Было зимнее утро. Из-за снегопада казалось, что небо опустилось совсем низко над землей. Каспий был спокоен, и в завораживающей тишине слышалось, как снежное покрывало мягко стелется на морскую гладь. Снегопад продолжался третьи сутки, и глубина сугробов местами достигала нескольких метров.
Сегодня был последний день года, и у профессора Султанова было праздничное новогоднее настроение. Он радовался снежной погоде и тихому морю, хрусту снега под ногами и тяжести ружья за плечом. Профессор шел быстро, не смотря на то, что сапоги утопали в глубоких сугробах, и ему приходилось тратить много сил, чтобы устоять на ногах. Он не чувствовал холода: ходьба согревала его тело, а мысль о тихом праздничном застолье в кругу самых близких людей грела его сердце.
Вокруг не было ни единой души. Узкая заснеженная дорога, убегала вдоль берега моря куда-то вдаль, а по левую сторону от дороги сиротливо выстроились летние лагеря отдыха. Зимой они пустовали. Отдыхающие приезжали сюда только летом, и мало кто желал брать свой отпуск зимой, чтобы уединиться в этой глуши. Даже охранники пансионатов уходили домой в деревню, которая находилась в нескольких километрах. И тогда жизнь в лагерях замирала.
Большой синий щит на трех языках утверждал, что именно в этой точке берет свое начало Набрань. Путник остановился на минуту под щитом, чтобы отдышаться. Набрань был деревней в северо-восточной части Азербайджана. Расположение деревни на берегу моря, близость девственного леса и большое количество мелких речушек, которые несли ледяную воду даже в жаркие летние дни, делали ее излюбленным местом отдыха для не очень притязательных туристов. В советское время здесь отдыхали в основном отпускники, которые не могли позволить себе отправиться в жаркие дни на дорогие курорты Чёрного и Балтийского морей. В восьмидесятые годы в Набрани ещё можно было встретить отдыхающих из России и стран восточной Европы. Однако отсутствие хорошего сервиса и наступление Каспия на сушу привели к тому, что в начале девяностых в Набрань стали выезжать только не очень прихотливые студенты из местных университетов и те, кому хотелось на несколько дней вырваться из городской суеты. Для превращения Набрани в привлекательную курортную местность требовались не малые капиталовложения, и вызов деловым людям уже был брошен...
Услышав шум приближающегося автомобиля, профессор обернулся. Густая снежная завеса скрывала от него машину. Профессор решил шагать дальше.
Ему было около пятидесяти пяти лет. Он был среднего роста и крепкого телосложения. Пучок седых волос торчал из-под глубоко задвинутой на уши норковой шапки. На правом плече у него висело охотничье ружье, а через левое плечо был переброшен тяжёлый рюкзак.
Шум мотора усиливался. Уже было слышно, как снег хрустит под колёсами автомобиля. Профессор отошёл на обочину и стал ждать. Из густого снежного тумана выехала красная "девятка" и стала быстро приближаться к профессору. Шофёр приветствовал его светом фар. Поровнявшись с путником машина притормозила и передняя дверца открылась.
-С новым годом, профессор, - приветствовал его молодой человек, сидевший за рулём. Это был один из его студентов. Профессор узнал его, однако не помнил его имени.
-Здравствуй, дорогой. Это Аллах послал мне тебя. Подбрось до моего лагеря, - профессор был очень рад неожиданной встрече.
-Конечно, профессор, садитесь,- молодой человек пригласил его в салон "девятки".
Профессор снял с плеча ружьё и рюкзак, и опустился в мягкое кресло. Он поздоровался с двумя молодыми девушками, приветствовавшими его с заднего сиденья. Машина медленно тронулась в путь.
-Приятная неожиданность, встретить вас в Новый год в ста километрах от Баку, - в голосе молодого человека слышались нотки удивления.
-Я не люблю сидеть в Новый год дома перед телевизором, - профессор улыбнулся.- Я встречаю Новый год в Набрани уже двенадцатый раз подряд, с женой, с друзьями. Здесь тихо и воздух чище, чем в городе. Я бы с удовольствием остался здесь жить, но... - профессор подумал несколько секунд, а затем продолжил.- Но жена моя любит жить в городе, а её я люблю больше всех на свете.- Он широко улыбался, глядя на прекрасных девушек.
-Наверное, вы знаете, что доктор Аббасов тоже здесь? - спросил молодой человек.
-Конечно знаю, ведь доктор Аббасов мой друг. Но он ещё не приехал, он вместе с остальными подъедет попозже, - сказал профессор. - Я приехал раньше всех. Разожгу огонь в печи, срублю новогоднюю ёлку. Это уже традиция. Я люблю заниматься подготовкой праздника.
-Не знаю, - молодой человек пожал плечами.- Мне племянник доктора Аббасова сказал, что он должен был приехать сюда ещё вчера днем. Он мой близкий друг, то есть его племянник конечно, - помялся молодой человек. - Он надеялся встретиться здесь с дядей, чтобы поздравить его с Новым годом.
