Dtprince : другие произведения.

Летний снег - Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.35*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я просто очень не хотел умирать. Так как же так получилось, что я заменил собой паренька, которому было предначертано умереть молодым?
  

Пролог

   Дзюширо был параноиком, и его это полностью устраивало.
   Момоко, его жена, часто упрекала его в излишних предосторожностях. Не сидеть спиной к двери, проверять куда выходят окна и стараться перед ними не светить, проверять любую еду на яд, пить только из собственной фляги, и прочая, и прочая... Всё это пугало и раздражало её. По правде говоря, Дзюширо считал что ему с ней безбожно повезло. Никто бы другой его так долго терпеть не смог. Поэтому он никогда на неё не обижался. Даже когда она несла полнейшую чепуху.
   "Уже лет десять как война закончилась, кого ты опасаешься в нашей стране, в нашей, блин, деревне?"
   Ей, как человеку гражданскому, было сложно понять его работу. Для шиноби нет четкой границы между "войной" и "мирным временем". Саботаж, вездесущая дезинформация, смертельные схватки, убийцы чужих деревень, постоянно ведущие за тобой охоту... Всё это было и там и там. Война лишь повышала интенсивность опасных заданий, и то, далеко не для всех шиноби. Для некоторых разницы вообще не существовало.
   Поэтому Дзюширо никогда не думал о паранойе как о помехе. Наоборот, он считал что она есть самый лучший друг шиноби. Она заботилась о нём, предостерегала его от неприятных случайностей, берегла его жизнь. Жена переживёт его паранойю. Дзюширо не переживёт её отсутствие.
   И сейчас, когда этим пасмурным вечером, после двух практически бессонных дней в пути, он направлялся со своим отрядом в слегка потрёпанного вида таверну, его паранойя отчётливо говорила ему быть ещё осторожней, чем обычно.
   Он никогда не любил таверны и подобные заведения. Предпочитал отдыхать на воздухе, вдали от цивилизации, чутко и получасовыми урывками, предварительно установив ловушки и убедившись что любой ночной гость умрёт в первые секунды с момента нападения. Не так удобно как в мягкой кровати, зато легче обороняться, и деньги тратить не нужно.
   Молодняк часто совершал ошибку, думая что в окружении стен они будут в большей безопасности, чем под открытым небом. Совсем наоборот. Шиноби Ивы с детства учат сливаться со скалами, и как меньше чем за минуту устроить невозможную обнаружить землянку. Умелого шиноби Кири в стране Воды и ее вечных туманах может отыскать лишь другой шиноби Кири, не менее искусный. Шиноби Конохи так хорошо наловчились прятаться в своих лесах, что многие стали звать их древофилами. Всех их и многих других объединяло одно: их учили как выживать и процветать в условиях дикой природы своих стран. Их учили как слиться с окружением и как заставить безымянных преследователей блуждать неделями в поисках.
   По сравнению с этим, постоялый двор был почти что смертельной ловушкой. Стандартная планировка зданий. Толпа незнакомых людей. Сама суть подобных заведений являлась почти что неоновой вывеской, гласящей на всю округу - "Эй! Если вы кого-то ищете, проверьте тут, ваша цель могла остановиться тут на ночлег!"
   Но в этот раз лидером команды был не он, а Такаши. И пусть закадычный приятель таковым являлся только технически, поскольку они оба были джонинами - у Такаши родня была близка к верхушке деревни и поэтому остальные двое будут слушаться именно его. И не смотря на все возражения Дзюширо... В этот раз они всё-таки остановились на ночь в грёбаной таверне!
   Шиноби медленно вздохнул и выдохнул, насильно успокаивая самого себя.
   Такаши, как всегда, был в своём репертуаре. Они знали друг друга лет десять. Не редко помогали друг другу в трудную минуту, часто ходили вместе на миссии, и даже выработали хорошую связку. Многие в их окружении звали пару шиноби друзьями, но они всегда яростно отнекивались, не слушая никакие доводы, однако Дзюширо признавал, что они были очень похожи - Такаши был таким же сварливым и тоже имел весьма радикальные взгляды на свою безопасность. Вот только всё портил один его недостаток. Грешок, имя которому - блат. Такаши слишком любил пользоваться своим положением.
   Он заверил Дзюширо, что двое их напарников были проверенными людьми, которых он давно знал, и мужчина даже поверил в сказанное. И, разумеется, он понял, что лишь по просьбе кого-то из этих двоих Такаши принял решение остановиться именно здесь. Дзюширо сомневался, что коллега позволит своему грешку угрожать своей собственной безопасности, но теперь его глодал червячок сомнений. Отдавал ли себе отчёт в своих действиях их лидер?
   Как бы невзначай Дзюширо мазнул взглядом по паре их сокомандников. Единственное что ему рассказал о них чёртов Такаши, был их ранг. Чунины.
   Даже имена он узнал только когда они представились.
   Парня звали Сатоши, и если бы не небольшой, но выделяющийся шрам на верхней губе, запомнить его не представлялось бы возможным. Темные волосы, средний рост, среднестатистическое лицо, серо-буро-малиновые глаза... И очень выверенная "простецкая" походка, с рассчитанным до секунды периодическим шарканьем, слегка согнутой, словно в усталости спиной и вялыми движениями. Подчеркнуто вежливая, нейтральная речь дополняла картину. Идеальный шпион, если бы не шрам. Что заставляло задуматься - а настоящий ли этот шрам? Снаряжение Сатоши было таким же стандартным как и он сам, за исключением сенбонов, и то, Дзюширо узнал об этом лишь заметив странную хватку парня когда тот использовал палочки для еды при их знакомстве и то, что первым делом при подозрении на опасность его рука тянулась не к подсумкам с кунаями и сюрикенами, а к чему-то другому.
   Такой аккуратный, для точечной работы инструмент, в руках у такого парня? Это наводило на определённые мысли. Дзюширо знал, что подобные люди важны и нужны, но спину показывать этому Сатоши наотрез отказывался. Жизнь научила.
   В сравнении с ним Хикари была понятней и проще, но в то же время куда проблематичней. Затянутые в длинный хвост черные, как смоль, шелковистые волосы; красивое, словно с картины художника, ухоженное лицо с пронзительными голубыми глазами; даже униформа была отличной от остальных - черные перчатки и многочисленные стального цвета ленточки, подчеркивающие фигуру и её стройность вопреки отчаянным стараниям чунинского жилета. Ну хоть то её кимоно с откровенным декольте удалось убедить заменить на стандартную форму. Именно благодаря Хикари и её игривым повадкам последние два дня ощущались словно месяц, проведённый в пустыне. Хотя, надо отдать ей должное - она умела хранить молчание, уважала личное пространство и, получив категоричный ответ от Дзюширо, больше к нему не приставала. По крайней мере, очевидно.
   Если бы она еще перестала изгибаться при каждом удобном случае... Дзюширо был женат на идеальной, по его скромному мнению, женщине, и предпочитал на сторону не ходить. Но ещё он был здоровым мужиком со здоровыми потребностями, постоянно находившимся на работе, и поведение красотки Хикари подтачивало его самообладание. Судя по дёрганному Сатоши и часто красневшему-бледневшему Такаши, он был не один.
   В плане снаряжения она выделялась лишь танто, однако Дзюширо мог с уверенностью сказать, что она умела пользоваться им на очень высоком уровне. Закоренелых мечников всегда просто выделить из толпы. То, как они стоят в различных ситуациях, как шагают, движения глаз... Наработанные годами практики привычки выдавали их с поличным. Первым делом при их знакомстве Хикари посмотрела на его руки и пояс, чуть не рассмешив его характерностью жеста типичного мечника. В общем и целом такая компетентность заставляла его подозревать, что как минимум половина её выходок - наигранные, и в любом другом случае он бы обязательно попытался узнать больше, вот только... Среди опытных куноичи такие игры являлись повсеместным делом. И играть в них было опасно для здоровья даже ему.
   Дзюширо смутно помнил обоих, особенно яркую девчушку Хикари. Сатоши был настолько не примечателен, что это могла быть их первая встреча и Дзюширо все равно бы чувствовал постоянное дежавю, но тут уже было ничего не поделать. Учитывая рекомендацию их достопочтимого лидера, паранойя мужчины слегка утихла в отношении его нынешней команды.
   Но всё-таки, кто уговорил Такаши на ночлег под крышей? Дзюширо поставил бы на Сатоши. Настойчивая просьба не-АНБУ звучала правдоподобней, чем глупость знакомого ветерана и друга, вызванная гормонами.
   Утихшая было раздражённость заиграла с новой силой.
   "Спокойно, спокойно! Ничего, поработай как получится", - вновь попытался мысленно себя успокоить он. "Всё по классике, по заветам учителей. Печать и струна на окно, проверить стены, пол и потолок, стратегически переместить мебель, подготовить предметы для экстренного каварими, и еще пара мелочей, и всё будет замечательно. Останется лишь людской фактор."
   Но спокойствие отказывалось приходить. Что-то выбивалось из привычной картины, отчаянно требуя его внимание.
   Посетители? Всего несколько людей, что неудивительно для заведения вдали от основного тракта и в полном дневном переходе от ближайшей деревни.
   Дзюширо медленно выдохнул, прикрыл глаза и сосредоточился. Талант сенсора у него отсутствовал, но заметить фон от используемого хенге мог любой компетентный шиноби, при условии что у него имелось немного времени в спокойной обстановке. Причем, чем сильней результат трансформации отличался от оригинала, тем проще её было заметить. Именно по этой причине шиноби старались использовать технику для превращения в кого-то или что-то кроме людей лишь на короткое время или в горячке боя.
   "Вроде ничего."
   Трое торговцев за дальним столиком, увлечены беседой, еще не заметили их отряд. Яркая жестикуляция, все трое довольно тучные, характерный язык жестов. Едят как за десятерых, не аккуратно. Если эти трое и под трансформацией, то они невиданные мастера сокрытия чакры, и не ему, жалкому смертному, их беспокоить.
   Низкого роста путешественник за ближним столиком. Длинные волосы, собранный в пучок на затылке. На удивление красивое, молодое лицо, сейчас скривившееся в пьяной гримасе. Чакрой не фонил. Он обвёл их группу несфокусированным взглядом и заметно покачнулся после поворота головы, после чего опустошил, как показалось, чуть ли не половину бутыли с водкой. Судя по запаху, это далеко не его первая. Так плохо не играли даже новоиспеченные генины, но на всякий случай Дзюширо проверит его позже - а пока ограничится метко подкинутым в недопитый алкоголь медленным снотворным.
   Слуг не виднелось, и не похоже что они тут работали вообще.
   Трактирщик? Низковат, средних лет. Небольшой животик, нормальное явление для профессии. Лицо непримечательное, слегка заплывшее. Фон... Почти незаметный. Странно. Реакция на их группу умеренная, но с легкой нервозностью.
   "Хмм", - задумался Дзюширо. "Не слишком ли лёгкой? Как часто он встречает полноценную четвёрку шиноби в этом богом забытом месте?"
   Такаши, тем временем, уже завел разговор.
   - ...два номера на четверых, на ночь. Нет, без еды. И если можно--
   Дзюширо прервал речь сокомандника, резко переместившись к незнакомому мужчине, схватил того за руку и сделал небольшой надрез молниеносно выхваченным кунаем.
   "Всё-таки не хенге", - слегка успокоился он, почти сразу отпуская руку мужчины из своей стальной хватки. По правде говоря, для определения хенге зачастую хватает и простого прикосновения, но урон развеивает его без шансов, поэтому он считал, что лучше перестраховаться.
   - Что вы творите?! - завопил трактирщик, смотря на него выпученными от страха глазами и прижимая пострадавшую кисть к себе.
   - Дзюширо! - рявкнул Такаши, прожигая его укоряющим взглядом, на что тот лишь мрачно усмехнулся. - Мы же говорили об этом!
   - Да успокойся ты, это просто жалкая царапина, - отмахнулся он от претензии товарища, обращаясь сразу к нему и к перепуганному до икоты владельцу заведения, и убирая кунай обратно в подсумок.
   Их лидер выругался, но, видимо, решив что ничего большего от него не добьётся, начал успокаивать перепуганного мужчину. Дзюширо прекрасно знал, что скоро блеснут монеты и страх как ветром сдует, поэтому спокойно отвернулся, решив ещё раз оглянуть таверну.
   Сатоши стоял молча, выражая невозмутимость, а Хикари неловко улыбалась, переминаясь с ноги на ногу и не зная что делать, но никто из них не проронил ни слова. Посетители почти не отреагировали на крик - пьяница хмуро смотрел в их сторону, опустошая бутыль, а торговцы лишь слегка убавили громкость разговора и чавканья.
   Вот и хорошо.
   Общий зал выглядел предельно скромно. Изредка помигивающая тусклая лампочка освещала пять средних размеров столиков, которые почти наверняка никогда за всю свою историю полностью не занимались людьми, что подтверждал тот факт, что стульев было всего семь. В сортах древесины Дзюширо не разбирался, но все заведение отдавало дешевизной и изношенностью. Случись здесь бой, и он не удивился бы, если бы всё здание сгорело и развалилось за минуту. А это значило, что ему стоило подумать о том, как наиболее быстро можно выбраться наружу в экстренном случае.
   Снаружи всё сильнее слышался набирающий силу дождь, и шиноби невольно поёжился - несмотря на его предубеждения, никто не любил спать в дождь без крыши над головой, и он не был исключением. Хоть какое-то утешение.
   Через несколько минут его мрачные размышления прервал наконец закончивший договариваться Такаши и они всей командой отправились смотреть их комнаты.
   - Я заказал две, - пояснил их лидер, заметив пару приподнятых бровей. Они стояли в небольшом коридорчике и вполголоса обсуждали увиденное. - В этом "сарае под прикрытием" их всего пять, и они настолько маленькие, что спать вчетвером в одной можно лишь стоя или горкой.
   Дзюширо был полностью согласен с его сравнением. Узкие коморки выглядели подозрительно как части бывшей целой комнатушки. Из мебели в них был лишь карликовый столик и низенький шкаф, а роль кровати выполняли не самого свежего вида свёрнутые футоны. Похоже, им предстояло распаковывать собственные спальные мешки. Никто не хотел проверять гигиеничность местных спальных убранств на себе.
   - Переплетённые в одно целое тела, скованные одной целью и командным духом друзья... Звучит так романтично! - промурлыкала Хикари, но остальные мужчины легко заметили её едва сдерживаемый смех за скрывающей её рот ладошкой.
   - Скорее как сардины в банке, очень аппетитный образ, - едко заметил Дзюширо, но пожалел что вообще что-либо сказал, когда увидел опасный блеск в глазах девушки.
   - Вы считаете меня аппетитной? Вы мне так льстите, джонин-сама... - с придыханием протянула она, как бы невзначай проведя пальцем по контуру своего лица и губ. Жест, несмотря на лёгкую наигранность, был настолько чувствительным, что шиноби не выдержал и отвёл взгляд.
   - Я рад, что вы так быстро договорились о совместной ночёвке, - с не выражающим эмоций лицом сообщил им Такаши, но в его голосе угадывались весёлые нотки. - А то я уже гадал, кого с кем распределять!
   - Такаши, козёл ты горный, ты моей смерти хочешь? - зашипел ему в ухо Дюзширо, но его друг ни повёл и бровью.
   - Расслабься, всё будет в порядке. Раз тебя это так беспокоит... Короче, если Хикари вдруг начнёт тебя насиловать, закричи, и мы с Сатоши обязательно услышим и придём к тебе на помощь! - задорно ответил он.
   Хикари звонко рассмеялась и даже Сатоши не сдержал слабой улыбки. Дзюширо оставалось лишь обиженно засопеть.
   - Серьезно, расслабься, дружище, - добавил Такаши чуть погодя. - По графику мы успеваем с запасом, о задании никто кроме нас не знает, а нукенины без веской причины на нашу четвёрку ни за что не сунутся, даже если бы они водились в этих безлюдных местах. А они не водятся. Так какие проблемы у нас могут быть?
   На такое Дзюширо ответить было нечего.
   В конце концов, он никак не мог помешать Такаши сглазить самого себя, если тот сам так сильно этого желал.
  
