Счастье. У всех оно разное. Одни довольствуются малым и счастливы тем, что подбирают крохи, упавшие сверху, со стола тех, кому повезло намного больше. Для кого-то счастье - это пара новых ботинок, для кого-то - место в парламенте. Барни Богард - бывший контрабандист, вольный торговец - находился где-то посередине между первыми и вторыми. У него было всё. Всё, о чём он мечтал. Наверное, исполненные желания и составляют основную часть человеческого счастья. Приличный дом на "чистой планете", постоянное место работы, вполне достаточный для безбедного существования годовой доход, здоровое и ещё не старое тело, красавица жена и две дочурки - точные копии его самого.
Были выходные дни, которые начальник депо аквапарка старался всегда проводить с семьёй. В его безраздельной собственности находилась дюжина водных катеров и семь экскурсионных лайнеров. Четыре дня в неделю туристическая фирма "Эдем" обслуживала клиентов. Её небольшая флотилия под чутким руководством нового хозяина катала гостей по рекам, озёрам и морям Кастора и обеспечивала сотрудников весьма приличным заработком.
Красоты флоры-фауны эко-планеты были доступны круглый год. Так называемые "объекты стабильного климата" встречались во Вселенной не часто, и новые сообщения пространственной разведки о подобных уголках новой жизни были бесценны. Разнообразная природа, не обременённая тяготами смены времён года, удачное расположение в коротационной зоне, надёжный слой атмосферы и отсутствие следов жизнедеятельности человека обеспечивали Кастору самый высокий планетарный статус. Такие первозданные уголки Вселенной миллионы туристов давно использовали для отдыха и развлечений, ну а жить на "чистой" было всё равно, что жить в раю.
Рай, как известно, населяют ангелы и святые. В касторском же рае обитали не совсем безгрешные и небедные жители. Не каждому удавалось арендовать здесь клочок земли, тем более купить дом. Поэтому Барни Богард сладко почивал в лоне реализованной мечты и не собирался ничего менять в размеренном течении своей теперь безмятежной жизни. Иногда его голову посещали бредовые идеи о космосе и полётах, но он гнал их прочь, будь то сон или давние воспоминания. Перемены, произошедшие сегодняшним утром, были незапланированными и, что ещё хуже, пробуждали давнюю ностальгию о космосе.
Он проснулся поздно, сладко потянулся под одеялом и вдохнул свежий аромат зелени. Тёплое солнце уже сияло в прозрачном небе, а голубые облака, похожие на причудливых животных, парили в вышине. Через распахнутое настежь окно в комнату свешивались ветви с сочной листвой. Какая-то обнаглевшая цветная пташка впорхнула в комнату, пролетела над кроватью, нагадила на пол и снова скрылась в кроне дерева.
- Таня! - крикнул Барни. - Эта дрянь опять уделала коврик. Неужели трудно накинуть на окна сетку?
- Дорогой, не нервничай, - донёсся из соседней комнаты женский голос. - Включи уборщика.
- Ну, конечно, - заворчал Барни, нехотя поднимаясь с кровати. - В доме три бабы, а уборщика должен включать я.
Он спустился со второго этажа и щёлкнул тумблером на бытовой панели. Где-то загудел аппарат, чётко следуя программе "Уборка". Барни хотел вернуться в кровать, но две пары цепких рук вцепились в его атласную пижаму.
- Папа, ты обещал сводить нас на аттракционы в парк. Когда мы пойдём? - в один голос протараторили два белокурых создания, как две капли воды похожие друг на друга.
Барни подхватил дочек на руки, прижал к себе и закружился в странном танце, распевая какую-то детскую песенку. Девчушки весело и громко рассмеялись. Барни дотанцевал до второго этажа и, не отпуская детей, опрокинулся на кровать. Услышав визг, крики и грохот, в комнату вбежала молодая женщина и стала отчитывать взбесившуюся троицу.
- Мила! Мина! Прекратите сейчас же! Вы что вытворяете? Барни, ты как ребёнок. Марш умываться и завтракать!
Гневные крики матери подействовали на девчонок почти сразу. Они спрыгнули с отца и, заливисто смеясь, убежали.
- Поднимайся, Барни, - Таня подошла к кровати и потрепала его по коротко стриженой голове.
Но подчиняться приказам в такое прекрасное утро Барни не собирался, пусть даже от самой любимой женщины на свете. Он обхватил её за талию и притянул к себе. Светлые пряди закрыли её лицо, она хихикнула, будто её щекотали, и отстранила от груди тёплую ладонь.
- Барни, перестань. Дети увидят, - она откинула рукой волосы. Белая пушистая волна разметалась по подушкам.
Барни навис над ней и нежно коснулся губами бархатистой кожи в вырезе блузки.
- Я люблю тебя, Таня, - сказал он после долгого поцелуя.
