Сарой по красоте.
   Испытание нервов продолжалось минуты две, но вот Сара отложила книгу, сладко потянулась, демонстрируя свои прелестные формы, и как бы нехотя, со скучающим видом, соблаговолила наконец-то взглянуть на эк­ран, но тотчас же это выражение словно ветром сдуло. Сара резко се­ла, придерживая простынку руками, ее черные брови недоуменно взлетели вверх и на милом личике отобразились поочередно удивление, растерянность и наконец радость:
   - Это ты?!. . .
   Иван только рассмеялся в ответ, весьма довольный полученной реак­цией: может насчет последнего выражения он и ошибся, возможно это бы­ла не радость а просто живой интерес, но в одном можно было не сом­неваться - на лице прекрасной нимфы не отразилось ни разочарования, ни досады, и этот факт доставил Ивану немало радости. Теперь кое-что прояснилось: Сара, оказывается кого-то ждала и именно для этого кого-то приготовила столь холодный прием.
   - Ой, а я тут разлеглась как не знаю кто!- Сара тоже засмеялась и они с удовольствием посмеялись дуэтом.
   - Ну здравствуй, дорогая, как поживаешь?- сказал наконец Иван.
   - А. . . Лучше не спрашивай. Как все. - Сара взбила подушку и легла на бок, подперев головку рукой. В такой позе она выглядела еще более привлекательно, впрочем, Сара, конечно, об этом знала и именно на подо­бный эффект и расчитывала.
   - Не спится?- поинтересовался Иван сочувственно.
   - Ты же знаешь, женщины в моем возрасте плохо засыпают. . . одни, - Сара бросила на Ивана хитрый взгляд.
   Иван понял что Сара предлагает не вспоминать о недавней размолв­ке. Как будто ничего и не было. Такой выход Ивана вполне устраивал, он терпеть не мог всяких сцен.
   - А что же ты теряешься? - слегка поддел Иван, - Нашла бы кого-нибудь С твоими-то данными это не проблема. Сара не осталась в долгу.
   - Да грозился тут нагрянуть один. . . козел, но в последний момент у него оказались более важные дела. - Сара пальчиком рисовала на прос­тыне перед собой невидимые узоры.
   - Я его вполне понимаю, - заявил Иван. - Он тебя боится.
   - А ты - нет? - Сара замерла, ожидая ответа.
   - Я - нет. . . почти что! - рассмеялся Иван.
   - Вот за это я тебя и люблю, - сказала Сара совершенно серьезно, на­рушая правила игры.
   Иван подавился смехом и даже слегка растерялся:
   - В каком смысле?
   - А. . . - Сара неопределенно мотнула головой. - Неважно. Я рада что ты ко мне заглянул, до того что-то тоскливо, хоть вешайся. Иван кашлянул, несколько выбитый из колеи:
   - Я вот что хотел сказать. . . Мы тут с Яном затеваем одну авантюрку. Так, небольшое путешествие, где-то на недельку, опасности, приключения и все такое. Не желаешь присоединиться? Я приглашаю.
   - Ой, Вань, какой ты молодец! - обрадовалась Сара. - Ну конечно! Я же совершенно не знаю куда себя девать! А что, опасности будут самые на­стоящие?
   - Естественно! - заявил Иван авторитетно.
   - Это мы и погибнуть можем?
   - Ха! Проще простого!
   - Вот бы было здорово! - Сара даже зажмурилась от удовольствия.
   - Ты что-то совсем размечталась, - попытался урезонить ее Иван. - Это все-таки не поход камикадзе а просто небольшая прогулка с приключе­ниями, так что на летальный исход особо не надейся. В лучшем случае - небольшая травма.
   Сара разочаровано вздохнула.
   - Ладно, что-то мы с тобой заговариваться начали, уже чушь какую-то несем, - Иван решил что пора заканчивать разговор. - "Фортуна" стоит у причала 37 214, завтра, то есть уже сегодня в 9 часов утра встречаемся на ее борту. Запомнила?
   - Угу, - Сара кивнула головой, пожирая Ивана преданным взглядом, от ко­торого тому даже стало как-то не по себе. - Слушай, а может ты сей­час прилетишь ко мне?
   И все-таки Сара была чудесным ребенком. Иван порой терялся от ее милой непосредственности. Вот и сейчас он несколько опешил и доволь­но глупо поинтересовался:
   - Это зачем?
   - Тебе что, все объяснять надо? - не удержалась Сара. - Книжку вот вместе почитаем?
   Иван уже немного пришел в себя и нашел силы с честью выйти из положения:
   - Ты слишком нетерпелива, дорогая. У нас все впереди, а пока что меня вдут дела, надо как следует поработать чтобы устроить наш круиз на высшем мировом уровне. Так что не капризничай и буди умницей. Договорились? А вообще-то, тебе не кажется что несколько перестаралась, ра­зыгрывая из себя порядочную шлюху? Тебе это не идет.
   - Ладно. . . - Сара обижено надула губки, но было заметно что она высо­ко оценила ход. - Я буду хорошей девочкой. Поцелуй меня на прощанье, милый, - попросила Сара с ангельским выражением.
   Усмехнувшись Иван элегантно послал ей воздушный поцелуй.
   - Слушай, - оживилась Сара, а хочешь я тебе помогу?
   Ко всему прочему она была еще и высококлассным программистом.
   - Это совершенно исключено! - Иван изобразил саму неприступность. -Приключения должны стать для тебя приятным сюрпризом, а что же это будет за сюрприз, если ты сама примешь участие в его подготовке? Так что отдыхай, я уж как-нибудь сам.
   - Хорошо, буду отдыхать, - смирилась Сара.
   - Но в одном ты мне все-таки можешь помочь! - Иван вспомнил нечто важное. - Эти твои знакомые американцы, Дэн, Эд и компания, не знаешь, они сейчас ничем не заняты?
   - О! Они ко мне на днях залетали, говорят что только что сме­нились с дежурства и теперь целый месяц будут убивать время. Ты хо­чешь чтобы я их пригласила?
   - Какая ты у меня догадливая!
   - Хорошо, я все улажу, даю гарантию что они просто обалдеют от радо­сти.
   - Ну вот и отлично. Значит занимаемся каждый своими делами. До завтра дорогая.
   - До свидания, милый. - Сара, лукаво улыбаясь, помахала пальчиками.
   "Компания обещает быть отличной? - с удовлетворением подумал Иван А Джулия была права. Что значит женское чутье! Сара действительно не­много не в себе, хоть и старается это скрыть. Ну ничего, может быть наша прогулка как раз и поможет ей обрести душевное равновесие. Так, пора приниматься за дело, работы еще черти сколько. "
   Для начала Иван запросил на экран план местности выбранного пла­нетоида и после внимательного рассмотрения остался ими вполне дово­лен. На планетоиде имелись и горные цепи, и долины, заросшие дикими не­проходимыми джунглями, и несколько речушек, и, наконец, большое озеро с лазурной водой и золотыми пляжами, в общем, ландшафт был вполне под­ходящий и не нуждался в особой доработке. Ну и чудесно, все хлопот меньше. Осталось только наполнить эту великолепную форму конкретным содержанием.
   Иван вызвал на дисплей каталог путешествий. По мере того как Иван перелистывал яркие, кричащие страницы, им все больше овладевало разочарование.
   - Бронтозавры. . . Диплодоки. . . Бенгальские тигры. . . Черные Призраки. . . О боже, какое старье! Все это уже было, абсолютно ничего нового!
   В раздражении Иван хлопнул ладонью по клавиатуре пульта. На дис­плее замелькали полосы и вдруг возникла незнакомая пестрая заставка
   - Интересно, что ж это такое? Так: "Путешествие в Голубую долину".
   Сложность - 5 баллов. Персонажи: шарки, ежики, ушастики. . . - взгляд Ивана быстро бежал по строчкам и лицо его постепенно светлело. - Ну вот, давно бы так, это же совсем другое дело! Тут мы еще не бывали - зна­чит побываем!
   Иван энергично принялся за работу. Порхая пальцами как музыкант-виртуоз, почти не глядя ни на клавиатуру ни на дисплей он, весело насвистывая, быстро вводил необходимые команды и подпрограммы, кото­рые материализовавшись и должны были составить их "небольшое приключение "
   - Ах, чуть не забыл, Яну обязательно нужны лоси, он без них просто жить не может. Ну что ж, нет ничего проще, учтем пожелания трудящихся и вставим "Королевскую охоту"!
   Через полчаса программа была в основном готова. Теперь оставалось только сделать так чтобы приключения были самыми настоящими, а для этого просто необходимо чтобы они сопровождались определенным рис­ком. Этому препятствовала подпрограмма безопасности которая предусматривала все меры для того чтобы с драгоценных голов участ­ников экспедиции не упал не единый волосок. Требовалось избавиться от этой назойливой няньки. Конечно, проще всего было, конечно, совсем выбросить подпрограмму безопасности, но без нее ни один самовоспро­изводящийся комплекс не примет вашу программу к исполнению. Впрочем для такого программиста как Иван подобное препятствие вообще не мо­гло служить препятствием, он отлично знал обходные пути, а в данном конкретном случае все вообще делалось совершенно элементарно: непосредственно перед подпрограммой безопасности вставлялась команда обращения к банку данных, а в самом банке данных упрятывалась коман­да безусловного перехода, и в результате подпрограмма безопасности при материализации не считывалась, компьютер ее просто пропускал. На программистском жаргоне это называлось "поставить мину".
   Самое забавное что электронный мозг самовоспроизводящегося ком­плекса с его совершенной логикой не мог разгадать такой простой че­ловеческой хитрости и спокойно принимал "заминированную" программу к исполнению.
   Интересно так же что все Ивановы друзья-программисты знали об этой несложной уловке и частенько ею пользовались, но непонятно было как составители контролирующих программ для самовоспроизводящихся комплексов могли не заметить такую явную лазейку. В своей далекой программистской юности Иван даже пытался привлечь внимание общест­венности к столь вопиющему нарушению установленного порядка, но неожиданно наткнулся на глухую стену отчуждения. Он долго размышлял над этим загадочным явлением и в конце концов, благодаря тому что он все-таки не был напрочь лишен некоторой житейской сообразительности до него дошло что скорее всего программисты умышленно оставили эту дверцу, чтобы хоть иногда иметь возможность хлебнуть досыта ощущений, убежать от покоя и размеренности окружающего их мира. В свое время это открытие очень удивило Ивана, а потом он и сам стал пользоваться до­ступным только посвященным ключиком к непрочно запертой логической калиточке, для того чтобы проникнуть в волшебный сад и отведать за­претных плодов настоящего риска, которые после сытости и безопаснос­ти монотонных будней казались особенно сладкими.
   Быстро проделав все несложные операции связанные с "минированием" программы, Иван еще раз мельком просмотрел ее от и до, и вполне удовлетворившись результатами своего труда, запустил программу на реализацию. Но тут его поджидало совсем неожиданное препятствие: программа не переводилась в развернутый материальный код, без чего ее не могла понять ни одна самовоспроизводящаяся система.
   "Черт! Неужели я, как какой-нибудь школяр-двоечник начал допускать ошибки в работе? - с сарказмом подумал Иван. - Вот тебе и погуляли!"
   Иван еще несколько раз запускал программу но на, дисплее неизменно загоралось: "Перевод невозможен!" Когда же он попытался выяснить причину сбоя, то вместо ответа появилось сообщение: "Неисправность блока контроля."
   "Возможно это все и объясняет, - лихорадочно соображал Иван. - Моя программа не при чем, неисправность в самом компьютере. После Янова фейерверка пострадало несколько блоков, возможно и блок памяти и в частности внутренняя программа-переводчик. Если это действительно так, то ничего страшного еще не случилось: достаточно заново ввести программу переводчик со внешнего источника и все будет в порядке! "
   Иван поискал дискету с записью необходимой программы в своей не­большой домашней библиотечке, но оказалось что ее-то как раз в биб­лиотечке и нету.
   "И так всегда, - подумал Иван, усмехнувшись. - Того что нужно как раз и не бывает. "
   Иван уже собирался запросить программу из центрального сетевого банка данных, но тут его осенило. Хлопнув себя по лбу Иван однако не стал кричать " Эврика ", а просто воскликну: Черт возьми! И чего это я всполошился! Как я мог забыть!"
   Заглянув поглубже в шкафчик, устроенный в правой стойке пульта, Иван достал из укромного уголка дискету в ярко раскрашенном конверте и сдул с нее пыль, напевая: Вот она, родимая!
   Да, это была программа-переводчик, только не стандартная нудятина, а его собственная, Иванова разработка. Ну конечно, не только Иванова, над этой программой Иван, та самая Сара и еще десять студентов корпели целый год. Это было для них чем-то вроде дипломной работы. Ско­лько было попорчено крови, истрачено нервов во время бесконечных до­водок и исправлений, но зато уж и программка получилась - просто па­льчики оближешь! Ей было достаточно одного краткого технического опи­сания или даже просто фотографии объекта, чтобы составить полный ма­териальный код для его воспроизводства в автоматическом режиме и в любых количествах, независимо от того был ли это чайник или атомная бомба. Вот собственно поэтому программу не пустили в общественное пользование а сразу после опробования упрятали в надежное хранилище, посчитали что попав, в нечистые руки подобная программа может натво­рить немало бед. Довольно смешная, надо сказать, предосторожность, учи­тывая что уже давно относительно доступным стал не только расщеп­ляющийся материал но даже и антивещество.
   Несмотря ни на какие доводы рассудка гениальная, универсальная, всемогущая программа так и не увидела света, и наверное те кто опре­делил ей такую участь были все-таки в чем-то правы. Но у самих раз­работчиков, разумеется, имелись заветные дискеты: какой же отец отка­жется от своего дитя! Была такая дискета и у Сары (Иван знал где она ее прячет) ну и конечно у самого Ивана. После итоговых испытаний Ива­ну как-то не приходилось использовать эту программу, но сейчас он решил что пожалуй не случится ничего страшного если он проверит ее в действии. Да и случай вполне подходящий.
   Давай-ка, подруга, поработай, разомни старые косточки, - подбадривающе произнес Иван, вставляя дискету в дисковод и нажимая клавишу загрузки. Через несколько секунд программа была введена в память компьютера. Помолившись мысленно всем компьютерным богам Иван ввел команду пере вода, нажал кнопку пуска и выждав в напряжении пару се­кунд издал торжествующий вопль: на экране не появилось никакого со­общения, программа работала, старательно переводя составленную Ива­ном общую инструкцию в развернутый материальный код. Это требовало определенного времени, Иван же пока достал дискету из дисковода, по­любовался на нее, как будто на матово-черной поверхности можно было что-нибудь разглядеть -, затем аккуратно вложил в конверт и опять бе­режно спрятал в тайник в глубине шкафчика, туда же где у него хра­нилась и дискета по которой была построена "Фортуна" .
   Но вот на дисплее загорелся сигнал окончания перевода. Операция прошла успешно. Теперь осталось только передать полученный материлизационный код на компьютер самовоспроизводящейся системы планетои­да. Но сначала Иван, от греха подальше, стер программу переводчик из памяти компьютера. Мало ли что может случиться. Фея - так они с ребята­ми ласково назвали свою программу, намекая на ее по истине сказоч­ные возможности, Фея дама серьезная, с ней нужно обращаться аккуратно, так что лучше чтобы она хранилась только на дискете, где-нибудь в ук­ромном местечке.
   Затем Иван соединился с центром дальней космической связи. Улыб­нувшись он представил как от легкого прикосновения его пальцев к клавишам пульта ожила одна из многотонных тарелок параболических антенн на крыше центра, начала двигаться, нащупывая своим лучом в без­брежных космических далях крохотную пылинку планетоида МН-1450. Через две минуты которые потребовались, радиолучу чтобы добраться до адресата и вернуться назад с ответом, на дисплее загорелся сигнал о готовности центрального компьютера планетоида к приему информации. Иван скомандовал вывод и полученный с таким трудом код, оседлав радиолуч понесся в космос.
   Иван уже начал дремать у себя в кресле когда на экране появилось сообщение о том что центральный компьютер планетоида информацию по­лучил и принял программу к исполнению. Никаких осложнений не предви­дится, непонятных мест нет, ориентировочное время реализации програм­мы - 27 часов.
   " Ну вот и все, - подумал Иван - сейчас там, за миллионы километров от Земли, сотни старательных роботов под управлением электронно-фотонного мозга развернули кипучую деятельность: преобразуют тысячи тонн вещества, расходуют миллиарды киловатт солнечной энергии и все это только для того чтобы восемь молодых представителей вида хомо сапиенс, этих в сущности вчерашних обезьян, развращенных технически­ми достижениями своей цивилизации, могли порезвиться несколько дней поглазеть на красоты природы, поразмять свои косточки, пощекотать не­рвы, по заниматься сексом на свежем воздухе и прочая. Только стоило ли огород городить если всем этим можно было заниматься и живя на деревьях?"
   Иван даже сам был несколько ошарашен такими своими рассуждениями. Может пока он тут дремал ему сон какой дурной приснился? Или он во сне упал с кресла, стукнувшись головой об пол? Во всяком случае подо­бных мыслей Иван не замечал за собой уже несколько лет, еще со вре­мен юношеских метаний и поисков смысла жизни. Хотя, кто его знает. . . Чужая душа - потемки, а уж своя-то. . . . Ой-ей-ей!
   "Наверное это на меня общение с Сарой так дурно влияет. Вот откуда ветер дует, - решил наконец Иван. - Лучше мне сейчас пойти поспать. "
   Он уже совсем собрался уходить, но в последний момент вспомнил:
   - Ах ты господи! Лаборатория. . . Я же обещал Яну все устроить. Ну это мы быстренько.
   Отыскав дискету с записанной на ней заранее подготовленной полной программой строительства лаборатории, Иван ввел данные в компьютер и через все тот же центр дальней космичес­кой связи послал одному из самовоспроизводящихся комплексов команду на сооружение в отведенной точке околоземной орбиты комплексной научно-исследовательской лаборатории. Все эти манипуляции Иван производил уже в полудреме, окружающие предметы стали терять свою реальность и все старались куда-то уплыть, мысли тоже начали разбегать­ся, затянувшись легкой розово пеленой, так что Иван и не помнил как в четвертом часу ночи он наконец-то добрался до спальной и упав на кровать мгновенно уснул, свернувшись калачиком.
   Утром Эл, сделав определенные выводы из происходивших ночью пере­говоров которые он, естественно, подслушивал но, разумеется, без како­го-либо тайного злого умысла а просто по долгу службы, заботливо разбудил Ивана в половине восьмого. Однако Иван, чувствуя себя совершенно разбитым и удивительно невыспавшимся, никак не мог понять для чего собственно его беспокоят в такую рань и вместо того чтобы похвалить Эла за проявленную сообразительность начал на него отчаянно ругаться и даже схватил подушку намереваясь запустить ею в своего мучителя, но так и не решив куда же именно надо кидать чтобы насолить этому бесплотному созданию, вынужден был отказаться от своей затеи. Возвра­тив подушку на место Иван опять уронил на нее голову и совсем уж было собрался досмотреть прерванный сон, но Эл напомнил:
   - Мне кажется, у тебя были планы на сегодняшний день?
   Тут уж Иван не мог не вспомнить события прошедшей беспокойной ночи. Он резко сел, откинув одеяло, посидел несколько секунд, обхватив голову руками, затем помотал ею, очевидно для того чтобы все воспоми­нания встали на свои места, и наконец, окончательно проснувшись и осо­знав что сегодня намечается чудесный, свободный от всяких треволнений день, что не надо тащиться опять в наскучившую лабораторию так как ее давно уже и след простыл, что не только сегодня но и еще целую неде­лю не будет никаких экспериментов, никаких взрывов, никаких изрядно уже надоевших расчетов и прочей около научной дребедени, осознав на­конец-то все это Иван вскочил прямо на постели на ноги и заорал:
   - Ура-а! Свобода! Гуляем, Эл! Все к чертям! Надоело! Ты молодчина, Эл, что б я без тебя делал!
   Издавая эти и иные, совсем уж нечленораздельные звуки, Иван под­прыгивал на кровати чуть ли не до самого потолка, бия себя в грудь кулаками. ухая и дрыгая в воздухе ногами, когда же ему надоело изо­бражать Кинг-Конга, он соскочил с кровати на пол и от избытка энер­гии просто прошелся по комнате на руках.
   Наблюдая такое поведение своего подопечного, Эл, наверное, мог бы подумать: до чего же все-таки странные существа эти самые люди, ведь никто же их, а уж тем более Ивана с его миллиардами вовсе не застав­ляет работать, ради бога, отдыхай хоть - всю жизнь, гуляй, наслаждайся - всеми благами цивилизации! Не т же, Иван, подобно миллионам другим, как самый последний древнеримский раб, каждое утро покорно тащился в свою лабораторию, хотя иногда ему этого ох как не хотелось, вкалывал там до темна, порой подвергая при этом свою юную жизнь смертельной опасности, чего-то там пытался узнать, нечто изобрести, что-то кому-то доказать, и все только из-за того что этого требовали некие высшие идеалы, потому что так было надо, хотя кому это было надо не знал ни сам Иван, да и пожалуй никто другой под этим солнцем.
   Так вот, создавая себе каждый день различные жизненные трудности, Иван героически их преодолевал, теперь же, когда он сам себе устроил небольшой отпуск, избавился хоть на время от добровольно возложенного на себя груза повседневных забот, он радовался обретенной свободе как ребенок, словно эту свободу пришлось добывать в жестокой схватке с несметными полчищами врагов а не в борьбе с собственными причудами. Нет, люди это существа совершенно нелогичные, а если в их действи­ях все-таки есть какая-то своя, человеческая логика, то уж во всяком случае к точной науке она не имеет совершенно, никакого отношения.
   Примерно так мог бы подумать Эл, но к счастью он был наделен од­ним весьма ценным свойством: он думал только тогда когда это было надо, и только о том о чем надо было думать, поэтому-то он ничего подобного и не подумал.
   Иван между тем, пока Эл не думал о том о чем ему не следовало думать, уже несколько разрядился, гуляя вокруг кровати вверх ногами. Приняв нормальное, н соответствующее человеческому званию положение, он выскочил из спальной, лихо скатился по перилам крутой лестницы и, распахнув плечом дверь одного ив многочисленных входов-выходов, че­рез небольшой тамбурочек вылетел из дома.
   - Может завтрак приготовить? - только и успел поинтересоваться вслед Эл.
   - Спасибо, не надо! Завтракать будем на "Фортуне"! - прокричал в ответ Иван и напевая: "Жизнь чудесна, жизнь прекрасна. . . "- пустился бегом по теряющейся в густой траве узкой дорожке усыпанной мелкой, хорошо обкатанной морской волной галькой, так приятно массажировавшей ступни босых ног.
   В такое утро жизнь и в самом деле не могла не показаться чудесной: солнце только приподнялось над макушками окружающего леса, не успев еще высушить росу, и капельки влаги сверкали всеми цветами радуги в густом травостое. Влажные стебли иногда хлестали Ивана по щиколот­кам, редкие облачка неподвижно замерли на голубом небе, ни малейшее дуновение не тревожило покой спящих еще деревьев, только пересвист каких-то пичуг порхавших с ветки на ветку, нарушало утреннюю тишину.
   Пробежав между полями солнечных батарей дорожка вывела Ивана за пределы усадьбы, в густые заросли молодого березняка. Здесь, в таинственном утреннем полумраке, тропинка долго петляла между деревьями и наконец снова вернулась к Дому, но уже с другой стороны. Оказавшись опять между сверкающими полями фото элементов Иван перешел на шаг, помахал руками, успокаивая дыхание и, войдя в дом, оказался на этот раза прямо на краю большого плавательного бассейна. Иван подпрыгнул как можно выше и с громким криком "бомбочкой" плюхнулся в небесно-голубую воду, подняв тучу брызг. Вынырнув он отфыркиваясь поплыл по периметру бассейна, разгоняя волну как какой-нибудь супертанкер, так что вода налитая почти вровень с краем выплескивалась на бортик.
   Вдоволь наплававшись и нанырявшись Иван вылез из воды прямо на­против раздвижной стеклянной двери, ведущей в гостиную, достал из стенного шкафчика большое махровое полотенце и, вытираясь на ходу, вошел в гостиную, шлепая по раскрашенному под дерево пластику бо­сыми ногами и оставляя на нем мокрые следы. Смахнув с себя капельки влаги он бросил, полотенце на спинку ближайшего кресла и внимательно прислушался к своим ощущениям: что ж, можно сказать что поставленная задача выполнена полностью, пробежка и купание сняли вою былую вялость и сонливость как рукой и теперь Иван чувствовал себя бодрым, полным сил и вполне готовым к предстоящим подвигам. Придя к таким выводам он издал восторженный боевой клич, еще больше прибавивший ему энту­зиазма, и в два прыжка взлетев по лестнице заскочил в спальную.
   Быстро одевшись Иван уже степенно и неторопливо спустился снова в гостиную, причесывая на ходу влажные волосы, достал из бара банку апельсинового сока, открыл ее и подойдя к видеодисплею поинтересо­вался:
   - Как там у нас с почтой, Эл, ничего новенького?
   - Личной корреспонденции нет, а из периодики ничего экстренного, все примерно тоже что было и вчера. . .
   -. . . и позавчера, и месяц, и год назад, - продолжил Иван, всматриваясь в мелькавшие на экране кадры обычной светской хроники, потягивая через соломинку сок из банки. - Ну что это за жизнь, Эл, тоска да и только! Раньше, говорят. каждый день что-нибудь да происходило: то переворот какой, то бунт, то просто революция, а сейчас - сплошная идиллия, даже воровать пере с тали! Хоть бы маньяк ка­кой сексуальный объявился, так нет же - людям вообще ничего не надо! О боже! Куда мы катимся?
   Иван в раздражении смял пальцами опустевшую банку из под сока и швырнул ее на пол. Тот час же послышалось недовольное ворчание Эла, и неизвестно откуда выскочило причудливое механическое существо на колесиках, напоминающее чем-то большого кролика с торча­щими ушками-антеннами и мигающим хвостиком-маячком. Существо ловко схватило лапками смятую банку а заодно и мокрое полотенце со спинки кресла и тут же исчезло.
   Иван с интересом наблюдал за этим явлением: Не часто приходилось видеть чтобы робот-уборщик, это домашнее приведение двадцать первого века, показывался в присутствии человека.
   Когда робот испарился, Иван подошел к маленькой незаметной дверце в углу гостиной.
   - Ну ничего, Эл, мы выберемся из этого сытого, сонного болота! Воспетый поэтами ветер странствий и приключений еще будет развевать наши ку­дри! - И с этими словами, произнесенными с особым пафосом, Иван распа­хнул таинственную дверцу и вошел в крохотный чуланчик, предназначенный, очевидно, для хранения различного хозяйственного инвентаря.
   Щелкнув допотопным выключателем Иван зажег столь же древнюю, го­лую и пыльную, всю засиженную мухами лампочку, свисающую с потолка на длинном шнуре. Яркий свет залил помещение. От представшей картины лицо Ивана расплылось в блаженной улыбке, и было от чего. Справа и слева у стен располагались стеллажи, в которых стояло самое разнообразное оружие: здесь были ружья времен наполеоновского нашествия и винтовки Первой Мировой войны, пистолеты-пулеметы Второй Мировой и самое раз­нообразное автоматическое оружие конца прошлого века. На стенах висе­ли шпаги, казачьи шашки, кривые турецкие сабли, какие-то сбруи и порту­пеи, а у свободной от стеллажей стены, в левом углу стояла еще целая вязанка всякого металлолома. Эта комнатушка служила своеобразным запасником отцовской коллекции оружия. Наиболее ценные экземпляры отец расположил в своем кабинете, развесив по стенам, сюда же спрятал все то, что вроде бы было и не нужно, но в то же время и выкидывать было жалко, пускай мол полежит, авось когда-нибудь да пригодится.
   Глядя на этот арсенал Иван невольно подумал, сколько же сил тра­тили люди в былые времена на создание различных средств для унич­тожения себе подобных. Эту б энергию да в мирных целях! Сейчас на всем этом некогда грозном металле лежала печать запустения: роботам уборщикам вход в обитель Марса был строго-настрого заказан, по этому и пол, и стеллажи, и оружие были покрыты толстым серым слоем пыли, только в правом дальнем углу тускло блестела вороненая сталь, туда-то и направился Иван. Здесь располагались образцы боевого оружия периода "холодной войны", а так же охотничьи ружья. В пирамиде рядыш­ком стояли три спортивных двустволки-вертикалки для стрельбы по тарелочкам, шесть автоматов Калашникова и пять автоматических винто­вок разных стран. Внизу под пирамидой лежали два ящика с патронами для АК, большая коробка с сигнальными ракетами, ящик с патронами для подствольного гранатомета и еще много разного армейского хлама.
   Всем этим добром Иванов отец - страстный коллекционер оружия, за­пасся когда в начале века ликвидировали большую часть военных скла­дов. Только тогда Человечество наверное по настоящему осознало ско­лько сил затрачено в пустую: миллионы единиц самого разного оружия, миллионы тонн боеприпасов, все эти смертоносные творения человеческого гения созданные потом и кровью многих поколений оказались вдруг никому не нужным бесполезным и опасным металлом. Что бы труд миллионов людей не пропал совсем уж в напрасно, решили хотя бы стрелковое оружие не отправлять в переплав­ку а пустить в свободную продажу. Что тут началось! Тащили все кому не лень. Порой можно было увидеть как ребятишки бегали по улице с настоящими боевыми автоматами, которые они по простоте душевной при­нимали за обыкновенные игрушки а не страшные орудия убийства. По том, правда, это дело немного упорядочили и маленькие дети с оружием уже не играли, зато уж большие дети, такие как Иванов отец, порезвились, вволю, тот вообще набрал целую машину автоматов Калашникова а потом дарил их своим многочисленным друзьям-коллекционерам во всех стра­нах. Но и себя, конечно, тоже не забыл, так что хватит еще наверное и Ивановым потомкам.
   Присев на корточки перед этими немыми свидетелями былой чело ве­черкой глупости Иван еще раз оглядел их и повернувшись ко входу крикнул в гостиную:
   - Эй, Эл, дай-ка мне одного твоего работягу!
   Через несколько секунд в дверях комнатушки появилась небольшая механическая тележка с прижатыми к бокам лапками-манипуляторами и в нерешительности замерла на пороге, растеряно, мигая маячком.
   - Заходи, заходи, не стесняйся, - подбодрил ее Иван.
   Преступив запретную черту тележка робко въехала в чуланчик и ос­тановилась в метре от Ивана.
   - Ближе, ближе, не бойся, я не кусаюсь. Вот так, молодец. Стой тут.
   Первым делом Иван вынул из пирамиды и положил на тележку охотни­чье ружье, предварительно смахнув со стволов пыль специальной тря­почкой. "Это на случай если попадется какая-нибудь мелкая дичь"- прикинул он. Затем Иван вынул три АК и тоже положил их на тележку:
   "Это для моей штатской команды, которая, конечно, прибудет совершенно безоружной". Для себя же Иван решил взять из коллекции в отцовском кабинете автомат с подствольным гранатометом. Мало ли какая дичь может попасться, если там окажутся бронтозавры как в прошлом году, то двадцатимиллиметровый подствольный гранатомет, представлявший из себя по сути небольшую пушечку, о кажется совсем не лишним.
   Теперь боеприпасы: Иван взял с полки пустой армейский рюкзак и положил в него четыре подсумка с уже снаряженными магазинами для автоматов, потом еще на всякий случай штук двадцать упаковок в пат­ронами из ящика, десятка три сигнальных ракет, снял со стены патрон­таш с охотничьими патронами, вставил в свободные ячейки пару дюжин патронов для гранатомета и, аккуратно свернув, затолкал патронташ в рюкзак. Иван поискал глазами что бы еще взять. Ага, вот еще два паке­тика, с пластиковой взрывчаткой и парочка взрывателей. "Ну теперь, ка­жется, все". - Иван взвесил на руке разбухший рюкзак, - солидно получа­ется", "Ах да, чуть не забыл, Сара обожает стрелять из пистолета". Иван запихнул в кармашек рюкзака кобуру со старинным ТТ и две пачки па­тронов к нему. "Теперь точно все!"
   Он тщательно застегнул все клапаны на рюкзаке, чтобы в невесомости ничто не пошло летать по кораблю, и бережно положил рюкзак на тележку, прямо на автоматы. Рядом с этим рюкзаком Иван положил еще один, в котором у него заранее всегда было собрано все необходимое для похода, начиная со спичек и соли и кончая портативной радиостанцией, и легонько подтолкнул тележку к выходу:
   - Ну давай, родимая, топай в гараж и уложи все это добро в транспортер.
   Тележка важно удалилась, деловито урча моторами и бережно придерживая кучу груза у себя на макушке ручками-манипуляторами.
   Проводив ее взглядом Иван выключил свет и тоже вышел из арсеналь­ного чуланчика, плотно прикрыв за собой дверь. Затем он поднялся на второй этаж и, войдя в отцовский кабинет, остановился перед стеной, украшенной большим ковром, на фоне которого сверкала коллекция ору­жия. Старинные пищали и мушкеты, дуэльные пистолеты с инкрустацией и охотничьи ружья с причудливой резьбой были расположены в виде пирамиды, увенчанной двумя автоматами - советским АК-74 и американской винтовкой М-16. Эти два автомата, представлявшие когда-то две противоборствующие силы а теперь дружески висящие ря­дышком, ствол к стволу, должны были символизировать вершину оружейно­го искусства.
   Приставив к стене стул Иван забрался на него, дотянулся, приподнявшись на цыпочки до Калашникова и снял его с крючков. Спрыгнув на пол он закинул автомат за спину и направился к выходу из кабинета, но на пороге остановился и еще раз глянул на коллекцию: М-16 висела на своем месте как-то одиноко и сиротливо, наверное горюя по остави­вшему ее соседу. Улыбаясь этой мысли Иван спустился в гостиную и плюхнулся в кресло, положив автомат на колени. Глянув на часы он поинтересовался:
   - Эл, когда там нам надо вылетать?
   - Оптимальное время старта - 8 часов 53 минуты.
   - Ну что ж, время еще есть, посидим на дорожку.
   Иван задумался, старательно вспоминая не забыл ли он чего.
   Кажется все необходимые приготовления произведены. Да, он сделал все что нужно, так что можно просто посидеть, подумать, слегка расслаби­ться. Но тут Иван вспомнил о появившемся у него новом соседе с его причудливым домом. Времени как раз хватило б на то, чтобы нанести визит вежливости.
   - Эл, соедини-ка меня с нашим новым соседом!
   Через несколько секунд в воздухе прямо перед креслом Ивана начало было появляться какое-то смутное изображение, но тут же пропало.
   - Эл, что случилось?
   - Центральная справочная сообщает что у нас нет никакого соседа.
   - Как так, - удивился Иван, - я же сам сегодня ночью видел. Они на­верное просто ничего не знают.
   - Центральная справочная знает все! - заявил Эл безапелляционно.
   - Ну это легко проверить.
   Иван оставил автомат в кресле и взбежав вверх по лестнице оказа­лся в комнате наверху башенки. Подойдя к окну он убедился что центральная справочная действительно знала все: на том месте где еще се­годня ночью был чудесный, почти сказочный дом, осталась лишь неболь­шая проплешина в густых лесных зарослях, да и ту уже трудолюбивые роботы-манипуляторы засаживали заботливо сбереженными деревцами, возвращая их на прежние места. То ли хозяину не понравился сам дом то ли ему показалось что здание не вписывается в местный пейзаж, но факт оставался фактом: волшебный кристалл уже был демонтирован и транспортеры даже успели вывезти стеновые панели;
   Глядя на плешь в лесном массиве Иван увидел как одна из березок в окружающих зарослях слегка приподнялась и величественно проплыв между своими соседями плавно опустилась на краю прогалины, уменьшив ее еще на несколько метров. Ясно было что минут через двадцать от небольшой ранки, оставшейся на теле лесного массива на ме­сте бывшего человеческого жилья, не останется даже и следа.
   Иван разочаровано отвернулся от окна и спустился на первый этаж, размышляя на ходу: "Вот так и живем - только встретимся и сразу же опять расходимся не успев даже познакомиться. Получается чаю чрезвычайная подвижность людей, эта их извечная мечта ставшая наконец явью имеет и свои недостатки. Хотя, конечно, достоинств больше, ведь еще со­всем недавно, в конце прошлого века те несколько тысяч километров что разделяют, например его с Сарой, наверняка бы поставили жирный крест на всяких их отношениях, сейчас же такое расстояние вовсе не является серьезным препятствием да и вообще, в любую точку Земного шара можно добраться не более чем за час. "
   Спустившись в гостиную Иван остановился на мгновение, придержива­ясь за перила лестницы.
   - Ну что, Эл, нам уже, наверное, пора? - спросил он.
   - Да, время подошло, - подтвердил Эл. - Транспортер ждет на площадке.
   - Хорошо. Ты давай тоже перебирайся на "Фортуну", встретимся на ее борту.
   Иван взял из кресла автомат и выйдя из дома через парадную дверь направился по дорожке к посадочной площадке, к поджидавшему его тра­нспортеру. Забравшись в кабину он закрепил автомат в багажной ячейке сам пристегнулся ремнями и глянул на приборную панель: Эл уже вы­полнил все предстартовые приготовления, Ивану оставалось только на­жать кнопку пуска, что он и сделал незамедлительно. Тут же включились турбины, транспортер начал быстро подниматься, с толь же быстро зади­рая нос к зениту, и встав наконец вертикально, устремился вверх слов­но подброшенный ударом реактивных струй, вырвавшихся из сопел главных двигателей.
   Плотно вжатый в кресло возникшей перегрузкой, заключенный в мяг­кие объятия пневмоложемента Иван склонил голову набок и через бор­товой иллюминатор провожал взглядом свой родной дом, быстро прова­ливающийся вниз, пока тот наконец не скрылся под кормой транспортера
   в бушующем пламени реактивных струй. Какая-то странная, ностальгичес­кая грусть нахлынула на Ивана. "Стареешь, брат, стареешь, - усмехнув­шись подумал он про себя, - вот тебе уже и грустно уходить от родного порога, хотя разлука продлится не более чем неделю".
   Иван постарался поскорее прогнать от себя печальные мысли: глу­пости какие, его ждет встреча с друзьями, веселое время провождение в приятной компании, целая неделя активного отдыха без всяких забот и проблем, в конце концов его ждет прекрасная женщина а он забивает голову всякой ерундой. Прочь печаль, смелее в бой! Иван переключился на созерцание неба которое все больше темнело, приобретая сначала синий цвет, потом фиолетовый и наконец начало быстро чернеть. Солнце постепенно лишилось своей огненной короны и превратилось в осле­пительно яркий кружок на фоне темного неба, рядом с ним стали заго­раться первые звезды.
   Иван глянул вниз: горизонт раздвигался все шире, открывая взору бескрайние дали, поддернутые прозрачной голубоватой дымкой. Вертикальный подъем постепенно сменился горизонтальным разгоном, транспортер нес­ся над Черным морем, а вот уже над Турцией.
   Неожиданно внимание Ивана было отвлечено от столь наглядного уро­ка по географии: он заметил какой-то пакет, лежащий в нише на прибор­ной панели и аккуратно прижатый пружинящей пластинкой. "Это бомба с часовым механизмом, заложенная террористами, - мелькнула у Ивана радостная мысль, - Щас как шарахнет! "Но тут же он был вынужден отбро­сить эту версию как совершенно бредовую. "В наше время и террористы-то перевелись. Тогда что же это может быть?" Иван точно помнил что вчера еще никакого пакета не было, значит его подложили, скорее всего, в гараже. Сделать это мог только кто-нибудь из Ивановых домашних роботов. "Террористы в вашем доме!" Ивана все больше одолевало любопытство, но дотянуться сейчас до пакета чтобы узнать что же в нем такое в конце концов скрывается, было делом абсолютно нереальным: приподнять руку он бы еще смог, но оторвать тело от кресла при рабо­тающих на полную мощность двигателях - это просто выше человеческих сил, поэтому пришлось смириться с бездеятельным созерцанием.
   Иван хотел уже применить дедуктивный метод чтобы хоть примерно определить, что же может быть в таинственном пакете, но тут двигатели отключились и наступила долгожданная невесомость. Транспортер пере­шел на орбитальный полет, направляясь к экватору.
   Иван тут же расстегнул привязные ремни на груди и сев в кресле достал пакет: пакет как пакет, обычная оберточная бумага, вроде бы ничего таинственного. Он начал осторожно разворачивать бумагу, в глубине души надеясь все же, что под ней окажется хитроумное взрыв­ное устройство, но там оказался другой пакет, уже в фабричной блестящей упаковке из алюминиевой фольги и пластика, перевернув его Иван увидел этикетку: "Бутерброды с черной икрой. Космическое исполнение." Ну вот тебе и все тайны. Все ясно, проделки Эла: не дай Бог его маленький мальчик в космосе проголодается, он ведь улетел из дома не позавтракав, пускай хоть бутербродик погрызет. Ну и конечно как и всякий обыватель Эл полагал что миллиардеру-Ивану пристало есть только бутерброды с черной икрой.
   Засмеявшись, Иван отбросил не оправдавший его ожиданий пакет и тот пошел летать по салону, Иван же посмотрел на Землю: транспортер парил уже над индийским океаном, приближаясь к конечной точке маршрута. Опять включились двигатели и возникла перегрузка. Пакет, болтавшийся где-то под потолком салона, упал прямо на Ивана, довольно больно стукнув его по макушке.
   - Чертовы бутерброды, - выругался Иван. - Да им уже наверное лет две­сти, черствые как кирпичи.
   Иван хотел взять пакет и зашвырнуть куда-нибудь подальше, но пе­регрузка уже со всей силой вдавило его тело в кресло и 6т этой за­теи пришлось на время отказаться. "Ну ничего, я тебе еще покажу! - злорадно подумал Иван, представляя какой жуткой, будет его месть.
   Транспортер тем временем выполнял маневр для того чтобы плоскость его орбиты совпала с плоскостью Земного экватора, а на фоне звездного неба тонкой ниточкой опоясывающей всю Землю уже показа­лась и заветная цель, к которой маленький кораблик устремлял свой бег: это был пояс космических причалов, именно здесь бросали якорь все межпланетные корабли, отдыхая после дальних скитаний.
   По мере того как транспортер приближался к поясу космических причалов, тоненькая ниточка становилась все толще и заметнее, и вско­ре превратилась в широкую ярко сверкающую ленту, которая, однако неслась мимо с такой скорость, что на ней невозможно было различить отдельных деталей, все сливалось в сплошные огненные штрихи. Но дви­гатели транспортера между тем исправно выполняли свою работу и ог­ненная лента постепенно замедляла свой стремительный бег и на­конец поплыла мимо медленно и плавно, так что стало возможным раз­глядеть мельчайшие подробности ее конструкции.
   Это было густое, ярко сверкающее на солнце переплетение металлических труб, ощетинившееся панелями солнечных батарей словно хребет какого-нибудь доисторического ужасного ящера костяными выростами позвонков. В дебрях этого леса проходил тоннель большого диаметра, соединяющий между собой стометровые цилиндры шлюзовых причалов, впле­тенные в трубчатую паутину через километровые интервалы. Эта конс­трукция висела довольно низко над Землей и тянулась через все зем­ное небо с запада на восток, утончаясь и превращаясь в почти невидимую глазу ниточку по мере приближения к горизонту. На этой ниточке словно бусинки висели космические корабли самых разных конструкций, пришвартованные по два по три, а то и целыми гроздьями к каждому при­чалу. Исполинское ожерелье висело на экваториальной орбите, опоясывая всю Землю.
   Некоторые из кораблей были совсем маленькими, а некоторые своими размерами значительно превосходили цилиндры причалов. Кое-где побле­скивали свежей противометиоритной броней совсем новые, еще как сле­дует не обкатанные кораблики, но большинство звездных скитальцев уже потемнели почти до черноты, иссеченные во время длительных странствий разным космическим мусором, встречающемся на их пути.
   Транспортер летел вдоль пояса причалов на расстоянии всего около ста метров словно для того чтобы его пассажир мог поближе рассмот­реть всю мощь земного космического флота. Иногда совсем рядом, бук­вально на расстоянии вытянутой руки проносился борт какого-нибудь огромного межпланетного рудовоза, Иван невольно вздрагивал, ожидая казалось бы неминуемого столкновения но, как ни странно, все пока что обходилось. Наконец двигатели отработали последний тормозной импульс и транспортер завис над 214 причалом неподвижно замерев в пустоте. Только быстро вращающаяся внизу Земля позволяла судить о той ре­альной огромной скорости с которой он вместе со змеей пояса прича­лов несся в космическом пространстве.
   Иван сел в кресле и прилепившись лбом к прозрачному пластику бо­кового иллюминатора устремил нетерпеливый взор на 214 причал, стараясь поскорей разглядеть то что к нему пришвартовано, но его ждало разочарование: ни причала, ни стоящих у него кораблей он не увидел. Если быть точнее, то один корабль Иван все-таки мог созерцать: это была огромная туша межпланетного контейнеровоза которая собственно и закрывала все остальное. В самом же контейнеровозе не было ничего интересного. "Обыкновенная бутылка из-под шампанского, - подумал Иван, - только чуть побольше ".
   Он был несправедлив: размеры "бутылки" впечатляли: от "пробки" до "донышка" было не меньше километра. Эта громадина тускло блестела на солнце матово-черными, идеально гладкими боками, словно выточенная из цельного слитка, только в носовой части, где располагалась система управления, торчали какие-то антенны да угловатые блоки аппаратуры, а к корме прилепился кубик двигательного отсека, выпирающий своими острыми гранями.
   Но эти подробности Ивана не интересовали и он только обрадовал­ся, заметив слабые выхлопы пламени из дюз маневровых двигателей транспортера. Транспортер плавно сдвинулся с места и туша контейнеровоза начала медленно отходить в сторону, постепенно открывая взору Ивана то, что он собственно и хотел увидеть.
   Ну вот она, родимая. Ишь, пригрелась!"
   Уютно расположившись на цилиндре причала "Фортуна" сияла всеми на­вигационными огнями, ожидая гостей и хозяина. Иван невольно залюбовался своим детищем, и справедливости ради надо отметить что полюбо­ваться было на что.
   По сравнению с громадиной контейнеровоза стометровая яхта каза­лась просто игрушечным корабликом, это впечатление усиливала и обно­вленная, ярко и радостно сверкавшая на солнце броня, покрывающая весь корпус Яхты, но это отнюдь не была игрушка, и лучше всех это знал Иван. Построенная по индивидуальному проекту, яхта являлась мощным межпланетным кораблем, способным в длительном режиме развивать уско­рение до 10 ж, а ее система жизнеобеспечения гарантировала комфорт­ные условия для 30 человек практически на неограниченное время. Двигательная установка, система энергоснабжения, жизнеобеспечения, управ­ления, все это конечно было стандартным, но над внешним видом и внут­ренними интерьерами яхты Иван поработал весьма основательно, и кораблик получился просто на загляденье. Своими пропорциями, острым носом и узкой кормой он напоминал прародительницу - мореходное суд­но, скошенные назад стойки маневровых двигателей и швартовочные пило­ны наводили на мысль о подводных крыльях: казалось яхта создана для того чтобы летать над морскими волнами, но "Фортуне" не суждено было когда-либо коснуться не только водной поверхности, но даже и атмос­феры какой-либо планеты. Звездные скитальцы рождались, жили и умирали в космосе, и их истинное предназначение заключалось в том чтобы без устали бороздить его бескрайние просторы. Для "фортуны" космос был род­ным домом.
   Иван давно мечтал завести себе такую красавицу и собственно ради этого он и связался со строительством космического завода, иметь со­бственную яхту - удовольствие довольно дорогое, но при этом Иван как всегда несколько перестарался: теперь он мог бы построить несколько дюжин таких яхт без особого вреда для своих финансов. Даже кредиторы которые в былые времена толпами бегали за Иваном, пытаясь всучить ему кредит, теперь, зная об Ивановых миллиардах, шарахаются от него как от прокаженного.
   Сейчас "Фортуне" было уже три года. Иван давно как следует ее обле­тал, побывал в самых дальних уголках Солнечной системы, жил на борту по многу дней, но все равно у него еще до конца не прошло то чувство телячьего восторга которое он испытал впервые вступив на па­лубу своей собственной яхты. Вот и сейчас Иван любовался на "Фортуну" и его буквально распирало от гордости: "Ах, какой я молодец! Ах какая у меня посудинка!" Яхта же, словно приветствуя хозяина, подмигивала ему всеми своими иллюминаторами; глубоко упрятанными в бортовые ниши:
   на ней уже кто-то во всю хозяйничал. Впрочем, это Ивана нисколько не удивило: Ян с Барбарой и Сара жили гораздо западнее и уже давно, на­верное прилетели.,
   Тем временем транспортер, словно понимая какие чувства одолевают Ивана, не спешил заскакивать в шлюз, предоставляя художнику возможно­сть еще раз насладиться своим творением. А может просто шлюз не был готов. Но вот наконец ни затененном боку причала раз­двинулись створки и ярко светящийся проем шлюза поманил миганием габаритных огней. Словно мотылек на свет транспортер устремился на этот зов.
   Когда транспортер начал производить сложные маневры стараясь по всем правилам войти в створ шлюза, не менее замысловатые пируэты при­нялись выписывать летая по салону и появившиеся опять неизвестно откуда "Бутерброды с черной икрой". По доброте душевной Иван уже со­вершенно забыл про чертов пакет, но тот, оскорбленный по-видимому до глубины души таким невниманием к своей персоне, напомнил о себе самым решительным образом, просвистев в каком-нибудь сантиметре от Иванова уха.
   Ну уж такой наглости Иван конечно вытерпеть не мог:
   - Все, хватит! Или я - или он!
   Иван, подобный тигру, затаился в засаде, в любую секунду готовый к прыжку, но проклятый пакет, почуяв опасность, снова куда-то спрятался. Война нервов продолжалась не меньше минуты, наконец пакет не выдер­жал и осторожно, крадучись выглянул из-за спинки правого заднего кресла, но заметив изготовившегося к атаке Ивана, немедленно нырнул назад в свое убежище. Там он с полминуты набирался храбрости и вот лихо выскочил и описав под потолком салона мертвую петлю устремился в кавалерийскую атаку прямо на Ивана.
   Но Иван уже приготовился к обороне и застать его врасплох не удалось: рыча словно дикий зверь Иван схватил своего обидчика и хо­тел уже, разорвать на тысячу мелких кусочков, но вовремя сообразил что этим актом возмездия только прибавит себе хлопот и поэтому по­вертев пакет в руках спрятал его в один из многочисленных карманов брюк. "Черт с ним, пускай живет. Может когда и пригодится. "
   Пока Иван воевал с бутербродами, транспортер уже почти завершил свои маневры. Ярко светящаяся пасть шлюза была совсем рядом и все приближалась стараясь проглотить крошечный кораблик, но прежде чем это случилось Иван все-таки успел краем глаза заметить что на вспо­могательной площадке рядом с "Фортуной" пришвартована одна из ее де­сятиместных спасательных шлюпок. "Кто забрался на мою яхту и разбра­сывается моими шлюпками? - грозно подумал Иван. Погодите, сейчас я до вас доберусь."
   Транспортер влетел в шлюз и прилепился магнитными присосками к его полу, скрипнув металлом о металл. Створки ворот с довольным урча­нием закрылись за кормой, заслоняя черное небо с тысячами звезд и отрезая пути к отступлению. Птичка была в клетке. Из отверстий в сте­нках шлюза ударили плотные струи пара, заполняя все свободное прос­транство белой иглой, но давление быстро росло, туманная пелена реде­ла и вот уже оказалось что никакой это не пар а самый обыкновенный воздух комнатной температуры и нормальной влажности. Дверь транспор­тера со стороны Ивана автоматически открылась, задравшись высоко вверх, намекая что путешествие закончено.
   "Для кого закончено, а для кого только начинается," - весело поду­мал Иван.
   На противоположной от входных ворот стене шлюза открылся широ­кий проем и оттуда, деловито жужжа, выскочило странное устройство, по­хожее на небольшой самолетик с кургузыми крылышками и винтами, упрятанными в защитные кожухи: это была одноместная тележка для передви­жения в невесомости. Взвыв всеми своими пропеллерами и затормозив движение тележка остановилась как раз у борта транспортера так что Ивану оставалось только перенести свое невесомое тело в пилотское кресло, но вместо этого Иван возмущенно закричал:
   - Эй, эй! А багаж?
   Тот час из проема в стене выплыло еще более странное сооружение, напоминающее сундук с крылышками и с пропеллером. По-шмелиному гудя летающий сундук подлетел к транспортеру и прилепился к его корме, рядом с багажным отсеком.
   - То-то же! - снисходительно промолвил Иван.
   Цепляясь руками за скобы на корпусе транспортера, он, болтая в воздухе ногами которые почему-то все старались улететь куда-то вверх, перебрался к багажнику и держась одной рукой за скобу подтянул раз­летающиеся ноги и уперся ими в блестящий бок транспортера. Получив таким образом три точки опоры и необходимую устойчивость Иван сво­бодной рукой мигом перекидал все привезенное снаряжение из багажника
   транспортера в контейнер тележки и поскорее захлопнул крышку контейнера, пока его пожитки не разлетелись.
   - Будешь следовать за мной. Ясно? - тележка в знак согласия мигнула маячком.
   Опять цепляясь за скобы Иван перебрался к пассажирской тележке и впихнув себя в пилотское кресло застегнул привязные ремни. Он похло­пал транспортер по округлому борту, на что тот отозвался гулким зву­ком словно пустая железная бочка:
   - Эй, дружище, - Иван глянул на номер на корме, - Ай-Ти-Эм триста пятьдесят четвертый, можешь быть свободен!
   На макушке у транспортера загорелся зеленый огонек и дверь салона мягко захлопнулась.
   - Ну и мы тоже поехали. Иван переключил тележку на ручное управ­ление и издав боевой клич вдавил до полика педаль "газа". Взвыв элек­тромоторчиками маленький самолетик довольно резво рванул с места и устремился к проему в стене шлюза, вслед за ним поспешила и грузовая тележка, но она двигалась не так шустро и сразу начала отставать.
   Вынырнув из шлюза Иван сразу повернул направо и полетел по прос­торному, залитому мягким светом тоннелю со множеством ответвлений, продолжая разгонять свой аппаратик. Скоро встречный ветер уже начал трепать Ивану волосы, боковые проходы так и мелькали справа и слева и Иван едва успел различить транспарант со светящейся надписью "Фортуна". О том чтобы повернуть при таком аллюре не могло быть и ре­чи, реверс тоже не помог: тележка словно наткнулась на невидимую мяг­кую преграду и начала быстро терять скорость, но все равно, когда она остановилась, нужный тоннель был метров, на тридцать позади.
   Развернувшись Иван все так же лихо помчался назад и опять разо­гнался слишком быстро, так что когда поворачивал в нужный проход, то не смог вписаться в вираж и амортизаторы тележки ударились о боко­вую стенку тоннеля. Отскочив при ударе словно мячик тележка направи­лась было к противоположной стенке, намереваясь приложиться и к ней, но лихой наездник быстро обуздал ретивого скакуна и вернул его на середину тоннеля. Справившись со строптивой тележкой Иван издал победный вопль и в прежнем бешеном темпе устремился вперед, впрочем, его пыл быстро остудил знак предупреждающий о том что впереди тупик. Иван рванул реверс, тележка встала на дыбы и начала тормозить, но преграждающий путь, полосатый как зебра люк шлюзовой камеры несся навстречу слишком стремительно. "Успею. . . Не успею. . . мелькало в го­лове у Ивана. - Ой, не успею!"
   Он не успел затормозить, но перед самым носом продолжавшей доволь­но быстро двигаться тележки массивная стальная плита отъехала в сторону и аппаратик влетел в просторную камеру переходного шлюза.
   - Аи-яй-яй!- закричал Иван почти обрадовано увидев что теперь у не­го есть все шансы врезаться в выходные ворота. Но этого, к некоторой досаде Ивана, так и не случилось.
   Пролетев весь шлюз тележка все-таки остановилась, лишь слегка бо­днув лбом створки ворот.
   - Фух, здорово, - выдохнул Иван. - Эх, еще б чуть-чуть и я бы вышиб эту дверку. Было б потом что вспомнить.
   Надо отметить, что Иван никогда не страдал излишней скромностью, но тут уж он явно преувеличил свои способности: толщина "дверки" достигала десяти сантиметров и была она далеко не картонной.
   Отскочив от препятствия тележка отплыла на середину камеры шлюза и замерла. Иван услышал за спиной гудение закрывающегося входного люка, красная лампочка над выходными воротами погасла и их створки начали медленно расходиться. Услужливое воображение Ивана мигом на­рисовало картину: вот сейчас перед ним откроется бескрайний космос, воздушный поток подхватит его и швырнет в россыпи звезд и он поле­тит к ним, превратившись в глыбу льда.
   Но, конечно, никакой космос перед Иваном не открылся и его старт к звездам был отсрочен. За выходными воротами, как и следовало ожидать, вместо звездных россыпей оказался всего лишь переходной шлюз "Фортуны." Обе двери этого шлюза были распахнуты настежь, открывая прямой путь в недра яхты, это со всей очевидностью говорило о том, что Ивана встречали, и поэтому он решил появиться поэффектнее.
   Включив реверс Иван отъехал к задней стенке шлюза чтобы увели­чить место для разгона, и затем врубил "полный вперед." Рванувшись с места тележка быстро проскочила оба переходных шлюза, причем сравни­тельно небольшой шлюз яхты вообще только мелькнул, и влетела внутрь "Фортуны", в ее просторный ангар. Здесь, двигаясь в каком-нибудь метре от пола, Иван заставил тележку на всем ходу выполнить классическую" бочку, бедный аппаратик при этом крутануло так что у самого Ива­на на мгновение потемнело в глазах. Выйдя из "бочки" когда до стенки ангара оставалось всего ничего, Иван резко задрал нос тележки и она послушно рванулась вверх. Выполняя "мертвую петлю" тележка переверну­лась кверху брюхом, взлетев к самому потолку и едва не чиркнув по нему амортизаторами, и оттуда, с пятнадцатиметровой высоты плавно спланировала вниз. Окончательно Иван выровнял тележку только у само­го пола и аккуратно прилепив ее к палубному настилу удовлетворенно откинулся в кресле: любой пилот мог гордиться таким каскадом, выполненным на хорошей скорости и безупречно чисто.
   Встречающая публика тоже по достоинству оценила предоставленное зрелище и разразилась восторженными воплями не дождавшись даже ког­да окончательно смолкнет гул винтов.
   Еще находясь вверх ногами под потолком ангара Иван успел разглядеть "толпу встречающих" подстерегающую его у переходного шлюза с достаточно явным намерением учинить какую-нибудь пакость. Как и сле­довало ожидать, это были Ян с Барбарой и Сара. Своим эффектным появ­лением Иван разрушил злокозненные планы заговорщиков и им ничего не оставалось кроме как признать свое поражение, что они немедленно и сделали, устроив пилоту-асу бурную овацию, в меру своих сил, конечно. Справедливости ради надо отметить что силы эти были во истину бес­предельны. Топая ногами, хлопая руками, свистя и улюлюкая три человека производили столько шуми что можно было подумать будто и в самом де­ле беснуется целая толпа восторженных фанатов.
   "Их бы энергию да на пользу людям, - усмехнувшись подумал Иван. Отстегнув привязные ремни он поднялся на ноги, придерживаясь руками за предохранительный каркас тележки чтобы не улететь. При этом Сара с Барбарой грянули туш на губах, а Ян, размахивая руками словно ветряная мельница и издавая какие-то бухающие звуки, символизировал со­бой, скорее всего, залпы торжественного салюта и праздничный фейерверк устроенный по случаю прибытия высокого гостя. При этом ветры поднятые пролетающей тележкой и продолжавшие еще гулять по огромному ангару, а может сквозняки от Янова болтания руками, раскачивали из стороны в сторону всю троицу, державшуюся за пол только при помощи магнитных подошв, точно так же как морские волны раскачивают на мелководье водные растения, цепляющиеся за дно своими корешками. В целом картина получалась довольно комичная.
   Включаясь в игру Иван, зацепившись чтобы не взмыть к потолку но­гами, засунув носочки под пилотское кресло, поднял освободившиеся ру­ки над головой и небрежно но элегантно помахал ладошками, широко улыбаясь направо и налево словно кинозвезда галактического масштаба приветствующая своих преданных поклонников. Но тут уж троица просто превзошла самою себя и разразилась таким оглушительным шумом что непонятно было откуда что берется.
   Насладившись столь восторженным приемом Иван выбрался за ограж­дение тележки, прицелившись оттолкнулся ногами от борта и мед­ленно поплыл низко над полом к группе встречающих с тем расчетом чтобы налететь на Яна и попытаться оторвать его от палубы. Но много­опытный Ян сразу разгадал этот маневр и используя чисто символическую опору даваемую магнитными подошвами, хитро сгруппировавшись,
   сумел не только удержаться на ногах, когда на него наскочил Иван, но даже умудрился поймать летуна и поставить его перед собой. Рассме­явшись друзья крепко обнялись, похлопывая друг друга по плечам и об­мениваясь приветствиями типа: Как же ты мне надоел! Глаза б мои на тебя не смотрели!" Затем Барбара и Сара чмокнули Ивана в щечку, Бар­бара в правую а Сара в левую и на этом официальная церемония встре­чи была в основном завершена.
   - Как долетел? - поинтересовалась Барбара, давняя Янова подружка, пыш­новолосая блондинка с восхитительно длинными ногами и шикарной грудью.
   - О, все в порядке! - ответил Иван, невольно задерживая взгляд на этой груди. - Правда по дороге три раза горел, два раза происходила разгерметизация салона, ну и раз пять просто чуть не разбился вдребезги. Но все это мелочи, так что можно считать что долетел без происше­ствий!
   Вся компания весело рассмеялась, не столько от Ивановой довольно затасканной шутки, сколько просто от того что они наконец-то были снова вместе, от того что они были молоды, здоровы, свободны, их ожида­ло чудесное путешествие, короче говоря у них просто было хорошее на­строение.
   - Значит у тебя приключения уже начались? То-то я смотрю ты так подзадержался. Сам сказал в девять, мы тут торчим уже битый час а госте­приимного хозяина все нет и нет! - Ян не смог удержаться чтобы не съязвить, но Иван давно знал что лучшее средство обороны это нападение и сам перешел в атаку:
   - А вы значит, пользуясь моим отсутствием, решили сами похозяйничать? Что это такое?! - грозно вскричал он, указывая перстом на вторую шлю­почную площадку где вместо полагающейся спасательной шлюпки был закреплен Янов ярко размалеванный индивидуальный транспортер. Что здесь делает этот попугай? Кто тебе дал право выкидывать шлюпку?
   - Ну Иван, ты же знаешь, он для меня как родной, пускай тоже прокатит­ся, у нас ведь еще осталось три десятиместных шлюпки, куда такую страсть. . . - совершенно разгромленный Ян еще что-то лепетал в свое оправдание, но Иван на него даже не смотрел. Он обратился к Барбаре:
   - И вы что, так и прикатали вдвоем на этом велосипеде?
   - Угу, - Барбара утвердительно кивнула головой.
