Дезинтегратор занудно жужжал, Ольга бегала из угла в угол, шуршала, наступая на обрывки бумаги. Наверное, снова разыскивала запропастившуюся сумку.
Ворча на тех, из-за кого под рукой нет компа, Савва раскрыл журнал, собираясь записать дату -- начать рабочий день. Компа не было из-за конфликта безопасников обычных и компьютерных: компьютерные не разрешали ставить оборудование без их участия, а обычные не давали компьютерным доступа в лабораторию. Вот и приходилось возиться с прошнурованным, по требованию тех же безопасников, бумажным гроссбухом.
Записать не получилось. Покрутив рано начавшей лысеть, а потому бритой головой, Савва встал навстречу вошедшему Васильеву.
-- Петька, ты куда вчера новую коробку карандашей запрятал?
-- На верхнюю полку, -- махнул рукавом надеваемого халата высокий Васильев. -- Там и лежит нераспечатанная, рядом со словарём.
-- Ага, нераспечатанная, -- хмыкнул Савва. -- Потащился бы я за ней на склад, если б писать не надо было.
-- Дни путаешь? -- ехидно спросил Васильев. -- Это я вчера пачку со склада приносил. Кстати, если бы ты из неё карандаш доставал, знал бы, где оставил.
Русско-китайский словарь на полке лежал, а пачки не было. Пустая нашлась, но в мусорном ведре, не опознать, та или другая. Друзья-коллеги переглянулись. Выходило, что вчера карандаши были, может даже две упаковки, а сегодня ни одной.
-- Колька увёл? -- Пётр махнул в сторону Ольгиного портрета.
Висевший в проёме между окнами лист А2 с карандашным рисунком был результатом творчества лаборанта на полставки Николая Шибина. Работал он с лета -- провалил экзамены в художку Штиглица и, по его словам, "с горя пошел в науку".
Замок пискнул, считал карточку, дверь скрипнула и впустила самого Николая, с порога назначенного подозреваемым по делу о пропаже ценного письменного оборудования.
-- Нафига они мне? -- удивился не получивший образования художник. -- На складе твёрдые, те ещё, советские, "Сакко и Ванцетти", а ими рисовать одно мучение.
В доказательство он достал из кармана карандаш, указал пальцем на видимую только ему самому букву 'Т' и отдал Ольге. Та тут же отгрызла заточенный кончик, а оставшийся деревянный шестигранник утащила к себе.
-- Вот, последней письменной принадлежности лишились, -- Савва вздохнул и отправился на склад.
Николай вынул из того же кармана стильную шариковую ручку и положил на стол.
-- Вчера мы две коробки принесли, -- объяснил ситуацию Пётр. -- Сегодня ни одного не нашли. Кому, кроме тебя, они нужны?
Он поднял с пола отгрызенный карандашный кончик и засунул в довольно заурчавший дезинтегратор. Опять наклонился, заглянул в самую глубину под лабораторный стол и полез вытирать кислотные брызги от закипевшего ночью аккумулятора.
-- Где Сова? -- перевирая имена сотрудников, замдиректора ощущал себя рубахой-парнем.
-- На склад пошёл, за карандашами, -- Пётр выбросил начавшую обугливаться тряпку.
-- За карандашами, -- протянул замдиректора.
Когда-то, ещё студентом, он научился повторять последние слова собеседника, подчёркивая заинтересованность разговором, и довёл это действие до автоматизма.
-- Ну что же, двое так двое, -- правильно оценил он размер аудитории, готовой выслушать важное сообщение.
Точнее -- задание представить последние достижения институтской науки. Продолжительно представлять -- речь шла о постоянной экспозиции. А отвечать за достижения будут именно Пётр с Саввой, как недостаточно загруженные работой после закрытия неудачного проекта.
На словах о закрывшемся проекте взгляд замдиректора остановился на клетке. Умелый руководитель довёл заготовленную речь до конца, и только потом голос его приобрёл командные нотки.
-- Почему крыса жива?
Ольга оскорблённо скрылась в своём доме.
С формальной точки зрения начальник был прав. Стимуляция интеллекта? Хорошо. У грызунов? Замечательно. Но исследования больше не ведутся, финансирование закрыто, по протоколу все подопытные животные усыпляются. И никаких исключений.
-- Васильев! Проект ваша группа провалила, показала крысу у телефона, разговаривающего человеческим голосом. Теперь и правила игнорировать решили?
