Улицы Владивостока пустели только два раза в неделю - по утрам субботы и воскресенья. Еще в пятницу вечером машины неслись, стояли в пробках и медленно перемещались вместе с ними. Движение не прекращалось и в полночь, лишь становилось более стремительным, и вместе со скоростью росла громкость автомобильных аудиосистем. Ближе к утру не оставалось уже не только пробок, но и сплошных потоков машин, а последние летели по городу как пассажирские авиалайнеры над океаном - свободно и легко. К рассвету субботнего дня город становился архитектурным заповедником. Взошедшее из-за Уссурийского залива солнце освещало безлюдные тротуары и стены домов самых разнообразных стилей, - накопившуюся за полтораста лет эклектику.
Антон одним из первых в то утро вывел машину на пространство свободных улиц. По пустому городу, через центр, не выискивая хитрых объездных путей, от одного из своих обиталищ прямо к дому Кати. Километрах в сорока к северу их "под всеми парами" ожидал Ил-62, с экипажем и полными баками, даже тем, что размещался в киле... При желании вместо Новосибирска это чудо советского авиастроения можно было повернуть к острову Гуам или на Гавайи...
- Свитер брать? - спросила Катя.
Антон рассмеялся. На полу в прихожей Катиной квартиры стояла объемистая армированная сумка с разнообразным снаряжением, оборудованием и оружием. Антон знал, что сувенирный осиновый кол также уже аккуратно уложен Катей. Вопрос о свитере как бы переносил процесс сборов в командировку в плоскость предвкушения совместного путешествия, первого планирования совместного отдыха, знакомства с мелкими бытовыми привычками друг друга. Планы на будущее сближались и объединялись, всё чаще проскальзывало местоимение "мы", отношения развивались. "Любовь начинается не с первого взгляда, а с тысячного рубля...", - промурлыкал в голове Антона голос федеральной знаменитости локального происхождения.
Они спускались с одиннадцатого этажа пешком по лестнице, - лифт в эту субботу, надо полагать, тоже решил отдохнуть и, разинув двери на шестом этаже, замер. Антон нес одну из Катиных сумок, с тем самым свитером и прочими вещами, которые обычные люди берут с собой в дорогу, направляясь в обычные места и с обычными целями. Черное же вместилище спецсредств Катя привычно и уверенно несла сама, даже не подумав доверить его Антону, а Антон и не подумал предложить свою помощь. Помимо разных уставов и инструкций, личный арсенал был связан с агентом особой связью интимного характера, на которую не могли претендовать ни нижнее белье, ни упаковки "Тампаксов".
- По какой стороне поедем? - спросил Антон, когда они уселись в машину, забросив свое снаряжение в багажник, превращенный в подобие сейфа для перевозки живых и полуживых субстанций.
- Да, в общем, всё равно... - сказала Катя. Их самолет стоял на гражданском аэродроме, то есть - на летном поле аэропорта, и доехать можно было по обоим берегам полуострова, вдоль любого из двух заливов. - Хотя, нет. Давай по трассе.
- Давай, - согласился Антон и принялся через дворы выбираться на трассу, - дорогу, выходящую из центра города и уносящуюся на север, к центру другой, "конкурирующей", столицы Дальнего Востока. "В столице Дальнего Востока девять утра", - отрапортовал после "отбивки" вальяжный голос по радио, с уверенностью в том, что его поймут правильно.
Багаж бросили на заднее сиденье, - теперь уже самолета. Задними были все тридцать рядов пустых кресел в двух салонах дальнемагистральном лайнера. Красиво очертив краем длинного крыла полукруг над летным полем, Ил-62 вывернул с рулежки на ВПП. Постояв несколько секунд, словно собираясь с силами, а на самом деле - ожидая, пока пилоты получают от диспетчера разрешение на его взлет, Ил-62 плавно и уверенно поднял тягу в своих четырех турбинах до взлетного режима, а потом отпустил тормоза...