   - Как же вы там поместились?
   - Ой, Вань, сама не понимаю! - засмеялась Барбара. - Но если ты хоть раз видел как помещаются селедки в банке, то легко представишь на что мы были похожи.
   - Да, сколько мук, а ради чего? Ох уж мне этот Ян! - Иван уже довольно откровенно рассматривал пышные Барбарины формы. Заметив это Ян встре­пенулся, он обнял Барбару и прижал ее к себе, демонстрируя срои права которые вовсе не собирался кому бы то ни было уступать.
   - Но, но! - изрек Ян предостерегающе.
   Склонив голову Яну на плечо Барбара показала Ивану язык. Вот так, знай мол наших, и мы не лыком шиты. Иван только тяжело вздохнул.
   В пылу ревности Ян совершенно забыл придерживать Ивана и тот, оторвавшись от пола, паря словно привидение, немедленно попытался взлететь вверх, но Ян быстро опомнившись поймал его и вернул на место.
   - На вот, одень, а то разлетался, прямо орел космический, да к тому же еще и маньяк сексуальный. - Скромно державшаяся до этого в сторонке Сара протянула Ивану пару сандалией с магнитной подошвой. Иван тут же нацепил сандалии прямо поверх своих спортивных тапочек, при этом он почему-то перевернулся вверх ногами так что Яну пришлось возвра­щать в его в нормальное положение и ставить на пол. Прилепившись но­гами к палубному настилу Иван тут же закачался как былинка на ветру.
   - Спасибо, Сара, одна ты обо мне заботишься, поэтому я ни за что на све­те ни на кого тебя не променяю. Да, кстати, ты договорилась с американцами?
   - Конечно. Как я и предполагала, они были просто в восторге. Мы сейчас как раз приближаемся к Америке, так что я думаю, они скоро заявятся.
   - Так, ну а почему я не вижу никаких гостинцев? - начал Ян капризно. - Мы, между прочим, прилетели прямо вот так, только с тем что на нас, а для путешествия полного опасностей и приключений, нам, насколько мне известно, потребуется кой-какое снаряжение. Где это все?
   - А я, между прочим, нисколько не сомневался что вы заявитесь ни с чем. Я удивляюсь почему вы вообще не прилетели в чем мать родила. Но я то, конечно, обо всем позаботился, так что не волнуйтесь, будут вам и гостинцы, будет и снаряжения, будут и приключения. - При этих словах Ивана, как по заказу, из дверей шлюза в ангар торжественно вплыла ба­гажная тележка, изрядно отставшая от самого Ивана. Троица издала ли­кующий вопль.
   - Эй, греби сюда! Иван подозвал тележку. Она величественно подплыла и опустилась на пол прямо посреди поджидавшей ее компании. Друзья тут же обступили контейнер и откинув крышку принялись копаться в его недрах, отыскивая что-нибудь интересненькое. Сразу послышались радостные возгласы, в воздух полетели всевозможные предметы, Иван только и успевал ловить то настоящий походный котелок, то флягу, то координатор, то радиостанцию. Он пытался остановить разгром но на не­го никто не обращал абсолютно никакого внимания.
   Наконец троица добралась и до оружия, тут уж отдельные радостные восклицания перешли во всеобщее ликование. Каждый сразу ухватил то что было к нему поближе. У Яна оказалось ружье, а у Барбары и Сары по автомату. Ян тут же начал ломать ружье при этом вовсе не думая от­крывать защелку а просто надавливая изо всей дури коленом в том ме­сте где по его мнению ружье обязано было переломиться. Барбара вер­тела, автомат, не зная что с ним делать, зачем-то заглянула, в ствол, подула в компенсатор, ну а Сара. . . Ох уж эта Сара: Она уже где-то от­копала магазин, вставила его в автомат и даже успела дослать не долго думая патрон в патронник, лихо щелкнув затвором, в общем основательно подго­товилась к немедленным боевым действиям.
   От всего этого варварства Иван пришел в неописуемый ужас. Он тут же отнял у Сары автомат, причем Сара при этом отчаянно визжала и со­противлялась, не желая расставаться с понравившейся игрушкой, так что Ивану пришлось даже применить некоторую физическую силу. Видя столь крутые меры, Барбара отдала свой автомат совершенно безропотно.
   Отсоединив магазин от Сариного автомата Иван осторожно, чтоб не улетел, извлек патрон из патронника и вставил его назад в магазин. Только после этого разгневанный Иван накинулся на свою беспечную команду:
   - Ян! - заорал он, - прекрати ломать оружие! Там же есть специальная пимпочка, ее нужно надавить!
   - В самом деле? - невозмутимо отозвался Ян. - Бот черт. А я помню что как-то оно должно ломаться, а вот как - совершенно забыл.
   Ян нажал пимпочку и ружье само, без всякого насилия со стороны переломилось.
   - О Боже! Это просто сумасшедший дом какой-то! И когда я только вас к порядку приучу! - продолжал неистовствовать Иван. - Сара! В кого ты собралась стрелять? Может быть я тебе так опротивел что ты решила меня пристрелить? Барбара, зачем ты заглядывала в ствол? Что ты хотела там увидеть? Ты что не знаешь что из ствола вылетает пулька? Я вам сто раз повторял что даже незаряженное оружие нельзя направлять в сторону людей, а ты сама себе суешь ствол в рот. Ну зачем ты дула в компенсатор, что это тебе, свистулька что ли? Поймите же наконец что оружие это не игрушка. Все эти автоматы создавались когда-то для то­го чтобы убивать людей, и сейчас их ненароком вполне можно исполь­зовать для этих же целей, а вам все шуточки.
   Во время этой краткой но содержательной лекции Сара стояла с на­дутыми губками, заложив руки за спину и смотрела куда-то влево вверх поминутно недовольно фыркая, сдувая со лба спадающую на глаза прядь волос. Барбара наоборот невинно сложила руки перед собой и смотрела куда-то вправо вниз, ковыряя ножкой палубный настил и еле сдерживая смех. Ян, совершенно погрузившись в себя, увлеченно щелкал ружьем, пе­реламывая его и опять закрывая.
   - Ян! Да прекрати ты наконец играться оружием, тем более что ты в нем ничего не смыслишь и не умеешь им пользоваться!
   - Это я не умею! - возмутился Ян. - А ну-ка, дай мне патроны, я покажу как это делается!
   Ян принялся вертеть головой, отыскивая в ангаре во что бы стрель­нуть.
   - О боже! Не надо! - простонал Иван.
   - Ну не хочешь, как хочешь, - не стал настаивать Ян. - Я думал тебе интересно будет посмотреть, ну а раз тебе не интересно, что ж подела­ешь.
   Иван хотел продолжить свою поучительную лекцию и уже открыл было рот, но тут Сара бросила на него испепеляющий взгляд и заявила:
   - Ну и нудным же ты можешь быть, Вань, когда очень постараешься!
   - Это точно! - поддакнул Ян. - На нашего Ванечку иногда находит, тогда он становится таким серьезным и рассудительным человеком, что просто тоска одолевает.
   Иван закрыл рот так и не издав не звука, делайте что хотите,
   - Ну хорошо, - произнес он наконец, вздохнув, - стреляйтесь, воюйте, хоть весь корабль взорвите, мне совершенно все равно. Я умываю руки.
   Торжествуя победу троица опять кинулась копаться в контейнер, но как ни странно, эти раскопки приняли более-менее организованный ха­рактер. Никто уже не пытался открывать огонь беглыми очередями, и всевозможные предметы уже не разлетались в разные углы ангара. Похоже команда старалась как можно менее травмировать хрупкую нервную систему своего капитана.
   Иван безразлично взирал на эту картину когда корабельный инфор­матор сообщил что к причалу приближается какой-то транспортер. Услышав это известие Иван сразу оживился и слегка оттолкнувшись от пола прыгнул к ближайшему иллюминатору. Пролетев в воздухе метров пять он спружинив ногами прилепился к стене как раз возле иллюминатора и выглянул в космос. Через глубокую и узкую словно бойница древней крепости нишу в борту корабля был виден кусочек звездного неба и округлый, гладкий, залитый лучами солнца бок причала. Темным провалом на этом боку зиял прямоугольный проем шлюза с широко распахнутыми створками ворот, и в этот проем, поблескивая: редкими вспышками выхло­пов маневровых двигателей, заруливал большой шестиместный фордовский транспортер.
   - Ага, вот и наши дорогие американцы пожаловали. Ну вы там долго еще будете ковыряться? - обратился Иван к шайке у контейнера.
   Похоже что все уже вполне удовлетворили свое любопытство и про­должали копаться только по инерции.
   - Давайте-ка уберем все это барахло. . . ну хотя бы вот сюда. - Иван отодвинул какую-то дверцу в стене и забравшись наполовину в открыв­шуюся просторную нишу завертел головой, окидывая помещеньице крити­ческим взором. - Вполне подходящая каморка, - гулко словно из боч­ки раздался его удовлетворенный голос.
   - Надо побыстрее навести порядок. Как-никак к нам сейчас пожалуют представители другого континента, так что мы должны не ударить в грязь лицом, - по-хозяйски начал распоряжаться Иван, выбравшись на свет божий и стряхивая с ушей невесть откуда взявшуюся паутину.
   Тележку перегнали поближе ко вделанному в бортовую нишу чуланчику умудрившись при этом поставить ее прямо на ногу Яну, после чего Ян долго и громко возмущался, словно тележка и вправду хоть сколько-ни­будь весила. Все содержимое контейнера распределили по имеющимся в чулане полочкам со специальными зажимами. На этих же полочках уже лежали палатки, спальные мешки, какие-то буйки и прочий аварийно-спасательный хлам которому полагалось быть на яхте. Сюда же водвори­ли и закопченный походный котелок, и два подсумка с магазинами, кото­рым удалось улизнуть при перегрузке, сначала правда пришлось немного попрыгать чтобы их поймать. Только ружье так и осталось у Яна, тот никак не хотел с ним расставаться, заявив что с ружьем он выглядит гораздо солиднее, почти как Чун-Га-Чгук, и именно в таком виде он хотел бы встретить гостей, к тому же, по его мнению американцы будут ужасно обрадованы, увидев что их встречают с дробовиком, так как давно известно что янки все пого­ловно помешаны на оружии. Спорить с Яном никто не стал, и он торжест­вующе закинул ружье за спину, только вот оно почему-то не захотело висеть как ему полагается а все норовило расположиться у Яна над головой, так что новоявленному Чун-га-чгуку для того чтобы заставить строптивую железяку вести себя как положено, пришлось придерживать ружейный ремень рукой, что при его привычке усиленно жестикулировать во время разговора было весьма обременительно, но ради придания себе мужественного вида Ян пошел на такую жертву.
   После того как наведение порядка было завершено и обе тележки, транспортная и багажная отправлены назад на причал, вся четверка, как и положено гостеприимным хозяевам, собралась у входного люка в ожи­дании гостей. Несколько минут они просто болтали ни о чем, обменива­лись последними новостями, сплетнями, свежими анекдотами, пока наконец из переходного шлюза не послышались веселые голоса и шум винтов. Эти звуки постепенно приближались и вот из проема шлюза торжественно выплыл целый поезд, состоящий из транспортной тележки и трех человек которых она тащила ни буксире.
   Сидя в пилотском кресле, бесконечно гордый возложенной на него ответственной задачей, тележкой управлял Дэниэл Паркер, плотненький коротышка с круглой, симпатичной, вечно улыбающейся физиономией. Его коротко постриженные рыжеватые волосы уже несколько поредели, а на макушке даже образовалась небольшая лысинка. Злые языки утвер­ждали что это произошло из-за избытка в голове Дэниэла мудрых мыс­лей, но они, конечно, врали: Дэниэл был отличным парнем и вовсе не за­нудой.
   Сразу за тележкой, уцепившись руками за ее предохранительный кар­кас, тащился Эдвард Уотерс - жгучий брюнет с голубыми глазами, гордым прямым носом и мужественным квадратным подбородком как у насто­ящего супермена. По внешности Эдварда никто бы не догадался о том что он был очень добрым и мягким человеком. Замыкали шествие две представительницы слабого пола так же хорошо известные группе встре­чающих. Уцепившись за правую штанину брюк Эдварда летела Маргарет Пауэр - хрупкая миловидная девушка, подружка Эдварда, а за его левую штанину держалась Элизабет Холли - американка азиатского происхож­дения, похожая на японку, миниатюрная женщина которую можно было при­нять и за девочку, со слегка раскосыми глазами и черными волосами, собранными в хвостик на затылке, но со спадающей на лоб девчоночьей челочкой. Элизабет была приятельницей Дэна.
   Когда весь этот поезд втянулся в ангар "Фортуны", тележка-парово­зик под чутким руководством Дэна и, по-видимому, не без его лукавого умысла сначала резко рванулась вперед, так что Эдвард запаниковал: "Ой, у меня сейчас штаны соскочат!" - а затем сразу стала резко тор­мозить, отрабатывая всеми винтами задний ход. Тележка прилепилась к полу посреди ангара и окончательно остановилась, следовавшие сзади люди-вагончики по инерции налетели на нее, и весь состав смешался образовав небольшую кучу-малу. В разные стороны из этой кучи торчали руки и ноги, сквозь смех слышались истеричные восклицания: "Он насвсех угробит! Ой, ты мне на голову наступил!" - и еще что-то в том же духе.
   Встречающая четверка, глядя на эту картину, тоже не могла удержа­ться от смеха.
   Наконец куча-мала кое-как разобралась, из нее появились четыре че­ловеческих головы и начали с интересом озираться по сторонам, ища изменения происшедшие на яхте с тех пор как они в последний раз по­бывали на ее борту - все вроде бы было по старому.
   Четверка изображающая радушных хозяев яхты двинулась навстречу своим гостям, при этом рассудительная Сара не забыла захватить из стенного шкафчика еще четыре пары сандалий с магнитными подошвами. Они именно двинулись а не пошли, так как перемещение при помощи маг­нитных подошв трудно было назвать ходьбой: приходилось постоянно со­блюдать осторожность чтобы не оторваться от пола и не взлететь вверх и поэтому походочка получалась этакая супервольяжная, вразвалочку, то ли утиная, то ли пингвинья. Двигаясь таким образом группа встреча­ющих все-таки приближалась к тележке с гостями. Взаимные приветствия начались еще прежде чем они одолели половину пути. Иван с Яном дружно вскинув вверх правую руку, разом прокричали: "Привет на­емным самоубийцам!" на что не менее дружный дуэт с тележки ответил:
   "Привет книжным червям!"
   Столь странный вид приветствия объяснялся тем что встречались представители двух разных социальных слоев жителей Земли. Иван с Яном принадлежали к так называемым "людям умственного труда", или к "интеллектуальной элите" как они сами про себя скромно думали, а Дэниэл с Эдвардом относились к работникам космослужбы, более того, они были космоспасателями, то есть представителями одной из тех немногих про­фессий, где еще довольно часто приходилось работать и руками, причем не только пальцами, нажимая кнопки.
   Ясно что представители обоих социальных слоев относились к поклонникам иной специализации снисходительно, несколько даже покровительственно, считая именно свою работу наиболее важной. Причем работ­ники умственного труда или "головастики" как их ласково называли в лагере противника, полагали что в космическую службу идут только те кто просто не способен к высокоинтеллектуальной деятельности, служ­бисты же в свою очередь отстаивали мнение что в науку идут одни лишь хлюпики, то есть люди слабохарактерные, бедные духом, напрочь лишенные фантазии и романтики.
   Среди всех службистов, точно так же как программисты среди голо­вастиков, особо выделялись космоспасатели, которых часто называли, на­верное для краткости, "наемными самоубийцами". Это прозвище возникло оттого что наиболее крупным делом в истории космоспасателей бы­ла операция по спасению персонала 137 спасательной станции. Этот са­мый персонал решил отметить день рождения своего командора в стиле "ретро" и почти весь поголовно перепился спиртом, но, как это часто случалось и в старые добрые времена, произошло досадное недоразумение - спирт оказался метиловым, и поэтому чуть ли не всем земным го­ловастикам от медицины пришлось потом целый месяц откачивать доблестных космических волков, промывая их различными патентованными средствами. Ходят слухи что благодаря этим промываниям по завершении курса лечения некоторые из наиболее заядлых метаноловых гурманов стали совершенно прозрачными и, к примеру, у них в животе без помощи какой-либо хитро-мудрой аппаратуры, запросто, словно на витрине, можно было разглядеть все чем они лакомились в течение дня, так что меди­ки были в неописуемом восторге: ну еще бы - полупрозрачный человек! О лучшем наглядном пособии по анатомии не приходилось и мечтать.
   Именно после этого злосчастного происшествия спасателей и стали называть самоспасателями, иногда самоубийцами, а затем, наверное по аналогии с наемными убийцами, - наемными самоубийцами. Впрочем, все эти прозвища, сплетни, предрассудки, ну и конечно, анекдоты о предста­вителях одного лагеря, сочиняемые представителями другого, ни сколько не мешали людям дружить между собой независимо от рода деятельности, поэтому когда группа встречающих смешалась с гостями, послышались уже более привычные приветствия, начались похлопывания по плечам, дружеские объятия и поцелуи, в общем - обычная в таких случаях кутерьма. После того как гости нацепили магнитные сандалии и смогли почти по-человечески стоять на полу, компания сразу разделилась на две группы - мужскую и женскую. Женщины тот час же начали шушукаться, делясь своими самыми сокровенными тайнами, ну а мужчины ко­нечно, как и положено представителям сильного пола, завели более серь­езный разговор: Дэниэл поспешил сообщить что у его мамочки наконец-то сдохла любимая домашняя коза - нахальное животное объедавшее Дэниелов ненаглядные кактусы. Все глубоко и искренне скорбели по пово­ду скоропостижной кончины несчастной козы, но в то же время не мо­гли не порадоваться за кактусы, избавившиеся от тирании.
   Хоть американцы и старались изо всех сил держаться бодро и весело но всё-таки им не удалось скрыть некоторую одолевавшую их вялость и сонливость, поэтому после минуты молчания в память усопшего парно­копытного Ян заявил, хитро прищурившись:
   - Ну и рожи у вас, ребята! Слушай, Вань, им просто необходимо для бод­рости вмазать грамм по 150 метанольчика. У тебя там нет нигде в ук­ромном уголочке? - и Ян первый заржал словно конь, восхищаясь своим остроумием. Компания поддержала его лишь улыбками, причем американцы несколько кислыми, а Иван - снисходительной.
   - Посмотрел бы я на твою физиономию, если бы тебя подняли среди ночи. Черт вас дернул лететь в такую рань! - Дэниел уже не скрываясь широ­ко зевнул и сладко потянулся.
   - Так уж среди ночи? - попытался возразить Иван. - По-моему, это было скорее раннее утро.
   - Да нет, смею тебя заверить, это была именно самая глубокая ночь, -подтвердил Эдвард.
   - Ну ничего, это не страшно, - успокоил Иван, - сейчас разберемся с вашим багажом и Барбара мигом вправит вам мозги. Кстати, где ваши пожитки-то? Надеюсь вы догадались что там куда мы летим будут не толь­ко бабочки и кузнечики?
   - Конечно! - заверил Дэн. - Мы вообще к любому походу готовимся со всей основательностью, так что врасплох нас не застанешь.
   Оказалось что багажная тележка никем не замеченная уже тихо вплыла в ангар и стояла прилепившись к полу, терпеливо дожидаясь по­ка на нее обратят внимание. Иван ухватил тележку за поводок и по­тянул ее к бортовой кладовке, где уже было сложено его снаряжение. Тележка покорно поплыла за поводырем, а за ней двинулась и вся компания, продолжая на ходу делиться новостями.
   Подведя тележку к дверце кладовки Иван посадил ее на пол и нетерпеливо откинул крышку контейнера. Интересно что сейчас он вел себя точно так же как за несколько минут до этого вела себя бесшабашная троица роясь в Ивановом снаряжении. Вот и Иван, выхватив взглядом из кучи добра открывшейся его взору хищный вороненый ствол, ухватился за него и потянул, пытаясь вытащить. Какое-то снаряжение полетело из контейнера в разные стороны, зато в руках у Ивана оказалась автома­тическая винтовка М-16. Разбежавшееся барахлишко было благополучно поймано подоспевшими членами команды.
   - Да, неплохая штучка, - Иван рассматривал винтовку, любовно поглажи­вая холодный металл.
   Дэниел с Эдвардом расплылись в довольной улыбке.
   - А что ты думал, ерунды не держим. А вы собираетесь воевать вот с этим пугачом? - Дэн показал глазами на ствол ружья, торчащий у Яна из-за спины.
   Ян задохнулся от гнева, а Иван, усмехнувшись, молча открыл дверцу чуланчика и достав с полки скромно продемонстрировал автомат. Американцы сделали большие глаза: "О-о-о. . Потом они рассмеялись.
   - Я всегда говорил что у Вани исключительно хороший вкус! - заявил Эдвард.
   После того как взаимная демонстрация боевых возможностей была завершена, снаряжение американцев разложили по полочкам в чуланчике и отпустили обе тележки.
   - Ну вот, теперь можно заняться более важными делами. Для начала да­вайте переберемся на бытовую палубу. "За мной!"- С этими словами Иван оттолкнулся от пола и устремился вверх, к потолку, туда где прямо над его головой зияло круглое четырехметровое отверстие, это был вход в просторный тоннель, шедший вдоль борта яхты и предназначенный для пе­редвижения различных обслуживающих механизмов, но в невесомости этим тоннелем пользовались и люди чтобы перелетать с палубы на палубу а не таскаться по тралам или в лифте.
   Иван удачно попал прямо в тоннель и придерживаясь за вделанные в стенку поручни недалеко от входа стал поджидать остальных. Он видел как вся компания попрыгала вслед за ним, но не у всех прыжок получи­лся столь удачным: в тоннель попали только Даниель и Сара, Эдвард и Элизабет слегка отклонились от цели а Ян, Барбара и Маргарет вообще улетели куда-то в сторону. Кто-то там на кого-то налетел, послышались смех и веселая перебранка. Сара проплыла вверх мимо Ивана помахав ему рукой, а Даниель из солидарности прицепился рядышком.
   - Ого! Какой вид! - присвистнул Дэн: в тоннель, почему-то попкой вперед вплывала Барбара. "Да уж, есть на что посмотреть," - подумал Иван. Постепенно в тоннель стали втягиваться и другие члены экипажа.
   - Похоже, они тут сами разберутся, - Иван оттолкнулся от поручней и поплыл вверх, следом за ним полетел и Дэниел.
   Так, изредка отталкиваясь руками от поручней, они пролетели через помещение плавательного бассейна, затянутого сейчас пленкой, предот­вращающей разбегание воды, на следующей палубе был спортзал и уже над ним бытовая палуба. Здесь тоннель обрывался: путь закрывала жилая палуба.
   Выбравшись из тоннеля Иван и Дэниел оказались в небольшом коридорчике где их уже поджидала Сара. Пройдя через коридорчик все трое вошли в просторный круглый холл, служивший чем-то вроде кают-компании, слева от них узкая винтовая лесенка вела наверх, на жилую палубу, а над ними, ближе к центру помещения, открывался вход в еще один тоннель, только идущий уже не вдоль борта а вблизи осевой линии яхты. Вдоль стен кают-компании располагались изящные, выполненные под ста­рину диванчики, кресла и столики. На стенах висели картины, в нишах красовались статуэтки. Все было сделано скромно, но изящно, оформителю этого интерьера нельзя было отказать в хорошем вкусе. В центре холла оставалось большое свободное пространство, блестевшее настоящим узо­рчатым деревянным, тщательно натертым паркетом. Застекленные двери в стенах вели в столовую, в медпункт, в комнату психотерапии и другие подсобные помещения. Всего было десять таких дверей, изготовленных из темного дуба, с резными стеклами и стандартными табличками для непо­священных.
   - Приветствую вас на борту "Фортуны", - раздался откуда-то бархатистый голос как только вся троица вошла в кают-компанию и немного огляделась.
   - А, это ты, Эл. Привет! - отозвался Иван. - Ну и как тут у нас, без происшествий?
   - По бытовой части все в порядке, а в работу корабельного компьютера я не вмешиваюсь, - доложил Эл.
   - Это от тебя и не требуется, - утешил Иван, - И пожалуйста, Эл, распо­рядись насчет завтрака. Меню на твой вкус. Завтракать мы будем примерно через полчаса.
   Тем временем уже весь небольшой экипаж собрался в кают-компании в ожидании распоряжений капитана.
   - Ну что ж, - сказал Иван, - прежде всего ты, Барбара, займись нашими дорогими американцами, пере веди их на среднеевропейское время, а я пойду командовать отплытием.
   - Я пойду с Барбарой, - тут же заявил Ян.
   - Ну конечно, конечно, куда ж она без тебя.
   - А я с тобой, - Сара взяла Ивана под руку.
   - Я только хотел тебя об этом попросить, - улыбнулся Иван.
   Шесть человек веселой гурьбой двинулись к дверям медпункта, при­чем каждую секунду кто-нибудь из них отрывался от пола а остальные со смехом ловили "летуна" и ставили его на место: отделенные от ста­льного настила палубы тонким слоем паркета магнитные подошвы дер­жали и ели-ели.
   Вход в тоннель был у Ивана с Сарой прямо над головой. Иван акку­ратно освободился от Сариной руки, Сара только понимающе грустно улыбнулась - по одному передвигаться в невесомости было и проще и безопаснее. Слегка оттолкнувшись от пола Иван взлетел вверх. Сара вспорхнула вслед за ним. Они без труда попали в тоннель: по сравнению с ангаром на бытовой палубе потолки были низкими, и отталкиваясь от поручней поплыли вдоль стенки направ­ляясь к головной части яхты. Они пролетели мимо темного проема, веду­щего на жилую палубу, затем мимо ярко освещенного светом из стеклянных дверей входа в оранжерею, еще чуть выше был небольшой про­ем ведущий в библиотеку, а затем тоннель оборвался, выйдя в просто­рное помещение рубки управления, расположенной почти в самом носу яхты.
   Как только Иван влетел в рубку и встал на пол возле выхода тоне-ля обнесенного защитным ограждением, темные до этого стены внеза­пно словно исчезли, открывая вид на черное небо с тысячами звезд. Казалось что пространство рубки отделяет от пустоты лишь тонкая стеклянная преграда, но Иван знал что за этой кажу­щейся прозрачной стеной идет еще несколько метров темного простран­ства, плотно забитого всякой аппаратурой, затем толстый слой противометиоритной брони и только за ней начинается настоящий космос. Иллюзию прозрачности создавали экраны устилавшие стены рубки от по­ла до по толка, именно они заливали рубку ярким светом солнца, светя­щего сейчас Ивану в спину, они же позволяли видеть и поверхность Земли, находящуюся как будто под кормой яхты, словно яхта стояла вертикально над разрисованным блюдечком с голубой каемочкой, опи­раясь лишь на золотую арку пояса космических причалов, ярко сверка­ющую в лучах Солнца и делящую всю панораму внизу на две равные части.
   От созерцания этой величественной картины Ивана отвлекли взвол­нованные восклицания: "О-е-ей! Мамочка! "Загляну в зев тоннеля Иван увидел что Сара, стремясь по видимому поспеть за ним, не рассчитала усилий и теперь довольно быстро летела прямо в посередине тоннеля. отчаянно трепыхая руками и ногами, безуспешно пытаясь дотянуться до по­ручней на стенках. Ничего страшного ей конечно не угрожало, в крайнем случае шмякнулась бы слегка об потолок рубки, что впрочем послужило бы хорошим уроком на будущее, но ясно что саму Сару такой вариант вовсе не устраивал, поэтому когда отважная космоплавательница приб­лизилась к выходу из тоннеля, Иван перегнулся через перила ограждения и поймав Сару за руку остановил ее героический полет и вернул наследницу Икара на грешную землю. Поставив Сару рядом с собой Иван одной рукой обнял ее за талию, а другой убрал капризную, прядь пышных Сариных волос, упавшую ей прямо на глаза.
   - Ой какая ты вся взъерошенная!
   - Будешь тут взъерошенной, - Сара с опаской заглянула в пасть тоннеля. - Фух, на этот раз обошлось.
   - Знаешь, ты в таком виде такая привлекательная что мне даже захо­телось чего-нибудь этакого, возвышенного! - мечтательно произнес Иван нежно обнимая Сару и привлекая ее к себе. Сара лукаво глянула на него:
   - Тебе не кажется что ты несколько неудачно выбрал место и время? - Ты, как всегда права, - тяжело вздохнул Иван и хотел уже освободить Сару из своих объятий, но тут она сама положила руки Ивану на пле­чи и нежно глядя ему в глаза прошептала: "Ну здравствуй, милый."
   И обняв Ивана за шею обожгла ему губы долгим, сладостным поцелуем. Затем Сара отстранилась и с веселой строгостью сказала:
   - Теперь тебе надо работать. А я не буду тебе мешать.
   Окрыленный Иван, издав короткий горловой клич, не сходя с места прыгнул и полетел вперед ногами к пульту управления с тремя кресла­ми. Казалось что на этот раз он не рассчитал прыжок и неминуемо дол­жен был пронестись над пультом и врезаться в расположенные над ним экраны, но и эта ошибка оказалась хорошо отработанным трюком: пролетая точно над средним, командирским креслом, Иван ухватился ру­ками за его высокую спинку и продолжая двигаться по инерции, шлеп­нулся примо на сиденье, и автоматические фиксаторы тут же обхватили его за талию, щелкнув при этом словно капкан, поймавший свою добычу.
   Саре этот прыжок понравился, она решила совершить нечто подобное и, высоко взвизгнув, прыгнула к пульту, стараясь попасть в левое штурманское кресло, но то ли кричала она недостаточно громко, то ли просто сказалось отсутствие тренировки, только в штурманское кресло она не попала, а налетела на кресло Ивана. Смеясь, Иван поймал Сару и посадил на подлокотник своего кресла, обняв левой рукой за талию, то­чнее - чуть пониже. Иван стал заверять что так ему будет работать го­раздо приятнее, начал демонстрировать как хорошо он может управляться с клавиатурой и одной рукой, но Сара твердо заявила: "Нет, так я буду тебя отвлекать," смеясь, по-матерински чмокнула Ивана в лобик и перебралась в штурманское кресло, после чего отважному капитану уже не оставалось ничего иного кроме как приступить к выполнению своих прямых обязанностей на корабле.
   Первым делом Иван запросил информацию о состоянии всех систем яхты. Перед ним на дисплее загорелся столбик цифр на голубом фоне, только одна строчка была выделена красным, она сообщала о том что запас расщепляющегося материала и рабочего тела составлял только 15% от номинального. "Ну, этих 15% вполне хватит для того чтобы, к примеру, раз пять смотаться на Марс и обратно, так что догружаться нет смысла", - подумал Иван. Затем он ввел данные о цели полета и желаемом времени прибытия. Через несколько секунд навигационный компьютер на­чертил на дисплее оптимальную траекторию полета. Иван мельком озна­комился с предлагаемой схемой: среднее ускорение 0,85 ж, три элемен­тарных маневра по обходу объектов энергосистемы. . . в общем ничего сложного. Иван утвердил схему и дал команду на старт, тотчас же заго­релся сигнал вызова внешней связи: компьютер космодиопетчера запрашивал: "Кто? Куда? Зачем?. . . "и т. д. Иван терпеливо растолковал: "Яхта "Фортуна" регистрационный номер. . ., владелец-Иван Попов. командир - Иван Попов, пилот - Иван Попов, классификация - пилот-любитель, конечная точка маршрута - планетоид МН-1450. . . На вопрос о цели полета Иван очень вежливо ответил: "Не Ваше дело," - и компьютер покорно проглотил пилюлю. Потом потребовалось сообщить данные о составе экипажа, Иван со­общил: Еще потребовали контрольный срок для спасателей. Иван соблаго­волил передать: "Неделя." Спросить еще что-нибудь у диспетчерского ком­пьютера, наверное, не хватило фантазии, и поэтому на этом все формаль­ности связанные с официальным оформлением полета были завершены.
   Иван удовлетворенно откинулся в кресле, ну вот и все, в общем-то, на этом вся его работа была завершена. Бортовой компьютер предлагал еще какие-то сведения о ходе подготовки к полету всех систем кораб­ля, но Иван не обращал внимания на эти груды данных переварить кото­рые не смог бы ни один человек. Видя такое безразличие, компьютер по­тушил экран дисплея, мол не хотите - как хотите, без вас обойдемся, и он был совершенно прав: обязанности человека сводились только к тому чтобы выбрать цель полета, все остальное корабль делал сам, так что на протяжении полета роль экипажа сводилась только к тому чтобы загружать работой "Автономную систему жизнеобеспечения биологических объектов" и еще люди обязаны были поддерживать во всех помещениях яхты надлежащий бардак, чтобы роботы-уборщики тоже не ржавели без дела.
   "Несомненно, человеку отводится на этом корабле весьма важная роль усмехнувшись подумал Иван. - Впрочем, мы, наверное, являемся живой ду­шой этой мертвой груды металла, а от души обычно всегда больше не­приятностей чем практической пользы, так что не стоит роптать на свою долю.
   Вполне гордый своим столь не слабым философским выводом, Иван по­смотрел чем занимается Сара. Сара тоже не скучала, найдя неплохое развлечение в лице штурманского компьютера. Вот она подключила его к настенным экранам и сразу среди звезд в космосе легли легкие световые пунктиры, обозначая границы созвездий, звезды тоже протянули друг к другу тонкие неяркие лучики и из них возникли знакомые со школьной скамьи фигуры - Большая медведица, Кассиопея, Персей. . . Затем Сара переключила настенные экраны на ес­тественное поле изображения: прямо перед Иваном оказался огромный цилиндр шлюзового причала плывущий на фоне поверхности Земли, звез­ды теперь были с боков и за спиной, а солнце вообще исчезло из поля изображения экранов, и вся рубка погрузилась в таинственный полумрак в котором ярко светились индикаторы на пульте управления. Саре надоело, играться с компьютером и она, выбравшись из кресла, пошла шлепать сандалиями, гуляя по палубе. Вот ее что-то заинтересовало наверху и она подпрыгнув, прилипла на потолке словно муха, разглядывая какой-то объект, изображение которого возникло в верхней части экранов.
   Иван тем временем попереключал изображение на экране внутреннего обзора, осмотрев все пятнадцать палуб яхты, затем решил поглядеть, что делается в медпункте. Когда на экране возникло изображение, Иван уви­дел что американцы безмятежно спят, лежа на кушетках, у них на головах были шапочки с электродами, пучки проводов от которых тянулись к корректору биоритмов, а Ян с Барбарой тем временем самозабвенно це­ловались, с комфортом расположившись на одной из свободных кушеток. "Еще немного и они займутся более серьезными делами," - с некоторой завистью подумал Иван. Он невольно обернулся к Саре, продолжавшей ви­сеть на потолке, но тут привлекая внимание запищал зуммер: на дисплее возникло сообщение о том что до старта осталась одна минута. Не до­ждавшись никаких дополнительных указаний компьютер начал ритуаль­ный предстартовый отсчет. По мере того как уменьшалось число на эк­ране, уменьшалось и количество красных огоньков индикаторов на пу­льте, они постепенно сменялись на зеленые, сообщая о готовности всех систем корабля к полету.
   Когда на экране возник нуль, легкий толчок прошелся по корпусу яхты отозвавшись гулом на всех ее палубах. "Ну натуральная консерв­ная банка! - подумал Иван. - Да какая там консервная банка, по космическим масштабам это всего лишь крошечная пылинка, затерянная в океане пустоты. Цилиндр причала перед Иваном, отпрыгнув сразу на несколько метров стал затем плавно отдаляться, уменьшаться в размерах, словно оплывая, в действительности это сама "Фортуна" отходила от причала, оттолкнувшись мощными лапами-амортизаторами.
   - Эй, тебе не пора спускаться? - забеспокоился Иван, заметив что Сара по-прежнему болтается на потолке.
   - Сейчас, еще успею! - беспечно отозвалась Сара.
   Через пару минут яхта была от причала уже метрах в ста. На пульте ожили контрольные дисплеи двигательной установки и навигационного компьютера, на них, в строчках показывающих мощность реактора и тягу, развиваемую ионными ускорителями, стояли пока что сплошные нули. Но вот нули сменились значащими цифрами и тогда в строке "ускорение", где-то в шестом - седьмом знаке после запятой, тоже замелькали циферки. Эти циферки быстро росли, приближаясь к запятой, и очень скоро Иван увидел как электронный карандаш, который до этого неподвижно висел над пультом, удерживаемый длинным шнуром, сдвинулся со своего места и начал медленно-медленно, словно во сне, падать. Ивану уже немножко на­доело наблюдать за удивительно нудным и тягучим падением карандаша, когда тот наконец-то достиг индикационной панели, подпрыгнул несколько раз, величественно переворачиваясь в воздухе, а затем за­скользил по наклонной поверхности пульта, пока не был остановлен бо­ртиком на его краю. Соединительный шнур легший на пульт вслед за ка­рандашом сначала высоко вздымался своими петлями, но быстро растущая сила тяжести все сильнее придавливала эти непокорные петли до тех пор пока шнур не прижался безвольно к поверхности пульта, безропотно повторяя все ее выступы. Протянув руку Иван взял электронный каран­даш и вставил его в предназначавшееся ему гнездо на пульте.
   На стене перед Иваном изображение шлюзового причала все так же отдалялось, но кроме того оно начало плавно уходить вниз, под пол, ях­та летела над поясом причалов, постепенно отходя от него и понемногу набирая скорость. Иван опять беспокойно обернулся назад, отыскивая Сару: Сара наконец-то оторвалась от потолка и в падении уже почти достигла пола, вот она коснулась ногами палубного настила и не су­мев правильно погасить скорость опять подскочила вверх метра на три заливаясь девчоночьим смехом. Только со второй попытке Са­ре удалось удержаться на полу и Иван больше за нее не тревожась опять повернулся к пульту. Ускорение к этому моменту уже возросло до величины 0,1 ж. На этой отметке компьютер ненадолго задержался, под­жидая пока различные предметы, прежде всего люди, имеющие дурную при­вычку улетать со своих мест во время невесомости и болтаться в воздухе, благополучно осядут на палубу. Но вот тяга двигателей опять начала быстро увеличиваться и столь же быстро стало расти ускорение. Иван услышал как под ним тихонько скрипнуло кресло принимая вновь обретенную тяжесть Иванова тела. Достигнув довольно скоро величины 0, 95 ж ускорение прекратило свой рост, замерев на этой отметке - ях­та вышла на крейсерский режим, теперь на протяжении всего полета ус­корение будет оставаться примерно таким, обеспечивая тем самым при­вычную силу тяжести.
   Иван слегка приподнял правую руку и совершенно расслабив, отпус­тил ее - рука безвольно упала на подлокотник кресла. "Да, тяжесть почти нормальная, компьютер не врет, "- Иван усмехнулся, слегка иронизи­руя над таким способом проверки показаний компьютера, но не смотря ни на что он этим самым способом, без всяких приборов в любой момент мог измерить ускорение корабля с точностью до одной десятой жэ. Иван ужасно гордился этой своей способностью, считая что она выдает в нем бывалого космического волка.
   Пояс причалов на настенном экране превратился в широкую ленту, быстро мелькавшую на фоне Земли примерно в километре от яхты, эта лента все больше ускоряла свой бег, яхта все дальше отходила от нее пока наконец лента не превратилась в ниточку а затем и вовсе исчез­ла, растворившись среди облаков, лесов и океанов. И сама Земля прямо на глазах уменьшалась в размерах, вот уже стало заметно что она не большая тарелка, а огромный шар, окутанный голубоватой дымкой, этот шар занимал на экране все меньше и меньше места, уступая пространство звездам, пока наконец не стало ясно что никакой он не огромный а совсем даже маленький, просто крошечный - пылинка жизни затерянная среди бесконечной пустоты космоса.
   Сара сзади подошла к Ивану и потрепала его за чуб:
   - Долго ты тут еще собираешься изображать из себя звездного капита­на, ведущего свой корабль среди рифов и мелей?
   Очнувшись от задумчивости Иван освободился от фиксаторов кресла, встал, сладко потянувшись, чувствуя всем телом привычную и приятную земную тяжесть, и все так же не оборачиваясь поймал зазевавшуюся Сару за руку и привлек ее к себе.
   - Спокойствие, только спокойствие!- ласковым взглядом призывая сво­его пылкого кавалера к терпению, Сара прикрыла ладошкой горячие Ива­новы губы. - Между прочим, нас там уже, наверное, заждались. К тому же гости наверняка помирают с голоду.
   - Да, конечно, нехорошо заставлять гостей ждать а уж тем более морить
   их голодом, - Иван изобразил смирение но вдруг, издав звериный рык, грозно щелкнул зубами: Сара испугано отдернула руку и, воспользовав­шись этим Иван все-таки запечатлел у нее на губах долгий поцелуй. - Ах так! Вот значит какой ты хитренький! - Иван сиял словно медный пятака между тем в голосе Сары явственно слышалась угроза, она сме­шно нахмурила брови, но тут не выдержала, засмеялась и сама поцело­вала Ивана. Сара вообще любила чтобы последнее слово оставалось за ней и Иван охотно прощал ей эту маленькую слабость.
   Несколько разрядив таким образом переполнявшие их чувства. Иван с Сарой направились к люку, ведущему в нижележащие палубы. Когда они проходили мимо круглого провала вспомогательного тоннеля, Сара, дурачась, закинула ногу на ограждение, делая вид что она собирается вновь воспользоваться тоннелем для передвижения. Изобразив на лице ужас Иван стал удерживать ее от столь необдуманного шага: при норма­льной силе тяжести падение в двадцатиметровую шахту могло завершить­ся некоторыми неприятностями. Эта шутливая борьба закончилась, все-таки победой Ивана и парочка, обнявшись, потопала по винтовой лесен­ке, вьющейся вокруг тоннеля, ведя на ходу тот совершенно бессмысленный и бестолковый разговор который, не представляя никакого интереса для окружающих, доставляет не смотря на это, нимало удовольствия самим собеседникам, особенно если они являются достаточно молодыми, разно­полыми представителями рода человеческого, несколько, ко всему проче­му, неравнодушными друг к другу.
   Когда они проходили мимо ярко освещенного входа в оранжерею, Са­ра подтащила Ивана к стеклянной двери и приоткрыла ее: из образовав­шейся щели ударила плотная волна теплого, влажного воздуха переполненного запахами тропического леса и напоенного ароматами всевозмож­ных цветов. От этого букета сразу сладко закружилась голова и Сара вздохнув пару раз полной грудью, с выражением полного блаженс­тва на лице, поспешила закрыть дверь. Когда парочка проходила через жилую палубу Саре захотелось непременно осмотреть их с Иваном каюту и тут уж Ивану пришлось наставлять Сару на путь истинный, напоминая об оставленных без присмотра гостях. После всех этих задержек они наконец-то добрались до бытовой палубы.
   По узенькой винтовой лесенке ведущей в кают-компанию пришлось спускаться по одному, Иван пошел первым, придерживая Сару за руку. Ко­гда они уже почти спустились, Сара толи случайно, толи специально запуталась в своих магнитных сандалиях и взвизгнув, свалилась с лесенки прямо на Ивана, но не потерявший бдительности Иван аккурат­но поймал ее на руки и нежно поставил на паркет кают-компании. По этому паркету кругом были живописно раскиданы магнитные сандалии и их подбирал небольшой робот-уборщик, шустро шныряющий между столи­ками и креслами. Робот тут же подскочил к продолжавшей обниматься парочке и требовательно замигал маячком: Иван с Сарой послушно от­дали ему свои, ставшие уже ненужными сандалии, после чего робот исчез словно испарившись.
   Из дверей столовой слышался какой-то шум и наша парочка, бросив наконец-то целоваться, направилась туда. Вся компания, бодрая и весе­лая уже сидела за длинным столом, обмениваясь остротами в ожидании завтрака. Конечно без капитана прием пищи невозможно было начать. От­дельные индивидуумы уже начали нетерпеливо стучать ложками, кто-то даже собирался немедленно погибнуть от истощения и поэтому появле­ние подзадержавшихся Ивана с Сарой было встречено восторженными во­плями. Их тут же усадили во главе стола и торжественный завтрак зна­менующий начало полета начался. Раздаточные тележки быстро расставили на столе различные блюда и все кинулись выбирать себе лакомые кусочки, при этом кавалеры не забывали, как ни странно, ухаживать за дамами.
   Впрочем, ничего торжественного в завтраке не было: Иван вообще уделял мало внимания телесной пище и поэтому на его роскошной яхте была самая обыкновенная типовая столовая с автоматической кухней предлагавшей вполне стандартный набор блюд. Вот и сейчас на столе поя­вилось что-то картофельное, нечто рисовое, свиные отбивные, салат из овощей, еще несколько. кастрюлек в которых что-то аппетитно скворчало ну и конечно, напитки, которых всегда было достаточно. Напитки, без из­лишних церемоний, были поданы прямо в ярко размалеванных консерв­ных банках что придавало столу неописуемый колорит.
   Обстановка столовой тоже была весьма скромной: кругом царила пластиковая облицовка стен и потолка, простые пластиковые стулья, пластиковые же столики, которые можно было составлять в один большой стол, шкафчики для посуды, вделанные прямо в стены, вот пожалуй и все. Впрочем молодая и веселая компания совершенно не обращала внимания ни на бедность обстановки, ни на недостаточную изысканность блюя. Сначала все молча набросились на еду, но когда первый волчий аппетит был немного потушен, послышались веселые разговоры, шутки, смех. Ян рассказал очень пошлый но в то же время очень смешной анекдот про неудачные любовные похождения некоего бравого космоспасателя. В свою очередь Дениэл поведал не менее пошлую и не менее смешную историю о том как одному незадачливому физику-теоретику во время эксперимента взрывом чуть не оторвало некую весьма важную часть тела. Больше всех над этим рассказом смеялся Иван, поскольку он лучше других знал как эта история похожа на правду. Ян тоже смеялся, но несколько смущенно, при этом невольно потирая рукой шишки на голове, которые еще окончательно не прошли, не смотря на то что он их целый чае ста­рательно растирал какой-то бодягой, обнаруженной в аптечке.
   Когда все вдоволь насмеялись, Иван встал и постучав вилкой по своему бокалу, привлекая внимание мелодичным звоном, торжественно на­чал:
   - Друзья мои! Все вы достаточно хорошо осведомлены о цели нашего путешествия, но у этой цели мы будем только завтра утром, около девяти часов, и поэтому я хотел бы обсудить с вами вопрос, как мы проведем сегодняшний день. Поскольку на мне как на организаторе этого пути-шествия лежит некоторая ответственность за ваш интересный и содер­жательный досуг, то я позволю себе предложить вам следующую программу: и так, сразу после завтрака - солнечные ванны и водные процедуры. Думаю что при известной изобретательности этого нам вполне хватит до обеда, который состоится в три часа. После обеда, до полови­ны пятого, так сказать, личное время, после чего я бы предложил продолжить наш теннисный турнир. Помнится в прошлый раз нам так и не удалось до конца выяснить отношения. В восемь часов ужин, ну и. после ужина - вольная программа. Есть ли у кого какие-либо возражения или дополнения к предлагаемому плану культурных мероприятий?
   Возражений не последовало. Напротив, речь Ивана была встречена бу­рными аплодисментами и он элегантно раскланялся направо и налево, широко улыбаясь, прижав правую руку к груди и приговаривая: "Искренне рад! Всегда к вашим услугам! От всей души!" и так далее.
   Покончив с реверансами компания поспешила закончить завтраки и, доверив автоматам наведение порядка в столовой, шумною толпой спус­тилась в помещение плавательного бассейна.
   Это круглое помещение располагалось прямо над яхтенным ангаром и ничуть не уступало ему в размерах, так же занимая целую палубу. Стены и потолок здесь были оклеены голографическими фотообоями с видами заснеженных горных вершин и голубого неба с легкими белыми облачками, благодаря чему создавалась полная иллюзия будто дикие скалы, на которые опирался голубой купол неба, обступили со всех сторон прямоугольную, с округлыми углами чашу бассейна, имеющую размеры примерно 20 на 10 метров. Проход между краем бассейна и бортом корабля с меньших сторон прямоугольника был не более двух метров, зато у больших сторон оставались два довольно просторных сегмента, покрытых рельефным цветным пластиком, раскрашенным под морскую гальку. Ванна бассейна выложенная цветным кафелем светлых тонов и наполненная лазурно-голубой водой, красиво смотрелась на этом темном фоне.
   Через один из сегментов проходила коммуникационная шахта с тоннелем, лифтом, кабельными каналами а также лестницей по которой собст­венно и спустилась вся наша шумная компания, на этой же стороне бас­сейна возвышался и небольшой трамплин для прыжков в воду. Веселые путешественники направились на противоположную сторону бассейна.
   Проходя вблизи борта корабля, Маргарет, знавшая, конечно, о всем коварстве голографии, не удержалась все-таки от попытки поймать ящерку, беззаботно гревшуюся на камушке у подножия одной из скал, но в каких-нибудь десяти сантиметрах от ящеркиного носа ее рука упер­лась в почти невидимую преграду, которая собственно и была бортом корабля и за которой находился только тонкий слой теплозащиты, слой брони, а дальше лишь бесконечный космос. Недосягаемая ящерка как ни в чем не бывало продолжала нежиться на камушке, словно издеваясь над незадачливой охотницей, с ухмылочкой глядя сквозь прозрачную стену из своего иллюзорного, несуществующего мира. Раздосадованная Маргарет гневно топнула ножкой, вызвав этим веселый смех всей компании.
   Оказавшись на другой стороне бассейна путешественницей без лиш­них церемоний быстро разделись, сложив одежду на располагающейся вдоль стены длиной скамеечке, кто аккуратно свернув а кто и просто свалив комом, и в чем мать родила улеглись кружком, головами к центру ногами наружу, на пластиковых низеньких топчанчиках, стоящих в ярком световом пятне, отбрасываемом на пол низко висящим рефлектором искусственного солнца. Получился чудесный дикий пляж и компания принялась загорать или, как значилось в распорядке дня, принимать солнечныые ванны, ведя при этом непринужденную светскую беседу.
   За разговором Иван, да наверное не он один, украдкой рассматривал обнаженных женщин, невольно сравнивая их между собой. Постепенно он пришел к выводу что грудь как у Барбары Саре, конечно, не помешала бы но зато по многим другим статьям Саре здесь вообще не было равных. Этот факт наполнил душу Ивана тихой гордостью несколько придав и ему самому значимости в собственных глазах.
   Между тем бездеятельное лежание на солнышке очень скоро наскучило неугомонной компании, особенно ее мужской половине, тем более что что за исключением несколько бледноватых Яна и Ивана все и так были загорелые как шоколадки, и тогда Дэниэл предложил сыграть в америка­нскую народную игру под названием "плюхи". Как известно смысл этой иг­ры, а может даже спортивного состязания заключается в том, чтобы пры­гнуть в воду, подняв при этом как можно больше брызг. У кого брызг окажется больше, тот и объявляется чемпионом и, следовательно, нацио­нальным героем.
   Мужчины горячо поддержали идею сыграть в "плюхи", а женщины ее на­чисто отвергли. Дэн заявил что прекрасные дамы, по-видимому, опасаются за свои чудесные попки, на что дамы, сморщив носики, дружно ответили:
   "Фи. . . ", а Элизабет вдобавок обозвала Дэниэла мужланом, отчего Дэн, стоящий уже на краю бассейна, схватился за сердце и бревном свалился в воду, подняв тучу брызг и сделав таким образом первую заявку на победу. - Да, и еще, кстати, - язвительно заметила Маргарет, - я бы посоветова­ла вам надеть трусики, а то в противном случае во время народной за­бавы под названием "плюхи" вы запросто можете отбить а то и вовсе потерять наружные половые органы.
   И все женщины засмеялись, вполне довольные собой, считая что им удалось как следует проучить своих мальчиков.
   Гордые. мужчины не стали вступать в пререкания, зная что это совершенно бесполезно, а просто молча последовали мудрому совету и надев трусы поплюхались в бассейн и вплавь перебрались на его про­тивоположную сторону к трамплину для прыжков. Здесь они начали по очереди прыгать в воду, стараясь поднять как можно больше брызг и громко крича при этом, очевидно в надежде на то что звуковые колеба­ния интенсивности должны способствовать процессу брызгообразования. Женщины, грациозно возлежа на своих топчанчиках, наблюдали за этим рыцарским турниром, иногда приветствуя наиболее удачные прыжки ленивыми аплодисментами, подбадривая бойцов восклицаниями и давая самые нелепые, делитантские советы.
   Борьба шла с переменным успехом, явного лидера выявить никак не удавалось, и тогда Дэниэл а Эдвардом пошли на отчаянный шаг - они ре­шили завоевать первенство хотя бы в парном разряде. Крепко обнявшись американцы прыгнули с вышки и ухнули в воду так что высокая волна заходила по бассейну а в воздух поднялся целый фейерверк брызг. Пры­жок был встречен бурными аплодисментами на женском берегу. Иван с Яном немедленно попытались повторить столь эффектный трюк, но падая с вышки у самой поверхности воды почему-то расцепились и плюхнулись в бассейн по отдельности, подняв два жиденьких фонтанчика брызг. Эту позорно провалившуюся попытку с женского берега просто освистали, когда Иван с Яном понуро выбирались из воды им вслед неслись крики:
   "Халтура! Сапожники! Только рыбу распугали!" и другие в том же духе. Стало ясно что победа достанется американцам, их попросили повторить свой грандиозный прыжок на "бис". Дэниэл с Эдвардом, довольные как слоны забрались на вышку, раскланялись там наверху и подбадриваемые криками болельщиц, прыгнули обнявшись. Но отделившись от трамплина они почему-то не упали вниз а взлетели прямо к голубому голографическому небу голографическими облаками. В то же мгновение Иван почувствовал как и его тело потеряло вес, и ничем не удерживаемый на полу он взмыл в воздух как воздушный шарик. Вода в бассейне вздрог­нула, словно подпрыгнув вздыбилась по ее поверхности заходили огромные волны и от их гребней стали отрываться и взлетать вверх капельки диаметром до метра. Вот уже ванна бассейна наполовину опустела, а в воздухе по­всюду носились сталкиваясь и вновь разлетаясь огромные водяные ша­рики, среди которых барахтались представительницы слабого пола, вспорхнувшие со своих топчанчиков. Испуганные визги женщин заглушались воем включившейся с некоторым запозданием корабельной сирены, из динамиков прямо с голубого неба гремел голос главного компьютера, предупреждающего об аварийной остановке двигателей и наступлении невесомости.
   Иван трепыхался в воздухе, оглушенный всей этой лавиной звуков, плохо соображая что же именно происходит. Он видел как здоровенный водяной пузырь налетел на Сару и накрыл ее с головой, так что нару­жу выглядывали только отчаянно барахтающиеся ноги, но тут, к счастью, тяжесть стала постепенно возвращаться. Шарики начали медленно, а по­том все быстрее и быстрее оседать вниз, пока наконец они не обруши­лись на пол сплошной лавиной, словно во время всемирного потопа. Этот поток сметал все на своем пути, он подхватил и Ивана и хотел швыр­нуть его в бассейн, но Ивану удалось ухватиться руками за поручень на бортике.
   Наконец восстановилась нормальная сила тяжести. Иван один остался, если можно так выразиться, на "суше", все же остальные плавали в бас­сейне, барахтаясь среди смытой туда же одежды и топчанчиков. Убедив­шись что обошлось, похоже, без человеческих жертв, Иван кинулся было к коммуникационной шахте чтобы подняться в рубку управления и выяснить в чем дело, но вдруг до него дошло что в бассейне барахталось всего шесть человек. Иван присмотрелся повнимательней: точно, Яна не было ни в воде ни вообще нигде в помещении бассейна. Иван уже начал немного беспокоиться, но тут его внимание привлекло слабое гудение лифта: в стенке шахты открылась раздвижная дверь и оттуда крадучись, стараясь быть незамеченным выбрался Ян. Иван сразу все понял.
   Ну конечно! Пока американцы упивались триумфом и готовились к за­ключительному прыжку, Ян потихоньку исчез, на лифте поднялся в рубку управления и, сверяясь по монитору в тот самый момент когда Дэниэл с Эдвардом прыгнули, аварийно вырубил двигателя, обеспечив тем самым на корабле полную невесомость, а через несколько секунд опять вернул двигательную установку на крейсерский режим и вот теперь идет и улыбается как ни в чем не бывало.
   Иван не успел еще даже решить как же ему поступить, просто посмеяться или отчитать Яна как следует за эту его выходку, как ему уже стало ясно что в любом случае улыбается Ян совершенно напрасно: как не старался Ян соблюсти конспирацию но все-таки его появление не прошло незамеченным, из бассейна выбралась разгневанная Сара и с возму­щенным воплем: "А, это все он! Я из-за него чуть не утонула!" как пан­тера бросилась на Яна. Ян кинулся назад, к лифту, но дверь предательс­ки закрылась перед самым его несом, и тогда Ян пустился наутек во­круг бассейна. Но далеко ему удрать не удалось, к погоне подключились и другие пострадавшие. Яна быстро поймали и удерживая иго на весу -растянув за руки и за ноги возбужденно галдя стали обсуждать какую же к нему применить воспитательную меру, для того чтобы он впредь более уважительно относился к обществу. Особенно выделялся Сарин звонкий голос: "Утопить его! Утопить!" На том и порешили.
   Все так же держа за руки и за ноги Яна раскачали словно стеноби­тное орудие и лихо ухнув швырнули в бассейн. Бросок удался на славу: Ян подлетел вверх метра на три и спиной плюхнулся в воду подняв фо­нтан брызг такой высоты, что отдельные капли взметнулись к самым облакам. Группа кидателей на мгновение восхищенно замерла а затем раз­разилась восторженными воплями: "Ура! Слава! Чемпион! Чемпион!"
   Ошарашенного Яна тут же выловили из воды, водрузили на пьедестал, быстро сооруженный из оставшихся на берегу топчанчиков, и повесили ему на шею некое подобие чемпионской медали, выполненное из лифчика одной из прекрасных дам. Дамы по очереди поцеловали победителя в щечку, мужчины пожали его мужественную руку. Затем Яна немного пока­чали на руках, высоко подкидывая в воздух, потом, под общий смех его снова уронили в воду и таким образом инцидент был исчерпан.
   Из бассейна повылавливали все смытые туда предметы а заодно и Яна, одежду разложили сушиться на топчанчиках под "солнышком", и стали обсуждать чем заниматься дальше. Иван предложил сыграть в водное по­ло - предложение было принято единогласно. Тотчас же Иван вытащил откуда-то мяч и кучу каких-то палок, завернутых в сетку, из этой ку­чи он быстро собрал два сооружения, отдаленно напоминающие футбольные ворота в миниатюре, и с помощью мужской половины команды укрепил эти сооружения по краям бассейна.
   Женщины тем временем облачились в купальники, так как Барба­ра заявили: "Насколько я знаю наших мальчиков, если мы будем играть в костюмах Евы, то они будут думать о чем угодно но только не об игре. Так играть неинтересно". Остальные дамы с ней вполне согласились и благодаря этому Ян был избавлен от лифчика, все еще болтающегося у него на шее.
   Когда все приготовления к матчу были закончены, неожиданно возникло новое препятствие: никак не могли решить как играть - женская команда против мужской или Европа против Америки. В конце концов женщины заявили что если их попытаются разлучить, то тогда они вообще откажутся принимать участие в этой авантюре, мужчины, предлагавшие делиться на команды по географическому а не по половому признаку, вынуждены были отступить, не забыв, правда, заявить: "Вы еще пожалеете. . . после чего все уже без лишних споров попрыгали в воду и матч закипел в полную силу.
   Игра, однако, не клеилась: во-первых, как и следовало ожидать, никто не захотел быть вратарем и поэтому мяч то и дело приходилось вы­таскивать из сетки ворот, а во-вторых, не смотря на принятые женщина­ми превентивные меры, мужчины все-таки отнеслись к игре недостато­чно серьезно, уделяя внимание больше своим прекрасным соперницам чем мячу, и поэтому, позабыв про свой грозный настрой, с первых же ми­нут начали отчаянно проигрывать. Очень скоро число мячей побывавших в сетке их ворот приблизилось к сотне, после чего мужская команда совершенно деморализовалась и просто тянула время, не желая призна­вать капитуляции:
   Началось откровенное дуракаваляние. Ян, видя что никто не держитна него зла за его не очень удачную шутку, воспрянул духом и возомнив себя ревнивым мавром, погнался за Иваном с намерением его утопить, не без основания полагая что Иван слишком много внимания уделяет Бар­баре. Но не проплыв и нескольких метров Ян вдруг сам ни с того ни с сего начал тонуть, колотя руками по воде и оглашая окрестности та­ким молодецким воплем, что гулкое эхо заметалось среди скал и даже отозвалось с голубого неба. В последствии правда оказалось что для подобного поведения у Яна была весьма веская причина, а именно Сара, которая поднырнув снизу ухватила Яна за ноги и держала до тех пор пока Ян своим широко открытым ртом не выхлебал чуть ли не полбассей­на. В конце концов Сара все-таки отпустила Яновы ноги, опасаясь, наве­рное что бассейн вообще останется без воды.
   Эта водная процедура нисколько не остудила воинственного пыла Яна, только теперь его гнев с Ивана переключился на Сару, и он стал охотиться за ней, желая отплатить той же монетой, но гордая Сара, пла­вающая к тому же как русалка, легко уходила у Яна из под самого носа и в итоге, получив ко всему прочему еще и пару раз пяткой по лбу, Ян вынужден был отказаться от своей вендетты, сделав вид что он велико­душно прощает Срины милые шалости.
   Остальные между тем тоже не скучали, развлекаясь кто во что го­разд. За этими невинными забавами время пролетело совершенно незаметно, и друзья были несколько удивлены когда Эл через трансляцию сообщил о том что пора собираться на обед. Все нехотя полезли, из во­ды, но возникшее вдруг чувство голода на которое раньше просто не обращали внимания заставило купальщиков поторопиться. Компания быст­ренько оделась облачившись опять в свои походные комбинезоны уже хорошенько подсохнувшие на солнышке, и весело шумя направилась к коммуникационной шахте. Напоследок Ян все-таки умудрился столкнуть Сару в бассейн прямо в одежде причем проделал это так оперативно что та успела лишь взвизгнуть, ласточкой летя в воду. От неизбежного купания прекрасную русалку спас лишь Иван, который вовремя оказался поблизо­сти и успел поймать Сару за ворот комбинезона так что она только слегка замочила ноги. С благодарностью прильнув к своему покровителю Сара состроила Яну страшную рожицу. Ян окончательно понял что с ме­чтами о мести придется расстаться.
   Через несколько минут весь экипаж в полном составе вновь собрал­ся в столовой. Обед был скромненький, без излишеств, но спартанские блюда обильно приправлялись шутками и веселым смехом, что придавало им неописуемую прелесть, так что в целом прием прошел на высоком уровне. В завершении Иван попросил минуточку внимания:
   - Собратья! - начал он как всегда несколько торжественно и даже с дрожью в голосе, так что Ян уже готов был разрыдаться, но Иван вовре­мя опомнился и перешел на нормальный тон. - Так, ребята, сейчас у нас, как мы и договаривались, личное время. Каждый может заниматься чем угодно но только сильно не увлекайтесь, так как в половине пятого мы все встречаемся в спортзале. И еще, давайте, сразу поделим каюты. чтобы потом не возникло путаницы как в прошлый раз. . .
