Повесть написана в жанре мистического детектива. Время действия относится к периоду борьбы запорожских казаков против польского владычества. Сюжет повести осложнен историческими деталями и двойственным характером преступления. При этом создается впечатление, что необходимая часть исторических объяснений все-таки пропущена - как будто перед нами не отдельная повесть, а часть более крупного произведения, при этом уже не первая.
Главная героиня - запорожская казачка с магическими способностями, т.н. характерница. Она берется за расследование убийств, происходящих в корчме, по приказу польского воеводы, отнявшего у нее самое дорогое - нашейный православный крестик. В ходе расследования, выявив связь отравлений с убийством местной девушки, ГГ находит как ее убийцу, так и мстящего за нее поклонника-отравителя. Это ей удается благодаря обнаруженному противоречию: на сорочке утопленницы синий цветок барвинка, а любила она только красные маки. Благодаря мистическому компоненту разгадка не кажется натянутой, хотя доказательная база и не представляется достаточно убедительной. Убийцы, при подстроенной ГГ очной ставке, признаются в преступлениях. Разоблачив всех, ГГ крадет у поляка коня и вместе с боевым товарищем возвращается на Сечь, чтобы и дальше мстить врагам.
В повести можно отметить как положительные, так и отрицательные моменты. Плюсом можно считать богатый язык, который подчеркивает местный колорит и придает выразительность событиям и персонажам. В каком-то смысле, язык даже избыточно богат, поскольку некоторые слова приходилось гуглить, несмотря на приложенный автором словарь - например, слово "хвойда" и др. Тем не менее, повесть стилистически выдержана и написана достаточно увлекательно.
Сомнения вызывают характеры персонажей. В первую очередь, это отравитель и, по совместительству, поклонник покойной Марыськи. По тексту, парень туп настолько, что с трудом отличает одного человека от другого. При этом он ухитряется так убедительно распространить порочащие слухи о любимой девушке, что им все верят, а потом еще и отравить нескольких посетителей корчмы подряд и остаться вне подозрений. Это самый сомнительный момент в повести. Главная героиня, судя по тексту, убийца, воровка и мошенница, может быть оправдана, поскольку все ее отрицательные поступки направлены на борьбу с врагами - захватчиками родины, но вот то, что она, будучи характерницей, совершенно не разбирается в людях, довольно странно. Главный преступник, насильник и убийца, в начале повести характеризуется ей так: "Мужик-то он неплохой, незлобный, но жадный, как черт". А ее "любый" атаман, который шапку в подарок берет, а на дарительницу смотрит холодным взглядом? Странная такая любовь.
Да и в целом на фоне политической ангажированности и агрессивности главной героини негативное представление автором ее соотечественников кажется не совсем логичным. Среди них практически нет положительных персонажей. Убийцами девушки и московских купцов оказываются совсем не ненавистные ляхи, а местные жители: староста села и помощник шинкаря. Далеко не положителен и сам шинкарь, у которого в корчме гречневая каша всегда холодная (не совсем понятно, почему - он ее по ночам варит, чтобы горячая никому не досталась?). Не вызывают симпатий и жених убитой девушки, которому все равно, на ком жениться, лишь бы приданое было побогаче, и ее отец, который не понимает, откуда у дочки дорогие подарки, да и сама Марыська. Разве что брат девушки кажется неплохим человеком, так ведь он "верно служит пану". Невольно думается, что единственный положительный персонаж в повести - польский воевода, который позаботился об отравленном товарище и всего-то отнял у девушки крестик (который потом честно вернул). Вряд ли автор стремилась создать именно такое впечатление - вроде бы должно быть наоборот.
В целом читать было интересно, однако автору следовало бы обратить большее внимание на логику повествования и характеров.
Рецензия N2
"Стелися, барвiнку, буду воскресати.
Вернися, Горобчик, буду звинувачувати".
(народное, в корявом вольном переложении)
Повесть "Барвинок" формально представляет собой мистический интеллектуальный детектив. Но мистика здесь присутствует преимущественно как антураж и серьезного влияния на сюжет не оказывает. Зато мистические настроения и суеверия, царящие в обществе, помогают при разоблачении убийцы. Частное расследование (не по своей воле, а под угрозой со стороны могучего магната) обстоятельств "порчи" и попытки отравления шляхтича ведет молодая казачка-характерница Христина, имеющая способности к врачеванию и, кажется, обладающая даром гипноза (на время лишила дара речи поповича).
Интрига повести заключается в интеллектуальном поединке сыщика с неизвестным злоумышленником, отравителем шляхтича, купцов и убийцей Марыси. Оказалось, это разные персоны.
Завязка атмосферная - сразу погружает читателя в своеобразный колоритный мир старинной ярмарки. И довольно скоро происходит загадочное происшествие - от непонятного приступа едва не умирает шляхтич. Интрига закручена удачно.
