Аннотация: Рассказ участвовал в БД-18 под названием "Заново рожденный" Опубликовано в альманахе "Воды бесценный дар" в 2019
Арал. Rinascimento
Карандаш скрипуче продвигался по белому листу бумаги, оставляя за собой извилистую линию. Она почти повторяла путь реки, синей нитью петляющей по карте от одного угла к другому. Доведя реку до круга, усыпанного точками, как лицо девушки веснушками, Анаргуль нарисовала веер пунктирных линий.
- Что рисуешь, дочка? - дед склонился над столом, заглядывая в рисунок.
- Я срисовываю, - Анаргуль ткнула пальцем в географический атлас семнадцатого года, открытый на ветхой странице с картой Каракалпакстана. - Смотрите, у меня получилась какая-то фигура...
Анаргуль добавила к своей карте линию Восточного чинка Устюрта. Она легла растрепанной косой от головы, изображающей Аралкумы. Только узкая полоса бывшего моря, расчерченного волнистыми линиями, кокетливой шапочкой прилегла к голове-пустыне на западе.
- А это что? - Нарымбай ткнул пальцем в круги по обе стороны от Аму-Дарьи.
Постукивая карандашом внутри верхнего круга, Анаргуль ответила:
- Это пустыни Кызылкум и Каракум. Похоже на руки в боки? А?
- Фантазерка! - дед поцеловал внучку в макушку и задумался.
Как давно он не был на Арале! От того моря, которое он видел узкой полоской, таким, как на рисунке Анаргуль, остались только фотографии. Сколько воды утекло с тех пор!.. И жизнь с нею... Уже много лет они живут в Ургенче, одними из последних оставив дом в Нукусе. Горько вспоминать...
Нарымбай вышел на улицу. Старый джип сына одиноко пылился под чахлым ясенем. Нарымбай почувствовал зуд в руках - так захотелось снова взяться за баранку и махнуть подальше от суеты, вырваться на вольный простор Устюрта и, добравшись до чинка, заглушить мотор, встать на самом краю и замереть от восторга...
- Поеду! - вслух сказал он, словно убеждая самого себя.
- Что вы говорите, уважаемый? - слова соседа разве что не растаяли на языке, как халва.
- Да хочу на Арал поехать, - оглаживая бороду, Нарымбай прищурился, поглядывая на молодого коренастого мужчину, суровая внешность которого никак не вязалась с его тонким голосом.
Сосед присвистнул.
- На Арал?.. - он был явно удивлен. - Я ни разу там не был, - огорченно добавил он и вдруг, приблизившись, зашептал: - Возьмите меня с собой, у меня и деньги есть...
Нарымбай сморщился, как от боли.
- Э-э! Зачем мне твои деньги? Мне попутчик нужен, грамотный! Мало ли что по дороге...
- Я грамотный! - для полновесности слов сосед поднял раскрытую ладонь, будто на ней был отпечатан диплом или как минимум аттестат о среднем образовании. - Возьмите, ака...
Через два дня джип, груженный канистрами бензина и бутылками с водой, выехал из Ургенча.
Миновав хребет Султан-Увайс, путешественники вырвались на простор и сразу попали в бурю - сущий ад после безоблачного раннего утра в Ургенче. Пыль пробиралась в салон автомобиля изо всех щелей. Она повисала над головой и при каждом вдохе алчно устремлялась в нос.
Нарымбай и Калымбет выглядели настоящими сталкерами: закутанные в платки по самые глаза, с окулярами защитных очков, в наглухо застегнутых рубахах. Но пыль уже скрипела на зубах, от нее першило в горле, слезились глаза.
Калымбет тщетно вглядывался вдаль, болтаясь из стороны в сторону на каждой кочке.
- Пристегнись, ас! - Нарымбай нервничал.
- Стоило ехать сюда за пыльной бурей?! - Калымбет кричал, думая, что водитель не слышит его.
Нарымбай слышал, но все его внимание забирала дорога, от которой только слово и осталось.
Когда они подъехали к Нукусу, буря отпустила их. В воздухе еще висела пыльная стена, но постепенно она оседала и стелилась под колесами, поднимаясь вслед машине гигантским лисьим хвостом.
На пустынных улицах бывшей столицы Каракалпакстана ослабевший ветер развлекался, крутя воронки или гоняя мусор. Многоэтажные здания смотрели на редких гостей пустыми глазницами окон. Молчаливые светофоры на перекрестках безразлично провожали запыленный автомобиль.
Калымбет не отрывал глаз от навигатора.
- Налево, прямо, следующий поворот проезжаем, потом направо, - диктовал он.
Нарымбай слушал и молчал. Он и без навигатора знал здесь каждую улочку. Вон там, справа от центральной улицы, его махалля, восьмой дом от поворота... Нарымбай едва не свернул. Но писклявый голос попутчика вовремя остановил его:
-- Куда вы? - завизжал он. - Прямо надо!