   В этом месте Ян многозначительно заржал. Иван глянул на него стро­го и Ян умолк, продолжая тем не менее давиться смехом, но уже про се­бя.
   - Напоминаю. что первая каюта - капитанская, то есть моя и Сарина, - Иван говорил, обращаясь уже в основном к одному Яну, отчего тот со­вершенно переломился пополам, с корчившись от беззвучного смеха.
   - Чур, наша вторая каюта! - Дуэтом крикнули Эдвард и Маргарет и по­смотрев друг на друга рассмеялись такому чудесному совпадению вкусов.
   - Тогда наша с Элизабет - третья! - объявил Дэнис.
   - Ну а наши с Барбарой все остальные! - воспользовавшись случаем, Ян заржал уже не сдерживаясь. Всего кают было шесть.
   - Ну натуральный жеребец! - вздохнула Сара, раздраженно ковыряясь вил­кой в салате. Кроме Ивана только она, да может еще Барбара понимала с чего это Яном овладело вдруг столь неудержимое веселье.
   После того как раздел территории был завершен, вся команда пароч­ками разбрелась по разным уголкам корабля: кто остался в кают-компа­нии, кто отправился осматривать доставшуюся жилплощадь, а Иван с Сарой поднялись в библиотеку, где кроме всего прочего имелась еще и неплохая коллекция настоящих бумажных книг. Чем они там занимались в течение целого часа, то ли в самом деле читали, то ли просто рассма­тривали старинные фолианты в потертых переплетах, или нашли себе еще какое занятие, это известно одному Богу.
   Около половины пятого Иван с Сарой под ручку вышли из библиотеки и отправились собирать остальную команду. Яна с Барбарой они нашли в оранжереи. Когда Иван и Сара вошли под ее ярко освещенные и наполненные всевозможными ароматами своды, то застали эту парочку за усердным разглядыванием клумбы с яркими тропическими цветами. Наметанный женский взгляд Сары сразу заметил нечто неестественное в позах двух человек, стоящих возле клумбы. Было похоже что эти двое, застигнутые врасплох внезапным появлением посторонних, толь ко что подскочили в цветочкам и погрузились в созерцание, а до этого занимались чем-то совершенно иным. Более простодушный по натуре Иван не уловил никаких нюансов и совершенно искренне полагал что ему в самом деле рады. Не смотря ни на что из оранжереи вышли ухе вчетвером.
   Две другие парочки не удалось обнаружить ни на жилой, ни на бытовой палубе. Они нашлись сами, так как находились уже в спортзале. как и положено настоящим американцам, и даже успели слегка размяться на тренажерах.
   Спортзал располагался между плавательным бассейном и бытовой палубой. Размерами и внешним видом вообще он напоминал помещение бассейна, только голографические фотообои на стенах изображали тропический лес, и поэтому дикие джунгли обступали со всех сторон небольшую круглую полянку, по крытую почему-то, зеленым пластиком, ну это уже, по-видимому издержки цивилизации.
   Иван что-то наколдовал у стены, и огромное дерево, может быть баобаб, отъехало в сторону, открывая просторную нишу, откуда на середину спортзала выехали два теннисных стола. Подвижная панель вместе с изображенным на ней деревом кажущимся таким объемным и рельефным а на самом деле совершенно плоским, встала на место, закрыв проход в сплошной стене джунглей.
   Галактический турнир по настольному теннису был открыт. Сначала происходило выяснение отношений внутри парочек. Сара, Ян, Маргарет и Элизабет очень скоро вылетели из игры, не оказав почти никакого сопротивления и перешли в разряд болельщиков. Через некоторое время, после завершения полуфинальных встреч, к ним присоединились и Барбара с Дениэлом. Один стол за нена­добностью отодвинули в сторону, а на оставшемся развернулся финаль­ный матч за обладание галактическим кубком между Иваном и Эдвардом.
   Тут уж отрасти разгорелись ни на шутку. Болельщики сразу разде­лились на две группы - американцев и европейцев, расположившихся по разным сторонам стола. Дэниэл быстренько смотался в ангар и вернулся оттуда с небольшим полотняным мешочком в котором оказался аккуратно свернутый лоскут цветного шелка, который в свою очередь, после того как его развернули, оказался большим звездно-по­лосатым флагом США. Подпрыгивая, топая ногами, свистя и улюлюкая, аме­риканцы стали в, порядке живой очереди размахивать этим знаменем, ис­тошными воплями приветствуя каждый удачный удар своего финалиста.
   Увидев это Ян аж позеленел от зависти и тут же убежал куда-то сломя голову. Через полминуты он вернулся, притащив с собой лоскут белой ткани, оторванный, скорее всего, от простыни, и аэрозольный баллончик с синей краской. При помощи этого баллончика он нарисовал на расстеленном на полу лоскуте две диагональные синие полосы, образовавших косой крест и заявив что у него получился флаг, символизирующий всех славян вообще, в том числе и евреев, начал размахивать своим знаменем Эта акция была встречена всеобщим ликованием в стане славян к которым причислили и Сару. Теперь то уж славяне могли на равных состязаться с американцами, и битва разгорелась с новой силой.
   В то время как Иван и Эдвард вели хладнокровный поединок, сорев­нуясь в точности ударов и хитромудрости подач, их восторженные бо­лельщики соревновались похоже в том, кто кого перекричит. На "трибунах" стоял невообразимый гвалт, вряд ли столько шума смогли бы создать и несколько десятков рядовых спортивных фанатов. Да, обеспечение галактического матча требовало от болельщиков просто нечеловеческих усилий.
   А непосредственно на теннисном столе борьба между тем тоже шла на равных. Иван часто атаковал и контратаковал, но Эдвард твердо держал оборону на задней линии, и первые две партии так и не выявили лидера закончившись со счетом 1:1. В решающей третей партии счет был уже по двадцати. Накал страстей достиг апогея, казалось от воплей болель­щиков неминуемо должен обрушится потолок спортзала вместе с голу­бым небом и плывущими по нему облаками, и странно было что этого до сих пор не случилось. Вот Иван, хитро подкрутив шарик, сумел обойти своего соперника, оставалось завоевать только одно, последнее, победное очко, но в самый решающий момент Ян неожиданно охрип: он широко открывал рот, бешено вращал глазами, однако из его горла вылетали только какие-то еле слышные, нечленораздельные звуки. Американцы сразу воспрянули духом и своими воплями совершенно заглушили европейцев, лишившихся главной ударной силы. Получив столь мощную поддержку, Эд­вард сумел переломить ход игры и вырвал победу у Ивана, лишенного со­действия своих болельщиков. Что тут началось! Американцы кинулись об­нимать и целовать своего новоявленного кумира, к ним присоединилась и женская половина европейцев. Иван сиротливо стоял в сторонке делая вид что его все эти страсти-мордасти совершенно не волнуют, рядом с ним виновато топтался Ян, разводя руками и хрипя: "Ну как же я так! Вот черт, перестарался!" В конце концов Иван с Яном тоже влились в толпу ликующих болельщиков. Сияющему Эдварду возложили на плечи звездно-полосатый флаг и на руках пронесли его по кругу почета вокруг стола. В итоге, как говорится, победила дружба.
   После столь мощной эмоциональной встряски все члены экипажа яхты почувствовали острую потребность в покое, тишине и уединении, и неза­метно, парочками разбредись по разным укромным уголкам, где они и провели недолгое время оставшееся до ужина.
   К восьми часам обитатели корабля стали понемногу выползать из своих норок, собираясь в кают-компании в ожидании ужина. Здесь их уже встречали Иван с Сарой. На шее у Ивана красовался галстук-бабочка. и с этой самой бабочкой он в своем комбинезоне выглядел очень важно, хоть и несколько комично. Иван сердечно приветствовал входящих, пожимал им руки, справляясь о здоровье родных и близких. Сара, ста­рательно играя роль радушной хозяйки, тоже щебетала без умолку, раз­влекая гостей светской беседой, так что гости, приученные к более простому обращению были даже несколько озадачены. Столь экстрава­гантный прием предвещал нечто необычное и это необычное не застави­ло себя долго ждать. Когда экипаж наконец-то собрался в полном сос­таве, Иван торжественно распахнул двери с толовой, приглашая гостей к ужину. Войдя в эти широко распахнутые двери, гости застыли на пороге изумленно ахнув. Столовая преобразилась почти неузнаваемо. Длинный со­ставной стол, раньше уныло блестевший голубеньким пластиком, теперь был застелен белоснежной накрахмаленной скатертью, готовой, казалось, поломаться от малейшего прикосновения. Пластиковые стульчики тоже были покрыты белыми чехлами со сдержанным цветочным узором на спинках и на сиденьях, что придавало этим заурядным заводским штамповкам вид претендующий на изящность и даже элегантность, отдаленно напоми­ная старинные кресла ручной работы. Иллюминатор, зиявший до этого чер­ным провалом в стене, теперь был закрыт белыми занавесочками с выши­тыми на них яркими петухами, сразу привнесшими особый домашний уют и теплоту. Созданию уютной атмосферы способствовало и освещение: верхние люминесцентные панели были отключены, а вместо них столовую заливали теплым желтоватым светом огоньки двадцати толстых восковых свечей, стоявших на столе в четырех пятиглавых подсвечниках, блестев­ших стариной позолотой на причудливых завитках бронзового литья.
   Пламя свечей бесчисленными лучиками сверкало и на граненых нож­ках хрустальных фужеров, на боках хрустальных же графинов, наполненных самой радугой, сияло на фамильном серебре столовых приборов, разложенных возле тарелок, так же поблескивающих золотыми ободками.
   Стол просто ломился от всяческих яств. В центре его на большом серебряном блюде, обложенный зеленею, горделиво возлежал запеченный молочный поросенок, тускло поблескивающий аппетитной румяной корочкой, скромно улыбающийся в предвкушении того с каким восторгом его сейчас съедят. Блюдо с поросенком обступали салатницы с самыми диковинными, салатами. Маленькими вулканчиками курились горшочки с какими-то гарнирами, яркими пятнами всех цветов выделялись блюда с выложенными на них пирамидками из фруктов. Было и еще много всяких деликатесов самым скромным из которых оказалась черная икра, а в целом всех этих кушаний вполне хватило б для того чтобы накормить ора­ву из не менее чем полусотни человек.
   Несомненно что создание всей этой красоты потребовало определенных усилий и даже жертв. Так оно и было на самом деле, но чего не сделают радушные хозяева для того чтобы только угодить дорогим гостям! Составлением меню и приготовлением блюд занимался лично Иван, руководивший автоматической кухней при помощи Эла, в памяти которого кроме другой полезной информации хранилось еще и множество рецептов особых фамильных блюд, которые можно было отведать только в семье Поповых. Сервировка стола была доверена Саре, которая собственноручно поправляла располагая в идеальном порядке, столовые при боры, тарелки и блюда, небрежно раскиданные по столу роботами-официантами. И надо сказать что все эти по истине героические усилия не пропали даром. Стол, сияющий и сверкающий, манящий и дразнящий, получился на загля­денье. Может какой-нибудь тонкий знаток этикета и заметил бы в его убранстве некоторые неточности и издержки, но к счастью наши дру­зья не страдали особо аристократическим воспитанием. Не меньше мину­ты они, замерев от восхищения стояли на пороге столовой, восторженно окая и цокая языками, так что Ивану, после того как он в достаточной мере насладился произведенным эффектом, пришлось подходить к каждой парочке и провожать ее на отведенные места.
   Но самый большой сюрприз ждал гостей когда они уже уселись за стол: из проема в стене в столовую въехала автоматическая раздаточная тележка с серебряным подносом на котором возвышались два гра­финчика с толпящимися вокруг них маленькими "наперсточными" стопочками. Эта картина произвела на зрителей самое разнообразное впечатление. Дэниэл с Эдвардом только восхищенно выдохнули: "О! Алкоголь!" У Яна радостно заблестели глаза и он, потупив взор, начал почему-то беспокойно вертеть в руках вилку. Иван, самодовольно развалившись на стуле с интересом наблюдал за реакцией публики. Женщины встретили появление "горячительного" более сдержано: Элизабет и Маргарет вообще сделали вид что их это совершенно не волнует, Барбара как-то испугано посмотрела на Ивана, хотела что-то сказать, но так ничего и не сказав отвела взгляд. Только сидевшая рядом с Иваном Сара, для которой появле­ние спиртного по-видимому тоже оказалось сюрпризом, ехид но посмотре­ла на своего кавалера и едко заметила:
   - Алкаш. Вообще, наверное у всех русских это в крови.
   - Ну, дорогая, ты несправедлива, - защищался Иван, - раз уж мы решили устроить ужин в старинном стиле, то мы должны идти до конца. Что же это за ретро-ужин без спиртного? А вообще-то, две бутылки на восьмерых, это же чисто символически, просто дань традиции!
   - Но у тебя ведь наверняка еще где-нибудь припрятано? Для продолжения столь славной традиции. . .
   - Может и припрятано, но я вовсе не собираюсь наливаться до визгов поросячьих. Так, самую малость, только для поднятия настроения. - Какой идиотизм, - вздохнула Сара.
   - Да ладно тебе, - сказал Иван примирительно.
   Дэниэл между тем уже успел схватить один из графинчиков с подъ­ехавшей тележки и, рассмотрев этикетку, произнес одобрительно:
   - О! "Золотое кольцо." Русская водка! - И, решив по-видимому блеснуть своим знанием истории государства Российского Дэн продолжил, - Зна­ешь, Вань, я вот только одного не пойму, помнится кто-то нам недавно рассказывал о своих крестьянских, я бы даже сказал, колхозных корнях, так непонятно откуда вся эта аристократическая мишура: все эти вил­ки-ложки-тарелки с фамильными гербами, позлащенные подсвечники, "Золотые кольца" и так далее? Стыдно должно быть истинному пролетарию! Вот если бы ты подал на стол корыто с холодцом, одну деревянную ложку на всех, да пару четвертей самогона-мутнячка, заткнутых кочерыжкой от кукурузного початка - вот это б было воспоминание на всю жизнь, вот это б ты нас удивил. Российская экзотика!
   Слова "самогона-мутнячка" и "кочерыжкой от кукурузного початка", ужасно при этом исковеркав, Дэниэл, безмерно гордый тем что знает та­кие важные фразы, произнес по-русски, и его вряд ли кто понял кроме Ивана, Яна да еще, пожалуй, Сары, но вся компания легко уловила о чем идет речь и напряженно замерла, ожидая как Иван будет отвечать на такую шпильку".
   - Так уж и корыто? - о сомнением протянул Иван, - Ну тазик, это бы я еще поверил, а корыто - вряд ли. - И в завершении Иван небрежно за­метил. - А вообще-то, как я помню, граф Толстой, к примеру, тоже имел некоторое отношение к русскому крестьянству, так что неизвестно из каких мы крестьян.
   Этот ответ вызвал взрыв веселья за столом. Сара, горячо болевшая за Ивана, одобрительно заметила:
   - Правильно! Так их, англосаксов, а то ишь, забыли уже как сами лаптем щи хлебали!
   Дэниэл поднял руки, признавая поражение.
   - Что ж ты Вань сразу-то не сказал что граф Толстой приходится тебе родственником, - смеясь сказал он, - тогда конечно все понятно.
   Один Ян не терял даром времени: пока остальные занимались слово­блудием, он быстро расставил перед сотрапезниками стопочки и даже успел наполнить их прозрачной влагой, опорожнив при этом наполовину один из графинчиков. Девушкам он наливал по полстопочки, только Барбара потребовала налить ей полную, вознамерившись не отставать от мужчин.
   - Ну что это такое! - возмущенно зашумел Ян управившись с разливом, - Мы будем сегодня ужинать или нет, что вы все сидите, чего дожидаетесь? Накладывайте себе, вот поросеночек какой чудесненький, гарниры на любой вкус, подливочки, салатики, икорка, крабы, чего только душа пожелает. Кавалеры, черт возьми, ухаживайте в конце концов за дамами!
   Кавалеров не пришлось долго упрашивать. Оживленно застучали ножи и вилки и через минуту бедного поросенка растащили по тарелкам и на блюде сиротливо осталось лежать только его рыльце, уставившееся маленьким пятачком в потолок и по-прежнему улыбающееся, только уже несколько грустно.
   Дождавшись когда тарелки сотрапезников наполнятся Ян, добровольно принявший на себя нелегкую роль тамады, встал поднял свою стопку и, не особо напрягая воображение, произнес следующий незамысловатый тост:
   - Друзья! По славной древней традиции первый бокал, - тут Ян, скривившись, бросил критический взгляд на свою стопочку, размеры которой его совершенно не устраивали, - я предлагаю выпить за здоровье тех кто собрал нас в этих дружеских стенах, сердечно встретил и приютил, за наших дорогих гостеприимных хозяев, за нашего отважного звездного капитана и его очаровательную подругу! За здоровье Сары и Ивана!
   И с этими словами Ян лихо проглотил содержимое своей стопочки. Присутствующие поддержали тост одобряющими возгласами и последовали
   примеру Яна, после чего ножи и вилки застучали с удвоенной силой;
   наслышанные о коварстве алкоголя отважные путешественники стара­тельно закусывали. Через несколько минут Ян снова поднялся и предло­жил еще один традиционный тост:
   - За здоровье и добрую память тех благодаря чьему труду мы собст­венно и имеем все то что мы имеем, то есть вот эту великолепную яхту космические поселения, роскошные дома и вообще все блага современной цивилизации а кроме того еще и нашу чудесную зелено-голубую планету с девственной природой, чистейшим воздухом и водой. И так, я предлагаю выпить за создателей самовоспроизводящихся систем!
   Этот тост тоже был принят с одобрением, никто даже не стал иронизировать по поводу иллюзорной девственности земной природы, и так ни для кого не было секретом что деревья в покрывающих планету "девственных" лесах, растут почему-то в основном в шахматном порядке.
   После двух стопок непривычного для них напитка компания трезвенников впала в совершенную эйфорию, послышались развязанные шутки, час­тенько раздавался просто идиотский смех, в общем обстановка за сто­лом вполне напоминала старые добрые времена. Продолжать алкогольные возлияния никто больше не пожелал и воспользовавшись этим Ян неза­метно пододвинул к себе оставшуюся, только чуть початую бутылку вод­ки и начал раз за разом наполнять из нее свою стопку, не обращая особого внимания на отчаянные протесты Барбары.
   Ужин несколько затянулся. Только через час друзья выбрались нако­нец-то из-за стола и перешли в кают-компанию, оставив в столовой тот разгром который обычно бывает после веселой гулянки.
   В кают-компании вся команда с комфортом расположилась за двумя столиками: за одним - Эдвард, Маргарет, Ян и Барбара, а Иван. Сара, Эли­забет и Дэниэл - за другим. Первая четверка, раздобыв колоду карт. сразу принялась резаться в русскую народную игру - в "козла", вторая нашла себе более серьезное занятие - они включили настенный экран, вознамерившись посмотреть программу новостей. Большой участок стены от пола до потолка исчез, словно сделавшись прозрачным вместе о обо­ями и картинами, и в пространстве за этой тонкой стеклянной преградой объемные, словно в аквариуме, возникли сцены хроники, охватывающие со­бытия прошедшего дня во все солнечной системе.
   Благодаря обильному ужину у всех членов экипажа за исключением одного лишь Яна, хмель к этому времени уже почти улетучился, и Эдвард безмерно гордый тем что он подвергся искушению пьянством и не впал в этот ужасный грех, даже прочел небольшую лекцию на тему: "Как же надо опуститься для того чтобы напиться до свинского состояния", на что сидевший рядом с ним Ян только криво усмехался, тщетно стараясь сфокусировать свой взгляд на картах, которые он веером держал в правой руке.
   Шнырявшая между столиками раздаточная тележка предлагала различные прохладительные напитки, все взяли себе по высокому стаканчику тонкого стекла с торчащими из них соломинками. Сара хотела что-то сказать Ивану, усилено показывая глазами на эти самые стаканчики, проследив за ее взглядом Иван заметил что у него и Сары пойло в стаканчиках розового цвета, а у Дэниэла и Элизабет - зеленое. Обернувшись к соседнему столику Иван обнаружил ту же самую закономерность, только там парочки выбрали желтый и голубой цвет. Этот Факт показался Ивану весьма забавным и он посмеялся над ним вместе с Сарой. Дэниэл о Элизабет тут же заинтересовались, чего это Иван и Сара так веселятся, когда же им объяснили в чем дело, они попытались было выяснить, как могло произойти такое совпадение цветов, но так ничего и не выяснив пришли к выводу что не иначе как тут не обошлось без вмешательства неких тайных потусторонних сил. Этот вывод весьма по­забавил уже всю компанию.
   В новостях между тем передавали информацию о различных грандиоз­ных космических и земных с тройках: огромные корабли туда-сюда летали, что-то куда-то доставляли, исполинские манипуляторы чего-то там сооружали. . . В общем - ничего интересного. Элизабет откровенно зевнула:
   - А-а-а! Какая мура! Системы, системы, кругом одни системы. Системы строят, системы пашут, системы сеют и жнут. Скоро уж и рожать будут системы! Если к нам невзначай залетят какие-нибудь зеленые человечки, то они наверняка подумают что единственными разумными существами в окрестностях Солнца являются именно системы, а существа с двумя ручками и ножками и волосатой головкой - это не более чем низшие организмы паразитирующие на системах.
   - Да, кстати, - встрепенулась Сара, - мы тут все визжим от восторга:
   Ах системы. Ах создатели систем! Вон даже здравницу за них пьем, а между тем, я, например, ни разу не встречала ни одного конкретного имени. Кто вообще создал первую искусственную самовоспроизводящуюся систему? Кого мы должны за них благодарить?
   - Я, как историк-любитель возьму на себя смелость попытаться отве­тить на этот вопрос, - заговорил Дэниэл, видя что никто из членов
   компании не собирается давать Саре каких-либо пояснений, все только с интересом поглядывали друг на друга. - Но вы должны помнить что мое мнение может быть и ошибочным, - предупредил Дэниел как честный исследователь, - Для начала проведем небольшой эксперимент: скажи мне Сара, кто изобрел лазер?
   Сара только легкомысленно пожала плечами:
   - Ой, я что-то читала, но не помню!
   - Вот видите! - продолжил Дэн наставительно, - даже в сравнительно простых случаях наша память нас подводит, а в случае с искусственными самовоспроизводящимися системами все гораздо сложнее! Ведь над соз­данием первых систем трудились тысячи, десятки тысяч человек! Это сейчас ты, Сара, Иван да еще с десяток головастиков за год создали "Фею", но это стало возможным только потому что в вашем распоряжении имелись мощные экспертные компьютеры, использующие весь уже накопленный человечеством опыт, им достаточно намекнуть как решать какую-либо конкретную задачу - все остальное они сделают сами. А в конце прошлого века ничего этого не было, все приходилось делать вручную до всего доходить своим умом. Каждую детальку, каждый винтик многочисленных агрегатов проектировали люди, используя при этом лишь простейшие, еще электронные компьютеры, и поэтому на создание самой первой, примитивнейшей искусственной самовоспроизводящейся системы были затрачены миллионы, а может быть и миллиарды человеко-часов, и все это в условиях ограниченности производственных возможностей человечество, когда за все приходилось платить. Это сейчас мы уже привыкали, нам все кажется просто, в самом деле, делов-то: вставить дискету да нажать несколько кнопок и пожалуйста, через некоторое время получай готовый компьютер, транспортер, дом, космический корабль или даже целый планетоид с животным и растительным миром, и мы очень редко задумываемся, что стоит за этой кажущейся простотой. А ведь выполняя записанную на дискете программу искусственная самовоспроизводящаяся система должна первым делом добыть сырье где-нибудь на астероиде или на одной из необитаемых планет солнечной системы, затем она должна это сырье переработать, получив из него конструкционные материалы, из которых потом изготовить необходимые комплектующие детали, и уже из этих деталей собрать готовую продукцию, упаковать ее в контейнер и сбросить на Землю, чтобы вы потом могли получить все что вам надо на блюдечке с голубой каемочкой. И ведь происходит все это полностью в автоматическом режиме, совершенно без участия человека роль которого сводится только к тому чтобы создать необходимую программу или ввести уже готовую. Все остальное система делает сама: она самостоятельно поддерживает свою жизнеспособность производя новые технологические агрегаты взамен вышедших из строя, занимается саморазвитием, увеличивая в случае необходимости свои производственные возможности, занимается своим энергообеспечением, регенерируя и наращивая поля солнечных батарей, до бывает и транспортирует сырье, выполняет еще множество дополнительных мелких функций. . .
   -. . . и все это только для того чтобы каждый представитель гордого человеческого рода имел возможность удовлетворить любую свою сиюминутную блажь! - засмеявшись закончил Иван. - Позволю себе заметить что основные принципы функционирования самовоспроизводящихся систем известны любому школьнику-двоечнику.
   - Я так подробно напоминаю вам принципы функционирования искусственных самовоспроизводящихся систем, - невозмутимо продолжал Дэниэл, - с единственной целью дать вам лучше представить всю сложность задачи, которая стояла перед создателями первых подобных систем. Легко можно вообразить усилий скольких людей потребовало решение этой задачи. Были, разумеется, люди, внесшие особый вклад, это руководители проектов главные конструкторы, генераторы идей, можно было бы, конечно, как-то выделить их имена, воздать им вечную славу, сотворить из них кумиров, но давайте посмотрим что бы из этого вышло. Возьмем, к примеру, более ранний но сопоставимый по масштабам проект, ну хотя бы самые первые полеты человека в космос. Вот давайте спросим у Ивана кто такие Королев и Гагарин.
   - Так это же все отлично знают! - воскликнул Иван с энтузиазмом.
   - Ну далеко не все и вовсе не отлично, - остудил его пыл Дэниэл, -даю гарантию что для Сары, например, эти имена не более чем пустой звук, но в одном ты прав: в россии эти люди когда-то были да и сейчас наверное все еще достаточно хорошо известны. Королева называют не и иначе как создателем первых космических кораблей, но если вдуматься - какой он создатель? Сам то он не работал с металлом и вообще прика­сался к ракете только для того чтобы похлопать ее ладошкой по боку, а создавали ракету те, кто своими руками, с использованием самого простейшего оборудования, по винтику собирал двигателя, с троил кор­пус, начинял его электрооборудованием, то есть сотни, тысячи людей о которых мы ничего не знаем и не помним. Конечно, я не хочу приумень­шать заслуг Королева, который руководил всей этой работой, я только хочу сказать что в нашей памяти его фигура заслоняет собой тысячи простых тружеников, которые и прокладывали человечеству дорогу в космос. А Гагарин? Ну кто такой Гагарин? По сути это просто подопыт­ный кролик, которого посадили в консервную банку и запустили в космос чтобы посмотреть - не помрет ли. От него успешное осуществление полета зависело меньше всего, а мужества ему требовалось не больше чем любому летчику-испытателю, поднимающему в небо новую машину, да и вообще, множество людей на Земле каждодневно рискуют жизнью ничуть не меньше и по менее значительным поводам. И что же? Гагарин в тече­нии часа стал кумиром всей плане ты! Сработали рефлексы массового со­знания, толпе нужен был герой, и она его получила. Вот он - молодой, красивый, улыбающийся, нате, подавитеся!
   - Ой, Дэн. . . -, протянул Иван недоверчиво, - что то ты уже в такие деб­ри забрался. . . Тут, по-моему, ты не прав.
   - Да, возможно что я ошибаюсь в данном конкретном случав, тут начина­ются психологические нюансы в которых я не особый специалист, но в одном я абсолютно уверен: когда речь заходит о каком-либо большом деле в котором принимало участие множество людей, нельзя выделять из этого коллектива не скольких, пусть самых значительных индивидуумов и сотворять из них кумиров. Кого вы помните из соратников Королева? Кто создавал двигатели? Сам корабль? Системы управления? Кто готовился по­лететь в космос до Гагарина и не полетел только в результате трагической гибели?
   В ответ - тишина.
   -. . . то-то и оно. То что мы помним Королева и Гагарина является не­справедливым по отношению к тысячам людей, стоявшими за ними и обеспечившими звездный триумф человеческой мысли. Имен всех этих лю­дей мы просто не в состоянии запомнить. Но раз уж мы не можем пом­нить всех, тогда справедливее не помнить никого, или, точнее, помнить их всех вместе, как единую общность людей, создававших будущее чело­вечества, и именно им, творцам вообще а не какой-то отдельной личности воздавать почести. Все сказанное еще в большей степени отно­сится к созданию искусственных самовоспроизводящихся систем. В случае с этими системами нельзя даже выделить регион, где они создавались, не говоря уже о каких-то отдельных личностях. Конечно, наибольший объем работ проделали научные работники тогдашней Японии, США и Объединенной Европы, но не следует забывать что при этом они использовали опыт накопленный всей человеческой цивилизацией начиная с Древнего Египта и Китая, даже предок человека, впервые добывший огонь при помощи трения, внес свой посильный вклад в создание искусственных самовоспроизводящихся систем, так что тут уж никак нельзя кого-то выделять: системы создавало все тогдашнее человечество и именно ему мы должны быть благодарны за них. По этому-то в учебниках по самовоспроизводящимся системам почти не встречаются какие-либо имена конкрет­ных людей. По-моему - так. Хотя возможно я и ошибаюсь.
   После того как Дэниэл закончил свою речь, компания с полминуты посидела молча, потягивая коктейли через соломинки, за соседним сто­ликом не умолкали шлепки карт, наконец Элизабет заговорила:
   - Знаешь, Дэн, из твоего страстного монолога я поняла что ты начисто отвергаешь роль личности в истории человечества?
   - Ну нет, этого я не говорил, просто я. . . - начал было Дэн, но Иван его остановил:
   - Да ладно вам? Развели нудятину. Мы же собрались здесь чтобы просто отдохнуть, а не затем чтобы устраивать философские диспуты. Вон по­смотрите лучше, по-моему - любопытные кадры.
   В самом деле, на экране, а точнее - за ним, про исходили довольно необычные и интересные со бытия: передавали информационное сообщение о демонстрации протеста возле штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке. Загоре­лые, стройные и лохматые люди в потрепанной одежде, многие вообще в одних набедренных повязках, нестройной колонной гуляли вокруг нового ооновского небоскреба (у американцев страсть к небоскребам) образо­вав живое кольцо. При этом они старательно размахивали белыми плака­тиками с написанными на них зеленой краской требованиями и поминут­но начинали что-нибудь скандировать.
   Эта демонстрация совершенно парализовала работу штаб-квартиры ООН, для того чтобы проникнуть в здание или выйти из него, солидным джентльменам в строгих костюмах приходилось пробиваться через жи­вую стену веселых полуголых людей, подвергаясь при этом насмешкам, щипкам и шлепкам, так что вид у гигантов мысли представлявших весь цвет человеческой цивилизации после того как они вырывались из цеп­ких объятий демонстрантов и представали перед многочисленными теле­камерами, был весьма взъерошенный. Не многие из членов правительства решались подвергнуться подобной экзекуции, большинство из многоопыт­ных политиков мудро предпочло отсиживаться в здании ООН словно в осажденной крепости, наблюдая за разгулом страстей сквозь зеркаль­ные стекла окон.
   Поглазеть на это представление собрались, по-видимому, зеваки со всего города: огромная толпа нормальных, прилично полуодетых граждан, тесно обступила и небоскреб и демонстрантов, кроме этого целые тучи транспортеров висели в воздухе, заслоняя солнце. Зрители значительно превосходившие по численности демонстрантов, были настроены явно до­брожелательно, они даже поддерживали скандируемые лозунги своими вы­криками, и немногочисленные блюстители порядка скучающе зевали, соб­равшись в небольшие кучки.
   - Это надо же! - удивленно воскликнула Элизабет. -"Чудики" взбунтовались? Вот бы на кого сроду не подумала, я считала что они совершенно безвредны.
   - И не говори, дорогая! - засмеялся Дэниел, - стоило нам отлучиться на денек, как на планете начался бардак!
   Впрочем, судя по транспарантам и пояснениям комментатора, "чудикам" было из-за чего взбунтоваться: речь шла о каком-то их острове который по планам правительства должен был исчезнуть под фундаментом очередного посадочного комплекса для приемки контейнеров из космоса.
   Показали наконец и остров из-за которого разгорелся весь сыр-бор. Сначала дали вид с высоты птичьего полета. Остров, явно искусственного происхождения, плоский и круглый, выделялся в океанской лазу­ри зеленым пятном. Полоска золотых песчаных пляжей и белой пены прибоя окаймляла его по окружности, кое-где разрываемая уютными бух­точками с прозрачной водой, сквозь которую просматривалось каменис­тое дно. В бухточках у причалов, грациозно покачивая мачтами, стояли белоснежные красавицы яхты, служившие для островитян основным транс­портным средством а часто и жилищем. На одном из пляжей была устрое­на бетонированная посадочная площадка, но на ней сиротливо стоял один единственный аварийно-спасательный транспортер с красным крес­том на борту. Этим аппаратом похоже пользовались лишь в самом крайнем случае.
   Зеленый, бархатистый ковер джунглей укрывал почти весь остров, под­ступая к самой кромке пляжей, лишь кое-где в этом ковре виднелись небольшие просветы, образующие маленькие зеленые лужайки на которых ютились скромные бамбуковые хижины, в которых и жили обитатели ост­рова. Выделялись так же участки, засаженные какими-то экзотическими сельхозкультурами.
   Когда жизнь острова показали поближе, перед зрителями предстала обычная для подобных поселений картина: дети и взрослые, почти все в чем мать родила, плес кались в океане, загорали и резвились на пляжах, катались на яхтах. Не которые гурманы ковырялись на огородах, пытаясь хоть что-то вырастить своими руками, кто занимался рыбной ловлей, один похожий на Робинзона островитянин доил козу в окружении целой ватаги любопытных ребятишек, тут и там бродили влюбленные парочки, в общем каждый делал то что только его душа пожелает.
   Хижины островитян при ближайшем рассмотрении оказались довольно интересными сооружениями: в них странным образом сочетались крыши из панелей фотоэлементов и стены из бамбука. Рядом с этими хижинами на­поминавшими о древних жителях Океании на подставочках возвышались тарелки антенн спутниковой связи, глядящие прямо в зенит. Несмотря на небольшие размеры домики изнутри выглядели очень уютными, а служили они в основном только для сна, так как большую часть времени жители острова проводили прямо на открытом воздухе, на полосе между океаном и джунглями.
   Картина зеленого рая затерянного в океане вновь сменилась кадрами демонстрации протеста возле штаб-квартиры ООН. К демонстрантам вышел сам Президент и начал им что-то горячо доказывать. Демонстранты, обступившие президента плотной кучкой явно с ним не соглашались, что-то крича в ответ и возбужденно размахивая плакатиками. Наконец Пре­зидент удалился назад в свою резиденцию, а демонстранты начали рас­ходиться небольшими группками и по их недовольным лицам было видно что договориться так ни о чем и не удалось. Через некоторое время площадь перед штаб-квартирой ООН уже опустела и роботы-уборщики сразу кинулись наводить на ней порядок, старательно выметая весь му­сор оставленный толпой людей. После этого в новостях стали переда­вать репортаж о ходе колонизации Венеры, но наших друзей эти пустяки уже нисколько не интересовали: проблемы чудиков целиком поглотили их внимание.
   - Ну и чего они добились? - возбуждено вопрошала Сара.
   - Да пожалуй ничего, - невозмутимо ответил Иван. - Они, конечно, не от­ступятся и остров свой не отдадут, но правительству тоже деваться некуда - контейнеры-то принимать надо. Скорее всего комплекс будет построен недалеко от острова, и когда он начнет принимать контейнеры над головами у чудиков каждые пять минут будут проноситься эти чуш­ки весом в несколько тысяч тонн. Ударная волна от такого утюга запро­сто может развалить бамбуковую хижину, да и вообще шума от них много­вато, так что чудики очень скоро сами уберутся подальше от экватора построят себе новый остров, перетащат на него свои дорогие джунгли и заживут лучше прежнего, так что по-моему весь этот спор не стоит выеденного яйца. Чудики просто пошли на принцип, а вообще-то, они сами в чем-то вино ваты: зачем потребовалось строить остров прямо на экваторе? Вполне можно было предвидеть что посадочные комплексы очень скоро займут там все свободное место. Отступили бы сразу от экватора на 2-3 тысячи километров, там кстати и климат помягче, и никаких про­блем!
   - А почему это люди не могут жить там где им хочется? - не унималась Сара. - В конце концов существует земная конституция в которой ясно записано что каждый человек имеет неотъемлемое право жить там где ему по нравится, единственным препятствием к этому могут послу­жить только интересы других людей, но ведь чудики вовсе не ущемляют чьих-либо законных прав, наоборот, это их наше много уважаемое прави­тельство собирается выжить с построенного ими же самими острова. Считается значит вполне нормальным что чудики должны теперь бросать насиженные места, искать где-то в океане подходящую отмель, строить на ней новый остров, перевозить туда дома, деревья и все о стальное, нару­шать привычный уклад жизни и главное - во имя чего! Только для того чтобы какая-нибудь безволосая обезьяна одуревшая от самолюбования могла иметь три дворца вместо одного, и чтобы в каждой комнате обя­зательно но объемному видеокомплексу, да еще штук пять летающих до­мов различных марок, которые мы по врожденной человеческой скромности все еще называем транспортерами, ну и конечно не меньше десятка столь же скромненьких яхт, каждая из которых размерами скорее напоми­нает небольшой супертанкер, и так далее и тому подобное. Иначе как безумием это все не назовешь. К чему такие излишества? Хорошо, сегодня посадочные комплексы протянутся по экватору в один ряд, завтра - в два, послезавтра - в четыре, глядишь через годик-другой чудиков попро­сят и с их нового острова в двух тысячах километров от экватора и вообще всех нас потеснят поближе к полюсам. Не получится ли так что большая часть территории планеты окажется занятой посадочными комп­лексами, которые будут принимать из космоса бесконечную армаду контейнеров с разным барахлом. К черту тогда все наши леса, которые мы только что восстановили, к черту все моря, океаны, всю экологию, лишь бы побольше было всякого хлама, дарованного цивилизацией, и вместо зе­леных джунглей мы будем жить в джунглях из стекла и бетона, к вели­кой радости тех кто предсказывал подобный исход еще много лет назад.
   Создается впечатление что по мере развития цивилизации увеличивают­ся только наши производственные возможности но никак не наш интеллект. Единственная надежда на чудиков, только они, наверное, по настоя­щему понимают что Земля не такая уж большая планета, и если мы не хотим превратить ее со временем в барахолку, забитую всякой никому не нужной рухлядью, то нам надо несколько умерить свои аппетиты. Су­ществуют же какие-то разумные нормы потребления? Мне кажется что именно чудики уже в плотную к ним подошли: ходят они почти в чем мать родила - смаксимальной пользой для здоровья и с минимальной потребностью в разных модных тряпках, живут в этих своих бамбуковых домиках а то и вовсе чуть ли не на деревьях...
   -... И среди густых ветвей у каждого спрятан универсальный коммуникационный компьютерный комплекс, автоматическая кухня и кондиционер, а прямо под деревом, к золотому берегу пришвартована великолепная оке­анская яхта! - рассмеялся Дэниэл, оторвавшись от своей соломинка и . откинувшись на спинку кресла.
   Теперь Сара переключилась в основном на Дэниэла:
   - Не следует забывать, - продолжила она, - что коммуникационный ком­пьютер является одним из тех благ, цивилизации без которых современ­ному человеку уже просто не обойтись, ведь это и всемирная библиотека, и пресса, и последние мировые новости, и видеотека, в конце концов это связь с любой точкой Солнечной системы! Для чудиков это единственная ниточка из внешнего мира, так что тут их ни в чем нельзя упрек­нуть. Что касается автоматической кухни, то она как известно, позволяет экономить уйму времени, особенно женщинам, освобождает от рабского домашнего труда, хотя, впрочем, многие чудики предпочитают го­товить себе пищу самостоятельно, они даже пытаются кое-что выращивать на собственных огородах, без особого, правда, успеха: технология ручно­го возделывания сельскохозяйственных культур уже практически утра­чена, так что от централизованного продовольственного снабжения чуди­ки тоже не отказываются. Что касается кондиционера, так без него человек, особенно европеец в тропиках вообще долго не протянет, так что это совершенно необходимое устройство. Ну а яхты, яхты это, пожа­луй, единственная слабость чудиков которую им, право же, вполне можно простить, тем более что они часто имеют одну яхту на две а то и на три семьи. К тому же яхта, если это действительно яхта а не какой-нибудь броненосец, отлично вписывается в морской пейзаж и не наносит никакого ущерба экологии. В любом случае если посчитать сколько тонн всякого цивилизованного хлама приходится на одного члена чудаковского поселения и на среднего нормального жителя Земли, то цифры по­лучатся просто несопоставимые. А если мы все как можно скорее не ста­нем немножко чудиками, то в самое ближайшее время перед нами пред­станет реальная перспектива быть заживо погребенными под грудами барахла, произведенного нашей цивилизацией. Да, да! Нас просто завалят поступающие из космоса контейнеры с грузом и лично я не вижу в этом ничего смешного!
   - У нашей дорогой Сарочки прямо-таки талант по части написания кар­тин всемирного апокалипсиса, - заявил Дэниэл с улыбкой. - Лет двад­цать назад тебе, Сара, с такими способностями просто цены бы не было, но сейчас подобные мотивы уже не в моде. В самом деле, все дале­ко не так ужасно как ты рисуешь: поставки на Землю очень скоро ста­билизируются а может даже начнут сокращаться, мы и так уже натащили добра на несколько поколений вперед. Земная промышленность перестра­ивается на переработку вторичного сырья, следовательно, зависимость от космоса уменьшится и поэтому вовсе не потребуется занимать вою поверхность планеты посадочными комплексами. Земная энергетика тоже в скором времени обретет автономность: слава Богу, уже кажется не ос­талось ни одного хоть чуть-чуть пригодного клочка суши, не занятого лесонасаждениями, так что биомассы накопление вполне изрядное, количество. Скоро вся энергетика в пределах Земли перейдет на дрова, сов­сем как в старые добрые времена. И летать тоже будем на дровах! Пока светит это Солнце и пока под ним растут наши зеленые друзья - мы без энергии не останемся. Ну а энергия - это жизнь, так что все от­лично, можно гулять на всю катушку и вовсе не обязательно нам всем поголовно становится чудиками. Да И вообще, мне всегда казалось что на а тих диких островах в океане высокой цивилизации, живут только люди с достаточно скромным уровнем интеллекта, этакие несуразные индивидуумы, неспособные найти себе место в нормальном мире.
   - А вот тут ты очень сильно заблуждается! - Иван, так агрес­сивно настроенный против всяких споров, сам не удержался от того что­бы не возразить Дэниэлу. - У меня немало знакомых среди чудиков, и я убежден, что если заняться специальными исследованиями, то вероятнее всего окажется что средний интеллектуальный уровень на чудаковских островах выше чем в любой другой точке Земного шара, заселенной так называемыми нормальными людьми. Как раз среди чудиков больше всего головастиков, некогда блиставших на научном небосклоне звездами пер­вой величины но в последствии по разным причинам решивших удалиться от мирской суеты. Тут ведь дело в чем: дуракам сейчас в нашем общест­ве, как, впрочем наверное и во все времена живется лучше чем кому бы то ни было. Просто чудесно им живется! На всем готовеньком, ни забот, ни хлопот, и угрызения совести их не мучают. Если какой-нибудь круг­лый балбес ни разу в жизни даже, не плюнул с пользой для потомков, то и в этом случае различные, правительственные пособия позволят ему жить о размахом, почти ни в чем себя не ограничивая, слава богу, на Земле все блага- цивилизации предоставляются практически бесплатно, ну а в космос дураки особо и не рвутся.
   Так что уж кого-кого, а человека с невысоким уровнем интеллекта никогда не потянет поселится где-нибудь в глуши, в тесном кругу своих единомышленников в, в дали от всех соблазнов цивилизации на крохотном зеленом островке затерянном в океане. Дураки никогда не становятся чудиками, их среда обитания именно то общество которое мы называем нормальным. А чудачество - это целая особая культура, несколько отли­чающаяся от общепризнанной, если хотите, это целая религия главные принципы которой - максимально возможное слияние с природой, освобо­ждение от всяческих условностей, навязываемых нам обществом. Конечно, эти принципы в некотором роде доминируют и в нормальном мире, но у нас это скорее похоже на моду чем на глубокое убеждение, и происходит это потому что в корне различаются наши главные цели: если мы всю жизнь чего-то там добиваемся, что-то ищем, ставим перед собой какие-то задачи которые непременно надо решить, воздвигаем преграды, которые обязательно надо преодолеть и в этом преодолении и заключается главный смысл нашей жизни, мы находимся в вечном стремлении к некоему высшему, чистому и светлому, и абсолютно недосягаемому идеалу. У чудиков же этого нет. Они никуда не стремятся и ничего не добива­ются. Они считаю что после достижения определенного уровня развития дальнейший прогресс становится совершенно бессмысленным и наша ци­вилизация уже достигла этого предельного уровня. Чудики совершенно искренне полагают что мы уже давно создали все что только необходимо человеку для счастья, более того, они убеждены что дальнейшее движе­ние вперед является не просто бессмыслицей, но подлинным безумием, поскольку впереди нас поджидает такая пропасть познания, что мы все в ней погибнем. Исходя из этих основополагающих принципов чудики и строят всю свою жизнь: они не суетятся, никуда не спешат, живут в свое удовольствие. Единственная их цель в жизни - это сама жизнь, то есть получение от нее как можно большего удовольствия, наслаждение жизнью, все что мешает им в достижении этой главной цели они отбра­сывают без колебаний.
   - Но как же так? - возмущено воскликнула Элизабет. - Ни за что не бороться, ни к чему не стремиться, это же получается совершенно скотс­кий образ жизни! Сегодня им наука мешает достичь нирваны и они от­брасывают науку без всяких колебаний, завтра то же самое может прои­зойти с литературой, с техникой, вообще с любым достижением цивилизации. Это же деградация, постепенное возвращение в первобытное сос­тояние! Неужели таким образом они надеются обрести полное блаженство?
   - По слушай, Элизабет, - Сара подменила Ивана давая ему возможность отдохнуть, - вот мы все сегодня целый день вели, как ты выражаешься, совершенно скотский образ жизни: мы бесились, валяли дурака, развлека­лись как смогли, единственное чего мы не делали для полной гармонии, так это, только что не трахались в разных укромных уголках, - сказав это Сара невольно скосила глаза на соседний столик, где четверка картежников продолжала увлечено шлепать картами умудряясь между де­лом краем уха прислушиваться к беседе за философским столом. Проследил за взглядом лукавых Сариных глаз Иван заметил что при последних Сариных словах совершенно окосевший и уже начавший клевать носом Ян вдруг встрепенулся и гордо поглядев вокруг самодовольно заржал на всю кают-компанию, а Барбара почему-то смущено потупилась и залилась розовой краской.
   "Ну молодцы! - восхищено подумал Иван. - Они уже и это успели! Но где же они умудрились? А! Ну конечно! В оранжереи, - осенило его. - Ну Сара! Вот глазастая. И как это она заметила?" Сара тем временем продолжала:
   - Неужели ты, Бэтси. в самом деле жалеешь о прожитом дне, считаешь что он прошел напрасно?
   - Нет, конечно, - растерялась Элизабет, - но ведь даже тогда когда мы валяли дурака, и даже сейчас, во время нашей беседы, мы все равно куда-то стремимся, а конкретнее - мы летим на планетоид.
   - Не обольщайся, это цель совершенно бесцельная, мы летим туда чтобы просто весело убить время и слегка пощекотать нервы.
   - Но ведь это необходимо нам для того, чтобы хорошенько отдохнуть а затем с новыми силами взяться за решение различных насущных проблем!
   - О Боже! Слова-то какие возвышенные, - вздохнула Сара, - мы все пропи­тались насквозь правительственной пропагандой. Проблемы какие-то там у нас насущные? - Сара недоуменно пожала плечами. - Боюсь что это всего лишь отговорки которые мы сами для себя придумываем, а на са­мом деле нам просто нравится жить по-скотски, то есть ни о чем не заботясь, и я например не понимаю почему ним это не должно нравиться. Для чего мы сидим в своих лабораториях, чего нам еще не хватает? Большинство наших так называемых насущных проблем просто смешны! Вон Иван с Яном помешаны на Подпространственных сообщениях: ну допустим изобретут они какой-нибудь Подпространственный звездолет - нажал кнопку и бац, ты уже в туманности Андромеды, и что от этого изменится, как это повлияет на нашу жизнь? Почти никак! Ну попялитесь вы на да­лекие миры, по смотрите что к чему и что по чем, вернетесь на Землю, расскажите, по кажите и что дальше, думаете вы кого-нибудь этим удивите? Да в первом попавшемся земном лунопарке есть аттракционы во сто раз более удивительные чем все то, что вы можете найти где-нибудь у черта на куличках. На земле давным-давно созданы любые искусственные миры: можно увидеть и планеты с какими угодно формами жизни, побывать в четырех, пяти, шестимерном пространстве, посмотреть на его обитателей, побродить в недрах Солнца, по болтать с плазматиками, подружиться с разумной планетой или разумным вакуумом, попутешествовать во вре­мени, увидеть еще тысячи чудес и для этого не нужно даже улетать с Земли! Вы скажите что все это не настоящее, что это лишь плоды чело­веческого воображения, но какая разница, созданы ли все эти удивите­льные миры фантазией природы или фантазией человека? Единственное отличие в том что природа давно уже не может тягаться с людьми: миры созданные нами гораздо ярче, красочнее, удивительнее чем все то что может сотворить природа, ведь мы и создавали эти миры именно для то­го чтобы потом ими восхищаться. А если наши фантасты до чего-нибудь еще не додумались, то это, скорее всего, просто недоступно человечес­кому сознанию как недоступны ему понятия "вечность" и "бесконечность". Так что если мы начнем летать к другим звездным мирам, по корим все­ленную которая по корена, очевидно, за миллиарды лет до нас, то это ко­ренным образом ничего не изменит. Заселение других миров всего лишь только прибавит проблем, отравляющих нашу жизнь. Сейчас мы находимся на оптимальной стадии развития: раньше было хуже и дальше будет хуже так может нам лучше затормозить движение? 3ачем нам вылетать из на­шего уютного гнездышка которое мы почему-то называем тюрьмой и которое на самом деле является ни чем иным как раем, зачем нам поки­дать такое ласковое Солнце и такие милые планеты, одна из которых была нашей колыбелью? Наши амбиции нас погубят и возможно что именно чудики - единственное наше спасение. Они, кстати, вовсе не отвергают ни науку, ни куль туру, на островах большое количество лабораторий многие из которых определяют мировой уровень в некоторых областях знания, но у чудиков совершенно иные взгляды на научные исследования нежели у нас. Если мы большую часть своих сил тратим на проникнове­ние вглубь окружающей нас материи и пространства, то для них главный объект исследования - сам человек. Ни один чудик не станет тратить время на создание Подпространственного звездолета или совершенство­вание каких-либо технологических процессов. Они убеждены что на дан­ном этапе в этих областях достигнут оптимальный уровень развития, выше которого нас ожидают только ненужные осложнения и разочаро­вания. Все свои исследования чудики направляют на проникновение вглубь человека. Вот где их космос. Поэтому-то именно на островах са­мый высокий уровень исследований во всех областях медицины и, как ни странно, - в области искусственного интеллекта. Ну это объясняется тем что создание искусственного интеллекта позволит путем так называемого переселения души в один из искусственных компьютерных миро в, кардина­льно решить проблему бессмертия. Впрочем, большинство чудиков считают что никакой такой проблемы вообще не существует. В общем, деградация чудикам никак не грозит. По их мнению она угрожает как раз нам, так как в нашем техническом обществе напрочь отсутствует ручной труд, который, согласно последним работам чудаковских философов, является совершенно необходимым фактором для развития человеческого интеллекта, и поэтому-то для поддержания своих умственных способностей на должном уровне чудики регулярно лопаточкой и тяпочкой обрабатывают свои огородики, выращивая на них какие-нибудь чахоточные огурчики и помидорчики? - Сара присосалась к соломинке, вытягивая последние капли со дна своего стакана, а потом отняла и у Ивана его почти полный стакан.
   - Бред какой-то, - согласился Дэниэл, крутя соломинку в пустом стака­не и внимательно наблюдая за ее концом, - это получается что по мере своего развития человечество постепенно тупело, ведь доля ручного труда постоянно сокращалась.
   Сара была занята с Ивановым стаканом, поэтому Иван смог вставить свое веское слово:
   - Да, пожалуй, чудаковская философия кое в чем противоречива. Мне, на пример тоже кажется странным как можно променять нашу жизнь с ее разнообразными, пусть даже иногда сомнительными увеселениями, на тихое полу растительное существование на каком-нибудь островке в океане где единственным развлечением является сам океан да еще пожалуй джунгли, если конечно не считать видео, которое, кстати, на островах почти и не смотрят. Но тут надо учитывать еще один нюанс: ведь чуди­ками редко становятся раньше тридцати лет, возможно мы еще слишком молоды и недостаточно хорошо знаем жизнь для того чтобы понять чу­диков, а тот факт что дети чудиков сразу вырастают чудиками, и я еще не слышал чтобы хоть кто-нибудь из них изъявил желание жить в так называемом нормальном мире, все это говорит о том что чудаковская философия имеет весьма прочные корни.
   - У меня вдруг возникла ужасная мысль! - Элизабет изобразила на лице испуг, - А что если Иван с Сарой являются тайными агентами чудиков, посланными в наш мир для того чтобы завлекать на острова новых поселенцев? Я гляжу они весьма ловко расставляют сети и заманивают в них слабые, доверчивые души!
   - К сожалению, никакие мы не агенты, - Сара, прикончив наконец и Ива­нов стакан, сладко потянулась в кресле, - но знаете, есть в чудаковской жизни что-то привлекательное. Представляете: проснулся утром, вы­скочил из своего вигвама нагишом, а прямо у порога начинается золо­той песчаный пляж, а за ним - океан, голубой-голубой! А на пляже пол­но обнаженных загорелых мужчин, и все на меня смотрят, все мною любу­ются, и у меня каждый день новый роман! Ах, голубая мечта! - Сара меч­тательно закрыла глаза.
   - Ах вот ты какая! - возмутился Иван. - Коварная! Господи, с кем я свя­зался.
   - Да, уж насчет романов это сколько хочешь! - засмеялся Дэниэл, - Я слышал они там трахаются направо и налево, так что потом не разберешь чьи дети, так что отцовство приходится восстанавливать по генам, чтобы избежать кровосмешения!
   - Позволю вам заметить, - встрепенулась Сара, - что секс является со­вершенно необходимым компонентом человеческих отношений, а так как чудики живут практически одной большой семьей, то и круг сексуальных связей у них весьма широк, поэтому я не вижу абсолютно ничего страш­ного в том что они, как тут вульгарно выразились, направо и налево. Зато уж если чудак женится на чудихе с официальной регистрацией брака, то они верны друг другу до гроба и на посторонних особей про­тивоположного пола даже не глядят. Представляете, какая лебединая верность! А у нас? - Сара горестно махнула рукой. - К тому же чудак но­сит свою голубку прямо на руках, никогда не скажет ей: "Ах, отстань, дорогая, мне некогда! "или: "Дорогая, я месяца на три запрусь в своей лаборатории, так что ты тут без меня не скучай. "Ни-ни! Никаких лабораторий! Семья превыше всего! Муж должен быть всегда под рукой, готов в любой момент исполнить свой супружеский долг, Впрочем, занятия наукой тоже допускаются, но только в свободное от семейных забот, весьма ограниченное время, и только с разрешения жены. Ах, розовая меч­та! - Сара опять погрузилась в нирвану.
   - Все, решено! - у Элизабет глаза тоже задернулись мечтательной дымкой. - Уезжаю на остров в самый что ни наесть центр Тихого океа­на. И немедленно! И буду жить на деревьях!
   - Да вы что, дорогие, ополоумели? - запаниковал Дэниэл. - На кого же вы нас бросаете?!
   - И даже не уговаривайте! - Элизабет была сама неприступность.
   - Мы вас тоже будем носить на руках, - привел Дэииэл решающий аргу­мент. - Правда Ж. Вань?
   - Да, конечно. Разумеется! - охотно согласился Иван.
   - Так уж и на руках? - Сара недоверчиво приоткрыла один глаз.
   - Ну, может не весь день, но. . .
   - Эх вы, рыцари! Ладно, мы пока что не будем уезжать на остров к чуди­кам, - смилостивилась Сара, - а то вы без нас совсем пропадете. Но мы еще подумаем!
   - Да, мы хорошенько подумаем! - подтвердила Элизабет.
   После, того как наметившийся было раскол удалось предотвратить, Дэниел опять заговорил:
   - А по-моему во всех наших проблемах виноват крах финансовой систе­мы. Деньги не имеют никакой реальной ценности! Ими даже от бесштановых чудиков нельзя откупиться. В самом деле, кому нужны эти деньги если и без них можно чудесно прожить: есть и пить досыта, спать без просыпа. Во всем виновато наше дорогое правительство: неужели нельзя было предвидеть что со временем деньги утратят свою ценность, давно нужно было придумать какие-нибудь иные стимулы к плодотворной дея­тельности на благо общества. Тогда бы все эти чудики не чудили, а Са­ра и в кошмарном сне не подумала б променять миллиардера Ивана на какого-то голодранца с острова.
   - Если уж речь зашла о правительстве, то я бы хотела узнать, зачем нам вообще нужно это самое правительство? Какие жизненно важные функции оно выполняет? Я думаю. . . .
   Но додумать Саре не дали. Увидев что Сара собирается разродиться еще одной лекцией, теперь уже на тему: "Нужно ли нам правительство в условиях неограниченности производительных возможностей человека", Иван похлопал ладонью по столу и строго произнес:
   - Ну хватит, пожалуй, мне кажется эта болтовня всем уже изрядно надо­ела, мы ведь и затеяли наше путешествие с тем чтобы от нее отдохнуть и вот все с начала. Так у нас может совершенно пропасть чудесный вечер, поэтому давайте договоримся: если кого еще потянет поговорить о политике, о философии и на другие подобные темы, то пусть шепнет мне на ушко, любому желающему я предоставлю скафандр и пожалуйте прямо в космос. Говорите там со звездами о чем угодно и сколько угодно, а как наговоритесь - милости просим назад на корабль. Кто за это пред­ложение - прошу голосовать.
   Пять рук дружно взметнулись вверх: Сара, которая собственно и раз­вернула все эти диспуты, теперь голосовала аж двумя руками за их пре­кращение. За столиком козлятников предложение Ивана тоже было встре­чено одобрительным ропотом, точнее говоря: за столиком и под столиком так как Ян и Барбара, получив очередного козла, находились в это время под столом и перемежали свои замечания со звуками, которые по их мнению символизировали козлиное блеяние.
   - Ну вот и отлично! - удовлетворенно произнес Иван, подводя итоги го­лосования. - Так что, ребята, расслабьтесь и ни о чем не думайте. Просто отдыхаем. Эл! Повтори пожалуйста нам еще по котельчику и позаботься о музыке. Сегодня в нашем клубе будут. . . Танцы! - Иван вскинул вверх руки.
   С радостными воплями этот жест повторила и вся компания. Ян из-под стола тоже что-то восторженно орал. Ритмичная музыка лавиной
   обрушилась в кают-компанию, свет померк, в полумраке по стенам и потолку заметались цветные световые зайчики и началась настоящая вакханалия: кавалеры пригласили дам и все стали прыгать, скакать, ку­выркаться, кривляться и извиваться, ходить на руках и на голове, изда­вая при этом совершенно дикие звуки, сливающиеся с музыкальным шква­лом.
   Глядя на это беснование совершенно невозможно было поверить что столь мило резвящиеся сейчас, бьющиеся в конвульсиях особи, еще сов­сем недавно, на Земле были серьезными, вдумчивыми учеными-мыслителя­ми и трудолюбивыми работягами: программистами, электронщиками, отваж­ными космоспасателями, мудрыми педагогами, высококвалифицированными медиками. Однако, так оно и было на самом деле, это были те же самые люди.
   Впрочем, энергичное буйствование продолжалось недолго, постепенно музыка стала более спокойной и мелодичной, скачущая толпа разбилась на отдельные парочки и у танцев появился несколько эротический от­тенок. В плавном музыкальном ритме так легко лились шутливы непринужденные беседы, часто прерываемые веселым смехом. Вспоминали былые походы, рассказывали о приключениях своих собственных и своих знакомых, строили планы на будущее. Иногда ненароком разговор нет-нет да и сворачивал на запретную тропку, в конце концов Ивану пришлось при­тащить в кают-компанию легкий космический скафандр и повесить его на стену на самое видное место. Теперь, когда кто-нибудь пытался углубиться в серьезную тематику, нарушая тем самым общую договорен­ность, его собеседники сразу устремляли свои взгляды на скафандр, как бы мысленно примеряя эту одежку на нарушителя, и разговор сам собой возвращался в спокойное, беспечное русло.
   Затем парочки сменялись и Ивану удалось немного потанцевать с Барбарой, слегка прильнув. к ее роскошной груди, потом играли в саньку и бонк и вечер прошел очень весело. Постепенно кают-компания ста­ла пустеть. Первым, не дождавшись даже Барбары, незаметно исчез Ян, который под конец совершенно расклеился, так что ему чтобы ненароком не упасть приходилось придерживаться во время танцев за свою парт­нершу. Вслед за Яном ушла и Барбара, за ней Эдвард и Маргарет поже­лали всем спокойной ночи и приятных сновидений. Дэн и Бэтси удали­лись по-английски, и вот уже Иван и Сара обнаружили что кружатся в старинном вальсе совершенно одни посреди пустой кают-компании.
   Склонив голову Ивану на плечо Сара заметила, что для полной гар­монии ей не хватает настоящего белого вечернего платья, а Ивану - черного фрачного костюма, но и в простых походных комбинезонах они были чудесной парой и долго еще кружились в полумраке кружились по паркету в волшебном танце, пока наконец у Сары не закружилась голо­ва. Иван подхватил свою изящную партнершу на руки:
   - Я сегодня обещал носить тебя на руках.
   - О боже! Как это пошло и как приятно! - со счастливым смехом Сара обвила руками, шею своего галантного кавалера.
   Бережно держа в руках драгоценную ношу, Иван по винтовой лесенке -поднялся на жилую палубу, шагнул в залитый тусклым светом ночников проем и, пройдя по закругляющемуся коридорчику, вьющемуся вокруг коммуникационной шахты, мимо дверей кают с номерками, ногой распахнул дверь каюты номер один. Войдя в небольшую уютную комнатку Иван осто­рожно опустил Сару в кресло и встав перед ней на колени сказал:
   - Извини, дорогая, мои капитанские обязанности ждут меня.
   - А то без тебя не обойдутся? - усмехнулась Сара.
   - Обойдутся, конечно, но ритуал требует. Я вернусь очень скоро.
   Иван на мгновение прижал Сарину руку к губам и встав быстро вышел из каюты.