- Я тоже тебя люблю, - она погладила его небритую щёку. - Сейчас не время, да и детям ты наобещал.
Мелодичный звонок прервал их ласки.
- Я открою, - она попыталась встать.
- Нет, не пущу, - он обнял её ещё крепче. - Дети откроют.
- Барни, перестань, всё равно нужно вставать, - она высвободилась из его рук и поправила распахнутую блузку.
- Что за дедушка? - Барни поднялся, накинул поверх пижамы халат и пошёл вниз.
Миновав последнюю ступеньку лестницы, ведущей со второго этажа, он в растерянности остановился. В прихожей стоял совершенно седой человек. Белая бородка на его лице торчала клинышком, а в серые добрые глаза наполняла грусть. Где-то он видел эти глаза, наполненные безысходностью и слезами, и лицо в сети морщин, хотя раньше их было намного меньше.
- Профессор? - тихо произнёс Барни, словно спрашивал у самого себя, а не у появившегося призрака.
- Вы узнали меня, - облегчённо выдохнул Ральф.
- Как вы нашли меня? - адекватное восприятие действительности ещё не вернулось к Барни, и он воспринимал Ральфа как мираж.
- Это длинная история.
- Вы знакомы? - в разговор вступила Таня.
- Да-а, - протянул Барни. - Как-то мы летали вместе.
Таня оглядела Ральфа с ног до головы. Его солидный костюм, галстук, саквояж, манера держаться вызывали доверие. Он был совсем не похож на прежних друзей Барни, от которых они с трудом избавились.
- Вы позавтракаете с нами? - спросила она у Ральфа.
- Не откажусь.
- Что ж, побеседуйте на террасе. Когда будет готова еда, я вас позову.
Таня отправилась на кухню, а Барни и Ральф - на террасу, заросшую лианами и заставленную цветочными горшками.
- Вы хорошо устроились, Барни, - сказал профессор.
- Иногда людям везёт. Садитесь, - Барни пригласил Ральфа за ажурный столик.
Тот уселся в плетёное кресло, неуютно поёрзал и поставил саквояж на пол рядом с собой. Он огляделся по сторонам, рассматривая цветущие растения, и уставился на Барни. Бывший контрабандист с эпатажной внешностью, постоянно живущий на грани фола, превратился в добропорядочного мирного семьянина со спокойным характером и покладистым нравом.
- А вы очень изменились, - отметил Ральф произошедшие перемены.
- Вы тоже, - Барни кивнул на поседевшую голову собеседника.
- Барни, - профессор начал первым, хотя говорил он неуверенно и часто прерываясь. - Я искал вас почти неделю. Вы вправе считать меня кем угодно, но обстоятельства вынуждают меня обратиться именно к вам. Жизнь складывается так, что наши дороги снова пересеклись. Может быть, я слишком самонадеян, но помочь мне можете только вы.
Барни какое-то время слушал излияния Ральфа, стараясь не потерять терпение, но всё же не выдержал и корректно прервал его.
- Чем я могу вам помочь, профессор?
Ни слова не говоря, Ральф вынул из саквояжа портативный кристаллический голограф и аккуратно поместил на крышку стола. Дрожащей рукой он полез во внутренний карман и через секунду положил рядом с аппаратом небольшой квадратик кристального диска.
- Вот, - сказал он и вытер пот со лба.
Поглядывая на трясущегося, мокрого профессора, Барни взял диск и втолкнул в дисковод. Через мгновение над столом возникла рыжеволосая женщина, сидящая в мягком кресле и шептавшая бледными потрескавшимися губами:
" Когда вы получите это послание, меня уже не будет в живых. Так оказалось, что вы единственный человек, которому я могу доверять. Всё дело в том... что народ бругдов алчен и эгоистичен. Они решили, что мы принадлежим только им... Они нарушили высшие законы и не понимают, сколько вреда принесут ей. Её изолировали и держат в старой алмазной шахте. Глупцы! Убивающие жизнь... Если они насильно воспользуются ей - она умрёт. Если она не выполнит свое предназначение - она умрёт. Если вы не поможете ей - она умрёт... Ради жизни, вы должны ей помочь. Если вы успеете, она сама скажет, что делать дальше. Не бросайте её! Помогите, умоляю!..."
Послание оборвалось, и фигура женщины замерла. Барни выключил аппарат.
- Насколько я помню, это мать Тари, - обратился он к Ральфу.
- Вы правы.
Барни выжидательно смотрел на Ральфа. А тот, взмокший и бледный, старался побороть тяжёлую нервную одышку.
- Это послание я получил десять дней назад, - снова издалека начал Ральф. - Оно пришло прямо мне в институт, где я преподаю, по дальней связи. Пять дней я искал вас, но прежде я попробовал сам.
Ральф замолчал, подбирая слова, словно для оправдания.
- Что "сам"? - Барни окончательно запутался в недомолвках Ральфа.
