Дожук Василий Николаевич : другие произведения.

Душа в плену

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ... Потрачены великие силы на побег из плена, однако ни время, ни воля не позволили избавиться от пут. Жизнь порой преподносит странные сюрпризы, которые большинству живущих на земле кажутся миссией, посланной свыше. Люди, имеющие несгибаемую силу духа и оказавшиеся в сложных перипетиях, противостоят испытаниям и познают истину жизни.

   0x01 graphic
   Герман Горный
  
  
   Душа в плену.
   05.06.09г.
   Потрачены великие силы на побег из плена, однако ни время, ни воля не позволили избавиться от пут.
   Глава 1.
   Солнце медленно показывалось из-за горизонта. Тени разношорстного леса тянулись далеко по лугу. Дорога, змейкой, бежала по зелёному полю, всё больше сужаясь и, наконец, исчезала в лесу. Старая карета, видавшая виды, медленно переваливаясь с боку на бок и поскрипывая, двигалась в сторону леса. Утреннее пение птиц и гул комаров сливались воедино и, казалось, что этот звук издаёт какой-то единый организм не земного происхождения. Однако ранним утром природа жила своей обычной жизнью, не обращая никакого внимания на двух лошадей, которые с трудом переставляя ноги, тащили за собой карету, где нежились ещё два человека. Одежда у них была покрыта пылью. Кучер, опустив голову на грудь и покачиваясь, в такт карете, дремал. Его, почти седая борода, была всклокочена и такая же пыльная, как и его поношенное одеяние. Два странных путника находились ещё в плену утреннего сна. Да и кучер спал, но такой образ для него был привычным и он бы проснулся от любого звука, какой бы не был бы похожий на те, которые его окружали. Естественные гомоны птиц и гул насекомых не могли его потревожить. Но все трое еще спали и не могли уловить, что кроме земных звуков, еле слышно примешивался ещё какой-то гул, который можно было уловить только, если бы кто-нибудь из них бодрствовал.
   Мир вздрогнул, путников тряхануло, и всё снова стало на свои места. Утренний сон ушел с пассажиров кареты. Они, вначале, были в недоумении. Какая-то неведомая им сила нарушила естественный ход времени. Первым увидел жуткую картину кучер, как ему и положено. Не веря своим глазам, он потёр их грязными руками, дабы убедиться, что это не сон. К большому его разочарованию, видение не исчезло, а было явью. Кучер, словно был в чём-то виновен, украдкой посмотрел на господ, они уже проснулись, но ещё не полностью перешли из сна в реальность.
   - Господин, как-то неуверенно обратился к Василию Григорьевичу. Это был его хозяин, а тот просто с ним увязался. Кучер не любил хитрого еврея и не очень ему нравилось, что его барин водит дружбу с каким-то оборванцем.
   - Что с лошадьми? - Спросил Василий Григорьевич, выбираясь из кареты. Его знакомый Иосиф Александрович продолжал дрыхнуть. После вчерашнего гуляния, он никак не хотел расставаться со сладкой утренней дремотой.
   - Я не знаю. Грешен господин. Я задремал, а когда очнулся, они уже лежали, словно их мор настиг внезапно.
   - Так должно было случиться, произнёс Василий Григорьевич и подошёл к лежавшим лошадям. Они, прижавшись, друг к другу спинами, с открытыми глазами, лежали, не подавая никаких признаков жизни.
   - Почему должно было это случиться? - спросил кучер, услышав непонятное изречение своего барина.
   - Да так, - барин отмахнулся рукой, а про себя подумал. Вернее он вспомнил слова своего друга, у которого вчера гостевал. Тот много говорил о жизни, о её смысле и, наконец, изрёк, - Вы, конечно, мне можете не верить, - Пётр Петрович крутил в дрожащей руке бокал с хорошим вином, - Правда я не предсказатель и не ведун. К большому счастью, таковым не желаю быть. Но поверьте мне, в этой жизни, кроме жуткой реальности, ничего нет, и не может быть. Вот если бы я сказал, что завтра утром падут ваши лошади, то это был бы бред. Вы прекрасно знаете, что ваши лошади молодые, сыты и уход за ними хороший. С чего бы это им подохнуть? И были бы правы, если бы так меня спросили.
   - В чём дело? - вылезая из кареты, ещё пьяным голосом спросил Иосиф Александрович.
   - Да так, - не определённо ответил Василий Григорьевич. Его воспоминания вчерашнего вечера прервались, и он не хотел ни о чём больше говорить.
   - А что с лошадьми? - Иосиф Александрович встал рядом с Василием Григорьевичем, с опухшим лицом, таращился на мёртвых лошадей. Он снял помятый картуз, и лучи солнца скользнули по его лысине.
   - Предсказания Петра Петровича сбылись. Теперь я буду верить каждому его слову.
   - Да глупости всё это. Он просто так болтал спьяну, - пытался успокаивать Александрович.
   - Не нужно ничего говорить. Он, в отличие от вас, был трезв. Это вы нализались, как свинья, и мне приходилось краснеть за вас, когда вы приставали к его пожилой служанке.
   - Василий Григорьевич, я просто хотел разрядить обстановку, это такая шутка.
   - Вы хитрый и очень скользкий человек. Я давно к вам присматриваюсь. Ваше поведение, иногда, меня шокирует. Я не понимаю, когда вы серьёзный, а когда шутите.
   - Я всегда стараюсь вас вывести из того состояния, в котором вы находитесь. Вы слишком бываете, иногда, грустным. Вы пытаетесь понять то, чего ещё никто не понял.
   - Вы что имеете в виду? - спросил Василий Григорьевич. Он, со злобой, посмотрел на своего знакомого еврея. Тот, словно почувствовав плохое настроение своего знакомого, сделал шаг назад.
   - Будя вам, будя, - Александрович замахал перед собой руками, будто отгонял назойливую муху.
   - Иосиф Александрович, когда-нибудь, я вас прибью. Не знаю почему, но такое желание у меня часто возникает.
   - Не нужно меня убивать. Вам будет скучно без меня. А если даже и убьёте, то, может, и лучше. Мне тоже не сладко живётся.
   - Хватит. Пошли. А, впрочем, как хотите.
   - А мне что делать барин? - спросил кучер, так и не слезая с козел.
   - Иди за свежими лошадьми, а этих потом закопаешь здесь рядом, - Василий Григорьевич собрался уходить, но его взгляд зацепился за мёртвый глаз лошади. В чёрном зрачке отражалось, как в зеркале, голубое небо. На мгновение ему захотелось уменьшиться до размеров комара и нестись ввысь под самый купол сочно-голубого неба. Ему показалось, что он уже парит в воздухе и оторвался от земли, даже увидел маленькую точку и ему чудилось, что это он.
   - Что с вами? - спросил Александрович, дёргая Василия Григорьевича за рукав.
   - Что? - Василий Григорьевич, снова вернулся в реальность.
   Они вошли в лес. Александрович, на голову ниже Василия Григорьевича, еле поспевал. Он потел, снимал картуз, обмахиваясь, выдувая воздух, надувал губы. Однако Василий Григорьевич, не обращая внимания, продолжал идти быстрой походкой. Он внезапно остановился. Иосифу Александровичу пришлось тоже затормозить, ибо его знакомый смотрел на него в упор.
   - Что с вами, дорогой Василий Григорьевич? - Александрович отступил пару шагов назад, на всякий случай.
   - Что такое дежавю?
   - Дежавю? Ну как вам сказать. Надо много времени, что бы объяснить. Так в двух словах не скажешь.
   - Вы снова юлите? Я точно вас когда-нибудь убью. Вы всю жизнь юлите. Думаю, что вы этого не знаете, а так, на всякий случай, пытаетесь объяснить то, о чём и понятия не имеете, Василий Григорьевич повернулся и зашагал дальше.
   - Я, действительно, об этом читал. Но вы задали вопрос так неожиданно, что я растерялся, - Александрович засеменил за своим знакомым.
   - Я вас вижу насквозь, и всякие объяснения не смогут поднять ваш авторитет в моих глазах.
   - Василий Григорьевич, что вы такое говорите? Я всей душой к вам тянусь, и никогда в моих мыслях не было над вами подтрунивать,
   - Александрович схватил Василия за рукав и дёрнул, дабы тот остановился, но произошло то, чего Александрович никак не ожидал. Он понимал, что его знакомый бывает иногда злым, и много мог говорить разных угроз в его адрес, но никогда не занимался рукоприкладством.
   - Ты мне надоел паршивый жид, - Василий Григорьевич сжал кулак и со всего маху нанёс удар прямо в лицо Иосифу Александровичу. Удар был сильный, Александрович рухнул на спину. Падая, он головой стукнулся об вековую сосну, которая стояла у самой дороги.
   - Вот, так давно надо было сделать, - произнёс кучер. Он плёлся поодаль от господ. Сейчас он подошёл и, без всякого сожаления, посмотрел на Александровича. Он его ненавидел и всегда удивлялся, почему это его барин, водится с каким - то жидом.
   Спустя некоторое время Иосиф заворочался, потёр ладонью голову в ушибленном месте. Потом он рукой, на ощупь, нашёл свой картуз. Поднявшись, он слегка зашатался, но на ногах устоял. А вскоре Александрович, своей быстрой походкой, стал догонять обидевшего его знакомого. В голове роились разные мысли. Что-либо предпринять, в данном случае, решения не было. Хотя, кое-какие подленькие мысли, закрадывались в его голову. Вернее, они обрастали более конкретными действиями. Если раньше это были наброски, то сейчас мысли принимали определённую форму. Иосиф давно уже задумывал, как бы поживиться добром Василия Григорьевича. А этот случай, как бы подталкивал к реализации его планов.
  
   Глава 2.
  
   Неопределённость этой жизни и повергает человека в разные непредсказуемые ситуации. Идти путём, предназначенным судьбой, достаточно сложно. Многие из нас пытаются найти жизненную дорогу, как можно проще и сытнее. Но очень маленькая часть людей, убеждена, что идти нужно путём, который предначертан свыше. Это так называемые верующие, не важно, какой они веры. Главное то, что они искренне верят.
   Дмитрий поднялся с постели, надел спортивные брюки и направился на кухню. Сегодня было воскресение, и он отдыхал. Жил он один и ничуть не тяготился одиночеством. Он свободное время использовал для прочтения книг, газет и всего того, что попадётся ему под руку. Давно уже наступило то время, когда он стал замечать, что многие, так называемые писаки, которые пишут не потому, что им есть, что сказать людям, а потому, что считают себя писателями. Пустую информацию не запоминал, а нужную иногда даже записывал. Компьютером владел достаточно сносно, и многое просто копировал, создавая базу умных мыслей. Периодически он туда заглядывал, где иногда и находил ответ на интересующий его вопрос. Однако в большинстве случаев, делал свои выводы. Недавно он наткнулся на старую книжицу, она его не то что бы сильно потрясла, но запала в душу. Некий Иосиф Александрович, будучи психологом от природы, пытался завладеть чужим богатством, используя разные приёмы, известные ему. Дмитрий, готовя себе кофе, прикидывал, многие ли сейчас применяют те знания, которые знал тогда этот жид. Выходило, что многие. По большому счёту, мир не так уж и изменился. За сто пятдесят лет человечество продвинулось только в техническом прогрессе, а суть души не изменилась.
   После хорошего холостяцкого завтрака, Дмитрий вышёл на балкон своей однокомнатной квартиры. Она находилась на девятом этаже. Солнце уже высоко поднялось над крышами домов и радовало людей своими июльскими лучами. Внизу по проспекту проносились автомобили разных цветов, сверкая в лучах солнца. По тротуарам двигались прохожие в разные стороны, тем самым создавая неудобство в передвижении друг другу. Город жил своей обычной жизнью субботнего дня. Дмитрий посмотрел на безоблачное небо. Ему захотелось стать птицей и взлететь ввысь, а потом парить в воздухе, как ястреб. Вспомнилось детство.
   Нет, Дмитрий не мог больше оставаться в душном городе. Он решительно оттолкнулся от перил балкона и уже собирался уходить, как вдруг, краем глаза, зацепился за странную парочку. Вернее двух мужчин, которые стояли на краю тротуара и что-то рьяно выясняли между собой. Было странно то, что проходящие мимо люди не обращали на них никакого внимания. Словно их там не было и видит их лишь Дмитрий. И действительно, можно было сказать, что они не из мира сего. Дмитрий всмотрелся в мужчин внимательнее. На них была одежда не сегодняшних дней. И тут его осенило. Это был Василий Григорьевич и Иосиф Александрович из той книги, которую он недавно прочитал. Однако, он не мог поверить этому. Он считал себя здравомыслящим и разным перемещениям во времени не верил. Однако он их чётко видел, только из-за городского шума не мог расслышать, о чём идёт речь. Дмитрий всё пристальнее всматривался в двух индивидуумов. Они вскоре стали тускнеть, уже было видно полностью людей, которые за ними проходили, а вскоре исчезли.
   - Ну и ну, - пробормотал себе под нос Дмитрий, всё ещё глядя, где совсем недавно были люди из прошлого. Постояв ещё немного, он вернулся в комнату.
   Дмитрий, вот уже полчаса, ехал по трассе из города. Он закинул всё необходимое для пикника в свой автомобиль и решил отдохнуть на природе. Такие вот поездки он делал не часто, всё времени не хватало. Но сегодня ему никак не сиделось в городе. Бывали моменты, когда он выезжал на природу с коллегами по работе, когда это было неизбежно. Шумные компании ему не нравились. Ему вообще не нравился нынешний образ жизни людей. Большинство косило под запад и пыталось быть уверенными в себе, беззаботными и, словно они управляют миром. Складывалось такое впечатление, как будто многие сотворили сами себя и сотворили мир вокруг себя, тот, который им нужен. Все жили так, как будто они живут последний день. Самое страшное было то, что они, предавая друг друга, даже не думали, что в их поступках есть нечто такое, чего порядочный человек не может делать и не должен. Эти понятия ушли в прошлое. 2009 год, давал многим шанс утвердить себя в этой жизни, и как казалось многим, надолго. Совесть, честь, верность были стёрты совсем. Некоторые люди, с грустью, смотрели на бесшабашных гуляк и только, молча, надеялись, что наступит такой миг, когда всё станет на круги своя. Однако время неумолимо.
   Ещё через полчаса Дмитрий свернул с оживлённой трассы. Лесная дорога была сносной, и можно было достаточно быстро ехать. До озера оставалось около десяти километров. Кругом никого не было. Если бы не автомобиль, на котором ехал Дмитрий, то он бы считал себя первобытным человеком. Ему этого очень хотелось. Его притягивал лес, те редкие дикие звери, что доводилось ему встречать, и чистый воздух. Запах леса его всегда манил. Даже в детстве он не боялся ходить один по лесу и наблюдать за его жизнью. Хотя прекрасно понимал, что если с ним что-то страшное случится, то молчаливые деревья или другие какие-то растения, никогда не придут ему на помощь. Лес давал свободу, давал возможность прокормиться летом, и в нём можно было спрятаться от посторонних глаз. Для Дмитрия это был земной рай.
   Он остановил машину на берегу озера. В небольшом озере отражалось голубое небо. Вода слегка накатывала на мелкие камушки пологого берега. Поодаль плавала стая уток, ища себе пропитание в воде. На другом берегу озера стояло несколько человек, по всей видимости, рыбачили. С левой и с правой стороны лес подступал к воде почти вплотную. - Ну и благодать,- произнёс Дмитрий и вышел из автомобиля. И действительно, красота была великолепная. Хотя, и в таком райском месте, бывает ложка дёгтя.
   Он достал из багажника пляжное одеяло, расстелил его прямо у воды, раздевшись до плавок, и лёг на спину. Лёгкий ветерок скользнул по его телу, словно духи озера приветствовали его. Тут же ласковое солнце, как бы окутало его. Дмитрий закрыл глаза. Он отгонял от себя все мысли, которые бы могли ему помешать нежиться в лучах ласкового солнца. Однако, те двое из утреннего видения, как бы нехотя, всё возникали в его воображении. Он понимал, что это глупость, и надо такие мысли искоренить из своего мозга, но всё было наоборот. Те двое всё чётче всплывали в его памяти и вроде бы, слышались их голоса. Чтобы избавиться от наваждения, Дмитрию приходилось изредка открывать глаза. Яркий дневной свет быстро отгонял видение, и всё становилось на свои места. Но как только он закрывал глаза, упрямая парочка появлялась в его воображении. Наконец, Дмитрий приподнялся и, ленивым взглядом, стал скользить по глади воды озера. Надо было переключить своё внимание на что-то другое. Спустя некоторое время, он успокоился и снова лёг. Закрыв глаза, он больше не увидел странную парочку. По всему телу разлилась нега. На него стал накатывать приятный сон.
   Внезапно заскрипели тормоза автомобиля прямо у самого уха Дмитрия. Клубы пыли вырвались из- под колёс шин, поднимаясь в воздух. Эта же пыль полезла ему в уши и нос. Ничего не понимая, он вскочил на ноги и увидел странную картину. В нескольких сантиметрах от него, стояла блестящая иномарка, а за рулём сидела молодая, красивая женщина, она, крепко вцепившись в руль, смотрела на Дмитрия и улыбалась. На ней был только еле заметный купальник. И в это же мгновение он увидел эту же женщину на белой лошади. Она так же крепко держала уздечку в руках и точно так же улыбалась. Однако картина пейзажа не изменилась. И снова, она сидит в автомобиле, глядя на Дмитрия зелёными глазами. Ещё мгновение, и она снова на лошади. Ему стало дурно. Он никак не мог поверить своим глазам. Картина снова сменилась. Словно природа мгновенно меняла слайды. Странно, но автомобиль Дмитрия, стоявший позади, не исчезал, когда эта амазонка появлялась на лошади. Он ничего не понимал. Пока логика и его здравомыслие не приходили ему на помощь. Что за чертовщина? Пробормотал Дмитрий и закрыл руками глаза.
   - Ну что испугался? - спросила девица, грациозно выбираясь из своей машины.
   - Что? - спросил Дмитрий, убирая ладони от лица. К большому его удивлению, картинка больше не менялась. Он видел изящную блондинку в одном купальнике. Её волосы были собраны сзади в хвост, и концы их веером ложились на плечи.
   - Не бойся, у меня не было цели задавить тебя. Я просто решила подшутить, - она как пава подошла к воде, красивой ножкой, обутой в сланцы, потрогала воду, - Ну что искупаемся?
   - Да нет. После такого, рядом с вами как-то страшно находиться и на суше, не говоря уже о воде.
   - Неужели ты такой трус? - она прямо посмотрела ему в глаза.
   - Трусом я себя не считаю, но... - он еле вымолвил эти слова. Ему казалось, что её взгляд видит его мысли, настолько он был пронзительным. И ему ещё чудилось, что когда-то, давно, он встречался с этим взглядом. Может сто, а может и более лет назад. Что-то было в этой ситуации очень не реальное. Словно, два промежутка времени, прошлое и настоящее, накладывались друг на друга.
   - Ну как хочешь, - она сбросила сланцы и, побежав по воде, вскоре уже плыла, разбрызгивая воду в разные стороны. Её белый хвост волос быстро намок и уже не казался таким привлекательным.
   Дмитрий присел на своё одеяло. Он наблюдал за белокурой головкой и пытался понять, что это было с ним. Он никак не мог избавиться от ощущения, что похожая ситуация уже была. Правда, не в этом веке. Но если и была, то тогда его не было. Как он мог видеть через толщу времени взбалмошную девицу? - Может, действительно, - думал он, - когда-то возле этого озера и была похожая встреча некого мужчины и такой вот девицы. Но как я мог это увидеть? И при чём тут я? Я же не мог в то время жить. Или мог? А если реинкарнация? Вот бред в голову лезет. Сейчас начну думать о перемещении во времени и так далее. Чушь всё это. Да, но как утреннее видение? Но тут всё можно объяснить. Я прочитал книгу и сильно она запала мне в душу из-за подлого еврея, каких и сегодня не мало. Вот я стал анализировать, искать схожие ситуации ну и результат на лицо. Наверное, надо к психиатру обратиться. Хотя сегодняшние психиатры ни чем не лучше того Иосифа Александровича. Они с тобой хорошо разговаривают, внимательно выслушивают, пока ты платишь деньги. Тот тоже очень был внимательным к Василию Григорьевичу. Да, по всей видимости, сегодняшний день испорчен. Как я хотел отдохнуть, - с этими мыслями Дмитрий поднялся, собрал свои пляжные пожитки, а потом зашвырнул их в багажник. Его больше уже не волновали местные красоты. Он завёл автомобиль, развернулся и надавил на педаль газа, чтобы быстрее покинуть совсем недавно нравящееся ему озеро.
   Он уже давно ехал по шоссе, как вдруг снова услышал знакомый ему скрип тормозов. Он дёрнул руль вправо и выскочил на обочину. С большим трудом, сумел остановить машину, чтобы она не свалилась в кювет. Всё та же блондинка, улыбаясь, рванула с места. Это она его подрезала и, по всей видимости, была просто счастлива.
  
   Глава 3.
   Василий Григорьевич добрался до своей усадьбы. Иосиф Александрович, не попрощавшись, ушёл к себе. У него ничего не было. Он снимал небольшой флигель, по соседству, у одного местного купца. Как ни странно, но по счетам платил Василий Григорьевич. Не только за проживание, но и за питание и выпивку. Никто не знал, почему это барин такой щедрый, что содержит какого-то жида. Если честно, то и сам Василий Григорьевич этого не знал. Когда приходило время платить, Иосиф Александрович приходил к барину и начинал философствовать, как тяжела жизнь на чужбине. Как ему тяжело и стыдно обращаться за помощью, но, видимо, это судьба, помочь бедному еврею. И так уже тянулось не один год.
   -Барин, а где взять лошадей? - спросил кучер, когда Василий Григорьевич поднимался по крыльцу своей усадьбы.
   - Что? - Барин был погружен в свои мысли, и этот вопрос ему показался странным.
   - Наши лошади далеко, - кучер не знал, как выпутаться из этой ситуации. Лошади действительно были далеко на пастбище, сам Василий Григорьевич распорядился. Ему хватало и этих двух молодых жеребцов.
   - А, да, - протянул барин, словно что-то вспомнил и полез в карман. Достал оттуда несколько денежных бумажек и протянул кучеру, - Возьми у соседа.
   - Да тут много, - кучер даже снял свою, видавшую виды шапку, и вытер лицо. Солнце припекало, и он покрывался потом.
   - Остальное оставь себе, Василий Григорьевич повернулся и пошёл в дом.
   - Так, - у кучера перехватило дыхание. То, что должно было остаться, было не меньше, чем жалование за десять лет.
   - Я жида содержу, а он - подлый, думает меня обмануть, и завладеть моим богатством. Он думает, я этого не понимаю, если у меня нет ни жены, ни детей... - недоговорив, Василий Григорьевич окончательно ушёл.
   - Вот тебе барская щедрость, - пробормотал кучер, - Ей богу он - святой человек, но бог не дал ему наследников, и потому-то возле него кружатся разные шакалы, дабы завладеть его добром. Нет, ему ещё бог пошлёт хорошую жену и будет у него наследник. Богу клянусь, я найду ему настоящую жену, да такую, что вся округа будет завидовать, - он спустился с крыльца.
   Кучер подъезжал уже к тому месту, где случилось утреннее приключение. Взял он лошадей хороших и был уверен, что управится быстро. Да ещё Фомка и Ероха плелись сзади. Помощники из них не ахти, но всё же две пары рук. И тут кучер увидел, как вдалеке поднимается большой столб пыли. Приглядевшись, он увидел, что четвёрка резвых лошадей, тянет какую-то богатую карету. В этих местах было не диво, и он, со своими помощниками, начал заниматься своим делом.
   - Бог в помощь, - произнёс приятный женский голос.
   - Благодарствуем барыня, - ответил кучер, давая дорогу проезжавшей карете. Но экипаж остановился.
   - Не это ли карета Василия Григорьевича? - спросила белокурая девица, выглядывая из окошка кареты.
   - Да, - кучер, по своей привычке, снял шапку и вытер ею лицо.
   - Я так и думала. А что, лошади пали? - она улыбнулась. Её ровные зубы были белыми и какими-то не естественными, словно нарисованными.
   - А вы откуда знаете? - спросил кучер, торопея от такой осведомлённости.
   - А я от Петра Петровича. Он знал, что это произойдёт и послал меня помочь. Но я вижу, вы тут сами справитесь. А Василий Григорьевич где? - она снова улыбнулась.
   -Дома-с они, - у кучера перехватило дыхание. Это была богиня, а не женщина. От её красоты ему стало дурно. Эта красота не радовала, а пугала, - вот она его и погубит, - подумал кучер.
   - Ну, прощайте. Поехали, - она крикнула своему кучеру.
   - Господи, спаси и сохрани барина. Она его погубит. Это не женщина, это ведьма. Почему бог так немилостив к нему. Я должен его спасти, ибо больше некому. Господи, помоги мне избавить барина от этой ведьмы, - кучер трижды перекрестился.
   Василий Григорьевич лежал на кожаном диване в верхней одежде и находился в полузабытьи. Его мысли витали везде и, в тоже время, нигде. Он часто падал в такие прострации, где ему было хорошо и комфортно. В этом придуманном им мире, было хорошо и свободно. Не надо было никого слушать, ничего делать, ничем распоряжаться. Это был особый мир, таинственный и только его. Но как бы там, ни было хорошо, время текло по своему, и приходил момент, когда надо было подниматься, двигаться и жить. Переход в реальность всегда был тяжелым. Откуда-то издалека в его мир стали доноситься вполне земные голоса. Они то приближались, то удалялись, то снова были рядом. На фоне людского гомона послышался грохот кареты. И, что самое страшное, он услышал голос своего знакомого еврея. До сознания Василия Григорьевича дошло, что земные жители нуждаются в нём. Они ему не были нужны, но нужен был им он.
   - Барин, барин, - тихонько за рукав дёргала молодая служанка, пытаясь разбудить его.
   - В чём дело?- Грубо спросил Василий Григорьевич, ясно осознавая, что вставать неизбежно. Мерзкие дела не могут вершить без него.
   - Там какая-то мадмуазель приехала, - служанка отступила.
   - Какая ещё мадмуазель, ох эти иностранные слова, сказала бы, барыня, - он поднялся.
   - Она так велела представить себя, - служанка, испуганно, смотрела на своего хозяина.
   - Ну ладно, не трясись так, - он смотрел на молоденькую служанку и умилялся её видом. Если бы он был простым холопом, то давно бы женился на этой милой девушке и ушёл жить с ней в лес. Но ему не позволял его статус. Он ненавидел своё положение в обществе, ненавидел всё это подлое общество и всех, кто хвастал своим состоянием и положением. Разные бароны, графы, дворяне и вся разная шваль. Он понимал, что у них нет столько совести, сколько в одной этой девушке. Но так построено общество, и изменить его, не в силах уже никто. Он не верил, что и в будущем, что-то изменится. Так было, есть и будет.
   Василий Григорьевич вышел на крыльцо. Яркое солнце его ослепило, и он прищурился. У самого крыльца стояла карета, запряженная четвёркой. Возле кареты толпилась дворня, и все разглядывали очень красивую девушку. Она стояла возле открытой дверцы кареты. На ней было странное платье. На нём не было рукавов. Ни одна приличная дама не ходила с оголёнными предплечьями. Но руки её были великолепны. Да ещё, к тому же, её одеяние доходило до колен. Возле неё вился Иосиф Александрович. Он ей целовал, то одну ручку, то другую, и всё, своими масляными глазками, заглядывал ей в зелёные очи. Его лысина была покрыта капельками пота и лоснилась на солнце. Он, в полусогнутом состоянии, выплясывал возле женщины небесной красоты. Жид себя вёл так, как всегда в таких случаях.
   - О, Василий Григорьевич! - воскликнула богиня, и брезгливо оттолкнув назойливого поклонника, поднялась по крыльцу, - да я вижу, вы в препоганом настроении. Сейчас я отгоню от вас хандру и займу её место, - она поднималась по ступенькам, а лёгкий ветерок раздувал подол её платья, сильный порыв ветра приподнял так подол, что нога оголилась на много выше колена. Вся прислуга наблюдала за походкой богини и, когда увидели её оголённую ножку, ахнули.
   - С кем имею честь? - спросил Василий Григорьевич и сделал шаг навстречу.
   - Елена Константиновна, - она протянула свою изящную ручку для поцелуя. Она была уверена в себе настолько, что даже не могло закрасться подозрения, будто она не богиня этого барина. Её глаза пожирали стоявшего перед ней мужчину.
   - Меня зовут Василий Григорьевич, - он взял её ручку, и тут произошло то, чего никто не ожидал. Он её потряс, как мужчине, и выпустил из своей ладони. Наступила неловкая пауза. Для такой эффектной дамы это было оскорблением. Её унизили перед слугами.
   - Я знаю, - сквозь зубы процедила она. Надо было как-то выкручиваться. По всей видимости, она не рассчитывала на такой ход событий. Её зелёные глаза сверкнули злобой. Она сумела совладать с собой, так как была талантливой актрисой, - Мне Пётр Петрович очень хорошо описал вас, и я, даже бы среди толпы, вас узнала, - она врала.
   - Зачем пожаловали? - Василий Григорьевич с прищуром смотрел на неё. Он прекрасно понимал, какого полёта эта птица. Но он не знал, зачем она пожаловала. Однако цель у неё была.
   - Разве так даму встречают? Пройдёмте в дом, и я всё вам расскажу. Со мной случилось несчастье, и помочь можете только вы. Я в этом уверена. Ну, естественно, я с вами расплачусь, я не бедная мадму... - она запнулась, - имею в виду, женщина.
   - Ну, коль так, то тогда пожалуйте в мои холостяцкие хоромы, - краем глаза, Василий Григорьевич заметил на её безымянном пальце кольцо. Брильянт сверкнул. Что-то не понравилось в этом перстне Василию Григорьевичу. Он не сильно разбирался в таких вещах, но понимал, что это подделка. Надо отдать должное, мастер постарался его приблизить к оригиналу.
   Иосиф Александрович очень внимательно наблюдал за сценой, разыгравшейся на крыльце и, с усилием, теребил свой картуз. Его лысина покрывалась испариной, а губы были сильно сжаты. Это означало, что всё складывается, пока, не правильно. Барин очень холодно встретил такую эффектную даму. Если бы Василий Григорьевич сейчас увидел паршивого жида, то всё бы понял сразу. Однако Иосиф Александрович ещё немного постоял в раздумье, а потом, как ни в чём не бывало, взбежал по лестнице. Естественно, его никто не звал, но в этот дом он мог заходить без приглашения. Так когда-то распорядился барин. Слуги, нехотя, разбрелись по двору.
   - Какой же всё-таки вы, Василий Григорьевич, мрачный человек, - с наигранной улыбкой произнесла Елена. Она без приглашения плюхнулась в кресло.
   - А чему мне радоваться?- он сел на диван напротив неё. Потом распорядился, - Малуша, принеси нам чего-нибудь выпить холодного.
   - Сейчас барин, - служанка, стоявшая у двери, очень зорко наблюдала за гостьей. Она её уже ненавидела и будь её воля, она бы выставила её за порог. К сожалению, она была только служанкой.
   - И так, - строго начал Василий Григорьевич, - чем могу вам служить? Правда, если честно, то таким дамам, я не люблю служить. Скажу сразу, вы мне не нравитесь, не смотря на вашу ослепительную красоту. Как правило, под такой оболочкой кроется всегда нечто гадкое.
   - Вы - грубиян, - она вся вспыхнула и даже привстала, но вовремя осознала, что если уйдёт, то её никто не будет останавливать.
   - Да что вы Елена Константиновна, - подбежал Иосиф Александрович и усадил даму в кресло, - он добрый человек. Он можно сказать, что святой. Вы не представляете, сколько он для меня сделал. Если бы не он, я бы давно уже где-нибудь в канаве валялся. Да, да, да. Он меня, можно сказать, вытащил с того света. А там, поверьте мне, очень худо, - еврей снова начал вытанцовывать и всё целовать ручки у Елены. Она грубо оттолкнула его.
   - Ха-ха-ха! - во всю мощь рассмеялся Василий Григорьевич. Он так смеялся, что вздрагивал от хохота. Смех походил на истерический. Он смеялся и смеялся, хватаясь за живот. Видимо таким способом он изгонял из себя всю черноту, которая накопилась за долгое время.
   Прибежала служанка со стаканом воды и пыталась дать выпить своему барину. Она прекрасно понимала, что это не здоровый смех и может барина даже погубить. Но он её отталкивал и продолжал смеяться. Гостья и еврей смотрели на эту сцену с удивлением. В их мыслях проносилось, что не к лицу так смеяться барину. Он должен вести себя прилично. В конце концов, он не обычный забулдыга в кабаке. Ещё, спустя некоторое время, Василий Григорьевич смеялся, а потом стал серьезным. Взял у служанки стакан с водой и отхлебнул несколько глотков.
   - Слава богу, барин, - с облегчением произнесла служанка. У неё от сердца отлегло.
   - От чего вы так рассмеялись? - спросила Елена. Она очень серьёзно смотрела на своего нового знакомого.
   - Мне показалось, что вы, - он указал на гостью, - и Вы, - теперь его рука указывала на Иосифа Александровича, - оба жиды, - на этот раз он не рассмеялся.
   - Вы хотите сказать, что я еврейка? - Елена снова привстала.
   - Да я так хочу сказать, - очень жестко произнёс Василий Григорьевич.
   - Да успокойтесь же вы, - Иосиф Александрович снова усаживал Елену в кресло, - он шутит. Ну, хватит. Давайте поговорим о деле.
   - Ну, давайте о деле, - Василий Григорьевич допил воду из стакана.
   - Вот и ладно, вот и хорошо, сейчас поговорим, - еврей присел на краешек стула, который стоял рядом с креслом Елены.
   - Подождите не много, я дам кое-какие распоряжения слугам на счёт ужина. Вы же не откажетесь поужинать со мной, - Василий Григорьевич поднялся и вышел.
   Елена переглянулась с Иосифом Александровичем и одобрительно кивнула головой, глазами показывая на перстень. Еврей приподнял, восхищённо, брови.
   Василий Григорьевич вышёл во двор и пошёл к конюшне. Вскоре он отыскал кучера.
   - Ты закопал лошадей? - спросил барин.
   - Да барин, но тут вот какая странная ситуация. Эта, так сказать госпожа, знала, что лошади пали. Она говорила, что приехала на помощь.
   -Слушай сюда Гаврило. Ты поезжай к Петру Петровичу и разузнай всё об этой даме. У меня складывается такое впечатление, что она не знает его. Нет, наверное, знает, но не так близко, как говорит. Что-то тут не чисто.
   - Да барин, я тоже так подумал, но не осмелился вам сказать. Вы только не верьте ей, - кучер переминался с ноги на ногу, чувствуя неловкость от того, что даёт советы своему хозяину.
   - Ладно, Гаврило, я и сам не лыком шит. Ну, ты поезжай. Надо денег на свежих лошадей? - он полез в карман за деньгами.
   - Нет, упаси господь. Вы мне столько дали, что десять лет буду служить, - кучер отмахивался руками.
   - Ну, тогда ты моя надёжа, - Василий Григорьевич повернулся и ушёл. Потом он зашёл на кухню, дал распоряжение на счёт ужина и вскоре вернулся в гостиную.
   - Ну, вот и я, - сказал он с порога.
   - Мы вас ждём, - чарующим голосом, пролепетала Елена. Она просто сияла.
   - Ну, так в чём дело? - Спросил Василий Григорьевич, усаживаясь на диван.
   - Я не буду вас томить и кружить, вокруг да около, - начала Елена, - моё дело пустяковое, но необходимое. Я хочу купить в этих краях усадьбу и уже присмотрела. Деньги у меня есть, но я такая нерасторопная и неуклюжая с деньгами, что просто беда. Не могли бы вы мне помочь с покупкой?
   - Чего? Для этого существуют определённые канторы, ну и так далее. Вот обратитесь к ним, и они вам, с большим удовольствием, помогут.
   - Видите, - она замялась, - конторы это конторы, а я бы хотела сделать так, будто вы покупаете себе.
   - Ну и ну. Зачем это вам?
   - Мой муж был очень богат и умер, царствие ему небесное, жили мы в Сибири. Теперь без него я там не могу жить и решила переехать сюда. Правда, и тут у меня никого близкого нет, но есть знакомые мужа. К большому сожалению, я им не доверяю, а сама вот не умею распоряжаться деньгами.
   - Странная у вас какая-то просьба, - Василий Григорьевич перевёл взгляд на своего знакомого, тот сидел, не шелохнувшись, опустив глаза, - а вот человек, который поможет вам. Этот точно справится с этим делом.
   - Да что вы Василий Григорьевич, как можно, - еврей оживился и умоляюще, посмотрел на барина, - Я? Куда мне. Я же не умею распоряжаться деньгами. Меня обдурят за милую душу. Нет увольте.
   - Я его не знаю и знать не хочу, - Елена, с презрением, посмотрела на Иосифа Александровича, - я его впервые увидела во дворе, и он сразу сказал, что если у меня дело к вам, то он поможет, так как знает вас как порядочного человека. Вот и завертелся он возле меня.
   - Ну, вот что, - Василий Григорьевич пристально посмотрел на Елену,- я этим делом не буду заниматься. Да, кстати, а почему вам не помог Пётр Петрович? Насколько я понял, он - знакомый вашего мужа.
   - Видите ли, он сослался на занятость и потом решил, что такой женщине можете помочь вы. Вы не обременены семьёй, ну и прочее.
   - Всё это странно. Ну да ладно, - Василий Григорьевич поднялся и предложил, - а сейчас, пойдём, погуляем в сад. За ужином и обсудим, как нам быть.
   Солнце клонилось к горизонту. Со стороны леса, который находился позади усадьбы, тянуло прохладой. Дневная жара спадала. В саду, изредка, ещё слышался голос птиц. Сад находился слева от усадьбы и тянулся далеко до самого пруда. Он, почти вплотную, прилегал к лесу. Вдоль аллеи, которая тянулась от крыльца к пруду, были насажены разные кусты. В воздухе витали запахи, смешиваясь, и дурманили голову. Даже самое плохое настроение развевалось и таяло в чудесных запахах. Творение природы лечило любую израненную душу.
   Они шли, молча, каждый думая о своём. Справа Василий Григорьевич, посредине Елена, а слева Иосиф Александрович. От их шагов слышался лёгкий шорох по мелким камушкам. Никто не хотел нарушать тишину вечерней благодати.
   - Ой! - вскрикнула Елена и ухватилась рукой за лодыжку, сделала неловкое движение и стала падать прямо под ноги Василию Григорьевичу. Он машинально её подхватил.
   - Что с вами? - спросил он её, держа в объятиях. Как это произошло, он и сам не понял.
   - Меня что-то укусило за лодыжку и я, неуклюже, отмахнулась. Вот если бы не вы, я бы валялась на земле, - она смотрела, прямо ему в глаза, не моргая.
   - Понятно, - произнёс он и отпустил её. Он прекрасно понимал намеренья Елены и понимал, что означает этот взгляд. Как бы там ни было, прикосновения этой женщины, были дурманяще приятны. Но он не мог позволить чувствам взять верх над разумом. Не могла эта женщина просто так приехать к нему. Должна быть причина, и он её скоро узнает. Он так же понимал, что дело, которое она ему предлагает, дутое и денег у неё нет, и мужа богатого не было. Однако она ему нравилась. Её запах тела, её не ровное дыхание, а особенно взгляд. И если он только даст слабину, то эта женщина завладеет им полностью. Этого делать было нельзя.
   - Ребята, пойдём, посидим на скамейке, - предложил Иосиф Александрович, который, вроде бы, как и не присутствовал при этой сцене. Он уже стоял у пруда и махал рукой.
   Глава 4.
   Дмитрий вернулся домой весь разбитый. Ему не удалось отдохнуть, а наоборот, он устал и хотел только одного, завалиться в постель. Сбросив с себя одежду, он лёг на кровать. Однако сон не шёл. Усталость была какая-то непонятная, не физическая. Ему не нравился весь сегодняшний день, с самого начала. По своей сути, день был чудесен, солнечная погода, лёгкий ветерок и сносная температура. Он много раз думал, как люди сходят с ума. По его предположениям, это должно происходить в пасмурный день, должен моросить мелкий, противный дождь, или что-то вроде этого. Или можно сойти с ума ночью, но никак не в такой чудесный день. Он повернулся на бок, - и откуда взялась эта зараза? - спрашивал он себя, - какой чёрт её принёс на озеро? Скорее всего, она игрушка какого-нибудь олигарха и так развлекается. Но почему я видел её на лошади? Это же было точно. Я явственно видел меняющиеся картины. Или у меня крыша начинает ехать, или я перешагиваю через какую-то невидимую грань? Ничего не понимаю. Если бы я верил в мистику, то сейчас бы всем своим знакомым рассказывал, как я видел соприкосновение времён. Если, скажи им такое, то точно перестанут со мной здороваться и будут ходить стороной. Да чёрт с ними, - он встал и взял всё ту же книгу. Читать ему не хотелось, и он открыл её наугад. Его взгляд скользнул по строчкам и остановился на предложении: "Идите сюда ребята".
   Елена и Василий Григорьевич, подошли к скамейке и сели рядом с Иосифом Александровичем. Он держал в руке несколько мелких камушков и, как ребёнок, бросал их в пруд. В вечерней тишине от удара об воду раздавался громкий шлепок и от него расходились мелкие круги, когда вода успокаивалась, он снова бросал камушек.
   - Интересная игра, - спокойно произнёс Иосиф Александрович и снова бросил камушек.
   - Игра? - удивился Василий Григорьевич.
   - Да игра, - утвердительно сказала Елена, - ну, я хотела сказать, что есть такая игра, - она замолчала.
   - У меня складывается впечатление, что вы с Иосифом Александровичем играли в одни игры в детстве, - Василий Григорьевич заметил, как в сумерках, дёрнулась мышца у Елены на щеке. Он отметил про себя, что она нервничает. Скорее всего, её что-то связывало с евреем.
   - Да, эта игра распространена на юге больше, - торопливо заговорил Иосиф Александрович, - там бросают камушки в воду и смотрят, чьи круги будут дольше видны.
   - И как это можно определить? - Василий Григорьевич понял, что за что-то зацепился. Что-то этот жид таил, как всегда.
   - А давайте искупаемся, - предложил Иосиф Александрович, чтобы уйти от темы.
   - Да нет, мы купаться не будем, - Василий Григорьевич поднялся, - уже скоро стемнеет, а нас ждёт хороший ужин. Так, что надо идти.
   Ужин действительно был хорош, особенно для Иосифа Александровича. Тот налакался, как собака, и еле ворочал языком. Однако Василий Григорьевич замечал некую странность. Его знакомый, на этот раз, был не так пьян, как обычно. Он теперь, скорее всего, прикидывался. А вот почему? Барин не понимал. Елена почти не пила и всё чаще и чаще устремляла свой взгляд на Василия Григорьевича. Казалось, что она пытается его загипнотизировать, но никак не получалось. Потом она снова бралась за кушанье и, спустя некоторое время, снова впивалась глазами в хозяина дома, причём, не моргала. Хозяин дома не подавал виду, что всё уже давно заметил. Он изредка подтрунивал над пьяным евреем и всё кушал. Он выжидал время. По его прикидкам, кучер уже должен, вот - вот, вернуться. Но в дороге всякое случается. То, что кучер его не подведёт, он знал, но его мог кто-то умышленно задержать. Василий Григорьевич сидел во главе стола, как и полагается хозяину. Елена Константиновна, по правую руку, а Иосиф Александрович, по левую.
   - Дорогой Василий Григорьевич, - произнёс еврей и стал подниматься, да так неуклюже, что уронил стул, и сам повалился на пол, роняя бокал с вином. Бокал разлетелся на мелкие кусочки, а вино расплескалось по полу.
   - Снова жид нажрался, - сказал, в сердцах, барин и встал, что бы помочь Иосифу Александровичу.
   - Ну и знакомый у вас, возмущённо произнесла Елена, делая вид, что тоже идёт на помощь. Когда барин отвернулся к ней спиной, она ловким движением, открыла свой перстень, и белый порошок высыпался в бокал Василия Григорьевича.
   После долгой возни Иосифа Александровича усадили на стул и дали другой бокал. Елена всё возмущалась, как можно такого человека приглашать в дом к порядочным людям. В конце концов, они снова сели на свои места. Барин взял свой бокал и выпил его до дна. Он устал, поднимая своего знакомого, и хотелось пить.
   - Барин, кучер вернулся, - сказала вбежавшая служанка.
   - Кучер? - Василий Григорьевич, недоумённо, смотрел на служанку. У него всё плыло перед глазами, - да как ты могла войти, если я тебя не звал? Вон отсюда и все вон, - он попытался встать, но это ему не удалось, и он, мешком, свалился снова на стул.
   - Отравили, - закричала служанка и выбежала прочь.
   Жизнь состоит из одного мгновения и, если его упустить, то потом уже трудно что-либо исправить. Как ни контролировал ситуацию Василий Григорьевич, и всё же одно мгновение он не удержал. Оно выскочило из его цепкого мозга, только потому, что были посторонние силы, которые пытались и сумели украсть у него одно мгновение.
   - Пошли вон. Все пошли вон, - закричал барин и рукой смахнул посуду на пол.
   - Василий Григорьевич, дорогой. Мы же ваши друзья и не оставим вас, - залепетал Иосиф Александрович, поднимаясь со стула. Как-то быстро он протрезвел и попытался пойти на помощь своему знакомому.
   - А ты, жид, вообще исчезни отсюда. Я тебя ненавижу, и если ты не уйдёшь, то я прикажу слугам тебя привязать к столбу и выпороть как холопа.
   - Да, Иосиф Александрович, - Елена поднялась и, незаметным жестом, указала, чтобы тот убирался прочь.
   - Я что. Я как господам будет угодно, - он схватил свой картуз с вешалки и, задом, ретировался.
   - Ну что плохо? - ровным голосом спросила Елена, подойдя к Василию Григорьевичу, положив ему руку на голову. Снадобье, которое она подсыпала начало действовать, как она и предполагала. Теперь он будет делать всё, что она прикажет.
   - Да плохо. Только не знаю почему. Я, вроде, выпил не много, - он с трудом поднял глаза на свою гостью и наткнулся на твёрдый взгляд Елены. Его мозг ещё пытался сопротивляться, видя во всём этом подлость, но тело его не повиновалось рассудку. Вскоре и рассудок затуманился, затянулся какой-то липкой массой, и он уже видел перед собой чудесную женщину. Она была теперь для него центром вселенной, и никакие здравые мысли, не могли помешать ему, наслаждаться ею.
   - Милый, пошли в спальню, - ласково прощебетала Елена, приподнимая барина со стула. Как ни странно, но он смог встать.
   Утреннее солнце пробивалось сквозь не плотно задёрнутые шторы. Василий Григорьевич потянулся и открыл глаза. Он никак не мог вспомнить, как добрался до спальни. Он почти вообще ничего не помнил. В его памяти всплыл один момент из прошлого вечера. Он поднимает Иосифа Григорьевича с полу, а дальше пустота. Он сбросил с себя одеяло и только сейчас заметил, что с ним рядом кто-то есть. Присмотревшись, он увидел спящую, голую Елену. Такого поворота он не ожидал. Она мирно посапывала, повернувшись лицом к стене. Василий Григорьевич обнаружил, что тоже полностью голый, - ну и ну, - пробормотал он и торопливо стал поднимать одежду с пола. Вскоре он был одет. Голова слегка кружилась, но похмелья не было.
   - О, милый, ты уже поднялся? - Лениво спросила Елена, поворачиваясь на кровати.
   - Милый? - спросил он в недоумении. В голове пронеслась смутная мысль. Он подумал, что в таких ситуациях побывало много глупцов, которые начинали волочиться за хорошенькими женщинами, - господи, всё старо как мир, - он закрыл лицо руками и снова присел на краешек кровати.
   - Ты почему так загрустил? - спросила Елена и положила свою тёплую руку на его шею.
   -Что тебе от меня нужно? - Спросил Василий Григорьевич, резко поднимаясь на ноги.
   - Мне ничего не нужно. Я всё получила. Мне цыганка нагадала, что я забеременею от приличного человека, который будет содержать не только моего ребёнка, вернее теперь нашего, а и меня. Я знаю, что ты благородный и не позволишь жить своему ребёнку в нищете, - она лениво потянулась на постели и зевнула.
   - А разве у нас, что-то было? - он надеялся, что она ответит, нет.
   - Да было. И так всё было чудесно, чудесно, чудесно, - она вытянулась во весь рост на постели, как бы маня свою жертву.
   - Ты - дрянь, даже если и что-то было, это не означает, что ты забеременела так сразу.
   -Означает. Так цыганка нагадала.
   - Ты меня просто так не возьмешь. Я не настолько глуп, - он негодовал от бессилия. Я тебя вышвырну, как последнюю дрянь, отсюда.
   - У меня есть свидетели и они подтвердят, что я ночевала в твоей спальне. Нет, теперь ты от меня никуда не денешься. Ты теперь мой и только мой. Богатство твоё тоже моё, - она поднялась и стала надевать на себя своё странное платье.
   Дмитрий захлопнул книгу и швырнул её в угол комнаты. Он второй раз её читал и почему-то не понимал, что с ним происходит. О таких случаях он слышал тысячу раз, да все такие дамочки так и берут глупых мужиков. Однако что-то тут было не то. Он поднялся и вышел на балкон.
  
