В которой пьют кофе, не на того напали, а приличные люди звереют, слушая хорошую музыку.

Клод Леклош был в сложных отношениях с фортуной, хотя все вокруг уверяли, что он везунчик. Кто именовал сироту-подкидыша? Не сельский айн, нет, бери много выше! Сам Хранитель душ тогдашний нарекал, да благословил, говорят, от всего сердца на легкую судьбу. Счастливчик! А то что имячко его означает "хромой", то пустяк и безделица, но сколько Клод себя помнил - припадал на левую ногу. То подвернет, то оступится, то лошадь лягнет. Или взять благородную частичку, что прилипла к его фамилии: ясное дело, никакой он не дворянин и даже не графский байстрюк, но дурманить головы гризеткам не вдаваясь в тонкости написания - самое то! Ка бы знал сам Клод, что они, грезетки, падки на подобные глупости.

Вобщем, Клод Леклош был лопух лопухом и даже смутно это осознавал.

Он прекрасно понимал, что получил место секретаря по большому блату. "Везучий гад", - шипел сквозь зубы его конкурент, явно отпрыск непростых родителей. Но юноша лишь втягивал голову в плечи - куда он ввязался?

После тихих дортуаров и классных комнат Коллежа Святого Франциска департамент полиции казался ему вертепом. Вместо того, чтоб гоготать без удержу над скабрезными анекдотами коллег, Клод густо краснел,  ленивые подначки следователей переваривал часами, лишь мысленно решаясь им ответить, а уж специфический юмор судмедэкспертов пару раз лишил его обеда. Все понятно, профессиональная деформация, но вот так, с пирожком... О том, что перекусы в прозекторской - бородатая шутка над зелеными юнцами, он узнал много позже.

Тут ляпнул не к месту, тут опростоволосился, замешкал, не сообразил, закопался... и вот уже всей кожей до чесотки ощущал презрение и тихое бешенство начальника. Они будто существовали в разных плоскостях: капитан мрачной грозовой тучей крутился среди вихрей и бурь, а Клода тихо несло ветром по унылым пустошам.

А так хотелось заслужить одобрение и похвалу полицмейстера! Ведь он не был ни дураком, ни тугодумом. Флегмой, да. Но соображал Леклош прекрасно, что подтверждал великолепный аттестат и рекомендации учителей.

Как же быть, если при звуках его голоса, капитан явно начинал мучиться мигренью? И Клод решил перейти на общение служебными записками.

Признаться, обратить более пристальное внимание на возмущения магического фона ему подсказали. Кто? Так он и не таился, захаживал иногда к наставникам за консультацией. В Коллеже всегда ласково встречали своих выпускников. Не подумайте, все конфеденциально. Ни-ни! Ведь он теперь своей шкурой отвечал за разглашение материалов следствия, будь то ограбление чайной лавки с применением амулета, вызвавшего внезапную диарею у приказчика, или похищение Хранителя душ.

"Капитану Клеберу, полицмейстеру Демея. Данные амулетов инструментального контроля колебаний силы в приграничных районах. Состав делегации Фирса (с движемым имуществом). Список задекларированных магических предметов, емкостью более четырех грамм смильта".

Мысль притормозила. Даже покусывание кончика стило не возбудило в памяти нужные слова. Но тут взгляд Клода упал на баночку с красной тушью. В голове заметалась смелая по меркам Леклоша идея, и пока не упорхнула и она, молодой человек обмакнул перо в чернила и жирно обвел несколько строк в документах. Положил под скрепочку еще ворох газетных вырезок и наконец испугался.

"Ой. Испортил официальные бумаги..."

* * *

Тем же прекрасным солнечным днем Ранье Альбер Фабиан Вианкур счастливо напевал простенькую народную песенку об удачливом в любви водоносе, которая привязалась к нему еще утром по пути из ратуши, где он получил окончательный расчет и смехотворного размера выходное пособие.

С сегодняшнего дня мэтр Вианкур вольная птица, независимый эксперт. С ограничением права ведения профессиональной деятельности - маленькая месть ковена. Крючкотворы в канцелярии, следуя установленному регламенту, рассматривали его прошение: принять - сутки, поставить в очередь - двое, вернуть из-за неточностей в заполненной форме, повторная входная процедура, изучение материалов - до трех недель, безусловно вернуть за недостаточностью предоставленной информации... А, бесы с ними.

- На сегодня все. И прекратите уже мычать, отвлекает!

Маг только улыбнулся на ворчание аптекарши.

- Госпожа Шеро, примите! - бодро отрапортовал Ранье и протянул ей амулет на тонкой цепочке.

- Полный? - удивилась девушка и, присмотревшись к магу, ахнула. - Да вас же теперь самого отпаивать!

- Сладкий чай из ваших рук исцелит любой недуг, - переложил он слова глупой шансонетки. - А если мадемуазель составит мне компанию за кружечкой горячего вина у камина...

- А, нет. Гляжу, ошиблась, - взгляд снова стал колючим. - Хватит с вас и кофе. Там что-то должно было остаться.

И спрыгнув с высокого табурета, заторопилась в заднюю комнату, где всегда теплился на углях кофейник.

Когда девушка скрылась за дверью, Ранье досадливо вздохнул и тяжело поднялся с лавки - размять затекшие ноги, привычно прохаживаясь от конторки до входа и обратно.

Сегодня он явно переусердствовал, отдав чуть ли не всего себя заряду. Не колдовал, нет. С некоторых пор, господин Вианкур решил, что он и криминал несовместимы, а ворожба без разрешения - это, пардон, статья. Но вот из чистого альтруизма поделиться силой, тем более что бездействие источника дурно сказывается на психологическом состоянии носителя... Такого рода благотворительность законом не ограничивалась, он проверял по кодексу. Дважды. Но все же и у безвозмездного донорства должны быть границы. Забылся. Засмотрелся на склоненную над сухими травами женскую головку, на тонкие пальцы, что перебирали шелестящие стебельки и хрусткие бутоны...

"Пять пробило, - отметил для себя маг. - Нет-нет, господа, мы закрываемся".

И по-хозяйски повернул грифельную доску на двери аптеки, выразительно посмотрев на припозднившегося горожанина. Недовольство по ту сторона стекла тут же сменилось извинениями.