Сюжет повести: скрупулезное описание расследования Христины, по крупицам собирающей информацию, относящуюся к делу об отравлениях в шинке (каждый год умирает по купцу, шляхтича от смерти спасло только вмешательство Христины). В процессе всплывает странное прошлогоднее утопление Марыськи, которая теперь якобы в качестве призрака (нави) пытается отомстить убийце.
Для дилетанта Христина проделывает весьма качественную работу. Она анализирует факты и опрашивает свидетелей, находя к каждому индивидуальный подход. Временами и мистическая составляющая слегка проявляется: ветер вовремя приподнял шелк с барвинком, вовремя занесло Христину и в кусты с ядовитыми ягодами. Но, возможно, это просто женская интуиция. Детективная линия весьма внятная. Практически все факты представлены читателю, который имеет возможность заподозрить в убийстве Марыськи старосту Горобеця. Именно от него исходили сплетни об испорченности Марыськи, более ничем не подтвержденные. Плюс шелк с барвинком, якобы предназначенный дочери Оксане, но оказавшийся у Марыськи. Впрочем, это только догадки - улик нет. Зато грамотная мистическая провокация Христины вынуждает Горобеця к признанию - тут же и вершится самосуд посредством отравленной умственно неполноценным Тараской горилки.
Написано атмосферно, качественно, персонажи живые, колоритные; чтение увлекательное. Детектив получился вполне приличный - с ложными версиями, несколькими подозреваемыми (купцы, Оксанка, олийник, Тараска...).
О соответствии теме: "Разум против чувства (конфликт между двумя сыщиками, между сыщиком и злодеем, внутренний конфликт сыщика и т.п.)". Христине страшно не хочется работать на врага - ляха - и искать отравителей шляхтича. Спасла того под давлением и по какому-то наитию от Гиппократа - и достаточно. Нет, ставят ультиматум, отобрав крест: вынь да положь отравителя. И приходится Христине бороться с собой. И параллельное расследование обстоятельств смерти Марыськи помогает усмирить конфликт разума и чувств. Зачет.
Неясности.
- По словам как отца потерпевшей, так и пасечника Кривошея, сорочка утопленницы превратилась в лохмотья ("Только от сорочки одни лохмотья остались"; "Да ты, девка, с дуба упала? Какая вышивка? Лохмотья одни!"). Но тут же оказывается, что барвинок на шелке сохранился: "(на могиле) остался лишь барвинок синий, искусно из шелка сделанный".
- Тело Марыськи нашли в реке через неделю, и у утопленницы отвалилась коса. Однако вследствие мацерации (процесса разрыхления, размягчения и набухания тканей в воде) к концу первой недели начинается только отделение эпидермиса; к концу третьей он так набухает и разрыхляется, что его можно снять в виде так называемой "перчатки смерти"; а вот волосы выпадают еще позже.
Некоторые технические замечания.
Встречаются огрехи со слитным и раздельным написанием, отсутствием дефиса, но в минимальном количестве. Чтению не мешают.
Резюме.
Своеобразная детективная повесть в стиле ретро, с легким мистическим флером. Рекомендовать к прочтению стоит обязательно.
Рецензия N 3
1. Жанру соответствует, а язык придаёт оригинальность повести.
Насчёт достоверности мне сложно судить. В саму историю я верю, но насколько это соответствует описываемому времени, не скажу. Единственное, что вызывало лёгкое недоверие - это сговорчивость всех, кого Христинка опрашивала. Ни один же не послал лесом.
"Провисаний" не заметила. Есть интересные отсылки к жизни героине, но требовать от автора расписывать всё в повести было бы странно.
2. Все части повести, по-моему, соразмерны, ни разу мне не казалось, что стоило бы где-то урезать или добавить. Может быть, описаний маловато. Я не о восходе на пяти страницах. Но, даже просто пролистывая страницы, замечаешь, что диалоги занимают значительную часть. Так ли нужны на самом деле описания и не снизят ли они динамику я не берусь судить.
3. Я всегда опасаюсь читать текст под старину. Толку? Ведь не пойму же. Однако в данной повести множество незнакомых слов мне совершенно не мешало, и я только раз посмотрела одно в интернет, не знала, что в конце есть примечание. Многое было понятно из контекста, либо просто принято как данность, так как чтению не мешало.
Вообще язык истории показался мне красочным и ярким как раз во многом благодаря тому, что чужд и необычен, но и метафоры изредка встречались.
По грамотности, не уверена, что все замечания верны, но:
Я вместе со всеми посмеялась над красным как мак попенком
Разве сравнение, как мак, не нужно выделять запятой?
- Вашмость позволит мне взглянуть?
А разве обращение - вашмость, не нужно выделять запятой?
А вот Христинка , - староста на меня кивнул,
Лишний отступ перед запятой.
Шляхтич косу отпустил, с шеи моей крестик сорвал и кивнул мне:
На мой взгляд, второе "мне" можно убрать.