   Глава 5.
   - Гаврило, - крикнул с крыльца Василий Григорьевич, накидывая на себя дорожный чёрный плащ.
   - Да, барин, - отозвался кучер, возившийся с лошадьми.
   - Седлай лошадь, да порезвей, - барин поправил чёрную шляпу. Он сейчас походил на француза. Этот верховой костюм привёз из Франции Пётр Петрович и подарил Василию Григорьевичу.
   - Сейчас, барин, - кучер схватил седло и тут же набросил на вороного жеребца. Гаврило чувствовал, что барин протрезвеет и постарается во всём сам разобраться. Кучер так же понимал, что хозяина чем-то дурным напоили.
   - Иди сюда, - Василий Григорьевич поманил пальцем к себе лакея, который топтался у порога.
   - Я слушаю барин, лакей низко склонил голову.
   - Эту... так сказать, даму, вышвырнуть из дома. Если не захочет уйти сама, силой вышвырните. А еврея больше не пускать даже во двор. Это мой приказ.
   - Барин, - кучер подвёл жеребца к крыльцу, он ни секунды не стоял спокойно.
   - К вечеру вернусь.
   - Барин, - сказал кучер, отдавая ему уздечку, - это знакомая Петра Петровича. Он о ней слышал и сказал, чтобы вы оберегались её.
   - Спасибо, - Василий Григорьевич запрыгнул в седло.
   Елена стояла у окна и наблюдала за барином и его слугами. Когда Василий Григорьевич выехал за ворота, она опустилась на колени и пошарила рукой под кроватью. Достав оттуда свёрток, она присела на краешек кровати. Её глаза скользнули по бумаге. Немного корявым почерком, рукой Василия Григорьевича было написано:
   "Я, Кузнецов Василий Григорьевич, в течение месяца, обязуюсь выплатить деньгами, половину своего состояния Чумаковой Елене Константиновне, за оказанные мне особые услуги"
   Ниже стояла подпись и печать.
   - Да, - произнесла Елена, - немного не так. Ну да ладно. Иногда, жаль таких надутых петухов. Обмануть такого нелегко, но можно, если применить хорошее снадобье и чары женщины. Он будет всю жизнь думать, что ребёнок его, хотя он ко мне даже не прикоснулся. Но я же должна обеспечить своему ребёнку будущее. Он уже есть и живёт у меня под сердцем. Она свернула бумагу в трубочку и решительно вышла из спальни.
   - Мою карету, - крикнула Елена, выйдя на крыльцо.
   - Сейчас барыня, - отозвался её кучер, возившийся возле лошадей. Видимо, он с вечера имел указания быть готовым утром.
   - Слава тебе всевышний, - Гаврило, стоявший неподалеку, перекрестился, у него отлегло от сердца, что не нужно будет применять силу, дабы выдворить эту змею из дома.
   Василий Григорьевич всё гнал и гнал резвого жеребца. Он уже проезжал то место, где пали его лошади. В голове всплывала всё одна и та же мысль, что он доставал вчера печать. Хотя у него было железное правило, никогда в пьяном виде не доставать печать и не подписывать никаких бумаг. У него закрадывались сомнения, что он изменил своему правилу. То, что его чем-то подпоили, он не сомневался. Он стал жалеть, что не приказал слугам обыскать гостью, когда будут её вышвыривать из его дома.
   Карета Елены Константиновны выехала за ворота. И тут, откуда ни возьмись, появился Иосиф Александрович. Он схватился за ручку дверцы, отворил её и запрыгнул внутрь.
   - Здравствуй, красавица! - Воскликнул еврей и плюхнулся рядом с Еленой. Может, кто-то и заметил, что он подсел к Елене, но карета была крытая, и они могли не делать вид, будто не знают друг друга.
   - Ты рискуешь Иоша, - с презрением, она посмотрела на него. Теперь он стал ей не нужен.
   - Э нет подруга, - ты слишком плохо меня знаешь. Неужели ты думаешь, что я тут несколько лет зря провёл. Унижался, играл кого угодно, только, чтобы не оголить свою суть. Ты знаешь, сколько он на меня вылил грязи? Он даже меня ударил. А ты хочешь теперь упорхнуть? То, что ты дело сделала, я больше чем уверен. Я думаю, что ты, наверное, половину отхапала. Но надо отдать должное барину, он не дурак и тебя, скорее всего, найдёт. Его в волости уважают, - Иосиф Александрович с прищуром посмотрел на Елену. У неё на щеке, как накануне задёргалась мышца. Этот, еле заметный тик, выдавал её. Если она могла сохранять спокойствие внешне, то эта еле заметная мышца выдавала её. Иосиф это знал давно.
   - Ты думаешь, что я тебе много дам?
   - Думаю, что половину того, что ты заграбастала, - еврей говорил спокойно, - да, половину. Хотя мне надо бы больше. Я потрудился на славу. Обвёл такого умного человека вокруг пальца. Сколько я унижался. Ты представляешь, он об меня сапоги вытирал.
   - Хватит ёрничать. Половину так половину. Только, что делать дальше?
   - Пока делать ничего не надо. Ты будешь писать ему письма, и описывать, какая ты несчастная. Что беременность протекает нормально, но не хватает денег. Пока не говори о его расписке, - Иосиф Александрович развалился на сидении.
   Когда Василий Григорьевич подъехал к дому Петра Петровича, его лошадь была вся мокрая. Жеребец, хоть и был хорош, но его загнали. Дом его друга ничем не отличался от других в этом небольшом городке. Строил его, наверное, ещё дед. По три небольших окна с трёх сторон. Брёвна, от времени, почернели и, кое-где, немного подгнили. Забор вокруг дома, в некоторых местах, наклонился, но благодаря траве, которая его почти скрывала, он казался ещё нормальным. Во дворе, возле хлева, ходили куры вперемежку с утками. Несколько индюков напыжились и, своими зоркими глазами, следили за приезжим. Никого из людей нигде не было. Дом казался пуст. Василий Григорьевич спрыгнул с лошади и привязал её, хотя мог этого и не делать. Она настолько была уставшая, что еле стояла на ногах.
   - О! - воскликнул Пётр Петрович, появившись на пороге в домашнем, видавшем виде халате, - А я - то думаю, кто бы это мог быть? Если честно, то я тебя ждал. Уж с больно деликатным делом ты прислал своего кучера.
   - Здравствуйте Пётр Петрович, Василий Григорьевич протянул руку.
   - И ты будь, - Пётр Петрович пожал руку своему другу, - ну что же, пошли в дом.
   - Пошли.
   В доме была чистота и порядок. В кабинете Петра Петровича всё было на своих местах. Одну стену занимала библиотека. Книги на полочках были аккуратно сложены. На дубовом столе стоял стакан с недопитым чаем. Пётр Петрович сел в кресло за столом, а Василию Григорьевичу указал на диван, который находился у противоположной стены от библиотеки. Несмотря на летний зной, в камине тлели угли. Пожилые люди мёрзнут даже летом.
   - Ну, рассказывай, - произнёс хозяин дома и потянулся за стаканом чая.
   - Откуда вы знали, что лошади падут? - Василий Григорьевич подался вперёд. Он хотел услышать честный ответ.
   - Ну, тут всё просто, - еврей, который ошивается возле тебя, не так прост, как делает вид. Я за ним наблюдал целый вечер. Он пьёт, но делает вид, что быстро пьянеет. Я не знаю ни одного еврея, который бы, просто так, с кем-нибудь дружил. А их я, не мало, повидал на своём веку. Однако надо признаться, я не думал, что он так быстро начнёт действовать. После визита кучера, в моей голове сложилась мозаика. Об этой девице я слышал давно. Но, ей богу, я не думал, что она выйдет на тебя. Теперь предполагаю, что и с евреем она знакома. Или я ошибаюсь? - он пристально посмотрел на своего гостя.
   - Мне трудно судить, но думаю, что они знакомы, - Василий Григорьевич расслабился и откинулся на спинку дивана, - я, кое-что, вчера заподозрил возле пруда, но потом, как- то упустил из вида. Я только не могу никак сообразить, когда мне, что-то подсыпали? Или она обладает гипнозом? Никак не могу понять. Я следил за ними, не спуская глаз, но всё равно, не уследил. И ещё... - он замолчал.
   - Ну и что ещё?
   - Мне кажется, что я доставал печать. Но, может, я это всё накручиваю.
   - Ну, это уже, совсем никуда, не годится. Насколько я понял, кучер не успел? - Пётр Петрович смотрел на своего друга очень пристально.
   - Даже если бы успел, то ничего бы не изменилось. Я где-то упустил момент, а потом ничего не помню. В прямом смысле ничего.
   - Ты так не переживай, - Пётр Петрович допил чай, - может, ничего страшного не случилось. А об этой даме ходят разные слухи. Говорят, что она обладает гипнозом, но я в это не верю. Скорее всего, она использует какое-нибудь снадобье. Я слышал, что она обработала не одного состоятельного мужчину. Её ищет полиция.
   - Почему? - Василий Григорьевич удивился, но, тут же, сообразил, что такая самозванка могла натворить, что угодно.
   - Надо было утром послать тебе за представителем власти. Но тебе, наверное, не позволило благородство. А теперь пташечка упорхнула.
   - Почему? Она у меня дома.
   - Ты ошибаешься. Она не настолько глупа, чтобы сидеть и ждать, когда её схватят. Думаю, что и еврей исчез. Но они появятся, обязательно появятся. У тебя есть деньги, а значит, ты им нужен. Что поделать. Твоя душа в плену.
   - Не понял, - Василий Григорьевич напрягся, - почему в плену?
   - Понимаешь, есть такие люди, которые живут на грешной земле, по принуждению. Им мир не нравится, ничего кругом не нравится. Они всё презирают, но прекратить своё существование не могут. Они находятся в плену. Правильнее сказать, их души. Тело можно уничтожить, но душа не покинет землю.
   - Хотите сказать, если такой человек покончит с собой, то он станет призраком?
   - Так говорят, призрак. В этом мире всё намного сложнее. Разгадать суть нашего бытия, ещё никому не удалось. Многие пытаются сделать, но результаты печальные.
   - А вы тоже бьётесь над этой проблемой? - спросил Василий Григорьевич
   - Да. Я старый человек. Хотя, что такое шестьдесят семь лет? По нынешним временам, я уже старик, глубокий старик. Лет так через сто, сто пятьдесят, люди будут жить дольше, а потом ещё дольше, ну и та далее. Наступают новые времена. Одно только плохо. Человеческая суть не меняется. Или можно сказать не эволюционирует. Да и тело тоже. В будущем, наука шагнёт вперёд и сможет лечить многие болезни, но душу лечить нельзя. Наши души под жестким контролем всевышнего. А вот свободной души, нет ни одной. Даже эта дама. За ней всевышний наблюдает и знает о её проделках.
   - Если она, действительно, такая плохая, почему он её не накажет? - Василий Григорьевич снял шляпу и вытер пот со лба. В комнате было слишком душно.
   - Накажет. Может он её сейчас наказывает. Мы откуда знаем, какое он ей избрал наказание. Если она обманывает других, то деньги она имеет, а для бога деньги не имеют никакого значения, о них, может, он и не знает.
   - Согласитесь Пётр Петрович, что жить на широкую ногу, запросто, тоже не плохо. Она не имела ни наследства, ничего не делает, а живёт и горя не знает.
   - Она имела наследство, только вот его спустила в казино. Проиграла очень большое состояние.
   - Откуда вы знаете?
   - Это всё слухи, но дыма без огня не бывает. Я уже порасспрашивал о ней своих знакомых. Да, сомнения нет, она уже в нашей волости не одного обманула. Я только не возьму в толк, как она тебя хочет использовать? Если вчера она ничего не сотворила, то у вас есть ангел хранитель.
   - Я не помню. Ничего не помню.
   - Думаю, что сегодня вечером, вам надо сходить в клуб в нашем городке. Там многое можно узнать. А сейчас голубчик, давай отдохни. Я сейчас прикажу, чтобы тебе тут постелили. Вид у тебя паршивый, старик взял маленький колокольчик и позвонил.
   Карета Елены въехала в город. На первом же переулке, Иосиф Александрович выскочил из кареты и скрылся в одной подворотне. Он хорошо знал эту местность и вскоре уже стучал в знакомую дверь. Ему открыли.
   Василий Григорьевич шёл по ночной улице. Пётр Петрович ему посоветовал идти в клуб, когда уже все будут навеселе. Он послушал его совета. На нём были, всё тот же чёрный плащ и шляпа. Внешний вид его ничуть не волновал. Проходя мимо одного дома, он случайно заглянул в окно. На столе в небольшой комнате горела керосинка. И тут, ему в глаза, бросилась знакомая лысина. Он ошибиться не мог, подойдя ближе, он убедился, что это был ни кто иной, как Иосиф Александрович. У Василия Григорьевича вскипела кровь. Он хотел этого человека растереть в порошок. Теперь он его ненавидел всем телом и душой. Он постучал в окно. Понимая, что это неправильный ход, всё же он сделал это. Еврей обернулся и вскочил на ноги. Он, видимо, чего угодно ожидал, но только не этого. Он что-то крикнул своим собутыльникам, но Василий Григорьевич не разобрал. Свет тут же погас, и наступила кромешная тишина. Василий Григорьевич бросился вокруг дома, к двери. Заскочил в тёмный коридор, к той комнате, где видел своего знакомого. Дверь была отворенная, а там никого не было. Василий Григорьевич выскочил на улицу, но кругом была темнота и тишина. Он допустил ошибку, и теперь уже исправить было невозможно. Он постоял ещё в темноте и вышел снова на дорогу. Где-то вдалеке, разорвав ночную тишину, прогремела карета. Кое-где, в окнах домов, горел тусклый свет. Примерно сориентировавшись, он пошёл по направлению клуба.
   Возле увеселительного дома стояло несколько экипажей, по всей видимости, ожидали пассажиров. Василий Григорьевич обошёл их и вошёл внутрь. В холле его встретил холуй хозяина заведения. Он окинул взглядом вошедшего с ног до головы, не очень ему понравилась его одежда. В таком одеянии на Руси не ходили, ну если только, на какой-нибудь маскарад. Однако, после некоторого колебания, он вежливо поздоровался и предложил пройти внутрь. Василий Григорьевич принял его приглашение. Он вошёл в зал, где за круглым столом сидели очень важные дамы и не менее важные господа. Они играли в карты. Вокруг них толпился народ, наблюдая и с интересом ожидая, кому повезёт. Василий Григорьевич остановился у входа. Он окинул взглядом людей. Несколько господ он узнал. Это были завсегдатаи таких заведений. Важные дамы, мельком, взглянули на него и продолжили игру. Словом, на нём никто не заострил внимания. Взгляд Василия Григорьевича случайно наткнулся на знакомое лицо. Это была довольно молодая дама с чёрными волосами и в чёрном платье, воротник которого, закрывал, наглухо, шею. Однако он никак не мог вспомнить её имени, и где с ней имел честь познакомиться. Это его мучило, что он не мог вспомнить таких мелочей. Дама изредка косилась на него, и складывалось такое впечатление, что она следит за каждым его движением. Он пристальнее стал за ней наблюдать. Странные её глаза всё чаще сталкивались с взглядом Василия Григорьевича. Ему казалось, что эти очи он видел совсем недавно. Взгляд у женщины был тяжелый и тревожный. Он понимал, что не прилично подходить, здороваться во время игры, тем самым отвлекая человека от столь важного дела. И тут, в его голове, пронеслась мысль, - так это же Елена. Да это она. На ней парик, вот почему, я не мог её узнать. Да ещё это платье. Летом, уважающая себя дама, такого не оденет, - он стоять больше не мог.
   - Это плутовка, - произнёс он и направился к столу. Но ему дорогу преградил гайдук. Он Василия Григорьевича остановил.
   - Господин, мешать не треба, - с акцентом проковеркал гайдук.
   - Да я тебе, - Василий Григорьевич пустил в ход кулаки. К большому сожалению, появилось ещё два гайдука и, без особых проблем, вынесли его на улицу. Вот так быстро закончился его визит в клуб. Как он потом ни рвался, но дороги назад уже не было. Его, попросту, не пускали.
   Глава 6.
   В воскресение, вечером, Дмитрий пошёл в магазин, закупить продуктов на неделю. Так он всегда делал. Испорченная суббота, потом бессонная ночь, давали о себе знать. Усталость была во всём теле. Он думал, что сейчас вернётся домой и завалится спать. Что-то с ним произошло, и он никак не мог успокоиться. Мысли путались, правильного восприятия окружающей среды у него не было. Он не помнил, чтобы, когда-либо, было у него такое состояние. В магазин и обратно он сходил машинально, так как это делал не один раз. Когда он вышел из лифта, его ждал сюрприз. Возле его двери, стояла та девица из иномарки. Теперь она была одета прилично. В чёрных джинсах, светлой кофте с длинным рукавом, в туфлях спортивного вида, а на голове бейсболка. Волосы забраны в пучок и, всё так же, веером, лежали на плечах. Походила она на девчонку, лет пятнадцати. Её глаза вспыхнули, увидев Дмитрия, а губы растянулись в лёгкой улыбке.
   - Привет, незнакомец, - весёлым голосом поздоровалась она.
   - Здорово. А чем я могу служить такой привлекательной девице? - спросил Дмитрий. Он прекрасно понял, что она ждёт его. То, что она его разыскала, ничего не было удивительного. Скорее всего, она вчера следила за ним.
   - Ты меня в гости пригласишь? - без всякого стеснения спросила она, пропуская его к двери.
   - В гости? А зачем? Я мужчина холостой и, как правило, ко мне не заходят ... - он не договорил и смерил её взглядом, с ног до головы.
   - Да брось. Я не боюсь. Я хочу к тебе в гости, и ты меня пригласишь, - утвердительно сказала она.
   - Ты так уверена? - он стал открывать дверь.
   - Мне надо с тобой поговорить, - она зашла за ним и закрыла за собой дверь.
   Дмитрий оставил продукты на кухне и пошёл в комнату, куда без приглашения прошла его, так сказать, гостья. Она уже сидела на диване, закинув ногу на ногу. Кепка её валялась рядом. Дмитрий, изучающе окинул её взглядом и пошёл к креслу. Он сел. Начинать разговор первым, ему не хотелось, и он, пристально, смотрел на красивую, очень юную женщину. Из открытой двери балкона, доносился городской шум. Лёгкий вечерний ветер вносил в комнату приятную прохладу. Гостья внимательно рассматривала жилище Дмитрия. Наконец, она заговорила:
   -Мне нужна помощь, - ровным голосом произнесла она.
   - Помощь? Как можно просить помощи у незнакомого человека? Мне кажется это странным.
   - Ничего тут странного нет. Я давно за тобой наблюдаю. Живу в соседнем доме и, чисто случайно, ты мне стал попадаться на глаза. В этом городе у меня никого нет, и ты, получается, самый близкий мне человек.
   - Близкий человек? Ты понимаешь, что несёшь? Ворвалась ко мне в дом и несёшь какую-то чушь, - такая сцена ему что-то напоминала. Где-то он с таким сталкивался. Но пока не мог вспомнить, где?
   - Я уверена, что ты мне поможешь, - она пристально посмотрела на него, своими зелёными глазами. При комнатном освещении её глаза казались сочно зелёными.
   - Слушай, давай иди отсюда и не морочь мне голову.
   - У меня есть деньги. Мой богатый и старый муж умер и оставил мне кое-какие сбережения. Я не умею правильно распоряжаться деньгами. Квартиру снимаю, а хочу купить себе жильё в этом районе.
   - Что? - у Дмитрия дыхание почти остановилось, он вспомнил. Точно так же говорила Елена из той книги. Или почти так. Эта ведёт себя по современному, - ну уж нет, этому не бывать, - он встал, подошёл к гостье и, рывком, поставил ее на ноги, - а тебя, случайно, не Лена зовут? - Дмитрий посмотрел ей в глаза. Нет, он не боялся её чар и колдовства.
   - Да, меня зовут Елена, она не пыталась вырваться из его цепкой хватки, а наоборот, даже как бы подалась к нему и, зелёными глазами, смотрела на него.
   - Вон отсюда, - Дмитрий оттолкнул её от себя. Потом схватил её за плечо и потащил к выходу. Вскоре, он захлопнул за ней дверь.
   Дмитрий почувствовал, как на него накатывается усталость. Не было больше никаких сил. Он повалился на диван, не в силах расправить постель и раздеться. Он закрыл глаза и простонал: - О господи! За что мне это? Неужели я схожу с ума? Зачем я прочитал эту чёртову книгу? Может, я сам всё это сотворил, собственными мыслями? Создал похожую ситуацию, только в сегодняшнем мире. Господи, что я за бред несу. Как всё похоже, только вот нет еврея. Я ничуть не удивлюсь, если он завтра появится. Нет, надо спать и больше ни о чём не думать. Спать, спать, спать, - он долго ещё повторял это слово. Наконец, мысли стали уходить, а на смену им, стали появляться зелёные луга, дорога, змейкой вилась через поле, до самого леса, и послышались голоса каких-то незнакомых птиц. Ему было хорошо и больше, земные тревоги не касались его. Наступило блаженство.
   Василий Григорьевич поворочался в кровати и открыл глаза. Он очень жалел, что проснулся. Какая-то невиданная сила выдернула его из прекрасного сна. Там было хорошо. Зелёный луг, дорога, бегущая по полю, до самого леса и щебет птиц, каких-то незнакомых. Луг и дорогу он узнал. Это было недалеко от его дома, там, где пали лошади. Но мёртвых лошадей он не видел. Он ещё несколько раз перевернулся с боку на бок и поднялся. Сон больше не шёл, а пытаться заставить себя спать он не хотел. Да и незачем было. Наступал новый день и новые заботы. Он подошёл к окну и посмотрел на небо. На южном горизонте виднелись кучевые облака. Они двигались в сторону запада. Василий Григорьевич вспомнил, что ночью была гроза. По его предположениям, тёмные облака покидали эту местность, и день будет хорошим. Особых планов у него не было. Он давно собирался съездить на озеро и отдохнуть. На озере ему было хорошо и свободно. А после вчерашней неудачной попытки, задержать Елену, это было вдвойне необходимо. Его поступок в клубе был глуп и, можно было предположить, чем он закончится. Но он так был взвинчен, что контролировать себя не мог и сделал всё, как нельзя хуже. Сегодня злость немного улеглась и можно думать более правильно. Странно было то, что он не знал, за что так злится на Елену. Она ничего такого не сделала. Но мучило его какое-то сомнение о печати. Брал он её, или не брал? Если брал, то зачем? Он отвернулся от окна и стал одеваться.
   Кучер пригнал с пастбища несколько хороших лошадей. В том числе чёрную, как ночь, кобылицу. У неё на лбу было белое пятнышко. Потому Василий Григорьевич и прозвал её "звезда". Она была породистая и не только своей звездой выделялась среди других лошадей, но и статью, и ростом. Он её любил и всегда на ней выезжал на прогулки. Вот и сейчас она несла его по лесу, к озеру. Тут дороги не было, а только широкая тропка, которая петляла между вековых сосен. Гомон птиц, еле слышное шевеление веток от лёгкого ветерка, успокаивали его. Запах хвои и лесных, диких растений прибавляли настроения. Дышалось легко и свободно. Мысли о вчерашнем дне, улетучивались с каждым мгновением. Почему-то вспомнилось детство, когда он по этой тропе ехал со своим дедом. Он, частенько, брал его с собой на озеро рыбачить. Дед занимался рыбным промыслом, а Василий Григорьевич, тогда ещё Васька, отрабатывал мастерство плаванья. До боли в душе, захотелось увидеть деда, с его длинными усами и хитрым прищуром. Василий Григорьевич тряхнул головой, дабы отогнать такое немыслимое желание. Тем более что впереди, между деревьев, он увидел синеву лесного озера.
   Отпустив лошадь пастись, он разделся до пояса. Одежду скидал на землю и лёг на неё. Солнце, тёплыми лучами, принялось ласкать его кожу. Он долго смотрел в голубую синеву неба. В его душе был покой. Он всегда приезжал на это озеро, когда ему становилось плохо. Тут он отдыхал и душой и телом. Потихоньку, на него стал накатывать сон. В ветках деревьев, изредка, раздавались птичьи голоса, но они его не раздражали, а наоборот, как бы, убаюкивали. Слышался лёгкий шум воды, которая накатывалась на камушки и потом тихонько убегала назад. Его, ещё неокрепший сон, нарушил какой-то топот. Так не хотелось возвращаться в реальность, но топот приближался и, словно целенаправленно, мчался на него. Василий Григорьевич вскочил на ноги. В нескольких шагах от него, гарцевал красивый, белый жеребец. На нём, почти голая, гордо восседала Елена. Она крепко сжимала удила, а её зелёный взгляд, с прищуром, был устремлён на барина. Лошадь была резвая, и стоять на месте не хотела, тем более, неподалёку паслась кобылица. Губы Елены растянулись в улыбке. Василий Григорьевич почувствовал, как покрывается потом. Эта женщина сводила его с ума. Мужской инстинкт брал верх и разум отступал. Здесь в лесу, возле озера, он захотел обладать этой женщиной.
   - Здравствуй, мой герой, - произнесла Елена и спрыгнула с лошади. Лошадь сразу принялась за сочную траву.
   - И тебе не хворать, - ответил Василий Григорьевич, с трудом сдерживаясь, чтобы не подскочить к ней и не обнять. Он, с большим трудом, подавил в себе это желание.
   - Отдыхаешь? А я так и подумала, что тебя надо искать здесь.
   - Откуда тебе известно об этом месте? И слугам я своим не говорил куда поехал. И твой жид об этом не знает.
   - Мой жид? Он не мой, а твой. И знать я его не хочу, - она медленно, очень медленно прошла в опасной близи от Василия Григорьевича.
   - Думаю, что знаешь, - он вдохнул запах ее тёплой кожи. Ему стало дурно. И тут же, на смену влечению к ней, внезапно, его посетила ярость. Таких резких перепадов настроения он никогда не испытывал. Ему захотелось схватить её за шею и давить, пока она бы не перестала дышать. Но она уже была у воды, а вскоре плыла, разбрызгивая вокруг себя крупные капли воды.
   Василий Григорьевич постоял, собираясь с мыслями. Он собрал одежду. Оделся и позвал свою лошадь. Она приподняла голову, фыркнула, а потом пошла к своему хозяину. Он её воспитывал с самого её рождения и теперь радовался тому, что его труды не пропали даром. Он легко запрыгнул в седло. День был испорчен, и ему тут больше нечего было делать. Он прекрасно понимал, что если подчинится инстинкту, то он пропадёт и больше никогда не сможет стать прежним. Эта женщина влекла и пугала, одновременно. Он не выдержал и оглянулся. Елена уже была на берегу. Она, пристально, смотрела ему в след. Вот он и почувствовал её взгляд спиной, вот почему и повернулся. Её панталончики были мокрые и плотно облегали ноги. Грудь вообще не была прикрыта. Василий Григорьевич, с трудом, оторвал от неё взгляд и слегка ударил каблуками в бока кобылицу. Пока его логика брала верх над чувствами.
   Он уже давно ехал по основному тракту, который пересекал их волость. В его душе уже улеглись эмоции, и теперь он наслаждался местными красотами. Он не хотел больше думать об этой коварной женщине, как она узнала, что он на озере, он вообще гнал от себя мысли. И вдруг послышался позади топот лошади. Лошадь мчалась во всю мочь. Василий Григорьевич прекрасно знал, кто его нагоняет. Он оглянулся. Всадница уже была неподалёку. По всей видимости, она не собиралась притормаживать. Дорога была широкой, но Елена мчалась прямо на него. Его лошадь видимо почувствовала неладное и дёрнулась в сторону. В этот же миг, голая всадница пронеслась мимо и со всего маху нанесла удар кнутом по спине кобылицы. Лошадь Василия Григорьевича встала на дыбы, и он с трудом удержался в седле. За всю жизнь его любимицу никто так не бил. И он сам никогда не применял никаких средств устрашений. Елена уже была далеко, когда Василий Григорьевич успокоил свою лошадь. Теперь он ненавидел эту женщину, точно так же, как прошлым вечером еврея, когда его увидел среди пьянчуг в доме. К большому сожалению, он не знал, как быть ему дальше.
   -Вам письмо барин, - лакей подошёл к Василию Григорьевичу и поднёс поднос, на котором был конверт.
   - От кого? - Спросил барин, беря конверт и рассматривая его.
   - Не могу знать, - лакей поклонился и отправился восвояси.
   Василий Григорьевич открыл конверт. Он достал оттуда листок бумаги, где убористым почерком было написано несколько фраз:
   "Дорогой Василий Григорьевич. К вам обращается Елена Константиновна. Вы, наверное, помните, что нагадала мне цыганка. А теперь о деле. В ту прекрасную ночь вы дали мне расписку, где заверили меня, что выплатите мне деньгами половину своего состояния в течение месяца, за указанные мной вам некие услуги. Я вас уверяю, что наследника вы получите через девять месяцев. Я думаю, что ребёнку нужна будет мать.
   И так время пошло.
   Да, кстати, печать и ваша роспись есть.
   С глубоким уважением Елена".
   Василий Григорьевич вскочил на ноги, скомкал письмо, а потом порвал на мелкие кусочки, разбросав их по залу. Он выскочил из дома и побежал к конюшне. Там он вскочил на свою кобылицу, с которой ещё не успели снять седло, и выскочил за ворота. Теперь он знал всё. Всё же она сумела одурачить его. А советчиком мог быть ему в лихую годину только Пётр Петрович. Только он сможет придумать, как выпутаться из этой ситуации.
   Пётр Петрович был дома и, как показалось Василию Григорьевичу, ждал его.
   - Я тебя ждал, - спокойно произнёс Петр Петрович и приказал служанке принести коньяк и лимон.
   - Мне просто не к кому обратиться, - Василий Григорьевич сел на диван, где сидел в прошлый раз. Он не знал, с чего начать и, чтобы не затягивать паузу, попытался что-то сказать.
   - Подожди, остановил его хозяин дома, - сейчас выпьем по рюмашке, и тогда разговор пойдёт, как по маслу. В любом деле не нужно торопиться.
   - И всё же, я подписал какую-то бумагу, - Василий Григорьевич не мог ждать.
   - Ну, подписал и что? - Пётр Петрович взял поднос из рук служанки и жестом показал, чтобы та покинула комнату. Он налил в две небольшие рюмки коньяка и одну протянул своему гостью.
   - Она требует, чтобы я выплатил половину своего состояния, за какие-то там услуги. А я ничего не помню и услуг никаких не помню.
   - Да дело видимо дрянь. Ты, наверняка, написал какую-нибудь расписку. Но, если там есть твоя подпись и печать, то тут будет трудно что-либо сделать. Хотя половина состояния... - он замолчал, как бы прикидывая, сколько это будет.
   - Но такие вещи не делаются без свидетелей.
   - А твой Иосиф Александрович? Тот подтвердит, что присутствовал и даже подтвердит, что был свидетелем ваших утех. Мол, за шкафом прятался.
   - Я это понимаю, но, что делать? - Василий Григорьевич выпил коньяк.
   - Надо идти в суд. Я думаю, что тебе поверят. Ты человек известный в наших краях, а она кто? Хотя, наш судья может быть обласкан этой девицей. Он человек такой. Женские обольщения любит, несмотря на то, что у него молодая жена.
   - Вы думаете, она и его заманила в свои сети?
   - С неё станется. Неплохо было бы найти Иосифа Александровича. Если с ним хорошо потолковать, то можно многое узнать. Но думаю, что тебе его теперь не найти.
   - Вчера вечером я его упустил, по глупости. У меня нервы расшатались. Надо бы успокоиться.
   - Да. В этом деле надо быть спокойным, иначе можно только дров наломать, - Пётр Петрович налил снова в рюмки, подал Василию Григорьевичу одну, а сам обогнул стол и сел в своё кресло.
   - Я всё пытаюсь вспомнить, когда она сумела мне, что-то подсыпать в вино? Не было у неё возможности этого сделать. Однако это произошло.
   - Не кори себя. То, что с человеком должно произойти, обязательно произойдёт. Как говорят, от сумы и тюрьмы не зарекайся. Дело не простое, и нужно будет потратить много сил и времени, что бы его уладить.
   - Да, мне надо успокоиться. Но этого жида найду и оторву ему голову. А как вы думаете, Пётр Петрович, она действительно сумела меня загипнотизировать?
   - Есть, конечно, такие люди, которые этим ремеслом владеют в совершенстве, но она вряд ли. Этим, в большинстве, занимаются мужчины. Женщины, как правило, больше колдовством, разными там травками и прочей чепухой. А вот гипнозом, скорее всего, нет. Получается, что она улучила момент и сумела тебе подсыпать какой-то гадости.
   -Понимаете, я не знаю, когда. И думаю, что не узнаю. Вот что меня мучает, - от выпитого коньяка, Василий Григорьевич почувствовал, как его мышцы расслабились. Тревога и волнение улеглись, и он теперь мог думать, более спокойно.
   - Я постараюсь через своих знакомых узнать об этой парочке. Да, кстати, расскажи мне всё подробно. А то, мне больше приходится догадываться.
   - Хорошо. Когда пали лошади, я грешным делом, подумал на вас. Вы сказали, мол, твои лошади падут утром, - Василий Григорьевич медленно, в деталях, рассказал всё, что с ним приключилось с того утра. После рассказа, он глубоко вздохнул и пристально посмотрел на своего старого друга.
   - Да, - произнёс, задумчиво, Пётр Петрович, - Иосиф Александрович слышал моё неосторожное изречение, которого не надо было мне говорить. Лошадей траванул здесь. Видимо, в отравах он разбирается. Лошади не сразу умерли, а прошли довольно приличное расстояние. Если ты ничего не перепутал, то подсыпать она могла только, когда ты вскочил поднимать своего знакомого. Сцена была разыграна мастерски.
   - Но где она прятала отраву? - Василий Григорьевич очень хорошо помнил её платье. Там негде было спрятать яд.
   - А что за перстень у неё был? - Пётр Петрович снова наполнил рюмки.
   - Я не очень разбираюсь в драгоценностях, но думаю, что он не настоящий. И ещё, он какой-то неуклюжий. Так мне показалось. Да, если и подделка, то очень искусно сделана, но что-то мне в нём не понравилось.
   - А не мог яд храниться в перстне? Я видел такие штуковины. Он открывается, а там есть место, где можно что-нибудь спрятать. Но, возможно, это и не так. Можно было спрятать где-нибудь в платье.
   - Пётр Петрович, я платье очень хорошо помню и очень хорошо рассмотрел. Оно так пошито, что если бы был маленький карманчик, то его было бы видно, - Василий Григорьевич выпил коньяк и откинулся на спинку дивана.
   - По всей видимости, ты её очень хорошо рассмотрел. Да, такие женщины умеют себя преподнести. Ты не падок на таких женщин, и то она вскружила тебе голову. Если ты допустишь ещё, хоть одну маленькую ошибку, она пустит тебя по миру.
   - Я это понимаю. Теперь я не буду близко её к себе подпускать. Если бы я у озера не сдержался, то теперь был бы в её плену и даже бы вы мне ничем не смогли помочь. Это мне наказание. Только вот за что?
   - Я тебе уже говорил. Твоя душа в плену. Ты имеешь богатство, слуг и так далее, но ты не имеешь свободы. Причина может быть, даже не в тебе, а скорее всего твои предки, что-то совершили. Я много уже живу на свете и слышал разное о душе, - Пётр Петрович сложил руки в замок на груди и стал вращать большими пальцами вокруг друг друга. Его взгляд потупился. Он обдумывал сложившуюся ситуацию. Наступила пауза.
   Василий Григорьевич наблюдал за своим другом, а потом его мысли потекли по другому руслу. Он вспомнил озеро и Елену на белой лошади. Видимо, коньяк делал своё дело. Его воображение рисовало наготу Елены, словно она сейчас была перед ним и, если бы он захотел, то дотянулся бы рукой до неё. Естественные человеческие инстинкты подавляли разумную логику, и он ничего не мог с этим поделать. Сейчас он представлял, как она томится в его объятиях, как она со страстью, целует его, а её лёгкое дыхание касается его кожи, отчего ему становилось дурно. Она завладела его разумом, и он, понимая неизбежность своего краха, поддаётся её чарам. Теперь он понимал, что не только его душа, но и тело находилось в плену этой женщины, которую он боготворил и ненавидел, одновременно. Эти два чувства боролись между собой и, казалось, что конца противостоянию, не будет. Он боялся настоящего, а будущее его ставило в тупик. Как он мог вырвать из своего сердца эту женщину? Этого он не знал. Если он сейчас не сможет отогнать от себя наваждение, то при следующей встрече с Еленой, он станет перед ней на колени и будет умолять её, чтобы она была рядом с ним, даже если она потребует всё его состояние. Его всё глубже и глубже затягивала трясина дурманящей любви. Да, ему нравилась его служанка, и было у них разное с ней, но если он пытался, мысленно представить лик её, то он был каким-то бледным и тусклым на фоне образа Елены.
   - Ты о чём думаешь? - голос Петра Петровича ворвался, как гром, в его одурманенные мысли.
   - Что? - вздрогнул Василий Григорьевич, вырываясь из оцепенения своих дум.
   - О ней думаешь? - хозяин дома ещё раз наполнил рюмки коньяком.
   - Да, - коротко ответил гость.
   - Вижу, что о ней. Да, это тебе послано наказание свыше. Насколько я понимаю, ты наверняка влюбился в неё, не смотря на её коварства. Да, любовь такая штука. Мы не можем объяснить себе, за что любим, а за что ненавидим. Так распорядилась природа нашими сердцами.
   - Если это наваждение будет меня преследовать всегда, то мне лучше покинуть этот мир. Я не смогу так жить. Мне кажется, что во мне живёт два человека. Один, бесшабашный и влюблённый, а другой, разумный и справедливый. Вот кто возьмёт верх, я пока сам не знаю.
   - Время лечит, но душевные раны никогда не заживают. Они будут кровоточить всю жизнь. Как бы ты не поступил, всё-таки, будет так, как должно быть. Ты будешь потом себя корить в минуты слабости, но надо понимать, что без рук творца ничего не может случиться, - Пётр Петрович выпил коньяк и потянулся за долькой лимона.
   - Пётр Петрович, насколько я помню, вы раньше не были таким верующим. Вы говорили о боге спокойно и, почти никогда, на него не ссылались. Почему вы сейчас всё уповаете на него?
   - Я всегда верил в то, что над нами есть правитель, но говорил о нём только с теми, кто хотел слушать о нём. А тебе раньше помощь господня не нужна была. Теперь пришло время и тебе кое-что узнать нужно.
   - Я не очень-то верю в творца. Я больше доверяю науке, несмотря на то, что она в зачаточном виде. Придет время, когда многие природные явления можно будет объяснить с научной точки зрения. В этом я не сомневаюсь.
   - Когда-то и я так думал, но с возрастом, стал понимать некоторые вещи. Если я тебе скажу, что человеческий разум - единое целое, то ты, естественно, этому не поверишь. И, что наша жизнь, предопределена уже давно. У каждого есть свой путь, по которому он должен пройти. Даже если человек наложит на себя руки, то его, что-то подвигло на это. Но это не означает, будто он сделал сам свой выбор. Это грех. Душа этого человека никогда не покинет земные пределы. Он ещё раз родится и пройдёт тот путь, который будет ему назначен в наказание. Он может родиться через сто, двести, а то и триста лет, но он отбудет своё наказание на земле. Он перенесёт такие страдания, что хватило бы на десятерых. Нет не телесных, а душевных. И если он не выдержит и снова натворит глупостей, то ему ещё раз придётся вернуться на грешную землю. Только бог имеет право давать или забирать жизнь.
   - Вы хотите сказать, что в сложившейся ситуации, я должен смириться с тем, что произошло? Я с вами не согласен. Почему я тогда понимаю, что эта женщина коварна? Неужели я должен повиноваться, как кролик перед удавом? - Василий Григорьевич почувствовал, как в нём закипает кровь. Он попытался взять себя в руки.
   - Я так не сказал. Надо искать разумное зерно во всём этом, но не делать того, что потом не исправишь. Я уже сказал, что только бог может распоряжаться, кому давать жизнь, а у кого забирать. Насколько я понял, ты хочешь убить Иосифа Александровича, а это глупо. Надо было быть более осмотрительным. И я теперь боюсь, что если ты его встретишь, то наделаешь глупостей.
   - Тут вы правы. Я может, действительно, его зашибу, если встречу. Я считаю, что это он навёл ту женщину на меня. Теперь я убеждён, что он её знает давно, и она прокручивала махинации, не без его помощи. Это же злодеи. А вы говорите, что надо повиноваться сложившейся ситуации, и пусть эти злодеи дальше грабят людей.
   - Я такого не говорил. Я говорю, что, прежде всего, ты должен слушаться своего разума, а не сердца, - Пётр Петрович умолк. Наступила снова пауза.
   - Я пришёл к вам за советом. Но вижу, что ничего нового вы мне не сказали, - Василий Григорьевич поднялся.
   - Когда мужчина влюблён, то он не может слушать здравые суждения. В этих вопросах советчиков не может быть. Придёт время, когда ты захочешь к этому разговору вернуться. Я буду ждать. А сейчас поезжай в своё имение и живи. Пока делать ничего не надо. Время терпит. Но хочу тебя заверить, что даже жизнь Иосифа Александровича дороже стоит, чем всё твоё состояние. И вот тебе мой совет. Не трогай его, если встретишь. Его жизнью может распоряжаться только бог.
   - Если сумею с собой совладать, - Василий Григорьевич протянул руку хозяину, пожал её и покинул дом.
   От дома Петра Петровича до усадьбы Василия Григорьевича был не ближний путь. Теперь он уже не гнал лошадь. Спешить было некуда. Солнце уже коснулось горизонта и домой он доберётся, ночью. Как он ни гнал образ Елены, она всё-таки, всплывала в его воображении. Разговор с Петром Петровичем его не успокоил, а наоборот, как бы загнал в тупик. Да он и сам всё понимал, без посторонней помощи. Но деваться было некуда. Он уже ехал давно. Ночь плотно окутала землю. Василий Григорьевич никогда не боялся темноты. Даже в детстве, он мог бродить по усадьбе и заходить в лес. Его родители всегда волновались и ругали его, после ночных прогулок. Ночью, всегда можно было где-нибудь спрятаться и наблюдать, за кем угодно. В такие моменты, он чувствовал себя охотником. Но, когда он вырос, к охоте не пристрастился. Он не мог смотреть на то, как убивают, даже курицу. Вот и сейчас, лес его не пугал. Василий Григорьевич не испытывал дискомфорта. Кругом стояла тишина. Только изредка, кое-где, вспархивали какие-то птицы, видимо, потревоженные ночными хищниками. Он всматривался в темноту. Лошадь хорошо знала дорогу, и можно было её не направлять. Эти места были ей знакомы. Вдалеке замаячил какой-то свет. Такого света Василий Григорьевич ещё не видел. Проехав ещё немного, ему пришлось остановить свою кобылицу. Она словно ничего не замечала. Свет, который был совсем рядом, её не останавливал. И тут произошла ещё одна странность. В неестественном свете, он увидел Елену обнаженную, как на озере. Она сидела на своей лошади, а её зелёный взгляд пронзал Василия Григорьевича. Он почувствовал, как по его телу забегали мурашки, а волосы стали медленно подниматься вверх. Впервые в жизни, он испытал такой жуткий страх. Видение внезапно исчезло, и он видел только ночную мглу. Он слегка тронул за удила, и лошадь снова продолжила знакомый путь. Страх его не покидал, хотя он себя всячески уговаривал, что это всего лишь видение. Он, просто, много думал о ней, и вот печальный результат. К большому счастью, лес, вскоре, закончился, и он оказался на открытой местности. До дома оставалось совсем немного.
   В этот вечер, он даже не пошёл ужинать. Его служанка долго допытывалась, что случилось, но ответа так и не получила. Василий Григорьевич чувствовал себя погано и пошёл спать. Сон навалился на него сразу. Он тут же увидел поле, извилистую дорогу, бегущую к лесу, и гомон незнакомых ему птиц.