Замдиректора сделал паузу, после чего лицо его смягчилось -- не надо давить на подчинённых дольше необходимого. На ошибку указано, ошибка будет исправлена. Он ещё раз оглядел лабораторию, взял со стола дизайнерскую ручку, покрутил рассеянно, и, задумчиво положив в карман, вышел в коридор.
-- Эффективный менеджер, -- выругался Пётр, погладил выглянувшую из домика Ольгу и наклонился к крану помыть руки.
*
Расстроенный Савва пришёл без карандашей, зато с морковкой для Ольги, услышал рассказ о визите начальства и грустно пожал плечами.
-- А что мы хотели? Когда состав приёмочной комиссии утвердили, понятно стало, что прикроют проект, не вникая, а нам по выговору повесят.
-- Васильеву два, -- уточнил Николай.
Второй выговор Пётр получил позже, как старший группы. За несанкционированное продолжение работы, о чём свидетельствовала оставленная в живых крыса. От замдиректора, обнаружившего, что и после двух внушений приказ не исполнен, следовало ожидать проблем посерьёзней формальных наказаний.
-- А! Выговор! -- махнул рукой Васильев. -- Пусть выговаривают, зарплату всё равно не срежут. Профсоюз не подпишет, тамошние с директоратом уже полгода в контрах.
Уточнить причину конфликта ветвей власти Пётр не успел, в дверь раздражённо постучали -- кто-то или карточку потерял, или доступа не имел. Скорее второе, с допусками в институте было строго.
-- Карандаши воруем! -- за порогом краснело возмущённое лицо завхоза. -- Проведу инвентаризацию и, если найду хоть на одну штуку больше...
На этом месте он осёкся, кару за избыточные единицы оргтехники завхоз ещё не придумал.
-- Олег Андреич, -- на помощь оборонявшему дверь Петру подоспел Николай. -- Какая инвентаризация? У вас же допуска нет в помещение.
Пожара или наводнения сегодня не ожидалось, а в мирное время средний административный персонал заходить в лаборатории не мог. Этот пункт правил научные сотрудники поддерживали единогласно.
-- Зайду! Ключом открою! -- чеканя шаг, завхоз удалился в сторону директорского крыла, а Савва прояснил ситуацию.
-- Спросил про карандаши, а он как с цепи сорвался. Не досчитался чего-то в своей подсобке. Зря я к нему ходил.
Года полтора назад завхоз попросил самого покладистого сотрудника института немного улучшить программу складской бухгалтерии -- программа отказывалась удалять исправленные цифры, хранила всю историю изменений. Взломать защищённый софт Савва, конечно, не мог, да и не стал бы лезть в подобный криминал, поэтому вежливо развёл руками. С тех пор завхоз относился к нему с демонстративной неприязнью. Впрочем, с неприязнью он относился практически ко всем окружающим.
-- Ладно, обойдёмся. Тебя, Колька, в киоск отправим, купишь пару штук, на сегодня писать хватит, -- закрыл тему Пётр. -- Давайте думать, как Ольгу спасать.
Расположились, придвинув к столу два стула и табуретку. Ольга тут же забралась на стол и заняла председательское место на одном из альбомов. Раскрыла вязаную сумку, ту, которую соорудила, когда макраме увлекалась. Извлекла морковный ломтик и приготовилась слушать.
Нужны были свежие идеи, очевидные варианты давно отпали. Собственно, очевидным было только забрать крысу домой, но у Петра жила охотничья такса, у Саввы вообще тёща, а Николай кантовался в четырёхместной комнате непонятно какому учреждению принадлежавшего общежития, даже альбомы в лаборатории хранил.
-- Кстати, чего боимся? Замдиректора когда ещё зайти изволит, а завхоз, вроде, нам не начальник, -- лаборант-художник поднял спасаемую, расположившуюся на "Сокровищах Ватикана", и пересадил на "Русское деревянное зодчество". "Сокровища" надо было возвращать, а "Зодчество" -- собственное, к тому же рваное: непонятно куда подевались страницы про Преображенскую церковь в Кижах. Ещё лучше было бы предложить крысе словарь -- Николай его притащил, вдруг собравшись изучать язык, не собрался, и русско-китайская книжица пылилась на верхней полке, вдохновляя Петра на подколки.
