Донья Ракель : другие произведения.

Буджолд Л.М. Лиса Пенрика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод третьего романа про Пенрика и Дездемону из Шалионского цикла, он же мир пяти богов. Ни на что не претендую, просто самой хотелось прочитать.
  - Нет, ты не можешь создать Великого дождевого червя! - возмутился Инглис. Но не настолько, чтобы подняться из своего удобного положения на мшистом берегу, сбросив удочку с босых пальцев ног.
  
  - Я только что это сделал. Видишь? - Пенрик протянул на ладони розовое извивающееся существо, испачканное влажной землей. - Разве он не милый?
  
  - Нет, - проворчал Инглис.
  
  Пенрик подумал, что это выражение лица не подходило самому прекрасному утру, которое можно было себе представить: отвлечься от всех обязанностей и отправиться на рыбалку. Тихий пруд в холмах над Истхомом давал все, что Инглис обещал своему гостю: прохладу, древесную тень, позолоту солнечной ряби. Возможно, рыбы было маловато, но, поскольку туманный день потеплел, было очень заманчиво раздеться и поплавать. У Пенрика были планы.
  
  - В любом случае, - сказал Инглис, вытягивая шею, чтобы посмотреть на червяка в руке Пенрика, - откуда ты знаешь, что это он? Это может быть она.
  
  - Я слышал, что дождевые черви имеют в одном теле и мужское, и женское начало, - Пенрик с сомнением наморщил нос.
  
  - О, совсем как ты, - пробормотал Инглис, ухмыляясь.
  
  - Приятно видеть, что угрюмый парень не против свести счеты, - развеселилась Дездемона.
  
  Храмовый демон внутри Пенрика, который наделил его волшебной силой, определенно был женщиной, что, по мере того как он лучше узнавал Пена, вызывало у Инглиса все большее недоумение. Инглис кин Вулфклифф, член Королевского общества шаманов (на испытательном сроке), как он подписывал свою корреспонденцию, хотя и надеялся вскоре избавиться от досадной приписки.
  
  Пенрик попытался ответить ехидной ухмылкой, но загородный свет был слишком хорош, чтобы позволить ему выдержать это усилие; он расплылся в улыбке.
  
  Инглис покачал головой.
  
  - Я не могу поверить, что ты овладел техникой сразу после того, как вчера понаблюдал за единственным жертвоприношением во дворе зверинца.
  
  - Ну, почти. Если не считать чтения книги, которую ты прислал, твоих писем, разговоров с твоим Королевским Братством и тобой за последние две недели, изучения разных других работ, половина из которых оказалась мусором. Всегда есть проблема с письменными источниками - они часто гораздо больше говорят о человеке, который их написал, чем о рассматриваемом предмете.
  
  - Ты больший книжник, чем я, - согласился Инглис. - Кажется несправедливым, что... Неважно. Хорошо, я вижу, он действительно на пути к тому, чтобы стать Великим червем. - Палец протянулся, чтобы с сомнением ткнуть существо. - Две души, если их можно так назвать в червяке, собраны в одно тело, но оно не достигнет цели, и в любом случае, какой в этом смысл? Никто не захочет быть наделенным духом червя, и силы, которые он может дать, не убедят блоху прыгнуть на собаку.
  
  - Это практика для ученика шамана, - быстро ответил Пенрик. - Или ученика волшебника, во всяком случае. Насколько я знаю, дождевые черви - теологически нейтральные существа. Завтра я, возможно, попробую мышей, если их крошечные души окажутся не слишком тяжелы для меня. Они твари Бастарда - как просвещенный жрец белого бога, я должен быть в состоянии освободиться от них.
  
  - Спаси нас Брат, - вздохнул Инглис. - Во всяком случае, такие трюки раньше уже пробовали люди, у которых было больше времени, чем здравого смысла. После нескольких повторов такие низменные существа не могут выдержать перегрузки духа и умирают от этого.
  
  - В самом деле? - заинтересовался Пенрик. - Я должен проверить.
  
  - Конечно, ты должен, - пробормотал Инглис с побежденным видом. Но отложил удочку в сторону и все равно приподнялся, чтобы посмотреть.
  
  Пен вытащил еще с полдюжины дождевых червей из ведерка с приманкой и попытался выложить их в ряд на плоском камне. Они сопротивлялись своей участи, беспорядочно извиваясь, что мог бы одобрить Бастард, покровитель хаоса, но короткое прикосновение магии временно вернуло их в более ровный строй. Пенрик сделал свою первую попытку с последним червем в ряду и с некоторым сожалением пожертвовал им ради следующего, убедив свою совесть, что для червя не может быть худшей смерти, чем быть насаженным на крючок и брошенным в глубокую воду, чтобы утонуть. Еще четыре червя вдоль по ряду, и Инглис оказался прав, поскольку получатель всех этих усилий практически разорвался, когда Пенрик попытался направить в него накопившуюся магию жизни.
  
  - О, - печально сказал он. - Я посрамлен.
  
  Инглис закатил глаза.
  
  Пенрик отказался от своей первой наполовину успешной попытки овладеть шаманской магией, потому что обладание демоном хаоса помешало бы ему принять дух Великого Зверя любого вида, который мог бы дать ему силы настоящего шамана. Подняв удочку, он покосился на пустой болтающийся крючок, засопел и наклонил леску к себе, чтобы заменить наживку результатом одного из своих последних жертвоприношений, утешаясь тем, что скромные смерти, вызванные имитацией шаманских усилий, не будут полностью потрачены впустую. Он забросил свою удочку обратно в пруд рядом с удочкой Инглиса.
  
  - Мы оба храмовые маги, хотя и разного рода. Почему мы ловим рыбу таким неэффективным способом? - заметил он через несколько минут.
  
  - Потому что, если бы мы применили нашу магию, мы бы закончили до того, как вино охладится, - сказал Инглис, дружелюбно указывая на глазурованные кувшины, установленные в ряби на мелководье.
  
  - Верно, - согласился Пенрик. - Выпьем?
  
  Закрепив свою удочку парой камней, Пен поднялся, чтобы взять кувшин. Он наполнил оба стакана, вытряхнув последние капли в хозяйский, затем порылся в корзине в поисках еще кусочка вкусного хлеба в придачу. В конце концов, целью похода на рыбалку было не только поймать рыбу.
  
  После небольшой паузы на все еще безуспешную рыбалку, очарованный местным вином, которое ложилось на язык, как жидкое золото, Инглис задумчиво произнес:
  
  - Интересно, распространяются ли такие ограничения и на демонов? Существует ли верхний предел накопления жизней или душ, которые демон может забрать и передать вместе с собой, как они передаются от носителя к носителю в конце жизни?
  
  Пенрик моргнул.
  
  - Хороший вопрос. Но то, что демон накапливает, это не совсем души. Обычно нет, если только передача не проходит плохо и не разрывает душу умирающего на части. Потому что практически все волшебники и волшебницы на своих похоронных обрядах оказываются принятыми нашим богом точно так же, как и все остальные люди. Безусловно, не отлученные, иначе создание храмовых магов было бы самым черным святотатством. Я предпочитаю думать о личностях моего демона как о образах моих предшественников, как о страницах, снятых с печатной пластины и переплетенных в книгу. Иначе моя голова была бы все время занята призраками.
  
  Инглис повернулся к Пенрику, откашлялся и спросил:
  
  - Дездемона, а ты знаешь?
  
  Инглис редко пытался поговорить с Дез напрямую, как с другим человеком, и Пен одобрительно улыбнулся. Он его еще обучит. Пенрик уступил контроль над голосом своей постоянной спутнице, также заинтересованный в ответе, как и Инглис.
  
  Дез молчала так долго, что Пен начал думать, что она не ответит, но наконец она заговорила, как водится, ртом Пенрика.
  
  - Вы, дети, задаете самые странные вопросы. В мире наблюдается постоянное истощение демонов, которые либо поспешно покидают его посредством определенных храмовых обрядов, когда юный элементаль едва сформировался, либо с большим трудом изгоняются святым, если они берут власть над человеком, когда становятся старше и сильнее. За более чем двести лет я разделила двенадцать жизней со своими носителями, и десять из них были человеческими...
  
  - На самом деле двенадцать полужизней, - уточнил Пенрик для Инглиса, - поскольку ты никогда не прыгала на младенца или ребенка.
  
  - Прыжок на младенца был бы верным путем к катастрофе, - предположила Дез. Мгновенное превосходство, поскольку у хнычущего существа не было бы развитой воли и знаний, чтобы контролировать своего демона. Очень плохой выбор. В любом случае, как я собиралась сказать, прежде чем ты прервал меня...
  
  - Извини.
  
  Она кивнула головой Пена.
  
  - Я уже давно не встречала демона старше себя.
  
  - Это имело бы смысл, - сказал Инглис, пытаясь проследить за ее мыслью. Чем старше кто-либо становится, тем больше людей младше и тем меньше старших. Он нахмурился. - Должно быть, странно быть самым старым, пережить все свое поколение. И все же какой-то человек в мире должен быть таким в каждый момент. Как ты думаешь, Дездемона, ты могла бы быть старшей среди демонов?
  
  - Конечно, нет! - едко сказала она. Но Пен почувствовал в ней невысказанное сомнение.
  
  - Так что же происходит со старейшими демонами? - Инглис последовательно развивал свою мысль. - Можно предположить, что они достигают момента, когда никакая голова не может их удержать, они прыгают слишком часто, и ах... - его палец указал на взорвавшегося дождевого червя.
  
  - Фу, - хором сказали Пенрик и Дездемона. - В самом деле, мальчик-волк! - сказала Дез, и Пен продолжил: - Я думаю, если бы это было так, Храм знал бы об опасности, и это было бы частью моего обучения в семинарии.
  
  - Я полагаю, да, - сказал Инглис, отказываясь от своей ужасающей гипотезы с явной неохотой. Он сделал еще глоток вина, затем покачал своей удочкой.
  
  - Я бы поспорила, - пробормотала Дез, - кто из вас сдастся первым и начнет использовать магию, чтобы обмануть рыбу, но мне не с кем поспорить.
  
  - Вас там десять сестер, - ответил Пен. - Вы могли бы побиться о заклад.
  
  - Есть одна мысль... - но она замолчала и взглянула на Инглиса, который сел и повернул голову, внимательно прислушиваясь. Пенрик не различал ничего, кроме приятных летних звуков леса и ручья, но он знал, что волк Инглиса наделил его сверхъестественным слухом. Довольно скоро с изрытой колеями дороги, где они оставили наемную повозку, донесся топот копыт. Потом стук копыт прекратился, тихий голос успокоил животное, а затем на тропинке, ведущей к пруду, послышались быстрые шаги.
  
  - Ах, вот вы где, - голос следователя Освила звучал напряженно, когда Пен обернулся, чтобы помахать рукой. - Благодарение пяти богам.
  
  - Освил! - Инглис тоже поприветствовал своего неожиданного друга. - Ты все-таки приехал!
  
  Старший следователь из ордена Отца был приглашен третьим на рыбалку этим утром, но в последнюю минуту прислал записку, что его вызвали по новому срочному делу и что его не следует ожидать. На нем по-прежнему была форменная серая куртка с медными пуговицами, по которой истхомские дознаватели получили прозвище Серые сойки, но она была расстегнута поверх мокрой от пота рубашки. Закончил на сегодня или просто поддался жаре?
  
  - Ты так быстро все уладил? - радостно спросил Пенрик.
  
  Освил подошел к берегу ручья, упер кулаки в бока и вздохнул.
  
  - К несчастью, нет, совсем наоборот. Мне срочно нужен храмовый сенситив, еще больше - волшебник, а вы двое - ближе всех. Извините, но я должен призвать вас на службу.
  
  - Нет времени даже на глоточек? - спросил Пен, с сожалением глядя на второй кувшин, остывающий в ручье.
  
  - Нет времени ни на что. Менее чем в шести милях отсюда у меня мертвая волшебница. Убитая. Вчера поздно вечером или ночью.
  
  Пен поднялся, пораженный.
  
  - Это, - медленно произнес он, - было бы очень трудно провернуть. Исходя из моего личного опыта.
  
  - Кто-то смог. Одна стрела, пронзившая человека, может стать несчастным случаем на охоте. Но не две. И не думаю, что она смогла бы всадить стрелы себе в спину, даже с помощью колдовства.
  
  - Ох. - Пенрик сглотнул и крикнул Инглису: - Тогда я запрягу лошадь, пока ты собираешь вещи?
  
  Инглис кивнул, уже вынимая удочки. Это было наилучшее разделение труда, поскольку, несмотря на его превосходное владение верховой ездой, волк внутри Инглиса, как правило, заставлял нервничать даже ко всему привычных наемных кляч.
  
  Освил, дрожа от нетерпения, последовал за Пеном на узкую горную дорогу, где его собственная потная лошадь была привязана к молодому деревцу.
  
  - Я дам вам свежее место преступления. Обычно помощь из ордена Отца вызывается с опозданием на несколько дней, после того как местные власти задушат весь здравый смысл в беспорядке, который они сами же и устроили. Это повышает шансы на то, что вы с Инглисом почувствуете что-то полезное, да?
  
  Пен понятия не имел. Но когда он подошел, чтобы отвязать наемную лошадь и снова запрячь ее в оглобли, самым беспокоящим его вопросом было не то, кто убил колдунью, или как, или даже почему, а скорее, где ее демон?
  
  ***
  
  К тому времени как они вернулись по следу повозки, пересекли несколько проселков и нашли дорогу получше, ведущую к деревне на холме, шесть миль дороги оказались ближе к девяти. Они свернули в сторону, не доехав до деревни, а затем были вынуждены покинуть свою повозку, когда проселок, ведущий в крутой лес, превратился в тропу. Но всего через несколько сотен шагов тяжело дыша они вышли на поляну.
  
  Это была довольно приятная поляна, уже послеполуденный свет просачивался сквозь зелено-золотистую листву. Менее приятной была бесформенная куча на дальнем краю и жужжание мух, от которых отмахивалась встревоженная младший следователь, оставленная на страже. Для этого она использовала длинную ветку с листьями на конце, откинувшись назад как можно дальше. Пока не из-за вони, подумал Пен, когда они подошли ближе; скорее всего, ее пугали обозначающие колдунью шнуры белого, кремового и серебряного цветов, приколотые к плечу фигуры.
  
  - Моя помощница, младший следователь Тала, - представил ее жестом Освил и спросил: - Что-нибудь произошло с тех пор, как я оставил вас?
  
  - Нет, сэр, - сказала Тала, поднимаясь с явным облегчением. Она была моложе Освила лет на тридцать или около того, и выглядела еще более свежей, чем Пен.
  
  - Где дедикат?
  
  - Он пошел домой, чтобы принести нам обоим что-нибудь поесть. Должен скоро вернуться.
  
  - Тело было найдено сегодня рано утром молодым дедикатом из храма в деревне Вейр, - объяснил Освил через плечо Пену и Инглису, - посланным в лес проверить силки. Мне сказали, что этот участок принадлежит барону кин Пайкпулу, но он предоставляет храму право собирать в нем хворост и охотиться на мелкую дичь в качестве платы за четверть дня.
  
  Пенрик присел на корточки в том месте, которое младший следователь с радостью уступила ему, и всмотрелся.
  
  Женщина лежала на боку, как будто спала. Ее вьющиеся каштановые волосы распустились, расшитая бисером матерчатая шапочка запуталась в них. Она не была ни толстой, ни худой, ни высокой, ни низкой, ни миловидной, ни уродливой; ей могло быть чуть за сорок. Какой бы ум ни оживлял ее лицо - а шнуры жрицы свидетельствовали о том, что он должен был быть острым, - теперь он исчез, оставив ее черты мягкими, восковыми и неподвижными. Загадочными.
  
  Она была одета не в официальную мантию, а скорее в повседневную одежду, обычное платье с наброшенным поверх тонким синим плащом, к которому были приколоты ее шнуры. Это не защитило одежду от пропитавшего ее потока крови, так, что она стала коричневой. Почти столько же крови вылилось вокруг наконечника стрелы, торчащего из ее живота, как и из двух стрел с оперением, торчащих из ее спины. Судя по кровавому следу на земле, она упала всего в нескольких футах от того места, где в нее стреляли. По крайней мере, быстрая смерть, подумал Пен, пытаясь справиться со смятением. Никаких признаков того, что она пострадала как-то еще.
  
  Инглис посмотрел через плечо Пена, его ноздри раздувались, возможно, от тревожного запаха крови. Достаточно густой, чтобы Пен тоже мог его почувствовать, он, вероятно, был ошеломляющим для волка внутри Инглиса, во всяком случае, его лицо застыло.
  
  Освил многозначительно прочистил горло, и Пен, поднявшись, чтобы осмотреться, подумал: 'Дез, Зрение, пожалуйста'.
  
  С одной стороны, Пен надеялся, что призрак женщины все еще витает в воздухе, достаточно свежий, чтобы выглядеть почти так же, как при жизни: внезапная и насильственная смерть очень часто производила такой эффект. Большинство призраков не могли говорить, но достаточно расстроенный, все еще потрясенный от резкого отделения от поддерживающего его тела, призрак иногда мог устроить для зрячего сенситива что-то вроде немого представления. Это было очень опасное предельное состояние, поскольку душа могла соскользнуть в окончательное отлучение от ожидающего ее бога, чего не желала ни одна из сторон. Так что, с другой стороны, Пен надеялся, что нет. Чаще всего душа и бог находили друг друга сразу, и единственной функцией похоронного обряда было подтверждение места назначения.
  
  Все живые души на поляне были достаточно яркими, соответствовали своим телам. У Инглиса была дополнительная духовная плотность его Великого Волка, тревожащая, если не знать, что это такое. Или даже если знать. Пенрик медленно повернулся, просматривая все одновременно обычным и вторым зрением, но не увидел ничего похожего на призрак. Потерянные души обычно привязывались к какому-то месту, редко к своим собственным телам; странная шаманская практика уноса призрака убитого духа-воина, привязанного к священному предмету, здесь не применялась. Не было и никаких признаков бродячего демона, хотя Пен этого и не ожидал. В конце концов, демоны не могли прыгать на деревья, которые были единственными здесь живыми существами. Демона, должно быть, унес его новый хозяин. Оставался насущный вопрос, и, возможно, не один.
  
  Пен осенил себя священным знаком, позволил Зрению померкнуть и повернулся к Освилу.
  
  - Никакого призрака. Никакого демона. Никакой помощи. Извини.
  
  Освил раздраженно посмотрел на человека, который никогда не удивлялся тому, что ему не везет.
  
  - Ценное наблюдение.
  
  - Очень даже.
  
  - Вы можете сказать что-нибудь еще?
  
  Рука Инглиса проследила линию от древков стрел в лес, ища выгодное положение лучника, но затем он покачал головой.
  
  - Невозможно сказать, как сильно она перевернулась, когда падала.
  
  Пен скрестил руки на груди и уставился на женщину сверху вниз.
  
  - Ну, что-то сказать все-таки можно. Начнем с того, что она молода.
  
  - Конечно, нет. Средних лет, - Освил склонил голову набок.
  
  - Я имею в виду, молода для храмовой волшебницы. Орден Бастарда обычно не наделяет обученную женщину-претендентку демоном, пока она не закончит рожать или, по крайней мере, не будет уверена, что не желает ребенка. Хаос, который обычно сеют демоны, - Пен сделал паузу, подбирая деликатный термин, - препятствует зачатию.
  
  Брови Освила поползли вверх.
  
  - Для некоторых это было бы выгодно.
  
  - Верно. Кроме того, женщина-колдунья должна быть необычайно умной, внимательной и опытной, чтобы успешно управлять демоном и беременностью одновременно. Некоторые так делали, но это не рекомендуемый путь. Так что, скорее всего, эта женщина недолго носила своего демона.
  
  - Я не вижу ни одной стрелы вокруг, - заметил Инглис, вытягивая шею. - Два выстрела, два попадания. Предполагает опытного лучника.
  
  - Или лучницу, - почти неслышно пробормотала слушающая помощница.
  
  - Или он забрал их после, - сказал Освил.
  
  - Мм.
  
  Пен посмотрел на стрелы в теле.
  
  - Стрелок либо был рядом, либо у него был лук с действительно сильным натягом. Если последнее, то это скорее мужчина. Я... думаю, что не первое, - он бросил младшему следователю извиняющийся кивок.
  
  - Почему это? - спросил Освил - намеренно, а не скептически.
  
  - Одна из причин убить колдуна, которая приходит мне на ум, - Пенрик прочистил горло, - это украсть его демона.
  
  При этих словах Инглис повернул голову.
  
  - Люди действительно пытаются такое сделать?
  
  - Да, - вздохнул Пен.
  
  - Это не сработало бы с Большим Зверем!
  
  - К счастью для шаманов. Но если бы убийца охотился за демоном, он захотел бы быть как можно ближе к колдуну. Предпочтительным оружием был бы нож, а не лук. Пожалуй, единственный способ увеличить дистанцию - это использовать трюк рокнари: бросить колдуна в море на проткнутом пузыре и уплыть как можно быстрее. Лук наводит на мысль об убийце, который очень не хотел быть обремененным демоном своей жертвы.
  
  Освил нахмурился.
  
  - На какое расстояние может прыгнуть демон?
  
  - Это... - начал Пен, но потом понял, что ему не нужно предполагать. - Дездемона, что ты можешь сказать об этом?
  
  - Зависит от силы демона, - сказала Дез, - но дальность полета стрелы, безусловно, простирается за ее пределами.
  
  Глаза Освила сузились, когда он переводил взгляд с тела на окружающий лес.
  
  - Или их было двое. Лучник на расстоянии, другой вблизи. - Он не выглядел так, как будто эта мысль доставляла ему удовольствие.
  
  Сценарий был вполне возможный, и он действительно объяснял исчезновение демона. Пен вынужден был согласиться.
  
  - Это должно было произойти прошлой ночью до наступления темноты, - предположил Инглис, - чтобы сделать такой выстрел - дважды - с такого расстояния.
  
  - Если только у нее не было фонаря, - сказал Освил. Все огляделись по сторонам. Никаких фонарей, разбитых или откатившихся, не было, но его могли унести, как и стрелы.
  
  - Волшебник может видеть в темноте, - заметил Пен. - Возможно, ей и не нужен был фонарь.
  
  - Лучник не может, - сказал Инглис, явно все еще увлеченный собственной теорией.
  
  - Если только он не еще один волшебник, - вставил Пен. - Хотя в этом случае ему не нужно было бы держаться на расстоянии.
  
  - Что-нибудь еще вы можете мне сказать? - застонал Освил.
  
  - Волшебника очень трудно убить, - начал Пенрик, скорее вопреки очевидности, лежащей перед ними.
  
  - Волшебников с опытными демонами очень трудно убить, - поправила Дездемона, - если их демоны хотят защитить их. Молодой демон будет менее искусен. Но если какой-нибудь демон захочет сбросить нежелательного всадника, это не такая уж большая проблема.
  
  Три человека странно уставились на него. Пенрик продолжил, повысив голос:
  
  - Я собирался сказать, что эта волшебница была застигнута врасплох, попала в засаду, как и ее демон.
  
  Освил потыкал носком ноги в землю, выражение его лица стало отстраненным.
  
  - Или убийцей был кто-то, кому она доверяла. Или убийцами. Тьфу.
  
  Пенрик поморщился, его немного затошнило от идеи такого предательства.
  
  - Я полагаю, что да.
  
  Освил наклонил голову, изучая тело.
  
  - А она действительно была волшебницей? Потому что любой мог надеть плащ с приколотым к нему шнуром. Или приколоть его на чью-нибудь одежду.
  
  Судя по пропитавшей его крови, плащ определенно был на ней, когда она умерла. Пенрик опустился на колени и потрогал шнур, который был жестким и чистым, сравнимым с его собственным после менее чем первого года использования.
  
  - Дез...?
  
  - Да. Здесь, в этой оболочке, есть... пустота. Трудно описать, но достаточно характерно. Как будто место, где обитала душа, растянуто больше, чем обычно.
  
  - Хм.
  
  - Да, была. А это значит, что в капитуле ордена Бастарда в Истхоме должен находиться надзиратель волшебников, который был ее начальником и который может ее опознать. Я ожидаю, что там можно найти ответы на очень многие наши вопросы, - сказал вслух Пен.
  
  Он проверил ее руку на окоченение, что Освил, несомненно, уже делал, и у него явно было больше практики в этом, чем у Пена. Окоченение, возможно, уже начало проходить, но, с другой стороны, день был теплым. 'Амберин? Хельвия? - обратился он к двум колдуньям-врачам, числившимся среди предыдущих носителей Дез.- Можете ли вы что-нибудь добавить?'
  
  - Практически ничего, - ответила Хельвия. - Слишком много переменных. Вчера ближе к вечеру или прошлая ночь могут быть наиболее вероятным временем.
  
  Пен выдохнул и встал.
  
  - Странно, почему ее просто оставили так лежать. Убийца мог скрыть тело на неопределенный срок, выкопав какую-нибудь неглубокую могилу. У него было время. Или не было, и в таком случае, почему не было?
  
  - Добавим этот вопрос в список, - сказал Освил. - Я обещаю, что он не будет последним. А пока разойдитесь и посмотрите, есть ли еще что-нибудь, что может сказать эта поляна. Немые вещи иногда могут давать более красноречивые показания, чем свидетели. А потом мы отвезем эту бедную женщину домой.
  
  Пен прошелся туда-сюда, оглядываясь, и Дез смотрела его глазами. Он ничего не находил. Ни фонаря, ни следов, ни оброненных предметов. Никакого демона. Идея Освила о двух убийцах казалась все более правдоподобной.
  
  - Или, - прокомментировал он вслух Освилу, - это мог быть один убийца, любого пола, и один беспринципный наемник с луком. Разоренные люди готовы убивать за удивительно небольшие деньги.
  
  - Я ненавижу такие случаи. Без связи с убитым таких людей трудно отследить, - хмыкнул Освил.
  
  - Я не то чтобы должен забрать свои слова обратно, - размышлял Пенрик, еще раз обойдя вокруг тела, - но... достаточно опытный лучник мог бы выпустить в воздух сразу две стрелы, возможно, прежде, чем он понял, что фигура в сумерках была женщиной, а не оленем. А потом, ужаснувшись своему поступку, убежал. Тогда все объяснимо. - Кроме демона.
  
  - Насколько это вероятно?
  
  Пен вспомнил, что Освил, выросший в городе, не был лучником, несмотря на другие свои навыки.
  
  - Я мог бы это сделать. Ну, надеюсь, не в той части, чтоб принять женщину за оленя.
  
  - Это... очень заманчивое упрощение. - Освил не был похож на человека, поддающегося искушению. Он выглядел как человек, который только что откусил что-то невкусное. Снова. - Я пока не буду исключать его из списка. Но это нуждается в проверке. Все нуждается в проверке.
  
  Прибыл мирской дедикат из деревни, неся корзину и ведя за собой пожилую женщину. Она оказалась жрицей храма Вейра, той самой, которая послала весть напрямую в орден Отца, когда парень, задыхаясь, вернулся к ней на рассвете с новостями о своей находке. Помощница следователя с благодарностью приняла корзину, нырнув в нее за едой, часть которой она протянула Освилу. Освил жевал стоя - зная Освила, Пен был совершенно уверен, что сегодня он еще не делал перерывов на еду.
  
  Местная жрица торжественно осмотрела мертвую женщину и согласилась со своим дедикатом, что труп не принадлежал никому, кого они когда-либо видели раньше: ни ее деревенской пастве, ни кому-либо с окрестных ферм. Незнакомка из Истхома - тон подразумевал, что престол Священного Короля опасный притон, где на любом углу можно найти убийц или еще кого похуже. Это заставило Дез хихикнуть.
  
  - В столице Дартаки могли бы поместиться пять Истхомов, а в старом имперском Тасалоне и все десять. Она понятия не имеет, что такое притон. Красивый город, хотя, я в чем-то с ней согласна.
  
  Инглис, который ушел, чтобы прочесать лес по более широкому кругу и все-таки найти позицию лучника, вернулся с третьей стрелой в руке. Тала с любопытством наблюдала за ним.
  
  - Да, то же оперение, - пробормотал Инглис, сравнивая его с древками в спине трупа. - Она просто торчала в земле, - он указал на деревья, где склон спускался к далекому уединенному ручью, - но к стреле прилипло вот это.
  
  Он показал пучок жестких рыжих волос. Пен взял его и понюхал.
  
  - Лиса.
  
  - Да, я тоже так решил, - согласился Инглис.
  
  Все уставились на клочок меха, пытаясь вписать его во множество сцен, которые они себе представляли, чтобы объяснить брошенное тело. Освил наконец покачал головой и забрал стрелу, а Инглис положил мех в карман. А затем все они объединились, чтобы перенести тело женщины в свою повозку. Местная жрица печально благословила его, когда они расположили тело в ограниченном пространстве как можно более пристойно.
  
  Пен развернул повозку, чтобы спуститься с холма, и вскочил на борт, когда Инглис взял поводья и пустил усталую лошадь в путь. Два следователя сели на коней и пристроились сзади, образовав нечто вроде примитивной процессии.
  
  Пен надеялся, что они скоро узнают имя этой женщины. Ему было неудобно думать о ней просто как о трупе, не то чтобы каждый человек не стал бы таковым со временем. Они свернули на более широкую дорогу, и лошадь, возможно, узнав дорогу домой, стала двигаться более вдохновенно. Освил подъехал к Пену.
  
  - Мы действительно должны найти этого демона, - сказал ему Пен.
  
  - Это дело Бастарда, я отдаю его тебе, - пожал плечами Освил. - Проблема справедливости для этой мертвой женщины давит на меня больше, чем забота о существе, которое по своей природе не может умереть.
  
  - Ну, тогда ты можешь поразмыслить над тем, что демон был ближайшим возможным свидетелем убийства.
  
  Брови Освила взлетели вверх.
  
  - Может ли демон быть надежным свидетелем? Как вообще его можно вызвать для принесения присяги и дачи показаний?
  
