Аннотация: на злобу дня. О мертвых террористах к праздникам.
Террорист в горшочке
Товарищ Мутин очень любил свой народ, и никогда не оставлял его без подарка по праздникам. Правда, в силу некоторой слабости своей фантазии с одной стороны, скудости казны с другой, и определенной ментальной ограниченности одариваемых - с третьей, подарки эти не отличались разнообразием. Ведь, в самом деле: подаришь любимым согражданам какой-нибудь новый, повышенной мудрости, закон - поймут его с похмелья превратно и повалят на улицы, гремя опустевшими после долгого празднования салатницами и утятницами. Повысишь зарплату - пропьют. Подаришь что-нибудь рациональное и полезное в хозяйстве - например, собственный портрет в красивой бронзовой рамке, чтоб на стенку повесить - сдадут в цветмет и тоже нажрутся. Потом поглядят с похмелья на абсолютно ненужную теперь, в отсутствие портрета, стенку - да и хрясь по ней кулаком, так что только кирпичи наружу! В общем, никакой пользы от подарка, один только срам и вред для здоровья. Поэтому, товарищ Мутин решил дарить согражданам по праздникам убитых террористов.
Самих подарочных шахидов выращивали на специальных секретных фермах. Ведь террорист - существо хрупкое и ранимое: некоторым, подобно цветку эдельвейса, нужен чистый горный воздух и богатый ультрафиолетом солнечный свет. Другой же, наоборот, под солнечными лучами быстро сникает и увядает, а значит, растить его, ежедневно поливая из лейки свежей кровью, нужно исключительно в мрачных и сырых подземельях. Но уж зато как вырастет подарок - ну просто загляденье! Даже убивать жалко, ей Богу, такой красавец уродился.
Пойдет, бывало, Мутин на горшок, а в горшке - террорист. И такой славный, такой душка, что и мочить-то рука не поднимается: пусть, думает Мутин, еще немного подрастет, остепенится, лучше вот мы его кровушкой польем да нитратной селитрой почву под ним удобрим - а уж к празднику-то не стыдно будет и согражданам преподнести! А тут и Защитники Прав Подарков свое гнут: трупы, говорят, дарить неприлично, все равно как букет из несчастных, срезанных под самый корешок, роз: гораздо лучше дарить цветы живые или, на худой конец, искусственные, вырезанные из цветной бумаги, в вазочке из папье-маше!
Мутин, ясное дело, к словам этим внимательно прислушивался. Одно время, навострился одаривать соотечественников террористами бумажными, завернутыми в свежую газету: главная прелесть состояла в том, что бумажного террориста можно было преподнести народу не один раз, а несколько - примерно как кладбищенский венок, который часто совершает два, а то и три круга с кладбища на рынок и обратно.
Доверчивый народ, раскрывая любимую газету и читая заголовок: "Пойман известный полевой командир такой-то" - в первый раз радовался как ребенок. Во второй раз тоже радовался, но как-то заметно меньше, а в третий раз, задумчиво поковыряв в носу пальцем и со скрипом почесав затылок, обычно недоуменно спрашивал: "Погодите-ка! А разве не этого террориста нам дарили к прошлой масленице?"
Еще одна разновидность смертников многократного дарения - а именно, виртуальные поздравительные теле-открытки с фотографиями шахидов, не вызвали энтузиазма по той же причине. Странно, но, увидев по телевизору полюбившегося полевого командира, убитого в пятый раз за месяц, публика тихо ругалась матом и переключалась на рекламу стирального порошка.
Затем, гражданам начали дарить живых декоративных террористов: их помещали в специальные, огороженные высоким решетчатым забором ботанические сады, но несчастные не приживались в неволе. То помирали от кровохарканья, то еще от какого - конечно же, исключительно естественной природы - кровопускания.
Однако же, еще неприятней было другое: как-то раз целая партия подарочных душегубов, уже давно, казалось бы, увядших в цветочной вазе и выброшенных на помойку или сгнивших в спец-оранжерее, совершенно непонятным образом ожила и приперлась поздравить дорогих россиян с очередным красным днем календаря - кажется, с Днем Знаний.
- Может, мы лучше обойдемся без подарков? - осторожно вопрошали пострадавшие от внепланового, и оттого особенно деструктивного поздравления.
- Нам ведь много не надо, пусть только покажут любимый "Аншлаг", а мы уж остальное сами... и водочкой догонимся, - вторили им прочие. - Давайте без подарков, а?
- А куда же нам девать все эти чудесные экземпляры?! - обиженно кричал Мутин. - Вот, поглядите! Этот добрый толстый бородач - к Новому Году, этот симпатяга с лицом поседевшего Дон Жуана - к Восьмому Марта, он женщинам нравится, я знаю! Да и вот еще, тут, на клумбе... Ногами их всех теперь затоптать, что ли?! У меня же их на десять лет вперед хватит - знаете, сколько на них ушло удобрений? Одной крови триста тысяч литров, не считая пятидесяти тонн гексогена и селитры!
На носу были очередные праздники, коих в отечественном календарном пантеоне более чем достаточно, и диалог сей пришлось прервать, поскольку одна из заинтересованных сторон отправилась в магазин за водкой, а вторая - за садовыми ножницами и мотокультиватором.
А тем временем, на пропитанных утренней свежестью и пороховой гарью горных склонах, на заботливо политых кровью из лейки солнечных полянках и в тщательно охраняемых теплицах подземных цветоводческих хозяйств Террорлэнда уже подросли и зацвели ярко-зеленым цветом сотни новых, потрясающих подарков, с нетерпением ожидающих своего часа.