-- Ты, Коля, с Олегом Андреичем мало дел имел. Он отставник, полковничьи погоны заработал в какой-то комиссии. Для него правила... -- Пётр щёлкнул пальцами по обложке "Сокровищ Ватикана". -- Правила для него типа папской буллы, которая святее самого папы. Затеет карандаши искать, а узнает про Ольгу, начальству напоминать будет регулярно, и их, и нас занудит до смерти. Да и замдиректора своё указание не забудет.
-- Так говорю же, он сюда не ходит почти. Что ему здесь делать?
-- Ну-у, -- насмешливо протянул Пётр, -- он, как минимум, считает институт своим. Впрочем, на то и надежда: ни к чему заходить-проверять, если и так во всём уверен.
-- Не зарекайтесь, -- покачал головой Савва. -- Обязательно зайдёт и проверит, хотя бы по закону Мерфи. И не один раз, того и гляди. Возможно, уже заходил, мы ведь не знаем, к логам читалки доступ у безопасников не попросишь. Впрочем...
Савва почесал правое ухо, это означало, что идея собирается наведаться в его голову.
-- Сообразим что-нибудь, -- резюмировал он. -- А с карандашами, думаю, надо разобраться. Не отстанут от нас, а мы даже не знаем, что произошло.
В собственных словах Савва немного запутался, так уж у него получалось: было время подумать -- слова хорошо и логично складывались, сразу говорил -- иногда и сам себя плохо понимал.
Махнул рукой, а Пётр подвёл итог, предложив с крысы глаз не спускать, пока решения получше не нашли: помещение одновременно не покидать, на обед Ольгу брать с собой, а домой уходить не раньше, чем уйдёт начальство.
Крыса с выводами не согласилась, тут же потребовала телефон -- разобрать её писк без специального аппа-фильтра не могло ни одно человеческое ухо. Речь начала с исчезновения карандашей, подвела к тому, что виноват завхоз, долго ворчала, что вот у неё ни одного карандаша не пропало, и, наконец, объявила, что в случае опасности может переночевать у Саввы. Тот только втянул голову в плечи, крыса же ободряюще предложила ему огрызок морковки.
Заседание закрыли, Пётр выволок старинный самописец и начал что-то к нему приторачивать, а Николай отправился в курилку за информацией -- о любом происшествии там знали, и даже заранее. Савва же принялся за уборку вытяжного шкафа, собираясь поразмышлять о событиях и ситуации в целом.
Ольга забралась в свою клетку, но тут же выскочила, пробежав по полке, перепрыгнула научному сотруднику на плечо и дёрнула его за ухо -- ненавязчиво, если можно применить это слово к Ольге, напомнила о необходимости что-то придумать в плане логов читалки. Савва вздохнул и переключился на свой смартфон.
Вернулся Николай, сообщил, что со склада пропали карандаши, весь запас, хранившийся там ещё со времён советского дефицита -- две тысячи штук, а, может, и все три. Надо понимать, выставив некстати пришедшего Савву, завхоз взялся сверять записи, после чего прибежал выяснять отношения к наиболее активным карандашепотребителям.
-- Ольга права, наверняка налево пустил, а на нас бочку катит, -- закончил доклад лаборант.
-- Не может быть, -- отрицательно покачал головой Савва. -- Олег Андреевич всю жизнь в комиссиях работал.
-- Наивная ты душа, хоть и взрослый уже мужик, -- Пётр хлопнул друга по плечу. -- Он же не себя проверял, а подчинённых. Чувствуешь разницу? Кстати, Николай, тебе на заметку: он не зря про ключи грозил, они завхозу по штату положены. Только, если ключами открывать, сирена визжать начинает.
*
Пётр закончил возиться с самописцем и объявил его "напряжёграфом". Прибор должен был объяснить, почему кипит аккумулятор и почему именно по ночам. Собственно говоря, батарейка раньше принадлежала жигулям седьмой модели, а в лабораторию её притащили для всеобщего спокойствия. Дело в том, что, поедая материю, дезинтегратор сливал энергию в электросеть. Не особо много, но сливал и, если в сети происходил скачок напряжения, прибор перегревался. Аккумулятор же принимал излишки на себя.
-- Кстати, а что это замдиректора от дезинтегратора отворачивался? -- вспомнил Николай. -- Любимая штучка, по телевизору о нём на всю область интервью раздавал, а сегодня проигнорировал.
-- Жди гадостей, -- кратко охарактеризовал ситуацию Пётр.