  - Это будет зависеть от демона. Дездемона могла бы.
  
  - Волшебные собаки. Демоны, - пробормотал в замешательстве Освил и покачал головой. - Клянусь Отцом, раньше мои расспросы никогда не были такими странными. - Временно отстранившись от сложностей, он направил свою лошадь вперед.
  
  ***
  
  Истхом, расположенный вдоль реки Аист, уже перерос городские стены, отстроенные всего поколение назад. Грубый катафалк и его эскорт проехали через окраины к южным воротам и оказались ближе всего к холмам, получившим название Храмовый город, откуда открывался вид на раскинувшийся внизу Королевский город с красными крышами. Пенрик и Инглис слезли с повозки, чтобы лошади было легче тянуть ее в гору, а также чтобы она могла двигаться по более людным улицам. Прохожие глазели на тело, завернутое в скатерть для пикника, видели двух Серых Соек, ехавших позади, сглатывали порывы задавать вопросы и осеняли себя знаком пяти богов.
  
  Капитул ордена Бастарда находился на две улицы позади огромной каменной громады главного храма города и страны. Старый деревянный купеческий особняк, в котором раньше жили слуги белого бога, сгорел двадцать лет назад и был заменен прекрасным новым зданием из местного тесаного желтого камня, построенным в большем соответствии своему назначению. Так как это был главный капитул королевства, соперничавший с родственными орденами четырех других богов, его здание было высоким, соразмерным и строгим, далеко не таким кустарным, как у более провинциальных капитулов, к которым привык Пен. Это заставляло его самого чувствовать себя провинциалом.
  
  Тала пошла стучать в дверь и звать привратника. Несмотря на послеобеденную жару - уже скорее ранний вечер этого длинного летнего дня - Освил остановился, чтобы привести в порядок рубашку и застегнуть жилет, прежде чем помочь вытащить тело из повозки. Появился привратник со строгой осанкой, в форменном плаще с эмблемой в виде двух белых рук, сжатых в кулаки и показывающих большими пальцами вверх и вниз. Он открыл было рот, чтобы спросить, по какому делу пришли посетители, но так и застыл в смятении, когда увидел их ношу.
  
  - О, нет, - выдохнул он. Узнавание было мгновенным; очевидно, они выбрали правильное место для мертвой женщины.
  
  - Сначала, - сказал ему Освил, - давайте уберем ее с улицы.
  
  - Да, сэр. - Привратник сразу же уступил им дорогу, пропуская в просторный, вымощенный камнем вестибюль, где они опустили свой печальный груз на пол.
  
  - Судя по шнурам, она одна из вас, и мы знаем ее ранг и призвание, - сказал Освил, - но больше ничего нам не известно. Можете ли вы назвать ее имя?
  
  - Да, сэр. Это просвещенная Магал. Ее не было весь день, и она не ночевала в своей постели, но мы подумали, что она просто пошла навестить кого-то из своих детей.
  
  - Вы не знаете, когда она в последний раз выходила из дома? Или когда вы в последний раз видели, как она это делала?
  
  - Вчера она несколько раз входила и выходила. Но я действительно не помню, совпадает ли количество входов и выходов. Ночному привратнику, возможно, есть что добавить. Он придет через час.
  
  Освил кивнул.
  
  - Я так понимаю, здесь есть надзиратель над колдунами. Он или она, вероятно, должны быть проинформированы первым.
  
  - Это просвещенный Хамо. Я немедленно приведу его. - Все еще потрясенный, привратник уставился на фигуру у их ног. - Где вы ее нашли?
  
  - В лесу на холмах, примерно в десяти милях от Истхома, - сказал Освил, наблюдая за его лицом.
  
  - Что она там делала? - он поморщился в замешательстве.
  
  - Значит, это не то место, где она обычно бывает?
  
  - Нет, насколько я знаю, сэр. Я позову просвещенного. - Потрясенный привратник поспешил вверх по лестнице.
  
  Очень скоро он, шаркая, спустился обратно, а за ним последовал пожилой седовласый мужчина в будничном одеянии священника. Не требовался серебряный шнурок среди других, приколотых к его левому плечу, чтобы сказать Пену, кто он такой, и Дездемона справилась с легкой скованностью.
  
  - Ты будешь в порядке, если другой демон окажется так близко?- с беспокойством спросил ее Пен.
  
  - О, да. В этом ранге мы оба ручные Храмовые демоны. Мы будем как супруги двух людей, которые терпеть не могут друг друга, но притворяются вежливыми ради своих партнеров.
  
  Хамо задохнулся от ужаса при виде того, что увидел на полу.
  
  - Значит, ошибки нет!
  
  - Следователи принесли ее сюда, сэр, и, гм... эти господа, - сообщил привратник. Последнее, вероятно, подразумевалось как вежливость, учитывая неряшливую одежду Пена и Инглиса, но он оставил свое начальство разбираться, отступив назад. Хотя и не очень далеко.
  
  Хамо опустился на колени, чтобы коснуться лица женщины, затем осенил себя знаком богов, шевеля губами в какой-то короткой молитве. Его челюсти сжались, когда он увидел кровь и наконечники стрел. Он встал и повернулся к Освилу, на его лице появились более глубокие морщины, чем минуту назад.
  
  - Что случилось?
  
  - Ее тело было найдено мирским дедикатом деревенского храма... - Освил вкратце рассказал о событиях раннего утра, о том, как его вызвали на расследование, и о том, что он обнаружил на поляне. - Я сразу понял, что мне нужен храмовый сенситив, я знал, что шаман Инглис и просвещенный Пенрик ловят рыбу недалеко оттуда, поэтому призвал их к себе на помощь.
  
  На лице Хамо выразилось облегчение, поскольку жуткость, которую он очень хорошо чувствовал в этих двух незнакомцах, была объяснена. Он мог не знать Инглиса, но он, очевидно, был в курсе своих коллег и соперников по магии в Королевском братстве по всему городу, поэтому просто кивнул и сказал:
  
  - Шаман Инглис. Великий Волк, я полагаю?
  
  - Да, просвещенный, - сказал Инглис, отвечая на кивок в том же духе.
  
  - Шаман Инглис имеет некоторый предыдущий опыт участия в моих расследованиях, - добавил Освил. Конечно, он не сказал, на чьей стороне. Инглис сдержал дрожь.
  
  - Просвещенный Пенрик...? - на лице Хамо отразилось понятное сомнение, учитывая то, как заявленный ранг противоречил очевидной молодости Пенрика.
  
  - Просвещенный Пенрик из Мартенсбриджа, - Пенрик одарил его коротким поклоном, - придворный волшебник принцессы-архижрицы Льюин из Мартенсбриджа. Я прибыл в свите ее милости на церемонию именин ее внучатого племянника, а также по некоторым другим храмовым делам.
  
  Учитывая, что Льюин приходилась тётей Священному Королю, а хныкающий младенец, о котором шла речь, был его новорожденным наследником, Пен предоставил Хамо разобраться в тонкостях самому.
  
  - А! - Хамо казался скорее просветленным, чем ошарашенным. - Мне кажется, я кое-что слышал из вашей истории. Его глаза сузились: - Вы унаследовали демона просвещенной Руччии, да? Мне показалось, что я узнал эту необычайную плотность.
  
  - Вы знали Руччию? - заинтересованно спросил Пенрик. Хотя сейчас было не время для таких разговоров.
  
  - Мы встречались один или два раза, - также осознав неуместность этой темы, священник отмахнулся от нее ради гораздо более насущной проблемы: - Вы видели, где лежала Магал? Ее душа не была, - он сглотнул, - заблудшей или разделенной, я надеюсь?
  
  - По-видимому, нет.
  
  Плечи Хамо с облегчением опустились.
  
  - Хотя бы так, - пробормотал он и прикоснулся к губам в краткой благодарственной молитве их общему богу.
  
  Затем понадобилось посвятить некоторое время мирским нуждам: перенести тело волшебницы на временный покой в приличное место, нечто вроде лазарета в дальнем конце дома, послать за женщиной-врачом, которую Освил рекомендовал как часто работающую с печальными (Пенрик интерпретировал это как 'ужасными') запросами его ордена, вызвать дедиката, чтобы вернуть лошадей следователей в свои конюшни, а наемную лошадь с повозкой - в свою. Младший следователь Тала, возможно, ожидавшая, что ее отправят на это скромное задание, просияла, когда ей позволили остаться рядом с Освилом.
  
  В конце концов они добрались до того, что явно было рабочим кабинетом Хамо на третьем этаже: переполненные полки, письменный стол, заваленный бумагами, не совсем достаточное количество стульев - что Хамо исправил, позаимствовав один из соседней комнаты.
  
  Когда все наконец расселись - не то, чтоб от этого стало больше порядка, беспокойство продолжало витать над ними, - Освил начал с должной формальности.
  
  - Я сожалею о потере вашей коллеги - и друга?
  
  - Надеюсь, и то, и другое, - сказал Хамо.
  
  - Но я должен задать очень много вопросов.
  
  - Да, конечно, - вздохнул Хамо. - Это... это ужасно. Магз лежит внизу, в то время как какой-то проклятый недоумок где-то там... Все, что вам потребуется, следователь.
  
  И Пену не нужно было второе зрение, чтобы прочитать искренность в его голосе. Тала достала из жилета маленький блокнот и свинцовый карандаш и откинулась на спинку стула с внимательным видом.
  
  - Во-первых, я должен узнать о родственниках просвещенной Магал. Привратник упоминал о детях?
  
  - Да, двое, дочь и сын. Ее дочь недавно очень удачно вышла замуж за ювелира, а сын учится у мастера по изготовлению инструментов. Оба здесь, в Истхоме. О боги, я должен послать кого-нибудь сказать им, или нет, я сам должен пойти...
  
  - Это будет моя следующая забота, просвещенный. Такие вещи входят в мои полномочия в отношении подобных трагедий, и о настолько близких родственниках не следует рассказывать из вторых рук.
  
  Хамо вздохнул с облегчением и назвал имена и адреса этих двоих, которые помощник записал.
  
  - И муж? - спросил Освил. Учитывая, что Магал была членом ордена Бастарда, наличие детей не обязательно подразумевало наличие мужа, пусть даже для этого требовался отец.
  
  - Она овдовела несколько лет назад, - покачал головой Хамо. - Ранее она служила в храме в Оксмиде (большом городе в полудне езды от Истхома, вспомнил Пен), а он долгое время был там регентом хора. Очень преданная пара, судя по всему, что я смог узнать. Но вдовство было одним из многих качеств, которые делали ее хорошим кандидатом на роль волшебницы.
  
  - Были ли у вдовы новые поклонники? Или, простите, но я должен спросить, любовники?
  
  Хамо моргнул, возможно, впервые осознав, что следователь собирает список подозреваемых.
  
  - Насколько я знаю, нет. Она, похоже, не желала этого.
  
  - А вы бы знали? - спросил Освил. Как понял Пен, он имел в виду колдовские средства.
  
  - Да, - сказал Хамо более определенно. Освил бросил взгляд на Пена, который коротко кивнул ему.
  
  Затем Пенрик задал вопрос, который вряд ли пришел бы в голову Освилу:
  
  - Как давно она получила своего демона?
  
  - Недолго. Всего три месяца. Я думал, они так хорошо устроились вместе. - Он потер лоб и выпалил: - В этом нет никакого смысла. Она была уравновешенной, дружелюбной, опытной - десять лет служения самым разным людям в качестве храмовой жрицы, безусловно, раскрывают характер человека. Вы уверены, что это не мог быть какой-то ужасный несчастный случай или ошибка?
  
  - Я еще ничего не исключал. И это тоже.
  
  Пенрик почти видел, как Освил изо всех сил старается не сказать вслух - это все очень плохо пахнет. Прошлой зимой следователь заслужил уважение Пена. Теперь он начал вызывать жалость. Пен все больше радовался, что эта мрачная задача была призванием Освила, а не его собственным.
  
  - Есть еще какие-нибудь кровные родственники? Или родственники по мужу? - продолжал Освил.
  
  - Не здесь. У Магз никого не было в живых, а семья ее покойного мужа вся вернулась в Оксмид.
  
  - Друзья и коллеги здесь, в Истхоме?
  
  - И то и другое. Ее очень любили.
  
  - Особо близкие?
  
  Хамо назвал несколько имен, которые помощница послушно записала.
  
  - Кто-нибудь соперничал с ней за получение демона?
  
  Неужели Освил вообразил профессиональную ревность, чтобы добавить к ревности в любви? Пен предположил, что он должен был охватить каждый аспект.
  
  - Ну, просвещенный Басум тоже ждет следующей возможности, но я бы не назвал его соперником.
  
  - Почему нет?
  
  - Храмовые демоны почти всегда передаются носителям того же пола, - вставил Пен. На вопросительный взгляд Освила он добавил: - Мой случай был необычным, так как у просвещенной Руччии неожиданно случился сердечный приступ, на дороге возле Гринвелла, когда я проезжал мимо. Предполагалось, что ее демон будет передан женщине-врачу, ожидающей у ее смертного одра.
  
  - И это тоже! - воскликнул Хамо. - Я думал, что Магз может стать моей преемницей через несколько лет, и в конце ее жизни демон будет укрощен настолько, что его можно будет передать врачу. А теперь снова утрата. Такая ужасная утрата. - Хамо все больше походил на человека, которому нужно было выйти, чтобы разрыдаться или взбеситься, или и то и другое вместе, по мере того, как до него доходила чудовищность потери как для него самого, так и для Храма.
  
  Освил, у которого список людей, которых он обвинил, был длиннее его руки, выглядел так, как будто он хотел позволить ему это. Но Хамо сам повернулся к Пенрику.
  
  - И вы вообще не нашли никаких признаков того, куда делся ее демон?
  
  Пропавший демон был такой же задачей Хамо по управлению и регулированию, как и умершая женщина; у демона тоже была храмовая карьера в своем роде. Пен не был уверен, что Освил понимал это, хотя Инглис, с его опытом общения с выращиваемыми десятилетиями Великими зверями, несомненно, понял. Инглис был очень молчалив на протяжении всего этого разговора, возможно, обескураженный пониманием, каким было его собственное катастрофическое злоключение для людей, пытавшихся последовать за ним.
  
  - Увы, никаких, - сказал Пен. - Это было очень тревожно.
  
  - Он не смог бы далеко продвинуться сам по себе, не ухватившись за какое-нибудь существо из материи, - сказал Хамо.
  
  - Человек, случайно или намеренно, или животное...
  
  - Животное, - запинаясь, пробормотал Хамо, - имело бы свои собственные ужасные последствия с таким развитым демоном.
  
  - Да, я очень хорошо это знаю. Или третья возможность, - они оба поморщились.
  
  - Какая? - подтолкнул Освил.
  
  - Когда умирает носитель, а в радиусе действия нет никого живого, пусть даже крохотной птички, то демон... Я полагаю, можно сказать, что он рассеивается. Возвращается к своему стихийному хаосу, теряя все знания, которые он когда-то хранил. Даже возможность быть элементалем, способным начать все сначала со следующим животным. Просто исчезает, - ответил Хамо.
  
  - Это очень похоже на забвение, - сказал Освил, его глаза сузились, когда он попытался представить это.
  
  - Очень похоже, - согласился Пен. - Только быстрее.
  
  Внутри него Дездемона содрогнулась.
  
  - У вас было какое-нибудь ощущение этого на той поляне? - Хамо пристально посмотрел на Пена.
  
  Пен колебался.
  
  - Это не то, с чем я когда-либо сталкивался раньше, чтобы сразу распознать какой-то след. - И я тоже, - признала Дез. Такие случаи по своей природе никогда не были засвидетельствованы.
  
  - Нашего заблудшего демона нужно искать, но я не могу уйти отсюда, пока не выполню все положенные для Магз обряды, - сказал Хамо, взволнованно проведя рукой по волосам. - И подходящих людей у меня нет. - Он взглянул на Освила, который поднял ладони в защитном жесте, и Пен безуспешно попытался вспомнить имя того волшебника из Истхома, с которым Освил так неудачно столкнулся прошлой зимой. Он тоже, должно быть, один из подопечных Хамо. Взгляд Хамо вернулся к Пену. - Просвещенный Пенрик?
  
  - Я буду рад помочь вам с этим, если смогу получить разрешение у принцессы-архижрицы, - кивнул, поняв намек, Пенрик.
  
  Которое он, скорее всего, получит. Инглис пошевелился, но ничего не сказал. Пока что.
  
  - Я был бы рад принять твою помощь, - Освил выглядел очень довольным. Он несколько нерешительно взглянул на Инглиса. - А ты?
  
  - Я бы хотел еще раз взглянуть на эту поляну, - медленно произнес Инглис, - прежде чем пойдет дождь. Там... Мне хотелось бы еще немного времени, чтобы провести более широкий поиск.
  
  Для чего, он не сказал, но Пен вспомнил загадочную третью стрелу и лисью шерсть на ней. И задался вопросом, какие способности к выслеживанию мог бы дать ему волк внутри Инглиса, даже помимо охотничьих навыков юноши из кантонских гор Пена.
  
  - Где бы сейчас ни был демон Магал, - сказал Пенрик, - его путь начался оттуда. Мы должны пойти вместе. Завтра утром.
  
  - Пораньше, - согласился Инглис, заслужив одобрительный кивок Освила.
  
  - У Магал была комната здесь или она жила в другом месте? - обратился Освил к Хамо.
  
  - Да, она жила здесь.
  
  - Мне нужно будет просмотреть ее вещи, если вы сможете позаботиться о том, чтобы ее комнату не трогали, пока я не вернусь. Вероятно, тоже завтра утром. Мы должны пойти к ближайшим родственникам сегодня вечером, пока еще не поздно. - И устало добавил: - А затем доложить моему собственному начальству.
  
  На всех присутствующих навалилась сотня новых дел, и Освил со своей стороны снова выразил соболезнования, заверив Хамо, что эта трагедия привлечёт самое пристальное внимание его следственного управления.
  
  К тому времени, как Пен вернулся в гостевой дом при Храме, отведенный для принцессы-архижрицы и ее свиты, наскоро умылся, надел свои лучшие и самые чистые белые одежды и помчался во двор, он уже очень опаздывал, несмотря на то, что почти бежал. Почти, поскольку он пытался сочетать достоинство, надлежащее ученому жрецу, со своей потребностью в скорости. Но когда он появился, весь запыхавшийся, его начальницу все еще грузили в паланкин.
  
  - А, Пенрик, - поприветствовала она его. - И Дездемона, конечно. - Улыбка на ее стареющих губах была сухой, но не раздраженной. - Наконец-то. Я готовилась отправить тебя спать вообще без ужина, если ты пропустишь этот.
  
  Льюин кин Стагхорн сегодня была одета как принцесса и королевская тетушка, а не как служительница Храма, хотя ее платье демонстрировало шелк мануфактуры Мартенсбриджа, одного из самых прибыльных предприятий ордена Дочери, которым она руководила.
  
  - Прошу прощения за опоздание, ваша милость, - ответил он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее кольцо архижрицы, протянутое ему в знак прощения. Она махнула носильщикам, которые подняли ее паланкин и понесли вниз, в Королевский город.
  
  - Иди рядом со мной, - невозмутимо сказала она, - и расскажи мне все о своем выходном. Что там, рыба оказалась так хороша или так плоха?
  
  - Ни то, ни другое, как оказалось. Следователя Освила вызвали на дело ранним утром...
  
  - Какая жалость! Я знаю, что ты с нетерпением ждал этой поездки. Он мне очень понравился во время его краткого пребывания в Мартенсбридж прошлой зимой. И твой друг шаман был... интересным. - Она на мгновение задумалась. - Хорошо, что его не повесили.
  
  - Должен согласиться. Это было бы бессмысленной тратой времени, среди прочего. В любом случае, мы провели день с Освилом, потому что он пришел попросить нас обоих помочь с расследованием. Таким образом, некоторые невинные рыбы сохранили жизнь.
  
  Она бросила на него острый взгляд.
  
  - В самом деле? Из этого следует какая-то история?
  
  - Да, ваша светлость, но не для улицы.
  
  Носильщики, которым была оказана честь ее нести, крепкие дедикаты в сине-белых одеждах своей богини были не единственными заинтересованными слушателями в пределах досягаемости.
  
  Ее веки опустились в знак понимания.
  
  - Тогда после. Я слишком стара, чтобы засиживаться допоздна, даже во имя рода кин Стагхорн.
  
  - И я пообещал выйти завтра пораньше, так что наши интересы совпадают.
  
  Она осмыслила это, а затем отложила свое любопытство на десерт.
  
  - В любом случае, сегодня вечером ты доставишь мне удовольствие, представившись как просвещенный лорд Пенрик кин Джуральд из Мартенсбриджа, вместо обычного сокращения.
  
  - Слишком многословно, ваша милость. Это оскорбляет мое чувство меры и литературный вкус.
  
  Она хмыкнула.
  
  - Есть места, где благочестивое смирение уместно. Сегодняшнее не входит в их число. Ты мой волшебник; твой статус отражает мой собственный.
  
  Пенрик согласно кивнул, но скривился.
  
  - Джуральд Корт - это немногим больше, чем укрепленный фермерский дом в безвестной горной долине, и мы оба знаем, что я, как младший сын, не наследую ничего.
  
  - Но никто другой здесь этого не знает, и распространяться об этом не обязательно. Мир не всегда настолько дружелюбен, чтобы можно было позволить себе растрачивать преимущества на бессмысленное тщеславие.
  
  - Я предпочитаю значимый титул, который я заработал, пустому титулу, который я унаследовал.
  
  - Так это вовсе не скромность, а скрытая гордыня? Твоя ученость восхищает меня, Пенрик, но я сомневаюсь, что среди многих вещей, которым ты научился в семинарии, был придворный лоск.
  
  - Вспоминая наши трапезы в студенческой столовой, боюсь, вы правы, - печально согласился он.
  
  - Тогда думай об этом визите как о возможности для такого рода обучения. В другой день на твой стол поставят какую-нибудь другую тарелку, более по твоему вкусу, но не трать впустую еду, стоящую перед тобой.
  
  - Да, ваша милость, - кротко сказал он.
  
  Их разговор прервался, когда охранники и носильщики, а также второй паланкин, перевозивший неразлучную секретаршу ее милости, преодолели длинные лестничные пролеты, пересекающие утес. Пен отстал, когда переулки сузились и изогнулись, затем снова зашагал рядом с Льюин, когда они вышли на более широкую улицу, где находился особняк королевского родственника, принимавшего сегодняшнее празднество. Когда кресло опустилось у входа, ему была предоставлена привилегия поднять ее на ноги в шелковых туфлях и предложить ей свою руку, которую она взяла с довольно самодовольной улыбкой.
  
  Официальная церемония присвоения имени жалкому человеческому существу, о котором Пенрика заверили, что он принц, прошла гладко, слава богам, три дня назад. Поэтому он предполагал, что худшее позади. Поскольку обряд совершил архижрец Истхома, Пенрик не был уверен, в чем заключалась задача его собственного настоятеля в Храме, помимо увеличения и без того впечатляющей процессии. Может быть, роль доброй феи? Функция Пенрика, казалось, заключалась в том, чтобы красиво стоять рядом и отчаянно пытаться защитить свои лучшие белые одежды от мусора оживленного города. Сегодняшний вечер должен был стать повторением.
  
  Он даже заметил те же лица здесь, во дворце пожилого аристократа, который был мужем еще более пожилой сестры Льюин, принцессы Льюанны - Льюин отпустила Пена, чтобы обнять сестру. На самом деле, происходящее не так уж сильно отличалось от некоторых банкетов принцессы-архижрицы в день бога в Мартенсбридже. Что ж, больше лордов, меньше торговцев. Меньше жрецов, если уж на то пошло; Пен не заметил особенно много других одеяний. Больше высокородных родственников, хотя приток аристократии в город уже начал уменьшаться. Более дорогая одежда и драгоценности. Послы из дальних стран, а не из ближних графств, ладно, это было интересно - возможно, у него будет шанс попрактиковаться в языках до конца вечера. Люди, чьи ошибки могли бы убить больше людей и быстрее; но все же, просто люди.
  
  В освещенном свечами банкетном зале было чрезмерно жарко для летнего вечера. Пен сидел по левую руку от Льюин и был до боли вежлив с теми немногими, кто разговаривал с ним, а не с ней, улыбаясь, но не слишком часто, так как однажды она упрекнула его за последнее. Был ли придворный лоск эвфемизмом для обозначения того, что ему очень скучно, когда он набит до отказа?
  
  Только когда столы были убраны для несомненно чинных танцев, он заметил подходящий для себя объект интереса или, по крайней мере, еще одного человека моложе пятидесяти лет. Молодой человек был даже худее Пена, умудряясь походить не на лорда, а на очень хорошо одетое пугало. Его самой заметной чертой были очки с самыми толстыми стеклами, которые Пен когда-либо видел на человеческом лице.
  
  Они встретились у стены обшитой позолоченной кожей.
  
  - Это же стекла производства Мартенсбриджа? - спросил Пен, обрадованный так, словно неожиданно встретил старого знакомого из своей родной деревни.
  
  - А! - Рука молодого человека взлетела к украшенному золотом виску. - Вы знаете эту работу?
  
  - Да, очень хорошо. И ее создателя, осмелюсь сказать. Мастер с Нижней Липовой улицы, да? Я слышал, как несколько моих более пожилых коллег изливали благословения на его голову. И его руки.
  
  Молодой человек расправил плечи изо всех сил.
  
  - Вы понимаете! - Он вопросительно посмотрел на Пена. - А вы?
  
  - И я. Поскольку не могу представить себе большего кошмара, чем потерять способность читать.
  
  Лорд в очках благодарно улыбнулся.
  
  - Мне было четырнадцать, прежде чем я её обрёл. Все просто думали, что я неуклюжий дурак.
  
  - Как это печально!
  
  Он кивнул.
  
  - Поскольку я прекрасно видел формы, цвета, свет и движение, я не считал себя слепым, не понимал, что другие видят намного больше меня. И они тоже этого не понимали. Священник Храма, который пытался обучить меня, сам носил очки, он первым заподозрил мою болезнь и отвез меня в Мартенсбридж за очками. Это было откровением! На деревьях были листья. И буквы не были неуловимыми пушистыми существами, застенчиво прячущимися друг за другом. Я не был глуп, я просто не мог видеть, - он немного запыхался, рассказывая все это сразу редкому сочувствующему слушателю. - Когда я окончил Роузхолл со вторым отличием, это был самый счастливый день в моей жизни, и никто не понимал, почему я плакал, пока почти не ослеп снова. Кроме Ивейны. - Он резко кивнул на это таинственное дополнение.
  
  - Я посещал семинарию белого бога в Роузхолле, - ответил Пен, вполне желая порадоваться чуду коллеги-книжника. - Интересно, могли бы мы быть там в одно и то же время? - Вряд ли. Пен наверняка запомнил бы очки, каким бы невзрачным не был их обладатель. Однако великий университет в Роузхолле принимал около шести тысяч студентов одновременно. - Я принял свои шнуры и клятвы весной год назад.
  
  - Я закончил четыре года назад, - сказал молодой человек. - Так, может быть?
  
  - Мм, нет. Примерно тогда я только прибыл.
  
  Брови его собеседника озадаченно изогнулись над арифметикой; обучение жреца обычно занимало шесть лет, а не три. Но он отмахнулся от этой мысли.
  
  - Что вы изучали? - спросил Пен.
  
  - В основном математику. Я надеялся найти место в ордене Отца, возможно, дослужиться до ревизора и тогда позволить себе жениться. Я даже начинал там как мирской дедикат. Но, э-э, кое-что произошло.
  
  К ним подошла молодая женщина, почти такая же долговязая и тощая, за исключением характерного живота, похожая на сливу на палочке. Пен думал, что Дез заснула, как ему и хотелось, но она не спала:
  
  - Слово, которое ты ищешь, юный Пен: стройная. Гораздо более лестно, а значит, и безопаснее. Поверь мне.
  
  Ее одежда, хотя и богатая, висела на ней почти так же неуверенно, как на молодом человеке, но при ее появлении его лицо осветилось, как будто солнце выглянуло из-за стекол его очков.
  
  - А! Позвольте мне представить вам мою жену! Баронесса Ивейна кин Пайкпул. А вы, просвещенный...?
  
  Пайкпул не был одним из главных родов Вилда, иначе Льюин давно бы заставила Пена вызубрить это. Однако, возможно, не настолько малоизвестный, как его собственный.
  
  - Лорд Пенрик кин Джуральд, в настоящее время из Мартенсбриджа, - поклонился Пен.
  
  - Ах, вот почему вы сидели с принцессой Льюин за высоким столом. Вы выглядели очень устрашающим стражем.
  
  Довольно густые брови Ивейны сошлись на переносице.
  
  - Разве это не дартаканское имя?
  
  - Саонское. Благодаря младшему сыну с недолговечным наследством и последней наследнице земель кантона. А вы тогда барон...?
  
  - Вегай кин Пайкпул, - развел руками молодой человек, как будто в замешательстве. - Хотя последние два года был всего лишь лордом. Наследство стало совершенно неожиданным.
  
  Имя могло быть малоизвестным, но оно было запоминающимся.
  
  - У вас случайно нет большого участка лесистых холмов примерно в десяти милях к востоку отсюда?
  
  - Это часть старого семейного владения, - моргнул Вегай. - Это и одна ужасная разваливающаяся крепость. Она больше годится для охотничьего домика, если бы у меня был хоть малейший интерес к охоте. - Он сделал извиняющийся жест. - Это был еще один навык, который никто не мог привить мне в детстве, наряду с чтением.
  
  Он ни капельки не дрогнул при этом вопросе. Возможно, ему еще никто не сказал, что было найдено этим утром в его лесу? Освил, со всеми этими близкими родственниками и коллегами Магал, с которыми нужно разобраться, может не добраться до него до завтра. Пен решив, что ему лучше не переходить следователю дорогу, ограничился замечанием, что это очень красивое место.
  
  Вегай пожал плечами.
  