  
***
  
   В стекло скромного окошечка яростно стучали капли дождя, за последний час переросшего в настоящий шторм, периодически сверкала молния, на мгновение прогоняя непроглядную тьму, и вдогонку ей гремел гром. Дзюширо специально выбрал именно эту "комнату" ради окна, чтобы получить дополнительный вариант побега, однако теперь задумывался, сделал ли он правильный выбор - шум стихии был здесь гораздо громче, и заглушал большинство звуков. Даже Хикари приходилось повышать голос, чтобы он её расслышал. Это было очень неприятно. Слух - одно из важнейших чувств шиноби, особенно во сне. Кроме того, судя по всему окно находилось еще в более худшем состоянии, чем остальное здание, и в комнате гулял ощутимый сквозняк. Температура из-за этого, казалось, упала градусов на десять.
   Но выбор был сделан, и всё, что ему оставалось - укутаться поплотнее, сделать сон еще раздробленней, чем обычно, и спать минут по пятнадцать за раз.
   Их коморку он уже обезопасил - под насмешливо-любопытным взглядом Хикари - и они уже даже успели разложить мешки и перекусить. Разумеется, их же припасами, никто из них не был настолько бесшабашен, чтобы есть подаваемую незнакомыми людьми еду. Хикари выпила немного саке "чтобы сладко заснуть", но когда она предложила налить и ему, он принципиально отказался и довольствовался сухим пайком.
   Вниз он спускался лишь раз - облегчить мочевой пузырь и проверить юного пьяницу, но тот уже безмятежно спал в обнимку с бутылкой. Торговцы уже поднялись наверх, а трактирщика нигде не было видно. На всякий случай Дзюширо проверил парня на счет оружия и прочих сюрпризов, но тот оказался совершенно чист. Мозоли на руках больше подходили крестьянину, чем шиноби или самураю. Мускулатура не выглядела особенно выдающейся, но это был не показатель. В итоге шиноби плюнул на это дело и ушёл обратно в номер, расценив храпящего как безопасного.
   Зазевавшаяся Хикари на удивление быстро улеглась и заснула, изрядно успокоив (и чуть-чуть разочаровав) Дзюширо, ожидавшего чего-то большего от игривой куноичи, и он решил попытаться заснуть сам.
   Но сон всё не приходил.
   Его разум, привыкший постоянно анализировать поступающую зрительную и слуховую информацию на предмет угрозы, словно не понимал, что надо перестать работать и начать отдыхать, и принялся за самоанализ. Самокопание, как его ещё называли.
   Укоряющие слова Такаши невольно задели его глубже, чем наверняка предназначались, и глубже, чем он сам считал возможным. Разве Такаши не понимал, что в их профессии расслабляются, как правило, лишь один раз? Разве он не сам спал с кунаем под подушкой?
   Но... Может, в его словах была толика правды?
   Когда он стал таким параноиком? Наверное, самым очевидным был тот момент, когда он первый раз потерял напарника, ещё будучи мелким генином в мясорубке, называвшейся Третьей Мировой. Как же его звали?.. Цуки? Нет, Цуба? Не важно. Они толком и не были знакомы - в академии учились в разных потоках, и в команде проработали всего каких-то жалких несколько недель. Парень был откровенным трусом, и боялся собственной тени. Постоянно ныл, чтобы команда проверяла все ветки на присутствие взрывных печатей. Они смеялись над ним, тогда.
   По иронии судьбы именно он на них и подорвался.
   Может поэтому Дзюширо и не помнил имени пацана. Потому что в памяти он отложился как истошно визжащий кусок обугленного, воняющего жареной свининой мяса. Его разум отказывался ассоциировать это с... человеческим именем.
   Но урок он запомнил.
   И таких уроков на протяжении войны было ещё очень, очень много.
   Мысли несли его по потокам воспоминаний, но даже спустя час по внутренним ощущениям, сон всё никак не приходил.
   Внезапно, мужчина ощутил давление на пол рядом с его ногами, у входа.
   Выброшенный в кровь организмом адреналин словно замедлил мир вокруг него. Давление справа от него не менялось, что означало что Хикари ещё спала. Значит, кто-то вошёл снаружи. Такаши и Сатоши постучались бы. Дверь в коридор была открыта, однако тамошняя лампочка не горела.
   Враг.
   Дзюширо мгновенно попытался вскочить, но тут же ощутил несколько сильных тычков в ключевые точки туловища и неловко упал на бок, словно кукла, которой обрезали нити, в так и не снятом до конца спальном мешке.
   - Признаться, это оказалось гораздо легче, чем я ожидал, Дзюширо-сан, - спокойно произнёс совсем-не-АНБУ Сатоши. Нерасторопно и аккуратно, порой перешагивая через видимые лишь ему препятствия, он подошел к своей жертве, продолжая говорить. - Простая комбинация проволоки и печати на входе? Что, слишком очевидный вектор нападения для вас? И над полом, разумеется. Как мило. Ну да ладно. Конечно, мне повезло что Хикари-чан всё-таки выпила подаренное мной сакэ. В её профиле было написано, что она большая любительница, но, как вы, наверняка, знаете, всегда существует шанс, что что-то пойдёт не по плану. Я бы вообще обошёлся без всего этого, но её допуск и некоторая наивность не позволяли мне рассказать ей необходимую информацию для сотрудничества, и мне пришлось подстраховаться, - словно извиняясь перед ним, пояснил Сатоши. - Иначе пришлось бы обезвреживать и её.
   - Допуск? Сука, о чём ты мелешь?! - прошипел Дзюширо, выловив самое важное из монолога. - Меня заказал кто-то сверху? Какой ублюдок--
   - Я не намерен ничего вам рассказывать. С этого момента вы будете лишь отвечать на мои вопросы, - сухо ответил парень, достав очередной сенбон. Похоже, ему давно хотелось выговориться, но теперь он сожалел о том, что сказал лишнее.
   - Тогда ты для меня бесполезен, - внезапно спокойно ответил Дзюширо.
   Сатоши успел лишь в удивлении распахнуть глаза, когда его руки помимо его воли плотно прижались к телу, а его самого в то же мгновение рвануло вниз, лицом прямиком в его же сенбон, аккуратно подставленный рукой его бывшего товарища. Последним, что он почувствовал, была резкая боль в глазу.
   Дзюширо аккуратно положил обмякшее тело на пол, и тяжело выдохнул. Слишком опасно. Если бы не прогибавшийся под весом взрослого человека дрянной пол, если бы он не мучился бессонницей, если бы не спал в обнимку с жилетом под майкой, если бы, если бы, если бы... Ему повезло сегодня. Невероятно повезло.
   - Разумеется у меня нити не только на входе, дебил малолетний. И даже не только над полом. Там только самое очевидное. А вот самое опасное у меня развешено везде, - бормотал он, склонившись на четвереньках над трупом и шаря по его карманам.
   В его голове же царила каша.
   "Меня объявили предателем. Меня. Предателем. Когда? За что? Да у меня за всю карьеру не единого выговора не было! Я никогда не лез в чёртову политику, кому я, чёрт возьми, сдался? Твою мать, что будет с Момоко? Что делать теперь?!"
   Если его голову поручили АНБУ, то пытаться вернуться и что-то доказать было самоубийством. Ему нужно собрать вещи и уйти в подполье, срочно. У него имелись связи, достаточные на первые пару недель, но потом их обязательно прикроют.
   И ещё... Ещё ему нужно было поговорить с Такаши. Разъясниться. Попросить позаботиться о жене.
   Обыск трупа почти ничего не дал. Сенбонами он сам почти не пользовался, поэтому оставил их в покое. Пузырёк с непонятной жидкостью, скорее всего ядом, был интересным, и наверняка предназначался ему, если бы он не ел исключительно из своих личных припасов. Однако сейчас для Дзюширо он не имел никакой пользы.
   Он начал было подниматься с колен, когда его шею обхватила петля из его же нитей.
   - Как ты мог, Дзюширо? Скажи, тварь, ты все эти годы смеялся за моей спиной? Наивный, доверчивый идиот заслуживает, чтоб его обманули, да?.. - ядовито прошипел Такаши, сжимая удавку. Паника захлестнула мужчину. Такаши, мастер скрытных убийств. Такаши, знавший его как облупленного. Такаши, его друг.
   Дзюширо попытался хоть что-то сделать, что-то сказать, но Такаши оказался в такой ситуации далеко не в первый раз, и знал, как полностью её контролировать. И, кажется, он абсолютно не хотел слышать каких-либо оправданий. Мошки перед глазами начали стремительно заполнять взор.
   - Я бы посмотрел в твои глаза, в твою прогнившую душу, но я прекрасно знаю как ты можешь быть опасен, если дать тебе немного свободы действий. Не знаю, почему сразу тебя не убил. Наверное, думал спросить тебя о причинах. Как последний идиот, правда? Плевать, - тоскливо выдохнул Такаши, перед тем как затянуть удавку ещё сильнее и мрачно добавить:
   - Это конец, Дзю--
   Шлинк.
   Речь шиноби прервал на удивление отчётливый звук входящего в плоть клинка. Удавка упала с шеи Дзюширо и тот упал на пол, тяжело закашлявшись. Тяжело повернув голову в сторону Такаши он увидел всем телом дрожавшую Хикари с её танто, пронзившим сердце его друга. Тот успел удивлённо посмотреть вниз на торчащее из его груди лезвие, прежде чем обмякнуть и свалиться с клинка на пол.
   - Дзю-Дзюширо-сенпай... Что происходит? - запинаясь, спросила девушка, всё еще неловко держа меч перед собой. - Сначала вас за-зачем-то пытался убить Сатоши! И меня опоить хотел! И раздумывал о том, чтобы убить! А, а теперь... теперь и Та-Такаши-семпай...
   - Они выполняли чей-то заказ, - прохрипел он, пытаясь прийти в себя. Получалось тяжеловато. - Похоже, что у нас в деревне... завелись крысы.
   - Мы... мы найдём, кто это подстроил, - сказала Хикари. Её голос все ещё дрожал, но кажется, она приходила в порядок. Догадку шиноби подтвердил звук задвигаемого в ножны клинка.
   В этот момент из Дзюширо словно вынули стержень, и он без сил завалился на бок.
   Дважды сегодня он разминулся с Шинигами. Дважды ушёл от неминуемой смерти. Точнее, во второй раз его спасла Хикари. Чёрт, он бы тут же влюбился, если бы уже не был женат на лучшей женщине в мире. Он был обязан девушке жизнью. Если бы не она, его судьба была предрешена. Такаши не зря называли одним из гениев скрытного убийства их поколения. И он как никто другой знал трюки друга. Он бы обязательно довёл всё до конца.
   "Такаши... Кажется, я наконец-то расслабился, как ты и просил... Как же так получилось, а?.."
   Следующие десять минут взволнованная Хикари приводила его в себя. Дзюширо вяло отмахивался, но в итоге согласился на помощь, тем более что у него самого сил ни на что не оставалось.
   Краем сознания Дзюширо уныло отметил, что дождь всё никак не прекращался.
   - Кто ж так прогневал Сусаноо... - невольно пробормотал он, сидя спиной к Хикари, пока та прощупывала его шею на предмет нанесённого урона.
   - Не думала, что вы суеверный человек, семпай, - немного удивлённо спросила девушка.
   - Зря. Суеверия имеют силу. В мире есть ещё очень многое чего даже нам, шиноби, неизвестно. Тем более, если они не существуют и ты подготовился, ты ничего не потерял, кроме, может, времени. А если они реальны, то ты предупреждён. С другой стороны, если они реальны и ты в них не веришь...
   - ...То твоё неверие тебя и погубит. Интересная мысль.
   - Мне не сложно постучать по дереву, плюнуть через нужное плечо или прочесть короткую мантру. Зато я буду уверен, что меня не ждёт мистическая неожиданность. То же самое и со всем подобным. Я не ругаюсь на богов. Уважаю мистические цифры. Верю, что если что-то повторить три раза, результат может измениться...
   - Знаете, тут я с вами соглашусь, - хихикнула Хикари.
   - Хм? - задумчиво спросил мужчина.
   Вместо ответа он почувствовал как два сенбона резко входят ему в шею. Последним, что услышал Дзюширо, была фраза, почему-то сказанная голосом на тон ниже, чем был у Хикари.
   - В конце концов, я специально оставил своё покушение третьим.
  
