Дорога, кое-как прочищенная грейдером, миновала лесопилку и уперлась в зияющую черными глазницами выбитых окон заброшенную двухэтажную контору. На фасаде висела покосившаяся табличка "ОПХ им. Сидоренко". Мертвенно-бледный свет луны заливал голубоватым маревом марсианский пейзаж -- уродливые развалины полуразрушенной фермы, стыдливо припорошенные снегом.
-- Где-то здесь, -- водитель остановил машину. Мужчины вышли и, напряженно озираясь, двинулись к распахнутым настежь покосившимся дверям.
Мощный луч света от фонаря ударил им в глаза, на секунду ослепив, ушел в пол и потух.
-- Наконец-то. Где вас черти носят? -- спросил голос из темноты. -- Холодно же... Как все прошло?
-- Все ништяк, без накладок. Но есть нюанс. Наш гонорар удваивается.
-- Это как?
-- Просто. Не забывай, мы много про тебя знаем.
-- Вариантов нет?
-- Никаких, -- засмеялся говоривший.
Яркий луч света снова ударил по глазам гостей. Вслед за этим мертвенную тишину заброшки разорвали два сухих пистолетных выстрела. Из-под крыши испуганно взметнулась с громким карканьем стая ворон.
-- Флеш-рояль, господа!Сдачи не надо, -- стрелявший пошевелил ногой ближнее к нему тело, чиркнул зажигалкой и бросил ее на пропитанную мазутом и кровью солому.
Жадные языки пламени стремительно побежали по сухим прогнившим доскам...
***
Понедельники -- ухабы на дороге жизни, сказал, кажется, кто-то из классиков. В этой заезженной истине Глебу Панкратову приходилось убеждаться не раз. Поэтому обычно на понедельник он старался планировать как можно меньше дел.
Глеб въехал во двор и припарковал машину на своем обычном месте -- возле глухого кирпичного забора, где уже стояли, уткнувшись мордами в сугроб, потрепанная Лада Калина директора музея Гудкова и Опель Фронтера братьев Ершовых, владельцев фирмы по продаже альпинистского снаряжения "Грифон".
Двухэтажный кирпичный особняк 1902 года постройки, расположившийся в исторической части города, был практически идеальным местом для офиса.
-- Панкратов, подключайся, у нас тут форс-мажор, Филя в вентиляционной шахте застрял! -- крикнул выскочивший из парадного Ершов- младший. -- Помогай! Перфоратор нужен, монтировка, молоток, удлинитель...
Ершов-младший открыл багажник своей машины и принялся выгружать инструмент.
Кот Филя был местной достопримечательностью, примерно такой же, как коты в Эрмитаже в Питере или кот Ларри -- главный мышелов в резиденции британских премьеров на Даунинг-стрит. Масштаб, конечно, не тот, но функции у кота были те же: изгонять крыс и мышей из подведомственного ему Музея истории туалета, а также привлекать посетителей своим царственным видом и страничкой в инстаграме, которую вели за него члены фан-клуба.
Музей располагался в полуподвале, занимавшем почти все пространство под особняком, за исключением небольшого помещения с отдельным входом, в котором был склад. С появлением Филимона, белого с рыжими пятнами степенного котяры со сложной судьбой, случавшиеся ранее в музее досадные происшествия с крысами, пугавшими экскурсантов, прекратились. Кот в основном сидел на рабочем месте в подвале, а по надобностям выходил на улицу, пользуясь специальным лазом в двери.
Глеб, прихватив инструменты, спустился вместе с Ершовым-младшим в подвал. Операция по спасению кота была в разгаре. В дальнем углу, возле решетки воздуховода, столпились остальные обитатели особняка: директор музея Федор Ильич Гудков, архивариус БТИ Нелли Валентиновна, Ершов-старший и Василий Сиволап -- последний уцелевший жилец из квартиры на втором этаже, наотрез отказавшийся переселяться с насиженного места.
-- Филя пропал в пятницу вечером, я уже домой уходил. Ну, думаю, придет, куда денется, -- взволнованный Гудков то и дело вытирал испарину на лбу. -- Сегодня прихожу, слышу, что где-то мяучит, пока разобрался...
Откуда-то из недр массивной кирпичной кладки действительно доносилось приглушенное мяукание кота.
-- Не кипишуй, Ильич, дайте-ка, я поближе посмотрю. Тихо! Тс-с, -- Глеб протиснулся к вентиляционной решетке, приложил ухо к стене и начал медленно двигаться по направлению к источнику звука. -- Помогите мне, -- он ухватился за угол декорации.
Подскочил Ершов-младший, вдвоем они отодвинули в сторону панель стенда с подиумом, на котором был установлен полноразмерный макет земляного туалета конструкции инженера Генри Моула. Грубо говоря -- пудр-клозет. Судя по информации на стенде, именно таким пользовалась королева Виктория в Виндзорском замке в середине ХIХ века.
Глеб начал молотком простукивать открывшуюся кирпичную стену.
-- Есть полость! Но, скорее всего, это не вентиляция, а воздуховод печи. Я видел чертежи. В доме при строительстве оборудовали систему центрального отопления с единым тепловым узлом: печь в цоколе, а тепло по воздуховодам подавалось в комнаты, где стояли печи без топок, -- оседлал он любимого конька. -- Очень продвинутое решение!
-- Но как туда попал Филимон? Разве все дыры не должны быть замурованы? -- еще больше занервничал Гудков.
-- Молодые люди, быть может,вы уже начнете что-то делать? -- топнула ногой, прижав к груди сухие кулачки, архивариус Нелли Валентиновна. -- Животное там страдает, а вы тут архитектурные особенности здания обсуждаете!
