Это ошибка. Когда к нему в дом ворвались трое вооруженных мужчин и швырнули ему в лицо пергамент, он им так и сказал. Однако кого волновало его мнение? Приказ есть приказ, и не при его положении противиться.

Рикфелл, его малая родина, был самым северным городом Земель Лета и по совместительству главным источником новостей из Земель Зимы. Была лишь одна крохотная проблема: между Землями лежал горный хребет небольшой высоты, но с давних времен облюбованный ветрами. Поэтому когда-то давно, в начале Века Матери, за пять сотен лет до его рождения, был принят закон: гонцы будут избираться из самых бедных простолюдинов. Закон, конечно, не претендовал на справедливость, но где в этом мире она вообще существовала? По крайней мере, так сохранялись полезные люди. И исчезали лишние рты. Ну а что до судьбы самого гонца... Что ж, если он возвращался - ему щедро отплачивали, в противном же случае о нём никто сильно не горевал.

У Вуунга были мощные жилистые руки и широкий сильный торс, но ни капли мастерства. В городе были сотни конюхов лучше его. Наверное, выбрать его было вполне логично. Он заслужил такой смерти.

Вуунг одернул себя. С подобными мыслями в горах делать нечего, а его путь лишь начинался. "Это лишь начало, а мне уже так тяжело" - думал он в редких перерывах между бесконечной борьбой с бурей. Представляя себе, что его ожидает дальше, он тихо постанывал, снова и снова проклиная себя, судьбу и отца.

Отец, о да. Он был яростным воином, не беспокоящимся ни о себе, ни о семье. Для него не существовали долг, честь и прочее, чем себя отягощали прочие, метящие в рыцари. Отец любил убивать. Всего-то. Мать часто рассказывала сыну, что когда-то отец был другим. Кузнецом с добрым нравом и огоньком в глазах. Он любил жизнь, любил своё ремесло. В конце-концов, он любил мать. Подтверждение этому сейчас искало свою судьбу в Горах Раздела. Но внутри каждого из нас сидит свой демон. Что ж, демона отца разбудила кровь.

Когда город-государство Реол открыто стал подводить свои войска наемников к землям Союза Лета, высшие советники наконец-то объявили на главных и подвластных землях военное положение. Отец сменил молот на мечь сразу же, как только услышал слухи об этом.

Он обещал вернуться, вспоминал Вуунг. Он говорил, что принесёт золото, славу их семье. По крайней мере, он научил их тому, что слова - ветер.

Война кончилась. Мужчины возвращались по домам. Но не отец.

А потом вернулся Гарх, лучший друг отца, плотник, который ушел на войну немногим позже его. Тогда был темный вечер, то время, когда видны лишь очертания предметов, но не их детали. Гарх подошел к матери, что-то пробубнил и сунул ей в руки круглый сверток. Мать сотряслась всем телом, и уже через секунду сверток покинул её обессиленные руки и покатился по земле, разматываясь.

Там была голова отца. Вуунг помнил, какое смятение чувствовал он тогда, и вовсе не от того, что, отпрянув от окна, откуда он следил за всей этой картиной, он ударился головой о слишком низко приколоченную полку, и вовсе не от того, что теперь их семья будет нищенствовать. И даже не от смерти отца. Он просто впервые понял, как легко достается людям смерть, как тяжело уберечь жизнь.

Позднее он часто ходил к Гарху, распрашивая об отце. Он требовал от него только правды, но до сих пор чувствовал, что Гарх щадил тогда ещё бывшего юнцом Вуунга, не рассказывая всего. Самым страшным была вовсе не тяга отца к конфликтам, к дракам, к крови. Самым страшным во всех рассказал оказалась история смерти отца, простая до скрипа зубов. Он предал свой отряд, дезертировал, с надеждой оказаться на стороне победителей. Неужели отец не знал, что в войне нет выигравших?

Так или иначе, его поймали. А дезертира всегда ждал один исход. Гарх рассказывал, что на смертном одре отец покрывал и богов, и людей, смотрящих на него, обильным потоком сквернословий до тех самых пор, пока его голова не слетела с плечь. А может, и после этого.

Вуунг снова встряхнул головой. С такими мыслями скоро ему останется только достать свой топорик и готовить себе гроб. По крайней мере, тут его могилу никто не потревожит.

На ветку сосны сел снежный сокол. Он озадаченно посмотрел на человека - редкого гостя в этом краю вечных бурь. Наклонил голову, приоткрыл клюв, и, широко расправив крылья, воспарил вверх, к вершинам гор. "Мне бы тоже надо приобрести пару крыльев. Ну или хотя бы клюв..." - Вуунг улыбнулся собственным мыслям. Подумать только, какая глупость может кардинально изменить настрой человека!

Он глубоко вдохнул грудью морозный воздух и посмотрел на солнце. Кажется, и буря начала стихать. "В конце-концов, - сказал Вуунг сам себе - "с вершин гор открывается отличный вид. А начало пути - это же отлично. Это, быть может, еще и шанс. Вдруг и я для приключений родился? Никогда ведь не проверял..."

А сокол летел над пиками гор, встречая рассвет новой эпохи. Рассвет, о котором людям вскоре предстоит узнать. Эпохи, которую людям предстоит пережить.

Путь начинался.