Стивен Кинг, Оуэн Кинг - Спящие красавицы
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Стивен Кинг. Оуэн Кинг - Спящие красавицы.
Данное произведение предназначено для лиц старше 18 лет.
В память о Сандре Бланд.
Неважно, богатая ты или бедная,
Умна или глупа.
Место женщине в этом дряхлом мире -
Под пятой мужчины.
И если ты рождена женщиной,
Ты рождена для боли.
Через тебя будут перешагивать,
Будут врать,
Будут хитрить.
И мешать с грязью.
Сэнди Поуси, "Родиться женщиной". Стихи Марты Шарп.
- Луч света не может тебя не волновать!
- Риз Мари Демпстер, заключенная N4602597-2, Женское исправительное учреждение Дулинга.
- Её предупреждали. Ей объясняли. И всё равно, она сопротивлялась.
Сенатор Эддисон "Митч" МакКоннелл о сенаторе Элизабет Уоррен.
Действующие лица:
Город Дулинг, столица одноименного округа.
Трумэн "Тру" Мейвезер, 26 лет - варщик метамфетамина.
Тиффани Джонс, 28 лет - двоюродная сестра Трумэна.
Линни Марс, 40 лет - диспетчер департамента полиции Дулинга.
Шериф Лила Норкросс, 45 лет - шериф округа Дулинг.
Джаред Норкросс, 16 лет - учащийся школы Дулинга, сын Лилы и Клинта
Антон Дубчек, 26 лет - владелец и единственный сотрудник фирмы "Чистка бассейнов от Антона".
Магда Дубчек, 56 лет - мать Антона.
Фрэнк Гири, 38 лет - офицер службы по надзору за животными.
Элейн Гири, 35 лет - волонтер и бывшая жена Фрэнка.
Нана Гири, 12 лет - учащаяся шестого класса Дулингской средней школы.
Старая Эсси, 60 лет - бездомная.
Терри Кумбс, 45 лет - сотрудник полиции Дулинга.
Рита Кумбс, 42 года - жена Терри.
Роджер Элвей, 28 лет - сотрудник полиции Дулинга.
Джессика Элвей, 28 лет - жена Роджера.
Платина Элвей, 8 месяцев - дочь Роджера и Джессики.
Рид Бэрроуз, 31 год - сотрудник полиции Дулинга.
Лиэнн Бэрроуз, 32 года - жена Рида.
Гэри Бэрроуз, 2 года - сын Рида и Лиэнн.
Дрю Т. Барри, 42 года - владелец фирмы "Страховая фирма Дрю Т. Барри".
Верн Рэнгл, 48 лет - сотрудник полиции Дулинга.
Элмор Перл, 38 лет - сотрудник полиции Дулинга.
Руп Уиттсток, 26 лет - сотрудник полиции Дулинга.
Уилл Уиттсток, 27 лет - сотрудник полиции Дулинга.
Джек Альбертсон, 61 год - сотрудник полиции Дулинга (в отставке).
Мик Наполитано, 58 лет - сотрудник полиции Дулинга (в отставке).
Нэйт МакГи, 60 лет - сотрудник полиции Дулинга (в отставке).
Карсон "Крепыш" Стратерс, 32 года - бывший обладатель титула "Золотая перчатка".
ДжейТи Уиттсток, 64 года - тренер школьной футбольной команды.
Доктор Гарт Фликингер, 52 года - пластический хирург.
Фритц Мешаум, 37 лет - автомеханик.
Барри Холден, 47 лет - общественный защитник.
Оскар Сильвер, 87 лет - судья.
Мэри Пак, 16 лет - ученица школы Дулинга.
Эрик Бласс, 17 лет - ученик школы Дулинга.
Курт Маклауд, 17 лет - ученик школы Дулинга.
Кент Дейли, 17 лет - ученик школы Дулинга.
Вилли Бёрк, 75 лет - волонтёр.
Дороти Харпер, 80 лет - пенсионерка.
Маргарет О'Доннелл, 72 года - сестра Гейл, пенсионерка.
Гейл Коллинз, 68 лет - сестра Маргарет, секретарь в стоматологической клинике.
Миссис Рэнсом, 77 лет - пекарь.
Молли Рэнсом, 10 лет - внучка миссис Рэнсом.
Джонни Ли Кронски, 41 год - частный сыщик.
Эви Блэк, на вид 30 лет - неизвестная.
