Сранцы вошли без стука. По закону позапрошлого года каждый человек, дверь которого обнаружена запертой, подлежал немедленной смерти. Я законопослушен - дверь моей квартиры всегда открыта. Опустившись на колени перед сранцами, я почтительно склонил голову почти до пола.
- Приветствую представителей Великого Сириуса.
Сранцев было четверо. Больше всего они походили на трёхногих кур, усаженных на бутылку. Хотя иномиряне уже почти четыре года как владели Землёй, я впервые видел их так близко. Прямо передо мной была нога одного из сранцев. Его покрытая пупырышками кожа чем-то напоминала жабью. На Сириусе климат более жесткий, поэтому у нас они никогда не носили одежды. Единственным предметом туалета сранцев был узкий пояс, к которому были прикреплены тупоконечные трубки.
- Радуйся человек! - прохрипел голос одного из них. - Ты избран! Сейчас ты пойдёшь с нами.
Я побледнел. Время от времени сранцы отбирали людей для генетических экспериментов. Скорее всего, меня выбрали случайно. Когда им нужен был материал, сранцы заходили в первую попавшуюся квартиру и забирали людей. На какой-то миг я утратил дар речи.
- Не слышу, человек! - голос сранца прозвучал угрожающе.
- Я рад послужить всей своей жизнью представителям Великого Сириуса.
Анастасия бросилась на сранцев, размахивая чугунной сковородкой. Сковорода была единственной ценностью в нашем доме. Мы всегда прятали её в постели, чтобы не искушать расплодившихся в последнее время воров.
- Остановись, женщина! - выкрикнул я.
Но я опоздал. Один из сранцев выстрелил в Анастасию из трубки. Девушка отлетела обратно в угол и жалобно заскулила. Трубки сранцев - не оружие. Это защитный механизм, позволяющий отбросить жертву на небольшое расстояние. Или часть жертвы - это уже на усмотрение конкретного сранца.
- Человек, ты свободен! - ровным голосом сообщил мне сранец.
- Не понял, великий? - я удивлённо поднял глаза.
- Ты нам не нужен. Нам нужна она.
Пока до меня доходил смысл их слов, сранцы подхватили Настю под руки и направились к двери.
- Нееет!!! - этот крик вырвался из моего горла непроизвольно.
У меня не было сковороды. У меня не было ничего, что напоминало бы оружие. Поэтому я бросился на них с голыми руками. Моим оружием были зубы и когти. И, конечно, я опоздал. Кто-то из сранцев успел поднять трубку. А потом я почувствовал, что лечу, и дальняя стена больно бьёт меня по спине. Я ещё пытался подняться, но кровь хлынула носом, а комната вдруг как-то странно отдалилась. Звуки медленно стихли, будто в уши мне напихали ваты, и я отключился.
Когда я пришёл в себя, был уже вечер. На улице шёл дождь. Телогрейка, которой была заткнута дыра в окне, намокла, и тоненькая струйка воды стекала мне на живот. Я поднял голову и тяжело присел, прислонившись к стене. Штормило. Я набрал в горсть воды и плеснул на лицо. Ощупал рёбра. Вроде все на месте. Потом попытался думать.
Сранцы забрали Настю. Дерьмо! За Анастасию я готов был порвать глотку кому угодно. Даже сранцам. Злость придала мне сил. Я встал и, шатаясь, пошёл к двери.
Отморозки обитали в канализации. Раньше они жили в метро, но в прошлом году сранцы устроили показательную зачистку. Сейчас каждый дюйм метротоннелей нашпигован сирианскими жучками. Вот отморозки и поднялись повыше. Я добрался до ближайшего канализационного колодца и опустился по вбитым в бетон скобам. Внизу текло дерьмо, и меня стошнило. Оторвав рукав у рубахи, я сделал себе затычки для носа. И опустился в фекальную массу.
Здесь было тепло. Я брёл по течению, временами проваливаясь в дерьмо с головой, до тех пор, пока не услышал голоса. Наверное, я был жалок - худой, побитый, весь в дерьме, но с горящими глазами. Может быть, именно поэтому отщепенцы приняли меня как своего. Молча они выволокли ведро с водой, и пока я стирал одежду, вся община молча смотрела на меня. Я слегка отчистился и обернулся. Отщепенцы молча стояли тесным кольцом. Их глаза, казалось, смотрели в бесконечность.
В круг вошёл маленький мужичёк. Его глаза были пронизаны красными жилками. Он протянул мне стакан с мутной жидкостью.
- Что это? - спросил я.
- Ты пойдёшь против сранцев? - голос у мужика оказался низким и прокуренным.
- Пойду, - ответил я и сжал кулаки.
- Это даст тебе шанс.
Кто-то из отщепенцев протянул мне грязный шприц. Я посмотрел на него и бросил на пол.
- Нет!
- Ты пойдёшь против сранцев? - переспросил мужик.
- Пойду, - твёрдо ответил я. - Только без этого.
- Без этого ты умрёшь.
