Чваков Димыч : другие произведения.

Ломовая история, версия для печати

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Слегка переработанная история из рассказов о Славке Салееве


Ломовая история

  
   Давным-давно это было - в эпоху окончательно победившего социализма. Незадолго до переезда в Печору мой друг Славка Салеев жил в Ульяновской области и работал в бригаде КИП-овцев, занимающейся обслуживанием электрооборудования цехов Димитровградского автоагрегатного завода. ДААЗ - завод из серьёзных, не абы как. На работе полагалось появляться исключительно в спецодежде: синем комбинезоне с оранжевыми лямками и тёмно-синих касках. За каждым работником по данной причине резервировался свой, личный, индивидуальный шкафчик, где и хранилась фирменная спецуха, когда бригада отправлялась по домам. Здесь же общегражданская верхняя одежда дожидалась своих хозяев, пока те занимали рабочие места в полном соответствии со штатным расписанием и должностной инструкцией.
   Шкафы закрывались на встроенные замки, а не на висячие наружные, как это иногда бывает. Думаю, нет необходимости объяснять: такого рода запоры - плод социалистической унификации - открывались не только с помощью волшебной палочки в сказочном смысле слова, но и при поддержке любого её проволочного эквивалента обычной советской прокатки. Что вы - какие отмычки! Как можно! Я и слова-то похожего не слыхивал ни разу. Речь не о них, а о замках, которые могли быть открыты любым подручным инструментом, подходящим по размерам к замочной скважине.
   Вот именно благодаря столь обыденному и вполне объективному со славянской точки зрения обстоятельству и произошли те не совсем ординарные события, прославившие бригаду электриков завода ДААЗ на всю округу.

*

   Конфликтов в бригаде не наблюдалось. Жили и трудились в полном согласии: в заводской столовой очередь сразу на всех занимали, по субботам дружно ходили в баню, а получение аванса и зарплаты спрыскивали первосортным волжским "ершом" - двадцатипятипроцентный раствор свежайшей "Экстры" в настоящем "жигулёвском", произведённом и разлитом в городе Куйбышеве, который умозрительно для всех местных жителей продолжал оставаться Самарой, в самом позитивном значении этого слова.
   В общем, работал трудовой коллектив в меру своих героических сил; жил себе, не тужил... особенно после окончания трудового дня. Всё хорошо, всё прекрасно. День за днём, неделя за неделей, от аванса до зарплаты... и наоборот. Только с какого-то момента стало происходить нечто из ряда вон. Перед началом трудового дня то у одного, то у другого КИПовца из бригады вдруг обнаруживались нелады с той самой элегантной униформой, упомянутой выше, без которой мастер к смене не допускал. То на комбинезоне пуговицы кто-то отпорет, то ширинку зашьёт (это, вообще говоря, не самое страшное, поскольку продолжительность рабочей смены в советской стране позволяла дотерпеть в случае крайних обстоятельств до её, смены, окончания), то двойным узлом свяжет рукава и штанины комбинезона, предварительно (и загодя) намочив их в солёной воде.
   Поначалу происходящее казалось забавным. Бригада лишь тихонько посмеивалась над очередным потерпевшим, даже не пытаясь установить личность шутника. Но только в первое время. Когда же одному из электриков резанули месячную премию за опоздание (он очень долго развязывал узлы на своей рабочей одежде), тут стало не так уж и весело. На месте административно пострадавшего мог оказаться любой.
   В обеденный перерыв принялись анализировать, кто бы мог оказаться "злоумышленным злодеем", заставившим коллектив усомниться в собственной слаженности и дружбе: шутки шутками, но всему же есть мера.
   Установили следующее: по всей видимости, приколист из чужаков, поскольку буквально каждый член команды КИПовцев, включая бригадира Михалыча, был "осчастливлен" проказливой рукой насмешника. Посовещались сослуживцы и решили выследить злодея. Назначили дежурство, приходили на работу задолго до начала смены, уходили позже. Прошла неделя, в сети "адмирала Канариса" никто не попадался. Однако ж, и хулиганские действия со спецодеждой прекратились. Сообразив, что хулигану надоело озоровать, бригада заработала в обычном режиме, оборвав слежку, что называется, на полуслове.
   Миновало ещё несколько дней, и тут история со спецодеждой повторилась. Что делать? Вновь пытаться искать виновника? Всё к тому шло. Но вот только непонятно, привели бы поиски по выбранной методе к успеху или нет.
   Однажды субботним вечером Славка сидел с бригадиром в пивном баре (совместные походы в баню к тому времени отчего-то прекратились, как бы сами собой), разводя знаменитого волжского "ерша". Мысли Салеева странствовали далеко, хотя руки механически продолжали привычно управляться с компонентами для упоительного коктейля, вспаивающего настоящих мужчин не хуже материнского молока.
   - Стоп! - вскричал вдруг Славка, от собственной мысли приходя в состояние возбуждённого бабуина-самца, который обнаружил на банановом дереве вместо знакомых плодов муляжи из папье-маше. - Слушай, Михалыч, а почему мы решили, будто поганец откуда-то со стороны? А если крыса в своём коллективе вскормлена?
   - Слава, как так, - удивился бригадир, - из нас же все пострадали? Сам, наверное, помнишь. Точно - кто-то посторонний расстарался. Сторож? Да, ну... не может того быть. Их пять человек по сменам ходит, а безобразия каждый день творятся. Вряд ли! Нужно, чтоб они в сговоре были, не тот случай. Но по всему выходит, кто-то посторонний пакостит.
   - Ты пойми, Михалыч, - ответствовал Салеев, - наш это гад, собственноручно воспитанный. Ты же обратил внимание, не дали поиски никаких результатов? А-а-а-а... почему? Всё потому, что, доверив поимку вора самому вору, ничего не добьешься. Ферштейн?
   - А свою одежду... он для конспирации? Так, выходит?
   - Точно, Михалыч! Как говорят французы, жё па сижу, прейскуранш, парле ву?!
   - Не умничай, Славка. Лучше давай пораскинем содержимым костяной копилочки, что делать-то будем?
   - Тут и думать нечего... Мы с тобой вдвоём сами злодея вычислим, никому говорить не станем. Вот и все наши действия.
   - Ну, ты догада, Славк...
  

