Рано утром, когда я еще лежал на кровати и был готов к подъему и утренней гигиене, я услышал сильные удары в дверь. После еще нескольких ударов дверь не выдержала и упала под натиском осаждающих. В мою комнату вошли двое господ и, не представившись, нанесли мне несколько ударов в область лица, поясницы и паха. Когда моё сознание было помрачено, я почувствовал, как эти люди пытаются надеть на меня огромный мешок, предварительно вырезав несколько отверстий для моего рта и носа. Они молчали. За всё время составленной ими мне компании они не произнесли ни единого слова. Когда же они с трудом справились, и всё же им удалось надеть на меня мешок, один из них взялся за мои ноги, а второй за голову. Я был худ, поэтому поднять всё моё тело не составляло никакого труда этим людям. И всё же, не смотря на моё худощавое телосложение, я слышал стоны от господина, держащего мои ноги. Несли меня совершенно небрежно. Уже в начале нашего путешествия они не справились со своими движениями и случайным образом натолкнули меня на дверной косяк. Мне было больно и необычайно неприятно, что эти на первый взгляд кажущейся вежливые господа весьма пренебрежительно относились ко мне. Моя квартира располагалась на четвертом этаже, и я уже предвещал те адские муки, которые будут испытывать эти люди в пальто и черных шляпах при спуске меня по лестнице. Спуск с четвертого этажа на третий прошёл успешно. Господа не спешили, и несли меня необычайно аккуратно. Возможно, их задели те мои ноющие стоны, когда я ударился о дверной косяк. Спускаясь еще на этаж ниже, господин, державший мою голову, случайно упустил её из своих рук, и моя голова оказалась на ступеньке. Я промолчал, хотя боль была нестерпима. Всё же, я соврал, когда говорил, что эти люди не произнесли ни слова. Время от времени они, всё же, перешёптывались. Вот, например как раз тогда, когда один из них и уронил мою голову. По всей видимости, сказалась усталость одного из них, ведь когда они посетили мою комнату, оба были крупного телосложения, но эта крупность образовывалась только благодаря их необычайной тучности.
Как я этого и ожидал, мы вышли из дому и меня погрузили в автомобиль на заднее сиденье. Оба господина сели по бокам от меня, и я чувствовал, как рука сидящего господина слева лежит у меня на правом плече, тогда как его компаньон опустил свою руку мне на бедро левой ноги. Благодаря их касаниям я успокоился. Откровенно говоря, я и до этого не испытывал особого волнения. Когда же я услышал то ли щелчок, то ли удар об спинку переднего сиденья, водитель зажёг двигатель, и мы тронулись вперёд. Я несколько смыслил в автомобилях. По отчетливому звуку мотора я сообразил, что это шестнадцати цилиндровый кадиллак 452-ой серии. Такие агрегаты часто встречались в моём городе, и спутать его с любым другим автомобилем уж было бы необыкновенным невежеством. Тогда как мы стремительно набирали скорость, я учуял запах моего любимого табака, который доносился ко мне справа, а затем и слева. Господа после тяжелой работы приняли решение закурить. Я и сам был не прочь закурить, поэтому и спросил: "Не угостите ли вы меня своим табаком?". Тучные люди сначала промолчали. По всей видимости, мой вопрос сбил их с толку. Затем последовал шёпот, который я никак не мог разобрать. А затем я почувствовал, как к моему рту поднесли мундштук. Я сделал несколько затяг и этим самым получил непередаваемое удовлетворение, кивнув при этом головой. Этот жест был виден сквозь мешок, так как сразу после него мундштук и исчез. В общей сложности мы ехали около часа. Сначала мы ехали по городу, так как городские дороги чувствовались. Остальное время, постоянно скача в ямах и на холмиках, мы ехали по загородной дороге. Честно говоря, я совершенно не понимал, куда меня везут. Кто эти господа, почему они ворвались ко мне в дверь, и надели на меня мешок. Почему они угостили меня своим табаком и почему они такие тучные? Почему они выбрали именно меня? Всю свою жизнь я прослужил клерком в местном банке, у меня не было ни друзей, ни врагов. Всё свободное время я просиживал у себя дома за чтением разнообразных отчетов и докладов, а засыпал с "Ведением экономической документации". Быть может, именно поэтому они выбрали меня? Потому что я и не достоин жизни, так зачем мне жить, если я не живу, наверное, думает тот, кто приказал своим тучным слугам меня похитить.
Господин шофёр сбросил скорости, и мы начали тормозить с противным скрипом в колёсах. Открылись двери и люди вышли из машины. Так же как и раньше, один взял меня за ноги, а второй за голову. Оба были так же молчаливы, как и ранее. На улице, кажется, несколько посвежело, и дышать стало гораздо легче. Я был в горизонтальном положении и меня начали расшатывать до тех пор, пока на скорости меня не выпустили из рук. Моё тело упало в глубокую яму, где было холодно, сыро и противно. По всей видимости, меня накрыли крышкой гроба, и я услышал звуки молотка, стучащего прямо надо мною. Стук, стук, стук! - Раз. Стук, стук, стук! - Два. Гвозди, которые забивали, были, как мне кажется, весьма остры, так как заходили без усложнений. Этого вполне хватило, чтоб не дать мне при любых условиях приподнять деревянную плиту. Я слышал, как на крышку гроба обрушивается земля. Они начали меня закапывать. Оба господина работали похвально, так как промежутков между порциями земли я практически не ощутил. Земля сыпалась, словно проливной дождь. Мне нравились эти умиротворяющие звуки. Ничего, кроме покоя, я сейчас не испытывал. Жизнь была для меня как длинная, монотонная мелодия, составленная из двух нот. Я ничего не терял.
Меня начало клонить в сон. Поддавшись искушению, я попал в вечный мир Морфея.