В институте инженеров гражданской авиации, где мне довелось получить образование и профессию, обучалось много иностранных студентов со всех концов света. В основном, разумеется, из стран так называемого соцлагеря и стран развивающихся. Не была исключением в их ряду и Куба. Кубинское землячество имело широкое представительство по большей части на механическом и радиотехническом факультете. По нашей же специальности, связанной с автоматикой и вычислительной техникой, гранит науки грыз всего один представитель острова Свободы. Но зато какой! Настоящий барбудас. Бородища длиной чуть не в аршин, походившая на слежавшуюся конопляную паклю, окрашенную в радикально-чёрный цвет прилежным цирюльником.
Позиционировал себя парень по имени Венансио Кастильо Уреко никак не меньше соратника самого Фиделя и любимого внучатого ученика Хосе Марти... только вот росточком не вышел - полтора метра в прыжке... и то, если в фуражке и на коньках. Уменьшенная копия коменданте Че в масштабе один к двум.
Свою миниатюрность Венансио компенсировал не только внешним видом, но и весёлым живым характером, а ещё привычкой к крепкому алкоголю, которую успешно развивал всё время заграничного обучения в СССР, чему способствовали тогдашние нравы институтских общежитий.
Кастильо очень любил творчество Аллы Пугачёвой. Бывало, поставит пластинку с "Сонетом N90" Шекспира в исполнении примадонны и орёт на всю общагу что-то вроде "...уж если ти раслубишь, так теперрррр...", ударяя раскатистым "эрр" по барабанным перепонкам мирных студентов. А ещё у Венансио имелось одно интересное пристрастие - увлечение народным творчеством. Читал русские сказки, пословицы и поговорки запоем, а потом при всяком удобном случае преподносил собеседникам в качестве божественных откровений, подсмотренных кем-то из кубинских предков прямо на Моисеевых скрижалях. На дежурный вопрос "Как дела?" Кастильо Уреко отвечал с придыханием, выкатывая из орбит роскошные сливы глаз необычайной бархатной поспелости: "Как вы сыкаске - чем далше, тем стрррррашнее!"
Студентам с Кубы во время учёбы разрешалось однажды съездить домой на каникулы за счёт государства. Один раз за шесть лет, согласитесь, очень мало, но и билеты до Гаваны уж слишком дорогие. Поехал навестить родню и Венансио - зимой на 3-ем курсе. Когда вернулся, рассказал замечательную историю, приключившуюся с ним в родном городе.
В первый же вечер после прилёта отправился он со старшими братьями на дискотеку в престижный столичный бар. Хоть и впервые на родине шёл в злачное место, но уже натренированный студенческими пирушками. На Кубе принято сосать не виски, не водку, а ром... и сосать очень медленно - потягивать, будто кашалот цедит планктон, - закатив глаза и рассуждая о прелестных мулатках из Сантьяго или зажигательных квартеронках из Артемиса. Как сказал бы известный киевский (а теперь израильский) бард Дмитрий Кимельфельд: "А по секрету: так они ж не пьют! Сидят весь вечер, дубят полстакана..."
Заказ в гаванских питейных заведениях делается с порога. Стоит показать бармену один или два пальца - именно столько (в толщину) тебе и наливают на дно широкого - без талии - стакана. Один палец - одноразовая норма, если не считать колы и мохито. Таких порций за вечер бывает две, очень редко - три. Если же человек показал два пальца сразу, то у него какой-то исключительный повод: сильно устал или поругался с кем-то... Бывает и "три пальца". Но это уже экстрим. Людей, делающих подобные заказы, знают на острове Свободы наперечёт и слегка опасаются, подозревая в связях с ЦРУ.
Так вот, Венансио - как юноша благопристойный и фиделебоязненный - продемонстрировал на входе дежурный палец, а потом, получив порцию рома, "наехал" на бармена со свойственной ему "русской прямотой":
- Тебя что просили, камрад? Просили налить рому! А ты?
- Я и налил...
- А сколько просили налить?
- На один палец. Я и налил на один палец...
- Нет, камрад, я тебе показывал "на один палец" не так, а вот так!
В этом месте рассказа Венансио эффектно демонстрировал слушателям указательный перст, подняв его вверх в позицию среднего - незабываемого "факела" от ненавистных гринго.
У родных братьев гостя из СССР и у самого бармена, по словам нашего кубинского друга, глаза разъехались по углам заведения от внезапно приключившегося стресса, а Венансио преспокойно засандалил "сто пятьдесят" рому, что называется - "в одни ворота", и преспокойно же взрезался своей почти невесомой плотью в кордебалет "зажигающих" под музыку девиц. В ритме танца Кастильо не забывал овладевать диалектической полнотой философских учений, рекомендующих проверять, надето ли на прекрасной креолке или же мулатке хоть что-нибудь под упоительно коротеньким платьицем, прежде чем отправляться провожать барышню по ночной Гаване. Бывало так, что неземной красоты девица оказывалась вовсе не девицей... Но - тс-с-ссс... об этом я ничего не знаю.
Добром дело с "убийственной передозировкой" не кончилось - братья студента привели маму с папой и всех ближайших родственников до третьего колена, чтобы те успели попрощаться со "смертельно отравленным" Венансио. Приехала и вызванная барменом неотложка, чтобы совершить народный кубинский обряд промывания желудка молодому человеку, постигшему тайны таинственного европейского коммунизма так глубоко.
Венансио же, между тем, успел треснуть ещё "сотку" и скрыться от назойливых родственников в окружение двух роскошных барышень, страдающих расстройством памяти, по причине которого они пришли в бар совершенным образом без нижнего белья...