Ой, ну привет всем. Тут у меня чё было вчера, ой, чё было...
День рождения у меня был. Ага. Ой, ну спасибо, спасибо, ну да, очень приятно. Подарки по почте пришлёте, адрес такой: деревня Кукуевка, дом Куклиных, коту Мурзику. Лично в лапы, да. Только вы уж поаккуратней с подарками будьте, ладно? А то, знаете, как бывает? А вот как вчера. Щас расскажу.
А начиналось всё хорошо. Даже, между нами говоря, отлично начиналось. Проснулся я пораньше, часиков в 11, потянулся так сладко, мрр, солнышко в окошко пробивается, хорошо... А тут дверь на чердаке нашем открывается и вваливаются все мои мурявые: Багира, жена-красавица, и дети-балбесы. Да не просто так вваливаются, как каждый день они туда-сюда вваливаются и вываливаются, а с подарками в лапах! Я так и сел от восторга. А они кричат:
- С днюхой тебя, папец!! Урря!
А я им кричу нежно:
- Да, да! Скорей тащите сюда подарочки, мои кошечка и котятушки!
Ну и вот. Багира, значит, вручает мне... Не, у меня ж рук нет: влапивает мне свой шедевр: заливная щука! Да: такая огромная и залита сгущёночкой! Ммммнямммм.... Не, чё гадость, какая ещё гадость?! Эт вы ничё в заливных щуках не понимаете, а вот я очень даже, ммм...
А сынки мои, Мурзик-младший и Гюнька-Тик, суют мне своё произведение: они картину нарисовали, хмгм...
- Эт, пап, ты! - и тычут лапами в это, на мохнатого паука похожее, намалёванное, - ты типа куришь сигару и смотришь боевичок. А сигара - эт не сигара, а сосиска! А вот этот квадратик - эт телевизор! Здорово, да?
Присмотрелся я:
- Спасибо, - говорю, - хорошая картина, только её под заливную щуку не рассматривают, а то несварение будет. Вы её на двери снаружи повесьте: к нам никакие террористы не рискнут войти, сразу с лестницы свалятся.
А тут Муся, дочка моя, зараза неописуемая, подваливает. И хихикает. Она вечно чёта хихикает. Зараза ведь. Достаёт она из-за спины и протягивает мне:
- На, папаня, пригодится в жизни!
А там свисток. На верёвочке такой симпатичненькой. Я говорю:
- Ээ, спасибо, дочурка моя разлюбезная, только что ж мне с этим свистком делать? Свистеть, чтобы ужин вовремя подавали? Или песни свистульные сочинять?
А она хихикает:
- А ты его на шее носи всегда, прям щас надень. Вдруг акула в речке нашей нападёт - будешь отсвистываться!
Не, ну не зараза ли? Вечно у неё шуточки над отцом. Надел я свисток - надо же дочке приятное сделать, да и висит он - типа медаль на груди.
А потом мы вниз пошли. В столовую. А там... Вы не поверите - вот я не поверил: там все Куклины собрались за столом и кричат хором:
- С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ, МУУУРЗИК!!
А Петька ещё шутихой бумкнул громко и всех засыпал этими... конфетами. Или конфетти, в общем, мусором всяким, бумажным.
А мама Ира (цены ей нет, неоценённая у нас она, не меньше мильёна потянет, уж не меньше) раздвигает строй детей и открывает вид на... ТОРТ!!!! Вот вы видели когда-нибудь торт? Да? Вот эту замухрышку медовую с пятью жалкими свечечками вы тортом называете, да? Этим вас кормят родители ненаглядные? Буэ. Так им и передайте моё фе. А потом им расскажите, какие должны быть настоящие торты.
Значит, так. Сначала размер. Есть торт маленький, есть средний, есть большой. А есть Куклинский. Это чтоб 40 человек улопались до пуза, а кот Мурзик - от пуза и набок свалился. Да. У нас для торта формочка специальная - бочка дубовая, ага.
Затем состав. Ну, сгущёнка - эт святое. А если её с маслом намешать и в бочку затолкать - это называется правильный торт. А сверху мама Ира (мудрая женщина!) вместо свечечек этих дурацких навтыкала мне сосисок. Штук сто! По количеству прожитых мной... Не, не лет, вы что, спятили? Месяцев. И их надо было не тушить, а надкусывать, во.
Покушали мы, покушали. Потом ещё покушали и покушали... Когда жрать совсем уже было невмоготу, мы все пошли во двор, подышать воздухом, так сказать, косточки размять. Ну, я сразу завалился на травку, лежу, грею пузцо на солнышке, балдю. Побалдел я недолго, а тут ко мне судьба подваливает. Петька и Юлька с Манькой, ага. Мне сразу надо было неладное почувствовать, да я расслабился, торт и щука заливная сбили немного с панталыку, бдительность утратил.