Плавный поворот - и они выехали на мост, соединявший два берега сухого русла Аму-Дарьи. На середине моста Нарымбай не выдержал и остановился.
Желто-серые разводы, испещренные трещинами, обтекали песчаные острова, лишенные растительности. На берегах еще виднелись полупрозрачные кроны саксаула, но куда ни глянь - всюду пыль, пыль, пыль. Она покрывает всю землю грязно-белым саваном, из-под которого из-за высокой токсичности не выбраться ни ростку, ни букашке.
- Всю воду украли у реки... - вздохнул Нарымбай.
- Пойдемте отсюда, - Калымбет потянул его к машине.
Дальше они ехали, погруженные в свои думы: Нарымбай, глядя вперед, Калымбет - на экран навигатора. Прямо, направо, по кругу, налево...
Кое-где покрытая асфальтом, где-то узнаваемая по былой колее дорога бежала вперед, то делая крутые зигзаги, то взбираясь вверх и потом падая в невидимые ямы.
Нарымбай упорно жал на педаль газа и ехал, как одержимый. Машину бросало из стороны в сторону на неровностях плато, замаскированных сухими кустами трав. Но вот справа, на горизонте появилась далекая белая полоса - засоленный край берега острова Возрождения. Возрождение! Какая ирония... А вблизи, под обрывом, небо подпирали остроконечные башни фантастических замков Арала, сотворенные водой и ветром в далеком прошлом.
- Калымбет, мы приехали...
Они вышли на простор. Нарымбай вздохнул полной грудью. Свежий воздух, напоенный ароматом полыни, заполнил легкие, пробрал до слез нахлынувшими воспоминаниями детства. Здесь он мальчиком стоял рядом с отцом...
- Нарымбай-ака, - тонкий голос Калымбета походил на птичью трель, - а вам не кажется, что Земля сама осушила это? - он простер руку вдаль.
Нарымбай не понял, уставился на молодого попутчика прищуренными глазами. А Калымбет защебетал, едва не захлебываясь в потоке слов:
- Ну как могло испариться столько воды?! Не-е-ет, не могло! Ушла она! Земля поглотила! Зачем? - он задал вопрос и сам на него ответил, да таким тоном, будто ему открылась истина: - Она чистит водоем! Чистит, как хозяйка ковер, - веником! Выметает все ветрами и бурями.
- А потом? - Нарымбай увлекся фантазией Калымбета.
Тот вскинул брови.
- А потом будет его мыть... - неуверенно ответил он, - вернет воду, - добавил тихо, сам взволновавшись от откровения, случившегося с ним.
Ветер подобрался сбоку и дунул в лицо терпким ароматом сухих трав. Но что-то кроме ноток полыни витало в этом густом воздухе, что-то еще, будто запах тины... Обман, как мираж водной глади!
Они съехали с чинка по едва угадываемой дороге, в сумраке добрались до глины, покрытой коркой соли. После грустного зрелища умершей реки они не просто видели мертвое море, они ехали по его дну и это удручало. Слишком велика трагедия, когда видишь ее вот так, прямо перед собой.
- Надо осмотреться, - Нарымбай остановил машину.
Калымбет прошел вперед и едва не упал: корка слезла с вязкой глины, и нога, как на лыжах, проскользнула за ней.
- Не все еще вычистила Земля! - пошутил Нарымбай, но, заметив неловкость соседа, перешел к делу:
- Будем ночевать здесь! - Нарымбай произнес это бодро, будто они приехали не к мертвому морю, а на рыбалку.
Словно в утешение, природа одарила их чарующим зрелищем! Во всю ширь неба, насколько хватало глаз, раскинулся алый плащ Митры - древнего бога, которому молились огнепоклонники на этих землях тысячелетия тому назад. Разбавленная голубизна неба оттеняла полосу алого зарева. Замки и статуи чинка сверкали золотом, белая корка соли впитывала пурпур и розовела. Чем ниже опускалось солнце, тем длиннее становилась тень от высоких стен обрыва, и вскоре она поглотила все яркие краски на земле. Только небо еще сияло отблесками вечерней зари, но и она потухла, уступив время ночи.
Приподнятое настроение путников погасло вместе с дневным светом. Калымбет сидел понурый, опустив голову ниже плеч. Не хотелось ни есть, ни шевелиться. Но надо ставить палатку, надо укладываться спать.
- Завтра поедем вдоль берега, - сказал Нарымбай, - посмотрим, что там.
- Да, да, - согласился Калымбет.
Его голос прозвучал глухо. Нарымбай обнял его, как сына, встряхнул.
- Калымбет, смотри, мы здесь одни, как на другой планете!
