|
Торпеда хранится в таком положении,
чтобы ее нижняя часть была наверху.
Чтобы не ошибиться, где верх, а где низ,
на нижней части имеется надпись: "верх".
(выписка из инструкции по хранению
торпедного аппарата)
Селекционер-новатор Кузьма Гладышев из романа Владимира Войновича "Жизнь и замечательные приключения солдата Ивана Чонкина" пытался вырастить у себя на участке гибрид картофеля с помидором. Так, чтобы сверху росли крупные сочные помидоры, а в земле - распирало от крахмала клубни картофеля. Он уже и название новому овощу придумал патриотическое, в духе того незабвенного времени - ПУКС (Путь к Социализму). Но, несмотря на горы навоза и спертый воздух в комнатах, гибрид этот все как-то не совсем получался. Черту под научным экспериментом мичуринца-самородка подвела корова, забредшая в огород и самым бессовестным образом уничтожившая все опытные посадки.
Примерно такого же типа гибрид, только не в сфере овощеводства, а где-то на стыке эзотерики с богословием, задумал создать Александр Дугин. И название своему детищу придумал по-гладышевски вполне патриотическое но в духе уже нашего времени - "Метафизика Благой Вести" (далее - МБВ).
В первый момент, начав знакомство с книгой, я был шокирован обилием противоречий, явных нелепостей, безапелляционных заявлений автора. Выдернув из Библии и трудов православных мыслителей, философов, богословов отдельные фразы, скомпилировав, отбросив в сторону самую суть цитируемых им трудов, перемешав с основными постулатами "Единой Метафизической Традиции", Дугин выдал на гора некий совершенно неудобоваримый конгломерат. Зачем ему все это? Как можно даже пытаться соединить заведомо несоединимое - Православие с его концепцией Единого Бога, Бога Личности, Бога Творца, создавшего мир из "Ничего" и "Традицию" с ее бесчисленными богами, вначале распадающимися, затем печалящимися по своей неполноте, с Ее отрицанием всякой индивидуальности (сущее и не-сущее - лишь эманации Абсолюта), с Ее перевоплощениями, кармами, кальпами...?
Но на смену первому моменту всегда приходит следующий, и я понял, что, несмотря на всю нелепость самой идеи создания подобного гибрида, Дугин не мог ей не увлечься.
Посудите сами - кого сегодня можно соблазнить перспективой исчезновения в безликом Абсолюте? Не сам ли Дугин в унынии ума и сердца сетовал: "учитывая инерцию природы имманентного человечества, трудно ожидать, что всякий его член с готовностью вовлечется в интенсивный процесс само-преодоления и само-уничтожения"? ("Пути Абсолюта", глава 6) И потом, брахмы, пракрити, пуруши... - как-то это все не по-русски. Русские люди все больше тянутся в Церковь. Им подавай иконы, Святого Николая, Деву Марию...
Вероятно, эти нехитрые мысли, элементарная наблюдательность и привели Дугина к идее создания своеобразного ПУКСА. В конце концов, так ли уж важно, как называть Чистое Бытие - Брахма Сагуна или Иисус Христос? Что имя? Имя - пустой звук. Где-нибудь в Арабских Эмиратах Дугин назвал бы Чистое Бытие Аллахом или Магометом и стал бы создавать гибрид "Традиции" с Исламом, а в России, наилучший способ увлечь массы каким-либо экстравагантным учением - это привязать его постулаты к церковной традиции, церковному преданию, к догматам Православия.
Я не буду здесь пересказывать и подвергать критическому анализу каждую главу объемного дугинского труда - и время жалко тратить, и жанр публицистической статьи ставит свои ограничения. Остановлюсь лишь на некоторых фундаментальных, проходящих через всю книгу и являющихся центральными для дугинской философии понятиях. Для удобства восприятия они расположены в порядке метаисторического снисхождения от высот Абсолюта к плоскости нашего "грешного мира".
1. Творение и растворение.
Согласно "Традиции" все сущее и не-сущее - эманация Абсолюта. Абсолют распадается на части, поэтапно образуя метафизические, онтологические, тварные уровни со всех их содержимым, после чего каждая часть Абсолюта пребывает в печали по поводу своей неполноты и стремится, проделав весь путь в обратном направлении, исчезнуть в Абсолюте. Со строгой периодичностью все сущее и не-сущее уничтожается, и процесс распада Абсолюта начинается заново. Затем снова уничтожение, снова жизнедарующий распад... При этом сам Абсолют никогда не печалится по поводу неполноты, ибо остается всегда полным. От его полноты невозможно что-либо отнять, к ней невозможно что-либо прибавить. Она абсолютна.
