Эйона ослабевшими руками держалась за широкую спину всадника, несшего ее на своем скакуне в далекий Дэон, о котором люди только лишь шептались. Тяжелая боль в висках от бессонной ночи и испытаний, свалившихся на голову девушки, отдавала эхом ударов копыт, пока не стала совсем невыносимой.
Спину ужасно ломило, а в руках, казалось, не осталось больше сил, чтобы держаться за того, кто нес ее в руки к самому безжалостному Темсу, о котором она слышала. Мир, лежащий перед глазами беглянки, стал расплываться, как плывут краски в стакане с водой, и Эйона, сделав над собой последнее усилие, окунулась во тьму, рухнув с лошади.
Грубо выругавшись, Дэйг пришпорил своего скакуна, и, развернув его, остановил у тощей фигурки, чье бледное лицо выделялось острыми скулами и большими впалыми глазами. Он бросил быстрый взгляд на коротко остриженные волосы девушки и в недовольстве отвернулся. Женщины их Дэона никогда не остригали волосы, считая их своей красотой, так почему же эта запротивилась своей природе?
"Режим", - вспомнил Дэйг, и его невольно затрясло. Ярость поднялась новой волной в его сердце, когда он вспомнил те времена, в которых он жил простым мальчишкой из семьи рабочих в Гэнайе, пока и та суровая жизнь для них не закончилась.
Услышав топот копыт, Дэйг обернулся, и, завидев всадника из их Дэона, отошел в сторону, чтобы не оказаться под копытами его лошади.
- Дэйг! - Всадник остановил скакуна у самого тела девушки, пристально вглядываясь в ее бесчувственное тело. - Темс послал меня за тобой, желая знать, почему ты задержался.
Он решил сойти с лошади, но Дэйг не позволил ему:
- Скачи к Илнару, Хайен, и передай ему, что все в порядке. Его пленнице стало плохо. Годы жизни в Режиме никому не придают сил, - он еще раз взглянул на ссохшееся лицо девушки, явно говорившее о недостатке еды в ее семье, - да и в Дэоне Крайних Лесов к ней отнеслись не со всем радушием.
- Да уж, - протянул Хайен, - девчонка больше похожа на высохшую рыбу, чем на женщину, способную выносить наследника нашего Темса. Странно, что он вообще захотел ее себе. Мог бы отдать другому или же отправить ее на рудники - там ее рабочие навыки оказались бы кстати.
Дэйг был согласен со словами мужчины, но пойти против друга не смел:
- Это не твое дело, Хайен, - оборвал он мужчину, - как и не мое, впрочем. Скачи к Илнару, иначе ему не понравится задержка.
Нисколько не обидевшись на слова Дэйга, Хайен лишь коротко кивнул, соглашаясь со сказанным:
- Если тебе нужна помощь...
- Я сам довезу девчонку. Скачи, тебя уже ждут.
И Хайен ударил ногами в бок лошади, отчего та резко взвилась, пытаясь уйти от другого удара. Как только стук копыт ушел достаточно далеко, Дэйг поднял Эйону на руки и тут же поразился. При ее столь малой массе тело девушки, лежащее на его руках, оказалось на редкость упругим и подтянутым. Мышцы прочными канатами натягивались под одеждой, и мужчина, знавший толк в женщинах, тут же понял, что в ней, в этой беглянке, кроется гораздо больше, чем увидел Хайен.
- Что ж, по всей видимости, Илнар снова не ошибся, - тихо пробормотал он, вскидывая бесчувственное тело девушки на лошадь, кладя ее перед собой. Руки и ноги Эйоны качались боков скакуна, а бедра возвышались перед всадником. Вспомнив о своей женщине, Дэйг поборол в себе внезапно возникшее желание, и, ударив лошадь по бокам, пустил ее мелкой рысью, понимая, что даже такой шаг еще долго будет отбиваться болью в висках пленницы.
Проскакав почти все расстояние, Дэйг с немалой радостью увидел тонкие струйки дыма, клубившегося над домами их Дэона - женщины, оставшиеся в домах своих мужчин, уже ждали их возвращения. Почти ощущая ноздрями теплый аромат свежей мясной похлебки, всадник напевал на будущую боль пленницы и ускорил скакуна.
Минуя ворота, как последний рубеж, он остановился у дома Темса, спешившись с коня.
- Ты долго, - упрекнул его Илнар, вглядываясь в лицо друга. - Если бы не Хайен, уверявший меня, что с тобой ничего не случилось, я бы уже скакал тебе на помощь.
