Инспектор криминальной полиции города Бамберга Клаус Пихлер водрузился на старинное изящной резьбы кресло в гостином зале фрау фон Майер. Сама фрау, точнее то, что некогда было ею, лежала с проломленной головой на каменном полу застекленной оранжереи в окружении множества срезанных белых и красных роз, наполняющих помещение сладким ароматом. Тело обнаружила пожилая горничная. Не увидев утром хозяйки в спальне, она начала поиски, которые и привели ее в оранжерею. Фрау Майер разводила редкие виды роз, и эту самую оранжерею пристроили к дому по ее заказу. Широкие двери выходили во двор, засаженный высокими стрижеными кустами. Заметить кого-либо, входящего сюда со двора, было практически невозможно, разве что столкнуться с ним на узкой дорожке. Доктор уже осмотрел тело и установил, что смерть наступила в результате удара тяжелым острым предметом по голове, чем-то вроде обуха топора. Большие садовые ножницы, которыми очевидно были срезаны розы, валялись в проходе, но в качестве орудия убийства никак не подходили.
Клаус Пихлер проводил опрос свидетелей, его помощник Мозер записывал показания в широкий блокнот. Было уже установлено, что фрау фон Майер, богатая вдова крупного металлургического промышленника, переехала в Бамберг несколько лет назад и проживала довольно уединенно со своей престарелой горничной и нанятыми в городе слугами: кухаркой, садовником, дворецким, второй горничной и секретарем. Садовник в это утро уезжал за рассадой. Дворецкий, исполняющий дополнительные обязанности водителя, отвозил его в питомник.
- Это дело проклятых дезертиров, - уверял садовник: - Как земля носит таких ублюдков. В то время, когда кайзер призывает объединиться и нанести сокрушительный удар нашим врагам, они спасают свою вонючую шкуру и шарят в поисках поживы.
- На ней нет золотого медальона с фотографией ее сына. Она его почти не снимала.
- Осмотрите вещи в комнатах, фрау вам поможет, - инспектор отдал приказ сопровождавшим его полицейским, кивнув на горничную.
Кухарка с утра ходила на рынок за уткой и все норовила притащить инспектору эту утку в качестве доказательства. Молодая горничная занималась уборкой комнат на втором этаже, а секретарь относил счета в банк.
- Вы знакомы с сыном фрау фон Майер? - спросил его Пихлер.
- После приезда госпожи Майер в наш город, он ни разу не навещал ее, даже писал редко. Герберт фон Майер - военный, сейчас находится в действующей армии.
Это все Клаус Пихлер знал и раньше.
- Я сам напишу ему о смерти матери. Дайте адрес.
Помощник инспектора Мозер получил бумагу с адресом обер-лейтенанта 1-го саксонского артиллерийского полка и заложил ее в свой блокнот. Оставшись наедине с начальником, Мозер неуверенно сказал:
- Позвольте высказать соображение, герр Пихлер. Картина убийства фрау Майер очень напоминает другое убийство, помните, когда муж нечаянно убил цветочницу?
А паренек совсем не глуп. Было такое дело. Солидный булочник Астер Шмидт безумно ревновал свою хорошенькую кокетливую женушку. Она имела небольшой цветочный магазинчик в новой части города, пользовавшийся большой популярностью у мужчин из-за жизнерадостной красавицы хозяйки. Во время очередной ссоры у нее в магазине Шмидт оттолкнул жену, совсем не сильно, но она оступилась, упала и ударилась головой о мраморный выступ витрины. Стоящие в кадках цветы опрокинулись и покрыли ее разноцветным покрывалом. Молодая женщина умерла, не приходя в сознание. Свидетели подтвердили несчастный случай, обвинения Шмидту никто не предъявлял, но сам он слегка помутился в уме и приобрел славу безобидного городского сумасшедшего. Он каждый день обходил все цветочные магазины и уличные базары, подолгу разглядывая цветы. Продавцы жалели беднягу, но все равно сердились, что он отпугивает покупателей, и старались поскорее от него избавиться.