- Вчера вечером мы с доктором Аббасовым пили чай у нас дома и обсуждали планы на сегодня, - сказал профессор убедительно, чтобы рассеять все сомнения своего собеседника. - Он настаивал, чтобы я ехал вместе со всеми. Но традиции нельзя нарушать. Мы остановились на том, что я приеду утром, а они подъедут к двум часам. Так что твой друг еще успеет встретиться со своим дядей.
В салоне автомобиля установилось молчание. Тихо играла музыка, и под ритмичный бой шести многоватных колонок "дворники" отплясывали на лобовом стекле свой монотонный танец. Свет мощных противотуманных фар с трудом пробивался сквозь снежную стену. Профессор не хотел нарушать молчание. Тепло приятно распросстранилось по всему телу, и он безмолвно глядел в белую бесконечность. Студент и его спутницы тоже молчали. Когда машина притомозила возле лагеря, профессор выбрался наружу и прощаясь сказал молодому человеку:
-Спасибо, дорогой, что подвёз. Заходите к нам, если будет скучно. Мы будем здесь еще пару дней.
Автомобиль скрылся из виду, и профессор бодро зашагал по направлению к лестнице, ведущей к воротам лагеря. Он быстро поднялся по ступенькам, остановившись перед железными воротами. Сквозь стальную решетку открывался вид на летний пансионат, в котором он, профессор долгие годы служил комендантом. На территории лагеря находилось около тридцати одноэтажных котеджей, выстроившихся в два ряда. Летом от отдыхающих не было отбоя. Профессор создал для них все условия. В лагере была столовая с кухней, волейбольная площадка и дискотека для молодёжи. Даже теннисный стол был. Профессор закрыл глаза. Морозный морской воздух пьянил его. Ему казалось, что он снова слышит звонкий детский смех, стук пинг-понгового шарика о теннисный стол и треск миллионов сверчков. Но лагерь был пуст. Зимой туристов в Набрань не тянуло. И этот грустный факт только радовал профессора Султанова. Со временем он перестал ощущать, необходимость в шумном обществе. Уединение в своей маленькой, уютной компании привлекало его намного больше. "Хорошо, что зимой сюда никто не приезжает,"- подумал он. Он открыл глаза и еще раз оглядел лагерь. Со стороны лагерь выглядел довольно привлекательно, хотя внутри котеджи давно обветшали.
Он впервые встретил здесь свою будущую жену. Это произошло летом, лет десять назад. Она была студенткой последнего курса, а ему было уже более сорока лет. Он полюбил её с первого взгляда, и она ответила ему взаимностью. Друзья были против этой связи: разница в возрасте казалась им слишком большой и они не очень верили в искренность ее чувств. Но он никого не хотел слушать, и то лето было самым счастливым в его жизни. Они вскоре поженились, и он ни разу за эти десять лет не пожалел о своём решении. Хотя со временем с некоторыми из старых друзей пришлось расстаться...
Профессор открыл ворота и проскользнул на территорию лагеря. Из-за сугробов ворота отворялись с трудом. Следовало расчистить порог, да и всю тропинку от снега, - подумал профессор. Он направился по узкой заснеженной тропинке, прошёл мимо маленького бассейна с замёрзшей водой и остановился возле самого первого домика в левом ряду. Отперев дверь своими ключами, он вошел внутрь небольшой комнаты. В нос ударил запах сырости. Профессор поморщил нос. Он включил свет. Две стоваттные лампочки тускло осветили комнату. Интерьер комнаты был очень прост, даже можно сказать аскетичен. Здесь было две кровати, застеленные старыми шерстяными одеялами. Посередине комнаты стоял стол с четыремя стульями. В углу находился большой железный камин, отапливаемый дровами. Весь этот скудный интерьер дополняла потрепанная репродукция картины Перова "Охотники на привале".
Профессор прислонил ружьё к стене и скинул рюкзак на одну из кроватей. Проветривать комнату он не стал, так как воздух снаружи был морозным. "Комната согреется, и запах исчезнет", - подумал профессор.
В первую очередь следовало разжечь огонь в камине. Не снимая пальто, он вышел из комнаты и направился в склад за дровами. Под склад был отведён последний котедж в ряду. Мурлыкая под нос мелодию, услышанную в машине, он добрался до склада. Войдя внутрь, он пробрался через ряды беспорядочно расставленного лагерного инвентаря к стопке дров. Повсюду был хаос: столы, стулья, матрацы, всё лежало друг на друге. Помещение было маленьким, но выделить ещё одну комнату под склад не было возможности: пансионат и так не мог вместить всех желающих.