Тюрьма.
Дженис Коутс, 57 лет - директор женской исправительной тюрьмы Дулинга.
Лоуренс "Лор" Хикс, 50 лет - заместитель директора.
Рэнд Куигли, 30 лет - сотрудник охраны женской исправительной тюрьмы Дулинга.
Ванесса Лэмпли, 42 года - сотрудник охраны женской исправительной тюрьмы Дулинга, победитель турнира Огайо по армрестлингу среди женщин в возрасте 35-45 лет в 2010 и 2011 годах.
Милли Олсон, 29 лет - сотрудник охраны женской исправительной тюрьмы Дулинга.
Дон Питерс, 35 лет - сотрудник охраны женской исправительной тюрьмы Дулинга.
Тиг Мёрфи, 45 лет - сотрудник охраны женской исправительной тюрьмы Дулинга.
Билли Уэттермор, 23 года - сотрудник охраны женской исправительной тюрьмы Дулинга.
Скотт Хьюз, 19 лет - сотрудник охраны женской исправительной тюрьмы Дулинга.
Бланш Макинтайр, 65 лет - секретарь директора в женской исправительной тюрьме Дулинга.
Доктор Клинтон Норкросс, 48 лет - старший психиатр женской исправительной тюрьмы Дулинга, муж Лилы.
Джанет Сорли, 36 лет - заключённая #4582511-1.
Ри Демпстер, 24 года - заключённая #4602597-2.
Китти МакДэвид, 29 лет - заключённая #4603241-2.
Ангелочек Фитцрой, 27 лет - заключённая #4601959-3.
Мойра Данбартон, 64 года - заключённая #4028200-1.
Кейли Роулингс, 40 лет - заключённая #4521131-2.
Нелл Сигер, 37 лет - заключённая #4609198-1.
Селия Фроуд, 30 лет - заключённая #4633978-2.
Клаудия "Динамитчица" Стивенсон, 38 лет - заключённая #4659873-1.
Остальные.
Лоуэлл "Мелкий Лоу" Гринер, 35 лет - преступник.
Мейнард Гринер, 35 лет - преступник.
Микаэла Морган, она же Коутс, 26 лет - репортер телеканала "Американские новости".
Кинсман Брайтлиф (настоящее имя - Скотт Дэвид Уинстэд-младший), 60 лет - верховный пастор секты "Сияющие".
Местный лис, от 4 до 6 лет.
--
Увидев мотылька, Эви улыбнулась. Он сел ей на ладонь и она провела указательным пальцем по его коричневым крыльям.
- Привет, красавчик, - сказала она мотыльку. Он улетел. Он взлетал всё выше, выше и выше, пока не исчез в лучах прячущегося в зеленой листве солнца, метрах в шести над тем местом, где сидела Эви.
Из дупла выполз медного цвета змей и расположился на ветке. Эви не верит змею. У неё уже были с ним проблемы в прошлом.
Её мотылек вместе с десятком тысяч других вспорхнул с верхушки дерева, сформировав прозрачное облако. Весь рой направился в сторону жиденьких сосен, росших на краю луга. Она поднялась и пошла за ним. Под ногами хрустели ветки, высокая трава щекотала кожу. По мере приближения к заготовленному к вырубке лесу, до неё донеслись первые химические запахи - аммиака, бензола, нефти и многих других, десять тысяч наименований, словно, единый организм - и с их появлением исчезла надежда, о которой она даже не догадывалась.
Следы её ног покрывает блестящая на солнце паутина.
Часть первая. Старый треугольник.
Семьдесят женщин
Сидят в тюрьме
Хотелось бы мне оказаться с ними.
И тогда на берегу Ройал Канала
Зазвенел бы старый треугольник.
Брендан Биэн.
Глава 1
1
Ри спросила Джанет, видела ли та квадрат света из окна. Джанет ответила, что нет. Ри лежала на верхней койке, Джанет на нижней. Обе ждали, когда откроют камеры и можно будет пойти на завтрак. Очередное утро.
Видимо, соседка Джанет подробно изучила это явление. Ри сказала, что этот квадрат сначала появился на той стене, где окно, затем прополз ниже, по столу и, наконец, остановился посреди пола. Джанет не могла видеть, но он находился прямо там, яркий, как ничто на этом свете.
- Ри, - сказала Джанет. - Меня не волнуют никакие квадраты света.
