На самой детальной карте, которую нашел Хин в библиотеке, неказистое королевство Гверла можно было раздавить, как таракана, одним пальцем. По сравнению с огромной тушей Фейрской империи, Гверла напоминала мелкую рыбку-прилипалу, расчетливо прицепившуюся к хвосту акулы. А расстояние между двумя столицами составляло на карте одну пядь. Дороги-то - лишь между кончиками указательного и большого пальцев. Но обольщаться по этому поводу не стоило. То, что на карте было коричневой полосой, перевитой синими венами речек и прорезанное черной извилистой нитью дороги, Хин уже видел когда-то в действительности. И не понаслышке знал, что дорога будет трудной. К тому же время для перехода через горы выбрано хуже некуда. Заканчивался сезон дождей - лавины, сели, камнепады и плохая видимость делали дорогу опасной.
Но не это волновало Хина пока отряд пересекал Наорское плоскогорье - безжизненную высокогорную пустыню, метко прозванную в народе Асвалааховой дырой. Здесь, в призрачном краю солончаков и серых, словно покрытых изморозью соляных кристаллов, камней, днем было жарко, как на сковородке. Ночью же мороз корявыми пальцами впивался в тело, пробирал до костей. Ни костры, ни теплый плащ не помогали согреться в разреженном воздухе высокогорья. Колючий, пронизывающий ветер, несущий белесую пыль вперемешку с солью, не давал дышать. Кожа на руках и лице трескалась, кровоточила. От блеска солончаков воспалялись глаза. Кружилась голова, путались мысли. Сквозь узкую прорезь платка, закрывавшего лицо, изломанные очертания центральной гряды казались сахарно-белыми зубами, вцепившимися в мягкое, серое брюхо исполинского зверя. И закат тек алым сквозь прореху жемчужных облаков там, где острый клык Адвематхи проткнул небо насквозь. Хин задумчиво глядел на высочайшую вершину мира, являвшуюся, согласно легендам, лестницей в страну богов Астару. Говорили, что, если подняться на самую вершину Адвематхи, можно увидеть весь мир и даже заглянуть за его край. А еще болтали, что оттуда можно разглядеть не только край мира, но и будущее, узнать ответы на все вопросы. Хина край мира интересовал мало, а из всех вопросов его мучил лишь один:
"Айфе, дочь Линэд, последняя Кадугаун - интересно, есть в тебе хоть капля прапрапрабабки? Похожа ли ты хоть отдаленно на бесстрашную и безжалостную Ингерн, которую боялись союзники и уважали враги? Скорее всего, нет. Столько времени утекло, так размылась кровь. Никогда мне не увидеть, не найти то, что померещилось на портрете. А что я сумею найти? И можно ли вообще выиграть эту игру?"
Горы подавляли своим величием и красотой. Переход через них занял больше времени, чем предполагалось. Как и ожидал Хин, путешествие оказалось изматывающим. Возможно, оно было бы иным, если б не принц Грейд и его разговоры. Его "тонкие" намеки и долгие, утомительные рассуждения доводили Хина до белого каления. Но приходилось терпеть. Прикрыв глаза, он слушал громкие разглагольствования наследника престола и жаркий змеиный шепот в ухо. Иногда кивал, добавляя:
- Да, Ваше Высочество, - говорил Хин, борясь с подступающей тошнотой. И все думал: "Тейрнон не дурак. Я хорошо его знаю. До какой же степени отчаянья надо дойти, чтобы довериться Грейду? Мы с королем в одинаковом положении - нет разницы между его венцом и моим клеймом".
За сутки до границы с Гверлой, на ночном привале, принц завел излюбленный разговор:
- Подыграй мне, Хин, и я не забуду твоей помощи. Я ведь стану твоим господином. Ты подумай хорошо. Раньше или позже, но стану! Может, лучше раньше, а?
Хин молчал и смотрел на пыльные сапоги принца.
- Я почти хозяин Меча. Если поможешь сейчас, я освобожу тебя! Не веришь? Клянусь честью!
"Сейчас меня стошнит прямо на его сапоги, - зло подумал Хин, - сколько раз я это уже слышал! "Клянусь! Клянусь! Клянусь честью!" Какой честью?! И все это - чтобы побыстрей залезть на скользкий от родственной крови трон, натянуть заляпанный грязью венец и превратиться в разлагающийся труп. Эх, Ингерн, я даже горжусь отдаленным нашим родством. Хорошо же ты их уделала!"
- Я подумаю, Ваше Высочество, - склонился он, скрывая недобрый блеск в глазах.
***
Гверла оказалась туманной, дождливой, капризной. Раскисшие дороги, вросшие в землю крестьянские лачуги, стада грязных овец и коз. Вот уж, действительно, крысиная нора! Принц презрительно кривил губы, рассматривая неказистую столицу, приземистый замок. Оживился только за обеденным столом - попробовал местное вино, поглядел на придворных дам. Что сказать - женщины и вино были единственными украшениями Гверлы. Нежданно-негаданно Хин оказался за тем же столом:
- Скажем, что ты благородный рыцарь Илбрек. А чего, я ж принц! Могу пожаловать тебя, за будущие заслуги, так сказать, - веселился Грейд. Хин упорно смотрел в пол, опасаясь, что черная волна непозволительной ярости накроет его сейчас с головой.
За обедом рядом с ним сидел пожилой мужчина, гладко выбритый, с безупречной выправкой бывшего армейского генерала: посол империи, лорд Авагди. Несмотря на невозмутимое, немного надменное лицо - а может, и благодаря этому, - он произвел на Хина хорошее впечатление.
- У меня для вас письма, - сказал Хин.
