Рассказ опубликован в журнале Edita #87, 2021 год.
От центра Линдона Джонсона до моего дома немногим больше десяти миль. Проехать по НАСА Байпасс, повернуть налево на Галф Фриуэй и потом направо на Лиг-Сити-Паркуэй. Дорогу я всегда доверяю автопилоту: после многочасовых тренировок хочется быстрее добраться до дома и нырнуть в постель. Заползаю в теслу и выбираю маршрут. Двигатель тихо урчит, и автомобиль мягко выезжает со служебной стоянки. Главное преимущество золотого значка астронавта - персональное место для парковки. Коллеги шутят, что ради этого стоило подниматься наверх. Я не разделяю их веселья - слишком многое я оставила там, чтобы продолжать радоваться мелочам.
- Рэй, я еду домой, - сообщаю мужу. - Буду через полчаса. Если не попаду в пробку.
Трафика на Галф Фриуэй практически нет, автопилот выдаёт около шестидесяти миль в час. Просматриваю новостные заголовки: после пресс-конференции больших боссов журналисты снова перемывают косточки проекту 'Артемис 3'. Самый популярный вопрос: 'для чего тратить колоссальные средства на лунную программу, если в Африке голодают дети?' Впрочем, ответ на этот вопрос очевиден. Африканским детям не хватает еды, потому что местные правительства погрязли в коррупции, а Америка отправляет астронавтов на Луну, потому что может себе это позволить. На второй по значимости вопрос: 'кто из астронавтов первым в этом веке оставит отпечаток ноги на реголите?' НАСА ответа пока не даёт. Люди строят предположения, букмекеры принимают ставки. Всё как всегда.
Красная Toyota Corolla подрезает меня перед самым съездом на Лиг-Сити-Паркуэй. Резкое торможение, толчок, противный скрежет, левое зеркало взрывается осколками. Закрываю глаза и в следующую секунду оказываюсь в космической пустоте.
Звезды впиваются в глаза яркими иглами, на голову давит нестерпимо огромный шар Земли, чуть в стороне висит цилиндр Хаббла, от него, вращаясь, по ломаной траектории удаляется Crew Dragon. В корпусе зияет рваная дыра - живых на борту не осталось. Я лишь пылинка перед бесконечностью космоса. Внутри нарастает ужас. Хочется признать поражение, сдаться, но я обязана выжить, победить, чтобы смерть парней не была напрасной.
- Миз, вы в порядке? - до меня доносится красивый мужской голос с мягким британским акцентом.
Открываю глаза. Тесла стоит на обочине, в окно заглядывает подтянутый мужчина лет тридцати пяти в серой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Красавчик с голливудской улыбкой. О таких обычно вздыхают гламурные девицы неопределённого возраста. К счастью, в НАСА гламурных девиц не держат.
- Прошу прощения? - выгибаю бровь.
- Джейкоб Гилл. Это я у вас прошу прощения. Я немного не справился с управлением, и мне очень стыдно.
Осматриваю себя, потом машину. Руки-ноги целы, даже воздушная подушка не сработала. Похоже, сегодня одна впечатлительная особа отделалась лёгким испугом и раскуроченным зеркалом.
- Надеюсь, у вас есть страховка? - моим голосом можно охлаждать бурбон.
- С лимитом в сто тысяч долларов. Вам совершенно не о чем беспокоиться.
Эту улыбку я уже ненавижу. Выхожу из машины, делаю несколько фотографий на айфон и отправляю их своему страховому агенту. Через пару минут приходит оповещение, что всё окей, можно не волноваться. Как дальше между собой будут разбираться страховые компании, меня не интересует.
- В следующий раз будьте внимательнее, - пытаюсь быть вежливой и политкорректной. Если у мужчины обе руки левые - это диагноз.
- Может быть, я заглажу свою вину, пригласив вас в ресторан?
Нахал и глупец в одном флаконе. Мелькает мысль согласиться и основательно растрясти его кошелёк, но я её тут же прогоняю. После семи часов тренировок под водой - сегодня мы вместе с новым набором отрабатывали выход в открытый космос - сил не осталось совершенно.