- Он не может тебя не волновать! - Ри хохотнула, как делала всегда, когда ей было весело.
Джанет ответила:
- Ладно. Мне похуй, - Ри повторила этот звук.
С Ри всё было в порядке, но оказавшись в тишине, она начинала нервничать, как грудной ребенок. Ри очутилась здесь за мошенничество, подлог и торговлю наркотиками. Ни в одном из этих занятий она не преуспела, поэтому и оказалась за решеткой.
Джанет сидела за убийство. Холодной зимней ночью 2005 года она вонзила в пах своему мужу Дамиану плоскую отвертку. Так как он был здорово обдолбан, то просто сел в кресло и истек кровью. Конечно, она тоже была под кайфом.
- Я следила за временем, - сказала Ри. - На то, чтобы пройти путь от окна до пола, у света ушло 22 минуты.
- Надо будет написать в книгу Гинесса, - отозвалась Джанет.
- Прошлой ночью мне снился сон, будто я ем пирог вместе с Мишель Обамой и она шепнула мне: "От этого ты растолстеешь, Ри". Но, ведь, она тоже ела этот пирог, - Ри хохотнула. - Не. Не было такого. Я всё придумала. Вообще-то мне снилась одна учительница. Она говорила мне, что я зашла не в тот класс, а я говорила, что в тот. Она сказала, хорошо, начала вести урок и повторять, что я ошиблась классом, а я говорила, что нет. И так, по кругу. Это так раздражало. А что тебе снилось, Джанет?
- Эм... - Джанет попыталась вспомнить и не смогла. Видимо, от новых лекарств она засыпала мертвым сном. Раньше ей иногда снились кошмары, где был Дамиан. Выглядел он обычно так же, как на утро после смерти - мертвенно синяя кожа похожая на свежие чернила.
Джанет спросила у доктора Норкросса, были ли эти сны проявлением чувства вины. Доктор взглянул на неё так, будто вообще не понял, о чем она сказала. Подобный взгляд должен был взбесить её, но она уже подобное проходила. Затем он спросил её, что она думает о том, почему у зайцев гибкие уши. Ясно. Понятно. В любом случае, Джанет не скучала по тем снам.
- Прости, Ри. Не помню. Что бы мне ни снилось, там во сне и осталось.
Где-то в коридоре второго этажа крыла "B" послышался стук каблуков по бетону. Офицер был готов вот-вот открыть камеры.
Джанет закрыла глаза и принялась мечтать. В этих мечтах тюрьма лежала в руинах. Из разрушенных стен пробивались пышные виноградные лозы, которые трепал весенний ветерок. Потолок рассыпался от времени, остались только ветхие перекрытия. В куче ржавого мусора рылась пара ящериц. Повсюду летали бабочки. То, что осталось от её камеры поросло травой. Позади неё стоял восхищенный Бобби. Его мама археолог. Именно она раскопала это место.
- Думаешь, тебя пустят на игру с судимостью?
Видение исчезло. Пока она мечтала, ей было хорошо. Жизнь под таблетками, всё-таки, лучше. Всегда можно спокойно помечтать, придумать тихое безмятежное местечко. Надо отдать доктору должное, химия - это жизнь. Джанет открыла глаза.
Ри рассматривала её. Тюрьма не самое безопасное место, но для таких, как она, внутри лучше, чем снаружи. На свободе она обязательно бы во что-нибудь вляпалась. Например, продала бы дурь наркоше, совсем непохожему на настоящих наркош. Как, собственно, и произошло.
- Что не так? - спросила Ри.
- Ничего. Просто я была в раю, пока твой поганый рот его не разрушил.
- Чего?
- Не важно. Наверное, бывают такие игры, в которых можно принять участие только в том случае, когда у тебя есть судимость. Назовем это "ложь во спасение".
- Мне нравится! И как это сделать?
Джанет села, зевнула и пожала плечами.
- Надо подумать. Ну, разработать правила.
Их жилье всегда было, есть и будет бесконечным миром, аминь. Камера, десять шагов в длину, четыре шага между койками и дверью. Стены были гладкими, сделанными из овсяного цвета цемента. В нескольких разрешенных местах были приклеены фотографии и открытки. У одной стены стоял металлический стол, на противоположной стене висела полка. Слева от двери стоял металлический унитаз. Чтобы создать видимость личного пространства приходилось отворачиваться, когда кто-то садился на него. В двери, на уровне глаз было окошко из двойного стекла, откуда виден коридор крыла "B". Каждый сантиметр камеры пах смесью тюремных запахов: пота, плесени и дешевого мыла.