  
***
  
   Он проснулся от холода. Тело слушалось очень слабо, и для одного лишь поднятия век ему пришлось приложить немало усилий.
   То, что открылось его взору, было сложно описать словами. Единственное, что он мог сказать с уверенностью - его окружал лёд. Чёткие, кристально чистые, словно у ограненного алмаза, грани льда переливались холодным бирюзовым цветом, завораживая и поражая воображение.
   Лёд был повсюду.
   Сверху.
   Снизу.
   По сторонам.
   Однако, самым странным было то, что как Дзюширо ни старался, он не мог сориентироваться в пространстве. Словно его мозг отказывался воспринимать верх как верх, низ как низ, и говорил, что потолок находится справа, а низ - справа и слева одновременно. Где-то на краю обзора виднелась тёмная дыра размером с дверь, и Дзюширо даже показалось, что он узнал очертание комнаты, в который находился до этого... Но не смотря на все попытки, он никак не мог сфокусироваться на ней, будто она чувствовала его взгляд и ускользала от него.
   А ещё, напротив него на ледяном троне восседала Хикари. Её движения и осанка претерпели изменения. Утончённость и грациозность всё ещё были здесь, но на первый план вышли хищность и резкость. Лицо её обрамляла снисходительно-вежливая улыбка, а руки были сложены в замок.
   - Доброго утра, семпай.
   И, разумеется, это была никакая не Хикари. Судя по голосу и особенностям посадки, даже не девушка.
   - Кто... Кто ты такой? - прохрипел шиноби, борясь с подступившей тошнотой.
   - Ммм? Вы не узнали? Я всегда считал себя довольно запоминающейся личностью... Но может я просто ещё не достаточно известен? - склонил голову и задумчиво прижал палец к подбородку в вопросительном жесте незнакомец. - Или вас так запутал мой скромный макияж? Мне говорили, что у меня талант! Но серьёзно, Хикари-чан похожа лицом на настоящего меня. Была. Я уверен, что вы его рассмотрели во всех деталях, не так ли? А ещё женатый человек, называется. Ай-яй-яй.
   Дзюширо хотел выругаться, но решил поберечь силы. Самодовольный говнюк и правда кого-то ему напоминал. Ответ настойчиво просился в его сознание.
   Запоминающийся? Лёд. Лёд и смазливая рожа.
   - Хаку... Ты - Юки Хаку, - наконец вспомнил он. - Нукенин А-ранга. Владелец одного из Семи Мечей Тумана.
   - Ух ты! Вы вспомнили! - радостно засмеялся парень. Даже в этой ситуации Дзюширо не мог не признать, что смех был красив, словно легкий перезвон колокольчиков.
   - ...Палач Хозуки, - добавил он слегка мстительно.
   Смех резко остановился.
   Дзюширо поёжился от ставшего пронзительно холодным взгляда нукенина.
   - Тц, вот же прицепилось прозвище. Убей несколько возомнивших о себе невесть что стариков - и ты уже "Палач". Но что мы всё обо мне, да обо мне. Давайте о вас! - внезапно переменил тему вновь ухмыльнувшийся Хаку. - Всё-таки именно ради вас я утроил весь этот цирк с подменой личности. Это было очень трудно для меня, между прочим. У меня комплекс на тему моей женственности! Я переступил через свою гордость! И уж тем более мне до жути не хотелось флиртовать с тремя мужиками. Ориентация не подходящая для этого, видите ли. Но что поделать? Хенге бесполезно для долгих промежутков времени, поэтому оставался грим и актёрское мастерство. Для проникновения в Ивагакуре нужно было найти достаточно похожего на меня лицом и ростом человека, но к моему вящему сожалению такие были только среди девушек...
   - Ч-что ты только что сказал?!
   - Что я красивей всех парней в Ивагакуре?
   - Про проникновение в мою деревню, тупой павлин! - не выдержал Дзюширо.
   Хаку удивлённо воззрился на него.
   - Так меня ещё не называли... Стоп, тут что, павлины водятся?.. - пробормотал он задумчиво.
   Дзюширо скрипнул от злости зубами, и хотел продолжить, но Хаку опередил его, кашлянув, и заговорив первым.
   - Не стоит так удивляться, семпай. Я не знаю, как обстояли с этим дела в военное время, но сейчас? Великие деревни - это проходной двор. Патрули так редки и малочисленны, что я мог небольшую армию провести между ними. За воздухом практически никто не смотрит. Мне оставалось лишь найти нужного человека, заменить его собой и вуаля!
   - Ты сказал... Ты сказал, что оставил своё покушение третьим.
   - О, вы запомнили? - удивлённо спросил Хаку.
   - Как ты узнал про остальные два? Ты ведь не просто проник в деревню, правда? Ты откуда-то узнал не только информацию о нашей миссии, но и о миссии Сатоши.
   - Разумеется. Мне ведь надо было как-то и себя к вам в команду записать, - подтвердил Хаку, слегка улыбнувшись. - На этой ноте, у меня для вас радостные новости. Вы не предатель! По крайней мере, официально.
   - ...Что?
   - К чему такое удивление? Я видел мельком ваш профиль, вы просто святой от мира шиноби. Никто вас не подставлял и не заказывал.
   - Но Сатоши...
   - ...получил миссию на вашу ликвидацию, да. Мистика какая-то, - скучающе ответил Хаку, облокотившись на ручку ледяного трона. - Как вы думаете, откуда ему пришёл свиток?
   И тут на Дзюширо снизошло озарение.
   - Ты... Сукин сын!.. Из-за тебя!..
   - Это оказалось ещё легче, чем проникновение в одну из Великих Деревень. Просто выгадай момент, скопируй почерк... Возможно, Сатоши бы и понял, что что-то не так, если бы он был рядовым АНБУ, но видите ли, у него оказались связи с вашей контрразведкой... Поэтому, когда к нему в руки таинственным образом попал сделанный мной свиток со всеми нужными подписями, он воспринял это как недвусмысленный намёк от своего второго руководства.
   Дзюширо ничего не мог с собой поделать, его трясло от нахлынувшего клубка эмоций из звериной ярости, глухой тоски и отчаянья. По его щекам потекли слёзы.
   - Камень... Камень этого так не оставит, - выдавил он из себя.
   - Правда? А мне почему-то кажется, что всё будет в порядке. О секретной миссии Сатоши никто кроме нас не знает. Из таверны на утро выйдет наша же четвёрка, пусть и слегка туповатая и мокренькая, если вы понимаете, о чём я, и потеряется без вести где-то в глуши. Следов в номере не останется - кстати, забыл поблагодарить за ваше аккуратное обращение с Сатоши. Звуков никто не слышал - по счастливой случайности шторм всё заглушил.
   - Дождь... Был твоим?
   - Одна из моих любимых техник - люблю до ужаса дождь, знаете ли, - мечтательно протянул парень. - Но стараюсь не афишировать - уж очень удобная. Единственный недостаток - мой кеккей генкай влияет на технику и температура сильно снижается. Очень сложно не дать дождю стать снегом. Надеюсь, вы не простыли?
   - Зачем я тебе нужен?! - закричал Дзюширо в припадке гнева, но не смог подвинуть и пальцем. Лёд, сначала вроде как находившийся на расстоянии от него, сейчас словно обнимал его тело, больно давя гранями. Шиноби совершенно не заметил, когда это произошло. - Что за хрень?!
   - Ах... Вот мы и подобрались к основной цели этого разговора, - подобрался Хаку и встал с трона, слегка разминаясь. - Какое же оно неудобное... Видите ли, это измерение создано моей техникой, и принадлежит мне. Я его контролирую. Но вот в чём проблема: это не трёхмерное пространство. И к моему сожалению, человек просто не способен полностью его осознать. Поэтому часто возникают, так скажем, "ошибки перевода". К счастью, нужные мне функции работают отлично! - весело добавил он, зашагав к неподвижному Дзюширо. - Так вот. Зачем вы мне нужны. Скажите, семпай - вы помните своего отца?
   Дзюширо вздрогнул. В памяти мелькнул размытый временем образ длинноволосого брюнета.
   - Я сирота, - хрипло ответил он.
   - Да что вы говорите? А вот у меня есть информация, что вашим отцом является некий Третий Мидзукаге.
   - Клевета! Я преданный шиноби Камня! - рявкнул Дзюширо, но подошедший к нему Хаку лишь улыбнулся.
   - Разве я спорю? Я просто сказал, что он - ваш отец. Мне также известно, что вы были близки. Он воспитывал вас до семи лет, когда вы... сбежали.
   Дзюширо медленно закрыл глаза. Он всё больше подозревал, что знает, куда клонил нукенин.
   - Я знаю, что он был во главе атакующих сил Киригакуре, когда они в союзе с двумя другими Великими деревнями мужественно напали на маленькое Узушио. Я знаю, что он был на передовой, и первым ворвался в их архивы, - тут Хаку склонился над ним, и его слова постепенно перешли на шёпот. - Я знаю, что он нашёл там. И я знаю, что он передал это вам.
   - Я родился и вырос в Ивагакуре. Я ничего не знаю о Третьем Мизукаге, - глухо ответил мужчина.
   Этот секрет... Этот секрет ни за что не должен был попасть в руки этого мелкого психопата! Отец предупреждал об этом, но и сам Дзюширо знал, нутром чуял, что выдай он это - и произойдёт нечто страшное. Необратимое.
   Хаку тяжело вздохнул.
   - Мы можем опустить этот этап? У вас нет шансов, семпай. Так или иначе, но вы мне всё-всё расскажете.
   - У меня нет причин облегчать тебе жизнь, - гаденько усмехнулся Дзюширо. - К тому же, учитывая сколько ты мне наболтал информации, ты ни за что не выпустишь меня отсюда живым. Так зачем мне что-либо тебе рассказывать?
   - Момоко-сан, да? Так вашу жену зовут?
   Внутри у Дзюширо всё похолодело.
   - Ты...
   - Гражданская, двадцать шесть лет. Беременна. Милая, надо сказать, - скучающим тоном перечислил Хаку.
   Счастливая новость, о которой он и сам не подозревал, сейчас была словно объявление о конце света.
   - У тебя кишка тонка, - прохрипел Дзюширо, но сердце его пошло вскачь, и страх подстегнул его помутневший рассудок, - Я знаю вас, малолетних гениев. Всегда... Корчите из себя непонятно что! Но вы все в итоге обычные дети внутри! Дети, сторонящиеся грязи этой жизни! Ты ни за что не сделаешь подобного!
   - Что за пургу ты несёшь, придурок? - неестественно нейтральным, тихим тоном спросил нукенин. - Тебе так мозг в Камне промыли? Как, по-твоему, рождаются и находятся гении шиноби? Я тебе отвечу, по секрету. Всех нас родила "грязь этой жизни". Сторонящиеся дети? Это ты о Учиха Итачи, вырезавшего под корень свой клан? Про мясника Ягуру, устроившему геноцид собственным людям?
   Хаку тряхнул головой, словно выйдя из транса и устало потёр лоб.
   - Мне надоел этот разговор, - коротко сообщил он, деловито доставая из подсумка сенбоны. - Сейчас я на протяжении десяти минут буду показывать вам свои познания в искусстве иглотерапии, а потом у вас будет выбор. Или вы говорите мне всё, что мне нужно, или я убиваю вас, а затем повторно проникаю в Ивагакуре, нахожу Момоко-сан, и показываю ей то же, что и вам, но пару часов. И убиваю её, - с этими словами он вонзил Дзюширо куда-то в руку сенбон, и его мир поглотила ослепляющая боль.
   - Я уверен, что она и ваш ещё не рождённый ребёнок поймут и простят ваше решение.
  
  
***
  
   Десят минут спустя, севшим от долгого кричания голосом, Дзюширо заговорил.
   Он рассказал всё, что помнил, не утаивая ни одной детали.
   - И это всё?
   - Эт-то всё, что м... мне поведал... отец... - выдавил шиноби, закашлявшись.
   - А я раскатал губу, - разочарованно протянул Хаку, не торопясь убирая сенбоны. - Я-то думал, что Третий оставил вам Ключ.
   - К-ключ?
   - Это уличная легенда, - пояснил Хаку, задумчиво смотря куда-то в сторону. - Узумаки были древним кланом с большой историей. У них не было кеккей генкая, но зато они всегда славились потрясающими физическими данными, долголетием и громадными объёмами чакры. И, конечно же, их познаниями в фуиндзюцу, искусству печатей. Этого было бы достаточно, чтобы спокойно жить и не знать бед, присоединившись к какой-нибудь из Великих Деревень, которые тогда только-только появились на свет. Но... Что-то изменилось, - тут Хаку повернулся и посмотрел Дзюширо в лицо. Глаза нукенина горели безумным огнём. - Что-то изменилось, и они решили, что могут основать свою деревню. И мало того, у них получилось! И их маленькая деревня набрала такие обороты, что три Великих от страха и жадности сумели договориться ради одной общей цели. Уничтожения Узумаки. Но что именно изменилось в клане? Никто достоверно не знает, но если по кусочкам собрать доступную информацию... Фуиндзюцу. Красноволосые обнаружили какой-то секрет. Они узнали, как зачитерить этот мир!
   Хаку выдержал драматичную паузу.
   - По слухам, этим секретом был Ключ. Некая функция, или новое свойство печатей, или универсальный рисунок - нечто, что изменило всё их представление о фуиндзюцу, и вывело его на новый уровень. Они могли делать то, о чём раньше и не мечтали. Однако... Казалось бы, после их уничтожения их наработки должны были появиться у их убийц, правда? Может быть не сразу, через десять лет, через двадцать... но нет. И мы оба знаем почему, правда?
   Дзюширо ничего не ответил.
   - Да уж. У меня были кусочки мозаики. Но такое... Кто ж знал, что шиноби Узумаки были настолько параноиками, чтобы хранить все секреты лишь у себя в голове под печатями. И что они нацепят на себя печати, уничтожавшие их самих и любой их генетический материал без следа по желанию? Однако, благодаря вам мне известно, что было исключение. Дочь одного из верхушки деревни, только начинавшая познавать искусство шиноби и успевшая получить печать с информацией, отосланная накануне битвы. И это... меняет всё для меня.
   - Что... Что будет с Момоко?.. - сумел выдавить из себя Дзюширо.
   - Мм? - вынырнул из своих мыслей нукенин, сбитый с толку вопросом. - Да ничего. Угроза ей исчезла когда вы решили сотрудничать. Я, вы не поверите, не получаю удовольствия от пыток.
   - Не... верю... - хрипло согласился шиноби.
   - Ваше право, - пожал плечами Хаку. - Я не намерен оправдываться. Я достигну своей цели, чего бы это не стоило.
   - Тогда... я тоже... тебя... чего бы... не стоило... - сказал Дзюширо и неожиданно сильно клацнул челюстью.
   "Прости, Момоко..."
   Раздался оглушающий взрыв.
  
  
***
  
   Хаку меланхолично наблюдал за тем, как огненные всполохи безобидно разлетаются в отражениях ледяных граней его измерения, и размышлял о настоящем и будущем.
   "Камиказе? И правда, шиноби Ивы до корней."
   Хаку умел убивать. Учитель Забуза научил как. Он же научил как абстрагироваться от чувства вины и эмпатии, хотя казалось бы, откуда это было известно бессердечному Демону?
   Хаку мог косить врагов десятками и не испытывать ничего. Но вот такие, персональные случаи? Когда он знал всё о жертве и знал, что она не заслуживает смерти?
   Они лежали на его плечах неподъёмной ношей.
   Но он сделал бы это снова, если бы понадобилось. Иногда просто нельзя иначе. Он не мог отпустить никого из его последней "команды". Не мог дать просочиться информации о себе и своих планах.
   Его цель приближалась. Он чувствовал это. Уже скоро.
   Он подозревал, что прекрасно знал имя последней Узумаки, владевшей секретами её клана, и которой так и не успели поставить печать самоуничтожения.
   "Кушина, мм? Кажется, придётся попробовать себя в роли расхитителя могил."
  