- А какой смысл жить? - я заглянул в глаза отщепенцу. - Какой смысл жить, если Настя там, у них?
- Ты умрёшь, а сранцы будут жить.
- Почему? - автоматически спросил я.
- Сранцы быстрее людей. Они предвидят наши действия. Ты хоть раз слышал, чтобы сранцы не успели выхватить свою трубку?
- Нет, - озадаченно ответил я.
- Ты знаешь, почему?
- У них другая логика. Сирианская. Нечеловеческая, - ответил я. - Её невозможно понять.
- Логика у них самая обычная, человеческая. Если бы мы их нашли первыми, то мы бы их убивали, а они ползали бы перед нами на брюхе.
- Тогда почему? - я впился взглядом в отщепенца.
- Они просто быстрее. Это, - он указал на стакан, - поможет тебе стать немного быстрее. Всего лишь на малость, но разве не самой малости людям обычно не хватает?
- А почему вы... - я осмотрел отщепенцев. - Почему вы не пошли против сранцев.
- Мы идём против них. Жить в дерьме - это просто способ борьбы с действительностью.
- Почему вы не убиваете их? Почему?
Из толпы вышла женщина. Она куталась в мешковину, а её впалые глаза украшали свежие синяки.
- Мы оказались слабы. После этого, - она с отвращением, смешанным с желанием указала на стакан, - тебе предстоит победить самого себя. Если у тебя это получится, ты получишь силу. Если нет - свободу.
- Свободу? - переспросил я.
- Свободу, - подтвердил мужичёк. - Среди нас. Нам не надо кланяться выродкам с Сириуса. Мы предоставлены сами себе. И поэтому свободны.
- Это даст мне свободу? - я вынул из носа затычки и понюхал содержимое стакана. Пахло дерьмом и плесенью. - Или хотя бы забвение?
Отщепенец молча поднял шприц и протянул его мне. Я наполнил его жидкостью из стакана. И ввёл иглу в вену. Отщепенцы стояли кругом и смотрели на меня. А я вдруг почувствовал силу. Я расправил плечи, и тут отщепенцы бросились на меня. Сила переполняла меня. Казалось, что стоит мне немного напрячься, и я раскидаю их, как ветер в ураган швыряет сухие поленья. Но их было больше - отщепенцы скрутили меня и запихнули в какую-то комнату, заперев за моей спиной металлическую дверь. Возможно, раньше это было чем-то вроде отстойника. Я сидел в бетонной нише и выл от отчаяния.
- Что такое свобода? - окликнул меня незнакомый голос.
- Не знаю, - ответил я.
- Что такое быть свободным?
- Не знаю, - повторил я.
- Что такое чувствовать себя свободным?
- Оставаться собой, - ответил я в пустоту.
- А может, стать другим? Отделиться от своей сущности и сорваться в вечность? Воспарить над землёй? - пытливо спросил собеседник. Его голос раздавался сразу со всех сторон, и от этого мне было не по себе.
- Ты кто? - устало спросил я.
- Ветер, - прозвучало в ответ. - Воплощение свободы.
- Они вмазали мне галлюциногенов, - констатировал я.
- Они подарили тебе свободу.
- Сидеть запертым в грязной клоаке - это свобода? - ехидно спросил я.
- Тогда встань и иди.
- Куда?
- Вверх.
- Как?
- Мелкими шагами.
- Это называется семенить, - глубокомысленно заметил я.
- Разве не так ты жил всё время?
- Я хочу жить по-другому!
- Ты хочешь быть свободным? - подозрительно быстро спросил ветер.
- Я хочу любить и быть любимым. Я хочу видеть, как гибнут сранцы. Я хочу с расправленной спиной встречать каждое утро восход солнца. Я хочу быть человеком.
- Быть человеком - значит жить в дерьме, - быстро сказал ветер. - Быть человеком - значит кланяться перед сранцами. Ожидать подачки от судьбы. Стань ветром, и мы будем вместе парить в поднебесье.
- Быть человеком - значит уметь любить и ненавидеть. Чувствовать. Искать и верить в лучшее. Ты это умеешь, ветер?
- Я умею быть над обстоятельствами. Я знаю, что такое истинная свобода, когда ты ни от кого не зависишь. Я чувствую дыхание солнца и голос звёзд. Я с головокружительной скоростью проношусь над морем, наслаждаясь вечностью.
- Ветер, это просто слова.
- Ну и что? Слова - это тоже только ветер. Движение воздуха по прихоти разума.
- Ветер, ты кто?
- Я был здесь всегда. Я видел, когда на Земле появились люди. Вы никогда не понимали, что такое свобода. Вы не слышали голос разума. Потом пришли сранцы. Сранцы - это то, к чему шли люди...
- Неправда!
- Правда.
- Ветер, помоги мне, - я закусил губу.
- Чем?
- Ветер, помоги мне дать людям свободу.
- Ты дурак.
- Почему?
- Ты никогда не обретёшь свободу, пока будешь думать о других.
- Ветер, ты знаешь, что такое любовь?