Профессор взял в охапку стопку дров, и в этот момент его внимание привлекла газета, брошенная на полу. Газета была совсем свежая: с ее передовицы Дед Мороз поздравлял читателей с новым годом. Оставив дрова, профессор поднял с пола газету. Это был "Бакинский рабочий" за 31 декабря. С недоумением профессор разглядывал утреннюю газету, не понимая, каким образом она оказалась в закрытом складе. В лучшем случае газеты приходят в Набрань с опозданием на один день, - думал он.- Следовательно, кто-то побывал в лагере уже утром, кто-то, кто прибыл из Баку. Профессор снова вспомнил о разговоре с молодым человеком в машине. По его словам доктор Аббасов должен был приехать в Набрань ещё вчера. На мгновение сомнение закралось в голову профессора, но он тут же отогнал эту мысль. Разумеется, что вчера доктор Аббасов был ещё в Баку, профессор пил с ним чай вечером. Если даже предположить, что доктор Аббасов изменив своему слову и старым традициями, решил с утра приехать в Набрань, то он не смог бы войти в лагерь, так как у него не было ключей ни от ворот, ни от склада и вообще ни от одной из комнат.
Единственным человеком, у которого были ключи от всех помещений, был сторож лагеря Абдулла. Абдулла был местным жителем. Летом он жил в лагере, помогая профессору по хозяйству, а зимой наведывался в лагерь несколько раз в неделю, чтобы проверить всё ли в порядке. Но где взял Абдулла утреннюю газету? Профессор решил, что обязательно спросит Абдуллу об этом сегодня. Он сложил газету в карман, захватил с собой дрова и вышел из склада.
Возвращаясь к себе в комнату, профессор ещё думал о своей необычайной находке. Он задавался и другим вопросом: "Почему Абдулла пришёл в лагерь так рано и где он сейчас?" С этими мыслями он сложил дрова на полу и опустился возле железного камина. Открыв крышку камина, он к своему удивлению заметил, что в камине был пепел. Сомнений не оставалось: утром в лагере кто-то побывал.
-Неужели Абдулла заходил в мою комнату? - спросил себя профессор. - Обычно он так не поступал.
Профессор глядел на пепел, чернеющий внутри камина, и неприятные чувства одолевали его. То, что Абдулла заходил к нему в комнату, разжигал огонь и даже не почистил камин, казалось профессору странным. И это казалось тем более странным, что Абдулла знал о сегодняшнем приезде профессора и компании. Какие у него были причины на это? Неужели здесь замешана женщина? Старому лезгину было более шестидесяти лет. Профессор покачал головой. Следовало преподать сторожу хороший урок.
Он вычистил камин, разложил дрова в печи, прыснул немного керосина и чиркнул спичкой. Дрова, пропитанные горючей жидкостью, мгновенно вспыхнули, и приятный запах горящей древесины распространился по комнате. Профессор прикрыл крышку камина и уселся на кровати. Он ещё продолжал размышлять о странных поступках Абдуллы, но постепенно мысли о предстоящем застолье захватили его. Он любил предпраздничную суету: ожидание праздника возбуждало его сильнее, чем само веселье. Поэтому он приехал один на несколько часов раньше остальных. Профессор хотел полностью прочувствовать эти сладкие мгновения ожидания, встречи и сюрпризов. Он хотел организовать и подготовить все сам. Ему ещё следовало разложить подарки, немного прибраться и, конечно же, срубить новогоднюю ёлку. Эту процедуру он любил больше всего, и не мог доверить право выбора ёлочки никому другому. Больше он любил разве что саму новогоднюю охоту. При мысли об охоте его глаза загорелись.
Он вспомнил последнюю охоту. Это было в прошлом году, первого января. Их было пятеро: он, двое его друзей, одним из которых был доктор Аббасов, Ильхам - его преданный ученик и сторож Абдулла. Они шли по следам крупного кабана и когда наконец настигли его, были уже сумерки. Лишь двое выдержали гонку за зверем - он и его молодой ученик. Профессор увидел кабана, мирно роющего рылом снег. Он мгновенно выстрелил. Пуля пробила животному левое плечо и застряла где-то в области сердца. Кабан упал, но ещё был жив. Профессор выхватил свой шикарный охотничий нож, подаренный женой в годовщину свадьбы, и бросился на раненного зверя, всадив нож в сердце по самую рукоять...
Прошло минут десять. Огонь убаюкивающе потрескивал в камине, а тепло уже успело распространиться по всей комнате. Профессор снял пальто и лёг на кровать, сложив руки под голову. До прибытия всей компании оставалось ещё несколько часов и профессор решил немного отдохнуть, предаваясь приятным воспоминаниям. Он прикрыл глаза. Довольная улыбка озаряла его лицо. Он вспомнил, как жена бросилась ему на шею, когда он рассказал, что её подарок спас ему жизнь. Её глаза наполнились слезами, когда он показал ей нож, красный от крови зверя...
Как хочется, чтобы она была сейчас рядом!
Профессор открыл правый глаз и, оглядев комнату, снова закрыл. Редкие завывания ветра во дворе и приятное ощущение теплоты, распространившееся по всему телу, отбивали всякую охоту подниматься. Он чувствовал, что ещё не спит, но и утверждать, что полностью владеет своим сознанием тоже не мог. Ему хотелось уйти мыслями в счастливые переживания последних десяти лет. Он не сопротивлялся гипнотическому действию воспоминаний. Приготовление к встрече компании, да и всего нового года казалось теперь не столь важным и срочным. В конце концов, можно было успеть всё сделать и через полчаса, а может быть и через час. Ведь он сэкономил время, доехав до лагеря на машине...
