Ещё одетые листвой,
Но золотом горят макушки,
Шурша сильней под ветра вой,
Качаясь в такт на зов кукушки,
Теряя ветхое уже,
Но ярко-жёлтое убранство,
Стелясь под ноги Госпоже,
Вернувшейся из дальних странствий.
И сразу стало холодней,
Как в пору самых ранних вёсен,
Деревья кланяются ей,
Дано которой имя Осень.