- Но, как и двенадцать лет назад, всё оказалось очень сложно, - продолжал Ральф, будто и не слышал вопроса. - Я не смог найти.
- Что найти? - как зомби спросил Барни.
- Пилота, - наконец, выложил Ральф. - По-прежнему никто не хочет лететь... в Декстру.
- Ну, и?... - осторожно спросил Барни.
- Барни, помогите мне найти Лекса.
После подобной просьбы Барни на некоторое время потерял дар речи, а когда пришёл в себя, мог только растерянно хмыкнуть и сказать:
- Это абсурд. Искать охотника в космосе, всё равно, что искать определённый кварк в космическом вакууме. Да и я. Не могу я! У меня жена, дети, дом. Постоянная работа, наконец! Я не могу.
- Барни, умоляю, не отказывайте, - взмолился Ральф. - Вы же знаете все эти ваши стрелки, точки, нелегальные стоянки, весь этот торговый и, извините, контрабандный мир.
- О чём вы говорите! - Барни изо всех сил изображал примерного семьянина и, наверное, не так уж далек был от правды. - Я уже восемь лет этим не занимаюсь. Не только контрабандой, но и торговлей. Я завязал, - как можно убедительней сказал он.
И не будь Ральф так фанатично предан Тари, он бы сдался. Но остатки здравого рассудка покидали его окончательно при одном упоминании о Тари. Он сполз со стула и опустился перед Барни на колени.
- Ради всех святых, помогите!
- Вы совсем рехнулись! - Барни вскочил со стула. - Встаньте!
- Вы должны мне помочь, вы моя последняя надежда, - проговорил Ральф.
- Хорошо, только поднимитесь, - Барни схватил его за ворот и поставил на ноги. - Я попробую помочь. Только не обольщайтесь. Шансы найти Лекса практически равны нулю.
Глава 3,часть 2.
Спустя десять суток они сидели за столиком в летнем кафе на планете, принадлежащей Федерации. Катер, взятый в аренду, пришлось вернуть, так как срок найма истёк. За десять суток непрерывных поисков они не только не нашли самого фьорела, но даже не обнаружили следов его пребывания. В нелегальных колониях не было даже ничтожного намёка на присутствие какой-либо информации о Лексусе Сфорце. Бывшие знакомые Барни только разводили руками и принимались агитировать его заняться "стоящим" делом. В конце концов, Барни осточертели ухмылки и откровенные издёвки. Он твёрдо решил в ближайшее время вернуться на Кастор. Своё обещание поискать Лекса он с лихвой выполнил, честно отмотав по секторам и зонам сотни тысяч единиц. Тем более что при последнем разговоре с домом он окончательно убедился в неизбежности ссоры с Таней, где накал страстей будет пропорционален длительности его отсутствия.
- Я должен вернуться, профессор, - виновато произнёс Барни. - О нём никто ничего не слышал. За двенадцать лет многое могло измениться. Может, он живёт в Декстре, может, вернулся на Фьори, а может... его давно нет в живых. Жизнь охотников опасна, и гибнут они часто. Я сочувствую вам, но помочь, видимо, не смогу.
И ещё он хотел добавить, что ностальгического десятидневного круиза по злачным местам с него вполне достаточно, но промолчал.
- Что же мне делать? - растерянно проговорил Ральф.
- Если честно, я не знаю, - ответил Барни как можно искреннее. - Простите, мне нужно возвращаться.
Он решительно встал и, стараясь не смотреть в умоляющие глаза Ральфа, пошагал прочь. А профессор не проронив ни слова, обречёно молчал, подсознательно надеясь, что всё закончиться вот так не может, и Барни непременно вернётся и сотворит какое-то чудо.
Но пока Барни уходил, и его светло-русая стриженая голова терялась в уличной толпе.
До самой остановки маршрутных аэрокаров Барни себя убеждал, что ни в чём не виноват перед Ральфом. И всё-таки нудные сомнения бередили его совесть. Жестокая правда заключалась в том, что поиски Лекса можно было продолжать, и, может быть, через несколько месяцев они увенчались бы успехом, но какой ценой? Заплатить своим благополучием и любовью Тани Барни не хотел ни за что на свете. Тем более, с каждым упущенным днём шансы на спасение Тари уменьшались, и, вполне возможно, когда они найдут Лекса, спасать уже будет некого. Поэтому, не оборачиваясь, Барни шагал вперёд. Он бесцельно рассматривал людей, отталкивал встречных, и вдруг... перед ним голубые глаза в обрамлении рыжих прядей.
Он прошёл мимо неё, не отрывая взгляда и ничего не соображая. Она тоже не остановилась и проплыла в противоположную сторону. Но голубой отблеск остался в глазах встречного прохожего. Барни шёл дальше, а его память отчётливо рисовала лицо, растаявшее в толпе. Внезапный толчок, удар и он лежит на шершавом асфальте. На лбу огромная шишка, а в голове жуткий звон. Думая о рыжеволосой, он и сам не понял, что произошло. Споткнувшись, он упал и не смог подняться. Дневной свет померк, а в голове возникло видение...