А Савва пояснил. Замдиректора пел соловьём о том, как институт одним своим прибором решит и проблему мусора в городе, и недостатка электроэнергии. Теперь же до него дошло очевидное: даже теоретически объём уничтожаемого вещества не может быть больше пары кубических сантиметров, и энергии в процессе вырабатывается совсем немного. Девайс пользу приносит исключительно фундаментальной науке. Так что теперь начальник дезинтегратору не радуется, прибор его, наоборот, печалит.
К мягкому и вежливому объяснению Саввы Пётр добавил прямолинейное заключение.
-- У него забота от тех обещаний отвертеться, а то ведь начальственная некомпетентность, да преданная огласке, ох как карьерному росту повредить может...
*
В обед отправили Николая в поход за чем-нибудь пишущим, а сами задумались над новым заданием. Если дезинтегратор теперь в опале, то что представлять на выставке? Не по другим же лабораториям с вопросами идти -- у всех свои дела в конце концов.
Разговор опять съехал на карандаши.
-- А может, Ольга их перевела? -- предположил Савва. -- Она же каждый раз кончики отгрызает, и заточенный, и железку с резинкой.
-- Три тысячи штук? -- Пётр вывел на телефоне калькулятор и залез в интернет. -- Средний вес карандаша... порода дерева, плотность опилок... Нет, столько опилок ей не съесть, а разбросанные заметили бы.
*
Савва ел свой обеденный бутерброд и размышлял. В первую очередь -- почему к ним так привязались эти карандаши? В чем там дело? Ольга с таким количеством не справилась бы -- Петя только что научно доказал. Коля сразу из подозреваемых выбыл. Да он, если б и придумал, как неподходящие карандаши использовать, рисунками бы все стены в институте оклеил, с такого-то количества пишущих принадлежностей. И вообще, с какой стати у себя преступника искать? Здесь только двух упаковок не досчитались, а почти три тысячи из кладовки-склада пропали, где тоже и дверь, и читалка, и вход исключительно под надзором завхоза. Получалось, всё-таки Олег Андреевич.
-- Слушай, -- обратился Савва к жующему очень похожий бутерброд Петру. -- Я о твоих расчётах подумал. Сколько один карандаш стоит?
-- Николай из киоска вернётся -- узнаем, -- пробурчал набитым ртом руководитель лаборатории. Дожевал и добавил. -- Рублей от тридцати и выше, наверное.
Калькулятора не нужно, -- пропавшие канцтовары даже оптом тянули больше, чем завхоз в месяц зарабатывает. Мысли Петра, похоже, двигались в том же направлении.
-- Думаешь, приработок у нашего завхоза? По секрету от тёщи?
-- Олег Андреевич один живёт, когда с пятидесятилетием поздравляли, женщины шутили -- жениться пора, -- пропустил подколку мимо ушей Савва.
*
Ветер таскал мусор, рвал одежду, Николай поднял воротник -- больше от пыли, весна ведь, не холодно. Воротник пришлось тут же и опустить, он закрывал обзор сидевшей за пазухой Ольге. Почти дойдя до киоска, лаборант резко развернулся и, чувствуя себя заправским сыщиком, спрятался в проулке. У увешанного газетами окошка стоял Олег Андреевич. Причём не просто стоял, а передавал что-то внутрь. Не получал, не покупал, а именно отдавал. И улыбался -- наверное, впервые на памяти человеческой.
Понаблюдали с расстояния, точнее, понаблюдал Николай, а крыса недовольно пищала в телефон, что всё уже увидели, пора идти, поскольку обеденное время для обеда. В конце концов лаборант согласился, да и самому надоело смотреть на зависшего у киоска завхоза.
Возвращались кружным путём, мимо другой торговой точки, где Ольга потребовала затариться не пачкой, а сразу большой коробкой карандашей. По её логике, пропажу можно было компенсировать только массовыми закупками. Николай шопинговым энтузиазмом не пылал и отмахнулся, всё время думал, решал, рассказывать ли в лаборатории про завхоза и газетный киоск? Рассудил, что лучше промолчать пока, иначе засмеют. Пусть версия и достойная: куда-то же пропажа должна была перекочевать?
*
Утром на работу научные сотрудники пришли практически точно к восьми. Николай, как всегда, припозднился и на входе наткнулся на Савву, который что-то втолковывал пустому пространству. Речь шла про дверь и читалку, а аргументом выступал зажатый в руке старенький мобильник.