Он не помнил, сколько пролежал так, прокручивая в мозгу приятные эпизоды своей славной жизни. В какой-то момент ему показалось, что кто-то наблюдает за ним. Он открыл глаза. Посередине комнаты стояла его жена и со счастливой улыбкой наблюдала за ним. От неожиданности он вздрогнул. Мурашки пробежали по позвоночнику.
-Я не слышал, как ты вошла.
-Ты так сладко спал. Я не хотела тебя будить, - сказала она, протягивая к нему руки.
Профессору было холодно. Огонь в камине продолжал гореть, однако дверь во двор была открыта, и с каждым порывом ветра комнату обдавало холодным воздухом.
-Я и не заметил, как уснул, - он покачал головой. В голове еще был туман, не рассеявшийся после сна. - А почему ты не закрыла дверь?
Она подсела к нему на край кровати и положила руки ему на плечи. И через десять лет она была так же стройна и красива, как в первые дни знакомства. Белая водолазка плотно облегала её тело, подчёркивая нежные линии фигуры.
Как она прекрасна!
Женщина обняла обеими руками его за шею. Профессор сконфузился: "Сейчас кто-нибудь войдёт."
-Не бойся. Никто не войдёт. Я приехала одна, - успокоила его жена.
-Одна? - забеспокоился профессор. Он еще пытался собраться с мыслями. - Разве Ильхам не заехал за тобой?
-Я не дождалась его, - она пожала плечами.- После того как ты уехал, мне стало ужасно грустно и тоскливо. Я решила никого не ждать и приехала сама. Ты не рад?
Что-то тревожило профессора.
Как же она приехала одна? Почему она не закрывает дверь?
Большие карие глаза по-детски преданно глядели на него. Он глядел на жену, пытаясь найти ответы на свои вопросы, но, кроме того, что она счастлива от встречи с мужем, он ничего не увидел.
Как сильно она меня любит!
-Рад, конечно, - ответил он тихо и уже более спокойно. - Просто ногам холодно.
-Надо было ложиться в сапогах, - с усмешкой сказала жена.
-Я ложился в сапогах, - он взглянул на свои ноги и увидел, что лежит без обуви. Он попытался вспомнить, когда снял их, но не смог. - Я даже не помню, когда снял сапоги. Возможно, я ещё не полностью отошёл от сна.
-Ты сильно устал. Дорога утомила тебя, - успокоила его жена. - Ничего, я быстро приведу тебя в порядок.
Она приблизилась губами к его губам. "Наверное, она права, - думал профессор.- Я очень устал и ничего не помню. Она как всегда права." Он провёл рукой по её шелковистым волосам, проник под ворот водолазки, поглаживая холодную ещё от мороза нежную шею. В нём медленно просыпалось желание. "В конце концов, - думал он,- самое важное, что она сейчас рядом, он обнимает её и целует. Разве не об этом он мечтал некоторое время назад?" Он крепче прижал её к своей груди. Руки его уже гладили её плечи, опускаясь вниз по спине и ...
ЧТО ЭТО?
Пальцы коснулись чего-то твёрдого, находящегося в пространстве между ее лопатками. Профессор вздрогнул. Продолжая целовать жену, он стал ощупывать пальцами необычный предмет. Он был гладким и удобно ложился на ладонь. Казалось, на спине у его жены вырос рог. Ткань водолазки вокруг необычного предмета была мокрой и липкой. Профессор не найдя разумного объяснения своей находке, обхватил предмет рукой и потянул к себе. Жена вскрикнула и отскочила.
-Что ты делаешь? Мне больно, - лицо её скривилось от боли.
-Что у тебя на спине? - спросил он.
-Не знаю, - испуганно ответила жена. - Что там?
Она отвела руку назад, к тому месту, где ещё пульсировала боль. Профессор взглянул на свои пальцы. Они были красные и липкие. Он принюхался. Запаха не было.
-Ну-ка повернись, - потребовал профессор. Женщина медленно повернулась, с опаской наблюдая за его реакцией. Вдруг профессор задрожал и побледнел. То, что он увидел, повергло его в шок. Из спины жены торчал его охотничий нож. Белая водолазка прямо на глазах пропитывалась алой кровью.
-Ну что? - спросила она с надеждой.
Он не мог произнести ни слова. Ужас сковал все тело профессора. Он чувствовал, как что-то холодное и мерзкое ползет по его спине. Жена спокойно сидела возле него, целовала его и не чувствовала, что у неё между лопатками торчит огромный нож. Она абсолютно не ощущала боли, она не знала, что кровь пропитывает её одежду. Если это был розыгрыш, то это был самый глупый и страшный розыгрыш. Ожидание длилось несколько секунд. Он слышал, как пульс стучит у него в висках. Наконец заплетающийся язык произнёс:
-Это нож. У тебя в спине мой охотничий нож... по самую рукоять.