- Вы не в моём вкусе, - говорю прямым текстом и сажусь в машину.
Автопилот не включается, выдает сообщение о повреждённой камере, до дома приходится рулить руками.
- Рэй, я пришла, - сообщаю, захлопнув входную дверь. - Ты не представляешь, насколько был трудный день.
Захожу в зал и замираю испуганной пташкой. На моём диване, закинув ногу на ногу, сидит штатный психолог НАСА Линда Стронг - миниатюрная женщина азиатской внешности. Рядом, подставив животик для почёсывания, громко урчит моя кошка Мэдди. Предательница!
- Здравствуй, Джой, - говорит Линда. - Давай пообщаемся.
- Привет, Линда. Вот только покормлю кошку, и я целиком в твоём распоряжении, - мне жизненно необходима пауза, чтобы продумать линию поведения. Принимать психолога прямо у себя дома я не планировала.
- Я её уже покормила. Твой муж Рэй Кингзман погиб два года назад во время миссии 'Улисс'.
- Я в курсе.
- Ты разговариваешь с ним, будто он жив.
- Многие люди вслух проговаривают свои мысли. Кто-то беседует с компьютером, кто-то с кошкой.
- Но от кошки не ожидают ответа, - парирует Линда.
Да что же ты такая въедливая-то? Ну ладно, будет тебе демонстрация. Поворачиваюсь к кошке и отчётливо произношу:
- Мэдди, кушать хочешь?
- Мяу! - серая вредина пулей вскакивает с дивана и начинает тереться мне о ноги. - Мяу! Мяу!
Слово 'кушать' кошка знает отлично. Выхожу на кухню и щедро насыпаю корма. Сегодня ты его заслужила.
В зал возвращаюсь морально подготовленной с блюдцем арахиса в руках. Опускаюсь в кресло, закидываю орешек в рот.
- Джой, твоё поведение отклоняется от нормы, - нудит Линда. - Нельзя разговаривать с погибшим мужем. Ты должна его отпустить.
- Карл Густав Юнг полагал, что у каждого человека есть субличности, и это нормально. Рэй - часть меня, анимус, мужской элемент моей психики, он позволяет мне быть устойчивой, бороться до конца и никогда не сдаваться. С ним я ощущаю себя цельной.
Считаю в уме секунды. Тринадцать-четырнадцать-пятнадцать. Взять орешек. Один-два-три... Линда та ещё зануда, но она профессионал. Я знаю, сейчас она следит за арахисом. Еда снижает уровень тревожности. Когда женщина волнуется, она неосознанно пытается набить рот, я не волнуюсь, ещё пять секунд до следующего орешка.
- Джой, в следующем году стартует лунная миссия. Америка после полувекового перерыва вернётся на Луну. В агентстве убеждены, что первый лунный шаг должна сделать женщина. Ты одна из опытнейших американских астронавтов, у тебя есть все шансы войти в историю.
- Линда, я хожу на брифинги.
- Я собираюсь указать в отчёте, что ты психически нестабильна, это поставит крест на твоей дальнейшей карьере.
Орешек выскальзывает у меня из руки и падает на паркет.
- Чего ты от меня хочешь?
- Я уже сказала: ты должна отпустить Рэя, начать общаться с мужчинами, найти себе парня.
'Нет-нет-нет', - стучит моё сердце.
Перевожу взгляд на Линду, внутри меня ворочается ледяная глыба.
- А парня ты для меня уже подобрала? Знаешь, что я первым делом сделаю, когда приеду завтра в агентство? Составлю рапорт, в котором подробно опишу вмешательство психолога Линды Стронг в частную жизнь. От вторжения в мой дом до принуждения к сексуальным отношениям. После этого Леса подвесит тебя за большие пальцы.
- Я всего лишь хочу быть уверена в эмоциональном состоянии астронавта. Это моя работа.
- Моя личная жизнь - не предмет для торговли.
На какой-то миг на лице Линды появляется раздражение, но его тут же сменяет улыбка.
- Хорошо, существует альтернативный вариант. Что ты слышала про Нейролинк?
