Дружинин Руслан Валерьевич : другие произведения.

Половинка. Часть 10, заключительная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Руслан Дружинин.
  
  Половинка.(Часть 10, заключительная)
  
  Хлоп!
  
  ...Людям страшно и счастливо вместе, лишь от того, что они ещё живы...
  
   По алому небу неслись звёзды с хвостами. Не одна и не две звёздочки, а много-много капелек света. Две огромные луны отправились в путешествие с запада на восток. Они плыли среди звездопада в красной искрящейся дымке. На их широких телах можно было различить светлые и тёмные пятна. Алое серебро лун, быстрые вспышки звёзд и сверкающие туманности заполнили целое небо. Они заставили вечерний мир затаиться, утихнуть, склониться в почтении. Но вот луна зацепилась за шипастый наплечник, защербилась краешком на фоне высокого шлема...
  
  ...Атлант стоял неповерженным. Его огромный меч опустился к земле, широкий щит размером с целое озеро покоился возле ног. Но великан по-прежнему высился окутанный алыми сумерками.
  
   Люди вышли к величественной машине из зарослей жёлтых колючек. Именно у подножия великана Ип слышал восторженные "Ого!" или затаённые "Ох!". Но У и Эл не сказали ни того, ни другого. При свете двух лун фигура Атланта показалась им слишком пугающей. Одна лишь его ступня была в несколько юрт, а может и больше. Одна лишь его рука была длиннее реки, а может и больше. Голова была размером со скалу, а может и больше. Эл не знал с чем сравнить, таких больших рук и ног он, пожалуй, не видел, даже не мог вообразить зачем такие нужны. Неужели чевику не хватает родного роста? Неужели надо строить машину, которая попрёт ногами землю и заслонит солнечный свет? Зачем такая сила?
  
  - Какой страшный... - тихо шепнула У, обнимая спящего лучика.
  
   Чтобы пугать - вот ответ, понял Эл. Пугать таких же людей, всех тех, кто только взглянет на здоровину. Её собрали не здесь, не на этой мягкой земле, она родилась в плавильных цехах индустриальных миров, за далёкими звёздами. Люди, что сконструировали её, очень гордились трудом своих рук. Те, за кого шагала машина, ликовали при виде Атланта, потому что он был весь за них. А чего они радовались? Чему восхищались? Неужели тому, что увидев чудовище, другие люди, за кого она не была, испугаются? Чевик радуется страху другого чевика? Нет, Эл не понимал. Он лишь вздохнул, повторив про себя слова всплывшие в памяти: "индустриальный", "плавильный", "сконструировать", "чудовище".
  
  - Не бойся, У, нам нужно только одарить лучика малиновым светом. Буря давно здесь стоит и больше не ходит. Она не страшная, она просто мёртвая.
  
   Он был прав. Как и с первым чудовищем, с Атлантом случилось тоже самое бедствие. Он замер, уронив щит и опустив меч. Пластины сегментного панциря потемнели от времени. Мхи и вездесущая зелень сделали его похожим на зелёно-рыжую гору. Только забрало рогатого шлема в форме злого лица, осталось не тронутым. На нём до сих пор не росло ни травинки.
  
   Стоило сделать к Атланту только пару шагов, как позади послышался отдалённый, настойчивый скрип. Охотник вышел на след и теперь мчался через заросли жёлтых колючек. Эл схватил свою женщину за руку, они побежали быстрее. Но У не могла долго бежать, она ойкала от боли в боку, даже крепко стянутая на рёбрах тряпочка не помогала.
  
  - Эл, я не могу! Дай мне немножечко подышать! Когда второй ногой ступаю, в бок меня торкает!
  
   Мужчина резко обернулся на заросли. С каждым мгновением скрип становился отчётливее. Вот и настал тот вздох, когда нужно становиться сильнее. Вот и настало время копья и кристалла. Эл сжал древко в руке и направился вместе со своей женщиной к выгнутой кромке щита.
  
  - Лезь под эту железку так глубоко, как только сможешь! И пусть лучик немного поплачет...
  
  - Зачем?!
  
  - Так надо! Дети плачут, охотник должен охотиться, а мужчина быть рядом, с копьём!
  
   Не говоря больше ни слова он оббежал щит в поисках удобного пути на вершину. В иных местах металл проржавел, образовались щербатые выбоины, за которые можно было цепляться. Эл взобрался по ним, пробежал к краю щита, уже слыша, как лучик стал плакать. Он плакал громко, хорошо помогал Па охотиться на охотника. Скрипун должен услышать этот обиженный крик, он должен прийти прямо сюда, такого механизм не пропустит!
  
   Упав животом на холодную железяку, Эл затаился. Он начал ждать, вглядываясь в колючие заросли. Мужчина подтянул ближе копьё, стараясь не слишком трясти говорливое древко. Время кристалла ещё не пришло, ведь он был единственным шансом на победу...
  
   Скрипун появился совсем неожиданно и с той стороны, откуда Эл его вовсе не ждал. Громкий крик ребёнка привлёк чуткий слух, но механизм по-прежнему вёл себя осторожно. Подкравшись к краю щита, он начал копать. Когтистые лапы выгребали землю огромными кучами.
  
  - ИИИИИИИИ! - громко заплакала У от охватившего страха. Лучик кричал всё громче, женщина выла всё дольше, а скрипун копал всё быстрее. Вся его передняя часть уже углубилась под щит, он не видел, что было снаружи. Настало самое время. Эл поднялся, прицелился наконечником между вихляющих рёбер и резко замахнулся на чудище.
  
  - Пожалуйста, осторожнее, фильтры не установлены! - выдало его хитрость копьё. Скрипун молниеносно выдернул себя из-под щита и одним ударом лапы сбил Эла с ног. Чевик покатился вниз по металлу. Он чувствовал, как правая рука полыхает огнём, как по ней течёт что-то горячее. Но времени посмотреть на ранку не оставалось. Он вскочил на ноги, лишь слегка перекосившись от боли. Скрипун был уже рядом, совсем близко, можно было стрелять, но Эл не стрелял. Наконечник был только один, промахнуться нельзя. Всё костистое тело охотника устремилась к мужчине. Эл успел заметить знакомые очертания на месте дыры среди рёбер железки. Пробоина была прикрыта разобранными деталями Ипа. От этого внутри Эла вскипел целый вихрь из злости. Он закричал, перевернул копьё тупой стороной, попытался ударить. Древко скользнуло по заплате, немного её расшатав. Тут же новый удар скрипуна отшвырнул Эла прочь. Когда земля оказалась над головой а в ушах засвистело, Эл успел пожалеть, что у него нет железной спины как у Ипа. Рухнув в траву, он почувствовал, что не может вздохнуть. Весь воздух выбило изнутри, лёгкие как будто задеревенели. На спине остались три горящие раны, только их Эл и чувствовал, пока пытался подняться.
  
  "Вставай, Эл! Вставай!", - говорил он себе. - "Если Скрипун тебя перекусит, то потом доберётся до У! Она будет кричать "ИИИИ!" пока её выгребают вместе с маленьким лучиком. А потом уже никто не будет кричать! Все замолчат, будет тихо! По-плохому тихо, так тихо нравится только убийцам! Вставай, Эл! Вставай!"
  
   Но Скрипун не хотел его перекусывать. Он действительно открыл пасть полную треугольных зубов, однако лишь чтобы нацелить кислотные шушки. Из железного нутра послышалось бульканье, пасть изошла зелёным дымком. Так погиб Па, так мог сгинуть Эл, но не было времени бояться воспоминаний!
  
   Мужчина выбросил своё тело вперёд, снова метя тупым концом в заплатку на рёбрах. На этот раз ему удалось сбить останки Ипа, он открыл дорогу к алому сердцу! Свет внутри Скрипуна быстро пульсировал, разгоняя по механизмам потоки энергии. Это было его слабое место, самая ценная из деталек. Чудовище отпрянуло прочь, прикрывая отверстие лапой. Эл целился из копья, желая выстрелить, но Скрипун выстрелил раньше. Шипящий поток кислоты пронёсся мимо чевика, задев правую руку. Эл закричал, но не позволил себе отвлекаться. Скрипун был гораздо быстрее шныря и опаснее толстой подловы. Охотник ринулся напролом, размашисто ставя перед собой передние лапы. В этот вздох Эл вспомнил то, что сказал ему Ип:
  "Охотников нужно заставлять делать то, что они предназначены делать!"
  
   Эл позволил ему разбежаться, он позволил ему на себя прыгнуть и только после этого подставил копье. Всей железной массой Скрипун навалился на Эла. Послышался "ХЛОП!" и рёбра железки разлетелись в разные стороны. Яркая вспышка оставила в воздухе дождь алых искр. Скрипун замер, словно окаменевшая статуя. Его смертоносно-острые зубы застыли в одном вздохе от чевика. Когтистая лапа плотно надавила на грудь...
  