Бетонка и порыжевшая трава сдвинулись и понеслись с ускорением под крылом, достигли почти угрожающей скорости, а потом провалились вниз. Почти сразу стали видимыми и тоже остались внизу аэропорт со своими окрестностями, и блеснуло море. Разворачиваясь над двумя заливами и полуостровом, самолет поднимался и ложился на курс.
Катя и Антон расположились на седьмом ряду справа, тех местах, что носили индексы "д" и "е". Самолет, похоже, сняли с регулярных гражданских линий несколько лет назад и так и не удосужились провести "апгрейд" салона до V.I.P. уровня. Впрочем, возможно, так и было задумано; один Бог знал, к какому ведомству приписан борт в данный момент и какие функции выполняет, помимо перевозки агентов наиболее засекреченной и почти в такой же степени безалаберной спецслужбы. Вид экипажа также не вносил ясности: на троих мужиках (вместо пятерых, полагавшихся Ил-62М) была форма советского "Арофлота", с крылатыми серпами-молотами. На лицах же мужиков читалась ясно выраженная белая зависть к парочке пассажиров, явно совмещающих полезное с приятным.
Когда самолет занял предписанный эшелон, горизонт опустился и выгнулся дугой, а солнце стало почти белым, и пришлось опустить фильтр на иллюминаторе, Антон сказал Кате:
- Так, а что бы ты с ним сделать хотела?
Двигатели были далеко и за пределами фюзеляжа, так что говорить можно было почти свободно, не крича друг другу в ухо и не переспрашивая.
- В смысле - вербовать, нейтрализовать или налаживать "стратегическое партнерство", проводя линию о "многополярной Вселенной"?
- Ну да, - подтвердил Антон. - Хотя, сдается мне, что он сам себя представляет. Сам себе он полюс...
- Ну, тогда познакомимся, пообщаемся, пиво попьем, - мы же в ресторане его искать будем? - полу-утвердительно спросила Катя.
Антон кивнул.
- Надо будет его с девушкой познакомить..., - продолжила Катя.
- С какой девушкой?!...- перебил Антон.
- Ну, как с какой... Ему же скучно одному, наверное. Он такой одинокий на этих сопках стоит...
Антон внимательно посмотрел на Катю. Та удобно расположилась в кресле у иллюминатора, проникающее сквозь дымчатый фильтр солнце золотило ее волосы.
- Хорошая у нас с тобой работа, Катерина, - сказал Антон.
Солнце летело вместе с ними на запад, а когда самолет обогнул угол, образованный слиянием Уссури и Амура, и сменил курс, - спряталось за хвостом, а потом вынырнуло в иллюминаторах левого борта. Пустой и светлый салон самолета напоминал первый утренний троллейбус, и утро двигалось вместе с ним, через часовые пояса и по разным широтам. Еще не переведенные часы показывали какое-то время, а место встречи с Луноликим Богом Занебесья приближалось.
Всё пошло "не так" еще до посадки. Первым делом дозвонился Роман и сообщил, что в аэропорту "Толмачево" садиться никак нельзя.
- Это почему? - спросил Антон, пересев со спутниковым телефоном к левому борту, чтобы через иллюминатор был "виден" геостационарный спутник. До снижения оставалось полчаса.
- Его там видели. Хоть там сопок и нету, он появился. Прямо на летном поле, возле радара какого-то... Они его ловить, разумеется, стали...
- И, разумеется, не поймали, - сказал Антон, не став уточнять, кто ловил.
Катя тоже пересела в кресло у окна, на ряд впереди Антона, перегнулась через спинку и стала слушать разговор. На ее лице была довольная улыбка. Похоже, она предполагала именно такое развитие ситуации и была даже рада возникшим сложностям.
- Конечно, не поймали, - подтвердил Роман.
- Он ел? - спросил Антон.
Возникла пауза.
- Нет... - недовольно сообщил Роман. - То есть, не заметили они... Хотя в ориентировках специально внимание обращено было...
- Ладно, хрен с ними. А почему садиться-то нельзя? Думаешь, он не в курсе, что мы надвигаемся?
- Ну, сам же знаешь правила, люди кругом... Ты кино вообще смотришь? Там же всегда всякая нечисть на первый взгляд добродушной кажется.