Против воли Джанет, наконец, обратила внимание на пятно света на полу. Оно практически добралось до двери, но дальше не двинулось. До тех пор, пока вертухай не откроет дверь ключом или с пульта на посту охраны, оно останется заперто здесь вместе с ними.
- И кто будет вести? - спросила Ри. - У каждой игры есть ведущий. И какие призы? Награда должна быть хорошей. Детали! Нужно проработать каждую деталь, Джанет.
Ри одной рукой подперла голову, а другой теребила густые белесые кудри и смотрела на Джанет. На лбу у неё виднелся шрам, похожий на ожог от решетки-гриль - три параллельные глубокие линии. Джанет не знала, как она получила его, но была уверена в том, кто это сделал. Мужчина. Может отец, может брат, может хахаль, а, может какой-нибудь парень, которого она никогда раньше не видела и никогда больше не увидит. Среди заключенных тюрьмы Дулинга было мало людей с хорошей биографией. Зато много историй о плохих парнях.
И что делать? Можно жалеть себя. Можно ненавидеть себя или всех остальных. Можно заторчать, нанюхавшись чистящих средств. Можно делать, всё, что угодно (учитывая ограниченные возможности), но ситуация не изменится. Колесо Жизни провернется только в том случае, когда назначат очередное слушание по вашему досрочному освобождению. Джанет должна сделать для этого всё возможное. Она должна думать о сыне.
Когда офицер в будке охраны открыл 62 камеры, раздался глухой стук. На часах 6:30 утра, настало время утренней поверки.
- Не знаю, Ри. Думай сама, - сказала Джанет. - И я подумаю. А потом поделимся соображениями.
Она свесила ноги с кровати и встала.
2
В нескольких милях от тюрьмы, в доме Норкроссов, чистильщик бассейнов по имени Антон собирал дохлых насекомых. Этот бассейн доктор Клинтон Норкросс подарил своей жене Лиле на десятую годовщину свадьбы. Но каждое появление Антона заставляло доктора задуматься о разумности этого подарка. Это утро не стало исключением.
Антон был голым по пояс и тому было две причины. Во-первых, день выдался жарким. Во-вторых, его тело казалось высеченным из камня. Он был неотразим, этот чистильщик бассейнов Антон. В нём была такая стать, что хоть сейчас на обложку любовного романа. Если кто-то захочет выстрелить ему в пресс, придется выбрать такой угол обстрела, чтобы не попасть под рикошет. Чем же он питается? Горами чистого протеина? Где и как тренируется? Чистит Авгиевы конюшни?
Антон поднял голову и улыбнулся, не снимая модных солнечных очков "Wayfarer". Свободной рукой он махнул Клинту, который смотрел на него из окна ванной на втором этаже.
- Господи боже, - прошептал Клинт самому себе. - Имей совесть.
Клинт отошел от окна. В висевшем на обратной стороне двери зеркале перед ним предстал сорокавосьмилетний белый мужчина, имеющий степень бакалавра в Корнуэлльском колледже и доктора медицины в Нью-йоркском университете, зависимый от двойного мокко из "Старбакса". Его русая с проседью борода делала его похожим, скорее на нищего одноногого капитана корабля, чем на мужественного лесоруба.
Клинт иронично усмехнулся тому, как удивил его внезапно нагнавший возраст. Он никогда не уделял особого внимания своему мужскому тщеславию, а приближение к среднему возрасту и растущий профессиональный опыт оставляли этому совсем мизерные шансы. На самом деле, Клинт считал, что поворотной точкой его медицинской карьеры стал тот день, 18 лет назад, в 1999 году, когда к нему на прием пришел человек по имени Пол Монпелье и заявил ему, молодому доктору, что страдает "кризисом сексуальной зависимости".
Он тогда спросил Монпелье:
- Когда вы говорите "сексуальная зависимость", что вы имеете в виду? - Амбициозные люди всегда ищут способ попиариться. Невозможно, на самом деле, стать вице-королем секса. Это оксюморон, если хотите.
- Я имею в виду... - Монпелье какое-то время подбирал нужные слова. Затем прочистил горло и произнес:
- Я всё ещё хочу этого. Всё ещё готов этим заниматься.