Глава 1

   Снег.
   Самым первым, что я увидел, был снег.
   Полное снега тусклое, серое небо. Высокие сугробы на самом краю зрения. Казалось, что весь мир был снегом. Таким же белым, вездесущим и...
   Холодным.
   Мое тело вздрогнуло, словно просыпаясь из забвения.
   Холод.
   Пробирающий до самых костей, заставляющий зубы дрожать, обжигающий кожу холод.
   Я закричал от внезапности нового ощущения, но голос подвел меня и из моего рта вышел лишь едва слышный хрип, за которым почти сразу последовал прерывистый, с одышкой, кашель.
   Постепенно просыпавшийся разум включился, и я судорожно попытался сориентироваться.
   Где я?
   Как я сюда попал?
   Что произошло?
   И тут, словно ушат ледяной воды, еще сильнее чем холод, что я ощущал, на меня обрушилась память.
   ...И я вспомнил, как умирал.
   НетнетнетнетнетнетнетнетнеТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТ!!!
  
   Рядовой человек редко проводит связь между собой и смертью. Для обывателя смерть - это нечто, что происходит с кем-то другим. Повод для скорби, сострадания. Зачастую равнодушия. Иногда радости. Подавляющее большинство детей считает себя бессмертными, но даже взрослея многие воспринимают смерть лишь как запланированное на далекое будущее мероприятие. Настолько далекое, что оно, по сути, находится чуть ли не в другом измерении. Лишь редкие люди осознают, насколько иллюзорно такое восприятие мира. Защитный рефлекс организма будет убеждать забыть о такой возможности, и будет прав - потому что постоянное ощущение близости смерти лишь ускорит её приход.
   Ты не бессмертен. Сколько, по-твоему, тебе осталось жить? Шестьдесят лет? Сорок?
   Как насчёт - пять месяцев?
   А десять минут?
   Многие скажут, что это невозможно. Не реалистично. Бред.
   Так бы ответили и жертвы внезапных стихийных бедствий. И погибшие в результате автокатастроф.
   Мир равнодушен. Он не бережет тебя от случайностей. Не предупреждает об опасности. Человек может полагаться лишь на себя, но... Он всего лишь человек, и склонен к ошибкам.
   И у мира так много способов его убить...
   Для каждого смерть приходит по-разному. Для некоторых она неожиданна. Некоторые ждут её неделями. А кто-то всю жизнь, день изо дня оборачивается, ожидая увидеть фигуру с косой.
   Кто-то умирает мгновенно. Кто-то мучительно.
   Я умирал медленно.
   Я не испытывал боли, по крайней мере физической. Угасание продолжалось долгое время.
   Я во всей полноте ощущал, как смерть забирает у меня всё, что у меня было.
   Контроль над телом. Органы чувств. Интеллект.
   Счастье. Память.
   Время.
   Я ненавидел это всем своим существом.
   Какое право смерть имела забирать у меня всё это? Что я такого сделал, что заслужил такую участь? Я был молод! У меня была вся жизнь впереди! Я мог помочь человечеству! Мог продолжить род! Мог успеть столько всего сделать! Почему я, а не все те чудовища в обличье людей?! Почему я, а не кто-то другой?! Я не хочу перестать существовать! Не хочу, чтобы мир меня забыл, отбросил, будто ненужный мусор!
   Агония длилась каждый день, каждый час, каждую минуту. Разгоравшийся глубоко во мне гнев сливался с безумным страхом, и этот жгучий коктейль со временем лишь набирал сил.
   Я ненавидел это всей своей душой.
   ...Я не верил в бога, но отчаянно хотел верить в душу.
   Но что есть душа?
   Это не мозг, а значит и не память, не эмоции, не опыт и не биохимия.
   Это не моральные ценности, не вкусы и не предпочтения.
   Это не навыки, не память мышц и не устойчивость к боли.
   Это даже не воля.
   И уж точно не любовь.
   У души нет глаз, чтобы видеть, нет ушей, чтобы слышать, нет мозга, чтобы анализировать и запоминать информацию, нет биохимических процессов, чтобы испытывать эмоции.
   Так что же она такое?
   Может быть, миф, порождённый религией? Спасательный круг живущим в страхе смерти людям, обещание, что после смерти что-то есть, что она не конец?
   Возможно это просто иное состояние бытия, которое человеческий разум не способен понять?
   Мне кажется, что я приоткрыл завесу тайны, когда наконец пересёк черту. Понял то, чего не должен был. Но всё, что у меня осталось от этого опыта - смутные ощущения неправильности, словно я пытался понюхать вкус и разглядеть звук.
   И затем кто-то резко задёрнул эту штору обратно, вышвырнув меня куда-то... прочь.
   Прочь от тайны. И прочь от смерти.
   Как это у меня получилось? Была ли это моя жгучая ненависть? Всепоглощающий страх? Упёртая решимость цепляться за жизнь?
   Я думаю, мне просто банально повезло.
   Даже не смотря на то, что к жизни я вернулся совсем не там, где умер.
  
   Моя паника слегка улеглась, но на её место пришла эйфория.
   Я снова чувствовал. Я помнил. Я жил!
   Мой нос жадно вдыхал свежий, колкий зимний воздух. Уши трепетно прислушивались к гулу ветра. Слезящиеся глаза пожирали ничем не примечательное серое небо и рой снежинок.
   И, каким-то невероятным чудом, память вернулась ко мне! От самых обычных вещей до образов из фильмов, книг, аниме! Я помнил...
   Я...
   Я не помнил своего имени.
   Может... Может где я жил?
   Чем я занимался?
   Был ли я один или у меня были близкие люди?
   ...Ничего.
   И внезапно я понял, чем заплатил за второй шанс.
   Такая мизерная плата... Даже то, что сохранилась вся остальная память, было необъяснимым чудом! Я должен был радоваться!
   Так почему же мне было так горько?
   Живот скрутило болью и я решительно отбросил эти мысли. Передо мной стояла другая, более срочная проблема.
   Я не знал, как оказался лежачим на улице посреди зимы.
   Я попытался подняться, но тело почти не слушалось. Я ощущал сильную измождённость и голод, но куда страшнее была заметно приглушенная чувствительность рук и ног. После нескольких попыток я наконец смог перевернуться на бок резким движением и упереться рукой в неожиданно глубокий снег, отчего мои длинные, растрёпанные чёрные волосы частично закрыли мне обзор. Убрав их неловким движением руки за ухо, я с удивлением уставился на бледную, дрожащую детскую ладонь. Свою детскую ладонь.
   Но... Но я же... Я был взрослым, разве не так?
   Или нет?
   ...Я не помнил.
   Злость вскипела во мне. Тряхнув головой, я собрался с мыслями. В моей памяти было слишком много взрослого контента. Чересчур большой словарный запас для дошкольного возраста. Понимание сложных концепций. Среднее и высшее образование.
   Нет. Вывод был очевиден.
   Это не моё изначальное тело.
   Тогда... Получается, что... Реинкарнация?
   Нет, исекай? Попаданчество?
   Меня пробрал истеричный смех, тут же перешедший в кашель.
   Кто бы мог подумать, что вселенская истина найдётся в трендах китайских порномультиков и фанатского творчества?
   Но тогда оставался вопрос - куда я попал?
   Собравшись с духом, я попытался встать и оглядеться. Тут же обнаружилась ещё одна проблема - из одежды на мне были лишь мокрые изношенные бриджи да майка из грубой ткани.
   Я всё сильнее подозревал, что кем бы ни был бывший владелец этого тела, он замёрз здесь насмерть.
   Паника захлестнула меня новой волной.
   Неужели я лишь отсрочил смерть?!
   Что за тупая шутка! Я пережил невозможное! Я обманул судьбу!
   Это моя жизнь! Я никому её не отдам!
   Сжав зубы до скрипа, я через силу взял себя в руки и заставил думать.
   Если бы малец умер здесь, я бы не очнулся вообще. Конечности ещё не выглядели опасно обмороженными. Мне был нужен источник тепла, и срочно.
   Я огляделся и моё сердце ушло в пятки.
   Я стоял на опушке дремучего леса.
   Судорожно оглядываясь в поисках чего-либо, что могло мне помочь, я пытался вспомнить всё, что знал о выживании в глуши, зимой. Оказалось, что почти ничего. Я что, был городским неженкой?!
   Тут мой взгляд упал на почти засыпанный снегопадом след.
   Точно! Вряд ли малец умел телепортироваться. Если я успею, то этот след может вывести меня--
   Стой!
   Меня внезапно тряхнуло от сильной головной боли, и я покачнулся, чуть не упав лицом в снег. Чёрт, мне надо поспешить, пока я ещё могу ходить--
   Стой! Туда нельзя! СМЕРТЬ
   Меня скрутило и я со стоном упал на колени, тяжело дыша. Что это было?!
   Кинув взгляд на едва видимый след, я ощутил тоску и липкий страх, и вдруг понял, что если я пойду по нему, то умру. Так или иначе, но обязательно умру.
   ...Кажется, во мне только что пробудились инстинкты этого тела.
   Может, пробудится и память?
   Однако сколько бы я ни старался, я не смог вспомнить ничего из жизни мальчика. Только глухая тоска, ужас и желание исчезнуть.
   Но что-то изменилось, и мне потребовалось несколько мгновений, прежде чем я понял, что именно.
   Холод перестал мучить меня.
   Я всё ещё чувствовал ледяной ветер и мороз, мне всё еще было неуютно - но теперь они меня не беспокоили. Тело перестало дрожать, словно оно понимало силу холода, но не воспринимало его как угрозу для своей жизнедеятельности.
   Я невольно хихикнул. Рояль подъехал?
   Не важно. Если это не так, я скоро узнаю это на себе.
   К тому же, выбора у меня не оставалось. Теперь я знал, что мне нужно идти в противоположную следам сторону.
   Время утекало у меня из рук. Даже если холод больше мне не навредит, я имел все шансы помереть с голоду или от диких животных.
   Мучительно медленно я поднялся и поплёлся в нужную сторону.
  
   Первый час дался мне особенно тяжело. Глубокий для ребёнка моего возраста снег, высокая плотность деревьев и периодически встречающийся бурелом делали всё, чтобы заставить меня остановиться.
   Но я продолжал идти. Шаг за шагом.
   Шаг за шагом.
   Вскоре это превратилось в рутину. В голове витала единственная мысль - "нельзя останавливаться".
   Шаг. Ещё шаг. Вытянуть ногу из глубокого следа, переставить вперёд. Ещё раз. Отвести ветки в сторону. Снова шагнуть.
   Так прошло ещё несколько часов.
   Голод начинал сводить меня с ума. Серое небо стремительно темнело. Мышцы горели от постоянной нагрузки.
   Такой знакомый страх начал вновь осаждать разум. Становилось тяжело думать, в голове стоял сумбурный хаос из несогласованных мыслей и эмоций.
   Я старался выбирать заметные ориентиры, чтобы не заблудиться, хоть в таком густом лесу это было довольно трудно. Однако приход тьмы забирал и эту возможность.
   Во мне поднялась спасительная ярость.
   Что же ты никак от меня не отстанешь, смерть?!
   Я не вернусь в небытиё!
   Я буду жить не смотря ни на что!
   Я упорно шёл вперёд. Ночь окончательно опустилась на лес, и видимость стала чуть ли не нулевой, но я шёл вперёд.
   И вскоре лес начал редеть.
   Это придало мне энергии, и я ускорился из последних сил.
   Когда через невыносимо долгих полчаса я наконец заметил вдалеке огни города, я чуть не упал от облегчения.
   Первым, что бросилось мне в глаза, когда я добрался до города, оказавшегося сравнительно небольшим поселением, было несоответствие того, как он выглядел с теми, кто в нём жил.
   По притрушенным снегом цементным дорогам, разделявшие низкие, уродливые, но современные здания, ехали редкие средневекового вида повозки, но выглядели они как результат безумного смешивания восточных и западных культур. То же самое было и с ходившими по тротуару пешеходами. В лицах угадывались азиатские черты, но и только, разрез глаз в основном был обычным. Хакама и кимоно встречались так же часто, как и штаны, юбки, свитера, джемперы и куртки. Я не видел машин, но электрические столбы и фонари были везде, куда ни посмотри, а их провода, казалось, висели повсюду, словно их оставил какой-то робот-паук, у которого они были вместо паутины. Картину завершали такие же частые, напоминавшие вены, трубы, оплетавшие здания.
   Это отчётливо мне что-то напоминало, но я никак не мог понять, что именно.
   Необычность окружения настолько поразила меня, что я на минуту забыл о том, в каком состоянии нахожусь. В чувство меня привело урчание моего живота, и я заозирался в поисках помощи.
   И встретил лишь холодные, брезгливые взгляды и отворачивающиеся головы.
   Вот, значит, как?
   Я не ожидал скорой помощи и мгновенного сочувствия, но такое? Их реакция была почти что... обыденной. Натренированной опытом. И она была у всех.
   ...В какую дыру я умудрился попасть?
   Я попытался спросить о помощи, разумеется. Хотя бы о еде. Я был слишком измучен, чтобы меня беспокоили враждебные взгляды.
   Но после того, как пятый спрошенный мною человек вместо ответа дал мне пощёчину, достаточно сильную, чтобы свалить меня лицом в пол, я начал отчаиваться.
   Вставать жутко не хотелось. Повернув голову на бок я уставился в грязную витрину какого-то магазина. Из неё на меня из-под мокрых, спутанных волос смотрело жутко знакомое лицо.
   Ах. Так вот кем я теперь был и где оказался.
   Юки Хаку. Личинка шиноби в мире постоянной войны. Носитель улучшенного генома в стране, где за это убивают. Сломанный, никому не нужный человек, умерший молодым и за чужую мечту.
   А теперь и беспризорник.
   Я начинал подозревать, что за мной охотится сам Шинигами, в попытке исправить свою ошибку.
   Судя по тому, что я знал о мире, в котором находился, это не звучало как что-то невозможное.
   Я... Я просто не хотел умирать...
   На этой мысли меня покинуло сознание.
  

