|
"Я болен, а это - фантазия разыгралась", - мечтал я.
Вот помню случай, ехали мы с ребятами по железной дороге. И так случилось, не предоставили нам другого средства передвижения, как состав открытых стальных ванн на колесах.
Компанию мне составляло несколько счастливчиков, которых, по заверению ребят, пуля не брала. И меня причислили к ним же, отправив к другому командованию. В общем, слово "командование" в данном случае не совсем уместно, нас уже несколько раз бросали от одних полевых командиров к другим руководителям повстанцев.
- Красиво, - Алексей, ехавший рядом, шутливо сел на край и свесил одну ногу вниз. - Если бы не этот дождь; солнце выглянет и хорошо будет.
- Наверно...
Я огляделся. Мы ехали по смешанному лесу, совсем недалеко от деревьев. Несколько таких же открытых вагончиков и платформа с двигателем. Чуть дальше вдоль дороги стояла пара темных фигур. Никто ничего не успел сообразить, как на рельсах под нами что-то негромко хлопнуло, заискрилось и зашипело. Леха чуть не вывалился, а я еле успел его поймать за воротник и втянуть обратно.
- Сорванцы, мать вашу, что вы делаете?! Голову оторву! - я хлопнул одного пацана легонько по козырьку старой кепки.
- Простите, дядя, - кричал он нам вдогонку. - Это просто весело!
- Проказники, - обратился я к испуганному, но уже бодрящемуся Алексею. - Опять всякую гадость на рельсах взрывают.
А-а-а... - протянул он. - Конечно, я так и подумал!
Наш поезд из вагонеток все шел и шел: без проблем и остановок, без взорванных путей и террористических вылазок. Поезд просто ехал, а я, Майк Кэрвер, ехал в нем, сидя, покачиваясь и устало подпрыгивая на валике одежды; в утреннем холоде.
По времени поездка должна была подходить к концу, но почему-то в воздухе витало дурное предчувствие. И вообще, что у меня за дурная привычка - ходить без оружия? Опять с голым задом хочу на танк нарваться?! Здесь сейчас точно нет Кэрри, дабы спасти мою никчемную жизнь. Жаль. Снова без оружия еду, один пистолет за поясом!
И, словно в подтверждение моих слов, впереди послышались автоматные хлопки и пулеметный стрекот. Алексей, всю дорогу державшийся молодцом, но мерзко шутящий над остальными и рассказывающий разные байки про свои подвиги, вдруг затих, лег на самое дно "ванны", закрыв голову руками и начал тихонько подвывать. Жаль, а был бы нормальный парень, если бы вел себя как человек и не пытался глупо выделиться. Трус...
Я на секунду высунулся: мы въезжали на высокую гору. Противник остался позади внизу. Выстрелы градом барабанили по нашему "вагону", все чаще рикошетя от противоположной стенки.
- Черт! - послышался разгневанный крик машиниста. - Тормоз заклинило!
В ту же секунду нас бросило вперед, когда состав начал останавливаться. Я выскочил наружу и, пригнувшись, побежал к начальству, расположившемуся где-то в начале состава. Нужно было узнать, что делать. В это время наши уже начали отстреливаться, занимая оборону, так что задача по перемещению немного упрощалась.
И я опять ошибся! Как обидно, правда?! В ту секунду, как я добрался до головного вагона, толи шальная пуля опять куда-то попала, толи машинист разблокировал тормоза (я успел взглянуть на него, но парень только развел руками через стекло), состав тронулся и покатился вниз. Я схватился за ближайший поручень в глупой попытке остановить его, но тут же сообразил и бросился бежать наверх, пока прикрытие окончательно не укатилось.
"Черт, черт, черт!"
Пули буравили сырую землю.
"Мне хана!"
Ноги скользили и запинались, я падал на колени и поднимался, карабкаясь вверх.
"Вот она, вершина холма!" - подумал я. И чуть не попал под огонь снайпера, но успел спрятаться за широкой старой сосной до того, как пуля со свистом разрезала воздух. Послышался выстрел.
Богар, как ни в чем не бывало, остался на своем месте. Я же открыл нагрудный карман и достал оттуда круглое зеркальце, приделанное к мотку проволоки. Отмотал немного и высунул это древнее приспособление сбоку за дерево.
Противник находился примерно на моей высоте, на крыше недостроенного трехэтажного здания. Он заметил блеск и умудрился-таки разбить мое зеркало! Гадина.
Я выскочил из-за дерева с другой стороны и на бегу выстрелил несколько раз. Богар дернулся и, обагрив бетонный барьер на плоской крыше здания, замер мертвый.