   "Как глупо. Я абсолютная дура. Я полная идиотка. Я совершенно счастлива", - думала Сара про себя, блаженно улыбаясь, провожая Ивана взглядом.
   Тихо прикрыв за собой дверь каюты Иван прошел к располагавшейся рядом шахте лифта. Через несколько секунд он был уже наверху, в
   рубке управления. Выпустив Ивана кабинка лифта исчезла под полом, оста­вив на палубном настиле, позади командирского кресла только большое оранжевое пятно, и теперь ничто не нарушало гармонии звездного неба обступившего Ивана со всех сторон. Приглушенные лучи солнца заливали рубку мягким, теплым светом, никак не сказываясь на бездонной черноте космоса на настенных экранах. Заняв за пультом управления место ка­питана Иван первым делом еще больше приглушил Солнце: теперь оно по яркости и по виду скорее напоминало Луну, это сходство еще больше усиливали оспинки солнечных пятен, вызывающими смутные ассоциации с метеоритными кратерами обратной стороны Луны. Вися на фоне звездного неба слева от Ивана Солнце-Луна испускала таинственный серебристый свет, не мешающий работать и создающий совершенно волшебную, сказоч­ную атмосферу.
   Иван запросил данные диагностики и дисплеи пульта услужливо об­рушили на него лавину цифр. Для усвоения всей этой информации требо­валось немалое количество времени, которым Иван не располагал, но он успел уловить самое главное: все системы корабля работали исправно как часы. В стремительном прыжке сквозь бескрайний, холодный вакуум космоса яхта одолела уже. больше половины намеченного пути и теперь, развернувшись кормой вперед, совершенно незаметно для своего экипажа сменила непрерывный разгон на столь же непрерывное торможение. Ско­рость уже снизилась до величины порядка 300 км. в секунду и продол­жала падать, ускорение поддерживалось на уровне 0, 9 ж.
   "Если бы не всякие там теории относительности, то моя посудинка за несколько месяцев непрерывного разгона запросто могла бы превысить скорость света. Тогда лети к далеким звездам. . . - подумал Иван. - Но... "
   Он еще раз просмотрел график движения: прилет в конечную точку намечался в 9 часов 32 минуты. Иван глянул на часы: времени было еще вполне достаточно и на то чтобы выспаться, и на разные прочие дела, он отключил дисплеи на пульте управления.
   Все обязанности связанные с ритуалом управления кораблем были выполнены, но Иван еще немного посидел в командирском кресле, неволь­но залюбовавшись развернутой перед ним величественной панорамой. Яхта летела "задом на перед" и за стеной, прямо перед пультом был ви­ден кусочек ее кормы, словно выглядывающий из-под пола рубки управления. Сходясь к корме ярко блестевшие борта яхты заканчивались чер­ным, будто обуглившимся пояском противорадиационной защиты. Справа и слева с небольшим развалом над кормой как рули подводной лодки воз­вышались два пилона, несущие золотистые пирамидки маневровых двигателей, нарядно блестевших ярко-красными, казавшимися игрушечными соп­лами. Солнце сбоку заливало корму своими жгучими лучами и черные контрастные тени от ажурных пилонов, мачт, стоек и антенн дальней свя­зи исчертили сверкающие борта яхты вдоль и поперек, создавая причудли­вый паутинчатый узор.
   Черный венчик противорадиационной защиты на корме был окружен слабо светящимся туманным ореолом, сквозь который мерцали звезды. Да­же не верилось что это ели заметное свечение было вызвано бушующими в недрах корабельного реактора гигаватами мощности. Только одно ин­тересное явление напоминало о, той огромной энергии которая ежесе­кундно извергалась в космос: прямо по курсу яхты то и дело вспыхива­ли и тут же гасли крохотные искорки, похожие на быстро снующих свет­лячков, это мельчайшие частицы космической пыли мгновенно испарялись попав в мощный пучок ионов, разогнанных практически до скорости света. Именно этот пучок, созданный мощными ускорителями, вырываясь из кормо­вых дюз обеспечивал необходимую тягу в длительном режиме при мини­мальном расходе рабочего тела, он же вызывал свечение плазмы за кормой и заставлял ненадолго вспыхивать в космосе новые звездочки, мгновенно раздробляя частицы пыли на отдельные атомы.
   Буйство энергии заворожило Ивана и он несколько минут просидел, очаровано наблюдая за веселой пляской ионных светлячков, скачущих по узенькой тропинке, уходящей к звездам и теряющейся в бесконечности.
   Этот тонкий лучик словно указывал путь яхте она послушно придержи­валась протянутой ею же самой нити Ариадны.
   Иван на мгновение прикрыл глаза рукой, ладонью снял задумчивость со своего лица, отбросив наваждение и вместе с креслом резко отвер­нулся от пульта. На экранах задней части обзорной стены из под пола выглядывал острый нос яхты, указывающий теперь прямо на маленькое, голубоватое круглое пятнышко затерянное среди звезд - это была Земля Недалеко от Земли слабой звездочкой сверкала Луна. "Далеко мы улете­ли от своего родного дома. . . "- волна философских размышлений опять начала накатываться на Ивана, но он вовремя вспомнил о том что его ждет прекрасная женщина и решительно набрал код на подлокотнике кресла. Тут же перед ним из-под пола выросла кабинка лифта, Иван рывком встал и шагнул в ее приветливо распахнутые двери.
   Оказавшись вновь на жилой палубе Иван осторожно, стараясь не шу­меть подошел к своей каюте, слегка приоткрыл ее дверь и заглянул внутрь. Сара, уже в халате, закинув ногу на ногу сидела в кресле держа в руках дистанционный пульт управления и задумчиво переключала видеопрограммы, не зная на чем остановить свой выбор. Впрочем, она осо­бо и не всматривалась в мелькавшие перед ней на стене красочные кар­тинки, почти не обращая внимания на страсти, кипевшие за прозрачной гранью экрана, целиком погруженная в свои мысли. Воспользовавшись этим Иван осторожно протиснулся в дверь и на цыпочках подкрался к Саре сзади, но как только он хотел закрыть ей глаза своими ладонями, Сара внезапно обернулась вместе с креслом так стремительно что волосы ее разметались, а Иван невольно отпрянул.
   - Ага, испугался! - рассмеялась Сара.
   - Ах! Я прямо умираю от страха! - Ивановы ноги подкосились и он бес чувств упал Саре на колени, но через секунду поднял голову. - Да, но как ты меня разоблачила?
   Но тут Иван сам заметил стоящее на столик маленькое зер­кальце, в котором отражалась входная дверь.
   - Ах ты хитрюга! - они вместе беззаботно рассмеялись. - Ну ничего, ты мне за это дорого заплатишь. Обняв Сару за плечи Иван поднял ее из кресла и привлек к себе.
   - Терпение, терпение мой звездный капитан. Я еще не слышала доклада. Как на борту, без, происшествий? Крысы еще не бегут с корабля?
   - Да какая ж крыса станет ударить с такой чудесной посудинки. Что они, совсем что ли дуры? - резонно заметил Иван. Тем более что никаких происшествий на борту не случилось, полет проходит строго по программе. Ты уже была в душе?
   - За кого ты меня принимаешь? - Сара даже обиделась. - Ты же знаешь какая я развратная и хочешь что бы я, имея такого красавца-мужчину скучала в душе одна одинешенька, как сиротинушка. Я ждала тебя.
   Просвечиваясь сквозь Сарины растрепанные волосы разноцветные кар­тинки, мелькающие на настенном экране создавали вокруг ее головы божественный радужный ореол. Иван погрузил лицо в эту душистую раду­гу. Тихая музыка лилась с экрана. Иван постепенно пьянел от запаха Сариных волос, целовал ее шею, искал ее губы своими жадными губами, Сара совершенно расслабилась в Ивановых объятиях, прильнув к нему всем телом, но тут какой-то грохот и мелодичный звон разбиваемого стекла влетел в каюту через неплотно закрытую дверь.
   - Что это? - насторожилась Сара.
   - А черт его знает! - Иван был несколько раздосадован столь неожиданной помехой.
   - Может в самом деле крысы?
   - Ну что ты, дорогая, какие могут быть крысы на космическом корабле. Скорее всего это кто-то из наших доблестных соратников от слишком усердных любовных забав, теперь ищет в столовой чем бы под­крепить свои силы.
   - Версия вполне правдоподобная, - засмеялась Сара, - но она никак не объясняет зачем им понадобилось бить посуду.
   - Да пускай хоть весь корабль разнесут! Мне теперь все равно, - Иван сильнее прижал Сару к груди.
   - Эй, капитан! - Саре явно доставляло удовольствие мучить Ивана, ис­пытывая его терпение. - Вы нарушаете правила игры: что же это за ка­питан который не знает что творится у него на корабле. Настоящий ка­питан обязан вникать во все мелочи, иначе за мелочами можно прогля­деть что-нибудь серьезное, - закончила она наставительным тоном. лукаво глядя на Ивана.
   - Ну хорошо, - сдался Иван. - Я сейчас по быстренькому сбегаю и выяс­ню что там случилось.
   Он устремился к двери, но Сара удержала его за руку:
   - Я с тобой!
   - Зачем? Боишься я без тебя не справлюсь?
   - А вдруг это ужасные космические пираты, вторгшиеся на наш корабль? - Сара испугано округлила глаза. - Я буду тебя спасать!
   - Ну что ж, пошли, спасительница, - улыбнулся Иван. - Только как же твое головокружение?
   - Мне уже гораздо лучше. И вообще. . . - Сара беззаботно махнула рукой, - Это головокружение было скорее всего просто от счастья, так что не обращай внимания, с дурами это бывает
   - Ты уверена что только от счастья? - Иван внимательно посмотрел Саре в глаза.
   - Ну конечно, пошли скорее, а то там все наши крысы и пираты разбегутся, - теперь уже Сара стала нетерпеливо подталкивать Ивана к двери, и они вдвоем вышли из каюты.
   Когда они по винтовой лесенке вновь спустились в уютный полумрак кают-компании, в глаза сразу бросился яркий свет, льющийся из распахнутых настежь дверей столовой, оттуда же доносились и всхлипывания вперемешку с нечленораздельным мычанием. Иван первым подошел к дверям столовой, Сара осторожно выглядывала у него из-за спины. Картина представшая взору Ивана, нисколько его не обрадовала: у противопо­ложной от входа стены столовой, возле открытого буфета прямо на полу сидел Ян, вытянув длинные ноги, и меланхолично рылся правой рукой в груде битого фарфора. Иногда он вытаскивал и внимательно рассматри­вал наиболее красивые черепки, что- то при этом бормоча по-польски, так что Иван почти ничего не мог понять. Левая рука новоявленного археолога нежно прижимала к животу бутылку из-под водки, впрочем, в ней еще что-то плескалось на донышке. Рядом с Яном, так же на полу сидела Барбара. Подтянув ноги к животу, обняв колени руками и упав на них лицом, она горько плакала, вздрагивая всем телом. Ее распущенные во­лосы почти касались пола.
   - Приветик! И что же у вас здесь приключилось?
   Ян бросил на Ивана только один короткий взгляд исподлобья и вновь углубился в изучение какого-то особо понравившегося ему че­репка. Барбара, услышав членораздельную речь, подняла голову и увидев Ивана вскочив бросилась к нему.
   - Вань! Ну что это такое! Он опять напился как свинья! Я же говорила что ему нельзя. - Упав к Ивану на грудь Барбара разразилась новым потоком слез.
   Обняв рыдающую Барбару за плечи Иван гладил ее пышные волосы и ласково приговаривал:,
   - Ну что ты, маленькая, не плачь, это все мелочи, не стоит из-за них та так расстраиваться. Вот увидишь, все будет хорошо, ты только не пережи­вай, . . - говоря это, Иван невольно перешел на тон с каким обычно уте­шают маленьких детей. Впрочем, Барбара сейчас и походила на ребенка:
   наивно пытаясь спасти Яна от излишней дозы спиртного, она пила вмес­те с ним и не рассчитала своих сил, так что ее тоже порядком развезло и она совершенно не владела своими эмоциями, хрупкие Барбарины плечи вздрагивали в Ивановых нежных объятиях, а слезы пополам с соплями дождем капали ему на куртку.
   Ян мрачно наблюдал за этой трогательной сценой. "Тоже мне, нашелся, утешитель юных рыдающих дев" - бормотал он сам себе.
   Видя что Барбара не собирается униматься, Иван отстранил ее от себя и слегка встряхнув за плечи строго сказал:
   - А ну-ка успокойся! Разлила тут Ниагару, у меня ухе весь комбинезон мокрый!
   Барбара подавила всхлипывания, жалобно глядя на Ивана.
   - Ну, вот и молодец, вот и умница. А то развела сырость. . . - Иван дос­тал из кармана комбинезона платок, аккуратно вытер Барбаре нос, слегка промакнул глаза и полюбовался на результаты своего труда. - Вот так уже гораздо лучше. Сейчас Сара отведет тебя баиньки, спи и ни о чем не беспокойся, а я сам займусь этим чучелом. Обещаю что завтра к утру он будет как огурчик.
   Иван обернулся к стоящей в дверях Саре:
   - Займись, пожалуйста, ею.
   - Я думаю, им будет лучше в разных каютах?
   - Да, конечно, мне тоже кажется что как мужчина этот алкоголик не представляет сегодня уже никакого интереса. Шестая каюта свободна.
   Сара подхватила Барбару под руку и нежно но властно повлекла ее к лифту, что-то при этом воркуя. Иван проводил их взглядом: Барбару слегка покачивало из стороны в сторону. "Тоже спасительница, - грустно усмехнулся Иван. - Господи, куда я попал - натуральный детский сад! Ну ладно, о Барбаре сейчас Сара позаботится, с ней все будет нормально, мне же надо разбираться с этим "чудом".
   Ян по-прежнему копался в осколках посуды. Иван подошел к "чуду", присел возле него на корточки и тоже вытащил из кучи один черепок:
   - Между прочим, сервиз был настоящей ручной работы. Сейчас таких уже ни за какие деньги не купишь. - Иван повертел в руке четвертушку та­релки и безнадежно бросил ее на пол.
   - А! Все это прах, тлен и суета? - против ожиданий в голове у Яна теплились еще какие-то мысли.
   - Интересно, чего ради тебя понесло в буфет?
   - Я искал стакан, - язык у Яна все-таки слегка заплетался.
   - Что?
   - Да! Самый обыкновенный нормальный граненый стакан, - заявил Ян гордо.
   - Но зачем? - Иван был несколько озадачен.
   - Ну как ты не поймешь!- возмутился Ян, - Я хотел выпить русской водки из настоящего большого граненого стакана. Только так пьют рус­скую водку. А у тебя даже стакана нет, одни рюмашечки - наперсточки. Из наперстков русскую водку не пьют! - в голосе Яна появилась твердость
   - Слушай, Вань! Друг! Черт с ним со стаканом, давай выпьем прямо вот так, из горла, как деды наши пили!
   - Что-то не хочется, - не проявил Иван особого энтузиазма, - И еще мне кажется что я вообще выпил сегодня в последний раз в жизни, а уж с тобой - точно. Ты же совершенно не умеешь пить, не знаешь никакой меры!
   - Это я то не умею? - пьяно засмеялся Ян, непослушными руками старательно отвинчивая пробочку с бутылки. - Нет, это ты не умеешь! Надо ж додуматься - русскую водку из наперстков! Умора! Ну ты выпьешь со мной или нет, в последний раз спрашиваю. - Иван не выразил такого желания. Ну гляди, как знаешь. Насильно мил не будешь. Потом пожалеешь, а мне так еще лучше - больше достанется! - Ян довольно ухмыльнулся и поднес бутылку ко рту. Иван попытался отнять у него бутылку, но Ян что-то возмущенно замычал, отчаянно сопротивляясь, и Иван уступил. " А черт с ним, - подумал он, - от этих ста грамм хуже ему уже не станет, а так может быть хоть уснет побыстрее. И как он умудрился стащить со стола бутылку так что никто ничего не заметил? Что-то все-таки есть в нем от алкоголика. . . "
   Ян тем временем уже проглотил содержимое бутылки, проверил на свет не осталось ли там еще хотя бы одной капельки, убедился что не осталось и разочаровано отшвырнул бутылку подальше от себя: чтобы не навевала грусть.
   - Вот ты. Вань, - начал опять разглагольствовать Ян, размахивая руками, - ты все время говоришь что ты - русский, гордишься своими предками, своими российскими корнями, но какой же ты русский, а? Вот я тебя спрашиваю - какой ты русский? Я уж не говорю о том что живешь ты черти где, что по-русски ты лопочешь с английским акцентом. . .
   - Точно так же как ты по-польски! - огрызнулся Иван.
   - Это верно! - расплылся Ян в улыбке, - но я тебе толкую не об этом. Ведь ты даже водку пьешь из наперстка! Какой же русский станет пить водку из наперстка!
   - Дались тебе эти наперстки, - устало вздохнул Иван. - Неужели питие водки из больших стаканов является главной неотъемлемой чертой русского характера?
   - Ну я не знаю. . . - Ян задумался, стараясь припомнить еще какие-нибудь определяющие черты российской души, но так похоже ничего и не вспом­нил. - По крайней мере я помню что и дед мой и отец говорили что русские это те, которые пьют водку из больших стаканов! Это врезалось мне в память на всю жизнь. А! Вот еще вспомнил. Еще они матом очень здорово ругаются! А ты, Вань, ну что в тебе русского?
   - Имя и фамилия? - Иван уже начал раздражаться.
   - Вот, точно! И все! У вас же даже отчество стало постепенно отмирать, во всем хотите походить на англосаксов. . . Ты, Вань, не обижайся, это у меня сегодня настроение такое. . .
   - У тебя всегда такое настроение когда ты напьешься как свинья, -заверил Иван.
   - Может быть, может быть. тебе виднее, ты же у нас трезвенник. Так что ты, Вань, на меня не обижайся, но ты, Вань, ты не русский. Ты знаешь кто? Ты... Во, точно! Ты - немец! Только немцы пьют водку из наперстков, это мне еще дед сказал, я помню. Так что ты, Вань, немец. А еще ты дурак, - вывел Ян неожиданно. - Впрочем, - сказал он примирительно, - я тоже ду­рак. Все мы дураки. А знаешь почему? Не знаешь. Вот ты не пьешь, поэтому и не знаешь. Но не переживай, Вань, - поспешил утешить Ян, - Я тебе как другу объясню. Я все знаю - я объясню. Вот погляди на звезды, Вань!
   Ян закопошился на полу, заелозил руками по стенке буфета, безуспе­шно пытаясь подняться, пока наконец Иван не подхватил его подмышки и не поставил на ноги, прислонив к стене.
   - Спасибо, Вань, ты настоящий друг, - что-то еще бормоча Ян двинулся вдоль стенки, придерживаясь за нее руками.
   В это время Иван услышал у себя за спиной вежливое покашливание. Обернувшись он увидел Эдварда и Маргарет, стоящих в дверях столовой в халатах и босиком.
   -Мы это. . . - неуверенно начал Эдвард, оглядывая царивший в столовой разгром. - Там Сара о Барбарой. . . Мы подумали может мы можем чем-ни­будь помочь?
   - Ну что вы, ребята. Не беспокойтесь, все нормально! - заверил Иван. - С Яном это иногда случается. Я, например, уже привык оттаскивать его домой после подобных пьянок, так что имею богатый опыт. Я сам с ним вполне справлюсь. Да и вообще, я капитан и это мои проблемы. А вы мои гости, так что отдыхайте спокойно. Спокойной ночи. И спасибо за участие.
   Эдвард о Маргарет тактично испарились и Ян продолжавший что-то бубнить себе под нос даже не заметил что в столовой появлялся кто-то еще. Когда Иван опять обратил свое внимание на Яна, тот уже благополучно добрался до второго буфета. Иван уже подумал было что Ян собирается побить посуду и там, но Ян, воскликнув: "И так, взглянем на звезды! О-ля-ля!" - театральным жестом распахнул створки буфета, после чего замер, недоуменно уставившись на ровные ряды сверкающих хрустальных бокалов:
   - Ой, Вань, ты глянь что в космосе творится! - Ян приложил ладонь ко лбу и потряс головой. - Точно! Это у меня начинается наша дорогая бе­лая горячка.
   - Ты придуряешься или в самом деле допился? - Иван с интересом наблюдал за этой сценой. - Ты же не в иллюминатор смотришь а в буфет?
   - А, и правда! - просиял Ян. - А я то думаю, откуда в космосе эти фужерчики. Если это глюки, то почему они пустые? Ведь должны быть полные? - Ян захихикал, очень довольный своим остроумием.
   Все так же перебирая руками по стеночке, он добрался наконец до иллюминатора и раздвинув белые занавесочки с петухами выглянул в космос:
   - А, вот они, вот они звезды! - раздался обрадованный Янов голос. - Я же точно помнил, что они где-то тут должны быть. Правильно, вот они. А то - фужерчики. Вишь, чего удумали. Эл! Погаси свет! - заорал Ян, - Он мешает мне видеть звезды.
   В столовой воцарилась темнота, только слабые лучи света падали через дверь из кают-компании: Иван тоже подошел к иллюминатору.
   - И так, посмотрим на звезды, - начал Ян свою лекцию. Иван по опыту знал что пытаться сейчас уложить Яна спать было бы напрасной тратой сил и времени, по этому терпеливо ждал когда он наговорится - тогда сам уснет.
   - Вот видишь эти звезды, Вань? нни светили нашим пращурам еще когда нас с тобой и в проекте не было, и будут по-прежнему светить когда уже не только наш прах, но и прах наших внуков, правнуков и прочая развеется пылью по всей галактике. Сама Земля рассеется в прах а звезды все так же будут светить. Мы сейчас напридумывали теорий как звезды рождаются, стареют и умирают, но это все бред. Звезды бессмертны, они были и будут всегда! Весь этот мир вечен! И только мы в нем смертны. . . Да и вообще, кто мы такие? Вот эти звезды. . . Каждая звезда похожа на живое существо, у них даже допускают существование разума и эти звезды живут миллиарды лет! Так представь, что для них челове­ческая жизнь - для них это всего лишь краткое мгновение, а сам чело­век - всего лишь жалкая, ничтожная пылинка, капля органической грязи болтающаяся среди сияющих, вечных и прекрасных звезд. И что же мы тогда значим для этого мира, для этих планет, для этих звезд? Да ничего мы не значим? Мы - всего лишь досадное недоразумение, ошибка эволюции паразиты, с о сущие энергию и материю из звезд и планет. и этот мир тер­пит нас только потому, что он нас просто не замечает! Мы для него всего лишь микробы, совершенно крохотные и безобидные, неспособные причинить вечному никакого вреда и отнюдь не по причине нашей высо­кой нравственности, а просто по причине ограниченности наших возмож­ностей вообще, и в области разрушения в частности. Конечно, Вань, ты скажешь что каждый из нас что-то значит для своих родственников, друзей, просто знакомых. Я, Вань, наверное что-то значу для тебя, ты - для меня. . . Ой, Вань, ты не представляешь, как я тебя люблю! Дай я тебя поцелую? - Иван уклонился от столь бурного проявления дружеских чувств. Ян не обиделся. - Ну да, каждый из нас . для кого-то представляет хоть какую-то ценность, но Вань, понимаешь. во т я, например, что-то значу для тебя, но ты Вань не обижайся, сам-то ты ничего не значишь! Все мы равны в своем ничтожестве и ни один человек на Земле да и вооб­ще в космосе ничего не значит, даже сам господин президент ООН! Вот как! Получается что каждый из нас что-то значит лишь для тех кто сам ничего не значит? Вот ведь парадокс! Только не говори мне об обществе Вань. Общество - это толпа, это стадо неспособное мыслить. Мысли одно­го индивидуума совершенно нейтрализуются мыслями других индивидуумов и в результате получается оплошная, серая и тупая масса. Общество чуть не погубило нашу планету, и если бы не отдельные сильные лич­ности, не известно, что бы с нами сейчас было. Только свободная лич­ность способна мыслить? Так было всегда и так будет всегда! А общест­во всегда стоит ближе к уровню своих низших представителей потому что только так можно добиться хоть какого-то единства этого самого общества. Ты только послушай что они говорят! Ах, каждый индивидуум представляет огромную ценность для нашего дорого общества? Да это же самая наглая беззастенчивая ложь! Слушать противно? Не мы нужны об­ществу, а только наш труд. точнее - его результаты. А если все резуль­таты нашего труда уже записаны на дискету и их в любой момент можно материализовать при помощи самовоспроизводящейся системы, то мы сами становимся обществу совершенно не нужными? Даже даром! То-то и оно. . . А звезды смотрят на нас и смеются, а мы даже не можем прилететь к ним чтобы дать им по морде. Законы Физики и время сковывают. . . свя­зывают нас по рукам и ногам. Эта проклятая Физика всю жизнь отравля­ла нам жизнь: сначала наши волосатые предки сражались за энергию чтобы не подохнуть с голоду, теперь мы сражаемся за нее чтобы иметь возможность свободно передвигаться в пространстве и ублажать прочие свои капризы, и все потому что неприступные законы физики твердят что энергию нельзя взять ниоткуда, что для поддержания жизни необхо­димо расходовать энергию и значит надо постоянно искать ее источни­ки. И материя тоже не берется ниоткуда и не исчезает бесследно. Но со всеми этими законами мы научились как-то бороться, и вот, когда мы уже считали что достигли наивысшего могущества. вдруг обнаружилось что со всем этим могуществом Љ сидим в тюрьме! Мы имеем в своем распоряжении огромную энергию, мы можем двигать планеты словно иг­рушки, можем творить чудеса! Я один, нажав этим вот одним пальцем нес­колько кнопок, могу за неделю построить в космосе целый планетоид размером хоть с Меркурий? И что из этого? Всеми этими шалостями мы можем заниматься только в пределах отведенной нам детской комнаты - внутри сферы, диаметром в каких-то жалких несколько световых лет, в центре которой находится наше Солнце. Мы не можем уйти от своей колыбели дальше потому что в этом случае полеты затягиваются на та­кой срок, что становятся совершенно бессмысленными! И всему виной самый главный, самый страшный закон Физики - закон предельности ско­рости света. Мы не можем двигаться быстрее солнечного луча, мы успеем состариться пока достигнем ближайших звезд, мы сотни раз рассыпимся прахом прежде чем достигнем центра хотя бы своей собственной галак­тики, не говоря уже об иных звездных мирах. . . Сколько лет мы уже бьемся над тем как обойти этот заперт - и все напрасно? Законы Физики - вот наши заклятейшие враги. . . И еще время, холодное беспощадное вре­мя. . . - Язык у Яна заплетался все больше и больше. Вот Ян уже совсем лег на раму иллюминатора, прижавшись лбом к холодному стеклу, глаза его стали слипаться.
   "Пора, - подумал Иван. - Он уже готов."
   - Самый главный наш враг - это мы сами. - С этими словами Иван пере­кинул левую руку Яна через плечо и потащил уже почти бесчувственного Философа прочь из столовой, хрустя валяющимися на полу фарфоровыми черепками. Ян послушно перебирал заплетающимися ногами. Услышав пос­леднюю Фразу Ивана он даже несколько оживился, вскинул голову:
   - Ой, Вань, как это ты тонко подметил! Точно? Какие к черту законы, ка­кое время! Самые главные наши враги - это мы сами. Ура! Барбара мне говорила что проблема бессмертия будет решена максимум лет через пять, а может быть и вовсе на днях, но зачем оно нам нужно это бес­смертие, что о ним делать? По-моему и те сто лет что отпущены нам Бо­гом уже слишком большой срок. Пятьдесят - шестьдесят, ну семьдесят лет - и хватит! Дальше человеческая жизнь просто теряет всякий смысл. Наш жизненный опыт, наши знания убивают нас? Мы стареем душой, мы уста­ем от жизни, нас убивает жизнь. Так что, это, ты Вань точно подметил:
   мы сами себе враги! Ты, Вань, всё-таки молодец! Вот ты хоть и не пьешь но все-таки иногда способен рассуждать трезво. Ой. . . Что-то я совсем заврался. . . Значит ты рассуждаешь трезво потому что ты не пьешь, а я оттого, что я пьян, как свинья! Ведь правда ж, Вань? Что-то здесь не так тут скрыт какой-то парадокс?
   Иван тем временем благополучно затащил Яна в, кабину лифта и при­слонил его к стенке:
   - Уф! Как ты мне надоел со своей пьяной философией! - а про себя Иван подумал что лифт как будто специально предназначен для пере­возки, пьяных в стельку, отважных исследователей космоса: тащить Яна по винтовой лестнице было бы сейчас весьма сомнительным удовольст­вием. Только что закрывшаяся дверь кабины через пару секунд вновь открылась, но лифт был уже на жилой палубе, впрочем, даже этого корот­кого времени Яну вполне хватило: он уже спал прямо стоя, прислонив­шись к стенке кабинки и уронив лохматую голову на грудь.
   - Эй! Не спи, замерзнешь! - Иван слегка похлопал Яна ладонью по ще­кам. Я Сару обещал носить на руках а не тебя. Ян неожиданно ожил:
   - Слушай, Вань, давай споем "Катьюшу"! - радостно предложил он
   - Неохота мне что-то петь, да и тебя слушать нет никакого желания. Ты бы лучше ножки переставлял как положено, - ответил Иван, увлекая Яна по коридору и чувствуя как тот все больше наваливается ему на плечо. - А репертуар у тебя прямо-таки классический алкогольный.
   - Ну не хочешь как хочешь, тогда я сам спою, - и Ян заорал так что гулкое эхо испуганно шарахнулось из одного конца коридора в другой.
   - Да тише ты, люди уже наверное спят!
   Но Ян продолжал самозабвенно орать "Катюшу", путая русские, польские и английские слова. К счастью четвертая каюта была уже совсем рядом. Иван распахнул дверь и поспешил втащить разошедшегося певца в ком­натку, при этом он придал ему такое ускорение что Ян по инерции вылетел аж на середину маленькой гостиной, увлекая за собой и Ивана, там они слегка раскидали креслица и столики, Иван нечаянно отпустил Яна и тот грохнулся прямо на кучу мебели, но, слава богу, обошлось без серьезных травм. Ян, начавший было по второму разу единственный известный ему первый куплет знаменитой русской народной песни "Катюша", стукнувшись коленкой о журнальный столик наконец-то умолк, успев пропеть только "... яблони энд груши..." и таким образом наметившийся было грандиозный космический гала-концерт не состоялся по техническим причинам, что, впрочем, ничуть не огорчило обитателей корабля а наоборот даже вызвало их всеобщее ликование. Такую неблагодарность слушателей вполне можно было извинить, если учесть что единственный солист намечавшегося концерта, то есть Ян, никогда особо не страдал ни голосом, ни слухом.
   - Ой, Вань, я кажется ножку поломал! - Ян испугано схватился рукой за ушибленное колено.
   - Да, поломал, - подтвердил Иван, - только не себе а столику.
   Он извлек Яна из груды поломанной мебели и потащил его в спальную.
   - Слава тебе Господи, добрались наконец-то, - удовлетворенно вздохнул Иван оказавшись в маленькой уютной спаленке, посереди которой стояла большая деревянная кровать. Ян уже не проявлял никаких эмоций, бесчувственно вися у Ивана на плече. Иван постарался как можно аккуратнее избавиться от своего бремени, но его усилий не увенчались особым успехом: Ян бревном свалился на кровать так что пружины жалобно скрипнули.
   - Ой! Куда это меня уронили? - Ян на мгновение пришел в себя.
   - Ладно, спи уж теперь, Шаляпин. - Иван снял с Яна туфли, затем, перекатывая бесчувственное тело по кровати, стащил куртку. Когда он стал стаскивать брюки, Ян опять ненадолго очнулся:
   - Ой, Вань, не тряси меня, - простонал он жалобно. - Что-то меня тошнит.
   - Вот-вот, для полноты картины как раз не хватает чтобы ты тут сейчас наблевал.
   Иван стащил наконец с Яна брюки, расположил его поудобнее и укрыл махровой простыней.
   Солнце заглядывало в спальную через большой иллюминатор и на по­толке сидел огромный солнечный заяц, заливающий всю комнатку ярким светом. Иван подошел к иллюминатору чтобы задернуть светонепроницае­мую шторку, но вдруг услышал за спиной как будто совершенно трезвый голос:
   - А ты сходи к Барбаре, утешь ее. Случай самый подходящий: ей сейчас очень нужен утешитель с хорошей мускулатурой! - и Ян ехидно тоненько захихикал.
   Удивленный Иван резко обернулся:
   - Я и без твоих пьяных дурацких советов отлично знаю что мне надо делать!
   Но Ян уже окончательно спал, оглашая комнатку богатырским храпом и не слышал Ивановых слов. После последнего столь неожиданного проблеска сознание в нем, похоже, угасло окончательно.
   - Дурак, - беззлобно сказал Иван и закрыл шторку иллюминатора: вок­руг воцарилась темнота. Иван постоял еще несколько секунд а затем осторожно по стенке выбрался из спальной. В гостиной он мельком бросил равнодушный взгляд на поломанную мебель и вышел из каюты.
   Оказавшись в коридоре и прикрыв за собой дверь каюты Иван негромко позвал:
   - Эй, Эл!
   - Я слушаю, - тут же отозвался Эл, который и на корабле оставался все таким же вездесущим.
   - Ну как картинка? - поинтересовался Иван усмехнувшись.
   - Люди странные создания. Я давно понял что анализировать ваши пос­тупки - занятие совершенно бессмысленное.
   - Тоже верно, - согласился Иван, не забыв отметить про себя что такие высказывания компьютера о своих создателях кажутся по крайней мере забавными и заставляют о многом задуматься. Но сейчас Ивану некогда было об этом размышлять, требовалось заняться делами более прозаи­ческими, - Как там в столовой? Неплохо мы порезвились, а, Эл?
   - Там уже заканчивают наведение порядка, - сообщил Эл бесстрастно.
   - Хорошо. Тут в четвертой, - Иван кивком головы показал на дверь каюты, - в гостиной тоже небольшой разгром. Проследи пожалуйста чтобы к утру все убрали.
   - Я лично все проконтролирую.
   - Да и еще, Эл, завтра у Яна наверное утром с головой будет не все в порядке, похмельный синдром. . . ну ты понимаешь, так что ты разыщи в аптечке что-нибудь, что помогает в подобных случаях, и позаботься чтобы это положили к Яну в каюту на самое видное место, разумеется, с приложением соответствующей инструкции по применению. Договорились?
   - Я сделаю все как надо.
   - Ну конечно, ты же у меня умница. Спокойной ночи, Эл.
   - Спокойной ночи.
   За этим разговором Иван незаметно для самого себя оказался у дверей шестой каюты. После недолгих колебаний он открыл столь заманчивую дверь и вошел в гостиную. Здесь царила тишь да гладь. Сары уже не было. Иван на цыпочках подкрался к дверям спальной и приот­крыв ее заглянул внутрь. Так же как и в гостиной, в опальной отблески Солнца в иллюминаторе заливали комнатку мягким золотистым светом. Обнаженная Барбара сладко спала, свернувшись калачиком, покрывало спо­лзло с нее, открыв грудь и стройные ноги, лицо было закрыто волосами, разметавшимися по подушке. Иван с минуту полюбовался этой картиной. "Да уж, случай самый что ни на есть подходящий," - усмехнувшись поду­мал он и вздохнув прикрыл дверь.
   Выйдя больше не раздумывая в коридор Иван через несколько секунд наконец-то оказался снова в своей каюте. На вешалке в ванной комнате он обнаружил Сарин халат: Сара уже была "дома" и, похоже, ей все-таки пришлось поскучать в душе одной. Быстро раздевшись, Иван тоже поплескался под прохладными упругими струями и прикрывшись большой пушистой махровой простыней, перекинутой через плечо наподобие древнеримской тоги, вошел в спальную. Он проделал это достаточно тихо и Сара не заметила его появления. Она стояла у иллюминатора, положив руки на его раму, и задумчиво смотрела на звезды. "Эти звезды сегодня не дают покоя не только Яну", - мелькнуло в голове у Ивана.
   На Саре был только легкий шелковый прозрачный пеньюар. Своим телом Сара преграждала путь солнечному лучику, бьющему в иллюминатор, свет запутался в ее волосах, в ее пеньюаре, очертил стройную девичью фигуру золотистым контуром, повторяющим малейшие изгибы. Этот контур, наиболее яркий на плечах и постепенно тускнеющий у коленей, четко выделялся в полумраке спальной, казалось что ангел господний сошел с небес и теперь размышляет о судьбах вселенной, задумчиво глядя на россыпи звезд. Стараясь не шуметь Иван подошел к Саре сзади и обнял ее за плечи. От неожиданности Сара вздрогнула, но потом тихо засмеялась и прижалась К Иванову уже несколько заросшему подбородку:
   - Я тебя так ждала!
   - Пришлось повозиться с этим чудом, но теперь он наконец-то уснул. Барбара тоже спит, я заходил к ней.
   Резко обернувшись, С ара насторожено посмотрела на Ивана.
   - Ага, ревнуешь! - радостно воскликнул Иван.
   - Фи! Было б кого и было б к кому! - надувшись Сара опять отвернулась к своим звездам. Иван решил что лучше не развивать эту тему
   - О чем задумалась?
   - А смеяться не будешь? - отозвалась Сара после некоторых колебаний.
   - Если ты считаешь что это неуместно. . .
   - И в космос не станешь выгонять?
   - Глупенькая, ты хозяйка на этом корабле. Как я могу куда-то тебя выгнать?
   - Я думала о счастье!
   - . . ?!
   - Да-да, о счастье. Я подумала: "Ах самовоспроизводящиеся системы, ах самовоспроизводящиеся системы! Воздаем хвалу их создателям, произносим тосты, но что дали нам эти системы? Конечно, они обеспечили нам всеобщее благополучие, позволили удовлетворить все материальные потребности человечества, но сделали ли они людей счастливее?
   - Но как же?! - растерялся Иван, - Тут ведь дело не столько в материальном благополучии, благодаря системам люди наконец-то обрели полную свободу. Теперь человек может не зависеть ни от кого, ни от природы ни от общества, в крайнем случае всегда можно построить себе в космосе небольшой планетоид и жить там уединено, словно Робинзон, не поддерживая никаких контактов с внешним миром и не испытывая при этом ни в чем нужды: все необходимые продукты питания и предметы потребления дадут все те же самовоспроизводящиеся системы. И вообще системы сделали нас истинными хозяевами жизни, теперь мы полностью свободны в распоряжении собой и своим временем, мы всегда делаем только то что сами хотим и тогда когда нам этого хочется, живем в свое удовольствие. Мы даже, в принципе, и не работаем, хотя постоянно утверждаем обратное. Ведь работа это не то, когда ты опухнешь от безделья или просто тебе наскучит непрерывное веселье и ты приходишь в координационный комитет и заявляешь: Вот со мной что-то непонятное происходит, чего-то мне хочется такого этакого, я вот думаю может мне слегка поработать?" Что тут начинается! Новоиспеченного трудягу буквально носят на руках! - Иван заговорил елейным голосом. - "Ах какой вы молодец! Конечно, сознательный труд на благо общества это насущная потребность каждой сильной личности! Это так интересно! Вот увидите, вам понравится. "А потом еще: "В какой бы области знания вы хотели потрудиться? Где б вы желали иметь лабораторию: в умеренной или в тропической зоне? Ах, вы ни черта не смыслите в выбранной вами специальности? Ну ничего страшного, мы приставим к вам опытных наставников и педагогов и вы очень скоро станете светилом первой величины! Не сегодня завтра вы станете миллионером! Миллиардером! "Когда работа наконец-то начинается, они и тут не оставляют тебя в по кое, надоедая каждодневно: "Вам что-нибудь надо? У вас есть какие-либо неудовлетворенные потребности? Мы всегда рады вам помочь! Какой ужас! Что я вижу! Вашему компьютеру уже три месяца! Боже, какое старье! Через пять минут вам доставят новый. Буквально вчерашняя разработка, только что с конвейера. Ни-ни! И не спорте! Наша священная обязанность заботится о том чтобы вы были вооружены по последнему слову! Иди: "Вы работаете по полчаса каждый день? Ах какой вы молодец! Ничего, медленно - но верно! Главное не количество а качество! И еще важно чтобы вы не дай Бог не перетрудились! Если устали - отдохните, В нашей системе несколько тысяч
   баз отдыха и каждая - небольшой рай! Выбирайте любую! Ах, что у нас за базы! Одна лучше другой, каждая - индивидуальный проект, просто сказка. А какие там мальчики, какие девочки - пальчики оближешь!"
   Расписывая систему организации труда на Земле Иван вошел в роль как заправский актер. Он, разыгрывал каждую сцену на разные голоса, отроил самые приторные и самые постные рожи и глядя на него Сара не могла удержаться от смеха, а воодушевленный Иван продолжал:
   - Вот-вот, смех да и только! Если ты один раз попал в лапы к фанати­кам из координационного комитета, а я уверен что там работают одни фанаты, то уже не вырвешься до конца своих дней. Если даже из твоей работы не получается ничего путного, они все равно будут уверять те­бя что ты самый талантливый мыслитель под этим солнцем, в надежде на то что может быть когда-нибудь ты и родишь что-либо дельное. Они ста­нут придумывать новые направления исследований, словно красивой иг­рушкой будут завлекать новыми грандиозными проектами, распи­сывать ослепительные перспективы, в общем пойдут на любые ухищрения лишь бы убедить тебя самого что ты доволен своей работой, что в ней есть какой-то смысл и что ты получаешь от всего этого истинное на­слаждение. Они готовы костьми лечь лишь бы только убедить какое-либо юное дарование с малейшими проблесками Интеллекта, продолжать работу а не уходить в тридцать лет на покой или куда-нибудь на остров к чудикам, Ну скажи, разве все это не похоже на детский сад? Не так ли обращаются и с детьми, когда хотят заставить их сделать что-нибудь полезное? Так что вся наша работа - это всего лишь игра, мы занимаем­ся своими исследованиями только до тех пор пока они нам интересны, то есть действием из тех же побуждений что и ребенок, ковыряющийся в песочке: наше ковыряние доставляет нам удовольствие, помогает разве­яться, испытать новые впечатления. Все это, конечно, чудесно! О лучшей организации труда нельзя даже и мечтать, но, согласись, все это можно назвать работой только с некоторой натяжкой. Да нет, это не работа а просто поголовное хобби, навязываемое нам обществом, а по настоящему работать мм в принципе и не умеем и не знаем что это такое! А работа это когда дали тебе в руки лопату и - вперед! - рой траншею вот от­сюда и до вечера, а на следующий день опять то же самое и так всю жизнь, хочешь, не хочешь - копай. А в противном случае - карательные меры, бывало что и вплоть до расстрела. Вот что такое работа. Или как мой отец рассказывал про моего деда: представляешь, он всю жизнь точил коленчатые валы. Знаешь, наверное, такая кривая штуковина от двигателя внутреннего сгорания, они наверное, даже сейчас еще кое-где сохрани­лись. Так вот, мой дед всю жизнь и точил эти кривые штуковины, как встал после училища к станку, так и до самой пенсии. День за днем, год за годом одно и то же: с 8 до 17 с перерывом на обед. с одним-двумя выходными в неделю и с небольшим отпуском каждый год. Представляешь, какой это был кошмар! А в пятьдесят лет деда уже отправили на заслуженный отдых: чугунная пыль съела ему легкие, и в пятьдесят пять деда уже схоронили. Спрашивается: что мой дед видел в жизни кроме работы, кроме этих самых чертовых коленвалов? Да почти что и ничего, они выез­жая-то из своего города всего несколько раз. А сколько людей жили примерно так же, выполняли простейшую. монотонную, однообразную работу не имеющую ничего общего с творчеством, на которую их обрекли с са­мого рождения и которую вполне мог выполнить примитивнейший робот-манипулятор. Во имя процветания общества человека - это высшее су­щество рожденное для творчества, использовали в качестве робота! И если бы не самовоспроизводящиеся системы, нам бы никогда не удалось избавиться от этого кошмара, а ты говоришь; "что нам дали системы?" Они, прежде всего, избавили нас от нашего проклятия - от необхо­димости потом и кровью добывать себе кусок хлеба, избавили человека от каждодневного, монотонного труда, освободили его интеллект для творчества, открыли неограниченные возможности для производства лю­бых материальных благ и поэтому именно им, то есть их создателям мы обязаны воем тем что сейчас имеем.
   - Все это, конечно, так, - согласилась Сара, - но я имела в виду другое.
   Она осторожно убрала Ивановы руки со своей груди и подойдя к подойдя к кровати забралась на нее с ногами. То же самое сделал и Иван. Так они и сидели по-турецки, друг против друга.
   - Я говорю о счастье. . . Материальное благополучие, свобода, не зависи­мость - все это хорошо, но это еще не счастье. . . Ведь что творилось на Земле былые времена? Кругом царили голод, нище та, тяжелый физи­ческий труд, народы угнетали царьки и диктаторы самых разных масшта­бов, но разве не было среди всего этого кошмара по-настоящему счаст­ливых людей? 0ни были всегда! Люди находили счастье в семье, в работе, в вере в конце концов и это помогало им не обращать внимания на все трудности вызываемые существовавшим в те времена укладом жизни на Земле. Так что счастье это какое-то особое состояние души, часто не зависящее от внешних условий. . . Вот ты говоришь что жизнь твоего деда да и любого другого работяги до "прыжка" была сплошным кошмаром, что они ничего не видели кроме своей работы. Да, такая жизнь может показаться кошмаром, но только с позиции нашего времени. теперь, когда мы создали "самовоспроизводящиеся системы благодаря которым и совер­шили прыжок в своем развитии, теперь, когда нам не надо заниматься физическим трудом для того чтобы создавать материальные блага, нам кажется ужасным что человеку - существу наделенному творческим интеллектом, приходилось быть не более чем биороботом, но, повторяю, так мо­жет, по казаться только с точки, зрения соответствующей нашему уровню развития цивилизации. В те же времена однообразным физическим трудом занималась большая часть жителей Земли, и это вовсе не представля­лось чем-то ужасным, тогда такой труд был совершенно необходим и по­этому люди относились к нему абсолютно спокойно, более того, они даже находили в нем некие прелести. Каждый человек, даже грузчик или прос­той дворник знал что своим честным и добросовестным трудом он вно­сит свой вклад в общую копилку прогресса, обеспечивает другим людям нормальные условия для творческой деятельности. Каждый нас­тоящий человек гордился своей работой, потому что каждый, даже прос­той истопник, кидающий уголь большой лопатой, понимал что без него, например, все эти интеллигенты-головастики померзнут как мухи в своих квартирках и тогда некому будет писать мудреные научные труды, неко­му будет двигать человечество к его "светлому завтра". Получалось что каждой лопатой угля брошенной в топку котельной этот самый истопник обеспечивал пускай крохотный но важный шаг человечества к звездам. Ну разве можно было не гордиться таким трудом! И такой труд не смо­тря на всю его утомительность и примитивность никак не мог поме­шать человеку быть счастливым. Я уверена что и твой дед находил ка­кую-то радость в своей работе, в своей жизни. . .
   - Этак можно найти некую прелесть и в ритуальном людоедстве и да­же в войне, но от этого они не становятся менее ужасными, - усмехнул­ся Иван.
   - Да, конечно, но ведь даже эти столь ужасные явления в свое время способствовали развитию общества и люди умели находить в них свою изюминку, и так было всегда, даже в годы самых тяжких лишений, а иначе люди не выжили бы. А между тем они не просто выжили, они размножались постепенно завоевывая всю Землю, они создавали куль туру, науку и искусство, выходит что жизнь их вполне устраивала. Да вообще, много ли человеку надо для счастья? Возьмем, хотя бы, того же неандертальца: пускай ему приходилось спать голодным в холодной каменной пещере, но его не съели дикие звери, не убили свои же соплеменники, он просто остался жив и этого ему уже вполне хватало для того, чтобы быть счастливым. Но по мере развития цивилизации люди стали постепенно развращаться, в конце концов большинство из них просто разучилось радоваться самому факту жизни, теперь для того чтобы быть счастливым человеку требовалось как минимум сытно питаться, хорошо одеваться и спать в. теплом жилище на мягкой постели. Но цивилизация не стояла на месте и вскоре в общественном сознании прочно укоренилось мнение что для счастья человеку просто необходимо иметь роскошные хоромы,
   украшенью огромным количеством различных безделушек, а так же
   множество рабов или слуг, лошадей, карет, борзых собак, охотничьих соколов, книг, автомобилей, радиоприемников, телевизоров, компьютеров, видео комплексов и так далее. Чем дальше - тем больше. Люди совершенно забыли о том что существует некая абсолютная норма потребления при достижении которой уже ничто не мешает человеку быть счастливым, и норма эта довольно скромная: это прежде всего пища, простая но сытная кое-какая одежда, чтобы не зябнуть на ветру, не большое уютное жилище, чтобы было где провести ночь, и все! Больше-то человеку, в принципе, ничего и не нужно! Все остальное - от лукавого. А посмотри что творит­ся сейчас. Люди окружили себя огромным количеством порой совершенно бесполезных вещей, удовлетворили все свои материальные капризы, но принесло ли это им счастье? По-моему, в понимании истинного счастья неандерталец был гораздо ближе к истине чем мы.
   Сара умолкла, задумчиво обратив взор в иллюминатор. Иван протянул руку чтобы погладить ее волосы, но Сара мягко уклонилась. Яхта слегка развернулась, и сидящий на полу спальной возле иллюминатора солнечный зайчик будто дразня Ивана переместился на постель, расположившись, прямо у Сары за спиной. Легкий шелковый покров с Сариного тела вновь словно испарился, растаял в потоке света.
   "Какой идиотизм, - размышлял Иван, любуясь Сарой, - сейчас бы повалить ее прямо на этого нахального солнечного зайца, сорвать этот такой дразнящий пеньюар. . . "
   Но Сара опять заговорила и Ивану пришлось сдержать свои первобытные порывы:
   - Мне кажется что счастье и горе это вообще две стороны одной медали и одно не познается без другого. Чтобы ощутить счастье в полной мере, нужно перед этим хоть ненадолго почувствовать себя несчастным, ведь все познается в сравнении. Не отсюда ли все наши беды? Не для того ли мы искусственно создаем для себя всякие трудности, что бы потом, преодолев их, оказаться на вершине блаженства? Ты только посмотри как изобретательны мы в поисках проблем. Раньше-то о этим было проще, раньше существовали материальные проблемы, теперь же с ними вроде бы покончено. Ну и что? Это внесло какое-нибудь смятение в наши мысли? Да ничего подобного! Отсутствие проблем это - меньшая из проблем! Люди напрягли воображение и пожалуйста - готово! Теперь у всех сплошь и рядом проблемы личного характера. Господи, сколько дурней и дурех пытаются покончить жизнь самоубийством только из-за того что их очередной сексуальный кумир оказывается вовсе не сказочным принцем или принцессой, а обыкновенной порядочной: свиньей. Слава Богу, теперь можно травиться совершенно безбоязненно зная что датчик индивидуальной жизнедеятельности всегда вовремя вживленный подаст сигнал тревоги на ближайшую станцию скорой помощи и тебя обязательно спасут. Может поэтому у нас так модно стало кушать цианистый калий. . . Ты говоришь что мы избавились от проклятия, но вместо одного проклятия мы тут же изобрели себе множество других, пусть менее масштабных, но для нас не менее важных, так сказать индивидуальных. Зависть, тщеславие, ревность, жажда власти. . . Да мало ли есть средств для того чтобы превратить свою жизнь в оплошной кошмар! Знаешь, например, какое проклятие у Яна? - Сара хитро глянула на Ивана.
   - У Яна?! - удивился Иван.
   - Да-да, именно у нашего веселого, беспечного балагура Яна! И кстати, пример с Яном наглядно показывает как можно придумать себе матери­альную проблему в мире всеобщего материального благополучия: Барбара говорила мне что Ян мечтает стать миллиардером. Вот это и стало для него настоящим проклятием, он думает об этом все свободное время, просто с ума сходит.
   - Ян! Миллиардером? - Иван был просто потрясен. - Не может быть! Он же совершенно равнодушен к деньгам!
   - Да, он равнодушен к тысячам и миллионам и в пределах таких сумм вполне следует за модой пренебрежительного отношения к презренному металлу, но Ян совершенно неравнодушен к миллиарду, более того, он не спит по ночам, размышляя о том как бы заполучить этот заветный миллиард.
   - Но зачем?
   - Да хотя бы затем чтобы иметь такую яхту как у тебя.
   - Но чем моя яхта лучше других? Да на одну свою месячную зарплату Ян в любом магазине может купить целую дюжину чудеснейших космических яхт, ни в чем не уступающих "Фортуне"!
   - Вон ты как сейчас запел. - Сара хитро прищурилась. - А когда-то ты отлично понимал чем отличается яхта сделанная по индивидуальному проекту от какого-нибудь там "Вояджера СХ" с шестизначным серийным номером. Напомню что эти самые "Вояджеры" и им подобные болтаются в космосе миллионами, возле каждой планеты они вьются словно мухи во­круг банки с медом, продают их только пучками и различают только по номерам. А твоя "Фортуна" - одна на всю солнечную систему, ее знают по "имени" и "в лицо", когда она идет, то серийные жестянки уступают ей дорогу чтобы ненароком не повредить столь редкий экземпляр. Подобных яхт, сделанных по индивидуальному проекту и в единственном экземпляре всего-то около сотни, а те что могут сравниться с твоей "Фортуной" и вовсе можно по пальцам перечесть. Фортуна" это твое лицо, твоя визитная карточка, твоя гордость в конце концов, удовлетворенное тще­славие. Ян тоже хочет иметь такую яхту, но индивидуальный проект стоит около 10 миллиардов, все эти художники-дйзайнеры-архитекторы, энергетики, системщики, им же надо платить, и платить немало: за миллион сейчас уже никто палец о палец не ударит. Тебе самому удалось уложиться в миллиард только благодаря тому что тебе многие помогали просто по дружбе, а все программирование ты делал сам, со мной на пару. А я, дура, была тогда от тебя просто без ума ты был со мной так нежен, снизошел даже до того что жил в моем доме и великодушно спал со мной в одной постели, а когда яхта наконец-то была построена и мы вернулись из испытательного полета который я по глупости посчитала свадебным путешествием, то ты на следующее же утро удрал от меня в свою лабораторию. Тебя, видишь ли, испугали прелести семейной жизни: толстая беременная жена, сопливые ребятишки с которыми вечно столько хлопот. Ах как ты заливался соловьем: "У нас еще все впереди! Мы еще так молоды! Куда нам спешить? Еще успеем. . . "- но я то знаю что ты удрал от меня только потому что сам еще был ребенком, да и сейчас еще недалеко от этого ушел. С тех пор мы с тобой периодически встречаемся, ты берешь меня на прогулки в качестве любимой игрушки, но от тех, может быть самых счастливых дней в моей жизни, остались одни лишь воспоминания да разрушенью иллюзии.
   Сара умолкла, обижено закусив губу и уставившись Б иллюминатор, глаза ее влажно заблестели. Иван чувствовал себя неловко: "Это все Ян виноват, - думал он, - вечер начался так чудесно, а этот пьяница все испортил. И вообще, нельзя было оставлять Сару наедине со своими мыслями. . . " Иван протянул руку, что бы погладить Сару по плечу, но Сара глянула на него так что рука у Ивана невольно опустилась.
   - Уж не собираешься ли ты меня утешать? Спасибо, обойдусь. . . Что-то я вообще не о том вспомнила. . . . Извини. О чем мы говорили-то?
   - О том что. Ян хочет иметь такую же яхту как у меня. - Иван охотно сделал вид что его сейчас в самом деле интересуют Яновы проблемы.
   - Ах да. . . Такую же яхту. . . - Сарины мысли были далеко.
   - Но он бы мог попросить у меня дискету, я бы ему охотно дал. - Иван прикинулся дурачком.
   - Все ты врешь, - вяло огрызнулась Сара, - ты бы конечно дал, но вовсе не охотно. Я же помню как у тебя радостно заблестели глаза когда я сказала что мне яхта не нужна. Если бы мы построили по этой дискете две яхты, то каждая из них обесценилась бы более чем наполовину, пять яхт представляют ценность уже чисто символическую, а десять и вовсе не стоят практически ничего. По этому то ты и запрятал дискету подальше чтобы не дай Бог кто-нибудь не скопировал, и даже я ее с тех пор не видела. Ян тоже отлично разбирается в этой нехитрой арифметике и поэтому он никогда не попросит у тебя дискету. Да это было бы для него просто унижением!
   - Но тогда бы он мог попросить у меня деньги. Разве я не дал бы ему 10-20 миллиардов?
   - Ты или в самом деле ничего не понимаешь или просто притворяешься, -раздражаясь Сара забывала о своих обидах. - Во-первых, я тебе повторяю что Ян - гордый человек, а во-вторых, тут ведь дело в общем-то и не в деньгах. . . Ну что такое деньги? Это всего лишь символ чего-то большего, а это большее - уважение людей, их признательность за то что ты сделал для общества, но для того чтобы завоевать такую признательность, деньги надо заработать своей головой. А ты что предлагаешь? Ну построит себе Ян яхту за твое деньги, и что из этого получится? Люди увидят и спросят: "Чей это такой хорошенький кораблик? "Да это Яна Бзежинского!" "Яна Бзежинского? Что-то не слышали мы о таком предпринимателе. Как он заработал свои деньги?" "А он их не заработал. Он их выклянчил у Ивана Попова!" "Ах, у того самого Ивана Попова? Ну ясно! Ваня - душа-парень, у него кто угодно может выпросить что угодно!" И люди будут смеяться и чуть ли не показывать на Янову яхту пальцами. Ты этого хочешь? Да Ян скорее удавится чем допустит подобное. Ян отлично понимает что у него есть только две возможности заработать на индивидуальный проект: Изобрести что-либо грандиозное, например - Подпространственный излучатель, или же придумать что-нибудь попроще но пооригинальнее, что бы каждый обыватель вдруг почувствовал что если завтра у него где-то под кроватью не будет валяться эта самая хреновина, то он просто помрет от тоски. Ну на Подпространственный излучатель надежды мало: ты сам знаешь как у вас продвигается работа, так что по всей видимости подпространственное сообщение еще долго будет оставаться чем-то из области фантастики, но еще меньше надежды на эту самую оригинальную хреновину. Тебе-то повезло, ты довольно легко нашел золотую жилу, твой в общем-то бесполезные финтиклюшки приглянулись покупателю, их берут и миллиарды буквально сыплются на тебя дождем, но ты у нас счастливчик, по этому даже не представляешь как трудно пробиться на рынок. Люди пресытились, у них абсолютно все есть, в этих условиях проще в самом деле найти золотую россыпь чем выкинуть на рынок что-нибудь новенькое, что бы заинтересовало покупателя, так что и тут Яну похоже ничего не светит, а если он будет простым ученым, даже очень талантливым, и будет зарабатывать по 10, даже по 100 миллионов в год, то посчитай сколько лет ему потребуется на то, чтобы накопить несколько миллиардов на яхту, которая бы в самом деле могла считаться шедевром инженерного искусства. От таких вычислений недолго и запить.
   - И далась же ему эта яхта, - вздохнул Иван.
   - Да, пожалуй Яновы проблемы могут показаться несерьезными кому угодно кроме самого Яна. И подобные проблемы есть у каждого из нас.
   - А какие проблемы у меня? - поинтересовался Иван.
   - О, ты у нас не от мира сего. Тебя волнуют только научные проблемы. Тоже, кстати, довольно смешные, например, проблема проникновения в дальний космос. Тоже мне проблема! Да кому он нужен этот дальний космос? Что нам, возле Солнца что ли плохо живется?
   - Ну а какие проблемы у тебя? - Сара уже достаточно успокоилась и Иван больше не опасался что она снова погрузится в воспоминания.
   - У меня? - усмехнулась Сара, - Да в общем-то самые что ни на есть дурацкие: мочи нет, охота выйти замуж, да только не за такого субъекта который месяцами не вылезает из лаборатории, - Сара смерила Ивана презрительным взглядом, - а за настоящего мужика, пускай даже немного простоватого, но который бы любил свою жену и детей, старался уделять им как можно больше внимания, который, в конце концов, был бы всегда поблизости чтобы, вульгарно выражаясь, вдуть мне как следует, когда мне того захочется. Но, похоже, эти мои мечты так и останутся мечтами. Где ж сейчас найдешь дурака который пожелал бы связать себя узами брака. Все просто с ума посходили: свобода личности превыше всего!
   Даже названьице придумали для нашего времени: Эра завитого индивидуа­лизма! Господи! Да зачем она нужна простой женщине эта самая свобода? Я бы, на пример, была не прочь зависеть в чем-то от своего любимого мужа, толь ко бы знать что и он ко мне хоть как-то привязан. Так что получается что полная свобода мне вовсе и не к чему, и таких людей как я, людей мечтающих обрести зависимость в нашем абсолютно свободном обществе - великое множество. А тот кто в самом деле рвался к свободе, кому она была необходима как воздух, тот был свободен в любые времена. Он был нищим, оборванным, голодным, холодным, но он был свободен и занимался только тем, к чему стремилась его душа, а общество всегда хоть как-то поддерживало таких людей и даже поощряло этих вольных художников, платя порой немалые деньги за результаты их свободного творчества, очень часто малопонятные простому человеку. А теперь даже свобода не воспринимается как благо. Точно так же, в прочем, не считаются благом, способным осчастливить человека, и дом, и транспортер, и прогулки в космос, да и все прочие прелести цивилизации. Люди совершенно разучились радоваться мелочам! Так вот и живем мы все: свободные, независимые, материально обеспеченные, каждый наедине со своими смешными проблемами. Может быть мы и несемся сейчас черти куда, на заброшенный планетоид за миллионы километров от Земли, потому что только там мы можем вновь хоть ненадолго обрести то, от чего когда-то так старательно избавлялись, то есть трудности, лишения, риск может быть даже угрозу жизни и, самое главное - чувство товарищества, незабываемое ощущение зависимости безопасности и самой жизни всех от действий каждого, зависимости, помогающей избавиться от ужасного чувства одиночества в толпе. Опасности и лишения просто необходимы для того чтобы потом, после их преодоления, обрести подлинное счастье. Без этого счастья, пожалуй, и не бывает. . . Можно даже наверное с математической точностью вычислить сколько часов счастья приходится на один час невзгод с учетом, так сказать, концентрации того и друго­го а так же индивидуальных особенностей конкретной личности. Все что выходит за пределы этого соотношения - всего лишь серые, унылые буд­ни нашей жизни и тут уж не помогут никакие увеселения и развлечения, Увеличить, если можно так выразиться, количество счастья можно только с увеличением количества противостоящего ему горя, а порознь эти две составляющие нашей жизни не проявляются. Горе служит проявителем для счастья, а счастье - для горя. И тут получается парадоксальный вывод: самовоспроизводящиеся системы избавили нашу жизнь от многих трудностей и проблем, но в тоже самое время они лишили нас радости, которую мы испытывали, преодолевали в конце концов, хотя бы временно, свои трудности, решая проблемы. Благодаря системам жизнь землян стала совершенно беспечной, но и общее количество человеческого счастья тоже резко уменьшилось. Воя наша жизнь постепенно превращается в сплошные серые будни, ничуть не становящиеся менее унылыми от того что они заполнены бесконечными увеселениями и развлечениями. Мы понемногу понимаем что нельзя веселится бесконечно, что бесконечная праздность тоже может стать тяжким бременем. От этого кошмара нас спасает только работа, которую мы сами на себя взваливаем, а еще трудности и опасности, создаваемые чисто искусственно, хотя бы с помощью вот этих путешествий с приключениями, или же на пример, по методу чудиков, которые умышленно отказываются от многих благ цивилизации, лишь бы хоть как-то отравить себе жизнь. Странно, правда? Получается этакий своеобразный закон относительности: никакими внешними материальными факторами нельзя изменить соотношение между счастьем и горем, это соотношение зависит только от индивидуальных особенностей каждого конкретного человека. И отсюда следует что мы менее счастливы чем люди в древности, ведь относительно тех времен количество горя у нас резко уменьшилось, да к тому же и сама наша психология изменилась в сторону преобладания горя, так как мы совершенно разучились радоваться простым вещам. Тебе не кажется что это бред? - Сара насторожено глянула на Ивана.