- Приходите после приема ко мне. Знаете, куда?
- Найду.
Посол коротко кивнул.
***
Посольский дом и внутри, и снаружи сильно отличался от угрюмого, аляповатого королевского дворца лаконичной изысканностью. Фейр держал марку, показывал имперский стиль даже в такой глухой дыре. Личные покои посла выглядели просто, даже аскетично.
- Располагайтесь, благородный Илбрек, чувствуйте себя как дома. Если здесь вообще возможно чувствовать себя так.
Хин остался стоять.
- Вы б сначала узнали, кто я в действительности, прежде чем предлагать гостеприимство, - мрачно предложил он.
- Я знаю. Но, может, лучше тебе оставаться Илбреком? Узнать тебя здесь никто не сможет. Почти шестьдесят лет прошло. Но помнить - помнят! - удовлетворенно заявил посол. - Отужинаешь со мной?
- Я не голоден. И все же - вы уверены, что стоит предлагать мне сесть с вами за стол, лорд Авагди? Не брезгуете?
- Угощайся, - посол налил в два кубка темное тягучее вино из оплетенной бутыли, - вино отменное - для того, кто знает толк в винах. Милостью великого и могучего короля Фейра, любой может оказаться на твоем месте. Или на моем. Так чего желает Тейрнон от ничтожных слуг своих?
- Вот одно письмо, - Хин сел и протянул бумагу, запечатанную королевским знаком; потом подал голубоватый свиток с синей восковой печатью храма Орха: - А вот второе.
- У тебя хорошие рекомендации, - посол повертел в руках лазурный свиток.
- Суждению Верховной жрицы Орха можно доверять, - согласился Хин. Авагди рассеянно покивал. Хину показалось, что посол имеет в виду не только Хейвед.
- Ты пей вино. Это Ниалл. Год, когда Хавган взошел на престол.
- Я помню Хавгана, - дернул губой Хин.
- Надеюсь, это не испортит вкус напитка. Вино тут ни при чем. А я пока почитаю письма.
Читал посол долго, пытаясь, видимо, найти нечто между строк.
- Даже не знаю, хорошо это или плохо для твоей миссии - но послезавтра начинается турнир в честь Торда Воителя. Он проходит на Ирфуат високосного года, в честь богоравного героя Торда, состязавшегося в силе с богами и завоевавшего в жены саму Лебор.
- Легенды и суеверия этой крысиной норы меня беспокоят мало. Что хорошего и что плохого для меня в этом турнире?
- Хорошее - то, что сюда по традиции съедутся все, абсолютно все дворянские девки брачного возраста, в надежде выскочить замуж поудачней. То есть искать твою Айфе будет легче. С другой стороны, это такой бардак... Я уже видел турнир один раз. Если девица окажется с хорошим приданым, да еще и смазливой, то к ней будет трудно пропихнуться.
- Принц Грейд в этом деле большой мастак. На него я надеюсь. Единственное, в чем он хорош, - так это в деле задирания бабских юбок. Тут уж никакие претенденты на руку и бдительные родители не спасут.
- Будем считать, что я не слышал последнего высказывания, - тяжело вздохнул посол. - Несмотря на прозябание в Гверле, мне все еще есть, что терять. К примеру, голову.
- А мне терять нечего. Могу высказывать любые мысли вслух, - криво ухмыльнулся Хин. Посол едва заметно кивнул, подливая вина в кубки.
- А что вообще собой представляет этот турнир?
- Съедутся все гверлские неженатые бычки и будут бодаться рогами во славу прекрасных дам, за прелестные улыбки и глаза. Но в основном - за хорошее приданое. Особо ничего интересного. Конных поединков не будет. Здесь этого не умеют. Что возьмешь с тараканьего угла? Дикари. Варвары, - снова вздохнул посол, поднимая кубок. - Ну, за успех этого дела!
***
Как и хотела Тинде, на Ирфуат семья приехала в столицу. Взяли даже Айфе. По торжествующим глазам мачехи становилось ясно, зачем ее привезли. Отец уступил Тинде. Обратно домой уже не вернуться, впереди только холод и мрак храма Угайне.
- Надо выглядеть хорошо, - приговаривала Дия, причесывая Айфе. - Здесь столько мужчин собралось. Неужто не найдешь мужа? Только платье бы получше. И голову повыше.
- А хромоту куда девать? Здесь нарядом не поможешь, Дия. Да и нет его. Разве купила бы мне Тинде новое? Себе три заказала. Сестрам...
- А платье твоей матушки? - хитро прищурилась Дия, откидывая крышку сундука. И вытащила на свет настоящее чудо: струящийся лунный свет юбки, легкая дымка рукавов, коралловая вышивка по лифу.
- Надевай!
- Это платье не мое, - грустно вздохнула Айфе, поправляя шитый бисером пояс на бедрах. Она чувствовала себя голой и беззащитной в серебряном шелке. Худые плечи и острые ключицы неприкаянно смотрелись в глубоком вырезе.
- Распрями спину и подними голову, - скомандовала Дия. Айфе постаралась - не помогло.
- Велико оно и в груди, и в бедрах. Сидит, как на корове седло. Нет, как на тощей, облезлой, хромой козе, - горько вздохнула Айфе. - Дело не в одежде. Дело во мне. Подай старое платье. Надо бежать вниз, а то Тинде разозлится, если опоздаю.
***
В это же самое время Хин бесился, разглядывая очередную лестницу дворца: "Кажется, заблудился. Кто ж учил их так строить?! Провались оно все в Бездну, к демонам на рога!" - злость нарастала с каждой новой ступенькой.
