Честно говоря, мне не хотелось идти ни в какой "Саунд". Тот день я хотела провести в одиночестве, в тишине и покое, а не в обществе наркоманов, стремившихся в клуб не сколько за музыкой, столько за дозой. "Саунд" всегда внушал мне страх: проходя мимо него, я инстинктивно сутулила плечи, как-то непонятно сжималась и старалась пройти как можно быстрее.
И вот меня пригласили туда.
- Не боись, мы быстро вернемся. Туда и назад, понятно?...
Понятнее некуда.
За мной пришли примерно полдевятого; трещина на оконном стекле еще долго будет напоминать мне об их неординарных методах.
От моего дома до клуба около двух километров пути. Я хотела вернуться домой пораньше, поэтому предложила ребятам сесть на автобус - все-таки так будет и безопаснее, и быстрее. Как обычно, моего мнения никто не услышал - только *** резко подошла ко мне и прошипела на ухо: "Молчи, слышишь? Молчи. Мы сами знаем, как добраться."
Я опешила. Конечно, в нашем классе я не лидер и не вхожу в самую престижную компанию одноклассников, в которой состояла и ***, но
все же я не ожидала, что считаюсь настолько низким и бесправным существом. По идее, я должна была возмутиться, крикнуть, что не потерплю такого отношения к себе, что немедленно возвращаюсь домой, что отныне не желаю слышать даже их имен...но я этого не сделала. Я промолчала, как самая последняя трусиха. Я не произнесла ни звука - лишь густо покраснела и опустила взгляд.
Даже после этой грубости *** я все еще продолжала надеяться, что позвали меня искренне, позвали для того, чтобы помочь влиться в их компанию. Чтобы убедиться в верности моих мыслей, я искоса взглянула на своих спутников. По лицам всех пятерых нельзя было прочесть ни радости, ни восторга от предстоящей вечеринки - только серьезная сосредоточенность и некоторая угрюмость. *, друг ***, заметил мое излишнее любопытство и отрезал:
- Чего тебе?
Этот его ответ окончательно поверг меня в ступор. Я недоуменно моргала, пока не почувствовала, что глаза мне застилают слезы. Я отвернулась и с силой закусила губу, чтобы не расплакаться.
Никто не обратил на меня внимания. Никто.
В то время как я пыталась справиться с эмоциями, мы подошли к "Саунду". Вот он, "Саунд". Небольшое двухэтажное здание, осыпающееся, почти полуразвалившееся. Над большими деревянными дверями висит съехавшая вниз вывеска, покрытая ржавчиной; окна в большинстве своем выглядели удручающе: стекла разбиты или треснуты, многие ставни превращены в щепки.
Несмотря на столь "дивный" вид, у входа толпилась куча подростков. Они всё напирали и напирали, давили тех, кто стоял впереди и отталкивали стоявших в конце. "Настоящая толпа - безумная и жестокая", - подумала я.
Кто-то сзади особенно сильно толкнул меня, я налетела на стоящего спереди; завязалась драка. Я испуганно нагнулась, опасаясь, что меня тоже вовлекут в потасовку.
Я закрыла голову руками и согнулась пополам; тут чья-то нога с силой ударила меня в солнечное сплетение, я охнула и окончательно упала.
Тем, кто ни разу не был в толпе, меня не понять: множество людей, охваченных безумием, наводит нечеловеческий страх; ты видишь их искаженные гневом и азартом лица и понимаешь, что, возможно, эта толпа и есть олицетворение Настоящего Человека - яростного, упрямого, жестокого, бесчувственного. Нет, Человек - это не звучит гордо. Это звучит страшно. И отзвуки этого крика, отчаянного крика о помощи, будут бесконечно стоять в наших ушах, постоянно напоминая людям об их звериной сущности.
Именно так я и думала, находясь в давке - меня прижимали со всех сторон, удары сыпались один за другим, а я лишь тихонько поскуливала от боли.
Спасение пришло неожиданно - чья-то сильная рука схватила меня за ворот олимпийки и с силой потянула вверх.
- Мать твою, ты чего там застряла??
Воздух. Свежий воздух.
Несколько минут я стояла, откашливаясь и потирая ушибленные места, пока не подняла голову и не увидела, что стою уже не на улице, а в самом "Саунде".