  - Мы предпочитаем дом в городе, как бы ни было предательски по отношению к моим предкам из лесного племени признавать это. - Его жена улыбнулась и взяла его за руку, успокаивая.
  
  Пенрик попытался придумать тонкий способ спросить, где он был прошлой ночью.
  
  - Вас сильно увлекло этим королевским мероприятием? - Взмах руки указывал на прошедшие две недели празднования именин.
  
  Вегай покачал головой.
  
  - Пытались избегать, но мама настояла, чтобы мы пришли сегодня вечером. Я думаю, что мое наследство порадовало ее едва ли не больше, чем меня.
  
  - Матери, они такие, - протянул Пенрик с благоразумно неопределенным сочувствием. Оба его собеседника кивнули в унисон.
  
  В этот момент секретарь принцессы нашла Пена.
  
  - Ее светлость готова уйти прямо сейчас, - прошептала она
  
  Пен был вынужден завершить представление прощанием. Он позволил секретарю провести его мимо опасностей, связанных с благодарностью их высокородным хозяевам, и, благополучно выйдя наружу, снова занял свое место рядом с паланкином. При ходьбе в гору говорить снова было неудобно, и оставалась та же проблема с подслушивающими ушами. Так что только после того, как Льюин пригласила его в свои комнаты, сидя между двумя женщинами при свете свечей, он смог рассказать о том, что произошло за день. Несмотря на свою усталость, он старался, чтобы все это звучало как можно интереснее.
  
  Должно быть, ему это удалось, потому что принцесса наконец мягко сказала:
  
  - У меня действительно были другие планы на завтра.
  
  Были, но уже не будут.
  
  - И у меня, ваша милость, - хотя, вероятно, не те же самые, - но я хотел бы помочь Освилу найти справедливость для этой бедной волшебницы, если смогу. И никто больше не думает о пропавшем демоне. А он тоже жертва.
  
  Она примирительно махнула украшенной перстнями рукой.
  
  - Тогда доложи мне снова завтра вечером.
  
  Игра на ее любопытстве сработала, хорошо. Почувствовав облегчение, он осенил себя знаком богов, сумел не зевнуть ей в лицо и направился в свою комнату.
  
  ***
  
  К тому времени, когда Пенрик и Инглис выехали из Истхома на рассвете, договорились оставить своих лошадей в загоне храма в горной деревне, отговорили мирского дедиката следовать за ними и вернулись на поляну, было не так рано, как оба надеялись. Но, по крайней мере, свет был хорошим.
  
  Начав с пятна засохшей крови, в котором теперь оставалось всего несколько зеленых мух, Пенрик медленно пошел по спирали, задействовав все свои чувства. Призраков сегодня тоже не было, и в конце концов он признал, что любой холодок беспокойства был вызван его собственным воображением.
  
  Инглис отправился на поиски лошадиного навоза или следов телеги и нашел их, но, учитывая всех животных и людей, которые были здесь вчера, результаты были не слишком удовлетворительными. Еще один поиск того места, где, должно быть, стоял лучник, чтобы пустить свои убийственные стрелы, не дал никаких особых зацепок. Инглис вернулся на середину поляны, протянул руку к ручью и прищурился.
  
  - Он застрелил женщину откуда-то из глубины того леса. Но в лису он стрелял отсюда, рядом с телом.
  
  - Если тело вообще было там. Можешь попробовать отследить выстрел.
  
  Инглис пожал плечами и сделал около сорока шагов через кустарник к тому месту, где он нашел третью стрелу. Выбоина в земле, куда она воткнулась, была едва заметна. Никаких следов крови или борьбы умирающего животного.
  
  - Ты можешь, э-э, учуять след? - спросил его Пен.
  
  - Не совсем. Мой нюх не острее, чем у любого человека. Просто я ощущаю запахи более явственно.
  
  Поскольку второе зрение ничего ему не давало, Пен довольствовался тем, что следовал за нюхом Инглиса. По большей части они направлялись к скрытому ручью, не отрывая глаз от земли. Шаман тоже охотился в юности; хребет Ворона, откуда происходили его родичи, был не таким захватывающе высоким, как горы в кантонах, но достаточно суровым. Поэтому Пен не слишком удивился, когда Инглис остановился на берегу ручья, указал вниз и удовлетворенно произнес:
  
  - Ага.
  
  На грязи виднелись несколько лисьих отпечатков. Более полезными были пара человеческих следов, один из которых наполовину перекрывал отпечаток лапы, плюс металлический наконечник, возможно от трости.
  
  - Кто-то гнался. Или следил, - сказал Инглис.
  
  Пен попытался сопоставить отпечатки со своими собственными. Первоначальный след был чуть длиннее, совсем немного шире и глубже.
  
  - Быстрый шаг или бег. Человек более тяжелый, чем я.
  
  - Это большинство мужчин.
  
  - И тяжелее меня, - признал Инглис, проведя аналогичный тест со своей стороны.
  
  - Стрела была неповрежденной, но он не остановился, чтобы поднять ее, - отметил Пен.
  
  - Возможно, к тому времени уже стемнело.
  
  - Не настолько стемнело, чтобы он не выстрелил с большого расстояния в быстро движущуюся лису. И чуть не попал в нее.
  
  - Хм.
  
  Они нашли следы на другой стороне ручья. Лисьи были быстро потеряны, мужские - вскоре после этого, хотя несколько сломанных веток или неясных царапин на почве вели их вперед. Примерно через две мили по крутому и коварному подлеску Инглис, пыхтя, плюхнулся на упавшее бревно и сказал:
  
  - Я все.
  
  Пенрик присоединился к нему, переводя дыхание и оглядываясь по сторонам. Этот участок имел ширину около шести или семи миль, что составляло примерно сорок или пятьдесят квадратных миль обрывистого зеленого леса. Им нужен был план получше, чем блуждать наугад.
  
  Инглис почесал вспотевший подбородок.
  
  - Я так понимаю, ты думаешь, что эта лиса подобрала пропавшего демона?
  
  Пенрик с сомнением развел руками.
  
  - Возможно. Любой человек, каким бы неприятным он ни был, был бы предпочтительнее. Но лиса лучше птицы или белки.
  
  - Ты как-то сказал мне, что демоны всегда пытаются прыгнуть выше, к более крупному или сильному животному, и от человека к более могущественному человеку.
  
  - Если могут.
  
  - Что произойдет, если не сможет? Если будет вынужден спуститься?
  
  - Как ты думаешь, что бы с тобой случилось, если бы кто-то попытался запихнуть твое тело в коробку вдвое меньшего размера? - вздохнул Пенрик.
  
  Брови Инглиса поползли вверх.
  
  - Ничего особенно приятного. Меня бы сдавило, наверно. Может быть, какие-то кусочки обрезались.
  
  - Вот что-то в этом роде. За исключением того, что это происходит с разумом, а не с телом.
  
  - Но демон - это не материальная вещь. Разве он не должен меньше зависеть от формы?
  
  - Дух не может существовать в мире без материи, поддерживающей его, - процитировал Пенрик. - Может быть, это больше похоже на вынужденное существование на половине необходимой тебе пищи, воды и воздуха. Или как пересаженный кустарник с ампутированными девятью десятыми корней. Или я не знаю, какая еще материальная метафора. Но этот демон, если я правильно понимаю Хамо, содержал отпечатки по меньшей мере трех человеческих разумов и жизней, включая Магал, и тех животных, что были раньше. Это не маленький демон.
  
  - Значит... где-то тут бродит очень умная лиса? - Он педантично добавил: Предположительно лиса.
  
  - Умная, психически покалеченная и безумная. Или еще хуже.
  
  - Подожди. Убитая женщина сейчас в лисе? - Инглис обдумал это. - Тогда надо добавить к этому списку злость.
  
  - Злая, сбитая с толку, напуганная, Бастард знает что. - Ну, Он-то как раз знает. Пен надеялся, что душа Магал нашла глубокое утешение в Его заботе. Образ Магал... требовал другого смотрителя. И Пенрик ужасно боялся, что он может догадаться, кого именно бог выбрал для этой задачи.
  
  - Время отрабатывать свое содержание, а, просвещенный жрец? - сказала Дез, забавляясь. - Насколько я помню, Святой из Идау однажды предупредил нас об этом.
  
  - Угу,- Пен вздохнул, но не очень радостно. - Есть какие-нибудь предложения, Дез?
  
  Впечатление пожатия плечами.
  
  - Такие мужские развлечения, как охота на лис, никогда не были нашими. Ну, Аулия охотилась с соколом, когда была девочкой, в Браджаре. Литикона расставляла силки, хотя ее самым заметным оружием было ржавое копье. Рогаска убила больше цыплят, чем любая лиса, но ей не нужно было охотиться на них дальше отцовского двора. Хотя...- она повернула голову Пена: - Попробуйте пройти этим путем.
  
  - Давай посмотрим, что там, наверху, - указал Пен, и Инглис, пожав плечами, поднялся, чтобы последовать за ним. Они пробирались вверх по склону от деревца к деревцу, затем вышли на ровный, менее заросший участок. Пенрик на мгновение попытался расслабиться и просто позволить себе плыть по течению.
  
  - О, - сказал Инглис, и его шаг ускорился. Пройдя еще несколько шагов, Пен тоже услышал это - приглушенный вой.
  
  У подножия дуба они нашли яму-ловушку, сработавшую и занятую. Инглис опустился на колени, чтобы убрать набросанные ветки, и они оба посмотрели вниз. Им навстречу донесся запах сомнительной рыбы, застарелого свиного жира и резкий запах лисицы. Обитатель ловушки съежился и, рыча, скалил на них зубы.
  
  - Лиса, - сказал Пен, - но не наша лиса. Я это чувствую. Хм.
  
  Яма не казалась свежевырытой, но ее только что обновили, конечно же, только что положили приманку. И, очевидно, не отравленную.
  
  - Зачем ловить лису живой? - задумался Пен.
  
  - Сохранить шкуру в целости?
  
  - Для хороших шкурок сезон осень или зима.
  
  - Для фермеров, борющихся с хищниками, подойдет любое время года, - отметил Инглис.
  
  - Тогда почему бы не использовать силок или железный капкан? - Они оба отступили назад и нахмурились, глядя на эту новую головоломку.
  
  - Эй! Вы там! - крикнул резкий голос.
  
  Взгляд Пена дернулся вверх, и он увидел человека в охотничьей одежде, приближающегося к ним с натянутым луком. Он хмурился еще свирепее, чем лис. Но колебался, поскольку его слушатели не попытались убежать, как захваченные врасплох браконьеры.
  
  Несмотря на это, он собрался с духом и продолжил:
  
  - Что вы делаете на землях Пайкпула? Уходите!
  
  Пенрик, не сводя глаз с натянутого лука и пытаясь разглядеть оперение на тетиве стрелы, справился с пустотой в голове.
  
  - А, ты, должно быть, лесничий барона кин Пайкпула! Я познакомился с Вегаем и его изящной женой вчера вечером на ужине у принцессы Льюанны. Он рекомендовал мне обратить внимание на этот лес. - Пенрику удалось коротко и вежливо кивнуть, как аристократ слуге: - Я лорд Пенрик кин Джуральд. - Он толкнул Инглиса локтем.
  
  - Инглис кин Вулфклифф, - очнулся Инглис, бросив на Пена удивленный взгляд. Это имя безусловно, должно было быть знакомо любому вилдийцу. Пен позволил собеседнику предположить, что они оказались здесь по приглашению.
  
  - Ну... - Лук, к счастью, опустился, хотя подозрительный взгляд остался. Стрелы, полет которых он мог предвидеть, не представляли угрозы для колдуна, но Пен решил, что пока не стоит раскрывать свое призвание. - Я человек барона.
  
  - О, очень хорошо! - радостно сказал Пенрик, надеясь, что это не прозвучало слишком отчаянно. - Тогда ты можешь рассказать нам об этой ловушке.
  
  Мужчина снова уставился на него.
  
  - Это яма-ловушка. Это может видеть любой ду...эээ человек.
  
  - Я вижу, ну, чую, это ловушка для лис. И одна уже попалась.
  
  - И что?
  
  - Лисы здесь большая проблема?
  
  - Хищники всегда проблема. - Мужчина медленно ослабил тетиву, снял стрелу и вернул ее в колчан. - Мы избавляемся от них время от времени.
  
  Пенрик улыбнулся и потер шею.
  
  - Как ты думаешь, Инглис, сколько лис может жить в этих лесах?
  
  Судя по выражению его лица, Инглис не уловил логику, но пожал плечами.
  
  - Обычно в таких местах, как это, водятся от одной до трех на квадратную милю. Больше в то время года, когда новые щенки выходят из нор.
  
  - Итак... где-то от пятидесяти до пары сотен? Ну надо же! Так много лис! - восхитился Пен, пытаясь изобразить энтузиазм горожанина. Лучник поморщился, хотя было неясно, от тона ли Пена или от его арифметики. - Я понятия не имел. Здесь есть чем заняться леснику! И как тебя зовут?
  
  - Треух, - неохотно сдался мужчина.
  
  Пенрик отступил от ямы и пригласительно повел рукой:
  
  - Что ж, мы не должны мешать твоей работе. Продолжай, Треух!
  
  По дороге Пену удалось поближе рассмотреть оперение, торчащее из колчана. Похоже на стрелы, которые они нашли вчера, но явно не те же самые. Никакой пользы.
  
  - Что ты о нем думаешь, Дез?
  
  - Кажется очень напряженным. Но он столкнулся с нарушителями, которые превосходят его численностью, и к тому же моложе его.
  
  Треуху могло быть от тридцати с небольшим до сорока с небольшим лет - жизнь лесничего была нелегкой. Он казался примерно такого же роста и веса, как Инглис, только был более сутулым. Но он надел пару толстых кожаных перчаток и спустился в яму с немалой ловкостью, сначала зажав животное между коленями и быстро обмотав его морду сыромятной веревкой, затем связав ему ноги и вытащив его наружу. Инглис, без приглашения, наклонился, чтобы помочь в этой задаче. Лиса, которая рычала на охотника, отпрянула от волка-шамана и заскулила.
  
  Треух грубовато поблагодарил, вылезая обратно. Он снова наполнил ловушку какими-то потрохами из своего рюкзака, затем вернул на место укрытие из веток и листьев. Перекинув извивающееся животное через плечо, он встал и оглядел нежеланных посетителей.
  
  - Лучше вам будет выйти из леса и смотреть под ноги по дороге. У меня есть еще несколько расставленных ловушек. Но Дорра, хозяйка пивной в деревне Вейр, готовит хороший напиток. Если вы пойдете этим путем, скорее всего, сможете утолить там свою благородную жажду достаточно быстро.
  
  - Хороший совет, - сказал Пен, - по обоим пунктам. Не отправиться ли нам к Дорре, Инглис?
  
  - Как скажешь, - сказал Инглис.
  
  - Удачной охоты, - бросил Пен через плечо, когда они зашагали в противоположном направлении от обремененного лисой лесничего. Они продолжали осторожно идтитолько до тех пор, пока мужчина не оказался вне пределов слышимости, прежде чем остановиться по обоюдному согласию.
  
  - Ты хочешь проследить за ним? - тихо спросил Инглис.
  
  - Именно.
  
  Они повернулись и двинулись обратно, гораздо более бесшумно.
  
  Большую часть пути Треух шел по лесу, затем свернул на тропу и зашагал быстрее. Пенрик и Инглис держались позади него незаметно, хотя чуть не попали в беду, когда он свернул в сторону, чтобы проверить ловушку. Им пришлось присесть, пока он не вернулся на тропинку. Примерно через две мили он вышел на открытую местность. Пен и Инглис остановились на тенистом краю, прячась в разросшейся роще.
  
  Старое каменное здание, полузамок-полуферма, возвышалось на дальней стороне широкого расчищенного пространства. Несколько крытых соломой глинобитных домиков разной степени обветшалости сгрудились у его подножия, а вдоль двора буквой Г располагалась конюшня. За загородкой паслись пара волов и несколько лошадей. Более аккуратный забор отделял большой огород.
  
  Лесничий исчез за углом конюшни, затем вернулся через несколько минут уже без лисы. Он поплелся к каменному дому и вошел через тяжелую дубовую дверь. Во дворе воцарилась тишина.
  
  Мало кто мог наблюдать за ними с отвесного фасада особняка: окна были маленькими, глубоко посаженными и, насколько Пен мог судить с такого расстояния, очень грязными.
  
  - Ты чувствуешь кого-нибудь еще поблизости?
  
  Инглис кивнул в сторону дымящейся трубы в одном из глинобитных домов:
  
  - Скорее всего, там люди.
  
  - Хм. Ну, они будут заняты своими делами. Давай посмотрим, что он сделал с лисой.
  
  Инглис пожал плечами, но последовал за Пенриком, его любопытство тоже пересилило благоразумие.
  
  Конюшня когда-то предназначалась для большего числа лошадей, судя по количеству и щедрым пропорциям стойл. Все ее нынешние обитатели, казалось, вышли на пастбище, оставив несколько дверей открытыми или полуоткрытыми. Только в одном стойле верхняя и нижняя половинки двери были заперты на задвижку.
  
  Осторожно, стараясь не скрипеть, Пен отпер и приоткрыл верхнюю дверцу. Он моргнул, пытаясь привыкнуть к темноте, затем сдался и подумал: - Дез, свет.
  
  Около полудюжины, нет, семь несчастных лисиц были заперты внутри. Одни, явно истощенные, лежали на соломенной подстилке, другие, рыча, забились как можно дальше от своих собратьев. Некоторые истекали кровью после драк. Враждебная атмосфера, подумал Пен, была почти такой же, как если бы кто-то смог поместить семерых волшебников и их демонов в такие же условия.
  
  - Определенно, - пробормотал Инглис, - с лисами тут делают что-то странное.
  
  - Несомненно. Если этот парень говорил правду об истреблении хищников, то сейчас все они должны быть шкурами, прикрепленными к стене конюшни в ожидании выделки.
  
  - А что дальше? Я мог бы добавить, что моему испытательному сроку в Братстве не поспособствует ни арест за незаконное проникновение, ни драка в попытке его избежать.
  
  - И все же... хм. Звучит разумно. Нам нужен Освил, чтобы продвинуться дальше.
  
  - Для чего? Ловить лис в ловушку не противозаконно. Особенно лесничему на земле его собственного лорда.
  
  - Хорошо. Это тоже проблема. - Убедить несколько консервативного Освила в чем? Даже Пен не был уверен.
  
  - Выглядит так, что пока ты страстно желал осмотреть всех лис на этой земле, - тихо фыркнул Инглис, - кто-то уже начал делать это за тебя. Может, проще отойти в сторону и подождать.
  
  - За исключением того, что тут есть одна лиса, которую я бы предпочел, чтобы никто, кроме меня, не поймал.
  
  - Интересно... а ее вообще может поймать кто-нибудь, кроме тебя?
  
  - Хм. - Что напрямую приводит к неудобному вопросу о душевном состоянии потерянного демона, заключенного в низшее животное, которое не может его поддерживать. Это могло бы (если там действительно лиса, что еще не доказано) создать очень хитрую лису. Или привести к агонии замешательства и отчаяния. Любой мог ошибочно принять демона за больную лису, и тем самым возникал целый ряд других опасностей.
  
  - Сначала я хотел бы выяснить, что сегодня обнаружил Освил, - сказал Инглис. - Прежде чем...
  
  Он не закончил мысль, но обнадеживающий подтекст заключался в том, что если Пен захочет попробовать что-то рискованное, ему, возможно, не придется делать это в одиночку. Пен прикусил губу, пытаясь собраться с мыслями. Они должны были встретиться с Освилом в городе за обедом и там обменяться информацией. Свет выравнивался. К тому времени, как они доберутся обратно до деревни, заберут своих лошадей и вернуться в Истхом, будет уже гораздо ближе к вечеру.
  
  - Я думаю, - медленно произнес Пен, - сейчас нам лучше уйти, пока нас кто-нибудь не застукал. Возвратимся завтра со свежими силами.
  
  Инглис кивнул в знак согласия, и они повернулись, чтобы скрыться в лесу. В последний момент Пен отступил назад, отпер нижнюю дверь в стойло и приоткрыл ее. Инглис поднял брови, но ничего не сказал, пока они снова не оказались под прикрытием рощи. Когда они остановились, чтобы оглянуться, то увидели одну рыжую полосу, затем другую, мелькнувшую за углом конюшни и устремившуюся в лес.
  
  - Двести лисиц, - пробормотал Инглис. - Как ты думаешь, твой бог замешан во всем этом?
  
  - О, да, - вздохнул Пен, осенил себя знаком богов и дважды постучал по губам.
  
  ***
  
  Таверна, где они должны были встретиться, была скромным заведением, спрятанным в переулке недалеко от большого здания капитула ордена Отца на холмах Храмового города. Они обнаружили Освила и его помощницу, прибывших раньше, хотя и ненамного, в маленькой комнате наверху, дававшей компромисс между дешевизной и уединением. Но кувшин пива, который принес слуга, был приличным, в миске с рагу было много мяса, хлеба и масла было в изобилии, а Пенрик к этому времени умирал с голоду. Присутствие слуги дало им всем желанную возможность сосредоточиться на еде, но в конце концов он удалился, закрыв за собой дверь.
  
  Несмотря на чистую работу в городе, Освил выглядел еще более уставшим, чем чувствовал себя Пен после целого дня блужданий по лесу. И Освил, и его помощница Тала, которая, как понял Пенрик, была также его ученицей, были одеты в свою самую официальную серую форму, только что вернувшись с похорон просвещенной Магал; был разгар лета, и церемонию не откладывали. Пенрик почувствовал облегчение, узнав, что священные животные Истхома недвусмысленно обозначили, что ее душу забрал белый бог.
  
  - На церемонии было очень много людей, - заметила Тала. - Тот, кто убил ее, либо не знал, либо не заботился о том, насколько сильно его поступок заставит весь ее орден в Истхоме ополчиться против него.
  
  - Да, - сказал Освил. - Хотя я разговаривал со всеми, с кем мог, и их самой распространенной реакцией после гнева было недоумение. И у родственников, и у коллег. Обычно к этому времени в расследовании у меня появляется какое-то направление, какая-то странная трещина, какой-то... неприятный запах, но не здесь. Кажется, она была безупречной женщиной, какую только можно вообразить. Я бы чувствовал себя вынужденным вернуться к варианту с ошибкой на охоте, вот только никто понятия не имел, что она вообще делала в том лесу. Либо она никому не рассказала о своем поручении, либо, по крайней мере, один человек лгал мне. - Он вздохнул, как будто последнее было непреодолимой опасностью.
  
  - Мы удачно начали выяснив все, что она делала позавчера, - сказала Тала, - вплоть до того, что она ела на завтрак, но примерно в третьем часу дня она покинула здание капитула и просто не вернулась.
  
  - Пешком? - переспросил Инглис. - Таким образом трудно добраться до леса до наступления темноты. Наемные лошади?
  
  - Мы опрашиваем все конюшни, - сказал Освил. - Пока не повезло.
  
  - Зачем стрелять в колдунью? - Пен задумался. - Зачем кого-то убивать, если на то пошло? - Запоздало смутившись, он умудрился не смотреть на Инглиса. - Я имею в виду, преднамеренным образом.
  
  Освил проглотил кусок хлеба, запив его большим глотком пива, затем откинулся на спинку стула.
  
  - Некоторые причины встречаются чаще других.
  
  - Деньги? - спросил Инглис. - Наследство?
  
  - Деньги, конечно, но наследство очень редко. Обычно убийство происходит в ходе ограбления. Следующим по распространенности является какая-нибудь драка или засада после проигрыша в игре, а затем - долги.
  
  - Ее сумочка все еще оставалась на поясе, - заметила Тала, - хотя в ней было немного, и маленькие жемчужные сережки все еще были у нее в ушах. Ни один обычный грабитель это бы не оставил. Про украденных демонов ничего сказать не могу.
  
  Освил кивнул ей с одобрением наставника.
  
  - Магал была сиротой, она не играла в азартные игры, не брала и не давала денег в долг, - сказал он. - Мы все это проверили. У нее не было никакой собственности. То, что она унаследовала от своего покойного мужа, пошло на приданое ее дочери и обучение сына.
  
  - Храмовые жрецы редко бывают богатыми, - заметил Пенрик.
  
  - Не слышал, как они жалуются на это, но голодают они тоже редко, - сказал Освил. Пенрик обдумал свой вчерашний ужин и пропустил это замечание мимо ушей. Освил продолжил: - Но я... скажем так, я был бы удивлен, если бы деньги оказались проблемой в этом деле.
  
  - Затем следует ревность. И не только соперничество спален, во всех обычных вариациях. Братья и сестры. Коллеги, сослуживцы, сокурсники. Зависть человека с меньшим мастерством или удачей к тем, у кого больше. Очень разъедающие эмоции. За исключением того, что я не нашел ничего подобного по отношению к просвещенной Магал. Пока. - Он снова выпил и нахмурился. - Странный вид добавки к ревности и зависти - это месть. Это может быть непросто. Люди, и не самые глупые, могут решить, что какие-то абсурдные вещи были для них невыносимым пренебрежением. И не обязательно в отместку за какой-то проступок, а в некоторых случаях даже за правильные поступки, как иногда страдали мы, члены ордена Отца. - Он поморщился, вспоминая. - Не все, кто получает правосудие, ценят его.
  
  - Это возможно, - сказал Пенрик. - Волшебник может легко совершить какое-нибудь законное действие, выполняя свои обязанности, против чего какой-нибудь уличенный в правонарушении может возразить. Человеком, которого следует спросить в таком случае, был бы просвещенный Хамо.
  
  - Если бы это было очевидно, я бы сказал, что ему следовало подумать об этом раньше и добровольно поделиться информацией, - сказал Освил. - Тем не менее, да, кажется, стоит спросить еще раз. - Он зачерпнул остатки тушеного мяса кусочком хлеба. - Вот и весь наш день в городе. - По-видимому, столь же утомительный, сколь и бесплодный. - А как насчет вашего в лесу?
  
  Пенрик и Инглис по очереди рассказали свою историю. Освил внимательно слушал, нахмурившись, пока Пенрик не перешел к своей теории о двухстах лисах, после чего он стал выглядеть глубоко огорченным.
  
  Инглис на мгновение прикусил костяшку пальца.
  
  - Что касается проблемы с лисой, Пен. Я думаю, что мог бы оказать некоторую помощь в этом.
  
  - Как? Обычные охотники не смогут отличить одну лису от другой.
  
  - Речь не об обычных охотниках. Но мне придется поспрашивать, прежде чем я смогу давать какие-либо обещания. Я посмотрю, что смогу найти сегодня вечером, после ужина.
  
  Пенрик не привык к помощи в делах Храма, учитывая как одинокую природу демонов, так и редкость волшебников. Он не был уверен, верить словам Инглиса или нет, но решил, что расслабляться было бы преждевременно.
  
  - Кстати, - сказал Пенрик, - я должен добавить, что прошлой ночью я встретил барона кин Пайкпула. Он и его жена были на ужине в городском особняке принцессы Льюанны.
  
  Брови Освила поползли вверх.
  
  - Изысканное общество.
  
  Пенрис, которому так не показалось, пожал плечами.
  
  - Похоже, он еще не слышал об убийстве на своей земле, а я ему ничего не сказал. Он есть в твоем списке опрашиваемых?
  
  - Безусловно. Хотелось бы сделать это сегодня, только вот похороны затянулись, и сегодня уже кончается. Что ты о нем думаешь?
  
  Пенрик задумался, имел ли он в виду, как о подозреваемом?
  
  - Молод. Книжник. Интересен этим.
  
  - Многие люди его статуса искусные охотники.
  
  - Он точно нет - слабое зрение. По-видимому, всю жизнь. Если ты ищешь лучника, то это не он. Не то чтобы кин Пайкпул не смог найти подходящего наемника, и ему бы это вышло проще, чем другим, если его кошелек настолько глубок, как кажется. Но зачем?
  
  - Сегодня утром мне удалось коротко поговорить с одной из служанок кин Пайкпулов, - добавила Тала, доедая последний кусочек. - Она сказала, что ее хозяин провел позавчерашний день дома, он и его леди-жена пригласили друзей на ужин, который длился допоздна. - Она задумчиво вытерла губы. - Он выглядит безупречным хозяином, пусть и недостаточно благородным, чтобы удовлетворить некоторых в его доме. Главное возражение, по-видимому, заключается в том, что он регулярно кормит стаю бедных прихлебателей со времен учебы в университете.
  
  Которые больше походили на людей, с которыми Пен хотел бы встретиться, чем большая часть вчерашней компании.
  
  - Это был бы странный план, - сказал Инглис, - для расчетливого убийцы оставить тело, чтобы его нашли на его собственной земле. - Он поколебался. - Если только кто-то не пытался бросить подозрение в сторону кин Пайкпула.
  
  - Более вероятно, - сказал Освил, - что тело предполагалось лучше спрятать, но убийца не вернулся, чтобы сделать это до того, как оно было обнаружено.
  
  - Потому что он вдруг решил погнаться за лисой? Через эти ужасные леса, ночью? Всю ночь? - переспросил Пенрик. - Это очень рассеянный убийца. Или очень важная лиса.
  
  - Ты думаешь, что она унесла демона Магал, да? И ее убийца знал об этом? - спросил Освил. - Может быть, и так, но зачем бросаться в погоню? Если все так, как ты говоришь, демон был бы бессильным калекой. И, конечно же, не в состоянии обвинить ее убийцу.
  
  - Что возвращает меня к вопросу, почему лесник кин Пайкпула сегодня охотился на лис, - сказал Пенрик. - И пытался поймать их живыми, что не является обычным подходом к лисам.
  
  - Итак, я добавлю к своему списку лесника кин Пайкпула, - вздохнул Освил. - После барона.
  
  - Пожалуйста, - кивнул Пенрик. - Возможно, он был физически способен на этот поступок. Все еще остается проблема - зачем.
  
  Освил побарабанил пальцами по столу и нахмурился. Еще немного.
  
  - Это не первый случай, когда кин Пайкпул попадает в поле зрения правосудия в Истхоме. Но я не вижу связи.
  