Он видел, как исказилось лицо его жены. Губы её скривились, плечи дрогнули. Она закрыла лицо руками и стала жалобно рыдать.
Нет, это не могло быть розыгрышем. Этого вообще не могло быть. Это все не реально. Может быть, он еще спит? Как же проснуться? - Он пытался шевельнуться, но не мог. Он не ощущал своего тела. Руки и ноги больше не подчинялись ему. Он был парализован. Единственное, что он еще мог себе позволить, было думать, бояться, паниковать...
Издалека, словно из-за стены доносился голос жены:
-Нет, не говори так... Я умру. Я не хочу умирать...
Кошмар продолжался. Женшина внезапно отняла руки от лица и протянула их к мужу.
-Не бросай меня, дорогой. Люби меня. Я хочу быть с тобой...
Она уже не плакала. Ему показалось, что она и до этого только делала вид, что плачет: глаза ее были сухие. На них не было видно слез. В этих глазах сквозил холод. Это были глаза не его жены. Женщина вцепилась ледяными пальцами ему в шею: "Любимый, не оставляй меня. Мы должны быть всегда вместе." Она начала его душить. Он стал задыхаться. Еще несколько вздохов и все закончится. Он испытывал отвращение к женщине душившей его. Это была чужая женщина, она не была ему женой. Наконец, оцепенение прошло. Он громко закричал и оттолкнул её...
Прошло несколько минут. Профессор сидел на кровати и тяжело дышал. Холодная мокрая рубашка липла к телу. Профессор понимал, что кошмар, пережитый им только что, был сном, но с трудом приходил в себя.
Какой зловещий сон!
Перед глазами была белая женская спина, с торчащим посередине ножом и кровавым пятном, расплывающимся прямо на глазах. Воображение рисовало перекошенное лицо жены, которое с каждой удаляющейся секундой становилось всё ужаснее, превращаясь в гнусную кикимору. Профессор не мог пошевелиться: он боялся, что видение из сна снова вернётся за ним. Он видел этот сон не первый раз. Жена с ножом в спине в последнее время появлялась в его снах довольно часто, и он каждый раз просыпался в холодном поту.
Какой зловещий сон!
Глаза различили угольки, едва тлеющие в печи. Профессор дрожал от холода. "Сколько же часов я проспал?" - спросил он себя. За окном уже было темно. "Почему никто до сих пор не приехал?" Он опустил ноги с кровати и встал.
-Я же был без сапог, - подумал он, но тут же вспомнил, что без сапог он был во сне. События, происходившие во сне, казались ему реальными.- Кажется, я начинаю мешать сны с реальностью.
Он накинул на плечи пальто. Взглянув на часы, он понял, что проспал около трех часов. Компания вот-вот должна была прибыть.
-Как же я мог так отключиться?- спрашивал себя профессор. Он присел над камином и размешал угли. Они тут же рассыпались превратившись в пепел. Лишь несколько маленьких угольков тускло замерцали красным огоньком. - Вот почему я мёрз во сне, - подумал профессор. Он сгрёб тлеющие угольки в одну кучу и подложил в камин несколько сухих дровишек.
Профессор уже полностью отошел он страшного сна. Теперь его беспокоило то, что он до сих пор не сделал ничего для встречи компании. Надо было срочно отправляться за елкой. Он взял ружьё, проверил, заряжено ли оно и вышел во двор.
Снегопад прекратился. Стояла спокойная морозная погода. Далеко над морем виднелся бледный лик луны. Было очень тихо. Лишь изредка слышался плеск воды о берег. Он вдохнул холодный морской воздух. Тишина успокаивала его. Дойдя до технической комнаты, он включил наружний свет. Несколько фонарей осветили левую половину лагеря и тропинки, ведущие к наружним воротам и к лесу. Захватив топорик, он направился к лесу за елочкой.
В этот момент ему показалось, что он слышит какое-то жужжание. Он не мог определить происхождение этого звука, но был уверен, что это не слуховые галлюцинации. Звук шел со стороны деревни и постепенно усиливался. Профессор остановился и прислушался. Через минуту он уже отчётливо различал работу двигателя автомобиля.
- Наконец-то едут, - подумал он, и радостная улыбка осветила его лицо. У него было двойственное чувство: он был сильно раздосадован тем, что не успел, как следует подготовиться к встрече компании. Но еще сильнее ему хотелось избавиться от чувства одиночества, в котором он еще не мог себе признаться, но которое уже подспудно давало о себе знать. Он быстро забежал в свою комнату, оставил в углу топор и, достав из рюкзака фонарь, выскочил наружу.