Глава 7
   Дмитрий сел. Он проснулся внезапно, словно его кто-то разбудил. В голове ещё витали обрывки сна. Какое-то поле, дорога. В ушах ещё слышались голоса неизвестных ему птиц.
   Дмитрий пошёл на кухню. Время ещё было раннее, но он решил больше не спать. Потихоньку стал готовить себе завтрак. Он отдохнул, но вчерашняя сцена с наглой девицей всплыла в его памяти. Остался плохой осадок. У него была женщина, но встречались они редко. Пару раз она ночевала у него. Иногда они встречались по работе, потом ресторан, потом ночь у неё и, не более. Они друг другу не давали никаких обещаний. Он к ней не испытывал никаких особых чувств. Скорее всего, она платила ему тем же. Он прекрасно понимал, что он не красавец, но все устраивало их.
   Настоящей любви он никогда не испытывал. Слышал о ней, читал, но его, видимо, бог обделил этим. Где-то он слышал, что любовь это талант и не каждому даётся. Со своей судьбой он смирился, и менять её не хотел. Однако он чувствовал, что эта девица просто так не исчезнет из его жизни. У него ничего не было такого, чтобы она могла воспользоваться, ни богатства, ни имения и не было даже богатых родственников. А то, что такие женщины просто так ни с кем не флиртуют, это он тоже понимал. Они, если и влюбятся в кого-то, то даже тот, кого они любят, не будет знать.
   Дмитрий вышел на улицу и направился к своей машине. Когда он сел, запустив двигатель, то увидел, что с правой стороны стоит серебристая иномарка. В ней спала вчерашняя его гостья. Он, ни секунду, не сомневался, что это она. Он бы её узнал даже среди ночи. Как ни странно, но у него появилась жалость к ней. Где-то, в глубине души, он себя укорил за свой такой бестактный поступок. Мог же он её у себя оставить, и теперь бы ей не пришлось спать на руле. Но это был мгновенный упрёк в свой адрес. Здравый смысл говорил обратное. Разговаривать он с ней не хотел. Дмитрий включил заднюю передачу и выехал со стоянки. Несколько раз посмотрел в зеркало заднего вида и, убедившись, что серебряная иномарка стоит на месте, он с облегчением свернул за угол дома. Теперь ей будет трудно определить его направление. Тем более, сегодня по работе, он должен выехать в лес и проверить некоторые места, где скапливаются туристы. Лето стояло жаркое, и очень часто возникали пожары. Горели не только леса, но и сами туристы, по чьей вине происходили эти пожары, страдали. Это как всегда водится, люди сами создают себе проблемы. Вот и была у него задача, следить за такими местами. Как правило, такие места отдыха пожарники контролируют, используя вертолёты. В небольшом городе, естественно, средств нет на такие работы и, приходится выкручиваться, кто как может. Дмитрий уже забыл о серебристой иномарке, как вдруг она напомнила о себе. Он уже подъезжал к своей фирме, как вдруг, мимо него, на бешеной скорости, пронеслась ему знакомая машина. Он успел заметить за рулём улыбающуюся блондинку и её зелёные глаза, сверкающие от удовольствия. Невозможно было предположить, что эта женщина, ещё совсем недавно, так мирно спала и в такой неудобной позе. Сейчас, она мчалась, в неизвестном Дмитрию направлении. Он притормозил и заехал на стоянку возле своей фирмы. Серебряная иномарка растворилась среди других автомобилей.
   Над городом сгущались тучи, когда Дмитрий его покидал. Они ползли со всех сторон, словно, специально, собирались в этом месте, где должны были вершить свой танец, а потом залить дождём весь город, внимательно всмотревшись в небо, Дмитрий понял, что тучи сгущаются не только над городом. Погода портилась. Скорее всего, дожди зарядят не на один день. Дмитрия это радовало. Можно будет расслабиться и не пропадать целыми днями на работе. Через полчаса он был в намеченном месте. Уже моросил мелкий дождик. Отдыхающие, неохотно, покидали облюбленные места. В этом месте река делала дугу, и образовался чудесный пляж. На мелководье могли резвиться детишки, а немного подальше, были удобные места и для взрослых. Метрах в ста от реки, стоял лес, который был уже давно загажен отдыхающими. В лесу они разводили костры и, зачастую, не тушили их. Дмитрий удобно устроился на сидении. Он закрыл глаза. На него навалилась лёгкая дрёма. Он решил не сопротивляться, благо на работе знали, куда он поехал.
   Он проснулся от какого-то стука. Открыв глаза, он увидел Елену. Она стояла, нагнувшись, и заглядывала в окно его автомобиля. Дождь лил во всю мощь. Струйки воды стекали по её лицу. Кофта, вся мокрая, облипла её фигуру и, было видно, что под кофтой нет лифчика. Она что-то говорила, но из-за шума дождя, он ничего не слышал.
   - Чего тебе надо? - спросил Дмитрий, слегка приоткрывая стекло.
   - Я вся промокла. Впусти в салон, - её голос был настойчив.
   - У тебя есть своя машина, - Дмитрий не торопился открывать дверь.
   - Мне надо с тобой поговорить. Почему ты такой упрямый?
   - Ладно, садись, - он потянулся к двери и поднял блокировку.
   - Спасибо, - с каким-то ехидством, произнесла она. Обежав машину, она открыла дверь и плюхнулась на сидение. С неё сразу побежала вода. Ничуть не стесняясь, она сняла кофту и оказалась обнаженной до пояса.
   - Ты рискуешь, - сказал Дмитрий, рассматривая её грудь и живот.
   - Чем?
   - Я же живой человек и могу не удержаться. Ты, вроде, не маленькая и должна это понимать.
   - И что ты можешь сделать? Думаю, ничего такого, о чём бы я не знала, - она расстегнула джинсы и, без всякого стеснения, сняла их, бросив на заднее сидение вместе с кофтой. На ней остались одни розовые трусики.
   - Ну, ты даёшь девка, - Дмитрий оторвал от неё взгляд и осмотрел пляж. Поодаль стояло ещё несколько машин. Эти отдыхающие, по всей видимости, не торопились и решили переждать дождь. Хотя небо, полностью, было затянуто облаками.
   - У тебя закурить есть? - спросила Елена, удобно усевшись на сидении.
   - Я не курю, но закурить имею. Возьми в бардачке, там и сигареты и зажигалка.
   - Спасибо. Ты молодец, что возишь с собой сигареты.
   - А у тебя, разве, нет сигарет?
   - Я оставила в машине. Не побегу я голая под дождём, - она закурила и, после первой затяжки, сделала длинный выдох дыма. Было ясно, что от сигарет она получает удовольствие.
   - Мне кажется, что ты можешь и под дождём бегать голая. Ты слишком напористая. Если тебе приспичит, то и снег тебя не испугает. Я никак не возьму в толк, чего ты от меня добиваешься?
   - Я, вкратце, изложила тебе свою проблему, она курила и смотрела сквозь лобовое стекло куда-то вдаль.
   - Неужели, ты не понимаешь, что это глупость. Вернее, твоя просьба глупая. Сейчас, если имеешь деньги, купить квартиру достаточно легко. И не нужен тебе никакой помощник. Да... - он чуть - чуть не рассказал, что о похожей истории он читал, только времена были другие, а смысл тот же. Дмитрий вовремя сдержался. Теперь у него есть подсказка, как подступить в похожей ситуации. Чем всё кончилось в книге, он прекрасно помнил. Сейчас перед ним стояла дилемма, либо выгнать эту девицу, либо помочь ей, как она просит. Василий Григорьевич ничего ещё не успел сделать, как его опоили, и он влюбился до безумства, но, в то же время, он и ненавидел её. Дмитрий пока ничего не испытывал похожего. Но он признавался сам себе, что в этой женщине, что-то манило его. Она не была естественная. Она играла, но достаточно талантливо.
   - Я не знаю почему, но тебе доверяю, Елена приоткрыла окошко и выбросила окурок.
   - Как можно доверять человеку, которого ты не знаешь. А вдруг я возьму да и обману тебя?
   - Нет. Такие женщины, как ты, не обманывают. Они просто, обманывая, об этом не говорят. Всегда пытаются человека заболтать и отвлечь от главного. Я неплохо разбираюсь в людях.
   - А если я соглашусь, то, как ты меня будешь благодарить? - Дмитрий пристально посмотрел на Елену. У неё на лице еле заметно дёрнулась мышца. Точно так же, как в книге, - ну, надо же, какое совпадение, - неожиданно для себя сказал вслух Дмитрий.
   - Какое совпадение? - Елена напряглась.
   - Я не о тебе. Просто кое-что вспомнил, - он не хотел вдаваться в объяснения и выкручиваться.
   - Нет, ты это просто, не сказал, - она повернулась к нему и посмотрела прямо в его глаза. Дмитрий, поспешно, отвёл взгляд.
   - Так вот, слушай. Я тебя не знаю и знать не хочу. Твоя нагота меня никак не трогает. Скажу тебе сразу, я помогу тебе, но рассчитываться будешь деньгами. Натура мне твоя не нужна, и нечего тут из себя строить такую раскрепощённую женщину.
   - Ну, спасибо за откровенность. Деньгами, так деньгами. Давай, завтра встретимся, часа в четыре. Я кое-что уже присмотрела. Ты сходишь со мной, в виде телохранителя.
   - Договорились. Встретимся возле моего дома, - Дмитрий запустил двигатель.
   - Договорились, - она потянулась между сидений и взяла свою мокрую одежду.
   Елена больше не произнесла ни слова. Она выбралась из автомобиля, не смотря на проливной дождь, медленно пошла к своей иномарке, держа в руке одежду. Дмитрий развернулся, надавил на педаль газа и направил автомобиль к дороге.
   Они встретились, как и договаривались. Дождь не прекращал лить. Низкие облака, тёмные, нависшие над городом, не двигались. Казалось, что уже никогда они не уйдут отсюда, и дождь будет лить всегда. Иномарка Елены стояла у подъезда, и Дмитрию не пришлось бежать под дождём. Он сел на переднее сидение рядом с ней. Одежда на ней была приличная. На лёгкое платье был накинут плащ такого же, стального цвета, как её машина. Косметика на её лице почти отсутствовала. Волосы были, всё так же, забраны в хвост.
   - Привет, - поздоровался Дмитрий и захлопнул дверцу.
   - Ты пунктуален, - вместо приветствия, сказала Елена.
   - Стараюсь, - Дмитрий уловил лёгкий запах духов. Они были нежные и много обещающие.
   - Ехать не далеко. Ты будешь только поддакивать. Всё остальное я беру на себя.
   - А сколько ты мне заплатишь за эту услугу?
   - Сколько запросишь. Я имею в виду, в разумных пределах, она выехала со двора.
   Хозяева уже ждали их. Елена рассматривала квартиру основательно. Вещи были упакованы. Квартиру, действительно, продавали. Дмитрий не прислушивался к трёпу продавцов и покупательницы. Его это вовсе не интересовало. Он переходил из комнаты в комнату, делая вид, что тоже изучает жилище. Обговорив сделку, Елена взяла его за рукав и потащила к выходу, так делаю жены, мужья которых - подкаблучники. Дмитрий повиновался. Он играл роль мужа - лопуха.
   - Тебе понравилась квартира? - спросила Лена, когда они сели в машину.
   - Мне? - удивился Дмитрий, - мне в ней не жить. И какое это имеет значение? Ты меня не для того брала с собой.
   - Скучный ты тип. У тебя женщина спрашивает, а ты, как индюк надутый.
   - Я тебя не понимаю. Я был нанят тобой, сыграв мужа или, чёрт знает, кого. За деньги. А теперь ты спрашиваешь моего мнения. Чем больше тебя узнаю, тем больше удивляюсь, что ты дура. Или может быть стерва. Ты что-то себе вбила в голову и делаешь всё, чтобы достичь своей тупой цели, - он был раздражен.
   - Возьми, - Лена открыла сумочку, когда остановила машину у его подъезда, достала оттуда пятьсот долларов и протянула Дмитрию.
   - Лёгкий заработок, - он взял деньги, сунул их в карман. Ещё немного посидел и вышел, даже не попрощавшись.
   Прошла неделя, но Елена так и не появлялась. Он закрутился на работе, благо это отвлекло его от тех приключений, что произошли с Еленой. Иногда, в его памяти всплывал её образ, но сразу исчезал. Дмитрий иногда думал, что это был сон и не более. Один раз встречался на неделе со своей женщиной. На этот раз она была холодна, и встреча прошла не очень хорошо. Они, почти, ни о чём не говорили и о новой встрече не договаривались. Утром, когда Дмитрий уходил от неё, поцеловал в щёку. В его голове проскользнула мысль, - это последняя встреча - почему он так подумал, это ему было не известно. Она, как женщина, его устраивала. Они никогда не заводили разговор о том, чтобы жить в месте, хотя было обоим уже за тридцать. Их устраивали такие отношения. Они оба слишком дорожили своей свободой. К выходным, погода наладилась. Дмитрий решил, что эти выходные, ему уже никто не испортит. На этот раз он хотел уехать далеко. Он знал несколько хороших мест, где можно порыбачить и отдохнуть. Там людей почти не бывало. Ехать он решил с ночевкой.
   Дмитрий выехал со стоянки возле своего офиса. Посмотрел по сторонам. Дорога была свободна. Он включил поворот и стал выезжать на основную трассу города. Сильный удар отшвырнул его машину в сторону. Его, от удара, бросило на пассажирское сидение. Удар был справа. Его автомобиль ударился левой фарой в столб. Тут машина и остановилась. Дмитрий левой рукой выключил зажигание. Он захотел сесть и облокотился на правую руку. Страшная боль раздалась по всей руке. Схватившись левой рукой за руль, ему удалось сесть на своё место. Боль в руке не проходила. Он не мог ею пошевелить. Немного придя в себя, он постарался понять, кто в него врезался? Метрах в пятидесяти, впереди, на правой обочине дороги, стояла серебристая иномарка. По всему левому боку виднелась процарапанная вмятина. Краска, в некоторых местах, отлетела. Открыв окно и высунув белокурую голову, на него смотрела улыбающаяся Елена. Её машина, по касательной, задела его машину и потому, его автомобиль отшвырнуло в сторону. Увидев смеющуюся Лену, в нём всё задрожало. Он рванул свою дверь, но она не поддалась ему. По всей видимости, её заклинило. Перебравшись на пассажирское сидение, он вышел через правую дверь. Сжимая зубы, от боли в правой руке, он почти побежал к машине Елены. Когда он почти уже подошёл к ней, она помахала ему ручкой и рванула с места.
   Дмитрий не изменил своих планов. Он сдал машину в ремонт, а сам в субботу поехал на поезде. Взял всё необходимое для ночевки. Он прохаживался по перрону, рядом со своим рюкзаком, в ожидании поезда. К большому сожалению, погода снова стала портиться. Редкие серые облака очень быстро двигались по небу. Дмитрий смотрел в ту сторону, откуда двигались облака и уже стал жалеть, что собрался на рыбалку. Однако он не любил отступать. По его предположению, дождь недолго будет лить, так как был ветер и мог разогнать дождевые тучи. Раздался гудок поезда, и он окончательно решил, что поедет. И тут он заметил странного мужичка. Тот был в брезентовом плаще, какого-то неопределённого цвета. В такой одежде ходят в лес. Было понятно, что этот человек собрался либо за грибами, либо на рыбалку, как и он. Ещё Дмитрий заметил, что у мужичка был точно такой рюкзак, как у него. Ещё на незнакомце была натянута шляпа с помятыми полями, которая не позволяла увидеть у него глаза. Мужичок был суетлив и как только Дмитрий, ради любопытства, хотел разглядеть лицо, тот всё поворачивался к нему спиной. У Дмитрия складывалось такое впечатление, что мужичок за ним наблюдает. Но поезд уже остановился, а проводники открыли дверь. Люди зашевелились, спеша к своим вагонам. Дмитрий потерял из виду интересного субъекта.
   Дорога в поезде Дмитрию не показалась длинной. Он на вокзале купил газету, вот она и помогла убить время. Он вышёл на запланированной станции. Не обращая ни на кого внимание, он пошёл знакомым путём. Пройдя через весь посёлок, по деревянным мосткам, Дмитрий вышел на грунтовую дорогу. Она была разбитая, и проехать на ней, можно было, только на грузовике. Он подумал, что на своей машине, тут бы не проехал. В этих краях он был давно и не мог знать, в каком состоянии дорога. Он прошёл уже достаточно приличное расстояние. Здесь не слышался шум посёлка. На душе становилось легко. Запах леса, голос птиц, всё это успокаивало его. Спустя некоторое время, он услышал позади себя какой-то неестественный шум для леса. Нужно было посмотреть, кто там. Дмитрий обернулся, метрах в пятидесяти от него, шёл тот же самый мужичок, которого он видел на вокзале. Тот быстрыми шагами пытался догнать его. Дмитрий остановился и пристально стал изучать лицо приближавшегося человека. Ни дать, ни взять, лицо очень походило на еврея из книги. Тонкий нос, небольшие губы плотно сжаты и хитрые, как бы затянутые какой-то, еле заметной поволокой, глаза. Дмитрий подумал, что если он окажется ещё и лысым, то тогда не будет сомнений, что в его жизни тоже появился Иосиф Александрович.
   - Здравствуйте, милый человек, - поздоровался мужичок, останавливаясь рядом. Он весь вспотел, и по лицу стекали тоненькие струйки пота.
   - Ну, будь и ты здоров, - сухо произнёс Дмитрий. Он не очень был рад такому знакомству.
   - Я так думаю, вы идёте на рыбалку. Если судить по тому, что из рюкзака торчат сложенные удочки.
   - Ну и что с того? Почему это вас должно интересовать? - Дмитрий не хотел разговаривать с этим человеком, а тот, явно, навязывался на общение.
   - Да, конечно, меня это не интересует. Но, видимо, мы идём в одном направлении. Так почему бы не пойти вместе. До реки ещё далеко, а вдвоём на много веселей. Да и потом, в лесу лучше, если есть кто-нибудь рядом, - он снял свою шляпу с помятыми полями и вытер ею лицо. Голова у него оказалась лысой. Только тоненький венчик, слегка седых волос, тянулся от уха до уха.
   - Ну, мне и везёт, - сказал Дмитрий, рассматривая лысую голову нового знакомого. На душе стало мерзко. Он подумал, что и эти выходные будут испорчены.
   - В чём вам везёт? Да, если вы имеете в виду, что вам повезло, познакомившись со мной, то тогда вам, действительно, повезло. Я человек общительный и, извините за нескромность, умный, - он напялил свою шляпу, - меня, кстати, зовут Абрам Александрович, - он протянул свою руку.
   - Надо же. А почему не Иосиф? - Дмитрий тоже протянул руку.
   - Ну, этот вопрос можно было бы задать моим родителям, если бы они были живы. Ну что, тогда вперёд, - предложил Абрам и пошёл.
   - Но я вам не произнес своего имени, - сказал Дмитрий, а про себя подумал, - этот человек знает меня, и тут не может быть никаких сомнений. Это его первый промах. Скорее всего, он знает и Елену.
   - Ах да, батенька. Вы же не сказали мне своего имени. Ну, какой же я рассеянный, - Абрам улыбнулся своими тонкими губами, - вот я так всегда. А потом гадаю, забыл я имя человека, или он мне просто его не сказал? Извините меня.
   - Меня зовут Дмитрий. Я думаю, что нам лучше идти, каждому своей дорогой. Я как-то не рассчитывал проводить выходные с кем-то в компании.
   - Если вам моё присутствие в тягость, то конечно. Но я склонен думать, что вам будет интереснее со мной.
   - Нет. Идите своей дорогой, - строго сказал Дмитрий, закидывая рюкзак на спину. Благо неподалёку была тропка, на которую он свернул. Он не знал, куда она ведёт, но пошёл по ней, только бы отвязаться от нового знакомого.
   - До встречи, - весело сказал Абрам, приподняв шляпу над своей лысой головой. Он продолжил свой путь по дороге.
   Через час пути, Дмитрий вышел на опушку леса. В нескольких метрах от леса, бежала широкая, полноводная река. Крутой берег не давал, в этом месте, лёгкого доступа к воде. Как ни странно, но Дмитрий вышел в том месте к реке, куда и хотел. По этой тропке он никогда не ходил. Осмотревшись, он облюбовал место под одной старой елью. Здесь можно было разбить палатку, развести костёр. Если пойдёт дождь, то и тут ель прикроет своими ветками. Лучшего места и желать было нельзя. С хорошими снастями, можно было рыбачить прямо с берега. Дмитрий посмотрел на небо. Облака, ещё не полностью, закрыли небесный свод. Можно было приготовить ночлег, вскипятить чай, а потом, под вечер, и порыбачить. Он невольно залюбовался широкой, спокойной рекой. Она медленно катила свои воды куда-то в даль. На другом берегу было видно поле, а за ним, почти касаясь неба, стоял сосновый лес. Могучие, неподвижные сосны казались стражами этих мест. Они, словно оберегали, от недоброжелателя, реку. А она, будто чувствуя защиту, медленно текла по своему руслу. Дмитрий всегда удивлялся, насколько гармонична природа. В тех местах на земле, где не касалась человеческая рука, всегда была естественная непорочная красота, сотворенная всевышним. Человек никогда не мог приукрасить землю, он только её поганил и уродовал. Дмитрий легко вздохнул и принялся за работу.
   На землю уже давно опустилась ночь. Дмитрий сидел у костра и чистил рыбу. Рыбалка удалась. В котелке кипела вода, а сухие дрова потрескивали, разбрасывая искры в разные стороны.
   - Добрый вечер Дмитрий, - за спиной раздался чей-то голос.
   - Добрый вечер, - машинально ответил он и резко повернулся. От неожиданности, он вздрогнул. Перед ним стоял Абрам. В его глазах отражался костёр. Дмитрию стало немного жутко.
   - Я обосновался неподалёку. Я человек общительный и решил пойти к вам в гости. Я надеюсь, вы не против, - он обогнул костёр. Не дожидаясь приглашения, он присел, по- арабски, предварительно бросив на землю свой плащ.
   - Слушай Абрам, - Дмитрий отложил нож и рыбу в сторону, - если ты сейчас не уберёшься отсюда, то я тебя просто задушу, а потом привяжу камень на шею и сброшу в воду. Ты меня понял? - Дмитрий поднялся.
   - Почему вы ко мне так относитесь? - у Абрама на миг застыло лицо. Видимо он прикидывал, сделает это Дмитрий или нет?
   - Я приехал сюда, чтобы отдохнуть от таких людей, как ты и тебе подобных. Обсуждать больше с тобой ничего не хочу.
   - Ну, если вы так тяготитесь моим обществом, то я обязательно уйду. Хотя мне и скучно, - Абрам поднялся, подхватил свой плащ. Ещё несколько минут он постоял в нерешительности, а потом, с опущенной головой, растворился в темноте.
   Дмитрий принялся снова за работу. Если бы он не читал той книги, то конечно бы так не поступил. Как никак это был человек, пришёл к нему в гости, а он его прогнал. На душе скребли кошки. Беда была в том, что Дмитрий не понимал, чего эти люди от него хотят? В книге, там было всё ясно. Василий Григорьевич был богат, а богатство всем нужно. Но у него ничего нет. Да и не красавец он, чтобы в него влюбилась такая женщина. Объяснений не было. И всё же он решил этих людей не подпускать близко к себе.
   - Помогите! Помогите! Помогите! - кто-то кричал, барахтаясь в воде.
   - Что за чёрт, - выругался вслух Дмитрий, выбираясь из спального мешка. Он быстро надел на себя джинсы, рубаху и выскочил из палатки.
   - Помогите! Помогите! - продолжал кричать Абрам почти у самого берега.
   - Ты какого чёрта орёшь? - спросил Дмитрий, остановившись на берегу. Он наблюдал за Абрамом. Тот, похоже, тонул. Неподалёку плавала его шляпа, а плащ, как парашют, надувался на воде.
   - Дмитрий, я действительно тону, - из последних сил, умоляюще, вопил Абрам
   - Откуда ты взялся на мою голову, - Дмитрий бросился в воду. Он знал, что в этом месте глубоко. Вынырнув рядом с Абрамом, он схватил его за шиворот и потащил к берегу. Тот помогал ему руками. Вскоре Дмитрий почувствовал под ногами дно. Он отпустил Абрама, подталкивая его вперёд.
   - Спасибо, спасибо, - с трудом выдавливал из себя Абрам. Как ни странно, но во время спасения, он сумел спасти свою шляпу.
   - Да пошёл ты, - Дмитрий выбрался на берег. До него только сейчас дошло, что ещё не день, а раннее утро. С другого берега медленно приближался туман. Солнце только - только вставало. Его, ещё слабые утренние лучи, пробивались сквозь вершины деревьев. Кое-где подавали признаки жизни птицы. Они, видимо, тоже просыпались с неохотой. Абрам, наверное, не только его разбудил своим криком, а и окружающую среду. Дмитрий подошёл к костру. В золе несколько угольков ещё тлело. Раз он уже встал, то решил больше не ложиться.
   - Как я вам благодарен, Дмитрий. Вы спасли мою жизнь. Правда она, может для других, и ломаного гроша не стоит, но мне она дорога. Да я слаб, слаб человек, он любит свою жизнь даже такую, как моя, - причитал Абрам, выжимая на себе одежду.
   - Какого чёрта ты полез в воду, да ещё в одежде? - Дмитрий развёл костёр. Теперь он возился с приготовлением чая.
   - Вы не поверите мне. Я, просто, рано проснулся и пошёл прогуляться. Вы знаете, я люблю по утрам гулять. Ну вот, залюбовался красотами этой местности и оступился, как мальчишка оступился. Пока сообразил, в чём дело, меня отнесло от берега.
   - Темнишь ты, Абрам, - уже мягче произнёс Дмитрий. Ему стало жаль, казавшегося несчастным человека, который был ему неприятен.
   - Зачем мне, что-то скрывать? Ну ладно, я сейчас согреюсь, - Абрам бросил возле костра шляпу, плащ и побежал куда-то в кусты. Через несколько минут он вернулся с бутылкой водки.
   - Так ты всё время был здесь? - спросил Дмитрий. Он всё понял, Абрам никуда не ушёл, а притаился рядом.
   - А куда мне уходить? На улице ночь, а я с детства боюсь темноты, - он, без разрешения, взял кружку Дмитрия и налил туда водки. За один раз он выпил почти полную посудину.
   - Я не разрешал тебе наливать водку в мою кружку. Сходи и помой её, - раздраженно произнёс Дмитрий.
   - Да мил человек. Сейчас сполосну. Пока твой чай закипит, я ещё раз выпью и сполосну. Конечно, сполосну, - Абрам сразу опьянел, глаза его посоловели.
   - Почему ты увязался за мной? И потом, как можно идти в лес на ночь, если бояться темноты? Или ты глуп, или ты пошёл за какой-то надобностью, которую нужно было удовлетворить в любом случае.
   - За надобностью, точно так, - он ещё раз налил и выпил. Немного постоял, словно прислушиваясь к себе, и побежал к реке.
   Дмитрий попил чая. Он больше не обращал внимания на присосавшегося к нему Абрама. Тот же, стоял возле костра, что-то бормотал себе под нос, иногда поворачивался, чтобы обсохнуть со всех сторон. Больше он не пил. Туман, тем временем, заполонил всю реку. Даже птицы притихли в лесу, словно испугались приближения белого марева, надвигавшегося с реки. Дмитрий взял удочки. Вглядевшись в туман, он пошёл к воде.
   Глава 8.
  