   - Да, вообще-то, - рассмеялся Иван, - выводы довольно забавные. Но знаешь, принципы относительности это такая интересная штука что с их помощью можно доказать все что угодно. Я, на пример, как-то раз доказал Яну что он со своими двумя университетами знает ничуть не больше чем тот же самый неандерталец.
   - Это как же? - заинтересовалась Сара.
   - Да элементарно! Вот представь себе: Вселенная бесконечна, значит бесконечно и Знание об этой Вселенной. А что такое любое, даже самое огромное число по сравнению с бесконечностью? Это просто нуль! Вот и получается что сколько бы мы не открывали для себя этот мир, наши скромные познания относительно бесконечного Знания всегда будут равны нулю, вот и получается что относительно бесконечности Ян со всей его эрудицией в области электроники и физики поля, со всеми его диссертациями, знает ничуть не больше чем пещерный житель, только то и умевший что Добывать огонь трением.
   - А зачем же мы тогда так рвемся к этим знаниям, если они все равно равны нулю, как бы велики не были?
   - Вот и Ян тоже ходил целый день понурый, переваривая мою гениальную теорию а потом подошел ко мне и опрашивает: Так на кой черт нам то­гда все это сдалось?" Тут уж мне пришлось объяснить ему что для нас имеет ценность не только относительная, но и абсолютная величина на­ших знаний, по абсолютному показателю мы знаем все-таки чуть-чуть побольше неандертальца. Даже с использованием своих относительно нулевых знаний мы сумели достичь определенных вершин, и нам есть смысл продолжать исследования и дальше, потому что, хотя в относительном исчислении наши познания и будут оставаться нулевыми, но в абсолютном плане мы можем открыть нечто такое, что кардинально изменит всю нашу жизнь. Вот ради этой задачи и стоит потрудится пока еще есть силы и желание. Этот вывод Яна несколько утешил. но не очень, с тех пор он любит, особенно по пьяни, применять столь коварные принципы относительности. Вот и сегодня он все сравнивал, что значит человеческая жизнь относительно жизни звезд, ну и конечно пришел к выводу что человеческая жизнь - ничто.
   - Разве ты не находишь что он прав? Ты сам когда-нибудь размышлял над черепом бедного Йорика?
   - Конечно, в свое время я много об этом думал.
   - И что же ты надумал?
   - Я надумал что об этом лучше не думать.
   - Вот как? Значит твое показное легкомыслие это просто твой принцип? -Сара глянула на Ивана с интересом, - А я-то наивно полагала что тебя вообще не волнуют никакие проблемы кроме научных.
   - Ну что ты! - Иван грустно улыбнулся. - Были когда-то и мы молодыми. . .
   - Тоже мне дедушка нашелся! - фыркнула Сара.
   - Ты не обижайся, - невозмутимо продолжал Иван, - я все-таки чуть постарше тебя и вот что скажу: у тебя сейчас такой период, ты заново открываешь для себя этот мир, тебе кажется странным как это другие люди не замечают простых вещей, тебе кажется что тебя одну волнуют всякие там возвышенные проблемы, но тут ты заблуждаешься. Почти все мы раной или поздно проходим через это. Каждый здравомыслящий человек в свое время начинает задумываться о смысле жизни, о том для чего весь этот мир и для чего мы в нем, и от того как человек решит для себя зависит вся его дальнейшая жизнь. Некоторые так до конца своих дней и ищут безуспешно ответы на вечные вопросы. Первые самые сильные страсти перегорают, мысли уходят в подсознание, но все равно этот червь гложет их душу и иногда вырывается наружу и тогда они готовы даже напиться до бесчувствия, лишь бы забыться, лишь бы не терзать себя вопросами, на которые нет ответа. К таким людям, как мне кажется, относится и Ян, и пьет он, скорее всего, именно из-за этого а не из-за какого-то там миллиарда. Другие же люди, подобно мне занимают страусиную позицию, то есть голову в песок и никаких проблем, и по верь, в данном случае ничего мудрее пока что никто не придумал. Бессмысленно думать о смысле жизни потому что никакого такого особого смысла скорее всего и нет. Жизнь прекрасна сама по себе, весь ее смысл в ней самой, и счастливы те люди которые вовремя это осознали. По этому и жить и работать и творить не во имя каких-то там надуманных высших идеалов, а только во имя самой жизни, которая и является мерилом всех ценностей. Так что в гробу я видал в белых тапках все эти теории относительности, я буду заниматься научными исследованиями до тех пор пока это доставляет мне удовольствие и мне нет никакого дела до того что с точки зрения здравого смысла все эти исследования абсолютно бессмысленны. Я буду жить пока я еще способен радоваться ласковому солнцу, голубому небу, улыбкам детей, пока меня привлекают хорошенькие женщины, пока я хоть кому-то нужен в этом мире, и плевать на то что каким-то там звездам моя жизнь может показаться глупой и смешной. . . Ну как тебе эта возвышенная речь?- Иван пододвинулся ближе к Саре, ожидая ответа.
   - Ой, Вань, какой ты. . .
   - Какой?
   - Не знаю. . . - Сара, задумчиво глядя на Ивана, по глад ила его ладонью по щеке.
   Иван, обрадованный столь долгожданной лаской, попытался обнять свою прекрасную собеседницу, но Сара мягко воспротивилась:
   - Не надо, Вань, что-то у меня сегодня настроение не подходящее. Давай, наверное, спать, а то уже поздно. . . Спокойной ночи, дорогой, - и поцеловав Ивана в щеку, Сара легла, повернувшись к Ивану спиной. . . ну и всем остальным.
   Ну уж такого явного вызова себе как мужчине Иван стерпеть просто не мог. А в прочем, Сара не особо и возражала. И настроение у нее оказалось самое подходящее. . .
   Проснувшись утром Иван обнаружил что лежит нагишом почему-то поперек широкой кровати. Голая Сара спала, положив голову ему на плечо. Немногочисленные предметы их туалета а также служившая покрывалом простыня валялись на полу, красноречиво свидетельствуя о жарких ночных баталиях. Голографическая стена открывала вид на живописную зеленую долину с веселой голубой речкой, петляющей среди невысоких, покрытых курчавыми зарослями холмов, и стадами овечек, пасущимися по ее берегам. По бездонному небу бежали редкие облачка, тоже похожие на овечек, солнце только приподнялось над вершинами холмов и стояло невысоко, заливая пейзаж атак же и спальную мягки золотистым светом. От этой пасторали веяло тихой идиллией, удивительно гармонировавшей с красивым, обнаженным женским телом, и только не закрытый шторками черный, с ярко сверкающими звездами провал иллюминатора на противоположной стене возвращал мысли к космической реальности.
   Все тот же нахальный лучик настоящего Солнца влетал в иллюминатор и упирался в постель, оставляя на белоснежной простыне большого, ослепительно яркого солнечного зайца. Вот этот заяц двинулся по кровати, на мгновение задержался, запутавшись в Сариных волосах, а затем нагло уселся ей прямо на лицо, так что стали отчетливо видны почти незаметные в нормальных условиях веснушки на носу прекрасной нимфы. Иван поспешил прикрыть Сарины глаза ладонью чтобы Солнце не дай Бог не потревожило спящую Венеру, но как только неосторожное его пальцы ненароком коснулись божественного лба, эта самая Венера, издав какой-то звериный рык, довольно чувствительно цапнула Ивана за руку.
   - Ах вот твоя благодарность! Коварная! - возмутился Иван, а Сара, вскочив, уселась ему на грудь и негодующе наставив на Ивана указующий перст, грозно нахмурив брови заговорила страшным голосом:
   - Как смели вы, сударь, так дерзко посягать на нашу честь и достоинство! И что это вы изволили вытворять с нами прошедшей ночью? Да Вы сударь - коварный совратитель невинных дев! Вы - Черномор, Вы - Синяя борода! Вы заслуживаете самого сурового наказания! - И с этими словами Сара. по-прежнему сидя верхом на Иване, слегка потрепала его за чуб. Но Ивану даже такое наказание показалось и чрезмерным, и незаслуженным, он взревел как разъяренный тигр: взвизгнув, подброшенная Сара словно птичка вспорхнула к потолку и мелькнув в воздухе ногами шлепнулась опять на кровать. Иван тут же оказался сверху, радостно восклицая:
   - Ага, попалась! Ну теперь-то вы, сударыня, сполна ответите за все нанесенные мне незаслуженно оскорбления!
   - Ах! - игриво вздохнула Сара, - ну что я, слабая, беззащитная женщина могу поделать с эти громилой? Мне остается только одно - покорно подчиниться грубой силе, - и обвив шею Ивана руками, Сара прильнула к его губам.
   Они еще немного порезвились и затем, весело смеясь и о чем-то перешептываясь, по спешили в душ, там Иван с Сарой задержались, по жалуй, несколько дольше чем требуется для того чтобы просто освежиться, и когда они наконец-то вышли из душа и оделись, вид у них был вполне умиротворенный. В гостиной Иван глянул на часы и заволновался:
   - Ой-е-ей, мы уже опаздываем!
   - Да, заспались мы сегодня, - улыбнулась Сара, - кто-нибудь обязательно назовет нас сексуальными маньяками.
   Они озорно посмотрели друг на друга и засмеявшись, вышли из каюты не закрыв за собой дверь. В коридоре их встретили яркие лучи солнца. падающие из распахнутых настежь дверей других кают обитатели которых уже давно проснулись и разбрелись по кораблю. Яркие солнечные квадраты на полу коридора, мельчайшие пылинки, танцующие в лучиках света создавали неповторимую картину тихого и светлого земного утра, вдохновлявшего стольких поэтов на создание прекраснейших произведений.
   В кают-компании куда Иван с Сарой спустились по винтовой лесенке тоже произошли разительные перемены по сравнению со вчерашним вечером: потолок исчез, растворившись в бездонной голубизне утреннего неба по которому лениво прогуливались непременные белые барашки-облачка с брюшками окрашенными в розовый цвет низко стоящим солнцем, косые лучи которого не достигали пола кают-компании, упираясь в ее стены. Сейчас кают-компания была похожа скорее на внутренний дворик большого дома, уютно расположившегося под голубым куполом неба. Иван подошел к вмонтированному в стену связному пульту и включил общекорабельную трансляцию.
   - Дорогие члены экипажа, я приветствую вас в это чудесное солнечное утро, - объявил он в микрофон. - Напоминаю что корабль приближается к цели нашего путешествия, поэтому я, ваш дорогой капитан, предлагаю вам, не теряя времени даром, по спешить на завтрак. Иван отключил трансляцию.
   - Надеюсь, они не заставят себя долго ждать, - с этими словами Иван элегантно предложил Саре ручку и провел ее в столовую, где их уже ожидал накрытый стол.
   Иван был несколько озадачен, увидев что на столе нет и двух одинаковых тарелок.
   - Эл, с чем связана такая, странная сервировка? - поинтересовался он.
   Эл слегка замешкался с ответом, наконец он сказал, тактично подбирая слова:
   - После известных событий вчерашнего вечера я не смог обнаружить в буфете восьми одинаковых целых тарелок, и тогда я решил что если нет восьми одинаковых, то пускай уж все будут разные.
   - Ну что ж, эти рассуждения кажутся мне вполне здравыми, - одобрил Иван, предлагая Саре стул.
   - Прошу, мадам!
   Буквально через минуту в столовую влетела американская делегация в полном составе. Они уже похоже слегка позанимались спортом, нагуливая аппетит, и теперь бодро шумели и переговаривались.
   - О!- воскликнул Эдвард, завидев Ивана и Сару, - наконец-то наши дорогие сексуальные маньяки соблаговолили выбраться из постельки!
   - Я даже начала переживать как бы наша яхта не залетела куда-нибудь к черту в пекло пока ее звездный капитан изволит почивать вместе со своей прекрасной капитаншей, - подхватила Элизабет.
   - А мне уже, по правде сказать, изрядно надоело бегать в оранжерее среди банановых зарослей, ожидая пока вы там отоспитесь после бурной ночи, - заявила Маргарет, - и есть хочется, прямо сил нет!
   - Ну ладно, ладно, - примирительно сказал Иван, - давайте в самом деле завтракать, а то скоро наступит не весомость. тогда уж не поешь по-человечески.
   Воспользовавшись шумовой завесой, созданной американцами, в столовой как-то незаметно появились Ян и Барбара, и теперь экипаж собрался за столом в полном составе.
   - Интересно, а почему это у нас у всех разные тарелки? - удивленно воскликнул Дэниэл.
   Барбара метнула на Яна мстительный взгляд, а Ян, сидевший до этого о совершенно невозмутимым вид ом, смущенно потупился и забегал глазами по столу. "Это надо же, - подумал Иван, - он, похоже, еще и помнит что тут вчера произошло, и его, кажется, даже мучают угрызения совести. Вот бы никогда не подумал!"
   Сара между тем быстро нашла выход из создавшегося неловкого положения:
   - Ну вы, ребята, и дикие, - протянула она снисходительно, - Неужели вы не знаете что разные тарелки это сейчас самый шик? Это подчеркивает индивидуальность, порождает свободомыслие, это же так модно!
   Сарина версия вполне удовлетворила общество и таким образом удалось избежать довольно щекотливых объяснений. Все радостно зашумели, расхваливая каждый достоинства своей тарелки. Американцы были ужасно горды что им достались тарелки с видами Московского Кремля и старинных московских соборов. Одному Яну нечем было похвастаться: по иронии судьбы ему досталась простая, скромненькая белая тарелочка с голубой каемочкой, но Ян и тут не рас терялся, он заявил что белое с голубым это символ чистоты и благородства и ужасно заважничал оттого что именно ему достался столь изысканно-благородный столовый прибор.
   Но вот тарелочные страсти немного улеглись и трапеза наконец-то началась. Больше уже ничто не напоминало о вчерашнем несколько сумбурном вечере, молодые люди были радостно возбуждены, как это всегда бывает в предвкушении чего-то нового и интересного, все жили заботами нового, столь многообещающего дня.
   Когда с едой было покончено, Иван произнес с торжественностью, вполне соответствующей важности момента:
   - И так, друзья, мы прибываем! Будьте внимательны: буквально через несколько минут наступит невесомость. План наших последующих действий таков: я сейчас поднимусь в командирскую рубку чтобы лично руководить швартовкой, - слушатели одобрительно загудели, выражая восхищение своим отважным капитаном, раздались даже жидкие аплодисменты, - Благодарю, благодарю. - Иван с достоинством принял знаки обожания и продолжил. - А вы тем временем отправитесь в ангар и еще раз проверите все наше снаряжение. Ты, Сара, тоже пойдешь с этой бандой и позаботишься о нас с тобой, а то если мы доверимся этим шалопаям, то обязательно в самый неподходящий момент окажется что у нас нет чего-нибудь самого необходимого. Так что ты пожалуйста лично займись нашим с тобой снаряжением. Сара только тяжело и покорно вздохнула в ответ.
   - Я тоже буду скучать без тебя, дорогая, - утешил ее Иван, - но наша разлука продлится не более получаса, зато представляешь какой радостной будет встреча! У кого есть вопросы? Вопросов нет. Ну и отлично! По местам! - и вся компания шумною толпой вывалилась из столовой. Иван в лифте поднялся в рубку управления а остальные по трапу потопали вниз, в ангар.
   Когда Иван занял место в командирском кресле за пультом управления, на обзорном экране, прямо под кормой яхты уже можно было различить яркую точку планетоида. "Я, как всегда, вовремя", - не без гордости подумал Иван. И в самом деле, он прибыл в самый интересный момент: звездочка к которой стремилась яхта, быстро росла, приближаясь, увеличивалась прямо на глазах. Вот она уже превратилась в туманное пятнышко, затем сравнялась размерами с луной, как ее видят люди с Земли, и все продолжала расти. Теперь стало видно что планетоид представляет из себя цилиндр, высота и диаметр которого примерно равны. Точнее, даже не цилиндр, а скорее низенький бочонок с округлыми боками. Словно Сатурн своими кольцами планетоид был окружен широкой юбочкой, образованной полями солнечных батарей. Фотоэлементы устилали и обращенное к Солнцу донышко цилиндра, может благодаря этому всё сооружение казалось ярко сверкающей елочной игрушкой, висящей в космосе среди звезд, и как-то не верилось что диаметр "бочонка" достигает сорока километров а ширина прикрепленной к его стенкам юбочки из солнечных батарей и того больше.
   Иван отвлекся на минутку чтобы глянуть чем занимается его команда. Выведя на дисплей обзор ангара он увидел довольно забавное зрелище, можно было подумать что компания маленьких детей никак не может поделить свои игрушки: вся семерка стояла возле шкафчиков со снаряжением и все о чем-то возбужденно спорили, размахивая руками, так что казалось дело вот-вот дойдет до драки, а по полу ангара были раскиданы палатки, вещмешки, оружие, походные -котелки и прочая дребедень.
   "Сейчас наступит невесомость и все это барахло разлетится по ангару," - подумал Иван не без злорадства, и тут же почувствовал как его тело начинает обретать ту волшебную, сказочную легкость какая бывает только в детских снах. Через несколько секунд наступила полная невесомость. Иван с интересом наблюдал как на лицах спорщиков отразилось такое удивление, словно они впервые узнали о том что в космосе иногда случается такое интересное явление как полная потеря веса. Выйдя из оцепенения бывшие противники, раздумав драться, дружно кинулись собирать свои пожитки, начавшие уже плавно отрываться от пола, и тут весьма кстати оказалось то что у них хватило-таки сообразительности заблаговременно нацепить на ноги сандалии с магнитными подошвами.
   В конце концов Иван даже пожалел своих компаньонов: в самом деле, это очень сложная. задача выбрать, на пример, из кучи совершенно одинаковых палаток одну наиболее расчудесную, да к тому же еще и доказать остальным что именно твоя палатка самая наилучшая.
   Убедившись что у его друзей как всегда царит полная неразбериха и значит все в порядке, Иван опять обратился к обзорным экранам и не увидел на них ничего кроме звезд. Даже плазменное сияние вокруг кормы исчезло и казалось что яхта застыла неподвижно, вмерзнув в космический вакуум. Иван переключил экраны на нормальный обзор и сразу же картина резко изменилась: за спиной у него возникло Солнце, отбросив на пульт управления черную тень Ивановой головы, а перед ним, сияя во всей красе, предстал планетоид, точнее та небольшая его часть что уместилась на обзорных экранах. Только сейчас стали видны истинные размеры этого грандиозного сооружения: "Фортуна" застыла низко над донышком цилиндра и поэтому "юбочка" была невидна, но и без нее казалось что зеркальные поля фотоэлементов простираются до бесконечности, разделяя весь необъятный космос на две части.
   Вся махина планетоида медленно вращалась, делая один оборот примерно за пять минут. Это медленное, величественное вращение рождало в мозгу наблюдателя вполне ощутимый гул и скрежет, какой должен издавать подобный исполин, поворачиваясь на своей гигантской оси, но конечно на самом деле никакой такой оси не было и планетоид вращался, вися в космосе, совершенно бесшумно.
   Множество Солнц, отражаясь в темно-фиолетовых зеркальных панелях фотоэлементов образовали вокруг "Фортуны" огромный сказочный хоровод, иногда и сама "Фортуна" отражалась в этих зеркалах маленькой иголочкой, совершенно теряющейся на бескрайней, просто подавляющей своими чудовищными размерами поверхности донышка планетоида. Яхта все-таки медленно двигалась, постепенно приближаясь к самому центру зеркального поля, но вот наконец двигатели отработали тормозной импульс и "Фортуна" неподвижно замерла над причалом, располагающимся точно на осевой линии планетоида. Тень от яхты уютно легла на мощные фермы причала, найдя после долгих скитаний спасительный островок в бескрайнем море равнодушных звезд и холодных зеркал. Маневровые двигатели отработали еще один небольшой импульс и яхта, следуя за вращением планетоида, слегка закрутилась вокруг поперечной оси, проходящей как раз через ангар. Иван почувствовал как возникшая слабая центробежная сила робко попыталась вытащить его из пилотского кресла и вознести к потолку, но этой акции воспрепятствовали фиксаторы, обхватившие Ивана за талию.
   Вот так, вращаясь синхронно с причалом, "Фортуна" и стала приближаться к планетоиду, увлекаемая слабым гравитационным полем, создаваемым миллиардами тонн его массы. Иван внимательно наблюдал за этой операцией, проходящей в автоматическом режиме. И без того огромный планетоид стал еще раздуваться на обзорных экранах, что казалось уже совершенно невозможным. Маленький островок причала все увеличивался пока не оказалось что он своими размерами значительно превосходит "Фортуну", окружавшие причал обманчиво небольшие пластинки фотоэлементов вдруг разрослись до размеров футбольных полей, и наконец черная тень, отбрасываемая "Фортуной" на причал, наползая на Ивана, в ее темноте хищно блеснули фермы опор и содрогнувшись всем корпусом от чудовищного металлического скрежета яхта замерла, качнувшись пару раз на амортизаторах. Половина экранов погрузилась во тьму.
   Иван вновь переключил экраны на курсовой обзор и величественная картина предстала, его взору: Солнце исчезло под потолком, выпав из создаваемой экранами панорамы, в наступившей темноте "Фортуна" возвышалась на причале словно на пьедестале среди бесконечного моря фотоэлементов, блестевших краями пластин, образующими огромную паутину, сотканную среди звезд, сливающуюся у горизонта в слабо светящуюся полосочку. Звезды сверкали над этим затянутым в паутину морем, и те же самые звезды сияли и пода ним, отражаясь в зеркальной поверхности фотоэлементов, и все эти звездные россыпи плавно и величественно кружились вокруг Ивана, который был сейчас центром мироздания. От этой мысли Иван даже немного загордился но быстро избавился от наваждения и отключил экраны совсем, чтобы они его не смущали. Затем он по коду соединился с бытовым компьютером корабля и позвал:
   - Эл, ты меня слышишь?
   - Да, я слышу.
   - Ну вот, Эл, мы причалили. Твой звездный братец сейчас отдыхает. так что ты остаешься полновластным хозяином на корабле. Я с ребятами пойду прогуляюсь по планетоиду, за нас не волнуйся, я как всегда, взял с собой аварийную радиостанцию, так что в случае чего я тебя вызову. Я вообще буду с тобой периодически связываться, но не думаю что это будет происходить часто, поэтому если в течение трех су­ток от нас не будет никаких известий, то ты не волнуйся, ну а если больше - тогда действуй как полагается в таких случаях. Тебе все ясно, Эл?
   - Да, мне все ясно.
   - Умница, Эл. Были б у тебя ноги, я б конечно взял тебя с собой. Но... - Иван виновато улыбнулся. - В общем присматривай тут за порядком и не скучай. Я на тебя рассчитываю как на самого себя. До свидания, Эл.
   - Счастливо, Иван. И не переживай за меня, мне все эти ваши страсти-мордасти приключенческие глубоко безразличны.
   - Да, конечно. Тебе легче! - усмехнулся Иван.
   Он отвернулся от пульта, вызвал лифт и кабинка тут же выросла перед ним словно сказочный джин, выжидательно распахнув двери. Иван осторожно освободился от фиксаторов и прямо из кресла прыгнул в лифт, а центробежная сила тут же мягко прижала его к потолку кабинки где предусмотрительно был постелен точно такой же половичок что и на полу. Нисколько не смущаясь Иван встал на потолке на ноги и нажал кнопку транспортной палубы.
   "Ну вот и все, теперь несколько дней никакой науки, никакой философии, только дикая природа, опасности и приключения. . . Слава тебе Господи!" - успел подумать Иван пока лифт по причудливо извивающейся в недрах корабля шахте, нес его к ангару, к первому шлюзу, как раз к тому который и был нужен Ивану.
   В ангаре, вблизи оси вращения, центробежная сила уже практически не ощущалась и когда лифт замер и двери его открылись. Иван, оттолкнувшись, вылетел из кабинки, нацеливаясь прямо в распахнутые ворота первого шлюза. На краю этих ворот он задержался, уцепившись руками, и заглянул в проем шлюза. Там, в глубине, за шлюзом и за бортом яхты он увидел просторный ангар планетоида с десятком стоящих в нем многоместных транспортеров. В ближайшем транспортере, фонарь кабины которого был поднят, уже расположился весь экипаж "Фортуны", ожидающий теперь только своего капитана. Завидев Ивана в проеме шлюза, команда зашумела: "Ну что ты там! Давай быстрее! Мы уже заждались! Иван оттолкнулся от края ворот и полетел к транспортеру. Он попал очень удачно, влетев прямо в кабину, несколько заботливых рук поймали его и усадили на предусмотрительно оставленное свободным кресло рядом с Сарой.
   - Але оп! А вот и я! - объявил Иван, - Здравствуй, дорогая, вот мы и встретились. Я так без тебя скучал. Сара радостно прильнула к Ивану.
   - Вот теперь, кажется, все в сборе, - удовлетворенно произнес Эдвард занимающий место пилота, - Ну что, кэп, поехали?
   - Ничего не забыли? - Иван бросил критический взгляд назад, где в багажном отсеке, закрепленное пластиковой сеткой лежало все их снаряжение. Поняв что в куче оружия, рюкзаков и палаток все равно ничего не разберешь, он махнул рукой. - Будем считать что не забыли. С Богом!
   Эдвард запустил двигатели, колпак кабины мягко захлопнулся, крыша ангара над транспортером раздвинулась, впустив потоки света и свежего воздуха. и катапульта, мощно вздохнув, выбросила птичку из клетки прямо в бездонную небесную синь.
   Оказавшись на воле Эдвард, опьяненный распахнувшейся перед ним бездной, демонстрируя свое искусство пилота а заодно проверяя управление крутанул транспортер так, что его пассажиры повисли на привязных ремнях, раздался возмущенный женский визг, но Эдвард уже выровнял аппарат и направил его вертикально вниз, пикируя прямо к "земле". Отважные путешественники прильнули к прозрачному пластику окон с любопытством рассматривая неведомый мир, в котором им предстояло провести несколько дней, и надо сказать что посмотреть было на что. Под днищем транспортера проносилась вертикальная гладкая стена небесно-голубого цвета, служившая донышком цилиндра. Перпендикулярно от этой стены отходил технологический осевой тоннель, пронизывающий весь планетоид насквозь. Сейчас этот тоннель напичканный ангарами, шлюзовыми камерами, энергоблоками, системами управления, увешанный искусственными солнцами и лунами постепенно таял в голубой дымке за кормой транспортера, а перед его носом сквозь такую же голубоватую дымку проступали очертания внутренней жилой поверхности планетоида. Хорошо были видны зеленые лоскутки лесных массивов, коричневые полоски горных кряжей, серебристые ленты рек, в общем создавалось полное впечатление что транспортер летит на большой высоте над Землей, немножко смущало только то что края этого столь обычного ландшафта справа и слева от транспортера заворачивались круто вверх, как будто географическую карту свернули в трубку. Леса, горы, реки и озера поднималась все выше и выше к горизонту, лезли в небо, и если присмотреться, то сквозь толщу искусственно подсиненного воздуха можно было разглядеть как они сходятся в голубой дали позади транспортера за осевым тоннелем, образуя антропоидную сторону планетоида: тот же нормальный земной ландшафт, только расположенный "вверх ногами" по отношению к той местности, куда сейчас направлялись наши путешественники.
   Всю эту удивительную картину освещало искусственное солнце, висящее на уже почти невидимой ниточке осевого тоннеля и ничуть не уступающее в яркости настоящей любимой звезде землян.
   Иван оторвался от окошка:
   - Ну вот, - произнес он, - это и есть планетоид МН-1450 класса "Тихая обитель", прошу любить и жаловать. Длина окружности около ста двадцати километров, ширина - около сорока, и того полезная площадь почти пять тысяч квадратных километров. По-моему, есть где порезвиться. Атмосфера соответствует земной, климат - субтропический, ну а остальное пока что секрет и для вас и для меня.
   - Что ж, выглядит эта обитель весьма привлекательно, - авторитетно заявил Дэниэл. - Только что ты имеешь в виду говоря что для тебя тоже существуют какие-то секреты? Как же ты тогда составлял программу преобразований?
   - А очень просто! - засмеялся Иван. - Я просто вставил готовую программу даже не просмотрев ее. Мне понравилось название: "Путешествие в Голубую долину", и персонажи там симпатичные: какие-то "шарики" да "шарки".
   - По-моему, это вполне разумно, - одобрила Маргарет. - Значит для тебя все наши приключения тоже будут являться приятным сюрпризом? Ну что ж, тем лучше, а то как-то неудобно когда гости веселятся а хозяин скучает.
   - Да, кстати, а может кто-нибудь слышал что-либо об этой самой "Голубой долине"? - полюбопытствовала Барбара.
   Все очень обрадовались когда выяснилось что о "Голубой долине" никто ничего не слышал.
   - Ура! - Сара обрадовано захлопала в ладоши. - Может быть мы вообще первыми играем в это приключение? Вот здорово!
   Но тут Эдвард до этого молчавший, занятый управлением транспортера, заявил:
   - Я слышал о "Голубой долине"! - компания насторожилась. - Но это не то. Та "Долина" 6ыла обыкновенным чудесным порнографическим фильмом! Все облегченно засмеялись.
   - Я думаю что в смысле порнографии все зависит от нас самих, - заметил Иван сквозь смех.
   - Это все хорошо, но как же лоси? - забеспокоился Ян.
   - Не переживай, - успокоил Иван ретивого охотника, - специально для тебя я вставил "Королевскую охоту", так что будут тебе и лоси, и олени, и косули, и прочая разная дичь. Только успевай стрелять.
   - Но ведь нужно еще и попадать хоть иногда? - подколола Маргарет.
   - Ну тут уж вы не сомневайтесь, - Ян любовно погладил ладонью приклад автомата, лежащего у него на коленях, - уж я покажу как это делается! Бац! Бац!. . .
   -. . . И мимо! - хором закончила вся компания. . .
   Транспортер тем временем был уже на высоте не более пяти километров от жилой поверхности планетоида, по мере того как он удаляясь от осевого тоннеля вовлекался во вращательное движение, росла сила тяжести. Иван отстегнул Ставшие уже ненужными привязные ремни и перегнувшись через передний ряд кресел окликнул Эдварда:
   - Видишь вон тот поселок? - он показал на россыпь пестрых спичечных коробков, видневшихся в густых лесных зарослях прямо перед носом транспортера. Эдвард кивнул головой, - Вот туда и рули. Это будет наша база.
   Гул ветра за бортом постепенно стихал, транспортер все больше снижался и терял скорость. Вот он описал круг над крышами домиков и затем Эдвард аккуратно опустил машину на обнаруженную посреди поселка посадочную площадку, залит тую белым бетоном, ослепительно сверкавшем на солнце. Прежде чем умолк гул турбин и осела пыль, поднятая реактивными струями, нетерпеливые исследователи, откинув фонарь кабины, высыпали из транспортера, толкаясь и смеясь, спеша каждый первым ступить на неизведанную землю.
   - Ну вот, - сказал Дэниэл несколько даже разочаровано и потопал ногой по белоснежному бетону посадочной площадки, - я то думал что мы сразу попадем в жерло огнедышащего вулкана или, в крайнем случае, на обед к дикарям людоедам в качестве десерта, а тут, поглядите-ка, полная идиллия!
   В самом деле, картина открывшаяся нашей компании после того как чуть-чуть развеялась пылевая завеса, могла показаться полнейшей идиллией, но более внимательный взгляд заметил бы что эта идиллия носит некоторый отпечаток запустения: со всех сторон посадочную площадку служившую очевидно по совместительству и главной площадью поселка, обступали уютные белые вилы, утопающие в зелени садов и окруженные в свою очередь сплошной стеной джунглей. Среди ветвей деревьев щебетали птицы которых не спугнул даже шум турбин транспортера, щебет птиц сплетался с журчанием фонтанов, и только полное отсутствие аборигенов, особенно детей, придавало поселку нежилой, заброшенный вид.
   - Я специально оставил этот поселок с участком джунглей чтобы у нас было какое-то пристанище на этом планетоиде, и мне кажется, я не ошибся в выборе, - щурясь от ярких лучей солнца Иван с интере­сом обозревал окрестности. - Здесь мы оставим транспортер а так же кое-какое барахло, которое нет смысла таскать с собой. Да и вообще, представляете: мы возвращаемся после трудного похода, а тут нас ждут уютные виллы, ванная, чистое белье, вообразите как это будет здорово! Нужно же нам к чему-то стремиться, вот и будем стремиться к этой своей базе.
   - Да, что-то в этом есть, - сдался Дэниэл, - Но все-таки небольшое племя кровожадных дикарей очень удачно вписалось бы в этот пейзаж.
   - А мне тут просто нравится, - сказала Сара, - и очень хорошо что у тебя хватило ума не разрушать эту красоту. Вот черт, даже на Землю возвращаться расхотелось! Так бы и осталась тут на всю жизнь. . . Я предлагаю первое мероприятие - экскурсию с целью ознакомления с бытом местных жителей!
   Общественность горячо поддержала Сарино предложения и через минуту вся компания уже разбрелась по поселку. На посадочной площадке остались только Иван и Эдвард.
   - С бывшим бытом бывших местных жителей, - уточнил Иван усмехнувшись, глядя вслед экскурсантам, и они с Эдвардом принялись за разгрузку транспортера.
   Сара направилась к ближайшей понравившейся ей небольшой вилле, когда-то белоснежной а теперь с явно заметными дождевыми потеками на давно не мытых, не сколько потускневших от пыли стенах, Тяжелые, выполненные старинным методом фигурного литья из чугуна ворота от которых веяло основательностью и солидностью приветливо автоматически распахнулись перед гостьей, открывая доступ на территорию усадьбы. Сара не заставила долго себя упрашивать и решительно шагнула в густой, почти дикий сад.
   "Кто когда и зачем построил этот планетоид? - размышляла Сара неторопливо идя среди раскидистых яблонь по дорожке из цветных каменных плит. - Может быть его построили еще в начале века, так сказать про запас, на случай ожидавшегося после "большого скачка" демографического взрыва, но никакого такого особого взрыва не произошло, скорее наоборот. . . Самовоспроизводящиеся системы преобразили облик Земли, позволили создать множество райских уголков в тех местах, которые раньше считались совершенно непригодными для обитания: в цветущие сады превратились бывшие знойные пустыни, жизнь пришла в некогда труднодоступные засушливые горные районы и оказалось что места на планета хватит всем людям еще на много поколений вперед. А потом началась колонизация Марса и Венеры и население Земли, оказавшееся и без того не таким уж большим, стало еще уменьшаться и на земном шаре вновь как в старые добрые времена появились необжитые районы, где редко ступала нога человека. . . После первого всплеска энтузиазма связанного с романтикой освоения космоса планетоиды утратили всякую привлекательность в качестве места обитания и теперь множество их болталось на солнечных орбитах без всякого применения, просто как гигантские памятники человеческим сомнениям. А может все было не так. . . Возможно этот планетоид построил некий маньяк-фанатик, пытавшийся что-то доказать всему миру или просто пожелавший полюбоваться на свои удивительные возможности, даже не снившиеся какому-нибудь древнему сказочному волшебнику. Наверное этот маньяко-фанат даже немного пожил тут с группой своих единомышленников, так же как он неизвестно за что обиженных на весь белый свет, а когда им наскучила игра в гордое одиночество, то они просто удрали назад на Землю, туда где вокруг так много доброжелательных людей, которых можно совершенно безнаказанно обвинять во всех своих бедах, а грандиозное сооружение весом в миллиарда, тонн, считавшееся когда-то шедевром человеческого гения, оказалось брошенным на произвол судьбы.
   Не исключено так же что планетоид соорудил какой-нибудь юнец, воспылавший желанием поразить свою подружку или просто немного порезвится в космосе вместе с друзьями, и не имеющий никаких сил чтобы подождать пока на приемлемое расстояние к Земле подойдет уже готовый пустующий планетоид. В самом деле, подумать только какая мука - ждать может быть целую неделю, в то время как можно нажать всего несколько кнопок и необходимый планетоид будет построен в требуемом месте лишь за трое суток. Вот он не долго думая и ввел дискету да нажал нужные кнопки, то есть сделал то пожалуй единственное, что усвоил в школе, и планетоид был создан. А потом этот сопляк прилетел на планетоид со своей веселой компанией, они порезвились тут недельку, помяли шелковистую травку, набросали кругом мусора и утомившись убрались восвояси, а планетоид с тех пор и блуждает в космосе неприкаянный.
   Да, все может быть, слава богу, теперь кто угодно может построить что угодно, и какая в самом деле разница кто и зачем построил этот планетоид, гораздо о большем заставляет задуматься тот факт что теперь он совершенно никому не нужен. . . "
   Размышляя таким примерно образом Сара вышла к дому из густой тени сада. Слева от нее сиял белым кафелем небольшой пустой плавательный бассейн, дно которого сейчас устилали толстым слоем опавшие листья и прочий разный мусор. Подойдя к краю бассейна Сара привычным взглядом отыскала пульт управления. Она откинула крышку пульта и синенький глазок индикатора радостно замигал ей навстречу, словно ликуя оттого что вот и он наконец-то кому-то понадобился. "Модель безнадежно устаревшая. Давненько сюда не заглядывал хозяйский глаз. . . " - отметила Сара про себя и нажала кнопку пуска: синий огонек загорелся ровно и спокойно, пуль т ожил, на его дисплее замелькали данные диагностики, спустя несколько секунд в кафельной стенке бассейна у самого дна открылась небольшая дверца и оттуда выскочила робот-тележка которая сразу же принялась чистить бассейн, подготавливая его к пуску воды, при этом она так усердно сгребала в кучу копившийся похоже не один год мусор, с таким энтузиазмом елозила по кафельной мозаике, оставляя за собой чистую дорожку, что казалось будто эта безмозглая в общем-то железяка соскучилась по любимой работе, которую ей давно не приходилось выполнять. "К чему все это?" - подумала Сара и нажала кнопку остановки: синий глазок обиженно зачастил а потом заморгал длинными вспышками, взывая о милосердии. Робот-тележка прекратила сгребать прелые листья, и остановилась будто наткнувшись на невидимую преграду, затем она медленно, неуверенно, словно в растерянности поползла назад к своему гаражу. На пороге темницы в которой она томилась возможно не один год тележка замерла в последней надежде что может быть добрая повелительница смилостивится и позволит ей продолжить работу, но ничего не дождавшись отчаянным прыжком заскочила в свою гробницу и белая дверь замуровала ее, напомнив о чем-то беспросветном и жутко-безысходном. Вспышки на пульте управления становились все длиннее и походили уже на последний крик отчаяния от которого у Сары неожиданно навернулись слезы на глаза. Ей вдруг стало жалко этот глупый бассейн, эту сложнейшую техническую систему созданную для того чтобы приносить радость людям и лишенную такой возможности. "Господи, я его обманула! Я его поманила а потом равнодушно отвернулась от него. Пускай он неживой но разве из-за этого с ним можно поступать столь жестоко?" - пронеслось в голове у Сары и она поспешила вновь нажать кнопку пуска. Огонек на пульте опять засветился ровно и спокойно, робот-тележка снова радостно выскочила из своего склепа и принялась сгребать мусор с еще большим усердием. "Какая я дура! Хорошо что меня никто не видит, а то вот бы посмеялись: Надо же, бассейн пожалела! - думала Сара направляясь к дому. - И все-таки мы их всех обманули. Мы обманули этот планетоид, создали его чтобы он служил нам, а потом сами же от него отказались. Мы предали этот мир, лишив его существование всякого смысла, а он-то нас никогда не предавал. Мы отвечаем за тех кого мы приручаем, а за тех кого мы же сами и создаем?"
   Не смотря ни на что, оживив бассейн Сара почувствовала удивительную легкость и спокойствие на душе, а главное - теперь она знала что должна сделать. Взойдя на низенькое крылечко дома Сара открыла дверь и вошла в просторный центральный холл. Здесь повсюду царило запустение: на полу и на мебели лежал толстый слои пыли, кругом валялись детские игрушки, различные мелкие предметы человеческого быта, но некому было даже приказать роботам навести порядок. Сара немного побродила в задумчивости по многочисленным, когда-то наверное очень уютным комнатам дома, сейчас же здесь все было перевернуто вверх дном и следы разгрома красноречиво свидетельствовали о том с какой поспешностью удирали с планетоида его бывшие обитатели. Добравшись наконец до столовой расположенной на втором этаже Сара, как и ожидала, нашла там центральный пульт управления домом, индикаторы свидетельствовали о том что жилище находилось в исправном состоянии - заселяйся хоть сейчас. Сара включила речевой анализатор и произнесла громко и отчетливо:
   - Даю настройку! Раз, два, три, четыре, пять. . . Привет, домик: Я твоя новая хозяйка!
   - Здравствуйте, я очень рад, - отозвался дом.
   - Охотно верю, - улыбнулась Сара. - Наверное заскучал тут один, бедненький. Программа действий будет простая - полная генеральная уборка. Все ясно?
   - Да, я все понял.
   - Я сейчас ухожу, - предупредила Сара, - и вернусь дня через три-четыре. Надеюсь что к тому времени ты будешь уже в идеальном порядке.
   - Я постараюсь.
   - Вот и молодец. Ты мне нравишься, домик.
   - Вы мне тоже нравитесь, хозяйка.
   Сара рассмеялась от этого комплимента: ей всегда были симпатичны компьютерные программы с имитацией простых человеческих отношений и похоже в этом плане бывшие владельцы виллы вполне разделяли ее взгляды.
   - Ой, я ведь даже не представилась! - спохватилась Сара. - Какая грубиянка! Можешь звать меня просто Сарой.
   - У Вас красивое имя, Сара.
   - Ого! - Сара удивленно вскинула брови. - Да ты прямо-таки джентльмен! Ну мне пора. До свиданья, домик. Не скучай!
   - До свидания, Сара.
   Сара спустилась вновь в центральный холл, здесь уже вовсю трудились несколько роботов-уборщиков. Заметив хозяйку они престали собирать раскиданные по полу вещи и замерли неподвижно, как солдаты приветствующие своего генерала. "Молодцы, молодцы, ребята!" - подбодрила их Сара и вышла на свежий воздух. Тут она увидела еще одного забавного робота который вооружившись щеткой с раздвижной телескопической ручкой мыл наружные стены дома. За окутанной пеной щеткой на грязноватой стене оставался след, сияющий первозданной белизной.
   Бассейн перед домом уже сверкал идеальной чистотой, с веселым шумом в него устремлялась хрустально-прозрачная вода. "Ну вот, это же совершенно другое дело!" - удовлетворенно вздохнула Сара и пошла прочь от дома. Проходя мимо бассейна она весело крикнула ему: "Извини, сейчас мне некогда, но дня через три я в тебе обязательно искупаюсь!" Сара шла по дорожке через сад и ей казалось что даже птицы теперь стали щебетать веселее и радостнее чем до того как она разбудила это сонное царство. Сара искренне верила что дом с нетерпением будет ждать ее возвращения все эти дни, а о том что будет когда придет время расставаться с планетоидом и лететь на Землю, она старалась не думать, ведь до этого было еще так далеко, может быть целая неделя.
   Когда Сара подошла к транспортеру, вся компания была уже в сборе и терпеливо поджидала ее.
   - А я там нашла такой чудесный домик, - радостно сообщила Сара, - он такой уютный и такой галантный, обходительный. Мы обязательно поживем в нем несколько дней после того как вернёмся из нашего героического похода. Мы с Иваном всех приглашаем в гости на нашу новую чудесную виллу! Правда, Вань?
   - Мы в дальнейшем внимательно рассмотрим это предложение, - улыбнулся Иван, - а в данный момент нам пора отправляться в путь. Он помог Саре надеть рюкзак и торжественно вручил ей автомат:
   - Я надеюсь на твое благоразумие, будь хорошей девочкой и не стреляй куда попало. Так, ребята! - Иван похлопал в ладоши, привлекая общее внимание. - Я попрошу вас построится в одну шеренгу. Хотелось бы еще раз на всех вас взглянуть.
   Привыкшие к дисциплине американцы быстро выполнили то что от них требовалось, а Ян начал суетится, ища свое место между Сарой и Барбарой. Подруги несколько раз под общий смех выталкивали его из строя, но в конце концов Яну удалось кое-как втиснуться бочком. Дождавшись когда веселая кутерьма уляжется, Иван, стоя перед строем окинул свое войско оценивающим взглядом и должен был признать что войско это выглядит довольно грозно: вооруженная до зубов компания в комбинезонах защитного цвета походила на небольшую диверсионную группу. Удовлетворенный результатами осмотра Иван заложил правую руку за борт куртки, грозно нахмурил брови и, изображая полководца дающего последние наставления своей армии перед трудным походом, торжественно начал свою напутственную речь:
   - Друзья мои! Великое дела предстоит нам! Выйдя из этого поселка по направлению на юг мы должны преодолеть около ста двадцати километров по диким джунглям, кишащим кровожадными хищниками, через реки, в которых аллигаторы набиты словно селедки в бочке, через горные перевалы, упирающиеся в небо, и безводные пустыни, в которых ядовитых змей больше чем песка, и преодолев все это мы должны вернутся опять на нашу базу, но уже с севера. Таким образом мы пешком совершим кругосветное путешествие внутри этого планетоида. Не буду скрывать, тысячи опаснейших приключений и коварнейших ловушек поджидают нас на этом нелегком пути. . .
   - Тысячи! - восхищенно ахнули слушатели.
   - Ну может быть сотни. . . Не это важно, главное что мы с честью выдержим все испытания и выйдем победителями из нелегкой борьбы. Мы сами избрали свою стезю и будем идти по ней до конца!
   Концовка речи вызвала восхищение у Ивановых соратников, а Ян даже разрыдался на плече у Барбары. Подождав когда страсти немного утихнут, Иван продолжал уже нормальным тоном:
   - Если мы будем преодолевать примерно по сорок километров в день, то весь поход займет у нас не более трех суток. Я думаю что сорок км. в день это расстояние вполне посильное, особенно если учесть тот факт что, как вы уже наверное заметили, сила тяжести на планетоиде значительно меньше земной. - И демонстрируя верность этих слов Иван, не сходя с места, во всем своем снаряжении подпрыгнул вверх метра на два. Его слушатели попытались тут же повторить столь наглядный научный эксперимент, стараясь определить насколько же именно сила тяжести меньше земной, и все путешественники принялись прыгать вокруг транспортера словно кузнечики, так что Ивану пришлось призывать их к порядку. Наконец Ивану удалось угомонить свою расшалившуюся команду и он продолжил:
   - Я напоминаю что мы должны вести с этим миром честную борьбу, поэтому никаких лазеров-мазеров-гиперболоидов, только обычное стрелковое оружие. Договорились? - Иван вопросительно посмотрел на Дэнила и Эдварда, которые как он знал, по своей американской сущности особенно были склоны к разного рода новинкам пиротехники, но американцы горячо заверили его что в данном походе ничего подобного у них не запланировано.
   - Ну вот и чудесно, - успокоился Иван. - И последняя небольшая формальность: я надеюсь что каждый из вас как следует позаботился о своем снаряжении, я же, как, организатор этого приключения обязан проверить наличие средств связи. И так, продемонстрируйте, пожалуйста что у нас имеется.
   - Тут все стали хвастаться перед Иваном своими радиофицированными кулонами, амулетами, браслетами, сережками, булавками, заколками и прочей мишурой которую люди изобрели для того чтобы иметь возможность в любое время надоедать друг другу, но Ивана такое изобилие средств связи нисколько не удовлетворило.
   - Да нет же, - сказал он снисходительно, - я вовсе не имел в виду все эти побрякушки, с помощью которых можно переговариваться разве только что с любимой, когда она отлучится в кустики, я хотел знать сколько у нас имеется настоящих мощных передатчиков, пригодных для связи с кораблем. Всякое, знаете ли, может случиться. . . Как и ожидал Иван, тут дела обстояли гораздо хуже: карманные аварийные радиостанции оказались только у Эдварда и Дэниэла.
   - Что ж, - подвел Иван итог, - две это лучше чем ничего. Маловато, конечно, но думаю хватит.
   В уме Иван прибавил к этим двум передатчикам еще и тот, что был у него в рюкзаке: три аварийные радиостанции уже вполне удовлетворяли требованиям мер разумной безопасности.
   - Можно считать что мы готовы ко всем неожиданностям, - заключил Иван. - Значит нам незачем больше терять время. В путь, друзья мои! - и Иван первым двинулся к выходу из поселка. Вся компания, весело галдя, последовала за ним.
   - Вань, а Вань! - приставал Дэниэл, - ну а динозавры-то там, я надеюсь, будут?
   - А почему бы им в самом деле и не быть? - успокоил его Иван. - Хотя в первый день, насколько мне известно, нас не подстерегает ничего экстравагантного - обыкновенная "Королевская охота". А вот дальше - дальше может быть что угодно, и я надеюсь что динозавры окажутся самым скромным из уготованных нам сюрпризов. - Я просто обожаю динозавров! - тараторил Дэнизл. - Особенно тех симпатяг которые на двух ногах бегают. И обязательно чтоб зеленые и в пупырышках. . .
   Так они и подошли к сплошной стене джунглей, окружавшей поселок. Здесь экспедиция распределилась в колонну по одному и через небольшой просвет, проломанный в зеленых зарослях, может быть, дождевым потоком, втянулась под сень деревьев. Иван включил наручный координатор, приняв за нулевую точку поселок, и циферки на дисплее начали отсчитывать пройденное расстояние.
   Несколько минут шли молча, насторожено присматриваясь к незнакомой местности.
   Джунгли на планетоиде представляли из себя довольно интересное зрелище, строго говоря, их нельзя было даже назвать джунглями, это был просто густой лес, в котором причудливо сочетались диковинные тропические растения и обыкновенные европейский клены и дубы. Стволы деревьев обвивали толстые лианы, которые иногда перебирались с втеки на ветку и висели в воздухе праздничными гирляндами украшенными яркими фонариками огромных, сказочно прекрасных орхидей, сияющих в редких лучах солнца, пробивающихся сквозь густую листву. Порой один из таких уютно устроившихся на лиане цветков неожиданно вспархивал в воздух и оказывалось что это самая настоящая большая бабочка, несущая радугу на своих крыльях. Тысячи таких бабочек вместе с колибри и другими мелкими пичугами перелетали от цветка к цветку, лакомясь их душистым нектаром, пропитывающим воздух пьянящим, дурманящим с непривычки ароматом. Ползая в зеленых кронах летающая живность своим веселым писком и трепетом радужных крыльев создавала непрерывный монотонный гул, столь характерный для настоящих джунглей, да и вообще, слово "джунгли" звучит куда как романтичнее слова "лес" и поэтому между собой путешественники называли обступающие их древесные заросли не иначе чем джунглями.
   Под развесистыми кронами экспедиция продвигалась без особых затруднений: подлесок был достаточно редок и не препятствовал движению. Когда путешественники немного привыкли к таинственному лесному полумраку и поняли что в ближайшее время на них никто не собирается нападать, они сразу оживились и принялись делится первыми впечатлениями. Сара догнала Ивана и уцепившись за его руку стала рассыпаться в восторгах по поводу того как это все-таки чудесно - путешествовать так как они, самым древним способом - пешком, какие при этом испытываешь новые незабываемые ощущения, какое достигается единение с дикой, первозданной природой. . . /Сара старалась не думать об искусственном происхождении мира, которым она сейчас так восхищалась./
   "Разве можно увидеть всю эту красоту, всех этих сказочных бабочек, эти прекрасные орхидеи, летя над верхушками деревьев в транспортере, или ломясь через живые заросли в чем-нибудь танкообразном!"
   Сара наговорила еще много столь же простых и даже банальных истин, и как ни странно ее беспечное щебетание доставляло Ивану истинное удовольствие. Но к сожалению, вскоре эта тихая идиллия неожиданно была прервана: Иван услышал сзади треск подминаемых кустов. Обернувшись он увидел Яна, который догонял их, ломясь как слон прямо через заросли. Настигнув Ивана с Сарой и немного отдышавшись Ян потребовал: "Дай-ка мне ружье! Я думаю, уже пора начинать охоту. "Иван пытался вразумить его, объясняя что было бы крайне неразумным набить сейчас дичи а потом тащить ее целый день на себе до привала, но Ян успокоил: "Только самый безнадежный оптимист может рассчитывать что я в самом деле чего-нибудь подстрелю. "Против этого довода ничего нельзя было возразить и Иван отдал Яну свое охотничье ружье и насыпал ему полный карман патронов. Ян тут же исчез в кустах. "Посматривай иногда на координатор да разговаривай с нами почаще!" - только и успел крикнуть Иван вслед бесстрашному охотнику, до того как тот окончательно растворился в лесной чаще. Вскоре справа от маршрута экспедиции стали раздаваться залпы из охотничьего ружья. В своем браслете Иван слышал отчаянные проклятия Яна, который как всегда безнадежно мазал.
   Через некоторое время путешественники вышли на живописную зеленую лужайку, раскинувшуюся у подножия дикой, поэтической скалы, гордо возвышающейся над кронами окружающего леса сплошь увитой плюшем и виноградом. Неожиданно всеобщее внимание привлек человеческий крик. Обратив взоры к небу участники экспедиции к своему удивлению обнаружили на самой вершине скалы Яна. Гордо расставив ноги, сложив ладони у рта в виде рупора. Ян раздирался в воплях:
   - Эге-ге-ге-гей! Слушайте все! Мы пришли сюда чтобы покорить этот мир! Мы создали его и он будет лежать у наших ног! Мы более могущественны чем боги! Мы сверхпредставители сверхцивилизации! Ого-го-го-...
   Ян наорал еще много разной чуши и только гулкое эхо в далеких скалах отзывалось ему. Но внезапно это самодовольное словесное излияние было оборвано самым грубым образом: воздух содрогнулся от жуткого, душераздирающего воя, переходящего в дикий рев, испуганное эхо заметалось среди скал, с нависших над поляной ветвей сорвались сухие листочки и в наступившей абсолютной тишине стали кружась медленно опускаться на землю. На мгновенье умолкли даже неугомонные лесные пичуги пораженные невиданной, первобытно-необузданной мощью звука, пришедшего откуда-то со стороны поселка.
   Яна будто ветром сдуло с вершины скалы. Через минуту он уже присоединился к другим путешественникам, в растерянности столпившимся на полянке.
   - Интересно, что это было? - от быстрого бега Ян слегка запыхался, его глаза возбужденно блестели.
   Яну никто не ответил, только Иван молча пожал плечами а затем, подумав, толканул мысль:
   - Может это болотные газы, вырывающиеся из какой-нибудь трясины?. . .
   - Вот-вот, я тоже подумал про болота и про трясины, только в несколько ином плане, - радостно подтвердил Дэниэл и в глазах у него заплясали веселые искорки. - Слушай, Вань, у вас в семействе случайно не ходят о каком-нибудь жутком проклятии вашего рода, об этакой ужасной собаке Поповых, исчадии ада с пылающей пастью и горящими глазами, живущем на болотах и преследующем вас даже на далеких планетоидах? Ты уж признайся честно, чтобы мы хоть знали, к чему готовиться!
   - По моим сведениям, никакого такого кошмарного проклятия у нашего рода нет, - усмехнулся Иван. - Да и вообще, у нас на болотах только лешие водятся.
   - Ах, это был леший! - испугано воскликнула Маргарет и сложив ручки на груди, как стояла, так и стала медленно падать спиной на землю, и упала бы, если бы вовремя подоспевший Эдвард не заключил ее в свои объятия.
   Эта сценка сразу разрядила обстановку, все очнулись от замешательства, стали шуметь, смеяться.
   - Ну и отважные же мы путешественники! - хохотала Элизабет. - Собрались покорять этот мир, сражаться с несметными полчищами ужасных чудищ, а только услышали как чирикают наши птички, и сразу чуть в обморок не попадали! Ой, я не могу! Штаны ни кому не надо менять?
   Вдоволь порезвившись над своими страхами путешественники вновь выстроились цепочкой и втянулись под сень джунглей, продолжая свой путь. Теперь уже Ян вовсе не горел желанием отделиться от основной группы, он возглавил колонну, встав впереди сменившего Ивана Дэниэла и решительно ломился через самые густые заросли, так что в конце концов члены экспедиции стали шуметь на своего проводника, требуя чтобы он лучше выбирал дорогу. Ян начал уделять больше внимания прокладке маршрута, меньше смотрел по сторонам и больше вперед и под ноги и постепенно роптания утихли. Установившийся нормальный темп марша не мешал вести на ходу беседы, чем все и занялись. Иван с Сарой теперь замыкали шествие.
   Это мирное движенье продолжалось довольно долго, пока в его спокойный ритм грубо не ворвался сухой треск длинной автоматной очереди: частя била М-16. Когда автомат умолк, его сменил человеческий крик, вся группа рванулась вперед и резко замерла, сгрудившись у преграждавшей путь большой ветви какого-то дерева. Накрытый этой ветвью, упавший прямо на него, возмущенно вопил Ян, взывая о помощи, но на него никто не обращал внимания. Выбравшись наконец самостоятельно из-под придавившей его ветви Ян бросился к товарищам и растолкав стоявшую тесным кружком группу хотел уже было предъявить свои претензии, но увидев то что разглядывали все, сразу же забыл о своих обидах.
   - Кто это? Что это? - ошарашено спросил Ян, но было похоже что тот же вопрос интересовал и остальных.
   На земле, в центре плотного кольца, образованного восьмеркой путешественников, облепленное листьями и разным лесным мусором, лежало странное существо размером с большую собаку. Внешне это нечто походило на огромного рака или омара, закованного в черный, тускло блестящий, липкий от слизи панцирь, утыканный множеством острых шипов. Когтистые, мощные и длинные словно паучьи ноги, количество которых не так то легко было сосчитать, говорили о том что существо могло довольно быстро бегать и, наверное, неплохо лазило по деревьям. Хвост этого удивительного создания был членистым, длинным и узким, с устрашающим стилетообразным выростом на конце, но главной достопримечательностью служила, несомненно, голова, прилепленная к туловищу без всякой шеи и украшенная мощными челюстями. Дополняла картину единственная непарная передняя конечность, вооруженная огромной боевой клешней. Даже сейчас в мертвых выпученных голубых глазах этого страшилища читалась неукротимая злоба и ненависть, а о том что чудище было скорее всего мертво, говорила большая пробоина в панцире с боку, через которую сочилась кровь и выглядывали внутренности.
   - Ну и чудовище! - восхищенно протянул Ян.
   - Оно сидело на ветке прямо над тропинкой и, как мне показалось, мечтало на тебя броситься, и тогда я стал стрелять. Одна пуля по-видимому перебила ветку и она упала прямо на тебя. . . Извини. - Дэниэл, из ствола автомата которого еще вился слабенький дымок, виновато посмотрел на Яна. - Знаешь, эти глаза. . . Оно так на тебя смотрело. Бр-р-р, - Дэниэл невольно передернулся.
   - Да, я наверное даже должен поблагодарить тебя. . . - Ян потер шею, представив как клешня с полуметровыми половинками смыкается у него на горле. - Такая гильотина запросто может голову оттяпать.
   В этот момент страшная клешня неожиданно щелкнула с металлическим стуком, по всему телу чудища пробежала последняя судорога. Женщины испугано взвизгнули и отскочили подальше, мужчины вскинули автоматы. - Готов! - Иван успокаивающе пнул ногой по панцирю: монстр больше не подавал признаков жизни.
   - Дэн разделал эту штуку на совесть! После него вообще никогда не приходится доделывать, ну а эти выстрелы были просто великолепными! - Эдвард одобрительно похлопал снайпера по плечу: Дэниэл засиял.
   - Но все же, что это такое? - Барбаре непременно хотелось хоть какой-то ясности.
   - Что это такое, говоришь? - Иван присел на корточки перед бездыханным чудищем и пальцем отковырнул щепочку от края рваной пробоины, проделанной в панцире пулями Дэниэла. Внимательно рассмотрев кусочек черного вещества, поковыряв его ногтем, Иван уверенно заявил. - Обыкновенная конструкционная пластокерамика. Это всего-навсего биоробот! - Такой кошмарный? - удивилась Барбара. - По-моему ни в одной, даже самой разужасной программе нет таких монстров.
   - Я думаю что и в моей программе его тоже не было, - предположил Иван. - Скорее всего это - мутант. Видишь, панцирь искривлен, и конечности непарные. . . Знаешь, бывает иногда такое - небольшой сбой в программе и вместо милого аппетитного речного рака или омара получается вот такой урод. . .
   - Подпрограмму безопасности ты, конечно, выкинул и устранить ошибку было некому, - дополнила Сара.
   - Да, примерно так оно все и было, - подтвердил Иван.
   - И много может быть подобных мутантов? - полюбопытствовала Маргарет.
   - Не думаю чтобы их было много, - успокоил Иван, - сбои в программе явление довольно редкое, так что этот бедолага был скорее всего первым и последним. Но, конечно, в любом случае нам не стоит терять бдительности.
   - А я вот что подумал, - не удержался Ян. - Если тут есть раки-мутанты, значит должны быть и настоящие, нормальные раки. Вот бы здорово было наловить ведерко!
   - Конечно, тут могут быть и раки, - согласился Иван. - Надо только найти речку и мы это проверим. Но если мы будем стоять тут столбами, то так ничего и не узнаем. Поэтому - вперед! Мы и так уже задержались. И не забывайте посматривать на деревья!
   Дружная восьмерка снова упорядочилась и двинулась на юг. Впереди теперь уже шел Дэниэл. Ян, посчитав очевидно что на сегодня он уже вполне достаточно рисковал своей жизнью, держался в середине колоны. Несколько минут шли молча, насторожено поглядывая по сторонам, но ничего опасного больше не обнаружилось и очень скоро красоты тропического леса, так зримо напоминающие о рае, притупили бдительность, опять начались охи и ахи по поводу каждого встречного цветочка, бабочки или пестрой птички, потом Эдвард даже немного попрыгал по лианам, изображая Тарзана, ну а когда уже ближе к полудню из кустов неожиданно выскочила грациозная, хрупкая лань, застыла на мгновение, изумленно глядя на людей, большими печальными глазами, а потом опять прыгнула в заросли, то вся компания, забыв о всякой осторожности, поддавшись каким-то первобытным инстинктам, по звериному визжа и улюлюкая, кинулась в след за бедным животным.