  
  
  - Эл-Эл-Эл-Эл, открой глазки! Ты только посмотри на меня, хотя бы разочек, ещё посмотри! - металась У над бездыханным мужчиной. Превозмогая боль от порезов, она вытащила Эла из-под Скрипуна. От говорящего копья почти ничего не осталось, только жалкий обломок длинной меньше локтя. Красный кристалл оказался очень сильной стекляшкой. Взрыв почти разорвал Скрипуна надвое, а Эла пронзило осколками. Он не дышал и не двигался. Па отдал жизнь, чтобы сын смог вырасти из Половинки в настоящего Цельника.
  
  - Ой-ой-ой! Ой-ой-ой! Что же ты наделал, глупый мужчина! Почему же ты оставил меня здесь одну!
  
   Она упала, на грудь бездыханного Эла, заплакала, забила кулаками, закричала в отчаянье:
  
  - Нет ты не глупый, ты очень хороший мужчина! Ты меня защитил, ты до Бури довёл, ты всех победил, но не дышишь! Ты не смог стать самым лучшим мужчиной, что в конце остаётся живой!
  
   Она ещё раз крепко ударила его кулаком по груди, укусила в плечо. У делала всё, чтобы Эл крикнул, поднялся.
  
  - Вставай! Вставай и возьми меня за руку! Покажи, что ты не просто хороший, что ты можешь стать даже лучшим!
  
   Ещё удар в грудь.
  
  - Я буду бить тебя, пока ты не встанешь! Не смей не дышать! Не смей тут разлёживаться, когда осталось пройти так немножко!
  
   И снова удар по груди.
  
  - Все доходят сюда по-хорошему! Я хочу, чтобы в конце у нас было также, чтобы мы были вместе!
  
   Удар! Удар! Удар от отчаянья, удар в область сердца. Удар и оно снова забилось!
  
   Эл распахнул золотые глаза, вскочив с хриплым вздохом. Мир перед ним вынырнул из краснеющей пелены. В голове всё хороводилось, шаталось, менялось местами. Но он тут же оказался в объятиях У. Стало легче.
  
  - Ты живой, ты ещё дышишь! Эл-Эл-Эл, никогда меня так не пугай! Остаться одной, без тебя, страшнее, чем бежать через жалище! Страшнее, чем прятаться от Скрипуна! Страшнее... Страшнее я не могу даже придумать!
  
   Он обнял женщину, хотя каждое движение отдавалось болью в изрезанном теле. Он прижимал к своему сердцу У, которое бы не застучало, не люби она драться, бороться, настаивать на своём. Перед глазами расцветающими лепестками вспыхнуло воспоминание...
  
  ...Два точно таких же человека, обнимаются на фоне пожарищ. Позади горит их корабль, рядом ещё шевелятся жуткие механизмы. Людям страшно и счастливо вместе, лишь от того, что они ещё живы, что они отыскали друг друга. Те самые люди из прошлого, пришедшие издалека. От той звезды, где деревья самого обычного, зелёного цвета, где поля без металла и единственная луна...
  
  - Ты лучшая женщина, У, - прошептал Эл своей Половинке.
  
  - А ты, лучший мужчина...
  
  
  
   Они нашли вход в дрожащую комнату, в которой вместо рисунков были отпечатки детских ладошек. Здесь становились Цельниками, нужными для этого мира людьми. Но У не смогла найти баночки с краской. Углы лифта занесло мусором, а свежих ладошек почти не виднелось.
  
  - Наверное, баночка наверху, надо оставить ладошку, когда спускаешься вниз, - растерянно оглянулась она на мужчину. Чевики оживили дрожащую комнату и та ровно поехала вверх. Лучик не спал, но больше не плакал. Он висел в коконе на спине своей Ма, прижав пальцы к ротику, смотрел на побитого Па. Их путь был почти завершён, но в душе Эла шевелились сомнения. Одно сомнение заползало на добрые мысли и говорило совсем не о хорошем. Не о радости, что осталось шлёпать немного, а сомневалось, что вообще стоило шлёпать. Эл сбросил сомнение внутрь, не позволил ему говорить.
  
   Лифт остановился. Дальше пришлось снова долго идти по лестницам и коридорам. Снова опустевшие залы, комнаты, кубрики, шестерни и тяжёлые цепи. На побитых стенах часто виделся знакомый кулак зажимающий молнию. Эл смотрел на него, а сомнения бегали внизу живота, стремясь заползти снова в голову, но он их не пускал. Однако почему-то даже не удивился, когда увидел светлоящик разбитым. И этот Ларь лежал набекрень, рассыпав дары с подношениями. Здесь было не много: лишь старая ленточка для волос и разряженная батарея для шушки. Батарея так ему и сказала: "Заряд на тридцать делений". Но У была рада; взяла ленту себе, а Элу подала батарею.
  
  - Не надо. Мне в ответ положить даже нечего...
  
  - Нет, ты возьми... Это очень важно, возьми...
  
   Эл услышал в её словах слёзы. Взяв батарею с ладошки, он положил возле Ларя обломок замолчавшего навеки копья. Копьё нецелое, но может сгодится кому-нибудь как дубинка. У посуетилась ещё, выправляя ящик и оставляя еду для тех, кто согреет следы.
  
   Следы...
  
   Их почти не осталось, они стёрлись от времени, сохранив лишь отдельные отпечатки. Но У всё равно шла с уверенностью, пока наконец чевики не добрались до головы. Тяжелая переборка оказалась полностью поднята и не было видно никаких карт с украшеньями: только суровый металл клёпанных стен, да грузные железные стулья вокруг постамента. Кругом залегла пыль и царствовало запустение. Ни цветочка, ни даже лианы. Растительность не смогла пробраться сюда, даже украсить пульт было нечем.
  
  - Ну и пусть, - говорила У, подходя к разбросанным всюду деталям. Она набрала в сумку побольше железок, сожалея о том, что не может оставить спутника для Атланта. В разбитом Ларе на мосту попросту ничего не оказалось.
  
  - Наверное люди, что доходят сюда, устают сильно-сильно и не могут позаботиться обо всём. Хорошо первой Буре, с ней правильно делают: цветами с рисунками украшают. А Атланта обидели, вот он и стоит один-одинёшенек, злится...
  
  - У...
  
   Женщина вздрогнула. Она с каким-то страхом посмотрела на Эла.
  
  - Тебя ведь принесли сюда, когда ты была маленькая, верно? Ип показывал твою семью, твоих близких; они шли сюда, а значит точно дошли. Ип тогда был ещё целым и Скрипун не охотился. Так почему...
  
   Он рассеяно оглянулся по пыльным углам заброшенной залы, словно разыскивая ответ на стенах. Но тишина ничего не сказала, вопрос пришлось задавать самому.
  
  - Почему же ты Половинка? Почему ты не стала Цельником, У?
  
   Детали со звоном покатились из руки женщины. Она разогнулась, не сводя с него красноглазого взгляда. Её губы дрожали.
  
  - Эл... Как много ты видел Цельников, что моложе тебя самого?
  
   Он смутился, задумался, вспомнил Бо, Дры и Юр - они все были старше него. Бо даже ходил с бородой. Эл был самый младший, хотя сам не помнил сколько ему цельнолуний.
  
  - У нас на Железной Горе нет ни одного Цельника младше семнадцати цельнолуний, - продолжила У. - Второй свет не работает и мы это знаем - вот почему я не хотела, чтобы мы шли к Атланту после Сирены. Уже никто сюда не ходит, а если и ходит, то возвращается злой. Очень злой, Эл и никто не может понять, почему чевики возвращаются злыми. Один такой злой меня побил на Разносвалке. Он позвал, посмотреть на интересные вещи, а потом набросился и начал бить кулаком. Я кричала, за что он меня бьёт, а злой только скалил зубы и дрался.
  
   У держалась, чтобы опять не расплакаться. Эл слушал её, остолбенев. Он не мог поверить, что нет больше Цельников! Свет не работает, остались одни Половинки!
  
  - Почему же ты мне сразу всё не рассказала! - вспылил он. - Ты знала об этом с самого первого шага, тебе открыли путь света родители! Зачем ты пошла сюда? Зачем мы все сюда пришли с лучиком?!
  
  - Я надеялась, что если мы всё будем делать правильно, если попросим у светлоящиков, оставим подарки, то свет зажжётся для нас! В пути мы должны были делать всё, как прежние люди, ведь у них получалось! Я верила, что у нас всё по-хорошему будет, потому и пошла!
  
   Эл не слушал больше её, он подскочил прямо к пульту, провёл по гладкой пластине рукой. Но ничего не произошло: лампы на потолке не зажглись, постамент не работал.
  
  - Нет! Это должна была сделать я! Пластинки должны трогать только женские руки! - подскочила к нему У со спины. Она зашлёпала ладонями по мужчине, заставив того заскрипеть зубами от боли. Ему везде было больно, всё тело Эла оказалось изранено.
  
  - Ты всё испортил, ты всё сломал! Все наши подношения и украшения зря: свет не включился, ты сделал неправильно! Мы должны были вместе прийти сюда, мне нужно было первой коснуться железки!
  