   - Барин, - раздался за дверью голос, - к вам можно зайти? - из-за двери раздался голос служанки.
   - Да заходи, сказал Василий Григорьевич. Время действительно лечит. Прошёл уже месяц, но, ни Елена, ни Иосиф Александрович, не давали о себе знать. Он почти успокоился. Хотя где-то в глубине души шевелился червячок тревоги. Но сегодня утром он проснулся в хорошем настроении.
   - Вам письмо, барин, - служанка подошла к кровати, где он лежал.
   - Письмо? От кого? - он внимательно смотрел на пухленькую служанку. Она старалась ему не смотреть в глаза. Когда у них случались близкие отношения, она раскрепощалась, но потом, становилась снова робкой и краснела от пристального взгляда Василия Григорьевича.
   - Не могу знать. Оно не подписано, - она, мельком, ещё раз взглянула на барина и снова потупила взгляд.
   - К чёрту письма, - он взял её за руку и потянул к себе. Она повиновалась. Её губы коснулись его небритой щеки, и тут же она сразу расслабилась, закрыв глаза.
   - Мне с тобой хорошо, сказал Василий Григорьевич, снимая с неё платье.
   - И мне хорошо, очень хорошо, - она помогала ему. Вскоре оказавшись голой, она нырнула к нему под одеяло, - я бы вечно с вами так лежала, и, ощущая ваше тело, млела, она покрывала его шею поцелуями, содрогаясь от каждого прикосновения его рук, - да всегда, всегда, - шептала она.
   - Мы же договорились, что когда мы одни, то говори мне ты, - он взял в свою руку её грудь.
   - Хорошо милый. Я всё сделаю, что ты прикажешь, только бы быть с тобой. Последнее время ты не часто меня зовёшь к себе. Может я, чем обидела тебя?
   - Не надо так думать. Просто, я бываю чем - то занят, и на тебя не хватает времени. Я буду чаще приглашать тебя к себе, - он обнимал её, и в эти мгновения понимал, что эта девушка и есть его спасение. Да он бы на ней женился, но разные пересуды не дали бы им счастливо жить. Она ему нравилась как женщина, но он не сгорал от страсти. Если бы у него возникли, хоть один раз, такие чувства к ней, как возникали к Елене, то, наверное, он бы не побоялся людской молвы и сделал всё по-своему. Но как только близость заканчивалась, служанка была ему безразлична. Потом о ней он не вспоминал, как о женщине, неделями. С этим поделать было ничего нельзя.
   - А где письмо? - спросил Василий Григорьевич, когда страсть была потушена ласками служанки.
   - Письмо? Ой, извини, я его тебе не дала в руки. Оно на столике, - она, обняв его, лежала на его груди. Однако она не торопилась покидать его объятия. Ибо она знала, как только встанет, то больше к нему не прикоснётся в ближайшую неделю.
   - Подай письмо, - с лёгким раздражением, сказал Василий Григорьевич.
   - Хорошо барин, - она с большой неохотой поднялась, взяла письмо, а потом стала одеваться. Она его хорошо уже изучила и знала, что не скоро ей выпадет такой сладкий случай.
   - Иди. Когда мне что-нибудь понадобится, я тебя позову, холодно сказал он и разорвал конверт. Его взору предстал уже знакомый почерк.
   "Месяц истёк. Завтра вы должны выплатить ту сумму, которую обещали. Я надеюсь, что вы мудрый человек и выполните всё то, о чём было сказано в расписке.
   Всегда ваша Елена"
   Василий Григорьевич медленно поднялся. Он почувствовал, как в его жилах закипает кровь. Она дала о себе знать, и, наверное, его спокойствию пришёл конец. Ещё некоторое время, уже одетый, он вышел во двор.
   - Что прикажете, барин?- спросил лакей, который на крыльце чистил ботинки.
   - Найди кучера, - спокойно, даже слишком спокойно, сказал он, - пусть готовит лошадей и карету. Поедем в город. Да ещё, принеси мне турецкую саблю.
   - Сейчас, барин, - лакей сбежал по крыльцу, словно молодой, хотя ему было уже достаточно лет.
   Он ехал в крытой карете и размышлял о разных жизненных ситуациях, случившихся с ним. Он не припоминал случая, где бы его так использовали. И кто? За тридцать лет с лишним в его жизни было разное, но этот случай выходил за все рамки его воображения. Да, он слышал, что многих женщин лёгкого поведения заманивали в такой жизненный водоворот, что те оставались потом без штанов. Он тогда думал, что те мужчины были глупцы и не смогли справиться с собой. Вот сейчас и он попал в такую, а может ещё и хуже ситуацию. Теперь ему оставалось найти наглую женщину и потолковать с ней. Нет, она, скорее всего, не пойдёт с ним на переговоры. Но она не может находиться где-то в другом месте, кроме как в городке. Карета переваливалась с боку на бок, тем самым не давая Василию Григорьевичу расслабиться. К его большому удивлению, наступило спокойствие. Было всё равно, что будет дальше. На него навалилась апатия. По всей видимости, он сильно перенервничал, вот и последствия. Проскальзывали мгновения слабости, когда он хотел повернуть карету домой. Но он не хотел торопить события и принимать какие-либо решения. Он думал, что пусть идёт всё своим чередом.
   Карета, с грохотом, въехала во двор дома терпимости. Василий Григорьевич и сам не знал, почему приказал ехать именно сюда. Выйдя из кареты, он направился к входной двери. Войдя внутрь, он сразу узнал запах дома блаженств. В своей жизни, он несколько раз бывал в таких заведениях и даже брал девицу на ночь. Но это было давно, ещё в молодости. Здесь пахло табаком и разными женскими благовониями. Надо было признаться самому себе, что эти запахи навеяли воспоминания об ушедшей молодости, которая уже никогда не вернётся. Сердце сжалось от нахлынувших воспоминаний.
   - Здравствуйте Василий Григорьевич, - улыбаясь во весь рот, поздоровалась хозяйка заведения. Она его прекрасно знала. Бывало, они встречались на балах у важных господ. Несмотря на то, что она занималась таким делом, её приглашали важные господа. Хотя их жены и были против приглашения этой дамы, но, не пригласить её, мало кто решался. Все те господа иногда пользовались таким заведением.
   - Добрый вечер, - сухо ответил он.
   - Что вам будет угодно? - заискивающе, спросила Марфа Петровна. На её толстом теле платье сидело как-то неуклюже. Она очень смахивала на намокшую курицу.
   - Мне нужна девушка, спокойно сказал он. Мысль родилась сразу после её вопроса. Скорее всего, здешние девицы должны быть в курсе разных сплетен.
   -Так в чём же дело, - хозяйка повернулась и показала на диван, где сидело шесть девушек, - выбирайте.
   - Понял, - он окинул взглядом жриц любви, и в глаза бросилась молоденькая девчушка. Она ничем не выделялась среди своих коллег.
   - Девушки у нас все хороши, как на подбор.
   - Вот ту, в сером платье, - он указал на девушку.
   - Мария, подойди к господину.
   - Хорошо, мадам, - девушка вскочила на ноги и подошла, - я к вашим услугам.
   - Беру на всю ночь, - Василий Григорьевич достал деньги и рассчитался с хозяйкой. Он прекрасно знал, что те деньги, которые даст девушке, будут, скорее всего, отобраны работодательницей. А оставит она ей мизер. Но сейчас он платил не за любовные утехи, а за вино и закуски.
   - Доброй вам ночи, - со слащавой улыбкой на лице, сказала хозяйка.
   - Спасибо, - Василий Григорьевич взял девушку под руку, и они пошли на второй этаж по крутой лестнице.
   По всей видимости, молоденькая девушка работала здесь по принуждению. Она вошла в комнату, робко посмотрела на нового клиента, а потом, присев на кровать, опустила глаза. Тонкие её пальцы нервно двигались в складках платья, словно искали некую деталь, которая каким-то образом, не должна была быть в этом месте.
   -Успокойся, - сказал Василий Григорьевич, усаживаясь, напротив девушки, в кресло, - я тебя взял не для развлечения, ты мне по другому поводу нужна. Если будешь всё делать так как я скажу, то я заплачу тебе хорошо,о чём, естественно, хозяйка не узнает.
   - Узнает, - дрожащим голосом произнесла де вушка, мельком взглянув на очередного клиента. Её длинные ресницы задрожали, будто она собиралась заплакать.
   - Нет, не узнает. Если я захочу, то тебя выкуплю у хозяйки.
   - Не знаю, но я почему-то хочу верить вам, - она пожала худенькими плечами, на этот раз не посмев взглянуть на своего покровителя.
   - Ты вот что скажи мне для начала, - Василий Григорьевич достал из кармана пять рублей и протянул девушке, - как тебя звать?
   -Не надо денег, вы с ней потом рассчитаетесь, - она кивнула головой в сторону двери, - она всё равно потом отберёт. А зовут меня Наташа.
   -Бери. Сумей спрятать так, чтобы она не могла найти.
   - Но тут слишком много, - она некоторое время колебалась, а потом схватила бумажку, ловко сложила её и сунула куда-то в складки платья, - Вы точно ей не скажете, что мне давали денег? - Наташа, умоляющим взглядом, посмотрела на Василия Григорьевича.
   - Не бойся, - он рассматривал молоденькую проститутку, гадая, как это её сюда заманили. Девушка была очень красивая, не смотря на её худобу.
   -Спасибо, мне, очень нужны деньги, мать болеет и не может найти денег, чтобы купить лекарство. Я вам очень благодарна, - Наташа встала и принялась снимать платье.
   - Не надо этого делать, - резко сказал Василий Григорьевич, - я же тебе сказал, что ты мне не для этого нужна.
   В дверь постучали.
   -Войдите, - сказал раздраженно Василий Григорьевич. Он знал, что принесли угощение, но ему сейчас было не до пиршества. Однако надо было соблюдать правила, которые существовали в стенах подобных заведений.
   - Это я, - улыбаясь, во весь рот, сказала хозяйка, - видите, я сама вам принесла вина и закуски, а это означает, что вы - уважаемый мной гость, - она подошла к столу, поставив поднос на него.
   - Спасибо большое, но мы хотим быстрее остаться вдвоём, - сказал Василий Григорьевич, давая понять хозяйке заведения, что она тут лишняя.
   - Я прекрасно вас понимаю, - она развернулась и пошла к двери, но в последний момент взглянула на Наташу таким взглядом, что та поёжилась.
   - Не обращай на неё внимания, - произнёс Василий Григорьевич, когда они остались снова вдвоём.
   -Вам хорошо говорить.
   - Слушай меня очень внимательно. Постарайся разузнать среди своих подруг, где живёт некая Елена, белокурая с зелёными глазами. Мне кажется, что о ней многие слышали, она в этом городке совсем недавно. Старайся распрашивать так, чтобы никто не заподозрил.
   - Я слышала о ней. Тут все о ней говорят, мол и она раньше таким занималась, как мы, а потом стала леди, - Наташа снова, мельком, взглянула на Василия Григорьевича не понимая, зачем ему эта женщина.
   - Да, о ней все знают и судачат, но мне надо знать, где она живёт. А теперь может выпить и покушать, - он взял бутылку с красным вином и разлил по бокалам, - за нашу маленькую тайну, - Василий Григорьевич протянул один бокал Наташе.
   - Вы добрый, - сказала девушка, когда выпила вино и взяла дорогую конфету. Такие угощения хозяйка не всем подносила.
   - Ну всё, я пошёл, - он поднялся и вышел из комнаты.
   - Вы уже уходите? - спросила хазяйка, увидев богатого клиента, спускавшегося по лестнице.
   - Да, мне стало дурно, и я хочу на свежий воздух. Девушку до утра не трогайте пускай отдыхает. Я завтра приду. Вот вам деньги за два дня, - он достал деньги и протянул хозяйке.
  
   Глава 9.
   Всматриваясь в белый надвигающийся с реки туман, Дмитрий прислушивался к шуму воды. Ему казалось, что набегавшие на каменистый берег волны, не издавали никакого звука. Он стоял у самой воды, с трудом, сквозь туман, видел безмолвное движение воды. Белые клубы поглощали всё вокруг, и звуки, и берег, и воду. Дмитрий подумал, "Если бы сейчас Абрам тонул, то я бы его не услышал, как бы он не кричал. Интересно, а где он сейчас? Да подпортил он мне выходные. Но зачем он за мной увязался? Если он знаком с Еленой, то всё тогда понятно... Нет, ничего не понятно. Зачем я им? Неужели они замыслили, что-то против меня? Странно всё это". Дмитрий насадил червя на крючок и закинул удочку. Поплавка он не видел, но надеялся, что скоро туман рассеется. "В хорошую погоду по утрам всегда так бывает" , промелькнуло у него в голове. И действительно, вскоре белые клубы становились всё бледнее, а спустя ещё немного времени, туман и вовсе перекочевал с воды на берег. Дмитрий следил за поплавком, надеясь увидеть сначала его лёгкое дрожание, а потом - уход под воду. К большому сожалению, поплавок не делал тех движений, о которых мечтал Дмитрий. Как казалось ему, река словно изменилась и не походила на вчерашнюю. Складывалось впечатление, словно произошли какие-то изменения в природе.
   - Клюёт? - чей-то голос спросил за спиной у Дмитрия.
   - Нет, - ответил он, не отрывая взгляда от поплавка.
   - Ну-ну, - с єхидством, произнёс всё же тот голос.
   - Ты что, уже оклемался? - спросил Дмитрий думая, что кроме Абрама, тут никого больше не могло быть. Он повернулся, и его глаза разширились от удивления. На берегу стоял Иосиф Александрович, заложив руки за спину, глядя куда-то в даль, за реку. Дмитрий не мог ошибаться, это был именно он, если судить по описанию из той книги, да он его уже и видел однажды из своей квартиры. Не веря своим глазам, Дмитрий плотно закрыл их, потряс головой и снова посмотрел на берег. Теперь он видел Абрама стоявшего в той позе, что и Иосиф Александрович, только этот был одет совсем подругому, вернее в той одежде, в которой был ранее. В этот момент удочка дёрнулась и он повернулся, чтобы посмотреть на поплавок. Поплавка не было видно, а леска как струна, тянулась к средине реки. По всей видимости, крючок с наживкой схватила огромная рыба. Дмитрий ослабил удочку, опуская к воде, а потом потянул её на себя. Удилище выгнулось дугой, леска дрожала от напряжения, казалось, что она вот вот лопнет. Он тянул свою добычу с огромным азартом. Огромная рыбья голова показалась над водой с выпученными глазами. И в этот миг ему показалось, что рыбья голова превратилась в голову Иосифа Александровича. Мгновенно отогнав глупое видение, он продолжал тянуть. Теперь вся рыбина выскользнула из реки, но снова вместо рыбьей головы было лицо Иосифа Александровича. Больше не обращая ни на что внимание, он вышвырнул свой улов на берег.
   - Вот это да, - с восхищением сказал Абрам, рассматривая бившуюся о земь рыбину. Он, мелкими шажками, перебегал с одного места на другое, стараясь сохранять приличную дистанцию.
   - Я тебе говорил, не показываться мне на глаза, - со злостью рявкнул Дмитрий, направляясь к Абраму. Он был больше чем уверен, что возникшие видения связаны именно с этим человеком. Дмитрий не сбрасывал и со счетов то, что жид мог обладать гипнотическими способностями. Больше терпеть присутствие этого человека он не мог.
   - Мил человек я же ничего тебе не сделал, - Абрам пятился, не отрывая взгляда от разозлившегося Дмитрия, понимая, что стычка неизбежна, он снял шляпу, зажав её в руке, словно это была единственная его ценность в жизни, развернувшись побежал в лес с такой прытью, будто был олимпийским чемпионом по бегу. Полы его плаща хлопали в воздухе, словно паруса на ветру.
   - Не дай бог, ты мне ещё раз попадёшься на глаза, - в след Абраму крикнул Дмитрий, он, с большим трудом удержал себя,чтобы не
   побежать следом за Абрамом, и не надавать ему, как следует. Дмитрий сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, это ему иногда помагало, а потом подошёл к огромному лещу, который ещё трепыхался, хватал ртом воздух в последние мгновения своей жизни. Дмитрий наклонился, сунул пальцы под жабры и сломал, их освобождая от долгих мучений рыбу.
   Возращаясь домой, Дмитрий очень внимательно смотрел по сторонам, надеясь увидеть Абрама заранее, чтобы избежать нежелательной встречи с ним. До самого вокзала, к большому счастью, его глаза не наткнулись на надоедливого субъекта. В поезде он тоже его не увидел и, подъезжая к городу, перестал внимательно разглядывать лица людей. Садясь в автобус, его кто-то сзади толкнул, словно Дмитрий мешал войти в дверь. Он оглянулся и увидел Абрама, который был в своём плаще и шляпе с помятыми полями.
   - Ну, батенька, вы и ходок, - с ехидной улыбкой произнёс Абрам, заглядывая в очи Дмитрию своїми, с поволокой, глазами. - Откуда ты взялся? - растерянно спросил Дмитрий.
   - А вы думали, что я пропаду в лесу? Нет, хоть моя жизнь и не стоит ломаного гроша, но для меня она дорога, - Абрам поднатужился и пытался влезть в полный автобус.
   - Нет, с тобой я не поеду в одном автобусе, - Дмитрий грубо оттолкнул своего преследователя, тот чуть не грохнулся на землю, и, выбравшись из автобуса,отошёл в сторону.
   - Наши пути ещё пересекутся, - сказал Абрам, влезая в автобус.
   - Не дай бог, - процедил сквозь зубы Дмитрий и вспомнил, что такую фразу. как произнёс Абрам, он увидел в той книге, её произносил Иосиф Александрович, "Что ему от меня надо? Зачем он за мной увязался? Да и та барышня не зря уцепилась за меня. Что им от меня надо?", подумал Дмитрий, присаживаясь на скамейку.
   Он сидел на лавочке, наблюдая за людьми, ожидавшими автобус. На него никто не обращал внимания, все устремили взгляды на приближающиеся автобусы. Внезапно, из потока автомобилей, вынырнула серебристая иномарка, она въехала на остановку, распугивая людей и остановилась. Правая дверца открылась, и женский приятный голос громко произнёс:
   - Дима, садитесь. Только быстрее.
   - Вы... Ты мне? - замежевался Дмитрий, глядя в зелёные глаза Лены. Он не хотел садиться, но неведомая ему сила, заставила подняться и сесть в машину.
   - Привет! - поздоровалась весело Лена, рывком трогая с места свой автомобиль.
   - Здорово - ответил Дмитрий, ещё не осознавая, как это он подчинился голосу Елены.
   - Испугался? - спросила хозяйка автомобиля и на миг задержала взгляд на своём пасажире, - ты не бойся меня, я умею ценить человеческую доброту.
   - Ты считаешь добротой разбить мою машину?
   - Пойми,я женщина и должна была отомстить тебе за то, что ты выгнал меня из своего дома, - она неслась на огромной скорости по заполненным автомобилями улицам, делая опасные виражи между ними, прокладывая себе дорогу.
   - А ехать медленнее ты не умеешь? - он вжимался в кресло при каждом резком повороте.
   - Не бойся, я тебя доставлю в короткий срок.
   - Куда доставишь?
   - Странный вопрос. Конечно теперь на мою квартиру, которую ты мне помог купить, - она резко завернула за угол и остановила машину возле подъезда.
   - Почему ты решила, что я пойду к тебе в квартиру? - он открыл дверцу, чтобы выйти.
   - Думаю, что пойдёшь, - Лена легонько коснулась своими тонкими пальцами руки Дмитрия, и он, машинально, посмотрел ей в глаза. Этого она и ждала. Её взгляд с лёгким прищуром, впился в глаза Дмитрия, и у него не было сил сопротивляться такому гипнотическому воздействию.
   - Пойдём, - еле ворочая язиком, сказал Дмитрий.
  