Из-за поворота послышались сбивчивые шаги, и показалась девушка. Худая, остроносая, в простом платье. Мышь-полевка.
"О! Служанка! Сейчас покажет дорогу", - Хин резко шагнул навстречу. Видимо, злость явно проступила у него на лице. Девушка пискнула и развернулась, собираясь убежать.
- Стой! - рявкнул Хин. Девушка споткнулась, наступила каблуком на подол платья и полетела со ступени спиной вниз. Хин не успел даже помянуть демонов и мать их. Но поймал - может, довольно грубо, зато шею не свернула. Ухватил крепко, так, что даже что-то хрустнуло, кажется. Девушка слабо мяукнула, он разжал хватку - и уж было открыл рот поинтересоваться: "Куда ж ты смотришь, дура?" Но в этот момент темные ресницы дрогнули, поднялись... и Хин увидел лиловый океан вересковых пустошей, почувствовал порыв терпкого, горьковатого ветра, несущего бурю.
"Такой цвет у вереска в сумерках, перед грозой. Никогда мне уже не вернуться, не надышаться, - подумал Хин, глядя в спину удаляющейся девушке. Долго смотрел, как она, прихрамывая, убегает по коридору. - И глаза такие я уже видел. Да неужто..."
***
- Где тебя носило, - прошипела мачеха опоздавшей Айфе. - Прием уже начался.
- Заблудилась.
- Пригладь лохмы. Позоришь нас, - продолжала Тинде, прикрывая злобно перекошенный рот веером. Айфе провела рукой по волосам. Сердце, ушедшее в пятки при падении, так на нужное место и не встало. Мачеха еще что-то говорила, но девушка не слышала. В голове крутились странные мысли: "Упала бы - убилась. Странно: лицо все в морщинах, как в шрамах, глаза старые - а волосы черные. И руки крепкие. Зачем поймал?!"
Фейрские гости с почетом расположились в центре зала. Принц, подбоченясь, разглядывал местную знать.
- Видите, дамочка в голубом платье, рядом мужчина в бордовом камзоле и девчонки. Одна из них, - показал посол запыхавшемуся Хину и улыбающемуся принцу.
- Которая? - Грейд с интересом рассматривал Тинде.
Посол тут же заинтересовался фреской над головой. Хин молча смотрел на Грейда. Принц снова окинул взглядом Айфе:
- А, ладно, один раз можно - не жалко.
"Ох, я и болван! Я ж ее уже в руках держал и отпустил! Теперь ходи вокруг, чтобы хоть волосок добыть. Хотя шансов мало. Где эта бурая хромая мышь - и где великолепная Ингерн? Ничего ж не осталось! Молю всех демонов Бездны, чтобы в ней отыскалась хоть капелька Поющей с Тенями. Лишь бы хватило растопить камень, когда кровь выльется на алтарь", - особенно не стесняясь, рассматривал Хин девушку. И взгляд этот, пробирающий до костей, Айфе почувствовала спиной. Украдкой обернулась, заметила человека, что удержал на лестнице. Широко посаженные, настороженные глаза, узкий нос с горбинкой делали его похожим на хищную птицу. Сердце сжалось в комок и провалилось еще ниже. Айфе сдвинулась за отцовскую спину и совсем ссутулилась.
"А он ведь не старый. Только... усталый. И руки у него сильные, надежные", - некстати подумалось.
- Неплохо бы вам за ней приударить, Ваше Высочество. Сделать надо все красиво, - задумчиво протянул Хин.
- Красиво? Приударить за такой дурнушкой? Вот если б за мамашкой! - фыркнул Грейд. - Тут столько красавиц, а мне... за этим чучелом ходить?
- Ваше Высочество запамятовали распоряжение короля? - вкрадчиво поинтересовался Хин. - Подзабыли, как король относится к невыполнению приказов?
- А что, без ухаживаний никак нельзя? Закончится турнир, я предложу ей руку и сердце, и приказ будет выполнен. Обойдется без песенок под окошком и цветочков. Куда денется? Кто на нее позарится?
- Никуда не денется. Но надо точно узнать, есть ли в ней хоть часть силы Ингерн, - спокойно ответил Хин. - А для этого надо хоть что-то: прядка волос или платочек зареванный.
- Вот! - обрадовался принц. - Сначала убедись, что она подходит. Потом уж начнем ухаживать. А то чего даром время тратить? Выяснить - твое дело. Я приказываю!
"Еще ты мне, сучонок, приказывать будешь! Сначала надень корону!" - Хин снова склонил голову, скрывая бешенство. Принц воспринял это как кивок - и легким шагом, с очаровательной улыбкой поплыл вглубь скопления ярких, как райские птички, девушек.
- Сучий потрох, - беззвучно выдохнул Хин. Посол за его плечом сообщил:
- Гостей поселили в левом крыле. Эту бедную семейку точно отправили под самую крышу. Ищи там. В комнатах найдется либо гребешок с зацепившимся волосом, либо платочек, в который горько рыдали. А у меня есть хорошая знакомая - не откажет побеседовать с ее родителями. Глядишь, и сами справимся. Несложное дело - сосватать такую мышку. Тут главное - сказочку поприглядней измыслить. Про любовь внезапно нахлынувшую, например.
- Про любовь не выйдет, - Хин исподлобья наблюдал, как принц увивается за белокурой хохотушкой. - Придется что-то более сложное: про родственные чувства, эрвийские династии, государственные интересы...
- Тоже неплохо, - согласился Авагди. - Беру на себя. Уж что-что, а сказки про государственные интересы я сочинять наловчился.
