"Метафора и воля к власти" - так озаглавлена работа Пола Эванса Холбрука - младшего. Цель его работы, по его словам, заключалась в защите тезиса: "воля к власти" как генератор метафорических конструкций и связей и поэтому "воля к власти" рассматривается как фундаментальная составляющая человеческих способностей в онтологическом, гносеологическом и аксиологическом аспектах.
Фридрих Вильгельм Ницше - один из крупнейших мыслителей 19 века, внес в мировую историю философии большое количество понятий, переработав античную и средневековую традицию дискурса, обогатив наш язык новым аппаратом восприятия уже сложившихся концептов (хаос, мораль, жизнь, вечное возвращение) и привнес новейшие (декаданс, сверхчеловек, ressentiment), среди которых нельзя обойти вниманием "волю к власти" или, как это более четко звучит в оригинале у Ницше, "волю к мощи", "смелость сделать", "смелость мочь сделать что-либо".
Идея "воли к власти" открылась Ницше на войне 1870 года при виде идущих в бой прусских полков. А метафорическое осмысление этой метаязыковой конструкции послужило стимулом к созданию различных вариаций на тему "воли к власти" в истории философии конца 19 - 20 веков, в творчестве как последователей Ницше - "философов жизни", так и экзистенциалистов (Хайдеггер, могущество власти заключается не в ее произволе, а в желании мочь, желании силы), структуралистов (Фуко, его "метафизика власти"), постструктуралистов (Делез, абсолютный характер ее утверждения и невозможность ее истолкования сквозь призму уже устоявшихся ценностей -- т.е. через отрицание (насилие, захват и т.п.)), и многих других.
В этой связи резонно отметить известную постмодернистскую идею о соотношении Комментария и Интерпретации, которая играла в творчестве Ницше не последнюю роль.
Комментарий (понятие, традиционная трактовка которого (как интерпретационной процедуры по отношению к тексту, результатом которой является другой текст) переосмыслена философией 20 в. в контексте постмодернистской концепции дискурса)) выступает в контексте культуры западного образца тем социокультурным механизмом, посредством которого классическая традиция удерживает креативный потенциал дискурса (Воля к истине) в тех пределах, которые очерчиваются границами метафизически ориентированного мышления. Комментарий оказывается феноменом, который одновременно и позволяет создать видимость выхода за границы комментируемого текста, и обеспечивает реальную невозможность пересечения этих границ: "комментарий предотвращает случайность дискурса тем, что принимает ее в расчет: он позволяет высказать нечто иное, чем сам комментируемый текст, но лишь при условии, что будет сказан и в некотором роде осуществлен сам этот текст" (Фуко, "Порядок дискурса").
"Воля к власти", по Ницше, -- это не только основной, но и единственный принцип всего совершающегося, то единое, что лежит в основе всего многообразного. Все процессы, как физические, так и духовные, Ницше стремится представить как различные модификации воли к власти. Сама жизнь приобретает значение некоей части мирового процесса, особого вида мировой энергии и одного из проявлений воли к власти. Опираясь на этот принцип, Ницше разрабатывает и основы своей гносеологии как перспективного учения об аффектах. Будучи только частью универсальной жизненной силы и выражением воли к власти, человек, как и любой сложный механизм, представляет собой множество таких воль и способов их выражения, среди которых самой первой и наиболее естественной компонентой являются его аффекты. Что же касается мышления, то Ницше рассматривает его только как "выражение скрытых за ним аффектов", как своеобразное орудие власти, служащее усовершенствованию и повышению жизненности. Все наивысшие продукты деятельности сознания являются лишь попыткой схематизации и упрощения мира.
В работе Холбрука онтологический статус метафоры Ницше "воля к власти" был изменен на более частный уровень, как рассмотрение метафоры Ницше - филолога, но не метафизика.
Вопрос рассмотрения данного понятия, безусловно, актуален, и связано это, прежде всего, как с основной профессией Ницше, так и со знаменитым "сырым" переводом Wille zur Macht, о котором шла речь выше.
В обыденном восприятии, она с легкостью редуцируется к стремлению к силе над чем-либо/кем-либо, что, в общем-то, и справедливо, но это есть самый примитивный, профанный уровень. Реальным же уровнем перцепции будет служить понимание "воли к власти" как фундирующего, конституирующего начала абсолютизированного концепта жизни у Ницше, служащего, по сути, преодолением нигилизма, то есть если вспомнить речи Заратустры, душой "ребенка" (курсив мой - М. Д. ): "Дитя есть невинность и забвение, новое начинание, игра, самокатящееся колесо, начальное движение, святое слово утверждения. Да, для игры созидания, братья мои, нужно святое слово утверждения: своей воли хочет дух, свой мир находит потерявший мир". Как пишет в своей статье "К биографии мысли Ницше" Радеев А. Е., ". . . "верблюд", "лев" и "дитя" - это не просто "существа", живущие в "жизни", а своеобразные формы отношения к ней, благодаря чему и возможно сопоставить их соответственно с пессимизмом, нигилизмом и преодолением его".
Акцидентально "воля к власти" есть источник, бьющий через край всеми антропогенными понятиями: знанием, моралью, идеей, творчеством и тому подобное. "Воля к власти - жизненная сила, практически-динамический принцип, как понятие или драматический образ", - заключает Шпенглер.
И в конечном итоге, профанный стиль и способ восприятия "мета-воли к власти" стали плоскостно-индивидуалистическим бытием солдат и командиров вермахта, итальянских "чернорубашечников" и японских смертников, а этическо-сакральный и "утонченно-изысканный" способ привел к появлению в обществе таких людей, как с одной стороны, А. Гитлер, Б. Муссолини и В. Ленин (о последнем следует сказать, что он был в высшей степени уникальным сочетанием гегельянского стремления к абсолютному духу и примату разума и ницшеанского стремления к "воли к власти" и прагматическому пониманию истины; Аксельрод говорил о нем (в комментарии на работу Ленина "Материализм и эмпириокритицизм" в собрании сочинений Ленина в 19 томах под редакцией Зиновьева в 1923 году), как о главном ницшеанце Советской России (". . . а ницшеанцы во главе с Лениным")), так и, с другой стороны, людей как Че Гевара и Шарль де Голль.
Хочется в завершение сказать словами Шпенглера, что "воля к власти, обнаруживаемая также и в сфере этического, страстное желание возвести свою мораль во всеобщую истину, навязать ее человечеству, переиначить, преодолеть, уничтожить всякую мораль - все это исконнейшее наше достояние". И никакая метафора тут ни при чем.