- Прости, Темс, - Дэйг снял по-прежнему бесчувственное тело Эйоны и передал его в руки другу. - Девчонка слишком долго была без еды и питья. Она ослабла, и, не дождавшись твоего теплого ложа, рухнула бесчувственным телом в траву Крайних Лесов.
Илнар вгляделся в лицо беглянки, отмечая его бледность, и произнес:
- Позови ко мне Райану, пусть принесет своей похлебки.
- Кое-кто другой наверняка приготовил целый котел, ожидая твоей милости, - друг позволил себе легкую усмешку. - И уж наверняка этот кое-кто не ожидал, что ты привезешь себе женщину.
- Ниара знает о моих чувствах к ней, - Илнар по-прежнему смотрел на недвижимые веки Эйоны. - Да и кто сможет назвать это, - он протянул девушку на руках к своему другу, словно пытаясь доказать правоту своих мыслей, - женщиной. Боюсь, она не выдержит ни одной ночи с воином нашего Дэона. Не, Дэйг, я взял ее не для этого.
- Не для этого? - Глаза Дэйга округлились, прежде чем он смог взять себя в руки. - Но для чего же тогда? Ты не спишь с Ниарой, которая готова отдать жизнь и все остальное, что потребуется, только бы оказаться в твоей постели. И ты взял наложницу, которая, как ты говоришь, не годится ни для вынашивания твоих детей, ни для их зачатия. Но ты мужчина и ты воин, и ты...
- Я не стану обсуждать это с тобой, Дэйг. Найди Райана и передай ей мои слова.
Голос Темса стал чуть более суровым, и все, кто принадлежал к его Дэону, понимали в такой момент: приказу стоит подчиниться. Дэйг лишь слегка наклонил голову, напутственно бросив:
- Наслаждайся, друг. Не позволяй тяжелым мыслям занять все твое время. Женщины - пусть даже и такие тощие - могут принести нам много радости, которой не будет по поле сражения, и ...
- Дэйг!
Илнар почти рявкнул на друга, и, тут же спохватившись, уже спокойно добавил:
- Райана, найди ее...
Илнар толкнул ногой дверь в свой дом и уложил пленницу на постель. Он еще раз позволил своему взгляду побродить по тоненькой фигурке, чьи глаза были безмятежно сомкнуты под его пытливым взором. Руки девушки беззащитно раскинулись в стороны, а плотная ткань рабочей одежды, в которой рабочие ходили всю свою жизнь, во многих местах была изодрана в клочья, оголяя белую, почти никогда не видавшую солнца, кожу на ногах и животе.
Почувствовав укол жалости, Илнар поспешил отвернуться. Дэйг был прав. Зачем ему понадобилась эта девчонка? И что делать с ней сейчас?
Стук в дверь нарушил гнетущее молчание комнаты, и Темс позволил гостю войти. На пороге дома тут же появилась Райна, держа в руках тяжелый горшок с ароматной похлебкой.
Остановившись от удивления, женщина переводила взгляд сначала с девушки на сына, затем наоборот, пока это не надоело Темсу.
- Разбуди девчонку и покорми ее, - приказал он, собираясь выйти, - я приду через час. Найди ей одежду и распорядись поставить в доме еще одну кровать.
- Еще одну? - Брови Райаны удивленно поползли вверх. - Но зачем же тогда...
- Я так пожелал! - Илнар был вне себя от гнева, но этот гнев не был предназначен матери. Он гневался лишь на себя. - И... подготовь ее к тому, что будет в ее новых обязанностях.
Не желая больше слышать слова упрека, мать согласно подошла к девушке, и, дождавшись, пока дверь за сыном закроется, аккуратно коснулась плеча пленницы.
- Вставай, нерра, тебе нужно поесть.
Веки девушки чуть дрогнули, но по-прежнему не раскрылись.
- Нерра, - Райана все настойчивее трясла пленницу, пока не услышала тихий вздох, сбежавший сквозь полусомкнутые губы. - Нерра!
Девушка открыла глаза и увидела перед собой старое, испещренное морщинами лицо. Внимательные глаза вглядывались в каждую ее черточку, ожидая опасности, но то, что произошло после, они не могли ждать.
Эйона внезапно вспомнила мать, которая так же склонялась над ними с сестрой, когда они были больны. Такие же внимательные глаза следили за каждым движением ее дочерей, ловили каждый вздох растрескавшихся детских губок.
И она улыбнулась своим воспоминаниям, а заодно и этой женщине, склонившейся над ней. Улыбнулась и... увидела взаимную улыбку.
