Аннотация: Небольшая зарисовка из жизни иномирских коллег по цеху
- Доброе утро, шеф! - очаровательная секретарша-эльфийка Южиэль (а по-простому - Южечка) ослепительно улыбнулась, поспешно пряча под стол флакончик с лаком для ногтей и руку с недокрашенными коготками. Кроме нее, в просторном помещении не было ни души. Остальные сотрудники должны были подтянуться позже: до начала трудового дня оставалось больше часа.
- Доброе утро. Южечка, будьте добры, сделайте мне чашечку кофия... Когда завершите свой маникюр.
- Да, шеф! - пискнуло за спиной. Без капли смущения.
Мадэлл Тьен, главный редактор ежемесячника "Магический вестник", прошел в свой кабинет. Начинался очередной рабочий день. Один из многих, похожий на предыдущие - и вместе с тем особенный. Как и всегда.
Первым пунктом в программе-минимум на сегодня значилась встреча с корреспондентом-внештатником - гоблином Мардаимьешем (для простоты его чаще кликали Мордой), существом, удивительным образом сочетавшим в себе редкостную ответственность со столь же редкостной легкомысленностью.
В этот раз гоблин, на удивление, прибыл точно в назначенное время ?- минута в минуту. Мадэлл кинул взгляд на часы и удовлетворенно хмыкнул. Значит, не зря он старался две недели назад, доказывая сотруднику пользу пунктуальности! Хотя, пожалуй, решающим доводом стала все-таки наполовину урезанная премия...
Итак, корреспондент прибыл вовремя. И статья была при нем - два авторских свитка, как полагается.
Внештатник так и лучился трудовым энтузиазмом - впору на свечах экономить. Редактор смерил его подозрительным взглядом. Придраться пока было не к чему, но ощущение готовящейся подлянки не покидало его ни на миг. И не замедлило оправдаться.
- Это что? - кисло вопросил Мадэлл, прочитав заголовок.
- Интервью с некромантом! - бодро отрапортовал внештатник. Если бы у гоблинов был хвост, Морда непременно им завилял бы.
- Вижу, - редактор поднял от статьи потяжелевший взгляд и вперил его в мордочку гоблина. Незадачливый корреспондент опустил глаза и нервно потер ладони. - А умертвия где?
- Которых ты мне месяц назад обещал. А я в прошлом номере анонсировал. Вспоминай, было дело, дружище? - голос редактора вдруг потеплел и стал доброжелательным, даже ласковым, но гоблин был тертый калач, и его эта внезапная мягкость сбить с толку не могла.
- Не было такого, - убежденно соврал он, глядя в глаза редактору и изо всех сил сохраняя на морде честное-честное выражение. - Вот как есть говорю: запамятовал ты, батюшка, не было такого уговора. А вот насчет интервью...
...Гоблин вылетел из редакторского кабинета, как ядро из пушки, и, как снаряд, летел, не останавливаясь, к цели - выходу из редакции, - снося все на своем пути.
- Во-о-о-о-о-он!!! - несся ему вслед вопль нечеловеческой силы.
От редакторского крика мелодично зазвенели витражные стекла. Слышно было, как в кабинете дальше по коридору, жалобно звякнув, разбилось что-то стеклянное.
"Графин", - беззвучно шепнула секретарша Южечка. То ли кто-то из новичков уронил посудину с перепугу, то ли она сама поспешила разбиться от греха подальше. В гневе главный редактор "Магического вестника" был страшен.
У человека непосвященного его возглас, пожалуй, мог вызвать нервную дрожь, а то и приступ ужаса. Бывалые сотрудники редакции даже не подняли голов от рукописей. Только Южечка проводила гоблина задумчивым взглядом.
- И без умертвий не возвращайся! - это редактор прокричал уже в окно. На мостовую тихо оседала пыль, стелющаяся за улепетывающим гоблином, как хвост за кометой. - Не то я тебя самого собственноручно в умертвие превращу - и безо всякой магии!