"Оружие, у него должно быть много профессионального оружия!"
Я быстро, но осторожно спустился вниз: в здании слышались встревоженные голоса. Вверх, вверх по пожарной лестнице! Не замечая стекающих по стене красных ручейков, не замечая скользкий металл.
Поднявшись на мокрую черную крышу, я дернул мертвого солдата за плечо и перевернул его. На нашей отечественной военной каске, покрытой сеткой, поблескивала пара вмятин. Единственная пуля, попавшая в цель, пробила шею. Гадость.
Я снял тяжелый фирменный черный бронежилет, шлем и взял оружие. Немного, только пистолет с исключительно длинным стволом, снайперскую винтовку и патроны. Интересно, в какой армии такая извращенная фантазия на вооружение?! Прямо как у этого, "Остина Пауэрса", блин.
С моей крыши виднелись окрестности: сзади - железная дорога, справа - река и какие-то развалины за ней, а впереди, на крыше похожего, но четырехэтажного здания, стоял вооруженный человек. Меня он еще не видел, но это только пока...
Все что нужно: присесть, почти лечь, проползти несколько метров, встать на колени и помолиться? Нет, опробовать чужую снайперку. Хорошая и удобная, нужно только немного настроить резкость и нажать на спусковой крючок.
Самое же противное в работе снайпера - ты почти всегда видишь лица своих жертв. До и после выстрела. Сейчас же я видел молодое лицо, голубые глаза, светлые волосы и едва заметный намек на усы. Мне казалось, даже видел как, после тугого нажатия, двигалась рывками пуля, застывая на лету. Как она пробила череп и взорвалась... Подробности излишни.
Запись из блокнота.
Я думал, что не наделаю глупостей, как в тот день, когда погиб Сэм. Он погиб из-за меня и это все еще больно ранит... Ну как можно быть таким тугодумом? Если бы не Кэрри, я бы не догадался... я бы погиб... Но не на этот раз. Сейчас у меня был план, план активных действий.
Дей-ство-вать.
Быстро и жестоко, в пределах законов... естественного отбора и природы.
Ржавый люк на крышу дернулся, сдерживаемый петлей. Кто-то там спустился на пару шагов по прикрепленной к стене лесенке и выстрелил. Пыль и ржавчина подпрыгнули на крышке, белые крошки бетона разлетелись вокруг. Последовал еще один выстрел, потом еще один... Неподатливая петля отскочила, погнувшись.
Некто отбросил люк и стал подниматься по лестнице. Я давно уже достал спрятанный за поясом пистолет и повесил на плечо винтовку. Прицелился...
Второй снайпер был уже мертв, когда я опять нажал на спусковой крючок. Пистолет слабо дернулся, не издав звука. Я переключился на автоматическую стрельбу и вновь выстрелил. Слабое дрожание повторилось, затихнув почти сразу.
"Вот бесполезная..." - подумал я и бросил оружие, хватаясь за винтовку, - "...вещь!"
Но тут нападавший издал придушенный хрип, дернулся, закатил глаза и провалился вниз, со звуком падающего мешка полного гнилой картошки. До этого я успел разглядеть лицо и плечи, сплошь утыканные маленькими желтыми дротиками.
"Клеевая пушка, всегда мечтал иметь такую!"
Я вставил новый магазин (около сотни патронов, судя по маркировке) и осторожно спустился вниз, на третий этаж. Падая, истыканный дротиками Богар придавил своего соотечественника, сломав ему шею. Вот так бывает, и...
Всегда существуют гуманные меры; всегда есть альтернатива. Жаль, это сказал не я.
Опять научный центр, опять этот клоповник?! Вытравим! Тум-табуди-дам!!!
Поначалу я нервничал, стреляя из пистолета по нескольку раз, но потом успокоился. Все действовало великолепно.
Я прошел все помещения здания сверху донизу, всего несколько раз натыкаясь на военных. В здании начался "сончас": все находившиеся тихо и спокойно спали с удивлением на лицах.
Так же нагло я ворвался и в соседнее здание, о чем почти сразу же пожалел. Там располагалось некое подобие казарм солдат. Я начал уставать, пришлось прятаться и скрываться, атакуя из засады. А тут еще кто-то включил тревогу.
"Блин", - по коридорам бросились вооруженные люди, - "достали!"
Сейчас я уже забрался на третий этаж и чувствовал себя загнанным в угол зверем. И зачем вообще сунулся сюда? Патроны закончились, я отстреливался из снайперской винтовки.
Превращение бы ничего не дало, в тот день оказалось не полнолуние, что сыграло бы свою роль, да и времени все займет слишком много.