На первый взгляд, этот первобытный пантеизм ("манифестационная доктрина", по Дугину) просто невозможно пристегнуть к Православию!
Дугин пытается доказать, что это, действительно, только "на первый взгляд", что Православие не только не отвергает манифестационизм, но является по своей сути "сверхманифестационистским" религиозным учением. Креационизм христианства, по Дугину, носит не метафизический, а этический характер. Да, христиане верят в единого Бога. Христианский Бог так же, как и Бог иудеев, творит мир из "Ничего". Творец не распадается на части в акте творения, не растворяется в "изделиях". Природа Творца и природа "изделий" изначально различны. Но эта ветхозаветная креационистическая концепция принимается Православием на веру по сугубо этическим соображениям, ибо вне этой концепции невозможно не только понять, но даже заметить жертвенный характер распада Абсолюта (кенозис), особо ярко выявляемый в факте нисхождения Брахма Сагуна, Бога Сына, в самый низ иерархии, в тварный мир.
Поскольку, развивает далее свои мысли Дугин, понятие кенозиса имеет центральное значение для всей метафизики, то упорство Православной Церкви в отстаивании креационистической концепции происхождения вселенной не только оправдано, но и является необходимым условием для Ее существования как Церкви жертвенного Бога.
Православие, единственная из мировых религий, соединив креационизм с фактическим "сверхманифестационизмом", предложило миру "Третий Путь". Православные могут добраться до Абсолюта значительно быстрее традиционалистов путем прямого отождествления с Брахма Сагуном. (Напомню, что в рамках "Традиции" для достижения этой цели необходимо преодолеть несколько промежуточных ступеней иерархической лестницы - Бхувас, Свар, Пракрити...).
Каких-либо мало-мальски убедительных доказательств правоты столь дикой теории Дугин в своей книге не приводит, мимоходом сетует на отсутствие метафизической широты взглядов у православных богословов и в конечном итоге оставляет читателя перед дилеммой: поверить в "сверхманифестационизм" Православия, основываясь исключительно на вере в провидческий дар А.Дугина, или остаться при своем мнении.
2. Троица и тройки.
В Христианстве имеется недоступный для рационального понимания догмат о троичности Божества: Бог Отец, Бог Сын и Святой Дух - едины.
Абсолют в лоне "Традиции" тоже троичен. Являясь тождественным самому себе, он включает в себя Возможность Проявления и Возможность Непроявления. Возможность Проявления - это Чистое Бытие, а Возможность Непроявления - Чистое Небытие. Чистое Бытие (Брахма Сагуна) в акте "самораспада" на Пурушу и Пракрити проявляет склонность к кенозису.
Налицо, полагает Дугин, явное совпадение "Традиции" с Православием: Бог Отец - это Абсолют, Бог Сын - Чистое Бытие, Святой Дух - Чистое Небытие.
Далее он пытается подкрепить столь шокирующее утверждение следующими рассуждениями (для краткости изложения передаю мысли А.Дугина своими словами):
Метафизически (в "Традиции") Чистое Небытие стоит выше Чистого Бытия по иерархической лестнице, но этически (в Православии), из-за склонности Чистого Бытия (Бог Сын) к кенозису, Сын выше Святого Духа - то есть "Традиция" и Православие не опровергают друг друга, а дополняют, делают картину мироздания со всеми ее уровнями более выпуклой.
Откуда взялась в Православии этическая иерархия лиц Единосущной Троицы, Дугин не уточняет. Боюсь, что это голословное утверждение тоже является плодом его фантазии.
Разговор идет именно о Православии, уточняет Дугин, так как в Католичестве после принятия догмата о том, что Святой Дух исходит и от Отца и от Сына, вообще перекрыта всякая возможность поиска метафизической истины. Святой Дух не может исходить от Сына, ибо находится выше Него по иерархической лестнице и, таким образом, может исходить только от Абсолюта. То есть Католицизм с "Традицией" не совместим, так как "строил свою догматическую и интеллектуальную базу на сознательном отказе от метафизического содержания христианства".
Оставим комментарии на потом.
