В этом году черешня так и не успела доспеть, её ещё зеленую обнесли дети, которые после нашествия услышали приближающийся звук свадебных машин.
А дальше, всё как на свадьбах...
Любая уважающая себя свадьба начинается из МНН (Министерства по Надзору за Неженатыми), а точнее из ЗАГСа. Там новобрачные подписывают петицию о добровольных склоках до гроба, будто по резьбе вкручивают ювелирное кольцо на палец без имени и, после эротического поцелуя, их объявляют Валентином и Валентиной Ужиновы.
Собьёт с ног Валентина штамп в паспорте, упадёт на колени холостяцкая жизнь и кольцо на пальце крепко сожмётся, скупую мужскую слезу выдавит. Теперь жених под колпаком, а жена ...просто жена.
Когда Валентин выносил на руках супругу из ЗАГСа, он прошел мимо испуганного мужчины, который усиленно что-то жевал. Как выяснилось, гражданин В.О. снедал собственным паспортом, чтобы не жениться на гражданке О.В.
Валентин отмахнулся от холостяка и спрятал жену в лимузин. А фанат Укупника провёл молодожён сочувственным взглядом, выковырял из зубов остатки паспорта и, перепрыгнув через забор, растворился в утренней дымке тумана.
В это же время недалеко от ЗАГСа в местном кафетерии происходит суета. Родители молодоженов сосредоточено считают вилки и стопки. Внезапно одна вилка выпала из рук, напомнив о примете, что виновники торжества уже на подходе.
Родственники, словно с иголочки. Мама жениха всю ночь накручивалась бигудями и пугала мужа масками из огурцов. Отец невесты рубаху в гардеробе отыскал, что наконец-то пригодилась. Прежде чем надеть праздничную тряпку, он просканировал её на наличие сквозняков, а карманы на наличие заначки. Даже дед жениха всё утро вставные зубы до блеска натирал, усердно старался. В общем, каждый наряжался, как мог.
Гости заждались, наполняя слюной пустые тарелки. Все с затылками вместо лица. А от народа требовалось лишь хорошее настроение и здоровый аппетит. Тут всего и на всех хватит. Только печень у гостей в угол забилась, о пощаде просит, не понаслышке знает, что бывает на подобных сабантуях.
На южном столе гости жениха - Закусиловы. На западном столе гости невесты - Выпивайловы. Впереди места для лиги избранных: жениха, невесты, свидетелей и, конечно же, настенного ковра с бахромой. Куда же без ковра? Без него это уже безвкусица, харам, моветон.
Тамада с лицом проповедника тоже нетерпелив. Он целый час аппетит глазами выгуливает, и в одночасье перед голосовым забегом язык теребит. Как оказалось, очень даже зря. В предвкушении грандиозного пира, когда тамада потерял бдительность, случилось непоправимое. Он случайно прикусил свой рабочий орган. Фраза 'До свадьбы заживёт' заиграла новыми красками.
Наступил апофеоз ожиданий. Валентин и Валентина примчались в сопровождении свидетелей.
- Свидетели долго не живут, если это не свидетели на свадьбе,- неудачно пошутил священник и сделал вид, будто это произнёс кто-то другой.
У входа в кафе с караваем в руках стоит фейсконтроль, изымая на входе плохое настроение и настойчиво предупреждая:
- Сытым и вегетарианцам вход воспрещён!
- Чревоугодие и чревоблудие сегодня не грех,- добавил священник.
В унисон с новоприбывшими в зал выносят жиры, белки и углеводы... Блюда сочные и горячие, все выпускники местной столовки. Застольный аромат радостно встречает их, обнимая широкими объятьями и горячо целуя. Гастрономический стол буквально прогибается под тяжестью калорий, испытывая на прочность стройные деревянные ножки.
Наконец-то на скатерти праздник живота. Вдоль стола растянулись пять погонных метров сельди под шубой, упершись в три куба антрекота. В краю стола ютятся фаршированные яйца курки-несушки. Рядом блинчики лежат, начинкой интригуют. Пока свежие помидоры соком истекали, заяц-донор почками поделился. А карасики только-только с крючка спрыгнули и под сметану нырнули, одни плавники торчат. Омары от стыда покраснели, индюка увидели. А индюк-эксгибиционист на спине лежит, пару яблок внутри себя демонстрирует. Вожак застолья - запечённый кабанчик. Он, наверное, слишком много знал, коль ему закрыли рот кляпом.
Глаза наелись теперь очередь желудка. Намерения гостей очевидны. Их диетологи плачут, рыдают, горькими слезами захлёбываются. Прощайте стройные бёдра, привет вторые и третье подбородки!