-- Эй! -- грозно крикнул лаборант. -- Миру мир, а мне объясните, о чём спич.
Савва нажал на экран своего телефона, тот издал писк читалки, опознавшей карточку.
-- Семнадцать сорок пять, -- объявил он. -- Я на ночь телефон около двери положил, звук записывать. Это бипнуло вчера в семнадцать сорок пять, когда я лабораторию закрывал и на охрану ставил. Всего три бипа -- тот вечерний, потом утром, когда Петя пришёл, потом я. Ты, Коля, только что карточку приложил, запись уже выключена была.
Из-под стола вылез Пётр, бросил в мусор очередную обуглившуюся тряпку и ткнул пальцем в ленту самописца. В месте касания бумага тут же почернела, но учёного это не смутило.
-- Вот, смотри, набирайся знаний, -- объяснил он Николаю. -- Никаких скачков напряжения, наоборот -- в шесть вечера кривая прервалась, здесь отметка. Проверяем длину записи -- выключил я его около восьми утра, а по расходу ленты посчитать -- в пять пятнадцать. Не подавалась почти три часа. Что это было? Тарелка пришельцев зависла и все моторы остановила? Отнюдь! Отключение от электросети. И заметь, аккумулятор опять кипел, от дезинтегратора заряжался. Значит, не в институте света не было, а отключали лабораторию, максимум -- этаж, да и то вряд ли. Откуда знаю? Демпфирование обесточенной проводкой посчитал, но тебе это не надо, в художественной жизни не пригодится. Пробки? Но кто-то же их обратно включил.
-- Ну правильно, -- согласился Николай. -- Тока нет, читалка молчит, сирена не визжит, завхоз открывает дверь ключами.
-- У читалки резервное питание, -- возразил Савва. -- Сирена бы молчала, а бипы бы всё равно проходили, и лог бы писался.
-- Ну, тогда только к Ольге, -- развёл руками Николай. -- А то она будто и ни при чём. Рассказывай, что ночью видела?
Крыса возмущённо запищала, подбежала к телефону и долго обвиняла нерадивого лаборанта в незнании биологии и правил приличного поведения. Во-первых, у крыс плохое зрение, во-вторых, с возрастом оно не улучшается, в-третьих, неприлично намекать женщине на её возраст, в-четвёртых, в такой вони, какую здесь развели своими химикатами, ничего не унюхаешь, в-пятых, люди достойные по ночам спят, а не за дверьми наблюдают.
Было бы и в-шестых, и в-седьмых, но её перебил Савва.
-- Не сходится. Допустим, завхоз выключил пробки и попал внутрь. Но зачем? Какая выгода? Карандаши искать? Ну, нашёл бы, и что? Не расскажешь никому, что режим нарушил. Олег Андреевич, конечно, нас не любит, но не глупый же человек. Хотя...
Савва почесал ухо и добавил неуверенно:
-- А, если не искать, а подложить? Подложить пустые коробки, например? Заходит сюда утром замдиректора, а тут горы упаковок от пропавших из кладовки карандашей.
-- Правильно мыслишь, только где ты все эти картонки видишь? -- Пётр встал и с высоты своего роста демонстративно оглядел лабораторию.
Савва опять задумался, включил запись ещё раз, на полную громкость. Теперь, кроме бипов, слышался скрип дверных петель.
-- Слышно, -- подтвердил он очевидное. -- Ночью дверь ни разу не открывали, записалось бы.
-- Тогда в чём проблема? -- Николай погладил Ольгу. -- Электричество отключают? Покажите, где его не отключают.
-- Художник ты, -- с усмешкой протянул Пётр. -- Дело не в завхозе, а в дезинтеграторе. Объясняли же, энергию сливать надо, надолго без электросети оставить -- перегреется. Ещё на дольше -- долбанёт так, что половина лаборатории неизвестно куда улетит. На такой случай мы и аккумулятор прикрутили, но он маленький, ёмкости не хватает.
-- Там проблема, тут проблема, ничего не проясняется, -- не обиделся на усмешку Николай. -- По причине отсутствия вдумчивого руководства. Ладно, сам решу, что кому делать. Я пойду в курилку за новостями, ты, Васильев, -- в администрацию разузнать, почему свет гаснет, а Савва... Да хоть уборкой займись, давно порываешься. Грязища, вон, как Ольгу поглажу, так руки мыть приходится.
