Аннотация: Идейный набросок сценки из будущего произведения.
...таверна встретила меня желтизной мерцающего свечного света и шумом празднества - военные, пьяно переругиваясь, отмечали очередную победу.
Я подошёл к единственному более-менее свободному столику, и сидящий за ним солдат жестом пригласил меня присоединиться.
- Ты не здешний, - сходу припечатал он, отбрасывая со лба прядь необычайно длинных, как для солдат этой страны, седых волос. Я взглянул в его глаза, в которых разум балансировал на грани между ясностью сознания и хмельным туманом, и позволил себе улыбнуться:
- Я даже не из этого мира.
Я подозвал разносчицу, но не успел сделать заказ, как сидящий передо мной солдат забрал у неё с подноса чистую кружку и, поставив её передо мной, жестом указал на стоящий между нами кувшин. Я благодарно кивнул, всё ещё пребывая в лёгком недоумении. Седой дождался, пока я налью себе гномьего эля и сделаю первый глоток, после чего снова смерил меня своим странным взглядом и, придя к каким-то ему одному понятным выводам, удовлетворённо кивнул.
- Что ты знаешь о войне? - он смотрит мне в глаза.
- Не много, - отвожу взгляд, делаю глоток. Снова встретившись с ним глазами продолжаю. - Возможно, чуть больше некоторых... Но вряд ли то, о чём ты хочешь сказать.
Он криво усмехается моим словам, наливает себе полную кружку и несколько мгновений сидит, рассматривая собственное отражение в жидкости. Я уже собирался уходить, как он вновь заговорил.
- Война, - произнёс мой собеседник тихим, немного печальным и на удивление трезвым голосом. - Война позволяет многое, но и многое берёт взамен... Жизни... ты знал, что все мы живём в долг? Да... это война - она забирает жизни проигравших, перетасовывает их, словно колоду карт, и раздаёт победителям - иногда даже по нескольку за раз. Ты замечал, что те, кто вернулся с войны, изменились? То-то же... - Мой собеседник сделал глоток, глаза его на миг сверкнули опасными огоньками, но он совладал с собой - только голос его стал живее, будто змеи слов выползали из его рта и, шипя и извиваясь, стремились попасть своими исписанными рунами призрачными телами мне в сознание. - Война... Помню, как после первого сражения, будучи ещё юнцом, я просто сидел на земле, дрожал и радовался, а в голове пульсировало только "Выжил! Выжил!!". Командир тогда собрал нас, выживших парней - тех, для кого этот бой был первым в жизни, и повёл нас по полю. Он подходил к каждому трупу, пинал его ногой и показывал нам особо примечательные ранения. Он объяснял нам, перемежая свою речь отборной бранью - о, с тех пор я не слыхал ещё никого, кто мог бы ругаться хоть в половину так же виртуозно! - объяснял нам, как выглядят ранения от дробящего и колющего оружия. Он указывал нам на чистые, словно хирургические, срезы, и на рваные раны, когда кожа свисала мерзкими клочьями с ощерившихся ежами дроблёных осколков костей. Командир объяснял нам что-то про "поражающие характеристики оружия" и ещё что-то, он рассказывал, какие раны от каких действий остаются, а я не слушал его - я словно оглох, от отвращения и нервного шока не в силах пошевелиться, я просто стоял и смотрел, как он открывает рот... Война... Командир тогда сказал нам, что у всех ранений, которые мы тут увидели, есть одна общая черта: те, кому их нанесли, мертвы. "И вы все можете воочию убедиться, - говорил он, - что каждый солдат, вне зависимости от расы, нашитых на одежду гербов и даже вне зависимости от прижизненных действий, каждый солдат - это просто мешок мяса. И если кто-то из вас хочет стать героем - бросайтесь на пики и умрите во имя Короны!"