   Глава 10.
   Василий Григорьевич пришёл на следующий вечер в злачное заведение, отстегнул кругленькую сумму. и позвал с собой уже знакомую ему девушку. При хозяйке и её подругах, он обращался с ней грубовато. Она, растерянными глазами, смотрела на него, не понимая, что с ним произошло со вчерашнего вечера. Прошлой ночью он вёл себя благородно, дал денег и не сказал об этом хозяйке, а сейчас он был груб с ней. Она на него не обижалась потому, что с ней обходились на много хуже и платили не ей, а хозяйке, та в свою очередь, давала ей гроши. Опустив длинные чёрные ресницы, Наташа покорно пошла впереди своего благодетеля. Они вошли в комнату.
   - Ты не обижайся на меня, я так вёл себя потому, чтобы хозяйка ничего не заподозрила. Она хитрая, как лиса, а нюх имеет, как собака. Ну, да бог с ней, - он сел в кресло, в котором сидел вчерашней ночью.
   - А я уже ... - она запнулась,открыв широко глаза, не моргая, смотрела на Василия Григорьевича. Наташа помедлила и опустилась на кровать. Её тонкие пальцы забегали по складкам нежно розового платья, словно хотели найти какую-то мелочь в недоработке портного. Её длинные чёрные ресницы трепетали, на бледном, худом лице, как бабочки над большим цветком.
   - Не бойся меня, Наташа, я тебя заберу из этого злачного места к себе. Ты будешь у меня гувернанткой, - он пристально смотрел на молоденькую де вушку, жалея, что ей приходится заниматься таким делом, не по своей воле.
   - А у вас есть дети?
   - Нет, ты будешь меня воспитывать.
   - Вы шутите?
   - Да какие тут могут быть шутки? Мне нужно многому научиться. Я хочу понять одну женщину, но видимо я ещё не полностью осведомлён о душах таких особ. Вот ты мне и поможешь. На сколько я понимаю, ты умная и многому научилась, хотя тут ещё не долго, она ему нравилась своей наивностью и простотой. В глубине души он её жалел, хотелось её вырвать из сексуального рабства, дать ей образование, а потом ввести в свой круг. Но была ещё Малуша, которая, скорее всего, не захочет видеть в доме эту девушку. Василий Григорьевич скользнул виглядом по Наташе и в ее черные очи. Ее длинные ресницы вздрогнули и она опустила веки. На бледном, худом
   На лице девушки, появился лёгкий румянец. Барина немного удивило, что такая девушка может стесняться мужчины, которых повидала, по всей видимости, не мало. Ему казалось, что за этой маской скромной девушки, кроется нечто великое, о чём она сама и не догадывается. Странно было и то, что была некая, еле уловимая связь, у неё с Леной. Он думал, что Наташа не полностью ещё реализовала свои возможности, а вот Лена сумела или жила в другом мире. Василий Григорьевич смотрел на юную девушку, любуясь её утончёнными чертами. Помимо его воли, в памяти всплыл лик Лены, безупречные черты, зелёные глаза, манящие, слегка полноватые губы. Прямой нос, крылья которого, еле заметно, шевелились от её дыхания. Она настолько реально всплыла в его воображении, что он вздрогнул.
   Наташа хоть и отвела взгляд в сторону, но, краем глаза, наблюдала за ещё молодым, лет тридцати, мужчиной. Он был худощав, однако ей казалось, что он жилист, как в народе говорят. Приятное лицо не красавец, но симпатичен, с приятными чертами, как говорится, виделась порода. Брюнет, глаза светлые с лёгкой синевой, нос с небольшой горбинкой, нижняя губа слегка выступала. Он ей сразу понравился, как только вошёл в это злачное место. Она очень мерзко себя чувствовала в этом заведении, но деваться было некуда и приходилось ложиться под того, кто её захочет, когда-то, в детстве, она представляла себе, что придёт время, когда она будет танцевать на балах, и все будут ей завидовать, какие кавалеры её окружают. Однако жизнь распорядилась по другому, она стала куртизанкой, и никто ей не завидует. Она глубоко вздохнула, подняв свои глаза, уже более смело, посмотрела на барина.
   - Вы о чём думаете? - спросила Наташа тихо и робко. Ей хотелось как-то утешить его, видя его мрачное лицо.
   - Да так о пустяках, - неохотно ответил Василий Григорьевич.
   - Может это не моё дело, но мне кажется, что вы страдаете.
   - Ты узнала, что-нибудь о Лене?
   - Да узнала, думаю, новость для вас будет не очень хорошая.
   - Говори, он пристально смотрел на Наташу. В нём снова поднялась волна негодования, с которой ему раньше было трудно справляться.
   - Где конкретно она живёт, я не знаю, да и никто не знает, но её часто видят в разных заведениях с судьёй.
   - Что? - он вскочил на ноги, сжимая кулаки. Комната поплыла, пол зашатался, все предметы приняли непонятную форму, "Да Пётр Петрович был прав. Она соблазнила судью, и моё дело - дрянь", мышцы его ослабли, и он снова опустился в кресло. Теперь он чувствовал себя опустошенным, разбитым и растёртым, словно по нему пробежал табун лошадей.
   Не шевелясь, он просидел четверть часа, ни о чём не думая, с закрытыми глазами. Потом он резко поднялся, подошёл к Наташе, взял её за руку, и грубо поднял её с кровати.
   -Пошли.
   - Куда? - она испугано смотрела на него, ничего не понимая.
   - Я тебя забираю с собой, - отрывисто произнёс он.
   - Но мадам, то есть хозяйка...
   -Не твоё дело, - он открыл дверь, не выпуская её худенькую ладонь из своей руки.
   Хозяйка, с удивлением, смотрела на Василия Григорьевича, который почти тянул испуганную девушку и они направлялись к ней.
   - Что-то случилось? - спросила хозяйка, испуганно глядя на парочку.
   - Да, случилось, Василий Григорьевич отпустил руку Наташи и стал искать, что-то по карманам.
   - Ты обидела барина? - теперь уже, как змея, зашипела повелительница Наташи. Её взгляд не обещал ничего хорошего.
   - Нет, она не обидела меня, - он наконец-то нашёл деньги, - я её забираю с собой.
   - Но... - хозяйка хотела, что-то возразить. Однако, увидев деньги, сразу заулыбалась, - надолго?
   - Навсегда. Сколько я должен заплатить?
   - Она хорошая девушка и стоит не мало.
   - Сколько? - резко спросил Василий Григорьевич.
   - Ну как сказать, - она замялась.
   - Столько хватит? - он протянул ей упругую пачку денег.
   - Да, конечно, - повелительница борделя, с жадностью, вырвала из рук Василия Григорьевича банкноты, боясь, чтобы он не передумал.
   - Пошли, - теперь уже нежно он обратился к Наташе, - забери свои вещи.
   - Хорошо барин, я мигом.
   Тёмная ночь, чёрной стеной, лежала на земле. Можно было, подняв глаза к небу, увидеть далёкие, холодные, мерцающие звёзды, которые никогда не придут тебе на помощь, окажись в тяжелой ситуации. Но Василию Григорьевичу и Наташе, которые сидели в карете, прижавшись плечами, ничего не могло угрожать, так как их кучер, знал эти места очень хорошо. Он тут мог управлять лошадьми, даже в такую непроглядную ночь. Да и сами животные, по этой дороге, прошли не раз и помнили эти места, может быть не хуже, чем кучер. Карету слегка покачивало, и худенькое плечико Наташи изредка касалось предплечья Василия Григорьевича. Они ехали уже долго, но не произнесли, ещё, ни одного слова, каждый думал о своём. Затянувшаяся пауза давно измучила обоих, но они пока не решались заговорить даже о пустяках, наконец - то Наташа не выдержала и спросила: - Барин, а нам ещё далеко ехать? - она тут же умолкла, думая, что, скорее всего, нельзя было задавать такой вопрос. - Да нет, Наташа, мы уже проехали больше половины пути. Ты не пожалеешь, что согласилась уйти из этого заведения, - он не хотел назвать заведением публичный дом. Он понимал, как отнесётся его окружение к его поступку. Однако оставить её в злачном месте он не мог, так как понимал, что она там скоро пропадёт.- А как вы меня представите?- спросила Наташа и пожалела снова, что у неё слова выскакивают раньше, чем она их обдумает.- Ты ни о чём не волнуйся. Я тебя везу в свой дом. Вдалеке послышался лай собак, возле усадьбы Василия Григорьевича. Вскоре, карета, запряженная двумя лошадьми, въехала во двор усадьбы. В ожидании барина, услышав лай собак, Малуша вышла на крыльцо. Она постоянно ждала того, что Василий Григорьевич позовёт её к себе, и она с головой окунётся в омут любви. Но, последнее время, он ходил угрюмый и, почти, ни с кем, не разговаривал. Вся прислуга шепталась, мол, барина заколдовала та белокурая с зелёными глазами, и ему уже никогда не стать прежним. Малуша не хотела в это верить и думала по другому, "Я его никому не отдам и, если понадобится, то я сумею уничтожить белокурую мадмуазель".- Выходи Наташа - барин вышел из кареты и протянул руку для того, чтобы она могла спокойно ступить на землю.- Спасибо, - девушка положила свою худенькую ладонь в его руку и проворно спрыгнула со ступеньки.- О, Малуша! - воскликнул барин, увидев свою служанку на крыльце. Он не выпускал руку Наташи из своей руки, поднимаясь по ступенькам. - Это кто? - робко спросила Наташа, переводя взгляд с барина на стоявшую у двери красивую девушку- Это моя служанка - он подвёл девушку к Малуше и произнёс, с пафосом в голосе, - знакомься Малуша, это Наташа, она будет работать у меня гувернанткой.
   - Гувернанткой? - с недомением, спросила слушанка, прямо глядя в глаза Василию Григорьевичу. Барин никогда не позволял себе приводить в дом женщин, которых бы она не знала. Она была потрясена таким поступком своего хозяина. Было очевидно, что эта девушка отодвинет её на второй план, и она, уже никогда не сможет приблизиться к нему, как раньше. У Малуши перехватило дыхание, и хотя вновь прибывшая, ещё ей ничего не сделала, она уже её возненавидела.
   - Да, гувернанткой и, будь добра, приготовь ей комнату, а завтра поговорим. Я сейчас устал и очень хочу спать, - он поставил чемодан Наташи у ног Малуши. По дороге он размышлял о том, что реакция его любовницы - служанки, будет именно такая. Он так же понимал, что Малуша не осмелится нагрубить и всё сделает так, как он сказал.
   Войдя в свою комнату, даже не раздеваясь, он упал на кровать. Перед его мысленным взором всплывал образ Елены и судьи. Она сумела сделать так, чтобы он лишился половины своего состояния. Состояния ему не было жалко, но его мучило то, что эта девица сумела объегорить его, а он даже не смог обладать ею. Он теперь ненавидел весь мир, в котором ему приходилось жить. Отбросив все мысли, он сосредоточил всё своё внимание на то утро, когда он смотрел в мёртвый глаз лошади, и видел себя под небесным куполом в размере комара.
  
   Глава 11
   Дмитрий вошёл в уже знакомую ему квартиру, следом за Леной. Он не понимал, как это смогла Елена затащить его сюда. Однако какая-то невиданная сила тащила его за Еленой. Она предложила ему раздеться, что он и сделал, а потом, как кролик перед удавом, последовал за ней на кухню.
   - Ну, вот мы и вместе, - спокойно произнесла хозяйка квартиры, наливая воду в чайник. Она выглядела безупречно. На стройной фигуре обтягивающие чёрные джинсы. Серебристая кофточка явно говорила о том, что на Елене нет лифчика. Она стояла к нему спиной, и он не мог видеть выражения ее лица. Белые, волнистые волосы были собраны в хвост и, веером, ложились на спину. Дмитрий чувствовал, как его мужское начало берёт верх и разум уступает ему.
   Приготовив горячие бутерброды, Елена повернулась к Дмитрию.
   - Тебе чай или кофе? - с нежной улыбкой спросила она.
   - Давай кофе, - ответил он, понимая, что находится в плену этой девицы. Когда она была повёрнута к нему спиной, туман в его голове начал рассасываться, но как только её глаза встретились с его глазами, дурман снова стал заползать в его голову. Все его логические размышления куда-то исчезли, и. как он не пытался вернуть их, ничего не получалось.
   - Хорошо, - медленно произнесла Лена и стала наливать из чайника горячую воду.
   - Я никак не пойму, чего ты хочешь от меня? Я вроде, всё сделал, о чём ты просила, однако ты снова меня преследуешь, - Дмитрий старался не смотреть в её зелёные глаза.
   - А ты не допускаешь, что ты можешь мне нравиться. Я думаю, что мы бы могли найти с тобой общий язык, - она цепко смотрела на него.
   - А моё желание не имеет значения? Ты так хочешь и думаешь, что будет всё по-твоему, - он чувствовал её взгляд на себе, но изо всех сил старался сдерживаться, чтобы не смотреть на неё.
  
  
   Дмитрий долго смотрел в глаза Елены, не понимая, что с ним происходит, голова кружилась и ему казалось, что ещё несколько секунд и он рухнет с табуретки на пол. В это же время Елена, не моргая, смотрела своими зелёными глазами, как её добыча идёт к ней в руки.
  
   ...
  
   Яркие, солнечные лучи заливали комнату, в которой спал Дмитрий. Его веки вздрогнули и он открыл глаза. Комната была ему незнакома, а в воздухе витал незнакомый ему запах. Ещё не осознавая как он сюда попал, Дмитрий услышал чьё-то лёгкое дыхание. Он медленно повернул голову вправо, рядом с ним лежала обнаженная Лена. Её белые волосы были разбросаны по подушке, а несколько прядей прикрывали лицо. Боясь потревожить сон спящей девушки, он пытался вспомнить вчерашний день. Последнее, что он помни, это то, как Лена, без особого труда, заманила его в свою квартиру. Потом ещё несколько фрагментов на кухне, когда он пытался не подчиниться её женскому колдовству. Дальше провал и какая-то пустота, и страх, который он почувствовал, открыв глаза. Внезапно он вспомнил чашку, которую поставила перед ним Лена и первый глоток горячего, приторного напитка.
   - Доброе утро милый, - лениво произнесла Лена, открывая глаза.
   - Не знаю, доброе ли оно? - задумчиво произнёс он, как бы спрашивая сам себя.
   - И утро доброе и ночь была прекрасна, - она положила свою руку на его грудь.
   - Ты чем меня опоила? - он грубо оттолкнул руку Лены и встал с постели.
   - Его одежда была раскидана по полу, словно он раздевался в беспамятстве или в порыве жгучей страсти. Он медленно стал одеваться прикидывая, зачем это он так нужен этой девице, что она, подпоив его. затащила в постель. То, что в его кофе было что-то подсыпано, теперь он не сомневался. Одевшись, Дмитрий, с прищуром, посмотрел на Елену, которая, с широко открытыми глазами, смотрела куда-то в даль, будто Дмитрий был прозрачен. Её взгляд был очень странным и пугаю
   - Может, ты скажеш, наконец, зачем я тебе понадобился? - твёрдо спросил он, не отрывая взгляда от загадочной девушки.
   - Милый, не думай о разных глупостях. Я просто захотела тебя отблагодарить и никакого тут подвоха нет. Ты бы сам никогда не решился переспать со мной, если бы я не проявила инициативу. Теперь можешь звонить в любое время и я обязательно приглашу тебя в гости. Ночь была просто чудесной, я её никогда не забуду.
   - Я тебе не верю, - он ещё раз смерил её взглядом, повернулся и ушёл.
  
   * * *
  
   Спустя неделю зазвонил телефон как раз в тот момент, когда Дмитрий проезжал мимо дома, где жила Лена. Мысли о ней он гнал от себя, а последних два дня, даже не вспомнил её.
   - Здравствуй милый, тебе надо срочно зайти ко мне. Я знаю, что ты где-то рядом, для тебя у меня есть очень хорошая новость.
   - Что ещё тебе надо от меня? У меня нет желания встречаться с тобой, - он уже хотел положить трубку.
   - Пришли документы, - резко сказала Лена.
   - Какие ещё документы? - Дмитрия передёрнуло. Он затормозил, сворачивая к дому Елены.
  
   - Дмитрий был ошеломлён, когда увидел, что дверь ему открыл Абрам Александрович. На нём были старые поношеные спортивные брюки и видавшая виды пижама. Всё говорило о том, что этот человек является хозяином этого дома.
   - Я же вам говорил, что мы с вами ещё встретимся, - ехидно улыбаясь, произнёс Абрам, крючковатыми пальцами поглаживая лысину.
   - А где Лена? - растерянно спросил Дмитрий собираясь уходить.
   - А её нет, - разведя в стороны руки, сказал Абрам, - она мне предложила посудачить о нашем деле.
   - О деле? Нашем?
   - Вы так не волнуйтесь, пожалуйте в комнату и там всё выясним, - не закрывая двери, Абрам развернулся и зашаркал, стоптаными тапками, в ту комнату, где неделю назад спал Дмитрий с Еленой.
   - Нет, я больше не буду тебя терпеть и сейчас оторву тебе голову, - Дмитрий последовал за хозяином закипая от злости. Сейчас его уже ничто не могло остановить. Этот противный человечишка просто бесил его. Он толкнул дверь и вошёл в комнату.
   - Шутить и злиться не нужно, мил человек, - спокойно произнёс Абрам Александрович, стоя у окна и, направляя пистолет с глушителем на Дмитрия, - тебе мой совет, выслушай всё и смирись с тем, что ты натворил, - на этот раз глаза хозяина были не слащавыми, а налиты кровью.
   - Нет, я тебя всё-равно уничтожу, - сквозь зубы процедил Дмитрий, но с места не сдвинулся. Было очевидно, что Абрам не шутит и может выстрелить в любую секунду.
   - Вот документы, - хозяин показал пальцем на прикроватную тумбочку, на которой лежала стопка бумаг, - это, конечно, копии и можешь не утруждать себя их рвать. Ты подписал договор, где являешься главным заёмщиком очень кругленькой суммы, но о всех тонкостях почитаешь дома. Как ты подписывал эти чудесные бумаги, есть видео. Естественно, поручителями являемся, я и Елена. А тепер, бери бумаги и, вон отсюда, - Абрам направил пистолет в лоб Дмитрия.
  
  
  
   Глава 12.
  
  
   Наташа проснулась и, слегка потянувшись, открыла глаза. Сбросив с себя одеяло, она лёгкой походкой, словно кошка, подошла к окну и отодвинула штору. Нежные ласковые лучи солнца коснулись ее обнаженного тела, словно напоминая ей, что она перенеслась из ада в рай. Внутри всего двора копошились слуги, служанки и конюхи. Ее взгляд упал на стоящего, на крыльце, Василия Григорьевича. Уже знакомый ей кучер, подвел к нему очень красивую кобылицу со звездой во лбу. Ее голова слегка наклонилась, будто она поздоровалась со своим хозяином и тем самым давая понять ему, что она была готова к повиновению. Он, с легкостью, вскочил в седло, взял из рук кучера узду, слегка ударил шпорами в бока кобылицы, и она рванула с места.
   Вскоре всадник скрылся за воротом, и Наташа, с лёгким разочарованием, отвернулась от окна. Она не знала, когда барин вернётся, а кроме него, в этом доме, никого она ещё не знала. Одевшись и заправив кровать, она села в кресло, не зная, чем занять себя.
   - Да, войдите, - сказала Наташа, когда услышала стук в дверь.
   -Доброе утро, - поздоровалась служанка, неся на подносе дымящийся кофе и несколько маленьких бутербродов.
   - Вас как зовут? - спросила Наташа, глядя на хорошенькую служанку, которая могла бы, по её мнению, быть хозяйкой этого дома.
   - Меня зовут Малуша, но "вы", мне не надо говорить, я всего лишь служанка, - в её голосе слышалась с трудом скрываемая обида. Карие её глаза мельком скользнули по гостье и потупились. Было видно, что Наташа ей почему-то не нравится.
   - Я тоже... - Наташа с трудом сдержалась, чтобы не рассказать, как унизительно прислуживать не такому господину, а в борделе. Она почувствовала, что Малуша могла бы быть ей хорошей подругой, но между ними, вернее со стороны служанки была неприязнь к ней.
   - Если что-то понадобится, позовёте меня. Барин велел передать, что к обеду вернётся, - служанка, резко развернувшись, вышла из комнаты.
   После не очень сытного завтрака, Наташа решила пойти прогуляться по спаду усадьбы. Выйдя на крыльцо, она осмотрела двор и слуг, которые были заняты своими делами, однако их взгляды, изредка оценивающе, скользили по ней и, как показалось Наташе, они были не дружелюбными. Мысленно махнув рукой, она пошла по аллее и через сад к озеру, которое манило своей голубизной вдали. Как ни странно,
   но ей казалось, что её детские мысли о принцессе стали сбываться. Дурманящий запах цветов и кустов, на которых красовались упругие ягоды, переносили её в другой, сказочный мир.
   Мелкая галька слегка хрустела под ногами, и только это возвращало Наташу в реальность, не давало ей возомнить, что она парит над землёй.
   * * *
   Василий Григорьевич гнал свою кобылицу, а мысли крутились над образом Елены, как грифы над падалью. Однако она была ещё для него недосягаемой и неуловимой. Ему нужно было с кем-то поделиться своими соображениями, и для этого подходил только Пётр Петрович. Хотя его, что-то беспокоило, но он от этого, мысленно, отмахивался и думал, что беспокойство - из-за услышанного от Наташи. "Да, Наташа. Я сказал Малуше, чтобы передала, к обеду вернусь. Жаль мне эту девушку, однако помочь ей, вряд ли смогу. Пока будет жить у меня, а потом, может, подыщу ей хорошего человека. Содержал же я Иосифа Александровича, почему бы не помочь такой девушке?" - эти мысли вернули его уже не к образу Елены, а к образу человека, которого он ненавидел больше всего, "Убью гада".
   В этот раз Пётр Петрович встречал его не в таком состоянии, как раньше. Он сидел за своим столом, был окутан в клетчатый плед и пил горячий чай. Глаза старого друга потухли и как-то смотрели на Василия Григорьевича безразлично.
   - Садись, правды в ногах нет, - произнёс хозяин дома и показал рукой на диван.
   - Как вы себя чувствуете? - спросил Василий Григорьевич, усаживаясь на указанное ему место.
   - Как можно чувствовать себя в таком возрасте? Думаю, что не за горами тот день, когда будут меня отпевать. Но такова жизнь и мы бессильны перед её деяниями. Не по своей воле мы приходим на эту землю и не по своей воле уходим. Хотя есть люди, которые уходят, именно, по своей воле, - Пётр Петрович отхлебнул ещё чая и поставил стакан на стол.
   - По своей? - этот вопрос, как-то сам, вырвался у Василия Григорьевича и он подумал, "А действительно, можно уйти и по своей воле, он подумал, что над этим можно мыслить и, если нет выхода, то смерть - тоже выход.
   - Да, по своей, но тогда тебе ещё раз придётся вернуться на эту землю, и жизнь твоя будет не лучше, чем сейчас. Вот о чём надо подумать, хозяин пристально смотрел на своего гостя. Ему не нравилось выражение Василия Григорьевича. Оно, как-то осунулось, и стало восковым.
   - Да подумать надо. Но я приехал не за этим. Я узнал, что Елена...
   - Можешь не рассказывать, перебил его Пётр Петрович, - да, она с судьёй и думаю, что они сочинят такую историю, о которой вся волость будет говорить. Хотя разговоры, это пустое и пусть себе судачат, а вот денежек, могут с тебя, сорвать не мало.
   - И как мне быть?
   - Есть одна мыслишка, но ты, вряд ли, согласишься.
   - Говорите, - Василий Григорьевич весь напрягся в ожидании.
   - Погоди, - Пётр Петрович позвонил в колокольчик, и тут же вошла старая служанка.
   - Чего изволите барин? - она поклонилась, в ожидании.
   - А принеси-ка нам коньячку.
   - Будет сделано, - повернувшись, она скрылась за дверью.
   - Ну, что же, давай, выпьем и я расскажу свой план, - сказал хозяин, когда служанка поставила поднос с коньяком и лимоном на стол.
   - Хорошо, согласился Василий Григорьевич, наблюдая, как семенит старая служанка к двери и он подумал, "Неужели Малуша, такая же будет на старости?"
   - Ну, так вот, - произнёс Пётр Петрович, когда они выпили по рюмке, - тебе надо разыскать своего друга, как ты его называешь? Ах да, Иосиф Александрович, - ну, так вот, он тебе и поможет.
   - Этот жид. Так это он навёл её на меня. Неужели я с ним ещё буду общаться, а тем более, просить помощи?
   - Не кипятись, Пётр Петрович налил по второй рюмке и одну протянул своему гостю, - Тот, кто был нашим врагом, может нам и помочь. Только надо правильно рассмотреть ситуацию и правильно найти слабое место в человеке, который нужен нам.
   - Думаю, что не смогу с ним иметь дело, - Василий Григорьевич выпил содержимое рюмки залпом. По всему телу разлилась нега. Мышцы расслабились, и в голове будто прояснело, словно на пасмурном небе стали светлеть облака.
   - Вот подумай, что она ему даст, если оттяпает у тебя кругленькую сумму? Я так думаю, она не собирается ничего ему давать, ибо он теперь никто. Покровителя такого, как ты был, у него нет, а у неё судья. Надеюсь, и он это понимает и, скорее всего, станет с тобой сотрудничать на твоих условиях. По большому счёту у него выбора нет. Зная хорошо её, он понимает, что его жизнь не долгая, если она больше не собирается его использовать.
   -В ваших словах есть зерно истины, но я не думаю, что он захочет со мной встретиться.
   - Встретиться? Я навёл кое-какие справки и знаю, как его найти. Сейчас он живёт у Степана Фёдоровича. Ты его, скорее всего, знаешь, и, может быть, даже имел кое-какие дела.
   -Степан Фёдорович? Подождите, так что, мельник? Да, это ещё тот тип. Но он такой жадный, как это Иосиф Александрович сумел к нему присосаться?
   - Выходит, сумел. Ну да дело не в том, а в том, что твой друг ищет покровителя, и пообещал ему некоторое вознаграждение, если тот ему поможет взять, как он говорит, свои, кровные, у некой мадмуазель, которая ему должна. Вот на это и повёлся мельник, - Пётр Петрович налил ещё по рюмке.
   - Ну что ж, большое вам спасибо за совет и за информацию, - Василий Григорьевич выпил и поднялся, - мне пора, я должен успеть к обеду, - он протянул своему другу руку.
  
   Наташа сидела на скамейке, упёршись локтями в колени, а подбородок положила на ладони. Она в такой позе могла сидеть, часами, глядя куда-то вдаль и, мысленно путешествуя в разные времена. Вспоминая детство, она с трепетом вглядывалась в маленькую девочку, которая фантазировала о своём будущем, которому не суждено было сбыться. Переносилась в будущее, которое было чёрным, непроглядным и страшным, в котором она, было, оказалась. Сейчас, сидя на берегу озера, перед её мысленным взором пронеслась вся её жизнь, и сейчас она снова попала в какую-то непонятную ситуацию, где больше непредсказуемого. "Зачем я ему понадобилась? Кто я для него, шлюха из борделя? Он просто меня пожалел, но мне его жалость не нужна", думая теперь о Василии Григорьевиче, её взгляд был устремлён на белых журавлей, которые на другом берегу пруда, скорее всего, добывали себе пищу. Всё кругом казалось таким безмятежным и красивым, будто в этом месте наступил рай. Наташа думала, что в этом раю ей не место, она не имеет права пачкать божью благодать своей грязной душой. Она уже никогда не сможет смыть позор со своей души, и только смерть сможет обелить её.
   Василий Григорьевич тихонько подошёл к скамейке, на которой сидела Наташа, и стал наблюдать за её задумчивым лицом. - Какой же она ещё ребёнок. Только лицо её слишком серьёзное и напряженное, словно она решает какую-то сложную, недетскую, задачу, -
   думал он и, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть и не отвлечь Наташу от её созерцания. Ему было жаль её, он хотел взять её на руки и унести далеко, далеко, чтобы никто больше не мог её обидеть.
   - Вы? - Наташа вскочила на ноги и, с испугом, смотрела на барина. Длинные ресницы хлопали, как крылья бабочки, а в глубине карих глаз затаились страх и застывшая боль.
   - Извини, если я тебя испугал, - как можно мягче, произнёс Василий Григорьевич. Он сделал несколько шагов и, почти вплотную, приблизился к испуганной девочке.
   - Я просто задумалась, - с глубоким вздохом сказала она, но... - на её слегка приоткрытых, пухленьких губах конец фразы застыл.
   - Ты хотела, что-то сказать? - спросил он, не отрывая своего взгляда от её очей. Длинные ресницы продолжали хлопать, а в уголках глаз появились прозрачные слёзы. Её веки ещё быстрее стали моргать, но остановить бежавшие ручейки по щекам она не могла.
   - Нет, я просто... извините меня, - она отвернула лицо, чтобы не расплакаться как маленькая девочка.
   - За что ты извиняешься? - мягко спросил барин, взял её подбородок в свою ладонь и повернул её лицо к себе.
   - Зачем вы меня сюда привезли? - она сумела справиться с нахлынувшими слезами и теперь смотрела ему в глаза. Лёгкая дрожь пробежала по спине и Наташа вздрогнула, когда губы Василия Григорьевича, коснулись губ. Поцелуй был нежным и коротким. Потом он взял её за руку и они, не спеша, направились к дому.
   Когда они вошли в гостиную, Малуша уже накрыла стол на двоих и вертелась вокруг, в очередной раз, убеждаясь, всё ли сделала правильно. Скорее всего, для Наташи она не старалась, но было указание барина, которого она не могла ослушаться. Где-то в глубине души она жалела, что не оказалась на месте этой худой девицы и что для неё никто не накрывает стол. Много мыслей роилось в голове служанки, но по её мнению, им не суждено было сбыться. Многие бессонные ночи провела она, думая о своём хозяине и о тех счастливых минутах, которые она проводила с ним.
   - Молодец Малуша, чудесно накрыла стол, сказал Василий Григорьевич, проходя мимо служанок к своему месту.
   - Благодарю барин, опустив голову и потупив глаза, со вздохом сказала Малуша. Быстро она взглянула на Наташу, когда она проходила рядом и тоже посмотрела в сторону служанки. В глазах Малуши плескали огоньки ненависти.
   - Садись Наташа, - предложил барин, выдвигая для неё стул по правую руку от себя.
   - Малуша, - обратился Василий Григорьевич к служанке, - неси третий прибор и присаживайся к нам.
   -Я? - удивлённо спросила служанка, не понимая, всерьёз он говорит, или в шутку. Были моменты, когда они кушали в месте, но никогда не было никого постороннего, да и стол на много был скромнее.
   - Пообедаешь с нами, я хочу, чтобы вы подружились с Наташей.
   - Барин, но слуги не должны обедать вместе с хозяевами, - она этими словами хотела подчеркнуть, насколько она ниже его новой знакомой.
   - Мне плевать на предрассудки. Я сегодня хочу, чтобы ты обедала вместе с нами.
   - Как угодно вам, барин, - она поспешила за посудой.
   Наташа рассматривала блюда на столе и не верила своим глазам, какие яства она может кушать. Некоторым блюдам она даже не знала названия. Однако её взгляд упал на утку с яблоками. Она потянулась к ней, не зная, можно ли в начале её кушать, или надо, что-то другое.
   - Барыня, - обратилась Малуша к Наташе, вернувшись со столовым прибором, - возьмите этот салат, во всей округе его делают только в этом доме. Наш повар... - Малуша осеклась и, покраснев, продолжила, - повар Василия Григорьевича, просто маг, в приготовлении разных блюд, - служанка пыталась говорить миролюбиво, однако ей это плохо удавалось.
   - Да, повар у нас хорош. Именно у нас, и не надо, Малуша, считать себя чужой. Ты скажи мне, много ли я слуг уволил на твоей памяти? - он наливал красное вино в три бокала. И в этот миг ему показалось, что на месте Наташи сидит Елена. Закрыв глаза, от такого наваждения, он посмотрел налево и убедился, что на месте Иосифа Александровича находится служанка. Он снова взглянул направо и от сердца отлегло. Наташа, немного растерявшись, устремила взгляд на него.
   - Вам плохо барин? - спросила служанка.
   - Всё в порядке. Ну вот, выпьем за вас, дамы. Я хочу, чтобы вы не ругались между собой. Наташа будет жить у нас, а потом, встретит своё счастье, и я в этом ей помогу. За вас, - он поднял бокал и несколько раз взглянул то на одну девушку, то на другую.
   - А чем я буду заниматься? - как-то неуверенно, спросила Наташа, накладывая предложенного служанкой салата.
   - Ты пока отдыхай. Здесь можешь пользоваться всем. У меня есть не плохая библиотека, есть интересные картины, а если любишь лошади, то кучер тебе поможет. Словом, отдыхай.
   - Василий Григорьевич, - обратилась Наташа, можно на лошади покататься после обеда?
   - Я же сказал, кучер поможет, ты знаешь, как он выглядит. Я распоряжусь. Я бы составил тебе компанию, но после обеда мне надо уезжать по делам.
   - Спасибо, - Наташа опустила глаза.
   После обеда Василий Григорьевич ушёл, а Наташа оделась в одежду верховой езды, пошла на конюшню. Она предложила Малуше помочь убрать со стола, но та, наотрез, отказалась от помощи.
   - Барыня, я приготовил вам лошадь. Она смирная и, надеюсь, вы подружитесь, - сказал кучер.
   - Не называйте меня барыней, я никогда ею не была и, наверное, уже не буду.
   - По вашему виду не скажешь, вы такая утончённая и вся такая воздушная.
   - Спасибо за комплимент, - она удивилась, что конюх умеет так говорить и подумала, что у барина все слуги такие.
   - Ну, вот и ваш конь, - сказал кучер, подавая уздечку Наташе. Лошадь сама подошла к ним, словно понимала человеческий язык, - вам помочь?
   - Нет, я сама справлюсь, - она сунула ногу в стремя и с лёгкостью, села в седло.
   - Если вы не знаете эти места, то я бы советовал вам поехать в сторону мельницы. Там красивые места и река чудесная. Вода в ней прозрачная такая, что видно камушки на дне.
   - Я вообще не знаю этих мест, так что, послушаюсь вашего совета.
   - Ну, тогда со двора езжайте направо, а когда выедете на тракт, свернёте налево и через три километра увидите мельницу.
   - Спасибо, - она дёрнула уздечку, и лошадь покорно подчинилась новой хозяйке.
  
   Василий Григорьевич спрыгнул с лошади и, увидев хозяина, мельницу возле дома, подошёл к нему.
   - Здравствуй Степан Фёдорович, - Василий Григорьевич протянул руку.
   - И ты будь здрав, - хозяин мельницы крепко пожал руку, - давно тебя не видел, всё слуг присылаешь. А то - мог бы и зайти, всё-таки мы по нашим меркам - соседи.
   - А всё как-то не получается. Ну да будет ещё время. Я вот зачем к тебе приехал.
   - Ну-ну говори. Видать важное дело.
   - Мне говорили, что у тебя бывает Иосиф Александрович. Где я могу его найти?
   - Да он сейчас у меня, отдыхают-с, - с каким-то ехидством, произнёс хозяин мельницы.
   - А как бы мне с ним поговорить?
   - Сейчас подниму, невелика птица. Клава, - крикнул Степан Фёдорович.
   - Чего хозяин, - отозвалась какая-то женщина в доме.
   - Разбуди моего гостя и скажи, что я его срочно зову к себе.
   - Хорошо.
   В основном, говорить было не о чем, и они болтали о разных пустяках, о погоде, об урожае, пока не появился на пороге Иосиф Александрович, заспанный, в помятой одежде, а в руках держал свой картуз. Если бы он знал, что тут его бывший друг, то он бы сбежал, но бежать было поздно.
   - Иди сюда, к тебе приехали, - сказал Степан Фёдорович и направился на мельницу.
   - Здравствуйте, Василий Григорьевич. Мил человек, как я давно вас не видел, - Иосиф Александрович подбежал и протянул руку.
   - Здорово, - сказал барин, но руки не подал и посмотрел на этого человека как на змею.
   - Василий Григорьевич, мил вы человек, я давно хотел к вам явиться, но думал, что вы обижаетесь на меня и не решался. Думаю, вы обижаетесь, что я тогда напился у вас и вёл себя как свинья. Вы уж простите меня.
   - Мне не нужен твой бред. Выйдем со двора и поговорим. Думаю, у речки будет хорошо.
   - Конечно, конечно, дорогой вы мой человек, - глаза Иосифа Александровича бегали по сторонам в надежде, что увидят путь к спасению. От этой встречи он ничего хорошего не ждал.
   Василий Григорьевич отпустил лошадь пастись, а сам сел на камень, у прозрачной воды. Вскоре, рядом присел и его бывший друг. Наступила долгая пауза. Журчание воды, лёгкие волны, набегавшие на каменистый берег, лёгкое дуновение тёплого ветра, скрашивали тяжёлую паузу. Первым заговорил барин.
   - Слушай, как ты говоришь, мил человек, придётся тебе помочь.
   - Помочь? - удивился Иосиф Александрович, - ну, если надо, то обязательно. Можете мне поверить, я уж вас не подведу.
   - Хватит болтовни, - прервал его Василий Григорьевич, - слушай меня внимательно. Твоя подруга не без твоей помощи хочет сорвать с меня кругленькую сумму, но ты не получишь от неё ничего. Я думаю, ты и сам это понимаешь. Она тебя просто убьёт, таких людей, как ты, уничтожают, чтобы не воняли, где не надо. Но если ты будешь делать то, что я тебе скажу, то ещё поживёшь.
   - Да я её не знаю.
   - Молчи и слушай сюда. Я много о ваших делах наслышан. Теперь у неё есть судья и ты для неё помеха. Ты должен встретиться с ней и выкрасть ту расписку, которую я написал в тот вечер, когда вы меня подпоили, - Василий Григорьевич, с прищуром, посмотрел на лысого и, теперь такого несчастного, мужичка.
   - Я не смогу. Я знаю, что она уже за мной охотится. Вчера вечером я еле унёс ноги и то, благодаря Степану Фёдоровичу, - голос Иосифа Александровича был отрешённым и будто принадлежал человеку, которого ведут на гильотину.
   - У меня есть план, - Василий Григорьевич начал обстоятельно рассказывать, что и как надо будет делать.
  