-- Наконец правильный начальник достался, -- хмыкнул Пётр для порядка, но в администрацию тут же и двинулся, лишь добавив уже через плечо. -- Кстати, Коля, какой китайский иероглиф означает радость при виде правильного начальника?
Савва направился к вытяжному шкафу, но Ольга его перехватила, потребовала начать с её клетки, ссылаясь на слова Николая об излишнем мытье рук, якобы ведущем к перерасходу мыла.
*
Когда вернулся Николай, Савва клеил на палец медицинский пластырь.
-- Вот, меня Ольга случайно укусила.
-- Не случайно, а специально. Ты как раз собирался дверцей клетки его прищемить, я тебя спасла, -- крыса подумала и пояснила. -- Ну, не рассчитала немного.
Клетка оставалась неубранной, не говоря уже о вытяжном шкафе.
-- Электрики в щитовых проводку меняют, -- сообщил побывавший в администрации Пётр. -- Думаете, Олег Андреич указание дал в шесть вечера начинать? Ошибаетесь! Расписание отключений утверждал замдиректора.
-- Так что, диверсия-саботаж? -- Николай аж вскочил с лабораторного стола, на который успел усесться. -- Значит, он пытался лабораторию разнести! Понятненько. Типа нет лаборатории, нет дезинтегратора, неподконтрольное событие, катастрофа.
-- Какой китайский иероглиф означает невыполнение обещаний по независимым от обещавшего причинам? -- вставил Пётр.
-- Вряд ли, -- попытался успокоить их Савва. -- Да и не знает он, что лабораторию обесточивать нельзя.
-- Ха! - односложно ответил Пётр. Впрочем, тут же и расшифровал. -- Есть у эффективных менеджеров специальный орган. Помогает выкручиваться, не напрягая извилины. Да и не делали мы секрета из того, что дезинтегратор накроется, если от сети отключить. А вот про обеспечивающий безопасность аккумулятор никто не в курсе, мы ж его контрабандой через проходную протаскивали.
Возникла пауза -- Савва чесал ухо, мешать ему не стоило. Получалось, гадости шли от замдиректора. Дезинтегратор, требования усыпить крысу. Кстати, должен он понимать, что Ольгу лаборатория защищать будет. Карандаши вот каким-то боком с этим соотносятся. Может, хочет под увольнение подвести? Потом на провинившихся всех собак вешать? Да нет, чушь какая-то, слишком сложно. Но электричество-то он приказал отключать.
-- Ничего мы не добились, -- заключил Савва. -- На директорат бочку не покатишь, во всяком случае сразу, без подготовки. А проблемы нам надо решать сейчас.
Ещё немного подумал и добавил тихо, почти про себя.
-- Нет, карандаши здесь ни при чём.
Этот вывод напомнил всем троим об Ольге. Как долго они смогут её защищать?
-- Да пошло оно, это печальное настроение, -- сказал наконец, Николай. -- Давайте я вас развлеку. Сплетню в курилке услышал, к делу не относится, но прикольная. Олег Андреич, похоже, влюбился на старости лет. И угадайте, в кого? В киоскёршу из газетного. Говорят, сегодня в кино вместе пойдут. Интересно, что смотреть станут в их-то возрасте?
-- Может, и не такой плохой человек Олег Андреевич? -- пожал плечами Савва. -- Почему мы решили, что он гадости делать решит? Пропали карандаши -- расстроился. Зато вон, конфеты любит. Я два раза видел, как он коробки покупал.
-- Конфеты? -- Николай хлопнул ладонями по столу так, что альбомы подпрыгнули вместе с сидевшей на них Ольгой. -- Вот что он в киоск отдавал! Конфеты! А я издали не разобрал -- плоская коробка и плоская, думал, карандаши.
-- А почему нам не рассказал?
-- Сначала боялся, смеяться будете, потом прикинул, что в такой точке три тысячи штук всё равно не продашь.
Пётр тут же спросил, как по-китайски называется мафия, обналичивающая мелкие канцтовары через городские киоски? Все вместе улыбнулись картинке, скорее жалкой, чем зловещей. А Савва ещё подумал, может, зря они на карандашах зациклились? Главное ведь с начальством проблему решить, чтобы Ольгу не трогали. Вздохнул и говорить не стал -- ни к чему ребят расстраивать. Да и решение проще найти, когда настроение бодрое-рабочее.