Высокие дубовые шкафы-витрины, склянки-банки, часы отбили скрипучим баском и тикают себе дальше. Ни одна половица не скрипит, ни пыльных змеевиков, надтреснутых реторт, ни навязчивого запаха, как бывает в большинстве аптек - пахнет хвоей от новых ступенек на второй этаж и... немного луговыми травами. И аромат усиливается, стоит ей снять этот кошмарный чепец. Правда делает она это так редко...

- Ой!

Девушка чуть не уронила поднос, столкнувшись с ним в узком дверном проеме, когда пятилась, открывая дверь спиной. Да-да, так и задумывалось, ведь до чего приятно держать за талию эту маленькую злюку, и смотреть, как проступает румянец на ее щеках, пусть на мгновение, пусть она сейчас же с шипением оттопчет ему ноги...

Все-таки накрыла на двоих, тоже сгодится. А ведь поначалу она и на порог его не пускала, гнала поганой метлой. Хотя, признаться, и сейчас она бывает резковата на словах и в действии. И весьма часто.

- Ваш кофе, - поднос звякнул о табурет, служивший сервировочным столиком. - Пейте и уходите, мне еще книги подбивать.

- Я вас чем-то обидел, Леони? - томно спросил Ранье, заглядывая в глаза сердитой барышни. - Вы ко мне даже не присоединитесь?

- Госпожа Шеро, мэтр. И глотните-ка вот этого.

Девушка щедро плеснула в чашку сомнительного цвета водицу, принюхалась к получившемуся напитку и для верности сдобрила тремя ложечками сахара.

- Пейте, это невкусно, - заверила аптекарша, наливая и себе кофе. - Зато полезно.

- Для упокоения мертвяков?

- Для атрофии голосовых связок надоедливых магов.

- Злая вы на язык, госпожа Шеро.

- Ну а если не нравится, чего вы ходите?

- Хожу, - обреченно вздохнул Ранье, и пригубил кофе.

Губы и правда чуть онемели, так что он даже успел заволноваться, но прекрасное чувство единения с источником, которое проснулось внутри и постепенно раскрывалось как бутон - заставили допить, морщась, черную бурду. Добрая волшебница!

- Сегодня вечером в 'Патрис' дают новую пьесу...

- Ну-ка...

Совершенно неожиданно девушка оказалась стоящей перед ним. Она схватила его голову и повернула чуть к свету, вглядываясь в расширенные от удивления глаза.

- Зрачки одинаковые, пульс... - рука скользнула к вене на его шее. - Ярко выражен.

Еще бы он не был ярко выражен. От головокружительной близости черного корсажа, ножки, что через складки юбок касалась его бедра, и мягких теплых ладоней на его коже.

Одно движение, и она сидит у тебя на коленях, маг!

- Это еще что за экс...эксперименты, - голос Ранье осип.

Леони пощелкала пальцами над ухом, привлекая его внимание.

- Рефлексы в норме. Поздравляю! Только что закончились полевые испытания нового революционного препарата, стимулирующего мозговую деятельность и купирующего репродуктивную функцию. Вы спасены!

- Что?! - он схватил ее за руки.

- Расслабьтесь, это всего лишь тонизирующий корешок с восточных островов, чтоб вы не шатались бледной тенью, - девушка гибко вывернулась и отсела подальше, к прилавку.

- Ведьма. Ну у вас и шуточки.

- А это для ясности: оставьте свои изящности, - девушка с шумом открыла гроссбух. - 'Ваши ручки, мамзель', 'присоединитесь ко мне', 'новая пьеса', а потом как всегда 'всего один бокал вина' и 'поднимемся к вам в комнату, милая'!

- Я никогда бы...

- Вот и не надо, - Леони жестко посмотрела на него. - Как вам кофе? Допили? Ну и до свидания.

И все-таки из аптеки Ранье выходил в приподнятом настроении. Во-первых, потому что несмотря на все свое чудовищное хамство, каждый раз аптекарша радовалась его приходу. Уж это он понять мог! Она разговаривала с посетителем, а голосок становился чуть выше и звонче. Ручка то и дело взлетала поправить локон, одернуть фартук, а верхушка чепчика все чаще поворачивалась в сторону полок, где покорно ждал ее маг. А, во-вторых, невероятным чудесным образом пребывание под одной крышей с невыносимой госпожой Шеро приносило покой в душу мага.

* * *

"Как ты докатился до жизни такой?" - ехидно умилялся внутренний голос.

Казалось жизнь испытывала Ранье на прочность: за истекшую весну он лишился должности, дохода, положения... Вот уж время перемен и обновления. И если в незначительности первого события убедить себя и окружающих было довольно легко - мэтр Талли компенсировал избыток свободного времени трудами в лаборатории, то прочие закономерные последствия увольнения переживались куда болезненнее. Первым вестником надвигающихся неприятностей был возвращенный от портного банковский чек. С витиеватыми извинениями и просьбой оплатить счет наличными до конца недели. Следом ювелир, мебельщик и шляпник, днем позже прислали мальчика от, о боги, кондитера! Квартира лишилась части обстановки, прежде чем Ранье осознал, машина гнусных сплетен заработала и ее уже не остановить.

На поддержание образа широко и богато живущего мужчины, хозяина жизни, элиты, попросту перестало хватать денег.

Затем посыпался еще один замок на песке, его репутация. Что послужило триггером - частые допросы в департаменте или две короткие беседы с капитаном при случайной встрече в театре и ратуше - сейчас уже не понять. Но по знакомым прошел слушок, будто он доносит на братьев по цеху в полицию, и от него отвернулись даже распоследние шарлатаны. Коллеги... Сколько же их было замешено в заговоре, коль скоро одна маленькая ложь проросла и пустила корни так быстро? Разбирательство в ковене грозило затянуться на месяцы. Радовало одно: Клебер ручался, запрет на магию ему не грозил, но влиять на сроки рассмотрения дела было не в его власти.

Последней каплей унижения был острый взгляд швейцара в мужском клубе, прилюдно попросившего "месье", даже не мэтра, а "месье" задержаться в холле. После чего скользкий молодой человек лакейского вида сообщил ему о приостановке членства господина Вианкура на неопределенный срок и театральным жестом вычеркнул его имя из книги.