- Это непохоже на кризис. Это похоже на норму, - заметил Клинт.
Клинт только выпустился, только устроился, это был его всего лишь второй рабочий день, а Монпелье был всего лишь вторым пациентом. Первой была девушка с какими-то проблемами с поступлением в колледж. Но быстро выяснилось, что при выполнении теста оценки успеваемости она набрала 1570 баллов. Клинт заметил, что это превосходный результат и не понадобится ни лечения, ни второго сеанса. "Излечена" - чиркнул Клинт на листе желтого рабочего блокнота.
В тот день Пол Монпелье сидел перед ним в кожаном кресле, одетый в белый свитер и плиссированные брюки. Он сидел, сгорбившись, закинув ногу на ногу, положив руку на ботинок, и говорил. Клинт видел, как он приехал на красного цвета спорт-каре, тот стоял на парковке возле здания. Работа в высших эшелонах угольной промышленности позволила ему обзавестись подобной тачкой, но его измученное вытянутое лицо напомнило Клинту братьев Гавс, которые постоянно донимали Скруджа МакДака в старых комиксах.
- Жена говорит, не прямо так, конечно, но это подразумевается. Подтекст, понимаете. Она говорит, чтобы я придержал вожжи. Успокоил своё сексуальное желание, - он дернул подбородком вверх.
Клинт проследил за его взглядом. На потолке вращался вентилятор. Если Монпелье сунет туда своё сексуальное желание, его отрежет.
- Вернемся назад, Пол. Почему вы с женой заговорили об этом? С чего всё началось?
- У меня была интрижка. Случайная. Но Рода - моя жена - выгнала меня! Я пытался объяснить, что дело не в ней, дело... в моих нуждах, понимаете? У мужчин есть потребности, которых женщинам не понять, - Монпелье покрутил головой и с шипением выдохнул. - Я не хочу разводиться! Какая-то часть меня считает, что она должна пройти через всё это вместе со мной.
Тоска и отчаяние этого человека были настолько реальными, что Клинт воочию представил, какие трудности ему приходилось испытывать - жить на чемоданах, по утрам питаться собственноручно приготовленным водянистым омлетом. Это не была клиническая депрессия, но нечто такое, что требовало уважения и заботы, даже если виновником этой ситуации был он сам.
Монпелье склонился через объёмный живот.
- Будем откровенны, доктор Норкросс. Мне под полтинник. Мои лучшие дни в сексе остались в прошлом. И отдал я их ей. Подарил, буквально. Менял подгузники, играл во все игры, ходил на все собрания и основал кучу студенческих фондов. Я очень добросовестно относился к супружеским обязанностям. Почему бы нам не договориться в данном случае? Почему нужно обязательно ругаться?
Клинт не ответил, он слушал.
- На прошлой неделе я был у Миранды, женщины, с которой я спал. Мы занимались этим на кухне. Занимались этим в спальне. У нас чуть не случилось третьего раза в душе. Я был счастлив, как чёрт! Потом я пришел домой, мы отлично поужинали всей семьей, поиграли в скрэббл и вообще прекрасно провели время! В чём проблема-то? Какой-то надуманный конфликт, как по мне. Почему я не могу иметь какую-то свободу в этом вопросе? Я многого прошу? Это настолько ужасно?
Какое-то время оба молчали. Монпелье ждал реакции Клинта. Добрые слова болтались в его голове, плавали, будто головастики. Сказать приятное нетрудно, но он решил подождать с этим.
Позади пациента, у стены стояла репродукция картины Дэвида Хокни, которую Лила дала ему, чтобы "одомашнить" рабочее место. Он хотел её повесить чуть позже. За репродукцией стояли наполовину разобранные коробки с медицинскими книгами.
Кто-то должен помочь этому несчастному, подумал он. И происходить всё должно в тихих спокойных местах, вроде этого. Но почему это должен быть именно доктор Клинтон Р. Норкросс?
Он много трудился, чтобы стать доктором и никакой студенческий фонд ему не помогал. Он рос в трудных условиях, и за свой успех ему всегда приходилось платить. И не только деньгами. Он прошел через такое, о чём никогда, ни при каких обстоятельствах не расскажет жене. И всё это было ради вот этого? Чтобы лечить сексуальную зависимость Пола Монпелье?
На лицо Монпелье легла легкая извиняющаяся улыбка.
- Ой, ладно. Жгите. Я всё делаю неправильно, да?