  - Да? - спросил Пенрик, безуспешно пытаясь представить, как Вегай и его стройная супруга могли бы нарушить закон. - Его поймали на краже книг?
  
  Освил моргнул, затем сказал:
  
  - Нет, не нынешний барон. Его предшественник. Дядя, я думаю. Его обвинили в том, что он столкнул жену с лестницы во время какой-то супружеской размолвки. Она сломала шею при падении. Два-три года тому назад. Суд был завершен, когда обвиняемый бежал из королевства. Но после некоторых юридических проволочек его титул и имущество были конфискованы за преступление и переданы племяннику. Я полагаю, поместье не могли оставить без руководства. Не помню, ходили ли слухи, что старый барон умер за границей. Кстати, все это слухи. Я не работал над этим делом - учитывая статус тех, кто в нем замешан, оно было слишком высоко над моей головой.
  
  - Я полагаю, этот дядя не был дюжим лучником?
  
  - Понятия не имею. Но то, что он за тысячу миль отсюда или мертв, и у него нет никакой известной связи с просвещенной Магал вообще, побуждает меня не слишком волноваться.
  
  - Первое можно было бы обратить вспять, - отметил Инглис. - Второе вряд ли, я согласен.
  
  - М-м, - Освил взглянул на Пенрика. - Не согласишься ли ты пойти со мной к кин Пайкпулу сегодня вечером? Я хотел бы воспользоваться твоим статусом.
  
  - Которым из? - спросил Пенрик. - Жреца или волшебника?
  
  - И ими тоже, но я думал о твоем дворянском титуле. То есть, - Освил прочистил горло, - ты, Пенрик, однажды сказал мне, что твой отец был бароном, но ты не упомянул, была ли твоя мать его женой.
  
  Членов ордена Бастарда общепринято считали незаконнорожденными, и слишком часто так оно и было, чтобы Пенрик мог обидеться.
  
  - Была, хотя сейчас она вдова барона. Нас было семеро, три мои сестры и три брата. А потом я, самый младший.
  
  - Это поможет нам войти в парадную дверь, - кивнул Освил. - Не через вход для прислуги. Родовитым лордам может быть, м-м, трудно иметь дело с теми, кто не принадлежит к высшему эшелону храмовых дознавателей, которые сами связаны родственными узами со знатными родами.
  
  - Я думал, что твоя храмовая специальность открывает тебе любые двери.
  
  - К сожалению, нет, - Освил сделал паузу, сузив глаза от любопытства. - А твоя?
  
  Пенрик никогда не думал об этом.
  
  - Я... еще не перепробовал все двери.
  
  Освил фыркнул и поднялся.
  
  - Что ж, давай посмотрим, как ты сработаешь, чтобы открыть эту.
  
  ***
  
  Городской дом кин Пайкпулов находился дальше от дворца Священного Короля, чем величественный особняк, который они посетили прошлой ночью, и на более узкой улице. Дома здесь были более скромные, но построены совсем недавно, также из тесаного камня, столь распространенного в столице, заменившего многие более ранние деревянные строения из-за пожара и указа. Молодой барон, очевидно, достаточно хорошо относился к людям, чтобы с раннего вечера держать горящими два факела по сторонам от входа, с привратником, который присматривал за ними и за дверью.
  
  - Просвещенный лорд Пенрик кин Джуральд из Мартенсбриджа к барону кин Пайкпул по срочному храмовому делу, - сказал Пенрик слуге, думая о наставлениях своей принцессы-архижрицы. - С товарищами.
  
  Увы, у него не было времени вернуться к себе, переодеться в белое и прицепить шнуры на плечо, чтобы они убедительно говорили за него. Но привратник, бросив настороженный взгляд на его неряшливую персону и более опрятных Серых Соек, уступил, по крайней мере, до такой степени, что оставил их стоять в холле, а не на ступеньках, пока он шел узнать, примет ли его хозяин такую странную компанию. Он исчез в дверном проеме единственного центрального коридора и вскоре вернулся.
  
  - Сюда, просвещенный. - И, войдя перед ними, объявил: - Просвещенный лорд Пенрик, мой господин. И сопровождающие.
  
  Они вошли в уютный кабинет, меблированный большей частью письменным столом, за которым сидел их хозяин и жертва, разложив бумаги и бухгалтерские книги. Масляные лампы и настенные канделябры разгоняли вечерние тени, достаточно согревая комнату без огня в камине. Глаза Вегая, увеличенные очками, расширились от интереса при виде пары, которая следовала за Пенриком.
  
  - Ах, да. Все в порядке, Джонс. - Он поднялся со стула и обошел свой стол, принимая Пенрика стоя, как равного.
  
  Пен пробежался по представлениям, но Вегай не отреагировал ничем, кроме озадаченного любопытства. Их пригласили на две скамьи с подушками, поставленные друг напротив друга перед темным камином. Привратник поднес к столу стул, на который Вегай сложил счетные книги. Пенрик вежливо отклонил предложение перекусить, и слуга ушел. Пенрик и Освил переглянулись. Когда Освил не сразу взял инициативу в свои руки, Пенрик протянул ему руку; казалось, он сделал вдох, как пловец перед погружением.
  
  - Вчера утром мирской дедикат из деревенского храма в Вейре проверял силки в вашем лесу неподалеку, когда наткнулся на тело женщины, - начал Освил. - Его жрец незамедлительно послал сообщение в орден Отца. Меня послали осмотреть место происшествия вместе с позже присоединившимися ко мне просвещенным Пенриком и шаманом Инглисом.
  
  - Пятеро богов, - сказал Вегай и осенил себя знаком в неосознанном смятении. - Кто она была? Что с ней случилось?
  
  Пристальный взгляд Освила на эту первую реакцию, очевидно, не нашел ничего, на чем можно было бы остановиться (Пен не был уверен, был ли он разочарован, - потому что он продолжил описывать сцену так же, как и для просвещенного Хамо).
  
  - Она оказалась волшебницей храма Истхома, просвещенной Магал. Вы знаете эту женщину? Когда-нибудь встречали или видели ее?
  
  Вегай удивленно покачал головой.
  
  - Мое служение принадлежит ордену Отца, и я не имею отношения к дому белого бога. Они там всегда казались довольно странными и скрытными. Эм. - Он на мгновение посмотрел так, как будто хотел проглотить это последнее замечание, учитывая нынешнюю компанию, но было слишком поздно, и он продолжил. - Я даже не встречал волшебника, с которым можно было бы поговорить, пока прошлой ночью не познакомился с лордом Пенриком. Подождите-ка, - он повернулся к Пену. - Вы знали об этом тогда? Так вот почему вы заговорили со мной?
  
  Казалось, не было причин притворяться.
  
  - Да и да.
  
  - Но почему вы ничего не сказали?
  
  - На приеме у принцессы Льюанны? - возразил Пен, ловко уклоняясь от вопроса.
  
  - Ну да, в самом деле, - Вегай, казалось, смирился с этим. Он провел рукой по волосам, но его взгляд на Пена оставался круглым. Может быть, это были просто очки? - Но зачем кому-то делать такую отвратительную вещь?
  
  - Это моя задача, - сказал Освил, - и это странная головоломка. Мы знаем, как она была убита. Но до сих пор неизвестно почему. Это не ограбление. Единственным сокровищем, которое она носила, был ее храмовый демон, который, похоже, э-э, сбежал. Возможно, ты мог бы рассказать об этом, Пенрик?
  
  Пенрик прочистил горло.
  
  - Наилучшее предположение на настоящий момент состоит в том, что, когда Магал умерла, ее демон прыгнул на проходящую мимо лису, которая убежала в ваш лес. Убийца, похоже, пустился за ним в погоню, но безуспешно. Просвещенный Хамо, настоятель храма Магал, поручил мне найти и обезопасить потерянного демона, который, как мы думаем, все еще находится где-то на ваших землях.
  
  - О, - сказал Вегай. - Вам нужно разрешение обыскать мои леса? Конечно, пожалуйста.
  
  - Спасибо, - сказал Пенрик, задаваясь вопросом, подходящее ли это начало для признания. 'Если ты собираешься, то да', - подтолкнула Дез. А, так она подслушивала, хорошо. - На самом деле, шаман Инглис и я предварительно побывали там сегодня.
  
  - И что вы нашли? - спросил Вегай, его интерес к трагедии явно затмевал любое беспокойство о нарушителях границы на земле, которую он никогда не посещал. Он мог придраться к этому.
  
  - Лису, к сожалению, мы не нашли. Но столкнулись с вашим лесничим, Треухом, который был очень занят ловлей лис. На данный момент ему удалось поймать семерых живьем. Надо сказать, что он выполнил свою работу, потребовав от нас уйти.
  
  - Треух, - поморщился Вегай. - Он очень напугал меня в детстве, когда меня затащили в лес, чтобы научить дворянскому развлечению. На тот момент я был всего лишь предполагаемым наследником моего дяди, его бедная жена еще не оказалась бесплодной, так что в конце концов моя полная неумелость вынудила их отказаться. К счастью.
  
  - Вы могли бы выгнать его сейчас, если он вам не нравится, - заметил Пен.
  
  - Но я не могу! Он был слугой кин Пайкпулов на протяжении многих лет. Он не знает другой жизни.
  
  - Но вы, возможно, понимаете, - сказал Освил, - почему я также хочу получить ваше разрешение допросить ваших людей.
  
  - О, - снова сказал Вегай, более задумчиво. - Вы думаете, Треух мог иметь к этому какое-то отношение? Я имею в виду, он тяжелый человек, но он не... Я мог бы представить, как он убивает кого-то в пьяной драке, за исключением того, что он не дерется. Или выпил слишком много.
  
  - Либо он имеет к этому отношение, либо что-то знает об этом, - предположил Освил.
  
  Пен еще раз обдумал свою теорию об охотнике, убивающем женщину по ошибке вместо оленя.
  
  - Если бы он застрелил кого-то по ошибке, приняв его за животное или браконьера, убежал бы он или сообщил об этом?
  
  - Я бы предположил, что сообщил, хотя... Храмовая волшебница была бы очень пугающей жертвой для этого человека. - Он добавил через мгновение: - Для любого человека.
  
  - Как вы думаете, он был бы физически способен на такое действие? Попасть два раза с такого расстояния? - спросил Освил.
  
  - Ну да, но... - Вегай с несчастным видом пожал плечами. - Многие могут обладать этим навыком. Мой покойный дядя, например.
  
  И он сам, с другой стороны, размышлял Пен. Мог бы, но не стал бы. Необходимо, но недостаточно, как говорили его наставники в семинарии.
  
  - Дядя Халбер был страстным охотником и искусен во всех обычных мужских занятиях, - продолжил Вегай. - Верховая езда, борьба, все такое.
  
  - Что именно с ним случилось? - спросил Освил.
  
  - Разве вы не знаете? Я думал, все знают, - Вегай выглядел удивленным.
  
  - Только в общих чертах. Это было не мое дело, и те следователи и судьи, которые были наиболее тесно вовлечены в это дело, были обязаны не сплетничать о нем.
  
  - Держу пари, они все равно это делают, - пробормотала Дез, - в коридорах своего дома. Даже ревнители Отца не столь нечеловечески суровы.
  
  Шшш,подумал Пен в ответ, хотя про себя согласился.
  
  - Я не уверен, что сам знаю намного больше, - сказал Вегай. - В то время я работал мирским дедикатом в ордене Отца в Шаллоуфорде, и у меня были только письма от моей матери и сестры по этому поводу и от адвокатов, пока юридические вопросы не были урегулированы и за мной не послали. Моя мать более внимательно следила за происходящим здесь, в Истхоме, от моего имени. Вы могли бы спросить ее. Все это было так тревожно. Хотя, если подумать, в этом была замешана храмовая волшебница.
  
  - Кто? - одновременно спросили Освил и Пенрик.
  
  - Не Магал. Как же ее звали? - Он постучал костяшками пальцев по лбу. - Сверда. Или Сведра, одно из двух.
  
  Пен сбился с толку, позволил себе выдохнуть.
  
  - Следователь Освил, вероятно, слышал об этой истории больше, чем я. Не могли бы вы начать с самого начала?
  
  - Насколько мне известно, тетушка была найдена мертвой у подножия парадной лестницы старого поместья, предположительно, сломав шею при случайном падении без свидетелей. Это прошло бы тихо, как рядовой несчастный случай, но на ее похоронах ни одно священное животное не обозначило ее душу как принятую. По настоянию моей матери сразу же был отправлен храмовый сенситив на поиски ее призрака, чтобы ее душа не была отлучена. Это была просвещенная, гм, Сведра. Она представила доказательства, что нашла тень моей тетушки, неоднократно разыграв другую историю на лестнице. Из истории следовало, что ее толкнул муж, предположительно, в разгар одного из их многочисленных споров - я должен признать, она была известна своей сварливостью...
  
  - Обычно это не карается смертной казнью, - почти неслышно пробормотала Тала в свой блокнот, куда она старательно записывала.
  
  - Хотя любая женщина, вышедшая замуж за моего дядю... Неважно. А потом, по-видимому, он спустился за ней, чтобы свернуть ей шею для верности. Возможно, это началось как несчастный случай, но, похоже, таковым не закончилось, или так было предъявлено обвинение. Как бы то ни было, дядя Халбер был арестован по подозрению и где-то в ходе разбирательства, похоже, перешел грань от протестов к самооправданиям. Своего рода исповедь, я полагаю, хотя и не раскаяние.
  
  - Что было дальше с вашей тетушкой? - спросил Пенрик. - Она оказалась отлучена?
  
  - В конце концов нет. Она сопротивлялась молитвам, произносимым на лестнице, чтобы отправить ее восвояси, пока ее мужа наконец не арестовали, но затем согласилась пойти к своей богине. Это оказалась Дочь, во время второго обряда. Я надеюсь, что она нашла там какое-то утешение. У нее и так было мало в жизни.
  
  Ассистентка оторвала взгляд от своего блокнота и с любопытством спросила:
  
  - Могут ли призраки лгать?
  
  Освил одобрительно кивнул на ее вопрос.
  
  - Я бы никогда не воспринял такие показания как окончательные сами по себе без некоторой перекрестной проверки. Или несколько перекрестных проверок, по желанию. Самое большее, это указатель, еще одна ниточка, за которым нужно следить.
  
  - Хороший вопрос, Дез, - подумал Пен. - Могут ли призраки лгать?
  
  - Ну, обычно они ничуть не умнее, чем были при жизни... Хотя они могут ошибаться или все еще находиться во власти страстей, которые заставляют их задерживаться. Ваш друг Освил поступил мудро, не приняв все за чистую монету. По мере того, как происходит их разделение, все это, конечно, исчезает.
  
  - Все это дело привлекло большое количество следователей, богословов, адвокатов и судей, прежде чем было завершено, - допустил Вегай, - из-за статуса моего дяди. Если и был какой-то камень, оставшийся не перевернутым, то не из-за отсутствия попыток. Я был удивлен, что к тому времени, когда они все закончили, от имущества осталось хоть что-то.
  
  Освил опустил подбородок в печальном понимании.
  
  - Как ему удалось сбежать? - спросил Пен.
  
  - Я так понимаю, его слишком слабо охраняли. Его содержали в Сорочьем доме, а не в городской тюрьме, хотя предполагалось, что его переведут туда после вынесения приговора. Должно быть, у него откуда-то была помощь и лошадь.
  
  - Как вы узнали, что он умер? - спросил Освил.
  
  - Мы получили письмо от какого-то капитана наемников в Ибре, адресованное кин Пайкпулу вообще в Истхом, что-то вроде послания 'к сведению всех заинтересованных лиц'. Я подозреваю, что у этих капитанов есть практика в таких задачах.
  
  Новость о том, что брат Пенрика Дрово погиб в лагере наемников в Адрии, пришла от такого же капитана, хотя было еще письмо и от друга, вспомнил Пен.
  
  - Это могла быть подделка? - спросил Освил.
  
  - Понятия не имею, на самом деле. - Вегай сделал паузу в кратком раздумье. - В целом, я надеюсь, что нет. Мы отдали его адвокату, чтобы оно хранилось вместе с другими документами о наследстве - оно все еще должно быть у него, если вы хотите его изучить.
  
  - Может быть, позже, - сказал Освил, - если это окажется каким-либо образом уместным. У нас есть более насущные проблемы. Можем ли мы завтра отправиться на ваши земли?
  
  - Да, конечно. Хотите, я пойду с вами, чтобы все уладить? Люди там не очень хорошо относятся к городским незнакомцам, и прошло слишком много времени с тех пор, как я там был. Предполагается, что я должен ответственно следить за этим. Адвокаты были очень тверды в этом вопросе. - Он поправил очки и испустил тихий вздох. - Старое поместье не производит и не потребляет много, но там нельзя обрабатывать землю, трудно добывать древесину и нет известных полезных ископаемых. Похоже, что охотничий заповедник остается его лучшим применением.
  
  - Это могло бы быть полезно, - согласился Освил.
  
  Они потратили несколько минут на то, чтобы договориться о встрече ранним утром. Вегай сам проводил троих посетителей до своей двери на студенческий манер. Пенрик задавался вопросом, не знал ли он или просто не верил в гораздо более жесткие публичные манеры большинства пожилых людей его ранга. (Насчет личных манер баронов Пенрис не питал иллюзий.) Освил был где-то посередине между впечатлением от этой необычайной вежливости и подозрительностью; поскольку последнее было его обычным образом мысли, Пен придавал больше значения первому. Долгие летние сумерки сменились полной темнотой; привратник одолжил им фонарь, чтобы вернуть его на следующее утро, и Тала послушно взяла его.
  
  - Это прошло легче, чем большинство моих встреч с родовитыми лордами, - сказал Освил, когда они возвращались по темным улицам Королевского города. - Я должен держать тебя при себе, Пенрик.
  
  - М-м, я не думаю, что это все моих рук дело. Вегай кажется человеком, который предпочел бы вернуться к университетской жизни, только без бедности. Никто не скучает по бедности. И он, вероятно, также не захотел бы отказаться от своего брака.
  
  - Понятно.
  
  Они поднимались по лестнице Храмового города, когда Пенрик, уловив момент, решил спросить:
  
  - Что случилось с предметом любви Инглиса, Толлой кин Боарфорд? Он перестал упоминать ее в своих письмах и ничего не сказал мне с тех пор, как я здесь.
  
  Тала слегка дернулась, как будто хотела достать свою записную книжку, но продолжила подниматься впереди Освила, подняв фонарь и решительно глядя вперед.
  
  - Она обручилась с другим. С тех пор он мрачен, - губы Освила искривились, наполовину в гримасе, наполовину от удовольствия.
  
  - Как ты можешь определить разницу? - задумался Пен.
  
  - Мрачнее, чем раньше, - Освил издал короткий лающий смешок. - Мне самому стало легче. Я не видел, как в долгосрочной перспективе эти отношения смогут когда-либо преуспеть после того, что случилось с ее бедным братом. Я думал, ему следует довольствоваться ее прощением, которое он, несомненно, заслужил, и не гнаться за луной.
  
  - Ты так и сказал?
  
  - Конечно, нет.
  
  Пенрик ухмыльнулся и приберег остатки дыхания для подъема.
  
  Добравшись до Храмового города, они сначала остановились у чего-то вроде пансиона для одиноких женщин-служительниц ордена Отца, где Освил тщательно проследил, чтобы его помощница оказалась в безопасности внутри. Затем они расстались, направляясь к своим кроватям.
  
  Пен был полностью готов к своей. Он подумал, не мог бы он явиться к принцессе-архижрице грязным, а помыться потом, чтобы ускорить процесс. Он не хотел рисковать, стучась в ее покои после того, как она удалится отдыхать. И не то чтобы у него были какие-то существенные новости, которые он мог бы сообщить, просто куча разной информации и слишком много лис.
  
  Дез открыла рот, чтобы заговорить вслух, прервав смутные размышления.
  
  - Пен.
  
  - Что?
  
  - Спроси просвещенного Хамо, у какой волшебницы был демон Магал до нее.
  
  Пен резко остановился на улице, его подвижный ум, казалось, повернулся на совершенно новую ось. После мгновения моргания он сказал:
  
  - Хм.
  
  - Потому что на той поляне было две жертвы, а Освил интересуется историей только одной из них.
  
  - Он был бы сумасшедшим...
  
  - Некоторые люди таковы.
  
  - Это большое допущение, Дез. С недостаточным количеством доказательств, чтобы удержать его в воздухе. Освил бы фыркнул на мои фантазии.
  
  - Тогда хорошо, что ты член ордена белого бога, а не серого. Разве среди Его даров нет буйных фантазий?
  
  - Вместе с непристойными стихами, но да.
  
  - Спроси, Пен, - повторила она немного нетерпеливо. - Нам просто нужен ответ, а не спор.
  
  - Ладно. - Он сменил направление и зашагал к капитулу Бастарда, прикидывая время, когда люди ложатся спать, и готовность их к посещению неряшливым, перевозбужденным волшебником. Через несколько шагов он уже бежал трусцой. На самом деле он не был уверен, жил ли Хамо в здании капитула, как Магал. Что ж, если нет, привратник знает его адрес. Если кто-то еще, кроме Пена и Освила, и был готов заниматься этим делом даже ночью, то это был Хамо.
  
  Он прибыл, запыхавшись, и был подвергнут тщательному осмотру ночного привратника, с которым они вчера кратко побеседовали, и который, благодаря этому, узнал и впустил его даже без его белых одежд и шнуров. Привратник попытался заставить Пена подождать в вымощенном камнем холле, пока он ходил узнать, примет ли его Хамо, но Пен преследовал его по пятам, и у него не хватило духу настаивать. Их первой остановкой был рабочий кабинет Хамо. Пен не слишком удивился, увидев желтый свет свечей, просачивающийся через дверной проем.
  
  Хамо прищурился от своего письменного стола, его перо замерло в воздухе. Он все еще был одет в свою самую официальную белую рясу с похорон, хотя его верхняя одежда и шнуры висели на крючке на стене.
  
  - Просвещенный Пенрик! Что привело тебя ко мне в это...
  
  - Волшебница, у которой демон Магал был до того. Это был просвещенная Сверда? - выпалил Пен.
  
  Седые брови Хамо удивленно приподнялись.
  
  - Сведра, но да. Почему ты спрашиваешь?
  
  Пен привалился к дверному косяку. Имя ощущалось как камень, взбаламутивший мутный пруд.
  
  - Упоминание о ней всплыло ранее этим вечером в связи с расследованием, которое она когда-то проводила в качестве храмового сенситива.
  
  - В свое время она провела множество таких расследований, - сказал Хамо. - Почему бы тебе не присесть? Ты выглядишь немного, э-э... - Он не завершил описание, но Пен в нем не сомневался. Хамо махнул встревоженному и любопытствующему привратнику вернуться на свой пост. Лишенный возможности подслушать, тот удалился, казалось, в некотором разочаровании.
  
  Пен подтащил к себе стул и рухнул на него. А потом почувствовал себя растерянным, все его мысли были в таком новом беспорядке.
  
  - Что привело к Сведре? - подтолкнул его Хамо, откладывая перо и бумаги.
  
  - Мне пока не хотелось бы говорить. Это все дикие предположения.
  
  Глаза Хамо сузились.
  
  - Все равно продолжай.
  
  - Что, если... - Пенрик сделал паузу, замечания Освила о том, что нельзя привести свидетеля, танцевали у него в голове. - Вы помните какое-нибудь из ее заданий как особенно опасное?
  
  Хамо откинулся на спинку стула и постучал пальцами друг о друга.
  
  - Не особенно, но я не знаю их всех. Я был ее руководителем всего пять лет, прежде чем несколько месяцев назад у нее случился смертельный удар. Она сдерживала своего демона более трех десятилетий. Может, я и был назначен ее храмовым надзирателем, но она была намного старше и опытнее меня. В основном она сама выбирала себе задачи и ходила туда, куда ей заблагорассудится. Что, как правило, свойственно старшим магам. Волшебницам и подавно, - он поморщился от какого-то воспоминания, которым не стал делиться.
  
  Нет, так было слишком долго.
  
  - Около трех лет назад ее вызвали, чтобы она предоставила свое видение и опыт расследованию домашнего убийства, связанного с бароном Халбером кином Пайкпулом, да?
  
  Внимание Хамо обострилось.
  
  - Неприятный тип, судя по ее замечаниям. Да, она участвовала в этом деле несколько раз. Поездки за город, в орден Отца, городские магистраты и суд Священного Короля. Были споры по поводу юрисдикций, которые мы изо всех сил старались оставить им. У богов нет таких границ. - Он колебался. - Но я думал, что этот человек мертв. Теперь все в руках высших сил.
  
  - Там было письмо. Но ни тела, ни какого-либо свидетельства очевидца об этом.
  
  - Мм...?
  
  - Представьте себе... - Когда выходишь на тонкий лед, двигайся быстро - таков был урок детства Пена в кантонских горах. Применимо ли это здесь? - Представьте себе гордого, сурового человека, который потерял все и был унижен настолько низко, насколько это возможно для человека, перед лицом позорной смерти. Который сделал это с собой сам, но винил других. ('Действительно, есть только половина вероятности, что его жена была бесплодной', - вставила Дез). Бежал от правосудия в добровольное изгнание, но потом, по какой-то причине... - Да, почему? Пену было трудно объяснить, почему человек, который ушел безнаказанным, снова подвергает себя такому риску. ('Это потому, что ты так не думаешь', - сказала Дез. - 'К счастью'.) - Вы понимаете, что все это сплошные домыслы.
  
  - Продолжай, просвещенный Пенрик, - сказал Хамо более жестко.
  
  - Предположим, он вернулся, чтобы отомстить тем, кого он обвинялв своем падении и ненавидел. И нашел колдунью, чье обвинение уничтожило его, за пределами его досягаемости, но ее храмового демона... нет. - Пен глотнул воздуха. - Возможно, Магал была для него никем, просто барьером, который он должен был преодолеть, чтобы достичь своей настоящей цели.
  
  Хамо ухватился за край стола, наклонил лицо вниз и выругался. Короткие, ужасные, проникновенные слова.
  
  Ах. Может быть, рассказать Хамо все это так скоро было не такой уж хорошей идеей. Хотя освидетельствование тела Магал было пугающим, Пен должен был признать, что во всем этом был элемент стимулирующей интеллектуальной загадки. Для Хамо это должно было быть гораздо более личным оскорблением.
  
  - Тем более, - отметила Дез, - что Хамо сам подверг Магал такому риску, выбрав ее для получения демона Сведры.
  
  - Ой, - слабо подумал Пен. Он сглотнул, чувствуя легкую тошноту.
  
  Когда Хамо поднял лицо, оно было серым от нового напряжения.
  
  - Это нелепая идея.
  
  - Действительно. Но это может объяснить, почему женщина, у которой не было врагов...
  
  - Да. - Хамо глубоко вздохнул, медленно выдыхая. Он опустил руки с края стола на колени, где сжал их в кулаки, возможно, чтобы скрыть их дрожь. Через мгновение он сказал: - Ты действительно думаешь, что барон Халбер кин Пайкпул все еще жив? Почему?
  
  - Ну... Все слышали о таких вещах. Был такой случай в Гринвелл-тауне, когда я был мальчиком. Мужчина вернулся с войны после того, как его жена снова вышла замуж. Получилась неразбериха. Или люди, о которых сообщили, что они пропали в море, и которые обнаруживаются годы спустя.
  
  - А сколько было случаев, когда никто не возвращался и об этом не говорили? Нет истории, достойной повторения? Сто к одному? Пятьсот к одному? Исключение всегда привлекает больше внимания, чем правило. Я не уверен, что тебе следует мчаться по этой дороге слишком быстро.
  
  - Я тоже не уверен, что мне следует это делать, - откровенно сказал Пен. - Но я не думаю, что я бы вообще развил эту идею, если бы рассказ о Халбере не положил начало размышлениям. - Дез послала ему звук, похожий на прочищение горла, и он поправил: - Мы бы развили.
  
  Хамо прищурился.
  
  - Что следователь Освил думает о вашей теории?
  
  - Я еще не испытывал ее на нем. Я не могу себе представить, что это доставит ему удовольствие. Он предпочитает более веские доказательства.
  
  - Я думал, вы сегодня их и искали?
  
  - Ох. - В порядке практики Пен вкратце описал день, проведенный им с Инглисом в лесу, встречу с Треухом и неуловимое рассеяние лисиц кин Пайкпулов. Хамо не стал выглядеть счастливее.
  
  - Как подозреваемый или, по крайней мере, человек, занимающийся подозрительной деятельностью, этот лесник Треух имеет то преимущество, что он определенно жив и присутствует в этой местности, - отметил Хамо.
  
  - Хоть что-то. Барон Вегай, похоже, не считал его человеком, замышляющим заговоры, но кто знает? Может быть... - Пен колебался. - Не могли бы вы просмотреть какие-либо записи, которые может вести капитул о заданиях просвещенной Сведры, и посмотреть, есть ли что-нибудь, м-м, упущенное из виду? Другие возможности?
  
  Хамо поморщился.
  
  - Завтра. При дневном свете, да. Я так и сделаю.
  
  - Завтра, - продолжил Пен, - мы все снова поднимемся в холмы, чтобы осмотреть старое поместье кин Пайкпулов и лес. Если демон действительно находится в лисе, и мы найдем его, возможно... это расскажет нам еще кое-что. - Как, Пен не мог догадаться.
  
  - Если ты найдешь эту лису - или демона Магал, как бы там ни было, - принеси ее мне целой и невредимой.
  
  - Я попытаюсь, сэр. - Пен колебался. - Что вы будете с этим делать?
  
  Хамо сильно прижал ладонями моргающие и покрасневшие глаза.
  
  - Понятия не имею. И все же, - добавил он себе под нос, - только я подумал, что наконец-то пойду спать...
  
  Пенрик потянулся на стуле, его догнала ломота, наказание за то, что он сел. Поскольку Хамо ничего не добавил, он встал.
  
  - Я должен идти. Мы намерены начать пораньше.
  