Ах, нет. В довершение ко всему к нему в дом даже горничные не шли, прознав о судьбе предшественницы. Кончина бедняжки обросла новыми подробностями и вот уже любезный господин Вианкур (дом Фурье, вторая лестница, третий этаж) - страшный садист, кровавый маньяк и коварный растлитель. И управы на него нет, ведь всем известно, он на короткой ноге со знаменитым капитаном Клебером. И лучшие из нас ошибаются, да. В общем, приходилось довольствоваться немудреной помощью кухарки, которая каждую неделю требовала прибавки, грозясь уйти к соседу-адвокату.

А там, за красной дверью под кованной вывеской, в царстве порошков и микстур, настоев и эссенций (клистиров и грелок тоже, но низкие мысли Ранье гнал прочь), там тревожная душа мага находила покой.

Ничего удивительного, скажут многие, ведь Трехглавая площадь была объявлена Храмом чистым местом, а спасение господина Хальца в тот день - чудом! Чудом! Подумать только, чудом, которого не видели простые люди уже десятки лет. Там, где ютился рынок тут же выросла маленькая часовенка, куда стали приходить страждущие, а сам развальчик пополнился новыми товарами - грубыми глиняными кружками с изображением нового святилища - за три дайма пустые, за четыре - наполненные луковым супом.

Ранье природу благодати понимал, да и очутился на памятном месте в тот день, желая удостовериться собственным источником в правдивости кричащих газетных статеек.

Внимание мага привлекла пришпиленная к двери аптеки записка - "не работает до конца недели". И тут же всплыл образ симпатичной барышни, досадующей над пришедшими в негодность амулетами.

Да, господин Вианкур, это было весьма опрометчиво - забыть, что свой норов дама показывала еще до официального представления. Но стоило ему переступить порог - он пропал.

Фармацевт в юбке (оксюморон, да и только) раздала шоколад с западных островов босым мальчишкам, а букет роскошных тюльпанов один шустрый продавал потом на углу поштучно. Ранье не оскорбился, нет. Скорее, воспринял как игру, женское кокетство. Но после череды бесплотных попыток завязать близкое знакомство, недоумевал.

  - Лучше бы ты делом занялся, - бросила ему аптекарша, когда маг в пятый раз получил отказ "пройтись вечером по набережной".

  Он и занялся. Даму отвлек посетитель, когда отвергнутый обратил свой взор на горсть блестящих блях. Повертел в пальцах, поднял красивую бровь и уселся поудобнее у прилавка. В тот день Леони перестала ему тыкать и впервые кивнула на прощанье.

* * *

"Ни ленивой служанки, ни кухарки, с которой надо ссориться - да я счастливый человек, -квартира встретила хозяина тишиной. - Хотя смазливая горничная, спешащая принять шляпу и трость, была бы кстати".

На изящном столике у двери лежали старые газеты, две карточки, да письма, к счастью не от кредиторов. Просто обычные рекламные брошюрки, что подсовывают под дверь коммивояжёры, не застав никого дома.

"Хоть эти друзья не обойдут меня своим вниманием... А если отправить Леони письмо - прочтет ли? Да и вообще, стоит ли мадемуазель Шеро всех этих усилий?" - размышлял Вианкур, не спеша стягивая перчатки.

У внутреннего голоса не было готового ответа. Даже вразумительных доводов за и против. Только смутное представление, что по каким-то причинам, то, что он делает - это правильно. Мэтр Талли, поверхностно посвященный в историю визитов к даме (изменения источника от старика утаить не удалось), называл это проснувшейся человеческой совестью. Сам Ранье гордо молчал на подобные утверждения: не его вина, что аномалия госпожи Марики повлияла на все магические предметы в радиусе сотни метров. Он всего лишь помогает мадмуазель в беде. Тем более, что это единственный способ находиться с ней в одном помещении.

Позвольте!

Меланхоличную задумчивость как рукой сняло, когда перчатки упали поверх старой и новой корреспонденции.

  Фотина, кухарка, единственный человек, у которого были ключи от дома (дворник не в счёт - ни пожара, ни взрыва газа в квартире не наблюдалось), вчера оставила холодный обед на этот день и взяла отгул...

Все чувства обострились разом, и перед глазами снова встал длинный коридор подвала, обитые искореженными медными листами двери, слетевшие с петель, черные следы копоти на каменных стенах и запах паленого мяса.

А дальше случилось нечто настолько безумное, что впоследствии Ранье никак не мог увязать в голове. Сколько он ни пытался восстановить картину событий, последовательность их каждый раз менялась, заставляя сомневаться в надежности собственной памяти.

Вот по полу его холостяцкого жилища весело проскакал детский каучуковый мячик и подкатился к самым его ногам.

В воздухе зазвенело проклятье, и пришлось действовать на голых рефлексах.

Удар несильный, рядовое заклинание вылетает из манка и гаснет от первого же противодействия. И вот в тебя летит уже две стрелы, четыре, восемь! Как гидра из легенд наделенных богатой фантазией островных народов, колдовство множится, отращивая щупальца-нити, оплетая почти обессилевшего мага.

И тут на сцену выходит хозяин игрушки.

Он пуст! Конец! Финита!

Но тело желает вырваться из призрачной сети, что затягивается все туже.

- Неужели, мэтр, вы так ничего и не поняли? - голос незнакомца над головой звучит насмешливо. - Сопротивление убьет вас раньше, чем вы думаете. А вы нужны нам живым.

И тут же в голове звучит совсем другой, старческий брюзжащий тенорок.

'Неужели, мэтр, за последнее время вы так ничего и не поняли? Маленький резерв - это не наказание, наказание - маленький мозг'.

Слова мэтра Талли всплыли в памяти сами собой. Не то, чтоб он заучивал цитаты наставника, но сейчас вспомнилось кое-что из избранного.

"Удивите меня!"  

И вот ты все еще связан заклятьем, а противник обескураженный стоит на коленях, жадно хватая ртом воздух. Можно и ослабить ментальный хват, но ты медлишь. Он тянется к заднему карману, но ты быстрее. Или всё-таки он? Ведь эта сволочь точно достала револьвер, потом оружие валялось неподалеку от неподвижного тела с красными глазами и проступившими синими венами... "Вы нужны нам живым". Он не собирался тебя убивать! Может и револьвер не его вовсе, а... Фотины, например.

Зачем так сильно?! Что ты наделал?  

Незнакомец все также неподвижно лежал на красивом наборном паркете, источая сладковатый запах смерти, когда спустя полчаса Ранье пришел в себя и смог освободиться от наведенных пут.