- Всё в порядке, - ответил Клинт и на следующие полчаса отбросил все сомнения. Они рассмотрели эту ситуацию со всех сторон, обсудили разницу между похотью и желанием, поговорили о миссис Монпелье и её примитивных (по мнению мистера Монпелье) потребностях в постели. Они, даже, совершили путешествие в прошлое Пола Монпелье и обсудили его юношеский сексуальный опыт, когда он мастурбировал плюшевым крокодильчиком младшего брата.
Следуя профессиональному долгу, Клинт спросил его, вредил ли он себе когда-нибудь? (Нет). Спросил, как бы Монпелье отнёсся к тому, чтобы поменяться ролями? (он утверждал, что он сам говорил ей, что делать). Кем Монпелье видит себя через пять лет? (В этот момент мужчина в белом свитере расплакался).
В конце встречи, Монпелье заявил, что готов сделать следующий шаг и как только он ушел, Клинт позвонил в телефонную компанию. Он попросил перенаправлять все его звонки психиатру в Мейлоке - городке по соседству. На том конце провода поинтересовались, как долго.
- Пока в аду снег не пойдет, - ответил Клинт. Из окна он наблюдал, как Монпелье садился в свой красный спорт-кар, и уезжал навсегда.
Затем он позвонил Лиле.
- Алло, доктор Норкросс слушает, - звук её голоса заставлял его сердце петь. Она поинтересовалась, как идет его второй рабочий день.
- Меня посетил самый незначительный человек в Америке, - ответил Клинт.
- О? К тебе заходил мой отец? Уверена, его смутил Хокни.
Она была острой на язык и острота её языка могла соперничать с её добротой, а её жесткость могла соперничать с остротой языка. Лила любила его, но никогда не упускала случая подколоть. Иногда Клинту казалось, что именно это ему и нужно. Как и большинству мужчин, наверное.
- Ха-ха, - притворно рассмеялся Клинт. - Слушай, по поводу той вакансии в тюрьме. От кого ты о ней узнала?
Несколько секунд его жена вдумывалась в смысл вопроса. Ответить она решила вопросом:
- Клинт, ничего не хочешь мне рассказать?
Клинт даже не подумал, что она могла быть разочарована его решением оставить частную практику в пользу работы на государство. Он был абсолютно уверен в обратном.
Спасибо тебе, Господи, за Лилу.
3
Чтобы добраться электробритвой до серой щетины под носом, Клинт вытянул лицо, отчего стал похож на Квазимодо. Из левой ноздри торчал белоснежный пучок волос. Антон может сколько угодно жонглировать штангами, но седые волосы в ноздрях и ушах ждут любого мужчину. Клинт решил их выдрать.
Он никогда не достигал такой формы, как у Антона, даже, когда учился в старших классах и мог жить один по решению суда об эмансипации. Клинт был более стройным, более худощавым, живот его был плоским, как сейчас у его сына Джареда. Насколько он мог помнить, Пол Монпелье был гораздо толще, чем тот человек, которого Клинт увидел утром в зеркале. Но он был на него очень похож. Где сейчас Пол Монпелье, интересно? Наверное, время залечило его раны. Конечно, верно и обратное, как утверждают некоторые.
У Клинта было нормальное - т.е. осознанное, здоровое - стремление вырваться за пределы собственного брака. Его ситуация, в отличие от Пола Монпелье, никаким кризисом, конечно, не была. Он жил нормальной жизнью, в своём понимании: оборачивался, когда мимо проходила молодая девушка, задерживал взгляд, когда из машины выходила дама в короткой юбке, испытывал откровенное желание, когда разглядывал девушек из телешоу "Цена удачи". Это всё, конечно, печально и, даже, в некотором смысле, грустно, когда возраст уводит твоё тело всё дальше и дальше от идеального состояния, но оставляет старые желания (слава богу, не амбиции), как запах выпечки остается после того, как весь ужин уже съеден. Судил ли он всех мужчин по себе? Нет. Он был лишь частью этого племени. Вот, женщины - они настоящие загадки.
Клинт улыбнулся своему отражению. Он гладко выбрит. Он снова жив. Ему столько же лет, сколько было Полу Монпелье в 1999.
Он обратился к зеркалу:
- Слышь, Антон. На хуй шёл, - бравада была поддельной, но он, хотя бы, попытался.