- Проверь, где он находился этим утром, - пробурчал Пихлер. Не нужно слишком поощрять выскочек.
Золотой медальон в вещах покойной не был найден. Булочник затруднился объяснить, что именно он делал утром, но весомых причин подозревать его не было, и расследование замерло.
Через неделю в город прибыл обер-лейтенант Герберт фон Майер. Герр Пихлер и Мозер отправились на встречу с ним в дом Майеров. На центральной площади тем временем разгорались страсти. Обыватели были возбуждены, после победных реляций пришли первые неутешительные вести с фронта, Арденская операция провалилась, войска кайзера отступили от Вердена. То здесь, то там вспыхивали стихийные митинги, звучали патриотические воззвания. Моросил мелкий дождик, но он никого не отпугивал. Три пивных ресторана вносили свою лепту в общий настрой, хозяева распахнули двери, чтобы посетители лучше слышали ораторов, и залы восторженно взрывались приветствиями понравившимся речам. Мозер несколько раз порывался присоединиться к митингующим, но Пихлер пресекал эти попытки, взывая к служебному долгу.
- Если мы будем отсиживаться дома, как трусы, нас всегда будут унижать, - никак не мог успокоиться Мозер: - Простите, герр Пихлер, я знаю, как вы переживаете, ваш племянник пропал без вести во время наступления в Бельгии. Я хорошо помню, как вы были сам не свой после получения сообщения от вашей сестры. Надеюсь, с ним все будет хорошо, а если нет - мы сумеем отомстить за него.
Вдруг их внимание привлекла небольшая молчаливая толпа около церкви. Несколько буржуа, пастор в черной пелерине, рыночные торговки, мясник в резиновом фартуке, двое военных разглядывали что-то на мостовой. Пихлер раздвинул зевак и увидел старуху с окровавленной головой, наполовину вывалившуюся из опрокинутого фруктового фургона. Тело несчастной было усыпано дешевыми разноцветными астрами, рядом валялась пустая корзина. Мокрые цветы источали тошнотворно-похоронный запах. Здесь же стоял совершенно обалдевший владелец фургона.
- Мой фургон стоял ночью за углом церкви, - быстро затараторил он, увидев Пихлера в полицейском сюртуке и шлеме с пикой:
-Вчера он был практически пустой - плетеные корзины, пара деревянных ящиков - и все. С утра мне было нужно попасть на ферму. Я отъехал недалеко, потому что на площади толпилось много людей, я попытался их объехать, но колесо наткнулось на бордюр, и фургон опрокинулся. Я не знаю, откуда здесь взялась эта женщина, не знаю, кто она такая. Я ничего не знаю.
- Посмотрите, - зашептал Мозер, - Сколько цветов! Опять слишком много цветов! Уже третий раз!
В разговор вмешался пастор, он сказал, что видел эту женщину в доме покойной фрау фон Майер, ему кажется, она работала там горничной или экономкой.
Молодой Мозер побаивался покойников и старался лишний раз не смотреть на трупы, но, услышав слова пастора, он наклонился к мертвой женщине и подтвердил, это действительно старая горничная фрау Майер.
- Что за напасть навалилась на дом этих Майеров! - воскликнул он.
Пихлер нахмурился.
- Надо осмотреть все вокруг. Возможно, остались какие-нибудь следы.
Следы крови обнаружили за углом церкви. Фургонщик показал неподалеку место, где оставил на ночь свой фургон. Видимо, старушка шла на утреннюю службу, когда на нее напали.
- А откуда цветы?
- Около входа в церковь стояла большая глиняная ваза с цветами.
Пустая ваза продолжала стоять у входа, как ни в чем не бывало.
Заметив Пихлера, к толпе присоединились двое постовых полицейских. Им инспектор приказал отправить тело в морг и сообщить дежурному, что необходимо найти и задержать булочника Астера Шмидта, а также обыскать его квартиру. Пусть прихватят с собой и владельца фургона, до уточнения обстоятельств дела. Сам он встретится с Майером и вернется в контору.