Спустив голод с цепи, народ пустые животы доверху заправляет. Дрессированные вареники в рот добровольно прыгают, в отличие от омара. Отважный недоваренный морепродукт не сдается, на людей кидается, клешнёй бутылку хватает.
Схватив бутылку коньяка для самозащиты, ракообразное исчезло с ней под стол. После того как закуска украла градус пришлось цедить газировку. И только квашеную капусту никто не ест, такое изысканное блюдо гости дома могут приготовить.
Ближе к молодым расположился дед жениха, с усами разной величины. Он пытался понять, что здесь происходит и кто все эти люди. У деда был склероз, но он точно помнил, что у него на плечах голова и в неё нужно есть. Жаль, что челюсть дома осталась. Проклятый склероз!
Дед из положения вышел, с помидором по-французски целуется, засосать его пытается. Но помидор не сдаётся, в предсмертной агонии на свитер деду мстит, за то, что забрали его с уютного огорода.
Даже приблудная муха на кабанчика посягнула, коварно над ним жужжит, бдительность гостей заостряет.
- Они много едят, выпускай тамаду,- прошептал жене отец невесты.
Но сломанный тамада лишь развёл руками, демонстрируя опухший прокомпостированный язык.
- Горько!- ожидаемо вещают сытые гости.
На последних рядах гостям послышалось не 'горько' а 'Борька' и все начали искать какого-то Борьку. А Борька принял крики за агитацию и выпил за женщин стоя. Мужики проявили солидарность и тоже встали выпить за женщин, чтоб заодно размять затёкшие ноги. Выполнив агитационный призыв, Борька присел, предварительно занюхав головой соседа. И только жених цедит стопочку безалкогольного сока, вспоминая пресловутую песню Укупника.
В рассаднике смеха и веселья начались танцы. Три притопа два прихлопа. Но мужики не танцуют, ещё кондиция не дошла.
После танцевальных процедур женщины переметнулись за стол и заметили одно несоответствие. Пока они отплясывали, на фоне ковра исчез один силуэт. Это был Валентин. Как оказалось, свидетели всё напутали и украли жениха вместо невесты. Теперь выкуп требуют, иначе будут присылать заложника по частям. Сразу галстук, потом туфлю, потом другую туфлю и так далее...
Всюду сущие дети подслушали про украденного жениха и решили помочь за вознаграждение.
- Никуда жених не денется. У меня его паспорт,- разъяснила продуманная тёща.
А добавка всё ещё над столом летает, у гостей экстремальные мысли пробуждает. Теперь муха на свадебный торт позарилась. Но надоедливый дрозофил рисковать не спешит, тётке в волосы на посадку заходит. В парике, как в засаде сидит, лапки потирает.
Парик прикрывал тётины секреты, но не секреты молодожёнов. Перемыв бедолагам все косточки, гости перешли на стандартный режим болтовни.
В том режиме они последние светские сплетни обсуждают, погоду краешком затрагивают, политику стороной обходят.
Так и не обнаружив пропажу, дети стали дрессировать запутанную в парике муху, натравливая её на след жениха. Затем они приметили спящего деда, и от скуки направили на него солнечные зайчики, подсвечивая непропорциональные усы. Но дед непоколебим, он крепко спит в компании солнечных зайчиков и всем назло издаёт счастливый храп. Старается, как умеет, проверяя хрустальные бокалы на прочность. А снится ему молоденькая доступная медсестра с капельницей Виагры. Когда-то в молодости он был дамским угодником и весьма любвеобилен. Но годы уже не те.
Передислоцировавшись под стол, дети решились на добрый поступок и набили карманы деда копченой скумбрией. Просто они заботливые. Чтобы дедушке было про запас. А под тем же столом таится жених, и хлещет из горла коньяк, закусывая полусырым омаром.
Заметив Валентина, ребятишки обрадовались. Разоблачённый жених их тоже заметил и жестами стал умолять не обличать его. Дети оказались не промах, от хабара не отказались, и тут же Валентина с потрохами сдали за ещё одну взятку от его новоиспечённой супруги. Жених разоблачён и одурачен.
- А сейчас скажет тост дедушка!- шепеляво произнёс тамада, у которого опухлость языка немного сдулась.
- Кто, я?- проснулся дед, что всегда боялся выступать на публику, и всё же выдавил из себя,- Всего вам...,- не закончив фразу, старик снова уснул.
- Тамаду на мыло!- скандируют Закусиловы.
- Горько!- вопят Выпивайловы, снова эротических поцелуев назидательно требуют.