- Черт-те что, - раздраженно бросил Мадэлл уже тише, самому себе. - Выход номера на носу, а они творят... - редактор поискал в уме подходящее к случаю определение, но мозг, взвинченный произошедшим, выдавать ответ отказался. Редактор пощелкал пальцами в воздухе и бессильно закончил: - ...черт-те что! - и, уличив себя в повторе, рассердился еще сильнее.
Позже, к обеду, пришел, как договаривались, эльф Ландавиэль Звездный Свет - старичок божий одуванчик. Да, конечно, обычно эльфы выглядят юными и прекрасными. Но этот эльф был очень старым - даже древним. Наверное, старейшим из Перворожденных. Он мог позволить себе выглядеть соответственно возрасту.
Звездный Свет в редакции числился научным корреспондентом. Время от времени он приносил свои статьи - как правило, те, что сам считал нужным опубликовать. Редактор несколько раз осторожно пытался дать эльфу заказ на конкретный материал. Напрасно. Эльф кивал, охотно соглашался, брал задаток и... приносил совершенно не то, что требовалось.
Статьи старичка-эльфа были замечательными: умными, тонкими, глубокими... Но не актуальными ни в одной букве. Ландавиэль, как уже говорилось, жил на этом свете очень, очень долго. И, похоже, успел подзабыть о датах открытий, произошедших в научном мире за последнюю тысячу лет. Все они казались ему актуальными, свежими... Революционными.
Редактор задумчиво потер переносицу. Нет, отказывать эльфу в публикации нельзя. В свое время он стоял у истоков многих современных наук, собрал целую коллекцию всех мыслимых наград... И немыслимых - тоже. А учеников у него... Больше, чем семян на поле подсолнухов. Не взять его статью значило навлечь на себя гнев всей научной общественности. А Звездный Свет, к тому же, был сколь умен, столь же и злопамятен. И потом, читатели все же любят его статьи - что ни говори, а дара красиво и ясно излагать свои мысли у эльфов, даже у эльфов-ученых, не отнимешь...
Редактор слушал разливающегося соловьем ученого, благожелательно улыбался, не переставая кивать, а сам в это время прикидывал, как бы половчее пропихнуть в номер очередную никому, в сущности, не нужную статью и где бы раздобыть "горящий" материал, который он вообще-то ждал от Ландавиэля. Мало верил в успех - но ждал.
От этих размышлений редактору сделалось тоскливо и муторно, но эльф, кажется, ничего не заметил. Во всяком случае, ушел он в самом лучшем расположении духа, довольный собой, редактором и полученным гонораром.
Обедал редактор без аппетита, не чувствуя вкуса блюд, заказанных из трактира заботливой Южечкой. После обеда Мадэллу предстояла встреча с верстальщиком, и он заранее прокручивал ее в уме, стараясь предвидеть все возможные варианты развития событий и заготовить фразы впрок.
Верстальщик Лефф был личностью творческой, свободолюбивой, а потому работал дома, принося в редакцию уже готовый результат - печатные формы. И это было к лучшему, ибо помимо таланта верстальщик обладал еще и взрывоопасным характером, а ссориться с ним остерегался даже шеф - выходило себе дороже. Помнится, пару лет назад после одной такой стычки при наборе оказались "случайно" перепутаны иллюстрации, и портрет самодовольного бургомистра украсил собой сводку "Их разыскивает королевская стража", а место главы города в хвалебной статье самым нахальным образом занял отпетый насильник и убийца...
Редактор зажмурился, заново переживая позор, обрушившийся тогда на его голову. Даже сейчас, спустя несколько лет после досадного инцидента, его захлестнула волна жгучего стыда. Почему не перепроверил перед печатью все формы еще раз? Почему недоглядел?..
Впрочем, читателям тогда, помнится, "ошибка" верстальщика даже понравилась. Они-то решили, что это редактор таким образом свое отношение к власти демонстрирует, и втайне ему даже симпатизировали. У бургомистра было мало сторонников среди простых горожан.