- Одна из компаний Маска. Они вроде свиней чипируют.
- В таком случае кому-то предстоит поработать свиньёй. Я напишу направление, и тебе установят нейрокомпьютерный интерфейс.
На несколько секунд впадаю в ступор.
- Он позволит читать мои мысли?
- Ну что ты, Джой, настолько продвинутых технологий пока не существует. Он просто отправит в медицинскую службу сигнал в случае чрезмерного возбуждения: нервный срыв, паническая атака, оргазм, приснившийся кошмар. Или так, или ищи себе парня.
- Давай, делай своё направление.
Линда ядовито улыбается, достаёт телефон - древний, с кнопочками, набирает номер.
- Шлёма, пожалуйста, принеси мне из машины планшет. Он в ящике для перчаток, - и тут же поясняет: - У меня новый помощник, расторопный парень.
Закидываю в рот орешек. Входную дверь я захлопнула. Ситуация начинает меня забавлять.
В зал Шлёма заходит через минуту. Худощавый парень лет двадцати шести с тёмными волосами и короткой стрижкой. В руках он держит серебристый планшет с фрикаделькой НАСА на обороте. Как Шлёма справился с дверью, для меня остаётся загадкой.
- Я принёс, мэм, - он протягивает планшет Линде, поворачивается ко мне: - Мои соболезнования, миз. Надеюсь, вашу машину восстановят в самые короткие сроки.
- Машину? - Линда вопросительно смотрит на меня.
- Попала в маленькую аварию.
- Надеюсь, пресса не пронюхала? Если астронавт разбивает автомобиль, как можно доверить ему космический корабль.
- Моей теслой управлял автопилот, если вопросы и будут, то только к Маску.
Линда недовольно морщится и что-то пишет в планшете.
Её слова прерывает грохот. В груди зарождается ледяной шар - шум доносится из комнаты Рэя.
Срываюсь с места. Линда бросает планшет на диван и спешит за мной. Дверь в комнату Рэя открыта, траурный портрет мужа лежит на полу, Мэдди нахохлилась, забилась в угол, а большой рыжий котяра сидит напротив и пытается лапой достать мою кошечку. Возвращаю портрет на место, хватаю кота за шкирку и выбрасываю его на улицу. Очень хочется повторить то же самое с Линдой, но, к сожалению, у психолога ядовитые зубы.
- Прошу прощения, мне необходимо выспаться перед поездкой, сегодня было много работы.
Линда забирает планшет с кофейного столика.
- Завтра в девять утра за тобой приедет машина. Шлёма, пойдём.
Помощник семенит за Линдой, а я вдыхаю, наконец, полной грудью и закрываю входную дверь.
В комнате Рэя царит полумрак. Зажигаю свечи, долго смотрю на мужа.
- Привет, Рэй, у меня был действительно трудный день. Я читала, владельцы электромобилей, использующие автопилот, попадают в аварию один раз на шесть миллионов миль пробега. Можно намотать двести пятьдесят кругов по экватору, ни разу не попав в аварию. Вот только вся статистика стекает в дренаж, когда речь заходит про Джой Кингзман. Словно надо мной закреплена табличка с надписью 'неудача'. А ещё этот чип. Рэй, я не понимаю, чего добивается Линда. Я никогда не лезла во внутренние интриги агентства, просто старалась быть лучшей. Я знаю, у тебя бы не было таких проблем, тебе всё давалось легко. Но ты навсегда остался наверху. Поэтому я должна первой спуститься на Луну, должна доказать им, что ты не зря пожертвовал жизнью для моего спасения. Понимаешь?
Белый Ford Focus Electric сигналит в восемь утра. Я уже готова, проснулась в пять. Водитель - я его видела несколько раз в агентстве - с пониманием смотрит на мой небольшой рюкзачок. Минимум багажа - одна из профессиональных привычек астронавта, наверх много не возьмёшь.
- Рэй, я уехала, - сообщаю мужу. - Постараюсь вернуться к вечеру. Всё как всегда. Не скучай, я тебя очень сильно люблю.