- Это просто слова. Звук. Ветер.
- Это то, что делает человека человеком.
- Вы - люди - так по существу и остались животными.
- Только мы научились жрать собственное дерьмо и хранить свободу в грязном шприце. Пошли со мной, ветер!
- Куда?
- Убивать сранцев. У них девушка, которую я люблю больше жизни.
- Ты умрёшь, человек.
- Я не могу жить без неё.
- Ты хочешь стать героем?
- Я хочу остаться собой.
- Собой? Иди жри дерьмо, и ты будешь собой.
- Я хочу остаться собой настоящим, ветер. Собой, а не тем, что из меня все эти годы лепило окружение.
- Я не понимаю твою логику, человек.
- Тем хуже для тебя ветер. Помоги мне выйти отсюда.
Ветер вздохнул, и металлическая дверь передо мной распахнулась. Отщепенцев не было видно. Я без труда нашёл колодец и взобрался наверх. После канализации воздух пах свежестью и чем-то кислым.
- Человек, пойдём со мной.
- Ветер, а ты понимаешь, что ты сам не вписываешься в рамки описанной тобой свободы?
- Почему ты так считаешь, человек?
- Зачем ты привязался ко мне? Почему ты не оставишь меня одного? Разве это не признак твоей несвободы.
Ветер стих. Я даже подумал, что он последовал моему совету и скрылся в небесах, но потом я услышал его голос.
- Не знаю.
Свою базу сранцы расположили в Китай-городе. Дома были снесены под основание. На их месте вырос продолговатый купол. Время от времени разные безумцы пытались уничтожить его. Правда, ни одному ещё не удалось даже приблизиться к куполу - сранцы всегда оказывались чуть быстрее. Всего лишь на один миг.
- Ну держись, ветер, - я закусил губу.
- Остановись, человек...
- Ветер.
- Человек.
- Человек.
- Ветер.
Что-то внутри меня перехлестнулось.
- Ве... че... тер... ловек...
В какой-то миг мы стали одним, ветер и человек. Дух свободы и дух любви. А потом у меня начали прорезаться крылья.
Я сделал всего лишь один шаг, но этот шаг поднял меня над землёй. Сранцы выскочили из купола, выхватывая трубки, но я был всего лишь на миг быстрее. Вихрь прошёлся по площади, вырывая у сранцев оружие и перемалывая их кости не хуже мясорубки. Я ударил крыльями, и поверхность купола искорёжилась... пошла трещинами. Пронзительно завыла сирена, и откуда-то из-за горизонта возникли сирианские истребители. Ещё раз ударил крыльями, и в воздухе заплясали смерчи. Два истребителя упали на землю, остальные выпустили ракеты и отвернули назад. Следующий порыв ветра сбил с курса ракеты, направив их прямиком на купол. Ещё сохранившиеся дома рушились, ветер срывал с них крыши, разбивал кладку. Вокруг меня летали вырванные с корнем деревья. Южная стена кремля целиком обрушилась в реку. Над Москвой стоял жуткий грохот.
Она выбежала из купола прямо на смерч. Настя. Анастасия. Ветер мягко обнял её и поднял вверх. А потом сирианский купол взмыл по частям в воздух и с огромной скоростью улетел на запад. Я обхватил Настю и мягко опустил её на землю. Ветер стих и мы увидели солнце. И огромную воронку в центре Москвы, там где ещё совсем недавно была база сранцев.
Мы шли, поддерживая друг друга, а мои крылья лежали на дне сумки. Мы решили не возвращаться домой, а спрятаться где-нибудь в спальном районе. Как-никак, Москва всё ещё большой город - есть шанс что сранцы нас здесь не найдут. А ветер куда-то подевался. Хотелось верить, что он теперь внутри меня, но я совсем не ощущал его.
К вечеру у меня началась ломка. Я лежал на полу в одном из домов в Царицыно, и меня рвало. Настя сидела рядом, держась за руку. А во мне умирал ангел. В какой-то момент, когда Настя вышла за лекарствами, я в припадке внезапного озарения вывалился на улицу. Сбивая в кровь колени, я дополз до ближайшего канализационного люка и тяжело плюхнулся в тёплое дерьмо. Вонь прелых фекалий казалась мне божественным ароматом. Я полз по канализации, как лунатик. Не помню сколько прошло времени, пока меня не нашли отщепенцы. Неизвестно откуда появился шприц, и мне вкололи дозу.
Сейчас я сижу в той самой клоаке и смотрю на потолок. Насколько реальна была моя битва со сранцами? Не могло ли мне это привидеться в этой узкой каморке, когда моё сознание блуждало отдельно от тела? Может, моя Настя до сих пор в плену у сранцев? А может, в самом начале сранцы забрали не её, а меня? И сейчас они проводят свои бесчеловечные эксперименты над моей потерянной психикой. Поймал себя на мысли, что мне уже всё равно. Моё место здесь, в дерьме, потому что только здесь я смогу получить очередную дозу. И мне кажется, я снова слышу ветер.