Глава 2

   Из забвения меня выдернул аромат свежевыпеченного хлеба.
   - Эеей, - протянул голос у меня над ухом, будто имитируя самый тихий крик в мире. - Кто жив, поднимите руку вверх!.. Кто помер, можете не рыпаться. Нам же больше достанется.
   - Дзин, не издевайся над ней! - пожурил писклявый голос.
   - Не издевайся надо мной, не издевайся над ней, а над кем мне остаётся издеваться? - пробормотал первый.
   С трудом я приоткрыл глаза и уставился на два чумазых лица. Дети, оба русоволосые, девочка ещё младше нынешнего меня и мальчик на пару лет старше. В руке у него была небольшая буханка.
   - Меня зовут Дзин, а её - Мия, - представился он. - А это - ну... Вербовка! Я тебе хлеб, а ты к нам в банду! Как тебе?
   Я хотел ответить, но тут мой живот проревел что-то на языке Вуки в ответ.
   Девочка пискнула от неожиданности. Мальчик круглыми глазами уставился на меня.
   Я смущённо отвёл взгляд.
   Установилось неловкое молчание.
   Первым его нарушил мальчик.
   - Ээ, ну, в общем... Я тебе хлеб, а ты нас не ешь? - задорно ухмыляясь поправил себя он.
   - Со... Согласмм... - я попробовал ответить, но во рту пересохло и слова комкались.
   - Я понял, понял! Вода у нас тоже есть. Снега тут всегда завались, только растаивать напряжно. Погоди немного, - тут он вынул из-за пазухи пластиковую бутылку и поднёс её к моему рту. - Пей, только аккуратно, холодная.
   Залпом выхлебав половину бутылки под уважительным взглядом Дзина я наконец смог немного прийти в себя, перейти в сидячее положение и немного огляделся. Редкие прохожие старательно обходили нас стороной, а одна бабка даже специально перешла на другую сторону дороги.
   - Спасибо... Я - Хаку. Что за "банда", о которой ты говорил?
   - А, ничего такого. Просто... Просто таким, как мы, втроём легче, чем вдвоём, - пояснил он, смущённо потирая щёку. Мия виновато потупила взор. - И, это... Мне за сестрой нужно приглядывать, видишь ведь, совсем мелкая ещё. В последнее время это стало сложнее. Поэтому, когда я увидел тебя, то мне пришла в голову идея пригласить тебя к нам. Я для этого даже целую булку спёр! - гордо выпятил он грудь и развёл руки, но тут заметил, что мой взгляд неотрывно последовал за булкой, и рассмеялся, - Блин, извини, я забыл.
   Он отдал хлеб мне, и я вгрызся в еду, жадно откусывая, и почти не прожёвывая глотал, пока он продолжал говорить.
   - В общем, ты сильно поможешь. Я научу чему надо, это не так сложно. Вместе нам будет куда как проще! - торжественно заключил Дзин. - Ты, правда, девочка, поэтому что-то будет труднее, но в остальном...
   - Я не девочка.
   - Что значит не девочка. - потерял от удивления вопросительную интонацию Дзин.
   - То и значит.
   - Но ты же...
   - Ух ты! - воскликнула Мия со сверкающими от восторга глазами. - Ты такой красивый, Хаку!
   - Мия, не глазей так, это неприлично! - сварливо отругал её Дзин, но его собственный взгляд никак не мог покинуть моё лицо. - Поверить не могу...
   - Может сменим место?
   Дзин словно очнулся, и, заметив что наша группа собирала взгляды, хмуро кивнул.
   - Пойдём, у нас тут халабуда рядом.
   "Халабудой" оказался обустроенный детскими руками уголок полуразрушенного двухэтажного дома на окраине городка. Дети поселились на первом, притащив откуда-то пару грязных матрасов и несколько одеял такого же, если не хуже, состояния. На одной из косо стоящих стен виднелись неумелые рисунки, изображавшие двоих людей, державших друг друга за руки; в углу лежала куча грязных тряпок, а на ней - самодельная удочка. Рядом с убежищем можно было заметить следы от небольших костров.
   - Давай сейчас спать, а остальное завтра, а? - предложил, зевая, Дзин, и я, увидев клюющую носом Мию, согласился. - Возьми один из матрасов, мы всё равно обычно в обнимку спим. И, это... Можешь подобрать себе что-нибудь из одежки в углу. Там где-то пара башмаков была, вроде.
   Дети улеглись и заснули быстро, но меня тревожили мысли о будущем. Точнее то, что я о нём знал.
   Мне казалось, что аниме и манга "Наруто" присутствовали в моей памяти в довольно целостном виде, но так было лишь на первый взгляд. Если начало я помнил хорошо, то чем дальше, тем мутнее становились воспоминания. И они обрывались на моменте, когда тысячи шиноби посреди финальной схватки играли постановку из русской сказки о репке - "тянут-потянут, но вытянуть не могут."
   Я знал о секретах, которые мне могут пригодиться. Знал о додзюцу - как и знал, что их кража у нынешних носителей будет суицидом даже для местной элиты.
   Что мог я, в этом-то возрасте?
   Я боялся смерти. Страх пожирал меня изнутри. В этом мире правила сила, и слабые умирали как мухи.
   Нет, куда полезней для меня в тот момент была информация о Хаку и Забузе.
   Как мечник нашёл мальчика? Через какой промежуток времени?
   Если Хаку встретил Дзина и Мию, почему он выглядел так, как выглядел в момент встречи?
   Стоило ли вообще искать Демона?
   Я оборвал последнюю мысль. Я был персоной нон-грата в этой стране, и не мог податься в Киригакуре, если не хотел умереть особо оригинальным способом. Да и не знал, как. Шансов найти ячейки сопротивления местному режиму у пятилетнего пацана были минусовые - да и так ли я хотел присоединяться к людям, о которых не знаю почти ничего?
   Пытаться сбежать из Страны Воды никого не знающему, ничего не умеющему мне-ребёнку? Попробовать доползти до Страны Огня? Только если бы я был уверен, что такая авантюра увенчается успехом и я не провороню отличного учителя в виде Забузы в обмен на дырку от бублика (в лучшем случае) или смерть (в худшем) из-за своей глупости.
   Я не был уверен. Ни капли.
   Поэтому я решил подождать.
   Но их встреча была случаем, разве нет? Ты собираешься уповать на судьбу?
   У меня не было ответа на мучивший меня вопрос.
   В ту ночь мой сон был полон кошмаров.
  
  
***
  
   Дни медленно шли своим чередом.
   Дзин постепенно обучал меня выживанию в городских условиях, и, как оказалось, таланта ему в этом было не занимать. Почти сразу я заметил, что его относительно простая, но на удивление складная речь для его возраста, выдавала чрезвычайно острый ум. Но на этом всё далеко не заканчивалось.
   Каким-то образом в свои восемь лет он знал, как открыть девять замков из десяти с одним кусочком проволоки. Когда он объяснял мне, как всё это работает, он походил на чрезмерно влюблённого в свой предмет профессора в университете, который бросается кучей непонятных терминов и находится на своей, уникальной, волне.
   "Весь прикол в опыте, понимаешь? Со временем ты начинаешь слышать щелчки штифтов, чувствовать пружинки! Если сначала у тебя полная рука отвёрток и спиц, то с опытом тебе становится нужно всё меньше и меньше!"
   Навык он использовал в основном для взлома квартир. Как он объяснял, самым важным в этом деле был подбор цели и добычи. Пару часов слежки рассказывали очень много знающему куда нужно смотреть человеку. И Дзин был определённо из таких.
   "Ты не смотри на простую одежду! На левую кисть глянь! Браслет видишь? Это не обычное железо, зуб даю! Такой и заплатить может за поимку вора, и не абы кому!"
   Целью Дзина как правило был средний класс. И добычу он выбирал очень аккуратно.
   "Если у тебя пропали деньги из копилки, ты захочешь найти вора? Захочешь! А если у тебя пропали деньги на сто грамм риса? Или пара помидоров и огурец из полного холодильника? Зачем рыпаться, скажи? Незачем. Может, забыл просто! Или из сумки выпали! Остаётся лишь злоба на вора, что открыл запертую дверь и дал дорогу другим, но я обычно закрываю её изнутри, а потом - в окно! И вроде как и не было вора. Поэтому первый этаж - самое то."
   Он и по карманам умел лазить, но, как признался, не любил.
   "Если ты один раз близко разминулся с мелким пацаном и что-то потерял, это случайность. Если такое случается с кем-то каждый день в течении недели и начинаются слухи, это проблема. У нас слишком маленький посёлок для такого. Откуда я взял ту булку? Да по случайности, народ толпился и не до меня им было. Это тоже метод, но редкий."
   В отличие от Дзина, с которым я проводил большую часть времени, с Мией я общался лишь по утрам и перед сном, так как она обычно оставалась в халабуде пока мы что-то добывали или пока Дзин меня учил. Мы никогда не оставались наедине вдвоём - сначала я думал, что мне показалось, но потом понял, что мальчик нарочно старается не оставлять её одну с кем бы то ни было. Девочка была тихоней, но в разговорах с братом преображалась. Куда-то девалась стеснительность и наружу вылезала яркая и эмоциональная девочка, неустанно стремящаяся к тому, чтобы к её мнению прислушивались.
   Дзин часто приносил ей разные безделушки, добытые им, вроде простых игрушек и цветных мелков. Его лицо всегда расплывалось в глупой улыбке, когда он смотрел на то, как она радуется им.
   - Она была общительней. Ещё до того, как... Ну ты понял, - поведал он мне как-то раз, когда мы сидели на берегу речки и ловили рыбу. Это был очередной навык из Дзиновской "школы выживания". За две недели я немного поднаторел в этом деле, и, хотя мои успехи всё ещё были весьма скромными, прокормить себя в случае чего я уже мог. При условии, что у меня была удочка. И ручей.
   - Что-то произошло? - аккуратно спросил я, пристально отслеживая поплавок. Чувствовалось, что это была больная тема для мальчика.
   Где-то с минуту Дзин не отвечал. Когда он всё-таки заговорил, его голос был тихим, неуверенным, совсем непохожим на его обычный энергичный тон.
   - Ничего необычного, наверное. Отец был торговцем и часто разъезжал по стране. Но так как время неспокойное, он считал, что лучше нас с мамой с собой брать, а не оставлять одних дома. Мол, в охраняемом караване безопасней. Вот только... - тут его голос дрогнул. - У него не хватало денег, чтобы каждый раз платить ниндзя за охрану.
   Я уже догадывался куда вела эта история.
   - Я даже толком не знаю, кто на нас напал. Разве что догадки. Я... плохо помню тот день до того момента. Мы ехали по дороге, как обычно. Потом вспышка. Крики. Сильный жар. У отца было два десятка человек в охране. Они были просто наёмниками, но опытными. Но они не были ниндзя. За несколько секунд не осталось никого. Никого, понимаешь? - спросил он, резко повернувшись ко мне неожиданно бледным лицом. - Я до сих пор помню запах. Порой он снится мне по ночам. И лицо того ублюдка...
   - Ты видел лицо одного из них?
   Дзина отчётливо передёрнуло.
   - Да он, падла, имя своё назвал! Вежливо! Стоя над дымящейся мамой! Даже рассказал, почему напал! "Ради блага страны", видишь ли! Какая мне, к чёрту разница, зачем тебе товар отца! Зачем ты их убил! Мне плевать на твои причины! - его голос сорвался на крик. Поплавок его откинутой удочки отчаянно дёргался, требуя внимания, но Дзин, казалось, умом пребывал очень далеко. Сделав несколько глубоких вздохов он попытался успокоиться и виновато отвернулся. - Прости... Прости. Я не хотел кричать. Мия всегда ругает меня, когда... Просто он бесит меня. Этот одноглазый Ао.
   Мы помолчали.
   Пока я переваривал новую информацию об известном мне персонаже, Дзин поудобней перехватил удочку и продолжил рыбачить. Через некоторое время он тихо продолжил.
   - Мия никогда не жалуется, но я знаю, что она видит кошмары. Чувствую как она дрожит. Каждую ночь. Я, конечно, пытаюсь её растормошить, развеселить, но... Сам знаешь, - подёргал он рукой за свои обноски. - Без дома, без родителей, без ничего. Как тут радоваться?
   - Я видел её лицо, когда ты с ней говоришь, когда приносишь подарки, - заметил я. - Порой, мелочи - это самое важное.
   - Ты так думаешь? - спросил он скептически. - Мы жили сыто и комфортно. Нас любили родители. И всё это у нас отобрали за жалкую минуту. За минуту, Хаку. Ты хоть представляешь, какого это? Потерять всё, что у тебя было?
   - Я понимаю это куда лучше, чем тебе кажется, - пробормотал я.
   Остаток рыбалки мы провели молча, погружённые каждый в свои мысли.
  
  
***
  
   Время неумолимо двигалось вперёд. С каждым новым днём беспокойство во мне росло, подпитываясь сомнениями и страхом.
   Не прозевал ли я Забузу? Сколько вообще мне нужно было его ждать? Полгода? Год? Больше?
   Как я собирался с ним знакомиться? Его встреча с Хаку была стечением обстоятельств, которые мне вряд ли удастся повторить. Нужно ли мне тренировать щенячий взгляд? Если и не возьмёт меня с собой, то хоть развеселю человека.
   Мой первый месяц пребывания в этом мире подходил к концу, когда Дзин решил устроить мне внезапный экзамен.
   - Ты уже не дно полное, замки открываешь быстро, как черепаха почти. Но тебе не хватает опыта, - обрадовал он меня.
   - Спасибо за лестный комплимент, - буркнул я в ответ. - Ещё полезные замечания будут?
   - А то! Сегодня у тебя будет экзамен! А, экзамен - это...
   - Я знаю, что это такое, - прервал я его. - Это обязательно?
   - Ну, ты можешь сказать нет. Если хочешь, чтобы я тебя так и водил за ручку всё время, - насмешливо сказал он. - Я бы подумал, что ты всё-таки девчонка, если бы не знал, что писаешь ты стоя. Ну давай, чего тебе стоит, Хаку? Я даже цель подобрал!
   - Что за цель? - спросил я слегка заинтересованно. Дзин всё ещё сильно опережал меня в умении следить за людьми и определять их состоятельность. Отчасти этому способствовало то, что я только начинал привыкать к своему телу, и всё ещё испытывал временами некоторою неловкость.
   - Помнишь тот дом-склад, который я тебе показывал? Тот, который выглядит так, словно в нём привидения живут?
   - Как же не помнить, если ты каждый второй вечер истории про него травишь.
   - Отнекивайся сколько хочешь, я знаю, что они тебе нравятся, - фыркнул он.
   Истории не нравились мне совершенно. Короткая завязка и обязательные "и тут как!" и "и вдруг!" оставляли желать лучшего. Конечно я понимал, что жду слишком многого от ребёнка, пусть и такого смышленого, как Дзин, но я не мог остановить чувство разочарования, каждый раз поднимавшегося во мне. В моей памяти плавали тысячи куда более интересных сценариев, что наводило меня на мысль о том, что я увлекался чтением в прошлой жизни.
   Но Мия любила эти незамысловатые рассказы, и, глядя в её с трепетом ждущее развязки лицо, я держал своё мнение строго при себе.
   - Ты меня убеждал, что там никто не живёт, - заметил я.
   - В том-то и дело! Я узнал, что там складирует кучу еды кто-то с не самыми чистыми руками, если ты понимаешь, о чём я.
   - Разве это не опасно? Ты сам говорил, что с этими лучше не связываться.
   - Ну так я и не шлю тебя его целиком обчистить! - расслабленно отмахнулся Дзин. - Никто не заметит если риса в мешках станет чуть-чуть меньше. Да и не охраняется он никем. Я тщательно всё проверил. Раз в пару дней приходят пара туповатых громил, приносят или забирают мешки и коробки, и уходят. В остальное время ни души. Пусто.
   - Хорошо, - со вздохом согласился я. Хоть затея и казалась мне сомнительной, я знал, что Дзин очень щепетилен когда дело касается случайных свидетелей. Не хотел, чтобы кто-то из нас привез с собой беду к его сестре, возвращаясь с "хвостом".
   Но всё-таки, кто бы мог подумать, что я буду заниматься миссией по взлому и проникновению ещё до того, как хотя бы начну учиться искусству шиноби?
   - Круто! Тогда сейчас подготовимся, а вечером пойдёшь. Они если и приходят, то утром, - пояснил он, перед тем, как посерьёзнеть. - Хаку...
   - Мм?
   - Я рад, что пригласил тебя, тогда, - признался он, нервно теребя мочку уха. - Мия в последнее время стала больше походить на себя прежнюю, да и мне... Спасибо, короче.
   - Да не за что, - удивлённо ответил я, впервые услышав нечто подобное от него.
   - Есть за что. Поверь мне. Без тебя я бы не справился, - твёрдо ответил Дзин.
   Я не ответил.
   Но на душе у меня было тепло.
  