Не слишком соображая, что делать, двигаясь, лишь бы не бездействовать, маг прошел в гардеробную, где тщательно умывшись над умывальником, сменил дневной костюм на черный фрак.

До департамента полиции добрался в закрытом экипаже. На проходной, не дожидаясь конца всех формальностей, бросил визитную карточку и прошествовал к лестнице.

  В приемной было людно и накурено. Секретарь Клебера на месте отсутствовал, так что навести порядок было некому. В коридоре бесконечно хлопали двери, то и дело донося до мага обрывки фраз, а иногда и целые тирады.

- ...Ковен обещает содействие, но...

  - Следить персонально за каждой тварью! Протокол?!... Магам разрешение на колдовство под любым предлогом не выдавать, штатских гулять нещадно. Чтоб через неделю у всех начался цирроз и триппер. Демей - город любви, они же знали, куда едут...

  - ...Время, лентяи, время!

  - ...хоть одно слово вне стен и...

  Сколько он просидел на кожаном диване в душной дымной комнате - судить не брался. Приятный пожилой господин угостил его сигарой, но быстро потерял интерес к неразговорчивому, будто замороженному соседу. Помощник капитана появился белый как мел и тут же исчез. Мелькали люди, почти все незнакомые, сновали туда-сюда клерки и посыльные в форме департамента. Дважды мимо проносился сам Клебер, но так и не заметил притулившегося в углу мага. Тот и сам не бросался вперед, как некоторые из ожидавших в очереди. В какой-то момент перед ним нарисовался юноша со смутно знакомым безусым лицом.

- Мэтр... Вианкур? - молодой человек вспомнил его фамилию. - Вы к капитану? Сегодня у нас черт-те что творится... Не лучший день...

Люс. Точно. Проворный мальчишка, Клебер ему доверяет.

Ранье потушил сигарету в цветочном горшке, поднялся и поманил парня наклониться вперед.

- Я убил человека, - деликатно сообщил он Люсу на ухо.

К чести юного служителя магического правопорядка, никаких гримас ужаса или шокированных физиономий, лишь медленно кивнул и попросил следовать за ним.

После толкотни и гомона активно работающих сверхурочно полицейских, пустой темный кабинет, где, о чудотворцы, в открытое окно лилась прохлада майской ночи, показался кельей монаха.

Часом позже Клебер нашел его мирно спящим в кресле в обнимку с бронзовым бюстом Хальца.

* * *

Сообщать плохие вести семье капитан решил лично. Во-первых, казалось, что иное будет выглядеть трусостью. Во-вторых, ему жизненно необходимо было вырваться из духоты департамента, куда будто нагнали весь личный состав, включая квартальных и дворников. В этом вертепе ни одна дельная мысль в голову не приходила. Ну, а в-третьих, требовалось хорошенько встряхнуть проспавшего всю ночь на диване Ранье. Вот уже битый час он непостижимо изящно развалившись в любимом кресле Ройса, курил одну за одной его сигареты, приканчивал второй кофейник и временами разговаривал сам с собой.

- Но если бы я ослабил хватку, он бы непременно прикончил меня! Ведь освободиться я смог отнюдь не сразу.

- Вианкур, - Ройс устало потер глаза. - Мы же выяснили, это была самозащита. Люс поехал осматривать место происшествия, я выторговал ему в пару единственного надежного мага. Даже не спрашивайте, чего мне это стоило. Они все сделают, успокойтесь.

- Но колдовство без лицензии... Придерутся!

Клебер только чертыхнулся и сбежал к умывальнику в потайной комнатушке, приводить в порядок себя и свои нервы после общения с трепетным магом. Оба они, надо сказать, выглядели как жертвы разнузданной жизни: один в мятом фраке, съехавшем пластроне и пятном от кофейной чашки, которую Ранье, задумавшись, поставил себе на штанину, второй - расхристанный, в парадных брюках с лампасами и, пардон, белом трико. Дамы не оценят декадентской небрежности.

Вианкуру синий китель полицейского управления шел больше красного форменного платья штатного мага ратуши.

- Это знак, - с усмешкой заметил Клебер. - Идите ко мне на полставки. Такая работа быстро лечит излишнюю душевную чувствительность.

- Вы шутите? Ковен никогда не позволит такого! Чтоб мимо них, да на службу в департамент?!

- А почему нет? Я давно вынашивал эту идею. Мне кажется, общество созрело для перемен, в том числе и мажье общество.

- Вы никогда не добьетесь лояльности, но запустите в дом стаю крыс.

- Поживем-увидим. Вы-то согласны?

Маг ответил не сразу.

- И почему на полставки?

- Ха-ха! Значит потенциально заинтересованы?

Ранье, пытаясь сохранить дежурную высокомерно-равнодушную мину, рассматривал лепнину на потолке, но тень улыбки все же проскользнула на лице.

- Готов обсуждать размеры компенсации и график работ. И Клебер..., - голос его посерьезнел. - Мы едем сообщить трагическую весть...

- Трагедия еще не доказана! И родство крови даст нам точный ответ...

- Да-да, но все же. Дамы, - Вианкур судорожно искал слова. - Тонко чувствующие, беззащитные существа, ранить их словами так легко. У вас есть что-нибудь успокоительное?

- Вермут? Есть отличный бренди!

- Не допустите чудотворцы, дело пойдет по наихудшему сценарию, тогда печальный утренний визит превратится в поминки! Капли? Нюхательные соли?

- Пардон, не держу.

- Тогда пошлите кого-нибудь из своих мальчиков в аптеку. Я напишу записку.

Темнота казенного экипажа. Слепящий свет чудесного майского дня. Темнота небольшой прихожей.

В доме что-то неуловимо изменилось. Не было больше уютного чувства мира и покоя, благодати, которая всегда снисходила на пороге жилища айна. Даже дышалось как-то иначе. Маг, видимо почуяв гнетущую атмосферу задолго до капитана, из кареты выходил уже насторожено оглядываясь.

- Это что за бесовщина? - пробормотал Ранье.

Не успела дверь за ними захлопнуться, как тут же подскочила взведенная точно пружина Марика.

- Капитан! Мэтр, - она ухватилась за руку Клебера, как за спасательный круг. - Господин Бошан не ночевал дома, мадам заперлась у себя в комнате и никому не отвечает, я посылала к вам девочку, но ее не пустили... Его все-таки прихватило? Как он?

Прямо смотреть в ее тревожные глаза Клебер не смог. Потупился, замялся.