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА:

   Строго секретно. Настоящим довожу до вашего сведения. В процессе наблюдения за возможным несанкционированным вмешательством в жизнедеятельность бригады мною, Салеевым И.Х. было установлено:
   В 6:46 (время московское) кабельщик-спайщик Григорий Петрович Мешковский прошёл в раздевалку, после чего, в 6:58 (время московское) отправился в сборочный цех, где продолжил монтаж силового щита, начатый накануне. До начала смены оставалось 46 с половиной минут в международной системе СИ.
   В 7:28 электромеханик 5-го разряда Х*-ов обнаружил, что его комбинезон вывернут наизнанку, рукава завязаны двойным морским узлом на спине.
   Основываясь на том, что раздевалка в цехе открывается в 6:00 (время московское), и до 6:46-ти никто в неё не заходил, делаю оперативно-тактический вывод: злоумышленником является Григорий Петрович Мешковский, кабельшик-спайщик по профессии, интеллигент по гуманитарности своего незаконченного высшего, язва и гнида по внутренней сущности гнилого нутра.
  
   Собрание бригады проходило в несколько усечённом составе. Не хватало пойманного практически за руку хулигана и насмешника. Коллектив дождался ухода Мешковского домой после окончания рабочего дня и заперся в раздевалке.
   Первым взял слово Михалыч:
   - Короче говоря, ребята, поймали мы хитроумного ворога злодейского, который мешал нам радовать страну трудовыми подвигами и досрочным выполнением социалистических обязательств. Хотели мы со Славкой дать нашему ехидному учёному мужу по рогам, а после потребовать у мастера перевода Гришки в другую бригаду... но потом подумали, этого мало будет...
   - А Мешковскому-то сказали, что его карта бита?
   - Его самого, разумеется, не известили. Решили у коллектива совета спросить... что с ним дальше делать.
   - Верно, Михалыч! Мало говнюку, если по роже только! Давайте ответим нашим дружным пролетарским гневом! Давайте... давайте... стёкла на его машине побьём... и шины проколем...
   - И что тебя, Митрич, на какие-то люмпенские закидоны всё тянет? Ну, купил Мешок машину с рук по дешёвке, а ты, стало быть, до сих пор завидуешь? Нельзя слишком кардинально, брат. Нельзя. На то мы и бригада, а не кодло уголовное. Нам перевоспитывать человека надо, а не в угол его загонять, словно волка безродного. Не годится этак-то вот...
   - А чё он, Михалыч, ёбст, сам нарывается? Каждый день своим, ёбст, образованием кичится, будто мы и не люди... ёбст... Всё Толстым, ёбст, да Тургеневым нас цитирует...
   - Эк, ты, Василий Васильевич, загнул-то... Тебя цитировать - никакого уголовного кодекса не хватит. Не вас Мешок цитирует, а как раз-таки классиков. И к месту всегда, нужно отметить. Неплохой он мужик-то, в общем...
   - Гриша - парень неплохой, только ссытся и глухой, - неудачно пошутил уязвлённый ветеран Василий Васильевич, перебив бригадира в его ораторском порыве.
   Михалыч нахмурился, сделал партийно-сдерживающий жест рукой и продолжил:
   - Вы тут...того... Не забывайте, что мы коллектив. А коллектив - это сила! Не должён коллектив человека топтать, если тот оступился и посчитал себя выше других. Потому ничего радикального не предлагайте. Нам ещё с Мешком работать предстоит. Руки-то у парня золотые - жаль будет расставаться.
   - А в другую же бригаду его хотел... вроде... рекомендовать?
   - Поначалу, а потом понял - этого делать не следует. Подумайте сами: будет Григорий в другой бригаде трудиться, а в душе одна злость и непонимание останется. Сломаем человека. Нельзя так... Будут другие мнения?
   Других мнений не оказалось. В бригаде привыкли полагаться на точку зрения Михалыча - мужика тёртого, битого и имеющего подход не только к работягам, но и самому парторгу цеха. А того все поголовно боялись до одуряющего ужаса за его привычку орать громогласно иерихонско-капээсэсовским басом и размахивать в процессе томиком Владимира Ильича (всякий раз разным в зависимости от дня недели, революционной ситуации и здоровья отцов-святителей из Политбюро), словно пропеллером - эх, зашибу!
   Приступили к прениям. Решали, как будут наказывать зарвавшегося обидчика. Спорили до хрипоты битый час, пока Славка не предложил способ, устроивший всех. Обсудили детали, посмеялись немного заранее, представив лицо Мешка, и дружно двинулись к проходной.