   Погоня продолжалась недолго, пробежав не больше двухсот метров путешественники неожиданно выскочили на опушку леса лань исчезла неизвестно куда, да теперь она была уже никому не нужна: все замерли очарованные красотой открывшейся картины, забыв о погони.
   Прямо перед ними вздымались к небу непреступные дикие скалы, с одной из которых срывался небольшой ручеек и веселым журчащим водопадом устремлялся в маленький, прозрачный прудик, расположенный у подножия скалы. Вплотную к этому водоему подступала живописная лужайка покрытая бархатистым ковром изумрудной травы, которая так манила прилечь на нее после купания в хрустально-чистой воде. Первым пришел в себя Иван, он заорал, размахивая автоматом:
   - Ура! Сама Фортуна послала нам эту лань, чтобы показать идеальное место для привала! Так и быть по сему, здесь будем обедать!
   Это сообщение было встречено всеобщим восторженным воплем, путешественники кинулись к воде, на ходу снимая с себя снаряжение и одежду. В беспорядке разбросав вещи на берегу все попрыгали в озерко и принялись плескаться в его прозрачной, прохладной воде, резвясь словно дети. Даже лесные птахи слегка утихли, удивленные радостным визгом и веселым шумом, поднятым странными двуногими существами.
   Минут через пятнадцать уже слегка замерзшие человеки стали по одному выбираться на травку.
   - А водичка могла бы быть и потеплее! - заявила Элизабет, прыгая на одной ножке, вытряхивая воду из ушей.
   - В самый раз! - не согласился Дэниэл, голова которого торчала посреди озерка. - Так хорошо понежиться в холодке после этого пекла. Но через пять минут он и сам выбрался на берег, дрожа от холода.
   Один Ян продолжал ползать на мелководье, шаря руками по дну, стуча зубами и сердито бормоча посиневшими губами: "так вот значит где раки зимуют, ну ничего, сейчас мы вас, голубчиков поймаем... "
   Раскиданные на берегу вещи собрали, приведя в маломальский порядок, из рюкзаков достали сухой паек, открыли саморазогревающиеся консервы и принялись за еду, не забывая между делом давать Яну советы где еще следует поискать раков, каковые от Яна упорно ускользали. В конце концов Ян проклял всех раков на свете до девятого колена и под веселый смех всей компании вылез из воды.
   - Эх, а свежая оленина сейчас бы не помешала! - размечтался Эдвард, критическим взором разглядывая содержимое доставшейся ему консервной банки с неким вторым блюдом.
   - Когда б ты ее жарил? - попытался урезонить его Иван. - С голоду можно помереть пока дождешься этого оленя.
   - А можно жарить мясо прямо на углях, пять минут и готово! - не сдавался Эдвард.
   - Ничего, - рассудил Дэниэл, - вот к вечеру как завалим здоровенного оленя и зажарим его прямо целиком, на вертеле. Вот будет здорово!
   - Как же, дождешься от вас! - Маргарет от смеха чуть не подавилась кашей. - Да вы же всю дичь уже распугали. Охотнички! Боюсь что нам так и придется все эти дни просидеть на консервной диете!
   Мужчины не сочли нужным отвечать на это едкое замечание, лишь усмехнулись снисходительно, мол мы себя еще покажем.
   Ян тем временем решил развести костер, чтобы придать обеду романтический характер а заодно и согреться побыстрее после неудачной рачной ловли. В качестве очага он выбрал большой плоский камень, лежащий посреди полянки и как будто специально предназначенный для подобных целей. Сложив на камне большую кучу хвороста и почти наполовину разрядив аккумулятор зажигалки, Ян в конце концов смог развести огонь. Белые языки пламени взметнулись вверх метра на два. Очень довольный результатами своего труда Ян отошел подальше, прикрываясь ладонью от жара, и с чувством выполненного долга принялся за еду.
   Но всего через несколько минут костер зачах, оробевшие язычки пламени спрятались под кучкой золы, и только изредка показывались наружу. Ян вынужден был прервать свой обед и подошел к костру чтобы подбросить веточек, но только он наклонился к огню как камень служивший очагом вдруг раскололся напополам, хлопнув при этом так, словно в золе взорвался патрон. Туча пепла взметнулась в вверх, осыпав Яна с ног до головы. Трапезничавшая компания насторожено умолкла, но поняв что с Яном ничего страшного не случилось и разглядев в каком виде он появился из облака дыма. тут же попадала от хохота на траву, схватившись руками за животы: "Ой, Ян, на кого ты похож!" "И где ты так загорел, открой секрет!" " У нас негр появился!" Ян сначала раздосадовано ругался: "Вот черт, и везет же мне на эти взрывы! Как где-нибудь что-нибудь взрывается, так и я обязательно туда залезу!" Но потом, представив наверное, как он выглядит со стороны; Ян уселся на траву и стал смеяться вместе со всеми.
   - Надо его искупать! - предложила Сара, - а то от него в таком виде все звери будут шарахаться и тогда уж мы точно останемся без оленины на ужин.
   Это предложение всем по нравилось. Не откладывая в долгий ящик Яна поймали и потащили к озерку, там его долго полоскали в воде, пока Ян не заорал что если его сейчас же не отпустят, то он рассердится. Яна тут же отпустили и на коленях стали молить его о пощаде. Ян после некоторых колебаний смилостивился.
   В разгар этой трогательной сцены Маргарет вдруг взволновано закричала: "Смотрите, смотрите! Вот они!" Рукой Маргарет показывала куда-то вдоль скалистой стены, куда выбравшись из озерка под водопадом устремлялся петляя средь камней ручеек. Обратив взоры куда показывала Маргарет, расшалившиеся компаньоны замерли в восхищении: всего метрах в пятидесяти от них из леса вышло к ручью небольшое стадо оленей. Шестерых грациозных самочек привел на водопой могучий красавец-вожак, голову которого украшали великолепные ветвистые рога. Выйдя из-под защиты деревьев олени насторожено замерли, удивленно разглядывая людей и не решаясь приблизиться к воде, затем вожак вскинув голову возмущенно что-то фыркнул и повернувшись бросился назад в лес, за ним послушно последовал и весь его небольшой гарем.
   - Вот это я понимаю королевская добыча! - возликовал Ян.
   - Если мы хотим их догнать, то должны поспешить! - кратко резюмировал Эдвард.
   Путешественники сразу же превратились в бесстрашных охотников. Они быстро собрались, перекидываясь немногословными замечаниями, оставшийся после обеда мусор сложили в небольшую ямку и привалили сверху валуном, и после этого вся компания держа автоматы наизготовку углубилась в лес, следуя по оленей тропке.
   Не требовалось быть копытным следопытом для того чтобы определить что в какой-то сотне метров от лесной опушки олени сделали небольшой привал, выжидая, очевидно, когда исчезнет столь непредвиденная помеха и они смогут пройти на водопой.
   - Мы могли бы их тут всех накрыть, если бы не топали как слоны. Так у нас ничего не получится! - заявил Иван. - Нам надо разделиться на пары и идти редкой цепью, тогда и шума будет меньше, да к тому же появится шанс что дичь спугнутая одной парой выскочит прямо на другую.
   На том и порешили. Стрелки парочками разбрелись по лесу и большая охота началась. Иван у которого на координаторе фиксировалось местонахождения каждого члена экспедиции, руководил операцией в целом. Похоже что эта часть леса просто кишела всякой четвероногой живностью: то одна то другая парочка сообщала о замеченном ими небольшом табунчике оленей, или косуль, или кабанчиков, иногда в лесу вспыхивала такая яростная перестрелка, будто разгорался бой между двумя враждующими армиями, но эти военные действия не причиняли не малейшего вреда обитателям джунглей, и оборачивались для охотников лишь перерасходом боеприпасов.
   Бестолковые метания по лесу и беспорядочная стрельба продолжались до самого вечера, несколько раз автоматные очереди срезали листву прямо над головами Ивана и Сары, Иван как только мог наставлял и даже ругал своих компаньонов но это нисколько не прибавляло ему уверенности в личной безопасности. Наконец когда уже ближе к вечеру чья-то шальная пуля ехидно свистнула возле самого Иванова уха, ранив затем ни в чем не повинного добродушного попугая какаду, беззаботно грызшего на ветке что-то аппетитное, Иван не выдержал и найдя подходящую полянку объявил общий сбор. Через несколько минут весь экипаж собрался в полном составе. Мрачный словно грозовая туча Иван оглядел своих неунывающих сотоварищей и подвел итог:
   - И так, как и следовало ожидать, мы нечего не добыли. В прочем, меня это нисколько не удивляет. Меня поражает только как это мы до сих пор не перестреляли друг друга. Если дело пойдет так и дальше, то нам на протяжении всего маршрута придется питаться одними консервами, а может еще случится и так, что не все мы увидим снова дом родной. Я думаю тут есть над чем подумать. И еще: за день мы прошли...- Иван глянул на координатор и безнадежно махнул рукой, - В общем смешно и говорить сколько мы прошли. Двигаясь такими темпами мы, в условиях проявившейся нашей полной неспособности добыть себе пропитание, рискуем погибнуть голодной смертью, по этому я предлагаю оставшееся до темноты время, то есть примерно час, двигаться форсированным маршем, что бы хоть немного наверстать время, которое мы потеряли попусту гоняя по лесу бедных беззащитных животных. Кстати, решение это окончательное и обжалованию не подлежит, И так, за мной!
   И Иван первый быстрым шагом углубился в лес. Вся компания которая не так близко принимала к сердцу нулевые результаты охоты и была вполне довольна прошедшим днем, весело балагуря последовала за своим предводителем, стараясь от него не отставать.
   Через полчаса движения по сумеречному лесу экспедиция вышла к большому оврагу, или даже небольшому каньону, преграждавшему ей дальнейший путь. Солнце уже стояло низко над верхушками деревьев, окрашивая вогнутый горизонт в пурпурные цвета, его косые лучи ели достигали дна оврага, но Иван все-таки умудрился разглядеть там то чего не видели остальные, поглощенные созерцанием чудесного заката.
   "Фортуна все-таки не забывает меня," - улыбнувшись подумал Иван. По дну оврага, гордо покачивая великолепными рогами, важно выступал красавец олень. Осторожное животное внимательно поглядывало по сторонам, втягивало чуткими ноздрями воздух, но не догадывалось глянуть наверх, где его и поджидала опасность. Иван шепотом окликнул своих спутников и подав им знак не шуметь, глазами показал на оленя, одновременно снимая с плеча автомат. Тут пожалуй не требовалось никаких слов, все и так было понятно. Вся восьмерка охотников на удивление быстро и бесшумно цепью улеглась на краю обрыва, приготовив автоматы.
   - Пускай подойдет поближе, стрелять по моей команде, - шепотом скомандовал Иван.
   Восемь вороненых стволов хищно следили за оленем, который все так же спокойно, ничего не подозревая приближался к своей гибели. Когда лесной красавец оказался прямо под поджидавшими его охотниками, Иван скомандовал: "Огонь!" Олень изумленно замер, вскинув голову и обернувшись на этот крик и в то же мгновение вокруг него взметнулись десятки фонтанчиков земли, а спокойствие вечернего воздуха разорвал треск автоматных очередей. Несчастное животное испугано шарахнулось в сторону, в отчаянном стремлении спасти жизнь, но его задние ноги вдруг подкосились и олень сел на круп, от его головы брызнули щепки и один рог подрубленный словно дерево упал на землю. Олень несколько секунд покачался, стараясь удержаться на слабеющих передних ногах и непонимающе глядя по сторонам, а затем, издав громкий стон, завалился на бок, запрокину в голову и взбрыкнув ногами. Тело лесного красавца несколько раз дернулось и замерло окончательно. Восьмиголосый торжествующий победный клич взметнулся к . темно-синему вечернему небу.
   Охотники кинулись к своей добыче прямо по крутому склону оврага, загребая землю ногами и срывая редкие кустики растительности. Перебравшись через протекающий по дну оврага ручеек вся радостно галдящая компания собралась у трупа оленя.
   - Ты глянь-ка! - удивленно воскликнул Эдвард. - Я думал наш олешек на решето будет похож, а он совсем целенький, всего-то несколько дырочек. Здорово мы все-таки стреляем!
   - Ну и отлично! - заявил Дэниэл. - Чем меньше в мясе пуль, тем меньше шансов поломать о них зубы!
   - Ой, я ничего не слышу! Мне уши заложило от этого грохота! - верещала Барбара.
   - А мне чья-то гильза прямо за шиворот угодила. Горячая! - радостно сообщила Маргарет.
   - Нужно вырезать хороший крепкий шест и подвесить на нем оленя за ноги, - начал распоряжаться Дэниэл. - Именно так переносят добычу настоящие охотники. Ян, пошли со мной !- и они вдвоем отправились на поиски подходящего шеста.
   Стоявшая молча Сара присела на корточки перед головой оленя, все еще изумленно глядящей на мир большими влажными глазами.
   - Бедненький, - Сара осторожно потрогала пальцем острый обломок рога на лбу оленя, потом погладила его по шее, на ладони у нее осталась кровь. Сара хотела вытереть руку о траву, но трава тоже была вся в крови и рука испачкалась еще больше.
   - Тебе его жалко? - сочувственно спросил Иван, присев на корточки рядом с Сарой. Но ведь это всего лишь биоробот! Вот, смотри.
   Он достал из кармана складной охотничий нож и открыл острое как бритва лезвие. Этим лезвием он сделал дугообразный надрез на голове оленя и откинув скальп обнажил черный пластиковый череп.
   - Та же самая пластокерамика, из которой был сделан панцирь чудища, которое нынче утром собиралось позавтракать нашим дорогим Яном, который изволил зевать по сторонам, - прокомментировал Иван, постучав рукояткой ножа по лбу черепа.
   Затем он что-то поддел лезвием, и крышка черепной коробки откинулась на шарнире, открыв большой, тускло блестевший кристалл, оплетенный паутиной тончайших золотых проводков.
   - Простейший кремниевый компьютер. Допотопнейшая технология, двадцатый век, - усмехнулся Иван. - В этом черепе интеллекта меньше чем в любой фотонной персоналке!
   - Пускай так, - согласилась Сара, - но фотонная персоналка это всего лишь компьютер, умеющий только считать. . . А в этом кристалле смоделирована душа настоящего живого оленя, со всеми его желаниями и страхами. Он обладал полной свободой действий и свободой выбора, значит он думал? Проснувшись утром он размышлял о том, где и как ему провести предстоящий день, где найти траву повкуснее и самочку покрасивее, как безопаснее пройти к водопою. Конечно, это мысли совершенно примитивные, но все-таки это мысли. А когда он увидел нас, он испугался, бросился бежать чтобы спасти свою жизнь, которая была ему так дорога. А мы его убили. . . Убили, в общем-то просто так, ради забавы. Чего, в самом деле, церемониться, ведь это всего лишь биоробот, творение наших рук, лишенное нами же даже тех минимальных прав, которые мы оставляем за настоящими животными. Разве это не ужасно? - Да, в чем-то ты, конечно права. . . - задумчиво произнес Иван. - Но зато сегодня на ужин у нас будет отличное жаркое!
   От этой мысли Иван обладающий бесценным даром находить во всем положительные стороны сразу повеселел. Он закрыл череп биоробота-оленя, вернул скальп на место и кожа сразу же будто приросла к пластику, а шерсть закрыла следы разреза словно его и не было.
   - А вот и наши шестоискатели!
   Дэниэл с Яном гордо тащили здоровенную дубину. К этой оглобле подвесили за ноги несчастного оленя, четверо мужчин положили шест себе на плечи и по обнаруженной в крутом обрыве узкой звериной тропке потащили добычу наверх, на противоположную сторону оврага. Единственный оставшийся рог оленя волочился по земле, цепляясь за камни и путаясь в кустах, сильно затрудняя тем самым движение, пока наконец Иван не предложил остановиться и отстрелить этот рог, служивший когда-то гордостью лесного красавца, а теперь ставший только лишней обузой. Так и поступили. Никому уже не нужные оленьи рога остались сиротливо валяться в кустах на дне оврага как напоминание о произошедшей здесь трагедии, а вся наша компания вместе с оленем довольно быстро выбралась наверх.
   На противоположной стороне оврага путешественников встретил все тот же, уже знакомый им джунглевый лес, подступающий к самому краю обрыва и нависающий над ним своими ветвями. Только в одном месте лесная опушка изгибалась, отступая от края оврага и образуя чудесную полянку, с трех сторон окруженную лесом, а с одной стороны заканчивающуюся обрывом. Хотя мужчины и бодрились, но было заметно что они изрядно устали, вытаскивая оленью тушу из оврага, и поэтому предложение Ивана остановиться на ночлег именно на этой полянке а не тащиться куда-нибудь еще, было встречено всеобщим ликованием. Лагерь решено было разбить поближе к лесу, подальше от оврага.
   Когда путешественники добрались до облюбованного места и опустили свою ношу на землю, солнце, послав прощальный лучик, окончательно скрылось за верхушками деревьев. На джунгли стала быстро опускаться
   ночь.
   Не теряя даром времени путешественники принялись за работу: хван достав свой знаменитый нож с Яновой помощью занялся разделкой оленьей туши, женщины устанавливали палатки, Эдварду доверили сбор хвороста для костра, а Дэниэла отправили в овраг за водой. Через каких-нибудь полчаса на поляне уже стояли рядком четыре палатки и перед ними горел внушительных размеров костер, над которым на импровизированном вертеле жарилась оленья туша, покрываясь прозрачной, аппетитной корочкой. Вертел крутил Ян, переполненный чувством собственного достоинства ввиду огромной важности порученного ему занятия, а остальные, собравшись вокруг костра, давали различные дельные советы:
   - Огонь слишком мал: этак он до утра не зажариться. . .
   - Огонь слишком велик: сверху подгорит а внутри будет сырой. . .
   - Ян, крути помедленнее, чтобы лучше прогревался. . .
   - Ян, крути побыстрее, а то эти пластиковые кости так легко плавятся. Не хватало еще чтобы наше жаркое воняло горелой пластокерамикой.
   - Нужно брызгать в огонь водой, чтобы не было неприятного запаха.
   - До того жрать охота, что я бы сейчас кого-нибудь прямо сырым съел! - Пожалуй именно эта фраза произнесенная Иваном наиболее точно выразила общие мысли.
   Все как-то плотоядно посмотрели друг на друга.
   - А аппетитнее всех выглядит Сара! - Ян подвел итог оценке вкусовых качеств своих компаньонов.
   Сара поняла, что если дело дойдет до каннибализма то начнут именно с нее, поэтому она стала усиленно соображать, чем занять спутников чтобы отвлечь их от людоедских мыслей.
   - А давайте в самом деле сыграем в дикарей! - нашлась наконец она. Это было то что надо. Наконец-то нашлось какое-то занятие и не нужно было больше торчать вокруг костра глядя как млеет на огне мясо, изнывая при этом от голода и давясь слюной. Тут же развернулась самая кипучая деятельность: Барбара притащила из леса охапку огромных листьев какого-то растения, цивилизованную одежду сняли и вместо нее каждый соорудил себе из этих листьев некое подобие набедренной повязки. Потом Сара нашла где-то несколько кистей ягод, брызжущих густым, кроваво-красным соком, Дэниел вспомнил что видел у ручья нечто белоснежное, то ли глину то ли мел, и побежал за белилами, а Элизабет стала изобретать способ приготовления черной краски из угольков костра. Трех цветов было уже вполне достаточно для нанесения ритуальной раскраски и все тут же принялись покрывать себя с ног до головы самыми диковинными узорами, соревнуясь в изяществе линий и утонченности вкуса.
   Через несколько минут наших космических путешественников совершенно невозможно было узнать: их лица, плечи, груди, животы, руки, ноги покрывали всевозможнейшие узоры начиная с традиционных огнедышащих драконов и кончая уже какими-то совершенно абстрактными астроинженерными конструкциями. Отдельные индивидуумы были размалеваны и со спины. Набедренные повязки и разлохмаченные волосы с воткнутыми в них пучками травы и птичьими перьями полностью довершали картину и если бы сейчас на поляне вдруг появился какой-нибудь дикарь-каннибал из племени тумбу-юмбу, то он без всяких лишних слов сам сразу же полез бы на вертел, убежденный что угодил прямо на праздничный ужин к своим соплеменникам и желая быть у них первым блюдом.
   Иван, разрисованный под индейского вождя с вороньим перышком в повязанных ленточкой волосах, подменил Яна, давая ему возможность принять подобающее участие в этом маскараде, и с видом гордого достоинства вдохновенно крутил вертел с оленьей тушей.
   Когда уже ни у кого на теле не осталось свободного места для нанесения более-менее масштабной композиции, новоявленные дикари удовлетворились наконец-то результатами своего творчества и приступили к праздничным ритуальным пляскам, знаменующим собой завершение столь грандиозной работы. Дэниэл извлек из памяти своей радиостанции какую-то совершенно первобытную мелодию, насквозь пронизанную грохотом тамтамов, и под эти дикие ритмичные звуки племя стлало плясать вокруг костра, озаряемое его красноватыми отблесками. Причудливые, смутные тени извивающихся в танце людей заскользили по окружающей полянку стене леса.
   Когда языческий экстаз достиг своего апогея и уносимые к ночному небу вместе с искрами костра звуки тамтамов стали сливаться с восторженными воплями танцующих, Ян неожиданно вдруг совершенно выпал из этой чудесной сцены. Заметив что Иван удалился куда-то в кустики, он замерев на месте, недовольно произнес на чистейшем английском вместо полагающегося тумбо-юмбанского:
   - Нет, так дело не пойдет! Мы ведь изображаем дикарей, а дикари, как известно, только тем и занимались что целыми днями кушали своих соплеменников, поэтому для достоверности исторической картины мы просто обязаны кого-нибудь съесть! - И Ян почему-то впился глазами в Сару. Его примеру тотчас же последовали и остальные. Тут только до Сары дошло что своим неосторожным предложением она, возможно, только приблизила свое скоропостижное съедение.
   - Ах ты провокатор! - зловеще шипела прекрасная дикарка, невольно отступая под давлением шести пар огненных зрачков, постепенно окружающих ее плотным кольцом. - Ну ничего, ты мной еще подавишься! Я у тебя еще в горле застряну!
   В следующее мгновение шесть кровожадных дикарей-каннибалов набросилась на свою жертву. Сара закрыла лицо руками и завизжала от страха, ее подняли на руках высоко над головами и тут же опустили у самого костра, едва не поставив босыми пятками на раскаленные угли. Цепкие руки отпустили свою добычу, племя расступилось, образовав кольцо в центре которого оказался костер и стоящая рядом с ним Сара, и тут же это живое кольцо пришло в движение, завертелось, закружилось в жутком танце смерти. Огненные глаза со сверкающими в них отблесками пламени костра, размалеванные, извивающиеся по змеиному тела все заскользило в зловещем хороводе, подвластное лишь грохоту тамтамов. Иногда, подчиняясь ритму этих звуков живое кольцо сжималось вокруг своей жертвы, шесть пар рук тянулись к Саре и она испуганно взвизгивала, закрывая лицо ладошками, но со следующим ударом тамтама кольцо вновь расступалось лишь для того чтобы продлить зрелище предсмертного ужаса. С каждым подобным циклом круг танцующих становился все уже и уже, казалось что еще мгновение и они бросятся на Сару, разорвут ее на кусочки, и только появившийся как всегда вовремя Иван спас прекрасную дикарку от уготованной ей участи. Неожиданно возникнув из темноты он подошел к костру и потыкав тушку оленя щепочкой радостно объявил:
   - А ужин-то совсем готов!
   - Поляна огласилась многоголосым радостным кличем. О Саре как о гастрономическом объекте тут же забыли, и только один Ян похоже сожалел об этом. Сара бросилась к своему спасителю:
   - Ой, Вань, это просто ужас какой-то, ты бы видел их глаза! И вообще, мне кажется что именно сейчас открылись их настоящие лица: это сплошь одни маньяки! Еще бы мгновение и они бы слопали меня без всяких зазрений совести.
   - Я их вполне понимаю, - улыбнулся Иван, нежно обнимая Сару. - Ты такая хорошенькая, что у меня тоже иногда возникает труднопреодолимое желание съесть тебя, обглодать твои белые косточки! - в глазах у Ивана замерцал плотоядный красный огонек и он зарычав, хищно щелкнул зубами.
   - Господи, куда я попала, - бессильно вздохнула Сара.
   - Но не волнуйся дорогая, - утешил ее Иван. - Пока я здесь, они не посмеют ничего с тобой сделать, а я обещаю тебя в ближайшее время не есть.
   Это заверение вполне успокоило Сару.
   - Ну что ж, - усмехнулась она, - раз нам не удалось поужинать мною, давай хотя бы отведаем этого чудесного оленя. Хотя, конечно, куда ему до меня.
   Их спутники к тому времени уже выбрали себе наиболее лакомые кусочки. Иван с Сарой поспешили присоединиться к общей трапезе пока им не остались рожки да ножки.
   Восторгам не было предела, один только Ян недовольно ворчал:
   - Мясо совершенно не соленое! Нужно было хотя бы попробовать кусочек Сары. Да и вообще, что это за олень который по вкусу совершенно не отличается от какой-нибудь буренки. Олени из говядины, лоси из говядины, кабаны из говядины! Даже, помнится когда мы ели динозавра, он тоже оказался говяжий. Это был просто кошмар какой-то - говяжья туша весом в пятьдесят тонн! - В прочем, эти сетования нисколько не мешали Яну подобно остальным изголодавшимся путешественникам, уписывать мясо за обе щеки.
   - А ты, как вернемся на Землю, возьми да и разработай технологию производства биороботов с использованием мускулатуры оленя, чтобы олень был оленем и по вкусу, - подзадоривал ворчуна Дэниэл. - Или возьми да и восстанови структуру ДНК одного из ужасных ящеров, вот и отведаешь настоящей диназаврятины.
   - Новую технологию? Да это же сколько времени надо ухлопать! - возмутился Ян. - Нет, я уж лучше смирюсь с тем что олени будут из говядины. А настоящие динозавры наверное были очень жесткие, так что по мне пускай уж лучше и динозавров делают с мускулатурой крупного рогатого скота, так вкуснее да и хлопот меньше.
   - Ну вот, так всегда, - засмеялся Дэниэл, - мы готовы возмущаться всем подряд, но как только разговор заходит о том что нужно слегка поработать для того чтобы исправить положение, мы сразу предпочитаем терпеть любые неудобства, лишь бы не делать того, чего нам не хочется.
   Через несколько минут путешественники уже в основном насытились Эдвард повертел в руках обглоданное черное пластиковое ребрышко оленя, потом зашвырнул его подальше в кусты и упав на спину, глядя в черное небо, блаженно произнес:
   - Какое это все-таки варварство - жрать биороботов, этих искуснейших произведений человеческого гения!
   - Ты полагаешь что гуманнее как ты выразился "жрать" настоящих животных - этих чудеснейших созданий природы? - заинтересовалась Маргарет.
   - Ох, не знаю, - сонно отозвался Эдвард. - Да и не хочется мне сейчас вступать в философские споры, единственное мое желание - завалиться в палаточку да вздремнуть часиков десять-двенадцать.
   - Ну ты силен!
   - Да, а поспать бы сейчас в самом деле не помешало, - согласилась Маргарет, сладко потягиваюсь. - Ой, смотрите, Луна!
   На востоке над верхушками деревьев величественно всплывала извечная спутница Земли, озаряя окрестности серебристым сиянием.
   - Прямо как настоящая- восхитилась Барбара. - А звездочки нету ни одной. . . Какая жалость!
   - Что ж поделаешь, создать на планетоиде настоящее звездное небо не удавалось еще никому. А может это и к лучшему, - философствовал Дениэл, - слишком уж много ненужных воспоминании пробуждают в нас эти серебряные гвоздики.
   В прочем, и Луна наверное будила воспоминаний ничуть не меньше. Веселая компания утихла, задумчиво глядя на безмолвную собеседницу стольких влюбленных сердец, отчасти забывая даже что это не настоящая Луна, а всего лишь ее изображение, перемещающееся по внутренним торцевым стенкам планетоида и по поверхности осевого тоннеля. В наступившей тишине мощный гул далекого взрыва заставил всех вздрогнуть.
   - Что это? Что это было? - люди вскочили, непонимающе глядя друг на друга, поверхность планетоида ощутимо завибрировала под их ногами и вслед за этим последовал чудовищный удар, от которого все опять попадали на землю. Почва на мгновение вздыбилась и тут же вновь осела, из нее словно руки покойников вылезли скрюченные древесные корни, костер вспыхнул ярким пламенем но через секунду почти угас, его угольки разлетелись на несколько метров от кострища, в лесу слышался сухой треск падающих деревьев.
   - Смотрите, это вон там! - закричал Иван стараясь заглушить женский визг. Рукой он показывал на восток. Там, на востоке, под только что оторвавшейся от вершин деревьев Луной, разгоралось новое, во много раз более яркое зарево. Над лесом поднималось пылающее шарообразное слегка сплюснутое сверху облако, а в центре его вырастал огненный конус.
   - Ну и ну. . . Да это похоже на вулкан! - удивленно присвистнул Эдвард.
   -Вот здорово! - обрадовался Ян.
   - Деревья обступавшие поляну с трех сторон сильно ограничивали обзор. Сара предложила:,
   - Побежали к оврагу! Там мы сможем все хорошенько рассмотреть.
   - Точно- одобрил Иван. - И нужно прихватить с собой бинокль.
   Не теряя больше даром времени вся компания бросилась бегом к оврагу-каньону. Этот каньон прорезал лесной массив с запада на восток образуя в нем широкую просеку. Когда друзья оказались на краю оврага, то уже ничто не мешало им насладиться зрелищем извержения во всей его красе. Конус вулкана виднелся в далеко как раз в просвете между деревьями, он возвышался над пиками скал, нагроможденных у восточной торцевой стены планетоида.
   В бинокль можно было различить что огненное облако вокруг вершины вулкана образовывали миллиарды ярких малиновых искорок, вьющихся в воздухе словно мотыльки вокруг лампы, такие же точно искорки вырывались горящими волнами из жерла вулкана и сплошным потоком устремлялись вниз по его склонам. Иногда вулкан выбрасывал целый сноп новых малиновых светлячков, тогда светящееся облако вспыхивало ярче в нем начинали сверкать голубые кустистые молнии и через несколько секунд судорога дрожи докатывалась по поверхности грунта до наших путешественников, отзываясь гулким эхом во внутреннем объеме планетоида.
   - Странный какой-то вулкан, - задумчиво произнес Дэниэл, передавая бинокль Элизабет. - Что это могут быть за светлячки? На лаву, вроде бы. не похоже. . .
   - Ух ты! Вот здорово! - восторженно закричала Элизабет, глядя в бинокль. - Ну ты, Вань, и молодчина! Как тебе удалось сотворить такое чудо?
   - Ну что я, - скромно потупился Иван, - я только кнопки нажимал, а все остальное делала программа.
   - Ваня как всегда прибедняется, рассмеялся Эдвард. - Не надо, Вань, не приуменьшай своих заслуг. Я на пример ни разу не слышал чтобы кому-нибудь удалось организовать на планетоиде настоящее извержение вулкана, да еще в прямом смысле такое потрясающее!
   - Но я ведь даже ничего не знал про извержение, просто программа такая попалась, - сопротивлялся Иван. - Да и нет тут ничего такого особо потрясающего. . .
   Словно в опровержение этих слов окрестности содрогнулись от нового мощного удара. Люди опять попадали на землю, Сара, отчаянно визжа покатилась к краю обрыва, но ее вовремя поймал Ян, а одно из нависших над обрывам деревьев не удержалось своими корнями за ставший рыхлым и податливым грунт, и рухнуло вниз, ломая ветки и увлекая за собой целую лавину из глины и камней.
   - Смотрите, смотрите, там на западе еще один вулкан! - Закричала Маргарет, продолжая лежать на земле и не решаясь подняться на ноги.
   Действительно, в противоположном от первого вулкана просвете каньона, разгорался новый огненный конус, по видимому только что вспыхнувший и заявивший о своем рождении столь сногсшибательным воплем.
   - А это в западных скалах, почти у самой стенки, - прикинул Иван расстояние до нового очага извержения.
   - Ну ты Вань даешь! - Восхитился Дэниэл. - Сразу два извержения! А еще скромничаешь. . .,
   - Интересно, а всемирный потопу нас там случайно не запрограммирован? - хитро улыбнулся Эдвард.
   - Нет, у нас планируется чисто огненный конец света, - пошутил Иван. Кто знал что в этой своей шутке он окажется столь близок к истине путешественники между тем уже один за другим поднялись с земли.
   - Будем надеяться что ронять нас сегодня больше не станут, - сказал Иван, поправляя свои роскошный индейский наряд.
   - Кто его знает. . . - усомнилась Сара. - Во всяком случае сюрпризов можно ожидать еще немало. Посмотрите-ка вон хотя бы туда. Там похоже что-то новенькое.
   - Все обратили свое внимание куда указывала Сара. Там, в восточной части каньона, нарастал какой-то новый шум и разгоралось багровое зарево. Шум и зарево постепенно усиливались, приближались, и через минуту стало видно что по дну оврага быстро движется какая-то огромная огненная масса, сметающая все на своем пути. Движение сопровождалось непрерывным грохотом взрывов и яркими вспышками во фронте этого потока пламени, и черный шлейф дыма тянулся за головой огненной змеи.
   - Да это же светлячки! - удивился Дэниэл.
   В самом деле, бушующий поток издали казавшийся единой огненной массой при ближайшем рассмотрении оказался состоящим из отдельных ярко горящих точек, кружащихся в пламенном вихре и двигающихся по дну оврага плотными рядами.
   - Смотрите, и там то же самое!
   Вторая пылающая лавина приближалась по дну каньона с запада. Через несколько секунд восточный поток промчался мимо восьмерки искателей приключений обдав их дымим и жаром, грохоча словно межконтинентальный экспресс.
   Две огненные змеи встретились в небольшой но глубокой круглой долине диаметром около полукилометра, образованной расширяющимся здесь оврагом и начинающейся не более чем в ста метров от того места где зачаровано стояли наши путешественники. Одновременно вырвавшись на оперативный простор долины оба сверкающих потока широко раздались в стороны и продолжая стремительное движение встретились точно в центре круглой арены битвы. Взрыв в момент столкновения вновь заставил содрогнуться поверхность планетоида, огромная молния расколола небо над долиной, накрыв ее котлован своим густым, ветвистым шатром, огненные брызги взлетели к самому небу, беспорядочно заметались по дну долины, превращая в пепел растущие там деревья, и клубы дыма хлынули на окрестности, погружая их в серовато-бордовый сумрак. Через несколько секунд немногочисленные зрители, зачаровано следившие за развитием событий в этой грандиозной драме, тоже оказались в сплошной дымной пелене. Когда дымовая завеса немного развеялась, глазам предстала совершенно удивительная картина: два стремительных горящих потока по прежнему врывались в долину с запада и с востока, но от былого хаоса не осталось и следа, наоборот, все движение в обрадовавшемся огненном озере подчинялось строгому порядку. Вливаясь в озеро потоки сразу же сворачивали направо и вовлекались в общее круговое движение, плавное и размеренное у края долины и все ускоряющее свой бег по мере приближения к ее середине, в самом же центре этого сверкающего круговорота вздыбился к небу бешено вращающийся огненный смерч. Столб смерча уже имел высоту около ста метров я все продолжал расти, грациозно покачиваясь словно раскрученный волчок, все новые и новые порции рубиновых искорок захватывались стремительным вихрем , по спирали поднимались по вращающемуся огненному каналу и образовывали на вершине огромное облако, пылающее алым светом. Зыбкое сооружение напоминало огненный одуванчик, с трудом удерживающий свою пышную головку на тоненьком стебелёчке, одуванчик все больше раскачивался, его стебелечек извивался как змея и наконец не выдержал и словно подломился. Сияющее облако обрушилось вниз, вбирая в себя потускневшие, налившиеся рубином точки, образовывавшие стебель еще больше разбухая от этого и оставляя за собой в воздухе широкий, зеленый фосфоресцирующий след, быстро втягивающийся в изумрудную полосочку. Не долетев метров двадцати до поверхности огненного озера облако ударилось о какую-то невидимую преграду и рассыпалось миллиардами ярко вспыхнувших брызг, которые подлетели слегка вверх, разметавшись круговым веером во все стороны, а затем стали покачиваясь плавно опускаться, приближаясь по мере снижения вновь к центру озера и образуя своими огненными штрихами тороидальную поверхность - полый внутри бублик.
   Опустившись на поверхность озера вблизи его середины, огненные искорки вновь подхватывалась сохранившимся в центре тороида кусочком смерча, возносились на двадцатиметровую высоту и оттуда опять начинали свое плавное движение вниз, обтекая невидимые стенки гигантского бублика, описывая в воздухе огромные окружности.
   Циклы падения и вознесения повторялись вновь и вновь, в движение вовлекалось все больше и больше малиновых искорок и наконец построенный ими бублик засиял во всей своей красоте и великолепии, слегка покачиваясь на поверхности озера словно, поплавок. Центр бублика пронизывала тонкая ярко светящаяся изумрудная ниточка и уходила в небо, постепенно расплываясь и угасая, растекаясь по черному бархату ночи широкими сполохами, похожими на полярное сияние.
   Постепенно во внутренней полости тороида начал собираться голубой туман, заполняющий всю озерную котловину, он все больше густел, становился ярче, стягивался в жгут и наконец внутри бублика вспыхнуло и засияло голубым пламенем тонкое плазменное колечко. Ветер донес запах озона. В момент вспышки весь тороид содрогнулся словно от боли, потом еще раз, и затем эти судороги переросли в мощные ритмичные толчки. С точностью маятника тороид на мгновение сжимался а потом вновь расширялся словно огромное сердце, и эти импульсы волнами света разбегались по поверхности огненного озера и уходили вверх по питающим его потокам огня. Зеленые молнии пробегающие по берегу озера в голубой туманной дымке и над ним, тоже отзывались на удары огненного сердца.
   - Грандиозно! - восторженно выдохнула Барбара. - Знаешь, Иван, я никогда не видела ничего подобного!
   - А я ни о чем подобном даже и не слышал! - поддержал ее Эдвард. - Это какое-то электрическое извержение! Господи, сколько энергии!
   Над озерной котловиной огромным голубым шатром вспыхнула очередная ветвистая молния, ударившая по окрестностям оглушительным раскатом грома. Воздух наполнился приятной грозовой свежестью, заглушившей даже запах дыма.
   - А этот бублик, он же увеличивается с каждым толчком! - заметил Дониэл. Огненный тороид в самом деле набухал прямо на глазах, росло и голубое колечко плазмы внутри него.
   - Ну ты, Вань, и сотворил чудо! Будет что вспомнить! - подвела Элизабет итог краткому обсуждению происходящих событий.
   Иван в некоторой растерянности смотрел на невольное произведение своих рук, пляшущие огненные искорки отражались в его глазах. Похоже что и для самого Ивана весь этот энергетический шабаш оказался большим сюрпризом.
   - Ой, а посмотрите что здесь твориться! - радостно воскликнула Сара, осторожно заглянув на дно, бывшего тихого оврага.
   Подталкиваемые любопытством все подошли к самому краю обрыва и пылающая бездна предстала перед ними. Широкий огненный поток ставший теперь более спокойным и величественным, плавно скользил по дну оврага, клочья багрового тумана клубились над огненной рекой. Составляющие этот поток огоньки издали казавшиеся крошечными рубиновыми искорками теперь, при ближайшем рассмотрении, оказались раскаленными шариками размером каждый примерно с теннисный мячик.
   - Очень похоже на шаровые молнии! - предложила Маргарет подходящую ассоциацию.
   Какая-то сила удерживала пылающие шарики на определенном расстоянии друг от друга, не давая им сталкиваться и организуя их движение в строгом порядке, только если в озере это был порядок окружностей и спиралей, то здесь, в огненной реке царствовала линия.
   Под действием упорядочивающей силы раскаленные шарики в потоке организовывались в структуру, напоминающую кристаллическую решетку. Они располагались ровными горизонтальными слоями в несколько этажей с равными промежутками между слоями. В самих слоях тоже царил идеальный кристаллический порядок, так что при наблюдении с берега было видно как шарики во всех направлениях выстраивались в строгие, ровные ряды, параллельность которых незначительно нарушалась лишь при искривлении всего огненного потока, двигающегося по своему руслу.
   Стройными рядами, торжественным маршем, как солдаты на параде, вздрагивая в ритме, задаваемом сердцем бьющимся в огненном озере, шарики проплывали мимо зрителей, собранные в один огромный, подвижный жидкий кристалл. Каждый из шариков сиял как небольшое солнце, и по много численным осям кристалла их излучение концентрировалось в узкие разноцветные световые пучки, которые словно пики плыли над ровными рядами шариков, прорезая клочья багровые клочья тумана, у бегая в ночное небо, скользя световыми пятнами по стене обрыва и окружающего леса, слепя глаза наблюдателям.
   Иногда по непонятным причинам один из шариков ярко вспыхнув вдруг взрывался с громким хлопком, тогда наступало небольшое смятение в стройных рядах, но освободившееся место быстро заполнялось и движение продолжалось в том же идеальном кристаллическом порядке.
   - Ну и ну, - только и протянула удивленно Барбара.
   - А все-таки любопытно как можно заставить эти безмозглые шарики двигаться таким идеальным строем? - поинтересовалась Элизабет. - И откуда над ними взялись эти лучики?
   - Ну, это очень просто, - взял на себя функции научного консультанта Ян, - Очевидно что каждый из этих симпатичных шариков имеет определенный электростатический заряд . До пустим что все шарики заряжены положительно, значит они будут отталкиваться друг от друга! Вот эти-то силы взаимного отталкивания одноименных зарядов и заставляют шарики создавать идеальную кристаллическую структуру. Ну а с лучиками еще проще: шарики в нашем кристалле расположены идеально ровными рядами, каждый шарик излучает сам и, по-видимому, о ни прозрачны для излучения соседей, поэтому-то на осях кристалла и происходит концентрация энергии. Кроме того здесь в силу вступают какие-то резонансные квантовые эффекты, по этому лучики имеют различную цветовую окраску, зависящую, скорее всего, от случайных обстоятельств.
   Вдруг из леса за Яновой спиной вылетела большая черная птица и напуганная шумом и дымом кинулась отчаянно крича прямо через огненный поток. Тут же световые лучики до этого равнодушно плывшие над стройными рядами шариков, беспокойно зашевелились, засуетились и неожиданно все разом, как по команде, скрестились на несчастном пернатом. Птица оказавшаяся в перекрестье множества жгучих лучей мгновенно с хлопком вспыхнула и через секунду только бесформенное облачко бурого дыма плыло над огненной рекой. Люди замерли, шокированные этим зрелищем.
   - Интересно, а как наука может объяснить это явление? - с горечью спросила наконец опомнившись Сара.
   - Да, явление довольно необычное, - растеряно пробормотал Ян. - Оно подразумевает наличие определенного интеллекта, а это в мою теорию никак не вписывается. Надо по экспериментировать. . .
   Не откладывая дело в долгий ящик Ян тут же вывернул из земли большой булыжник и ухнув швырнул его в овраг. Как только камень начал свое плавное падение, тысячи лучиков безошибочно скрестились на новой мишени. Мгновенно раскалившись добела булыжник вспыхнул словно маленькое солнце, но не смотря ни на что продолжал свой полет к поверхности огненного потока. Это движение было остановлено метрах в десяти над первым слоем шариков, булыжник ударился о какую-то прозрачную преграду, подпрыгнул пару раз и замер в воздухе. Световые лучики расступились, оставляя булыжник в покое, но вместо них из глубины огненного потока к раскаленному камню потянулась яркая изумрудно-зеленая дорожка. Уткнувшись в камень она замерла и тотчас же с поверхности огненной реки стали отрываться сотни сияющих шариков, завиваясь вокруг изумрудной дорожки по разно закрученным спиралям они поднимались все выше и выше, строя причудливую ажурную пылающую колонну, пока наконец один из шариков не достиг булыжника. Раздался мощный взрыв, затем сразу еще один, осколки камня брызнули во все стороны, изумрудная дорожка погасла, сверкающая колонна обрушилась вновь в огненный поток, распавшись на отдельные шарики, и через секунду уже ничто не напоминало о небольшой но эффектной битве, произошедшей над поверхностью пылающей реки.
   - Да уж, - протянул Ян озадачено, - наши милые шарики не столь безобидны и не столь безмозглы как могло показаться на первый взгляд. Они реагируют на любое движение!
   - А у меня возникла одна довольно забавная мысль! - сообщил Эдвард, - Очень похоже что некто пытается отрезать нам все пути к отступлению, ведь эта речка тянется с запада на восток от одной стенки планетоида до другой и не обойти, не перейти ни торцевой даже, как мы только что убедились, перелетать ее невозможно. Очень похоже на ловушку!
   - Это маловероятно, - возразил Иван. - И к тому же, мы ведь вовсе не собираемся идти назад, мы как раз намереваемся двигаться вперед и только вперед!
   - Это мы сейчас не собираемся идти назад, - уточнил Эдвард. - Но возможно что через некоторое время у нас появится жгучее желание дать деру и тогда эта непреодолимая преграда и сыграет свою роковую роль.
   - Что ж, мысль действительно весьма интересная и плодотворная, - вынужден был согласиться Иван, - но мне почему-то она показалась не очень-то забавной. . .
   - Да бросьте вы в самом деле! Разве вся эта красотища не стоит того чтобы. . . - Ян хотел еще что-то сказать но его прервал взволнованный возглас Сары:
   - Черт возьми! Смотрите, да эта речка реагирует на нас!
   Странно что этого раньше никто не заметил: прямо под тем местом где стояла вся компания на спокойной поверхности огненной реки образовался какой-то странный бурун, кристаллическая решетка строя шариков в нем разбухла и метров на пять вверх подозрительная, неподвижная волна, словно приросшая на одном месте несмотря на непрерывное перемещение шариков внутри нее. Эта волна светилась несколько ярче окружающего рубинового фона и к тому же она непрерывно росла, увеличиваясь буквально на глазах. Через полминуты бурун уже достиг высоты порядка десяти метров и с его крутого подвижного гребня стали отрываться и взлетать вверх отдельные шарики, пока еще не достигающие вершины обрывистого берега оврага. Стоя на краю обрыва компания с интересом наблюдала за расшалившимся, кидающимся горящими брызгами огненным монстром, даже не помышляя о бегстве.
   - Что бы это такое могло быть? - размышлял вслух Иван, - Может там на дне реки какое-либо препятствие, вот и возник этот бурун?
   - А мне все-таки кажется что это чудище сооружено именно в нашу честь, - не согласилась с ним Сара.
   - Ох не нравится мне все это, - туманно заключила Элизабет.
   Именно в этот момент один из огненных шариков оторвавшись от гребня огромной волны взлетел выше остальных и по пологой кривой направился прямо к путешественниками, все так же стоящим на краю обрыва. Светящийся снаряд не долетел до своей цели всего нескольких метров и взорвался зацепившись за ветку растущего над обрывом деревца. Яркая голубая вспышка и мощный хлопок ослепили и оглушили людей, горящие ветки дерева осколками брызнули во все стороны. Эдвард испуганно закричал, размахивая рукой, кисть которой превратилась в пылающий факел. Все в растерянности заметались вокруг Эдварда не зная что делать, наконец Иван схватил большой лист-лопух служивший ему предметом туалета, поймал руку Эдварда и укутал ее листом. Эдвард застонал от боли, но пламя погасло. Убрав лист Иван невольно содрогнулся: глубоко под кожу с наружной стороны кисти руки Эдварда воткнулась огромная щепка с раскаленными красными угольками на конце.
   - О господи! Вот это заноза!
   Быстро свернув лопух в несколько раз Иван ухватился им за торчащий тлеющий конец щепки и зажмурившись, стиснув зубы, вырвал ее и бросил вместе с листом в пылающую пропасть. Эдвард вздрогнул, из раны на его руке струйкой потекла кровь. Быстро осмотрев рану Иван заключил:
   - Ну слав Богу, кажется ничего страшного: ожога большого нет, а кожа быстро зарастет, надо только поскорее обработать рану стимулятором и перевязать, так что пошли к палаткам. Да и вообще. . . - Иван настороженно глянул в сторону обрыва, откуда поднимался багровый туман. -Мне кажется что здесь становится небезопасно.
   Не задерживаясь более, вся компания, возбуждено обсуждая произошедшие события, направилась к палаточному лагерю. Здесь Барбара отыскала походную аптечку и занялась рукой Эдварда, а остальные стали суетиться вокруг нее, мешаться и предлагать свою помощь. Воспользовавшись этой кутерьмой Элизабет ухватила Ивана за руку и затащила его за одну из палаток.
   - Слушай, Вань, мне все это кажется подозрительным, - возбуждено тихо заговорила Элизабет когда они с Иваном оказались в зыбком уединении.
   - Ну что ты, Бэтси, дорогая, ведь ничего страшного не случилось!- попытался успокоить ее Иван. - Рана у Эдварда в принципе пустяковая, сейчас Барбара ею займется и через сутки от этой царапины не останется и следа! А помнишь весной на МТ-3917 Отто сломал ногу? Это было гораздо серьезнее, но никто и не подумал паниковать!
   - Вань, ну ты же отлично понимаешь что это совершенно другой случай, - вздохнула Элизабет. - Отто сломал ногу только потому что он слишком много смотрел на Марту и совершенно не глядел под ноги. В результате его нога попала в щель между камнями, Отто шмякнулся, ну и конечно - открытый перелом. Но в любом случае Отто пострадал только из-за своего головотяпства, а тут же мы столкнулись с явной, не прикрытой и ничем не спровоцированной агрессией! Все мы подверглись нападению, жертвой которого стал Эдвард, так что с балбесом Отто здесь нет никакой аналогии.
   - Да, в этом ты, пожалуй, права, - согласился Иван.
   - Прибавь к этому еще и то чудище, которое утром собиралось позавтракать Яном, и то что нам для чего-то отрезали путь к отступлению, и совершенно необъяснимую агрессивность этих милых шариков. . . По моему фактов вполне достаточно для того чтобы сделать определенные выводы.
   - Нельзя ли поконкретней? - попросил Иван. -Что ты имеешь в виду?
   - Ну, не мне тебе объяснять что каждое путешествие и все приключения организует компьютер по программе которую мы в него вводим. Пускай даже как ты говоришь, в нашем компьютере подпрограмма безопасности обойдена, тогда весной было то же самое, в противном случае Отто не сломал бы ногу, в последний момент вокруг него образовался бы какой-нибудь защитный полевой кокон и драгоценная конечность была бы спасена. . .
   - Ты меня в чем-то обвиняешь?
   - Да что ты, Вань, Бог с тобой, - возмутилась Элизабет. - Никто не спорит что с подпрограммой безопасности любые приключения теряют вся­кий интерес, так как заранее известно что даже в самых кошмарных передрягах с твоей головы не упадет ни единый волосок. Без подпрограммы сразу возникает незабываемое ощущение риска, но даже без этой подпрограммы ни один компьютер не допустит причинения вреда человеку. Он будет до бесконечности имитировать опасности и агрессию но никогда не нападет по-настоящему, и даже если ты невзначай попадешь в лапы какому-нибудь жуткому чудовищу, ты можешь быть уверенным что после подобной встречи на твоем теле не останется ни единой царапины. Ты можешь нечаянно причинить вред сам себе, но ничто извне тебе вреда причинить не может! А что мы видим здесь? Какая-то там наглая шаровая молния бросается на нас без всякого повода и только случайно задевает за куст и взрывается, не причинив никому особого вреда. Но все равно, эта ужасная горящая щепка. . . Нет, тут что-то не так. . . Это очень похоже на ловушку. Мне кажется что компьютер этого планетоида просто-напросто взбесился. Может быть такое?
   - Кто его знает. . . - задумался Иван. - Хорошо, что ты предлагаешь? Бросить все и бежать?
   - Не знаю. . .
   - Тогда послушай меня, - Иван взял руку Элизабет. - Сейчас нам ничто не угрожает, мы предупреждены о том что шарики опасны и будем держаться от них подальше. Даже если появится какая-либо новая опасность, то в любом случае транспортер прилетит за нами через две-три минуты, а уж это время мы сумеем продержаться, так что ни о какой ловушке не может быть и речи. Мы по прежнему хозяева в этом мире, значит не стоит понапрасну волноваться. По-моему пока что все идет отлично. Это извержение просто чудесно! Где бы ты еще увидела нечто подобное? А представляешь что ждет нас впереди!
   - Этого-то я и боюсь, - вздохнула Элизабет.
   - Не переживай, - улыбнулся ей Иван, - когда дело дойдет до принятия конкретного решения, я обязательно учту твое мнение, а пока что пошили к остальным, нас наверное уже ищут.
   Никто и не думал их искать. Шесть членов экспедиции сидели вокруг вновь ярко пылавшего костра и беззаботно болтали как ни в чем не бывало. О недавнем неприятном инциденте напоминала только забинтованная рука Эдварда. Появление Ивана и Элизабет в круге света от костра было встречено веселыми возгласами:
   - А, вот они, голубки!
   - Мы уж думали вас волки скушали!
   -Чем это вы там занимались за платочками? Иван сел в крут рядом с Сарой.
   - И каково общественное мнение по поводу всех произошедших событий? - поинтересовался он.
   - Все это здорово! - Эдвард, как пострадавшая сторона, взял на себя роль голоса общественности. - Будем надеяться что продолжение нашего небольшого путешествия будет столь же богато впечатлениями сколь и начало.
   - И ни у и кого нет желания поскорее вернуться на корабль? - посчитал нужным уточнить Иван.
   Все кроме Элизабет, воздержавшейся от проявления эмоций, возбужденно зашумели, выражая свое возмущение тем, что Иван мог заподозрить их в малодушии.
   - Ну и отлично! - удовлетворенно произнес Иван. - Ребята, я всегда верил в вас как в самого себя. Значит завтра с утра вновь двинемся вперед, а сейчас нам пора отдыхать. Завтрашний день не сулит легкого пути и нужно как следует набраться сил перед трудной дорогой.
   Никто не мог отказать Ивану в здравомыслии и путешественники начали готовиться к отбою. Кое-кто еще не успел как следует смыть с себя боевую индейскую раскраску, когда удивленный возглас Сары заставил всех насторожиться.
   - Там что-то происходит, - Сара напряжено всматривалась в багровый туман, клубящийся над скрытой в овраге огненной рекой. - Вот, опять!
   Цепочка красных огней волной взметнулась над оврагом и плавно прокатившись метров сто вниз по течению огненной реки. медленно опала рассыпавшись на отдельные искорки, но через десять секунд в багровом тумане вздыбилась новая волна и теперь она была уже выше и длиннее предыдущей.
   - Давайте-ка мы наверное оденемся, - предложил Иван. - Что-то мне не нравятся все эти маневры, как бы нам не пришлось спасаться бегством.
   Забеспокоившись путешественники начали поспешно собирать свою одежду, раскиданную по всей полянке, но тут новая сцена разворачивающейся драмы привлекла всеобщее внимание: очередная волна выплеснула цепочку красных огоньков на край обрыва. Огоньки в нерешительности. замерли, вися в воздухе примерно в метре над землей, слышно было как они шипят и потрескивают, разбрасывая искры. а в следующее мгновение стройная цепочка рассыпалась на отдельные огненные шарики, которые скатились назад в овраг, при этом один из них за что-то зацепился и взорвался, озарив поляну яркой вспышкой и громко хлопнув. Наступившее вслед за этим затишье продолжалось совсем недолго: пришедшие одна за другой три огромные, длинные волны выбросили на край обрыва три густые и яркие цепочки огней, через несколько секунд пришли еще три такие же волны, а потом еще три. Теперь уже огненные точки тянулись вдоль края обрыва широкой, ярко пылающей каймой, и похоже вовсе не собирались отступать.
   - Господи, да их тут тысячи! - растеряно воскликнула Барбара.
   - Все, к черту! Некогда их считать, пора сматываться! - распорядился Иван. - Давайте быстренько собираемся и уходим подальше от этого проклятого оврага!
   Но они так и не успели почти ничего предпринять: следующее мгновение повинуясь приказу неведомого полководца, огненные шарики все как один бросились в атаку. Плотными рядами они устремились прочь от обрыва в лес и на полянку, петляя по причудливым траекториям, обходя встречающиеся на пути препятствия, а из оврага выплескивались все новые и новые огненные волны, тут же растекаясь по округе пылающим морем.
   Увидев приближающуюся хищную огненную стаю, женщины завизжав, инстинктивно попадали на землю, их примеру последовали и мужчины, похоже что это всех и спасло. Маленькие шаровые молнии продолжали двигаться в метре над землей и прошли над людьми не причинив им никакого вреда, только ослепив своим божественным сиянием, да волосы на головах у женщин мгновенно наэлектризовались и вздыбившись, рванулись навстречу пылающим сгусткам энергии, отслеживая их путь.
   Первая, наиболее плотная энергетическая волна миновала и исчезла в лесу, теперь по полянке в беспорядке метались только отдельные шаровые молнии, сияние которых создавало причудливую пляску света и тени. Люди продолжали в оцепенении лежать на земле, растеряно наблюдая за этим дьявольским танцем. Вот один из пылающих шариков направился прямо к палаточному лагерю, как ни в чем не бывало он прошел сквозь стенку первой попавшейся на его пути палатки, проделав в ней аккуратную дырочку, немножко поблуждал внутри пластикового домика, заставив его весь светится насквозь, и вдруг взорвался. От разорвавшейся внутри маленькой бомбы светящаяся словно большой китайский фонарик палатка вздулась воздушным шариком, став на мгновение почти круглой, ее пневматический Каракас разрушился и палатка, неожиданно вспыхнув ярким пламенем, пузырясь упала на траву жалким куском ткани, продолжая гореть и выбрасывая к небу зеленые искорки. Эдвард, вскочив с земли, заметался вокруг этого ярко пылающего костра.
   - Черт возьми! Она не должна гореть! Он же не сгораемая! - яростно выкрикивал он.
   - Имея сильное желание и достаточную температуру можно сжечь что угодно, даже огнестойкую палатку, - заверил подбежавший к Эдварду Иван. - Ладно, черт с ней, не велика потеря!
   - Но там осталась моя куртка в кармане которой аварийный передатчик!
   - Это уже хуже, - согласился Иван. - Но тоже не трагедия. У нас осталось еще два передатчика - вполне достаточно.
   Заметив на полянке какое-то движение шаровые молнии со всех сторон устремились к палаткам словно стервятники, собирающиеся на пиршество. Обнаружив это Иван закричал:
   - Ну что, долго мы еще будем тут на травке валяться? Я думаю нас здесь в покое не оставят, так что давайте поскорее сматываться!
   Начались лихорадочные сборы среди частых вспышек и хлопков взрывов, приходилось ползать на четвереньках и то и дело уворачиваться от снующих в разных направлениях огненных шариков. Видя что число чертовых мячиков все прибывает, Иван поторопил своих товарищей:
   - Брать только самое необходимое: одежду, оружие, продукты! Наконец Иван бросил:
   - Все, уходим! А то нас сейчас тут всех поджарят.
   Похватав все что успели собрать, путешественники пригибаясь бросились к лесу. Сара испугано жалась к Ивану, стараясь не отставать от него ни на шаг. Когда Иван перед тем как войти под кроны деревьев в последний раз обернулся на бывший лагерь, на полянке уже пылали яркими кострами все четыре палатки.
   В лесу шаровых молний было поменьше, но все равно приходилось часто останавливаться пережидая когда впереди через трапу перейдет какая-нибудь огненная шатунья-одиночка. а то и плюхаться всем на землю, пропуская над собой целую стаю огненных шариков.
   - У терян не возникло желание поскорее вернуться домой? -поинтересовался Иван, в очередной раз прижав Сару к земле.
   - Я как ты, - коротко ответила Сара.
   Иван улыбнулся, помог Саре подняться на ноги и вся группа вновь двинулась вперед.
   Иван торопился поскорее уйти от опасного места, не прорывая движение, он окликнул идущих следом Дэниэла и Эдварда:
   - А что, ребята, не пора ли нам вызвать транспортер?
   - То есть удрать! - возмутился Эдвард. Дэниэл отозвался более рассудительно:
   - Я думаю, пока что нам ничто серьезно не угрожает, от шариков довольно легко увернуться и к тому же они заранее предупреждают о своем появлении ярким светом, так что опасность от них чисто символическая, и поэтому мне кажется у нас нет основательных причин столь поспешно прерывать такое чудесное путешествие.
   - Черт возьми! - продолжал Эдвард возбужденно, - я, можно сказать, в первый раз в жизни испытал по настоящему интересное и даже в чем-то опасное приключение, а ты предлагаешь чтобы я теперь удрал с середины пути, когда впереди еще столько всяких неожиданностей! Нет уж, я хочу увидеть все своими глазами и буду идти до конца. Может потом хоть будет что внукам рассказать на, старости лет, вспомнить какие подвиги совершал их дед в молодости! - закончил он смеясь.
   - Ну что ж, я тоже предпочитаю рассчитывать только на свои силы, - согласился Иван. - Но все-таки мне кажется что в поведении этих шариков есть кое-какие настораживающие странности. . .
   На пути засияла новая большая стая пылающих мячиков и обсуждение вопроса пришлось прервать.
   После нескольких километров быстрого, порой переходящего в бег марша, перемежаемого частыми бросками на землю и от того еще более утомительного, положение только осложнилось. "Вот черт, и когда только эти шарики кончатся," - ругался про себя Иван. А они, между тем и не думали кончаться, наоборот, их становилось все больше и больше. В конце концов стало ясно что шаровые молнии развернули за людьми настоящую охоту, и кроме того они явно сменили свою тактику: теперь, пролетая над лежащим на земле человеком, шарик словно спотыкался и плавно тормозился, полностью остановившись он в задумчивости висел в воздухе несколько секунд, а затем петляя между деревьями, начинал нарезать вокруг своей жертвы широкие круги, все более и более сужающиеся в виде спирали. Жутко было смотреть как огненный комочек плавно скользя над землей кружит возле тебя, постепенно приближаясь и явно готовясь к броску. Иван не советовал никому дожидаться чем кончатся эти акульи маневры, он предложил в качестве контрмеры свою небольшую хитрость: надо было просто выбрать удобный момент и резким броском вперед выйти из центра очерчиваемой шариком спирали, тогда шарик терял след и спокойно улетал по каким-то своим важным делам, но на смену ему прилетали другие точно такие же шарики и конца этому не выло видно.
   Вскоре Дэниэл заметил что шарики, возможно, концентрируются вокруг скопления людей и предложил рассредоточиться и идти парами, поддерживая связь по радио. Так и поступили. Иван с Сарой остались вдвоем в ночном лесу, о том что другие члены экспедиции находились поблизости говорили только голоса в браслета да светящиеся отметки на дисплее координатора у Ивана на руке.
   Тактика рассредоточения принесла свои плоды, шарики заметались между множеством целей и их словно стало меньше, но следующий ход планетоида наглядно показал, с каким серьезным противником вступили в невольный поединок наши путешественники: на небе вспыхнуло солнце. От неожиданности Сара испуганно вскрикнула, а Иван присел, закрывшись руками от ударившего по глазам, яркого дневного света:
   - Да что же это такое! - щурясь Иван посмотрел на часы. -Два часа ночи и вдруг солнце! Этот планетоид точно сошел с ума!