Разговор шел по громкой связи, Катя, хоть и не вступала в дискуссию, с удовольствием слушала. Улыбка ее становилось всё более довольной. Антон взглянул ей в глаза, покачал головой, и, всё же, рассмеялся сам.
- Итак, что ты нам предполагаешь? - спросил он Романа. Роман откликнулся подозрительно быстро и бодро:
- Там рядом закрытый аэродром есть, то есть, - общего пользования, то есть, - и для нас тоже, и до трассы с тем кабаком недалеко...
- Но?...- вставил Антон.
- Что "но"? - в голосе Романа послышалось искреннее удивление.
- Договаривай давай.
- Там полоса коротковатая, - злорадно закончил Роман.
- Да что ты говоришь...
Оставшееся до снижения и захода на аэродром минуты надо было использовать для того, чтобы определиться со способом попадания пассажиров на аэродром, а и именно - внутри самолета или без оного.
- Ты пойди к пилотам, объясни, что главное - не размер, а умение... Я ВПП имею в виду. Они же настоящие мужики. Тебе - поверят, - обратился Роман по спутниковой связи непосредственно к Кате.
- Щас.., - однозначно отказалась подчиненная Антона и Романа.
- Да ну, жаль такой самолет, - сказал Антон. - Даже если только за полосу выкатится, всё равно... К тому же, у него баки доверху залиты были. Ты уже экипажу сообщил, куда теперь летим?
- Да, - подтвердил Роман. - Парашюты у них есть.
- Ладно, мы тогда переодеваться и собираться будем, - сказала Катя.
- Сколько там осталось? - спросил Антон Романа.
- Пилоты говорят, что минут двадцать до захода, - ответил Роман. Антон поймал себя на том, что поддерживает связь с пилотами находящимися в десяти метрах от него через своего руководителя и геостационарный спутник.
- Они говорят, что если вы..., - Роман запнулся, подбирая слова, - ну, одеться, то есть, переодеться не успеете, то они с радостью еще один круг сделают.
- Огромное вам всем спасибо! - сказала Катя, нагнувшись к микрофону, и отключила связь.
Парашюты, как и подозревал Антон, оказались обычными десантными, относительно управляемыми. У них с Катей было по две сумки разного веса и назначения, и первой мыслью было приторочить их спереди вместо парашютов запасных, но... Самолет был явно не десантным, скорость - большая, а после того, как освободившись от "цивильной" одежды, они минут десять не торопились надевать боевые комбинезоны, прерывание жизни из-за нераскрытого парашюта представилось обоим весьма глупым. К тому же, было бы неудобно не предстать перед Луноликим.
- Ну, вы прям как челноки из Китая! - поприветствовал их второй пилот, вышедший из кабины проконтролировать процесс выброски. Дверь он оставил открытой, - первый пилот должен был махнуть рукой, что должно было означать: "Пошел!".
Антон с Катей переглянулись. С каждого свисало включая парашюты, по четыре баула, , - разве что не из клетчатой клеенки. Антону вспомнился образ из какой-то рекламы: бизнесмен, в костюме и с портфелем, оседлавший на серферской доске волну. Картинка, надо полагать, должна была символизировать власть поколения яппи над финансовой стихией. "Ну что ж, челноки-десантники - это тоже круто, - подумал Аннтон. - Луноликому бы понравилось".
- Ну, как говорится, "Он сказал "Поехали!" и махнул рукой", - подбодрил их второй пилот и открыл дверь-люк.
Дальше всё было как обычно: ветер, кувыркание в воздухе (только вот еще сумки старались начать самостоятельный полет), потом - купол, тишина и медленно поворачивающаяся плоскость земли. Антон задрал еще раз голову, убедился, что Катя идет за ним, позади, над левым плечом и вызвал ее по защищенной ближней связи.
- Направо от полосы сворачиваем, угу? - сказал он.
- Давай, - ответила Катя. - Я его вижу.
- Кого?! - не понял Антон. Потом догадался, но не поверил.
- Луноликого Бога Занебесья, - раздельно провозгласила Катя.