-- Начинаем, не волнуйтесь, Нелли Валентиновна, -- спохватился Ершов-старший, пристраиваясь поудобнее и включая фонарь. -- Вовчик, готов?
Грохот перфоратора и поднявшаяся пыль заставили всех отойти. Примерно через полчаса в стене образовался провал, кусок кладки обрушился внутрь, из почти могильной темноты потянуло сыростью. Гудков бросился к проему и принялся умолять Филю вылезти из преисподней. Через некоторое время под всеобщие аплодисменты в проломе появилась перепуганная, облепленная паутиной и пылью мордочка Филимона.
Последствиями спасательной операции стали груда кирпичей, провал в стене и толстый слой пыли на уникальной экспозиции музея, состоявшей из десятков разнокалиберных унитазов и прочих исторических артефактов. Однако настроение у всех было приподнятое.
-- Ильич, надо это дело обмыть! -- пристал к Гудкову Василий Сиволап. -- Не обмоем, котейка опять куда-нибудь залезет. Выдели пару рублей на благое дело, не жмись.
-- Василий, отстань от директора, не видишь -- он в трансе. Пойдем, проспонсируем тебя, выпьешь за здоровье Филимона, -- Ершовы подхватили дышащего перегаром Сиволапа под руки и повели к выходу. -- Тем более что есть еще один повод. Мы в эту пятницу в отпуск на Бали улетаем на месяц, будешь за нашим офисом присматривать.
-- Молодые люди, не потакайте ему. Выпьет и снова будет рассказывать, как его КГБ облучает. И что он слышит голоса, -- строго сказала Нелли Валентиновна, поднимаясь по лестнице вслед за ними.
-- У-у-у, ведьма! -- рванулся в сторону от нее Сиволап. -- Изыди!..
***
Глеб поднялся в свой офис на первом этаже. Архитектурное бюро "Панкратов и партнеры" занималось проектированием индивидуальных жилых домов и дизайном интерьеров. Недавно Панкратов закончил проект инновационного детского сада. Работа -- по заказу мэрии Томска -- была скорее имиджевая, чем прибыльная, но хорошие отношения с городским отделом градостроительства позволяли Глебу арендовать по квоте мэрии этот офис в хорошем месте, давали и другие преференции.
Напротив бюро Панкратова располагалась контора "Грифонов", въехавших в особняк пару месяцев назад, в начале зимы. На втором этаже размещался городской архив БТИ, куда пару раз в неделю приходила работать с документами чопорная дама Нелли Валентиновна Лисовская, и двухкомнатная квартира, хозяин которой Василий Сиволап прославился в округе тем, что в двадцатиградусный мороз ходил в соседний магазин за водкой в пуховике поверх трусов и в шлепках на босу ногу.
Офис Глеб использовал главным образом для организации презентаций и общения с заказчиками. Немногочисленные сотрудники предпочитали работать удаленно.
Архитектура была страстью Глеба. Ему доставляло удовольствие видеть, как его идеи воплощались в реальные объекты из стекла и бетона. Еще он любил копаться в старинных чертежах -- находить там оригинальные решения и использовать их в своих разработках. Заказчиков это обычно впечатляло.
Мелодичная трель входного звонка оторвала Глеба от изучения очередного проекта, взятого (на два дня, под честное слово и за шоколадку) из запасников городского краеведческого музея.
"Принесло же кого-то! И так полдня коту под хвост, причем в прямом смысле слова", -- улыбнувшись собственной шутке, Глеб пошел открывать.
На мониторе домофона улыбалась эффектная шатенка с выбивавшимися из-под песцовой шапки пышными локонами. С Татьяной Гришаевой у Глеба вот уже два года были "отношения".
-- Паровоз летит, колеса стерлися, мы не ждали вас, а вы приперлися! -- пропел Глеб, впуская гостью. -- Татьяна, ты как тут? Ты же знаешь, у меня в понедельник неприемный день.
-- Ты не рад меня видеть? Пень бесчувственный. Я думала, он обрадуется, а у него, видите ли, неприемный день. Скажи еще -- санитарный. Чахнет Кащей над пыльными чертежами. Держи пирожные, угостишь девушку чаем? -- Татьяна легким движением сбросила на руки Глебу короткую шубку.
-- Теперь я понимаю, что такое продвинутые девушки, -- успев подхватить шубку у самого пола, сказал Глеб. -- Раньше в Тулу со своим самоваром, теперь на чай со своим круассаном.
-- Панкратов, ты забыл, что в пятницу выездная сессия градостроительной комиссии, и ты там должен присутствовать как член общественного совета при мэрии? Я тебе чертежи подвалов принесла. Ты изучил документы по Пассажу? -- перешла на официальный тон Татьяна. -- Предложения по реставрации подготовил? Или будешь глазами хлопать перед телевидением?
-- У меня обстоятельства непреодолимой силы, -- Глеб придал лицу покаянное выражение. -- Мы спасали кота Филимона от страшной погибели и потратили на это все утро!
-- Ах, вот в чем дело, -- засмеялась Татьяна, -- а я думаю, что за суета у вас в парадном? Грифоны-Ершовы бегают по подъезду с рулеткой, Сиволап радостный за бутылкой потопал, Нелли выгуливает во дворе Гудкова, Гудков нянчит кота, по подвалу уборщицы с тряпками шныряют... А это вы кота спасали. Плюсик тебе в карму!
-- А что это у тебя за пакет такой интересный? То, что я подумал? -- Глеб ухватился за пакет, который Татьяна старательно прятала за спиной. -- Ну-ка, отдавай!
-- А поцеловать?..