- Вставай, нерра, тебе нужно хорошенько поесть, - женщина подхватила девушку под локоть и помогла дойти до стола, на котором стоял чудесный горшок с едой. Внутренности Эйоны свело от аппетитного запаха, но она не могла не заметить, как эта добрая женщина назвала ее.
- Вы сказали: "нерра". - Эйона сделала паузу, видимо, ожидая, что собеседница сама исправит себя, но, когда этого не произошло, добавила: - Мне известно, что здесь, за чертой Огненного Предела, так называют жен. Я же...
- Жена моего сына, - закончила пожилая женщина, накладывая полную тарелку коричневого снадобья. - Он выбрал тебя, и ты не можешь противиться. Ты скоро привыкнешь.
Аппетит резко пропал, и Эйона только и смогла, что выдохнуть:
- Привыкну? Но к чему?
- Возьми, девочка, - женщина подтолкнула к ней тарелку с похлебкой, дала глубокую ложку и большой кусок свежеиспеченного хлеба. - Возьми и ешь, тебе это сейчас нужнее. Об остальном пусть он сам расскажет тебе, когда вернется.
Понимая, что разговор на эту тему окончен, Эйона не посмела противиться. Приняв с благодарностью свою еду, она впервые ощутила вкус настоящей пищи. Не той, что была всю жизнь в ее семье - несвежей, съедаемой крошечными порциями, только бы не хотелось так мучительно есть. Нет, эта еда была настоящей, той, которую Эйона, как и остальные рабочие со стройки так долго видели во снах.
Подняв несмело глаза на женщину, так щедро одарившую ее, она с трудом произнесла:
- Вкусно. Она... слишком вкусная.
- Слишком? - Старая женщина засмеялась, подкладывая ей еще немного. - Что ж, здесь давно так не хвалили мою стряпню. Ешь, сколько сможешь.
И Эйоне больше ничего не требовалось. Забыв о стеснении, она набросилась на похлебку. Пока ее тарелка не опустела.
Дождавшись окончания трапезы, Райана забрала посуду, и, смахнув крошки со стола, проговорила:
- Ты можешь немного отдохнуть, девочка. Скоро Темс вернется к тебе.
- Эйона, - беглянка с благодарностью коснулась руки женщины, давшей ей пищу. - Меня зовут Эйона.
- Хорошо, Эйона, - женщина открыла дверь дома. - Меня ты можешь звать Райаной.
И она вышла из дома, оставив девушку наедине с гнетущими мыслями. Как только Эйона осталась одна, она тут же подбежала к окну. Прячась за широкие ставни, девушка бросила осторожный взгляд на улицу, оценивая, сколько людей бродит перед этим домом. Сегодня был день, когда воины Дэона принесли очередную дань, и дань эта оказалась гораздо большей, чем говорилось ранее. А это означало лишь одно. Повсюду был праздник. Женщины и мужчины бродили по улицам с кубками, полными вина. Пьяные крики веселья слышались даже здесь, за тяжелыми стенами дома Темса. И Эйоне ничего не оставалось, как ждать.
"Быть может, я смогу бежать, когда все смолкнет. Нужно лишь дождаться, чтобы Темс уснул".
Ожидаемый мыслями беглянки, Илнар отворил дверь и тихо, почти бесшумно вошел в помещение.
- Хочешь бежать, - он даже не спрашивал - он заключал свою мысль в прочные оковы логики. - Но у тебя ничего не выйдет.
Он опустился на широкий стул и стянул сапоги.
- Почему, беглянка? Почему ты больше страшишься меня, чем побега в опасные земли, о которых ничего не знаешь?
Мужчина впился пытливым взором в глаза девушки, пытаясь понять ход ее мыслей, но взор той вмиг стал непроницаемым, и он понял: если ей удалось уйти от Режима, она не раскроет своих тайн так просто.
- Райана сказала, что я жду от тебя? - Илнар вгляделся в реакцию беглянки. Он ожидал, что она покраснеет или же отведет глаза, но губы той лишь сжались в тонкую линию, побледнев от гнева.
- Сказала, - впервые произнесла девушка. - Она назвала меня твоей неррой, но это не так.
- Не так? - Усмехнулся Темс. - Что ж, тогда, может быть, ты расскажешь мне то, как все есть на самом деле?
- Ты ведь желал послать меня на рудники, Темс, так почему же передумал? - Эйона твердым шагом направилась к столу, за которым сидел Илнар, и, остановившись у его противоположного края, опустилась на стул. - Думаю, я там буду полезнее для твоего Дэона.