Машина ехала со стороны деревни. Она приближалась довольно быстро. Профессор побежал к воротам. Он уже видел свет фар автомобиля, пробивавшийся из-за голых ветвей деревьев, растущих вдоль дороги. Профессор добежал до бассейна, утопая по колено в снегу, проскочил мимо столовой с кухней и, наконец, добрался до ворот. Он рванул на себя стальную решётку, но она не поддалась. Ворота заклинило выпавшим за несколько часов снегом. Профессор принялся разгребать снег руками. За воротами были десять ступенек, отделявших его от дороги. Он поднял голову, машина была уже совсем близко. Сердце бешенно колотилось в груди. Профессор стал работать с ещё большим усердием. Освободив часть порога от снега, он снова потянул ворота к себе. Железная махина поддалась с трудом. Он протиснулся через образованную в воротах щель и выбрался наружу. В этот момент автомобиль разбрасывая покрышками снежные сугробы, промчался мимо него, не останавливаясь. Водитель не заметил профессора из-за деревьев, отделявших дорогу от лагеря. Профессор был потрясен. В машине были не его друзья. Водитель не притормозил, и, как показалось профессору, даже прибавил газу.
Профессор попытался, что-то крикнуть, размахивая ружьем и фонарем. В это мгновение его нога съехала с лестничной площадки, и он полетел вниз по ступенькам. Снег смягчил падение, но он почувствовал, как больно заныла правая голень, принявшая на себя удар о железные ступеньки. Однако профессор быстро поднялся и, прихрамывая, выскочил на середину дороги. Автомобиль отъехал уже метров на пятьдесят. Профессор обругал в сердцах того, кто построил эти ступеньки и водителя автомобиля, который не заметил его. Некоторое время он еще смотрел вслед автомобилю, пока тот не скрылся из виду. Затем он подобрал фонарик и ружьё, и, растирая ушибленную ногу, побрёл к скамейке у дороги. Он чувствовал сильную усталость, несмотря на то, что проспал около трех часов. Очистив скамейку от снега, он присел отдохнуть. Ему уже расхотелось одному отправляться в лес за елочкой. Он желал теперь лишь одного: поскорее дождаться жену и друзей. Они уже скоро должны были приехать. Он решил подождать их сидя на скамейке.
Вокруг не было ни единой души. Лишь плеск воды напоминал о близости моря. Иногда профессор слышал биение собственного сердца. Возвращаться в свою комнату не было сил. Он иногда оглядывался в сторону лагеря, и смотрел на слабо освещённое окно своей комнаты. Порой ему казалось, что страшная женщина из сна ещё находится в его комнате. Профессор мерз: время от времени он активно подёргивал плечами и размахивал руками, чтобы согреться, но возвращаться к тёплому камину боялся. Он размышлял о странных событиях новогоднего дня, и тревога в его душе росла с каждой удаляющейся минутой. Так в страхе и тревогах он провел еще два часа. Профессор взглянул на небо. Теперь луна находилась прямо над головой, и ярко освещала белое полотно дороги, на которой так никто и не появился.
Компания должна была приехать раздельно на двух машинах. Им мог помешать только сильнейший снегопад. О чём-то худшем профессор не хотел и думать. Профессор вспомнил о телефоне, который был только в деревне. Но до деревни было около двух километров по глубокому снегу, а он уже не был в состоянии пройти это расстояние пешком. Он все чаще думал о том, что возможно проведёт новогоднюю ночь в одиночестве, и слёзы обиды проступили на его глазах.
-Почему такое происходит со мной? - думал про себя профессор, и предположения одно абсурднее другого начали возникать в его утомленном мозгу. Свежая газета в закрытом складе и пепел в печи стали для него неразрешимой задачей, головоломкой. Всему этому он не мог найти никакого объяснения, если только...
...Если только не предположить, что сегодня не 31 декабря, а 1 января...
Профессор покачал головой. Предположение было слишком абсурдным, хотя в этом случае кое-что прояснилось бы. Так стало бы ясно, что его жена и друзья вчера отметили в лагере Новый год, забыв газету в складе и не почистив камин от пепла. Поэтому студент, подвозивший его, сказал, что доктор Аббасов должен был приехать еще вчера. А с утра, не дождавшись профессора, они все вернулись в Баку. Поэтому они разминулись. Но тогда возникает главный вопрос:
Где же был вчера он - профессор Султанов?
Он нервно усмехнулся. Нет, он не сумасшедший, и целый день не может просто так вылететь из его памяти. Он помнил, что еще рано утром поцеловав на прощание жену, он поехал на автовокзал и сел в автобус до Набрани. По пути следования маршрута он никуда из автобуса не выходил. Доехав до Набрани, он отправился до лагеря пешком. По дороге он встретил одного из своих студентов, который подвез его прямо до ворот лагеря. Он всё это прекрасно помнит, и всему происходящему должно быть другое объяснение...
Что-то промелькнуло вдали. Профессор почувствовал это боковым зрением. Он быстро вскочил со скамейки и стал пристально вглядываться в темноту дороги. Глаза устали от бесконечного снега, и тяжелые веки закрывались сами собой. Ему стоило огромных усилий, чтобы удержать глаза открытыми. Он видел, что кто-то шёл по дороге по направлению к нему. Нервы были сильно истощены. Он глядел на приближающегося путника и не знал, верить своим уставшим глазам или нет. Только что он был один на целом свете, и вот, к нему направляется настоящий, живой человек. И не важно, что не слышно хруста снега под его ногами. Не важно, что путник двигается слишком быстро, словно парит над дорогой. Главное, что он больше не один. Профессор радовался встрече словно ребёнок, тем более, что походка путника была до боли знакомой. К нему приближалась женщина, его любимая женщина.