  - Это так не работает! - рявкнул Эл, отталкивая женщину в сторону. Лучик от испуга заплакал, но его Па был настроен решительно. - Оставляя дары и нашёптывая на гайки, машины никогда не починишь!
  
   Он бросился к другим пультам и консолям, начал перебирать провода, вставлять наугад штекеры, пытаться заставить постамент заработать. В голове лихорадочно бегали короткие мысли: "Мой лучик не останется Половинкой, они оба должны стать Цельниками! Это проводок сюда, а этот оторвать - он не нужен! Вот эту лампочку подкрутить, а на это надо давить, чтобы щёлкнуло!"
  
   Руки делали быстро, а в голове вдруг стали появляться чёткие размышления. Эл стал серьёзнее и сосредоточеннее, уже не слушал как У просит его остановиться.
  
   "Основные платы вышли из строя, нужно переключить на резервные. Кристаллическая решётка почти опустошена, но энергия наверняка найдется в ненужных сейчас подсистемах", - чеканил сухой голос у него в голове. Будто бы и не Эл уже думал, а кто-то в глубине памяти объяснял ему каждое действие.
  
  - Эл-Эл-Эл! Брось - это не нужно! Мы сделали всё по-хорошему, сейчас все живут Половинками! Мне страшно, Эл, не делай так, как ты сейчас делаешь, не рви провода! Обними меня лучше, Эл, мне очень-очень тут страшно!
  
   Вокруг мигнули лампы, энергия разлилась по системам давно застывшей машины. Постамент внутри зала начал гудеть.
  
  - Есть! Я заставил его работать! Мой сын не никчёмная Половинка, он будет Цельником! - заскочил мужчина на возвышение перед креслами.
  
  - Но ведь я не "никчёмная", Эл! Не говори так!
  
   Но мужчина не слушал, под ногами чевика начал разгораться зелёный свет.
  
  - Дай мне лучика на руки! Скорее-скорее!
  
   У попятилась.
  
  - Нет, ты сделаешь ему по-плохому! Оно не должно работать так, нам нужен малиновые свет, не зелёный!
  
  - Я всё починил, дай мне лучика, тебе говорят! - разозлился мужчина. У сделала ещё несколько шагов назад, прижимая сынишку к груди. Машина набирала мощность, гудела с каждым мгновеньем сильнее. Эл спрыгнул с почти включившегося постамента, подскочив прямо к женщине.
  
  - Дай мне лучика!
  
  - Нет!
  
   Он дёрнул за кокон, затрещали ремни и подвязки. С воплем женщина попытала вырваться прочь...
  
  ...И тогда он ударил... По-плохому ударил её, по голове, как никогда раньше не бил, по самой макушке. Схватившись за волосы, У упада на худые коленки и горько заплакала. Лучик остался в руках Па. Внутри что-то ёкнуло, но Эл не стал помогать и просить не сердиться. Он просто развернулся спиной и забрался на постамент. Зелёное свечение становилось сильнее, оно поднималось от ног к голове. Эл снова не чувствовал ничего, пока свет не добрался до глаз...
  
  
  
  - Человеческое существование складывается из многих мгновений. Мгновения рождают секунды, секунды образуют минуты, за ними часы, дни, недели, месяцы, года и века. Но ценнее всех измерений всегда будет мгновение - тот миг, что мы переживаем, что останется в памяти!
  
   Эл затравленно огляделся. Он неожиданно оказался в незнакомом для себя месте. Вокруг него, заложив руки за спины, с великим напряжением на лицах, стояли люди. Они все были очень похожи, в одной и той же строгой одежде тёмно-красного цвета. На рукавах этой странной одежды были вышиты знаки кулака сжимавшего молнию. Каждый чевик смотрел на высокое здание со множеством ребристых колонн. Где-то под самой крышей был ещё один чевик, он сидел выше всех, и почему-то говорил, когда все остальные молчали.
  
  - Это тяжёлое мгновение, но его надо запомнить: наше существование поставлено под угрозу! Вероломные Сирены напали на наши миры, нарушив Договор Пандемии! Мы не хотели этой войны, но она уже у порога. Земля посылает своих детей, дабы дать отпор тиранической власти колоний. Сирены на своей шкуре узнают, что моногосударство Атлантов переломит хребет любому агрессору! Вы лучшие и сильнейшие представители человеческой расы, ваши золотые глаза будут с гордостью смотреть на то, как падут враги под залпами пушек!
  
   Лучик заплакал от громкого голоса крикуна, но никто не обратил на это внимания. Ни одна голова из тысяч голов к ним не повернулась. Эл постарался лучше рассмотреть болтуна наверху. Он увидел только фигурку в белой одежде и блеск металлического помощника возле него.
  
  - Ип? - не поверил своим глазам Эл, но проводник конечно же его не услышал. - Ип! Ип! Ип! Это я, Эл! Наш лучик цел, но как же ты цел, ведь тебя раздавило?! Слышишь?! Мы убили проклятого Скрипуна и наш лучик сейчас станет Цельником!
  
   Он высоко поднял ребёнка над головой, кричал что есть мочи, но вновь никто не обратил на него никакого внимания. Над площадью залитой полуденным солнцем, вновь разнёсся властительный голос верхнего болтуна:
  
  - Наши армии отправляются к Созвездию Орла, вместе с сильнейшей армадой! Самые славные, златоглазые сыны и дочери Атланты, перехватят Сирен на одной из недавно открытых планет! Эта молодая земля станет местом великой битвы, местом славы и почестей, что ждут каждого защитника своей отчизны! Земля смотрит на вас, это наша планета, а не красноглазых варваров тиранских колоний! У них нет дома, им не за что сражаться!
  
  - Возьми меня за руку...
  
   Эл вздрогнул, услышав голос из памяти. Он увидел женщину с глазами как у него. Она протягивала руку, нежно глядя на Эла, хотя на лицо была совсем незнакома.
  
  - Ты что? Во время речи Великого? Не глупи, стой по форме, - послышалось испуганное мужское шептание. Эл обернулся через другое плечо и увидел мужчину, с глазами как у него. У всех здесь были золотые глаза, как у него. Женщина молча стояла, протягивая руку к мужчине, он вдруг улыбнулся и принял её пальцы в ладонь. Вся тысяча тысяч рядов стояла по одному, строго вытянувшись, а они держались за руки, как на картинке дрожащей стены. И Эл вдруг понял, что он знает этих двоих! Они были много-много Ма и Па до него, они были первыми, кто прошёл по пути света, но ещё совсем-совсем не знают об этой дороге. Они стоят за много-много-много звёзд до двух алых лун и даже за много дыханий. Так много дыханий до его жизни, что считать надо веками...
  
   Элу захотелось прикоснуться к ним, тоже положить ладонь на сжатые руки. Он неуверенно потянулся, но как только пальцы коснулись ПраМа и ПраПа, мир вокруг дрогнул. Он покрылся рябью, рассыпался на тысячи квадратных осколков.
  
   Эл резко выдохнул, зелёный свет на постаменте погас.
  
  - ПРОГРАММА ИЗВЛЕЧЕНИЯ ВОСПОМИНАНИЙ ЗВЕРШЕНА. АТЛАНТ. ЮНИТ 2867 НЕУДАЧА - УСТАРЕВШИЕ НЕРВНЫЕ КЛЕТКИ. АТЛАНТ 4984 УСПЕШНО. АНОМАЛИИ ПАМЯТИ УСТРАНЕНЫ. ЮНИТ ЗАРЕГЕСТРИРОВАН.
  
   Зал продолжал гудеть, но постамент больше никак не светился. Эл ошарашенно крутился по сторонам не понимая, что происходит. Он так и шарахался пока взгляд не задержался на У. Женщина держалась за побитую голову и смотрела на него ободком красных глаз. Всё для него стало ясно.
  
  - Ты мой враг! - крикнул мужчина, прижав к себе лучика. У в ужасе открыла рот, но Эл даже не дал ей оправдаться. - А-а, теперь-то всё ясно, вероломная Сирена! Мы - славные златоглазы, не должны даже близко к таким подходить! А ты свероломничала, и заползла ко мне в юрту! Теперь ясно, чего ты такая злая и вечно кусаешься, и дерёшься, и выкинула все мои железки, которые я любил! Ты вечно делала по-плохому, потому что мы враги, а враги друг с другом не дружат!
  
  - Эл, это ты плохой, а не я! Ты меня стукнул по голове, очень больно! Это всё из-за тебя!
  
  - Из-за меня?! Ты ещё покричи, сейчас спущусь и ещё раз тебя стукну, врагов надо стукать, чтоб не стукнули первые! А то отвернёшься, так вы кусать за загривок начнёте! Не-е-ет, я тебе больше лучика не отдам! Ты вероломно обиделась, но сына я выращу правильным, по-хорошему: Цельником, златоглазом, лучшим сыном моногосударства!
  
  - Дай мне маленького на ручки, это мой сын!
  
  - Вот только подойди, пришибу! - пригрозился ей Эл. - Этой мой сын ещё больше: я с ним через железных ос пробежал, я помог ему живот вылечить, я его спас от Скрипуна! Теперь он со мной пойдет, а ты иди куда хочешь!
  