Минуту-другую мужчина вглядывался в лицо девушки, пытаясь понять, не шутит ли она, но затем, когда понял, что та говорит всерьез, расхохотался. Его смех прогремел по всей комнате, и был так заразителен, что Эйона сама чуть не рассмеялась, если бы в этот момент не решалась ее судьба.
- Значит, на рудники? - Илнар подавил в себе еще один приступ смеха, и вновь вгляделся в лицо беглянки, пытаясь понять, не сошла ли та с ума. - Но мы не отправляем женщин на рудники. Женщины нужны нам здесь, согревая наше ложе и готовя теплый обед.
- Я не стану греть твое ложе. Как и готовить обед, - огрызнулась Эйона. - Отведи меня на рудники, Темс, если желаешь получить пользу с моего приобретения.
Девушка упрямо глядела в глаза сидящего напротив мужчины, и ее воля не ослабевала ни на миг. Поначалу это казалось Темсу забавным, но с каждой прошедшей минутой он все острее чувствовал ущемленное самолюбие. Беглянка либо была бесконечно глупа, чтобы думать, что выживет хотя бы неделю на рудниках, либо он казался ей настолько противен, что она желала избежать его рук ценой собственной жизни.
- Значит, рудники, - зло проговорил Темс. - Знаешь ли ты, что ждет тебя там? Мужчины гибнут один за другим под тяжелым бременем камней, их тела выносят на поверхность горы каждый день, оставляя хищным птицам для обеда. Либо ты настолько глупа, что не понимаешь этого, либо глупа, думая, будто сможешь вынести тяжесть камней на своих плечах!
- Я работала на стройке, - Эйона подняла подбородок, упрямо не отводя глаз от испытующего взора Темса, - и я знаю, что такое тяжелая работа. Но все же эта участь лучше, чем оказаться удовлетворением твоих утех, Темс. Позволь мне самой выбрать свою судьбу!
Илнар все больше недоумевал. В словах девушки не было ничего глупого, кроме... самих слов. Но обида раненного самолюбия все сильнее говорила в нем, заглушая все доводы рассудка.
- Я противен тебе? - Темс не мог поверить в то, что эти слова вырвались из его уст. Он вглядывался в гордую осанку тощей девушки, одетой в грубые лохмотья. Ее короткие волосы придавали ей больше сходства с мальчишкой, а тонкие пальцы позволяли наблюдать за бешенным пульсом, скользящим по венам. Нет, в ней не было ничего такого, что Темс ценил в женщине, и все же беглянка поразила его больше всех тех, кто до этого входил в его дом.
- Мне противна сама мысль принадлежать мужчине как вещь. Отдай меня на рудники, Темс, я все равно не принесу тебе счастья.
Терпение Илнара, длившееся непомерно долго, вышло, и он, резко вскочив со своего места, схватил Эйону за руку, больно сдавив запястье девушки.
- Значит, рудники?
Он рванул беглянку на себя так сильно, что она, споткнувшись, уперлась носом в его грудь, и, подняв бесстрашные глаза к глазам Темса, твердо произнесла:
- Рудники.
Мужчина был вне себя от ярости. Выскочив вон из дома, он тянул за собой едва поспешавшую девушку, не замечая того, что голоса вокруг резко смолкли. Даже те, кто был совсем пьян, теперь, казалось, протрезвели, чтобы не упустить ничего из того, что произойдет на их глазах.
- Дэйг, - мужчина яростно выкрикнул имя друга, ища его глазами в толпе. - Дэйг, где ты, черт бы тебя побрал?!
Он метнулся к когорте розовощеких мужчин, когда позади себя расслышал:
- Илнар? Что ты здесь...
- БРОСЬ! БЕГЛЯНКУ! НА РУДНИКИ! ЖИВО!
И, рванув руку Эйоны в последний раз, швырнул ее, как надоевшую игрушку, в руки друга, едва поспевшие поймать девушку.
- Рудники? Но мы не бросаем женщин...
- Ты меня не расслышал?! - Илнар метнулся к другу так резко, что тяжелая волна гнева и ярости накрыла того с головой. Попятившись, Дэйг закрыл своим телом едва знакомую девушку, которой сочувствовал в пути и покорно произнес:
- Я понял. Отведу ее немедленно.
И он, подхватив Эйону под локоть, увел ее с собой. Туда, где северный владыка ветров овевал Хребет Дикой Горы.