... Серо-зелёная планета, огромный промышленный город, на окраине которого старые полуразрушенные дома. В глубокой подвальной тьме светлые пятна, а меж ними чёрный комок...
Барни чувствовал, как его подхватили чьи-то руки и потащили. Очнулся он на белой кушетке в окружении трёх женщин в медицинской форме.
- Что ж вы так неосторожно? - сказала одна из них.
- Как самочувствие? - спросила другая.
- Терпимо, - ответил Барни, потирая шишку.
Он поднялся на локтях и сел. Голова кружилась, и немного подташнивало.
- У вас сотрясение мозга, - сказала врач. - Мы провели необходимые манипуляции, но последствия будут беспокоить вас ещё пару дней, а пока советую вам отлежаться. Можете остаться здесь или следовать домой.
- Мне нужно домой, - сказал Барни, сползая с кушетки.
- Хорошо, одежду получите у дежурной.
И только на улице Барни пришёл в себя и отчётливо вспомнил события последнего часа. Бегство от Ральфа, доводы оправданий, рыжеволосый призрак в толпе и внезапный удар головой об асфальт. А потом... потом чётко, словно голограмма: серо-зелёная планета, огромный город, старые брошенные дома с глубокими подвалами, а там, на грязных матрасах, - чёрное пятно.
"Да, ведь, это он, - обожгла мысль. - Лекс". Причём серо-зелёная - это Шемрок, а город - Астат, крупнейший мегаполис. Значит, Лекс там? Но почему такая уверенность? Словно не травматические галлюцинации, а явь.
Он быстро шёл по тротуару, иногда даже бежал. И вдруг, сам того не осознавая, остановился около цветастого тента летнего кафе.
- Барни! - Ральф кинулся к нему. - Вы вернулись!
Барни окинул его полусумасшедшим взглям и сказал:
- Я знаю, где он.
- Откуда? - изумился профессор.
- Мы должны поспешить.
Здравый рассудок и трезвое восприятие действительности вернулись к Барни только в космолайнере, летящем к Шемроку. Он повернулся к соседнему креслу, посмотрел на улыбающуюся физиономию Ральфа и с ужасом подумал:
"Что я делаю? Здорово меня шарахнуло, аж до глюков. Привидится же такое. Нужно было остаться в больнице под наблюдением. На кой мне этот Шемрок? Ведь мы там уже искали. Не-е-ет, долетим до космопорта и обратно домой, а лучше в больницу".
- Куда теперь? - спросил Ральф в космопорте.
Барни посмотрел в горящие надеждой глаза и не решился сказать, что их пребывание на Шемроке в этот раз является результатом его галлюцинаторных видений, но чтобы не показаться окончательным психом, он последовал согласно направлению из недавнего миража.
Рассыпающуюся старую многоэтажку они нашли сразу. Безжизненными тёмными проёмами окон она с укором смотрела на огромный, дышащий жизнью и энергией, мегаполис. Они зашли в подъезд и стали спускаться вниз в подвальные помещения. Барни включил фонарик.
- Вы уверены, что он здесь? - тихо спросил Ральф, выдохнув изо рта лёгкое облачко пара. - По-моему, в таких условиях жить нельзя.
Но Барни промолчал. Его "нет" прозвучало бы сейчас слишком здраво для идиота, который пришёл убедиться в том, что ему необходимо лечение.
Они долго плутали по пыльному холодному подвалу и, наконец, в самом дальнем углу нашли то, что реабилитировало действия Барни.
- Не может быть, - беззвучно, шевеля одними губами, сказал Барни. - Этого не может быть.
Луч фонаря выхватил из тьмы чёрную скорченную фигуру с полосатой головой. Лекс лежал на боку, лицом к стене в позе человеческого эмбриона - ноги поджаты к животу, а руки обхватывают туловище.
- Барни, вы мой спаситель! - по-детски воскликнул Ральф и бросился к Лексу.
- Стойте! - крикнул Барни, как ошпаренный, и схватил Ральфа за куртку. - Нельзя к нему вот так просто подходить. Спросонья он может принять нас за добычу.
- Что же делать?
- Что делать? - повторил Барни, вглядываясь в плохо различимые черты профессора. - Ловить.
- Кого?
- Крысу, желательно пару.
- А где, извините?
- На этажах дома. Их здесь много.
Через два часа упорной охоты, вывозившись в пыли и осыпающейся краске, им удалось выловить двух измождённых костлявых крыс. Эти существа были настолько худы и обезвожены, что казалось, их рацион состоит лишь из оборванного покрытия стен да отвалившейся штукатурки.