Часть "я", по-моему, можно спокойно убрать. К примеру (тексту уже лишён местоимений):
Вот чуяла, что не своей смертью купец умер, что отравил его кто-то, но страх все равно в сердце змеей поганой заполз и думать мешал. Помолилась перед гробом, от сквозняка вздрагивая поминутно, и ушла поскорей. На свет дневной, к живым ближе.
Как по мне, так хуже не стало, но судить не берусь.
А как из речки достали, коса и отвалилась, сама раздутая и страшная...
По-моему, лучше перефразировать, а то кажется, что раздутая и страшная коса:
А как из речки достали раздутую и страшную, коса и отвалилась.
- Так на Оксанке Горобець.С лица воду не пить, а скарб за ней знатный староста дает.
Пропущен отступ после точки.
Понял душегуб, что не поздоровится ему, не будет она молчать, отцу пожалуется , потому
Отступа перед запятой не хватает.
4. Из всех прочитанных повестей эта, на мой взгляд, отличается наиболее яркими и выпуклыми героями. Может быть, такой эффект достигается ещё и за счёт языка. Не знаю. А может быть, просто это первый достаточной эмоциональный герой, точнее героиня.
Христинка получилась очень... живой, яркой. С характером. Я сразу встала на её сторону. Можно подумать, что это естественно - быть на стороне героя истории, которую читаешь, только вот не всегда это чувство возникает. Иногда ты просто скользишь глазами по тексту, а в душе - тишина и ни одно предложение не отзывается в ней.
Староста мне сразу не понравился. Не люблю, когда кого-то к чему-то принуждают. Тем более, когда поступают так не благодарно и легко забывают прошлое добро. Всё больше убеждаюсь, что не стоит всем помогать. Не оценят ведь, а то и отплатят соответственно своим представлениям.
Не понимаю, как только он не побоялся доверить расследование героине? Сознаю, что, скорее всего, просто не думал, что она выйдет на старое дело и тем более раскроет, но всё же.
И как лгал! Гад! На мёртвую наговаривал. И признаваясь всё равно её же во всём обвинял. Зачем, да зачем. Такого даже я, неверующая, простить не могу. Говорят, не бывает плохих и хороших людей, мир не чёрно-белый, как фигуры в шахматах. Только вот, по-моему, есть поступки и слова, после которых становится понятно какой краски в этой фигуре больше: чёрной или белой.
Пан Веркий симпатии не вызвал и показался довольно ярким, выпуклым хоть и немного однобоким в своей злобе, но тут, наверное, просто у автора возможности не было показать его с другой стороны.
Василь и Степан тоже немного однобокие и блёклые. Обычные и естественные, но без индивидуальности. Конечно, предательство Василя придаёт его образу некую оригинальность, выделяет, но, не зная причин, - просто жить хорошо захотел или всё сложнее? - трудно судить о нём в полной мере.
Тараску было жалко, даже не смотря на то, что травил купцов. Не скажу, что человеческая жизнь для меня ничего не значит, но... Странно, конечно, но как-то так выходит, что зло делал Тараска, а всё равно его жалко.
5. Автор порадовал своей загадкой - двойной даже, как оказалось - и разбросанными по тексту намёками. Но я, конечно, ворона ещё та и все проморгала, однако у других шанс был.
Та же Марыська упомянута старостой вначале, пусть и суеверно, но направление задано кем-то извне, а не героиня почему-то вдруг решила в эту сторону пойти.
Понравилось, что виновные в тексте фигурировали до того, как Христинка всё поняла, как бы тем самым давая шанс читателю. Тот же Тараска. Хотя о его, скажем так, особенности я бы не догадалась всё равно, но на заметку взяла.
6. Если учесть то, что расследует непрофессионал и даже не любитель, то вполне всё вполне достойно. Всё логично и на Марыську переходит плавно. И про могилку, по-моему, мысль вполне закономерная для тех, кто столь суеверен.
Не поняла, почему Тараска врал про являющуюся Марыську. Хотя понять-то можно, только вот это оговорка, что она указывала на пол убийцы... Может быть, я просто чего-то недопоняла, не знаю.
Про кровь, конечно, из области мистики, но вполне допустимо. Тем более что главная улика - сорочка, вполне материальна.
7. Игра была. Хотя и не игра это вовсе, а естественный ход расследования, когда новая улика выводит нас на кого-то ещё. Правда, с момента, когда стало ясно, кто покупал сорочку с барвинком, начинаешь подозревать конкретного человека.
8. Понравилось. Во многом из-за стиля, а также потому, что, по-моему, автор этой и ещё одной повести наиболее удачно "разбрасывал" намёки по тексту. Когда читаешь в конце и понимаешь, что зернышки подсказок сыпались прямо под ноги, но ты, словно слепой, прошёл мимо. Только перечитывая, поняла это.
Ещё Христинка понравилась, а также мир. Ловила себя на мысли, что с удовольствием почитала бы что-нибудь ещё наподобие.