Троица "Абсолют - Чистое Бытие - Чистое Небытие" не является единственной в иерархии миров, ибо троичность, по Дугину, - основной закон творения. Поэтому следом за главной Троицей ("Черная Троица" - называет ее Дугин, так как она лежит в области трансцендентного, а значит - "несозерцаема и немыслима") следуют троицы рангом пониже. Непосредственно следом за первой, метафизической, следует Троица, осуществляющая процесс перехода от метафизики к онтологии. Бог Сын "Черной Троицы", Чистое Бытие, является во второй троице Богом Отцом. Богом Сыном в ней выступает знакомый нам по "Путям Абсолюта" Пуруша, заключающий в себе возможность проявления в своем самотождестве. Ну а Пракрити из того же арсенала, первоматерия, отождествляется со Святым Духом.
Третья Троица: Мир Неба (Свар) - Бог Отец; Мир Атмосферы (Бхувас) - Бог Сын; Мир Земли (Бхур) - Дух Святой.
Вот так вот: для еще сомневающихся в близости Православия с "Традицией" - сразу три Троицы!
В каждой из них, при наличии воображения, действительно можно найти некоторое сходство с различными троицами дохристианских религиозно-мифологических систем. Сама по себе "троичность" не является чем-то новым. Вспомните трехликую Гекату в греческой мифологии, семейную триаду "Юпитер-Юнона-Минерва" у древних римлян, многочисленные группировки божеств по три или по девять (трижды три) в египетских культах, триединство Брахмы, Шивы и Вишну в индуизме. Но какое отношение иерархические дугинские троицы, вернее - "тройки", имеют к Христианству - совершенно непонятно.
Единство лиц (личностей!) христианской Троицы не является единством иерархических или даже "равноположенных" уровней или какой-либо слитности не до конца вычленившихся из Абсолюта возможностей. Напротив лица христианской Троицы проницаемы друг для друга благодаря личному "самостоянию" и обладают этим "самостоянием" только благодаря полной взаимной прозрачности. Сама эта прозрачность есть чисто личное отношение любви.
"Троица" Андрея Рублева - это беседа без слов до конца раскрытых друг другу в жертвенной самоотдаче собеседников. Все три лица "равночестны". Равночестие ипостасей Троицы - одно из фундаментальных понятий Христианства.
Православный догмат о том, что Дух Святой исходит от Отца, не принижает Духа и не возвышает над ним Отца, но лишь акцентирует внимание на Отце как бытийственной первооснове. Католический догмат о нисхождении Духа Святого и от Отца и от Сына также не вводит между лицами Троицы иерархических отношений, но лишь акцентирует внимание на Духе как реальности соединяющей любви.
Не думаю, чтобы эти доктрины были так антагонистичны друг другу, как представляет их Дугин. Не стоит забывать, что "Догматы -не факты, а слова, постановления соборов по поводу ересей. Не было бы ересей - не было бы и догматов" (С.Желудков "Почему и я - христианин", "Догматы христианства").
"Я никогда не видел ни одного такого примера, когда бы собор делал какое-либо добро, или не делал больше вреда, чем добра. Распря и честолюбие господствуют в них" (Святитель Григорий Богослов).
"Никто ничего не знает о Святом Духе, и от Отца ли Он исходит или от Отца и Сына. Странно видеть, как люди, кажется серьезные, с важностью ловят воздух руками и думают, что они что-то в них держат..."( запись от 23.10.1875 в "Дневнике" А.В.Никитенко, русского чиновника, присутствовавшего на заседании Общества христианского просвещения. Цит. по книге С.Желудкова "Почему и я -христианин")
И еще: "Божество постигается не в категориях разума, а в отношениях духовной жизни. Троичность Божества совершенно недоступна для рационального мышления, для логических понятий" (Н.А.Бердяев "Философия свободного духа", ч.1)
Я возвращаюсь мысленно к иерархии дугинских троиц, закрываю глаза. В памяти воскрешается образ многоликого Брахмы. Я пробую идти дальше, представить разом в целостности все троицы. На каждом из ликов индусского божества появляются одна над другой три пары глаз, троятся подбородки, носы, уши...
Господи, Иисусе Христе, за что Тебя Дугин так?
3. Богочеловек и Бог-плоть.
"Христианская традиция базируется на одном абсолютно метафизическом факте - на воплощении Бога. ... Бог стал плотью", - безапелляционно заявляет Александр Дугин в начале десятой главы, тем самым как бы сразу и намертво прицепляя свою "Традицию" к сердцевине христианства, образу Иисуса Христа.