Барни немного пристукнул крыс, чтобы не верещали, и, связав длинные хвосты, отправился в подвал. Воспрянувший Ральф бодро пошагал следом.
- Держите, - Барни передал фонарь Ральфу. - Только не светите ему в лицо.
Одной рукой удерживая крыс над головой фьорела, другой Барни осторожно коснулся твёрдого, словно камень, плеча.
- Эй, Лекс, - позвал он. - Проснись.
Но фьорел даже не пошевелился. Барни толкнул сильней, потом потряс, но эффекта никакого, будто Лекс давным-давно умер.
Барни положил крыс рядом и стал двумя руками расталкивать Лекса. Но через десять минут он убедился - будить "спящего" фьорела обычным способом бесполезно.
- У нас ничего не получится, - обречено сказал Ральф.
- Как бы не так! - не сдался Барни. - Я не для того сюда ехал. Один момент, профессор. Сейчас он проснётся.
Барни собрал в кучу разбросанные одеяла, сломанные доски, обрывки бумаги, и через минуту в убежище Лекса полыхал костёр.
Они сидели с противоположных сторон от пламени, подбрасывали в костёр мусор и наблюдали, как рыжие языки пожирают ненужный хлам. Холодный воздух в ограниченном пространстве подвальной комнаты быстро нагрелся, а рядом с костром стало жарко.
Возле стены послышалось шуршание. Подобный звук мог издавать только плащ Лекса. Барни и Ральф синхронно повернулись к стене. Чёрный ком задвигался. Раздался характерный скрип и треск разгибающихся суставов. Вверх поднялась рука, и ладонь, сжатая в кулак, раскрылась. Потом опустилась вниз и нырнула в складки плаща. Одна за другой вытянулись ноги, спина выпрямилась, а полосатая голова откинулась назад. Медленно фьорел просыпался. Он потянулся несколько раз и сел, подогнув под себя ноги. Расправил плечи и покрутил головой, растягивая мышцы шеи. Осторожно он вдыхал горячий воздух, постепенно заполняя три десятка долей лёгкого живительным теплом.
Картина пробуждения охотника потрясла наблюдателей. Бесформенный окоченевший кусок плоти, температура которого была чуть выше нуля, превратился в живое существо за считанные минуты. Словно восставший мертвец, он в очередной раз вернулся к жизни после долгого забытья. Его большое сердце ритмично стучало в груди, быстро перекачивая нагретую чёрную кровь. Он продолжал потягиваться, разминать онемевшие мышцы. Его тёмные веки чуть приоткрылись и в мутных синих глазах отразились оранжевые блики пламени.
Барни машинально нащупал рукой крысиные хвосты и не зря. Внезапно туго закрученная пружина сорвалась, и Барни оказался лежащим на лопатках. Лекс навис над ним тяжёлой чёрной горой. Его остекленевшие глаза, словно гипнотизировали человека.
- Я тоже рад тебя видеть, - сказал Барни, набравшись мужества.
Лекс прищурился от яркого света костра и оскалил зубы.
- Вот! Вот, вот! - лихорадочно завопил Барни, тыкая фьорелу в лицо полуживыми крысами.
Лекс перевёл взгляд на серые тушки, обнюхал их и взял. Отпустив Барни, он уселся рядом.
- Чего смотришь? Ешь, - сказал Барни, видя, как Лекс разглядывает крыс. - Я их два часа гонял. Адреналин у них даже в хвостах.
Лекс развязал хвосты и сунул голову одной крысы в рот. Запрокинув голову, он сделал два лихорадочных глотка и целиком проглотил серую тварь. Со второй крысой он проделал то же самое, только длинный волосатый хвост остался свисать из угла его рта.
При виде недоеденной части крысы Барни замутило. Неимоверным усилием он подавил рвотный позыв и сказал, указывая на тонкий омерзительный хвост:
- Тебе это не мешает?
В ответ Лекс стиснул зубы, и крысиный хвост упал на пол. Одним сильным сокращением пищевода он отправил крысу вслед за её подружкой и облизнул губы.
- Как самочувствие? - спросил Барни, словно заботливый врач.
- Отвратительно, - сказал Лекс, осмотрев Барни с головы до ног.
И только сейчас в свете мечущегося пламени охотник увидел знакомое лицо. Он узнал его сразу, ничуть не напрягая память. Оно выпало из миллионов других лиц, которые любой фьорел запоминал на всю жизнь, стоило ему лишь раз увидеть человека.
- Профессор, - без единой эмоции сказал Лекс, просто констатируя факт.
Ральф кивнул. От его радостного настроя после наблюдения за пробуждением фьорела и созерцания лёгкой трапезы из двух крыс почти ничего не осталось, но любовь, преданность и фанатизм поддерживали в нём уверенность и даже некоторую храбрость.
- Как вы нашли меня? - обратился Лекс к Барни.
- Этого я и сам понять и не могу.