*

   Прошло ещё дня два-три, прежде чем подвернулся подходящий момент, позволивший, что называется, привести в исполнение. Григорий Петрович Мешков весь день работал вдали от родного цеха. Занимался монтажом новых станков в паре с Салеевым.
   Ближе к концу смены Славка побежал умываться, а после - пулей в родную раздевалку, Мешок же остался подпаять остатки кабелей. Не любил несостоявшийся гуманитарий оставлять работу на завтра, всегда старался доделывать начатое, не считаясь со временем. Оно и понятно - спешить-то некуда. Разведён давно Григорий Петрович, детьми не обременён, для начальника цеха, кующего передовиков социалистического производства практически из собственного ребра, - ценная находка. Если, конечно, на рекламный образ не давить и принародно идолом не объявлять. Тут любому ежу понятно - в строителе коммунизма всё должно быть прекрасно: и жажда к практически бесплатному труду, и семейное положение, и моральный кодекс, и чистый носовой платочек во внутреннем кармане партийной тужурки.
   Прибежал Салеев в раздевалку, а мужики ему говорят, мол, давай быстренько собирайся, уходим все вместе. Быстрей, дескать, быстрей - цигель-цигель, пока Мешок не пришёл. Подгоняют сослуживцы, а сами хихикают мелким бабским дребезгом: видно залудили-исполнили задуманное в лучшем виде.
   Зимний вечер был хорош и упоителен. Упивались, правда, одним только пивом, на сей раз без "ерша", поскольку назавтра по календарю окончательно победившего социализма ожидался новый рабочий день.
   Утром любопытство пересилило неумолимую тягу молодого организма ко сну, и Славка примчался на работу ни свет, ни заря. Прямо к открытию цеха пришёл, в шесть часов утра. Сторож встретил его с недоумённо-тревожным изображением на холсте морщинистого листа в пенсионном подрамнике. Охранник социалистической собственности немедленно спросил:
   - А этот-то... что у вас... наказан?
   - Кто? - не понял Салеев.
   - Ну, этот... деловой, в очках... Который всё книжки читает... Машина ещё у него... "Москвичонок" старенький...
   - Мешок... - догадался Славка. - Даже не знаю... А что с ним? Он здесь?
   - Тута, голуба, тута... Всю-то ноченьку мне ирод спать не давал. Сначала ругался по-книжному, культурно... Ни разу по матушке! Только - "гады", да "сволочи"... Потом до "сук" дело дошло, а уж когда третье полотно сломал, тут и у меня уши в трубочку завернулись. Честное слово, не вру! Под утро выдохся ваш бедолага, плакать начал... скулить, будто бы щенок худой... Мне-то уж так бедолагу жалко стало... и словами не передать. Шёл бы ты, паря, помог ему, что ли?..
   Славка показаться на глаза Григорию Петровичу не рискнул, хотя и алиби имелось: целую смену накануне не отходил он от Мешка. Но, видать, сильно влияло одно обстоятельство: как ни крути, а автором всего того, что происходило сейчас в раздевалке, был именно он, Славик Салеев.
   А из раздевалки, между тем, слышались всхлипы и визг пилы по металлу. Салеев заглянул в щёлочку. Так и есть: пытается Гриша-профессор освободить рукава своей новёхонькой болгарской дублёнки, талон на приобретение которой получил в качестве приложения к 13-ой зарплате как передовик и ударник всех возможных пятилеток.