   С решимостью, которой сам от себя не ожидал, Эл направился к выходу из Атланта. После зелёного света его охватил странный жар. В голове плавили злобные мысли, которые требовали держаться подальше от У. Но вдруг ребёнок выгнулся через плечо, с рёвом потянув руки к Ма. Женщина уже бежала за ними, не смотря ни на что собиралась отнять своего маленького. Скаля зубы, Эл развернулся, внутри всё колотилось от злости. Одной рукой прижимая ребёнка к себе, вторую он сжал в грозный кулак. Но он не успел сделать У по-плохому, пол под ногами вдруг пошатнулся. Вокруг взвыли сигналы, тяжёлая переборка грузно опустилась на выход, свет на потолке замигал и стал ослепительно ярким.
  
  - ВНИМАНИЕ, ПРОВЕРКА СИСТЕМ! ВНИМАНИЕ, ПРОВЕРКА СИСТЕМ! - громко озвучил голос машины. Каждый пульт возле кресел сверкнул, открывая виртуальные консоли. Ровной змейкой по ним побежали данные и трёхмерные изображения.
  
   Пытаясь устоять на дрожащем полу, У схватила мужчину руками.
  
  - Эл, что происходит?! Эл, что ты натворил?!
  
   Все злобные мысли вылетели у мужчины из головы от испуга. Эл прижал к себе У, не дав ей упасть и вдруг понял, что совершенно не сердится. Он испытал очень яркий, отчётливый страх за неё и за маленького. Она была ему дорога, так дорога, что даже жизни не жалко! И чего это на него вдруг нашло? На один единственный миг Эл стал одним из тех, кто стоял на той каменной площади. Он дышал вместе с ними, слушал высокого чевика, смотрел на него золотыми глазами. Но каким глупым это казалось сейчас, когда реальный мир зашатался...
  
   Что-то пошло не так, вместо покоя, машина приходила в движение. Уши пронзил нарастающий вой, под потолком вспыхнули сигнальные лампы.
  
  - ВНИМАНИЕ, СОСТОЯНИЕ АТЛАНТА НЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЕ, ПРОИЗВОЖУ ПЕРЕНАПРАВЛЕНИЕ ЭНЕРГИИ ИЗ ЦЕНТРАЛЬНОГО КРИСТАЛЛА К ВТОРИЧНЫМ СИСТЕМАМ.
  
  - Эл-Эл-Эл, мы должны убежать отсюда, здесь очень опасно! Эл, мне страшно! - затараторила У. Но единственный выход был перекрыт переборкой. Всё что им оставалось, это смотреть в два овальных окна, которые были глазами Атланта. Спокойные вечерние сумерки озарились светом десятков прожекторов. Яркие световые лучи устремились со шлема, плеч и груди гигантской машины. Рука с мечом поднялась и чудовище заскрежетало. Из огромных, шарообразных суставов посыпались хлопья ржавчины и земля. Испуганные дурачины, что уже успели поселиться в выемках и складках железного тела, теперь бегством спасались в разные стороны.
  
  - СИСТЕМЫ ПРИВЕДЕНЫ В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ! АНАЛИЗ ПОСЛЕДНЕЙ ЗАДАЧИ, ПОДКЛЮЧЕНИЕ БОЕВОЙ ПРОГРАММЫ! - продолжал объявлять голос. Эл сумел добраться до переборки и со всей силы ударил по ней кулаком. Но толстый металл не поддался, здесь не мог помочь даже красный кристалл. У не тратила времени на борьбу с толстой дверью. Она бегала между пультами, беспорядочно нажимая на кнопки виртуальных консолей. Всякий раз экраны отвечали ей красным сигналом и ничего не менялось.
  
  - ЗАЙМИТЕ СВОЁ МЕСТО СОГЛАСНО БОЕВОМУ РАСПИСАНИЮ! АТЛАНТ НАЧИНАЕТ ДВИЖЕНИЕ!
  
   Лишь услышав это, У шлёпнулась на ближайшее кресло.
  
  - Эл-Эл-Эл, скорее сюда! Садись рядышком, сейчас мы поедем!
  
  - Куда поедем?!
  
  - Не знаю, но кажется по-плохому!
  
   Вместе с лучиком Эл сел на соседнее кресло, даже постарался пристегнуться ремнями. Но первый ремень сразу же оторвался, а второй сидел кое как.
  
  - Дай мне маленького... - протянула У руки. Она с опаской смотрела на ударившего её мужчину, но Эл отдал лучика без лишних вопросов. Ему было даже страшно подумать, что он делал всего тысячу вздохов назад. В тот же миг зал вокруг них содрогнулся от ураганного рёва. Словно раненая дурачина, Буря ринулась на железных ногах в сторону запада. От неё отлетали детали сегментной брони, сыпались гайки и шестерни. Но Атлант шёл, не смотря ни на что. Он стремился к той цели, что была заложена в его голову многие годы назад. Механизм топтал лес, перешагивал через овраги, качался, скрипел, изрыгал дым и разряды энергии. Но он двигался и двигался быстро.
  
  - Эл-Эл-Эл! Куда он бежит?! Эл, что с нами будет?! - Голос У потонул в жутком скрежете. Каждая планка и переборка внутри гигантской машины скрипела. Мужчина не мог сказать У, что же делать и от этого становился лишь злее. Сидеть в голове железяки, несущейся через ночь и ничего не мочь сделать, было очень обидно для Эла. Он начал барабанить кулаками по виртуальному пульту перед собой. От каждого прикосновения тот звенел, рябил, но ничего хорошего не происходило. Лишь мигала красная надпись: "АВТОМАТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ".
  
  - Может он сам остановится, может он выпустит нас?! - У подняла лицо к своду командной залы и что было сил закричала. - Выпусти нас, милая Буря! Мы по-плохому тебе не хотели, пожалуйста больше не грохай!
  
   Но Атлант не замедлился. Ещё много глубоких вздохов они мчались по укрытой алой ночью планете, пока Буря наконец не сбавила шаг и не застыла на месте, словно раздумывая. У тут же выскочила из своего кресла, босые ноги женщины зашлёпали по железному полу к окну. Эл запутался с единственным гнилым ремешком, пока не догадался просто вырвать его из креплений. Он подскочил к У в тот момент, когда та испуганно закричала:
  
  - Эл, смотри - это же первая Буря! Они пришли друг с другом встретиться, представляешь?! Буря к Буре пришла, у них наверное тоже семья. Очень большая семья, из огромных людей!
  
   Ещё несколько вздохов Атлант покачивался на громоздких ногах перед сидевшей машиной. Они стояли на золочёной траве, словно рыцарь и дама застывшая в реверансе. Но затем Атлант пришёл в движение, меч в его железной руке начал медленно подниматься.
  
  - Ой-ой-ой! - У схватилась за голову. - Эл, что же он делает?! Эл, останови его, он сейчас сделает по-плохому! Эл, сделай что-нибудь сей же вздох!
  
   Мужчина вновь бросился к пультам, но попытка нажать хоть одну виртуальную клавишу оканчивалась блокировкой экрана. Это не помогало, это просто не могло им помочь!
  
   Тем временем Атлант словно палач не спеша подтянул к рукояти меча вторую ладонь. Но что-то внутри его плеча треснуло и вторая рука отвалилась. Осталась лишь та, что держала ржавый клинок.
  
  - ВНИМАНИЕ, БОЕВАЯ МАШИНА ПОЛУЧИЛА СЕРЬЁЗНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ! ВСЕМУ ЭКИПАЖУ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ПРОЙТИ К СПАСАТЕЛЬНЫМ КАПУСАЛМ!
  
   Тут же в одной из стен залы открылся узкий проход. Над его нишей зажглось слово "ВЫХОД", а по полу побежала красная линия.
  
  - У, мы должны убежать! - понял Эл. Но женщина сопротивлялась, просто не могла смотреть, как машина готовиться нанести страшный удар.
  
  - Нет, Эл! Мы должны его остановить, ты не понимаешь! Там наши дары, там спутники, там свет для Половинок! Ничего не осталось, лишь эта последняя Буря!
  
   Эл должен был решать, хоть не знал, как надо делать. Тогда, лёжа под звёздным небом, он просил, чтобы ему больше не пришлось так решать. Он смотрел через окно, как огромный меч заносится над Сиреной. Посмотрел на свою женщину, что брыкалась, стараясь вырваться из его рук. Она всегда была меньше его, а Эл был меньше любой из двух Бурь. И наконец взгляд Па задержался на лучике: он был здесь самым маленьким, самым слабым и совсем не железным. Решение пришло быстро: схватив У за талию, Эл силком потащил её по красной линии.
  
  - Нет! Нет, Эл! Ты делаешь по-плохому, мы можем его остановить! Вырви все проводки, разбей механизмы, заставь его остановиться!
  
  - Его не остановить, а запасной женщины с лучиком у меня нету!
  
   Эл забежал в комнату со спасательными ячейками. Линия привела его сюда и он не растерялся что делать. Запихнув У с лучиком в зернообразную капсулу, Эл попытался влезть туда сам, но по ушам ударил резкий звук оповещения:
  
  - ПЕРЕГРУЗКА! КАПСУЛА РАССЧИТАНА НА ОДНОГО! ПЕРЕГРУЗКА!
  
  - Я в другую! - хотел выскочить Эл обратно, но У вцепилась в него мёртвой хваткой.
  
  - Не уходи! Мне страшно одной!
  
   Вместо слов он прижался к ней ртом и громко чмокнул в горячие губы. У обнимала его, дрожа и плача одновременно. Но мужчина уверенно отстранился, и капсула тут же закрылась прозрачным стеклом.
  
  - СТАРТ! - гавкнул голос, выбрасывая зёрнышко по спасательной шахте. Настало время для Эла спасать себя самому. И тут весь отсек вокруг него перетряхнуло. Капсулы сорвались с креплений, глухо рассыпались по гладкому полу. Вспыхнули красные лампы, отчаянно и бешено завыли сигналы. Эл не мог видеть, как Атлант рассекает тяжёлым мечом тело застывшей Сирены. Снова и снова гигантская машина наносит удары, истребляя другую. Огромные пласты железной брони летят в разные стороны, уносятся в даль за множество тысяч шагов. Механизмы Бури скрежетали боевым кличем, клинок крушил врага, разваливая его на куски и начисто истребляя. Но от этих резких движений истлевшее тело Атланта само разрушалось. Меч застрял в покатой груди первой Бури, а когда Атлант попытался вырвать его, то вместо этого оторвал себе последнюю руку. Он пошатнулся, оступился назад и нога подломилась. Машина величиной с целую гору, начала медленно падать.
  
   В это время Эл старался установить хотя бы одну спасательную капсулу на должное место. Напрягая все силы, он сажал зёрнышко в шахту, пока оно с тихим хлопком не зашло внутрь. В мягком ложе зажёгся свет, словно приглашая войти. Эл тут же заскочил в капсулу, крышка захлопнулась и зёрнышко выстрелило. Оно вылетело в последний момент перед тем, как Атлант рухнул возле разбитой Сирены. Обе машины превратились в единую груду уничтоженного взрывом железа. Ночь наполнили всполохи дикой энергии, жуткий грохот и вой.
  
   Но Эл был уже далеко, он летел в своём зёрнышке и видел трещину перед собой. Какая-то деталь Бури ударила по капсуле, покрыв заслонку паутиной царапин. Из трещины со свистом вырывался зеленоватый дымок. От этого дыма Элу хотелось спать, раны на побитом теле успокоились и перестали болеть. Но дым из капсулы выходил, потому Эл не спал - ему лишь хотелось...
  
  ...Он видел, как пролетает ночное небо. Быстро-быстро, мешая все звёзды, туманности и планеты в одну блестящую стену. Мягкий материал капсулы обнял его, зафиксировал внутри зёрнышка. Элу казалось, что он летит в нём уже целую вечность, и будет лететь, пока есть звёзды, две луны и поля. Бескрайние поля, где кожу ласкает вечерний ветер, где одинокое зелёное дерево укрывает двух очень близких людей. Завтра им отправляться к планете, о которой мало кто знает. Там они будут управлять огромной машиной, несущую страшную смерть. Но они не думают о страшном, не говорят о нём, даже не вспоминают. Они лишь обнимают друг друга, мужчина и женщина: их всего двое, но это только пока...
  
   Капсула жёстко ударилась о поверхность. Бесконечный полёт прервался с грохотом от падения. Материал тут же обнял Эла плотнее, но чевик не хотел здесь лежать, хотел выбраться! Когда гладкий корпус протащило по жёсткой земле и капсула остановилась, он начал кричать, барабанить руками по защитной заслонке. Она наконец поддалась и открылась с шипящим шлепком. Остатки зелёного дыма растворились в ночи, мягкие стенки его отпустили.
  
   Эл выскочил, кашляя и отдуваясь. Всё в голове закружилось, среди красной ночи он не мог понять, где находится. Оказалось, что он отлетел от машин всего на тысячу шестьдесят девять шагов. Всё восточное небо озарялось молниями бьющими из земли. Это были странные, золотые молнии из огромных кристаллов, которые торчали среди разбитых машин. Всполохи походили на рассвет нового солнца, но с каждой молнией становились тускнее. Скоро они превратятся лишь в две глыбы стекла золотистого цвета. Самые могучие кристаллы, какие Эл только видел, теряли свою силу впустую. Сколько лучиков могла превратить эта энергия в Половинок и Цельников, но она была заготовлена для войны. Люди далёких звёзд так решили.
  
  - У! У! У! - начал звать Эл. Он приложил руки ко рту, пытаясь прокричать свою женщину. Её зёрнышка рядом не было видно. Мужчина вскочил на опустевшую капсулу, огляделся. Вдалеке, под светом двух лун он заметил отблеск металла. Ячейка У рухнула не в мягкую траву, а чуть подальше, в кривые деревья. Эл соскочил и со всех ног бросился к своей семье. Однако путь получился гораздо длиньше, чем показалось вначале. Его шатало из стороны в сторону, он закладывал такие петли с восьмерками, что шестьдесят девять шагов превратились в целую тысячу.
  
   И всё же, он добрался до них: крышка зёрнышка оказалась открыта, Эл с облегчением увидел, что У спит, посапывая через тонкие ноздри. Но лучика рядом не оказалось...
  
   Осталась только ямка в форме тела ребёнка, продавленная в облегающей ткани. Дымок погрузил У в объятия дрёмы, но она спала совершенно одна. Па схватился за голову: может быть лучик вырос, открыл капсулу, встал на ножки и убежал? Нет. Так быть не могло, кто-то украл его! Первым желанием Эла было растолкать У, разбудить, крикнуть, что их лучик пропал! Но он не сделал этого... Она будет плакать, громко звать маленького, но тот не умеет ещё откликаться! Они с женщиной даже не успели выбрать для сына слово, лучик не знал, как себя называть! И не узнает, если Эл не найдёт...
  
   Ветви ближайших кустов захрустели, мужчина прислушался. Там кто-то был - вор, похититель чужих маленьких лучиков! Эл опрометью кинулся в заросли, ломая грудью тонкие веточки. Он был прав: впереди кто-то бежал, что-то нёс - это было видно по отяжелённой походке.
  
  - Стой! Всё равно догоню и тогда сделаю по-плохому! Так стукну, чтобы помнил до последнего вздоха, что брать чужих лучиков не по-хорошему! - кричал Эл на ходу. Он настигал вора, уже готовя кулак. Тычок между лопаток собьёт его с ног, но лучше схватить за плечи и заставить отдать лучика просто, без драки! Эл не хотел, чтобы маленький плакал, но почему-то сын до сих пор не издал не единого звука.
  
   Похититель выскочил на поляну когда Па уже почти вернул себе сына. Она резко развернулась, так что чёрные волосы рассыпались по плечам и в свете двух лун Эл увидел побледневшую Тэ.
  
  - Не подходи! - крикнула странная женщина, прижимая к лучику острый железный кусок. - Не подходи, или я уколю его!
  
   Эл замер на месте, подняв обе руки. Он показывал, что его ладони пусты, а сам смотрел как дрожит железяка над личиком сына. Маленький спал, не замечая угрозы. Видимо дымок в зёрнышке сделал и с ним своё мягкое дело.
  
  - Зачем ты его взяла? Он не твой, положи его обратно и я злиться не буду, - Эл осторожно шагнул, но женщина отпрянула прочь.
  
  - Нет, мне нужен ребёнок! Я слишком долго ждала, слишком надеялась! Но я была одна, понимаешь? Одна, без мужчины! Я Цельник, но не смогла сохранить самого дорогого!
  
   Её слёзы катились по бледным щекам. В свете двух равнодушных лун они были словно рубины, которые Эл видел на карте с планетами. Но не смотря на плачь, глаза женщины пылали решительностью Скрипуна.
  
  - Это была девочка! Хорошая, красивая девочка! Мы шли к первой Буре, я знала, что мы точно дойдем... Шушка пряталась на Разносвалке, она гавкнула только раз и моя Ио погибла! Всего две маленькие дырочки в коконе, а целой жизни не стало!
  
  - Лучикам нельзя давать имена, пока ты не дошла до первого света! Только Половинкам дают! Ты сама неправильно сделала, вот сейчас и воруешь других!
  
   Лицо Тэ стало от этого только бледнее.
  
  - Теперь всё равно! Вы Бури сломали, я видела, как рушится и гремит свет - это вы виноваты! Вы, со своей злобной женщиной! Вы злые, вы сделали всем по-плохому: Цельников больше не будет и ваш ребёнок последний! Он будет моим!
  
  - Нет! - рявкнул Эл. - Не ты кричала, когда он случился, не ты кормила его своей грудью, не ты целовала в лобик, когда ему было страшно! Отдай маленького, он не твой!
  
  - Я ничем не хуже её, я такая же Ма, как твоя злобная женщина!
  
   Эл хотел ответить ей грубо, и может быть даже назвать дурачиной, но вдруг в уме закопошилась другая идея.
  
  - Такая же? Ну ладно... Если ты такая же женщина, тогда докажи! Я буду твоим мужчиной, а ты моей женщиной с лучиком. Если ты такая же, как и У, то я останусь с тобой, а злобную женщину брошу. Но если не так, если ты не такая же, тогда отдашь лучика мне. Потому что ему нужна лучшая Ма, которая всё про нас знает!
  
   Тэ замерла в нерешительности. Она бегала глазами по Элу, думая, чего ей ответить. Па не отпустит её просто так, попытается отнять сына и тогда придётся сделать всё по-плохому. А сейчас он предлагал по-хорошему. Была возможность уйти не только с ребёнком, но и с мужчиной.
  
  - Ты навсегда забудешь её? Мы будем вместе и с лучиком?
  
  - Конечно! - как можно бодрее заявил Эл. - Она всё время кусается, да и бьёт. Проснётся - Где лучик? А нету! Где Эл? Ушёл с Тэ - его тоже нет! Будет одна теперь злиться, к тому же...
  
   Он сжал кулаки и поднял на странную женщину тяжкий взгляд:
  
  - Она мой враг - красноглазая! А мы с тобой златоглазые Цельники, мы подходим друг к другу. Но я хочу знать, что ты лучшая женщина, что ты можешь о нас позаботиться.
  
   Тэ закивала, не сомневаясь в своих способностях. Она была старше У, знала и умела больше неё. Эл вальяжно сел на траву посреди сумеречной поляны и поднял голову.
  
  - Ну?
  
   Тэ нерешительно потопталась на месте, но всё же подошла к нему мелким шагом, погладила по плечам. Её чуткие пальцы сразу нащупали в теле осколки. Ранки уже воспалились, мужчина скривился, как только она прикоснулась к больному. Тэ осторожно села за спину и начала вытаскивать осколки один за другим.
  
  - Твоя злобная женщина даже не может лечить, - шептала она, прикладывая целебный листик из сумки. Эл вспомнил, как плакала У над каждым пальчиком, но показал странной женщине другую, целую руку.
  
  - Вон, видишь палец?
  
  - Да...
  
  - У его так вылечила, что новый вырос! Я на другой руке опять потерял, ты его вылечить сможешь?
  
   В ответ тишина. Тэ не могла вспомнить, на какой руке у него не было пальцев. Поверила...
  
   Она достала из сумки новый листочек и начала прикладывать к больной руке. Но сколько не прикладывала, новый даже не начал расти.
  
  - Нет, не могу... Наверное надо подождать больше вздохов...
  
  - Нет, он сразу вырос, как только нужный листик приложишь! Ты не знаешь, как делать такое...
  
   Тэ растерялась, но лучика по-прежнему держала крепко.
  
  - Не можешь лечить, тогда люби, - серьёзно произнес Эл. Придерживая ребёнка одной рукой, женщина суетливо начала стягивать с себя платье из пёрышков.
  
  - Что ты делаешь? - остановил её Эл. Она замерла, глядя на него золотыми глазами.
  
  - Ты же хотел...
  
  - Нет, я по-другому хотел: давай целоваться сначала! Будто мы сидим у огня, ты со мной в нашей юрте, а за порогом стрекозы трещат. Мы с У всегда только так начинаем любить, по другому мне не интересно!
  
   Тэ быстро села поближе, но лучика отложила возле себя. Он спал и никак не реагировал на происходящее. Чтобы дотянуться до него, Элу пришлось бы оттолкнуть странную женщину, а обломок железа Тэ не выпускала. Она взяла Эла за руку, положила ладошкой к себе на мягкую грудь. Он подумал, что такая грудь больше, чем у его маленькой У, такую грудь было приятно держать. Они сблизились лицами, но вместо поцелуя, Тэ его неожиданно облизала. Так и лизнула: сначала по губам, а потом по щеке.
  
  - Стой! Ты что, целоваться ртом не умеешь? У это умела, я такие поцелуи люблю, а у тебя не выходит!
  
   Тэ испуганно выдохнула и сразу подхватила лучика, чтобы мужчина его не забрал.
  
  - Давай ещё! Я хорошая, ты просто не с птичьих деревьев и не умеешь любить так, как любят по-нашему!
  
  - Ладно, не умеешь любить, тогда давай разговаривать. В семьях всегда разговаривают, чтобы было всем интересно!
  
  - Давай! Что тебе приготовить, когда будешь моим лучшим мужчиной?
  
  - Я мясо люблю...
  
  - Я тоже!
  
  - Нет, всё же я больше к фруктам привык, меня У к корешковой каше и к сокам давно приучала. Ты умеешь такое готовить?
  
  - Конечно! - искренне радовалась Тэ, она взяла Эла за руку и с надеждой смотрела на сильного, молодого мужчину. А он продолжал:
  
  - А шушки ты любишь? Не боишься их? Я люблю разбирать те железки, что домой притащу. Ковыряюсь в тягучке, дёргаю за проводки, смотрю что там будет?
  
  - Таскай, я Цельник и их совсем не боюсь! Я могу тебе даже помогать их таскать, если будут тяжёлые!
  
  - Да, поможешь мне разбирать говорящие коробки, доставать оттуда динамики, светодиоды, вставлять новые платы, менять батареи, заряжать аккумуляторы, смазывать передаточные механизмы, - он рассуждал, будто бы не замечая, как тускнеет свет в глазах женщины.
  
  - Я не...
  
  - А потом ты рассчитаешь для нас гравитационный манёвр, проложишь навигаторский путь через галактики и червоточины, выяснишь на чём лучше лететь: на дредноуте или эсминце? Мы заберёмся туда, обязательно заберёмся и полетим к сине-зелёной планете, где растёт одинокое дерево.
  
  - Я не знаю о чём ты говоришь! - крикнула Тэ. - Я не знаю таких длинных слов, я не знаю гарактик и грационных марёвров! Я не помню и не смогу вспомнить такое!
  
   Между ними повисла напряжённая тишина. Странная женщина плакала, не в силах ничего ответить на сложные разговоры мужчины. Эл вздохнул и погладил её по голове.
  
  - А моя У это знает. Она знает и сможет помочь лучику увидеть то дерево, которое растёт за много-много звёзд от нашей планеты. Без неё ему не полететь, без меня ему не забраться в эсминец, без нашей семьи маленькому не увидеть родного дома. Ты очень хорошая женщина, Тэ, но моему сыну нужна самая лучшая. У - лучшая женщина, а не просто хорошая. Я должен быть с ней и постараться не вспомнить, нет, а наоборот позабыть, что мы были когда-то враги...
  
   Тэ ничего не сказала. Она крепко-крепко прижала к себе маленького человека, поцеловала его в тёплый лоб, а затем, сама, добровольно, без принуждений и силы, передала на руки Элу.
  
  - Я буду одна, - тихо шепнула Тэ, поднимаясь. - Я останусь совершенно одна, до своей самой смерти. У меня уже никогда не будет дороги света, не будет ребёнка и не будет мужчины. Мне надо было понять всё это в своей голове, когда шушка стреляла в Ио. Зря я пошла дальше, зря встретила вас, зря ждала возле огромной Бури. Я все вздохи прошла в пустоте...
  
  - Тэ... - хотел сказать ей что-то хорошее Эл.
  
  - Уходи... - Просто ответила странная, одинокая и несчастная женщина.
  
  
  
  
   У было сложно понять, что это сон. Страшный, заполненный огнём и дымом сон. Она шла между огромных горящих машин и щёлкавших затворами шушек. Но в неё никто не стрелял. Здесь уже никто не стрелял, даже механизмы перестали бороться друг с другом. Они словно потеряли контроль, по ним всем ударила сила, которая прекратила войну. Но огонь ещё не погас и была жаркая ночь, красная от пожаров. У боязливо перебирала ногами между скрежета, взрывов и грохота тяжёлых машин. Между скачущих Скрипунов и человекоподобных солдат, Тканков, Венков и разбившихся кораблей. Зажав уши руками, У побежала. Она не смогла бы укрыться, её бы здесь растерзали, но никто не заметил бегущего чевика. Неожиданно, совершенно внезапно, она увидела перед собой две тощие тени...
  
  ...Они сидели на разрытой земле и были так не похожи на железяк, что бегали сейчас по пожарищу. Тени спокойны, дышат ровно и с шумом. Длинными руками роют горелую землю и что-то ласково в неё помещают.
  
  - Ты только посмотри, что они сделали с нашим садом, - многоголосием сказала первая тень. - Это было прекрасное место: мы подготовили его для разумных существ, чтобы жизнь распространялась по всей вселенной, а они использовали его для войны. Принесли сюда боевые машины, испепелили наш сад...
  
   Вторая тень ей ответила:
  
  - Дай им шанс, в них что-то есть, я тебя уверяю.
  
   Наступило молчание, будто первая думала. Она даже перестала копать своей длинной рукой, но затем снова загребла землю.
  
  - Я дам им шанс, но оставлю машины, приборы для связи и сброшу всё это в ямы. Если они не изменятся, по-прежнему будут использовать силу железа, тогда я их поглощу. Избавлю наш сад от пришельцев, мы будем ждать новых жителей.
  
  - Хорошо, но тогда я отберу у них память. С каждым новым ребёнком её будет оставаться всё меньше, пока они не изменятся, не очистятся - станут простыми, как стебель травы.
  
   Вторая тень рассмеялась, тихо и совсем без всякой злости.
  
  - Ты знаешь, я готова поспорить, что они будут цепляться за память, как за самое ценное. Им страшно расстаться с самими собой. Что-то они запомнят, что-то забудут навеки, о чём-то им нельзя напоминать, но что-то вспомнить необходимо. Они странные, ты отберёшь у них память, но сделаешь это неправильно. Ты же не знаешь их разум, откуда тебе знать, что им надо забыть, а что нет? Вдруг они даже забудут, как нужно жить? Это страшно...
  
  - Рождаться на свет всегда страшно. Вот он - твой мир, а вот его нет. Ты новый и в новом мире.
  
   Вторая тень начала говорить только когда поместила зёрнышко внутрь вырытой ямы.
  
  - А это правильно? Правильно, что мы решили так сделать? Ведь обычно те, кто прилетал в наши сады, сами решали остаться - они строили новый дом; во вселенной так мало мест, где можно жить. Зачем именно ЭТИХ мы держим насильно? Пусть улетят, пусть дальше сражаются возле звёзд за дурацкие мысли...
  
  - В том то и дело, - мягко ответила ей собеседница. - Таких жестоких существ, нельзя отпускать. Когда время придёт, они непременно отправятся к звёздам, увидят свой дом, увидят ещё много на свете миров и может быть найдут остальные сады. Но они уже будут другими, принесут семена правильного в те системы, где их раса по-прежнему играет огнём по живому. Они построят свои сады и будут там ждать. Ждать, когда к ним прилетят в поисках дома...
  
  - И сколько им ждать?
  
  - Мы с тобой ждали шестьдесят девять тысяч великих циклов, а им можно поменьше. Им повезёт, я верю, что им повезёт больше, чем нам...
  
   Из ладони первой тени засиял белый свет. Прикопанный холмик земли развалился и из него взошёл хрупкой росток. С каждым мгновением он высился, креп, распускался пёстрой листвой, попирая корнями сожжённую землю. Всего через несколько лун, на ней будет лес. Все машины и злобные армии зарастут, будут виднеться лишь только кусочки железа. Сад снова станет тем садом, что ждал своих жителей. Но после войны в нём останутся...
  
   Тени повернули широкие лица в сторону У. Никто больше не видел её, а они видели...
  
  
  
   Не было сил больше плакать, Тэ просто сидела на обломке какой-то древней машины, безвольно опустив бледные руки. Она решила, что так и будет сидеть, пока не состарится. Если кто-нибудь найдет её здесь, то примет за уставшую птицу. Просто, без слов пройдет мимо. Чего интересного в том, кто не смог прожить правильно свою жизнь? Кто остался один, не изведав счастья семьи, не пройдя испытаний, не сумев сделать даже того, что сделали твои родители? Тэ думала только об этом, и слёзы продолжали катиться по лишённому счастья лицу.
  
   Вдруг, рядом с ней захрустели тонкие заросли. Она обернулась, в груди ёкнуло сердце. Тэ думала, что это мужчина зачем-то решил к ней вернуться. Может он пришёл мстить? Отнёс ребёнка к своей злобной женщине, рассказал, что случилось, а та отправила убивать? За свою жизнь не страшно, пусть приходит с копьём и пронзит её - она даже слова не скажет. Нет сил бороться, нет сил даже встать...
  
   Из зарослей появилась фигура: сутулая, с длинными руками и круглым бледно-розовым взглядом. Она лупнула глазами на Тэ, осторожно подковыляла чуть ближе. Длинной рукой существо опиралось на землю, а в другой что-то бережно прижимало к себе. Без слов, сипя и отпихиваясь, дурачина протянула Тэ свёрток из листьев. В нём что-то с похныкиваньем шевельнулось. Женщина не поверила взгляду, она быстро схватила ребёнка, развязала листы, проверила тонкие ручки и ножки. Он был жив и здоров, только голоден. Тэ прижала малыша к мягкой груди, в которой ещё оставалось молоко для него.
  
  - Ио, моя маленькая Ио, я больше никогда тебя не потеряю! Обещаю-обещаю, ты вырастешь, я тебя сохраню! Ничего мне больше не надо: никакой гарактики, никаких марёвров, только чтобы ты, жила и росла со мной рядышком!
  
   Сутулая дурачина ещё раз лупнула розовым взглядом, и потрусила обратно в хрустящие заросли.
  
   Тэ тихо шепнула ей в след:
  
  - Спасибо, я никому не расскажу...
  
  
  
   У глубоко вздохнула, с трудом открыла глаза и увидела перед собой лучика. Он по-прежнему спал, вдыхая ароматы утренних трав. Вокруг было темно, алая ночь только-только стала светлеть и небо ещё хранило мелкие россыпи звёздных дорог. Эл сидел рядом, на самом краю железного зёрнышка. Он смотрел, как за краем небес поднимается солнце. По жёлтому диску стелилась дымная пелена, что шла от двух чадящих развалин. Ещё недавно они были важными для людей, чевики шли к ним, считая этот путь самым главным, несли к Бурям маленьких, дабы те увидели свет. Но теперь - это были даже не две, а одна единая гора из железа. Новая бесполезная свалка, уродовавшая собой мягкий мир.
  
  - Эл, ты не спишь? - спросила У, поднимаясь на ложе. Она обняла своего мужчину за плечи, и тот немного поморщился. К каждой ранке его женщина прикоснулась губами, пообещав себе, что сегодня же сделает всё, чтобы у него ничего не болело.
  
  - Эл, мне такой странный сон сейчас снился. Будто бы сидят передо мной два шныря, разговаривают и руками в землю зёрна закапывают. По-умному разговаривают: длинными, сложными словами...
  
  - Шнырь не разговаривает, он - дурачина. Вот железка разговаривает, она умная, а все дурачины молчат, - коротко и авторитетно ответил мужчина. У оставалось только с ним согласиться. Она достала из своей сумки иголку и нитку, подшила разорванный кокон, положила туда малыша. Вскоре сын открыл голубые глаза и громко, настойчиво попросил кушать...
  
  
  
  
   ...Эл прошёлся по зарослям, найдя себе новое, крепкое древко. Оно было глупым, из простой палки и совсем не могло говорить. Но мужчина всё равно считал, что ему повезло, ведь ещё, он наткнулся на маленький осколок жёлтой стекляшки. Наверное, та отлетала от Бури далеко-далеко и сохранила заряд. Кристалл пульсировал янтарным светом, согревал ладонь. Эл привязал его к палке, осмотрел и осторожно потряс. Кристалл сразу стал ярким, как солнце, вверх полетели язычки пламени.
  "Наверное, тоже стрельнет - хорошее будет оружие. Чевику всегда нужно оружие, чтобы быть настоящим мужчиной!", - подумалось Элу когда он вооружился...
  
  
  
  
  
   Атлант провёз их далеко-далеко к западу. Идти оставалось не долго, но семья сделала остановку возле светлого Ларя. И вновь ящик оказался почти погребённым под пологом паутинок. У чистила его, хотя сама не знала зачем. Что было толку готовить дары, которые уже никому не пригодятся? От таких мыслей ей захотелось заплакать, но Эл был рядом и она удержалась. Женские руки вернули те спутники, что ещё недавно блестели золотом в первой Буре. Путь будут здесь, пусть их возьмут, хоть ненадолго они подарят радость и память. Память о пути света, о том, что он когда-то здесь был. Цветок-Шептун вернулся к хозяйке. Он дождался её, хотя мог никогда-никогда не увидеть. Поцеловав коробочку, У спрятала её в сумке. Она погладила холодные бока светлоящика, бормоча слова, которые Эл не услышал. Мужчина смотрел на неё сведя брови: нельзя было думать, что железки живые, нельзя говорить с ними словно с людьми, если те не отвечают. Ип был другим, он ведь мог сказать "Ты не прав" человеку, а вот гайки и батареи не скажут такого. Нельзя было с ними шептаться...
  
  - Наверное, его надо убрать, чтоб не путать других... - Сказал Эл, глядя в сторону Ларя.
  
  - Нет-нет! - вздохнула У. - Пусть останется. Он ведь не наш, он стоит здесь давно. Он стоит здесь для всех, кто приходит...
  
  
  
  
   ...Они повстречались в мягких полях, когда до дома оставалось совсем немножко. Семья насторожилась, завидев Эла и У: измученных долгой дорогой, уставших, но державшихся за руки. Ведь у них было всё: лучшая женщина и лучший мужчина, копьё, кокон и лучик. Нет, уже не просто лучик - настоящий Цельник в которого не будет стрелять ни красная шушка, ни синяя. Другая семья была старше, у них оказалось двое детей. Мужчина хмурился, когда Эл подходил, а женщина осторожно отвела маленьких за спину. Дети уже могли ходить, у них были длинные волосы и любопытные, живые глаза золотого и красно-синего цвета.
  
  - Вы были там? - сразу спросил Па у Эла. Тот оглядел незнакомца, понял, что это хороший Па. У него было большое копьё с большим синим кристаллом. И Ма тоже была хорошая, раз смогла вырастить лучиков. Но не лучшая. Лучшими становятся только после дороги света. Не для себя, а для того, кто пошёл рядом с тобой. Сидя в юрте на одном месте, этого не понять. Это становится ясно, только когда бежишь через железных ос, спасаешься от Скрипуна или вместе стоишь у светлоящика.
  
  - Да, мы были там...
  
  - А мы всё не решались... - Опустил взгляд мужчина. - Жили вдали от свалок и шушек, думали не ходить, что это слишком опасно.
  
  - Да, это опасно... - Эл тоже стал мрачным, он понял, что должен предупредить, но тут из-за спины своей Ма показался малыш. Он осторожно улыбнулся Элу, разглядывая жёлтый кристалл на копье. Ручка мальчика начиналась от плеча, но заканчивалась круглым локтем. Это была не правильная ручка, слишком короткая.
  
  - Подстрелили, - шепнул Па, прижимая сына к себе. - Убежал, потерялся и нашёл себе шушку. Хватит быть Никакими, пора всё же решиться. Я правильно думаю у себя в голове?
  
  - Всё верно, - с уверенностью сказал Эл. Он смотрел точно в сине-красные глаза другого мужчины, стараясь увидеть в них то, что чувствовал внутри себя. Но не видел. Ещё не видел. - Нужно решиться, нужно пройти, чтобы ни было там, в самом конце. Нужно учиться понять, признаться в любви, загадать желание, найти друга, простить. Сможешь сделать такое?
  
   Мужчина подумал, сжал крепче копьё и уверенно тряхнул головой:
  
  - Смогу!
  
  - Тогда свет и не важен. Даже если его больше нет...
  
  
  
   Они не поверили. Испугались. Но двинулись дальше.
  
  
  
  
  ...У плакала, пряча в ладошках лицо.
  
  - Что же мы натворили, Эл! На нас теперь по-плохому все будут думать, ведь Бурь больше нет и пути больше нет! Нет Ларей, нет Ипа, нет света! Что же осталось?
  
  - Я не знаю, У, я точно не знаю, - вздохнул Эл, обнимая её за загорелое плечико. - Но я постараюсь вспомнить об этом. А если не вспомню, то наверное вспомнит наш Юно...
  
  - Кто?
  
   Он остановился возле своей лучшей женщины.
  
  - Как тебе это слово? Что ты чувствуешь, когда его говоришь?
  
   У задумчиво отвела взгляд, но затем улыбнулась.
  
  - Хорошее слово. Мне тепло вместе с ним, по-настоящему счастливо...
  
  
  
  Дай.
  
  ...Люди прилетели сюда очень умными, они сразу смекнули, что начинают глупеть...
  
  - Забавно, - сказал старик, сидевшему рядом мужчине.
  
  - Что забавно?
  
  - Сколько раз ты уже использовал эту штуку?
  
   Мужчина посмотрел на блестящий предмет у себя на ладони, и только плечами пожал.
  
  - Не помню...
  
   В ответ старик начал смеяться. Он смеялся сухо и долго, пока золотые глаза не заблестели от слёз.
  
  - Ты уже даже этого не можешь вспомнить? Однако...
  
   Он опёрся подбородком о сложенные руки, глядя как перед юртой бегает молодой мальчик. Его загорелое тело мелькало между высокой травы. В тонкой руке была зажата длинная палка, которой он пытался шибануть стрекозу. Гудя крыльями, та почему-то не улетала, а внимательно наблюдала за парнишкой глазами. Все попытки внука сбить и разобрать наблюдательницу на частички, оканчивались безуспешно.
  
  - Может это и лучше, что мы почти всё забыли, - протянул сквозь губы старик. - Мой дед помнил на какие кнопки нажать, чтобы Железная Гора полетела. Мой отец помнил, как включить питание на корабле. А я помню только как открыть дверь на мостик.
  
  - Какой корабль? - растеряно спросил хмурый мужчина.
  
  - Я же вчера ещё тебе говорил...
  
   Ответом ему была лишь смущённая тишина. Хлопнув сына по плечу, старик отмахнулся.
  
  - Забудь, тебе не вспомнить и ты в этом невиноват. Это они виноваты, что мы здесь застряли...
  
  - Кто?
  
  - Приложи эту штуку к виску, нажми на крючок и сразу всё вспомнишь. На один краткий миг, но вспомнишь о прошлом. Ужаснешься... В прочем, почти всё сразу забудешь. Люди прилетели сюда очень умными, они сразу смекнули, что начинают глупеть. Этих штук было много, но осталась наверное только одна. Никогда её не роняй на землю или в траву - потом не отыщешь. И расскажи сыну, что мы должны жить отдельно. Чем больше людей собираются рядом, тем мы сильнее глупеем. Говорят, что Железная Гора помогает забывать медленней. Красноглазые ещё кое-что помнят, только это всё равно бесполезно...
  
  - Почему? - снова спросил мужчина, с неподдельным интересом рассматривая блестящий пистолет на ладони.
  
  - А потому что бежать от забвения некуда. От него можно только лишь улететь, - поднял старик золотые глаза к алому небу. - Или ждать...
  
  - Чего ждать? - чесал затылок его взрослый сын. Ещё несколько цельнолуний назад он мог легко обыграть отца в шахматы, читать звёздную карту, или часами рассуждать о вселенной. Но теперь, после тридцати цельнолуний, глупел - непоправимо терял свою память, как и все остальные. Вероятно, старик был последним мужчиной, что сохранил рассудок к преклонному возрасту.
  
  - Чего ждать? - задумчиво переспросил дед, с надеждой глядя на внука. Мальчик разочаровано застыл среди трав, упустив гудящую стрекозу. Узнав всё, что ей было нужно, железка стремительно улетела, оставила его без добычи. Палка Эла оказалась коротковата.
  
  - Ждать, когда они прилетят за нами, - в пол голоса сказал Де. - Когда они нас заберут...
  
  
  
   У стояла в нерешительности, не смея даже подойти к разрушенной юрте. Эл бродил среди обломков, разорванных тряпочек и железок, что верно служили им в жизни. Бочки для воды оказались помяты, лишь время от времени щёлкали охрипшими голосами. Кусок треугольного стола полностью закопался в мягкую землю. Горшочки, где У обычно любила готовить - разбились. Всё её красивое было побито, всё его полезное - переломано. Поверх юрты лежала огромная часть первой Бури. Она прилетела сюда после взрыва кристалла и из всей безграничной степи, рухнула именно здесь. Эл мог посмеяться, если это была бы не юрта, а какой-нибудь стоящий в стороне камень, или одинокая ямина. Но это был дом - его разрушенный дом, и от такого становилось совсем не смешно.
  
   Придерживая возле груди кокон с Юно, У села возле обломков, начиная собирать осколки милых вещей. Её плечи вздрагивали, женщина плакала, ей было тяжело терять дорогое. Отбросив в сторону провода и коробочки, Эл подошел к ней поближе.
  
  - Чего ты ревёшь?
  
  - Мне жалко!
  
  - Чего тебе жалко? Эта юрта всё равно никуда не годилась. Она была хорошая. Хо-ро-ша-я - понимаешь? А для ЛУЧШЕЙ семьи, нужна ЛУЧШАЯ юрта. Значит всё равно пришлось бы ломать и строить новую. Я тебе новую построю, ещё лучше старой. Я же мужчина, а мужчины всё могут!
  
   Она улыбнулась сквозь слёзы, обняла его свободной рукой.
  
  - А хочешь, мы пойдем жить к Железной Горе? - предложила лучшая женщина. - Я познакомлю тебя с теми, кого ещё помню!
  
   Эл подумал немного, поморщил нос, помотал головой.
  
  - М? Не-а. Чего-то в моём уме говорит, что надо жить в юрте, среди отдалённых степей. С людьми и на Разносвалке можно увидеться. Надо только прийти туда, сесть и подождать луну или две. Туда непременно придут за железками чевики из разных мест. Можно дружить, можно меняться, можно найти себе женщину. На Разносвалке полезностей много.
  
   У ещё крепче его обняла. Она хотела его поцеловать, но их отвлёк скрежет. Тоненький корешок тащил по железной пластине блестящий предмет. Корень пророс из земли будто с единственной целью: схватить блестяшку, чтобы отобрать её у людей. Эл ловко подхватил прибор, не дав стебельку забрать последнюю ценность.
  
  - Это что? - растерянно спросила У.
  
  - Я не помню, - пожал плечами мужчина.
  
  - Дай, - потянулся ладошками Юно.
  
  
  
  Руслан Дружинин. Половинка.
  26 / 08 / 2015 11:02
  
  <Раньше
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"