  
***
  
   Последний штифт встал на место, цилиндр повернулся, и дверь с небольшим скрипом открылась. Как бы Дзин не смеялся надо мной, десять минут ковыряния в темноте - вполне нормальное время для только начинающего домушника. Особенно если учесть мой рост и то, что делать всё приходилось на цыпочках.
   Я вытер пот со лба. Время-то нормальное, но эти десять минут я всё время подсознательно ждал какого-то подвоха. Что местные бандиты решат посетить это место внеурочно. Что меня кто-то обнаружит, пока я увлечён взломом. К счастью, ничего подобного не произошло.
   Я тихо проскользнул в дверной проём и очутился в тёмной прихожей. На всякий случай я прикрыл дверь за собой - я не хотел чтобы кто-то снаружи что-то заподозрил. Тут же меня окутала тьма.
   Умом я понимал, что склад пустой, но давящая темнота нервировала и пугала, и я решил поторопиться. Я прошёл до упора и попытался нащупать ручку двери, но мне тут же пришлось зажать нос и рот, чтобы не чихнуть - моё обоняние уловило какой-то странный, приторный запах.
   Я аккуратно открыл дверь и зашёл внутрь. Помещение было просторным, и плохо освещенным. Единственное окошко находилось под потолком, и лунный свет, просачивавшийся из него, лишь едва-едва очерчивал невесомыми лучиками контуры некоторых вещей. Запах был сильней здесь.
   Протухшая еда? Если так, то вся ходка оказывалась напрасной. Но мне нужно было знать наверняка. Мы рассчитывали на эту еду, и я не хотел подвести Дзина с Мией просто потому что ушел при первом же намёке на неудачу, ничего не проверив.
   Я быстро прошёл до центра, пытаясь разглядеть нужные мне мешки или коробки, но ничего подобного не видел, сколько не напрягал глаза.
   Похоже, тут вообще почти ничего не было. Но откуда тогда запах?
   Моё внимание привлекла странная горка вещей у дальней стены, на которую частично падал слабый луч света. Кровь почему-то громко стучала в ушах, и я слышал быстрый стук своего сердца. Подойдя ближе, я пригляделся.
   Лучик высвечивал гниющую человеческую ногу.
   Я замер, постепенно осознавая, что за "горку вещей" я увидел.
   Я упал на колени, и меня скрутило в резком, мучительном порыве рвоты.
   Что... Что за?..
   И тут я услышал позади себя щелчок закрываемой двери. Включённая лампочка разогнала тьму в помещении, осветив в полной красе то, что я боялся увидеть.
   Засохшая кровь. Кандалы, закреплённые на стене. Разлагающиеся тела разного возраста, сваленные вместе, словно мусор.
   От неожиданности я застыл и неосознанно попятился назад. Инстинкты взвыли от неправильности ситуации, пробивая мутную плену, накрывшую моё сознание, и я неловко повернулся в сторону выхода...
   ... И тут же получил носком ботинка в живот, сложивший меня пополам. Мельком я увидел две мужских фигуры, одну полноватую и одну высокую.
   - Ха! Всё как малец и сказал! - загоготал голос, пока я судорожно пытался сделать хотя бы вдох. - Эй, крыска, как тебе, понравился пейзаж? Тц, можешь не отвечать, вижу, что понравился. Так понравился, что аж пол испортил. Маленький уродец!
   Прежде, чем я мог придти в себя, на меня обрушились удары ногой.
   - Грязный!
   Повторный удар в солнечное сплетение отозвался дикой болью и я вскрикнул. Во рут начала скапливаться кровь.
   - Малолетний!
   Удар в мои инстинктивно закрывавшие голову руки на мгновение перемешал все мысли, и так находившиеся в сумбуре.
   - Выродок!
   Следующими, судя по ощущениям, пострадали почки.
   - Эй, эй, ты что делаешь, болван! Не порти товар! - остановил поток ударов второй голос.
   Свернувшись в калачик я пытался перетерпеть дикую боль, но одно слово в последней реплики зацепилось за моё сознание. Товар?
   - Да какая разница! Боссу лишь нужно чтоб они живыми были, на остальное ему похрен!
   - Ага, "похрен", если тебе охота поставить на это свою жизнь. Босс терпит твои выкрутасы, пока они не мешают его бизнесу.
   - Тьфу на тебя, сукин сын! Всё настроение испортил! Ладно, ладно! Слышишь, крысёнышь? - сказал он мне, перевернув небрежным пинком на спину. В лицо мне уставилась небритая рожа с противной ухмылкой, которой недоставало пары зубов. - Тебе повезло. В каком-то смысле, ха!
   - К-кто вы--
   - Ооо, ты всё ещё ничего не понял? - засмеялся мужчина, будто смакуя каждый момент происходящего. - Тебя продали, бедный, наивный крысёнышь.
   Мир будто замер.
   - Видишь ли, малец Дзин отчаянно хочет, чтобы его приняли в нашу крепкую, дружную семью. Вот и помогает нам, изредка. Ахх, не расстраивайся! Не ты первый, не ты последний.
   Мысли двигались нарочито медленно.
   - Со взрослыми всегда проще, - с наслаждением продолжал бандит. - В наше время их, как видишь, навалом! Хаха, навалом, понимаешь? - скосив взгляд в сторону, пошутил он.
   - Твой юмор острый, как вода. Ты закончил? Я хочу вернуться до рассвета.
   - Не торопи меня, я на волне, - огрызнулся бандит, вновь посмотрев на меня. - В общем, много их у нас. Продаются плохо. Пропадают вот. Дети гораздо ценней взрослых! Расходятся как горячие пирожки, и за целое состояние. Поэтому мы с Дзином очень хорошие друзья. Ну, пока что, - поправил он себя, дурашливо хихикнув. - Босс, видишь ли, не в восторге от возможности взять под опеку заядлого предателя. Кто бы мог подумать, верно?
   Я постепенно осознавал всю глубину дерьма, в котором очутился.
   Как так вышло?
   Почему я ничего не заметил?
   ...Я обманывал себя. Я знал, почему это произошло.
   Я никогда не был раньше в подобной ситуации. Я потерял любой опыт личных отношений. Оставшись один, без ничего и в незнакомой обстановке, я ухватился за предложение помощи. За возможность спастись от одиночества. За человеческий контакт. Это, вкупе с моими никакими социальными навыками, обрекло меня.
   Гнев жёг меня изнутри.
   - Пфф, боюсь, боюсь! Не надо на меня так зыркать! Эй, кинь мне ошейник! Надо показать крысёнышу его место!
   - Ну наконец-то ты закончил со словоблудием. И меня зовут не "эй", придурок. Это Четвёртый Райкаге - "Эй".
   - Да плевать, - ответил бандит, поймав ошейник с довольно мелкой цепью.
   В моей голове словно щёлкнул переключатель, и я осознал, что меня ждёт.
   Я думал, что больше всего боялся смерти. Думал, что мне нужно было остерегаться случайного её прихода сильнее всего в этом мире.
   Я ошибался.
   Паника захлестнула меня.
   Что я могу сделать против них? Как сам Хаку--
   Кеккей Генкай. Мне нужен был лёд.
   Но как его вызвать? Как его вызвал Хаку? Я помню, что его не учили. Он мог лишь сделать то, что сделал, на эмоциях.
   Я напрягся, со всех сил возжелав, чтобы бандита проткнуло копьем льда.
   Разумеется, ничего не произошло.
   - Вот же... Не дёргайся! Дай... Мне!. Надеть--
   Мужчина, склонившись надо мной, пытался нацепить эту вещь на мою шею, но я вырывался и как мог мешал ему.
   Животный страх заполнил мой разум. Я должен был сделать что-то. Что-нибудь!
   Я плюнул кровью ему в глаз.
   Красная сосулька с глухим, влажным стуком вошла в его голову, словно в масло.
   Он рухнул на меня, придавив телом к полу. Его застывшее в гримасе лицо смотрело на меня целым глазом. Чужая кровь потекла на мои щёки.
   Я вскрикнул и судорожно попытался спихнуть труп с себя. После нескольких попыток я наконец выбрался.
   И встретился взглядом со вторым мужчиной.
   - Что... Что ты с ним сделал? - спросил он поражённо, неосознанно пятясь.
   Мои мысли понеслись вскачь. Я не справлюсь сам по себе со взрослым мужчиной, в этом состоянии. Оружие. Мне снова нужен мой улучшенный геном. Мне была нужна жидкость.
   Мой взгляд упал на мёртвого бандита, из-под головы которого начала расползаться бордовая лужа.
   Я решительно положил в неё руку и постарался вспомнить нужное ощущение, и направить его.
   Я почувствовал сопротивление, словно мой геном не хотел отвечать и ускользал от меня. Но ощущение почти сразу прошло.
   И через мгновение моя рука держала тёмно-красное, с неровными краями, подобие кинжала, с холодной на ощупь рукояткой. Выглядел он необычно, словно чья-то неумелая поделка изо льда, но его лезвие оказалось неожиданно острым.
   Я слишком поздно осознал свою ошибку.
   - Юки, - услышал я шёпот. Повернувшись, я увидел осевшего в шоке на пол мужчину. - "Ледышки". Юки. Чудовище! - его лицо исказилось внезапной ненавистью и страхом.
   Мой мозг всё ещё осознавал последствия моего необдуманного действия, как я уже быстро, насколько мог, ковылял к мужчине. Теперь, когда он узнал, у меня оставался лишь один вариант действий. Увидев что-то в моих глазах, что ему явно не понравилось, он попытался встать на ноги.
   Но расстояние между нами было не настолько длинным, чтобы я не смог опередить его.
   Я не умел обращаться с оружием. Я коряво взмахнул вспарывающим движением в пах. Не успевший уверенно встать на ноги бандит в последний момент неловко отпрянул, но я зацепил внутреннюю часть его бедра. Ледяной кинжал разрезал одежду и плоть настолько просто, что я почти не заметил сопротивления. Мужчина снова упал, захлебнувшись в крике.
   Я воспользовался этим великодушно подаренным шансом.
   Взмах руки. Крик. Пытавшая отмахнуться рука окрасилась красным и убралась в сторону.
   Удар сверху вниз. Кинжал входит под рукоять в мягкое пузо. Крик перерастает в пронзительный визг.
   Другая рука больно ударяет по лицу, откидывая в сторону. Кинжал всё еще сжат в руке.
   Пошатываясь, встать. Аккуратно подойти с другой стороны, обходя бьющуюся в муках боли тушу. Взмахнуть раз, промахнуться, зацепив несильно. Взмахнуть ещё раз, оставив глубокую рану на мешавшейся конечности.
   - По-пощади! Я не скажу никому, прошу! Никому--
   Выпад обеими руками, под подбородок. Пораненная рука не успевает помешать. Отчаянное бульканье.
   Удар. Удар. Удар.
   Удар. Удар.
   Удар.
   Тишина.
   Я пытался справиться со своим учащённым, прерывистым дыханием и отрешенно смотрел на свои заляпанные кровью руки.
   Я убил человека. Зарезал, как кусок мяса.
   Я ожидал чего-то... Большего.
   Я не чувствовал никаких откровений. Вина не глодала меня. Я никак не изменился. Мой разум остался прежним.
   Всё таким же полным страха, злости, и упрямства.
   Я не умру.
   Я не умру!
   Я НЕ УМРУ!
   Немного поколебавшись, усилием воли я растопил спасший меня кинжал, и он упал кляксой на пол. Порыскав среди вещей бандитов, я подобрал из-за пазухи одного из них обычный нож.
   Мне требовалось оружие, никак не связывавшее меня с Юки. Ведь у меня оставалось ещё одно незавершённое дело.
  
  
***
  
   Я шагал осторожно и не спеша, стараясь не тревожить свои ранения. Урод почти наверняка повредил что-то важное, и я не хотел усугубления ситуации. Поэтому до халабуды Дзина я добирался долгих полчаса.
   Я не думал о чём-то конкретном.
   Промелькнула мысль о том, что вскорости мне придётся бежать из города сломя голову. Уличных крыс здесь кроме нашей троицы почти не было. С меня придут спросить за два трупа. Я же не горел желанием встречаться со спрашивающими.
   На краю сознания подал голос страх, требующий найти доктора во что бы то ни стало.
   Засохшая чужая кровь на коже рук и лица зверски чесалась, но я игнорировал ощущение. Обноски неприятно прилипали к вспотевшему от стресса телу.
   Мысли пролетали и уходили.
   Я брёл.
   Меня никто не останавливал. Вечер был поздний и темнота давно окутала город. Редкие прохожие, как обычно, старались игнорировать детскую потрёпанную фигуру, и не сильно приглядывались ко мне, поэтому никто не заметил что я был с головы до ног чем-то заляпан.
   Дзин сидел снаружи, перед домом, обхватив руками колени. Его взгляд был далеким.
   Услышав шаги, он поднял взор и увидел меня. Его глаза расширились, а рот приоткрылся в немом удивлении.
   - Х-хаку... Хаку! - сменил он резко интонацию, засияв улыбкой, и вскинул руки в приветственном жесте. - Ты справился! Тебя так долго не было, я уж думал, что--
   Я молча вынул из рукава нож, всё ещё медленно подходя к нему. Свет фонаря упал на меня, осветив моё состояние.
   - Ты! Ты... - начал было он, но тут же остановился, попятившись. - Хаку, стой! Послушай! Я должен был, понимаешь?! Они сказали, что если я проявлю себя, они позаботятся о Мие! Только из-за них мы не подохли в первые месяцы! У меня не было выбора!
   - Сколько? - просто спросил я его.
   - Что?!
   - Сколько их было до меня, Дзин? Детей?
   Он не ответил, стыдливо отведя взгляд в сторону.
   Я продолжал шагать.
   - Я знаю, что уже поздно для этого, Хаку... Но я и вправду считал тебя другом, - тихо сказал он. - Может, потому что я никого не учил раньше. Я не хотел привязываться, но так получилось. Я почти не дал тебе пойти в тот склад.
   Я не ответил.
   - Но я сделаю всё ради сестры, - твёрдо сказал он, глядя мне в глаза. - Всё, слышишь? Всё, что угодно. И я не могу оставить её одну, - добавил он, доставая из кармана потёртого вида ножик.
   Я не ответил.
   - Братик? - послышался заспанный детский голос. Обернувшись, мы увидели Мию, вышедшую наружу. - Я слышала крики и... Хаку! Ты вернулся! - радостно закричала она. - Дзин сказал, что ты решил уйти, но я-- Что случилось?!
   - Мия, не подходи! - крикнул Дзин с нотками паники в голосе.
   - "Решил уйти", значит? Те что до меня, тоже "решили уйти"? - спросил я.
   - Молчи! - крикнул Дзин. - Просто молчи! Она не знает!
   - Что я не знаю?! О чём вы говорите?! Что с Хаку?! - испуганно спросила Мия.
   Я заколебался.
   Мия же наконец увидела оружие в наших руках.
   Я не сильно удивился, когда она встала ко мне лицом, с разведёнными в стороны в защитном жесте руками. Ей даже в голову не пришло, что брат может быть опасен.
   - Пожалуйста! Не надо драться! Дзин... Хаку... По-пожалуйста... Не надо...
   Я устало смотрел в её плачущее лицо и не мог ничего ответить. Дзин выглядел так, словно видел её в первый раз. На его лице промелькнула боль вперемешку со стыдом.
   Я смотрел на неё и понимал, что не смогу.
   Убить, чтобы выжить? Как оказалось, для меня это проще простого.
   Убить ради мести? Во имя благой цели? Обрекая эту девочку?
   Я не мог.
   - Когда-нибудь мы встретимся снова, - тихо, но так, чтобы Дзин точно услышал, сказал я. - И если кто-то снова "решит уйти" - а я обязательно узнаю об этом, я решу что ты сам "должен уйти". И проводы будут... долгими. Понимаешь?
   Он тяжело сглотнул, смотря мне в глаза.
   - Да, Хаку... Я понял.
   - И ещё... Тебя никогда не собирались принимать, Дзин. Убирайтесь из города, пока не поздно.
   Я обернулся и пошёл прочь.
   - Спасибо, - услышал я негромкий, благодарный голос Мии.
   Я не ответил.
  