Редактор рвал и метал пару недель после выхода номера. Он всерьез собирался уволить мстительного верстальщика, даже, помнится, отдал Южечке распоряжение подготовить соответствующий приказ. Но так его и не подписал. Все-таки специалистом Лефф был толковым, второго такого днем с огнем не сыщешь. В конце концов он остался в редакции. Но с тех пор у шефа появилась привычка лично по нескольку раз проверять и перепроверять не только макет издания, но и сами печатные формы на всех стадиях подготовки: и деревянные, для пробного оттиска, и металлические, для печатания тиража. Так, на всякий случай.
Каждый раз во время беседы с Леффом (даже если разговор сводился всего-навсего к обсуждению верстки очередной эльфийской статьи) редактор неизбежно ощущал себя давешним гоблином: ему приходилось льстить, лгать и изворачиваться - словом, делать все, дабы умаслить ценного специалиста и при этом не упустить свою выгоду. Ощущение это казалось Мадэллу гадким и унизительным, но деваться было некуда. Редактор терпел - во благо журнала он мог еще не то снести.
"Магический вестник" был его детищем, выстраданным, выпестованным, Мадэлл трепетно любил его, холил и баловал и, как всякий родитель, с готовностью мог пожертвовать едва ли не жизнью - только бы знать, что дитятке от этого будет польза.
Но подобные мысли, хвала богам, редактора посещали нечасто. Он знал, что без его железной руки отлаженный процесс выпуска журнала загнется и издание погибнет, а потому намеревался жить долго и по возможности счастливо. И одним из условий этого было крепкое здоровье. А что самое главное для сохранения крепости духа и тела? Совершенно верно, здоровые нервы!
Совсем перестать нервничать редактор не мог - работа не позволяла. Но у него имелся в запасе собственный рецепт сохранения душевного равновесия - и работал он опять-таки исключительно на благо журнала.
Рецепт был прост: после встреч, заставляющих понервничать, редактор брал стопку рукописей (не глядя, какие попадутся), закрывался в своем кабинете, обкладывался словарями и справочниками - и самозабвенно занимался правкой. Приведение чужих текстов в божеский вид позволяло попутно упорядочить и собственные мысли, отвлекало от тягостных размышлений о проблемах, да к тому же сознание хорошо выполненной работы (а работать плохо Мадэлл просто не умел) изрядно поднимало редакторское настроение, целительным бальзамом проливаясь на душу.
На сей раз судьбе было угодно подсунуть Мадэллу статью о новом направлении развития сельского хозяйства - магическом усовершенствовании овощей, позволяющем фермерам получить по чудо-урожаю с каждой грядки. В аннотации автор обещал пристально изучить плюсы и минусы сего направления магической мысли. Ну, что ж, посмотрим...
Редактор рассеянно пробежал глазами первый абзац, второй, третий... Потом вдруг нахмурился и вернулся к началу. Перечитал еще раз, внимательнее. Нет, грамматических и пунктуационных ошибок автор не допустил. И слова все были правильные, умные (даже, пожалуй, чересчур), ложились друг к другу гладенько, как кирпичики в стене... Только стена все равно выходила несуразная, определить по ее виду будущее строение не представлялось возможным: то ли крепость, то ли жилой дом, то ли собачья будка. А то, может, и вовсе кирпичи некуда было девать, вот и баловались строители... Именно так дело обстояло с содержанием текста. За нагромождением мудреных фраз смысл угадывался с трудом.
Редактор вздохнул, поскреб в затылке, подумал, не вернуть ли рукопись автору на переделку... Вспомнил, чем закончились подобные эксперименты в прошлом месяце, покачал головой. И, очинив перо, принялся править, переписывать фразу за фразой, перестраивать их и менять местами, пока смысл текста не стал понятен среднестатистическому читателю "Вестника". В прежде непонятном сооружении все отчетливее проступали черты будущего величественного здания.
