"Долгие и великие страдания, воспитывают в человеке тирана."
  
  Фридрих  Ницше.



Чудачество переплети,
заслышав мление за упокой зурны,
   пшеничная крупа ,
                инстинкт  для чернит, 
как прихотлив размеренного шаг,
струится грусти из содома дым,
пленительные шутки арлекина
Здесь кто  то долго остается молодым,
наш скорбный гам мирских услад покинув.
бином, выносят тридцать три,
и приворотят иных в скотину.
религии оружия  писцы,
пока столбцы прикручивают к спинам.
Тогда, великий инквизитор всем был кто?
невольник соучастия в убийствах,
текли года, не изменив рутин
по старой схеме чествуя бесчинство.
у поручителей приумножались внуки,
  чужие руки замарав в крови,
интриг и лжи оправдывав мотив,
различье обретают вновь на муки!
когда - же, вечное - сейчас, мы покидаем,
(ду)  следствие континуум часов,
Прорезались ростки на теле Смирны,
но образец наростов истязает,
прекрасных чувств, высушивав бутон.
нужда лишь  удалит на древке память?
что за века, в корнях, сорняк вплетала.
и втягивала пищу, вытисняя,
  кормясь за счет того, что увидает,
и заменяя, утерялась совесть.
рассеют относительность, 
что зло? 
              и что тогда, скажи,  
                                               добра начинка?
        а вы энэреи богатством сметены?
познали горькие свои плоды бесчинства.
 наживы дерзостью поверженные жажды.
уменье приспособится внутри
 и вытеснить, все то, в чем обитают,
оставив лиг, свою сугубо форму.
 соратник враг?  кого кто унижает?
перевернет, и скажет мол был прав.
сквозь жернов не желанье стать похожим,
  рассеянный по ветру чей то прах.
байбаки соблюдут каноны предков,
  своих ища, по матерям чтут склад.
пампошки, шарфики, обидчики, кокетки, 
    страх обнажённый оказался на глазах,
как оттиск на фарфоре кружки.
если её наполнить кипятком.
              теряет очертание загадки.
         Жестянщик делает чеканку босиком.
громоотвод крепя к смурной подушке.
   прибегнуть к кадровой хлопушке.
пред тем как звон наполнит банки,
Художеств шулер, метит выше.
портовым галсом режут манго,
В имбирном небе корабли.
             святыня вежливость, в тени,
     я ни кого не избираю,
дам добиваются руки.
хотите  правую, рай хель?
 сливается полутонами,  приказ на зычное, 
  введите!
           насыпав в крынку семена,
          агрикультуры повелитель, 
засунуть пестик в глубь плода
      Мичурин  теплится открытие.
  там перекрасят имена.
теперь  называть спешат туристом,
припомнится  Антанта гимн
 событий меры шовинизма,
     из   штурмового марш - броска!
Хоть кануло давно в века, 
превозносился труд, и вклады,
    коль с пальмы спрыгнули приматы,
хлорин в проталинах кистей,
             иначе были б все похожи
разнообразие зверей, 
мычанье съеденной цитаты,
мышц релаксатор, Хануман,
      на дрессировках у магнатов.
не различимым  вкус стал кожи,
     цветных раздавленных людей.
мы не забыли про антракт
                "Антикоминтерновский акт"
балансировка сил, набат,
  чтят Эфиопии закат.
покуда там строчат зарплаты,
           мы не вылазим из заплат,
хоть лучше всех могли ребята,
остались дырки в рукавах.
  и группа крови на лапатах.
подменят пульса - синь глупца,
и гнать Пань - гу  в его владеньях,
Блокирует удар Иса,		
  пока прибьют, имей терпенье!
Теократически  недуг,
из  социального забвенья
в счет вас, спешит справлять досуг,
            другой сменился, лицезря,
вот как,  генетику блюдут,
по резервациям остатков,
                   разводят жен, детей, прислуг,
что бы вылизывали гладко
              пред господином пресмыкаясь,
     на ложе прыгнет кенгуру.
потушит свет и заметает в мир осетровую икру.
  приоритет "для всех" вне правил,
 сугубых замыслов досуг.
вынашивав к утру заставят.
но сами чтут своих подруг.
     родителей не повторяя.
          пьяны и станут не к чему.
мужчины их по заменяют,
 булавку отыскать в стогу.
процесс невольно покоряет.
Лишь оставлять  себе похожих,
закрывши  споры о вреде.
   и постарается потреводить,
 тех кто иных держался взглядов.
увы здесь дело не в стыде,
    а в перекачке матерьялов.
Слегка нажиться на войне,
  которая не исчерпала.
       столетьями варясь в канве.
Рабы ль? тираны ль взяли власть,
 и ненависть  приумножалось.
слегка, обиженных собрав,
  веками, помня что случалось.
посмейте сетовав, ругать,
  озвучен слух, как не бывало.
сошлись, насильно управлять.
   Кто нам поведает явленье?
рок группа вдруг затрепетала.
Погибший ряженным был бард,
   не очень модным слыл здесь малым.
не равнодушен к мусульманам?
где правда ? выстрадана мной,
вы хороши , а я плохой!
вопрос остался кто такой?
  Достаточно - ли загубили?
на кладбище крестов не счесть,
   гробниц, курганов, братских ям,
кто будет здесь искать примеры ?
   внутри расхлябанного тела,
того кто шатко и умело ,
сочится, чтоб потом занять.
 измяв места, войдя в строенье,
 оплавив монолит творенья,
  на диадеме листопад,
с мотивом мрачным бакенбард,
     как может принцем стать араб?
нырнув в струю кровотечения.
    в рассоле светского дворца,
творецу дилеммы столкновений,
   эстет парадного крыльца.
вдовцы пустых псе-настроений.
так и утерен без суда.
Скупалась сектантами вода,
  предлог духовного, сомненья
            прикрытый супостатов злак, 
как  в матрицы до исступленья,
Тоталитарный строй расправ!
                       "обитель грез"
   завета точка 
  на левиратах жмет сорочка,
       пришедший мировой гипноз.
 где Петр Иванов? где Уитнесс Ли?
  твердят цзинту, 
          а нам ли разобраться?
наверно поминает Лао Цзи,
     вошедшие, чтоб рушить шарлатанство.
и так же уплывают ишаки,
       в полемику трехмерного пространства.
Что Хани? трутней ремесло,
то что блюдет питаясь мукой.
   необъяснимо пред наукой,
текущей мысли естество,
          я как и вы здесь существо.
Но только не как вы запутан.
пространство лет искривлено.
   сорвать мерцающий квазар.
След вспышки, мяо шаг в тар тар,
            собрав познания нектар.
Тельца, сверхновою занять 
сердца зачем же вынимать?
на Крабовидную туманность.
Кому теперь важна гуманность,
  когда придут уничтожать.