Вечер. Родители привычно ссорятся в кухне:
"...чтобы еще хоть раз Танюшка у нее ночевала! Бабушкины, мать их, сказки!" "Давно надо было отдать ребенка в детский сад, наседка чертова!" "На себя посмотри..."
Таня привычно скорчилась на краешке кровати, натянув одеяло на голову. Яркое пятно ночника сделалось еле видимым. Сердитые голоса поутихли. Хорошее убежище - одеяло, но прятаться бесконечно по ним нельзя - скоро станет слишком жарко. А выберешься - тени, рожденные ночником, тут как тут. Угловатые, бесформенные, одна страшнее другой. Таня боится этих теней - уже почти месяц отказывается спать в темноте. Родители чего только не перепробовали. Папа долго и путано рассказывал дочке о пещерных людях и кострах. Костер, правда, не развел, зато принес ночник. Мама купила яркую пижамку с лошадками и таинственным шепотом поведала Тане, что лошадки волшебные и защитят ее от любой напасти. Пещерные люди и пони не помогли - Таня все так же дрожит по вечерам: с тенями так просто не сладишь.
В убежище уже невыносимо душно. Затаив дыхание, Таня бросается к ночнику. Щелчок. И - темнота. Она заполняет комнату, только из-за шторы выглядывает узенький лунный лучик. А если чуть приоткрыть штору?
Лучик становится шире и темнота отступает, тени разбредаются по углам, лунный свет дарит им долгожданные формы. Все равно страшно, но уже не так, как прежде. Неужели наконец-то получилось?
Таня выбирает одну тень и доверительно шепчет ей:
- Сестрички не будет. Они, - кивок в сторону сердитых голосов. - говорят - слишком дорого. И собаки не будет - мама их боится. Даже кошки не будет - у папы от кошек арел... алер.. насморк, вот.
Сквозняк колышет штору, и тень, ставшая уже вполне узнаваемой, качает головой - то ли соглашается с малышкой, то ли укоряет родителей.
- Ты останешься?
Тень снова кивает.
- Тебе обязательно нужен бочок? - деловито уточняет девочка, протягивая руку. - А то пижама почти новая.
Серая тень бережно, совсем не больно смыкает челюсти на Таниной ладошке.