***
Вдалеке звучала музыка, шумело море пустых разговоров, слышался перезвон столовой утвари. Хин беззвучно двигался по темному коридору. Факела он не взял, а в едва брезжащем сквозь узкие окна лунном свете немудрено заблудиться.
"Где ж лестница? А, чтоб тебя да через семь ворот Бездны! - споткнулся он о ступеньку и остановился, глядя вверх. - А дальше - как искать в этом муравейнике? Под крышей множество чуланов для всяких мелкотравчатых гостей. В каждую дверь ломиться?"
Но этого делать не пришлось. В тот день ему удивительно везло - из-за поворота показался мерцающий огонек. Хин нырнул под лестницу и, затаив дыхание, проследил, как хрупкая прихрамывающая фигурка проплыла мимо, держа светильник в вытянутой руке.
"На ловца и зверь бежит - вот она, наша мышка! Куда ее на ночь глядя несет?"
Следуя за Айфе, Хин оказался в дворцовой часовне. Там было пусто, если не считать громоздких статуй. Оно и понятно. Кому охота, задрав голову, заглядывать в каменные, безучастные глаза, когда можно смотреть в живые игривые глазки и читать там приятные обещания? Зачем бить колени о твердый пол и целовать холодные руки богов? Лучше обнимать теплую гибкую талию партнерши по танцу, припадать губами к сладко пахнущим пальчикам.
"Э... пустая затея. Богам до нас нет никакого дела, - разглядывая из-за колонны Айфе, стоящую на коленях перед статуей Ясноглазой Лебор, Хин презрительно кривил губы. - Особенно ветреной красотке Лебор".
Айфе поднялась, положила руки на мраморные ладони богини любви, подняла голову, заглядывая в мертвые глаза под венком из белых цветов. Девушка уткнулась лбом в складки одеяния Лебор, плечи ее вздрагивали. Статуя апатично смотрела поверх. Что говорила Айфе, расслышать Хин не мог.
"Ох, и хочется тебе любви. Все равно, с кем. Безразлично, за какую цену. Не отзовется Лебор. Вот Ингерн, может, и заставила б Ясноглазую плакать..."
Но вдруг что-то дрогнуло. Не пол под ногами, не воздух в часовне. В ушах загудело, заныло под лопаткой. Страх тонким дуновением прошел по позвоночнику. Хин различил глубокий вздох - Лебор просыпалась, наполняя собой все вокруг.
"Чего хочешь от меня?" - услышал Хин прямо в своей голове. И ответ Айфе услышал отчетливо, будто в шаге от нее стоял.
- Готова! Прошу тебя, Ясноглазая! Возьми, что пожелаешь, дай лишь короткое счастье, теплоту, греющую тело и сердце, пониманье без слов. Бери мою душу! Пусть сгорю я в кратком, но желанном жаре твоего огня! Пусть стану золой и пеплом, но хоть ненадолго почувствую дар твой, Неистовая и Непобедимая!
Воздух стал упругим и горячим. Хин ощутил, как зудит кожа на руках, шевелятся волосы - Ясноглазая отвечала на мольбы. Голубая капля соскользнула из уголка каменного глаза, перекатилась по щеке статуи и сорвалась в руки Айфе.
"Бери! Любой, кто выпьет эту слезу, тебя полюбит, себя забудет, рабом твоим станет. Бери, коли не боишься. Но, если воспользуешься слезой, я возьму плату - душу твою. Заберу из нее то, что пожелаю. Когда мне будет угодно".
"Провалиться к демонам на рога! Заставить плакать Лебор сможет не каждый. Невероятная сила! Как я ошибся - ее кровь не растопит камень, а разнесет вдребезги! Судьба мне наконец-то улыбнулась".
Хин, затаив дыхание, подождал, пока закутанная в плащ фигура, сжимая в руке слезу Лебор, не пройдет мимо и не свернет в коридор. Посмотрел вслед растворившейся в темноте Айфе - и коротко, зло рассмеялся:
"Ну-ну, теперь я точно знаю, что нашел кровь Ингерн. Интересно, кому ж ты подбросишь это приворотное зелье? Здесь собралось столько женишков, и тебе подходит любой. Впрочем, моим планам это не помешает. Хотя... Маловероятно, но чем демоны не шутят - этим любым может оказаться принц. Или я... Я-то ладно, меня никакая магия не возьмет. А вот если принцу - хлопот не оберешься. У гаденыша, конечно, нет ни сердца, ни души, тут и приворожить-то нечего. Однако слеза Лебор - огромная сила. Надо проследить, как бы тебе не пришло в голову подбросить это Грейду. Остальное - ерунда! Ворожи, ведьма! Ты получишь "счастье" на Тэйверх!"
***
Фейрский посол равнодушно следил за сменами фигур в сложном танце, за взмахами рукавов, блеском драгоценностей, пересечениями взглядов.
- Вечер добрый! - Хин взял его под локоть.
- А добрый ли? - угрюмо спросил посол.
- У меня вопросик образовался. Кто такая Угайне?
- Уже знаешь?
- Знаю - что? - подозрительно уточнил Хин.
- Помнишь, говорил про знакомую, которая поможет в сватовстве. Так вот, она помочь не может. Отец этой Айфе уже пообещал ее Угайне. Точно известно - даже денежки получил.
- С этого места поподробней. Угайне - имя женское?!
- Угайне - местная богиня. Девчонку продали в храм.
- Ну, как продали, так и обратно купим. Я ее только что видел. Ни в каком она ни в храме.
- Будет через три дня. Тут уже ничего не поделаешь. Эта их Угайне - серьезная баба. От нее никто не уходил. Похоже, это вроде нашей Юсулах.
- Мать сорока демонов?