***
Татьяна работала в мэрии Томска, в отделе по связям с общественностью, и иногда делилась интересной информацией. Например, Панкратов одним из первых узнал о готовящейся городской программе "Дом за рубль" по привлечению частных инвесторов к спасению старинных деревянных домов, среди которых немало подлинных жемчужин деревянного зодчества. Глеба даже пригласили в комиссию по подготовке программы в качестве эксперта. Народ потянулся, уже заключены первые договора. Глеб и себе присматривал объект для реконструкции -- можно будет за символичную плату получить в распоряжение на сорок девять лет шикарный особняк, устроить в нем офис, а часть помещений сдавать в субаренду под офисы или кафе. Татьяна мечтала о небольшом кафе-кондитерской в стиле Прованс, где в уютной обстановке могли бы встречаться влюбленные парочки. Правда, Глеб охотнее реконструировал бы не деревянный, а кирпичный особняк. С его подачи комиссия о таких "старичках" тоже позаботилась, и сейчас готовится список объектов, которые попадут в программу на первом этапе.
"Кстати, пока Нелли Валентиновна здесь, надо подняться к ней в архив, -- подумал Глеб. -- Заявку из мэрии на документы по этим домам направили в БТИ месяц назад, может, она уже подготовила справку".
***
В пятницу после обеда снегопад сменился легким бодрящим морозцем. Члены выездной градостроительной комиссии общественного совета при мэрии по реконструкции памятников архитектуры уже второй час ходили по бесконечным коридорам Пассажа, построенного в 1902 году по проекту архитектора Константина Лыгина. К реставрацииодного из самых красивых зданий города требовалось подойти ответственно, сохранив все архитектурные изюминки. Последним пунктом программы были подвалы.
-- Господа, минуточку внимания! -- Татьяна Гришаева похлопала в ладоши, привлекая внимание столпившихся у выхода из подвала Пассажа журналистов. -- Сейчас будет подход для прессы. Сюда, пожалуйста, -- Татьяна указала на импровизированную площадку перед живописным кирпичным фасадом с огромными окнами.
Телеоператоры и фотографы бросились занимать места. После короткой, но энергичной потасовки за лучшую точку съемки все кое-как разместились, установили штативы, настроили камеры и уставились на открытые двери подвала, откуда должны были выйти члены общественного совета.
Вениамин Кокорин, заместитель мэра по архитектуре и градостроительству, кашлянул и поднял руку, начиная брифинг. Одетый, несмотря на мороз, в стильное полупальто, в дорогом галстуке и туфлях на тонкой подошве он выглядел весьма импозантно. Аристократичный образ не портила даже водруженная на голову белая строительная каска с гербом города.
-- Уважаемые журналисты! Члены комиссии и жители Томска! Рад сообщить вам, что реконструкция Пассажа начнется уже в этом году. Бюджет утвержден. Надеюсь, что обновленный памятник архитектуры станет украшением нашего города...
Глебу импонировал интерес зама мэра к архитектуре и истории Томска. Ходили слухи, что у Кокорина дворянские корни. По словам Татьяны, в одном из интервью он называл себя потомком князя Долгорукова, в конце ХIХ века отбывавшего в Томске ссылку.
-- О деталях вам расскажут профильные члены комиссии. Спасибо за внимание.
-- Скажите, а будут вскрывать замурованные подземные ходы? Археологи будут работать? -- засуетились журналисты, увидев, что Кокорин собрался уходить.
-- На все ваши вопросы ответят профильные специалисты, -- повторил Кокорин, -- мне, к сожалению, надо ехать на совещание. Всем еще раз спасибо.
Подхватив под руку Татьяну, чиновник отвел ее в сторонку и начал что-то быстро говорить, поглядывая на часы. Ревниво наблюдавший за девушкой Панкратов услышал, как у Кокорина "запел" телефон.
Гони, ямщик, быстрее вдаль,
Авось рассеем грусть-печаль.
Кокорин достал смартфон и сбросил вызов.
"Везде успевает -- и пресс-конференции проводить, и за девушками ухлестывать, -- с раздражением подумал Глеб, увидев, как заулыбалась Татьяна. -- Ловелас!"
***
В воскресенье утром Панкратова разбудил телефонный звонок. Часы показывали шесть утра. "Гудков", - высветилось на дисплее.
-- Какого хрена? -- Глеб выбрался из-под одеяла, сгреб телефон и зашлепал босыми ногами на кухню, чтобы не разбудить Татьяну.
-- Глеб, прости, что разбудил, у нас тут ЧП, -- кричал в трубку Гудков, -- на втором этаже батарею отопления прорвало, офисы кипятком заливает!
Панкратов быстро оделся, схватил портфель, ключи от машины и, стараясь не шуметь, выскочил из квартиры.
Субботу, День Святого Валентина, они с Татьяной провели в загородном стрелковом клубе "Арбалет". Глеб не признавал этот праздник, но счел его подходящим поводом устроить своей девушке, а заодно и себе, незабываемый выходной. Рекламный буклет "Арбалета" предлагал в качестве "запоминающегося и необычного подарка на День Всех Влюбленных" тренировку для двоих "всего за 5 000 рублей", на которой можно будет "вместе со своей второй половинкой" познакомиться с новым видом спорта и "совершить до 20 выстрелов". Буклет Глебу всучил случайно встретившийся в мэрии Павел Шепель, глава комитета по сохранению исторического наследия и большой любитель стрельбы навскидку*.
-- Как в кино! -- восхищалась Татьяна, взвешивая в руке тяжелый пистолет. -- Я похожа на девушку Джеймса Бонда?