Лекс поднялся и отряхнул плащ. Барни и Ральф подскочили следом. Лекс подошёл к куче одеял, которые недавно служили ему кроватью, отпихнул ногой и присел. Из отверстия в полу он вытащил парализатор, вибронож и новенький гравитационный отсекатель - слишком серьёзное оружие для такой мирной колонии как Шемрок.
- С каких это пор охотники убивают такими крутыми пушками?
- Это не мой, - откровенно соврал Лекс.
- Ну, да, - саркастически ухмыльнулся Барни. - Это мой.
- Так забирай, - Лекс протянул Барни гладкий треугольник.
- Нет, спасибо, я на нары не тороплюсь.
- Как хочешь, - сказал Лекс и спрятал оружие в безразмерных карманах плаща.
- Тебя кто-то пасёт?
- Пасут овец, - огрызнулся Лекс и отправился к выходу.
- Лекс, - окликнул его Ральф. - Я, собственно, к вам. Мне нужно с вами поговорить.
- Не сейчас. Мне нужно выпить и чего-нибудь съесть, а то от твоих тощих крыс, Богард, у меня изжога.
- Жевать надо, а не целиком глотать. И изжоги не будет, - пробурчал Барни.
Глава 3,часть 3.
Добравшись до ближайшего кабака, они заказали выпивку, а Лекс - двух толстых хомяков в клетке. На Шемроке, этой окраинной планете Федерации, как и на Чёрном в Декстре, обслуживали всех посетителей и поддерживали кулинарные пристрастия любой расы без исключения. Клетку поставили рядом со столиком, а гостям предложили на выбор около двух десятков сортов крепкого вина.
- Так что вам нужно от меня, профессор? - спросил Лекс, допивая второй бокал вина. Хомяков он оставил "на потом", для "тихого" домашнего ужина.
Ральф прокрутил послание с алмазного диска и уставился на Лекса.
- И что? - исподлобья Лекс глянул на профессора.
- Разве вы не помните Тари? Вы должны ей помочь, - простодушно сказал Ральф.
Лекс долго изучал постаревшее лицо человека и, наконец, с расстановкой произнёс:
- Я ни-ко-му ни-че-го не должен. И лететь в Декстру сейчас меня не заставят никакие деньги.
- А у меня их и нет, - спокойно сказал Ральф и целенаправленно полез куда-то во внутренний карман куртки. Со стороны казалось, будто он ищет блокнот и ручку. - Я предусмотрел такой вариант.
С этими словами он вытащил из-за пазухи мини версию лазерного карабина и навёл на грудь Лекса.
- Вы отвезёте меня в Декстру в любом случае, иначе я вас убью.
Ладони Ральфа, обхватившие оружие, мелко подрагивали. Лоб покрылся испариной, а губы затряслись. Профессор агрономии с лазерной пушкой в руках выглядел так же нелепо, как примитивная обезьяна с зарядным устройством для мезонного излучателя.
Лекс отставил свой бокал и удивлённо посмотрел на Ральфа.
- Это вы мне угрожаете? - снисходительно поинтересовался он. Как и в прошлый раз, безрассудная храбрость Ральфа вызвала у Лекса уважение, и он не мог сейчас вот так просто расхохотаться ему в лицо. Он только искоса глянул на Барни, который неловко улыбался самонадеянности профессора.
- И вы сможете меня убить? - почти серьёзно спросил Лекс.
- Д-д-а, - заикаясь, ответил Ральф. - Если вы не отвезёте меня в Декстру.
Лекс устало вздохнул и сказал:
- Для того чтобы сделать из этого оружия выстрел, необходимо нажать хотя бы одну из четырёх кнопок на станине.
Трясущимися руками Ральф стал нащупывать кнопки и нажимать все подряд.
- Вот и хорошо, - сказал Лекс, когда карабин был деактивирован. - А теперь, положите оружие на стол и больше никогда не берите его в руки.
С видом приговорённого к смертной казни Ральф опустил глаза и послушно положил карабин на гладкую столешницу. Лекс взял короткий ствол и быстро спрятал за пазуху чёрного плаща, пока бармен и обслуга ничего не заметили.
- А теперь послушайте меня, - сказал Лекс сникшему Ральфу. - Спасать вашу драгоценность уже поздно. Вы потратили слишком много времени на мои поиски плюс время доставки сообщения из Декстры. Точную дату составления письма вы тоже не знаете. До Легарта, если надеяться, что полёт будет более-менее спокойным, двадцать суток. Скажите, профессор, какой процент гарантии, что Тари жива?
Ральф совсем растерялся и отрицательно замотал головой из стороны в сторону.
- Её уже нет в живых, поймите вы это, - жёстко сказал Лекс. - А если она и жива, то скоро умрёт. Мы всё равно не успеем.
Лекс залпом осушил бокал и встал.