-Не ждал? - спросила жена. Её дыхание, несмотря на быструю ходьбу, было спокойным. Она встала перед ним, свежая и прекрасная. В ответ на ее вопрос он лишь покачал головой, не в силах что-либо произнести. Он улыбался, а на глазах были слёзы счастья.
-Не могла же я позволить тебе праздновать Новый год в одиночестве,- произнесла она своим нежным голосом.
-Ты одна? - смог он, наконец, вымолвить. Мысли путались от мороза и внезапно нахлынувших чувств.
-Тебе не достаточно меня одной? - её лицо светилось от счастья. Нежная улыбка играла на прекрасных губах. - Машины застряли в снегу около Хачмаза, и твои друзья решили вернуться обратно в Баку. А мне без тебя там делать нечего. Я решила: или мы встретим Новый год вместе, или я замёрзну и умру где-то по дороге. И вот, я дошла.
-Ты могла действительно замёрзнуть. Тебе следовало вернуться с ними...- он не успел закончить фразу. Жена начала медленно расстёгивать пуговицы своей меховой шубы, раскачивая бедрами в такт ей одной слышной мелодии. Профессор был потрясен. Под шубой у неё не было никакой одежды, она была совсем голой. - Ты зачем раздеваешься? Ведь холодно, - изумлённо произнёс он.
-Я не боюсь мороза. Я вообще ничего не боюсь когда ты рядом, - произнесла женщина. Она сбросила шубу на снег, оставшись в одних сапогах. - Ведь ты согреешь меня, как всегда.
Она подошла к нему вплотную, обвила руками его холодную шею и прильнула к его ледяным губам. Он понимал, что всё происходящее не реально. Пробивавшийся из глубин сознания разум, подсказывал ему, что во всём этом есть что-то неправильное. И то, что она в морозную ночь одна преодолела ни один десяток километров, и то, что она совершенно голая стояла тут перед ним на снегу. Он не мог осмыслить всё это. Но это было не важно.
Тепло её поцелуя распространялось по всему телу. Ему становилось лучше. Он не понимал того, что происходит, но ведь она пришла, она рядом. И это главное. Пускай даже это сон, но как тепло и как приятно! Что ещё нужно для полного счастья?
Он обнимал её сказочные плечи. Пальцы гладили шелковистую кожу, которая, казалось, совершенно не чувствовала дыхание мороза. Рука опускалась ниже по спине, лаская теплое и упругое тело жены. Вдруг рука коснулась чего-то твёрдого...
-Не может быть! Неужели опять этот сон? - он знал, что у нее в спине был его большой охотничий нож, не видя и не щупая его. Он оттолкнул женщину, надеясь, что она снова исчезнет, и крикнул:
-Опять этот ужасный сон!
Но женщина не исчезла. Блестящие карие глаза глядели на него. В свете яркой луны эти глаза казались ему ещё красивее, чем раньше. Но сейчас эти глаза не излучали тепло, они были слишком холодными. Лёд этих глаз сковывал его сознание, ледяная паутина окутывала его мысли. Усмешка играла на её губах. Она манила его. Это был не сон.
-Нет, дорогой, это не сон. Это я, твоя жена. Иди ко мне, - она протягивала к нему свои белые мраморные руки.- Дай мне обнять тебя, приласкать.
-Ты не моя жена. Исчезни! Исчезни! - он схватил со скамейки ружьё и направил на неё. Женщина без страха и сомнения приближалась к нему. Профессор, не опуская оружия, сделал несколько шагов назад. Вдруг женщина вздрогнула, словно её ударили сзади. Лицо ее перекосилось от страшной боли. Откуда-то изнутри, из глубины горла послышался клокочущий звук. Она остановилась. Колени ее подогнулись, но она удержалась на ногах. В уголках её губ показалась алая кровь. Заледеневшие глаза уже смотрели куда-то вдаль, мимо него. Снова послышалось клокотание, казалось, она захлёбывается своей кровью. Ее стало трясти, две струйки тёмной крови потекли из ноздрей.
Лицо её стало меняться, оно покрылось уродливыми волдырями и глубокими морщинами. Волосы стали седеть, а нежные точёные пальчики начали безобразно скрючиваться.
-Исчезни! Ты не моя жена, - профессор выстрелил, быстро перезарядил ружьё и снова выстрелил.
Видение исчезло. Грохот выстрелов еще несколько секунд отдавался в зловещей тишине громким эхом. Казалось, гремел гром - вестник гнева небес, и его раскаты слышались далеко над Каспием. Профессор стоял, нервно сжимая ружьё в замёрзших от мороза руках, и продолжал целиться куда-то в пустоту. Через несколько мгновений всё стихло. Он огляделся. Снова эта пугающая тишина. Нигде ни звука. Ни одна птица не вспорхнула, ни одна собака не залаяла и разумеется ни одна живая душа не спросила: "Что случилось? Кто стрелял?"