- Сударыня.. нам с мэтром надо переговорить с госпожой Бошан.

Марика прикрыла ладонью губы.

- Не может быть...

- Мадмуазель, пока не случилось непоправимого, нам нужно свидетельство родственника. Повторю, доподлинно еще ничего не известно. Карета господина Бошана найдена пустой и только.

Ройс запоздало подумал, что недостаточно смягчил фразу, опустив лишь то, что экипаж был найден в реке... Вианкур резко дернулся за его спиной, отталкивая капитана в сторону.

- Поль!

- Ах!

Почти одновременно два женских вскрика сменились для Клебера полной тишиной нокаута.  

* * *

После того как волна чистой силы пронеслась по вестибюлю, события стали напоминать модернистский спектакль силами воспитанников дома умалишенных. Проездом в вашем городе и только сегодня.

- Что я наделала... Поль!.., - ноги госпожи Бошан подкосились, и она грузно осела на ступеньки.

Убедившись, что источник (уму непостижимо!) радушной хозяйки дома замолчал, маг бросился к неподвижной девушке, ничком упавшей на пол. Под ногами захрустели осколки разбитого зеркала, прогнулось под сапогом медное блюдо. Капитан пришел в себя без посторонней помощи - его лишь хорошенько приложило об стену.

- Клебер, как вы?

- Как после знатной драки в пабе, - просипел Ройс.

У самого Вианкура до сих пор пульсировала в голове кровь - как им повезло! Как повезло! Если бы импульс не поглотила аура Марики, как тогда, в комендатуре, когда один ленивый маг бросался в малознакомых особ сгустками энергии... Осыпавшимся зеркалом и двумя поваленными вазонами дело бы не обошлось. Прикрой он щитом себя и стоявших рядом, удар вернулся бы бумерангом потерявшей контроль женщине.

- Мадам! - в дверях застыли две горничные. - Ужас-то какой!

- Расступитесь курицы! - заревел Байо. - Что с хозяином?

- Вот дурехи несуразные! Помогите госпоже! - грозный голос с южным акцентом из глубины коридора не сумел пресечь девичьи причитания.

Дирижировать прогрессирующим безумием пришлось самому.

- Господин Бошан в госпитале, у него был приступ...

- Ох, а я говорила хозяину, что нельзя с его цветом лица налегать на жареное, но кто слушает маму Цию? Конечно! И теперь всякий скажет, мама Ция довела бедного хозяина до язвы! Будто скучно жили! Нет! Все, теперь будет протертые супчики казенные хлебать, а ведь я тут невиноватая.

- Да, приступ язвы, - хорошо, что не придется мудрить с диагнозом.

Мадам, едва сдерживая рыдания, кусала пальцы, горничные заохали пуще прежнего, Байо сам не в себе, рвался немедля запрягать, но встретил препятствие - внушительный бюст кухарки. Лицо его раскраснелось, и маг забеспокоился, как бы не пришлось натурально ехать в амбулаторию.

Как говорится, разделяй и властвуй, но для начала разделяй.

- Госпожа... - обратился к единственному дееспособному здесь человеку Ранье.

- Лукреция, хороший мой.

- Займите Байо... Даже если будет упираться. Могу я на вас рассчитывать? - женщина серьезно кивнула. - Нам всем нужно успокоиться: ехать никуда не требуется, его преподобие в надёжных руках, состояние стабильно. И проследите, чтобы девушки навели здесь порядок, госпожа Молинари неудачно упала. Мы позаботимся о ней и вашей хозяйке. Клебер?

- Я отнесу ее наверх.

- Нет, все в гостиную, - и, убедившись, что с первой "пациенткой" капитан, поспешил на помощь хозяйке дома, готовой погрузиться в сумерки.

- Я... - женщина подняла на него мутные глаза.

- Молчите, молчите, - едва слышно шепнул маг.

Вианкур не питал иллюзий, будто бы горничные в доме айна отличались от сестер по ремеслу из придорожной гостиницы или особняка на набережной скромностью и отсутствием любопытства. Слава всем богам и бесам, госпожа Бошан, кажется, взяла себя в руки и послушно, не упираясь, последовала за ним.

'Седативное подождет. Музыка тоже способствует укреплению нервической системы'.

Завести механизм, сдуть пылинки с забытой госпожой и горничными эбонитовой пластинки, аккуратно опустить иголку... И через несколько мгновений звуки Арнгенского симфонического оркестра, плоские, невыразительные, перекрывают негромкую беседу в комнате.

- Для начала, Клебер, прошу вас, представьте меня даме.

- Ранье Фабиан Вианкур, маг второй ступени, наш с вашим братом общий друг, - отрекомендовал капитан.

Ну надо же, друг.

- Я правильно понял, это ваш источник было слышно? - он отмерил даме положенную дозу и проследил, чтобы женщина выпила лекарство до последней капли. - Если поблизости находится еще один маг, огласки не избежать.

Госпожа Бошан только коротко кивнула и устало откинулась на спинку кресла.

- Она жива? - спросила еле слышно.

- Безусловно. У госпожи Молинари переизбыток энергии, ее аура поглотила ваш спонтанный выплеск, не дав случиться непоправимому.

- Так это не вы? - он покачал головой. - Как всегда Поль... собирает вокруг себя... цирк уродцев. И да, в этом... шапито... я имею сольный номер.

- Давно этот тихий квартал не видывал таких зажигательных гастролей, - буркнул Клебер, бережно устраивая голову девушки на подушечке.

Слова давались госпоже Бошан с трудом, и Ранье, верный правилам учтивости, предложил даме еще один стакан воды. Тем временем, лекарство начало действовать: плечи женщины опали, дыхание стало глубже и ровнее. В общем, Ранье рискнул повернуться к источнику потенциальных неприятностей спиной и заняться проблемой Марики.

В сущности, это не проблема - нужен накопитель и только. Можно было и самому оттянуть лишек, он бы справился, но от одной мысли быть уличенным в паразитическом присвоении чужой энергии ощутимо жгло руки, будто смильтовая пыль въелась в кожу и тянула на себя все токи.

'Болван!.. Контуженный, как есть! Отработанный смильт всегда есть в доме айна. Чаши! Позор на седины вашего наставника, Вианкур'.

Усилием воли Ранье подавил в себе желание оглянуться: скрипучий голос мэтра Талли явственно прозвучал в шаге от него.