  
***
  
   - Маленький, потерявшийся чертёнок... Мне помочь тебе найти дорогу назад в Ад?
   За последние несколько дней слежки Забуза успел хорошо изучить мальца, как он считал. Вообще-то он не планировал этого делать изначально, но он не смог отказать своему любопытству, когда наконец отыскал по случайному слуху об убийстве льдом в маленькой деревне последнего Юки, и решил досмотреть разворачивавшийся спектакль до конца.
   Он не пожалел о своём решении. Хотя развязка слегка испортила общее впечатление. Сам он бы убил тех двоих. Он не верил, что маленький предатель исправится. А его сестра наверняка послужит щитом против сердобольных и причиной для дальнейших предательств.
   Но у него ещё будет время вытравить глупости вроде излишнего доверия и наивности из мальчика.
   Забуза рассчитывал увидеть страх, появившись так внезапно перед ним. Это не удивило бы мечника. Одного лишь протектора Киригакуре нынче было достаточно для такой реакции среди местного населения, не говоря уж о его росте и тяжёлом, хищном взгляде.
   Но на лице мальца была видна лишь решимость.
   - Я не планирую никуда уходить из этого мира, дяденька. Никогда.
   - Никто не бессмертен. Когда-нибудь ты обязательно умрешь, проклятая кровь. Может быть, даже сегодня.
   Паренек встретил его взгляд. Забуза невольно вздрогнул.
   У них были похожие глаза.
   - Я выживу... Выживу не смотря ни на что. Выживу, даже если для этого придётся выгрызть горло самой смерти!
   Забуза смотрел на своё искривлённое отражение, напоминавшее о так давно минувшем времени и прошлом, и его приготовленная речь об инструментах замерла у него на губах.
   Вместо этого он протянул свою руку и просто сказал:
   - Иди за мной. Я научу тебя, как.
  

Глава 3

   Кунай летел мне прямиком в лицо.
   В последний момент я отвёл голову немного в сторону и выставил палец, чтобы поймать его, однако не попал в колечко, лишь зацепив. Мне пришлось мгновенно подавать чакру из пальца, чтобы он прилип и не улетел в деревянную стену.
   - Ну и что это было? - цокнув, спросил учитель у меня.
   - Инстинкты самосохранения? - наигранно вежливо спросил в ответ я, крутя кунай на пальце.
   - С такой медленной реакцией они тебе не помогут, - язвительно заметил он, с ленцой оперевшись на дверной косяк. Я не стал комментировать тот факт, что нормальные люди не кидают оружие вместо приветствия, так как учитель был явно не из таких. - Если у тебя возникают проблемы с одним ничтожным куском железа, тебя и младенец зарезать сможет.
   - Чей младенец? Рикудо? К тому же, вы меня всего пару месяцев учите, Забуза-сан. Я бы сказал, что справляюсь просто отлично. Я ведь увернулся от вашего броска, разве нет?
   Учитель посмотрел на меня, как на умалишённого.
   - Бросок? Был бы это бросок, ты бы и моргнуть не успел. С теми скоростью и силой, что я тебе его бросил, у нас разве что в академии кидали. И что за пижонство было в конце? Если увернулся и не поймал, забудь. Ты открылся, потратив время и внимание.
  Я смущённо почесал затылок.
   - У меня... Неосознанно выходит. Как вы меня научили чувствовать и контролировать чакру, меня постоянно тянет поэкспериментировать с ней. Ничего не могу с собой поделать.
   - Придётся, - отрезал Забуза. - Если не хочешь подохнуть раньше времени. Баловаться с чакрой - удел сильных.
   Я стыдливо отвернулся. В его словах была правда.
   - Похоже, мне нужно повысить интенсивность твоих тренировок, Хаку, - протянул учитель. В его голосе слышалась усмешка. - Раз уж у тебя остаются силы и энергия на всякую ерунду.
   Я содрогнулся и с немым ужасом посмотрел на него.
   - Пфф, не изображай мученика. Ты всё равно ничем полезным в свои два часа отдыха не занимаешься.
   - Занимаюсь! Ещё как занимаюсь! Я отдыхаю! Вы меня даже в пути заставляете тренироваться!
   Признаться честно, в этом я мог винить лишь себя. Я догадывался, что постигал чакру семимильными шагами, особенно после того как через пару недель медитаций продемонстрировал свои успехи по её ощущению и управлению учителю, в ответ на что у того задёргался глаз. Оказалось, что у меня был талант. Именно это дало Забузе идею заставить меня тренировать её контроль, когда я не был занят чем-то другим. И ходьба не считалась за занятость.
   Поскольку Забуза технически всё ещё был на задании, ходили мы много. Тренировки контроля чакры же тратили в том числе и выносливость. При этом учитель не забывал и о физических тренировках. В итоге в конце каждого дня я отрубался в независимости от того, где, или на чём мы ночевали. И снились мне все те же проклятые ручные печати, болевшие пальцы, и менявшая форму капля воды.
   Упомянутые два часа служили моей драгоценной добавкой ко сну! Я не собирался с ними расставаться из-за такой глупости!
   - В любом случае, тренировкам придётся подождать. Моим тренировкам, по крайней мере, - внезапно сказал учитель, серьёзно посмотрев на меня. - Мне пора возвращаться. В Кири, - пояснил он. - Моё "задание" подошло к концу.
   Я вопросительно поднял бровь.
   - Не придуривайся, Хаку, я знаю, что ты умнее своего возраста, - фыркнул он. - Ты понимаешь, что с тобой будет, если я притащу тебя с собой.
   - Да, но... Что мне делать? Вы снимите и оставите мне комнату на пару недель?
   - Во-первых, я не знаю, насколько задержусь. Во-вторых, я потратил слишком много усилий и своего времени, чтобы оставлять тебя без присмотра. Бьюсь об заклад, не пройдёт и недели, прежде чем ты вляпаешься в приключения.
   - Вы так говорите, будто я какой-то магнит для проблем, - буркнул я.
   - Мелкий пацан, один, в съемной комнате, в этой дыре, на протяжении долгого времени? Без разницы какой у тебя характер, проблемы сами тебя найдут, - голосом, не терпящим возражений, сказал он.
   - И что же делать?
   - У меня есть... знакомая, - слегка замешкался Забуза. Я, кажется, слегка открыл рот от удивления, потому что он сразу продолжил. - Не смотри на меня так, малец. У меня есть знакомые люди. Я тебе не отшельник какой-то.
   - Ага. Да-да. Конечно. Я и не сомневался, - поспешно ответил я.
   Учитель скептически посмотрел на моё, выражающее невинность, лицо.
   - Но... Знакомая? - не удержался я. - В смысле, женщина?
   Забуза тяжело вздохнул, раздражённо потерев лоб.
   - Да. Женщина. Нет, не старушка. Да, мы действительно знакомы. Да, мы обменялись больше, чем двумя репликами. Ещё тупые вопросы будут?
   Я посмотрел в его глаза и увидел молчаливое обещание физической расправы, поэтому благоразумно промолчав, отрицательно повертев головой.
   - Вот и отлично. Её зовут Мадока, и она одна из самых опасных людей, кого я знаю. Она тоже будет учить тебя. Если мы договоримся.
   - Она тоже шиноби? - спросил я заинтересованно. Такая рекомендация от Забузы дорогого стоила.
   - Вроде того, - уклончиво ответил он, закрыв тему. Меня начинало распирать любопытство.
   - И когда мы к ней пойдём? И где она, вообще?
   - Прямо сейчас. В этом городе.
   - Она здесь живёт? Почему не в Киригакуре?
   - Она живёт там, где нужно, - туманно ответил он, прежде чем сузить глаза. - Собирайся давай, пока я за шкирку тебя за собой не потащил.
   - Сэр! Есть, сэр!
   Спустя пять минут мы уже спешили по узким улочкам, следуя одному учителю ведомым ориентирам. За последнее время я попривык поспевать за Забузой и его широкими шагами, но теперь он шёл ещё и быстро, и постоянный полубег никакой радости мне не приносил. Сложности создавал и густой, постоянный туман, из-за которого дальше, чем в десяти метрах, не было видно ни зги. Я не представлял, как местные вообще находят дорогу домой в таких условиях. Я бы из дома выходить опасался.
   Через некоторое время мы вышли к уютного вида трёхэтажному особняку с классическими китайскими наклонными крышами и пузатыми красными бумажными фонарями.
   На пороге одиноко стояла женщина в тёмно-сиреневом кимоно и с похожего цвета, но более светлой тональности, зонтиком. Её лицо, обрамлённое идеальными линиями её короткой причёски, было слегка наклонено вбок и выражало тоску, от которой щемило сердце. Она смотрела куда-то далеко, за горизонт, будто отчаянно надеясь, что из тумана выйдет тот, кого она так долго ждала...
   Я слегка тряхнул головой, прогоняя наваждение. Её образ выглядел, словно картина художника, и заставлял замирать дыхание.
   Учитель коротко кашлянул, привлекая внимание. Женщина повернулась к нам.
   - Ах. Забуза-кун. Я скучала, - задумчиво поведала она нам тихим, мелодичным голосом.
   Она не была красоткой в привычном понимании слова, но назвать её непривлекательной у меня не повернулся бы язык. Миловидные черты лица и слабая, таинственная улыбка Мона Лизы создавали ощущение хрупкости и тайны, которую хотелось раскрыть. Но больше всего выделялись её пурпурного цвета пронзительные глаза, создававшие впечатление, что она смотрела тебе прямо в душу.
   - Ты знаешь, зачем я здесь, Мадока, - сказал учитель. Мне показалось, или я услышал нехарактерный легкий хрип в его голосе?
   - Да. Я знаю, Забуза-кун. Сколько бы я тебя не просила слать мне весточку, если тебе нужна помощь, ты всегда заставляешь эту бедную женщину добывать информацию своими хрупкими руками, - сказала она печально, прикрыв рот рукавом кимоно и стреляя в учителя укоризненным взором.
   Забуза поддержал тонкий язык разговора жестов, неуклюже пожав плечами, и поковыряв мизинцем в носу.
   Мадока тяжело выдохнула и покачала головой.
   - И вот так всегда с тобой, чурбан бесчувственный. Ладно. Проходи, поговорим в более уединённой обстановке. И своего милашку-ученика с собой возьми. Раз уж о нём речь пойдёт.
   На этих словах она повернулась и плавно зашагала внутрь здания. Нам с учителем не оставалось ничего, кроме как последовать за ней. Пару раз я кидал выразительные взгляды в сторону Забузы, но тот делал вид, что не замечает их.
   Мадока провела нас через изысканную прихожую и длинный коридор, благоухающих почти неуловимым цветочным ароматом, незнакомым мне, в небольших размеров комнатку с приглушенным светом и роскошными, поразительно мягкими на ощупь диванами.
   - Я знаю, что закон для тебя не писан, Забуза-кун, но ты должен был понимать, что засветился с учеником, - начала она разговор, когда мы удобно расселись. Кубикирибочо Забуза облокотил на стену рядом, и под весом громадного меча дорогого вида пол заметно продавился, наверняка оставив след. Я то и дело ловил её раздражённый взгляд, обращённый на него.
   - Это моё дело. Хочу - беру учеников, не хочу - не беру, - вяло отмахнулся учитель.
   Мадока переменилась в лице, пытаясь прожечь взглядом дырку в голове учителю, видимо, чтобы найти подтверждение тому, что там пусто.
   - У АНБУ не может быть "своих дел"! И уж тем более они не могут брать учеников с неизвестным прошлым! Ты прекрасно знаешь, насколько разрослась паранойя в деревне. На любого жителя есть подробный профиль, в котором есть всё - от секретных техник до точного количества посещения туалета и суточного потребления калорий. Тебе нужны эти проблемы, скажи мне?
   - Что, и на тебя такой есть?
   - Разумеется. Целых два. Один секретный, другой - очень секретный. Оба пишутся мной. Не меняй тему. Что ты собираешься делать, Забуза-кун?
   - Тц, вот же пристала. Я - один из Семи. Только я выбираю своего преемника. Не Мизукаге. Не совет джонинов. Я.
   - Это лишь твоя официальная отговорка? Или ты и вправду решил?.. - лукаво спросила она.
   - Ты - мастер в своём деле. Вот и скажи мне, - ровным тоном сказал Забуза.
   Я не удержался и кинул быстрый взгляд на него, но его лицо не выдавало ничего.
   Я подозревал, что наши отношения отличались от тех, что были между оригинальными Хаку и Забузой. Хотя бы по той простой причине, что он не называл меня своим "инструментом", за что я был премного благодарен судьбе. Но... Преемник?
   - Надо же. Многие из твоей братии ждут до самого упора, когда даже просто поддерживать форму становится всё трудней и трудней. Но тебе ведь ещё и двадцати нет. Не рановато ли?
   Забуза ничего не ответил. Маленькая улыбка Мадоки постепенно разрослась до широкой, словно лисьей, усмешки.
   - Я поняла, - наконец сказала она, прежде чем перевести взгляд на меня. - И я согласна. Я присоединюсь к его обучению.
   - Что? - невольно вырвалось у меня. - Так просто?
   - Всё это время ты следил за нашей мимикой и жестами. Ты понимал, о чём мы говорим. И ты удивился лишь раз, - перечислила она, довольно прикрыв глаза.
   Она всё это время следила за моими реакциями? Чёрт, а я не спалился, случаем?
   - Видишь ли, Хаку-чан, Забуза-кун до ужаса прямолинеен. У него никогда не было таланта к моему ремеслу. Как и у меня - к скрытному маханию шпалами. Но мы уважаем навыки друг друга. Поэтому я догадывалась, о чём пойдёт речь, когда узнала о тебе. И мои наблюдения лишь подтвердили догадку. Но... Для начала, контрольный вопрос, - внезапно сказала она, вновь посмотрев на меня своим острым взглядом. - Как я познакомилась с Забузой-куном?
   Забуза насмешливо хмыкнул, но никак не прокомментировал вопрос.
   Но откуда я мог знать такую информацию? Я не имел ни малейшего представления, как...
   Как...
   Сцена начала рождаться у меня в голове. Два персонажа. Нелюдимый, страшный на вид, тяжело идущий на контакт Забуза. Утончённая, легко читающая людей, разговорчивая Мадока.
   - Вы навязали ему свою помощь в трудную для него минуту, - наконец сделал предположение я. - После академии. Но, скорее всего, до АНБУ. Может, помогли со вступлением?
   Вместо ответа Мадока выразительно посмотрела на Забузу, словно спрашивая, мол, видишь, о чём я говорила? Тот в ответ закатил глаза, но устало кивнул.
   - Значит, решено. Я буду его вторым учителем, - подвела она итог, довольно улыбнувшись.
   - Проследи, чтобы он не забрасывал свой режим. А то он ещё тот лентяй. И да, Хаку. Ты можешь гордиться. Мадока до этого момента никогда не брала учеников. Это её первый раз, потому будь с ней нежнее, - добавил учитель, посмеиваясь.
   Мадока бросила на него не читаемый взгляд, но ничего не сказала.
  Внезапно, когда я моргнул, мы остались одни. Я заозирался в поисках учителя, но его нигде не было. Как он?..
   - Даже не попрощавшись. И вот так всегда, - тяжело вздохнула Мадока, печально прикрыв рот рукавом. - Впрочем, он довольно сильно изменился с нашей последней встречи. Стал теплее. Он никогда не шутил раньше при мне, представляешь, Хаку-чан?
   Посмотрев ей в глаза, мне показалось, что я увидел боль, которую не должен был заметить, и тут же смущённо отвернулся.
   - Твой учитель очень одинокий человек. Я рада, что он нашёл тебя, - наконец сказала она негромко после короткого, неловкого молчания. - Но хватит об том. Пойдём, я покажу тебе твою комнату.
   Так и началось моё обучение у моего второго учителя.
  