Она была просто в восторге от тира. Сначала у нее все пули шли в молоко, но после нескольких пристрелочных выстрелов и советов тренера начали ложиться точно в центр мишени.
Шикарный ресторан в стиле "мы любим аристократичную простоту в интерьере" впечатлил своим меню: чаудер с креветками и гуанчале, карпаччо из оленины и сыром пекорино, голень ягнёнка в пиве с пюре из сельдерея...
Публика в "Арбалете" тусовалась непростая. Глеб знал, что стрельба навскидку по тарелочкам* считается престижным развлечением у элиты города, и там собирается едва ли не вся городская верхушка, однако сам туда попал впервые.
Словом, день прошел замечательно, как и вечер. А утром -- на тебе. Потоп.
Панкратов въехал во двор и припарковал машину у забора, рядом с одинокой Ладой Калиной директора музея.
Под дверью парадного натекла лужа горячей воды, над которой клубился пар. Из дверей выскочил Гудков, облаченный в резиновые сапоги и старую телогрейку, и бросился к Глебу.
-- Ужас! С потолка течет кипяток, вода в батареях под сто градусов. Все залито. Ночью прорвало трубу у Сиволапа. Он мне и сообщил о потопе. Протекло через офис Грифонов-Ершовых и залило музей. Вода перекрыта. Грифонам я звонил, трубку не берут, из-за роуминга, наверное, они же на Бали собирались. Вот расстроятся, когда прилетят!
-- Пойдем, Ильич, оценим размер бедствия. Свет хоть отключили? А то замкнет еще...
Спустившись в музей, они остановились на пороге и посветили фонарем: воды по щиколотку, сквозь пар было видно, что со сводчатого кирпичного потолка текут струйки.
-- Картина Репина "Приплыли", -- крякнул Глеб. -- Пойдем к Сиволапу, это же он тебя вызвонил?
Сиволап в трусах и тельняшке ползал по квартире на коленках и собирал воду тряпкой в ведро. На кухонном столе стояли почти пустая бутылка водки и стакан.
Рассказ Василия картину не прояснил. Он помнил только, что его разбудил сантехник, который сказал, что пошел перекрывать воду. На вопросы, кто вызвал сантехника, как сантехник попал к нему в квартиру, и когда это было, Василий ответить затруднился.
***
Глеб убедился, что его офис не пострадал, переоделся в рабочую одежду, которую держал на случай выезда на объект, натянул сапоги, и они с Гудковым снова пошли в музей.
-- Что же теперь будет? Все стенды залиты, экспонаты пострадали, неизвестно, что с компьютерами, проектором... -- жаловался Гудков. -- Это ж сколько денег надо, чтобы все восстановить?
-- Подожди, Ильич, а это что?
Стенд с пудр-клозетом королевы Виктории был отодвинут, стена за ним (в том месте, где спасали кота), полностью разрушена. Фонарь высветил небольшую нишу объемом в пару кубических метров. В нише -- раскиданные пустые деревянные ящики и мятые газеты. Тут же валялись инструменты, которыми, очевидно, ломали стену: лом, кувалда и кирка.
-- "Сибирские ведомости", 1912 год, -- прочитал Глеб, расправив одну из газет.
Гудков, подсвечивая фонариком, ухватился за находку и принялся жадно рассматривать.
-- Любопытно, любопытно... смотри-ка, что пишут!
-- Федор Ильич, это потом. Тут, похоже, кража со взломом вырисовывается.Вызывай полицию!
***
Вскоре во двор, глухо урча, въехал полицейский уазик, из него не спеша выбрался весьма упитанный полицейский с короткоствольным автоматом в руке, за ним -- молоденький сержант.
-- Старший лейтенант Борисов. Что тут у вас? -- офицер перекинул автомат за плечо и бросил взгляд в сторону огромной лужи, от которой валил пар. -- Кто полицию вызывал? Вы?
Гудков попытался быстро и доходчиво изложить суть дела. Но, судя по всему, получилось у него не очень.
-- Что вы мне голову морочите? -- старлей строго посмотрел на Гудкова. -- Какая кража со взломом? Замки целы? Что конкретно у вас пропало? Ничего не пропало? Вот когда будет список пропавшего имущества или убегающая жена трупа с окровавленным молотком в руке, тогда нас и вызывайте! Мы вам что, Шерлоки Холмсы -- ребусы разгадывать? Сантехника лучше вызовите, он вам нужнее.
Гудков растерянно посмотрел вслед уезжающему уазику.
-- Глеб, как же быть? Меня же в халатности обвинят, спонсор денег на ремонт не выделит. И что мне делать? Где я еще такую работу найду на старости лет?
-- Не переживай, Ильич, ты же не виноват, что батарею прорвало. Однако, сдается мне, тут задачка позаковыристей будет.
Глеб задумался. Похоже, кто-то выбрал момент, когда музей и офисы пустуют, отключил сигнализацию, вскрыл дверь, разобрал кирпичную кладку, забрал то, что там было, и благополучно смылся. В буквальном смысле -- следы злоумышленника смыл кипяток. Возникает вопрос, случаен ли потоп? А также -- как этот кто-то узнал, что в подвале особняка спрятано нечто ценное? И еще один -- что ценное могло быть спрятано в подвале особняка?
-- Пойдем-ка ко мне, Ильич, закрывай тут все. И кота забирай, чего ему в сырости сидеть. Попьем чайку, подумаем, что делать дальше.
Мокрый Филимон с готовностью забрался на руки Гудкова, вцепился когтями в телогрейку и испуганно озирался по сторонам, всем видом давая понять, что происходящее ему очень не нравится.