'И правда болван. Чаши! Чаши, которые мэтр в руках держит чаще своей клюки'.

Старый маг не хвастал перед господином Бошаном, в его доме действительно не было места порче, ведь он никогда не обращался к источнику напрямую, 'дистиллируя' силу в сакральных чашах. Поначалу Ранье воспринял методу, 'принцип чистоты', за старческую блажь, но чуть более пристальное внимание к неухоженному заднему двору поубавило научный скепсис: за высокой кирпичной стеной полным махом цвели сирень и жасмин, в то время как во всем мажьем квартале растения были сплошь кадочные, непрерывно дохли и потому менялись раз в сезон.

Маленький алтарь как пустой очаг. В отсутствии хозяина он не представлял собой ничего, кроме эстетично расставленных вазочек: насыпь конфет и зови всех чаевничать. Ни мягкого сияния чистой силы, ни намека на тлеющее благословение. Дом потерял свою защиту. Этот факт был первым из настороживших Ранье еще на подъезде к жилищу айна. Вторым - беснующийся источник незнакомого мага.

Холодная серебристая чаша привычно легла в ладонь.

Госпожа Бошан святотатства не пресекла, но цепкий взгляд из-под прикрытых век пристально следил за его манипуляциями.

Минута и он держал в руках солидный капитал. На черном рынке три-четыре оклада клерка средней руки. Хотя при должной фантазии можно спустить и за неделю. Удвоение личного резерва заурядного мага второй ступени, будоражившее далеким весенним днем воображение этого самого мага, внезапно показалось детским лепетом. Три чаши наполнились под завязку, а значит родственица Хранителя душ Сорена обладала внушительным потенциалом.

- Защита дома восстановлена, - отрывисто бросил Ранье, поспешно возвращая накопители на место. - Она держалась полностью на силах его преподобия?

- Да... Ночью... нет, под утро купол погас. К вашему сведению, это легко могли заметить, - голос мадам окреп, в нем появились властные нотки. - Кого вы хотите обмануть россказнями о желудочном приступе? Где он? Что с ним?

Клебер, боровшийся с плотно притертой крышкой флакона, и маг переглянулись.

- Вижу мадам готовы к разговору. Вчера вечером на господина Бошана напали с использованием магии. Пустой экипаж выловили в Сорене, - хорошие капли прислала Леони, капитан рубит, не жалея, мадам и бровью не ведет. - Сударыня, мы хотели воспользоваться вашей помощью: кровное родство позволяет... - Мы не кровные родственники, - прервала его мадам.

- Но как же... Брат...

- Я вдова Иврэ Бошана, старшего брата Поля.

- Прошу прощения, - стушевался Ранье, почувствовав, что вторгается в интимную жизнь семьи, но Клебер не унимался.

- Любопытно, почему вы не спрашиваете, жив ли он...

- Вот это я знаю точно: жив. Я это чувствую.

- C этим уже можно работать! - оживился Ройс.

Ранье наконец совладал с нюхательными солями, отобранными у капитана: судорожно вздохнув, очнулась Марика.

- Доброе утро, синьорина. - улыбнулся капитан. - Любите вы спасать нас в безвыходных ситуациях.

- Что? - глаза девушки блуждали по комнате, пока не остановились на Клебере. - Что произошло?

- Не поднимайтесь резко, - Ранье осторожно подсветил ее ауру. Тишина, мир и покой, но вот блок-обманку, который он сам ставил с месяц назад, снесло напрочь. Как и навески достопочтенной вдовы, если чуть приглядеться, потому как с таким нарывом на месте источника люди по улицам мирных городов не ходят. Прямой путь в закрытое заведение.

- Дефект блока? - уточнил маг.

Что же еще может быть у дочери знатной семьи? Блок и замуж, авось супруг приструнит неуемную мажью натуру. Но госпожа не торопилась отвечать, неприязненно скосилась на Марику и отвернулась к окну.

- Здесь нет болтливых, - вставил Клебер, проследив за 'нежным' взглядом госпожи Бошан.

- Марика, вы позволите немного откровенности? - уточнил маг.

- Как угодно, - ответила девушка пытаясь подняться. Первым пришел на помощь капитан.

- Госпожа Молинари, как и вы, всю жизнь мирится с последствиями неудачного блока, - вряд ли осторожный господин Бошан посвящает невестку во все подробности профессиональной жизни. - Милая особенность ее ауры - впитывать любые магические импульсы и даже... Не буду утомлять вас деталями, так или иначе, сударыне, как и вам, не стоит выходить на улицу без блок-амулета. Мариэлла, излишек я снял, сейчас вам станет легче. Как вы убедились, благодаря инциденту удвоенную силу заряда я пустил на поддержание защитного купола...

- Мэтр, оставьте. Мысль я уловила - это весьма полезная в хозяйстве девица, - перебила его госпожа Бошан. - Что вы намерены предпринять, капитан?

В залитой солнцем гостиной сразу стало неуютно. 'Девица' сморгнула и промолчала, только подобралась и села ровнее на диване. А вот капитан, кажется, почувствовал вызов. Начал он спокойно, почти вкрадчиво.

- Полагаясь на вашу интуицию... Прошу прощения, информацию, можно сделать вывод, что это либо неудачное покушение на убийство, либо похищение. В первом случае его преподобие возможно успел скрыться, потому жив, но опасается покинуть свое убежище. Может быть ранен и, опять же, скрывается. Версий много. Во втором..., - он задумчиво посмотрел на потолок. - Не будем тратить время на обсуждение международной политики и подковерных интриг Ковена и Храма, скажу лишь цель неясна, поэтому ваша задача как родственников - ждать требований похитителей, а до тех пор поддерживать легенду о срочном отбытии господина Бошана на лечение в лучшую столичную клинику. Шумиха вокруг персоны Хранителя душ... и вас, мадам, сейчас будет лишней.

- Полагаете? Неясна? Ждать? - голос женщины гневно задрожал.

- Именно, - Клебер видимо вспомнил, что разговаривает не с подозреваемыми, а потерпевшей стороной и снизил долю сарказма. - Сударыня, мы понимаем вашу и госпожи Марики тревогу...

Ледяной взгляд заставил его заткнуться на полуслове.

- Не смешите. Мои переживания вас беспокоят не больше, чем меня тонкие чувства компаньонки. Что вы собираетесь предпринять помимо ожидания?