Савва погладил перебравшуюся поближе к нему крысу, машинально потёр руки, потом посмотрел на ладони. Запачкались. Правильно Коля говорил, пыльная какая-то стала Ольга в последнее время. Или грязная? Даже и не белая, а сероватая.
Взглянул на стену, на А2-рисунок, тоже серый. Теперь портрет совпадал с оригиналом ещё и по цвету. И убираться крыса не даёт...
Мысли Николая, похоже, текли в том же направлении. С учётом того, что выходить из начальственной роли лаборант пока не собирался.
-- Помещение не убрано, -- вытянул он шею. -- Слушай, а почему вы с Ольгой вытяжной шкаф поделить не можете? Только ты туда, она тебе дело какое-нибудь придумывает. Или вот, палец твой от прищемления спасает посредством покусания. Ольга! Что за этим стоит? Задумала что-нибудь?
-- Не убрано, -- Пётр наклонился за двумя непонятно откуда выкатившимися резинками от карандашей, засунул их в дезинтегратор и усмехнулся. -- Сколько месяцев уйдёт хотя бы тысячу штук дезинтегрировать?
Вся команда двинулась к вытяжному шкафу, вытащили банки, добрались и до полок под ним. Стоп! Остановились. Там не было ничего, точнее -- ничего из того, давно забытого, что обычно находят под вытяжными шкафами. Зато там...
От самого пола во весь проём возвышалась Преображенская церковь. Если, конечно, что-то способно возвышаться в подшкафном пространстве. Сотни карандашей изображали брёвна, карандашная стружка лежала на кровле вместо лемешин. Модель оказалась незакончена, только два венца были заложены там, где должен был вознестись барабан центрального купола. Непонятно, собиралась ли Ольга его достраивать, церковь упёрлась бы в потолок -- в столешницу вытяжного шкафа -- ещё до того, как доросла бы до основания креста.
-- Ну вот, нашли, а я хотела сюрприз сделать, -- крыса почти плакала.
-- Не расстраивайся, верхушка всё равно не поместилась бы, -- погладил её Савва.
-- Шкаф деревянный, сделала бы дырку, -- Ольга показала острые зубы, заставив Савву спрятать за спину заклеенный палец.
-- Ага! И мы сразу дырку заметили бы. И крест за стеклом торчал бы, как на витрине, -- засунул голову в шкаф Пётр. -- Хотя, если внутри не убирать, за склянками, может, и не заметили бы. Вон сколько их вытащили, -- и тут же резко поменял тему. -- Красиво, классно, непонятно. Вот они, карандаши, пошли на великое дело. Но здесь. А пропали -- на складе. Телекинез? Нет, китайская загадка.
Всхлипывающая крыса повела носом в сторону угла за тем же вытяжным шкафом. Там, около плинтуса, обнаружилась самая обыкновенная дырка, крысиная нора, так сказать.
-- Во мы обалдуи! Когда это стены крыс останавливали? -- пытавшийся заглянуть в дыру Николай распрямился и съехидничал. -- Хочешь, Васильев, лично для тебя найду иероглиф про проколовшегося кандидата наук?
На насмешку Пётр внимания не обратил, он разглядывал церковь, осторожно трогал пальцем карандаши-брёвна, приговаривая.
-- Ну Ольга! Ну интеллект! Не удивлюсь, если масштаб у этой модели окажется точно один к семидесяти двум.
-- Грязная ходила -- графитные грифели грызла, -- озвучил всеми уже понятое Николай. -- Шкаф убирать не позволяла, чтобы крест не торчал, как на витрине.
-- Кстати, о витрине, -- почесал ухо Савва. -- Проблема, похоже, решена. Пусть Ольга научные достижения представляет. Закажем в мастерской красивую подставку, перенесем недостроенную церковь...
-- Впереди стекло, чтобы посетители не мешали, и ты, Ольга, будешь строить, что душе угодно, во славу себя, нас и всего института. -- Пётр громко хохотнул. -- О! Каким иероглифом обозначаются взаимоуничтожившиеся проблемы?
*
Ольга сидела на "Деревянном зодчестве", рядом, на "Сокровищах Ватикана" лежал смартфон со включённым диктофоном. Крыса бормотала.
-- ...срочно закупить ещё три тысячи карандашей, обязательно кедровых, их грызть приятнее, пять килограммов моркови, стол-подставку из полированного дерева, стекло, лучше непробиваемое, пармезана большую голову, одну для начала...