Он был один в целом мире.
Он вдруг осознал своё полное одиночество. Маленькая искорка вспыхнула у него в голове, и он вдруг всё вспомнил. Дикий крик отчаяния вырвался из его груди. Он отбросил ружьё в сторону и опустился на скамейку, уронив голову на руки. Он больше не боялся призраков и страшных видений. Он знал, что они более не потревожат его. Он всё вспомнил и реальность оказалась страшнее кошмарных снов.
Он остался один в целом мире, он остался один без своей жены. Он потерял её, потерял навсегда...
Он тихо плакал. Он был самым несчастным человеком на всей планете, человеком у которого не было выхода. Он вспомнил, как утром на автовокзале ему сказали, что из-за снегопадов новогодний рейс на Набрань отменён. Тогда он решил поехать вместе со своим учеником Ильхамом, который должен был заехать за его женой. Он вернулся домой. Машина Ильхама была уже припаркована у подъезда. Профессор спокойно дождался лифта, поднялся на свой этаж и открыл двери своими ключами...
Нет, это было не сегодня, это было вчера...
***
Белая "нива" притормозила у одноэтажного котеджа. Молодой парень, лет двадцати двух - двадцати трёх выбрался из машины и направился к домику. Изнутри доносилась ритмичная музыка, и как думал молодой человек, его приезд остался для обитателей котеджа незамеченным. Однако, в тот самый момент, когда он поднимался по ступенькам, дверь отворилась. Другой молодой человек с широкой улыбкой приветствовал гостя.
-Лучше поздно, чем никогда. Почему опоздал?
-Ужасная погода, все дороги замело.
Друзья обменялись рукопожатиями и прошли внутрь. В комнате их ждали две прелестные девушки. Они приветствовали гостя, а одна из них бросилась ему на шею и поцеловала.
-Ух, какой ты холодный, - сказала она поморщившись.
Гость повесил пальто на гвоздь и опустился около электрического камина.
-В нескольких километрах отсюда какой-то сумасшедший выскочил на дорогу и что-то кричал мне вдогонку. У него было ружьё, и я думал он выстрелит, - поведал гость. - Хорошо, что я выжал педаль и соскочил.
-Зачем же ты бежал? Может быть ему была нужна твоя помощь, - удивилась его девушка.
-Какая помощь? Он был похож на маньяка: громадный такой, с ружьём. Я видел, как он бежал мне навстречу, потом скатился с лестницы...- в голосе молодого человека читались нотки страха, от которого он ещё не до конца отошел. - В общем я испугался. Мне даже показалось, что он чем то похож на профессора Султанова.
-Так это был действительно профессор Султанов, - сказал молодой человек, открывший гостю дверь. - Я сегодня утром сам подвёз его. Он же не маньяк, - добавил он с некоторой усмешкой.
-Ты его подвёз? - гость был явно удивлен. - Он же убийца. Он вчера зарезал охотничьим ножом свою жену и ее любовника, и исчез. В Баку объявлен его розыск.
Молодой человек, подвозивший утром профессора, был потрясен этой новостью. Он присел на край стула, и прошло несколько секунд, прежде чем он смог что-либо произнести.
-Он показался мне каким-то странным, но не был похож на убийцу. Не правда ли девочки, - он обернулся к подружкам, пытаясь найти у них поддержку.- Меньше всего казалось, что он от кого-то прячется.
-Я говорил с дядей, - сказал племянник доктора Аббасова. - Они вчера весь день прождали Султанова с женой здесь в Набрани. Утром вернулись в Баку, и нашли его жену в постели с любовником, зарезанными.
-Что будем делать? - спросил первый студент после некоторого молчания.- Думаю, надо сообщить в полицию.
-Сделаем это утром, - предложил гость.- В такую темень я не стану возвращаться по этой страшной дороге. Выключим свет и ляжем в постель...
***
Было ещё раннее утро, но студенты со своими подружками были уже в пути. Ночь была страшная. Они слышали звуки выстрелов и, казалось, что вот-вот дверь откроется и на пороге появится профессор Султанов с ружьём. Никто не сомкнул глаз. Они решили выехать из Набрани как можно скорее, а потом по телефону сообщить в полицию о местонахождении профессора. Однако, не доезжая до лагеря профессора Султанова, они уже издали заметили несколько жёлтых машин с мигалками и немногочисленную группу местных жителей. Подъехав поближе к месту происшествия, студенты вышли из машин. Вокруг было много народа, все суетились и что-то кричали.
Внимание молодых людей привлёк человек, сидящий на скамейке. Он сидел, уронив голову на руки, и будто плакал. Его тело и одежду покрывала тонкая корка льда. Со стороны могло показаться, что это вовсе не человек, а ледяная скульптура. Но молодые люди знали, что это не скульптура. Это был человек. Это был профессор Султанов. Он был мёртв.