- Именно. Мать их, туда ее. Здесь она богиня ночи, лжи и еще чего-то... мары - так, кажется. У этого местного словечка куча смыслов: обман, сон, мечта. И еще магия. Знаешь, как здесь относятся к магии?
- Приблизительно представляю.
- Так вот, храм Угайне - место непонятное. С одной стороны, за столько лет, что тут гнию, я жрецов или жриц Угайне видел всего пару раз. И то - видел... никто их толком не видел. Так, темные фигуры. Женщины? Мужчины? Духи? Вроде призраки без всякого влияния. А с другой стороны, земель и денег у храма, наверное, больше, чем у самого короля. Их здесь боятся. Шепотом поминают. Даже король слова поперек не скажет.
- Странно.
- Странно. Храм полновесным золотом платит за девчонок и парней с задатками магии. Говорят, некоторых купил прямо с дровами, на которых их сжечь должны были. Больше ничего разузнать не смог. Дальше только страшные сказки на ночь - про кровавые ритуалы посвящения, которые проходит один из ста, про годы обучения, которое выдержат лишь единицы...
- Не ошибаешься?
Посол покачал головой.
- Нет, если ее папаша получил деньги, то никто не сможет отобрать девушку у Угайне. Даже король Гверлы.
- Может, украсть, просто и без изысков?
- Может... - неодобрительно буркнул посол, - только мы слишком явно интересовались девицей. И вдруг она пропадет. Поползут слухи. Плохо, но еще хуже то, что храм Угайне - не королевская рать. Знаешь, они ведь недаром так старательно собирают послушников. В случае кражи придется тащить девушку через полстраны, через горы - а на хвосте будут не перепившиеся королевские гвардейцы, а жрецы Угайне. Если б задача состояла в том, чтобы доставить королю Фейра чью-то голову, то можно и рискнуть. Особенно тебе. Но если нужно доставить целую и невредимую девицу, то это гораздо тяжелей. Может, стоит поискать другой выход?
- А он есть? Девушка должна попасть в Фейр, и точка. Тейрнон скор на расправу. Если думаешь, что король отыграется только на мне, глубоко ошибаешься.
- Я много лет верой и правдой служу Тейрнону. И тяжесть его гнева знаю не понаслышке. Думаешь, от хорошей доли очутился в этой крысиной норе? Вот что: есть только один способ поспорить с храмом Угайне.
- Какой?
- Победителю турнира не откажет никто. Такова древняя традиция. Любая девушка, кому бы ее ни обещали прежде, достанется победителю. Даже королевская дочка, даже жрица Угайне.
- Турнир уже начался!
- А это даже к лучшему. Отсеялись слабые и бестолковые бойцы. Остался с десяток. Принц Грейд, как и всякий другой рыцарь, может вступить в игру в любой момент. Почти в любой - в последний день уже нельзя. А завтра еще можно. Стоит только поднять над шатром вымпел и ждать, когда вызовет противник.
- Я подумаю. Но сегодня с принцем разговаривать бесполезно.
***
Айфе украдкой перебирала бусы на шее. И каждый раз, натыкаясь на слезу Лебор, которую вчера нанизала на общий шнурок, отдергивала пальцы, словно обжегшись. Стоило только бросить в воду, протянуть любому - и яд ясноглазой богини проникнет в его сердце. Отравой разольется по жилам, захватит разум, подчинит волю, сделает рабом. И спасет ее, Айфе. Но какой ценой? Сказать "готова" в порыве отчаянья легко. А бросить бусину, растворить в воде душу, стать рабыней Лебор - легко ли?
"Такое все равно не принесет счастья. Лучше Угайне, чем потом всю жизнь смотреть в глаза тому, у кого украду свободу. Я-то все равно не полюблю его - и буду знать, что он меня не любит. Колдовской туман и украденное счастье. Смотреть и думать, когда и что возьмет из моей души Ясноглазая в оплату?! Нет!" - окончательно решила Айфе, глядя на поле, где в этот момент два рыцаря старательно вышибали друг из друга душу. На Тордовом поле на Ирфуат сходились бойцы испокон веков, даже тогда, когда самого королевства еще и в помине не было. Как утверждала легенда, в незапамятные времена смертный Торд победил здесь трех братьев-богов и завоевал руку и сердце их сестры Лебор. Принесло ли сердце ветреной Лебор счастье Торду - неизвестно. Но славу принесло. Века прошли, превратились в труху могущественные империи, ушли в небытие великие завоеватели. А имя Торда все еще - символ достигнутой мечты. И многие приезжали попытать счастья, войти в свою, пусть маленькую, легенду, которую потом приятно рассказывать внукам.
Главный, древний закон - победитель получит все, что пожелает. Но турнир со временем обрастал иными традициями и обычаями. Например, все благородные девицы, нарядившись в лучшие платья, собирались у края поля, держа в руках кувшин - а любой из сражающихся мог подойти и напиться воды из рук приглянувшейся девушки.
Девицам хотелось счастья. Они толпились, толкали друг дружку локтями. Самые бойкие сразу пробивались к барьеру. Оттащить их вряд ли смог бы сам непобедимый Торд. Скорее сбежал бы, увидев "девичье воинство". Что уж говорить про Айфе! Она стояла в сторонке и вертела в руках никому не нужный кувшинчик.
Тинде велела стоять вместе с остальными, чтобы соседи видели и Айфе среди невест. И даже теперь девушка не посмела ослушаться мачехи.
"Наверно, ей все же стыдно, что отец меня продал. Вот она и хочет все скрыть до конца турнира. А потом я уйду в храм, а она... она, как всегда, что-то соврет. И все будет шито-крыто!" - думала Айфе, закусив губу.