От Хьюстона до Остина сто шестьдесят миль, дорога в среднем занимает три часа. За окном моросит дождь, но супергидрофобное покрытие стекол справляется - шоссе отлично видно. Водитель не склонен к общению, и я ему за это искренне благодарна. Три часа - достаточное время, чтобы тщательно проанализировать поведение Линды. И с каждой минутой я всё более убеждаюсь что стала объектом тщательно спланированной акции.
Рабочая теория: Линда, а точнее стоящие за ней люди, хотят исключить меня из состава миссии 'Артемис 3'. Вероятно, чтобы продвинуть своего ставленника. Высадка на Луну - это престиж, почёт, известность. Чего ожидала Линда, заявившись ко мне домой? Планировала спровоцировать скандал, может, даже диктофон в кармане держала? Как-то мелко, но ничего другого на ум не приходит. Благо свои эмоции я научилась контролировать ещё будучи простым инженером. Хотя... Вполне возможно, действия Линды санкционированы руководством НАСА. Очередной тест на психическую устойчивость астронавтов. В этом случае я уже получила свой плюсик в личное дело и ещё на шаг приблизилась к цели. Но техническое образование приучает всегда предполагать самое худшее.
Двигатель форда глохнет сразу за Джиддингсом. Водитель съезжает на обочину и забористо ругается.
- У нас проблемы? - сдержанно интересуюсь. Для неприятностей я лёгкая добыча.
- Компьютер, - сообщает водитель. - Похоже, вам придётся вызывать такси, а мне - эвакуатор.
Нацепив на лицо маску и подхватив рюкзак, выскакиваю под дождь. Универсальный знак автостопщика - кулак с направленным вверх большим пальцем - не подводит: уже через минуту, аккуратно объезжая лужи, около меня останавливается серый крайслер.
- До Остина не подбросите? - спрашиваю у водителя.
- Присаживайтесь, миз Кингзман, - только при звуках своего имени понимаю, что за рулём сидит Шлёма. - Нам по пути.
Забрасываю рюкзак на заднее сиденье и устраиваюсь рядом с водителем. Крайслер срывается с места и буквально летит по мокрой автостраде.
- Похоже, ведьма заигралась, - сообщает Шлёма, бросая быстрый взгляд в зеркало заднего вида.
Поворачиваюсь и наблюдаю как рядом с заглохшим фордом останавливается красная Toyota Corolla с помятым крылом.
- Что это было? - спрашиваю я.
- Линда интригует. Забудьте, миз. Нам сегодня проделают лишние отверстия в черепушках, так что не стоит заполнять их ерундой.
- Тебе тоже? - удивляюсь. Ну не на Луну же он собрался лететь? Или наш психолог так отыгрывается на всех, кто не спешит танцевать под её дудку?
- Представляете, миз? Страдание любит компанию.
- Следи за дорогой, страдалец.
В последнее время мне хватает проблем с автомобилем. А пообщаться с помощником Линды можно будет и позднее.
В магнитоле какой-то парень поёт о любви и страдании. В Америке национальная традиция - петь о любви и страдании, но у этого вроде получается неплохо. Под стук дождя и приятную мелодию скатываюсь в лёгкую дрёму.
Лаборатории Нейролинка находятся во Фриско, который в Калифорнии. К счастью, нам туда не надо, в Остине есть филиал компании, больше похожий на офис, чем на клинику. Назвав на входе номера социальных карт, мы получаем пластиковые пропуска в медицинский корпус. Просторный холл, мягкие кожаные диванчики, кофемашина, улыбчивая девушка на ресепшене. Знак времени - сегодня так выглядит любая успешная корпорация.
- Джой Кингзман и Соломон Фишбейн, квота от НАСА? - девушка вбивает наши номера в компьютер. - Подождите несколько минут, вас встретят.
- Серьёзно? Рыбья кость? - недоверчиво смотрю на Шлёму.
- Миз, это просто фамилия. Не стоит придавать ей большого значения.
С улыбкой гляжу на Шлёму - этот парень вызывает симпатию. Он похож на моего младшего брата - если бы тот у меня был. Перевожу взгляд на коридор, ведущий вглубь корпуса и радостно машу рукой:
- Дуглас!