Находясь в ванной, он услышал, как в спальне щелкнул замок, открылся выдвижной ящик, затем раздался звук убираемого в ящик оружия и снова щелчок замка. После этого донесся её вздох и зевок.
Понимая, что она уже проснулась, Клинт молча оделся, не стал обуваться у кровати, а взял туфли и спустился с ними вниз.
Лила прокашлялась.
- Всё нормально, я уже не сплю.
Клинт не был уверен, что это правда: Лила, даже, не расстегнула форменные брюки, перед тем, как завалиться на кровать. Она даже не накрылась одеялом.
- Ты, наверное, вымоталась. Я уже ухожу. На Маунтин всё хорошо?
Прошлой ночью она написала, что на Маунтин Рест Роуд случилась авария. "Ложись спать" - написала она. Не то, чтобы это случалось в первый раз, но всё же было необычно. Они с Джаредом пожарили стейков и выпили по паре бутылок пива "Анкор Стим" на веранде.
- Фура расцепилась. Со всякой дрянью для животных. Отцепилась и перегородила всю трассу. Кошачий корм и собачьи консервы разбросало по всей округе. Пришлось убирать.
- Месиво, наверное, было, - он наклонился и поцеловал её в щеку. - Эй, хочешь, начнем бегать по утрам? - эта мысль пришла ему в голову совершенно неожиданно, и он оценил её по достоинству. Нельзя запретить телу стареть и толстеть, но можно, хотя бы, с этим бороться.
Лила открыла правый глаз, он казался бледно-зеленым в полутьме спальни.
- Только не с этого утра.
- Разумеется, нет, - ответил Клинт. Он обнял её, надеясь, что и она поцелует его, но она лишь пожелала ему хорошего дня и напомнила, чтобы Джаред не забыл вынести мусор. Глаз закрылся. Была зеленая вспышка... и исчезла.
4
В сарае невыносимо воняло.
Кожа Эви покрылась мурашками и она изо всех сил боролась с желанием убежать. Стояла смесь запахов химикатов, жженых листьев и горелой еды.
В волосах у неё запутался мотылек, он изо всех сил пытался вырваться и царапал кожу на голове. Она неглубоко вдохнула и осмотрелась.
Панельный сарай предназначался для приготовления наркотиков. В его центре стояла газовая плита, от которой к двум белым бакам тянулись желтые трубки. Рядом, у стены находились лотки, кувшины с водой, вскрытые упаковки контейнеров "Зиплок", пробирки, куски пробки, бессчетное количество горелых спичек, горелка с обугленной чашей и утилизатор, соединенный шлангом, который исчезал под сеткой, которую сдвинула Эви. По полу были разбросаны пустые бутылки и консервные банки. Кресло с подписью "Дейл Эрнхардт-младший" лежало на боку. В углу валялась скомканная серая рубашка.
Эви стряхнула с рубашки пыль и грязь и надела её. Она оказалась ей велика и доставала до бедер. Видимо, раньше она принадлежала какому-то неряхе. На груди блестело пятно в форме полуострова Калифорния и свидетельствовало о том, что этот неряха любил майонез. Она присела возле баков и выдернула из них желтые трубки. Затем она повернула вентили на баллонах с пропаном.
Оказавшись снаружи, Эви замерла и полной грудью вдохнула свежий воздух.
Примерно в 90 метрах от неё, на деревянном настиле стоял осыпанный гравием трейлер, рядом с ним стоял грузовик и пара машин. На растянутой веревке, вместе с парой штанов, висело три освежеванных кролика, с одного всё ещё капала кровь. Из трубы трейлера тянулись клубы дыма.
Там, откуда она пришла, через небольшой лесок и поле, уже не видно было Древа. Впрочем, она была не одна, мотыльки облепили крышу сарая, постоянно перелетая с места на место.
Эви пошла к настилу. В ноги впивались сухие ветки и острые камни. Но она не замедлила шаг. Её раны заживали быстро и легко. Возле веревки она остановилась и прислушалась. До неё донесся мужской смех, звук телевизора и шебуршание десятка тысяч червей в земле под ногами.
Перед ней раскачивался кровоточащий кролик. Она спросила у него, как всё произошло.
"Трое мужчин, одна женщина" - ответил кролик. Одинокая муха взлетела с его почерневших губ, пожужжала и исчезла в ухе. Эви слышала, как она болталась там, внутри. Она не винила муху - та делала то, что ей положено - но бедный кролик, определенно, не заслужил такой печальной участи. Конечно, Эви любила всех животных, но к небольшим травоядным созданиям она относилась с особой заботой.