Невеста стесняется, всю румянцами покрыло. Возращённый жених и румяная невеста в сотый раз с места встают, тосты в неограниченных количествах ловят. Их улыбки каменные, доброжелательные. Только молодые присели, гости снова меткие фразы в уши швыряют, закусывать мешают. Валентин их почти внимательно слушает, тщательно фильтрует, не интересные отсеивает. От самых каверзных вворачивается, изгибается, резко голову отгибает. Но пожелания рикошетом от ковра отлетели и всё равно попали в цель. В каждом тосте мудрость, в каждом слове намёк, в каждой букве истина.
Настал величественный момент. Родители жениха перешли к подаркам. Зачитав поздравления из открытки, отец вовремя успел сомкнуть рот, в который едва не влетела выпутавшаяся из парика муха. Точно эти же заученные слова хотели сказать и родители невесты. Путь к отступлению отрезан. Началось неловкое затишье.
А муха из-за жажды направилась к молодым, нацелившись на бокал невесты. Валентин ревниво отмахнул муху от жены, переключив внимание насекомого на себя. Надрессированное насекомое признало в лице Валентина пропавшего жениха, и уже намерилась его арестовать, чтоб доставить к детям, но промахнулась и окунулась с головою в разбавленный водкой сок.
Теперь в полной тишине не было слышно даже жужжания. И вдруг мама невесты реабилитировалась и от себя озвучила то, что первое пришло ей в голову:
- За будущих многодетных родителей!- выпалила тёща и пустилась в пляс.
Жених не глядя опрокинул в себя стакан полугорькой, заодно и закусив. Больше надоедливая муха никого не потревожит.
К концу обеда на столах был полный бардак, как и в головах гостей. Гости уже не знали чего желать потому просто вставали по очереди. За это время было выпито и съедено - годовая пенсия деда и его полугодовое пособие по склерозу.
Ближе к вечеру в закалённой утробе упитанных гостей бурлила жизнь. Гости так просто не сдавались, но и родители всё контролировали, сколько рулетиков в минуту поедается, сколько галлонов спиртного в секунду поглощается. Организаторы не беспочвенно стали переживать, хватит ли угощений до минуты прощания.
На помощь поспел незнакомец, который попытался стушеваться с толпой танцующих женщин. Ведь, как известно, любая большая свадьба, это проходной двор. А под конец и вовсе не разберёшь, кто с чьей стороны.
Следом за незнакомцем забрело ещё одно тело, зажимая лопату в руке и бурча под нос диалект неповторимой лексики. За вооруженным гостем пьяная тень плетется, неприятность сулит. Он был пьян от пяток до макушки, и свиреп от плеча до плеча.
- Где этот "***"?! Я тебя живьем закопаю! Я тебе покажу, как чужих жен лапать!- завопил непрошеный гость.
Все замерли как истуканы. От испуга даже лимоны сок пустили. Выше всех сидел дед, который недавно жаловался на радикулит. Он был глуховат и решил, что это из пенсионного фонда пришли за ним. Старик уж как десять лет перешел с накопительной пенсии на государственную.
- А вот и драка,- процедил Борис из дальнего столика.
Искать "***" долго не пришлось, он был единственным мужчиной среди оторопевших женщин на танцевальном плацу.
Попав впросак, первый незнакомец резво вылетел в окно, растворившись в дымке вечернего тумана. Следом за ним, не солоно хлебавши, выпрыгнул ревнивец, будто ничего и не произошло.
"Так это ж тот голодный чудик из ЗАГСа" - вспомнил Валентин, и с иронией улыбнулся, понимая, что холостяцкая жизнь небезопасна.
- Ты веришь в жизнь после свадьбы?- спросил Борька у недоеденного кабанчика, вытащив у него кляп.
Не дождавшись ответа, Борис зевнул и аккуратно прилёг лицом в сметану.
- Айда танцевать!- прорезался к вечеру голос тамады и все стремительно бросились утрамбовывать пищу, даже дошедшие до кондиции мужчины.
Пляски были весёлые и зажигательные, порой напоминающие греко-римскую борьбу. А после танцевальных процедур и дезинтеграции свадебного состава, столы опустели. И только не тронутая квашеная капуста одиноко ждала, когда же её заберёт со стола повариха Валя.
- Как жаль, что вы все наконец-то ушли,- пробормотала девушка и, вспоминая ревностного незнакомца, добавила,- Ах. Как в индийском кино. Да что там! Как в бразильском сериале,- мечтательно произнесла Валя и унесла капусту на кухню, чтобы там дальше мечтать, когда же её заберет принц и увезёт на свою собственную долгожданную свадьбу.