Длинный извилистый коридор вел нас в главный зал - просторное помещение, стены с благополучно осыпающейся штукатуркой, потертые старые стулья и неизвестно откуда взявшийся диван.
Музыка гремела так, что казалось, на танцполе стояло по меньшей мере дюжина динамиков. Я щурилась от постоянно мелькающих ярких огней и движущихся фигур - подростки танцевали так яро и увлеченно, что просто удивительно, как у них хватало на это энергии. Я шла все вперед и вперед, пока ,* не заорал мне в ухо:
- Поворачивай налево!!
Я послушно свернула со своего пути.
Слева была маленькая, еле заметная дверь, толкнув которую, я попала в узкую комнатку. Там, на софе, сидел мужчина лет 30.
- Ты принес?...- сказал *.
Незнакомец кивнул и кинул ему изношенный пакет, плотно чем-то заполненный. Я обернулась на своих друзей и испугалась - лица их горели безудержным желанием, плохо скрываемым нетерпением; эта резкая перемена их настроения заставила меня усомниться в цели их визита. Один мальчик, имени которого я даже не знала, прохрипел:
- Два часа. Полностью.
И они стали тянуться к выходу, попеременно выхватывая друг у друга свою бесценную ношу. Я сделала шаг к двери, как вдруг почувствовала, что кто-то резко схватил меня за талию, оттаскивая назад. Я обернулась - и увидела того странного молчаливого мужчину. Вскрикнув, я попыталась освободиться, но он держал крепко. Мое единственное спасение - ***.
- ***! - отчаянно завопила я.
Она тогда уже почти скрылась за дверью; мой крик привлек ее, она встала вполоборота и сказала насмешливо:
- Спасибо тебе. Теперь мы смогли расплатиться.
Тряхнув коротко стриженной головой, она исчезла.
Не может быть...только теперь до меня дошел страшный смысл ее слов.
* * *
Два часа спустя Он меня отпустил. Я плакала, просила, умоляла, но Он был непреклонен - сделал все грязно, больно и мерзко.
Когда время истекло, мой мучитель спокойно поднялся, подмигнул мне игриво и, потягиваясь, подошел к противоположной стене, где лежала его одежда. Я тупо наблюдала за его действиями: мне было уже все равно.
Он надел рубашку и открыл дверцы маленького шкафа, неизвестно откуда оказавшегося здесь - когда я сюда заходила, из мебели тут была только софа.
Я окинула взглядом комнатку. Медленно осматривала потолок, старый линолеум на полу, шкаф. Так бы я, наверно, еще долгое время уделила своему бесхитростному занятию...если бы не наткнулась на небольшой ворох одежды.
Меня привлекли меня отнюдь не пиджак и джинсы, а кое-что небольшое и черное, выглядывавшее из заднего кармана.
Пистолет.
Не долго думая, я схватила оружие и быстро встала. Он ничего не заметил - так и стоял ко мне спиной, насвистывая незатейливую мелодийку.
Я знала, что мне делать. Одно единственное нажатие - и он будет наказан.
Мне не было страшно, наоборот, так хорошо и спокойно мне еще никогда не было. Мне хотелось, чтобы он видел мое лицо. Мне хотелось его смерти - незамедлительной и настоящей. Я кашлянула.
Этот тихий кашель привлек его внимание; он недоуменно обернулся...и увидел у меня в руке пистолет.
Еле заметный испуг промелькнул в его глазах - он дернулся вперед, протягивая руку, чтобы отобрать свою собственность обратно...
И в тот момент я спустила курок.
* * *
Когда я вышла из комнаты, зал был уже почти пуст. Несколько подростков лениво танцевали, даже не попадая в такт музыке; непонятно было, что они вообще делают на танцполе.
Однако они были не единственные посетители - на диване сидела знакомая пятерка. *** курила длинную тонкую сигарету; от удовольствия она закрывала глаза, то и дело улыбалась.
Я безмятежно подошла к ним, даже не пряча свою маленькую игрушку.
- О, смотрите, вот она!...И как? Хорошо тебе было, а?... - воскликнул кто-то из них и обнажил зубы в глупой усмешке.
- Хорошо, - прищурилась я.
Они захохотали. Даже *** издала нечто, похожее на смешок.
- ***?
Она легонько встрепенулась, услышав свое имя.
- Чего? - обратилась она ко мне.
Я подняла руку и ткнула пистолет ей в лоб.
- Так, ничего.