  
  
   Глава 13.
   Дмитрий вернулся домой с папкой бумаг. Не раздеваясь, сел на диван и принялся читать. Ему понадобилось несколько часов, чтобы уловить суть написанного, в отданных ему трактах Абрамом. Конечно, у него не было выбора, старик сумел его заставить взять бумаги, да ничто бы, не изменилось, если бы он не взял. Из прочитанного текста, напрашивался один вывод, придётся платить по счетам каждый месяц почти всю зарплату. Он прикинул, что если даже продать его квартиру и машину, то эти долги не покрыть. Документы так сделаны, что как - будто он взял крупную сумму на покупку квартиры для Лены. Ясно вспомнился тот вечер, когда выпив кофе, что-то с его головой произошло, а потом провал. Последнее, что он помнил, это странную улыбку счастливой гостьи. Было ясно, никакой адвокат ему не поможет, да и никто в этом гнилом мире. Отложив бумаги в сторону, он прилёг на диван, заложив руки за голову. Неизвестно сколько бы он так пролежал, если бы его взгляд не натолкнулся на книгу, которую он туда забросил. Проскользнула мысль, что его жизнь идёт как-то параллельно с жизнью Василия Григорьевича. Только между ними более ста лет. Он, почти наизусть, знал конец той истории и не мог понять, что может объединять героя книги и его? Тяжело вздохнув, он поднялся и взял в очередной раз в руки, теперь такую ему ненавистную книгу. Улёгся удобнее на диван, включил светильник, так как за окном уже смеркалось, и принялся читать.
   * * *
   Наташа, не спеша ехала вперёд, рассматривая местные причудливые красоты. Вдоль дороги рос разношёрстный лес, но преобладал дуб. Дубовые сучья казались сказочными и были покрыты густой, зелёной листвой. Мгновениями, ей казалось, что она, действительно, принцесса, объезжавшая свои имения. И снова в памяти всплывали мысли из сказок, будто сейчас из леса выскочит всадник, а им окажется прекрасный принц, "Ну ты и дура" выругала она себя, выезжая из леса. Перед ней, как на ладони, предстала огромная мельница на небольшой реке. Это была водяная мельница, Наташа такие мельницы уже видела. Не останавливая лошадь, она направила её по небольшому склону к реке. И тут она увидела, как Василий Григорьевич разговаривает с лысым мужичком. И тот ей показался знакомым, "Да это точно, он приходил несколько раз в бордель и всегда выбирал пухленьких девушек. Какой же он противный, и я не хочу встречаться с ним". Она развернула лошадь, направляя её, обратно по дороге, в лес. От увиденного мужичка, внутри появилась какая-то брезгливость не только к этому мужичку, но и к себе самой. Пустив ровным шагом лошадь, она снова смотрела на дубы, на ели, однако, она уже не могла погрузиться в сказку. Вскоре она услышала, как позади них послышался топот копыт. Она не сомневалась, что это Василий Григорьевич.
   - Ты не заблудилась? - спросил барин, когда их лошади поравнялись.
   - Нет, - коротко ответила она, пряча глаза сама не зная почему. Ей чудилось, что он смотрит на неё, с каким-то пренебрежением, в то же время, понимая, что по-другому, нельзя смотреть на девицу из дома терпимости.
   - Понравились наши места? Я и сам люблю прогуливаться по этим местам, лес много даёт мне сил, а вот люди сосут из меня энергию.
   - Такие, как тот, с которым вы разговаривали?
   - Да, в том числе. А ты что, видела? - он долго посмотрел на неё, будто что-то прикидывая.
   - Да, видела. Я не знала, что встречу тут вас. Мне кучер посоветовал поехать сюда, - она глубоко вздохнула и продолжила, - он иногда захаживал в... ну, вы знаете куда.
   - И ты спала с ним?
   - Нет, - резко ответила она, слишком резко, - хотя, если бы он захотел, то я вряд ли, смогла бы отказать. К счастью, он поклонник полненьких девушек.
   - Давай сменим этот разговор, - предложил Василий Григорьевич, - а то я этого типа очень хорошо знаю и не хочу разговаривать о таком подлом человеке.
   - Хорошо, - она замолчала и устремила свой взгляд вперёд на дорогу, которая слегка сворачивала вправо.
   Они долго ехали, молча, каждый думая о своём и мысли были тяжёлые.
   - Здесь озеро, на котором я иногда отдыхаю, может, поедем туда?
   - Спасибо, но если можно, я бы хотела домой, вернее, к вам, плохо чувствую себя, - она посмотрела на Василия Григорьевича, с надеждой. Действительно, с ней произошла какая-то метаморфоза, после того как она увидела того лысого мужичка, словно она вывалялась в грязи. Нахлынули тяжёлые воспоминания о прошлой жизни, хотя она и пыталась их гнать от себя, однако ничего не получалось.
   - Хорошо, поедем домой, - легко согласился барин. Он и сам был не в лучшем настроении, после встречи с бывшим другом, а теперь - партнёром.
   О реализации своего плана, Василий Григорьевич думал долго, к сожалению, было очень много нюансов. Для похищения его расписки лучше всего подошла бы женщина, но он таковой не видел. Она должна быть более изворотлива, чем Елена, чтобы обвести её вокруг пальца. И тут промелькнула шальная мысль, " А что, если Наташа? Нет, вряд ли она способна на такое дело. Елена быстро её раскусит и сотрёт в порошок. Положи ей палец в рот, она пол руки откусит. И всё же, после ужина, я постараюсь рассказать Наташе о своих проблемах. Кроме Петра Петровича и Наташи у меня больше нет таких близких людей. Странное дело, я Наташу знаю совсем немного, но почему-то мне кажется, что она мне, как родная сестра. Если бы она была сестра, я бы её выдал замуж, и она бы рожала детишек, а потом я бы воспитывал их. Но, увы, это только мечты".
   После ужина они вышли из дома в сад. На тёмном небе сверкали мириады звёзд, со всех сторон в сад пробирался ночной прохладный воздух. Кругом всё засыпало, только цикады трещали кругом, давая тем знать, что наступило их время. Запах яблонь заглушал все те запахи, которые царили тут днём. От уличного керосинового фонаря, кроны деревьев выглядели причудливыми, словно огромные ночные сторожа. Кусты казались единым целым, словно непреступная крепость. Над горизонтом показался краешек луны, медленно взбиравшийся по тёмному небосводу.
   - Ночь будет чудесная, - сказал Василий Григорьевич, глядя на небо.
   - Такими ночами, я могла часами стоять у окна и вглядываться в ночь, в надежде, что я увижу нечто такое, чего не видела раньше
   - Я тоже в детстве любил бродить ночью здесь в округе. Родители ругались, но, всё равно, убегал.
   - Я бы не сказала, что вы были непослушным мальчиком, - Наташа повернулась к Василию Григорьевичу и заглянула ему в глаза. Слегка смутившись, не зная почему, она опустила веки, чтобы прервать поток желаний, который, внезапно, появился у неё. Сколько она себя помнила, такое чувство возникло у неё впервые, и она устыдилась своих желаний. Ей захотелось обнять его за шею и покрывать его губы, глаза, лицо поцелуями. Она, с трудом, подавила в себе нахлынувшее желание.
   - Наташа, пойдём к пруду, я хочу тебе, что-то рассказать о себе, - тихо произнёс он, словно их кто-то подслушивал.
   - Пойдём, - легко согласилась она, и они зашагали по аллее.
   Сидя рядом, на скамейке, они, молча, смотрели на небольшое озеро, на котором серебрилась лунная дорожка. После затянувшейся паузы, Василий Григорьевич рассказал о своих проблемах, которые начались с того момента, когда к нему пожаловала Елена.
   - Вот для чего я сегодня ездил на мельницу, в завершение своего рассказа произнёс он.
   - Теперь я всё понимаю, - после нескольких минут молчания, произнесла Наташа, - если бы не Елена, то я бы с вами не встретилась, - добавила она, а про себя подумала, что это плохо. Она сделала вывод из сказанного барином, "Он её любит и в то же время, ненавидит. Я была ему нужна для получения информации и не более. И всё равно, я ему помогу, чем бы это мне не грозило.
   - Я рассказал тебе правду, и ты не обижайся. Ты очень милая девушка, и к тебе я отношусь как к сестре. Думаю, что мы будем поддерживать дружбу, если ты даже выйдешь замуж.
   - Нет. Я не собираюсь замуж. Из-за своей прошлой жизни, я никогда не смогу быть рядом с человеком, которому надо будет скрывать некоторые отрезки своей жизни. Я когда-то мечтала, что встречу человека, перед которым буду честна и непорочна. Видимо, судьбе было угодно распорядиться мной по-другому.
   - Наташа, нельзя так себя мучить, прошлое не вернёшь, а поступала ты так потому, что выбора не было.
   -Ладно, не будем об этом больше говорить. Я думаю, что вам не нужен этот лысый человечек, он снова вас предаст. Я могу попытаться найти подход к этой Елене. У меня есть знакомые девчонки, которые помогут мне. Ну, а что будет дальше, только богу известно. Вы мне очень понравились с самого начала, и я ничуть не буду жалеть, если со мной, что-то случится. Хоть одно доброе дело сделаю в этом мире.
   - Наташа, ты понимаешь, что это слишком рискованно? - Василий Григорьевич очень удивился такой проницательности девушки. Он только рассказал о своих проблемах, а она уловила суть и сумела понять всю глубину сложившейся ситуации.
   Где-то вдали послышался крик совы, и он эхом пронёсся над лесом. Наташа вздрогнула и вынырнула из своих тяжелых мыслей.
  
   - Я устала, можно пойдём домой? - тихонько сказала она, словно боясь нарушить ночную тишину.
   - Пойдём, конечно, - Василий Григорьевич поднялся и взял девушку за руку. Тонкие, прохладные пальцы покорно легли в его ладонь.
  
   Глава 14.
   Дмитрий проснулся, открыл глаза и снова опустил веки. Он ещё не понимал, где находится, то ли в этом мире, то ли в том, где жил Василий Григорьевич. Теперь он не сомневался, что между ними проходит какая-то параллель, не смотря на толщу времени. Дмитрий не засекал времени, сколько он читал, однако, сейчас был день, и было понятно, что он заснул поздно ночью. Книга валялась рядом и тут же валялись бумаги из банка, которые он вчера принёс. Он взял книгу и пробежал глазами по странице, которая была согнута. Тут он вспомнил, где вчера остановился. Ничуть не сомневаясь, что этот рассказ является некой инструкцией его жизни. Вся его жизнь была похожа на жизнь Василия Григорьевича, только вот не было у жизни Дмитрия такой девушки как Наташа. Правда он никогда и не ходил по борделям. Дмитрий вспомнил, что сегодня суббота и ему никуда не надо идти, он продолжил чтение.
   Наташа приоткрыла шторку на дверце кареты и увидела далёкие тусклые фонари города. Она выехала со двора Василия Григорьевича, когда сумерки уже плотно ложились на землю. Барин, с тревогой, смотрел на неё и всё ещё колебался, правильно ли он делает, что отпускает её в такое странное путешествие. Но Наташа была настроена решительно и все его доводы отметала. В конце концов, он отпустил её, не забыв дать ей приличную сумму на разные нужды. - Нужны апартаменты для барыни, - крикнул кучер, спускаясь с козел, дворецкому отеля.
   - Пожалуйте. У нас всегда номера для хороших гостей, - отозвался писклявый голос старого человека.
   Кучер занёс чемодан Наташи в номер и откланялся. Это была самая дорогая гостиница в городе и, соответственно, Наташа сняла самые шикарные апартаменты. Не раздеваясь, она села в кресло, убранство комнаты было со вкусом подобрано, по цветовой гамме. Почему-то Наташа почувствовала себя одинокой и брошенной. Однако ей сейчас надо было продумать свой дальнейший план. Она, хотя и говорила Василию Григорьевичу, что сложностей не будет, но в душе, конечно сомневалась. Завтра ей предстояло посетить магазины и приобрести соответствующую одежду для вечерних посещений разных заведений. А также, надо было найти свою подругу Марину, которая всё и всегда знает, вот она, скорее всего, сможет вывести её на Лену.
   Всю ночь Василий Григорьевич не смог заснуть, он понимал, что в эту ночь Наташе ещё ничего не грозит. Дождавшись утра, он отправился на мельницу. Иосиф Александрович был с бодуна и крутился во дворе, в надежде, что хозяин мельницы смилуется над ним и даст похмелиться. Но мельник, видимо, не торопился подлечить своего нового знакомого, он давал распоряжение своим слугам
   - Здравствуйте, Василий Григорьевич, - глядя маслянистыми глазками, слащаво поздоровался Иосиф Александрович.
   - И ты не хворай. Сегодня к вечеру, будь у меня и трезвым, - потом Василий Григорьевич поздоровался со Степаном Фёдоровичем, перекинулись несколькими незначащими фразами, и он уехал.
   * * *
   Наташа, в чёрном бархатном платье и в тон шляпке, вошла в ресторан. Людей было не много и можно было занять любой столик, но увидев нужную ей пару, она попросила столик рядом. То, что в этот вечер будет здесь Елена с судьёй, она узнала от своей подруги. Направляясь за официантом к столику, она пристально смотрела в глаза судьи. Как ей показалось, он тоже не спускал с неё глаз. Лена проследила за его взглядом и увидела очень красивую и утончённую барышню. Судья, увидев недовольное лицо Елены, быстро прекратил своё занятие рассматривать незнакомых девиц. Наташа села спиной к ним, чтобы слышать их беседу, но официанту сказала, что скоро к ней подойдут, а пока сделала заказ только для себя.
   - Милый, не боишься сломать глаза, - сказала Елена, но так, чтобы слышала Наташа.
   - Просто, я этой женщины ещё не видел в нашем городе, а, подолгу моей службы, мне приходится встречаться с разными людьми, - после своих объяснений, судья наполнил бокалы и, сказав какой-то комплимент своей спутнице, выпил.
   Наташа заказал, а не хитрый ужин и белое вино. Кушать она не хотела, но надо было создать видимость безразличной женщины, которая ждёт гостей. В разговоре Елены с судьёй, она ничего особенного не слышала, дежурные фразы, глупые комплименты и какие-то незначительные фразы о незнакомых ей людях. Подождав ещё немного, когда колоритная парочка подвыпила, Елена сказала нечто важное.
   - Милый, а когда мы займёмся нашим делом? Мне нужны деньги, ну и сам понимаешь...
   - Думаю, что на следующей неделе. Дел у меня особых нет, вот я и съезжу к нему в усадьбу и поинтересуюсь, что он намерен делать. По моим предположениям он созрел, - судья говорил уверенно с пренебрежением, словно дело было уже выиграно.
   - Хорошо, а сейчас, поехали в гостиницу, - Елена нежно коснулась его руки и они поднялись.
   Наташа долго ворочалась в кровати и всё никак не могла заснуть. Связным между ней и Василием Григорьевичем должен был быть кучер, но пока у неё не было никакой интересной информации. Судья не назвал имени человека, который его интересует, даже если бы и назвал, то это ничего не меняло. Да, Наташа узнала, где живёт Елена и в каком номере. Она находилась в таких же апартаментах, как и Наташа, только этажом выше. Теперь оставалось Наташе, найти какой-то предлог, чтобы познакомиться с высокомерной Еленой. Пока определённого плана у неё не было. Ещё поворочавшись, Наташа почувствовала, как на неё наваливается сон.
  
   Когда солнце почти коснулось горизонта, а тени деревьев стали длинными, Иосиф Александрович, как вор, вошёл во двор Василия Григорьевича. Он словно ждал, когда наступит такое время, чтобы, как можно незаметнее, пробраться в дом. В это время суток всегда предметы, люди, животные становятся более незаметными, если им этого хочется. По всей видимости, Иосиф Александрович знал об этом и воспользовался этим моментом. Он, как всегда, быстрым шагом, перешёл двор и ступил на крыльцо. Ему казалось, что из дворни его никто не заметил, но не заметили только потому, что все знали о его визите.
   - Добрый вечер,
Иосиф Александрович, откуда ни возьмись, как привидение, появился у двери дворецкий.
   - Здравствуйте, - испуганно ответил Иосиф Александрович, думая, что не только он умеет маскироваться, но и этот старый хлыщ.
   - Пройдёмте, вас ждут, - с наигранным пафосом, предложил дворецкий.
   - Благодарствую, - огрызнувшись, резко сказал Иосиф Александрович, понимая, что старый слуга издевается над ним.
   - Пожалуйте в гостиную, - всё с той же иронией, сказал дворецкий.
   - Да пошёл ты, - не выдержал Иосиф Александрович и выругался матом.
   - Садись, мил человек, - спокойно сказал Василий Григорьевич, сидя за накрытым столом.
   - Спасибо, с уважением произнёс Иосиф Александрович, не понимая, зачем так всё шикарно сделано для его встречи. Однако он прикинул, что, скорее всего, ещё кто-то должен быть на этом ужине.
   - Ну, что ж, приступим к трапезе, как в былые времена, - Василий Григорьевич наполнил бокалы красным вином.
   - Зачем такое внимание к моей скромной персоне? - спросил гость, потянувшись за бокалом. Он чувствовал себя униженным потому, что он знал очень хорошо барина и тот, неспроста, так его принимал.
   - Как ты там любишь говорить, дорогой мой человек, ты мне нужен для конкретного дела, и ты выполнишь всё, что я тебе скажу.
   - Василий Григорьевич, естественно, я на всё согласен. Только, что я могу сделать? Где мне её искать? С ней рядом такой влиятельный человек, не мне вам говорить. Но всё, что будет в моих силах, я обязательно сделаю, - Иосиф Александрович, залпом, выпил вино и потянулся за жареным карпом. От бокала вина, у него глаза посоловели и, по всей видимости, он был очень голоден.
   - Я тебе сегодня дам лошадь, и ты поедешь в город. По своим каналам разузнаешь, где живёт Елена, а завтра утром я буду ждать тебя на торговой площади. По моим предположениям, ты, скорее всего, имеешь выход на неё.
   - Нет, я не могу с ней связаться...
   - Хватит, - резко сказал барин, - сейчас ты поужинаешь и отправишься в город. Лошадь тебе приготовлена.
   - Хорошо я понял, Иосиф Александрович не стал больше раздражать барина, он знал, что тот может и лицо разбить.
   * * *
   Наташа проснулась от какого-то шума, как ей показалось, это ругалась женщина с мужчиной. Они, хоть и пытались говорить шепотом, но это у них плохо получалось. Наташа поднялась с постели и подошла к двери. Ругань слышалась на лестнице, которая находилась не далеко от комнаты Наташи. Прижав ухо к замочной скважине, она сумела разобрать несколько фраз.
   - Я тебе сказала, не ищи меня.
   - Но он заставил меня отыскать тебя и доложить ему. Если бы я этого не сделал, то мне бы не жить.
   - Пошёл вон, придурок. Если ещё раз попытаешься меня отыскать, то имей в виду, тебе переломают ноги.
   - Но Елена...
   - Пошёл вон, иначе я позову охрану.
   Наташа повернула ключ и открыла дверь. Она увидела всё того же мужика, с которым разговаривал Василий Григорьевич и Елену в ночной рубашке, она уже поднималась вверх. Эти двое, были настолько раздражены, что не заметили её. Наташа закрыла дверь и снова забралась под одеяло. Наташа понимала, что лысого мужичка и Елену связывают какие - то дела и скорее всего у них был заговор против Василия Григорьевича, о чём он Наташе и говорил. Так же она понимала, что выкрасть расписку не так-то легко, надо войти в доверие Елены. Конкретных идей у неё не было, нужны были какие-то стечения обстоятельств, однако пока мысли только путались, не выдавая ничего стоящего.
  
   Иосиф Александрович ходил между рядами торговой площади, присматриваясь к разным вещам, но ничего не покупал. Он давно уже заметил барина, однако выжидал и оттягивал встречу. Василий Григорьевич тоже видел его, но следил за ним, в надежде, что тот с кем-нибудь встретится. Прикинув все варианты и не найдя подходящего в поведении Иосифа Александровича, он подошёл к нему.
   - Что, прячешься? - спросил Василий Григорьевич, подходя сзади.
   - О, доброе утро, мил человек.
   - Отойдём в сторонку.
   - Да, конечно.
   - Ну что, удалось разузнать? - спросил Василий Григорьевич, когда они отошли от толпы, - только не вздумай врать.
   - Она живёт в гостинице, но её охраняют гайдуки и подобраться к ней невозможно.
   - Гайдуки, говоришь. О, какая важная птица.
   - Да, - задумчиво произнёс Иосиф Александрович. Он снял свой картуз и вытер им потный лысый череп. Хоть было ещё утро, но солнышко уже припекало, не было, ни малейшего дуновения ветра.
   - Сколько она тебе обещала за ту работу, что ты сделал для неё? Строго спросил Василий Григорьевич, глядя на измождённого жизнью бывшего друга, - я так думаю, ты не зря ошивался возле меня так долго. Убить тебя мало, но я пока подожду. Думаю, ты мне и сейчас врешь, ну да ладно я всё равно буду всё знать и тогда тебе не сдобровать. Лошадь отгони ко мне в усадьбу, а потом я тебя найду, если ты мне понадобишься.
   - Будьте здоровы Василий Григорьевич, - с тоской в голосе, откланялся Иосиф Александрович.
   - Подумай обо всём, что я тебе сказал, - Василий Григорьевич смотрел на удаляющегося бывшего друга, с жалостью. Он понимал, что этот хитрый человек будет до последнего изворачиваться, чтобы спасти свою шкуру.
  
   Наташа, в условленном месте, встретилась с кучером и была удивлена, что в карете оказался Василий Григорьевич.
   - Я приехал забрать тебя, - сказал он, когда Наташа села рядом, - это очень опасные люди, и, если они в чём-нибудь тебя заподозрят, то могут быть тяжёлые последствия.
   - Со мной ничего не случится, - Наташа рассказала о вчерашнем вечере и о том, что слышала и видела ночью.
   - Вот - гад, а мне сказал, что не мог с ней связаться. Придется с ним потолковать по-мужски.
   - Такие люди не меняются. По всей видимости, их что-то связывает и уже давно. Он вам ни в чём не поможет. Она хорошо его держит на коротком поводке.
   - Она его держит так, на всякий случай, так мне кажется, а сейчас мы поедем домой.
   - Нет, я не поеду, я постараюсь найти к ней подход и войти в доверие. Такие женщины нуждаются в подругах, а главное, она меня не знает, я сыграю роль.
   - Хорошо, но если ... - он замолчал, взял её тонкие пальцы в свою ладонь и сжал, - береги себя.
   Наташа вошла в холл гостиницы и наткнулась на Елену, которая куда-то спешила. От неожиданности, Елена машинально поздоровалась.
   - Здравствуйте, - ответила Наташа, сделав удивлённый вид, словно встретила старую знакомую.
   - А это вы, - неопределённо сказала Елена, - это вы вчера были в ресторане, если я не ошибаюсь.
   - Не ошибаетесь.
   - Вы приезжая? - Елена с подозрением смотрела на Наташу, но хотела поговорить.
   - Да, я остановилась на несколько дней в этом городе по делам, - Наташа не знала, что придумать такое, что бы Елена заинтересовалась её персоной.
   - Да? - Елена тоже прощупывала её и пока беседа не клеилась, -
А дела сердечные или...
   - Нет, я хотела бы в этом городе купить гостиницу, - выпалила Наташа, удивляясь сама себе, - мой муж говорит, что в этом городе можно не дурно вложить деньги.
   - Правильно говорит ваш муж, - у Елены мгновенно созрел план, - а, давайте, сегодня поужинаем в месте, и я, может, чем-нибудь, помогу вам.
   - О, большое спасибо. Я тут почти никого не знаю, и вы окажете мне большую услугу, если дадите несколько советов.
   - Тогда, договорились, в семь часов встретимся здесь.
   - До вечера, спокойно сказала Наташа, ликуя в душе о том, что сумела вовремя найти подходящие слова. Она чуть не бежала по ступенькам лестницы.
   Когда Наташа спустилась в холл, Елена её уже ждала, в очень вызывающем розовом платье.
   - А мы так ещё и не познакомились, - сказала Наташа, понимая, что надо делать видимость, что она не из робкого десятка. Они назвали свои имена, и наступила пауза.
   - Слушай, Наташа, а давай, мы поужинаем в номере, лучше, конечно, в твоём, так как ко мне могут прийти, а я не хочу тебя пока ни с кем знакомить.
   - Тот мужчина, что был с тобой вчера в ресторане? - с улыбкой как бы заговорнически спросила Наташа.
   - Да. Ну как тебе моё предложение?
   - Конечно, хорошо, закажем ужин и хорошего вина. Сидя в номере Наташи, они болтали о пустяках. Однако Елена пыталась вывести Наташу на разговор о её приезде сюда. Чтобы не спугнуть новую свою подругу, она задавала на первый взгляд простые вопросы. Она изворачивалась, как лиса, чтобы выведать нужную ей информацию. Такие женщины просто так не водят дружбу с кем попадя, они всегда ищут выгоду. Но так как Наташа знала о ней от Василия Григорьевича, и об её проделках, то старалась отвечать вскользь. Хотя надо было и кое-что говорить, чтобы войти в доверие этой хитрой и скользкой женщины. Немного спустя, принесли заказанный ими ужин и бутылку красного французского вина.
   - А кто был тот мужчина вчера с тобой? - спросила Наташа, как бы невзначай.
   - А что, понравился? - с опаской спросила Елена.
   - Да нет, просто он чем-то похож на моего мужа, в начале я чуть было не подумала, что это он.
   - А что твой муж тоже старый?
   - Елена удивлённо посмотрела на Наташу.
   - Да он старше меня на двадцать лет.
   - А сколько тебе? Я вроде разбираюсь в возрастах женщин, но твой определить точно не могу.
   - Мне девятнадцать. Меня выдали замуж в шестнадцать лет, но я не жалею. Он имеет деньги, положение в обществе, правда, детей у нас нет, - снова сама эта фраза выскочила у Наташи.
   - Тогда понятно, а дети может ещё будут, - может быть, - задумчиво произнесла Наташа, делая вид, что действительно это её сильно волнует. Как ни странно, но она только сейчас задалась вопросом мысленно, "А будут ли у меня дети"?
   - Ну ладно, не грусти. Мы сделаем вот что. Я знаю одного человека, который связан с гостиницами и я с ним посоветуюсь. Завтра я смогу встретиться с ним, ну а потом, всё тебе расскажу, - Елена ни с кем не собиралась советоваться, ей надо было подумать, как бы выманить у Наташи деньги. Она прекрасно понимала, что её новая знакомая наличных для покупки гостиницы при себе не имеет. Вскоре Елена распрощалась и вышла.
  
   Дмитрий отложил книгу и поднялся. В его голове многое не укладывалось, только стали всё больше путаться мысли.
  
  
  
   Глава 15.
   Дмитрий остановил автомобиль на берегу хорошо ему знакомого озера. Выйдя из машины, он окинул взглядом ровную, голубую гладь озера, в котором отражалось вечернее небо. Казалось, что озеро застыло перед какой-то неизбежной бедой. Кругом не было ни единой живой души, и странное впечатление, внезапно возникшее у Дмитрия, никак не вписывалось в окружающую среду. Чтобы убедиться, что вода естественная, он подошел к краю озера и сунул руку. К его облегчению, всё было реальным и естественным. "Наверное, так люди сходят с ума. Я читал глупую книгу и вот результат, реальный мир воспринимаю не правильно и не адекватно. Надо просто больше к ней не прикасаться, а лучше выбросить. Да, так и сделаю, по возращении домой. Хотя, в книге очень много с моей жизнью есть сходств. А, может, я сам ищу параллели с собой и произведением какого-то писаки. Скорее всего, так", - с этими мыслями он достал удочку из багажника, насадил червя на крючок и забросил снасть подальше в озеро. Поплавок замер на воде, а Дмитрий, помимо своей воли, стал прислушиваться к окружающей его тишине.
   Кругом витали лесные запахи, но сильнее всего пахло сосновой смолой, которая за день растопилась от жаркого солнца. Сквозь эти запахи и звенящую тишину, послышался какой-то непонятный звук. Дмитрий напряг слух, но ничего больше не услышал. Спустя некоторое время, он услышал уже более отчётливо звук, который напоминал то ли детский, то ли девичий голос. Он снова прислушался, и на этот раз уже явно, до его ушей донёсся женский крик. Кто-то звал на помощь, направляясь к озеру. Дмитрий отбросил удочку и пошел вдоль озера, откуда доносились крики, всё явственнее.
   -Помогите! Помогите! Помогите! -
   Из леса выскочила обнаженная девушка с распущенными волосами, походившими на причёску ведьмы, и бросилась в воду.
   - Ну, ты, дрянь, посидишь в воде, тогда, может, будешь сговорчивой, - сказал, громило, который выскочил из леса следом за девушкой. На нём, из одежды, были только плавки. Он плюнул в воду, и, повернувшись, ушел в лес.
   - Ты ещё пожалеешь обо всём, - сквозь слёзы громко сказала девушка, пытаясь ногами нащупать дно озера. По всей видимости, она не умела плавать.
   - Держись, сейчас помогу, - крикнул Дмитрий, скидывая на бегу с себя одежду. Времени не было догонять обидчика.
   - Не приближайся ко мне, - вопила девушка, глядя, как Дмитрий приближался к воде.
   - Ты же утонешь, дура, - он остановился в нерешительности на берегу, - тут глубоко.
   - Я вас всех ненавижу, - девушка выплёвывала воду, отчего её речь была не внятной. Захлопав руками по воде, она скрылась под водой.
   Волосы её некоторое время оставались на поверхности, а потом они исчезли, следом за хозяйкой.
   Ждать было больше нельзя. Дмитрий нырнул как можно дальше и вскоре ухватил волосы, которые, как змеи, извивались в воде. Он вынырнул, и тут же появилась голова девушки, со странной мимикой на лице. Пару взмахов руками, и Дмитрий ногами коснулся дна озера. Девушка оказалась худенькой, так, что ему не составило труда вытащить её на берег. Он надавил несколько раз на живот незнакомки, и вода вырвалась из её рта. Потом он её повернул, положив животом себе на колено, тем самым выдавливая остатки воды из неё.
   - Ты кто? - спросила незнакомка, когда открыла глаза и выбралась из рук Дмитрия. Она села, поджав колени к подбородку, обхватив их руками, ещё не осознавая, что с ней произошло.
   - Я твой ангел спаситель, - ответил Дмитрий, поднимаясь, чтобы принести свою рубашку.
   - А я что, на том свете? - её блуждающий взгляд следил за Дмитрием. Он поднял с земли рубашку и набросил её на плечи девушки.
   - Нет, но если бы не я, то твой друг бы вернулся один домой.
   - Это не мой друг. Тот, кого я считала другом, остался у костра, и не заступился, а наоборот, предложил развлечься со мной. Там их трое. Ненавижу гадов. - Она, маленьким кулачком, ударила себя по колену.
   - Трое? А зачем ты поехала с ними?
   - Когда мне исполнилось, восемнадцать и меня вышвырнули из детдома, тогда я и встретила этого козла. Он помог мне найти комнату и устроил продавать овощи, к какому- то чурбану. Зачем я тебе всё рассказываю? Может и ты такой же.
   - Да, людям верить нельзя, тут ты права. Но я тебя спас и твоим дружкам не придётся сидеть в тюрьме. А сейчас лучше нам уехать, я не боюсь, но они могут тебе предъявить претензии.
   - А вдруг и ты захочешь меня изнасиловать? - она подняла свои чёрные глаза на Дмитрия, а её длинные ресницы захлопали как крылья бабочки.
   - Думаю, что и сегодня мне испортили рыбалку. Я уезжаю, а ты можешь оставаться, - Дмитрий повернулся и ушёл. Эта нелепая ситуация как-то всколыхнула его мысли. Что-то ему всё это напомнило и глаза, чёрные с длинными ресницами и девушка со странностями. Он, мысленно, отмахнулся и пошёл к машине.
   - Подожди! - крикнула девушка, поднимаясь и запахивая рубашку, она ей доходила до колен.
   - Решила уехать? Спросил Дмитрий, поворачиваясь. И снова что-то показалось знакомым у идущей к нему девушки. В его сознание пыталось пробиться какое-то воспоминание, однако он не мог ничего конкретного вспомнить.
   - Да. Я, подумала, что они могут прийти и посмотреть, где я нахожусь.
   - Да так и будет.
   Дмитрий собрал удочку, закинул её в багажник и сел в машину. Девушка уже сидела справа от водителя и смотрела через лобовое стекло туда, где она ещё недавно могла утонуть. Он проследил за её взглядом и увидел, что трое парней, раздетых до пояса, стояли на берегу, всматриваясь в воду. Один из них вдруг увидел автомобиль и показал остальным на него рукой. Они тут же сорвались с места и побежали.
   - Да, они пришли за тобой, - Дмитрий завёл машину, резко развернулся и надавил на газ. Разъяренные обидчики остановились, понимая, что им не догнать свою жертву.
   В приоткрытые окна автомобиля врывался вечерний воздух, наполненный лесными запахами. Девушка неуклюже сидела в кресле, словно она находилась не в реальном мире, где-то далеко за приделами этого мироздания. Дмитрий иногда поглядывал в зеркало салона, с сожалением в душе представлял её сиротливую судьбу. Он не понимал, почему проникся к ней с такой жалостью. Посмотрев в очередной раз в зеркало, он увидел, что девушка заснула. На улице уже начало смеркаться, когда он въезжал в город.
  
   Дмитрий остановил автомобиль неподалёку от своего дома и легонько коснулся плеча девушки. Её веки вздрогнули, губы шевельнулись, будто она хотела сказать нечто плохое в адрес того, кто беспокоит её сон.
   - Мы в городе, - спокойно сказал Дмитрий, глядя в чёрные глаза девушки, в которых явно читались усталость и разочарование.
   - Спасибо, - поблагодарила она, но, ещё толком не соображая, что происходит. Она открыла дверцу и собралась выходить, но тут до неё дошло, что она голая, а на ней чужая рубашка.
   - Скажи адрес, я тебя подвезу, - предложил Дмитрий.
   - Да действительно, куда я в таком виде, - она взглянула на своего спасителя с благодарностью.
   - Тебе бы поспать, да покушать нормально.
   - Было бы очень хорошо, но в квартиру я боюсь возвращаться, если он вернётся, то мне не сдобровать, - с грустью сказала девушка.
   - Я могу тебе предложить поехать ко мне, но ты же, не согласишься.
   - Ладно, поехали, - после паузы сказала она.
   У подъезда, как водится во всех городах, сидели бабушки, их пристальные взгляды очень цепко впились в странную девушку неприглядного вида. Выхода у Дмитрия, не было и ему ничего не оставалось, как взять девушку за локоток и провести в подъезд. Одна из бабушек не выдержала и сказала, "Срамота" и смачно плюнула в след странной паре.
   - Вот тут я обитаю, - Дмитрий, показал своё жилище и предложил, - Давай, познакомимся.
   - Алёна, - она протянула свою маленькую, худенькую руку.
   - Алёна?
   - Почему ты так удивился?
   - Да нет, ничего. Меня зовут Дмитрий, - Только сейчас до него дошло, что он эту девушку сравнил с Наташей из книги и был очень удивлён, что её зовут по-другому. Только сейчас всплыла та мысль, которая его так долго мучила и не могла вырваться из его подсознания, чтобы показать ещё одну параллель между ним и Василием Григорьевичем.
   - Можно, я схожу в ванную? - спросила Алёна.
   - Да, конечно, а я пока приготовлю, что-нибудь перекусить. В ванной возьмешь мой халат.
   - Спасибо.
   Дмитрий, по быстрому, приготовил яичницу, сделал бутерброды с сыром и приготовил кофе. Алёна вышла из ванной в халате, явно не её размера и присела на табурет в кухне, наблюдая за хозяином.
   - Что-то не так? - спросил Дмитрий, глядя на Алёну, которая смотрела куда-то вдаль сквозь него. Её взгляд немного озадачил его, ему казалось, что она смотрит в потусторонний мир.
   - А?- она встрепенулась и вышла из забытья.
   - Ты устала?
   - Да, я очень устала, - она глубоко вздохнула.
   - Тогда поешь и, спать. Я лягу на кресло - кровать, а ты - на диван. Завтра поговорим, если ты захочешь.
   Прозвенел будильник, разрывая утреннюю тишину в комнате. Дмитрий встал и не сразу заметил, что Алёна сидит на диване, закутавшись в одеяло с отрешенным видом. У неё снова был тот взгляд, что и накануне. Дмитрию стало не по себе, ему показалось, что она спит с открытыми глазами.
   - Тебе плохо? - осторожно спросил он, чтобы не испугать её.
   - Не знаю. Странное у меня чувство, мне кажется, что скоро меня не будет на этой земле.
   - Ты ещё молодая и жить тебе долго и думаю, что счастливо.
   - Счастливо? Нет, счастье это не для меня, - она глубоко вздохнула и перевела взгляд с окна на Дмитрия. - А у тебя есть женщина?
   - Даже не знаю, что и ответить. Была тут одна, вернее она пыталась покорить меня и, можно сказать, покорила, - он ехидно улыбнулся.
   - А где она теперь?
   - Где-то гуляет. Ну ладно, давай лучше пойдём пить кофе, - он вышел на кухню.
   Они пили кофе, молча, думая каждый о своём.
   - Ну ладно, я пошёл на работу, а ты, если хочешь, то оставайся здесь. Продукты в холодильнике, так, что голодать не будешь.
   - Спасибо, я посижу до вечера, а потом, когда стемнеет, уйду к себе, чтобы не стеснять тебя.
   - Ладно, пусть будет так, - он вышёл в прихожую.
  