Тело Христа, плоть, по Дугину, и есть Бог! И не какой-нибудь, находящийся в середине иерархической лестницы, а трансцендентный Бог, второе лицо "Черной Троицы"! Брахма Сагуна, Сам, непосредственно, без задействования промежуточных инстанций (Пуруша, Пракрити, Свар, Бхувас...) опускается на дно материальной Вселенной и "срастворяется" с павшей человеческой телесной природой. Отталкиваясь от этого чудовищного для христиан утверждения, Дугин пишет:
"...креационизм и манифестационизм здесь утверждаются одновременно, не отвергая и не зачеркивая друг друга. Христианство однозначно и полноценно признает обе метафизические перспективы одновременно". (МБВ, гл.10)
Признаться, я все ожидал от Александра Дугина, но чтобы вот так, даже без путанных, многословных обоснований утверждать явную нелепицу о равенстве плоти Богу, то есть о якобы изначальном отрицании Христианством человеческой природы тела Христа - Богочеловека (!)...
Я перелистал Евангелия.
Христа рожает земная женщина, рожает в яслях. Он растет, учится ходить, разговаривать, развивается физически. Ест, пьет, испытывает голод и жажду, гневается, улыбается, веселится, страдает, негодует, молится... Суть Христианства не в "срастворении" Брахма Сагуна, "второго лица Черной Троицы", с павшей телесной человеческой природой (такое "срастворение" - дикая ересь для христианина), а в личном воплощении Божественной Святости в Человеке. Между Богом и Человеком в христианстве не было и нет промежуточных небесных инстанций, ни Пуруши, ни Свара. Человек создан подобным Богу. Связь Творца с мистическими глубинами человеческого "Я" существовала и существует всегда ("Царство Божие внутри нас"), но она не имела и не имеет принудительного характера. В христианстве Бог любит человека, поэтому не делает из него марионетки, не принуждает его к послушанию, не навязывает своей воли, не ограничивает его свободу. Но именно в силу своей любви Бог не может равнодушно взирать на мерзости человеческой жизни, на отчужденность людей друг от друга, на их хроническую глухоту к Его голосу, который постоянно говорит в нас как стыд, совесть, любовь, сострадание... Поэтому Бог, оставаясь Богом, соединяется с тварной человеческой природой, но не становится ею. Так же, как душа человека, соединяясь с телом, не становится тварью. Рассуждать о "технике соединения" я не берусь, но из Евангелий мы знаем, что в человеческих проявлениях Христос ничем не отличается от нас, что Он так же пропускает через себя весь спектр человеческих чувств, эмоций, ощущений, так же осмысливает свое прошлое и будущее. Вот только в глубинах Его "Я" не существует разделений между "Я" человека и "Я" Бога. Он не страдает глухотой. У Него "абсолютный слух". Христиане верят, что с Рождеством Иисуса Христа Божественная Истина открылась в Человеке. Христос в Евангелиях - это Совершенный Человек.
"Христос - вот Человек, в Котором все прекрасно" (Ф.М.Достоевский).
Страдания и смерть Христа - это страдания и смерть Человека. Они подлинны. Страдания и смерть Брахма Сагуна (Чистого Бытия), который является и жертвой и палачом одновременно, изначально вмещает в себя и добро и зло, и ангелов и антихриста, все, что было, все, что будет, все, что есть, вне которого ничего сущего нет - не могут быть ничем другим, как фарсом.
Христос для христиан Богочеловек - в этом основа Христианства. Плоть человека соединилась с Богом, но ни плоть, ни Бог не поглотили друг друга, не "срастворились". Только благодаря истинности человеческой природы Христа, истинна Его жизнь, Его жертвенная любовь, Его страдания. Поэтому ответная любовь к Богу для христиан не является абстракцией, а чудо Воскресения Христа питает веру в грядущее Воскресенье всех людей доброй воли, всех, кто стремится внутренне и во всех внешних делах (а как же одно без другого!) приблизиться к Его Совершенству.
4. Свобода и "Ангелический орган" .
В манифестационисткой перспективе свобода является пустым звуком. О какой свободе может идти речь, если всякое проявленное существо (будучи именно проявленным, а не сотворенным!) является результатом и полем игры опосредствованного через множество миров Абсолюта? Нет ни добра, ни зла в их общечеловеческих понятиях. Весь мир - "иллюзия". Абсолют вмещает весь потенциал всего сущего, а следовательно, и все противоположения как условия для дуалистического раскрытия: добро, зло, тьма, свет - части единого целого.