  Хамо кивнул, устало махнув рукой в знак согласия.
  
  - Да. Спасибо тебе.
  
  - Если мы найдем что-нибудь более определенное, я постараюсь дать вам знать, как только смогу.
  
  - Будь так добр.
  
  - А если вы что-нибудь найдете... Я зайду завтра вечером, после того как мы вернемся?
  
  - Зайди, да.
  
  Когда Пенрик подошел к двери, Хамо заговорил снова.
  
  - Пенрик...
  
  - Сэр?
  
  - Если этот безумный убийца, кем бы он ни оказался, все еще ищет нашего демона-лиса, и вы ищете этого самого лиса... Ну, просто будь осторожен в тех лесах, да?
  
  - А. Есть одна мысль, которая должна была прийти мне в голову раньше. - Совершенно верно, просвещенный. - Пен приложил большой палец к губам в прощальном приветствии и откланялся.
  
  ***
  
  Пенрик, Освил и Тала встретились с бароном и его привратником-конюхом Джонсом на улице перед особняком, когда утренний воздух был еще влажным от росы. В сонной тишине они проехали через Королевский город к северным воротам, а оттуда к главному зданию Королевского общества шаманов. Когда-то это была ферма за городскими стенами, но с тех пор вокруг нее вырос город, первоначальные глинобитные постройки были вытеснены более солидными сооружениями. Старая деревенская изгородь вдоль улицы была заменена внушительным деревянным забором, защищающим секреты общества.
  
  Они прошли во двор зверинца, прежде бывшего обширными королевскими конюшнями. Пенрик побывал здесь несколько дней назад по приглашению Инглиса, чтобы посмотреть, как пожилого и ручного духа рыси переносят жертвоприношением в подрощенного детеныша рыси, на пути к превращению в Великого зверя, гораздо более желанного, чем червяк. Молодой шаман, делавший ритуальные надрезы под пристальным наблюдением старших, заметно нервничал, но животное было странно безмятежным, и Пенрику вспомнились рассказы о людях, которые на смертном одре с радостью отправлялись к своим богам. Только тут это было более кроваво.
  
  Этим утром никаких кровавых ритуалов не происходило, но последняя паутина короткой ночи рассеялась в мозгу Пенрика, когда он увидел неожиданную группу, которая их ожидала. Не только Инглис, но и еще трое, да, шаманов сидели вместе на приставных лесенках для посадки в седло, держа поводья своих лошадей и болтая. Все одеты для загородного дня, как и Пен: брюки для верховой езды и прочные ботинки, светлые рубашки или куртки без рукавов в ожидании дневной жары.
  
  Инглис увидел их, помахал рукой и встал, чтобы представить их друг другу
  
  - Это мои друзья. Нат, - крупный крепыш, возможно, ровесник Освила, - Крейл, - бодро выглядящий молодой человек, о котором шла речь, весело отсалютовал, - и Люнет, - последней была молодая женщина с песочно-рыжими волосами и россыпью веснушек на острых скулах. - Они вызвались помочь охотиться на твою лису, Пенрик.
  
  Пенрик удивленно ухмыльнулся, на мгновение позавидовав шаманским навыкам сотрудничества, хотя работа в одиночку по большей части его вполне устраивала.
  
  - Так вот что ты отправился искать прошлой ночью! Выдающаяся идея. Спасибо! - Пен взял на себя задачу представить Серых Соек и Вегая. Шаманы, будучи королевскими любимцами, казалось, ни в малейшей степени не были обескуражены рангом Вегая, а Вегай, в свою очередь, казался открыто очарованным ими. Он был не единственным, хотя Тала смотрела более скрытно. Люнет посмотрела на нее с таким же интересом.
  
  Они сели в седла и направились по дороге в сторону холмов - внушительная кавалькада из девяти человек. Убийца-одиночка, каким бы опасным он ни был, наверняка должен быть напуган таким количеством? Пенрик надеялся на это. Слегка одолеваемый любопытством, Пен повернулся в седле и подумал: "Дез, Зрение".
  
  Волк Инглиса был, как обычно, более чем волчьим 'я'. Дородный, темноволосый Нат, безусловно, нес в себе медведя, обманчиво спокойного внутри. Если бы нетерпеливый Крейл не был вместилищем Великого пса, с энтузиазмом относящегося к этой прогулке, Пен был бы очень удивлен. Из них всех только рыжая Люнет подняла подбородок и пристально посмотрела на него в ответ, застыв в неподвижности, мгновенно почувствовав нечто большее, чем просто взгляд. Действительно, Великая Лиса. Это может оказаться кстати.
  
  Пенрик задавался вопросом, были ли их звери подобраны к их личностям заранее, или молодые шаманы приняли некоторые аспекты своего имущества после их приобретения. Инглис упоминал, что претенденты некоторое время работали в зверинце, прежде чем их объединяли со своими способностями, так что, возможно, дело было скорее в том, что два совместимых духа нашли друг друга. Как человек и его бог.
  
  - Или демон, - лукаво вставила Дез.
  
  - И что это говорит обо мне?
  
  - У тебя есть дар удачи Бастарда?
  
  - Эээ, - протянул Пен, а потом задумался, насколько буквально это может быть правдой.
  
  Люнет выглядела так, будто она тоже хочет что-то понять.
  
  Тала некоторое время ехала рядом с Люнет, две женщины тихо разговаривали. На повороте на более широкую дорогу Тала сказала:
  
  - Ну, у нас есть по одному прямо здесь. Давайте спросим, - и подтолкнула свою лошадь между Пенриком и Инглисом. Инглис, оглянувшись через плечо на свою лисью коллегу, ответил на вопросительный взгляд молодой Серой сойки.
  
  - Мне любопытно, - сказала она в пространство между ними, как женщина, честно делящая пирог. - Кто появился раньше, волшебники или шаманы?
  
  - Волшебники, - сказал Пенрик.
  
  Рот Инглиса скривился в уклончивой усмешке.
  
  - Как ты можешь утверждать? - воскликнула Люнет. - Традиция шаманов в старых лесных племенах уходит корнями в глубь веков, а может быть, и тысячелетий, и теряется в тумане времени. Традиции волшебства вряд ли могут уходить дальше.
  
  - Несколько тысяч лет кажутся тебе большим сроком? - спросил Пенрик. - Мне кажется, что с точки зрения бога это мгновение.
  
  - Значит, никто на самом деле не может сказать ни того, ни другого? - подтолкнула Тала.
  
  - Я не добирался до этого ни по каким историческим записям, пропавшим без вести или нет. Я рассуждаю логически, - сказал Пенрик.
  
  Освил занял место Талы рядом с Люнет: шаманка оглядела старшего следователя с ног до головы с новым интересом. Веселье зазвучало в его голосе, он сказал:
  
  - Логика, просвещенный? Я думал, это инструмент моего ордена.
  
  - Инструмент, может быть, но не прерогатива. Подумайте об этом. Шаманы могут создавать других шаманов посредством медленного взращивания Великих зверей, но кто создал первого шамана? Или первого воина духа, если уж на то пошло, поскольку более простое творение, вероятно, появилось раньше, а более сложное позже, вероятно, путем некоторых проб и ошибок. - Пенрик задумался. А если нет? Казалось, здесь была задействована неудобная замкнутость. - Период ошибок, должно быть, был разочаровывающим временем для тех, кто этим занимался. Как бы то ни было, боги и дары богов, несомненно, появились раньше людей. - Он неуверенно замялся на этой последней фразе. Но здесь было не место для более глубоких дебатов о происхождении богов во всех тонкостях. И было слишком жарко. Он продолжил: - Поскольку волшебники создаются своего рода даром демона от Бастарда, их способности должны были быть первыми.
  
  - В самых старых лесных историях говорится, что первый шаман был благословением Сына Осени, - сказал Инглис. - И никаких волшебников. Есть ряд шаманских практик, которые могут воспроизвести маги, и я предоставлю вам несколько...
  
  - Давай-давай, - подумал Пен, вспоминая своего Большого дождевого червя с, ну, не то, чтобы с гордостью, но определенно с некоторым удовлетворением.
  
  - ...с таким же успехом можно было бы научиться и наоборот. - Как ты, подразумевал блеск его глаз.
  
  - И Бастард, как говорят, был последним из богов, - вставил Освил, хотя Пенрик не понимал, каков его интерес в этих дебатах.
  
  - Для меня все это начинает звучать как пересказ слухов, - нахмурилась Тала, вызвав приглушенный приступ чего-то похожего на смех у Освила. Она не повернулась в седле, чтобы проверить.
  
  - Добро пожаловать в изучение истории, - добродушно сказал Пенрик.
  
  - И теологии?
  
  Трое мужчин внезапно замолчали.
  
  - Может быть... немного, - наконец сказал Пенрик. Хотя это не было убеждением, основанным на его обучении в семинарии на богослова. Ни понаслышке. - Но нет никаких сомнений в том, что люди могут неправильно понимать теологию.
  
  - Люди могут ошибиться почти во всем, - вздохнул Освил. - Теология не может быть исключением.
  
  - Мм, - признал Пенрик.
  
  На следующем повороте дорога сузилась, и всадники поехали дальше поодиночке. Раннее летнее солнце медленно поднималось в голубое небо, но их тени все еще тянулись по близлежащим полям, стремительный мах лошадиных ног походил на ножницы. Коровы, отпущенные после утренней дойки, с бряканьем колокольчиков направлялись с ферм на пастбища, и отдаленные голоса эхом разносились по коровникам, курятникам и зернохранилищам.
  
  Пенрик воспользовался возможностью, чтобы подъехать к Освилу, опередив Люнет, хотя и не за пределы слышимости, и подробно изложил ему свою новую теорию, основанную на вдохновении прошлой ночи. Ну, не совсем свою, это была теория Дез. Он не был уверен, придаст ли имя источника весомости его словам или нет. Как и предполагал Пен, его аргумент о другой жертве вызвал больше хмурых взглядов, чем улыбок у старшего следователя.
  
  - Что сказал просвещенный Хамо об этой... идее? - спросил Освил. Это последнее слово казалось намеренно нейтральным, заменяя что-то более едкое, но, по крайней мере, казалось, что он прокручивал слова Пена в уме, а не выплевывал их обратно сразу.
  
  - Он не думает, что это невозможно. Я имею в виду, в отношении волшебницы - любой из них - или их демона. Другое дело - действительная личность убийцы.
  
  Освил размышлял, пока их лошади тащились вверх по все более крутой дороге.
  
  - С моей точки зрения, разницы почти не видно. Убийство Магал - это преступление, которое будет передано в суд. Ее убийца все должен быть схвачен. Все еще должно быть доказано.
  
  - Это могло бы сократить твой список подозреваемых. Или, по крайней мере, перенацелить его.
  
  - Да? Мне кажется, это только удлиняет его. После небольшого молчания он добавил: - Я даже не уверен, что ранить или убить демона - преступление. Я имею в виду, разве ваш орден не избавляется от них регулярно?
  
  - Ну, формально, они возвращаются в руки белого бога, откуда они пришли. Бог располагает. - А иногда и нет, напомнили Пену. Недовольное молчание Дез при таком повороте разговора было ощутимым. - Это не более и не менее рутинно, чем когда механизмы правосудия вешают преступника. Чья душа также должна отправиться к богам или быть разделена, в зависимости от обстоятельств. Результат, не контролируемый никаким исполнителем, иначе правосудие было бы святотатством.
  
  Настала очередь Освила сказать 'М-м', хотя и с меньшей уступчивостью.
  
  После более продолжительного молчания Пенрик спросил:
  
  - Освил... а было так, что уже на середине расследования ты был уверен, что прав?
  
  - А? Конечно.
  
  - И ты настаивал на своей правоте?
  
  - Нет.
  
  - Почему нет?
  
  - Потому что иногда оказывается, что я ошибаюсь. Позже.
  
  Пен переварил это.
  
  - Но все же было в порядке?
  
  Освил покосился на него, посмотрел между ушей своей лошади и сказал:
  
  - Нет, если обвиняемый оказался повешен раньше.
  
  Пен открыл было рот, но у него хватило ума не спросить, случалось ли такое с Освилом когда-нибудь, и он позволил своей челюсти сомкнуться. Как и Освил.
  
  Нет. Он не завидовал призванию Освила. Он предпочел бы остался с белым богом, спасибо большое.
  
  - Какое счастье для всех нас, - пробормотала Дез. Она могла бы ухмыляться; могла быть серьезной. Или и то, и другое вместе. Пен полагал, что так и есть.
  
  Пенрик приподнялся на стременах, когда дорога резко пошла вверх и начала петлять взад и вперед, а нижний край леса кин Пайкпул сомкнулся вокруг них, отбрасывая влажные зеленые тени. Он снова обратился к зрению Дез, напрягая чувства в поисках лис, или, скорее, одной лисы, которая могла быть гораздо больше, чем животным. Окружающие леса стали великолепными, цвета казались ярче, наполненные жизнью и движением, быстрым и неуловимым, но лис как таковых не было, хотя он ненадолго отвлекся на крики птиц и мускусный сумрак барсука. Шаманы в отряде тоже стали более настороженными, и он задался вопросом, насколько странно - или сродни - они все это почувствовали, но никто не поднял тревогу, пока они, наконец, не свернули на изрытую колеями дорогу, ведущую к старому особняку кин Пайкпул и ферме.
  
  Спереди похожий на крепость дом казался почти таким же сумрачным и нежилым, как и при взгляде сзади. Они объехали его до конюшенного двора, прежде чем встретили других людей.
  
  Когда они спешились, из дома вышел старик, на его лице отразилась тревога, которая исчезла, когда он заметил Вегая и Джонса.
  
  - О, - сказал он. Пен подумал, что он мог бы подергать себя за чуб, если бы не был лысым. - Молодой господин. - Его тон был достаточно уважительным, но... ах. Молодой господин, а не мой господин. Значит, старый слуга, реликт, как и все остальное в этом месте, предыдущего барона.
  
  - А, Лосно, - сказал Вегай, поворачиваясь с фамильярным видом. - Мы пробудем здесь весь день. Лошади отдохнут на пастбище.
  
  - Лосно - садовник и смотритель, - пояснил Вегай Пенрику и Серым сойкам. - Вместе со своей женой, которая присматривает за домом. Настолько, насколько это возможно в наши дни. Я соберу их всех для вас через минуту.
  
  - Да, будьте так добры, - сказал Освил.
  
  Пен был встревожен, заметив пять свежих лисьих шкурок, прикрепленных к стене конюшни и воняющих на солнце. Быстрая проверка стойла показала, что там пусто. Инглис и Люнет присоединились к осмотру.
  
  - Ты можешь что-нибудь сказать, посмотрев на шкурки? - с тревогой спросил Пен.
  
  - Не слишком, - сказал Инглис. - Они все кажутся одинаковыми, если это кому-то поможет.
  
  'Если бы кто-нибудь уже убил ту самую лису, он был бы уже захвачен ее демоном', - с тревогой подумал Пен. Что создало бы совершенно новую проблему, но очевидно, что это не случилось ни со старым садовником, ни с его юным подручным. Ни - они вышли через несколько минут - с его женой или кухонной служанкой, которая могла бы быть сестрой мальчика. Или, может быть, кузиной, или и то, и другое одновременно, сельская жизнь есть сельская жизнь.
  
  Освил усадил их всех на скамейку у задней двери и, подкрепившись слабым авторитетом Вегая, начал методично расспрашивать. Пенрик слушал, держась в стороне так же скромно, как был одет, хотя свои шнуры он прятал во внутреннем кармане жилета. Схема вопросов начинала становиться знакомой. Новость о мертвой волшебнице, найденной в лесу Пайкпул, вызвала шок и удивление у четырех слуг, и они поспешили заверить всех, кто слушал, что они ничего такого не видели и не слышали. Пен понятия не имел, лгал ли кто-нибудь из них, даже используя Зрение; все, что он мог чувствовать, было волнение и дрожь ужасного любопытства от мальчика, для распознавания которых не требовалась магия. Он задавался вопросом, мог ли Освил сказать что-нибудь еще по собственному опыту.
  
  Нет, за последние несколько дней никто не видел здесь посторонних. И в лесу, но вам лучше спросить Треуха. Который отправился туда, чтобы продолжить свою работу по прореживанию лис. Было ли это необычным? Нет, не особенно. Разве зима не была бы лучше для шкурок? Ну, да. Треух тоже жил в главном доме? О, нет, у него был свой собственный маленький коттедж, расположенный в двухстах шагах отсюда, на опушке леса. По мнению Пена, это было больше похоже на хижину, но не более убогую, чем другие старые глинобитные постройки вокруг. Нет, у Треуха не было ни жены, ни детей, никогда не было. Не умел ухаживать, когда был моложе, хотя, по его мнению, это девушки были слишком придирчивы и горды; экономка фыркнула. Освил, вместо того чтобы прервать дискуссию, дал им немного посплетничать об отсутствующем, но что он об этом думал, Пен не мог догадаться.
  
  Как ни странно, они стали менее словоохотливы, когда их спросили о трагедии трехлетней давности, связанной с убитой баронессой. Двое молодых слуг тогда здесь не работали, но пожилая пара была, и, по-видимому, в то время досыта наелась допросов о преступлении. В любом случае, они не добавили ничего нового или поразительного к уже рассказанной истории. Хотя в голосе экономки звучала благодарность храмовым сенситивам, которые избавили дом от призрака, как будто это было нашествие каких-то особенно ужасных паразитов. Рот Вегая скривился - возможно, он вспомнил свою тетю как человека.
  
  Они уже начали ерзать, когда Освил наконец отпустил их обратно к их трудам. Экономка выглядела не слишком довольной, когда он поручил Тале осмотреться внутри особняка, оставив себе двор. Пенрик вернулся на конюшенный двор, где Инглис собирал свой отряд шаманов для обыска леса.
  
  - Вы уверены, что вам стоит вот так разделяться? - с сомнением спросил Пен, услышав план.
  
  - Мы сможем быстрее охватить больше территории, - пророкотал Нат.
  
  - Я думал о возможном риске застать врасплох отчаявшегося убийцу, - сказал Пен. - Он все еще может быть где-то поблизости. - Что-то, безусловно, должно было объяснять внесезонную одержимость Треуха лисами. Или кто-то еще? Сам Освил еще не отказался от мысли о том, что в этом деле замешан более чем один человек.
  
  - Пенрик, - терпеливо сказал Инглис, - мы шаманы. Как ты думаешь, для тебя риск велик?
  
  - Э-э.. если без предупреждения, я полагаю. Но у меня есть определенные физические способности, которыми вы все не обладаете.
  
  - А у нас есть определенные ментальные способности, которых нет у тебя.
  
  Пенрику все больше хотелось что-нибудь сделать с этим недостатком до завершения этой поездки, если бы он мог. Но для этого потребовались бы некоторые хитрые переговоры с принцессой-архижрицей, а это было не то блюдо, которое было у него на тарелке в этот день.
  
  - Ну... в любом случае, будьте осторожны. Если вы столкнетесь в лесу с какими-нибудь незнакомыми людьми, не приближайтесь к ним. Сначала возвращайтесь за подкреплением, а?
  
  В ответ на это последовало общее неубедительное бурчание.
  
  - И вот еще что - если вы столкнетесь с лесником Треухом, отправьте его обратно сюда. Скажите ему, что барон хочет с ним поговорить, но пока не упоминайте о Серых сойках.
  
  Было решено сначала начать с участков к северу и западу от дома, в общем направлении деревни Вейр, и все должны были собраться здесь примерно через три часа, чтобы поесть и спланировать следующий заход. Если только кто-нибудь не найдет демона - в этом случае они должны были сообщить Пенрику наиболее целесообразным способом, каким только могли. Они разделились и погрузились в переплетение зеленых теней.
  
  ***
  
  Два часа блужданий по отведенному ему участку не принесли Пену никаких трофеев, хотя он нашел и разрядил двое силков и железный капкан с наживкой из свиного сала. Может ли одержимая демоном лиса проявлять более чем естественную настороженность по отношению к таким опасностям? Хотелось бы надеяться.
  
  Бродить по лесу с полностью расширенным зрением было само по себе странным опытом. Он мог бы использовать его на охоте в юности, но... это было слишком ошеломляюще. Это было не похоже на охоту с луком, в попытке выбрать одну интересную мишень, игнорируя все остальные; скорее наоборот. Весь гобелен лесной жизни сложился перед ним, его замысловатость переплеталась все более тонкими швами, так что само восприятие через некоторое время стало утомительным. Дальность действия была невелика, полсотни шагов, иначе такое видение было бы слишком похоже на божественное. Что за разум мог вот так удерживать весь мир, весь сразу, все время? Могли ли боги когда-нибудь закрыть глаза и отдохнуть от этого, хотя бы на короткое время? И что бы произошло, если бы Они это сделали?
  
  А если бы он когда-нибудь, не дай боги, по какой-то случайности ослеп, могло бы это заменить его утраченное зрение? Он не спешил выяснять это.
  
  Со своей стороны Дез пресытилась, поглотив жизни большего количества кусачих насекомых, чем Пен считал возможным, и ей стало настолько скучно, что она попыталась взорвать бегущую землеройку, что он понял слишком поздно. Он с некоторым отвращением уставился на брызги на своем сапоге.
  
  - В самом деле, Дез! Ты двухсотлетняя женщина...
  
  - Женщины, - мягко поправила она.
  
  - ...или праздный деревенский парень? Даже я никогда не отрывал крылья мухам.
  
  - Ничуть этим не удивлена, мой милый Пен.
  
  Этим ему снова напомнили, что за двумя столетиями накопления человеческого опыта и знаний, которыми она так щедро с ним делилась, она все еще оставалась демоном хаоса. Что заставило его снова задуматься, что происходит прямо сейчас с другим демоном хаоса, которого так жестоко отбросило назад в еще больший беспорядок.
  
  Разгоряченный, потный и голодный он повернул обратно к поместью кин Пайкпул. Его шаг ускорился, когда он нашел вчерашнюю тропинку. Возможно, кто-то из остальных на что-то наткнулся. Возможно, они с нетерпением ждали его.
  
  Он нашел Освила и Талу сидящими на скамейке у задней двери, хотя и без признаков нетерпения. Инглис и Крейл сидели на земле у их ног, разделяя между собой кувшин с колодезной водой и немного еды, которую они принесли с собой. Инглис выглядел мрачным, а Освил угрюмым, но поскольку у обоих это было естественное выражение лица, оно мало о чем говорило.
  
  Они все посмотрели вверх, когда он подошел ближе.
  
  - А, - сказал Освил. - Нашел что-нибудь интересное, просвещенный?
  
  Пен вздохнул и присоединился к паре на земле, благодарный за то, что ему подали кружку.
  
  - Пока нет. А вы?
  
  Инглис и Крейл оба покачали головами, но Освил признался:
  
  - В хижине Треуха есть признаки того, что он принимает гостя. Там были одеяла в скатке и многовато чашек и тарелок, разбросанных повсюду.
  
  - Экономка отмечает, что в последнее время у него разыгрался аппетит, - вставила Тала. - По ее словам, поскольку он приносит на стол дичь, чтобы другие слуги ели мясо, ей не на что жаловаться. Но жалуется. - Ее губы дрогнули в короткой, редкой улыбке - казалось, она впитывала серьезное поведение от своего наставника так же, как советы по ремеслу. - Поскольку он по привычке держится особняком и с самого начала не отличался веселым нравом, никаких изменений не видно.
  
  - Ха, - сказал Пен. - Он еще не вернулся?
  
  - Пока нет, - отозвался Крейл.
  
  Нельзя было обвинить Треуха во лжи о том, что он в последнее время встречался с незнакомцами, поскольку его еще не спрашивали. Не было ничего странного в том, что у него был гость. Однако было странно держать своего гостя в секрете.
  
  - Это не могла быть женщина?
  
  - Никаких признаков в одежде или беспорядке нет, - сказал Освил.
  
  - Это очень интересно.
  
  - Я бы согласился назвать это так, - признал Освил. Что в случае Освила было вроде большого сигнального флага. Не то чтобы он это признал. Но Пен был готов побиться о заклад, что он будет присматривать за хижиной Треуха.
  
  - А куда делся Вегай?
  
  - Просматривает счета и осматривает помещения, - сказала Тала. - Кажется, он думает, что от него этого ожидали. Я не уверена, что слуги ценят его добросовестность. - Инглис хихикнул и вгрызся в свой хлеб с сыром. Пенрик поставил опустевшую кружку и махнул рукой, и Тала налила ему еще.
  
  Освил насторожился первым, Пен проследил за его взглядом и увидел, что Люнет трусцой возвращается к ним. Ее глаза были веселыми, щеки раскраснелись под россыпью веснушек. У Пена перехватило дыхание в предвкушении.
  
  Она встала перед ними и подпрыгнула на цыпочках, сама самодовольство.
  
  - Нашла твою лису, - объявила она. Даже Освил от удивления расплылся в улыбке.
  
  - Ах! - Пен привскочил на ноющие ноги; его спина выпрямилась. - Значит, это была лиса, мы были правы! Где?
  
  Тала протянула кружку с водой, которую Люнет осушила причмокивая.
  
  - Спасибо, мне это было нужно. Логово находится почти в центре этого участка, примерно настолько глубоко в лесу, насколько можно зайти, не выходя. На крутом склоне, очень густо заросшем. Но есть одна загвоздка. Похоже, твой демон вселился в лисицу с детенышами.
  
  Пен был застигнут врасплох. Каким-то образом во всех своих фантазиях он представлял себе лиса, а не лису, свободного в перемещениях, хотя, поразмыслив, это было лишь половиной вероятности.
  
  - Она казалась очень несчастной, - сказала Люнет. - Было трудно сказать, было ли это со стороны демона или со стороны лисы, или обоих сразу. Я еще не пыталась подобраться к ней слишком близко. Я подумала, может быть, мне лучше сначала позвать тебя.
  
  - Она видела тебя? Или слышала?
  
  - Она бросила на меня довольно безумный взгляд, прежде чем стряхнула детенышей со своих сосков и умчалась на охоту, - кивнула Люнет. - Не совсем обычное время суток для охоты, но я понимаю, почему ей пришлось это сделать. Шесть лисят. О, Мать и Брат, они такие милые! Пушистые, суматошные, кувыркаются и жуют уши и хвосты друг друга. Она затявкала на них, знаете, такой странный звук, который издают лисы, и они отступили внутрь. Я оставила пару кроликов прямо перед логовом в качестве мирного предложения, а потом поспешила за тобой.
  
  Пен задумался, на какие короткие пути мог бы пойти шаман, чтобы охотиться - голыми руками! - и были ли они хоть чем-то похожи на то легкое опустошение, которое он мог бы сейчас учинить, если бы захотел.
  
  - Мы должны быстрее вернуться, - продолжала Люнет. - Она может испугаться и перепрятать лисят.
  
  Пен обдумал это неожиданное развитие событий. Если раньше ему было трудно представить душевное состояние поврежденного демона, то теперь загадка усложнилась вдвое. У лисы была ее собственная одержимость, а демон был запечатлен по крайней мере одной волшебницей, которая сама была матерью. Как эти двое боролись друг с другом в мозгу животного? Или они достигли какого-то странного сотрудничества? Женщины могут...
  
  - Иногда, - согласилась Дез, казавшаяся такой же очарованной, как и он сам. И это напомнило ему, что из двенадцати ее предыдущих носителей шестеро, если не все, когда-то сами рожали детей до того, как соединились с демоном. Из двух столетий воспоминаний, переживаний и тревожных фрагментов снов Дез, о которых Пен никому не рассказывал, эти интимные моменты возглавляли список.
  
  -Восемь, - пробормотала Дез, -считая львицу и кобылу.
  
  -Ах, да. Действительно. -Так что, возможно, кто-то из них уже проходил через что-то подобное раньше. -Дез, выручай нас.
  
  Довольно долгая пауза. Затем, медленно, как будто сама нащупывала путь вперед, Дез предположила, что возможно лучше спросить лисицу.
  
  - Да, - сказал Пен вслух, а затем, обращаясь скорее к своим спутникам, чем к Дез. - Мы не можем оставить ее там без охраны. Не сейчас, когда происходит все это необъяснимое истребление лис.
  
  Раздался общий ропот согласия, и они стали есть быстрей.
  
  Пока Пен жевал свой хлеб с сыром, Нат неуклюже пересек двор, последний из их охотничьего отряда, явившийся с докладом. Он оглядел своих спутников.
  
  - Треух еще не вернулся? - спросил он.
  
  - Ты нашел его? - спросил Освил, садясь.
  
  - Я встретил его в лесу, когда он расставлял ловушки. Он спросил, кто я такой. Я сказал, что я гость, пришедший с его господином, который хотел, чтобы он вернулся в дом. Он сказал, что вернется, как только закончит работу. Я отступил и подождал, пока он уйдет, затем захлопнул ловушку и последовал за ним.
  
  - Тогда он должен был вернуться раньше тебя, - сказал Освил.
  
  - Он тебя в чем-то заподозрил? - спросил Инглис. - Обвинил в браконьерстве или в чем-то еще?
  
  - Нет, мы обменялись только парой фраз. Достаточно вежливо, я полагаю. Потом он захромал прочь.
  
  - ...Хромал? - спросил Пенрик. - Вчера он не хромал. Это была свежая травма, что ты скажешь?
  
  Нат махнул мощной рукой.
  
  - Старая, я бы сказал. Он ходил с посохом. Крупный парень с седеющей бородой. Хорошо говорит, несмотря на то, что он сказал немного.
  
  Инглис и Пенрик посмотрели друг на друга и моргнули.
  
  - Сколько лет ему было? - спросил Пенрик.
  
  - Может быть, около пятидесяти?
  
  - Не... около сорока, темноволосый, худощавый, примерно одного роста с Инглисом? - спросил Пен.
  
  - Нет, ближе к моему размеру. И форме, - Нат пожал медвежьими плечами.
  
  - Это был не Треух, - сказал Инглис. - Или... это был не тот человек, который вчера назвал себя Треухом.
  
  - Он ответил, когда я окликнул его, - сказал Нат.
  