... Впрочем, возможно, он говорил совсем не это. Возможно, это я по прошествии лет уже не помню его речей, и потому придумываю за него... Я видел потом тех, кто слушал внимательно - они шли в атаку без страха. Они были нещадны и умирали без ужаса. И глаза их были пусты - словно ещё тогда, на той самой лекции командир забрал у них что-то - чтобы скормить войне... А я...я запомнил только отвращение разверзтой плоти, тёмные зевы ран и смрад разлитой по земле крови. И с тех пор любая царапина вызывает у меня те самые картины, и берёт оторопь... Ты знаешь, - мой собеседник вновь посмотрел мне в глаза, - что такое дуэль? Только не говори всякую пафосную чушь про гордость и честь - нет, оставь эти речи властительным самодурам - тем, кто посылает на смерть народы ради минутной прихоти; нет, я говорю о сути. Так какова суть дуэлей? Не знаешь? Не задумывался, кем надо быть, чтобы вызвать на поединок своего знакомого, или даже просто случайного встречного, фехтовать с ним, наносить раны и наблюдать чужую смерть - ради такой забавной выдумки, как честь? А я задумывался. И знаешь что? За все те годы, что я воевал, я повидал множество трупов - и целых, почти живых внешне, и тех, которые больше походили на фарш. И знаешь что? Ни у одного из них я не увидел чести. Ни у единого! Кровь, кости, потроха... даже душу - и ту можно мельком заметить во взгляде... а вот чести - не видел... И тогда я решил для себя - да они все просто маньяки. И нет разницы между ночными потрошителями, что, крадучись в тенях городских улиц выискивают себе очередную жертву, ни между дуэлянтами, которые наслаждаются ранами и приносимыми ими муками соперника - лишь потому, что того требует их "честь"... И всё едино тошно смотреть на раны, нанесённые без смысла... А вот война... Война милосердна даже к психическому состоянию: ведь когда несёшься на врага, то есть лишь пара мгновений - до первой ошибки - и ты ступаешь дальше. Война - дорога, мощёная жизнями. Шаг - жизнь, шаг - жизнь. И, возможно, кто-то из твоих друзей, когда ты ошибёшься, ткнёт мечём в твоего противника - чтобы ты мог сделать ещё один шаг... И ты не видишь ран, не замечаешь потерь и не помнишь лиц павших - это всё будет, потом. Когда наступит затишье. А сейчас война, и весь твой смысл - ещё один шаг... Война щедра и самоотверженна... Ты видел обгорелые скелеты поселений? Видел насилие, грабежи, погромы и вандализм? И что отвечают те, кто их учиняет? "Война"! И она принимает их деяния на свою совесть, и даже священники различных религий нехотя списывают все прегрешения солдатам - потому, что за всё в ответе война... Ты виде ещё кого-то, кто добровольно взвалит на себя вину миллиардов? Я - нет... А война - проходит сквозь века, неся на себе это клеймо чужой вины и чужих преступлений... Война - жизнь. Маленькая жизнь, которая оберегает живущих - уж я-то знаю, за тридцать лет войны я не получил ни одного серьёзного ранения, даже ни одного перелома не было... Ты спросишь, мол, а как же остальные? Я отвечу - они не жили. Они воевали с войной. И ты знаешь, чем это закончилось... А война - она даёт жизнь тебе, той личности, которая выходит после знакомства с нею из гостевого покоя и, жмуря глаза на солнышко, может тешить себя осознанием личного знакомства с бледно-багряной леди. Война даёт многое... - мой собеседник встал из-за стола, оставив недопитый кувшин. Вторя его примеру из-за соседних столов повылезали солдаты.
- Нам пора, - просто сказал этот человек, но я не услышал ропота от его подчинённых - они послушно оставили всё и один за другим покинули таверну...
...седой командир покидал таверну последним. Он окинул цепким взглядом зал, убедился, что никого из солдат не осталось, бросил на стол несколько монет и, проходя мимо, похлопал меня по плечу и тихо произнёс:
- Желаю тебе никогда не воевать. Война даёт всё, и для меня она стала всем... Я ненавижу войну...