Она коснулась мертвой головы кролика и прижала его губы к своим.
- Спасибо, - прошептала она.
5
Одним из немногих плюсов жизни по эту сторону Аппалачей было то, что на две зарплаты госслужащих можно было содержать неплохой дом. Дом Норкроссов имел три спальни и был весьма современным. Все дома в округе были красивыми, просторными, но не гигантскими, у всех были лужайки, достаточно просторные, чтобы играть в мяч, а во время летнего сезона можно было любоваться зелеными холмами и рощами. Что слегка разочаровывало в этой ситуации, так это то, что, даже при такой цене, половина домов пустовала. Демонстрационный дом на вершине холма был единственным исключением. Он был меблирован и содержался в идеальной чистоте и порядке. Лила сказала, это вопрос времени, когда его займут варщики мета. Клинт сказал, чтобы она не беспокоилась, потому что он знаком с шерифом.
"Ей нравятся старики?" - спросила тогда Лила, пристально глядя на него и сжимая пальцами его бедро.
На верхнем этаже дома Норкроссов располагалась хозяйская спальня, комната Джареда и кабинет, которым они пользовались по очереди. На первом этаже была большая кухня, которую от гостиной отделяла барная стойка. Справа от гостиной, за прозрачными дверьми находилась скромная обеденная комната.
Клинт сидел за стойкой, пил кофе и читал "Нью-Йорк Таймс" с "Айпада". Землетрясение в Северной Корее привело к многочисленным жертвам. Северокорейские лидеры утверждали, что благодаря суперсовременной архитектуре ущерб минимален, но снимки с телефонов показывали груды тел и обломки зданий. В Аденском заливе горела нефтяная вышка. Подозревают диверсию, но ответственность на себя никто не взял. Все близлежащие страны повели себя, как мальчишки, разбившие окно бейсбольным мячом. В пустыне Нью-Мексико наступил 44 день противостояния ФБР и ополченцев под командованием Кинсмана Брайтлифа (урожденного Скотта Дэвида Уинстеда-младшего). Эти ребята отказывались платить налоги, признавать Конституцию и сдавать арсенал автоматического оружия. Когда люди узнавали, что Клинт психиатр, то немедленно просили его поставить диагноз политикам, кинозвездам и прочим знаменитостям. Обычно Клинт всячески отнекивался, но, в данном случае, не без удовольствия признал, что этот самый Кинсман Брайтлиф страдал от диссоциативного расстройства.
Внизу главной страницы было изображено испуганное лицо молодой женщины, стоявшей на фоне Аппалачей с младенцем на руках. Надпись сбоку гласила: "Рак в угольном краю". Глядя на картинку, Клинт вспомнил об утечке химикатов в местную реку пять лет назад. Тогда из-за этого полностью прекратилась подача воды. Сейчас ситуация, вроде бы, нормализовалась, но семья Клинта, по-прежнему, пила только бутилированную воду.
Солнце светило прямо в лицо. Он выглянул в окно, на пару вязов, росших на заднем дворе, прямо возле бассейна. Эти вязы казались ему одновременно братьями, сестрами и супругами. Он был уверен, что там, под землей их корни сплелись воедино. Вдали виднелись темно-зеленые горы. По синему небу плыли жидкие облака. Летали и пели птицы. Разве это не ужасно, что люди испортили такую прелестную землю? Кажется, в нем начал говорить старый брюзга.
Клинту хотелось верить, что он не участвовал в этом загрязнении. Он никогда не думал, что из его окна будет открываться такой вид. Он задался вопросом, сколько нужно прожить, насколько одряхлеть, прежде чем это возымело хоть какой-то смысл. Он задумался об удаче, которая оберегала одних и обходила стороной других.
- Привет, пап. Чо там в мире? Хорошие новости есть?
Клинт повернулся от окна и увидел, как на кухню прошел Джаред, на ходу застегивая рюкзак.
- Погоди... - он пролистнул пару страниц. Он не хотел, чтобы сын шел в школу с мыслями о нефтяных пятнах, ополченцах или раке. Ага, вот оно: - Физики считают, вселенная может расширяться бесконечно.
Джаред сунул руку в шкаф, вытащил батончик "Нутрибар" и сунул его в карман.