- Я сожалею, - сказал он, так же холодно и отрешённо, как в тот раз, когда Ральф оказался в качестве его добычи. Нагнувшись за клеткой с хомяками, он хотел сказать что-то ещё, но осёкся и больше не произнёс ни слова.
Он стоял словно в анабиозе, глядя куда-то вдаль, так и не дотянувшись до клетки. Медленно он опустился на свой стул. Барни и Ральф с недоумением уставились на охотника, который несколько секунд назад окончательно решил их покинуть. Погибшая было, надежда профессора снова встрепенулась и ожила, а Барни сейчас ни за что бы не ушёл, лишь бы узнать какая такая сила вернула фьорела на место. С минуту Барни оценивал странное поведение Лекса, пока не сообразил, что охотник в упор на кого-то смотрит. Он обернулся и, подобно Лексу, превратился в неподвижное изваяние. А Ральф, хотя и смотрел в ту же сторону, почему-то улыбался.
Ступор троицы продолжался ещё несколько минут. Лекс оттаял первым:
- Вы "это" сейчас тоже видите? - спросил он.
Барни и Ральф кивнули.
У противоположной стены зала стояла женщина в белых одеждах. Пряди её рыжих волос струились по плечам и груди, а губы что-то шептали. Бледная рука взметнулась вверх и призывно поманила трёх наблюдателей.
- Она зовёт нас, - сказал Барни.
- Это же мать Тари, - проговорил Лекс. - Откуда она здесь?
Вдруг по полу заёрзал стул. Ральф встал и направился к женщине. Его лицо с перекошенной улыбкой напоминало лицо слабоумного.
- Идём за ним, - сказал Барни.
Лекс нехотя поднялся и пошёл следом. Когда до рыжеволосой оставалась пара метров, она закачалась из стороны в сторону, словно дерево на ветру, оторвалась от пола и поплыла через входную дверь на улицу. Завороженная троица потянулась за ней.
Перед самым выходом Лекс остановился.
- Это же призрак, - сказал он шёпотом, глядя, как Ральф тянет руки к подрагивающему силуэту.
- Пойдём за ней, - Барни потянул Лекса за рукав.
- Здесь опасно, - предупредил Лекс, но всё же перешагнул порог.
Они оказались во внутреннем дворике ресторана. Женщина была совсем рядом. Складки её белого платья колыхались, словно от ветра, хотя в этот час воздух был совершенно неподвижен, и ничто не нарушало тихой ночной идиллии. Женщина встряхнула головой, отчего волосы рассыпались в стороны, и полностью обнажилось лицо. Она была красавицей и точной копией Тари.
- Она жива, - прошелестели слова в ночной тиши, словно птичьи крылья. - Она будет ждать, - и голос смолк, как внезапно прекратившийся ливень.
Белый абрис её тела стал расплываться и смешиваться с темнотой ночи. Вскоре рыжая голова венчала лишь мутное молочное облако. В следующее мгновение всё исчезло, будто ничего и не было.
Они стояли посреди двора, словно на распутье. Каждый прокручивал в памяти слова призрака. Ральфу вполне хватило галлюцинаторных видений, чтобы окончательно увериться, что Тари жива. Для Лекса всё было ещё проще. Он воспитывался в стае фьорелских охотников, вожак которой с самого раннего детства рассказывал им о духах, призраках и жизни после смерти как о привычных вещах. Конфессиональная система фьорелской цивилизации всегда возносила посланцев потустороннего мира в ранг святых, поэтому сейчас Лекс готов был доставить Ральфа не то что в Декстру, но даже на край Вселенной. А Барни? Барни хотел домой и как можно скорее.
- Эй, урод! - раздалось за их спинами.
Они одновременно обернулись и увидели перед собой толпу. Около двадцати человек в красных банданах держали троицу под прицелом ультразвуковых, плазменных и лазерных стволов. Эти красные тряпки с белыми иероглифами на головах незнакомцев Барни узнал сразу. Им угрожали представители одной из самых могущественных в этом секторе мафиозных банд. С кланом "Лютых" считался даже президент сектора. "Лютые" держали под контролем большую часть экспорта космического топлива и наркорынок. Алмазные копи и платиновые рудники верхних секторов принадлежали им полностью. Они были вездесущи и жестоки, их боялись все, кто хоть раз сталкивался с красноголовыми. Не угодить "Лютым" значило умереть, а вступить с ними в конфликт мог только ненормальный человек или нечеловек.
Барни искоса глянул на Лекса и отступил подальше в сторону. До сегодняшнего дня он верил в здравомыслие фьорела, но эта уверенность развеялась, словно дым, когда он увидел в руке Лекса отсекатель.
- Убери, - в ужасе прошептал Барни. - Они же нас убьют.
- Это твои подельщики? - спросил один из красноголовых у Лекса.
- Я не с ним! - как ошпаренный заорал Барни. - Отпустите меня!