Отказаться от оружия, от одежды и бронежилета? Ни за что!!!
Я, отчаянно отбиваясь, подобрался к балкону. Потом, через окно (дверь кто-то запер) вылез на саму площадку. Мимо пролетела граната, но, ввиду отсутствия перил, прокатилась мимо и упала вниз, взорвавшись.
Что вы предпочтете, когда будете загнаны в угол? Я разбежался и прыгнул, оттолкнувшись со всей силы.
Помню, Кэрри показывала мне "фокус". Она взяла подкову в руки и сломала ее пополам. А потом, не меняя человеческого облика, легко подпрыгнула и пролетела в трубу вентиляции конюшни, находящуюся прямо в потолке. Когда же я вышел на улицу, она стояла на краешке крыши, чуть выше второго этажа, а через секунду еще более легко и грациозно перевернувшись в воздухе, спрыгнула вниз. Единственное, что Кэрри сказала мне тогда - это спросила, понял ли я, как она это сделала.
Я догадался сразу, но давно уже ждал действительно серьезного применения этой силе.
Знаю, что выбрал бы, оказавшись в тупике. Я выбрал бы выход.
Ноги мягко вошли в грунт, но обувь выдержала. Бежать, бежать быстрее, к воде, пока выскакивающие из палаточного лагеря люди еще далеко. Спрыгнув с откоса, завязая в иле чуть не по пояс, я пробирался дальше. Крики за спиной все приближались.
Ненавижу, когда мне садятся на хвост!
Жаль, что недавно наши войска взорвали дамбу, чтобы затопить часть дислокации армии противника, иначе, добраться до воды было бы намного легче. Но я это сделал, нырнул... Пули резали воду, противно шлепая по ней. Добраться бы до другого берега.
Почти добрался. Плечо резанула острая боль, руку парализовало. Я опустился на дно, влекомый тяжелым бронежилетом и оружием, перевернулся лицом к поверхности и открыл глаза... Ничего. Вода такая мутная, что солнце еле видно. Вытяни руку перед собой, не заметишь.
"Думай, голова!"
Нужно обшарить дно - ничего, ни одной палочки! Только ил, а воздуха уже стало катастрофически не хватать. Сердцебиение замедлилось до критического. Наконец, я вспомнил про систему кондиционирования в бронежилете, нащупал трубочку, идущую по нижнему краю, и вырвал ее. В воде рука почувствовала струйки теплой охлаждающей жидкости.
Прекрасно, я взял получившуюся трубку в одну руку и осторожно продул ее, придавливая другой конец так, чтобы не было пузырьков. Потом пододвинулся чуть выше к поверхности и воспользовался своим "аппаратом для дыхания". Тяжело, но дышать можно, если только не отравлюсь водой, попадавшей в рот.
Когда прошло больше трех часов, пальцы на руках и ногах сморщились гармошку, а легкие уже еле работали, я рискнул выбраться на поверхность. Точнее, в грязь. На противоположном берегу - никого. Даже перестрелки наших у поезда уже не слышно. Я лежал на спине, не в силах повернуться. В мутной холодной воде, покрытой густой пленкой, меня спас от холода бронежилет, продолжавший через разрыв качать воду из реки и поднимать немного температуру. Сил больше нет...
Перед глазами мелькнула тень, мышцы напряглись... Это был березовый прут. Оглянувшись, я увидел маленького мальчика, того, которого ругал за хлопушки на рельсах. Он и его отец, судя по возрасту, протягивали мне "руку помощи". В итоге, не человеческими усилиями, меня вытянули на твердый берег, прямо под развалины многоэтажного дома, от половины первого этажа которого остались только колонны.
Приятно видеть наших людей. Приятно чувствовать себя живым, даже и раненым.
Помню, Кэрри мне тогда сказала, что ключ к нечеловеческой силе для Кэрверов как мы - держаться "на грани". Держать сознание на моменте, когда силы уже не человеческие, а тело - еще да. Это трудно, это почти невозможно в полнолуние (никто не сможет сдержаться) но такой способ позволяет "творить чудеса".
Я поморщился (рваная рана плеча сильно ныла и безумно чесалась, заживая) но нашел в себе силы познакомиться со своими спасителями. Мы сидели чуть дальше от воды, за стеной у костра и потихоньку беседовали.
Жертвы войны, два брата, спасших мне жизнь. Они оба жили здесь, около воды и Богар, питаясь тем, что пошлет природа. Но они поделились и со мной... Хотя, мне нечем было даже отблагодарить их.
|  |
