Морское дно хладнокровно наблюдало, как тонет паром, вскинув к нему свои пальцы-щупальца. Всё вокруг вдруг перестало казаться важным, семейные заботы, карьерные переживания, бытовые трудности... Многие прощались с жизнью. Слова молитвы пассажиров уносил порывистый ветер в никуда. Остался лишь всепоглощающий кошмар, который подчинил себе всех и каждого на корабле. Первобытный страх с жадностью пожирал остатки разума, стирая из чувств такое понятие как - альтруизм. Ведь страху, бок обок, всегда сопутствовала паника. Одни суетливо спасали важные документы. Другие бились в истерике, предрекая себе неминуемую гибель. А третьи жутко вопили, будто это могло их как-то спасти. Крик смерти разлетелся по всем каютам. Беспомощные пассажиры выбегали полураздетые, напрасно надеясь на экипаж.
Кто-то выбежал, надевая впопыхах одну штанину, но так и не попал в неё ногой. В итоге мужчина отбросил штаны в сторону и стал метаться по длинным коридорам с повторяющимся истеричным причитанием:
- Я не должен был тут очутиться, я не должен был здесь быть, я не...
Кто-то, выиграв джек-пот в покер, сидел в баре казино на пёстром столе рулетки и напивался до беспамятства в последние минуты жизни, среди плавающей дорогой фаянсовой посуды, что билась друг об дружку. Мужчина, будто в каком-то трансе, залпом глушил бутылку абсента со словами:
- Это не правильно, так не должно быть...
А кто-то, молча, по схеме судна искал путь, как быстро пробраться - не к ближайшей шлюпке, а к своей каюте. Каково же было удивление Ноа, когда он увидел, что его рюкзак пропал. Кто его забрал и куда, ему уже не выяснить, но спасти хотя бы собственную шкуру время ещё оставалось.
Выбравшись на палубу, Ноа увидел последнюю полупустую лодку, которую пытались преждевременно спустить на воду, не доукомплектовав её пассажирами. Большинство шлюпок смыло в море. На двух оставшихся, мест не хватало. А до плотов бежать было уже поздно. Потому эта шлюпка стала последним шансом на выживание.
Внезапно нахлынула очередная волна. Ноа инстинктивно схватился за поручень палубы, не позволив морю утащить себя за борт.
Новоприбывшие люди вместе с Ноа принялись кричать, чтобы их услышали и повременили с отплытием, но дикий шум шторма поглощал эти отчаянные вопли. И как только морская вода стала подбивать ноги, толпа нерасторопно бросилась к медленно опускающейся шлюпке. Пассажиры буквально прорывались по головам, жить хотел каждый из них.
Пробираясь в обход толпы, Ноа грубо растолкал самых слабых и старых. Увидев, что лодка заполнена до отказа, он из последних сил жестко отбросил одну хрупкую женщину, чтобы спастись самому.
Тем временем крен достиг немыслимых девяносто градусов. Ненасытный шторм хищной стаей, накинулся на паром, чтобы добить свою добычу. Гигантский корпус лёг на правый бок и, плавно скользя, начал уходить под воду. Его задравшаяся носовая часть ещё была видна и из неё были слышны крики о помощи, сотни голосов, которые скоро стихнут.
Командирские часы показали точное время 1.48. и стальной левиафан окончательно пошел под воду. Причем произошло это довольно быстро, за двадцать восемь минут. Воздух стал выбиваться из потопленных частей судна создавая мега пузыри, что будто бурлили на поверхности невообразимого котлована. Безжалостный ночной шторм утащил в балтийскую бездну вместе с кораблём сотни ни в чем не повинных душ. В скоротечном кораблекрушении погибло более восемьсот человек. Основная часть пассажиров была просто заперта во внутренних помещениях из-за мощной качки, сильного крена и быстрого затопления парома. А те, кого не увлекло водоворотом, были обречены на холод. Ведь температура воды составляла тринадцать градусов по Цельсию, а в такой ледяной воде, после длительного пребывания, шансы выжить - равны нулю.
В отличие от Ноа, заклинатели Антроп и Даниил выпрыгнули за борт, надеясь лишь на чудо. От верной гибели их спасали жилеты с пенопластом. Вскоре чудо свершилось под видом парома Мариэлла. Но корабль подбирал лишь тех, кто подплывал впритык к корпусу на плотах. Антроп и Даня не видели друг друга и не знали, выжил ли кто-то из них.
Рядом с Даней было много утопающих, каждый боролся за жизнь как мог. Их головы то опускалась под ледяную воду, то подымалась, каждый раз захватывая частичку воздуха. Неожиданно под водой за Данину ногу кто-то вцепился и в панике потащил за собой на дно. Волна сомкнула над головой свои воды. Даниил попытался вырваться, но не тут-то было. Под толщей воды он автоматом крепко сжал губы и начал вырываться. Вскоре неизвестный паникёр отцепился, и Даня принялся плыть вверх, сделав с ладоней ковшики. Но его подхватил вихрь уходящего в бездну стонущего от боли парома.
В один миг всё спутались и закрутилось. Куда плыть? Даниил стал полностью дезориентирован, где верх, где низ, в ночное время не разберешь. С каждым движением силы убывали вместе с кислородом. Вскоре он утратил способность сопротивляться. Вес тела, вопреки желанию жить, потащил на глубину. Появился привкус морской воды в носу и во рту. Ледяная вода сжала дыхание, прошивая тысячами иголок до самых костей. Из-за ледяной воды кровь в сосудах почти остановилась. Даниил отчётливо понимал, что прекратить сопротивляться стихии, значило отдать себя пучине в вечную тьму. Ведь море не терпит сдавшихся. На кону было собственное существование.