  - Что именно ты ему сказал? - спросил Освил.
  
  - Я сказал: 'Привет, вы лесничий барона кин Пайкпула, Треух?' А он ответил... ну, он на самом деле сказал 'Тебе-то какое дело?'
  
  - Может быть таинственным гостем Треуха, - сказал Освил.
  
  - Или просто какой-нибудь случайный браконьер, - сказал Крейл, хотя его уши насторожились от интереса.
  
  - На самом деле, - пробормотала Дез, - юный Крейл вызывает у меня желание бросить палку, просто чтобы посмотреть, что произойдет.
  
  Пен проигнорировал это замечание. Описание Ната сильно встревожило его, но для этого неизбежно существовало множество благожелательных объяснений, на что, Пен был уверен, указал бы кто-нибудь старше его самого.
  
  - Что он использовал в качестве приманки для своей ловушки? - спросил Инглис.
  
  - Очень дохлую рыбу.
  
  - Тогда вряд ли он охотился на кроликов, - сказал Пен. - Или кого-то вообще съедобного.
  
  - Похоже на то, - согласился Нат.
  
  Освил побарабанил пальцами по скамейке, но, будучи Освилом, больше ничего не добавил.
  
  Было решено, что Крейл останется в поместье с Серыми сойками на случай, если Треух или таинственный человек вернутся, чтобы помогать или отправлять сообщения по мере необходимости. Как только они заполучат демона-лису, Пен захотел заполучить и бородатого незнакомца, хотя бы для того, чтобы развеять свои сомнения. Он предполагал, что он сможет убедить уставших, разгоряченных шаманов обыскать лес во второй раз. Этот странный обмен репликами с Натом мог быть просто уловкой браконьера. Или, если бы тот был честным человеком, он мог бы появиться сам, и в этом случае Освил мог бы оценить его. Пен был уверен, что Освил не станет делать поспешных выводов.
  
  Пен, Инглис и Нат снова последовали за Талой в лес.
  
  ***
  
  Они преодолели добрых три мили по тропинке, по ошибке залезли в овраг и с трудом вылезли, прежде чем Тала приложила палец к губам и замедлила шаг, подкрадываясь. Пен проследил за ее рукой, указывающей на кучу валежника и дикого винограда на противоположном склоне оврага и развернул Зрение. Лисье семейство было дома, судя по теплому шевелящемуся пятну жизни, которое он мог ощутить под тонкой зеленой завесой.
  
  И их мать тоже, судя по безошибочной плотности и буйству демона хаоса в ней. На этот раз Зрение работало в двух направлениях вместо более привычной тайной слежки - из норы потянуло напряжением и беспокойством.
  
  Точно так же, как люди были естественными врагами лис, у демона были все основания предполагать, что храмовый волшебник должен был отнести его на казнь какому-нибудь святому, а не спасти. Это, безусловно, была мрачная задача, которую и он, и Дез выполняли раньше. Плотность Дез, как правило, пугала низших демонов, и тот факт, что при этом она находилась в подчиненном состоянии, радости не добавлял. Пен не представлял, как он мог продемонстрировать свою безобидность носителю демона на этот раз.
  
  Занял ли этот демон главенствующее положение? Это было очевидное предположение, и все же...
  
  - Дез, что ты о ней думаешь? ...О них.
  
  - Да, - медленно произнесла она, как будто сама не была уверена. - И все же... бремя заботы, кажется, переменилось. Может быть, это дело рук Магал?
  
  Потребовалось мгновение, чтобы понять, что Дез имела в виду под этим.
  
  - Демон пытается присмотреть за животным? Как за домашним любимцем?
  
  - Или ребенком. Полагаю, именно это люди и делают со своими домашними животными.- Она, казалось, рассматривала детенышей и добавила:- И детьми.
  
  - Люнет, - прошептал Пен, - давай мы с тобой попробуем подобраться поближе, не потревожив лису. Не хочу, чтобы она сбежала. Вы двое пока оставайтесь здесь.
  
  - Она уже встревожена, - прошептала Люнет в ответ, убирая прядь рыжих волос со своего липкого лба. - Однако она не сбежит до самого последнего вздоха. Из-за детенышей.
  
  - Верно.
  
  Стараясь двигаться бесшумно, Пен и Люнет спустились на дно оврага и снова поднялись по склону, пока не оказались всего в нескольких шагах от логова. Люнет ткнула пальцем в землю, и Пан кивнул; они оба опустились на подстилку из листьев, он, скрестив ноги, она - на колени. Тишина из-под ширмы из виноградных листьев соответствовала их собственной. Блеск настороженных глаз, слабые очертания мохнатой маски могли показаться Пену игрой света и теней. Но не его Зрению.
  
  - Может ли демон-лис все еще понимать человеческую речь? - Пен обратился к Дез. Когда-то ты была кобылой. И львицей. Ты тогда могла?
  
  - Это было два столетия назад, Пен! В любом случае, нет. В обоих случаях это было до попадания в человека, чтобы приобрести такие навыки. В другую сторону... это не то, что я когда-либо делала. К счастью.
  
  Мог ли разум лисы воспринять сложность человеческого языка и передать своему демону? Пен, который до сих пор владел шестью языками, не недооценивал эту задачу. Звуки, предположительно, должны проходить без помех - у лис острый слух - но может ли разжалованный демон сохранить такое понимание? Ни один дух не может долго существовать в мире материи без существа из материи, которое поддерживало бы его, гласил основной постулат Храма. Могут ли навыки духа существовать по частям? Задержаться хотя бы на время?
  
  По-видимому, не было другого способа выяснить это, кроме как проверить на практике.
  
  Освил, как заметил Пен, чтобы поговорить с любой допрашиваемой женщиной, обычно использовал Талу. Возможно, еще одна причина, по которой этот осмотрительный человек ценил свою помощницу, что он, очевидно, и делал. Возможно, шаманка-лиса могла бы быть такой посланницей?
  
  - У Инглиса есть его странный Голос, - прошептал он ей. - Я видел, как он использовал его, чтобы командовать собаками. И людьми, хотя я должен предупредить тебя, что на демонов это не действует. Можешь ты использовать это, чтобы поговорить с лисой? Выманить ее?
  
  - В Голосе больше приказа, чем очаровывания, - прошептала в ответ Люнет и нахмурилась. - И собаки уже кое-что понимают в речи. Хотя есть и песни.
  
  Пен не думал, что она имела в виду простые храмовые гимны; ему нужно было узнать об этом больше. Позже.
  
  - Я слышал, что есть более сильные заклинания, заклятья.
  
  - Они действуют только до тех пор, пока шаман вливает в них жизнь, - кивнула она. - Или паразитирует на каком-то источнике жизни, чаще всего на самом субъекте, но это более сложное и затратное принуждение.
  
  - Мм. - Принуждение в целом длилось только до тех пор, пока в него вливались силы. Убеждение могло бы оказаться более полезным. - Попробуй сначала поговорить с ней. Мягко уговаривая. Пошли простое сообщение.
  
  - Какое сообщение?
  
  Любая угроза отдать лисицу в орден Бастарда, как того желал Хамо, привела бы демона в ужас. Не без причины.
  
  - Предложи взять ее - и детенышей - в Королевское братство. У вас же есть возможности, чтобы хорошо содержать лис в вашем зверинце?
  
  - Конечно, - Люнет улыбнулась. - Хорошая мысль. - Она на коленях прошла вперед, ближе к затененному входу в логово, и снова присела. - Привет. Мы не причиним тебе вреда. Поскольку здесь охотятся люди , мы хотим взять тебя в более безопасное место, чем эти леса. Мое шаманское логово. Тебя и твоих детей. Ты будешь доверять мне?
  
  Резонанс странного голоса, хотя и был уже знаком Пену, все еще заставлял волоски шевелиться у него на руках. Лисица выползла вперед, на свет, низко пригибаясь к земле, губы вздернулись, обнажив белые зубы, уши ходили взад-вперед. Дыхание тяжелое от беспокойства. Люнет наклонилась вперед, положила руку между двумя черными передними лапами, и замурлыкала тихую и жутковатую мелодию, которую Пен не узнал.
  
  Лисица медленно опустила мордочку, чтобы коснуться носом ладони Люнет.
  
  Общение какого-то рода было достигнуто, но с лисой ли, демоном или с обоими сразу -Пен не был уверен. Он вспомнил свое собственное замешательство при первом общении с Дез. Он не мог с таким же успехом вручить лисе учебник по магии, чтобы она прочитала о своем новом состоянии, несмотря на всю неестественную осведомленность, которая, казалось, светилась в этих медных глазах.
  
  - Я полагаю, - пробормотал Пен, - первым делом мы должны забрать их всех в поместье. А потом, может быть, попросим Вегая одолжить нам телегу с фермы, чтобы отвезти их в город. - Или плетеные корзины, или что-нибудь в этом роде. Если бы он подумал заранее, они могли бы привезти в эти леса какие-нибудь транспортные средства. - Шесть детенышей. Они смогут дойти так далеко? Пойдут следом?
  
  Люнет, казалось, вступала в контакт с лисицей, ее мурлыканье превращалось в бессловесную песню, животное расслаблялось в ее движущихся руках. Она погладила лисицу по голове, поиграла с кисточками на ее ушах, провела тонкими пальцами по рыжему воротнику. Наполовину шаманское убеждение, подумал Пен, и наполовину простое, честное восхищение, убедительное само по себе.
  
  Очарованный, Пен подкрался вперед и протянул руку, но лисица наклонила голову и оскалилась с рычанием. Люнет бросила на него раздраженный взгляд, и Пен сдал назад, чувствуя странное разочарование из-за того, что его исключили из этого праздника любви. 'Ты тоже просто хочешь ее погладить', - хихикнула Дез. Странное общение продолжалось несколько минут, затем Люнет заползла в логово, чтобы через мгновение вернуться в сопровождении полудюжины сонных и сбитых с толку лисят, которые действительно были, как и обещалось, очень милыми. Они моргнули глазками-пуговицами и дружно бросились к соскам своей матери, но сбитая с толку лисица раздраженно оттолкнула их. Почти автоматически Пен воспользовался моментом, чтобы избавить их с помощью Дез от блох и клещей, что вызвало острый взгляд лисицы - или ее демона, - но ее внезапное напряжение снова исчезло, поскольку было ясно, что детеныши не получили от этого никакого вреда.
  
  Итак, какой частью демонических сил Магал или контролем над ее силами обладала лиса? Уничтожение насекомых было одной из простейших разрушительных магий, первой, которую Дез когда-либо показывала ему, когда он так случайно приобрел ее. Это действительно наводило на мысль, что демон-лиса может быть менее опасен, чем он опасался.
  
  - Простой, - заметила Дез, - но требующей тонкого контроля.
  
  - Однако Магал должна была бы суметь это сделать. И Сведра.
  
  - О, конечно. Но дело в том, что менее точный контроль не обязательно означает менее опасный.
  
  - Хм.
  
  - Давайте отнесем их всех в поместье, - сказал Пен. Что дало бы ему немного времени на раздумья. - А затем в Братство. - Что дало бы больше. Этой головоломке это было необходимо. Потому что, завоевав доверие как лисы, так и демона, предавать их любым из многих способов, которых могли потребовать его обязанности в Храме, становилось все... неаппетитнее.
  
  По знаку Пена Инглис и Нат покинули свой пункт наблюдения и с любопытством приблизились. Пен объяснил новый план, и вся группа перестроилась для похода. Люнет шла впереди с лисицей. Лисята следовали за ними примерно с той аккуратностью, которую можно было бы ожидать от любых других шести малышей, то есть никакой. Инглис и Пенрик обезопасили фланги, возвращая своих маленьких подопечных в строй, а Нат прикрывал тыл. Несмотря на то, что он улыбался им, лисята, бросив на него первый настороженный взгляд, казались напуганными его медвежьей аурой. По крайней мере, они не отставали.
  
  - Заложники, - неохотно подумал Пен, глядя на неуклюжие комочки пуха. Казалось, он захватил заложников. Это не давало ему почувствовать себя таким умным, как хотелось бы.
  
  - Ты чувствуешь себя виноватым из-за того, что солгал лисе? - спросила Дез, забавляясь. - Только ты, Пен.
  
  - Или демону. - Или обоим. Это будет зависеть от того, как разыграются события.
  
  - Ах, да. Периодически я вспоминаю, почему ты мне нравишься,- намек на самодовольное собственничество.
  
  Ему нечего было на это сказать, хотя он был слегка согрет.
  
  Ковыляющие детеныши начали выражать свое недовольство походом, и губы Пена дрогнули, когда он представил, как они ноют: 'Мама, нам еще долго?' Странная процессия выбралась наконец на более ровную площадку, направляясь к главной тропе. До поместья оставалось меньше мили.
  
  Стрела появилась из ниоткуда, слишком быстро, чтобы Пен успел отреагировать, слишком быстро даже для Дез. Она едва смогла развернуть стрелу, чтобы она попала в лису плашмя, а не острием. Животное взвизгнуло и закрутилось. К тому времени, когда следующая стрела была в полете, Дез не спрашивая ускорила восприятие Пена, чтобы оно соответствовало ее собственному. Он расщепил вторую стрелу и отправил железный наконечник кувырком, в то время как сам кружился, точно лиса, в поисках источника.
  
  Когда Дез развернула защиту, для него мир вокруг замедлился. Люнет поворачивалась, Инглис поднимал руку, Нат поднимал голову, и все это происходило с томностью бусины, падающей сквозь мед. Детеныши, услышав крик своей матери, либо замирали, либо разбегались. Взгляд Пена лихорадочно шарил по лесу в поисках лучника - там, под прикрытием вывороченных корней деревьев. У него хватило ума только на то, чтобы порвать тетиву, прежде чем побежать к убийце, так что третья стрела пролетела мимо, когда оборванные концы до крови хлестнули лучника по лицу.
  
  Он перепрыгнул через упавшее бревно, чувствуя, как слишком большая сила слишком быстро проходит через его ноги. Позади него Инглис крикнул: 'Присмотри за лисами!' и бросился за ним следом.
  
  И он достиг своей цели. Голова кружилась - он чувствовал себя так, словно его ударили по затылку. Он схватил стрелявшего за кожаную куртку, вздернул на ноги и ударил о ближайшее дерево. Лук грохнулся на землю.
  
  Это был Треух, понял он наконец, когда Дез позволила миру вернуться к нормальной скорости, а его легким с трудом хватало воздуха - этот неестественный телесный долг должен был быть погашен, о да, и никаких продлений. Треух не внял остановке: он вырвал свои сжатые руки из хватки Пенрика и разорвал захват, оттолкнув Пена назад. Пен споткнулся и пришел в себя.
  
  - Я могла бы порвать его сухожилия так же легко, как тетиву его лука, - предложила Дез. Не совсем теологически запрещенный акт убийства с помощью магии, но слишком близкий к тому для спокойствия Пена, слишком необратимый. Напоминание резко остудило разгоряченную голову Пена как раз в тот момент, когда, к счастью, появился Инглис.
  
  - Вы двое! - прохрипел Треух. Он потянулся к охотничьему ножу на поясе и выхватил его перед собой.
  
  Пен превратил лезвие в ржавчину, разлетевшуюся брызгами оранжевых искр, когда Треух нанес удар. Инглис взревел 'Стой!', и рукоять, пройдя всего в дюйме от живота Пена, выпала из ослабевших пальцев. Рот лесничего приоткрылся от изумления, а затем, когда его глаза встретились с глазами Пена, в них появился страх.
  
  - Что?..
  
  Они стояли тяжело дыша и сжав кулаки, не спуская друг с друга глаз. Пен воспользовался шатким моментом, чтобы попытаться перевести разговор с необдуманных действий на слова. Где он, по крайней мере, был бы в большей безопасности. Потому что стрельба в лису, как могла бы заметить Тала, обычно не каралась смертной казнью.
  
  - О, я бы позаботилась о твоей безопасности, независимо от того, где ты находишься, - промурлыкала Дез. Но ей пришлось остаться разочарованной, когда шанс на еще больший хаос исчез.
  
  Пен вытащил из внутреннего кармана жилета свои шнуры, заплетенные в три петли, и помахал ими перед лесником.
  
  - Я просвещенный Пенрик из Мартенсбриджа, храмовый волшебник, - объявил он, затем сделал вдох, не совсем уверенный, что делать дальше.
  
  Если бы он сунул в лицо мужчине живую гадюку, Треух не смог бы отпрянуть более резко.
  
  - Я тебя задерживаю... - именем кого? По закону полномочия Пена распространялись только на демона, и те были дарованы Хамо. Он пропустил эту головоломку мимо ушей и продолжил: - По подозрению в соучастии в убийстве.
  
  Треух дернулся, колеблясь между дракой и бегством, хотя Пен думал, что судьба его лука и ножа должна была научить его чему-то лучшему, чем снова пробовать первое.
  
  - Сдавайся! - прорычал Инглис.
  
  Этот человек не столько сдался, сколько сжался, оказавшись между противоречивыми требованиями ужаса и шаманского принуждения.
  
  - Я не стрелял в нее! - почти взвизгнул он.
  
  Пен замер.
  
  - Я не сказал, кого убили. И как.
  
  Треух застыл в ужасе другого рода, разинув рот по-рыбьи.
  
  - Освил захочет его допросить, - сказал Инглис.
  
  - Я тоже хочу, - сказал Пен, его пристальный взгляд на Треуха усилился. Инглис настороженно посмотрел на Пена.
  
  Их прервало низкое рычание лисы. Лисица подошла к ним на негнущихся ногах, шерсть на ее спине встала дыбом, уши прижались. Ее медные глаза были устремлены на Треуха. Несмотря на весь ее злобный вид, она была не того размера, чтобы представлять смертельную угрозу, как это делают хищники, нет, истинной опасностью здесь была не лиса.
  
  - Похоже, тебя обвиняют, - сухо сказал Инглис. Ужас Треуха сменился внезапным замешательством.
  
  Паника передалась Пену. Он поспешно встал перед лисой, между ней и лесником, и закричал:
  
  - Нет, ты не можешь!
  
  Животное - нет, демон - отпрянуло подальше от бурлящей плотности Дез, разряд разрушительного хаоса, собиравшийся, чтобы обрушиться на человека, снова угас. Слава Бастарду. Пен не был уверен, мог ли такой взрыв неоформленной магии убить Треуха сразу, но он был уверен в нежелательных последствиях, если бы это произошло.
  
  - Я еще не знаю, смогу ли спасти тебя, но я точно знаю, что не смогу, если ты сделаешь это!
  
  Поняли ли его демон или лиса? Даже если в этих медных глазах мелькнуло нечто большее, чем просто понимание, это не делало его человеческим.
  
  На расстоянии выстрела из лука испуганное тявканье насильно собранных детенышей отвлекло лисью часть этого непредусмотренного существа. Она повернулась один раз, повернула обратно, на полпути к безумию от всех противоречивых требований.
  
  - Мы должны разлучить этих двоих, - выдохнул Пен Инглису, слепо указывая на Треуха, который теперь казался наименьшей из его проблем. Он повысил голос: - Нат! Иди сюда!
  
  Нат неуклюже пересек бурелом, держа в охапке протестующих лисят.
  
  - Да, просвещенный?
  
  - Вы с Инглисом отведете Треуха впереди нас в поместье, - сказал Пен. - Люнет и я приведем лис. - И демона, он не сказал этого вслух. Имел ли Треух хоть малейшее представление о том, какой опасности он только что избежал?
  
  - Будь его воля, тот первый удар ножом выпотрошил бы тебя, Пен, - сухо заметила Дез. - И тогда ничто не спасло бы его.
  
  И Пен не думал, что она имела в виду от демона в лисе. Он предпочел проигнорировать и это, и запоздалую дрожь в животе. Обнаружив, что его вспотевшая рука все еще сжимает храмовые шнуры, он засунул их обратно в карман. Его не переставало удивлять, насколько меньше, а не больше свободы дает человеку приобретение ответственной власти. Совсем не так он представлял своих старших, которые в детстве казались такими могущественными. Когда Нат наклонился, чтобы освободить детенышей, которые побежали к своей обезумевшей матери, Пен также решил, что это, должно быть, более универсальное состояние, чем он когда-либо представлял.
  
  - Ты, - Пен снова повернулся к Треуху, - твой хозяин велел тебе немедленно явиться в поместье и ждет тебя там. - Да, лучше пока не упоминать о Серых сойках. Если бы этот человек сбежал от них, его, вероятно, было бы так же трудно найти в его лесу, как лису.
  
  Треух дернулся, застигнутый врасплох.
  
  - Что? А! Молодой хозяин Очки.
  
  - Он привел нас искать лис, - кивнул Пен. Он встретил угрюмый взгляд Треуха. Действительно, Треух знал, на что он на самом деле охотился, как бы плохо проклятый дурак не понимал последствия. Пен поговорил бы с ним об этом как можно скорее, даже если бы ему пришлось встать в очередь за Освилом. Он указал на Инглиса и Ната. - Идите, быстро!
  
  Пара шаманов, к счастью, не задавала вопросов и не спорила, они взяли лесничего за руки и повели. Учитывая размер Ната и их способности, Пен полагал, что они присмотрят за Треухом до тех пор, пока не смогут передать его Серым сойкам. Треух в страхе оглянулся через плечо на Пенрика, явно не подозревая, что храмовый волшебник, возможно, только что спас ему жизнь. Дважды. Итак, это было доброе дело, или придется об этом пожалеть?
  
  Пен махнул Люнет, и они оба вернулись к своей задаче - успокоить лисицу и собрать ее потомство. В его распоряжении было шесть языков, но это была самая сложная коммуникационная задача, за которую он когда-либо брался. Они уже выбирались на протоптанную тропинку, когда Люнет что-то раздраженно пробормотала себе под нос, поставила на землю троих детенышей, достала из кармана штанов носовой платок и прижала его к носу. Пен поразился, увидев, что он пропиталась красным.
  
  - С тобой все в порядке?
  
  Она кивнула и убрала ткань с испачканных губ, чтобы сказать:
  
  - Цена шаманской магии - кровь. Разве ты не знал?
  
  - Мм, да, но мне все еще не ясно, как это делается.
  
  - Небольшая магия, небольшая цена, - пожала она плечами. - Большая магия, большая цена. Но всегда той же монетой.
  
  Пен подумал о множестве ужасных шрамов на предплечьях Инглиса, из-за которых, предположительно, он носил длинные рукава даже в жаркую погоду и никогда не закатывал их, кроме как в кругу своих самых близких друзей.
  
  Люнет закончила вытирать, нахмурилась, глядя на свой носовой платок, сложила его и убрала в карман. Она наклонилась и защебетала, чтобы уговорить детенышей вернуться; они с готовностью бросились к ней на руки, и все вместе снова отправились в путь по лесу. Она позволила им дотянуться и лизнуть ее в лицо, что, казалось, ее очень позабавило. Пен с трудом проглотил раздражение.
  
  - Есть менее удобные способы спонтанного кровотечения, поверь мне, - бросила она ему, ухмыляясь.
  
  Пен задался вопросом, какие именно. Или сколько разных...
  
  Дез, с видом жалеющего невинность, проинформировала его:
  
  - Она говорит о месячных. У шаманки это могло бы вызвать некоторую путаницу.
  
  Пен не поднимал глаз. Он надеялся, что румянец от жары скроет его румянец от неловкости. Он почувствовал облегчение, когда капель из носа прекратились, а Люнет перестала использовать лисят вместо носового платка.
  
  - Я должен узнать об этом больше.
  
  - Конечно, ты должен, - эхом повторила Дез слова Инглиса. Неужели это было всего два дня назад? По крайней мере, ее тон был более нежным.
  
  ***
  
  По мере того как они все быстрее продвигались по проторенной тропинке, трое пушистых, теплых и очаровательных детенышей в руках Пена продолжали остро покусывать его. Люнет смогла остаться без дырок в коже, ничего удивительного, учитывая соответствующую магию. Лисица, казалось, все еще доверяла Люнет, а ее демон очень настороженно относился к Дез, поэтому, каким бы ни было внутреннее перемирие между ними, тело животного последовало за ней. Пен прикинул, как разместить их всех, как только они прибудут в поместье. Вероятно, опять стойло конюшни. С закрытой нижней дверцей, чтобы вместить детенышей, и открытой верхней, чтобы дать лисице иллюзию свободы. Бросить туда пару кроликов, поставить миску с водой, и, если повезет, они продержатся до тех пор, пока не придет время отправиться домой, в Истхом. Задержал ли Освил Треуха?
  
  'Я не стрелял в нее', - крикнул Треух. А кто тогда?
  
  - Дез, ты почувствовала, что он говорил правду?
  
  - Не уверена. Он был расстроен, а я была занята,- после паузы ответила Дез.
  
  Что ж, было очевидно, что Треух знал что-то - слишком много - о смерти Магал. Пен предполагал, что у Освила есть проверенные способы вытягивать такие вещи из людей.
  
  - Держу пари, мы могли бы найти способы вскрыть его, если Освил не сможет, - лукаво предложила Дез.
  
  Пен тоже был готов биться о заклад, что они могли бы, но Освилу нужно было больше, чем просто знания - ему нужно было дело. Дело ордена Отца, вот что.
  
  - Лучше подождать, пока нас не спросят, - ответил он вслух, что заставило Люнет бросить на него озадаченный взгляд.
  
  - Я думаю, тебе лучше остаться с ними, пока я не выясню, где Треух, - сказал он ей, отряхивая исколотые острыми зубками руки. Будут ли они считаться шаманской монетой? - Чтобы успокоить их. И, если необходимо, защитить. - Пен с некоторым сомнением уставился на стройную фигуру Люнет, но... могущественная шаманка, напомнил он себе. Если другие недооценивали ее, тем лучше. По крайней мере, так он нашел это в своем собственном случае. - И, да - может быть, защитить всех остальных от лисицы. Конечно, держи людей подальше от нее.
  
  Люнет понимающе кивнула, и Пен обошел конюшню, направляясь к особняку. Какое-то движение на краю луга привлекло его внимание - это был всего лишь Вегай. По-видимому, продолжающий тщательный осмотр своей собственности. Он следовал за своим пожилым садовником-смотрителем Лосно, который жестом поманил его за собой и указал на - да, это была хижина Треуха на дальней тенистой опушке.
  
  Они были слишком далеко от Пена, чтобы расслышать, о чем они говорили, но Лосно повернул назад, а Вегай продолжил идти. Погодите-ка, но разве Треух мог уже вернуться домой? Его должны были привести к Освилу совсем недавно.
  
  - Там кто-то есть,- сказала Дез. - Не Треух, нет. Кто-то новый. Кто-то... злой.
  
  Пен думал, что Серые сойки уже опросили всех слуг поместья. Он колебался, разрываясь между двумя интересами - допросом Освилом Треуха и этой новой загадкой. Сделал шаг в одну сторону, затем в другую.
  
  - Что-то очень не так в этой хижине,- внезапно сказала Дез, и Пен направился в ту сторону, планируя перехватить садовника и спросить, что происходит. Лосно взглянул в его сторону и зашаркал быстрее, выглядя странно испуганным.
  
  - Пен. Беги!
  
  Ему и в голову не пришло спросить почему, пока он уже не пришел в движение. Она не вызвалась добровольно использовать его трюк со сверхъестественной скоростью, так что, может быть, чрезвычайная ситуация не была смертельной?
  
  - Пока еще нет, - мрачно сказала она.
  
  Пен ускорился сам, луговая трава хлестала его по ногам, как тонкие зеленые пальцы, пытающиеся задержать его.
  
  Глухие удары эхом отдавались от хижины. Он взбежал на крыльцо и рывком распахнул дверь в мрачный полумрак. Внутри двигались фигуры.
  
  - Дез, свет!
  
  - А? - Бородатое лицо незнакомца дернулось при свете из двери и неловком появлении Пена.
  
  Был ли это тот самый не-Треух, с которым Нат столкнулся в лесу несколько часов назад? Кажется, в конце концов, им не придется выслеживать его. Счастливый случай? Пен едва открыл рот, чтобы потребовать объяснений или сказать что-то, он сам не знал что, когда мужчина бросился к нему, и посох обрушился на его голову. Бастардово счастье, спасибо большое.
  
  На этот раз Пен увернулся со сверхъестественной поспешностью, иначе он получил бы проломленный череп. Но промах не помешал атаке; мужчина взмахнул мощными руками, и другой конец посоха ударил снова почти мгновенно. Если бы Дез удалось разнести его в щепки непосредственно перед тем, а не сразу после того, как он врезался в предплечье Пена, это было гораздо более кстати. Он взвыл и отшатнулся, рука пульсировала и по ощущениям была едва ли не сломана.
  
  Боец. Обученный и опасный. И, возможно, берсерк, потому что разрушение половины оружия его даже не замедлило. Он просто перевернул посох, острый, зазубренный конец, которым по неосторожности снабдил его Пен, теперь превратился в короткое копье; и яростно размахивал им. Боевые рефлексы? Пен громко вскрикнул и превратил его в пылающие опилки в руках мужчины.
  
  Наконец, до того дошло, или, по крайней мере, его глаза расширились от изумления. Это все еще не дало передышки: он продолжал приближаться, протягивая руки сквозь облако дыма и пламени, хватая Пена за шею. Что, по его мнению, и причиталось Пену за то, что он так грубо прервал расследование убийства. Вегай взвизгнул и вскочил на ноги, вслепую нащупывая вокруг какое-нибудь оружие или щит. Пен надеялся, что он что-нибудь найдет. У него тем временем оставались только его собственные силы.
  
  - Не совсем, - сказала Дез. И потянулась, чтобы сломать кости в руках нападавшего. Приглушенный звук, раздавшийся так близко к ушам Пена, был отвратителен. Справедливая плата за зрелища?
  
  Удушающая хватка ослабла; последняя попытка свернуть ему шею провалилась, вызвав, как надеялся Пен, мучительную боль. Для кого-то, кроме него самого. Задыхаясь, он отшатнулся, отчаянно пытаясь увеличить дистанцию между собой и этим безумным убийцей. Потому что даже колдуну требовалось время, чтобы спланировать свою атаку или защиту.
  