   Не смотря на растерянность Иван сразу сообразил к каким новым осложнениям приведет столь не ко времени вспыхнувшее дневное све­тило, очень скоро он убедился что шаровые молнии так хорошо замет­ные в темноте, становятся почти невидимыми, попадая в яркие солне­чные лучи и уклоняться от них теперь гораздо сложнее.
   "Если компьютер специально зажег солнце, то ему нельзя отказать в дьявольской хитрости, - подумал Иван. - в этом случае дальнейшее выжидание может плохо кончится. Надо действовать. "
   Он вызвал к себе Дэниела. Секунд через десять Дэниэл примчался, ломая кусты.
   - Вот что, Дэн, я считаю что нам необходимо срочно эвакуироваться заявил Иван решительно.
   - Ну что ты, Вань, ведь самое интересное только начинается отозвался Дэниэл довольно легкомысленно. - Это солнце среди ночи, разве это не чудесно?
   Сара тоже попыталась высказаться за то чтобы остаться еще.
   Тут Иван не выдержал:
   - Да как вы не понимаете! - заорал он. - Я сам ни черта не понимаю, но все это слишком мало похоже на игру! Компьютер планетоида делает все необходимое для того чтобы нас убить и в конце концов ему это удастся. Я не знаю, может он взбесился, может какая мутация в программе, но факт остается фактом - нас пытаются уничтожить и вовсе не понарошку. Может вам это и безразлично, но я доставил вас с Земли, и я же обязан вернуть вас опять на Землю в целости и сохранности, не зависим от вашего желания, поэтому я решил, что мы должны убираться отсюда пока все целы. И немедленно! Мое решение окончательное. Дэн, вызывай транспортер, а то мой передатчик в рюкзаке, его еще полчаса искать надо.
   - Ну что ж, ты капитан, тебе виднее, - подчинился Дэниэл. - Хотя я не прочь был бы посмотреть чем все это кончится.
   Дэниэл нехотя полез в нагрудный карман куртки за передатчиком, застежка клапана кармана не поддавалась, он дернул ее пару раз, и тут за деревьями раздался истошный вопль Элизабет: "Дэн! Дэ-эн!" Переглянувшись, Дэниэл с Иваном бросились на этот крик.
   Продравшись сквозь густые заросли они оказались на небольшой, веселой и зеленой, залитой солнцем лужайки у подножия невысокой каменистой горки, склон горы рассекала узкая и глубокая расщелина, из которой выбегал ручеек, теряясь между камней. Из глубины этого не большого ущелья и доносился крик Элизабет.
   Подбежав к выходу расщелины Иван и Дэниэл увидели что Элизабет пятится задом прямо по ручейку, придерживаясь руками за все более сужающиеся скалистые стенки ущелья, а следом за ней, всего в нескольких метрах осторожно крадется огненный шарик, озаряющий полумрак ложбины своим сиянием. Элизабет отходила все дальше в глубь расщелины глядя на неотступно следовавший за ней шарик словно кролик на собирающегося проглотить его удава, пока наконец не уперлась спиной в преграждающую проход высокую отвесную скалу из-под которой выбивался родничок, убегающий ручейком. Элизабет заметалась в тупике, попыталась запрыгнуть на отвесную каменную стенку но сорвалась и прижавшись спиной к скале с ужасом смотрела на приближающуюся шаровую молнию, дрожа размазывала грязными ладошками слезы по щекам и уже только тихо всхлипывала: "Ой мамочка, ой... "
   Элизабет была в мышеловке.
   Дэниэл с Иваном кинулись к ней на выручку, но тут же в растерянности замерли, не зная что предпринять. Шаровая молния тоже замерла, словно выбирая между прежней целью и появившимися двумя новыми, нопосле секундного размышления вновь двинулась к Элизабет, предпочтя именно эту жертву. "Бэтси! Ложись!"- крикнул Дэниэл, срывая с плеча автомат, но сразу понял что стрелять тоже уже нельзя. И тут откуда-то сверху раздался выстрел, гулко хлестнув по стенкам ущелья. Пуля ударила в ручей прямо! под шаровой молнией, брызнув фонтанчиком воды и осколками гранита, затем раздался еще один выстрел, а затем огненный шарик взорвался. Яркая вспышка на мгновение ослепила людей, тучи водяных брызг и клубы пара сразу заполнили ущелье, ударная волна рванувшись между узкими стенками отбросила Дэниэла и Ивана на несколько метров назад, но Дэниэл тут же вновь кинулся сквозь туманную пелену вперед, к Элизабет. Подхватив совершенно мокрую и оглушенную Элизабет на руки он понес ее к выходу из расщелины. Элизабет прижалась к Дэниэлу, обняла его за шею и тихо всхлипывала: "Дэн, я хотела попить, а тут она, я испугалась и заскочила в это ущелье, а она за мной. . . Дэн, мне было так страшно. . . " "Ну что ты, дорогая, не бойся, я тебя больше ни за что не оставлю, - успокаивал ее Дэниэл. - Сейчас мы вызовем транспортер и улетим отсюда. . . Гори оно все синим пламенем! На тебя никто больше не посмеет нападать! . . "- на щеках у Дэниэла блестели капельки росы.
   Когда Дэниэл с Элизабет выбрались наконец из ущелья, на лужайке их поджидали Иван и Сара.
   - Все в порядке? - спросил Иван, увидев появившегося из тумана Дэниэла с Элизабет на руках.
   - Да, обошлось, - коротко бросил Дэниэл.
   Иван посмотрел на Элизабет:
   - Это твой автомат лежал тут на камушке?
   Элизабет молча утвердительно кивнула головой.
   - В прочем, он бы тебе все равно вряд ли помог, - улыбнулся Иван ободряюще.
   Элизабет попыталась улыбнутся в ответ, но улыбка получилась жалкой. Дэниэл осторожно усадил Элизабет на траву и стал нежно вытирать носовым платком ее чумазую физиономию, что-то тихо приговаривая. Иван с Сарой насторожено наблюдали за проносящимися то и дело в разных у концах полянки шаровыми молниями.
   - А кто же это все-таки стрелял? - подумал Иван вслух.
   Тут с синего неба раздался торжествующий победный клич. Все взоры устремились наверх, там, на вершине каменной горки, стоял Эдвард.
   - Эге-ге-ге-гей!- радостно вопил он, размахивая винтовкой. - Как я ее разделал! Хоть и с третьего выстрела зато прямо в десяточку! Кто теперь скажет что я не умею стрелять?!
   Прыгнув, Эдвард описал в воздухе пологую кривую и плавно опустился на полянку.
   - Что, испугались? А страшного ничего и не было! - Эдвард сияя смотрел на своих друзей, а те смотрели на него с ужасом, с невольно расширившимися глазами:
   - Эд! Сзади! - крикнули все хором.
   Эдвард недоуменно обернулся, но не успел даже закончить поворот и похоже так ничего и не понял: маленький, невзрачный огненный комочек ударил его в плечо. Вспышка, затем хлопок, и отброшенный взрывом Эдвард покатился по траве, безвольно болтая руками и ногами словно тряпичная кукла. Его автомат отлетел далеко в сторону.
   Женщины онемев от ужаса замерли на месте, а Иван с Дэниэлом бросились к распростертому на земле бесчувственному телу.
   Когда они склонились над Эдвардом, то представшая картина заставила их невольно содрогнуться: на левой руке Эдварда, повыше локтя, зияла огромная рана, кусок бицепса был вырван начисто, так что обнажилась белая плечевая кость, рана была покрыта черной обгорелой угольной коркой, сквозь трещинки в которой в нескольких местах сочилась алая кровь. Огненное лезвие скользнуло и по груди, распоров куртку и оставив на теле длинный, рваный запекшийся след.
   Эдвард слабо застонал.
   - Жив. . . - голос у Дэниэла сорвался.
   - Господи, какой кошмар. . . - Иван растеряно посмотрел на Дэниэла, а у того на лице застыл немой ужас. Вдруг в глазах у Дэниела что-то блеснуло.
   - Иван, ложись! - выдохнул он резко.
   Иван понял; на то чтобы оборачиваться времени уже просто не осталось и упал на траву рядом с Эдвардом. Словно во сне, не веря в реальность происходящего, Иван видел как огненный шарик, величественно проплыл над ним, обдав жаром и запахом озона, и ударил в грудь Дэнилу, который, переживая за Ивана, совсем забыл о том что ему самому тоже угрожает опасность. Иван видел как Дэниэл недоуменно провожал взглядом пылающий комочек, как потом, после взрыва, которого Иван почему-то не услышал, Дэниэл, с выражением безмерного удивления на лице, в абсолютной тишине, озаренный сиянием вспышки плавно оторвал­ся от земли, перевернулся в воздухе несколько раз и упал в траву лицом вниз, подпрыгнув словно мячик.
   - Дэ-эн! - закричал Иван и собственный голос пробился к нему откуда-то издалека, как будто сквозь толстый слой ваты.
   Удивленные, медленно удаляющиеся глаза Дэниэла все еще стояли у Ивана перед мысленным взором, когда он подскочил к лежащему в густой траве телу. Перевернув Дэниэла на спину Иван сначала увидел его лицо, спокойное, несколько удивленное, только губы были слегка искривлены какой-то гримасой, то ли боли, то ли изумления. Широко открытые, с огромными зрачками глаза Дэниэла равнодушно смотрели в синее небо. К влажным глазным яблокам прилипли соломинки и разный мелкий мусор. "Это наверное очень неприятно, столько соринок в глазах. . . "- подумал Иван и хотел убрать эти соринки, но вдруг понял что Дэниэлу уже абсолютно все равно.
   Перед Иваном был просто безжизненный труп с огромной раной в левой половине груди. Живая плоть при взрыве мгновенно испарилась, превратившись в плазму, и на груди у Дэниэла образовалась аккуратная, глубокая круглая лунка с запекшимися, почерневшими стенками. От ребер по краям раны остались только небольшие белые пенечки, срезанные будто пилочкой, взрыв вырвал часть легкого и кусочек сердца и из перебитой аорты ручейком сочилась алая кровь и скапливалась лужицей на дне раны. Похоже, Дэниэл умер мгновенно, так и не осознав что же произошло.
   Иван осторожно опустил Дэниэлу веки, голова у него закружилась, к горлу подступила тошнота, Иван встал и побрел куда-то пошатываясь, не разбирая дороги, волоча за собой автомат, соленые капли скатываясь по его щекам оставляли влажные следы. "Что ж ты, Дэн, обо мне побеспокоился а о себе забыл, - бормотал Иван. - Господи, как ужасно! Как смешно! Как глупо! За что? И что теперь?. . . "
   Иван увидел как мимо него к Дэниэлу бросилась Элизабет, Иван поймал ее, постарался удержать, ему почему-то показалось что Элизабет лучше не видеть того что случилось. Элизабет отчаянно вырывалась, что-то кричала и Иван отпустил ее, поняв вдруг как это все бессмысленно. Элизабет нетвердыми шагами направилась к Дэниэлу но еще не дойдя поняла что нет никакой надежды. Ноги ее подкосились И Элизабет тихо опустилась на землю перед мертвым телом. Плечи ее вздрагивали от рыданий.
   Пребывая в каком-то полушоке-полусне, в мире почти лишенном звуков и эмоций, Иван увидел Барбару, которая стоя перед Эдвардом на коленях растеряно вертела в руках перевязочный пакет, не зная что делать с такой ужасной раной, увидел Маргарет, которая держа голову Эдварда на коленях орошала слезами его взъерошенные волосы, заметил понуро стоящего чуть в стороне Яна, испуганно озирающегося на скользящие тут и там огненные шарики, но все жестокие реальности окружающего мира проходили мимо Иванова сознания, почти не задевая его.
   Вывел Ивана из этого состояния довольно грубый окрик Сары. Иван вдруг обнаружил что Сара отчаянно трясет его за шиворот, выкрикивая в лицо:
   - Иван! Иван! Да очнись ты наконец! Что нам делать?
   Осознав вдруг что теперь он как никогда отвечает за всех этих растерянных и напуганных людей, Иван заставил себя вернуться к реальности, мир вокруг него сразу ожил и зашумел. Кое-как приведя мысли в порядок. Иван начал распоряжаться:
   - Раны Эдварда необходимо обработать стимулятором и закрыть пластырем, Дезинфицировать не надо, там и так все стерильно. Руку зафиксировать и обязательно сделать обезболивающий укол. Сейчас за нами прилетит транспортер и мы все отсюда. . .
   И тут Иван вспомнил что они с Дэниэлом так и не успели вызвать транспортер еще он сообразил что теперь у них остался всего один аварийный передатчик, тот что был у него в рюкзаке, так как тот который Дэниел носил в левом нагрудном кармане попросту превратился в пар. . .
   До конца осознав положение, Иван не мешкая сбросил на землю свой рюкзак, собираясь отыскать передатчик и вызвать транспортер, но вдруг увидел что ему вряд ли дадут сделать это: в дальнем конце поляны стало собираться перед броском целое полчище шаровых молний.
   - Мы должны немедленно уходить! - крикнул Иван, вновь закидывая рюкзак за плечи. Он бросился к Элизабет, резко поднял ее с земли и поставил на ноги:
   - Бэтси! Мы должны уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше!
   - Уходить? А как же он? - Элизабет отстранено смотрела куда-то сквозь Ивана.
   - Мы отойдем в безопасное место и вызовем транспортер. Это займет не более пятнадцати минут. Мы вернемся за ним на транспортере. . .
   - Нет! Я останусь здесь! - оборвала Элизабет Ивана.
   - А тебя никто не спрашивает о твоих намерениях !- резко отрезал Иван. - Если ты останешься здесь, то эти шарики просто убьют и тебя, поэтому ты пойдешь с нами. И не вынуждай меня заставлять тебя подчиниться!
   - А ты жестокий, Вань, - Элизабет смотрела на Ивана почти с ненавистью.
   - Возможно, - не стал спорить Иван. - Но ему мы уже ничем не поможем а я должен думать о живых. Сара! - позвал Иван. Сара подбежала к ним. - Сара, займись Бэтси, мы все сейчас же уходим, следи чтобы она не отставала.
   Определив Элизабет под опеку Сары Иван был за нее теперь более-менее спокоен, бросился к Эдварду, Барбара, уже успела наложить пластыри на раны Эдварда и зафиксировала раненую руку, просто прибинтовав ее к здоровой сложив их на груди. Эдвард что-то бормотал в полубреду.
   - Укол еще не успел подействовать, - предупредила Барбара.
   Иван посмотрел на скопление шариков в дальнем конце поляны: огненные комочки засуетились будто почувствовав что желанная добыча вновь собирается от них ускользнуть, и начали медленно приближаться.
   - О Господи! - простонал Иван. - Мы не можем больше ждать если хотим выбраться отсюда живыми! Ян, быстро бери его за ноги!
   Ян подхватил Эдварда за ноги а Иван за ворот куртки, Эдвард вскрикнул от боли и окончательно потерял сознание, безвольно уронив голову. "Прости, Эд," - прошептал Иван и они вдвоем с Яном потащили
   свою ношу к лесу. Барбара и Маргарет поспевали рядышком, тоже стараясь поддерживать Эдварда. "Сара! Бетси! Мы уже уходим!" - крикнул Иван и увидел как Сара решительно повлекла слабо сопротивляющуюся Элизабет вслед за ними.
   Огненные шарики, словно спохватившись, волной хлынули вдогонку, они равнодушно пролетели над безжизненным телом Дэниэла, одиноко оставшемся лежать на полянке, уже не воспринимая его в качестве объекта для охоты, и устремились дальше по следам отходящей группы. Все это Иван успел разглядеть, уже входя вместе с остальными в лес.
   Вскоре спасающиеся бегством путешественники услышали позади себя частые хлопки, в наступивших вдруг вечерних сумерках меж деревьев замелькали вспышки, идущие по следу плотной стаей шарики мешались друг другу и взрывались, налетая на препятствия. Отдельные блуждающие шаровые молнии часто проносились мимо беглецов, но на этих одиночек уже никто не обращал внимания.
   Минут через пятнадцать путешественникам похоже удалось немного оторваться от погони, взрывы постепенно стихли позади и даже шарики-одиночки стали появляться реже, и поэтому увидев средь деревьев небольшую полянку Иван объявил, переводя дыхание:
   - Здесь будем ожидать транспортер!
   Эдварда опустили на траву. Барбара засуетилась, проверяя его повязки. Иван сбросил на землю свой рюкзак и начал копаться в нем, ища рацию и бормоча: "Сейчас, сейчас. . . Вызовем транспортер и через несколько минут весь этот кошмар кончится". От нетерпения Иван вытряхнул все содержимое рюкзака на землю и замер пораженный, тупо уставившись на рассыпанные перед ним предметы, затем он перевел взгляд на Сару:
   - Сара, у меня в рюкзаке был аварийный передатчик, такой длинненький ярко оранжевый футляр, ты случайно не знаешь куда он мог...? Сара растеряно заморгала глазами:
   - Передатчик? Я не знаю. . . Там было так много всяких красивых кнопочек, мне было интересно поглядеть. . . А потом Дэн утащил у меня палатку, я за ним погналась и не помню, положила ли я это на место. . .-в глазах у Сары блеснули слезы, голос ее задрожал, она смотрела на Ивана испугано. - Вань, что теперь с нами будет?
   - Что теперь с нами будет?!- Иван истерично захохотал. По том он у уселся на траву, обхватив голову руками, и только тихо бормотал, покачиваясь из стороны в сторону. - Господи! Как по идиотски глупо! Попались в простейшую мышеловку. . . Мышка забежала - дверца захлопнулась. Мы в ловушке, в ловушке. . . "
   Люди в немом оцепенении смотрели на своего вожака, только Маргарет тихо плакала, склонившись Эдварду на грудь. На полянку вновь бесшумно опустилась ночь. . .
   Немую сцену нарушила Элизабет:
   - Иван, они уже здесь. . .
   Иван поднял голову и сразу увидел их: шарики по одному выскакивали из леса концентрируясь перед штурмом и заливая полянку багровым светом.
   - Ну что ж, - равнодушно произнес Иван кое-как собирая свои пожитки и медленно поднимаясь с земли, - наши ноги пока что, слава Богу, с нами, так что будем удирать. Встали, пошли!
   Они опять подхватили Эдварда и углубились в лес, подгоняемые хлопками и вспышками за спиной.
   И вновь они бежали в лесном полумраке, озаряемом только серебристым лунным светом, продирались сквозь заросли, гонимые целой ордой огненных шариков. Иногда . шарики ненадолго отставали и тогда удавалось сделать небольшой привал которого хватало только на то чтобы чуть-чуть перевести дыхание, шарики вновь настигали с упорством волчьей стаи, и все начиналось сначала. Во время одной из таких коротких остановок для Эдварда соорудили некое подобие носилок, но самому Эдварду от этого похоже стало ни чуть не легче, он так и не пришел в себя, лишь иногда постанывал в бреду.
   Примерно через час этой изматывающей гонки лес неожиданно кончился, дальнейший путь группе преграждал довольно высокий горный хребет с крутыми, обрывистыми склонами. Иван сверился по координатору и указал в темное ночное небо, куда уходили скалистые вершины:
   - Нам надо туда! - коротко бросил он между судорожными вздохами и все стали карабкаться по крутому склону, придерживаясь небольшой ложбинки, промытой водой. Не успели они подняться вверх еще и на десять метров, как из леса выплеснулось целое море огненных шариков и разлилось, расплескалось у подножия горной цепи. Огненные волны стали яростно биться о гранит, горящие брызги взлетали высоко вверх, шарики пытались зацепиться за скалы но тут же скатывались вниз, а преследуемые ими люди упорно лезли все выше и выше, цепляясь за камни уже сбитыми до крови пальцами, и наконец добрались до небольшой, покрытой кой-какой растительностью террасы, врезанной в горный склон на высоте примерно 50 метров над лесной долиной.
   - Вань, я больше не могу! - Сара бессильно повисла на Ивановом плече.
   - Хорошо, - сказал Иван тяжело дыша, - привал! Они осторожно опустили носилки с Эдвардом на землю, Иван сел на большой валун, Сара упала рядом прижавшись к нему. Обняв Сару за плечи Иван приговаривал: "Сейчас отдохнем немножко и нужно опять идти вверх, как можно дальше от этого проклятого леса и этих чертовых шариков. . . "
   Через некоторое время Ян поднялся с того места на котором его застигла команда "привал", слегка пошатываясь от усталости, подошел к краю террасы.
   - Они не могут подняться, - бросил он глянув вниз.
   Иван тоже встал и подошел к обрыву: огненное море все так же плескалось у подножия, не в силах подняться ни на метр по горному склону.
   - Тут им нас не достать, - криво усмехнулся Ян.
   - Кто их знает. . . - усомнился Иван.
   - Смотри, а вон огненное озеро, - Ян показал рукой вдаль.
   Вершины деревьев остались внизу и там, вдали, на серебристом фоне залитого лунным светом леса, четко выделялось клубящееся облако багрового тумана, из которого вертикально вверх вырывался изумрудный луч, рассеивающийся на большой высоте слабыми, колеблющимися сполохами. Еще дальше, справа и слева, у самых стенок планетоида, горящими свечками возвышались два вулканических конуса.
   - Ого! А бублик-то все растет! - воскликнул Ян удивлено. - Да он уже просто огромный!
   В самом деле, в багровом тумане, все так же с ритмичность бьющегося сердца, появлялась вершина огненного тороида, возвышающаяся уже над макушками деревьев. У Ивана этот факт не вызвал особых эмоций. Он прикинул расстояние до озера и устало констатировал:
   - А мы не очень то продвинулись за эти часы, не более десяти километров. Получается что мы всю ночь пробегали почти что на одном месте.
   Тут Иван вспомнил что им всем так и не удалось даже минуты вздремнуть в течении этой ночи, и давящая на плечи усталость сразу словно удесятерилась. Иван посмотрел на часы, для чего-то потряс их, поднес к уху, а затем перевел недоверчивый взгляд на черное ночное небо с сияющей полной луной. - Шесть часов утра. . . - пробормотал он. - Давно б уже должно светать...
   - Тебя это. еще удивляет? - спросил Ян. - По-моему, солнце здесь вообще всходит и заходит когда ему вздумается. Ты разве забыл какой чудесный полдень был пару часов назад? Так что сейчас скорее вечер, чем утро.
   - Дурдо-о-ом. . . - устало вздохнул Иван. - А впрочем, может оно и к лучшему, нам давно уже пора спать, мне изрядно надоел весь этот бег с препятствиями и гонки с преследованием, и нет ни малейшего желания тащиться дальше. так что заночуем здесь. Будем надеяться что тут им до нас не до браться. - Иван глянул вниз на огненные шарики, которые похоже тоже начали успокаиваться. - Но все-таки надо организовать какое-то дежурство для присмотра за этими друзьями, что бы не прозевать какой-нибудь их сюрприз.
   Иван объявил свое решение и все начали готовиться к ночлегу. Горькое чувство возникло у Ивана при виде угрюмо копошащихся на полянке теней, с трудом верилось что еще несколько часов назад это были веселые, озорные молодые люди. Прошедшая ночь не прибавила никому жизнерадостности, но еще больше пугала ожидавшая впереди неизвестность. "Как бы нам потом не пришлось позавидовать Дэниэлу, - подумал Иван. - Эх Дэн, Дэн. . . "
   Иван кое-как распределил ночные дежурства, при этом женщины настояли чтобы и им выделили по часу смены, затем Иван насобирал хвороста и развел небольшой костерчик, от чего мрачный бивак сразу стал несколько уютнее, Иван еще нашел в себе силы провести небольшую инвентаризацию наличного имущества, результаты ее оказались малоутешительными, но и расстраиваться особо тоже не приходилось: провизии могло хватить еще суток на двое а то и на трое, на семерых осталось четыре автомата и пять спальных мешков, палатки не осталось ни одной. "Спать можно и вдвоем в одном спальном мешке. А на земле уже не поспишь. . . - Иван передернул плечами, длинная ночь принесла ощутимую прохладу. - В общем-то у нас есть все необходимое для движения, было б только куда идти и зачем. . . "Но размышления на эту тему Иван решил оставить на потом. Утро вечера мудренее. . . Он осторожно скользнул в спальный мешок к уже спящей Саре и обняв ее, мгновенно провалился в сон. У костра остался дежурить Ян, которому выпала первая смена. . .
   Во сне Иван почувствовал что его что-то беспокоит, но никак не мог проснуться, наконец он с трудом разодрал один глаз и увидел Сарины ноги, осторожно выбирающиеся из спального мешка. Иван поднял голову, открыл оба глаза и проводил взглядом Сару, тихо крадущуюся к кустикам. "Приспичило... " - усмехнулся про себя Иван и опять уронил голову, впадая в сон. Но через некоторое время он вновь резко проснулся от внутреннего толчка и беспокойно потрогал, рукой место где лежала Сара: ткань уже успела растерять тепло ее тела и наполнилась влажным земляным холодом. "Да куда же она пропала? - не на шутку встревожился Иван. - Пора б уже вернуться. . . "
   И вдруг Иван представил что о Сарой что-то случилось, что на нее напали шарики, или она растерзана дикими зверями и лежит окровавленная и бездыханная. О т этой мысли Иван содрогнулся, он попробовал вообразить свою, жизнь без Сары и неожиданно понял что это совершенно невозможно, что сама жизнь потеряет всякий смысл если он не сможет хоть иногда видеть Сарино лицо, ее улыбку, слышать ее голос, вдыхать аромат ее волос, наслаждаться ее телом. Он не мог представить себя без Сары. . .
   Напуганный, Иван вскочил, запутавшись в опальном мешке, кое-как выбрался из него и схватив автомат, растеряно заметался, вспоминая в какую сторону пошла Сара. Наконец он бросился к ближайшим зарослям кустарника. Раздвинув густые ветки Иван пошел осторожнее, стараясь не шуметь, чутко прислушиваясь и озираясь по сторонам. Очень скоро он увидел Сару за одним из кустиков. Иван облегчено вздохнул, почувствовав какой камень свалился с души.
   Сара стояла на коленях перед большим валуном, сложив руки на груди, с клонив голову и закрыв глаза беззвучно шевелила губами. Присмотревшись, Иван увидел что на камне перед ней лежит маленькая иконка, которую Сара всегда носила на цепочке на шее и снимала только на ночь. Луна, вися прямо у Сары над головой, заливала ее серебристым светом, играла искорками в распущенных волосах, даже грубый Сарин комбинезон под этими волшебными лучами казалось превратился в легкое воздушное одеяние. На мгновение Ивану представилось что перед ним сама святая Мария, он замер на месте, боясь помешать прекрасной деве разговаривать со своим отцом и сыном, а потом начал осторожно, тихо пятиться назад, но сухая ветка предательски хрустнула у него под ногами. Спина Сары испугано вздрогнула, но она не обернулась на звук и продолжала молиться.
   Выбравшись наконец из кустов, Иван окинул взглядом лагерь экспедиции: в центре небольшой полянки горел костерок, у которого дремал сидя дежуривший Ян, неподалеку от костра спали Барбара и Элизабет, немного в стороне, ближе к краю террасы Маргарет и Эдвард, по всей полянке были раскиданы рюкзаки, автоматы, обувь, разные, другие предметы. "Бардак..." - подумал Иван.
   Затем его внимание привлек дремавший у костра Ян. Сидя на камушке Ян бессильно уронил буйну голову на грудь и все больше и больше склонялся к огню, так что казалось что он вот-вот упадет прямо на раскаленные угли, но в последний момент Ян испугано вскидывался, непонимающе озирался по сторонам и успокоенный, вновь уронив голову, начинал снова клониться вперед. Ивана он, похоже, так и не заметил. "Горе с этим дежурным, - подумал Иван, - того и гляди свалится в костер, осмалится как поросенок. Иван посмотрел на часы: Ян доблестно дежурил уже лишних полчаса. Иван подошел к бдительному часовому, растормошил его и отправил спать. Ян, так в общем-то окончательно и не просыпаясь, послушно побрел, пошатываясь, и забравшись в спальный мешок к Барбаре, потеснив ее тут же захрапел.
   Иван заступил на пост у костра. Опустившись на камушек он подбросил хворосту, в огонь и, всматриваясь в пляску языков пламени, задумался: "Да, похоже дела у нас в самом деле хреноваты, раз уж Сара вспомнила о своей вере, она делает это только в самых крайних случаях. А я без моей дорогой Сары не представляю, оказывается, свою жизнь, - посмеялся Иван сам над собой. - Как я испугался-то. Забавно"...
   Раньше Иван полагал что Сара занимает в его жизни довольно в скромное место, возможно это происходило только потому что перед ним никогда реально не вставала угроза вдруг потерять ее навсегда, а теперь, когда обстоятельства переменились, все так неожиданно проявилось и встало на свои места. "Да, братец, а ты без нее просто не сможешь. . . - произнес Иван вслух, задумчиво глядя в огнь.
   Размышляя об этом Иван не услышал слабый шорох шагов за спиной. Сара тихо подошла к нему сзади и положила руку на плечо, Иван поймал эту руку, прижал к своим губам.
   - Ты ходил за мной? - спросила Сара.
   Иван кивнул головой:
   - Ты знаешь, я проснулся, а тебя, нет... Мне стало так страшно, я вдруг представил что с тобой что-нибудь... - Иван умолк, прикусив губу.
   Сара опустилась рядом с ним на колени, прижалась к нему щекой, Иван нежно гладил ее волосы.
   - Ну что, помогла твоя молитва? - спросил он уже бодрее и даже слегка улыбнулся.
   - Конечно. Молитвы никогда не бывают бесполезными, - убеждено ответила Сара, тоже улыбнувшись.
   - И тебе уже не страшно?
   - А мне никогда и не было особо страшно. Чего мне бояться если со мной всегда, моя вера. - Сара заглянула Ивану в глаза. - Вань, а ты веришь в Бога?
   - В Бога? Да, конечно. Я верю в существование некоего Высшего Разума опекающего нас и, возможно,, создавшего весь тот мир, в котором мы живем.
   - Вот как? - удивилась Сара. - Что-то я раньше не замечала у тебя никаких признаков религиозности.
   - Ты, наверное, плохо читала свою настольную книгу - Евангелие, - усмехнулся Иван, - ведь даже там написано что вовсе не обязательно выставлять свою веру напоказ. А вообще-то, я не являюсь христианином,
   - Ты не веришь в Христа?
   - Я готов бы был в него поверить, но меня смущает один маленький акт.
   - Какой же?
   - Крестная смерть Иисуса, его крестные муки, принятые за людей.
   - Странно. . . - Сара была явно озадачена. - В тебя вселяет сомнения именно то, что наполняет верой сердца миллионов людей. . .
   - Что ж поделаешь, - усмехнулся Иван. - Но я рассматриваю этот факт вот с какой точки зрения: конечно, казнь через распятие на кресте это ужас но, это так мучительно, и подобное жертвоприношение Христа было бы достойно всяческого восхищения и преклонения, если бы Христос был обычным человеком, но ведь он не был обычным чело веком, возможно даже что он был вовсе не чело веком, ведь Евангелие неоднократно и недвусмысленно заявляет что Христос был самим Богом! Почему человек боится смерти? Потому что он знает что умирает навсегда, вот что его терзает и заставляет трепетать - простой животный ужас перед вечным забвением! А Христос, умирая, абсолютно достоверно знал что на третий день воскреснет в полном здравии, для него самого мученическая смерть была не более чем забавным приключением. Да любой здравомыслящий человек, а Христос. несомненно, был неглупым малым попросту рассмеялся бы в лицо своим палачам, не смотря на все причиняемые ими муки, если бы знал что умирает он не насовсем, а как бы понарошку и в сущности ни один палач не может причинить ему никакого вреда. Да и вообще, с этими крестными муками много неясного, ведь даже простые индийский йоги умеют отключать боль, что уж тут говорить о всемогущем Боге! А что мы видим у Христа? Он не применил ничего подобного, страдал, мучился очень достоверно и убедительно! Спрашивается - зачем? Религиозные догматы утверждают что эти мучения были необходимы для того чтобы искупить все грехи человечества перед Богом, но мне этот довод кажется совершенно несерьезным. Искупить перед кем? Перед высшим разумом? Наивно было бы полагать что в сделках с Высшим разумом может быть использована такая первобытная разменная монета как жесточайшие физические мучения. Высший разум ни на что подобное не пойдет, он выше этого, отсюда следует что все мучения Христа предназначались изначально именно для представителей более низкого разума, то есть для людей. Христос просто притворялся а может быть и в самом деле страдал только для того чтобы потрясти именно людское воображение, чтобы показать глупым двуногим существам на какие муки можно пойти во имя утверждения идеалов добра и справедливости. Что и говорить, Христос был отличным актером, две тысячи лет люди восхищаются его ставшей классической смертью и сами принимают во имя его многие страдания и гонения, утверждая заповеди Христовы, так что Христос справился со своей задачей просто блестяще. Но кто он был, этот Христос? Ответ напрашивается сам собой - он был гениальным актером, посланником высшего разума. Все похождения Христа а в особенности его столь эффектная смерть наводят на мысль о том что это было нечто вроде грандиозной театральной постановки, основная цель которой заключалась в привитии человеческому обществу идеалов добра и справедливости, подлитого гуманизма, что и было блестяще осуществлено. Я думаю никто не станет отрицать облагораживающего влияния христианства на ход последующего развития человечества. Конечно, все эти театральные кроваво-мученические эффекты могут показаться несколько наивными и грубоватыми, но не следует забывать что они предназначались для того человечества, каким оно было две тысячи лет назад, в момент прихода Христа. На того же человека рассчитана и религия с ее неукоснительными догмами и постулированием основных законов существования разумных сообществ: не убий, не укради, не сотвори, бойся бога своего. . . Тогдашний человек каждодневно сталкивающийся с насилием и жестокостью просто не мог понять разумом простых истин, например, почему надо подставлять другую щеку если тебя уже ударили по одной, и поэтому высший разум требовал от своих подопечных на первых порах лишь простого подчинения, слепой веры, иногда добиваясь повиновения угрозой наказания или обещанием награды, для чего нам и были открыты Ад и Рай. Это же демагогия чистейшей воды! Типичнейшая политика кнута и пряника, но в данном случае, как мне кажется, цель оправдывает средства. За две тысячи лет такой педагогики человечество несколько изменилось, оно стало чуть-чуть мудрее, чуть меньше стало в нем жестокости, и теперь люди уже способны своим умом прийти к тем истинам, которые Христос предлагал в качестве постулатов. Христос и Христианство сыграли свою роль, они открыли нам глаза и показали дорогу, но теперь мы должны идти по этой дороге сами. Никто больше не требует от нас слепого поклонения, псалмов и молитв, все это в прошлом, теперь же от нас ждут большего - сознательного, самостоятельного труда во имя торжества Высшего разума. Только таким путем мы придём к слиянию с Высшим разумом, еще более величественным и прекрасным чем все наши старые добрые Боги.
   - Да ты, оказывается, еретик! - с ужасом воскликнула Сара, оторвав задумчивый взор от огня.
   - А ты в этом сомневалась? - невинно улыбнулся Иван.
   - А в кого же ты тогда веришь, если не считаешь Христа достойным объектом обожания? - Продолжила Сара уже серьезно, - Ты что, мусульманин? А в прочем, чему я удивляюсь, ты же в некоторой степени потомок Батыя и Чингисхана.
   - Ну нет, - усмехнулся Иван, - я вообще не придерживаюсь ни одной из существующих на Земле религий, все они слишком первобытны.
   - В чем же тогда твоя вера?
   - Верить, в общем-то, при желании можно во что угодно. А я поступил еще проще: если хочешь, я создал свою собственную веру, так сказать религию индивидуального пользования.
   - Вот даже как. И что же это за религия?
   - Ну, это долго рассказывать. . .
   - Расскажи, - попросила Сара, - нам некуда спешить. . .
   - Чтобы об этом рассказать, надо начинать издалека, с того что когда-то я был ярым, в чем-то даже воинствующим атеистом. Храмов я, конечно не поджигал и не взрывал, но при всяком удобном случае, как только речь заходила о Боге, я начинал яростно убеждать всех и вся что религиозные предрассудки это не более чем пережитки темного прошлого, что никакого Бога нет а единственной разумной силой в этом мире является сам Человек, и что наука может объяснить любые тайны природы без привлечения каких-либо тайных, потусторонних сил, и так далее и тому подобной. Это мое добровольное атеистическое миссионерство пока я был молод и еще достаточно глуп, то есть я знал уже слишком много для того чтобы слепо верить в Бога, и еще слишком мало для того чтобы поверить в него искренне. А потом я постепенно взрослел, мудрел, обременялся научными знаниями, и неожиданно для меня открылось совершенно очевидное бессилие нашей науки, ее неспособность объяснить простейшие но важнейшие вещи например происхождение жизни на Земле, или возникновение разума. Более того, даже в тех случаях когда мы делаем вид что нам все ясно, мы просто лжем самим себе. На самом деле нам ничего не ясно, тот же самый закон всемирного тяготения, казалось бы что может быть проще, уже много веков известно что тела обладающие определенной массой притягиваются друг другу с определенной силой, но спроси у кого-нибудь почему они притягиваются, и ты не получишь ответа. Притягиваются и все тут! Подчиняются незыблемому закону! Это ли не научный фанатизм еще более страшный чем фанатизм религиозный? Да, мы можем рассчитать силу взаимодействия массивных тел, вычислить параметры движения этих тел под действием силы взаимного притяжения, но как происходит это взаимодействие, по чему, этого мы не знаем. Да что там говорить, мы пытаемся познать, объяснить этот мир, будучи даже не в силах его вообразить, ведь окружающий нас мир вечен и бесконечен, а сами эти понятия не вмещаются в наше весьма ограниченное сознание. Мы пытаемся объять необъятное! Когда я понял все это и осознав собственное ничтожество отбросив гордыню, стал беспристрастно рассуждать об устройстве окружающего нас мира, то очень скоро я пришел к выводу что Бог существует, Бог как некий Высший Разум, прекрасный, мудрый, добрый и всемогущий, который управляет нашим миром, а возможно, сам же и создал этот чудесный мир и нас в нем. Более того, для самого себя я с математической точностью доказал существование Высшего разума, этого Бога.
   - Это как же? - заинтересовалась Сара.
   - Да очень просто! - оживился Иван. - За исходный пункт доказательства, за аксиому принимается тот факт, что на планете Земля существует жизнь, и одним из представителей этой жизни является так называемый человек разумный - существо наделенное некоторым разумом, не вполне правда со вершенным, но зато способным к прогрессу. Отрицать этот факт довольно трудно, так как и любой человек сам является его материальным подтверждением. Теперь спрашивается: откуда взялась на Земле эта жизнь и этот разум? Если допустить что они посеяны неким Богом, то существование Высшего Разума и не надо доказывать, оно совершенно очевидно следует из этого допущения, если же мы предположим что жизнь и разум на Земле возникли путем естественной эволюции неживого, неорганического мира, то на основе этого предположения можно выстроить примерно такую логическую цепочку: если мы допускаем что жизнь на Земле возникла самопроизвольно, естественным путем, значит нам придется согласится с тем, что вероятность подобного события должна быть достаточно высока, в противном случае никакая жизнь не зародилась бы и нас самих просто не было на этом, свете! Теперь следующее звено цепочки: мы знаем что Солнечная система вместе с планетой земля, ставшая колыбелью нашей цивилизации, является вполне заурядным природным образованием, во Вселенной миллиарды звезд, похожих на наше Солнце, и вокруг них вращаются миллиарды планет подобных Земле. Согласившись с тем что вероятность самопроизвольного зарождения жизни достаточно высока, мы естественно приходим к выводу что значительная часть этих планет несет жизнь. Получается что в окружающем нас мире миллиарды планет, на которых бурлит жизнь! Ну а так как высшие, разумные формы жизни являются по-видимому простым следствием развития низших форм, то следовательно во Вселенной должны возникнуть миллиарды цивилизаций в чем-то похожих на нашу. Теперь, если посмотреть сколько времени требуется на возникновение более-менее могущественной цивилизации, мы на пример прошли путь от первобытных пещер до нашего нынешнего состояния всего за несколько тысяч лет, и сравнить этот срок со временем жизни Вселенной, то станет ясным что число сверхцивилизаций возникших во Вселенной за миллиарды дет ее существования, должно быть совершенно астрономическим. Только на одной нашей старушке Земле могли возникнуть сотни сверхцивилизаций! Они возникали, развивались до определенного, достаточно высокого уровня, и уходили в иной, нематериальный, синтетический мир, который мы только-только начинаем познавать, не оставляя после себя никаких в следов, никакого мусора и освобождая тем самым земную колыбель цивилизаций для других младенцев, возвращая ее в нетронутом, первозданном виде. Мы пока что вели речь только о биологических формах жизни, но ведь иная жизнь и разум могут зародиться где угодно, на пример, в недрах планет в рас каленой магме, или в глубинах звезд в бушующем море плазмы а то и прямо в космическом вакууме, на основе нематериальных, полевых структур. Выходит что вся наша вселенная просто кишит различными формами, разумной жизни, биологической, плазменной, фотонной, гравитационной и еще бог весть какой. На определенном уровне развития все эти столь различные формы разума становятся способными к взаимному общению и конечно же они еще за миллиарды лет до нашего появления в этом мире объединились в некий вселенский союз, в котором самые различные формы разума взаимно обогащают, дополняют и разнообразят друг друга, поэтому отдельные представители Высшего Разума вряд ли сильно походят на людей, скорее всего мы напоминаем Высшему Разуму его младенческое, личиночное состояние. Получается что даже если изначально во Вселенной и не было никакого Высшего Разума, то он непременно должен был появиться, причем довольно скоро после Большого взрыва, то есть за миллиарды лет до нас. А что если предположить что Высший разум возник на еще более раннем цикле развития Вселенной, до нашего Большого взрыва, что сам Большой взрыв является его порождением? Тогда получается что для нас Высший разум является таким же неотъемлемым свойством Вселенной как, на пример, материя или энергия, и он в самом деле является вечным, так как не зарождался в нашем мире а присутствовал в нем изначально, в этом случае Высший разум и становится самым обыкновенным Богом - мудрым и вечным. Этот Бог заботливо опекает все вновь возникающие в его Вселенной цивилизации, посылает к ним своих представителей, которые учат глупеньких младенцев уму-разуму, как к нам, на пример, был послан Христос, и терпеливо дожидается когда мы станем достаточно взрослыми для того чтобы быть принятыми в общую дружную семью Высшего вселенского разума.
   Иван умолк и поковырял палочкой угольки костра, красные искорки взвились вверх.
   - Да. . . - задумчиво протянула Сара, глядя на огонь. - Ничего нового ты, конечно, не сказал, но в твоем изложении все эти теории звучат довольно интересно и открывают какие-то новые свои стороны. Только как же тогда быть с раем и адом? Ведь как я поняла твой Высший разум, такой добрый и мудрый, просто не в состоянии обречь даже самых ужасных грешников на вечные муки в аду.
   - Я думаю что ад не пришлось создавать специально, - усмехнулся Иван, - достаточно дать грешникам возможность родиться на Земле повторно, а они уж сами позаботятся о том чтобы превратить свою жизнь в сущий ад, в чем в чем, а в этом-то мы преуспели. Перед отправкой назад на Землю для повторного рождения каждой грешной душе наверняка показывают небольшой кусочек того самого рая, чтобы она осознала наконец-то от чего она отказалась, чего ее лишают за ее же собственную глупость, и можно представить какие терзания испытывает при этом несчастная грешная душа, лишенная доступа в рай. Эти душевные муки не сравнятся ни с каким поджариванием в кипящем масле, вот она где - геенна огненная. Технически повторное рождение даже для нас представляется уже не таким уж сложным, что уж говорить о всемогущем высшем разуме, для него это семечки. Так вот несчастный грешник и будет раз за разом проходить через круги земного ада до тех пор, пока не поймет наконец простых истин, и только тогда после очередной смерти перед ним распахнуться двери рая. Ну а рай это по моему и есть тот самый чудесный, волшебный, сказочный синтетический мир в котором нет ничего не возможного, в котором исполняются любые желания, и в котором живет общая дружная семья вселенского разума. Эта семья и принимает в свои ряды тех представителей рода человеческого которые даже обретя неограниченное могущество просто не могут уже по чистоте душевной принести какое-либо зло в чудесный волшебный мир. Так что, если хочешь, это своеобразная мера безопасности для защиты от всего первобытного темного и недоброго.
   - Как у тебя все легко и просто! - улыбнувшись сказала Сара, когда Иван умолк, - В самом деле, по части доброты твой бог перещеголял самого Христа. Значит по-твоему даже самые отъявленные грешники, пройдя через многочисленные круги земного ада, рано или поздно все равно попадают в рай? Достаточно только сполна осознать все свои прегрешения, искренне раскаяться в них и хотя бы одну свою земную жизнь прожить честно? Знаешь, мне такой Бог тоже вполне симпатичен... - Сара хотела еще что-то добавить, но тут до них из темноты донесся слабый зовущий голос Эдварда:
   - Иван! Иван!
   Они бросились к раненому. Придя в себя, Эдвард глубоко и судорожно дышал, глаза его лихорадочно что-то искали на черном небе. Маргарет во сне отодвинулась от Эдварда и теперь сладко спала, безмятежно чему-то улыбаясь. "Дрыхнет как слониха и ничего не слышит..." - подумала Сара с невольной неприязнью, но тут же поняла что Маргарет ни в чем нельзя обвинить, ей как и другим столько пришлось перенести за последниеза последние часы. . .
   Блуждающий взгляд Эдварда наконец остановился на лице Сары.
   - Иван, пускай она уйдет, - приказал Эдвард тихо.
   Иван виновато посмотрел на Сару. Сара недоуменно скривила губы, но безропотно пошла назад к костру. Сидя у огня она видела как Иван склонился над Эдвардом, что-то внимательно выслушивая, как потом Иван вскочил и заметался выкрикивая: "Этого не может быть! Это совершенно невозможно!". затем успокоился и снова подсел к Эдварду. Наконец Иван вернулся к костру.
   - Он уснул, - коротко бросил Иван, опускаясь рядом с Сарой.
   Саре очень хотелось узнать о чем говорил Эдвард, но она понимала что если Эдвард посчитал что ей лучше оставаться в неведении то и Иван не может ничего сказать, по этому она молчала, задумчиво глядя на языки пламени.
   - Значит Дэн сейчас в раю? - спросила она наконец.
   - В раю? - Иван непонимающе посмотрел на Сару. Но вот он похоже вспомнил о чем беседовал с ней перед этим и возбужденно заговорил. - Да, конечно, я верю что Дэниэлу сейчас лучше чем нам. Ведь даже если все наши священные писания безбожно врут и никакого рая никогда не было и это не более чем человеческие фантазии, то уж существование Высшего разума лично у меня не вызывает никаких сомнений. И вот представь что этот самый Разум, всемогущий и вездесущий, смотрит на нас со своих заоблачных высот и видит, как на маленькой голубой планетке копошатся какие-то странные, смешные существа с двумя ручками и ножками, эти существа обладают какими-то зачатками разума, а еще они создали такую забавную штуку как религия, они верят в некоего Бога, доброго и всемогущего, который их опекает и оберегает, а после смерти переселяет их бессмертные души в какой-то там рай. Высший разум смотрит на весь этот спектакль и вдруг понимает что он сам и является тем самым Богом, потому что кроме него больше нет других богов, что это именно ему, Высшему разуму поклоняются все эти миллионы странных существ, именно в него они свято верят потому что больше им верить не во что. Пусть даже все так, но что сделает Высший разум в такой ситуации? Мне кажется что он просто вынужден будет сделать все то, что мы сами за него напридумывали, и создать для нас Эдем, эту нашу извечную мечту. Ведь даже человек, наделенный хоть крохой жалости и милосердия , не сможет грубо оттолкнуть от себя ластящуюся к нему голодную и замерзшую собаку, неужели ж Высший разум, это сосредоточение мудрости, доброты, любви и милосердия, сможет равнодушно отвернуться от миллионов свято верящих в него живых существ? Нет, он никогда не сможет сделать этого и исполнит все о чем мы мечтаем, тем более что для него это не составит никакого труда. В противном же случае он бы просто предал нашу святую веру в него, а вероломство - ужаснейший грех, это понимают даже столь несовершенные создания как люди, и Высший разум, кем бы он не был и откуда бы не произошел, на такое грехопадение просто не способен, потому что он - Высший Разум.
   Иван замолчал, устало прикрыв ладонью глаза, Сара задумчиво смотрела на него.
   - А вообще-то, мы сейчас зря теряем время, - наконец произнес Иван. - Если Бог в самом деле существует, то у нас в любом случае будет еще много возможностей поговорить о нем, ну а если его все-таки нет, то тогда и вовсе не стоит тратить на пустую болтовню наши, может быть, последние часы. - Иван сам испугался вырвавшегося у него откровения но Сара сделала вид что ничего не заметила. - Тебе надо отдыхать, дорогая, - сказал Иван улыбнувшись, погладив Сару по руке. - Я совсем тебя заболтал. Ладно сам не сплю, так и тебе не даю, а завтра у нас будет нелегкий день, нам потребуется много сил.
   - Я лягу рядом с тобой, - заявила Сара.
   - Ну конечно, куда же я без тебя.
   Сара притащила спальный мешок и устроилась рядом с Иваном, положив голову ему на колени. Она задумчиво погладила Ивана по щеке и вдруг сказала:
   - Вань, а я тебя оказывается совсем не знала. . . Ты мне всегда казался этаким холодным равнодушным суперменом, целиком погруженным в свою науку и лишь иногда великодушно снисходящим ко мне. . . А ты оказывается совсем не такой. Ты гораздо лучше! Добрее и нежнее...
   - Значит я холодный равнодушный супермен? - весело рассмеялся Иван. - Забавно! Но ты не переживай, я тоже называл тебя моей снежной королевой. А в про чем, когда мы могли друг друга узнать? Мы ведь встречались только на работе, на разных пьянках-гулянках, да в постели! Работа и веселье являются далеко не идеальным местом для раскрытия человека как личности, ну а о сексе и вовсе не стоит говорить, там царят в основном первобытные инстинкты. Это раньше постель была высшей стадией общения, а теперь очень часто новоявленные влюбленные сначала вдоволь порезвятся, а потом только спрашивают: "Слушай, любимый-любимая, а как тебя звать-то?"
   Сара засмеялась, представив подобную ситуацию.
   - Ну ладно, спи - познавательница душ, - улыбнулся Иван, поцеловав Сару на сон грядущий, - Завтра у нас будет очень трудный день. . .
   Вскоре Сара уснула, а Иван сидел, перебирая пышные пряди ее волос о чем-то задумавшись. Через некоторое время и он начал подремывать и клевать носом точно так же как Ян незадолго перед ним, только иногда вскидываясь и насторожено оглядываясь по сторонам. Так вот Иван и "бдил", совмещая приятное с полезным, и два часа дежурства пролетели для него почти незаметно.
   Следующая смена досталась Саре, но у Ивана не было ни малейшего желания будить ее. Сара проснулась сама, она всегда очень гордилась своей способностью просыпаться когда нужно как по будильнику, Иван сопротивлялся. что-то лепетал, но Сара почти насильно загнала его в спальный мешок и приказала спать. Пристроив лохматую Иванову голову у себя на коленях, Сара стала его баюкать, и Иван сразу уснул сладко посапывая во сне.
   Сары тоже хватило ненадолго: незаметно для себя она склонилась Ивану на грудь и пригревшись очень скоро уже видела радостные, цветные сны. Оставшийся без присмотра костер постепенно угас, и тьма египетская опустилась на лагерь, поглотив все вокруг. . .
   Ивану приснились какие-то военные действия, яркие вспышки и взрывы, человеческие крики и непонятный грохот. С трудом разлепив глаза он понял что это был не совсем сон: и наяву тоже голубые вспышки прорезали темноту, что-то взрывалось и грохотало невдалеке, смутные тени с криками метались по поляне. Иван вскочил на ноги, растеряно озираясь и пытаясь сообразить какие изменения произошли в окружающей обстановке. Что-то изменилось, но что? И тут до него дошло что терраса на которой был разбит лагерь стала чуть ли не на треть уже. Теперь она обрывалась в каких-нибудь пяти метрах от Ивана, там где еще час назад спали Эдвард с Маргарет. Похолодев, Иван кинулся к обрыву: черная непроглядная бездна без единого огонька разверзлась перед ним и Иван невольно отшатнулся. Тут на небе услужливо засияла луна, заливая все вокруг серебристым светом. Иван вновь осторожно приблизился к краю про пасти. Уходящая вниз отвесная стена была вся в длинных, дугообразных параллельных бороздках, словно здесь прошла гигантская фреза, снявшая на меньше десяти метров толщи гранитного массива. Тут же Иван увидел и инструмент, проделавший эту колоссальную работу - это был огненный тороид. Огромный и величественный он выплыл справа из-за гранитной скалы в которой он оставил глубокую выемку. Пылающий бублик имел уже метров сто в высоту и около трехсот в диаметре. Мириады рубиновых шариков непрерывно скользили по замкнутым силовым линиям магнитных полей, образуя стенки тороидальной камеры, внутри которой сияло толстое голубое колечко плазмы, вершину тороида, словно императорская корона увенчивало большое облако тумана, фосфоресцирующего изумрудным светом. Все это сооружение, сияющее рубиновым пламенем и отбрасывающее под собой на местности большое световое пятно, плавно, покачиваясь, скользило над верхушками деревьев, описывая вокруг Ивана широкую дугу, словно демонстрируя ему всю свою красоту. Следуя законам пилотажа огненный тороид слегка наклонился к центру поворота, и его опустившийся край цеплял за верхушки деревьев, срезая их словно бритвой, оставляя в лесном массиве широкую просеку, усеянную голыми обгоревшими древесными стволами и пеньками.
   Иван с трудом оторвался от этого величественного зрелища и огляделся, в душе все еще надеясь на чудо: Рядом с ним стояли Барбара, Ян и Элизабет, у самого края обрыва стояла на коленях Сара и тихо плакала, причитая: "Господи! Да что же это такое. . . "
   Эдварда и Маргарет не было, чуда не произошло.
   - Она проспала все на свете! - сказала Элизабет, глядя на Сару почти с ненавистью.
   Иван тоже смотрел на Сару, но скорее с жалостью. Да и мог ли он ее в чем-нибудь обвинить? "Эх Сара, Сара... - только и подумал Иван. Потом у него мелькнула еще одна мысль от цинизма которой Ивану самому стало как-то не по себе: "По крайней мере, теперь у нас появился хоть какой-то шанс выбраться из этого ада... " Но с собой-то Иван мог быть откровенен до конца: с раненым Эдвардом их шансы преодолеть все препятствия в самом деле были близки к нулю. А препятствий этих ожидалось еще ох как много...
   Иван подошел к Саре, взял ее за плечи, поднял с земли и прижал к груди. "Ну что ты, глупенькая, не плачь, слезами горю не поможешь, - шептал он ей на ухо, сам готовый разреветься от бессилия. - Не стоит жалеть о том чего все равно нельзя исправить, надо просто сделать выводы на будущее. . . "
   Сара тихо всхлипывала, уткнувшись в Иваново плечо. "А как все чудесно начиналось." - с тоской подумал Иван.
   - Похоже он собирается пройтись второй раз! - воскликнул Ян.
   Огненный тороид, завершив выписывать дугу над лесом, опять подошел к скалистому обрыву далеко слева от лагеря. Вот его подвижные стенки коснулись гранита, замелькали вспышки, послышался гул взрывов, и огненная фреза начала снимать десятиметровую стружку постепенно приближаясь к лагерю, оставляя за собой широкий шлейф пыли и дыма.
   - Надо быстро уходить! - крикнул Иван. - Сейчас он нас накроет!
   Они похватали все что попалось под руки и бросились вверх по склону. Тороид все приближался, горы дрожали под ногами, огромные глыбы срывались со своих мест и громыхали вниз, грозя раздавить любого кто попадется на их пути. И вот бублик подошел вплотную: огненная Ниагара разверзлась перед путешественниками, мириады горящих шариков низвергались с вершины тороида образуя сплошную, широкую, непрерывно проваливающуюся куда-то вниз стену пламени, сквозь эту завесу просвечивал голубой пульсирующий плазменный шнур. Обрушиваясь на гранитный карниз на котором только что был лагерь экспедиции, огненный поток дробился на мириады брызг, несущих разрушение, вверх вздымались обломки скал и тучи пепла, все горело, дымилось и обращалось в прах. Мощный, непрерывный грохот взрывов поглотил все другие шумы, люди что-то беззвучно кричали, отчаянно цепляясь слабеющими руками за острые каменные выступы, стараясь не сорваться вниз, в раскаленную бездну, казалось что вот сейчас весь этот пылающий ад обрушится на их головы, раздавит, испепелит и все будет кончено, но в следующее мгновение огненный монстр уже прошел дальше только ослепив и оглушив своим великолепием, обдав дымом и жаром но не причинив никому особого вреда, его грохотанье стало затихать вдалеке, а на небе внезапно, словно включенная лампочка, вспыхнуло солнце.
   Когда группа наконец-то добралась до вершины перевала, солнце погасло так же неожиданно как и загорелось. "Черт возьми, похоже скоро наступит полярная ночь, солнце совсем не хочет светить", - бормотал Ян, первым взбираясь на гребень водораздела. Только глянув по другую сторону перевала, он замер, пораженный открывшейся картиной. Вскоре к Яну подтянулись остальные члены экспедиции и тоже остановились в растерянности от удивительного, сказочного зрелища.
   "Я подумал бы что попал в страну чудес, если бы не знал что попал в самый обыкновенный ад," - пробормотал Иван.
   Сразу за перевалом, отступив от его вершины всего на несколько десятков метров, раскинулось бесконечное, величественное море голубого фосфоресцирующего тумана. Голые, дикие скалы, подсвеченные скупым сиянием узкого серпика луны, островками выступали кое-где из зыбкого голубого марева.
   Огромные клубящиеся волны тумана перекатывались по поверхности туманного моря, разбиваясь о гранитные утесы на тонкие, красиво изогнутые в виде ажурных арок струйки пара. Клокочущая, кипящая туманная поверхность расстилалась насколько хватало глаз, задираясь вверх по мере удаления и становясь почти вертикальной стеной там где на Земле была бы линия горизонта. Над этим бурлящим вздыбившимся океаном неподвижно и спокойно висело несколько огромных и странных дискообразных облачных образований, состоящих из плотной дымчатой массы, сияющей ярким изумрудным светом. Сотни рубиновых лучиков веером расходясь из множества точек на краях этих дисков, тонкими паутинками убегали вниз, в голубую бездну.
   В нескольких местах над поверхностью тумана возвышались огромные, похожие на цветы зонтики. На концах длинных лучиков образующих кроны зонтиков, горели малиновые огоньки и все сооружение раскачивалось грациозно и плавно на тоненьком стебле, в такт с туманными волнами. Большие, разноцветные яркие световые пятна тут и там перебегали под пеленой тумана, озаряя всю картину радужными сполохами, в воздухе с шелестом проносились какие-то смутные тени, перекатывающийся меж скал мерно колеблющийся гул давил на барабанные перепонки.
   - Вот это наверное и есть та самая голубая долина, - задумчиво произнес Иван. - Красиво, конечно, но нам надо идти, отдохнули и хватит. Теперь будет полегче, все-таки спускаться с горы не то что взбираться на гору...
   Иван широко зашагал вниз по склону, направляясь к стене тумана, но остановился в недоумении, услышав за спиной бряцанье металла. Обернувшись Иван увидел что Ян, бросив автомат на камни, уселся на гребне перевала, обхватив голову руками.
   - Я никуда не пойду! - решительно заявил Ян, мрачно уставившись в землю.
   - Как это не пойдешь? - растерялся Иван.
   - Я хочу остаться здесь! - повторил Ян менее уверено.
   Иван уже пришел в себя и, подскочив к Яну, ухватил его за руку и особо не церемонясь потащил к ближайшей скале:
   - А ну-ка, пошли потолкуем. . .
   - Куда ты меня тащишь? - пытался сопротивляться Ян, но бесполезно.
   - Ты что-то хотел сказать? - поинтересовался Иван, когда они с Яном оказались наедине за скалой.
   - Да, я хотел сказать! - взорвался Ян. - Мне уже до чертиков надоел весь этот бег с барьерами! И куда мы опять собираемся бежать? От кого? И зачем? Мы только что вырвались из огненного ада , а теперь ты предлагаешь добровольно лезть в новый ад - в голубой, в котором к тому же ни черта не видно. Там же сплошной туман! Я в конце концов боюсь! Нет, я больше никуда не пойду и буду ждать здесь. Ведь должен же Эл когда-то за нами прилететь! Так что лучше дожидаться его на месте и не рыпаться. Тут мы находимся в полной безопасности: шарикам нас не достать, а там, в голубом месиве, о нас еще никто ничего не знает.
   - Да, конечно, Эл прилетит за нами, - согласился Иван, - но это случится не ранее чем через трое суток с того момента как мы в последний раз вышли с ним на связь, а это время я приказал Элу не беспокоиться. Последний раз я связывался с кораблем вчера утром, из транспортера, когда мы были еще в поселке, прошло всего чуть больше суток, значит Эл будет безмятежно ждать еще почти двое суток. Ты уверен что тебе дадут спокойно просидеть на одном месте сорок восемь
   часов? А, Ян? - От этого вопроса Ян как-то сразу скис, а Иван продолжал, - Нет, тебе никто не даст так долго прохлаждаться, этот мир не оставит нас в покое. Мы остановились всего на семь часов и потеряли Эдварда и Маргарет, и мы погибнем все если еще будем позволять себе подобные задержки. Это сейчас тебе кажется что здесь мы находимся в полной безопасности, но в любой момент компьютер может придумать что-нибудь новенькое и тогда все твои иллюзии развеются как дым. Эдвард говорил что в подобных играх самое главное не останавливаться надолго. . .
   - Когда говорил? В каких играх? - удивился Ян.
   - Сегодня ночью когда я дежурил, он приходил в себя, - объяснил Иван. - А про игры это я так, к слову. . . Мне, между прочим, тоже страшно идти туда, в эту голубую кашу, но мне еще страшнее оставаться на месте. Ведь даже заяц не так боится когда убегает от лисы, а ты предлагаешь уподобиться тому кролику, который с ужасом терпеливо ожидает когда удав его проглотит. Нет уж, такое удовольствие не по мне, я предпочитаю удирать и. . .
   Тут послышался шорох осыпающихся камней и из-за скалы показались Элизабет, Барбара и Сара.
   - Так, - сказала Элизабет, - похоже вы тут решили устроить небольшой военный совет? Смею вам напомнить что мы, женщины, позволяем мужчинам занимать главенствующую роль только до тех пор пока нас самих такое положение устраивает, к тому же, это дань традициям, но в данной ситуации подобные реверансы потеряли всякий смысл, поэтому я требую чтобы вы учитывали наше мнение наравне с вашим собственным, а не устраивали тут келейные заговоры. И так, о чем же вы так горячо спорили? - закончив свою речь, произнесенную несколько взвинченным тоном Элизабет ожидала ответа.
   - Да в общем-то спорили мы ни о чем, - Иван скривился как от зубной боли. - И кстати, никто не собирался заниматься тут дискриминацией по половому признаку. Мы просто обсуждали два возможных варианта дальнейших действий: Ян предлагает оставаться на месте и ждать когда Эл примчится нас спасать, я же считаю что если мы останемся на месте, то нас просто всех перебьют как котят, поэтому мы должны идти вперед.