Дуглас Кроули - астронавт, четырежды поднимавшийся наверх. Он один из парней, вытащивших меня, когда всё пошло не так. А ещё Дуглас первый в мире хирург, который вырезал пациенту аппендикс прямо в невесомости.
- Джой, привет! - улыбается Дуглас. - Что привело тебя сюда?
- Ожидаю, когда мне, наконец, вставят железку в голову. Можно тебя на пару слов?
- Без проблем, у меня как раз есть свободная минута. Зайдём в кабинет?
Кабинет обнаруживается в одном из боковых коридоров. На двери висит табличка 'Дуглас Кроули, доктор медицины'.
- Ого, не знала, что ты работаешь в Нейролинке. Ушёл из агентства?
- Всего лишь дополнительные обязанности, я здесь кто-то вроде куратора. Проходи.
Дуглас открывает дверь, проходит к столу, достаёт из ящика гигиенические салфетки и тщательно протирает ладони. Он патологически помешан на чистоте: всячески избегает рукопожатий, постоянно моет руки, всегда носит с собой медицинскую маску.
- Дуглас, я хотела спросить про чип. Понимаешь, меня сюда направила Линда.
- Линда?
- Линда Стронг, психолог из агентства. Думаю, она хочет снять меня с миссии. Установка чипа безопасна?
- Безопасна и полностью обратима. Можешь даже не беспокоиться. Были проведены сотни клинических испытаний. На свиньях, на шимпанзе, потом на людях - в добровольцах недостатка не было. И даже третья версия интерфейса, которую имплантируют вашей группе, уже установлена десяткам пациентов. Только я тебе этого не говорил, ладно?
- Государственная тайна? - уточняю я.
- Я отправляю отчёты даже не в Пентагон, сразу в Белый дом.
Дуглас большой патриот Америки, я ничуть не удивлена.
- А в чём разница между второй и третьей версиями? Хочу знать, что мне вставят в мозг.
- Во второй версии интерфейса использовались тысяча двадцать четыре электрода. В третьей - две тысячи сорок восемь.
- Операция в два раза сложнее?
- Я же сказал, можешь не беспокоиться. Оперирует робот, всё давно автоматизировано. Лучше расскажи, как себя чувствует обладательница абсолютного рекорда по пребыванию в открытом космосе. Ты отошла?
Вспоминаю бесконечные звёзды, огромный шар Земли над головой, по коже пробегают мурашки.
- Знаешь, Дуглас, мне иногда снится, что я опять там, наверху, в пустоте. Вокруг нет ни одного живого существа, только я и звёзды. И мне жутко. Надеюсь, ты не побежишь писать доклад на имя начальника медицинской службы о том, что астронавт Джой Кингзман непригодна к исполнению обязанностей?
- Джой, хирурги обычно копаются в кишках. В душу лезут совсем другие специалисты. И на твоём пути их будет как песка в море, если ты твёрдо решила лететь на Луну.
- Я должна это сделать. Ради Рэя. Ради памяти парней, которые остались наверху.
- Тогда удачи. Я на твоей стороне. А нейроинтерфейса не бойся. Это просто инструмент в голове. Как смартфон или компьютер. При должном уровне контроля ты сама сможешь решать, что он передаст наружу. А в качестве бонуса, возможно, научишься дистанционно управлять теслой. Или драконом.
Выхожу из кабинета умиротворённой. Чип в голове - это не страшно. Дуглас - хороший человек. Были бы в агентстве все такие, мы бы уже обустраивали базу на Марсе.
Шлёма всё ещё в коридоре. Он беседует с высоким афроамериканцем в белом халате. Подхожу к ним, здороваюсь. На бейдже написано 'Джеффри Пол Янг, нейроимплантолог'.
- Добрый день, мисс Кингзман, - улыбается он. - Мы вас ждали.
- Мы знакомы? - доктора Янга я вижу в первый раз, тем не менее он как-то узнал меня.
- Я иногда смотрю тиви. Одно время вы были героиней нации.