Манька, как самая младшая и наглая, с умильной мордочкой (не верьте, дети, таким никогда!) мне и говорит:
- Милый ты наш Мурзичек!
Мне бы бежать сломя голову, прятаться в подвал к крысам, превратиться в козью, ээ, ну да, а я вот расслабился и говорю так, позёвывая:
- Чего тебе, Маничка?
А она и отвечает:
- Мы, то есть, Петька, Юлька и я, дарим тебе подарочек: вот, держи и радуйся! - Тут Петька протягивает мне верёвочку, а над верёвочкой штук сто воздушных шариков разноцветных весело приплясывают. И я от радости, идиот, стал приплясывать, протянул лапу, а Петька мне петельку на лапу накинул и... Помахал на прощанье. А потом упал. И ржать стал, как ненормальный. И Юлька с Манькой тоже упали и стали кататься по траве, ухихикиваясь. И что-то они вдруг такими маленькими стали... А Багира мне и кричит вдруг:
- Муууурзичек! Муженёк мой дорогоооой! Ооой... - И тут её голос растворился вдали, а до меня только дошло, что я... лечу! Мамочки! Ёшки-кошки и заливная щука!! Аааа!! Вдали Кукуевка пропадает, чердака родного уж не видать, а я над лесом пролетаю, вижу: внизу Михал Иваныч на полянке сидит, малину покушивает. Я ему кричу:
- Михаливааааныч!!! Спаси!!
А он так и сел от удивления. Закрутил головой, потом поднял её, рот открыл, потом закрыл. Только я его и видел - я уже с облаками наперегонки к окраине леса вылетаю. И тут я понял, что надо спасаться: лес наш кончился, какие-то поля начались чужие, рощи, болото... Болото! Меня вот как озарило: я подтянулся немного, перекусил верёвочку (даже подумать не успел, так смелость в голову ударила) и со свистом так - вжжжжчмяяяяяк!! Прямо в болото и чмякнулся. Хоть не ушибся, только в грязь с головой нырнул, но вынырнул и к берегу погрёб. Спасся, короче, ага. Такой герой.
Лежу, значит, отдыхаю. Грязь на мне засыхает, наверно, я щас похож на спецназовца на спецзадании. Только без пулемёта. Отдохнул. А тут и темнеть уже начинает, ойё... А места незнакомые, опасные. Даже в какую сторону идти - не знаю. Вроде можно север определить по мху. Мох я нашёл. Север тоже. Я ж крутой, да. Только я всё равно не помню, в какой стороне света Кукуевка, мне что север, что восток - без разницы.
Эх, думаю, надо представить, что ты - Рэмбо в лесу и должен выжить. Так. Так, так, так. Надо шалаш построить или землянку вырыть. Не, зачем мне землянка? Я не собираюсь здесь жить, я домой хочу, на печку. Ладно, ладно. Надо охотиться, чтобы с голоду не помереть. Хм. Да мне есть ещё три дня не захочется, так я нажрался сегодня. Тогда надо обезопаситься от зверей лютых, тигров саблезубых. Ну, не тигров, хоть от волков незнакомых. Небось, они не как Семён Семёныч наш, они с зубами, небось, и заливной щуки в жизни не видали, а вот кота, запечённого в грязи, они с удовольствием слопают. Мамочки...
От волков я сразу вспомнил средство: я на дерево залез. Ага, такой я сообразительный. Я только забыл сообразить, как же мне до дома добраться, сидючи на дереве. Сижу я, грущу, даже слеза скупая скатилась, мужская такая слеза: спецназовцы - они не хныкают, они соплю об землю бьют смело, хм, да. В общем, сижу я на дереве полчаса, сижу час, темнеет, скоро ночь. И вдруг я скосил глаза вниз и знаете, чё увидал? Свисток, что мне Муся подарила! Да! И я как начал свистеть, как начал заливаться соловьём, что все волки, небось, разбежались, а папа Вася и Багира меня нашли вскорости.
Ой, вы не представляете, какое это счастье - родной чердак и печка любимая! Никакого дня рождения не надо: даже щуку можно без заливки, ага. И натерпелся же я приключений: начиналось всё хорошо, закончилось тоже, правда, хорошо, но в середине было ужас что: блокбастер натуральный.
Не, Петьку, Юльку и Маньку пороть не стали: чё толку балбесов пороть? Их хуже наказали: они целый месяц посуду мыть будут: Петька после завтрака, Юлька после обеда, а Манька после ужина. Так им и надо, хулиганам, да.
А Муся, дочка моя спасительная, подошла ко мне перед сном и говорит: