Дружинин Руслан Валерьевич : другие произведения.

Двоеверие ч.18

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Пленница была лёгкой и почти не давила на плечи, всё равно что нести порожний мешок. Навьи Рёбра уносили добычу в лес, Вольга бежал впереди остальных. Крестианка тряслась у него на загривке, у неё не осталось сил даже плакать, не то что кричать. Вожака рядом не было. Яр отправился за ненаглядной голубоглазкой по указанной крестианкой дороге. Может потому она и всхлипывала то и дело, что сама предала им родную сестру?
  - Не скули! - пробурчал Вольга и передёрнул поудобней плечами. - Смердит от тебя, как от стервы!
  - Чистенькая она, чистенькая! - оживлённо подбегал рядом Свирь. - Травяным взваром пахнет, да оседлой избою. Не то ты чуешь, Вольга. До норы она наша... скинь!
  - Га, щас тебе, блудодум одноухий! - презрительно гаркнул Вольга. - Это Ярово Счастье. Вот вернётся...
  - Не вернётся он! - забежал Свирь вперёд. - Наврала девка, клянусь вторым слухом! Какая же крестианка сестру родную предаст? Она Яра в ловушку сманила, в лапы к оседлым!
   Вольга внезапно остановился и сбросил крестианку на землю, да так, что у той вышибло дух. Силясь вздохнуть, она громко закашлялась. Свирь подскочил к ней, перевернул на спину, распахнул пальто и с треском рванул сорочку. Сначала пленница не поняла, что с ней делают, когда же Свирь кинулся лобызать её грудь, только громче и горче завыла.
  - Яр сказывал, что у неё Дух гниёт, - догнал стаю Сава. - Волк в ней порченный.
  - Подержи её лучше! - прошипел Свирь, но никто из состайников не схватился. Сава отошёл караулить погоню, Вольга отдыхивался со стороны. Крестианка вытаращила на Свиря глаза и как могла отбивалась. Свирь заметил на ней янтарные серьги и жадно сорвал их. Надземница закричала, тотчас рот ей закрыла землистая пятерня.
  - Тишь... тишь... - нашёптывал Свирь и стягивал с пальца янтарный перстень. В лесной подстилке что-то зашевелилось. Ещё не смея показаться под рассеянным светом луны, оно подползало под сухой прошлогодней хвоей.
  - Я знаю тебя, нутро твоё зрю: в чреве пепел, очи - угли, в жилах прах вместо крови, - скользил Свирь грязными пальцами по оголённому телу подземницы. - В красную рубашку тебя наряжу, проведу в Пекло по алой нити. Обожжёшь меня, милая?
   Из-под хвои показалась гладкая змеиная голова с двумя бусинами глаз. Свирь не видел, как подползало к нему дитя леса. Змея метнулась к руке, но на его счастье Вольга одним махом прикончил её и сшиб одноухого с крестианки.
  - Вожака добычу не порть!
   Свирь оскалился и вскочил, он приготовился к драке. Надземница сама не своя отползла к разлапистой ели.
  - Уйди, Вольга! Я для себя её заглядел! - разъярился Свирь, что между ним и добычей встал кто-то третий. Он метнулся к надземнице, но Вольга оттолкнул его. Тут же сзади запричитала крестианская девка.
  - Отпустите меня! Я никому-никому зла не желаю и никого не предавала! Не предавала!
  - Заткнися! - озлоблено рявкнул Свирь и вытащил из сапога нож. - Ничего вы о страхе не ведаете, язвить не умеете, да я вам покажу! Живую мне её в связни дайте!
   Свирь снова бросился на крестианку, будто не замечая Вольгу, жажда его была так велика, что никакие побои не унимали.
  - Отлязь, полудорок! - Вольга отпихнул его пуще. - Ишь, в язвени он избрался!
   Свирь напирал. Вольге пришлось схватить его крепче, и кости у одноухого затрещали. Обычно с более сильным Вольгой он не дрался, но в этот раз будто совсем обезумел. Извернувшись, он попытался резануть Волгу по груди. Вольга сбил его с ног и, пока Свирь пытался подняться на четвереньки, пинком опрокинул. Свирь упал, Вольга плюхнулся на него сверху и выкрутил руки.
  - А-ай, порешу всё едино! Токмо сойди, вцеплюся ей в жерло! - орал одноухий.
   На крики из зарослей выскочила растрёпанная ворожея. Она окинула взглядом охотников, передравшихся на земле, заметила их добычу в порванной одежде, с шипением выхватила атам из застёжки на юбках и встала напротив парней.
  - Ошалела? - удивился Вольга. - На кой тебе девка сдалася? Чего по темени шаришься!
  - Она Яра ищет, - подошёл Сава. - На ваш глум прибежала. А за надземницу заступилась, потому что сама с неё порчу сняла, вот и злится сейчас.
   Сирин недобро блеснула чёрными как ночь глазами, но никому из них не было до крестианки особого дела, кроме извивающегося ужом Свири. Вольга не только скрутил его, но и отнял награбленные серьги и перстень. Свирь яростно выгибался и выл во всю глотку.
  - Не замай её! Моя! Или тень к Тени липнет?!
   Угрожая атамом, Сирин подняла Дарью на ноги. Сава хотел ей помочь, но ворожея и на него направила чёрный узкий клинок.
  - Это Яра добыча, - предупредил её Сава. - Вожак велел свести крестианку в нору. Сам скоро вернётся и ежели там её не найдёт - сильно взбесится.
   Сирин цокнула зубами и торопливо повела добычу вглубь леса, подальше от Навьих охотников.
  *************
   Крестианка спотыкалась на каждом шагу. От страха она не узнавала спасительницу и не могла понять, куда и зачем её снова ведут. Лохматые ели зашевелились, поплыли. Надземница почти упала от слабости, но Сирин вовремя её подхватила. На одном рукаве её пальто высохла кровь. Сирин поняла: пленница ранена. Перекинув другую руку крестианки к себе на плечо, Сирин так и повела её до норы.
   По дороге все её мысли крутились о Яре. Не знали состайники, как встревожено племя. С дозорных лёжек примчались матёрые и доложили о нападении на Монастырь. Ведущая род собрала вожаков и потребовала найти сына. Где Яр? Зачем пленил дочь Настоятеля? Нехорошее предчувствие стиснуло душу, что-то тёмное происходило вокруг.
   У входа в нору Сирин высекла кремешком искру и подожгла факел. Придерживая крестианку одной рукой, другой она подсвечивала себе под ноги. Они долго спускались по дощатым настилам, пока не вошли на срединные ярусы логова. Сирин и Дарья миновали множество подземных комнат и залов, потайных лазов и пустых кладовых, где через вытяжки завывал только ветер. Логово вырыли здесь по приказу ведуньи, но жить в нём должны были вовсе не Зимние Волки, а инородцы. Хотя ни одно племя к ним так и не явилось, в душе Зимние Волки надеялись, что чужеядцы не придут вовсе.
   В глубине нашлась комната, заранее приготовленная Яром для узницы. Здесь была разостлана лёжка из шкур, расставлены свечи на ящиках, к столбу привязана тугая верёвка. Сирин усадила Дарью на шкуры, но даже не подумала её связывать. Крестианка и без того едва шевелилась от страха.
  - Спа-па... спа-си тебя... Бог... - сквозь всхлипы выдавила она. Непослушной рукой надземница нашарила под разорванной сорочкой крестик. - Они... он... он меня...
   Сирин обняла её и прижала темноволосую голову крестианки к груди. В её объятиях Дарья разревелась, не сдерживаясь. Ночь подходила к концу, на поверхности разгоралась заря, но узницы Нави редко видели солнце. И этот рассвет младшая дочь Настоятеля не увидела.
  *************
   Яр раскрыл глаза, ему стало больно от жгучего света. Огромный огненный шар висел над головой, истребляя всякую тень на белом песке. Вокруг никого, только бескрайняя ровная как стол пустыня. Яр напряг гудящие руки, чтобы подняться, и, когда встал, в бесплодном мире появилась первая тень. Она ширилась и росла за плечами, как нечто живое - не просто тень Волчьего Пастыря, а непроглядный чёрный поток. Тень была древней как мир, созданный Родом, и в то же время оставалась частью его самого.
   Огромное солнце засияло сильнее и жарче. Но свет не сумел разогнать народившийся мрак. Как бы небесное коло не силилось восстановить своё царство, тьма отвоёвывала его шаг за шагом и медленно пожирала белую пустоту.
  - Это морок, такого нет в Яви, - сказал Яр запёкшимися губами. Его тянуло перешагнуть через край, ступить за грань света и оказаться в прохладной тени, что уже расползлась на полмира. Ступить в неё - так легко и приятно, ведь тень - часть него самого. Но страх перед мраком живёт в каждой душе, и Яр колебался.
  - Навь тьмы не боится. Мы живём под землёю, - шепнул себе Яр. Будто услышав его, солнце обожгло ещё жарче. Край тени оторвался от ног, отступил. Мрак превратился в живое чёрное море, Яр же остался на берегу. Издалека послышался грозный вой волка.
  - Просыпайся, очнись. Ты ведь жив, я же знаю.
   Яр приоткрыл глаза, на этот раз по-настоящему, в Явьем мире. Он подвешен на двух крепких цепях, оковы больно стиснули руки. Он огляделся, но не сумел понять, где находится. Сумрачная коморка освещалась заревом от распахнутой печи. На широком железном столе лежали металлические инструменты. Всё так знакомо... ну конечно же, он был в человеческой кузнице! Или нет.
   Перед ним стоял израдец в неподпоясанной льняной рубашке. Крепкие руки скрещены на груди, в голубых глазах сгустилось сосредоточенное раздумье. Он смотрел на гильзу с узорами на шее Яра.
  - Знаешь, кто я? - спросил Настоятель.
   Яр ухмыльнулся разбитыми в кровь губами и вместо ответа плюнул ему в лицо. Алый плевок не попал и растёкся по белой рубашке. Израдец не шелохнулся. Это было опаснее, чем ярость, крики или побои: мрачное молчание отца, чьей семье угрожали.
  - Скажешь, где моя младшая дочь?
  - Ей нынче горше, чем мне, - осклабился Яр. - Я побит, да в оковах, а она молодая да нежная в лихой стае.
   Настоятель шагнул и ударил его под рёбра. Яр стиснул зубы и вытерпел боль. Хриплый стон перерос в глухой смех.
  - Последыш твой всё едино с гниющим Духом. Смерть ей будет токмо лишь в избавление! Она убить себя не молила? Лик себе не царапала? Теней не выкликивала? Ты трус, двоедушец, раз бесноватой дщери своей быстрой смерти не возжелал. Ты её мучил, плоть её отдал во власть черному Духу. Тьма через очи к ней вни;кла и душа загнила;. На рассвете Навь жерло ей перережет.
   И снова удар. На этот раз такой крепкий, что у Яра в глазах потемнело и перехватило дыхание. Он надсадно закашлялся, но Настоятель не дал ему отдышаться, схватил и вздёрнул за волосы.
  - Придётся пытать тебя, но не со зла. Ты столько бед учинил, наразбойничал, что теперь только с муками от грехов очищаться. Чем больше тело страдает, тем сильней просветлеет дух. Только я среди христиан могу так судить. На себя грех возьму, но облегчу тебе жизнь загробную.
   Яр вонзился в него злобным взглядом. Силы не оставили его, скорее наоборот: от крови во рту Зимний Дух пробудился.
  - Тело мучать, дабы душе легче стало? И меня-то зовёте безумцем! Да вы сами одержимые, крестианцы.
   Настоятель ударил и бил снова и снова, пока рука не устала. Яр перестал кривиться от боли и терпел побои с ненавистью в глазах. Когда же надземник прервался, Яр неожиданно рванул оковы на балке и тяжелым обрывком цепи огрел его по голове. Больше ничего он сделать не смог. Вторая цепь не поддавалась.
   Израдец отёр кровь со лба, глянул на руку и ухмыльнулся.
  - Вот ведь, позабыл, что с Навью надо быть настороже.
  - Ты сам Навь, али оглох, когда крест надел?! - Яр намотал обрывок цепи и превратил свой кулак в металлический шар. Крестианец отошёл к дощатому шкафу, взял с полки чистый, аккуратно выглаженный платок с бахромой. Эту вещь Яр берёг возле сердца и, когда увидел платок, зашипел.
  - Ты вор... - сказал Настоятель, - не касайся вещей моей дочери. Дважды к ней подобрался и дважды её Бог защитил. Наши дети всегда под ангельскою опекой.
   Он аккуратно сложил платок в свой карман и шагнул к столу с инструментами. Яр вновь попробовал оковы на прочность, но вторая цепь не поддавалась. Пришлось крепиться и готовить свободную руку к бою.
  - Христиане - люди со светлыми помыслами, - продолжил израдец, перебирая железо. - Я прожил среди них двадцать Зим, и в тот день, когда окрестился, был немногим старше тебя. Вера наша - путь к Богу, путь к раю, пусть он греховен и труден и лежит среди зла и грязи за внешними стенами. Христиане умеют прощать и принимают тяготы, как веленье отца. Жалости их достойны даже злейшие из разбойников, ибо не человек творит, а дьявол руками человеческими. Расскажи мне, где моя младшая дочь, и многие свои грехи облегчишь.
  - А-а, знать-то стадо овец лютый Волк бережёт? - издевательски бросил Яр. Ни одна черта на лице у крестианца не дрогнула. Он наконец выбрал железо на верстаке и вернулся. Яр приготовился к драке.
  - Всякая власть от Бога. И моя власть - это то, для чего Господь привёл меня в Монастырь: судить разбойников и язычников.
   С этими словами он показал металлическое солнце, украшенное по ободу рунами - его он и взял с верстака. Яр легко узнал оберег своего племени по двум треугольникам, сошедшимся вместе. Оберег сделали для одного двоедушца, в рунах скрывалось имя.
  - Кто тебе это дал? - пересохшим горлом спросил Яр. Настоятель сдёрнул с оберега кожаный шнур и бросил солнце в кузнечную печь. Металл начал накаливаться. Крестианец принёс ещё одну цепь, подлиннее и с железным ошейником на конце.
  - Что ты знаешь про ярило? - спросил он, проверяя звенья на прочность. Дух внутри Яра заподозрил неладное и дерзость уступила тревоге. Он пытался понять, чего хочет от него крестианец.
  - Бог солнца, Бог тепла, нарождения живы. Навь славит его, как и другу Ясунь.
  - Верно, в нашем племени почитают светлых богов, наравне с тёмной Дасунью. Этим мы и отличаемся от язычников Поднебесья. Они разумно боятся прославлять Тьму, а если кто-то и прославляет, то виновных клеймят чернобожниками и колдунами.
  - В "нашем" племени? - желчно повторил Яр. - Ты что это такое решил? Ты - израдец для рода, спрятался за чёрную рясу рабов и кресту поклоняешься. Сказывай, откуда взял оберег!
  - Я говорю тебе вовсе не о богах... - продолжал Настоятель, словно не слышал вопроса, - довелось ли тебе слышать о жертвенном столбе, под названием ярило?
   Впервые за долгое время Яр почувствовал укол страха. При названии столба он усомнился, что Зверь - часть его сути, а не пленённая через обман и человеческую гордыню сила. Злость Волка, обращённая к крестианцу, при слове "ярило" перекинулась на самого двоедушца. Яр осторожно сказал.
  - В последний день лета к ярилу привязывают Безымянного. В смертный час к нему является Волчий Дух - самый сильный из всех. Безымянный замёрзнет, но пленит внутри себя Зверя и поможет ему перейти через огненную реку Смородину. Токмо Зимний Волк сможет солнце у Мары забрать, токмо он может бросить ей вызов и вернуть лето Яви.
  - Что делают с Безымянным, перед тем, как привязать его у столба? - допрашивал Настоятель.
  - Знаки ранят: за ушами Мара-Вий, на руках... - Яр осёкся, он понял, что задумал сделать с ним Настоятель.
  - На руках тебе выжгут ярило, - договорил за него крестианец.
  - Попробуй! - Яр ловчее подхватил обрывок цепи. Он не собирался ходить с меткой смерти, не собирался разделить судьбу Безымянного!
   Настоятель хотел схватить его за свободную руку, но Яр резко подтянулся на цепи и толкнул крестианца ногами. Израдец отпрянул, хоть и устоял на ногах. Крестианец обмотал цепь с ошейником вокруг кулака и ударил Яра под рёбра. В ответ Яр ударил его своим кулаком, но, наполовину окованный, не мог хорошо отбиваться. Меткий удар Настоятеля угодил ему в голову, так что в глазах потемнело.
  - Слаб ты стоять против меня, - защёлкнул израдец на горле ошейник. Другой конец цепи он перебросил через потолочную балку. Стоило Яру взбрыкнуть, как Настоятель тут же тянул его вверх и душил. В ошейнике Зимний Волк рассвирепел ещё больше, боролся, кричал, но освободиться не мог.
   Придерживая ошейник за цепь, крестианец дотянулся щипцам до топки и подцепил с углей раскалённое солнце.
  - Прочь! - лязгнул зубами Яр, похолодев изнутри. Даже будучи скованным он сильно дёргался.
  - Знаешь, кто подарил мне оберег на вечную память? - неожиданно спросил Настоятель.
   Яр замер. Больше всего на свете он боялся услышать ответ.
  - Твоя мать подарила, после ночи с ней в логове.
  - Нет! - выкрикнул Яр. По лицу его сами собой хлынули слезы. - Соврал ты! Соврал, крещёный кобель!
   Он ослаб, и Настоятель смог перехватить его руку и прижать раскалённое солнце к кисти. Завоняло палёным мясом, и Яр завопил, как никогда ещё не кричал.
  *************
  - Почему ты не видишь во тьме, ты же одна из них?
  - ...
  - Что значит: "От рождения такая"? Но я же ведь вижу. Почему ты не видишь? Чем ты отличаешься?
  - ...
  - Я не росла в норах. Ты выросла с ними, так почему?
   Факел прогорел и погас. Дарья понемногу успокоилась в подземном плену и больше не плакала, хотя по-прежнему жалась к спасительнице. В тёмной норе звучал только один её голос, но так они разговаривали. Слова столь просты и привычны для человека, но немой язык ворожеи не мог передать мысли. Дарья читала эти мысли сама, без всяких слов. Впервые она не пугалась, а радовалась, что может слышать неслышимое.
   Дашутке нравился истинный голос лекарки: такой приятный и мягкий, каким хорошо петь, но не как у наставницы, пусть в него тоже можно было влюбиться. Да, именно влюбиться, увлечься одним его звуком! Как многих она могла осчастливить, если бы пела истинным голосом. Но что-то случилось, ещё в раннем детстве, в младенчестве. С тех самых пор Сирин могла спеть только тем, кто выпьет особое зелье или может слышать безмолвное, как Дашутка.
   И Сирин пела - долгие часы напролёт, под землёй, беззвучно перепевала Дашутке все песни, которые слышала от чернушек: про поверхность, про солнце, любовь и про счастье на воле. От старых вест она знала песни о лесных чудесах, Предках, духах и волчьей стезе; знала песни о славе и геройской смерти во имя рода, с какими охотники коротали ночи возле костров. Сирин не замечали или нарочно не обращали внимания, когда она тихо подкрадывалась и подслушивала, о чём поют в логове.
  - Отведи меня домой, - попросила Дашутка и прочла её мысли: Сирин не могла сделать этого, не могла даже соврать в утешение, ведь любая мысль тут же открывалась для Дарьи. Так она узнала о Навьих Рёбрах, с которыми Сирин росла, ещё ей открылось, как зовут Яра и как сильно привязана к нему ворожея. Светлое чувство, знакомое Дарье только по книжкам, немного смягчало образ Навьего сына, которого она прежде знала только диким разбойником и душегубом.
   Вместе с любовью в мыслях Сирин полыхнула тревога о Пастыре. Яр не должен был переходить черту, установленную по кровавому договору. Дарья попробовала потянуть за эту беспокойную ниточку и подивилась, что Навь тоже боится войны. Она пошла дальше, по тропке чужих ощущений, пока дорогу ей не преградило воспоминание о женщине с бусыми волосами. Здесь Дашутка впервые увидела Навью ведунью, которую боялся отец.
  - Не отдавай меня ей! - схватила Дарья Сирин за плечи, и сама затряслась крупной дрожью. - Что угодно сделай, только не показывай меня ей на глаза!
   Сирин не знала, как глубоко Дарья может читать её мысли. Она осторожно брала её за руки, оглаживала по спине и успокаивающе мычала, но Дарья не унималась.
  - Выведи меня на поверхность, Богом молю! Выведи, пока никто не видит! Иначе меня отведут к ней, к твоей наставнице!
  - ...
  - Нет, я её знаю! Я её в твоих мыслях видела, ведунья жестока, как сын! Стоит ей узнать про меня, как она меня тут же погубит! Я не хочу умирать, я спастись хочу!
  - ...
  - Он тебя не послушает, никого! Ты любишь убийцу, а я для него только жертва! Он отведёт меня к ней, тогда и жизни конец.
   Чем бы не пыталась успокоить её ворожея, Дарья больше сидеть не могла. Она вцепилась в свою темноволосую голову и раскачивалась, повторяя лишь: "Не губите меня! Не губите! Оставьте!"
   Сирин не вытерпела, видимо, побоялась, что если ведунья прознает о ней, то правда убьёт, и не станет единственного человека, способного понимать её и без слов.
   Сирин принялась шарить руками, в темноте никак не могла отыскать, где на ящиках свечи. Дарья поняла, чего хочет дикарка и отыскала свечу. Они подожгли фитилёк, подземная комната озарилась медовым сиянием. Сирин отлепила огарок, взяла Дарью за руку и вывела из норы. Но стоило им пройти по узкому тоннелю вверх, как они наткнулись на спавшего поперёк дороги Вольгу. Оказалось, что их давно сторожили. Будь Сирин Навью, она бы услышала, как сопит здоровяк, уставший после ночного набега.
   Сирин указала Дарье обратно, они сошли вниз, мимо нескольких глухих нор, но и в глубине натолкнулись на караульного.
  - Куды? - шикнул Свирь и загородил им проход. Сирин цокнула на охотника языком, развернулась на месте и поспешила обратно. Оставалось надеяться, что Вольга по-прежнему спит и можно тихонечко проскочить мимо него. Но из-за оклика Свири Вольга проснулся, продрал глазищи и тупо уставился на беглянок со свечкой. Даже ничего не спросив, он встал в полный рост и преградил путь на поверхность.
  - Горазд ты дрыхнуть! - отругал Свирь, который пустился за ними в погоню. - Не видишь, девку крестианскую умыкают!
   Вольга по бычьи нахмурился и двинулся на беглянок. Сзади к ним подскочил одноухий охотник. Дарья вздрогнула, их зажимали с двух сторон неширокого подземелья. Но тотчас, когда они должны были их с Сирин схватить, ворожея одним духом задула свечу. В темноте поднялась суматоха и свалка. Оказывается, Навь не видела в темноте, если свет внезапно погаснет. Сирин хотела выскочить на поверхность, но оба охотника заслонили подъём. Дарья, скорее со страха, чем с большого ума, потащила её обратно в глубину логова.
   Вольга рванулся в погоню, его хотел опередить Свирь, оба только запутались и свалились в узком проходе. Скоро Дарья и Сирин добежали до первого перекрёстка. Здесь они остановилась, пока Сирин разжигала свечу и рассыпала на досках пригоршню сухих трав из сумки.
   Они не знали дороги. На перекрестке, Сирин наугад выбрала ход, кажется, ведущий наверх. Но после небольшого подъёма тоннель резко повёл под уклон. Позади рявкали голоса догоняющих Навьих охотников. Сирин крепче стиснула руку Дашутки и повела её в глубину.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"