***
В переговорной, на мягких кожаных диванах, было тепло и сухо. Филя свернулся клубком и уснул, излучая спокойствие и безмятежность.
-- У нашего особняка бурная история, -- прихлебывая горячий чай вприкуску с печеньем, рассказывал Гудков. -- Построил его в начале прошлого века купец Авдеев как доходный дом. Сначала тут были квартиры состоятельных граждан, в том числе Петра Аршаулова, знаменитого томского Шерлока Холмса. Большевики особняк национализировали и устроили в нем Дом колхозника. Летом 1941 года здание закрепили за НКВД, сюда эвакуировали спецтюрьму УНКВД по Новосибирской области -- так называемую "шарашку". В ней содержались заключенные из Особого технического бюро ленинградской тюрьмы "Кресты", которые занимались разработкой новых артиллерийских систем. Инженеры жили вот в этой самой квартире, где теперь ваш офис. После войны тут были разные конторы, в лихие девяностые даже отделение банка располагалось.
-- Ого! Ильич, а где ты информацию черпаешь? -- поинтересовался Глеб.
-- Где только ни черпаю, -- оживился польщенный Гудков, -- я же краеведением занимался, собираю материал для книги "Томск криминальный. На рубеже ХIХ-ХХ веков". Тут столько всего интересного... Даже если отбросить истории о спрятанных богатствах Александра Македонского, сокровищах хана Басандая и золотой лихорадке, все равно немало загадок останется. Куда, например, подевалось золото Колчака? По нынешним временам это триллионы! Оно должно быть где-то здесь, в катакомбах старого Томска или в окрестностях. А в таких особняках, как наш, вполне могли быть схроны награбленного разбойниками или богатств томских купцов, которые прятали свои ценности от громил. Зачем далеко ходить, вот!
Гудков развернул одну из подобранных в подвале газет и ткнул пальцем в заметку на второй странице.
"Загадочное преступление. Вчера утром найден в своей спальне задушенным известный Томску коммерсант и домовладелец NN. Убийство совершено с целью ограбления: железный несгораемый шкаф, в котором покойный хранил ценности, оказался сломан. Убийцы, очевидно, люди опытные, так как ими взяты только наличные деньги, сумма которых неизвестна, и оставлены именные серии свыше, чем на 36000 рублей..."
-- Спрятанные в те времена сокровища до сих пор ищут, -- сказал Гудков. -- Есть люди, которые занимаются этим профессионально. Не исключено, одна из тайн лежала прямо под нашими ногами...
***
Мелкое бытовое происшествие, испортившее Глебу выходной день, похоже, переходило в разряд, как он любил выражаться, "офигительных историй". Хотелось разобраться. Предварительно затарившись в ближайшем гастрономе "сывороткой правды", Глеб поднялся в квартиру виновника потопа Сиволапа.
Василий, увидев Глеба, явно струхнул. Но, поняв, что "бить не будут", воспрял духом.
-- А я че? Я ниче! В доме нечисти хватает, тут осторожным надо быть, -- Сиволап сверлил принесенный Глебом пакет вожделенным взглядом. -- Телефон есть? Давай сюда! Товарищ майор не дремлет! -- Василий выхватил из рук гостя телефон, быстро положил его на полку пустого холодильника рядом с собственным и захлопнул дверцу. -- Вот теперь можно и поговорить. Наливай!
Василий вспомнил, что нашел пакет с водкой и закуской вчера вечером на своей лестничной площадке -- под дверью архива БТИ.
-- Это что же получается? Водка Нелли Валентиновны? Я же не знал, я отдам! А может, кто-то потерял нечаянно? Претензий никто не предъявлял. Но если что, я возмещу! Прям счас! Ну, не счас, но с пенсии точно. Дорогая больно, зараза!
По-видимому, Василию нужно было излить кому-то душу. Поэтому на Глеба вылился ушат информации. Сиволап поведал, что в этом доме живет уже сорок лет -- тут женился, развелся, в армию отсюда уходил...
-- Чудеса в доме всегда были. Про клады слухи ходили. В войну тут была "шарашка" НКВД, слышал? С тех пор тут оборудование стоит: облучают меня. Выселить хотят. И голоса! Голоса все время. Раз в неделю, а то и два раза. Вот на прошлой неделе Князь и Графиня про золото говорили. Но если что, я ничего такого не слышал! Они сказали, что им свидетели не нужны.
Помолчав, Василий встрепенулся.
-- А Лисовская -- ведьма. Зыркает на меня все время, замками гремит, сидит, как мышь в своем архиве. У ней там мужики бывают, точно говорю! Песни им поет...
"Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша", -- спускаясь от Сиволапа, подумал Глеб. И улыбнулся, представив "графиню" Лисовскую в объятиях неизвестного Князя.
Собираясь ехать домой, Панкратов встретил во дворе жэковского сантехника, облаченного в перепачканную синюю спецовку с надписью "Управляющая компания" на спине. Тот тщетно пытался стартануть на велосипеде по протоптанной в снегу дорожке. Кому только пришла в голову идея назвать сугубо сервисную структуру "Управляющей компанией"? Нет бы сделать ее "Обслуживающей компанией". Может, тогда многие проблемы ЖКХ исчезли бы сами собой: "управители" перестали бы управлять и занялись бы своими прямыми обязанностями -- подметать территорию, вывозить мусор, ремонтировать коммуникации...
-- Транспорт у вас не по сезону, Борис Васильевич, -- взглянув на бейджик, заметил Глеб.
-- И вам не хворать, господин хороший. А нам и без мерседесов чудес хватает.
"И этот туда же!" -- подумал Глеб. А вслух спросил. -- Каких еще чудес?