   Дмитрий сел в свой автомобиль, запустил двигатель, прогрел его и уже собрался выезжать со двора, как ему путь преградила серебристая иномарка.
   - Привет, красавчик, - улыбаясь, высунув голову в открытое окно, поздоровалась Елена.
   - Пошла ты, - буркнул себе под нос Дмитрий, оглядываясь, как бы выехать.
   - Я надеюсь, ты не сильно обижен. Помогать бедным женщинам это очень благородно. Ну, пока, - она помахала ручкой и рванула с места.
   Он долго ещё сидел, пытаясь совладать с собой, чтобы не выехать на трассу в таком состоянии. Он всей своей сутью ненавидел эту женщину, но ничем не мог ей навредить. Если бы подвернулся, хоть маленький случай - отомстить ей, то, он бы это сделал, не задумываясь. И тут, у него появилась жуткая мысль, "А если устроить ей аварию, к примеру, перерезать тормозные шланги?".
   Возвращаясь с работы, домой, Дмитрий, остановился возле дома Елены. Машина её стояла неподалёку от подъезда. Утренняя мысль не давала ему покоя целый день. Он никак её не мог вытравить из своей головы, хотя прикидывал разные варианты. Вычислить его тоже могли, если она останется, жива, то, бесспорно, она укажет на него. Ещё раз, всё хорошо взвесив, он поехал домой с твёрдым намереньем, что сегодня ночью он будет тут непременно.
   Алёна не сидела зря, она приготовила чудесный ужин, будто знала, что Дмитрий обожает курицу, запечённую в фольге.
   - Для такого ужина нужно обязательно выпить хорошего вина, - сказал Дмитрий, выходя из ванной принюхиваясь к изумительным запахам.
   - А у тебя есть? - как-то не уверенно, спросила она, будто вино - некий запрещённый продукт.
   - Конечно, есть, я всегда держу его для хорошего повода.
   - Ну, тогда неси, - Алёна была всё в том же халате, хотя в доме было достаточно тепло, и махровый халат никак не соответствовал климату.
   После плотного ужина и нескольких выпитых рюмок, Дмитрий сказал Алёне, что скоро вернётся, а она пускай ложится спать. Он взял охотничий нож, сунул его за пазуху и ушёл. На улице было уже темно, и передвигался он по городу без особых предосторожностей. Подходя к дому Елены, он замедлил ход и осмотрелся. Кругом вроде никого не было. Серебристая иномарка стояла на своём месте, но уличный фонарь её касался краем света. Дмитрий ещё раз огляделся и, быстрым шагом, направился к машине. Он хорошо разбирался в машинах и прекрасно знал, как подобраться к передним тормозным шлангам. Сначала он надрезал левый, убедившись, что тормозная жидкость выступила, он обошёл машину и точно то же сделал на другом колесе. Этого достаточно было, чтобы можно было выехать со двора и не обнаружить ничего особенного. Вскоре он, злорадствуя, покинул двор.
   Глава 16.
   Алёна и в этот вечер осталась ночевать у Дмитрия, сославшись на головную боль от выпитого вина, он не возражал. Разговор не клеился, и они, поболтав ещё о пустяках, вскоре заснули. Утром он ушёл, пока его гостья ещё крепко спала, как младенец. Он решил проследить за Леной, которая, насколько он знал, всегда по утрам любит прошвырнуться по городу. Эту привычку к утреннему развлечению, он давно за ней заметил. Выбрав удобное место, чтобы его она не заметила, когда будет выезжать со двора. Время тянулось медленно, однако спустя минут пятнадцать, он увидел, как выезжает со двора серебристая иномарка с затемнёнными окнами. Была ли Лена за рулём, или нет, ему не удалось рассмотреть, он тронулся следом. Сказать, что он был рад тому, что должно вскоре случиться так было нельзя. В глубине души он радовался и корил себя за своё деяние, но дело было сделано и надо было посмотреть, что будет дальше.
  
   Лена выехала на центральную улицу и прибавила газу. Почти каждое утро, она делала такие поездки, заодно посещала магазины и получала от этого неслыханное удовольствие. К большому сожалению, сегодня напросился с ней Абрам. Он давно уже её раздражал, но избавиться от него, она пока не могла. Хотя план у неё созрел, на счёт его дальнейшей судьбы, правда, реализовать его пока не было возможности. Впереди еле тащился грузовик, создавая помехи для автомобилей позади него. Лена решила обогнать его и ещё две легковушки. Впереди был поворот влево, и это способствовало ей видеть, относительно, не плохо дорогу. Придавив педаль газа, она начала обгон. Из-за плавного поворота вынырнул автобус. Лена поняла, что обгон не получится, и надавила на тормоза. Её послушный автомобиль на этот раз не подчинился и, как-то странно завилял. Она крутила рулём, но машина плохо слушалась её. Тем временем автобус, приближаясь, уходил в сторону на тротуар, но больше он не мог взять вправо. Лена поравнялась с грузовиком, продолжая удерживать машину, и хотела проскочить между автобусом и рефрижератором. Однако ей это не удалось. Она по касательной задела автобус, и её откинуло под прицеп грузовика, который уже тормозил. Мгновение, и правая сторона автомобиля, где сидел Абрам, просто влезла под прицеп. Скрежет, удар и время остановилось.
   Дмитрий остановил автомобиль неподалёку от аварии, а потом вышел и медленно направился к толпе, которая орала и каждый пытался объяснить, как лучше достать пострадавших. Вскоре послышались звуки сирены скорой помощи и милиции. За короткий период времени создалась огромная пробка так, что врачам пришлось идти пешком метров двести. Подобраться близко и рассмотреть, что произошло, конкретно, с Еленой, Дмитрий не мог. Милиция разогнала толпу, принялась доставать автомобиль, но это им не очень удавалось. Когда люди расступились, Дмитрий увидел, что Елену достали из-за руля, а потом, с трудом, вытащили ещё одно тело. По всей видимости, пассажир был мёртвый, а вот хозяйка серебристой иномарки, даже пыталась стоять на ногах. Вскоре протиснулась скорая помощь и пострадавших посадили в неё. Правда, мужчину скорее не посадили, а запихали, так как он не подавал никаких признаков жизни. Мало - помалу пробка рассосалась, и Дмитрий смог тоже уехать с места преступления.
   Почему-то, когда он увидел аварию, то не радовался, а, наоборот, у него испортилось настроение окончательно. Целый день, он задавал себе вопрос, правильно ли он сделал. Ответа, конечно, не было, да и быть не могло. Скорее всего, по его воле погиб, как минимум, один человек. Только вот, он не смог узнать, кто это был. Заходя в квартиру, его не покидали тяжелые мысли, и он даже забыл, что у него дома осталась Алёна.
   - Привет, - поздоровалась девушка, когда он вошёл в дом.
   - Здравствуй, - поздоровался Дмитрий, глядя на Алёну. Она была в его футболке, которая доходила ей до колен.
   - Что-то случилось? На тебе лица нет.
   - Да нет, просто я утром видел аварию и ... - он замолчал.
   - Да, аварии случаются, и ничего тут не поделаешь. Ужинать будешь?
   - Нет, я не хочу, может, потом, позднее.
   - Хорошо. Дима, а ты бы смог меня отвезти на квартиру?
   - А что, тебе тут плохо?
   - Да нет, но у меня нет одежды, - она растерянно смотрела на него.
   - Хорошо немного позднее, я сейчас хочу отдохнуть.
   Они съездили за вещами к Алёне и, как они предполагали, действительно приходил её парень и расспрашивал о ней у соседки. Как показалось соседке, он был каким-то подавленным.
   - Теперь почешет себе репу, - сказал Дмитрий, когда они возвращались домой к нему.
   - Хорошо, что я осталась у тебя, а то он бы, наверное, меня избил, поскольку я убежала.
   - Ничего, пускай подумает, правильно и то, что ты сказала соседке, что она и сегодня не видела тебя.
   - А если твоя женщина объявится, куда тогда мне деваться? - Алёна внимательно смотрела на своего спасителя и, видимо, сейчас думала, что он найдёт решение.
   - Думаю, что она долго ещё не придёт, - он вспомнил утреннюю аварию.
   Прошло две недели, Дмитрий и Алёна жили, как друзья и, скорее всего, они, словно не догадывались, что они разнополые. По вечерам болтали о разных пустяках, а когда назревали сложные вопросы, они пытались их обходить. Алёна сидела, в основном, дома, готовила обеды, ходила по магазинам и, вообще занималась домом.
   Вечером в дверь позвонили.
   - Ты кого-то ждёшь, - спросила Алёна.
   - Нет, - Дмитрий поднялся и пошёл к входной двери, - кто там?
   - Свои, - за дверью послышался женский голос.
   - Ты? - Дмитрий удивлённо смотрел на гостью.
   - Да, милый. Это я. Ты думал, что я на том свете? А что, в дом не пригласишь?
   - Нет, конечно, и думаю, что лучше всего тебе больше сюда не приходить, - он закрыл дверь перед носом Елены.
   - Это она была? - осторожно спросила Алёна, когда Дмитрий вернулся на кухню.
   - Да, - коротко ответил он.
   - А почему ты её выставил, у нас же с тобой ничего нет. Я имею в виду, как у мужчины и женщины, я бы могла уйти.
   - Я, тебя не гоню, с ней мы не будем говорить. Это мои проблемы и вообще не лезь мне в душу, - Дмитрий хлопнул ладонью по столу и ушёл в комнату.
  
   Утром он тихонько поднялся, попил кофе и вышел из дома. Ночью он долго не мог заснуть, всё анализировал свои действия, которые были связаны с Еленой. Сейчас он жалел, что так поступил, но тогда ему казалось, что его поступок правилен. Выйдя из подъезда, Дмитрий увидел, что возле его автомобиля ходит какой-то мужчина. Мужчине было лет пятьдесят, так казалось, потому, что он был безупречно одет в дорогой чёрный костюм, белоснежную рубашку и галстук был подобран в тон костюма. В руке он держал чёрную папку, в углу которой была какая-то эмблема.
   - Доброе утро, Хвостов Дмитрий Владимирович, - официально поздоровался незнакомец, когда Дмитрий подошёл к машине. При этом видный мужчина не протянул руки, подчёркивая тем самым неравенство между ними.
   - Здравствуйте, - буркнул Дмитрий, понимая, что не спроста этот человек ждёт его.
   - Я, думаю, что нам надо поговорить.
   - Я, вас не знаю, да и мне некогда, - Дмитрий открыл дверцу и сел за руль.
   - Советую вам поговорить здесь, а если вы не хотите, то тогда я буду вынужден вызвать вас в соответствующие органы.
   - Хорошо, - Дмитрий открыл дверцу справа, тем самым, приглашая незнакомца.
   - Я, следователь и веду дело Елены, которая недавно попала в аварию. Думаю, что вы догадались о ком идёт речь, гражданин Хвостов, - следователь положил свою дорогую папку себе на колени.
   - Догадываюсь, но причём тут я и авария? - спросил Дмитрий, прекрасно всё осознавая.
   - Вот вы, наверное, и способствовали.
   - Чем же?
   - Елена говорит, что именно вы можете быть ее врагом. У вас был некий конфликт по поводу каких-то денег, которые вы ей были должны.
   - Я, должен? Ну и ... - Дмитрия затрясло, однако он должен был взять себя в руки.
   - Ну, так вот. Экспертиза показала, что передние тормозные шланги были подрезаны, вот почему и произошла авария. Да, кстати, Абрам, дядюшка Елены погиб, она осталась, чудом, жива и почти не пострадала.
   - Такие змеи живучи, - выпалил Дмитрий.
   - Значит, она вам хорошо насолила. Получается, что вы действительно могли быть причастны к аварии. А вы знаете, что на подъезде, где живёт Елена, установлена видео камера? - следователь очень внимательно посмотрел на Дмитрия, долгим изучающим взглядом.
   - Камера? - спросил он, при этом лихорадочно вспоминая её подъезд. Следователь брал его на понт, там не было видео камеры. Дом был не элитный, а обычная панельная коробка, в которой жили простые люди.
   - Лучше, честно сознаться в содеянном. Пока вы подумайте, а, через пару дней, мы снова встретимся, - следователь вышел из автомобиля, помедлил, а потом, как бы невзначай, добавил, - поговорите с Еленой. Желательно, сегодня вечером. До свидания, - он захлопнул дверцу и направился на центральную дорогу.
  
   Дмитрий Хвостов ещё не доехал до своего офиса, как уже звонила ему Елена:
   - Привет, дорогой. Ну что, теперь встретимся, нам есть о чём поболтать. Я ведь права?
   - Во сколько и где? - он знал, что она просто так не звонит и, скорее всего, в её красивенькой головушке, созрела некая подленькая идея.
   - Я тебе под конец рабочего дня позвоню. Пока.
   Назначенное место для встречи, Дмитрию показалось странным, но деваться было некуда. Он выехал за город и через полтора часа въехал в деревушку под названием Забава. Указанный Еленой дом, найти было не трудно, он стоял вдали от остальных изб. Вокруг него стоял высокий забор, метра два, а ворота оказались железными, словно в тюрьме. Что творилось за забором, можно было только догадываться. Солнце катилось к закату, и длинные тени дома и забора тянулись далеко, тем самым делая причудливые узоры на полу. Хвостов вышел из автомобиля, подошёл к воротам, но надавить на кнопку, которая должна была служить звонком, не решался. Странно было то, что Дмитрий не мог даже представить, о чём может идти речь. По его предположениям, она сделала уже всё, видимо были у неё ещё какие-то планы. Со стороны леса подул холодный ветерок, Дмитрию стало как-то зябко и не уютно. Он решил взять из автомобиля куртку, но тут ворота распахнулись и, возле крыльца, он увидел серебристую иномарку. Он понимал, что это не могла быть та машина, которая попала в аварию. "Ну, надо же, она купила такую же машину", подумал он и, забыв про куртку, направился к дому.
   - Здравствуй, дорогой, - поздоровалась с Дмитрием Елена, когда тот хотел взяться за ручку двери.- И ты будь здорова, ответил он, от неожиданности вздрогнув. Когда он шёл от ворот к двери, Елену он нигде не видел, а сейчас она, по всей видимости, стояла позади.
   - Да ты пугливый, - она хихикнула, когда он повернулся к ней.
   - Зачем я тебе понадобился? - спросил он, беря себя в руки, чтобы она не видела его растерянности.
   - Пройдём в дом и там поговорим, - предложила она.
   - Давай поговорим здесь.
   - А что, ты боишься меня? - она заложила руки в боки и с прищуром смотрела на него. Волосы её были распущены, а под шелковым, с драконами, халатом, явно ничего не было.
   - Думаю, что любой будет бояться такой змеи, если она его ужалит. Я понять ничего не могу, как это ты меня так объегорила?
   Почему я стал с тобой общаться? Надо было с самого начала дать тебе пинка под зад.
   - У тебя бы ничего не получилось, я колдунья, - она снова захохотала.
  
   - Говори, что тебе надо? У меня нет времени с тобой языком чесать.
   - Спешишь к Алёне? Да, я с ней сегодня познакомилась и скажу тебе, она не дурнушка, конечно, тебе такая вряд ли понравится. Или я не права?
   - Ну, ты и стерва, - процедил Дмитрий сквозь зубы.
   - Ладно, не буду тебя томить. Абрам не выжил в той аварии и хочу сказать тебе, что ты сделал за меня работу. Я давно хотела от него избавиться, но ты сделал это за меня. Этот дом, этот автомобиль, кстати, такой же, как был и мой, перейдёт мне как бы в наследство. За это тебе спасибо. Только вот, могла и я погибнуть, а это не входило в мои планы, пока поживу на этой чудесной земле.
   - Сейчас тебе чего надо от меня?
   - Если я скажу, что ты мне нравишься как мужчина? - она хитро прищурилась и склонила голову на бок.
   - Такие женщины, как ты, мужчин только используют, - Дмитрий присел на ступеньку.
   - Между прочим, каждая женщина использует мужчину, хотя говорит, что любит и всякую дребедень. Они выходят замуж, рожают детей, чтобы почувствовать себя женщиной, а потом садятся мужчине на шею, и он должен кормить её и, заметь, её же детей. Мало какой мужчина хочет расстаться со своей свободой и нянчиться.
   - Я, не хочу с тобой говорить на эти темы. Говори, зачем позвала? - как он ненавидел эту женщину, но в её словах были некие неоспоримые моменты, - да они выходят замуж, а спустя годы превращают мужчину только в добытчика и горе ему, если он не хочет таковым становиться, - подумал Дмитрий.
   - Дело в том, что если я буду настаивать на том, что именно ты перерезал тормозные шланги, то тебя обязательно посадят и надолго. Но я могу и отказаться от своих показаний, если ты согласишься меня иногда сопровождать в качестве телохранителя, ну и будешь ещё выполнять мелкие поручения. Деньгами не обижу, Абрам имел не мало накопленного добра, да и дом тоже денег стоит.
   - Ты мне не оставляешь выбора, - он смотрел на Елену и прикидывал, как бы её уничтожить. Ему казалось, что его рука не дрогнет, если выпадет случай придушить её.
   - Молодец. А теперь можешь уходить, - она крикнула, - Вальтер, - из-за угла дома показалась огромная собака. Он медленно подошёл к хозяйке и улёгся у её ног.
   - Интересно, почему это я оказался на твоём пути? - он медленно поднялся, обошёл Елену, посмотрел на собаку и направился к своему автомобилю.
  
   Глава 17.
   Наташа проснулась, осмотрела свой номер, всё, вроде, было, как и должно быть, но её не покидала какая-то тревога, которая зародилась после того, как ушла её новая знакомая. Дальше надо было действовать очень осторожно, чтобы Елена ни в чём не могла её заподозрить. У Наташи в голове вертелась одна мысль, которая её пугала, "С ней надо бороться её же способом. Главное, не сыпануть ей больше, чем надо, снотворного. Зелье мне достанет Василий Григорьевич и тогда, я должна суметь попасть в её комнату", думала она, одеваясь. Сегодня она встретится с кучером и передаст записку барину. Для того чтобы обыскать номер, надо будет не мало времени, а когда хозяйка будет спать, то тогда можно будет обыскать всё обстоятельно.
   Наташа шла медленно к торговой площади, рассматривая город. Она в детстве бегала по этим улицам и представляла себя в будущем очень богатой и мечтала, что будет жить в одном из этих особняков, которые видела сейчас.
   -Здравствуйте барыня, - поздоровался кучер, когда поравнялся с ней. Он умело притормозил лошадей, показывая кивком головы, чтобы она садилась в карету.
   - Мне, до... - она не договорила.
   - Я, знаю, - он подмигнул ей, будто видит в первый раз. Если бы со стороны кто-нибудь следил за ней, то нельзя было бы сказать, что они знакомы.
   Кучер немного поколесил по городу, а потом остановил экипаж на пустыре. Он слез с козел и забрался в карету.
   - Передашь это барину, - Наташа протянула ему записку.
   - Барин сказал, чтобы вы возвращались домой, - твёрдо произнёс кучер. По его тону было ясно, что хозяин дал ему не двусмысленное указание.
   - Я не вернусь, а барин пускай не беспокоится обо мне. Пусть выполнит то, о чём я его прошу в записке.
   - Но вы же должны понимать, что это всё серьёзно. Я знаю своего хозяина, и он просто так бы не беспокоился.
   -Я все для себя решила и сделаю все, что в моих силах. Пусть он выполнит мою просьбу к завтрашнему дню. А сейчас поехали, высадишь
   меня на торговой площади, - твёрдо сказала Наташа.
   - Ну, как знаете, - он выбрался из кареты.
  
   По всей видимости, Елена и сама хотела, чтобы Наташа пришла к ней в гости. Вот они и условились, что на следующий день, вечером, Наташа, зайдёт к ней.
   - Здравствуй, Наташа, - радостно поздоровалась хозяйка номера.
   - Здравствуй, - Наташа, украдкой, осматривала комнату и искала подходящее место, где бы Елена могла прятать расписку от Василия Григорьевича. Женщины, как правило, в таких ситуациях очень похожи. Пузырёк с зельем она держала в руке, а руку в кармане халата.
   - Проходи и садись, будем ужинать, - Елена показала на богатый стол.
   - Спасибо, - Наташа увидела на столе бутылку вина, что ей облегчало задачу.
   - Я, сегодня разговаривала с тем человеком, и он обещал помочь. Ну ладно, о делах потом, а сейчас давай для начала выпьем, - она взяла бутылку и налила красного вина в фужеры.
   - А мне нельзя встретиться с ним? - Наташа делала вид, что, действительно, заинтересована приобретением гостиницы.
   - Конечно, встретитесь, но пока он должен всё организовать, - Елена пригубила фужер, в дверь постучали, - странно, я никого не жду, - она поставила фужер на стол и пошла к двери.
   Наташе представился прекрасный случай, чтобы выполнить задуманное, нельзя было упустить момент. Она достала пузырёк, быстро его открыла и налила содержимое в бокал Елены. Времени было в обрез, и она, дрожащей рукой, налила не столько как хотела, а побольше. Вскоре вернулась Елена. Она сказала, что приходил официант, спрашивал, когда подавать горячее.
   - Что случилось? - спросила Елена, присаживаясь на своё место, - на тебе лица нет.
   - Не знаю, вроде всё хорошо, - отмахнулась Наташа и предложила, - давай выпьем за наше дело.
   - Да, за это надо выпить, - Елена подняла бокал и осушила его до дна. У неё расширились глаза, и она, не мигая, уставилась на Наташу.
   - Что с тобой Елена? - задала вопрос Наташа, зная прекрасно, в чём дело.
   - Ты что мне подсыпала, стерва, - Елена попыталась подняться, но силы покидали её, и она, мешком, свалилась на пол.
   Наташа, не раздумывая, бросилась искать ценную бумажку. На кровати она откинула подушку, потом простынь и тут же увидела свёрток. Развернув его, она убедилась, что это то, что ей нужно. Спокойно выйдя из номера Елены, она спустилась к себе, взяла заранее приготовленные вещи и покинула гостиницу. Взяв извозчика, она приказала ему отвезти её на торговую площадь. Там взяла другого извозчика и поехала в усадьбу Василия Григорьевича. По дороге, перебирая в своих мыслях всё, что произошло, ее тревожила некая мысль, которая не могла всплыть в её голове. Что-то пугало её, но она не понимала, где допустила ошибку. И тут, перед её мысленным взором, всплыла картина, которую она видела, когда брала второго извозчика. Тот лысый мужичок стоял неподалёку и смотрел, как она пересаживалась. Как ей показалось, он очень внимательно рассматривал её. Насколько она помнила, он с ней не был близко знаком и никогда её не видел с Василием Григорьевичем. Дав всему логическое объяснение, она отогнала тревогу, откинувшись на спинку, Наташа решила вздремнуть.
   Когда кучер поехал в город и повёз Наташе то, о чём она просила, Василий Григорьевич не находя себе места, решил наведать своего старого друга. Уже вечерело, и для визита было позднее время, но он всё-таки поехал. То, что Наташа решилась на такой поступок, его очень тревожило, однако она приняла такое решение, и остановить её он не мог. Хотя в душе он радовался, что есть такой человек, который хочет ему помочь. Он гнал свою кобылицу по полю, всматриваясь вдаль, а на душе было не спокойно. Предчувствие чего-то страшного и неизбежного, всё усиливалось. Когда он въехал во двор, к Петру Петровичу, уже было темно. Дом ему показался каким-то угрюмым и не приветливым, словно не хотел впускать никаких гостей. Василий Григорьевич, привязал лошадь и вошёл в дом. Он постучал в дверь кабинета своего друга. После долгой паузы, раздался слабый голос.
   - Войдите.
   - Здравствуйте, Петр Петрович, - поздоровался Василий Григорьевич, закрывая за собой дверь.
   - Я, знал, что ещё увижу тебя перед смертью, - с трудом, выдавил из себя хозяин дома.
   - О чём вы говорите, мы ещё повоюем, - попытался приободрить его Василий Григорьевич.
   - Пустое, - Пётр Петрович лежал на диване, укутанный тёплым одеялом, глаза потухли, и веки с трудом поднимались, чтобы взглянуть на гостя, - ты присаживайся и рассказывай, хотя можешь и не рассказывать, я вижу по твоим глазам, что дела твои плохи.
   - Врач был? - спросил гость.
   - К чему тревожить людей, от смерти ещё никто не спрятался. Ты вот что, не натвори глупостей. Я чувствую, что ты творишь какое-то не правильное дело и может, остановись, пока не поздно. Больше мне нечего тебе сказать. А сейчас позови служанку.
   Василий Григорьевич выскочил в коридор и позвал старую верную подругу своего друга. Та вышла из своей комнаты и быстро засеменила, мимо гостя, в кабинет своего хозяина. Василий Григорьевич поспешил за ней. Служанка подошла к Петру Петровичу и, вздохнув, сказала:
   - Чего подать?
   - Что с ним? - спросил Василий Григорьевич. Он прекрасно понимал, что друг его уходит, но ничего поделать было нельзя.
   - Теперь уже ничего, - она повернулась к столу, взяла свечу и зажгла ее от канделябра, - упокой, господи, душу раба божьего, - произнесла старушка и перекрестилась.
   - Он умер?
   - Да. Слава богу, что вы приехали вовремя, он хотел вас видеть перед смертью.
   - Но... - Василий Григорьевич никак не мог поверить в смерть друга. Любой человек знает, что все люди смертны, но когда приходит смерть, даже у старого человека, это никак не укладывается в голове. Лишь только враги радуются гибели своих противников. И то, что вера нам говорит, мол, там есть жизнь и не такая, а прекрасная, никто не хочет покидать, хоть и грешный, этот мир.
   Василий Григорьевич три дня хлопотал по дому своего друга, чтобы похоронить его, как полагается, со всеми почестями. Он забыл про всё на свете и даже про Наташу, которая могла оказаться в трудной ситуации. Домой он сообщил, что задержится в усадьбе своего старого друга в связи с похоронами. Эти дни были настолько заняты, что ни о чём другом он не мог думать. Смерть Петра Петровича его потрясла до глубины души, хотя этого можно было ожидать. И вот наступил момент, когда надо было уезжать. Он раскланялся перед старой служанкой своего друга и покинул поместье.
   В это время Наташа не находила себе места. Она знала, почему задерживается барин, однако ждать его было невыносимо. Свёрток она не выпускала из рук ни днём, ни ночью. Она спасла своего благодетеля и, тем самым, отблагодарит его за всё, что он сделал для неё. Она гуляла в саду, ходила к озеру, иногда даже выходила за ворота в надежде, что, увидит, в дали барина. И вот сейчас, сидя в комнате, она услышала какой-то шум во дворе. Она выглянула в окно и увидела, как дворня встречает своего хозяина. Она хотела побежать ему на встречу, кинуться ему на шею, но противоречивые чувства останавливали её. Причиной всему, была Малуша. Наташа пыталась с ней найти общий язык, но та всячески избегала ее. Причина была очевидна для Наташи, да и кто бы не заметил, как служанка смотрит на своего барина. Как ни странно, но Наташа не питала никаких иллюзий на счёт Василия Григорьевича. Она прекрасно понимала, кто она и откуда он её вытащил. Она села на кровать, думая, что он вспомнит о ней и позовет, если ему будет угодно. Вскоре в дверь постучали.
   - Войдите, - сказала она, думая, что это служанка.
   - Здравствуй, Наташа, - Василий Григорьевич вошёл в комнату. На его измождённом лице можно было прочитать, что пережил он горе.
   - Я, всё сделала, - она поднялась и протянула барину свиток.
   - Спасибо, буду по гроб должен тебе.
   - Вы и так для меня много сделали, - она снова опустилась на кровать.
   - Я, ещё ничего не сделал. Пока я буду жить, ты будешь под моим покровительством, - он тяжело опустился в кресло.
   - Кто там ещё? - спросил Василий Григорьевич, когда в дверь неожиданно постучали.
   - Это я барин, - вошла Малуша, - я бы не осмелилась потревожить вас, но там появился Иосиф Александрович, он несёт такое, что это ужас. Обвиняет вас и её, - она показала кивком на Наташу в убийстве.
   - Где этот жид, - Василий Григорьевич выскочил из комнаты.
   Наташа не хотела оставаться одна, и она последовала за барином и Малушей. Шла речь об убийстве, "Значит, я убила её, и я буду отвечать" она не сомневалась, что речь идёт о Елене.
   - О, Василий Григорьевич, - радостно произнёс Иосиф Александрович, когда барин вошёл в гостиную, а за ним служанка и Наташа.
   - Тебе чего надо? Спросил барин, останавливаясь перед незваным гостем.
   - Сейчас всё объясню, - Иосиф Александрович смерил с головы до ног Наташу и, с ехидством, произнёс, - так это ты убегала из города на извозчике, когда отравили Елену?
   - Вон отсюда, - рявкнул барин и схватил Иосифа Александровича за лацкан пиджака. Он оттолкнул его в сторону двери.
   - О нет, на этот раз я так просто не уйду, - Иосиф Александрович, как-то увернулся он пинка барина и схватил Наташу сзади за шею. Во второй руке у него оказался нож, который он приставил к шее пленницы, - теперь будет всё, как я скажу.
   - Вы меня с кем-то перепутали, - Наташа слышала, как пахнет перегаром от странного мужичка. Она почему-то не испугалась ни ножа, ни пьяного.
   - Отпусти её, или я тебе голову оторву, - Василий Григорьевич направился к захватчику.
   - Ты знаешь, что Елена была мне больше, чем сестра, - Иосиф Александрович прижимал нож к горлу Наташи, - а эта сучка убила её. И я знаю, почему. Она выкрала расписку от тебя барин. Она тоже должна умереть, - его лицо побагровело, покрылось испариной, и он ещё сильнее надавил на нож. На шее Наташи выступила кровь.
   - Отпусти её, - Василий Григорьевич сжал кулаки, но ничего не мог сделать.
   - Пусть и она сдохнет, - Иосиф Александрович со всей силы потянул ножом по горлу Наташи.
   - Нет, - крикнул барин, схватив со стола графин и, со всего маху, нанёс удар по лысому черепу Иосифа Александровича.
   Вся прислуга завизжала, когда разбрызгивая кровью, в объятиях Иосифа Александровича, повалилась на пол Наташа. Глаза у Василия Григорьевича затуманились, уши оглохли, и он ушёл из реальности, куда-то в небытие. Как лунатик, он дошёл до своего кабинета, ничего не видя и не слыша, открыл дверь, подошёл к тумбочке, достал пузырёк и осушил его полностью. Жизнь покинула его тело, и теперь он парил над лугом, где змейкой вилась дорога к лесу, где пели неизвестные ему птицы.
   Глава 18.
   Когда Дмитрий, в очередной раз, дочитал книгу, у него было только одно желание, вышвырнуть её из своего дома. Он поднялся с кресла-кровати, посмотрел на мирно спящую Алёну, которая свернулась калачиком, как маленькая девочка и вышел из квартиры. Остановившись возле мусоропровода, повертел ещё раз книгу в руках и выкинул её. Теперь всё встало на свои места. Он уже не сомневался, что Василий Григорьевич и он это одно лицо, вернее та же душа сидит в нём, что сидела и, в когда-то жившем, барине. Чтобы понять всё, надо было побывать в усадьбе, где случилась трагедия и, скорее всего там, можно будет многое понять. Дмитрий понимал, что усадьба должна находиться неподалёку от озера, то есть, ее можно было найти, если автор правильно описал местность. Дмитрий не сомневался, что озеро именно то, а вот если ещё найти и мельницу, ну хотя бы развалины, то не трудно будет вычислить, где была усадьба. Войдя в квартиру, он увидел, что Алёна уже на кухне, хотя на улице ещё только светало.
   - Ты, почему так рано поднялась? - спросил Дмитрий.
   - А ты, что, не спал? - вопросом на вопрос ответила она.
   - Да, почти не спал.
   - Я, хотя и плохо ещё знаю тебя, но мне кажется, что ты чем-то обеспокоен, словно находишься не в своей тарелке, - Алёна наливала кофе и старалась не смотреть Дмитрию в глаза.
   - Я, пока ничего не буду тебе говорить. Я сейчас посплю, а потом мы с тобой прокатимся по нашим окрестностям.
   - Я не против, тем более, сегодня хорошая погода.
   - Договорились, - он принялся за своё кофе.
   Солнце стояло в зените, когда они выезжали из города. В открытые окна врывался тёплый воздух и хоть как-то освежал их тела. Алёна была одета в топик и шорты, она казалась совсем девчушкой. Дмитрий изредка поглядывал на неё и видел в ней Наташу из странного романа. Трасса была почти пуста, видимо люди в такую жару предпочитают прятаться где-нибудь в тени. Дмитрий напрягал свою память, чтобы вспомнить, не видел ли он в этих местах развалин мельницы. По описанию в книге, она должна была быть, где-то неподалёку от озера. Впереди он увидел отворотку направо, которая вела к озеру. Он притормозил, пытаясь представить, как тут однажды проезжала Наташа, а потом выехала к мельнице, но, по трассе, Дмитрий не помнил ничего, что могло бы походить на мельницу. Выходило, что та дорога, по всей видимости, заросла за ненадобностью. Он задался вопросом, - сколько лет прошло с тех пор, как дорогу забросили? - естественно, ответа у него не было, и он решил ехать медленно с той надеждой, что хоть что-нибудь будет напоминать старый тракт.
   - Ты что-то ищешь? Спросила Алёна после долгого молчания.
   - Вроде того. Где-то тут была когда-то дорога, но, по всей видимости, её больше нет.
   - Я тоже прочитала ту книгу, которая валялась у тебя на кресле.
   - Что? - от удивления он даже затормозил и съехал на обочину.
   - Да, я прочитала, но никак не могу понять, какое ты имеешь к тому роману отношение?
   - Придёт время, и я тебе всё расскажу, - он включил передачу и надавил на газ.
   - Тебе покажется странным, но где мельница, я знаю, вернее, где её развалины. За долгие годы русло реки сильно изменилось и теперь вода течёт в нескольких километрах от развалин. На том месте теперь лес. А знаю я потому, что я там была в тот день, когда ты меня спас. Те придурки, что-то там искали, но напились и ушли мы потом поближе к озеру.
   - Почему ты раньше мне этого не рассказала? - Дмитрий с интересом посмотрел на Алёну. Он подумал, что сильно недооценивал её.
   - Я не видела в этом смысла. Притормози тут. Туда на машине не доехать, если хочешь, можем пойти пешком.
   - Теперь думаю идти туда нет смысла, меня интересует, в основном, усадьба. Просто я хотел от мельницы найти путь. Может, ты знаешь, где и усадьба?
   - Нет, этого не знаю, но если судить по книге, то она должна быть неподалёку от города. Думаю, будет не трудно её найти, если порыться в архивах.
   - Молодец, я восхищаюсь тобой. Как я сам не додумался, - Дмитрий развернул автомобиль в сторону города.
   - Сегодня выходной и там нам ничего не светит, а вот завтра я бы могла сходить, когда ты пойдёшь на работу.
   - И снова ты молодчина. Так и сделаем, а в следующие выходные отправимся на поиски таинственной усадьбы, - он прибавил газу.
  