Один только раз редактор запнулся, трижды перечитал кусок статьи, непонимающе хмурясь. В тексте заклинания против сорняков, приведенном автором в качестве примера, явно была допущена ошибка - но вот какая? Мадэлл знатоком сельского хозяйства не был, но неуловимая авторская оплошность превращала полезное заклинание в нечто совершенно другое, смутно знакомое, вызывающее ассоциации с уроками демонологии и учебником, утащенным у преподавателя...
Редактор прочитал заклинание еще раз, задумчиво шевеля губами. И тут волосы на его голове явственно зашевелились. Свят-свят! Это ж формула призыва демона-убийцы третьей степени! Мадэлл повел носом. В воздухе ему почудился отчетливый запах серы. Кажется, из приоткрытого окна потянуло дымом...
Редактор судорожно сглотнул, скороговоркой выпалил заклинание-отмену, поскорее зачернил опасный кусок текста и откинулся на спинку кресла, переводя дух. Ну до чего же опасна работа редактора! Вот так зазеваешься, пропустишь ошибку в тексте - и все, поминай как звали...
Впрочем, заминка была недолгой. Придя в себя и выпив чашечку кофия, Мадэлл снова с головой окунулся в правку.
Рабочий день подошел к концу. Статья о передовых сельскохозяйственных технологиях - к середине.
- Так мы пойдем? - в дверь осторожно просунулась хорошенькая головка Южечки.
Хитрые сотрудники редакции частенько засылали ее к шефу: в случае чего Южечка умела прямо-таки обезоруживающе улыбаться - такой что угодно разрешат, а не только уход с работы точно по расписанию! Но в этот раз уловка была напрасной: редактор даже не поднял головы от статьи.
- Идите, идите, - пробормотал он, лишь бы его поскорее оставили в покое.
Несмотря на, прямо скажем, не близкую ему тему, Мадэлл вошел в раж и теперь торопился использовать неожиданное вдохновение по полной.
Затупившиеся перья отлетали одно за другим, редакционный домовой хозяйственно подбирал их и потихоньку возвращал на стол редактору уже заточенными. Самонаполняющаяся чернильница исправно булькала, подливая из резервуара свежие чернила.
Когда Мадэлл наконец разделался со статьей и исчерпал запас сил, за окнами его кабинета уже сгустилась темнота. Редактор поднялся из-за стола, с наслаждением потянулся, разминая затекшие шею и плечи. Хотел было спросить у Южечки кофия, но вовремя вспомнил, что секретарша дисциплинированно ушла вместе с коллективом два часа назад. Эльфийке доплачивали за лишний час работы утром, но задерживаться в конце рабочего дня в ее обязанности не входило.
Мадэлл сам сварил себе кофий. Он стоял у окна с чашкой ароматного напитка в руках, смотрел на город, расцветающий огнями, и думал о том, что хорошо поработал сегодня.
А завтра... Завтра будет новый день. Новые встречи, новые разговоры, новые статьи... Нужно будет послать с почтовыми голубями весточку нескольким авторам, может быть, кто-то из них возьмется за срочный материал. И не забыть бы поменять иллюстрации на третьей странице. Те, что сегодня показывал Лефф, никуда не годятся. И еще нужно непременно отдать свежеотредактированную статью корректору на вычитку. А перед этим - проконсультироваться с авторитетными людьми по поводу нескольких спорных моментов и попутно выяснить правильную формулировку злополучного заклинания...
Что бы ни говорил редактор по поводу готовящегося к выходу номера (мол, сроки поджимают, нужных материалов нет, статьи оформлены из рук вон плохо, не успеем, пропадем), на самом деле он видел, что в этом месяце журнал обещает быть особенно ярким, интересным, и оформление будет что надо - почти безупречное. От предвкушения успеха у Мадэлла легонько покалывало подушечки пальцев.
При мысли о читательской признательности и о том, что еще предстоит сделать до выхода номера, чтобы уж точно ее заслужить, редактор довольно зажмурился, на миг став похожим на объевшегося сметаной кота.
Мадэлл знал, что он - редкий счастливчик. Он любил свою работу. И она отвечала ему взаимностью.