  Но не этому человеку, очевидно. Каждое движение, которое он делал с того момента, как Пен ворвался в хижину, казалось бездумным, бессознательным. Тренировки? Потому что в разгар такой драки почти не было времени на раздумья. Может быть, и Пену следовало так тренироваться. Но, проклятье, жрец, которому доверили демона, был обязан думать, прежде чем действовать. Он был уверен, что это было где-то в его храмовых клятвах, по крайней мере косвенно.
  
  - Это дядя Халбер! - завопил Вегай сбоку.
  
  - Уж я догадался! - прохрипел Пен в ответ.
  
  - Прекрати драться, ты, болван! - крикнул Вегай. Не Пену, потому что вслед за этим он добавил: - Он колдун!
  
  Халбер, по-видимому, еще не совсем осознал это, или же он был за гранью разумного, но результат был не таким сокрушительным, как предполагал Вегай. Он набросился на Пена с внезапной и возобновившейся свирепостью, сверкая глазами. Пен едва уклонился от оглушительного удара. Затем Халбер попытался выхватить свой поясной нож распухшими руками. И преуспел, слезы Бастарда!
  
  Имея на этот раз на несколько мгновений больше времени, пока его преследовали по маленькой комнате, Пен изменил свою защиту, нагрев рукоять.
  
  - Пен, - пожурила Дез, - сейчас не время выделываться.
  
  Нож начал светиться, прежде чем Халбер, наконец, с грохотом уронил его на доски. Он взревел от боли.
  
  -Мы должны остановить это, - подумал Пен. - Прежде чем меня убьют, а ты окажешься в Вегае.
  
  - Мм...- промычала Дез.
  
  Его демон, решил Пен, был не столько храбрым, сколько злобным. Это что, игра? Только скорость позволила ему увернуться еще от нескольких жестоких ударов.
  
  Вегай наконец-то нашел железную сковородку. Ему удалось нанести один хороший удар - недостаточно сильный, - прежде чем его снова отбросили в сторону. Сковорода со звоном отлетела в сторону. То, что Халбер согнулся над своими кулаками в агонии после, было слабым утешением.
  
  - Попробуй положить руку ему на поясницу, - сказала Дез. - Всего на мгновение. Это потребует некоторой точности.
  
  - Слезы Бастарда! Тогда дай мне всю возможную скорость.
  
  Впервые Пен напал сам, по крайней мере это отдаленно напоминало нападение. Он развернулся лицом к Халберу, когда тот приблизился, пытаясь нанести еще один мощный удар ногой. Слева, справа, снизу, сверху? Мир замедлился до предела, и Пен, постукивая большим пальцем по губам, присел, чтобы подпрыгнуть. Он взмыл в воздух, одной рукой опираясь на плечо Халбера, согнув колени, чтобы не врезаться ступнями в низкие потолочные балки. И замахнулся другой рукой, все еще покалывающей от удара дубинкой, вниз, чтобы прижать ладонь к нижней части позвоночника мужчины. Его прикосновение было довольно мягким.
  
  Треск кости на этот раз был внезапным, спонтанным и окончательным.
  
  Ослабевшие ноги Халбера подогнулись, и он упал, как подкошенный бык.
  
  - А?
  
  Ступни Пена коснулись досок, и его ноги согнулись вдвое, чтобы смягчить удар от приземления. Он поднялся и, пошатываясь, сделал несколько шагов, прежде чем обрел равновесие. Его тело было опасно, кипяще-горячим от быстрого применения магии, даже когда темп мира снова пришел в себя. Он стоял, задыхаясь, пот струился по его лицу, просачивался через брови, капал с подбородка. Наклонившись, он сорвал с себя сапоги и носки, жилет и рубашку в отчаянной попытке остыть.
  
  Лежа на полу, Халбер рычал грязные проклятия и угрозы и пытался встать. Тщетно, поскольку его тело ниже пояса стало таким же вялым и беспомощным, как мешок с дерьмом.
  
  Вегай подобрал свою сковородку и, держа ее как щит в одной руке, а другую выставив перед собой, чтобы нащупать дорогу, испуганно заковылял к Пену.
  
  - Он сказал, что собирается убить меня, - задыхался он. - Я имею в виду, я всегда знал, что он презирает меня, но я не знал, что он ненавидит меня так сильно!
  
  - ...и эту суку, твою мать! - Халбер подхватил свою обличительную речь; его насилие, заблокированное в физическом выражении, нашло выход в словах. Он изливал злобу, извергал ее. Объектами его непристойного гнева, судя по всему, были Вегай, его мать, Пенрик - не по имени, но Пен предположил, что 'бледная немочь Бастардов обсосок' относилось к нему, - все храмовые маги, демоническая лиса и судьи Истхома. И его баронесса, и его брат, оба, насколько знал Пен, давно умершие.
  
  Пенрик вывел Вегая за дверь.
  
  - Бегите в дом. Найдите Освила. Найдите всех. Приведите подмогу.
  
  Вегаю нужна была помощь, чтобы определить, какое коричневое пятно вдалеке было поместьем, но как только Пенрик повернул его голову в нужную сторону, он, спотыкаясь, побрел в правильном направлении.
  
  Пенрик повернулся обратно к хижине, пытаясь понять, что, во имя богов, здесь только что произошло. Бывший барон Халбер, очевидно, вернулся, чтобы отомстить, но никогда прежде доказательство одной из его теорий не было столь ужасающим.
  
  Лишенный аудитории, Халбер замолчал. Пен мог поверить, что он действительно сражался в отряде наемников, после того как сбежал из Истхома три года назад. Превратился бы брат Пенрика Дрово во что-то настолько жестокое, если бы пережил лагерную лихорадку? Пен вздрогнул.
  
  Сломанные руки Халбера, должно быть, болели, потому что он прижал их к себе, но Пен предположил, что он больше не чувствовал боли или чего-либо еще в нижней части тела.
  
  - Это правда, Хельвия? - неуверенно спросил он. Потому что знание о том, какую именно травму нужно использовать и как, исходило от нее или Амберен.
  
  - Более или менее. - В ее голосе не было удовлетворения. Хотя это и близко не было похоже на расстройство Пена. Он никогда прежде не наносил магическую рану так глубоко и расчетливо.
  
  - Но контролируя процесс, - вставила Дез. - Подумай об этом.
  
  На предплечье и шее Пена проявились глубокие синяки. Всевозможные растянутые мышцы уже бунтовали в знак протеста. Он наклонился, чтобы поднять свою рубашку, и натянул ее на плечи. Еще не будучи готов к остальному, надел свои храмовые шнуры, криво приколов их к левому плечу. Он, должно быть, был наименее достойным жрецом из всех когда-либо существовавших, окровавленный и мокрый от пота, светлые волосы растрепались, судя по тому, как они свисали на лицо. Пен убрал их, пытаясь собраться с мыслями, в замешательстве глядя вниз на свою внезапную жертву, которая смотрела вверх с отвращением.
  
  Пен прочистил горло.
  
  - Вы всегда пытаетесь убить людей, с которыми только что встретились? - Хотя, как солдат, наверно, он именно так и поступал.
  
  Снова ругань, хотя и более усталая, и не такая громкая.
  
  Пен беспокоился. Если бы человек умер позже от этой травмы, которую нанес ему Пен, считалось бы это смертью от демонической магии? Мог ли он все еще потерять Дез из-за своеобразного правосудия Бастарда, которое не имело ничего общего с причудами любого человеческого суда?
  
  Неужели Дез, если не пожертвовала собой ради него, то уж точно рисковала такой судьбой?
  
  - Я бы не переживала, - холодно сказала она. - Его повесят раньше.
  
  Хотелось бы верить.
  
  Пену совершенно точно был нужен Освил с Талой и ее блокнотом, прежде чем он начнет допрашивать подозреваемых, но он должен был знать.
  
  - Это вы застрелили просвещенную Магал в лесу три дня назад?
  
  Халбер злобно посмотрел на него из-под своей копны волос и ненависти.
  
  - Ту тупую бабу из Храма? Это был единственный способ вытащить из нее демона этой ведьмы Сведры и уничтожить его. Если бы он не перескочил к этой проклятой лисе, это была бы половина дела.
  
  - Половина?..
  
  - Потом была бы эта сука, жена моего брата. И ее щенок Вегай. Все это было ее рук дело с самого начала. Пыталась забрать то, что было моим - ради этого сорняка.
  
  - Но... вы же не представляли себе, что убийством всех этих людей смогли бы все вернуть? Ваш титул, собственность, положение?
  
  - Если я не могу этого получить, то и никто не получит, - презрительно фыркнул Халбер. - А они тем более. - Он отвернул голову, сплюнул и добавил: - У меня было не так уж много времени. Он, того и гляди, расплодится.
  
  Пен моргнул.
  
  - Э-э... разве не должно было быть вашей большей заботой то, как вы представите свою душу своему богу? - Хотя какому богу? Это был хороший вопрос. Отец Правосудия отпадает. Мать и Дочь - точно так же. Бастард, бог всех отбросов общества, казался маловероятным после Магал, хотя никто не мог сказать наверняка. Брат был богом безграничного милосердия, как Пен имел основания знать, но...
  
  - Проклятые боги. Проклятый мир. Будьте прокляты... все.
  
  - Всеобъемлюще, - пробормотала Дез.
  
  - Так... значит, вы приложили все эти усилия, совершили всю эту бессмысленную жестокость, просто чтобы почувствовать себя лучше?
  
  Бессловесный рык был ему ответом.
  
  Голос Пена стал сухим; он ничего не мог с этим поделать.
  
  - И как, помогло?
  
  Руки Халбера взметнулись в бессильной ярости, но он не мог дотянуться до Пена. Хотя старался до последнего.
  
  Пен вернулся на крыльцо и опустился на деревянные ступеньки. Поздний вечер все еще был ярким и солнечным. Идеальная погода для пикника или рыбалки. После ужасной схватки с Халбером казалось, что должна была быть полночь и идти дождь.
  
  Пен чувствовал себя больным.
  
  - Фу. Это было мерзко.
  
  - Ты предвидел это, - сказала Дез. Утешение? Слабое утешение.
  
  - Одно дело - предвидеть. И совсем другое увидеть воочию. Разные вещи, оказывается.
  
  Она любезно промолчала.
  
  Он поднял глаза и увидел шумную толпу с Освилом во главе: Тала и ее записная книжка, полуслепой Вегай, которого вел за руку его слуга Джонс, Нат и Крейл, зажавшие Треуха между собой. Инглис. Пен почувствовал облегчение, увидев Инглиса. Им понадобится пара человек, чтобы доставить беспомощного Халбера обратно в дом.
  
  Подойдя, Освил бросил на Пена острый вопросительный взгляд.
  
  - Твой преступник, - Пен указал через плечо, - задержан. Получите.
  
  - Барон кин Пайкпул говорит, что ты спас ему жизнь.
  
  - Наверное. Я думаю, его безумный дядюшка просто разминался, прежде чем забить его до смерти.
  
  - Ты зайдешь?
  
  - Скорее нет. На данный момент с меня хватит.
  
  - Хм. - Освил озабоченно нахмурился, глядя на него, но повел группу внутрь.
  
  Однако он оставил дверь открытой, и Пен, вопреки себе, в конце концов беззастенчиво подслушал.
  
  После нескольких звуков, указывающих на то, что они смогли посадить Халбера, Освил начал с уже знакомых предварительных действий, без какого-либо содействия со стороны своего угрюмого подозреваемого. Но Освилу вскоре удалось натравить Халбера и Треуха друг на друга, что, возможно, объясняло, почему он притащил Треуха сюда. Обмен обвинениями был лучше, чем любой допрос, который мог бы придумать дознаватель, с раскаленным железом или без него. Освил лишь слегка подтолкнул их, когда они притормозили.
  
  - Это была не моя вина! - заявил Треух. - Он не сказал мне, зачем ему нужно, чтобы я доставил туда просвещенную!
  
  Халбер презрительно фыркнул. Стилус Талы деловито царапал.
  
  - Он велел мне сказать ей, что я видел барсука, в которого, наверно, вселился демон. Чтобы она посмотрела, так ли это, и забрала его в свой орден.
  
  Определенно, рутинная задача для храмового волшебника. Хитроумный розыгрыш. Если Халбер мало что знал о колдовстве до своего первого ареста, у него, вероятно, была возможность научиться этому после.
  
  Вот почему Халбер использовал своего бывшего слугу Треуха в качестве ширмы. Он боялся, что бывший демон Сведры мог узнать его. Возможно, поэтому.
  
  - Я даже не смотрел! Он сказал мне просто привести ее и оставить. Сказать ей, что я собираюсь проверить, на месте ли барсук. Я ничего не видел! - Треух несколько подпортил эту страстную защиту, добавив: - Ему следовало спрятать ее сразу, а не валять дурака в одиночку за этой лисой. Это была не моя вина!
  
  - Это будут решать судьи, - вздохнул Освил.
  
  После того, как Тала собрала подписи у слушавших свидетелей, мужчины совместно создали импровизированные носилки для Халбера, которые можно было отнести в поместье. Его устроят на телеге и отвезут в магистрат Истхома, как только можно будет запрячь лошадь. Треух ужасно заскулил при известии о том, что его берут с собой, привязанным к той же телеге. Освила явно не тронули его протесты. К ночи они оба станут чьей-то еще проблемой, хотя Пен был уверен, что старшему следователю придется писать отчеты.
  
  Освил вышел на крыльцо, когда Нат и Джонс спустили носилки со ступенек и зашагали с ними прочь. Треух шел следом скорбя, как плакальщик в погребальном кортеже, Тала пристально следила за ним. Крейл вел Вегая, как верный пес. Освил на мгновение задержался, чтобы странно посмотреть на Пена сверху вниз.
  
  - Задержан? У него сломан позвоночник. Твоя работа?
  
  - О, - вздохнул Пен, - да.
  
  - Как это произошло?
  
  - В драке, - ответил Пен, хотя, вероятно, это было не совсем то, о чем спрашивал Освил. - Вегай был при этом. - Как много бедняга мог видеть, оставалось открытым вопросом.
  
  - Хм, да, его описание было драматичным, хотя и сбивчивым. Похоже, он безумно благодарен тебе.
  
  - Я не думаю, что ему удалось бы защититься от Халбера. Этот человек был ужасающ.
  
  - И все же ты устоял, а Халбер... нет.
  
  И никогда больше не встанет.
  
  - Я сижу, - уточнил Пен.
  
  Освил выдохнул что-то, совсем не похожее на смех.
  
  - Барон Вегай едет с нами, чтобы дать свои показания и выдвинуть обвинение. Как насчет тебя?
  
  Пен указал на Инглиса, прислонившегося к столбу крыльца и более мрачного, чем когда-либо.
  
  - Мы с шаманами пока отведем лис в их зверинец. Лучше всего держать их на достаточном расстоянии от Халбера и Треуха. Я не уверен, что смогу контролировать демона лисы, если она их увидит.
  
  - А, - Освил беспокойно нахмурился. - Пожалуй, тебе лучше знать. Позднее нам понадобятся и твои показания.
  
  - Меня будет нетрудно найти. Как я себе представляю, пока я буду делить свое время между зверинцем и принцессой-архижрицей. И Хамо. Я обещал навестить Хамо сегодня вечером. Я не ожидал, что у меня будет для него столько новостей. - Пен задавался вопросом, нужно ли ему извиняться за то, что отправил Хамо вслепую искать по своим записям весь день.
  
  - О, да. Мне лучше поговорить с ним самому. Хотя ближайшие родственники, возможно, должны быть на первом месте. Скажи ему, чтобы он поискал меня завтра. - Освил выдохнул. - Я надеюсь, что он будет доволен нашим успехом.
  
  - Ах. Хм. - Пен не был уверен, стоит ли ему высказывать эту мысль вслух. - Тебе также лучше держать Хамо подальше от Халбера и Треуха. Несколько дней, пока он не успокоится.
  
  Брови Освила взлетели вверх.
  
  - В самом деле?
  
  - Хамо - умный человек. Я подозреваю, что глупость всей этой авантюры с местью приведет его в ярость сверх всякой меры.
  
  - И насколько сильно?
  
  - Он человек с высокими полномочиями. - И демон хаоса. - Просто не дразни его. Не искушай.
  
  Освил задумался.
  
  - Я учту это, - пробормотал он через мгновение
  
  - Спасибо.
  
  - И насколько сильным было твое искушение? - спросил Освил, наклонив голову.
  
  - Меньше, чем будет у Хамо. Но были и трудные моменты.
  
  Освил посмотрел вслед удаляющимся носилкам.
  
  - Я хотел бы услышать об этом побольше. Когда будет время. Но, Пенрик...
  
  - Да?
  
  - Усмирение преступника, который яростно сопротивляется, всегда сопряжено с элементами риска. Для всех. Это прилагается к заданию. События могут происходить слишком быстро, и никто их не контролирует. В моем ордене это понимают.
  
  - Некоторые риски, - Пен рассеянно почесал подсыхающие струпья на руках, ощупал пульсирующий синяк, - отличаются от других. - Он поднял глаза. - Неужели все ваши дела такие омерзительные?
  
  - Нет. Ну, некоторые, - взгляд Освила, устремленный на него, был далеко не обнадеживающим. - Поговорим позже, - пообещал он и поспешил за своими подопечными.
  
  - Итак, - Пен посмотрел на Инглиса. - Нам пора пасти нашего потерянного демона.
  
  - Угу.
  
  Иногда мрачное молчание Инглиса могло быть весьма успокаивающим. Они вместе направились к конюшне.
  
  ***
  
  Лисье семейство погрузили в корзины, одну устроили позади седла лошади Пена, а вторую - Люнет. Юные пассажиры некоторое время сдержанно поскуливали под закрытыми крышками, но затем улеглись спать. Лисице была оказана любезность: ей разрешили ехать позади Люнет в отдельной корзинке с открытым верхом. Пен пытался убедить себя, что скептическое выражение морды, когда ее везли, было просто обычным для лисы. Уже почти стемнело, когда они доставили своих пушистых подопечных в зверинец Королевского братства.
  
  Быстро было подготовлено свободное стойло, животные с небольшим протестом улеглись на ночь. Пен обещал лисице вернуться наутро, не будучи уверен ни в том, что его поймут, ни в том, что он сможет сдержать слово. Уставшие шаманы, наконец, смогли разойтись по своим постелям, после неоднократных благодарностей Пена.
  
  Сам Пен еще раз взобрался на своего коня - воспользовавшись при этом подставкой - и поехал через Королевский город в Храмовый и здание капитула Ордена Бастарда, молясь, чтобы отчет оказался не слишком трудным.
  
  ***
  
  Ночной привратник, узнав Пенрика, впустил его без возражений, несмотря на потрепанный вид. Пен сам нашел дорогу в мастерскую Хамо. Свечи, как и прежде, горели допоздна, хотя Хамо отложил перо и сидел, облокотившись на письменный стол и закрыв лицо руками. Он вздрогнул, услышав стук Пена в дверной косяк, заморгал покрасневшими глазами и сказал невнятным голосом:
  
  - Ах. Хорошо. Наконец-то ты вернулся.
  
  Он, что, ждал? Пен принес свой стул и плюхнулся на него.
  
  Хамо оглядел его с ног до головы.
  
  - Пятеро богов! Тебя сбросила лошадь?
  
  - По ощущениям примерно так, да, - признался Пен, проводя рукой по своему чумазому лицу. - Не совсем. Но сначала давайте послушаем вашу историю.
  
  Хамо поджал губы, но подчинился, пододвинув через стол тонкую стопку бумаг для записи.
  
  - Я нашел четыре отчета Сведры, которые выглядели многообещающими. По мере того как она становилась старше, они, как правило, делались более лаконичными, что было не так хорошо, как можно подумать, поскольку они требовали дополнительной перекрестной проверки. Ее самые сложные случаи за последние пять лет, которые, возможно, привели кого-то в ярость, но не подтвердили смерть. При необходимости я могу заглянуть еще дальше в прошлое.
  
  Пен взял их и, прищурившись, просмотрел. Он вздохнул с облегчением, обнаружив дело Халбера вторым в пачке.
  
  - Следователь Освил захочет увидеть все это. Хотя бы для его собственного успокоения. Он собирается навестить вас завтра. - Он заставил себя хотя бы взглянуть на остальные три, но отложил их, когда понял, что Освил сможет лучше оценить их, и что он просто тянет время. - Но у него под стражей бывший барон Халбер кин Пайкпул и есть его признание.
  
  Хамо напрягся в кресле. С того места, где он сидел, Пен ощущал его демона. Темный, с красными вспышками, похожими на зарницы.
  
  - Халбер прятался в своем старом лесном поместье, где мы его и обнаружили. Не будучи человеком, который что-то делает наполовину, Халбер также попытался убить своего племянника Вегая. Насколько я мог судить, он этого не планировал, просто использовал возможность. Пойман на месте преступления, к счастью, как для Вегая, так и для Освила. Меня он тоже попытался убить, но я думаю, что меня можно не учитывать. Я здесь лишний.
  
  Кулаки Хамо сжались.
  
  - Он стрелял в Магз?
  
  - Да. Заставил своего слугу заманить ее какой-нибудь историей о барсуке, одержимом элементалем. До своего родного леса, где он устроил засаду. Его целью было уничтожить ее демона. Магал просто... стояла у него на пути. Так он сказал.
  
  Короткое молчание, нарушенное рычанием.
  
  - Где он сейчас?
  
  - На самом деле, я не знаю, - сказал Пен, радуясь, что может честно ответить - ну уж как получилось - на этот вопрос. - Наверное, там, куда Серые сойки обычно забирают опасных подозреваемых в Истхоме. - Не то чтобы Хамо не мог это выяснить, но что-нибудь, что могло бы его замедлить...
  
  - Он никуда не денется. Не сможет, - поспешно продолжил Пен, когда напряженное молчание Хамо стало угрожающим. - У него сломана спина и обе руки. Если ваше сердце желает ему боли, я обещаю, что она у него будет. Если вы желаете ему смерти, что ж, магистраты Истхома выполнят и эту задачу за вас. Семье и друзьям Магал, возможно, даже не придется выносить суд над ним, если его решат казнить за убийство жены, за которое он уже осужден. Колеса правосудия хорошенько размолотят его, и очень скоро. - Пен колебался. - Не нужно... компрометировать себя.
  
  Хамо поднял глаза, странный список травм, возможно, проник сквозь багровую дымку, в которой затерялся его разум.
  
  - А ты скомпрометирован, Пенрик? - спросил он грубым голосом
  
  - Мм... - Пен пожал плечами. - Возможно, немного. Освил думал, что Халбер сопротивлялся при задержании и поэтому я его покалечил. То, что это было сделано... не только физическими средствами, могло быть сочтено излишним, если бы было рассмотрено в ходе пристрастного расследования. Я никогда раньше не делал ничего подобного. Ну, был случай с братьями кин Мартенден, но я только поджег их, это несущественно, - закончил Пен, прежде чем его слова причинили ему больше вреда, чем пользы.
  
  Хамо разжал зубы.
  
  - Если кто-нибудь спросит, - теперь его голос стал мягким, что почему-то не стало менее тревожным, - ты можешь сказать, что действовал по моему приказу, просвещенный Пенрик.
  
  - Спасибо, - сказал Пен. Он был почти уверен, что мантия принцессы-архижрицы укроет его, но больше слоев не повредит, и это дало Хамо возможность ухватиться за соломинку, за которую можно было ухватиться. 'И для нас полезно', - пробормотала Дез немного сардонически. Время для следующего развлечения. - А также, с долгожданной помощью нескольких шаманов, которых Инглис привел из Королевского братства, мы нашли потерянного демона Магал. Он действительно был в лисе.
  
  Хамо сел, его напряжение рассеялось, как грифельно-серые облака, разлетающиеся на ветру. Внимание Дез к своему внутреннему двойнику ослабло.
  
  - О! Ты нашел его живым? Он здесь? В каком состоянии?
  
  - Оказалось, что он поселился в лисице с шестью детенышами, что имело некоторые странные последствия.
  
  - Несомненно, он главенствует.
  
  - Ну, да, но в странном режиме. И я не уверен, как это сформулировать, он заботится о лисице. И ее детях.
  
  Хамо в замешательстве откинулся на спинку стула, но через мгновение вздохнул.
  
  - Я подозреваю, что это влияние личности Магал. Это похоже на нее. Сведра была женщиной, больше похожей на твою Руччию. Очень... напористая.
  
  Пен задумался, какой менее лестный термин проглотил Хамо. Дез усмехнулась ему, или, возможно, им обоим.
  
  - У меня есть некоторые идеи о том, что можно было бы с ней сделать, - сказал Пен. - То есть с лисицей. Э-э, и демоном. - Или он это сделает, когда у него будет возможность выспаться и прийти в себя. Пен знал, что Хамо мог бы снять с него это бремя забот одним словом. Половина его была почти настолько утомлена, чтобы позволить ему это, но... - Вчера ты сказал, что думал об этом?
  
  Хамо, поморщившись, провел руками по волосам.
  
  - Есть только два варианта. Первый - попросить святого из Истхома доставить поврежденного демона к богу.
  
  Конечно, орден Бастарда в королевской столице имеет под рукой собственного святого. Хотя, вероятно, и не по вызову, судя по тому, что Пен испытал на себе в отношении святых. В конце концов, такие непосредственно соприкоснувшиеся с богом мужчины и женщины не были обязаны своей главной преданностью Храму. Дез вздрогнула.
  
  - Второй, - продолжал Хамо, - принести лису в жертву и передать то, что осталось от демона, новому храмовому колдуну. Спасти хоть что-то.
  
  - Вы действительно думаете, что это будет так сильно отличаться от того, когда элементаль впервые переходит от животного к колдуну?
  
  - Я совершенно уверен, что все будет по-другому. Чего я не знаю, так это того, насколько опасно для получателя принимать такого искалеченного партнера.
  
  Пен почти встал на защиту лисы, утверждая, что Хамо не стал бы говорить о жертвоприношении, если бы демон вселился в какого-нибудь случайного человека. Но, конечно, если бы он вошел в человека, они могли бы говорить за себя, как человек, так и демон. Боги, он слишком устал, чтобы трезво мыслить.
  
  - Есть третий вариант. Оставим лисицу на некоторое время с шаманами, пусть они ее приручат.
  
  Пораженный Хамо откинулся на спинку стула.
  
  - Какой в этом смысл? Они не могут использовать ее дух для создания Великого Зверя, эти две магии несовместимы. И чем дольше мы ждем, тем хуже может стать состояние демона. Тем больше Магз и Сведры будет потеряно.
  
  - Или то, что потеряно, было потеряно с самого начала. Это как наливать воду в чашку до тех пор, пока она не переполнится, а затем она остается настолько полной, насколько может вместить. Смысл в том, чтобы изучить редкую ситуацию, хотя бы недолго. У нас есть время подумать об этом. Лисица, вероятно, никуда не денется, пока не перестанет кормить детенышей, по крайней мере, несколько недель. - Если только демону не будут угрожать прямым уничтожением. Тогда он наверняка попытается спастись сам, и у них возникнет настоящая проблема. Что ж... это будет еще одна настоящая проблема.
  
  Хамо колебался.
  
  - Ты почувствовал, что это так?
  
  - Я лишь мельком наблюдал за лисицей. Потребовалось бы больше времени, чтобы осознать происходящие изменения. - Он старательно не употреблял слово "ухудшение". Это было совсем лишним.
  
  - Прекрасно, если ее состояние стабилизировалось. И плохо, если нет.
  
  Пен пожал плечами в знак временной уступки.
  
  - Вам, безусловно, следует прийти в зверинец Братства и внимательно осмотреть ее, прежде чем принимать какие-либо бесповоротные решения.
  
  - Пенрик, ты, что, пытаешься сохранить жизнь лисе? - спросил Хамо, скривив губы в замешательстве.
  
  - Как и демон Магал, - попытался защититься Пен. Слабый аргумент, как он опасался.
  
  - Уф. Я не могу... Давай еще раз обсудим это потом. Завтра, - Хамо потер глаза.
  
  - Хорошая идея, сэр. - По крайней мере, он не отмахнулся от слов Пенрика прямо. Пришло время тактично ретироваться, пока он не свалился со стула на этот прекрасный заманчивый пол.
  
  Хамо встал, чтобы проводить его, - еще один обнадеживающий знак. У двери он опустил голову и пробормотал:
  
  - Знаешь, я бы никогда не скомпрометировал своего демона... Я бы воспользовался голыми руками. Или ножом.
  
  Пен не слишком хорошо смог притвориться потрясенным, с учетом того, что он сам думал о подобном. Он изобразил сочувственную улыбку и осенил себя божественным знаком, дважды постучав большим пальцем по губам на прощание.
  
  ***
  
  Была полночь, когда усталый Пен вернулся в храмовую гостиницу. Он пытался мысленно составить записку, чтобы подсунуть ее под дверь принцессы-архижрицы, извиняясь, что не может появиться из-за позднего часа, когда обнаружил листок, приколотый к его собственной. Письмо было написано изящным почерком ее секретаря и содержало указание ему зайти к ней перед тем, как лечь спать, независимо от времени.
  
  Он прошел по коридорам к ее покоям и осторожно постучал, подождал и постучал снова. И уже собирался уходить, когда дверь распахнулась, и секретарша поманила его в гостиную.
  
  - А, просвещенный Пенрик, наконец-то! Подожди здесь.
  
  Он тупо стоял в своей повседневной грязи, чувствуя каждый ушиб и растяжение мышц. Наконец из внутренней двери появилась Льюин, закутавшаяся в парчовый ночной халат, с волосами, заплетенными в седую косу, спускающуюся по спине. Такой он раньше ее не видел.
  
  Она оглядела его с ног до головы.
  
  - Ой-ой-ой!
  
  Три 'ой' сегодня вечером, надо же. Обычно хватало двух. Он задавался вопросом, что ему нужно сделать, чтобы услышать четыре.
  
  - Приношу свои извинения, что разбудил вас в такой час. Это был долгий день.
  