   Всё получилось так, как предполагала Алёна. Она отыскала в архивах всё, что ей было надо. Как ни странно, но в той усадьбе, действительно жил когда-то Василий Григорьевич, а после той трагедии правила имением Малуша, получалось, что книга была, скорее всего, автобиографическая. Одно только Алёна не понимала и задавалась вопросом, - каким боком Дмитрий к этому имеет отношение, - сколько не ломала она голову, ответа не было. Он пока не начинал разговор на эту тему, а она почему-то не решалась его расспрашивать. Такой разговор мог его разозлить или обидеть, она делала вид, что это её почти не интересует. Мало ли, какие у мужчин могут быть цели.
   - Кажется здесь, - произнёс Дмитрий, с какой-то неуверенностью.
   - Наверное, - Алёна открыла дверцу, но выходить не решалась. Каменный дом ещё стоял, но, вплотную к нему, подступал лес. Крыша, по всей видимости, давно провалилась, а из окон росли разные кусты, которым дать точное название было невозможно, настолько они переплелись. На улице, хоть и стоял день, но дом казался призраком из прошлого, и трудно было представить, что тут когда-то бурлила жизнь.
  
   - Да вид у дома пугающий, - сказал Дмитрий, выйдя из машины и направляясь к крыльцу.
   - Ты что собрался туда входить? - испуганно спросила Алена, идя следом.
   - Пока не знаю, - он осторожно ступал, раздвигая высокую траву, среди которой было немало крапивы.
   - Дима извини, но я не пойду с тобой, - Алёна остановилась в нескольких метрах от развалившихся ступенек, на которых тоже росли непонятные растения.
   - Конечно, не ходи, - он уже собирался шагнуть на крыльцо, как его взгляд упал на чёрный блестящий шланг.
   - Дима не ходи, - умоляюще сказала Алёна.
   - Не пойду, - Дмитрий сообразил, что это не шланг, а змея, которая очень внимательно смотрела на него, - конечно, не пойду, дом охраняемый.
   - Кем?
   - Тут надёжный охранник, - он быстро повернулся, схватил Алёну под руку и, почти поволок её за собой.
   - Что ты там увидел, - спросила, испуганно, Алёна, когда они сели в автомобиль и закрыли дверцы.
   - На крыльце я видел чёрную змею, думаю, что это гадюка, но в этих краях, она - редкость.
   - Может, поедем отсюда? - Алёна умоляющими глазами смотрела на Дмитрия.
   - Конечно, поедем.
  
   Дмитрий Хвостов смотрел на дом, на окутавший его лес и пытался вспомнить о своей прошлой жизни. На некоторое время ему показалось, что всё убожество исчезло, и он увидел себя на крыльце в тот момент, когда появилась, впервые, Елена. Это настолько была яркая картина, что ему пришлось себя ущипнуть, чтобы вернуться в реальность. Ему очень хотелось увидеть аллею, которая вела к пруду, но пойти туда, он не решался, тем более, что с ним Алёна, а она не согласится остаться одна в машине. Решение пришло само по себе, - я тут должен побывать один.
   - Поехали домой, - после долгой паузы сказал он, запуская двигатель.
   -Поехали, - со вздохом выдавила из себя Алёна, она думала, что этот момент никогда не наступит.
  
   Через неделю Дмитрий Хвостов подъезжал к усадьбе. Этот день выдался пасмурным, и всё вокруг казалось унылым, угрюмым и без каких - либо признаков жизни. Он вышел из автомобиля и направился к дому. Одет он был сегодня в джинсы, куртку, а на ноги обул резиновые сапоги. Он решил осмотреть всё, что будет ему доступно. Остановившись возле крыльца, он внимательно огляделся, но змеи нигде не было видно. Собравшись с духом, он решил войти внутрь дома и, сделав несколько шагов, он уже собирался перешагнуть гнилой порог, как перед ним появилась чёрная голова змеи. Инстинкт самосохранения сработал как нельзя лучше, и Дмитрий спрыгнул с крыльца. Отбежав несколько шагов, он остановился и посмотрел на проём двери, Голова сторожа, как маятник, качалась в проёме. Дмитрию стало дурно, и он направился сквозь кусты, где, по его предположениям, была когда-то аллея. Он продирался сквозь густо поросший кустарник, прикрывая лицо от колючих веток. По всей видимости, здесь когда-то земля была хорошо удобренная и потому была такая густая растительность. Спустя некоторое время, запыхавшись, он, оказался на берегу пруда. Лес подступал вплотную к самой воде. Трудно было сказать, что пруд был, когда-то, чистым и можно было в нём купаться. Сейчас вода была зелёной от водорослей, а во многих местах росли кувшинки и лилии. На первый взгляд, ничего в этих джунглях не было приметного. Дмитрий ещё раз осмотрелся, и взгляд его зацепился за странные камни, которые выглядывали из-под кустов.
  
   Внезапно мрак рассеялся, выглянуло солнце, кусты расступились и Дмитрий увидел картину, о которой читал в книге. Пруд был чистый, скамейка находилась на двух камнях, которые, ещё совсем недавно, были окутаны кустами. Не веря своим глазам, Дмитрий сжал веки и потряс головой. Однако когда он открыл глаза, ничего не изменилось, а наоборот появилось нечто новое, что повергло его в шок. На скамейке сидела Елена из далёкого прошлого. На ней было лёгкое платье, белокурые волосы забраны в хвост, в руке она держала маленькие камушки, а второй рукой бросала их в воду. Взгляд её был устремлён куда-то вдаль, за горизонт.
   - Испугался? - спросила она, не глядя на Дмитрия. Голос её был неестественный, словно она говорила сквозь некое препятствие, - ты не бойся, мы не могли не встретиться. Ты меня убил руками той дурочки и взял грех на душу.
   - Ты о чём говоришь? Я никого не убивал, - Дмитрий услышал, что его голос тоже не так звучит так, как привык он его слышать.
   - И Иосифа ты убил и Абрама, долго ещё тебе мучиться на этой грешной земле, - она продолжала смотреть в даль, не мигая.
   - Мне кажется, что я сошёл с ума, - выдавил он из себя, не веря ничему, что слышал и видел.
   - Многие так думают, когда с ними происходит такое, но поверь, мне ничего нет реальнее, чем то, что тебя окружает, - Елена поднялась и впервые посмотрела на него.
   - Я ничему не хочу верить, - хоть Дмитрий и не верил в бога, он перекрестился, но наваждение не исчезло. Елена, словно паря в воздухе, прошла мимо него и направилась к аллее, которая теперь была, как полторы сотни лет назад. Она прошла так близко, что он уловил даже запах ее кожи.
   Дмитрий стоял, не шевелясь, глядя в след удаляющейся женщине. Надеясь, что она скоро растворится в воздухе, и всё станет на свои места, он старался сдерживать дыхание, но Елена внезапно повернулась и, в один миг, уже стояла рядом с ним.
   - Василий Григорьевич, ты не смог покинуть пределы земной жизни, только потому, что принял яд добровольно. Теперь ты в другом теле, но душа твоя ещё в плену. А как её выпустить на волю, теперь тебе надо думать, Дмитрий, - она провела рукой перед его глазами.
   - Но..., - он хотел ещё многое спросить, однако всё исчезло, его снова окружили кусты, пруд позеленел и, где ещё совсем недавно была скамейка, торчали поросшие мхом камни.
  
   Он уже не помнил как обратно пробирался сквозь кустарник, сейчас он удалялся от имения на автомобиле и думал о том, не обратиться ли ему к психологу? Его мозг никак не мог справиться с тем, что с ним стало происходить, с тех пор, как он взял в руки странную книгу. Знал он одно то, что каким-то странным образом наслоились два времени друг на друга, как слоёный пирог. В его голове крутились несформировавшиеся мысли, - Если я - Василий Григорьевич, то Елена на иномарке и есть та женщина из прошлого. А Алёна это соответственно Наташа, Абрам был Иосифом. Получается какая-то чертовщина. Выходит, что Алёна должна уничтожить сегодняшнюю Елену, а я что, должен потом себя убить? Глупость всё это, выход должен быть другим. Да, Пётр Петрович правильно говорил, что даже жизнь такого гнусного человека, как Иосиф, дороже любых богатств. Вот почему, душа Василия Григорьевича, не покинула пределы земной жизни, а поселилась в моё тело. Может это и не так, но я должен быть очень осторожным в отношении Елены, - Дмитрий остановил автомобиль у своего подъезда и ещё долго сидел в глубокой задумчивости.
  

Глава 19

   Алёна встретила Дмитрия в прихожей. У него был странный вид, словно его вырвали из другого мира и, помимо его воли, закинули в ненавистное место, где его жизнь бессмысленная. Он скупо поздоровался и стал раздеваться. Алёна никак не решалась задать вопрос, который мучил её. Она уже немного изучила Дмитрия и знала, что он может разозлиться, если вопрос не понравится ему. И всё же она решилась: - А ты где был?
   - А тебе какое дело? Почему это я должен отчитываться перед тобой, - раздраженно и резко произнёс он.
   - Дима, но я ничего такого не сказала. Я может, переживаю, - в её голосе появились нотки обиды.
   - Тебе, вообще, что надо от меня? Какое ты имеешь право мне задавать такие вопросы? - рявкнул он и пошёл на кухню.
   - Но... - Алёна закрыла руками лицо и слёзы хлынули ручьями. Обида окатила её волной, комок горечи подкатил к горлу, и она бросилась в комнату.
   Дмитрий сидел на кухне, обхватив руками голову, не понимая, почему он сорвался. Алёна ни в чём не была виновата, а наоборот, она была рядом, и было с кем поговорить, правда, о своём состоянии поделиться с ней он не мог. Сложившаяся ситуация выбила его из равновесия, и теперь он находился как бы между реальностью и неким непонятным ему миром. Сквозь тяжелые размышления донёсся знакомый стук. Он не сразу сообразил, что это хлопнула входная дверь. Он вскочил и бросился в прихожую, а потом выскочил на лестничную площадку. - Алёна вернись, - крикнул он, но в ответ только слышал стук каблучков вниз по лестнице.
   Алёна шла по улице, не замечая ни мелкого моросящего дождя, ни людей, которые, искоса, смотрели на её заплаканное лицо, ни ночи, которая плотно легла на землю. А впрочем, она не могла всего этого замечать, так как её мысли были где-то далеко за жуткой реальностью. Она понимала только одно, что жить теперь, без Дмитрия, будет очень трудно. Надо было перестроить своё мышление на другую фазу. Только сейчас она призналась сама себе, что влюбилась, как говорят, по самые уши. И, как всегда водится в таких случаях, когда человек от горя вырван из реальности, случаются с ним непредсказуемые ситуации. И с Алёной случилось нечто непредвиденное.
   - Садись, - предложила Елена, остановив автомобиль у самого тротуара, и открыла дверцу.
   - Зачем? - спросила Алёна, не понимая, чего от неё хотят.
   - Тебе плохо и мне тоже, покатаемся и развеемся, - пронзительный взгляд Елены был манящим, не смотря на то, что улицу освещал фонарь.
   - А куда мы поедем? - Алёна не могла не подчиниться, а впрочем, ей было нечего терять. Тем более, девушка за рулём ей нравилась.
   Дмитрий, не сумев вернуть Алёну, не очень расстроился, он внезапно понял, что ему надо делать. Компьютер и Интернет могли дать ему множество ответов на вопросы, которые встали стеной перед ним. Только там он может почерпнуть необходимую ему информацию. Дмитрий вошёл в комнату, посмотрел на диван, где привык видеть Алёну и включил компьютер. Во всемирной паутине он не раз блуждал и натыкался на разные и нужные и не нужные ему учения. Находил множество разной информации о колдовстве, экстрасенсах, о параллельных мирах и прочей чепухи. Но он никогда не думал, что ему придется столкнуться с такими делами, и относился к этому с иронией. Он, в основном, сохранял высказывания философов и всё то, что может пригодиться в реальной жизни. Однако, умные наблюдения учёных, древних философов ему пока не доводилось использовать. В реальности нужно было поступать так, как подсказывала ситуация и не иначе. Конкретный человек, в конкретной ситуации не может воспользоваться чьим-то советом, так как у каждого человека своя жизнь, не похожая на другую, как отпечатки пальцев, похожих не бывает. Впрочем, если человеческие судьбы рассматривать поверхностно, то, кажется, что они как близнецы, но в том случае, если это не касается тебя лично. Когда рассматривать конкретного индивидуума, то всё выглядит совсем по- другому. Не возможно прожить жизнь по правилам или по инструкции, которая описана в библии или в другой религии. Даже служители веры и то допускают много ошибок, которые потом исправляют, вымаливая прощения у всевышнего. Получается, что, если придерживаться инструкции, то есть - библии, быть праведником не возможно. Дмитрий давно всё это понимал и всё же решил попытаться найти некую инструкцию, которая бы могла вывести его из тупика.
   Алёна медленно просыпалась, пытаясь вспомнить, как она попала в незнакомую ей квартиру? В комнате кроме большой кровати, телевизора и прикроватной тумбочки ничего не было. На тумбочке лежало не большое зеркальце, а рядом стоял пузырёк с мутной жидкостью. Алёна скинула с себя одеяло, поднялась и раздвинула шторы. Яркие солнечные лучи скользнули по её обнаженному телу. И тут она вспомнила Наташу, которая точно также проснулась и смотрела в окно, а на крыльце Василий Григорьевич садился на чёрную кобылицу. Только вот сейчас Алёна никого не видела, кроме городского двора, где бегали дети и несколько дворовых собак. Она напрягла память, но вспомнить это место не могла. Последнее, что вертелось в её голове, это, когда она садилась в машину к Елене, всплыло перед её мысленным взором и лицо Дмитрия, но оно показалось ей каким-то не реальным, словно было нарисовано на очень плохой бумаге. От копания в своих мыслях отвлекла её открывающаяся дверь.
   - О, ты проснулась, - сказала Елена, закрывая за собой дверь. На ней был шелковый халат, под которым явно ничего не было.
   - Как я сюда попала? - спросила Алёна и начала надевать свою одежду, которая валялась возле кровати.
   -Мы прокатались, выпили, а потом тебе стало плохо, и я привезла тебя к себе. Потом ты снова захотела банкета, и мы продолжили веселиться.
   - И что мы делали? - настороженно спросила Алёна. Её не покидало дурное предчувствие.
   - Было чудесно, просто великолепно, подруга. Ты мне очень понравилась.
   - В каком смысле понравилась? - Алёна чувствовала, как её мышцы слабеют и подкашиваются ноги.
   - Вчера ты была прелесть, - Елена, распахнув халат, обнажив свою фигуру, улыбаясь, стала подходить к Алёне.
   - Я с тобой? Мы это... - с трудом выдавила из себя Алёна. Она представила, чем они занимались, и от этого тошнота подкатилась к горлу.
   - Я тебе говорю, было чудесно. Мы же современные девушки и должны заниматься тем, чем нам хочется.
   - Не касайся меня, - воскликнула Алёна, отталкивая хозяйку дома. Но Елена видимо этого ожидала и, одним толчком, повалила Алёну на кровать, а потом прижала всем своим телом.
   - Не дури, всё будет очень хорошо. У меня есть зелье, которое тебя успокоит, - Елена схватила пузырёк из тумбочки, одной рукой его открыла, а потом поднесла его ко рту Алёны.
   - Не надо, - сквозь слёзы сказала Алёна, но силы были не равны и Елена, засунув пузырёк в рот Алёне, вылила содержимое, - ну вот, дурочка, в прошлой жизни ты меня отравила, а в этой, я сделаю с тобой, то же самое.
   Алёна жидкость не проглотила, а держала во рту. Хоть её тело слабело, она старалась не заглатывать. Елена поднялась, запахнула халат, со злобой посмотрела на Алёну. Прищурив глаза, она некоторое время постояла и, подумав, что Алёна ушла к праотцам, плюнула на неё и вышла.
   Как только дверь закрылась, Алёна собрав последние силы, поднялась и стала отплёвывать изо рта противную жидкость. Перед глазами всё плыло, рот онемел, а язык казался оловянным. Она пыталась вспомнить, где её мобильный телефон, но она даже не успела одеться, а искать, что-либо сейчас она не могла. В её голове всплывало только одно имя, Дмитрий. Но оно то появлялось, то исчезало в непроглядной темноте. Страшно кружилась голова, и сильно тошнило, вскоре невиданная сила навалилась на неё и наступила пустота.
   Сколько пролежала Алёна в бессознательном состоянии, она не помнила. Кто-то её тормошил, пытаясь разбудить. Она не могла видеть никого, так как её веки были настолько, тяжелые, что она, попросту, не могла их открыть.
   - Она мертва? - спросил мужской голос, беря Алёну на руки.
   - Мертвее не бывает, - со злостью сказала Елена.
   - И куда теперь её? - спросил всё тот же мужской голос, мужчина положил её на пол, там, предусмотрительно, уже было расстелено одеяло.
   - Я тебе плачу не за то, чтобы ты задавал вопросы, - резко оборвала Елена своего исполнителя.
   - Ты упоминала какую-то усадьбу.
   - Заткнись и делай своё дело.
   Алёна всё слышала и прекрасно понимала, куда её сейчас повезут. Её завернули в одеяло, и сильные мужские руки забросили её на плечо, как мешок. Алёна снова потеряла сознание.
   Первые солнечные лучи скользнули в проём двери и коснулись лица Алёны. Она открыла глаза, пока ещё не осознавая, почему ей так холодно. Она лежала на каменном полу, кое-как завёрнутая в одеяло. С трудом поднявшись, она поняла, что полностью голая. Вспомнив ночной разговор Елены и какого-то незнакомца, всё встало на свои места. Она подняла одеяло, закуталась и направилась к выходу, но тут она вспомнила о стороже, который охраняет вход в дом. Впрочем, у неё не было выхода, даже если её змея и укусит, то это не будет худшим выходом из данного положения. Она побежала, почти не глядя себе под ноги. Перепрыгнув через сгнившие ступеньки, она направилась в сторону города не замечая, ни крапивы, ни мелких камушков, которые беспощадно врезались ей в подошвы.

Глава 20

Когда Дмитрий Хвостов встал из-за компьютера, на улице был день и солнце уже высоко, поднялось над горизонтом. Из всего перечитанного за ночь, ничего не привело его хоть к какому-то выводу. Зацепиться можно если только за гипотезу, единое информационное пространство. Однако и в это он не очень верил. Не было никаких фактов, только предположения, может быть и так далее. Никто даже среди учёных ни говорил, ни писал ничего конкретного; получалось, что все ходят вокруг да около. Как дальше ему быть он не знал, так хотелось поговорить с каким-нибудь умным человеком, но такого у него не было. Его взгляд упал на диван, где он привык видеть Алёну и только сейчас вспомнил о ней. Прикинув, что она, скорее всего, ушла на бывшую квартиру и, успокоившись, пошёл пить кофе.

В дверь позвонили, но Дмитрий никого не ожидая, даже не обратил на звонок внимания. Снова раздался в прихожей трель звонка. Хвостов только сейчас сообразил, что это пытается кто-то пробиться к нему.

- А ты чё в таком виде? - спросил Дмитрий, когда открыл дверь и увидел Алёну, босую и завёрнутою в какое-то потрепанное одеяло.

- Разрешишь войти? - спросила Алёна с дрожью в голосе. Правда у неё и тело дрожало как осина на ветру.

- Да, конечно, - он распахнул широко дверь.

- Я сначала в ванную, а потом всё расскажу, - сквозь слёзы произнесла Алёна.

- Давай, а я тебе тем временем приготовлю кофе, - Дмитрий был удручён тем, что Алёна пришла в таком виде. Первая мысль была, что она наткнулась или пошла к своему другу, а потом сделал с ней, что хотел. К большому его удивлению Дмитрий не ревновал её, как бы это делал другой мужчина на его месте. Он не понимал, почему так безразлично относится к Алёне. По большому, счёту Алёну можно было полюбить: и телом хороша, и душа её чудесна, но, видимо, сердцу не прикажешь.

- Дима, нам надо поговорить, - сказала Алёна, заходя на кухню и закутываясь в халат.

- Давай поговорим, - он пододвинул ей кофе.

- Со мной произошла странная история, - она отхлебнула горячий кофе и долгим, не мигающим взглядом, посмотрела на Дмитрия.

- Ну, говори, я внимательно выслушаю.

- Хорошо, - Алёна рассказала о своих приключениях, как можно подробнее. Вернее она говорила о том, что с ней произошло в основном, что помнила, а о многом приходилось догадываться.

- Нуда, ну ты и влипла, - Та мозаика, которая никак не складывалась в его голове, начала приобретать более отчётливый вид. Теперь скидывать со счетов Алёну было нельзя. Не случайно он её встретил тогда на озере, вернее спас, но на самом деле всё было давно запрограммировано самой жизнью.

- Что ты думаешь обо всём этом? - спросила Алёна, надеясь получить внятный ответ. Она сама многое не понимала, но интуиция ей подсказывала, что Елена ещё много принесёт им бед.

- Думаю? - произнёс задумчиво Дмитрий, а потом продолжил, - Получается, что ты и есть та Наташа из книги. А Елена из прошлого трансформировалась в нынешнюю Елену. Вот, что я думаю. Хотя, если бы мне были раньше о таком сказали, до чего я сам дошёл теперь, то я бы сказал такому человеку: " Ты нуждаешься в длительном лечении у психиатра".

- Нет, мы не сумасшедшие и нечто похожее происходит с другими людьми, но они никому не признаются, только лишь потому, что боятся показаться глупцами.

- Может ты и права. Только, что нам делать с Еленой. Ты просто не знаешь, в какие кредиты она меня втянула, - и тут Дмитрия прорвало. Он стал рассказывать о своих злоключений с тех пор, когда со своего балкона увидел тех двух индивидуумов. Он говорил без остановки, дабы не остановиться и не держать более в себе странные предчувствия, разные предположения и всё то, что мучило его. С каждым высказанным предложением ему становилось всё легче. И когда он закончил своё повествование, наступила долгая тяжелая пауза.

Алёна смотрела на Дмитрия и видела, что его лицо было белое как мел. Он сжимал кулаки и от напряжения побелели так же его костяшки.

- Может, мы уедем? - наконец-то предложила Алёна.

- Куда? Меня найдут банковские вышибалы даже на краю земли, и поможет им в этом она. Теперь я уверен, она ведьма и спрятаться от неё я не смогу.

- Я уверена, что выход должен быть.

- Да смерть тоже выход, - еле слышно сказал Дмитрий и ужаснулся от своих слов.

- Василий Григорьевич ушёл от проблем по своей воле, а ты теперь за него отдуваешься.

- Нет, это он сам за себя отдувается, только в моей оболочке и ты тоже не в чём не виновата, а вот душу носишь Наташи.

- Мы найдём выход, - спокойно сказала Алёна и впервые легонько коснулась его руки. Он не отдернул кисть, а наоборот накрыл её руку своей ладонью.

Дмитрий поднялся, не отпуская руки Алёны, кивком головы показал на комнату. Она как будто была под гипнозом и смотрела на него, не мигая. Больше им слова были не нужны. Они вошли в комнату, разделись и их обнаженные тела соприкоснулись.

Они лежали молча, но думали об одном. Их мысли крутились вокруг Елены, которая, по всей видимости, не собиралась оставлять Дмитрия в покое. Да он была уверена, что Алёна мертва и больше для неё не представляет опасности.

- А как ты думаешь, зачем было кроме мутной жидкости на тумбочке зеркальце? Спросила Алёна.

- Это было продуманное убийство, а зеркальца можно положить на губы человеку и если оно отпотеет, то человек жив. Вот почему она была так уверена, что ты мертва.

- Я тоже так думала. Но почему она поставила яд и зеркальце так, что бы я заметила? Вот, что меня мучает.

- Она тебя решила наказать так, чтобы ты понимала, что скоро умрешь. Это её наверняка радовало или тешило её самолюбие.

- Получается, что она слишком жестокая - задумчиво произнесла Алёна.

- В этом я не сомневаюсь, однако... - Дмитрий не договорил, его мысли снова вернулись к книге, в то место, где Василий Григорьевич с трудом удерживался, что бы не привлечь её в свои объятия. Дмитрий тоже помнил, как его чувства возгорались при виде нынешней Елены. И всё же не так сильно как у Василия Григорьевича.

- Ты, о чём задумался? - спросила Алёна, поворачиваясь к Дмитрию и прижимаясь всем своим голым телом.

- Так, пустое, - он не хотел об этом говорить Алёне. Как не странно, но он при первой близости с Алёной, испытал то, что с другими девушками не было.

- Дима, я хочу тебе кое-что сказать, - она легонько коснулась своими губами его плеча.

- Я слушаю.

- Ты, только не злись.

- Постараюсь.

- Я люблю тебя с того самого момента, когда ты спас меня. Я не понимала, что это такое вначале.

- Ты, понимаешь, о чём ты говоришь? - спросил Дмитрий, поворачивая её голову и заглядывая в глаза.

- Да, - по её щёкам потекли слёзы.

- Но почему ты плачешь?

- От счастья, - она улыбнулась сквозь слёзы.

- Ну, ты даёшь, - он ничего другого не смог придумать.

- Я люблю тебя, и не гони меня. Ты никогда не пожалеешь, что я с тобой. Я тебе это обещаю

- Мы будем вместе, - они слились в длинном поцелуе.

Глава 21

   Алёна вышла из дома, когда Дмитрий ушёл на работу. На ней были джинсы, кроссовки, лёгкая голубенькая футболка и бейсболка. Она оделась так специально, что бы можно было долго бродить по городу и найти дом Елены, а потом постараться хотя бы примерно узнать маршруты ненавистной ей так женщины. Погода позволяла долго находиться на улице: не было ни холодно, ни жарко. По небу плыли белые редкие облака, куда-то только в им известном направлении. Лёгкий ветерок слегка трепал листву на деревьях и кустах. Люди с угрюмыми лицами спешили куда-то по своим делам, и никто не обращал на не приметную девочку никакого внимания. Алёна не хотела жестокой мести для Елены, но она должна была оградить своего любимого от разных неприятностей. Если женщина любит, то она пойдёт на всё, что бы её любимый мог жить счастливо с ней. Впрочем, она не задумывается о последствиях, которые непременно будут после её деяний. По большому счёту есть три категории женщин. Такие как Алёна, пойдут на всё ради любви, но их очень маленький процент. Такие как Елена, полная противоположность, их намного больше. А основная масса это женщины, которые предпочитают жить серой будничной жизнью. Они могут помногу раз влюбляться, по несколько раз выходить замуж, стараясь всегда получить выгоду от мужчины, хоть небольшую но чтобы совместное нажитое было в её сторону больше. Такие женщины завидуют ярким личностям, читают о них книги, следят за их личной жизнью, но никогда не решатся пойти по их пути.
   Алёна резко остановилась, она никак не предполагала, что так быстро увидит Елену. Тогда она была пьяна и точно не запомнила дом своей обидчицы. Автомобиль Елены проскочил мимо Алёны в нескольких сантиметрах, но Елена не заметила Алену, так как была уверена, что та мертва. Алёна проследила взглядом за серебристой иномаркой, как та лихо проскочила перекрёсток, а вскоре затормозила возле супермаркета. Дверца открылась, и полуобнаженная Елена резво вышла из автомобиля. Она себя вела очень уверенно, словно была богиня, а все окружающие её рабы. Не обращая ни на кого внимания, она как пава направилась к магазину.
   Алёна перешла перекресток, и тут неподалёку стояли такси.
   - Вы свободны? - спросила она, открывая дверцу.
   - Конечно, - ответил полный, лысоватый мужчина с огромными усами, - Для таких девушек.
   - У меня особая просьба, - сказала Алёна, захлопывая дверцу.
   - Да? - он поднял свои мохнатые брови, словно надсмехаясь над девушкой.
   - Видите, ту серебристую иномарку, - Алёна указала на иномарку Елены.
   -Ещё бы, в нашем городе видел таких всего несколько.
   - Мне надо за ней проследить, - Алёна увидела, как возвращалась Елена. По всей видимости, она в этом магазине ничего не покупала, так как в руках была только одна сумочка.
   - Нет проблем, красавица, - усатый запустил двигатель.
   Они примерно около часа колесили за серебристой иномаркой по городу. Елена останавливалась возле дорогих магазинов, заходила в них и вскоре возвращалась. Складывалось такой впечатление, что она туда заходит для отметки. Наконец Елена остановилась возле своего подъезда. А Лене больше ничего не надо было, но, чтобы не выдать себя, она попросила таксиста отвести её на то место, откуда он её взял.
   - Сколько с меня, - спросила Алёна, когда они остановились.
   - Думаю, будет не мало, - он посмотрел на часы, - я потратил час десять, но тут есть нюанс.
   - Какой ещё нюанс? - удивлённо спросила Алёна.
   - Слушай девочка. Ты мне отдаешься, и мы в расчёте или я встречусь с этой девицей и расскажу, что ты следила за ней.
   - Подлец, - сквозь зубы процедила Алёна. Видишь, вон стоит полиция, я сейчас закричу, что ты меня насилуешь. Ты понял меня?
   - Ну ладно сучка, плати и вон отсюда. Я ещё встречу тебя.
   - Если будешь меня искать, то очень сильно пожалеешь, - Алёна швырнула деньги, больше чем он запросил, и вышла из машины.
  
   Алёна ходила по комнате, пытаясь унять дрожь. Нет, она дрожала не от слов грубого таксиста, она лихорадочно думала о том, что ей предпринять с Еленой. Конкретной, или более подходящей идеи у неё не было, но она понимала, что действовать надо именно сейчас. Главное было, чтобы Дмитрий ничего не заподозрил. Так же она почти была уверена, что сделать что-то можно, и есть решение этой проблемы, но пока эта мысль никак не могла всплыть из её подсознания. Надо было успокоиться и тогда, скорее всего нужная идея всплывёт, как это всё бывает. Алёна пошла, пить кофе.
   Позвонил Дмитрий: - Алёна, я сегодня задержусь. Меня отправляют по работе на два дня в командировку.
   - Спасибо, что предупредил.
   - Почему у тебя дрожит голос?
   - Да нет, всё в порядке, просто я хлебнула горячее кофе и тут звонок.
   - Ну, извини, что испугал.
   - Ничего страшного милый. Я тебя люблю, и буду очень ждать твоего возращения, - Алёна торопливо положила трубку. Она очень испугалась, что Дмитрий может волноваться из-за неё.
   Дмитрий, медленно нажал кнопку отбоя на мобильнике и задумался, - Интересно, что это она придумала? Но то, что у неё есть определённые мысли это факт. Странно построена жизнь: кого мы любим, те нас не любят, и наоборот. Интересно я смогу когда-нибудь её полюбить так, как она меня любит? Скорее всего, я не создан для любви. Да, странно она себя вела. Но и не поехать в командировку я не могу. Пусть будет все, так как должно быть. К сожалению, Василий Григорьевич так тоже думал в кульминационный момент.
   - Привет, красавчик! - поздоровалась Елена, которая выглядывала из окна своего автомобиля совсем рядом, - О чём задумался?
   - Что тебе надо?
   - А тебе не интересно, где твоя подружка? А нуда ты меня любишь, - Елена улыбалась.
   - Нет, мне ничего не интересно и тебя слушать тоже, Дмитрий запустил двигатель своей машины и тронулся с места.
   - Она там, где мой Абрам, - крикнула в вдогонку ослепительной красы блондинка.
   Алёна медленно шла по ночному городу, где изредка улицы освещали фонари. Редкие прохожие изредка поглядывали на неё, но, по всей видимости, она для них не представляла никакого интереса. Погода портилась, и порывистый ветер иногда швырял холодные, крупные капли дождя. Она определённо знала свой маршрут, но только её смущало одно, вдруг вернётся Дмитрий и начнёт её искать. Хотя по всей логики её предположений, он обязательный человек и не сбежит с командировки.
   Алёна ещё долго не могла решиться зайти в подъезд, где жила Елена. И всё же она приняла решение, вошла в подъезд за какой-то женщиной, поднялась по нескольким лестничным маршам и остановилась, возле двери Елениной квартиры. Теперь она вспомнила, как тогда заходила нетрезвой в эту дверь. Алёна нажала, кнопку звонка.
   - Ты? - удивлённо спросила Елена, но очень быстро взяла себя в руки.
   - А ты меня похоронила?
   - И чего тебе надо?
   - Я предлагаю тебе прокатиться на озеро, - Алёна чувствовала, как с каждым словом её охватывала уверенность.
   - И что мы там будем делать ночью и в такую погоду? - Елена не очень хотела этого путешествия, но видимо у неё созрел тут же план, - Хорошо поехали. Жди меня у машины, - хозяйка захлопнула дверь перед носом Алёны.
   Редкие уличные фонари плохо освещали улицу, и разглядеть лица прохожих не предоставлялось возможным из салона автомобиля. Лена даже ночью вела машину в своей манере.
   - О чём задумалась, подруга, - спросила Елена с довольной улыбкой, она получала неслыханное удовольствие, когда находилась за рулём.
   - Я придумала для нас тобой соревнование. Кто переплывёт озеро туда и обратно, тому и достанется Дмитрий.
   - Ого, да ты крутая. Я согласна, - Елена прибавила газу, когда они проехали последний светофор и выскочили на загородную трассу.
   Алёна понимала, что Елена сильнее и, скорее всего, выиграет, но пока у Алёны не было другого плана. Фары автомобиля выхватили в переде дорожный знак, поворот влево. И тут Алёне пришла в голову шальная мысль, - А если сейчас дернуть руль вправо, тогда всё будет кончено, - она посмотрела на Елену и уже точно знала, что это сделает. Перед её мысленным взором предстало лицо Дмитрия. Елена не сбрасывая скорости, стала входить в поворот. Алёна обеими руками ухватилась за руль и дернула его вправо. Автомобиль слетел с дороги, перевернулся дважды через крышу и остановился, ударившись об огромную сосну. И тут всё кончилось, наступила полная тишина.

Эпилог

  
   Дмитрий купил цветы, коробку конфет и направился к больнице. Алёну сегодня должны были перевести из реаниамации в обычную палату. Он знал со слов врача, что Алена, скорее всего не будет ходить. У неё были сломаны обе ноги и левая рука, но это ещё не самое страшное, переломан позвоночник. Врач говорил, что она может и стать на ноги, но нужно много времени и хороший уход. Дмитрий понимал, какую берет на себя обузу, но и отказаться от Алёны, он попросту не мог. Это она спасала его и сделала эту аварию, в чём он не сомневался. Елена сразу погибла, и у неё не было шансов выжить. Дмитрий никак не мог себе простить, что тогда не остался дома, правда он и не мог.
   Постояв не много у двери, он вошёл в палату. Слева у окна на койки лежала Алёна. Она была вся перебинтована, такое он видел только в фильмах. На мгновение он растерялся, он, совладав с собой, так как готовился к этой встречи, он подошёл к Алёне, наклонился и поцеловал в щёку.
   - Я тебя никогда не оставлю. Я люблю тебя, моя Алёнушка.
   - Я тоже тебя люблю. Очень сильно, - по её глазам потекли слёзы.
   13.10.2012
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"