- Работать, - пожал плечами Клебер, повелительные интонации его не трогали. - Опишите вчерашний день: обычное и необычное, кто был в доме, кого не было.

Нехотя мадам уступила инициативу в разговоре, явно держать ответ ей нравилось меньше, чем задавать вопросы.

Будний день: служба, прогулка, трапеза, два визита, к обеду погода начала меняться, тяжело, беспокойно было на душе, с утра места себе не находила... По всему, ментальная связь между госпожой Бошан и его преподобием существовала и весьма крепкая, сердце предчувствовало, но мадам списала тревогу и волнение на обычные колебания источника.

- Если бы я только послушала себя, - прикрыв глаза, прошептала женщина. - День был как предыдущий, не лучше, не хуже... Я и словом с ним перемолвиться не успела.

- Я говорила с ним, - тихо сказала Марика. - Вчера, после обеда приходил человек, коммивояжер. Тип такой... неприятный, настойчивый.

- Так то хлеб его.

- Нет, этот другой был. Мало того, что с парадного крыльца, так еще чувство было, что ему важно в дом попасть, внутрь... А господин Бошан его спугнул.

- С чего вы такое взяли?

- Так он сбежал, когда его преподобие окликнули.

- Что потом было?

- Его преподобие сердился, что дверь открыла...

- Да вас за такое уволить мало! Вы чуть в дом проходимца не ввели!

Марика даже головы не повернула, сделала короткую паузу и продолжила.

- Я думаю, он что-то делал потом в прихожей. Ну... - она повернулась к Ранье. - Манипуляции, вы понимаете?

- Я посмотрю, - и коротко капитану. - Маг. Раз Бошан срочно чистил...

- Ясно, - кивнул Клебер и поднялся. - Я еще расспрошу слуг, а вы...

- Боги! Маг! В доме? То есть это по твоей вине?

Марика резко побледнела и схватила капитана за руку.

- Мадам, остановитесь, - попытался урезонить заносчивую даму Клебер.

- Осторожно, ваш источник!

Ранье с сожалением подумал об ампуле более мощного успокоительного и глупой щепетильности, не позволившей сделать инъекцию: ну как же, первый раз в доме, едва представился, считай незнакомец. Но госпожа Бошан совладала со своими чувствами, видимо не первый раз душила в себе разрушительные порывы. Отвернувшись к окну она мелко неровно дышала, возвращая себе контроль над эмоциями, а Вианкур наконец в полной красе наблюдал неудачный блок.

Отбросив всякую деликатность он внимательно изучил цветущую пышным цветом ауру хозяйки дома. - Да, дефект явный, - он наклонил голову. - С подобным хроническим состоянием рекомендована изоляция, а не наблюдение.

- Бошан любящий брат, - бросила не поворачивая головы женщина.

- На сколько ситуация подконтрольна? - резко спросил Клебер.

- Конфигурация настолько нестабильна, что прорывы подобно сегодняшнему неизбежны время от времени. Ведь он, полагаю, и покрывал их?

Мадам ничего не ответила.

- Всегда существует катализатор, - попытался объяснить ситуацию Ранье. - От этого никуда не деться: гости повздорили на званном ужине, проворовался управляющий и мадам изволит гневаться. Несколько серьезнее, чем простые смертные. Прошу меня простить, но... Вы опасны для общества, сударыня, и вам это прекрасно известно. Случись вам потерять себя в людном месте - скандала не избежать. И сокрыть следы теперь будет некому.

- А может быть я люблю скандалы!

- Кто угодно, только не вы, - засмеялся Ройс. - Вы знаете, что такое репутация айна. Ведь потому и не живете здесь постоянно. Чтобы не рисковать? Ранье, ваш прогноз.

Он скептически посмотрел на мадам.

- В целом, ситуация решается наблюдением источника.

- В таком случае, обсудите детали, а мне нужно переговорить с Байо и слугами.

Как удачно он ретировался, оставив Ранье с бешеной гюрзой и понурой Марикой, которая, кажется, места себе не находила, выслушивая бесконечный обмен любезностями. Гася волнение, маг поднялся с дивана и принялся расхаживать по комнате. Хозяйка же гостиной внимательно следила за его метаниями. Рассматривала, как энтомолог бабочку.

- Итак, милые дамы, - Вианкур откашлялся. - Дабы сдерживать душевные порывы госпожи Бошан я предлагаю каждый день, утром и вечером... - восторга на лице мадам не наблюдалось, и он поправился. - Хотя бы утром...

- А теперь послушайте меня, милый мэтр, - яд так и сочился из каждого слова. - Вам не нужен скандал? Вы хотите тихо замять это дело?

- Что вы такое говорите?!

- Я вам говорю, как есть. Либо ваш резвый капитан ничего вам не сказал, либо вы печально глупы. Раз вы появились на моем пороге только нынче утром, моего Бошана искать никто не собирается. Вы изо всех сил стараетесь прикрыть похищение, а не найти его. Конечно, никому не нужен второй подряд убитый Хранитель Душ...

- Капитан Клебер и я лично обязаны господину Бошану.

- Как мэр Демея предшественнику моего брата. Ничего не меняет.

- Известие о нападении пришло за минуты до торжественной встречи посольства, вы представляете возможные последствия, если бы высшие чины не присутствовали при таком важном моменте? Клебер, обер-полицмейстер Де Санж - они приложили максимум усилий, чтобы не разгорелся международный скандал.

- Мадам, послушайте мэтра...

- Помолчи! - кажется капли перестали действовать. - Вы не хотите скандала? А как по-вашему выглядят ежедневные визиты мага к вдове в храмовом квартале?!

- Положим, ситуация неоднозначная. Но почему меня непременно должны подозревать в нечестных намерениях?

- Потому что мы с вами вряд ли составим гармоничную пару в глазах общества. У вас внешние данные профессионального альфонса.

Ранье оторопело переводил взгляд с гневного лица госпожи Бошан на сконфуженное лицо Марики. Девушка больше не пыталась участвовать в разговоре, только сделала большие глаза, извиняясь за мадам. Слова сорвались с губ раньше, чем он подумал о последствиях.

- Тогда для всех я буду ходить к госпоже Молинари!

Глаза Марики округлились еще больше.

- Мадмуазель, прошу вашего разрешения наносить визиты каждое утро. Конечно, в присутствии мадам, дабы не компрометировать вас в глазах сурового общества.