На первый взгляд, Православие с его приверженностью к креационизму, в вопросах свободы и связанных с нею понятиях добра и зла полностью противоположно "Традиции". Тварь, созданная из "Ничего", не является эманацией Творца. Она существует самостоятельно. Добро или зло являются плодами свободного выбора твари, а не частями единого воплотившегося Абсолюта. На первый взгляд...
По Дугину, это, действительно, только на первый взгляд и справедливо лишь для чистого креационизма (пример чистого креационизма - Иудейство). Но Православие таковым не является!
Посетовав на несовершенство существующих православных богословских конструкций, в которых, якобы, по чистой случайности или скудомыслию авторов еще прямо не признается истинность манифестационистской перспективы и поэтому вопросы добра, зла, свободы, предопределенности разрешаются ближе к духу иудейской, чисто креационистской традиции, Дугин, путем долгих рассуждений и манипуляций с такими понятиями как "вечность", "предвечность", "сверхвечность", "бесформенная проявленность", "проявленность в мире форм", выдает таки на гора некий манифестационно-креационистский гибрид. Суть его такова. В мире Свар (бесформенный мир) еще нет времени и пространства, все существует одновременно, синхронно. Все события: и те, что уже случились, и те, что случатся позже, записаны в "Книге Жизни". По Библии, в Первый день творения было создано Небо. Поскольку Небо это и есть Свар, мир бесформенных сущностей, то Первый День творения длится вечно. В вечности ангелы делятся на добрых и злых и пребывают такими строго поляризованными всю свою вечность. Человеческая свобода, будучи предопределена первовыбором ангелов, носит производный характер.
"На уровне архетипа, в духовных небесах уже все произошло и все случилось, все существа родились, пожили и умерли" (МБВ, гл.8).
Такая вот, якобы, не противоречащая Православию петрушка...
А как же быть с раем и адом? Если грешные мысли, чувства, действия человека предопределяют небеса, то значит, сам он безгрешен. Если по прихоти небес он праведник, то в такой праведности тоже нет его личной заслуги. За что же одному - рай, а другому - ад?
"Рай или ад, - отвечает Дугин, - существо выбирает не делами или состояниями, но особым "ангелическим" скрыто присутствующим "органом", "свободным сердечным духом", не подверженным никакому детерминизму". (МБВ, гл.8)
Православие, по Дугину, совсем не отрицает идею традиционалистов о том, что все мы марионетки, участники маленького кукольного спектакля, в котором любое движение, любое событие, любая фраза предопределены кукловодами, сценаристом и режиссером. Но, оказывается, Оно, не разрушая рамок "Традиции", открывает для человека путь к иной, небесной свободе. Ибо некий принадлежащий человеку-марионетке "ангелический орган" может, никоим образом не вмешиваясь в события на сцене, подвести своего владельца (не способного действовать и мыслить самостоятельно!) за кулисами к воротам рая или низвергнуть в ад.
Что это за орган, чем обусловлена автономность принятия им решений, каким образом и на какой стадии он обрел частичную или полную независимость от высших иерархий? В десятой главе Дугин мимоходом упоминает о некоем зародыше особой "нетварной" плоти, "нетварной жизни", "нетварного" Духа, который христианин получает через Духа Святого при воцерковлении и благодаря которому "обретает причастность к совершенно новой природе, не подлежащей креационистской ветхозаветной механике". Но если этот "нетварный зародыш" не имеет отношения к "креационистской механике", то, следовательно, он является частью Абсолюта. О какой свободе действий, веры, чувств, мыслей "нетварного зародыша", в таком случае, может идти речь?
Неуклюжими выглядят и попытки Дугина обосновать свободу "зародыша" тем, что тот, в отличие от человека, не зависит от лишенного форм "ангелического" уровня Свар, пассивного (Пракрити) и Активного (Пуруша) уровней Проявления, поскольку де извлечен непосредственно из метафизической глубины "Черной Троицы".
Как бы уровни не тасовать, их смена не меняет главного - абсолютной детерминированности в рамках манифестационной или "сверхманифестационной" доктрины всего сущего и не-сущего от Абсолюта. Абсолют со всеми последующими инстанциями вплоть до Бхура ничего из лежащего вне себя не создавал. Признать существование чего-то, что не является частью Абсолюта, его тенью или проекцией, значит признать возможность творения из "Ничего", то есть действие "креационистской механики".
"Ангелический орган" в "Традиции" - такая же фикция, как иерархические тройки в Православии. Стыковки Православия с "Традицией" не получается и на этот раз.
5. Церковь спасения и Церковь самоуничтожения.