Тут толпа заволновалась, дружно выдохнула: "Ух!" Девушка удивленно посмотрела туда, куда тыкало множество пальцев. Над сине-белой палаткой взвился вымпел с орлом - фейрские гости внезапно решили поучаствовать в турнире.
***
Мрачный со вчерашнего перепоя принц сидел на ковре в палатке, пытаясь изобразить непоколебимость и величественность. Получалось плохо. Впечатление портили заплывшие глаза, трясущиеся руки и нездоровый фисташковый цвет лица. Но принц стоял на своем:
- Нет! Не буду! Да чтоб я, наследник фейрского престола, дрался пешим! Пешим?! Да с этим быдлом?! Не бывать этому!
- Раз интересы Фейра требуют, будете драться, - Хин протянул принцу шлем.
- Не буду! - взвизгнул Грейд и запустил шлемом в оруженосца. Мальчишка попался шустрый, понятливый. Он нырнул за гору подушек и затаился. Шлем ударился о полотно палатки и закатился туда же.
- Король велел Вам посвататься к девице. А сделать это можно, только победив в турнире. Вы, Ваше Высочество, рискнете вернуться в Фейр и сказать королю, что не выполнили его волю?
- Сказал: не пойду - и точка!
Желваки прокатились под впалыми щеками Хина. Страшная боль рвала спину - клеймо пульсировало огнем, требуя выполнения приказа. В голове разливалась муть, застилая глаза пеленой ярости. Когда на Хина такое накатывало, остановиться он уже не мог. Он наклонился и вытащил оруженосца из укрытия за шкирку.
- Поднимай вымпел, - велел мальчишке. Тот посмотрел на Хина, как мышь на удава, и потянул веревку - синий орел расправил крылья над палаткой. - Подай кольчугу. И шлем Его Высочества.
В тишине, нарушаемой звоном металла в дрожащих руках оруженосца, Хин натянул доспех и короткое сюрко с гербом. Запела труба, герольд на ристалище зычно перечислял титулы первого, кто решил бросить вызов фейрскому орлу.
- Меч!
- Мой? - удивился принц. Хин отвечать не стал, рывком выдирая из рук Грейда оружие.
- Гнида, - скрежетнул зубами Хин и, на ходу опуская забрало, вышел на поле. Печать наполняла его таким холодным бешенством, что первого соперника, здоровенного барона головы на полторы выше, он едва не убил. Вовремя опомнился, услышав женский визг и истеричные вопли герольда. Бедный барон вяло и вразнобой шевелил бронированными конечностями, как недодавленный таракан. Забрало противника Хин расплющил удачным ударом эфеса - наносник своротило полностью, кровь текла из-под смятого металла.
"Эк я его!" - отвлеченно подумал Хин. - "А хотелось бы кого другого. Да руки коротки... пока".
Ледяная злость не отпускала, плескалась в крови, и следующим двум соперникам пришлось несладко - одного утащили под руки, второго унесли. Толпа уже не кричала - бесновалась, все больше раздражая Хина. Ставки повышались, девушки толпами падали в обморок, чернь вопила, в голове под нагревшимся на солнце шлемом гудело от шума. Кровь осатанело билась под ключицей, дышать становилось трудней. Пот заливал лицо. Сквозь узкие прорези забрала уже ничего не рассмотреть. Проклиная всех демонов Бездны, Хин ждал нового соперника. Но в этот день никто больше не решился бросить ему перчатку.
Он вернулся в шатер, остервенело сдирая шлем.
- Неплохо. Совсем неплохо, - хмыкнул Грейд, развалившись на ковре. Хин смотрел на него, не мигая. И принц добавил, ощущая внезапный озноб. - Можно сказать, впечатляюще. Дай только достать Меч, я сдержу обещание. Да-да. Но, может, ты передумаешь к тому времени. Я буду хорошим хозяином, - попытался улыбнуться Грейд.
- Я подумаю, - пообещал Хин.
***
Хин пристально наблюдал сквозь щель в пологе шатра, как на поле рыцарь с красным медведем на щите деловито разделывает под орех своего соперника.
- Вот с ним мне и драться в финале, - Хин бесцеремонно ткнул пальцем в Медведя, обращаясь к послу, выглядывающему из-за его плеча.
Авагди близоруко сощурился:
- Уверен? Второй тоже ничего - бойкий, увертливый.
Хин раздраженно фыркнул:
- К гадалке не ходи. Сейчас Медведь уделает его. И останусь я с Медведем один на один. Что знаешь про него, Авагди?
- Сын барона Эстварха. Счастье, что не сам Медведь, а Медвежонок. Но, понимаешь, у них с отцом, скажем так, семейное дело: пираты они. И опыта настоящих драк предостаточно.
- Вижу. Напор страшный. Силен, вынослив.
- Может измором взять?
- Не выйдет, - мотнул головой Хин. В этот момент принц, отсыпавшийся после вчерашней попойки, всхрапнул, пробормотал что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок, натянув плащ на голову. Хин оторвался от созерцания боя, скривил губы и добавил: - Вымотать Медведя у меня сил не хватит. Его надо вывести из себя, разозлить так, чтобы кровь глаза залила. Заставить ошибиться. Слышал я тут ненароком, как один невестин папашка говорил другому, что дочку за Медвежьего ублюдка нипочем не отдаст. Почему "ублюдок"? На щите знак старшего сына, законного наследника...
- Так только за глаза называют - боятся. История запутанная. Его мать обвинили в ведьмовстве. Если б дело дошло до суда - кроме всего прочего, брак признали бы недействительным, а ребенка - незаконнорожденным. Но она вовремя умерла. От оспы.