   - Для того чтобы принять правильное решение, нам надо сначала хотя бы попытаться разобраться, с чем мы имеем дело, - резонно заметила Барбара, - Откуда взялись все эти огненные монстры-убийцы? И что нас ждет впереди?
   Все вопросительно посмотрели на Ивана.
   - Я не знаю, - устало вздохнул Иван. - Ни в одной программе путешествий с приключениями не может быть ничего такого, что могло бы привести к гибели участников, ну а монстры-убийцы и вовсе исключаются значит мы просто стали жертвами какой-то нелепой ошибки: может мутация в программе, или вирусная инфекция, или еще какая чертовщина. Так что впереди нас может ожидать все что угодно.
   - Чудесно! - отметила Элизабет. - И что же нам теперь делать?
   - Единственный разумный выход в подобной ситуации - как можно быстрее убраться с планетоида вернувшись на корабль, - начал объяснять Иван, - Но для этого требуется транспортер. Вызвать его мы не можем, значит необходимо самим до него добраться. Назад нам путь закрыт, по этому мы и должны идти вперед. Завершив свое кругосветное путешествие внутри планетоида мы опять по падем в поселок, сядем в наш транспортер и уберемся ко всем чертям.
   - Если только сумеем уцелеть во всех ожидающих нас передрягах, - внесла ясность Элизабет.
   - Да, конечно, - согласился Иван, - но будем надеяться что нам по везет. Можно конечно дожидаться помощи и здесь, Эл кинется искать нас менее чем через двое суток, но я сомневаюсь что к тому времени кто-либо из нас останется в живых. Если мы сорок восемь часов будем торчать здесь на бугре неподвижной мишенью, то нас всех легко и
   просто прикончат, не одним так другим способом.
   Когда Иван закончил, началось бурное общее обсуждение сложившейся ситуации. Барбара предлагала добраться до взбесившегося центрального компьютера планетоида и взорвать его к чертовой матери, но Сара напомнила что центральный компьютер находится в осевом тоннеле и чтобы добраться до него опять-таки необходим транс портер. Было и еще множество столь же грандиозных и столь же малореальных вариантов спасения. Иван не принимал участия в этих спорах, он давно уже перебрал все варианты и отбросил их как невыполнимые. У них не было иного выбора кроме движения вперед. Сейчас Иван стоял и смотрел вниз, в огненную долину, откуда они пришли и где оставили троих своих товарищей. Лес в долине во многих местах горел, подожженный тороидом, самого огненного монстра нигде не было видно, он пометался в бессильной ярости по долине, сокрушая все на своем пути и, по-видимому, рассыпался на отдельные шарики. Зато этих огненных шариков было множество, они тут и там мелькали в лесу между деревьями, напоминая о себе яркими вспышками взрывов, а у подножия горной цепи их было целое море. Широкой огненной полосой они тянулись между опушкой леса и горным склоном, заплескивая и на изрядно подрезанную фрезой тороида террасу, недавно оставленную путешественниками. Пылающая полоска светилась ярким малиновым цветом словно отлитая из единой плотной массы, и в то же время шевелилась, дышала и извивалась будто гигантский огненный удав.
   Ивана неприятно удивляло то что никто из его друзей уже не вспоминал о Дэниэле, Эдварде и Маргарет, оставшихся там, внизу, более того, он заметил что если смерть Дэниэла явилась для всех, в том числе и для самого Ивана подлинным потрясением, то гибель Эдварда и Маргарет была воспринята уже как некое вполне обычное явление. "Странное все-таки существо - человек, - с горечью размышлял Иван, - казалось бы что может быть ужаснее смерти? Но если человек сталкивается со смертью достаточно часто, то он привыкает и к ней..."
   Вдруг внимание Ивана привлекло нечто происходящее внизу, в пылающей долине, точнее - у подножия горной цепи. Иван увидел как огненный удав на мгновение застыл, превратившись в единый монолит, и тут же из его тела устремились вверх по горному склону короткие, тонкие зеленые лучики. Пересекаясь, два таких лучика образовывали небольшой изумрудный узелок, из которого вырывались новые лучики и опять устремлялись вверх. Через минуту Иван остановил спорщиков, продолжавших оживленную дискуссию:
   - К счастью, нам похоже не придется особо ломать голову над выбором, - сказал он. - За нас уже все решили. Полюбуйтесь-ка на это.
   Все подошли к краю обрыва. Отсюда, с выступа скалы, весь склон по которому поднимались путешественники спасаясь бегством от разъяренного огненного монстра, был виден как на ладони, и уже почти половина этого склона затянулась ажурной сеткой, сплетенной из тонких зеленых нитей. Узлы этой гигантской сети с шестиугольными ячейками размерами порядка одного метра. таинственно мерцали яркими изумрудными звездочками, располагаясь почти в строгом геометрическом строю, только кое-где нарушаемом большими валунами и неровностями каменистого склона. А зеленые лучики продолжали рваться вверх, к морю светящихся узелков добавлялись все новые и новые яркие звездочки, и можно было ожидать что очень скоро сеть достигнет перевала.
   - Не знаю как у вас, а лично у меня нет ни малейшего желания выяснять для кого и для чего плетется этот невод, - сказал Иван. - И уж тем более мне не хотелось бы видеть как будет трепыхаться мотылек, попавший в такую паутину. По этому я думаю что нам пора идти дальше, мы и так уж слишком задержались, о чем нам вежливо но не двусмысленно намекают...
   И Иван направился на противоположный склон перевала. Четверка спорщиков, отбросив последние сомнения, двинулась за ним.
   Они быстро спускались по пологому склону, но когда туман уже начал лизать их ноги, Сара вдруг удивленно воскликнула:
   - Ой, смотрите, звезды!
   Все замерли в изумлении. Тысячи звезд, больших и ярких, совершенно непохожих на земные, сияли на ночном небе планетоида, казалось что они были совсем рядом - протяни руку и коснись, и в тоже время оставались гордыми и недоступными. Отдельные дерзкие звездочки спускались к самой поверхности вдруг успокоившегося туманного моря, ставшей вдруг совершенно гладкой и зеркальной. Звезды отражались в огромном вогнутом туманном зеркале и любовались своими отражениями.
   - Да, звезды, - пробормотал Иван растеряно, затем добавил нарочито бодрым голосом, - Это хороший знак!
   Про себя он подумал: "К черту все... " - и решительно зашагал вперед. Через несколько минут пять человек, рас тянувшись редкой цепочкой, оставляя позади трех своих товарище и, гонимые с трахом, манимые призрачной надеждой, смутными тенями один за другим растворились в зыбком море голубого тумана.
   Холодные звезды равнодушно смотрели им вслед. . .
   Сару разбудил ласковый солнечный луч, упавший ей на лицо. Она осторожно приоткрыла один глаз, увидела его краешком солнце, висящее низко над оконечной цепью скал, и тут же поспешила вновь сомкнуть веки: так не хотелось разрушать зыбкую утреннюю негу и покой.
   Сара помнила что она сильно зябла ночью и все жалась к Ивану, пытаясь согреться, а потом ей стало тепло, и она уснула глубоко и безмятежно, как в детстве, да так и опала пока шаловливый лучик солнца не потревожил ее сон.
   Сквозь сладкую утреннюю дрему Сара начала постепенно осознавать кто она и где она, припоминать весь вчерашний день, странный день без солнца, в котором они шли сквозь голубой туман, теряя одного за другим своих друзей.
   Она вспомнила застывшее лавовое озеро по гладкой, блестящей поверхности которого, движимые неведомой силой с грохотом перекатывались огромные каменные шары. Один из таких шаров убил Барбару. . . Вспомнила странный лес, в котором произрастали одни голые стволы без верхушек, хотя скорее всего верхушки конечно были, но они скрывались в тумане и поэтому казалось что гладкие, сверкающие металлизированные колонны растут из гранита сами по себе, без всяких крон. Откуда-то сверху падали такие смешные круглые серебряные ежики размером с футбольный мяч. и тут же убегали, забавно перебирая иголками и радостно попискивая. Наверное это и были плоды стальных деревьев. Через голый лес они прошли без происшествий, чему Ян был сильно удивлен. . .
   А дальше были каменные джунгли, из которых они вышли с разодранными руками и одеждой, потом живая равнина, которая дышала и шевелилась под ногами, громко стенала и устраивала на пути множество коварных ям-ловушек. Затем на пути встал мертвый волшебный замок, населенный одними призраками. . . Было и еще множество всяких небезопасных чудес, и постоянно этот плотный, голубой фосфоресцирующий туман, застилающий глаза, забивающий легкие и расступающийся иногда ненадолго лишь для того чтобы представить в более эффектном виде очередную западню.
   Не раз у кого-нибудь да сдавали нервы. Однажды сорвался даже Иван. Это произошло там, на привале. Они уже остались втроем, потеряв Элизабет в тот самый момент когда меньше всего ожидали опасности, когда выйдя из проклятой голубой долины уже торжествовали победу и надеялись что все самое страшное осталось позади. . . Как жестоко они ошиблись. И вот они сидели там, на холме, давясь сухим пайком, скорбя по очередной утрате, и вдруг у них над головами пронесся ярко размалеванный Янов транспортер. Они с Иваном вскочили, начали что-то радостно кричать, размахивая руками, и даже не заметили что Яна уже не было с ними. Господи, как они обрадовались! Они вдруг поверили что сейчас весь этот кошмар кончится, они сядут в транспортер и вернутся на корабль, такой желанный, верный и надежный... И какое разочарование постигло их когда они увидели как транспортер, опустившись невдалеке в лесу, через секунду вновь взлетел и стал быстро удаляться. Ян улетал без них. . . Иван тогда просто взбесился, он орал: "Скотина! Трус ! Гад!. . . "- схватил автомат и хотел стрелять в след тающему в небесной сини транспортеру, но Сара его вовремя остановила: в любом случае Ян был их последней надеждой, он бы, конечно, послал за ними, если бы ему самому удалось прорваться, но... На чистом, голубом небе вдруг появилась аккуратная фиолетовая тучка, из нее вырос огромный черный смерч, который закрутил Янов транспортер словно яркую игрушку и ударил о скалу. Жалкие обломки транспортера смерч подхватил и унес неведомо куда. Сара и Иван долго стояли тогда в оцепенении. Теперь они остались вдвоем на этом огромном планетоиде, точнее - против него.
   Сейчас трудно было судить почему Ян поступил так. Ясно что он сам забыл о том что ключ от транспортера лежит у него в рюкзаке. Сара хорошо помнит как изменилось лицо Яна, когда он, доставая сухой паек, нашел в кармашке рюкзака что-то еще, конечно, это был ключ. Но Ян не поспешил обрадовать их своей находкой, он просто ушел потихоньку в лес, вызвал транспортер и улетел один. Возможно что Ян в самом деле потерял голову от страха, конечно, транс портер был одноместный, но все равно можно было как-то приспособиться и улететь всем троим: транспортер рассчитанный на выход в космос с Земли на планетоиде легко поднял бы и десятерых. Но Ян предпочел лететь один. Почему? Вряд ли теперь кто-нибудь сможет ответить на этот вопрос. Но Саре все-таки хотелось верить что Ян догадывался чем может закончиться его полет, и поэтому не захотел рисковать Сарой и Иваном, а решил сначала попробовать прорваться в одиночку. Если б только ему это удалось. . .
   Но мышеловка оказалась надежно закрытой и сверху.
   В любом случае, из каких бы побуждений не действовал Ян, он, вольно или не вольно, уберег Сару и Ивана от неминуемой гибели. Погибнув сам он спас им жизнь, но что теперь было делать им с Этой жизнью?
   Да, вчера Саре пришлось оплакивать многих своих друзей, но сейчас вспоминая минувший день, она не испытывала никакой горечи, все уже переболело, на душе было легко и светло. Грядущий день тоже не мог принести Саре никаких неприятностей, ей уже некого было терять, некого оплакивать, у нее остался только Иван, да еще она сама. Но если она погибнет сама, то ей уже не придется скорбеть об этом, ну а если у нее отнимут Ивана - Сара знала что не будет оплакивать его, она просто уйдет вместе с ним. "Автомат, слава Богу, пока что со мной," - Сара улыбнулась, нащупав рукой холодный металл. Она вовсе не боялась остаться один на один с миром-убийцей, нет, тут все было гораздо проще и сложнее. . .
   Все эти мысли и образы скользили в Сарином сознании, пребывающем на зыбкой грани между сном и реальностью, и не вызывали никаких эмоций, только покой и умиротворение. "Может это все не более чем ночной кошмар? - подумала Сара с улыбкой. - И не было никакого планетоида-убийцы, а все это мне лишь приснилось?" Что-то вспомнив Сара осторожно поднесла руку к лицу. Приоткрыв глаза она сквозь щелки век увидела свою ладошку, залитую солнечным светом, по крытую сеточкой линий папилярного узора и голубых жилок вен, и еще увидела рваные, запекшиеся борозды, рассекающие подушечки пальцев. Значит все это правда, и она в самом деле висели над звездной бездной когда прозрачный мост вдруг ушел у них из-под ног, и острые выступы скал в самом деле резали им пальцы. А звезды сияли над ними и под ними, это было так красиво. . .
   Сара попыталась сжать ладошку в кулак, боль в пальцах окончательно вернула ее к реальности. Это был не сон. . . Или сон?"
   Сара резко села, она заметила что была укрыта Ивановой курткой, сам Иван лежал рядом на травяной подстилке в одной футболке. Он уже не спал и внимательно наблюдал за Сарой.
   - Ой, Вань, ты же наверное совсем окоченел! - воскликнула Сара испугано.
   - Ну что ты! - улыбнулся Иван, тоже садясь. - Мне было совсем не холодно, я ведь грелся от тебя, и к тому же я уже давно не сплю.
   Тем не менее Сара поспешила накинуть куртку Ивану на плечи.
   - Знаешь, Вань, я сейчас подумала: может все что с нами случилось произошло не на самом деле, может это был просто кошмарный сон? Представляешь, мы сейчас просыпаемся и вдруг видим что мы все еще на Фортуне", и вовсе ее не покидали и не были ни на каком планетоиде. Или может все это всего лишь игра? Сейчас за нами прилетит транспортер, мы вернемся на "Фортуну", а там нас уже будут ждать все, живые и здоровые, и скажут нам смеясь: "Здорово мы над вами подшутили!"
   - Сон...? - произнес Иван задумчиво, - Как ты думаешь. можно спать и видеть сон, что ты спишь и видишь сон?
   - Сон во сне? - растерялась Сара. - Не знаю, наверное нет. . .
   - Я сегодня видел сон, - заговорил Иван, мечтательно глядя вдаль, - удивительный, волшебный сон, такой яркий и реальный, словно все происходило наяву. Я никогда не видел раньше таких снов. . . Мне снилось что я снова на Земле, стою недалеко от своего дома хоть и не вижу его, а передо мной не лес, как оно есть сейчас на самом деле, а широкая, просторная деревенская улица, застроенная большими, красивыми, утопающими в зелени домами, как это было десять лет назад. Я чувствовал что в конце этой улицы меня ждет мой дом, и пошел к нему по узкой, выложенной цветными плитками дорожке. Я проходил мимо других домов, на крылечках которых сидели люди, все наши бывшие соседи, они говорили мне: "Здравствуй, Иван. С возвращением", - еще кому-то: "Здравствуйте." Я кивал в ответ и шел дальше. Вдруг я увидел Кольку, он стоял у дорожки и держал на руках белобрысого пацанчика лет трех, рядом с ним стояла красивая белокурая женщина, и они все смотрели на меня. "Здравствуй, Иван. С возвращением," - сказал Колька. "Здравствуй, Коль, - сказал я, - Ты тоже вернулся? А как же твой планетоид?" "Да ну его, - засмеялся Колька. - Там так тесно, всего каких-то жалких несколько тысяч квадратных километров. К тому же, там такая идиллия: круглый год лето, солнце, зелень, бабочки, в общем рай сплошной, а рай, как известно, место довольно-таки скучное. "Мы вместе с ним засмеялись. По том Колька спросил: "А это кто?" Я обернулся и увидел тебя. Ты стояла сзади, такая красивая и чумазая, с распущенными волосами вот в этом же рваном комбинезоне. "Это Сара." - сказал я. Колька протянул: "А-а..." и сам, зараза, улыбается, мол: "Все понятно!" А пацанчик прыгает у него на руках и радостно визжит: "Папа, папа, смотри какие смешные дядя и тетя!" и показывает на нас пальцем. Я оглядел себя и увидел что моя одежда тоже вся изодрана в клочья. Мы с тобой переглянулись, засмеялись, я обнял тебя и мы вместе пошли дальше. Навстречу нам выбегали дети, дарили цветы и яблоки, а потом бежали впереди и кричали: "Иван вернулся! Иван вернулся! А с ним Сара!" И еще: "Жених и невеста, поехали за тестом..." Наконец я увидел и свой дом, на крыльце стояла мама, отец и Ленка. Ленка побежала к нам, она повисла у меня на шее и визжала: "Ванька! Наконец-то ты вернулся И где вас только черти носили? Мы ждали, ждали. . . " Потом подошли мама и отец. Мама обняла и поцеловала тебя, потом меня и сказала: "Мы без вас так скучали. Пожалуйста, дорогие мои, не улетайте больше никуда. . . "
   И тут я проснулся и не мог уже уснуть до утра. Замолчав Иван услышал тихие всхлипывания, обернувшись он увидел что Сара плачет, обняв руками колени и уткнувшись в них лицом.
   - Ну что ты, глупенькая. . . - Иван обнял Сару, прижал ее к себе, -
   Какая ты у меня оказывается плакса, - сказал он шутливо, - Прямо медом не корми - дай поплакать.
   Сара подняла лицо, на ее чумазых щеках остались дорожки от слез.
   - Вань, неужели мы больше никогда не увидим Землю?
   - Обязательно увидим! - заверил Иван. - Сегодня мы уже непременно доберемся до поселка, отыщем там передатчик, вызовем аварийно-спасательный транспортер с защитой усиленного класса и улетим на корабль, и никакие шарики, никакие смерчи не смогут нас остановить. Осталось совсем немного! Мы уже через столько прошли, теперь с нами просто не может ничего случиться!
   - Все так думали! - бросила Сара зло. - И Дэниэл, и Эдвард, и остальные. . . Где они теперь? А Барбара, она тоже была уверена что с ней ничего не случится. А потом этот шарик. . . Грудь, которая тебе так нравилась, ноги, руки, все в одно кровавое месиво! Был человек и нету, только красное пятно. . . Господи, как ужасно! Как жестоко! За что? - Сара опять залилась слезами. Иван только молча целовал ее заплаканное лицо, не зная что сказать.
   - Вань, как мы чудесно жили! - всхлипывала Сара. - Ведь тысячи лет люди мечтали о такой жизни как у нас! Ни войн, ни болезней, ни преступности, барахла любого - хоть завались, полная свобода, только живи да радуйся. Ну чего нам еще не хватало? Чего мы добивались, куда рвались? Почему мы не можем жить спокойно? Давно известно что все гениальное просто, для чего же мы сами усложняем свою жизнь, зачем гоняемся за какими-то миражами? Ведь мы этим только сами себя убиваем. Лад но, мы похоже уже получили все чего хотели, но сколько еще на Земле смешных человечков. похожих на нас. Неужели их всех ждет такой же конец? И подобная участь ожидает все человечество? Соответствует ли наше могущество нашему разуму, не убьет ли оно всех нас? Господи, что мы с собой сотворили! У нас уже стало зазорным жить тихой, спокойной семейной жизнью, официальная регистрация брака считается чуть ли не аморальным поступком, мы совершенно забыли что существуют простые земные радости, нормальные человеческие отношения. Ах, это все мещанство! У нас более возвышенные идеалы. Кому они нужны эти наши идеалы!
   Сара умолкла и с надеждой посмотрела в глаза Ивану:
   - Вань, а ты меня любишь?
   - Не знаю. . . - от неожиданности Иван растерялся. - Но если то чувство которое я к тебе испытываю - не любовь. . . Господи, какой бред! - проглотив подступивший к горлу ком, Иван заторопился словно боясь не успеть сказать чего-то важного. - Все не то! В се не так! Я тебя не просто люблю, я тебя обожаю, я тебя боготворю, ты мой ангел небесный. Попробуй спросить любого человека, любит ли он дышать, Вопрос покажется странным и нелепым, но если хоть на несколько минут лишить человека воздуха, и все сразу встанет на свои места. . . Ты для меня то же что и дыхание. Раньше я как-то не задумывался об этом, но теперь я знаю что ты давно уже стала частью меня самого. Я не смогу без тебя жить. . .
   Сара нежно погладила Ивана по щеке.
   - Знаешь, Вань, что бы с нами не случилось, я ни о чем не буду жалеть. Ведь там, на Земле, ты никогда не сказал бы мне ничего подобного, и я никогда не узнала бы тебя таким, какой ты есть на самом деле. Какими мы были гордыми и не зависимыми, как боялись показаться слабыми или наивными, сколько еще у нас было всяких разных глупых предрассудков и если бы не этот планетоид. . .
   Сара испугано замолчала, заметив какую-то опасность. В то же мгновение Иван невольно вздрогнул, почувствовав прикосновение к своей ноге чего-то липкого и холодного: вокруг щиколотки обвивался длинный и гибкий стебель какого-то растения, выползший из-за ближайшего валуна. Иван выхватил нож и полоснул по этому зеленому щупальцу, извиваясь и дергаясь, истекая изумрудным соком, оно скрылось за камнем.
   - Смотри-ка, не успели мы еще как следует подкрепиться, как уже кто-то собирается подкрепиться нами! - Иван засмеялся, демонстрируя на
   лезвии ножа конвульсивно подрагивающий отсеченный кончик зеленого стебля с нежными розоватыми присосками. Сара рассмеялась вместе с ним:
   - И кто только не пытался слопать нас за последние сутки! Теперь еще какие-то лопухи плотоядные.
   - Да уж, - вздохнул Иван. - Пора сматываться. Нам уже намекают что мы засиделись. Завтракать придется на ходу. Они стали собираться в дорогу.
   - А насчет игры ты была права, - заявил Иван, укладывая в рюкзак скромные пожитки.
   - Что ты имеешь в виду? - не поняла Сара.
   - Именно это и имею. Мы в самом деле попади в веселую детскую компьютерную игру под названием "Путешествие в голубую долину". Об этом мне сказал Эдвард, тогда, ночью, на привале. Он однажды был у кого-то в гостях, и ему в качестве общественной нагрузки пришлось немного поиграть с детишками на компьютере в эту самую "Голубую долину". Там были такие смешные электронные человечки которые бегали по лесам, карабкались в горы, перебирались через бездонные пропасти, а за ними гонялись огненные шарики, и каменные шарики, и прочие разные чуда, каковых мы сейчас имеем возможность лицезреть так сказать в натуре. . . Кстати, заметила, в этой игре очень популярны шаровые мотивы. Так вот, электронные человечки шли к какой-то своей заветной цели, к какому-то там волшебному ключу, а электронные чудища настигали их одного за другим. Умирая человечки так забавно дрыгали ножками. . . И так пока не погибали все. А потом - легкое нажатие кнопки, про грамма возвращается назад, человечки опять вскакивают как ни в чем не бывало живые и здоровые, все такие же веселые, и все начинается с начала. И так хоть до бесконечности. Да, очень веселая и поучительная детская игра.
   - Этого не может быть, - растеряно пробормотала Сара. - Я ничего не слышала о такой игре. . .
   - Не удивительно, - усмехнулся Иван. - Когда ты вообще в последний раз играла с компьютером? Даю гарантию что это было очень давно. Мы ведь такие взрослые и серьезные что считаем унизительным для себя интересоваться детскими забавами, а между тем компьютерные игры создаются каждый день сотнями, и уследить за всеми ими - задача совершенно нереальная.
   - Но ведь это совершенно невозможно! - Сара сорвалась на крик. - Компьютер не мог спутать программу путешествий с обычной детской игрой!
   - Да, исправный компьютер никогда не допустит такой ошибки, - хладнокровно согласился Иван. - Эдвард тоже не сразу узнал эту игру потому что у него даже в мыслях не было что компьютер, это т наш новоявленный бог, может так жестоко ошибиться. Но все это относится к исправному компьютеру, мой же компьютер, в тот момент когда я программировал на нем наше путешествие, был не совсем исправен, точнее говоря, мы с Яном основательно покалечили его во время наших опытов с под пространством, так что нет ничего удивительного в том что несчастный изувеченный компьютер вызвал из памяти эту самую "Голубую долину" вместо какого-нибудь тихого и абсолютно безопасного путешествия и не заметил своей ошибки.
   - Все равно это невозможно! - продолжала неистовствовать Сара. - Программа путешествий и обыкновенная игровая программа строятся на совершенно разных принципах! Компьютерная игра это всего лишь компьютерная игра, и она никак не может быть материализована!
   - Верно, ни одна стандартная программа не может материализовать компьютерную игру, - согласился Иван невозмутимо, - и мой компьютер тоже не стал делать этого, он просто выдал сигнал отказа. Но я-то не знал что происходит, и решил что повреждена программа перевода в материализационный код. Подходящей дискеты для перезаписи программы-переводчика не оказалось под рукой, поэтому я и решил один разок воспользоваться нашей "Феей", а "Фея", как тебе известно, способна материализовать все что угодно. Поэтому мы ее и назвали "Феей".
   - Да, "Фея" может сотворить все что угодно, - растеряно согласилась Сара. - Но все равно, это. . .
   -... совершенно невозможно, - подхватил Иван. - По теории вероятности подобное стечение обстоятельств совершенно нереально, но на практике все именно так и случилось. Самые невероятные обстоятельства совпали и получилось то, что мы сейчас и имеем, то есть чудесный планетоид со множеством приключений но, к сожалению, слишком опасный для человеческой жизни.
   - Как же так? - растеряно бормотала Сара. - Всего лишь игра... Но мы ведь не электронные человечки, мы живые люди и умираем по-настоящему. нас не возродишь нажатием кнопочки...
   - Да, мы не электронные человечки, но умирая мы наверное дрыгаем ножками ничуть не менее забавно, - усмехнулся Иван. - Меня несколько утешает только то, что этот мир вовсе не хочет нам зла, он ведь думает что все нормально и перед ним по прежнему веселые и бессмертные электронные человечки, и следовательно все эти кровавые страсти-мордасти для него остаются все той же веселой и вроде бы безобидной детской игрой. Если б только он мог догадываться о своей ошибке . . .
   - Но почему ты раньше не рассказал об этом? - спросила Сара возмущено .
   - Видишь ли, - произнес Иван задумчиво, - есть еще одно обстоятельство о котором, как считал Эдвард, для их же блага не следовала знать остальным, и я с ним был вполне согласен. Дело в том что по словам Эдварда никому еще не удавалось, довести эту игру до конца, сам Эдвард со своими человечками не смог даже прорваться сквозь заслон огненных шариков, охраняющих подступы к Голубой долине. По этому Эдвард и решил что для нас предпочтительнее как можно меньше знать о том, я с чем мы собственно имеем дело.
   - Так что же, значит нет никаких шансов прорваться? Получается что мы напрасно шли через весь этот ад, от нас ничего не зависит, нас все равно убьют рано или поздно несмотря на все проявляемые нами чудеса мужества и героизма! Так не лучше ли было остаться там, у шариков, раз уж мы превратились в гарантированных покойников как только ступили на землю этого планетоида?
   - Нет, почему же, - возразил Иван, - наши шансы не столь уж безнадежны. Мы ведь вовсе не собираемся тащится на край света за волшебным ключом, нам надо только добраться до поселка и раздобыть передатчик. Вызовем аварийно спасательный транспортер, и уж с этим то летающим танком нас ни что не сможет более здесь задержать. Так что все наши муки были не напрасны. Я думаю что если Фортуна будет по прежнему нам покровительствовать, то сегодня вечером мы доберемся до поселка, и не пройдет и десяти минут с того момента, когда в руках у нас окажется аварийный передатчик нашего транспортера как мы уже будем на корабле, в дали от всех этих кошмаров. Так что все нормально! Ну же, не вешай нос! - Иван попытался растормошить Сару, пребывающую в каком-то задумчиво-удрученном состоянии. - Не стоит сейчас обременять себя тяжкими думами, даст бог, у нас еще будет время осмыслить все произошедшее. А пока что нам надо идти. . .
   Они выбрались из-под скального карниза, послужившего им убежищем на ночь, и не оглядываясь двинулись дальше на юг.
   - Игра, всего лишь веселая детская игра... - бормотала Сара, поспевая вслед за Иваном.
   Вечер застал их в небольшой пещерке почти у самой вершины одной из невысоких скал, живописно раскиданных тут и там по поверхности планетоида. Эта пещерка на скале могла послужить вполне надежным пристанищем на ночь.
   Весь день Иван с Сарой шли почти без остановки, преследуемые целым полчищем монстров, способных привидится разве что в кошмарном сне. Похоже, авторы "Путешествия в голубую долину" при составлении программы особо не и напрягали воображение, а взяли за основу старых добрых динозавров и понаделали из них всяких чудищ. Приятным сюрпризом оказался только водяной монстр с лебединой шеей, удерживающей огромную башку, состоящую казалось только из двух полусферических челюстей, так что прожорливая пасть с мелкими и острыми зубками опоясывала по окружности эту голову без малейших признаков наличия мозга. К счастью, воплощенные в материю все эти бывшие компьютерные чудовища оказались довольно неповоротливыми и глупыми созданиями, так что Ивану с Сарой удавалось довольно легко от них уходить, только однажды чудищам удалось зажать их на скальном карнизе над озером и пришлось прыгать в воду с тридцатиметровой высоты, рискуя угодить прямо на обед к водяному монстру, но слава богу и на этот раз все обошлось.
   Вот так, постоянно от кого-нибудь удирая, Иван с Сарой добрались наконец-то до поселка. . .
   Удар судьбы был жесток: поселок лежал в руинах, от белых вил с цветущими садами и фонтанами остались лишь груды раскрошенного бетона, сломанных стволов деревьев, стекла и искореженной арматуры. Казалось что поселок долго и упорно утюжили танками. Иван с Сарой долго в отчаянии бродили по развалинам, напрасно пытаясь найти хоть что-нибудь, что можно было бы использовать для связи с кораблем. Они нашли жалкие останки своего транспортера и бортовой аварийный передатчик, аккуратно раздавленный в лепешку, словно побывавший под прессом. Опустившиеся сумерки прервали эти бесплодные поиски.
   " Ну что ж, - сказал тогда Иван, - теперь нам остается только ждать когда Эл сам прилетит за нами. Слава богу, это должно случиться уже завтра утром, так что нам необходимо продержаться всего-то еще одну ночь. . . Надо найти убежище понадежнее. И будем надеяться на милость Фортуны. . . " Больше им надеяться было не на что, все оружие благополучно утонуло в обители водяного монстра.
   Вот так они и к оказались в этой пещерке на скале возвышающейся недалеко от развалин поселка.
   Быстро опустившаяся ночь принесла с собой прохладу. От холода и назойливых мыслей Сара, не смотря на усталость, никак не могла уснуть, вертелась на жиденькой травяной подстилке, плохо защищающей от промозглой сырости камней, прижималась к Ивану то так, то Этак и наконец не выдержала:
   - Вань, ты спишь?
   - Кажется нет, - отозвался Иван.
   - Знаешь, Вань, о чем я сейчас думаю, - Сара легла на бок, склонив голову на руку и задумчиво глядя на звезды, висящие у самого входа в пещеру. - В детстве я была отчаянной хулиганкой. Мама часто ругала меня и говорила что нельзя брать без разрешения чужие игрушки а уж тем более захватывать их насильственными методами, нельзя бить кошечек, собачек и даже других детишек по лбу совочком, нельзя кидаться песком, нельзя играться с огнем, ну и все прочее, что обычно говорят маленьким детям в подобных случаях. А я была чрезвычайно умненькой девочкой, я очень удивлялась и спрашивала: "Почему нельзя отнимать чужие игрушки?" Ведь в самом деле, как здорово: то не было у тебя большой и красивой куклы, а то вдруг появилась, и для этого надо всего-то как следует дать в лоб кому следует. Или почему нельзя ущипнуть какого-нибудь карапуза? Они потом так забавно ревут, это бывает так весело. Мама нервничала и объясняла что всего этого нельзя делать потому что этого нельзя делать никогда, что это грех, так написано в Библии, и сам бог запрещает нам поступать подобным образом, но все эти доводы казались мне непонятными и малоубедительными, и поэтому я по прежнему действовала так, как подсказывали мне звериные инстинкты моих пращуров. Мама очень переживала и называла меня ненормально-агрессивным ребенком. Так продолжалось довольно долго. . . Но как-то, в один прекрасный день, я дернула за косичку соседскую девочку, очень аккуратную и вежливую девочку, я терпеть не могла таких детей, особенно с косичками, я просто не выносила косичек. Я и раньше частенько забавлялась тем что дергала за косички эту девочку, и всегда мне это сходило с рук. Вот и в тот раз девочка только молча поправила свою косичку и посмотрела на меня с укором. Мне это показалось очень забавным, я чуть не померла со смеху, и для полноты впечатлений я решила еще отнять у девочки ее куклу и немедленно реализовала свой гениальный замысел. Но на мою беду это оказалась не простая кукла, а любимая девочкина кукла. Тихая и спокойная девочка вдруг превратилась в свирепую Фурию и кинулась на меня словно разъяренная пантера. Я испугалась и бросилась убегать а она догнала меня, повалила на землю и основательно поколотила. Я еле от нее вырвалась, по бежала к маме и долго потом обливаясь горючими слезами жаловалась на судьбу-злодейку, уткнувшись в подол маминого платья. А мама не очень-то меня и пожалела, она сказала что возможно этот урок пойдет мне на пользу. Я очень обиделась на маму. Но после того случая я стала вести себя гораздо более сдержано и старалась больше не обижать других детей, зная какими неприятными сюрпризами могут быть чреваты подобные вольности. Все-таки я была чрезвычайно умненькой девочкой, и урок действительно пошел мне в прок. И наверное именно с того момента я начала всерьез задумываться об особенностях взаимоотношений отдельных индивидуумов в обществе разумных существ, и потом, уже много лет спустя, я сама нашла наконец-то удовлетворившее меня решение того вопроса, на который моя мама так и не смогла дать вразумительного ответа. Я поняла почему законы джунглей годятся лишь для джунглей, доказательство этой истины как всегда оказалось очень простым. Да, в диких джунглях сильный может безнаказанно обижать слабого, пользоваться своей грубой силой, не опасаясь возмездия, но все это возможно только в диких джунглях, в обществе же разумных существ и в частности в человеческом обществе, все гораздо сложнее, здесь кроме фактора грубой силы действуют еще множество факторов связанных с самим разумом и с порожденным им общественным устройством, и поэтому в таком обществе тот кто еще вчера был слабее тебя и кого ты безнаказанно обижал, завтра, под действием множества трудно предсказуемых обстоятельств может вознестись над тобой и отомстить тем более жестоко, чем менее милосерден был ты сам. И такая взаимосвязь прослеживается во всем: если сегодня ты украл, то завтра украдут у тебя, если сегодня ты солгал, то завтра сам станешь жертвой обмана, если сегодня ты кого-то оскорбил, то завтра сам будешь втоптан в грязь, но если сегодня ты был к кому-то добр и милосерден, то в свою трудную минуту сам можешь рассчитывать на снисхождение. Мы не должны творить зла потому что любой наше зло в конце концов оборачивается против нас самих. Возмездие может задержаться на год, на два, на сто лет, но оно наступит с неотвратимостью рока, ни в этой нашей жизни, так в иной. Брошенный нами крошечный грязный комочек зла начинает бродить по человеческим душам, вбирая все самое темное, разрастаясь словно снежный ком, ломая и корежа человеческие судьбы, и в конце концов эта мерзкая, зловонная глыба глупости жестокости, ненависти, лжи всей своей черной массой обрушивается на нас самих, ее породивших, стремясь раздавить, уничтожить, испоганить, развеять даже наш прах, саму память о нас. Точно так же зло может раздавить не только отдельную личность, но даже целый народ, целую цивилизацию, если она вовремя не избавится от мрачного темного груза своего первобытного прошлого, от звериной ненависти и жестокости. Не здесь ли скрыт механизм, который пропускает к вершинам технического прогресса только тех, кто по достоинству оценил светлые идеалы добра и справедливости? Не потому ли могучие и многочисленные кочевые племена варваров-завоевателей постепенно хирели, распадались, исчезали с лица земли, а крошечные поселения миролюбивых тружеников-земледельцев неизменно возрождались не смотря ни на какие невзгоды, крепли и приумножались, создавали цивилизации с высокой культурой, шли по дороге прогресса? Как прост механизм этого вселенского естественного отбора, основанный только на отношении к Добру И Злу! Любая недостаточно добрая цивилизация рано или поздно достигает такого уровня развития, что ее собственное зло помноженное на ее техническое могущество, ее же и убивает. Если нарушаются открытые нам еще Христом вселенские законы стабильности сообществ разумных существ, если количество Зла достигает критической массы, происходит взрыв, и недостойные сами ставят на себе крест. Таким образом, совершенно естественно, без всякого вмешательства извне, врата на пути к Высшему разуму открываются толь для тех, кто идет к цели с чистыми помыслами, и поэтому-то высший разум является сосредоточием справедливости, доброты, нежности и любви. . . Да, Зло это страшная и безжалостная сила, направленная прежде всего против самих его творцов. . .
   - Почему ты сейчас об этом вспомнила? - спросил Иван.
   - Но как же! - удивлено воскликнула Сара. - Неужели ты не видишь? То что с нами здесь произошло, как это все подтверждает извечные простые истины. Казалось бы - электронные человечки, ну что может быть безобиднее? Ведь это даже не муравей который может хотя бы тяпнуть тебя за палец, перед тем как ты его раздавишь, это всего лишь электронные человечки, их даже нет на самом деле, они существуют только в памяти компьютера, вот над кем можно издеваться совершенно безнаказанно; гоняй куда угодно, через любые тернии, сквозь любое пекло, не жалей, убивай сколько тебе заблагорассудится, они все стерпят! Но обстоятельства переменились и мы сами оказались на месте электронных человечков, они нам все-таки отомстили за все причиненное им зло, и как жестоко. . . Вообще, весь этот мир: биороботы-олени которых мы создали только для того чтобы иметь возможность их убить, планетоид который мы построили а потом бросили как надоевшую игрушку, разве не похоже что этот мир мстит нам за наше легкомыслие и жестокосердие? Какое мы имели право присваивать себе Солнечную систему, которая в миллионы раз старше и мудрее нас? Она спокойно жила без нас миллиарды лет, а потом появились мы и начали пить ее живую энергию, терзать ее планеты и астероиды своими добывающими комплексами, перерабатывать эти может быть живые тела в стройматериалы для сооружения различных грандиозных астроинженерных конструкций, которые очень часто служат нам лишь для пустой забавы. Несомненно что этот планетоид просто отомстил нам, отомстил нашими же руками, жестоко и безжалостно потому что мы сами не позаботились о том чтобы наделить его добротой и милосердием, так у как у нас у самих эти качества в дефиците. Все наше зло вернулось к нам помноженное на наше могущество: мы хотели мило поразвлечься, поохотиться на безобидных олешков, а в результате получили чудовищных монстров-убийц, и из охотников превратились в добычу, нам нравилось гонять смешных электронных человечков по всевозможным голубым долинам, а теперь мы сами оказались в шкуре этих человечков. И это все расплата за нашу собственную жестокость, нам лишь воздано по заслугам. Мы уже научились быть добрыми и мудрыми во вселенском масштабе, но все еще позволяем себе подличать по мелочам. Ах, подумаешь - брошенный планетоид, или убийство безответного биоробота-оленя, или несуществующего электронного человечка - какие мелочи! Но даже эти подлые мелочи - слишком большая роскошь. за них приходится дорого расплачиваться. Каждая мелочь умножается на техническое могущество всей человеческой цивилизации и в результате превращается в катастрофу. Не получится ли так что в один прекрасный день из-за одного такого пустячка погибнет весь род человеческий? Достаточно ли мы чисты для того чтобы для того чтобы царствовать в этом мире не приемлющем зла? Нет, мы еще не достойны оказавшейся в наших руках власти. Лучше б нам было оставаться на деревьях. И то что случилось на этом планетоиде, это не простое невероятное стечение обстоятельств, это - предупреждение, это - суд божий, суровый но справедливый. . .
   - Все это конечно так, - согласился Иван, - но я все-таки, следуя своим принципам, предпочитаю смотреть на вещи проще. Все случившееся с нами это именно результат невероятного стечения обстоятельств, а если это и месть, то уж никак не электронных человечков. Мы просто наказаны за свою неугомонность, ненасытность, за свою вечную неудовлетворенность. Мы живем в раю, но рай кажется нам скучным местом и поэтому мы постоянно ищем каких-то новых острых ощущений, развлечений и приключений. Знаешь, в старину в России было такое увеселение - гусарская рулетка: берется револьвер, в его барабан вставляется один единственный патрон, после чего барабан хорошенько раскручивается чтобы не знать, где именно находится этот патрон. А потом надо просто поднести ствол револьвера к виску и нажать курок. Если против ствола оказывается пустое гнездо барабана, то ничего страшного не происходит, зато у героя этого эксперимента остается довольно интересное, яркое и запоминающееся впечатление, которого хватает обычно аж до следующего вечера. Ну а если патрон окажется как раз против ствола, тогда яркое и необычное воспоминание на всю оставшуюся жизнь получат зрители этой милой драмы, так что проигравших в любом случае нет. Так вот и мы крутим барабан своей гусарской рулетки, желая получить побольше острых впечатлений и забывая при этом что волею случая в один прекрасный день против ствола может оказаться настоящий боевой патрон, а мы сами весело и непринуждено нажмем курок. Так должно было когда-нибудь случиться, и именно так оно все и случилось на этот раз. И нечего грешить на бога, виновата всего лишь гусарская рулетка, которую мы сами и раскрутили. Я только удивляюсь что ничего подобного не случилось раньше. Господи, да ты же вся дрожишь! - забеспокоился Иван.
   - Холод собачий! - отозвалась Сара, выбивая зубами дробь.
   - Так дело не пойдет, - решительно заявил Иван, поднимаясь с каменистого ложа. - Тебе надо подвигаться. По прыгай что ли. . .
   Пока Сара прыгала, размахивая руками, Иван притащил еще целую охапку травы, сорванной у входа в пещеру, и расстелил ее на полу.
   - А ну-ка, раздевайся, - приказал Иван.
   - Как, совсем? - опешила Сара.
   - Чем больше - тем лучше. Идея простая, - пояснил Иван, - нам нужно сохранить тепло, поэтому мы должны распределить нашу одежду так, чтобы она как можно лучше защищала нас от действия внешней среды. А друг от друга мы будем только греться.
   Сара быстро скинула с себя все что посчитала нужным. Из своей и Сариной одежды, скрепив ее застежками, Иван соорудил некое подобие спального мешка и первым забрался в него, чтобы нагреть место.
   - А вам что, мадам, особое приглашение надо? Давай залезай пока в сосульку не превратилась.
   Сару не пришлось упрашивать, она быстро юркнула в импровизированный спальный мешок.
   - О, Африка! - блаженно прошептала Сара, прильнув к Ивану.
   - Слушай, у тебя же руки совсем ледяные, - встревожился Иван, прижав Сарины ладошки к щеке.
   - Ничего, мне уже тепло, - отозвалась Сара беззаботно.
   - Знаешь, а купание в озере у водяного монстра пошло тебе на пользу, ты опять стала такая чистенькая и красивая, - сказал Иван, перебирая Сарины волосы. - Можно я тебя поцелую на сон грядущий?
   Сара закрыла глаза в знак согласия. Иван на мгновение прильнул к ее губам.
   - Ну вот, а теперь нам пора спать, - сказал он рассудительно. - Чем быстрее мы уснем, тем скорее наступит утро. А утром за нами прилетит
   транспортер. . .
   Сара вдруг отвернулась от Ивана, губы ее задрожали.
   - Ну что ты, дорогая? Что случилось? - Иван попытался заглянуть Саре в лицо.
   - Вань, ты не сердись на меня, что я все время реву. Там, на Земле, мне давно не приходилось делать этого, а тут вот попробовала и - вошла во вкус! - Сара засмеялась, шмыгая носом.
   - Ну и какие же столь плачевные мысли пришли в головку моей прекрасной Афродиты на этот раз? - улыбнувшись, Иван осторожно смахнул слезинку с Сариной щеки.
   - Я подумала. . . вдруг это был наш последний поцелуй? Ведь если завтра с нами что-нибудь случится. . .
   - Ну что ты, глупенькая, - поспешил остановить ее Иван, - Что с нами может случиться? Все уже позади, завтра утром мы будем на корабле. А чтобы ты не сомневалась что этот поцелуй был не последним, я тебя поцелую еще раз, прямо сейчас.
   Иван наклонился к Сариным губам, но Сара отстранилась от него.
   - Вань, я должна тебе сказать: если мы выберемся отсюда, то у нас будет ребенок.
   - Как? - растерялся Иван. - Значит ты. . .
   - Да. Уже второй месяц.
   - Выходит тогда, две недели назад, ты уже обо всем знала? Но почему ты мне не сказала?
   - Не знаю. Я боялась. . . - в глазах у Сары блеснули слезы. - Чего ты боялась? И почему ты вообще согласилась а на это путешествие? Ты должна думать о ребенке!
   - Ему небольшая прогулка только на пользу, - усмехнулась Сара, - А мне так хотелось быть рядом с тобой. . .
   - Но чего же ты боялась?
   - Я боялась потерять тебя, боялась что ты рассердишься когда узнаешь, и даже будешь настаивать чтобы я сделала что-нибудь ужасное...
   - Но как тебе только в голову пришло чтобы я мог. . . - запротестовал Иван, но Сара прикрыла ему губы ладонью.
   - Мог, Вань, мог. . . - горько вздохнула она. - Ты забыл. Еще несколько дней назад ты был совершенно другим человеком. Твоей главной целью в жизни была наука, а мне отводилась роль любимой игрушки в свободное от научных трудов время.
   - Господи, какой я был дурак! - воскликнул Иван. - Но теперь ведь все изменилось! Теперь ты моя богиня на всю жизнь, и цель моей жизни - выполнять любые твои желания. К черту всю эту научную внеземную чушь! Мы подадимся к чудикам, поселимся на зеленом острове в голубом океане, построим маленькую уютную хижину под пальмами. У нас будет мальчик. . . Нет - девочка. . . Кого ты хочешь?
   - Девочку, - улыбнулась Сара.
   - Ну конечно! У нас обязательно будет девочка! А потом мальчик. И еще девочка и еще мальчик. У нас будет целая куча детишек, и все такие же красивые и умные как ты, ну и немножко как я, - засмеялся Иван. - Мы будем жить все вместе, будем любить друг друга и всех людей вокруг, и я никогда никуда от вас не улечу. А если уж мне очень захочется блеснуть своими способностями в научной области, то я займусь медициной чтобы и наши дети, и мы сами, и вообще все люди на Земле всегда были здоровы. Медицина это самая чудесная и самая гуманная из наук. Зачем нам какие-то там другие миры если перед нами целая неизведанная, огромная и прекрасная вселенная - сам человек! Я сделаю все для того чтобы ты была счастлива, дорогая, и чтобы были счастливы наши дети. Ты мне веришь?
   - Ну конечно, - улыбнулась Сара, - все будет именно так как ты говоришь. - По ее щеке скаталась слеза, оставив влажный след. - А теперь поцелуй меня, Вань, крепко-крепко!
   Он поцеловал ее нежно и страстно, а потом еще раз, чтобы и этот поцелуй не был последним, и еще много, много раз. Они ласкали друг друга всю ночь и уснули только под утро, когда первые лучи солнца уже начали окрашивать пурпуром небо на востоке, и было что-то жутко-прекрасное в этой нежности двух человеческих душ, двух теплых пылинок жизни, затерянных в безбрежном океане холодного космоса.
   Ивана и Сару разбудил обрушившийся с неба гул турбин тяжелого спасательного транспортера. Они вскочили как ужаленные, запутались в своем спальном мешке и долго не могли из него выбраться, когда же они наконец выскочили на карниз перед пещерой, то транспортер уже быстро удалялся, тая в голубой дымке, подсвеченной ласковым утренним солнцем. Они закричали, с тали прыгать, размахивая руками, но напрасно.
   - Черт! Мы проспали все на свете! Он нас не заметил! - Сара рассержено топнула ногой.
   - Не стоит растрачивать столько эмоций! - засмеялся Иван. - Эл отлично знает свое дело, он даже не вытерпел семьдесят два часа, а прилетел за нами пораньше. Сейчас он пошел по нашим следам, совершит небольшое кругосветное путешествие и минут через десять вернется к нам.
   - А с ним ничего не случится? - заволновалась Сара.
   - С ним не может ничего случится! - успокоил Иван. - Эл вовсе не дурак, он взял транспортер с защитой усиленного класса, так что теперь ему сам черт не страшен. И вообще, что может вполне примитивный игровой компьютер противопоставить лучшим произведениям человеческой мысли? Да ты сама посмотри! - Иван показал рукой в даль.
   В этот момент темная точка транспортера, несясь низко над землей, как раз приблизилась к огненной реке, и ей навстречу устремился целый рои огненных шариков, но все они взорвались, разбившись о силовую защиту транспортера и не причинив ему никакого вреда. Транспортер полетел дальше, даже не замедлив ход.
   - Ну что, видела? - воскликнул Иван удовлетворенно. Сара, похоже успокоилась.
   - Нам, наверное, надо бы слегка приодеться к прилету долгожданного гостя, - засмеялась она, - а то Эл пожалуй не узнает нас в таком виде, подумает что мы просто местные Адам и Ева.
   Смеясь, они бросились в пещеру к своей одежде.
   Когда Иван одевал куртку, из ее кармана выпала какая-то металлическая болванка и с глухим стуком ударилась о камни.
   - Что это такое? - заинтересовавшись, Сара подняла с пола ярко красный цилиндрик, - Ой, тут значок стоит - радиоактивность.
   - А, это! - Иван взял у Сары цилиндрик и небрежно подбросил его на ладони. - Это источник питания аварийного буйка, говорят его хватает на тысячу лет. Врут небось. . . В нерабочем состоянии совершенно безопасен. Я его подобрал в останках транспортера, думал может пригодится.
   - Там внутри антивещество? А можно посмотреть? - глаза у Сары заблестели от любопытства.
   - Вообще-то считается что защитный цилиндр заварен намертво. . . - Иван заколебался, но вспомнив что еще вчера собирался удовлетворять любые Сарины желания, отбросил сомнения. -. . . но это только так считается. На самом деле он закручивается на резьбе и только слегка фиксируется контактной сваркой, чисто формально, для порядка, так что если постараться. . .
   Иван обхватил цилиндрик ладонями и напрягшись крутанул его половинки, сорвав фиксаторы:
   - Ну вот и все, а теперь он очень легко раскручивается.
   Цилиндрик распался на две части и Иван осторожно извлек из него небольшую блестящую капсулу:
   - Вот в этом флакончике и содержатся, я уж не помню, то ли десять грамм, то ли одна десятая грамма антивещества, так что это довольно опасная штука: капсула может пшикнуть даже если по ней хорошенько стукнуть камушком, так что лучше вернуть ее назад в защитную оболочку.
   Иван опять осторожно вложил капсулу в ее гнездо, свинтил половинки цилиндра и бросил его к стенке пещеры:
   - Я думаю он нам больше не понадобится.
   - А для чего он мог нам понадобиться? - удивилась Сара.
   - Да так, может и сгодился б на что-нибудь. . . - разъяснил Иван достаточно туманно. - Я, кажется, слышу шум. . . Эл возвращается!
   Они выскочили из пещеры. Темная точка транспортера приближалась уже с другой стороны. Иван с Сарой опять стали прыгать и размахивать руками, стараясь привлечь внимание. Вскоре транспортер сменил курс и направился прямо к ним.
   - Он нас заметил! - Сара обрадовано захлопала в ладоши. - давай Эл, миленький, сюда!
   Транспортер стремительно приближался, увеличиваясь на глазах, вот он начал постепенно сбавлять ход, до него оставалось не больше ста метров, было видно как в округлом бронированном борту распахивается люк для приемки пассажиров, и в этот момент, расколов напополам голубое небо, в транспортер впилась огромная, ослепительно яркая извилистая молния. Удар грома швырнул Ивана и Сару на камни. Транспортер замер на мгновение словно корабль, налетевший на скалу, но потом продолжил движение как ни в чем не бывало. И тогда в него ударила еще одна молния, и еще. Удары следовали один за другим извивающиеся пульсирующие зигзаги молний оплели транспортер словно щупальца спрута, солнце померкло, сразу наступила ночь, озаряемая только голубыми электрическими вспышками, непрерывные раскаты грома слились в один сплошной душераздирающий вой, вдавивший двух беззащитных людей в скалы. Внезапно этот кошмар оборвался, Иван с трудом приподнял голову: транспортер еще висел в воздухе, сияя раскаленной до бела обшивкой, но его турбины уже гнали под днище сплошной черный столб дыма который ударяясь в землю растекался между деревьями. В следующее мгновение один из двигателей транспортера взорвался, горящие обломки полетели в разные стороны. Транспортер накренился и по пологой кривой медленно и плавно заскользил к земле, постепенно ускоряя свой бег и оставляя за собой широкий, черно-фиолетовый дымный шлейф. Огненной каплей он ударился о ближайшую скалу, рас кололся на две части и обрушился на лес. Раздался взрыв, красно-бурое грибовидное облако взметнулось к черному небу без звезд.
   Иван был совершенно оглушен, для него все происходило будто в немом кино: темно-вишневый шар солнца, почти не дающий света, рядом с ним серебристый диск луны, мечущаяся, что-то кричащая Сара, горящий в нескольких местах лес, залитый таинственным лунным светом, и вырастающий над ним огненный гриб.
   Наконец Иван стал различать некоторые звуки: шум ветра, грохот падающих камней, треск лесного пожара.
   - Господи, что же с нами теперь будет? - кричала Сара. - Ты же говорил что он ничего не сможет сделать! И что теперь?
   - Эл тоже погиб. И Эл тоже, как и Ян, и Дэниэл, и все остальные. И все из-за меня. . . Я убил их всех, - бормотал Иван, глядя куда-то вдаль. Сара, рыдая припала к его груди.
   - Нас-то спасут в любом случае, - сказал Иван устало обняв Сару. - После гибели транспортера главный компьютер "Фортуны" подаст СОС. Через несколько часов здесь будут спасательные корабли со всего сектора, нас вытащат во что бы то ни стало. . .
   - Господи, еще несколько часов! - простонала Сара.
   И тут из пропасти на край карниза перед пещерой выползла огромная трехпалая когтистая лапа, за ней, лязгнув метровыми когтями по граниту - вторая, и между этими лапами на длиной сильной и гибкой шее взметнулась огромная уродливая голова со страшной оскаленной пастью и горящими глазами-блюдцами. Увидев людей, чудище обрадовано заревело. Взвизгнув от ужаса Сара метнулась в глубь пещеры.
   По приобретенному за последние трое суток условному рефлексу Иван взвился, собираясь опять куда-то бежать, кого-то спасать, но вдруг с холодной ясностью осознал, что из этой ловушки уже нет выхода, в отчаянии он схватил огромный камень и ударил им по ближайшей когтистой лапе: брызнули малиновые искры и камень раскололся на несколько частей. На роже у чудища промелькнуло некое подобие ехидной улыбки, плотоядно повизгивая, оно начало медленно приближать к Ивану свою пасть, вооруженную несколькими рядами острых кривых зубов, искоса поглядывая на него одним глазом.
   - Ах ты гадина! - разозлился Иван. Он схватил другой булыжник и размахнувшись что было сил, швырнул его в оскаленную рожу. С глухим стуком камень врезался прямо между блюдцами глаз. Чудище испугано отпрянуло и взвыло от обиды, над его головой взметнулся гибкий, мощный хвост и, застыв на мгновение, обрушился на Ивана. Словно мячик Иван отлетел вглубь пещеры и шмякнувшись о стену сполз на пол. Он тут же попытался вскочить, но его правая нога неестественно подвернулась и Иван вновь со стоном рухнул на камни. Правый рукав его куртки стал быстро пропитываться кровью. Сара кинулась к Ивану:
   - Вань, что с тобой? Господи, ты ранен!
   - Все в порядке, - коротко бросил Иван. Стиснув зубы он сел, прислонившись спиной к стене пещеры, и пальцами здоровой руки прижал артерию на раненой. Кровь перестала сочиться сквозь ткань рукава. - Ну вот, мне уже совсем хорошо.
   - Сейчас я тебя перевяжу, - голос Сары дрожал от боли, она стала лихорадочно шарить по карманам, ища индивидуальный пакет.
   - Тебе не кажется что это уже ни к чему? - Иван нашел в себе силы улыбнуться. - Есть гораздо более простои способ решения всех проблем. - Его взгляд упал на лежащий совсем рядом красный цилиндрик, призывно блестевший в услужливом луче лунного света, падавшем от входа в пещеру. Сара протянула руку и взяла цилиндрик.
   - Ты полагаешь. . . - она растеряно посмотрела на Ивана. Он состроил безразличную гримасу и повернул голову ко входу пещеры: чудище усердно пыхтело, пытаясь взобраться на карниз, его лапы дрожали от напряжения, царапая когтями по граниту.
   - Нами явно собираются позавтракать, - усмехнулся Иван, - а я этого страсть до чего не люблю. К тому же у меня в генах кроме алкоголизма заложено еще и стремление хлопать дверью на прощанье.
   Сара раскрутила цилиндр, красивая блестящая капсула упала на пол. Сара смотрела на нее почти с ужасом.
   - Тебе страшно? - спросил Иван.
   - Нет. Только чуточку, - улыбнулась Сара сквозь слезы. - Но ты ведь со мной, значит все хорошо. - Она прильнула к Ивану.
   - Прости меня, дорогая, что все так получилось, - забыв о своей ране Иван здоровой рукой обнял Сару и почувствовал как она дрожит. - Я бы отдал все чтобы спасти тебя, но мне не удалось сделать этого даже ценой своей жизни. . . Я всегда приносил тебе одни несчастья...
   - Не говори так, - попросила Сара, - я лучше знаю кем ты был для меня. Я ни о чем не жалею.
   - Ну а для меня вообще все к лучшему, - усмехнулся Иван, - как бы я жил после того как они все погибли из-за меня. Никто из них даже ни в чем меня не упрекнул, но кто избавит меня от моих собственных обвинений...
   - Нет, Вань, ты ни в чем не виноват, - сказала Сара тихо и уверено. - Это всего лишь рулетка - веселая гусарская игра, и нам выпал главный приз...
   В этот момент чудище наконец-то забралось на карниз всеми четырьмя ногами. Отдыхая после трудной работы оно с удовлетворенным видом замерло перед входом в пещеру, внимательно наблюдая за двумя человеческими фигурками в ее глубине.
   - А он симпатяга! - улыбнулась Сара, глядя на покрытую блестящей чешуей голову монстра, почти закрывающую вход в пещеру. Чудище давилось слюной от предвкушения, - Жаль, конечно, но ему сегодня так и не придется позавтракать. - Сара нащупала камень и сильнее прижалась к Ивану. - Значит мы сейчас опять будем все вместе? - спросила она тихо.
   - Да, конечно, - улыбнулся Иван, - нас уже давно ждут...
   С ликующем воплем чудище бросилось на свою добычу, но Иван и Сара уже не обращали на него никакого внимания. Они зачаровано следили за тем как Сарина рука с камнем медленно и плавно, словно в далеком детском сне опускается на маленькую блестящую капсулу...
  
   Телескопические датчики целой эскадры аварийно-спасательных кораблей, спешащих на сигнал СОС посланный с "Фортуны", внимательно следили за планетоидом МН-1450. Они бесстрастно зафиксировали как на гладком, сверкающем боку планетоида вспыхнула яркая голубая точка, превратившаяся в огненный шар, на мгновение затмивший солнце. Волна судороги пробежала по всему телу планетоида, осколки полей фотоэлементов серебристыми искорками брызнули во все стороны, разлетаясь среди звезд. Взрыв пробил в оболочке планетоида огромную брешь, через которую воздух устремился в открытый космос увлекая за собой пыль и песок, вывороченные с корнам деревья и обломки скал, чудищ и монстров, закручивая в трубочку армированные листы титана и все больше расширяя пробоину. Оболочка планетоида заколебалась волнами словно склеенная из папиросной бумаги, по ней извилистыми змейками побежали голубые трещинки сквозь которые рванулось изумрудно-зеленое пламя, и планетоид лопнул будто мыльный пузырь. Вспыхнувший на его месте огненный шар стал быстро расширятся, разбрасывая жалкие обломки шедевра человеческой мысли. По мере расширения пылающий шар все больше тускнел, вскоре через него уже стали проглядывать равнодушные звезды, и через минуту уже ничто не напоминало о том что когда-то в этой точке космоса сиял величественной громадой планетоид МН-1450 класса "Тихая обитель".
  
  
  
  
   Из информационного сообщения правительственной службы новостей от 27 июля 2015 года.
   ". . . Сегодня, 27 июля в 8 часов 13 минут по среднеевропейскому времени, после мощного анигиляционного взрыва произошло разрушение планетоида МН-1450 класса "Тихая обитель", находившегося в момент катастрофы в точке космоса с координатами 0, 9115Х; 34 градуса 57 минут. Как свидетельствует регистрационный журнал службы космо-диспетчера, на планетоиде в момент его гибели находились восемь человек:
   Барбара Кински родившаяся 30. 11. 1989г. в г. Познань. Специализация - медик.
   Дэниэл Паркер р. 14. 0 9. 1989. Сиэтл - космоспасатель. Иван Попов р. 19. 06. 1990. Белгород - программист. Маргарет Пауэр р. 20. 10. 1994. Сан-Франциско - студентка. Сара Кацман р. 24. 11. 1992. Берлин - программист. Эдвард Уотерс р. 19. 03. 1990. Чикаго - пилот. Элизабет Холли р. 29. 01. 1990. Вашингтон - педагог. Ян Бзежинский р. 5. 05. 1990. Варшава - физик.
   Проведенные по расширенной программе спасательные работы не дали никаких результатов, по этому приходится смириться с тем что все восемь человек для нас погибли.
   Обстоятельства и причины катастрофы представляются весьма загадочными и их расследование продолжается специально созданной комиссией, но уже сейчас ясно что возникшая в журналистских кругах версия о групповом самоубийстве является совершенно необоснованной.
   По мнению специалистов наиболее вероятно что эта страшная трагедия произошла из-за ошибки персонального компьютера, который был не вполне исправен в тот момент когда на нем составлялась программа путешествия.
   Восемь человек были грубо вырваны из нашей жизни в самом расцвете творческих сил: эта ужасная катастрофа, самая крупная за последние годы, заставляет еще раз задуматься об обретенном нами могуществе и его возможных отрицательных последствиях.
   Правительство Земли приносит свои искрение соболезнования родственникам и друзьям погибших, вместе со всем человечеством скорбя о невосполнимой утрате. . . "
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"