Герберт фон Майер был невысок, офицерская форма сидела на нем так, будто сшили её не вырост. Острая физиономия, что называется, крысиная мордочка с аккуратными усиками, впрочем, не лишенная приятности. Секретарь фрау Майер знакомил его с домом, тот раньше здесь не был. Майер был насторожен и казался неуверенным в себе человеком, молча выслушал соболезнования инспектора, пожал протянутую руку, ответил на вопросы. Нет, у него не сохранились письма матери. Он не знает, кто мог желать ей смерти. Да, он помнит старушку горничную и выражает сожаление, что ее постигла такая ужасная участь. Пихлер осведомился о дальнейших планах Майера.
- Побуду здесь до улаживания всех формальностей. Затем постараюсь продать дом и вернуться в армию.
- Нужна наша помощь?
- Нет, спасибо. Лучшая помощь от вас будет наказание убийцы моей матери.
Хороший ответ.
Когда полицейские вновь оказались на площади, накал имперского энтузиазма там заметно возрос. Военные разбили шатер, украшенный имперскими флагами, и начали запись добровольцев, желающих отдать долг Родине по призыву кайзера Вильгельма. Перед шатром выстроилась очередь. Толпа бюргеров вокруг ораторов выкрикивала одобряющие призывы. Судя по покрасневшим физиономиям, среди них было немало посетителей пивных ресторанов.
- Когда патриотизм овладевает людьми, - размышлял Пихтер: - Цена жизни отдельного человека стремительно падает. Все эти люди не обратили внимания на жуткую смерть старухи практически рядом с ними. И мертвый бродяга, обнаруженный полицией при утреннем обходе железнодорожных путей, вряд ли кого заинтересует. Они мечтают попасть на войну, чтобы убивать себе подобных. Никто не думает, что может оказаться на месте убитого.
- Герр Пихлер, - как будто услышал его мысли Мозер: - Я сегодня увидел трупов, пожалуй, больше, чем за всю жизнь. А вы обратили внимание на руки сегодняшнего убитого около вокзала бродяги? Удивительно, руки у него холеные, ногти аккуратно пострижены, как у аристократа. Я думаю, нужно попытаться установить его личность. Может быть, он тоже как-то связан с Майерами.
- Возможно, он из тех слюнтяев, которые побежали из армии при первых выстрелах. Из-за таких, как он, кайзер и не смог развить свое победное наступление в Бельгии. Германию все ненавидят и хотят втоптать в грязь, ее честь поставлена на карту, - раздраженно взорвался Пихлер.
Его слова упали на подготовленную почву. Мозер щелкнул каблуками.
- Герр Пихлер, я рад, что вы, наконец, так сказали. Я давно этого ждал. Надеюсь, вы поддержите меня, я хочу записаться добровольцем в нашу доблестную армию. Я отомщу за унижение Германии, за вашего племянника.
Пихлер смахнул невидимую слезу.
- Иди, мой мальчик. И хранит тебя Господь.
На работу он вернулся один, Мозер остался на площади, пристроившись в хвост длиннющей очереди. На деревянной скамье за решеткой сидел притихший Астер Шмидт. Дежурный полицейский доложил инспектору:
- Его взяли около витрины цветочного магазина рядом с домом.
- Он сопротивлялся?
- Нет, сразу же пошел с нами, даже не стал ничего расспрашивать.
- Скажите, Шмидт, это вы убили фрау Майер и ее горничную?
- Я не знаю, о ком вы говорите.
- Не придуривайтесь, ничего не выйдет. Вы их убили или нет?
Тут булочник заплакал. Вероятнее всего это означало именно плач, он затрясся мелкой дрожью и жалобно заскулил. Вид у него при этом был вполне сумасшедший. Пихлер распорядился увести психа. Посланные домой к Шмидту полицейские доложили, что при обыске ничего не обнаружено. Квартира оказалась на удивление укрепленной - тяжелая дубовая дверь и литые чугунные решетки на окнах. Он, что, пытался таким образом удержать ветреную жену? Если бы Шмидт сам не дал им ключ, задача попасть в дом была бы очень не простой.