В общехристианском понимании Церковь - это сообщество объединенных любовью к Иисусу Христу и верой в Него людей, в котором через совместное участие в таинствах осуществляется единение человека с Богом.
Что-то общее с дугинским проскальзывает? Разве не о принизывающей все миры печали как стремлении к восстановлению метафизического единства говорил он в "Путях Абсолюта"? А исходящий от "Черной Троицы" "нетварный зародыш", стремящийся вновь вернуться в лоно Его пославшего? По Дугину, единение человека с Богом, "обожение", "облечение в Христа" и есть то, что может быть достигнуто только через Церковь. Но его "обожение" "есть нечто радикально отличное от спасения души, так как в данном случае "невозможно говорить не только о "сохранении" индивидуальной тонкой формы (души), но и о сохранении сверхформального (но тварного) небесного духа, причинно приведшего к возникновению души" (МБВ, гл.12). Единение, по Дугину, - это не единение свободных личностей, а поглощение субъектом объекта. При полном единении (а в этом и состоит дугинский смысл жизни, как стремления от энтропии мира к завершенности Абсолюта) личность человека исчезает, ибо выявляется ее полная иллюзорность.
Церковь у Дугина - это Путь к самоуничтожению. "Облечься во Христа", "реализовать перспективу обожения" - значит, по Дугину, исчезнуть, убить бессмертный дух, уничтожить душу и тело.
Такое "единение" не просто не имеет ничего общего с христианским понятием "обожения" как спасением от тлена, но является полным отрицанием христианской веры.
Для христианина любой человек, прежде всего, - личность. Не эманация Абсолюта, а творение, созданное Творцом из "Ничего". Творение, окруженное лучами Божественной Любви и поэтому наделенное даром свободы. Уже в силу своего природного отличия от Творца, человек не может "сраствориться" с Богом, быть поглощенным Творцом. "Обожение" может идти только путем взаимодействия двух личностей как акт взаимопроникновения силой любви, поэтому ведет не к исчезновению человека, а напротив - к наиболее полному выявлению всех граней его индивидуальности. Безусловно, такое "взаимопроникновение" предполагает абсолютную прозрачность, Божественную чистоту всех чувств и мыслей. Достижимо ли это в реальной земной жизни? Я не знаю.
Христианская Церковь - Церковь свободных людей, исповедующих прежде всего любовь к Богу, любовь к людям - "иудеям и эллинам", потому что сам Сын Человеческий "не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мк. 10. 45). Она не является некой стремящейся к изоляции от мира инстанцией. Ибо "Господь Иисус просил Небесного Отца о Своих последователях: "Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла... Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир" (Ин. 17. 15,18). Недопустимо манихейское гнушение жизнью окружающего мира" ("Основы социальной концепции РПЦ", приняты на Архирейском Соборе в Москве, 13 - 16 августа 2000 года). Ненависть к миру и пребывание в христианской церкви - несовместимые понятия.
Обожение, соединение с Христом не является для христиан некой абсолютной целью, для достижения которой пригодны любые средства. Главным была и остается любовь к Богу, подобная сыновней любви, но выше, чище. Поэтому понятие "обожение", воспринимается не как нечто дающееся человеку в качестве награды за выполнение определенных ритуальных действий (крещение), а как надежда на продолжение любви. Ибо любовь - это не смерть в безликом Абсолюте, а единственное, что дает жизнь.
Церковь "Третьего Пути" - церковь, не признающая свободы человека, то есть церковь марионеток. Церковь, заявляющая о своих особых правах на обладание Истиной, то есть церковь избранных, "гнушающихся жизнью окружающего мира" людей и уже поэтому - не церковь любви. Ее "прихожане" напоминают наемников, пришедших исполнить определенные ритуальные действия (креститься, принять Святое Причастие, поставить Богу свечку и т.д.) исключительно ради обещанного вознаграждения. Образ Христа над царскими вратами заслоняет Абсолют, беспечальный всепоглощающий принцип - "Я тебя породил, я тебя и убью". Жрецы-священники не Бога славят, а ведут паству на штурм метафизических высот.
* * *
Вероятно, после опубликования в Интерненте "Метафизики Благой Вести" у Дугина на пути к Брахма Ниргуну возросло количество попутчиков. Вероятно, они ходят в Церковь и ставят свечки, пылая ненавистью к окружающему миру. Но к Православию в его исконном понимании как религии единого Бога, Бога Творца, Бога Сына любящего людей и любимого ими через христианскую любовь друг к другу, их технология "обожения", их "ПУКС" никакого отношения не имеют.
|