Расширившиеся от удивления синие очи превратились в две узкие щелочки. И снова туше, господин маг. Дама не забыла ваших былых заходов.

- Мэтр, а вечерние часы вам не зарезервировать? - едко поинтересовалась Марика.

- Непременно. Наблюдение нестабильного источника требует...

- Да вы в своем уме? - госпожа Бошан поднялась с кресла.

Как в дурном спектакле дверь распахнулась, вернулся бодрый капитан.

- Флико обещал расспросить своих лихачей... Я что-то пропустил?

- Нет, месье Клебер. Всего ничего! Сватовство господина мага к безродной авантюристке, да и только! Ройс ошеломленно остановился.

- Мои поздравления, - медленно произнес капитан.

- Да что вы за существо такое? - бросила Марика в лицо хозяйке и выбежала из комнаты.

Гнетущая тишина повисла в гостиной.

- Нет, мадам. Нет! Стойте!

Ранье пересек комнату в два шага и схватил за руки госпожу Бошан. Тело ее будто вибрировало. - Мадмуазель нет рядом, чаши полны, придется осквернить дом айна порчей, вы ведь этого не хотите? - Нет, - сквозь зубы ответила женщина.

- Тише, спокойнее. Контролируйте эмоции.

- Я спокойна!

- Конечно! Вы источаете королевское спокойствие! Я понимаю, как это сложно...

- Я спокойна!

- Да, мадам.

- Видите, как иногда бывают полезны безродные авантюристки.

- Клебер! - зашипел маг, не готовый подставлять грудь под новый заряд. На этот раз мадам и сама была не рада такому исходу и предпочла лишиться чувств. - Идите вы... успокаивайте госпожу Марику.

* * *

И Ройс не был готов. К еле сдерживаемым слезам в голосе, рыжей макушке на своем плече, к холодной ладони, которая ищет поддержки, защиты... Ледяные руки эти хотелось тотчас приложить к губам, согреть теплом своего дыхания.

Он старался на нее не смотреть, обращался к хозяйке дома, магу, но стоило ей заговорить, тонул в ее синем взгляде, прямом и серьезном. Опять она притянула тридцать три несчастья на свою голову. Есть хоть один маг не по ее душу?

В длинном темном коридоре царила тишина. Слуги все внизу, успокаивают Байо, судачат за рюмочкой смородиновой настойки о случившемся, в то время как полицмейстер города крадется по приватной части дома аки тать в нощи, прислушиваясь к каждому шороху.

- Синьорина, - негромко позвал Клебер. - Не стоит обижаться на человека вне себя.

За одной из дверей послышалось сердитое бормотание. Не всхлипы и вздохи, нет. Капитан ручался, это были отборные ругательства.

- Синьорина? - он легонько постучал.

- Это вы ее в себе не видели.

Клебер улыбнулся.

- Ну, положим, это вы с господином Де Санжем не общались...

- А вот и ошибаетесь, общалась. Он меня допрашивал. И был бесконечно любезен, - Ройс глубоко задумался, что особа женского пола могла трактовать как любезность в поведении шефа. - Я терпела целый месяц только ради господина Бошана, а теперь...

- Теперь нам всем надо еще немного потерпеть и собраться с силами, потому что только так мы сможем помочь его преподобию.

Дверь открылась, на пороге показалась хмурая Марика, и все разумные мысли покинули голову капитана. "Ну надо же, ни слезинки. Злится. Боец. Признайся, Клебер, временная разлука только усугубила ситуацию".

- Как я могу ему помочь? - голос был напряжен и серьезен.

- Не уезжайте сию секунду, - сказал Ройс, борясь с желанием протянуть к ней руку.

Пусть этот жест и можно было списать на участие, заботу, но за себя он не ручался.

- Вы же видите, мадам не в себе от горя. Скандал вокруг дома айна нам точно ни к чему. Нужно поддерживать легенду о пошатнувшемся здоровье хозяина и пребывании его, скажем, на водах в Реймсе. А мы тем временем сделаем все, что в наших силах.

- Так странно, вы не сказали "разыщем его", - она схватилась за горло. - Мадам была права. Вы сами в это не верите! Зачем вся эта клоунада?

Жесткая правда, как и шутки, не работала. Под рукой не было ни коньяка, ни пирожных - проверенных средств для стабилизации нервных барышень. Капитан занервничал.

- Марика, только не вы! Ещё одна припадочная дама и мы с мэтром закрываем этот дом на карантин!

- Да закрывайте!

Девушка попыталась захлопнуть дверь, но реакция капитана оказалась быстрее.

- К бесам!

"Все-таки плакала", - подумал Ройс, целуя соленые губы.

* * *

На кухне погас свет. Это девочка посудомойка, несчастное создание, закончила надраивать раковину. У нее впереди часов пять мертвецкого сна, прежде чем заголосит будильник, и "повторится все, как встарь" - котлы, зола, каминов гарь... А у меня впереди вся ночь, чтобы разобраться в случившемся...

Стыдно тебе, госпожа Молинари.

Стыдно и страшно. Да так, что даже идти в комнату не хочется. Вот и сидишь ты одна на темной лестнице и слушаешь неясные звуки дома.

За что стыдно? За то, что так сладко, так хорошо, так невозможно дождаться завтрашнего утра. За то, что внутри все переворачивается, и сердце то бьется быстрее, то замирает. А ведь сейчас где-то далеко плохо единственному в этом мире близкому тебе человеку. Кажется, теперь не единственному.

- Больше никаких слез, - шепнул он на прощание.

"И растворился в темноте. Что мне с тобой делать, Бэтмен?"

Страшно. Вдруг это окажется еще одной неудачной попыткой? Чего притворяться, тебе крупно повезло не втрескаться в мага по уши купаясь в его лестном внимании... и ванне. А этот беспутный, невозможный... Нежный. И что будет дальше?

"Да какая разница!" - хотелось счастливо засмеяться, но казалось, стены дома рухнут, не разделив моей радости. - Как может быть так хорошо и так плохо одновременно?! Ах, если бы дверь сейчас отворилась и вошел бы господин Бошан, усталый, голодный, но вошел, вернулся бы..." Я еще долго гипнотизировала дверь. Вот сейчас мелькнет за вставкой из цветного стекла сутана, в замке щелкнет ключ, повернется медная ручка...

"Почему я не верю в чудеса?'