Нарымбай хотел взбодрить соседа, но Калымбет усмехнулся. Он почувствовал одиночество, какое-то щемящее чувство тоски по людям. Здесь не было той природы, которая радует красотой пейзажа. Здесь нет никаких зверушек, не летают насекомые, не говоря уже о птицах. Здесь нет природы, как нет жизни! Это царство Аида!
- Эх Нарымбай-ака, здесь жутко. Я не представлял себе, что до такой степени, - он встал. - Сложу вещи!
- Утром, все утром, сейчас спать...
Нарымбаю стало жаль парня, да и сам он устал так, что глаза закрывались.
Они оставили все как есть: открытый багажник машины, вынутые бутыли с водой, пару канистр на земле. Сил хватило только поставить палатку, бросить в нее спальники и упасть на них, засыпая в полете.
Нарымбаю снился самолет. Он низко летел над веснушчатым ликом пустыни, будто высматривая кого-то. Нарымбай махнул рукой, летчик заметил, и самолет пошел в пике прямо на него. Его гул стремительно нарастал вместе с паникой в сердце. Бежать!..
- Нарымбай-ака! - Калымбет тряс соседа.
Он очнулся от жуткого сна. Но гул не исчез. Он приближался из глубины земли и пугал так же, как во сне.
- Что это?
Нарымбай оперся ладонями о пол палатки и оба услышали плюх.
Волосы зашевелились на голове. Не сговариваясь, Калымбет и Нарымбай выскочили наружу. Звезды Млечного пути еще сияли над головой. А под ногами... вода. Калымбет посветил мобильником. Свет отразился в водной ряби. Гул нарастал. Что-то ужасное уже совсем рядом.
Нарымбай опомнился первым.
- Бежим!
Он рванул к машине. Калымбет неуклюже заметался между брошенными вещами. Он подхватывал то куртку, то сумку, то, бросив все, ухватил канистру.
- Садись в машину! Быстро! - кричал Нарымбай, но его голос тонул в гуле, от которого заложило уши. - Брось все! В машину!
До Калымбета дошло! Он влетел в распахнутую дверь, и Нарымбай нажал на газ. Грязь из-под колес разлетелась веером. Машина не сдвинулась с места.
Нарымбай и Калымбет ошалело смотрели друг на друга.
- Под колеса! Все, что есть!
Калымбет быстро сообразил и выскочил наружу. Куртка, сумка, спальники полетели под колеса, которые погрузились в жижу. Нарымбай рванул, и машина выскочила из грязевого плена. Из открытого багажника посыпалось все, что там лежало. Глядя в зеркало заднего вида, Нарымбай видел, как выкатывались канистры с бензином, бутыли с водой, ящики с припасами, а он гнал машину по бездорожью, убегая от настигающей их массы воды.
Свет фар беспорядочно прыгал по земле, но Нарымбай умудрялся вырулить и в конце концов вышел на колею, по которой они приехали. Впереди уже возвышался чинк. А сзади - мельтешащие тени на отвесных стенах - это вода, которая бьется волнами о препятствия и, обтекая их, мчится дальше. Колеса машины уже в воде, еще немного и... Мотор зарычал, и они вновь убежали от стихии, поднимаясь по крутой дороге. Машину повело на глине, Калымбет визгливо вскрикнул. Нарымбай вырулил между каменной глыбой и обрывом. Еще немного, еще... но мотор заглох. Бензин! Калымбет закричал:
- Бежим!
Они выскочили из машины и помчались наверх. Никогда еще Калымбет не бегал с такой прытью! Они вырвались на простор Устюрта, успев опередить рычащую за спиной воду.
Отбежав подальше, Нарымбай и Калымбет остановились. Перед ними в сером рассветном воздухе, на всем обозримом пространстве плескалось море. Снизу, из-под обрыва чинка пробивался свет фар. Гул утих. Только рокот волн разрывал тишину пустыни.
- Машина утонула? - в словах Калымбета слышалась надежда на обратное.
- Посмотрим. Подождем, когда рассветет. Немного осталось.
Они смотрели на светлеющее небо и море под ним со страхом и восторгом.
- Аральское море! - Калымбет полной грудью вдохнул влажный соленый воздух и щелкнул камерой мобильника. - Море вернулось, ака! Что я говорил?! Земля вернула воду!
Нарымбай не сводил глаз с волнующегося горизонта. Сейчас он вспоминал свою внучку, ее рисунок и думал о том, что природа пожалела людей, простила их, и его внуки тоже увидят Аральское море! Настоящее, шумное и прекрасное!
- Земля снова родила его для нас... - промолвил он.
Калымбет в ответ тонко рассмеялся.
Смутившись, Нарымбай буркнул:
- Чего смеешься? Фотки делаешь? На помощь зови! Связь-то есть?..