   Рукава дублёнки пленены блестящим во всех отношениях великолепным ломом из высококачественной углеродистой легированной стали. Да так замысловато... Кованый лом, а не просто футы нуты. Одухотворённый коллектив бригады знал своё дело туго. Стальной прут круглого сечения, не без помощи средств механизации, ребята изогнули кольцом, а концы замкнули дуговой аргонной сваркой. Получилось изящно: будто кто-то, вдевший в рукава дублёнки легированные руки, сложил их на груди и готовился пуститься в пляс. Этакая дублёнка-полубоярка.
   Славка представил себе состояние Мешковского, когда тот увидел свою верхнюю одежду в настолько экзотическом состоянии, что хоть беги домой в одном лёгком джемпере. А ведь холодно на улице, хоть и не Крайний Север, а мороз трещит настоящий. И "москвичонок" в гараже ремонта карбюратора дожидается.
   Вот и решил Григорий Петрович дублёный полушубок из ломового плена выручать. Только пустое занятие, если взялся за дело в одиночку. Попробуйте сами ножовкой по металлу распилить трёхсантиметровую сталь в двух местах.
   Кто-то из опытных читателей спросит, а почему было не воспользоваться пилой "болгаркой"? Я отвечу так: дублёнку жалко. При работе "болгаркой" снопы искр обильно из-под вращающегося полотна летят - даже и представить страшно, во что может превратиться светлая изящная кожа, отменно выделанная болгарскими же скорняками.
   О! Кстати, заметили, какая игра слов получилась: болгарская дублёнка и пила "болгарка". В славянских языках, право, и не такие каламбуры могут приключиться.

*

   Когда к началу смены подтянулась вся бригада, Мешок сидел в позе Роденовского "Мыслителя", перед ним валялось с десяток поломанных полотен для ручной пилы по металлу, на ладонях пузырились отменные мозоли, а взгляд был направлен внутрь себя, отливаясь наружу стальным матовым светом.
   Ребята, сделав вид, будто ничего не произошло, разошлись по рабочим местам, а бригадир остался в раздевалке один на один с беднягой.
   Он протянул Мешковскому специально привезённое пальто и отправил Григория домой, дав тому внеплановый отгул:
   - Сходи-ка, Гриша, отдохни. Целую ночь, наверное, не спал. За дублёнку не волнуйся, всё будет пучком.
   К вечеру коллективными усилиями "ломового узника" освободили из плена, а на следующий день Мешковский перед началом работы обнаружил в своём шкафчике невредимую дублёнку. Он немного помялся, а потом выдавил из себя:
   - Мужики... я... это... был неправ... Простите...
   Михалыч удивлённо захлопал ресницами (правда, взлететь ему не удалось, несмотря на уверения двух музыкальных братьев-близнецов1 о реальности такого способа перемещения в пространстве):
   - Ты о чём, Гриш? Я что-то не врубаюсь... Всё же нормально, понимаешь? - а потом бригадир переключился на всю аудиторию: - Ну, что, хлопцы завтра в баню? Давненько мы все вместе в городе не собирались...
   Неплохой артист нехотя умирал в Михалыче, заставляя древнеримского императора Нерона нервно курить бамбук в своём античном прошлом. Рядом с умирающим актёром уютно расположился недурственный психолог и гордо наблюдал бригадирскими взором за плодом своей педагогической деятельности.
  
   1 - имеется в виду песня поп-рок группы "Братья Грим", в которой встречается строчка "...хлопай ресницами и взлетай".
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"