-- Да вон у Васьки Сиволапа футорка в чугунной батарее сама собой открутилась, потоп сама собой устроила и сама собой закрутилась. А Васька еще и твердит, что я его ночью от потопа спасал! Допился болезный...
По словам сантехника, ночью его никто не вызывал, воду в доме он не перекрывал и к Сиволапу не заходил. Это совершенно точно, потому что у него была халтурка -- устанавливал ванну в квартире в новом доме, там ему поднесли рюмочку за труды, и он пошел отдыхать, потому как был сильно уставший. А сейчас приехал сюда включать отопление, потому что "разморозится система, и тот, кто все это устроил, будет платить за ремонт".
Знать бы еще, кто все это устроил...
***
Итак, что мы имеем? Кто-то отключил сигнализацию, пробрался в музей, продолбил кирпичную кладку и что-то забрал. Замаскировал все под аварию -- проник в квартиру к Сиволапу, где организовал "прорыв" батареи. Позвонил с телефона Василия директору музея Гудкову. Перекрыл воду... Выходит, незваный гость знал, что Сиволап хранит свой телефон в холодильнике?
С сигнализацией все просто. Глеб уже проверил свою догадку: код был записан маркером на внутренней крышке пульта сигнализации, располагавшемся возле входной двери в музей. Достаточно было лишь заглянуть под крышку. С ключом тоже не проблема. Гудков говорил, что в начале зимы потерял свой комплект ключей. Впрочем, в управляющей компании на всякий случай хранятся еще и запасные ключи.
Вывод можно сделать только один: злоумышленник хорошо ориентировался в особняке, знаком с его обитателями и четко знал, чего хочет. Скорее всего, это кто-то из своих!
"Себя я исключаю, потому что это не я", -- рассуждал Панкратов. Гудков мог устроить инсценировку, но зачем козе баян? Мог просто затеять в музее косметический ремонт, вскрыть тайник, понемногу все вынести, аккуратно замуровать обратно -- и вуаля! Сиволаптеоретически тоже мог, но по причине сильно подмоченного "ай кью" -- только теоретически. У Грифонов-Ершовых алиби, они еще в пятницу улетели на Бали.
Остается архивариус Нелли Валентиновна. Глеб представил себе субтильную старушку с седыми кудряшками в роли коварной налетчицы с гангстерским автоматом в руках. Графиня Лисовская -- крестная мать томского криминала! Ха-ха...
***
Добрая половина людей в понедельник утром выглядит как недобрая, вспомнилось почему-то Глебу. Когда он подъехал к офису, у него возникло стойкое дежавю. Почему понедельники случаются с завидной регулярностью? Правда, сейчас не такое уж и утро, скорее полдень.
Во дворе на его месте стояла незнакомая машина. У парадного курили несколько мужчин. -- Вы к кому, молодой человек? Документики предъявите, -- остановил Глеба, судя по всему, главный из них.
-- А в чем, собственно, дело? Я тут работаю, -- попытался возмутиться Глеб. Такого начала рабочего дня он не ожидал даже в понедельник.
Как выяснилось, в воскресенье поздно ночью в одном из пригородов Томска -- деревне Лучаново на территории заброшенной фермы бывшего опытно-производственного хозяйства Сидоренко были обнаружены два обгоревших трупа. Бдительные граждане обратили внимание на полыхающий ночью на руинах огонь.
По неофициальной информации, которой поделился с Глебом словоохотливый криминалист, обоих мужчин застрелили, после чего трупы забросали соломой, сухими досками и подожгли. Убийца стрелял предположительно из револьвера системы наган... В близлежащем карьере обнаружили машину, в которой нашли визитки потерпевших -- Владимира и Петра Ершовых, сотрудников фирмы "Грифон". На визитках указывался и адрес конторы.
Глеба и Нелли Валентиновну привлекли к обыску помещений "Грифона" в качестве понятых.Сказать, что Глеб был удивлен результатами обыска - ничего не сказать. В офисе Грифонов, основательно залитом водой, не оказалось ничего, кроме арендованной мебели и рекламных буклетов. Внимание Глеба привлекла пробитая в основании печи небольшая дыра, прикрытая грязной спецовкой сантехника. Другой неожиданностью стала обнаруженная в подвале на складе "Грифона" старинная сейфовая дверь. Судя по всему, ее пытались вскрыть. По прикидкам Панкратова, дверь располагалась как раз напротив того места, где в музее была пробита дыра в стене.
Вспомнив разговор со старлеем, приезжавшим по вызову после потопа, Глеб не стал делиться со следователем своими наблюдениями. А если еще и Сиволап поведал следственной группе то же самое, что говорил Глебу...
Когда Глеб со смехом рассказал о "голосах", которые якобы слышит Василий, Нелли Валентиновне, та чуть не лопнула от возмущения.
-- Глеб, вы можете подняться ко мне сегодня, когда освободитесь? Подборка документов по программе "Дом за рубль" готова, хотелось бы с вами посоветоваться. Заодно чайку попьем, поболтаем...
Заручившись согласием Панкратова, Лисовская гордо удалилась в свой архив.
***
Когда следственная группа уехала, Глеб поднялся на второй этаж к Нелли Валентиновне.
-- Замечательно, что вы зашли, Глеб! У меня есть великолепные круассаны. Знаете кондитерскую "Карамель" на проспекте Ленина? Там делают пирожные по старинным рецептам. Пригласите туда свою девушку, ей понравится, поверьте... А хотите коньячку?
Нелли Валентиновна принялась разливать чай по фарфоровым чашкам.
-- Я ошиблась веком, должна была жить в ХIХ. Вы любите поэзию, Глеб? "Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная... Упоенье любовное Вам судьбой предназначено..." Серебряный век, Северянин. Как это прекрасно!