Нечего было рассчитывать на добровольное признание булочника в совершении двух убийств, необходимо было найти убедительные улики. Тогда Пихлер, прихватив одного из дежурных полицейских, направился в булочную Шмидта. Это была уютная городская булочная с небольшой пекарней и столиками для посетителей, где можно выпить чашечку кофе в придачу к ароматной свежей выпечке. Покупателей и посетителей обслуживала пухленькая блондинка, сама как румяная булочка. Пихлер попросил всех покинуть помещение, его солидный официозный вид не располагал к возражениям. Парочка девушек отставили недопитый кофе, угрюмый старик демонстративно медленно допил свой до дна, закусывая рогаликом. Все же достаточно быстро булочная опустела. Пихлер начал осмотр со стойки продавца, а полицейскому поручил для начала заглянуть в уличную урну для мусора.
Видимо, сказался многолетний опыт инспектора, полицейский сразу же обнаружил страшную находку - на деревянную рукоятку был цепью прикреплен металлический шарик с шипами. Концы шипов были вымазаны бурой грязью.
- Знаешь, что это такое? - спросил Пихлер.
- Да. Это армейский моргенштерн. Такие есть у наших солдат, предназначены для ближнего боя, - был уверенный ответ: - Но как это могло оказаться у мирного булочника?
Пихлер пожал плечами:
- Мог купить у кого-нибудь из раненых или у спекулянтов.
С высокой долей вероятности можно было утверждать, что именно этим моргенштерном убили обеих женщин. И обнаружено холодного оружие рядом с булочной Шмидта. Но одной этой улики недостаточно, любому не составило бы сложности подбросить ее в урну. Надо найти место, где мог быть спрятан медальон фрау Майер.
Пихлер выдвигал ящики - ложки, ножи; открывал шкафчики с чашками, блюдцами, фарфоровыми кофейниками и молочниками; осмотрел все отделения кассы; потряс банки с сахаром, кофейными зернами - ничего. На декоративной полочке красовались фарфоровые статуэтки танцовщиц и галантных кавалеров. Стоп! Вот, что идеально подходило для хранения медальона. Нарядная композиция: две пастушки поддерживали с двух сторон корзину роз. Если розы - это крышечка, то лучшего места для медальона не придумать. Есть! Крышечка легко приоткрылась.
Пихлер подозвал полицейского и указал ему на золотой медальон, уютно устроившийся внутри шкатулки. Инспектор аккуратно раскрыл медальон, фотографии Майера там не было. Но не было сомнений, что слуги опознают медальон и без фотографии, а это значит, что Шмидту пришел конец.
Надо сказать, полиция довольно быстро справилась с этим делом, и Клаус Пихлер даже получил благодарность от бургомистра. Мозеру по просьбе инспектора также отправили благодарственное письмо уже на бельгийский фронт. Германия не забывала своих героев. Шмидт до суда не дожил, он скончался в тюремной камере из-за остановки сердца.
* *
Морозным зимним вечером пары пыхтящего паровоза стелились по перрону железнодорожного вокзала в Бамберге. Двое мужчин - солидный пожилой и невысокий молодой - прохаживались по ним перед отправлением международного поезда.
- Дорогой дядя Клаус, вы сделали для меня больше, чем родной отец. Я был отверженным дезертиром, готовым перегрызть глотку каждому, кто попытается вернуть меня на фронт. Мне не пришлось биться со всем городом, только три трупа - и я уважаемый господин фон Майер. Швейцарский банк подтвердил перевод денег на оба наших счета. Часть денег секретарь положил на ваше имя в городской банк, это моя благодарность за расследование убийств.
Резкий паровозный гудок подал сигнал к отправлению поезда. Молодой человек быстро обнял дядю и вскочил на подножку.