- Стоять! - рявкнули из толпы на засуетившегося Барни.
- За тобой должок, - обратился к Лексу, видимо, главарь группы. - Отдать не хочешь?
- Что-то я не припомню, - сказал Лекс, нагло ухмыляясь.
Барни окатило холодным потом. Расставаться мирно фьорел не собирался. Он предупредительно вскинул треугольный ствол и не отступил ни на шаг, словно за спиной стояло не меньше сотни охотников.
- Где товар? - угрожающе произнёс красноголовый.
- Какой товар? - Лекс отчаянно блефовал.
- Я тебе напомню! - разозлился собеседник Лекса. - Взять их!
Вся свора кинулась к фьорелу и его спутникам.
Но тут случилось то, чего ни один уважающий криминальный порядок контрабандист не мог себе позволить. Своеобразный кодекс чести "вольных летунов" запрещал оружие, обрекающее на длительную и мучительную смерть. Если хочешь убить, убивай быстро. Фьорелу этот закон был неизвестен или сугубо безразличен. И Барни подозревал, что в случае Лекса это второй вариант.
Гравитационный отсекатель - серьёзная вещь, и пару раз Барни держал треугольный ствол в руках, но испытать "игрушку" в деле так и не решился.
Поэтому, сейчас, он с ужасом наблюдал, как гравитационная волна вспахала широкую полосу асфальта и подняла вверх трёх метровый пласт гравия и бетона перпендикулярно поверхности земли, преграждая путь мафиозникам.
Удивительно, но Лекс проявил милосердие. Десятью метрами дальше и судьба отряда красноголовых была бы решена. Локальное гравиполе в течение нескольких дней разрывало бы беспомощные тела на отдельные фрагменты, и никакие спасательные мероприятия не изменили бы стойкий дефект в пространственно-временном континууме.
- Назад! - заорали они. - У него отсекатель!
- Бежим! - в это же время крикнул Лекс Барни и Ральфу.
Они заскочили внутрь ресторанчика, пронеслись меж столиками и через главный коридор выбежали на тротуар. К счастью, на обочине дороги стояло пустое такси. Они прыгнули в машину и ткнули на карте в первый попавшийся маршрут.
- Что ты им должен? - спросил Барни у Лекса, немного отдышавшись.
- Я у них кое-что взял, - ответил Лекс.
- Связаться с "лютиками" может только идиот, - возмутился Барни. - Что ты у них взял?
- Кристаллическую полиморфную модификацию углерода, - ответил Лекс, внимательно изучая на мониторе такси карту города, будто видел её впервые.
- Чего ты плетёшь? - не понял Барни. - Ты алмазы, что ли, спёр? - наконец-то, разобрался он в научном определении. - Сколько?
- Вес контейнера "брутто" десть тонн, - не смущаясь, ответил Лекс.
- Значит, ты у "лютиков" без малого десять тонн алмазов "взял"? - присвистнул Барни.
- Нет, - почти серьёзно сказал Лекс. - Контейнеров было три.
Барни дико заржал, но его истеричное веселье длилось недолго.
- Слышишь звук? - насторожился Лекс.
Откуда-то сверху раздавалось знакомое гудение, которое могли издавать только двигателя космокатера, летящего на низких высотах. Барни высунулся в открытое окно такси и, глянув вверх, молнией метнулся обратно. На несколько секунд он превратился в безмолвного зомби с выкаченными глазами.
- Они преследуют нас, - дрогнул его голос.
- Тебе не повезло, - сказал Лекс, сосредоточенно прислушиваясь к приближающемуся шуму. - Причём очень, - добавил он после некоторой паузы.
Барни и Ральф были автоматически причислены "Лютыми" к друзьям фьорела, то есть к своим врагам. Фотоизображения двух новых физиономий были немедленно занесены в чёрный список.
В следующий миг в подтверждение слов фьорела взвыли две механические термопушки. Поток из раскалённых вольфрамовых пуль ливнем обрушился на дорогу, превращая асфальт в корявую расплавленную корку. Отдельные горячие капли замелькали внутри салона, насквозь прошивая корпус такси.
Лекс разбил панель "автоводителя" и переключился на ручное управление. Резиновые колёса взвизгнули и крохотная машинка, круто развернувшись, съехала с намеченного маршрута и скрылась в переплетении улочек жилого квартала.
- Лекс!!! - внезапно закричал Ральф.
Его голос, полный ужаса и отчаяния, почти оглушил фьорела.
Тот потряс головой из стороны в сторону и чуть повернулся назад, чтобы кое-что сказать профессору, но вместо оскорблений с его губ сорвались непонятные фьорелские слова.
Машина въехала под арку и затормозила.
- Что с ним? - голос Ральфа всё также подрагивал от ужаса.
- Он ранен, - коротко бросил Лекс, выволакивая Барни на улицу из тесных внутренностей такси.