- Понятненько, - протянул Хин и кивнул на поле. Соперник Медведя неловко рухнул на колени и завалился на бок. - Ну что я говорил?!
Авагди понимающе покачал головой. Хин, не глядя, протянул руку, и оруженосец подал шлем.
Несмотря на предыдущий бой, Медведь оставался бодрым и уверенным в себе. Вымотать его не получалось, найти брешь в защите - невозможно. Он дрался расчетливо, упорно теснил Хина. Щит трещал, принимая удары, рука онемела, пот заливал глаза.
"Либо сейчас я разозлю его и заставлю ошибиться, либо он меня загоняет, как зайца".
Хин отскочил и, вращая мечом, пошел по кругу, стараясь повернуться спиной к солнцу. Из прорезей забрала за ним следили внимательные глаза. Медведь сделал шаг в сторону, не позволяя завершить маневр. Хин приподнял забрало так, чтобы соперник расслышал слова и, не дай Юсулах, не пропустил ни одного:
- Чего ж ты, ведьмин сын, полосу-то на гербе не носишь? Любому ублюдку положен перечеркнутый герб, - и нанес удар острием меча, скользящий, мгновенный. Противный скрипящий звук резанул по ушам - острие прочертило полосу наискосок через щит противника. Словно перечеркивая красного медведя. Соперник зарычал так, что над ареной в мгновение ока установилась мертвая тишина. Зрители вдохнули, а выдохнуть забыли. Медведь пошел в наступление. Удары посыпались безостановочно. Тяжелое лезвие свистело, потрепанный щит Хина грозил разлететься в щепки. Дистанция сократилась предельно, и Медведь, забыв обо всем, попробовал ударить Хина краем окованного щита в подбородок, под забрало, открываясь слева. И в эту, единственную за весь поединок, брешь Хин и вогнал меч. Снизу вверх, в голову. Ремни, удерживающие медвежий шлем, не выдержали. Шлем снесло. Голова мотнулась, глаза Медведя закатились, блеснув белым. Но его топор, уже разогнавшийся для удара, со страшной силой опустился на щит Хина. Щит треснул и проломился - и что-то хрустнуло в самом Хине. Его согнуло и перекосило. Боль почему-то не приходила. Только стая черной мошкары перед глазами. Сквозь этот рой он увидел, как медленно-медленно падает на спину противник. В голове гудело так, что лязга и грохота, с которым обрушился на землю Медведь, он не услышал. Как не услышал воя и визга толпы. Он разогнулся, махнул перед лицом рукой, пытаясь разогнать черные точки.
"Дело надо довести до конца", - он наобум побрел туда, где пестрели яркими красками платья. Спотыкаясь, стараясь не сбиться с выбранного направления, Хин думал об одном: "Только бы не упасть".
***
"Давай, Тьер! Еще немного! Осталось совсем чуть-чуть!" - глядя на бой Тьера и фейрского рыцаря, думала Айфе, судорожно стискивая ручку кувшина. Эстварх теснил более легкого и не такого высокого противника. Судя по крикам, никто и не сомневался в победе гверлского воина. Чужак чудом вывернулся из-под очередного удара Тьера, отскочил, пытаясь выровнять дыхание.
- Сдавайся, фейрский заморыш, - слева непочтительно улюлюкали простолюдины. - Хватит тянуть кота за яблочки.
- Зря тянет время, - удовлетворенно и деловито справа от Айфе обсуждали дворяне, - Медвежонок его в землю по плечи вобьет. Будет долго помнить Гверлу, фейрская собака! Его счастье, что не с самим бароном Эствархом дерется. Есть у него шанс живым отсюда уползти.
Чужой рыцарь чуть поднял забрало и что-то сказал. Что - никто, конечно, не расслышал, кроме Тьера. Медвежонок закричал так страшно, Айфе показалось, что он ранен. Но Эстварх пошел в новую яростную атаку. Девушке почудилось, что сейчас от Тьерова соперника останется только облачко пыли.
Хрустнуло и лязгнуло так, словно небо над полем проломилось. И замерло на целый удар сердца.
"Все!" - внезапно поняла Айфе. Она ожидала, что соперник Эстварха сейчас упадет. Но упал Тьер, а противник так и остался стоять, правда, неловко согнувшись.
"Как же так? Не может быть", - назойливой мухой в пустоте головы билась мысль.
Рыцарь с синим орлом с трудом разогнулся. Он шел медленно, чуть сгорбившись и припадая на левую ногу, мимо затаивших дыхание невест. Тяжелый, туманно-серый взгляд равнодушно пробежал по девушкам и остановился на Айфе. Она вздрогнула, когда в полной, удивленной тишине глухо лязгнула стянутая кольчужная перчатка, и рука протянулась к ее кувшину с водой. Взглянула в злые серые глаза и выронила кувшин из рук. Неуловимым, стремительным движением рыцарь подхватил кувшин. Толпа запоздало ахнула.
- Мой повелитель, владыка Фейра, просит руки девицы Айфе для своего племянника, - произнес глухой, низкий голос. Рыцарь стянул с себя шлем. Черные волосы слиплись от пота и крови, худое, бледное лицо с узкими губами чем-то напоминало ассуранского ястреба.
И сделал глоток. Со странным выражением сделал еще один, словно пытаясь распробовать что-то в чистейшей, холодной, до ломоты в зубах, воде. Но ни грана магии не почувствовал.
"Передумала. Испугалась. Вдвойне дура", - решил Хин, чуть кривя губы. Вернул кувшин. И тут боль, наконец, взорвалась в боку кипящим маслом. Пронзила спину и затылок, вцепилась зубами в ногу. Хмурое небо стало стремительно падать на голову. Перепуганные лиловые глаза оказались совсем близко. В ушах зашумели море и ветер. И Хин упал на мягкий, хрупкий вересковый ковер.