  - В моем возрасте я никогда не сплю в такое время, - она сделала пренебрежительный жест, милосердно отвергая его извинения. Секретарша усадила ее в мягкое кресло, и она взмахом руки указала Пену на другое.
  
  Он в смятении уставился на полосатый сине-белый шелк, представил свой запах, а затем вместо этого устроился, скрестив ноги, на полу у ее ног. Ее седые брови иронично приподнялись, когда она посмотрела на него сверху вниз.
  
  - Итак, как прошел твой день на этот раз?
  
  К счастью, он уже попрактиковался в пересказе. Можно было не думать. Она несколько раз прижала пальцы к губам, но не перебивала его, если не считать нескольких проницательных, неприятно уточняющих вопросов.
  
  - Я думал... Я думал, что смогу получить некоторое духовное руководство от просвещенного Хамо, поскольку мы оба разделяем бремя и дар демона, но оказалось скорее наоборот, - вздохнул Пен. - Хотя я не думаю, что он собирается сбежать ночью, чтобы попытаться совершить убийство во имя просвещенной Магал.
  
  - Но такой риск был?
  
  - Уже нет.
  
  Ее губы дрогнули.
  
  - Значит, твой совет был достаточно хорош.
  
  Он развел руками, печально улыбаясь. Ему очень хотелось улечься у ее обутых в шелковые тапочки ног, как усталой собаке.
  
  - Но кто даст совет мне?
  
  - Разумеется, твой храмовый настоятель. Это ее работа.
  
  - Ах. - Его голова наклонилась, и он обнаружил, что кладет ее ей на колено. Рука, украшенная кольцом, погладила его по волосам. Действительно, как собака.
  
  - Любой, кто хочет расспросить моего придворного волшебника о его сегодняшних действиях, должен пройти через меня, - заявила она. Подразумевая 'и удачи им на этом пути', - подумал он. Обнадеживает, но...
  
  - Это сработает для королевства и закона. Но мой бог? Мой демон? На этом суде моя душа беззащитна. Как показывает пример Халбера, с практикой применять насилие становится легче. Я видел такое иногда в опустошенных наемниках, возвращающихся домой, в кантоны. Ловушка их ремесла. Я не хочу, чтобы это стало моей ловушкой. И... и я понимаю, как это могло быть. Очень, очень легко. Хамо был почти готов поддаться сегодня вечером, а у него на десятилетия больше опыта, чем у меня.
  
  - И поэтому ты ищешь моего совета?
  
  - Да.
  
  Ее медленные поглаживания превратились в более небрежные похлопывания, когда она села и задумалась, а затем перевела дыхание.
  
  - Итак. Мой совет тебе сегодня вечером - как твоего храмового настоятеля, мой просвещенный жрец и обремененный демоном мальчик: спустись вниз, в купальню гостиницы, разбуди служителя, прими ванну, вымой голову, - ее пальцы замерли, чтобы потереться друг о друга с легким отвращением, - возьми что-нибудь поесть и ложись спать. - Через мгновение она добавила: - Дездемоне это тоже понравится.
  
  Пен сердито посмотрел на ее тапочки.
  
  - Это не настоятель храма, это моя мать.
  
  - И если бы она была здесь, я не сомневаюсь, что она сказала бы тебе то же самое, - бодро сказала она, сталкивая его со своих колен. - Кыш.
  
  - И это все?
  
  - Еще почисти зубы. Хотя обычно ты делаешь это без напоминаний. Я обещаю тебе, что твоя душа продержится одну ночь, а завтра твоему телу и разуму станет лучше.
  
  На этот раз они с Дез фыркнули в унисон: он на Льюин, Дез на него. Он потянулся и кое-как поднялся; ему пришлось балансировать на четвереньках, прежде чем он смог встать на ноги. На протяжении всего этого разговора Дез ни разу не вмешалась с комментарием. Было не так много людей, которых его демон очень уважал, но принцесса-архижрица Льюин кин Стагхорн занимала первое место в этом коротком списке. Казалось, это чувство становилось все более взаимным.
  
  - Вы тоже идите спать, ваша милость, - бросил он через плечо, направляясь к двери.
  
  Она криво улыбнулась ему.
  
  - Теперь да.
  
  ***
  
  На следующее утро Пен с трудом выбрался из постели, думая, что принцесса-архижрица, возможно, была чересчур оптимистична в отношении того, насколько быстро он восстановится после одной ночи сна. Он подумал о том, чтобы спуститься и пройтись пешком через весь город до Братства, представил обратный путь и вместо этого попросил привести лошадь из храмовых конюшен. Эта медлительная кляча идеально соответствовала его настроению, и он в оцепенении сидел на ней, пока она доставляла его к месту назначения. К тому времени, как они добрались до ограды и ворот шаманского зверинца, он пришел в себя, чему способствовал прохладный, влажный ветер, дувший из долины реки Аист и обещавший дождь.
  
  Он передал своего скакуна услужливому конюху, затем направился к стойлу лисьей семьи в более коротком корпусе конюшни, выходящем окнами на двор зверинца. Он с удовольствием обнаружил, что Люнет сидела там на табурете под широким карнизом и выглядела ничуть не хуже вчерашнего. Она с удовольствием приветствовала его.
  
  - Как они после переселения? - с тревогой спросил Пен.
  
  - Неплохо, посмотри сам.
  
  Они оба оперлись на нижнюю дверь и заглянули в выложенное соломой стойло. Лисица лежала довольно безмятежно, кормя двух детенышей, в то время как трое спали, свернувшись в пушистый холмик, а последний пытался устроить беспорядок, кусая те части тела своих братьев и сестер, до которых мог дотянуться. Лисица настороженно подняла голову, глядя на Пена, но тут же опустила ее обратно с усталым материнским вздохом. Шаманка, казалось, нисколько ее не беспокоила.
  
  - Детеныши достаточно счастливы, хотя и буйствуют, - сказала Люнет. - Нам нужно будет выпустить их размяться, когда мы будем уверены, что их мать спокойна.
  
  Имелась в виду лиса или демон? Демон доминировал, в этом не могло быть никаких сомнений, но позволял лисице поступать по-своему со своей семьей. Это не лиса так спокойно вела себя со своими пленителями.
  
  - Дез, - подумал Пен, - ты можешь заметить какие-нибудь изменения в демоне со вчерашнего дня?
  
  Лисица - нет, демон снова поднял голову лисицы, когда почувствовал сверхъестественный взгляд своего собрата-демона, но вытерпел этот осмотр. По крайней мере, большая часть его храмовой прирученности сохранилась. Обнадеживающий знак?
  
  - Я не вижу в его плотности никаких новых потерь со вчерашнего дня, - допустила Дездемона. - Он стал спокойнее, и это хорошо.
  
  Возможно, еще слишком рано говорить об этом. Пен хотел иметь возможность заявить, что его состояние стабилизировалось, и Дез знала почему, но ему также нужно было, чтобы это заявление было правдой.
  
  - Хамо и его приятель смогут сами судить об этом, если немного подождут.
  
  Его приятель? А, демон Хамо.
  
  - Он моложе тебя, да?
  
  - Как большинство демонов. Хамо- всего лишь его второй всадник-человек; незадолго до этого он был простым элементалем.- И добавила немного неохотно: - Хамо, похоже, пошел ему на пользу. Он довольно хорошо развился. Подойдет для работы врача еще в одной удачно выбранной жизни.
  
  Всегда золотой приз, примерно так же, как Великий зверь, подходящий для создания шамана, был целью тщательно повторяемых шаманами жертвоприношений. Это мог бы быть путь для лисят. Шаманы предпочитали долго живущих животных, чтобы они успели набраться духовной силы и мудрости, поэтому они, безусловно, лучше преуспевали бы при таком уходе, чем в дикой природе, где половина выводка не дожила бы до первого года жизни.
  
  Голоса, разносящиеся во влажном воздухе, отвлекли Пена от его размышлений, и он обернулся, чтобы обнаружить просвещенного Хамо, огибающего конюшню, в сопровождении, к его некоторому удивлению, Освила и его тени Талы. Освил, должно быть, отправился, как и обещал, обменяться отчетами с Хамо этим утром, хотя Пен скорее думал, что его привело сюда любопытство, а не долг.
  
  Освил кивнул Люнет, которая помахала в ответ в своей обычной дружелюбной манере, и аккуратно представил ее бейлифу магов.
  
  - Я благодарю вас за вчерашнюю тяжелую работу, - сказал Хамо Люнет, пытаясь быть вежливым, но его взгляд неумолимо был прикован к стойлу. - Могу я.. могу я войти?
  
  Люнет поджала губы.
  
  - Конечно, просвещенный, хотя мы стараемся не слишком беспокоить лисицу-мать. - Намек состоял в том, что Хамо должен будет немедленно ретироваться, если та забеспокоится. Он понимающе кивнул, и Люнет открыла нижнюю дверь и закрыла ее за ним.
  
  Лисица резко подняла голову, затем встала и стряхнула с себя детенышей, которые выразили недовольство и попятились от человека. Но ее поза не говорила о защите. Хамо упал перед ней на колени, затем сел, скрестив ноги, на солому. Лиса подошла к нему без страха. Пен запоздало осознал, что Хамо был первым человеком, которого демоническая лисица смогла узнать.
  
  Они долго смотрели друг на друга. Без слов, но не без понимания, потому что Хамо положил руку плашмя на пол и прошептал:
  
  - Я так сожалею о твоей потере.
  
  Ох. Ну разумеется. Просвещенная Магал потеряла своего демона, но демон также потерял свою Магз. Скорбят ли демоны?
  
  -О, да, - выдохнула Дез. - Это не то знание, с которым мы приходим в мир. Но мы учимся. О, как мы учимся...
  
  В груди Пена все сжалось от вспышки бесформенного, ничем не прикрытого горя. Не его собственного. Ему приходилось осторожно вдыхать и выдыхать.
  
  Лисица положила черную лапу поверх протянутой руки. Пену не требовалось ни слуха, ни зрения, чтобы интерпретировать этот язык: я тоже сожалею о твоей потере.
  
  - Она там. Что-то от нее определенно все еще там, - пробормотал Хамо, едва повернув голову к наблюдателям. Затем все его внимание вернулось к животному.
  
  - С ними все будет в порядке, - пробормотала Люнет, вздернув подбородок. - Давайте оставим их ненадолго. - Пену показалось, что она тоже ощутила, что вторгается в какое-то болезненно личное общение.
  
  В сером утреннем свете они вчетвером подошли к посадочным лесенкам, где Пен впервые увидел шаманов... только вчера? Он сел первым, вздохнув с облегчением.
  
  Освил посмотрел вниз на свои руки, зажатые между коленями, и спросил:
  
  - Как ты думаешь, он любил ее? Хамо и Магал.
  
  - Очевидно, что так, но если ты имеешь в виду любовь в спальне, то, скорее всего, нет, - отмахнулся Пен. - Исчезающе редко два мага могут быть настолько близки физически. Но есть и другие виды любви, столь же глубокие. Восхищался ею как протеже, надеялся на ее светлое будущее и все такое. И будущее ее демона. Представь себе, например, двух художников-соперников, восхищающихся работами друг друга. Выживший оплакивает не только то, что было, но и то, что могло бы быть.
  
  - Хм.
  
  Тала слушала, задумчиво нахмурившись, но на этот раз ничего не записывала.
  
  - А как насчет вас самих? - спросил Пен. - Прошлой ночью все прошло хорошо, и Халбер был предоставлен своей участи? - Он заслужил ее вдвойне, и Пен не переставал надеяться, что она окажется вдвойне хуже.
  
  - Он в камере и в руках судей, - кивнул Освил. - Я сомневаюсь, что на этот раз он сбежит на лихом коне.
  
  - Отчеты вашему начальству прошли гладко? - спросил Пен, думая о своей собственной напряженной ночи.
  
  Освил ухмыльнулся. Хитро, но все же. Брови Пена вопросительно приподнялись.
  
  - Приехав, я обнаружил, что меня с нетерпением ждут, чтобы передать это дело гораздо более высокопоставленному следователю из-за всплывших связей кин Пайкпулов. Мне пришлось сказать им, что они слишком поздно спохватились.
  
  - Увы, - пробормотала Тала самым безжалостным тоном, какой только можно вообразить. Она поделилась ухмылкой со своим наставником.
  
  К настоящему времени у Пена было достаточно опыта работы с бюрократическими иерархиями, чтобы без труда прочитать и это.
  
  - Поздравляю.
  
  - Спасибо, - сказал Освил. - Еще раз спасибо. Не в последнюю очередь за то, что сегодня у меня нет трупа бедняги барона Вегая. Это оказалось бы неаппетитное дело. - Ухмылка Освила превратилась в гримасу при этой мысли. - Между прочим, он хочет снова тебя увидеть.
  
  - Я уверен, что у меня есть шанс на это, прежде чем мне придется покинуть Истхом, - кивнул Пен.
  
  - Итак, шаманы похожи на колдунов? - спросила Тала в воздух. - Не могут жить или работать вместе долго?
  
  - Вовсе нет, - сказала Люнет. - Мы все время работаем вместе. Вообще-то, сегодня днем у меня групповое занятие пением.
  
  Тала не выглядела полностью обрадованной этой новостью, но спросила:
  
  - Как храмовый хор?
  
  - Не совсем, нет, - улыбка Люнет внезапно стала лисьей.
  
  Сочетание странных голосов? О боже, как могла бы сказать принцесса-архижрица. Или даже ой-ой-ой. Пен действительно хотел бы это увидеть.
  
  - Хотя шаманы разделяют некоторые проблемы, я подозреваю, что они могут быть и у магов, - заметила Люнет, уставившись куда-то поверх плеча Освила. - Обычные люди боятся приближаться к нам, боятся сил в нашей крови, которых они не понимают. Как будто из-за того, что у нас есть странные звери, мы и есть они.
  
  - Это звучит... глупо, - сказал Освил неуверенным тоном. - Если чего-то не понимаешь, следует просто попытаться узнать больше, вот и все.
  
  Серые глаза Люнет сверкнули на него из-под рыжеватых ресниц. Пен не смог разобрать выражение ее лица, хотя Дез пробормотала: 'Хех. Этот парень не так уж и безнадежен'.
  
  Тала с любопытством посмотрела на Пена и сказала:
  
  - Тогда, похоже, магам приходится вдвойне одиноко. Если обычные люди боятся их, то и другие маги не могут находиться к ним слишком близко .
  
  Эта девушка видела слишком много и сказала слишком мало, но когда она это сделала... ой.
  
  - Ну, у нас всегда есть наши демоны, - предположил Пен. Он подумал, что Дез одобрительно погладила бы его по голове, если бы могла.
  
  - А, вот вы где! - раздался голос, и Пен с некоторым облегчением повернулся, чтобы помахать Инглису.
  
  Он подошел поближе и оглядел их, почти улыбаясь.
  
  - Как там наши новые лисы? - спросил он Люнет.
  
  - В порядке. Просвещенный Хамо Пенрика пришел навестить их. Он сейчас там, - она указала на стойло. - Тайный совет.
  
  Инглис сделал паузу, расширяя то, чего Пен не знал о шаманском восприятии, и кивнул.
  
  - Понятно, - он посмотрел на Пена. - Все будет в порядке?
  
  Это всеобъемлющий вопрос.
  
  - Я узнаю немного позже.
  
  Инглис постучал пальцами по бедру и повернулся в сторону Серых соек. Нет, в сторону Талы.
  
  - Не хотите ли осмотреть зверинец, пока мы ждем? Я мог бы показать вам наших волков.
  
  - Мне было бы это очень интересно, - сказала Тала, сразу же поднимаясь на ноги и почти улыбаясь ему в ответ.
  
  Глаза Люнет весело прищурились, наблюдая за этой игрой. Она наклонилась и сказала Освилу:
  
  - А я могла бы показать вам других наших лис.
  
  - О! А у вас есть еще?
  
  - И рыси. Они чудесные.
  
  Освил улыбнулся по-настоящему и тоже поднялся, внезапно проявив дружелюбие и готовность к сотрудничествуо. Это выглядело очень непривычно.
  
  Вместо того, чтобы удалиться всей группой, шаманы повели Серых соек в противоположных направлениях, хотя Люнет остановилась, чтобы вежливо спросить через плечо самым неприветливым тоном: 'А ты, просвещенный Пенрик?'
  
  - Инглис на днях показывал мне окрестности, - отмахнулся он. - Я подожду Хамо здесь.
  
  - О, хорошо.
  
  - Как это тактично с твоей стороны, Пен.
  
  Когда они завернули за угол, Пен услышала, как Освил спросил, почти убедительно имитируя свой обычный стиль следователя: 'И как давно ты член Королевского братства, Люнет? Как ты заинтересовалась призванием шамана?..'
  
  - Ха,- пробормотала Дез. - Шаманы действительно работают вместе.
  
  - Не обращайте на меня внимания. Я просто посижу здесь и поговорю сам с собой, - вздохнул Пен, проводив их взглядом.
  
  - Ну-ну, парень.
  
  Губы Пена дрогнули.
  
  Он посмотрел на безмолвную дверь стойла, и его улыбка увяла. Должно быть, именно таково было ожидание возвращения судьи из своих покоев и вынесения вердикта. Он подумал было, чтобы расширить поле зрения, но решил, что это может показаться навязчивым; это, безусловно, будет ощущаться. Подойти и опереться на дверь стойла вряд ли было бы лучше, чтобы три демона хаоса оказались в такой непосредственной близости.
  
  Наконец его осторожное терпение было вознаграждено, когда Хамо вышел, стряхнул несколько соломинок со своих штанов и закрыл за собой нижнюю дверь. Он немного подслеповато огляделся по сторонам, затем подошел и сел на самую дальнюю от Пена лесенку.
  
  - И что? - тихо спросил Пен. - Что вы думаете?
  
  - Стабильно, - медленно произнес Хамо, - для доминирующего демона. Я думаю, влияние Магал и Сведры сохраняется. На данный момент он достаточно безопасен. Но я должен быть осторожнее, чтобы не считать эту лису по привычке новым элементалем, не знающим, как использовать свои силы. Те же самые искаженные отпечатки личностей, которые делают демона более ручным, делают его еще более опасным. Это потребует гораздо более тщательного ухода.
  
  Пен провел носком ботинка по булыжникам.
  
  - Я думал о том, как орден иногда объединяет обученного претендента с престарелым волшебником, чтобы заранее познакомить демона с его предполагаемым новым домом. - Несчастье с Руччией сократило этот ужасающий опыт для Пена до нескольких минут, а не недель или месяцев. - Что, если, как только лисица перестанет кормить детенышей, отдать ее на попечение такому претенденту? Это могло бы обеспечить более плавный переход. И более участливый присмотр.
  
  - Из нее получился бы необыкновенный питомец, - признал Хамо, склонив голову набок.
  
  Пен не только мог представить себе это, он даже позавидовал этому. Лисица и ее будущая юная волшебница разгуливают вместе. Если бы у него уже не было демона...
  
  - Ты просто думаешь, что было бы стильно завести умную домашнюю лису,- поддразнила его Дез. Он не стал этого отрицать.
  
  - Это потребовало бы тщательного подбора партнера, - сказал Хамо.
  
  Этот человек, вспомнил Пен, создавал волшебников для Храма.
  
  - Я надеюсь, что вы справитесь с этим.
  
  - Возможно, - сказал Хамо, его глаза сузились, когда он обдумал неизвестно какие относящиеся к делу факторы. - Может быть. Я так хочу спасти... Я должен кое-что обдумать, кто мог бы... хм. Хм.
  
  Пену понравился тон этих 'хм'. Очень обнадеживающий. К тому времени, как детенышей отняли от матери, у Хамо было бы несколько недель, чтобы прочесать, по сути, весь Вилд в поисках подходящих кандидатов среди всех претендентов-богословов, разбросанных по всему королевству Священного Короля. Он не сомневался, что задание будет выполнено хорошо и с умом. Где-то там действительно был очень удачливый претендент.
  
  - Ты сожалеешь о поспешности и беспорядке в нашей собственной паре? - Вопрос Дез был мягким, легчайший оттенок обиды окрасил ее сомнение. Не то чтобы это можно было исправить сейчас. Если не считать нескольких стрел в спину или еще чего-нибудь в этом роде.
  
  -Какое-то время я подозревал, что у нас был лучший посредник, чем Хамо, каким бы добросовестным он ни был, - печально ответил Пен.
  
  -...Если бы эта мысль утешала, она была бы очень лестной.
  
  -Да, - вздохнул Пен.
  
  ***
  
  Королевские магистраты Истхома повесили Халбера кин Пайкпула через неделю после того, как Серые сойки вернули его в тюрьму.
  
  Пенрик не присутствовал, но слышал, что Хамо был там.
  
  ***
  
  За три дня до того, как они должны были отбыть в Мартенсбридж, Пенрик обратился с официальной просьбой нанести визит принцессе-архижрице.
  
  Она приняла его в своих личных покоях, отмахнувшись от слуг, пытавшихся упаковать все, что она привезла, в довершение всего, что она приобрела в королевской столице, для четырехсотмильного путешествия домой. Холмы Истхома были по-своему прекрасны, но это были не те суровые белые вершины, огораживающие горизонт, к которым привык Пен. Хотя горы, он был уверен, будут ждать его с бесконечным каменным терпением. Сейчас им двигало все нетерпение плоти и нервов.
  
  Он сверкнул своей самой очаровательной улыбкой, усаживаясь на бело-голубой шелк, который теперь был в безопасности под хорошо выстиранными белыми брюками его ордена.
  
  - У меня есть к вам предложение, ваша милость. Чтобы усилить мои способности как вашего придворного чародея.
  
  - Разве не должно быть больше любезностей, прежде чем ты начнешь?
  
  - Э-э, а вы хотите?
  
  - Не особенно. - Изгиб ее седых бровей свидетельствовал об интересе, но без обязательств. - Пожалуйста, продолжай.
  
  - Я разговаривал со своим другом шаманом Инглисом. И с его начальником, мастером Фиртвитом, из Королевского братства. Он руководит обучением молодых шаманов. Братство является частично школой, частично фермой, частично сообществом исторических исследователей, а частично, в наши дни, приютом для раненых или больных существ.
  
  - Похоже, это оживленное место, - признала она.
  
  Он энергично кивнул.
  
  - В любом случае, мастер Фиртвитсогласен, что для меня было бы очень интересно немного поучиться у королевских шаманов. Узнаю все, что смогу, об их магии.
  
  - И что выигрывают от этого шаманы моего племянника?
  
  - Ну, я полагаю, они смогут изучить меня в ответ.
  
  - И как ты думаешь, сколько времени это займет?
  
  - Трудно сказать. Я имею в виду, шаман может потратить всю жизнь, исследуя свое призвание, но у меня уже есть собственное призвание, которое, э-э, тоже взывает ко мне. Но Братство располагает прекрасной и постоянно растущей библиотекой. Мне разрешили посмотреть на нее, когда я был там в гостях на днях. - Инглис строго-настрого запретил ему пускать слюни на бесценные тома.
  
  - И сколько времени тебе потребуется, чтобы прочитать каждую книгу в ней? Месяц?
  
  - О, дольше! - Он колебался. - Год?
  
  - Предел своего рода, я полагаю. - Насмешливый наклон ее искусно причесанной головы. - И какова будет моя компенсация за потерю твоих услуг в течение всего этого времени?
  
  - Когда я вернусь, я смогу делать больше?
  
  - Больше чего?
  
  - Если бы я уже знал - если бы кто-нибудь знал - мне бы не пришлось идти учиться, чтобы выяснить это, не так ли?
  
  - Это гораздо менее убедительный аргумент, чем кажется на первый взгляд.
  
  Они обменялись кивками, как два фехтовальщика в салюте.
  
  Она побарабанила пальцами по своему обтянутому шелком колену.
  
  - Я собиралась рассказать тебе, когда мы вернемся домой... Мастер Ридель из ордена Матери в Мартенсбридже был очень впечатлен твоим новым изданием работы ученой Руччии о применении магии в искусстве медицины. Он хотел пригласить тебя учиться в приюте. На неполный день, как позволят другие твои обязанности.
  
  - Ой, - Пен сел. Он и не подозревал, что его подарок библиотеке приюта в виде свежеотпечатанных томов и несколько трапез за столом принцессы-архижрицы с мастером Риделем принесли такие превосходные плоды. - О, да, я бы хотел! И это тоже.
  
  - А не вместо?
  
  - Тоже, - сказал он с большей уверенностью. - Хотя я признаю, что не могу делать и то, и другое одновременно. Даже с помощью колдовства.
  
  - Тогда у тебя есть проблема. - Она откинулась на спинку стула, как зачарованная, словно хотела понаблюдать, как он разгадывает ее. Или, возможно, как будто наблюдала за человеком, пытающимся съесть блюдо в два раза больше своей головы, Пен не был уверен.
  
  - Двое из предыдущих наездников Дез, - медленно произнес он, - обучались и практиковали как врачи.
  
  - Мастер Ридель в курсе. Он думает, что это помогло бы тебе очень быстро учиться.
  
  - Судя по моему предыдущему опыту, - кивнул Пен, - основанному на обширных знаниях Дез, они не совсем сами по себе возникают в моей голове. Я должен подтолкнуть это. Как если копать канаву от оросительного канала к источнику воды. Тогда все течет само по себе. Ну, иногда это больше похоже на то, чтобы носить воду ведро за ведром, но какая разница. Так было и с языками. То, чему мастер Ридель мог бы меня научить, в конечном счете позволило бы мне узнать все, что знает Дез.
  
  Пен не собирался спрашивать мнение Дез по этому поводу. В прошлый раз у нее были свои причины перейти к еще не просвещенной на тот момент Руччии, а не к кандидату-врачу, которого Храм запланировал для нее. Кроме того, переписав каждое слово медицинского текста Руччии для печати, не говоря уже о переводе его на два с половиной языка, он уже кое-что понял.
  
  - Дело в том, - он медленно продвигался вперед, - что, если я сначала изучу шаманскую магию, у меня появится шанс привнести что-то новое в более формальные медицинские исследования. Больше, чем просто обзор того, что уже известно.
  
  Льюин поджала губы.
  
  - Это звучит действительно убедительно. - Она колебалась. - И как бы ты планировал прокормить себя во время этого академического отпуска?
  
  - Я, э-э, надеялся, что вы могли бы предоставить мне стипендию?
  
  - Значит, я должна заплатить за то, что лишусь твоих услуг на неопределенный срок?
  
  - Ну ...да? - добивался своего Пен. - Хотя я совершенно уверен, что Вегай и Ивейна кин Пайкпул время от времени подкармливали бы меня. Я уже был у них на нескольких весьма интересных обедах.
  
  - У них хорошо кормят?
  
  - Я не помню, какая была еда. Но Ивейне пришла в голову потрясающая идея, если я смогу заинтересовать этим просвещенного Хамо. Она предлагает вложить деньги в печатный станок, используя печатные формы того типа, которые я изготавливаю с помощью магии. На самом деле у меня появилась эта идея, из-за того, что нож Треуха проржавел, когда он попытался меня зарезать. Ну, в общем, когда я объяснял это за ужином, мне пришло в голову, что волшебник может создавать металлические платы так же хорошо, как и деревянные. А их могло бы хватить на тысячи копий, а не только на десятки или сотни. Чтобы студентам больше никогда не пришлось драться из-за дележа дорогостоящих текстов. А потом она спросила, не умею ли я делать гравюры таким же образом, и я ответил, что нет, никогда не думал об этом, потому что я не умею рисовать, но потом она сказала, может быть, есть какой-нибудь волшебник, который мог бы. И я сказал: "О, конечно". Я думаю, что смогу уговорить Хамо позволить мне обучить этой технике кого-нибудь из его людей. А потом...
  
  Льюин подняла руку, чтобы остановить этот поток.
  
  - Напомни мне, чтобы мой секретарь объяснила тебе концепцию процентного вознаграждения. В ближайшее время. Возможно, прямо сегодня вечером.
  
  - Э-э, да, ваша милость, - Пен затих.
  
  - Безусловно, прежде, чем ты окажешься предоставлен сам себе в Истхоме и начнешь красоваться вовсю, что кажется неизбежным.
  
  Сердце Пена наполнилось надеждой.
  
  - Да, ваша милость, - сказал он совершенно другим тоном.
  
  - Ха! - Она потерла свой изящный подбородок, задумчиво глядя на него. - Есть строчка из стихотворения, которая приходит мне на ум. Я уже не помню, откуда, но это риск моих лет. Как ты думаешь, печатный станок баронессы кин Пайкпул когда-нибудь станет публиковать стихи?
  
  Пен сидел в замешательстве, затем загорелся.
  
  - Я думал о текстах, но, конечно, почему бы и нет? Или, может быть, книги сказок... На самом деле, все, что угодно. - Он сделал паузу, желая спросить, что бы она предложила в качестве стипендии, но любопытство победило. - Что это была за строфа?
  
  - На самом деле, просто кусочек. Песня о вызове и отклике. Поэт описывал странствующего ученого: 'Он радостно учился/и весело учил'. И ходил в лохмотьях, бедняга, что я считаю совершенно несправедливым.
  
  - Вероятно, потратил все свои деньги на переписчиков. В конце концов, приходится делать выбор.
  
  Она деликатно фыркнула. Но затем спросила:
  
  - А что Дездемона думает обо всем этом?
  
  Пен открыл было рот, затем сказал: "Дез?", уступая ей контроль над своей речью.
  
  - Я за шаманов, - без колебаний сказала Дез. - Это будет что-то новое. Кроме того, у Руччии есть несколько очень приятных воспоминаний об одном из них.
  
  Пен быстро захлопнул рот, прежде чем она успела вдаться в более непристойные подробности. А потом задался вопросом, в какие (возможно, ужасающие) разговоры могли бы вступить Дез и Льюин, если бы его не было рядом и он не подслушивал.
  
  - Конечно, ты должен это проверить, - съязвила Дез. Он стиснул зубы.
  
  Льюин похлопала его по руке.
  
  - Только верни его мне, Дездемона.
  
  - Как пожелаешь, архижрица, - согласился демон.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"