"Ааааа!!! Кто-нибудь!!!! Пожалуйста!!! Отнимите у меня бумагу!!! Сломайте карандаши!!! Выпейте чернила из ручек!!!! Кто-нибудь!!! Ааааа!!!" - растрепанный человек уже четвертый час бегал по комнате, и его белая старенькая рубашка до пят развевалась, словно крылья свихнувшегося ангела, потерявшего координацию. Когда он останавливался на секунду, можно было заметить, что он, скорее, не старый, что у него густые темные волосы и что глаза у него некогда были голубыми... Но чтобы увидеть всё это, нужно было быть очень внимательным, потому что он долго не оставался на одном месте и всегда самым непредсказуемым образом менял направление своего бесконечного сумасшедшего кросса. Иногда он врубался в углы и стены, но ему некогда было обращать внимание на такие мелочи.
В комнате, где происходило сие действо, кстати сказать, было всего два угла. Да вот, пожалуй, и всё, что там было. Казалось, что в ней избыток пустоты. Пол, потолок, стены - всё было выкрашено масляной белой краской. Кроме беспокойного человека в ней больше не было абсолютно никого и ничего. Ни двери,ни окон. Только сверху зияло крохотное отверстие. Но сквозь него не проходил ни солнечный, ни лунный свет. Оно постоянно было занято любопытным глазом, хитро глядящим на мечущегося человека.
"Аааа!!! Пожалуйста!!! Кто-нибудь!!!" - мятежный человек вдруг сел на пол и начал смешно и очень быстро заламывать ручки. По его впалым щекам катились крупные слезы. Любопытный глаз притих и насторожился, предвкушая интересный спектакль.
Хаотичный человек тоже притих, глядя куда-то в бескрайние дали белых сверкающих стен. Глаза его блестели, но это был не блеск безумия, а просто блеск, блеск болезни, если хотите.
Вдруг неприкаянного человека стукнуло током блестящей идеи. Он вскочил с криком: "Ах, как же это я раньше не догадался!!!" и, закатив крыло своей ангельской сорочки, начал с жадностью грызть собственную руку. Любопытный глаз расширился до невероятных размеров, наслаждаясь представлением.
А ищущий человек уже давно с необычайным воодушевлением, с вдохновенной, хотя и немного пугающей улыбкой мазал что-то на стене красными чернилами собственной души. Торопился, но старался. Старался, но торопился. Хотел успеть. Не успел.
Он был поэтом.
"Кровью чувств ласкал чужие души". И на главное и лучшее творение его жизни оставались жалкие капли...
Несчастный человек так увлеченно творил, что сам не заметил, как умер. А когда, наконец, понял, вдруг снова вскочил и крикнул: "Погиб поэт, невольник чести!!!" И испарился.
Любопытный глаз сонно прищурился, исчез на секунду, снова сверкнул морозным шариком зрачка.
Оказалось, что в комнате без двери всё-таки была дверь. Она открылась, проламывая белую масляную краску.Вошел маленький слепой с длинной шваброй и белым эмалированным ведром. Они втроем быстро вымыли стены. Они снова были белыми, чистыми и спокойными.
Через секунду всё было по-прежнему. Снова исчезла дверь. Снова осталась одна безукоризненная медицинская белизна. Снова жадно устремлял свой взгляд вниз любопытный глаз. А там снова бегал растрепанный человек.