После рюмки коньяка старушка разоткровенничалась.
-- Вот послушайте, что писала моя прабабушка, Мария Аршаулова, в своих дневниках 120 лет назад: "Судьба дала мне корректную внешность -- изящной брюнетки с блестящими выразительными глазами, дала мне острый ум, находчивый язык и... больше ничего!.. Если не считать неутомимой жажды света и простора! Ах, как хочется жизни, блестящей, как фейерверк, искрящейся, как шампанское, любви жгучей, как солнце юга, любви глубокой, как таинственное дно бушующего моря!.."
Нелли Валентиновна рассказала, что девица Аршаулова была адвокатессой. Ее будущий муж, издатель "Сибирского наблюдателя", писал в судебной хронике об адвокатском опыте Марии: "...явилась в роли защитницы женщина -- М.П. Аршаулова: пример редкий даже для Европ, России и, вероятно, первый в Сибири".
-- Представляете, семья Аршауловых жила в этом особняке! -- Нелли Валентиновна нашла в лице Глеба благодарного слушателя. -- Ах, какие это были времена! Вы любите романсы Анастасии Вяльцевой? Чайки русской эстрады? Вот послушайте.
Лисовская подошла к изящному музыкальному центру и нежно провела по нему рукой.
-- Племянник подарил, Вемочка, не забывает меня.
Нелли Валентиновна включила музыку, села в кресло и закрыла глаза. Акустическая система воспроизвела потрескивание граммофонной записи, затем высокий женский голос запел.
Если жизнь не мила вам, друзья,
Если сердце терзает сомненье,
Вас рассеет гитара моя,
В ней тоски и раздумья забвенье!
Глеб глянул на часы, пора было уходить. Он на цыпочках прошел мимо задремавшей хозяйки и аккуратно прикрыл входную дверь. Надо было еще заглянуть к Сиволапу.
Дверь у Василия оказалась не заперта. Панкратов прошел в комнату и обнаружил хозяина спящим на диване. Заливистые трели храпа звучали очень мелодично. Или это музыка? Глеб подошел ближе и к своему удивлению обнаружил источник звука -- из розетки над диваном отчетливо доносилось:
Я спою вам, друзья, про любовь -
Всех страданий виновницу злую...
Розетка располагалась на стене, смежной с архивом БТИ, и, скорее всего, была сквозная. Глеб остолбенел от неожиданного открытия. Бред Сиволапа о "голосах" оказался не таким уж и бредом... Осталось только очистить зерна от плевел.
***
Во вторник нашли труп Сиволапа. Поздно вечером к нему заглянул участковый, лейтенант Бобриков -- скорее всего, сделать внушение после очередной жалобы. По предварительным данным, Василий отравился паленой водкой. Найденную рядом с телом бутылку отправили на экспертизу.
О происшествии Панкратову сообщил сам расстроенный участковый. Хотя труп вроде бы не криминальный, ЧП на территории авторитета участковому не добавит, тем более после известия об убийстве Грифонов, которые, по словам Бобрикова, оказались черными археологами из Питера.
Известие о смерти Василия подействовало на всех угнетающе. А что, если она не случайна? Но кому мог помешать безобидный алкаш?
***
Вечером в офис к Глебу зашел Гудков -- принес корм для Филимона, временно, до устранения последствий потопа, перебравшегося жить к Панкратову. Татьяна как раз включила чайник и начала нарезать бутерброды, посреди стола красовался симпатичный тортик из кафе-кондитерской "Карамель".
-- Думаю, все заинтересованные лица на месте, -- Глеб задумчиво посмотрел на тортик. -- Я буду рассказывать, а вы меня поправляйте, если что не так.
-- Около трех месяцев назад в Томске появились братья Ершовы. Сняли офис в престижном месте, открыли фирму и почти сразу получили крупный заказ на поставки альпинистского оборудования от мэрии. На самом деле Ершовы -- охотники за кладами. Офис в нашем особняке арендовали, чтобы подобраться к кладу, спрятанному в подвале, в камере, защищенной сейфовой дверью. Откуда они о нем узнали, скажу позже.
Братья пытались вскрыть дверь, но безуспешно. Нашли чертежи подвала, перемерили рулеткой и обнаружили, что в нужном месте есть "скрытый объем". Поняли, что к кладу можно подобраться с другой стороны, со стороны музея, разобрав кирпичную кладку. Для этого они разработали целую спецоперацию под кодовым названием "Ход котом". Отловили Филимона и засунули его в воздуховод, в пробитую заранее у себя в офисе дырку. По их расчетам, кот должен был попасть в камеру печи внизу. Расчет оказался правильный. Никто не заподозрил, что кота Ершовы спасали для того, чтобы проверить техническую возможность добраться до тайника со стороны музея. Все остальное у них было готово: ключи от музея, пароль от сигнализации, алиби... В понедельник, когда спасали кота, Грифоны сообщили всем, что улетают в пятницу вечером на Бали, а на самом деле при них нашли билеты в Питер на ночь воскресенья.
В субботу вечером братья Ершовы, отключив сигнализацию, проникли в музей, разобрали кирпичную кладку и добрались до вожделенного клада. Потом, чтобы замести следы, поднялись в квартиру Сиволапа, спавшего мертвецки пьяным сном, выкрутили из батареи заглушку и устроили потоп. По их задумке, потоп должен был скрыть следы их работы по обрушению стены в музее. Следующим пунктом программы у Ершовых была встреча с заказчиком. И вот тут, видимо, что-то пошло не так. Итог -- два трупа...