***
Следующее, что увидел Хин, был серый низкий потолок. Голову повернуть он не мог. Чуть шевельнул рукой - теперь его прикрывало одеяло, а не кольчуга. Как ее, эту кольчугу, стащили, он, слава богам, не помнил.
- Я пришлю лекаря. Есть у меня толковый, - услышал Хин. Голос принадлежал Авагди.
Хин пытался сказать "спасибо", но даже дышать было больно.
- Ничего, ничего. Ерунда! Ребра тебе сломал. Если б не щит - пополам перерубил бы. А так - три ребра, острые края прорвали кожу. Да еще лопнувшие кольца кольчуги... Ерунда! - бодро вещал посол, и за эту "ерунду" Хин почему-то был ему благодарен. - Плюнь, плюнь, говорю. Ну вот видишь - легкое не задето. А все остальное... э... Лекаря пришлю. Будешь как новенький.
"Заживет, как на собаке", - подумал Хин, но даже ухмыльнуться не смог.
***
"Как же так получилось?" - билось в голове вспугнутым ночным мотыльком. И никакие другие мысли там больше не помещались.
- Боги! Это ж настоящее чудо, девочка! Принц! Я тебя уговаривала, а сама-то и не верила! Ты моя умница! Правильно, если причаровывать - так принца! Тинде от зависти чернее тучи! А принц - красавец! - без умолку трещала Дия, гладя холодные ладони Айфе. - И даже храм не сопротивлялся. Победителю можно все! Воля богов.
- Что с Тьером?
- Жив, - Дия отвела глаза. Айфе поняла, что дела плохи. Она закрыла лицо руками и тихонько завыла.
- Не плачь! Он молодой, здоровый - оклемается, - рассудительно сказала кормилица. - Что тебе Тьер? Не за тебя он дрался. О другом теперь надо думать. Станешь фейрской принцессой, а потом - королевой! Могла ли о таком мечтать?
- Где этот Фейр? - глухо спросила Айфе.
- Где-то далеко. Да какая разница? Главное, что не Угайне. Представь, чего ты избежала. Тебя спасло чудо.
- Да, чудо. Спас... Дия, где этот рыцарь из Фейра, тот, что дрался с Эствархом.
- Не знаю... К чему тебе?
- Я вдруг поняла, что видела его прежде, - задумчиво протянула Айфе, - но не наяву, а за размытой рябью воды, в своих видениях. Я ничего не понимаю. Мне страшно, Дия. Найди его. Я хочу... поговорить.
***
Авагди, как и обещал, прислал лекаря. После его посещения стало немного легче. Боль отползла в сторону, затаилась, даже несмотря на то, что от сонного настоя Хин отказался - понюхал и сказал: "Не надо, такое меня все равно не берет". Лекарь пожал плечами и оставил кувшин у лежанки так, чтобы Хин смог до него дотянуться. Пообещал прийти на следующий день.
Если лежать неподвижно, боль, разлившуюся по телу, можно терпеть. Но стоило шевельнуться, она вгрызалась в бок, рвала затылок. Хин старался даже веки не поднимать. Какое-то время удавалось. Он плавал в сером мареве. Потом внезапный порыв разорвал туман, и в образовавшемся просвете Хин увидел не каменные стены, а лазурное море и белые скалы. Он летел к ним, не жалея сил, ветер свистел в ушах, поднимался все выше - над морем, над скалами, над пологими холмами, поросшими вереском. Ощущал пряный, свежий запах своего Нерга. И тут удар грома сотряс воздух - Хин стал стремительно падать. Рванулся вверх, пытаясь удержаться в обманчивом мираже, - но боль вцепилась в него безжалостно.
- Выглядишь неплохо.
Хин открыл глаза и, увидев Грейда, выдохнул невнятное слово, больше похожее на скрежет металла.
- Чего? - переспросил принц. Хин едва заметно качнул головой.
- Вот я и говорю: недешево мне досталась девка. Деньги немалые. Но все - договорился я!
"Молодец Авагди - договорился", - Хин с облегчением прикрыл глаза.
- Придется только немного подождать. Приданое они, видишь ли, собирают! Ее папашка мне даже какие-то Козьи Выпасы в придачу предлагал. Козьи, ха-ха, мне! - веселился принц.
"Ха, тебе в самый раз!"
- В общем, придется ждать недели две. А то и три. Пока невеста будет готова! Оно бы и не беда - времени до Тэйверха полно. Но дядюшка как с цепи сорвался: требует, чтобы я немедленно в столицу возвращался. С чего бы это? Не гонца прислал - магической почтой письмо передал.
"Мне тоже интересно - с чего бы это?"
- Вот и получается, что уеду завтра. Дядю Тейрнона злить нельзя. А ты как раз отлежишься, заберешь невесту и привезешь в Фейр попозже. Я тебе оставлю десяток воинов.
- Как - десяток? - проскрипел Хин.
- Так, а где больше взять? Я - принц, без эскорта не поеду. А этой "принцессе-невесте" и десятка хватит. Невелика птица.
- Ваше Высочество! Это не девушка, а хрупкий сосуд с магической кровью, способной снять проклятье с вашего рода. В горах орудуют разбойники. Чем меньше отряд, тем больше вероятность нападения. Десять воинов и фургон с женщиной - все равно, что червяк на крючке. На такое только ленивый не клюнет.
- Глупости! Ты же поедешь с ними. А ты стоишь не одного десятка! Так что отрабатывай!