В памяти всплыло милое лицо Мии. Даня вспомнил её очаровательную улыбку, её застенчивый взгляд и нежные объятия.
Неожиданно он осознал, что если его обездвиженный организм тянет на дно, значить ему нужно - продвигаться в противоположную сторону. Даня снова обрел способность двигаться, и начал отталкиваться руками и ногами от воды, мотыля ними в такт, чтобы всплыть. Рывки рук приобрели ритм, а в сознании появилась уверенность, побуждая скорее добраться до кислорода. Воспоминания о Мии добавили ему сил для борьбы.
Вынырнув на поверхность, Даня вдохнул несказанно сладкий воздух полной грудью. Далее он зашелся громким кашлем, одновременно оглядываясь, нет ли каких-нибудь элементов мебели, чтобы спереться на них.
Из мутной пены кипящих волн, словно подарок морского бога, вынырнул деревянный непотопляемый гроб. Даня сразу же кинулся к нему и вцепился в его продольные ручки обеими руками и ногами. Волны порой достигали высоты до восьми метров, но жажда к выживанию была ещё выше.
Почти сразу Даниила обнаружили с корабля Мариэлла и бросили круг, прикрепленный к канату.
Когда Даниила поднимали, он всё никак не мог оторвать взгляд от гроба внизу, будто что-то чувствовал, но мысль о том, чтобы спасать покойника вмиг отошла на задний план. В первую очередь, нужно спасать ещё живых. Почти у палубы кто-то схватил Даню за воротник, но мокрый материал оторвался по шву. Пришлось потерпевшему приложить последние усилия и выпростаться через перемычки поручней. Даня выбрался на палубу, глубоко дыша, весь посиневший от холода. Матрос накинул на него термоодеяло и помог приподняться. Теперь Даниил мог твёрдо стоять обеими ногами. Он ещё раз бросил взгляд на бордовый элитный гроб, бьющийся об ватерлинию корабля, и ушел прочь от шторма.
Возле Антропа в воде рядом не было никого. Некоторые уже умерли от шока и холода. Но Антроп был невероятно настойчив. Холодная вода дала ему тонус к выживанию. Заклинатель уже намерился доплыть к Мариэлле самостоятельно, как вдруг на помощь поспели новые ангелы. В небе зависли вертолеты, которые сбросили троса вниз. Антроп выбросил руку вперед чтобы ухватится, и обвязаться тросом.
Постоянная качка и дезориентация мешали правильно провести манипуляцию с закреплением. Каждый раз, как Антроп хотел защёлкнуть карабин вода подбивала локоть и всё приходилось делать сначала. А водяная пиль пыталась заслепить.
В конечном итоге, настойчивость заклинателя стала на его сторону, и треклятый карабин издал победительный щёлчок.
Подав спасателям сигнал жестом, его принялись поднимать. Немеющими пальцами Антроп вцепился в трос, стараясь не смотреть вниз.
При поднятии неожиданно трос лопнул и Антроп сорвался в самое сердце разъяренного шторма. Будто это было умышленно, будто ненасытный шторм не хотел отпускать свою игрушку, будто ему было мало душ, которых он уже успел собрать.
А в это время в плотно защелкнувшемся гробу, Аврора по немного стала ощущать кислородный голод. Сколько времени прошло, она не знала. Глаза уже привыкли к темноте, но девочка не могла разглядеть внутри ничего. Осознание того, что рядом лежал покойник, лишь увеличивало панику. Появилось ощущение безнадёги. А вдруг её не найдут? А вдруг она так и погибнет здесь запертой в чужом гробу в компании трупа, так и не увидев солнце? С пересохших глаз скатилась детская слеза отчаяния.
Взяв себя в руки, Аврора отогнала эти гноящие мысли, чтоб не сойти с ума. Волей чуда, её надежда оправдалась, и через несколько часов произошло что-то невероятное, сродни библейскому чуду.
Гроб, подталкиваемый мутной водой, медленно выкинуло на берег, который грузно усел на песок. Аврора это почувствовала, так как больше её не качало на волнах. Но кислород неизбежно заканчивался. Если крышку не распахнут в ближайшие минуты, потом уже будет поздно. Почему-то вспомнились слова священника Лиама и девочка взмолилась, но сделала это в полный голос. Невероятный стресс избавил её от прошлых тягот, вынудив переродиться. Клин выбился клином.
- Господи! Я никогда тебе не молилась, но сейчас я уповаю на твоё милосердие! Прошу, откликнись и позволь мне ещё раз увидеть моих родителей...
Небо распогодилось, и первые лучи загоризонтного солнца слегка подсветили море. Аврора надрывалась, до тех пор, пока кто-то на берегу не увидел что-то странное и неожиданное. Приглядевшись в тёмный берег, зеваки, наблюдающие за спасательной операцией, заметили самый настоящий гроб. Подойдя ближе и услышав приглушенный шум, люди оторопели. А взломав и распахнув крышку, они оторопели ещё сильнее, так как нашли внутри гроба живого ребёнка рядом с покойником.
Забрав игрушку подаренную отцом, Аврора выбралась на свет божий. Звать остальных не пришлось, все и так сбежались на восторженный шум случайных спасателей. На девочку накинули тёплую куртку и увезли в ближайший полицейский участок.
Ватерлиния - линия соприкосновения поверхности воды с корпусом плавающего судна при нормальной осадке