-- А почему ты решил, что был еще и заказчик? -- спросил Гудков.
-- Вряд ли Ершовы смогли бы так быстро решить все организационные вопросы без покровительства сверху. Думаю, заказчика следует искать минимум на уровне мэрии. Настало время вспомнить еще один исторический факт. В этом доме до революции жил князь Долгоруков...
-- Что? Князь Долгоруков жил в этом особняке? -- изумился Гудков. -- Как я пропустил такой факт?!
-- Танюша, поведай нам, что ты нарыла на томского князя Долгорукова, -- попросил Глеб.
Татьяна, отставив в сторону чашку, открыла лежавший на столе ноутбук.
-- Всеволод Долгоруков -- блестящий авантюрист. Слышали о деле банды "Клуб червонного валета", которая действовала в середине ХIХ века? Я не слышала, но гугл мне в помощь: это был самый громкий скандал в истории Российской империи. Членами банды являлись высокопоставленные члены общества, дворяне. Лучшие адвокаты выстраивались в очередь, чтобы принять участие в процессе, понимая, что он войдет в историю. Деньги в махинациях крутились просто огромные! Большинство червонных валетов шли на преступления не ради денег, а ради острых ощущений. В общей сложности по делу было осуждено 48 человек, под номером 16 значился "Бывший князь, а теперь Ефремовский мещанин Всеволод Алексеевич Долгоруков". Он фигурировал в нескольких эпизодах. Долгорукова приговорили к ссылке в Томскую губернию и отправили по этапу в Сибирь. В 1893 году Долгорукова амнистировали, позволив селиться в любых местностях империи, правда, княжеского титула не вернули. Но он остался в Томске, где женился на Марии Аршауловой, одной из первых в России женщин-адвокатов и родной сестре знаменитого "томского Шерлока Холмса" -- полицмейстера Петра Аршаулова. С преступным прошлым бывший князь покончил. Долгоруков, и сам талантливый поэт, редактировал самый популярный толстый журнал в Сибири "Сибирский наблюдатель", наладил выпуск первых путеводителей по Сибири, в Томске у него выходили газета "Сибирские отголоски" и журнал "Бубенцы"...
-- Адвокатесса Мария Аршаулова, -- вклинился Глеб, -- это... прабабушка Нелли Валентиновны Лисовской! А любимый племянник Нелли Валентиновны Вемочка, о котором она сама мне рассказала, -- Вениамин Кокорин. Получается, когда он сам себя называл потомком князя Долгорукова, то говорил чистую правду. А еще получается, что "голоса", которые слышал Василий Сиволап, ему не чудились, а действительно доносились из архива БТИ, когда туда заходил Кокорин. Рингтон на телефоне Кокорина помнишь, Танюша? Гони, ямщик, быстрее вдаль, авось рассеем грусть-печаль, -- напел Глеб. -- Это романс в исполнении Анастасии Вяльцевой, любимой певицы его тетушки.
Отхлебнув остывшего чая, Глеб продолжил.
-- Разбирая архивы своих предков, Кокорин вполне мог наткнуться на сведения о кладе, спрятанном князем Долгоруковымв 1912 году, перед смертью, в подвале нашего особняка.Князь предчувствовал смутные времена и хотел передать часть нажитых богатств потомкам. А уж в авантюризме Вемечка, видимо, своему предку не уступает.
-- Подожди, Глеб. Выходит, Кокорин из-за каких-то цацек убил двух человек? -- спросила Татьяна. -- Жуть какая!
-- Не думаю, что он планировал убивать Ершовых, -- сказал Глеб. -- Возможно, они подняли цену за свои услуги и начали его шантажировать, что для чиновника его уровня смерти подобно. Либо это вообще была самооборона. Но и это еще не все. Меня терзают смутные подозрения, что это Нелли Валентиновна подбросила Сиволапу паленую водку. А вдруг, мол, кто-то воспримет всерьез его пьяные бредни? И да, отсюда следует еще один вывод: именно Нелли Валентиновна могла быть вдохновительницей всей этой операции.
Впрочем, это только моя гипотеза. К каким выводам придет следствие по делу об убийстве братьев Ершовых -- увидим. А для понимающего, как говаривал Тит Макций Плавт, достаточно того, что уже было сказано.
***
Южное анталийское солнце палило нещадно, доставая беззащитных загорающих даже под зонтиками. Только что выбравшийся из моря Глеб незаметно подкрался и обнял Татьяну, прижавшись к ней всем телом.
-- А-а-а!.. С ума сошел, холодный, как лягушка! Месть моя будет страшной! -- Татьяна запустила в Глеба надувной подушкой. -- Лучше посмотри, что пишут.
Татьяна принялась искать в смартфоне нужную страницу.
-- Вот: "Жесткое задержание в мэрии. Заместителя мэра Томска Вениамина Кокорина задержали по подозрению в убийстве. В феврале этого года в одном из пригородов Томска в деревне Лучаново были обнаружены два обгоревших трупа со следами насильственной смерти. Тогда было возбуждено уголовное дело. "Кокорин был задержан сегодня на рабочем месте", -- сообщил собеседник Простотомска. Дома и на работе у него проходят обыски, начались допросы свидетелей. Кроме того, против Кокорина возбудили еще два уголовных дела -- о превышении должностных полномочий и незаконном участии в предпринимательской деятельности... "
Глеб с Татьяной переглянулись.
-- Пошли купаться! -- крикнули они почти одновременно и наперегонки бросились к морю.
*Стрельба навскидку -- один из способов наиболее быстрой стрельбы, когда охотник производит выстрел по месту или в упрежденную точку сразу, как только приклад взброшенного ружья коснется плеча.