  
***
  
   Сложно сказать, чего именно я ожидал от уроков Мадоки. В моём уме был мутный образ подготовок супер-шпиона, малолетнего мастера над шептунами, только ниндзя.
   Естественно, эти мысли не имели ничего общего с реальностью. Моими первыми уроками у неё стали письмо, история и каллиграфия.
   - Не дуйся, Хаку-чан, - говорила мне Мадока, посмеиваясь в рукав кимоно. - Забуза-кун ведь тоже ещё не учил тебя чему-то серьёзному, разве нет? Физические упражнения, контроль чакры - это база, фундамент, на котором он будет строить твои будущие навыки. Каллиграфия и история - моя база. Понимаешь?
   Я понимал, и полностью соглашался с её объяснениями, но, к моему глубочайшему сожалению, моё понимание не делало эти уроки более интересными.
   По крайней мере, у меня была фора. Язык оказался мне знаком.
   Наконец-то, спустя несколько месяцев после попадания в этот мир, я заметил, что говорю на чистом японском.
   Для оригинального Хаку японский был, очевидно, родным, и поэтому я ни разу не заметил неправильности, когда говорил. Даже когда я наконец понял, что говорю на нём.
   При этом знание письменности меня подводило. Хаку, судя по всему, читать и писать не учили, а моё знакомство с ней было лишь поверхностным. То, что японский был теперь мне родным, помогало до тех пор, пока мы не переходили на каллиграфию.
   Терпение. Внимание. Аккуратность. Самые важные качества для этого искусства.
   Довольно быстро я осознал, что мне не хватало всех трёх.
   Я занимался каллиграфией несколько часов, каждый божий день. Тысячи повторений движений, тяжёлая, монотонная рутина. Мои пальцы, всё ещё привыкавшие к складыванию печатей, чувствовали приближающийся конец, ежеминутно сигналя противной, ноющей болью. К моему бестиарию кошмаров добавились три закадычных друга - Томэ, Ханэ, и Харай*.
   История, к счастью, оказалась не такой утомительной. Период войны кланов и мировые войны шиноби размешивались историями о крахе династий и интригах двора Даймё разных стран, превращая каждый урок в захватывающую историю с драмой, боями и неожиданной развязкой. В Мадоке явно пропадал писатель.
   Я ожидал, что она, сконцентрировавшись на этих занятиях, лишь проследит, чтобы я не отлынивал от комплекса упражнений учителя, но... Я ошибался. Оказалось, что сама Мадока находится в отличной форме, и не брезгует физическими тренировками. И очень даже рада со всей строгостью заменить Забузу на посту моего персонального армейского сержанта.
   Благодаря этому свободного времени у меня не оставалось. Даже то, что вне комнаты меня всегда сопровождала Мадока, я заметил лишь дней через десять. Но я так ни разу и не увидел в особняке никого, кроме нас.
   В таком темпе прошло около трёх недель.
  

Глава 4

   - Вставай, руки в ноги и бегом. Быстро!
   Я сонно разлепил глаза и уставился на странно знакомую пацанку лет двадцати в потёртого вида джинсовых куртке и штанах с множеством карманов.
   - Т-ты кто такая, сестрёнка? Что ты здесь делаешь?
   Девушка поправила кепку небрежным движением набок и усмехнулась.
   - Мадока я, малец. Собирайся, тикать нам надо.
   Запоздало я опознал схожие черты лица и знакомый голос. Но во всём остальном...
   Передо мной стояла совсем другой человек.
   - Но... Как я могу быть уверен, что...
   Вдруг её язык жестов изменился. Она поменяла позу на более изящную, сменила выражение лица. Когда она заговорила, её голос вернулся на знакомую мне тональность.
   - Последнюю неделю я отчаянно пыталась привить тебе привычку выверять наклон в сорок пять градусов, но даже после тринадцати тысяч повторений ты перегибаешь то в одну сторону, то в другую на два. И это уже не говоря о том, что...
   - Хватит! Хватит, Мадока-сан! У меня ментальная травма! - взмолился как можно жалобней я, содрогнувшись всем телом.
   - То-то же, - довольно ответила Мадока, снова сменив образ, и уперла руки в бока. - Вообще ты правильно сделал, что не поверил. Но у нас нет времени на болтовню и разбор полётов. Двигай давай!
   Я кивнул и поспешил собираться. Однако, потянувшись к одежде я не обнаружил своего привычного тёмно-зелёного хакама. Только светлые штаники и розовую маечку с кружевами. Сбоку лежали странные, но знакомые спицы.
   - Что... Что это... Такое? - медленно спросил я, уставившись на оскорблявшую мои чувства прекрасного одежду. Я начал подозревать подставу.
   - Это твоя одежда, - безразлично подтвердила мои опасения Мадока, почесав небрежно живот. - Скажи спасибо, что штаны вместо юбки взяла.
   - Но... Мадока-сан, зачем?..
   - Слушай, малец, мне что, разжевывать тебе всё надо, а? - резко спросила она меня. Её тон голоса и жестикуляция была настолько непривычной, что я невольно отшатнулся, слегка приоткрыв рот в удивлении. - Мадока должна исчезнуть на время. И если кто-то увидит вместе со мной приметного длинноволосого мальчика, что крутился возле Мадоки, или, упаси боже, Забузы, жизнь у нас обоих будет не сахар. Надевай гребаные штаны и гребаную майку, а с причёской и остальным, так уж и быть, подсоблю.
   После такого напора я смирно послушался и начал быстро одеваться. Её тон мне сильно не понравился. Неужели нам угрожала опасность? Откуда? Почему именно сейчас? Волнение во мне начало нарастать.
   Мадока деловито начала собирать мои волосы в пучок.
   - Тебе как? Всё целиком?
   - Если можно... Оставьте две пряди по бокам, - чуть подумав, ответил я. - Если вы теперь не Мадока-сан... Как мне к вам обращаться?
   - Мадара, - ответила она со спицей в зубах, ловко закручивая пучок.
   - Как Учиха?
   - Именно "как". Запоминай. Я - эксцентричная мастер каллиграфии, из линии таких же мастеров, нахожусь между работ. Ты - Маюми, моя служка и ученица. Над моим именем часто шутят, упоминая того самого Мадару. Я терплю шутки, но принимаю их неловко, перевожу тему. И не используй Учиха в связке с моим именем! Простое совпадение имён запомнится, но всё остальное быстро выветрится, так как слишком очевидно для подозрений. Но ассоциация моего образа и клана Учих нам совсем ни к чему.
   Пока я пытался переварить поток информации, Мадока... То есть, Мадара закончила с моими волосами.
   - Повернись ко мне лицом.
   Я аккуратно повернулся, ожидая подвоха. Ожидания оправдались.
   - Не дёргайся, - пригрозила она, поудобней перехватив тушь.
   ...Я не заскулил в тот момент, как бы потом она не утверждала обратное.
   Через некоторое время пытка, наконец, закончилась.
   - Посмотри в зеркало.
   Я сделал, как меня просили, и внезапно у меня пересохло горло. На меня из отражения удивлённо глазела самая девичья девочка из всех девочек. С моим лицом её связывали лишь цвет волос и глаз.
   А ещё, её - моя причёска была... Каноничной.
   По моей коже пробежал холодок.
   - Что-то не так? - спросила Мадара, заметив мой ступор.
   - Нет... Нет, всё в порядке.
   - Ммм, - скептически промычала она, но не стала копать глубже. - Одевай гэта и пойдём.
   Мы в спешке покинули особняк через неприметный чёрный ход. В необычно высокой обуви было особенно трудно передвигаться на высокой скорости, и пару раз я чуть было не навернулся, но Мадара вовремя подставляла локоть, недовольно цокая.
   - Моя ошибка, не нашла подходящих тебе низких, по размеру. Ничего, лишние сантиметры пригодятся. Только потерпи немного.
   Мы шли по известному лишь ей пути несколько минут, прежде чем вышли к ряду повозок, в сопровождении нескольких десятков людей. Караван?
   На лице Мадары появилась задорная, слегка развязная улыбка, складки одежды таинственным образом расправились. Вручив мне в руки свою немаленькую плечевую сумку, она полным уверенности шагом прошла к обстоятельного вида купцу. Мне оставалось лишь поспешно засеменить за ней, стараясь не отстать.
   - Рен-сан! - воскликнула она, подойдя достаточно близко, и подняв руки в приветственном жесте. - Каждый раз, как вижу вас, вы выглядите всё богаче... И богаче!.. - сказала она, театрально показав руками увеличение богатств купца, подозрительно напоминавшие изображение увеличения его живота. - Я знала, что мои молитвы работают!
   Купец в ответ лишь жизнерадостно рассмеялся, вскочил со своего места и сграбастал Мадару в медвежьи объятья, словно давно потерянную дочь.
   - А ты всё такая же задира, а, Мадара-чан? Ты ничуть не изменилась с тех пор, когда пешком под стол ходила! Скажи, неужели ты решила принять моё предложение?
   - Да, Рен-сан, решила. Оно всё ещё в силе? Я буду не против, если вы просто подвезёте меня с ученицей до столицы.
   - Конечно, конечно! И тебя подвезём, и твою миленькую ученицу, - заверил он её, бросив тёплый взгляд в мою сторону. - Как всё-таки летит время... Уже и сама в учители подалась! Но скажи мне, с чего вдруг такая перемена, такая спешка? Неужели снова твой достопочтенный отец лютует?
   - И не говорите, Рен-сан, - тяжко вздохнула учитель. - Уже дошло до того, что он ревнует меня ко всему мужскому полу. Стоило один раз за месяц поговорить ни о чём с двумя мальчишками, и меня уже подозревают в распутстве! Вы представляете?! Да я даже из дома выйти не могу без его ведома!
   Двое мальчишек? Это она про меня с Забузой что ли? Кажется, я стал свидетелем знаменитого иносказательного диалога.
   Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. Что происходит?
   - За все эти годы мог бы и понять уже, старый пень, - проворчал купец, грустно качая головой. - С такими девчушками, как ты, Мадара-чан, чем сильнее пытаешься их удержать в руках, тем яростней они пытаются вырваться...
   - Он слишком упёртый и эгоцентричный для этого, Рен-сан. Пока не поставишь его перед фактом, ни за что не поменяет своего мнения. Но давайте не будем о грустном, хорошо?
   - Да-да, конечно, извини меня, я понимаю, - зачастил купец, прежде чем повести нас за собой в центр процессии. Мне снова пришлось быстро семенить следом, стараясь не споткнуться и не поцеловать пыль и грязь. - У нас как раз есть крытая повозка для внезапный гостей, по случайности не занятая. Если что-то нужно, передай через ученицу или охрану, хорошо?
   - Конечно, Рен-сан.
   Я удивлённо проводил взглядом пошедшего по своим делам купца. Нам выделили фургон? Во всём караване их было всего несколько. Кто этот Рен-сан и как он связан с Мадокой?
   Упомянутая крытая повозка оказалась совсем даже не фургоном, и очень сильно напоминала карету, в европейском стиле 18-19 веков. Я тяжело вздохнул, когда её увидел. Местная культура и прогресс продолжали избегать лап коварной логики.
   Первым делом, когда мы зашли внутрь, я хотел задать накопившиеся у меня вопросы Мадо... Мадаре, но та взглядом заставила меня замолчать. Быстро и деловито она достала из неприметного кармана несколько маленьких листков со странными рисунками и начала их развешивать в незаметных углах, каждый раз ставя на них палец и прикрывая глаза на секунду.
   Она... Она расклеивала фуиндзюцу?
   - Ммм, вроде всё, - пробормотала она задумчиво. - С подслушиванием разобрались. А теперь, Хаку-чан, может расскажешь мне, где ты познакомился с искусством печатей? Я заметила узнавание на твоём лице.
   Твою... Как у неё выходит читать мои реакции когда она даже не смотрит на меня?!
   Вместо ответа я насуплено промолчал. Мадока хмыкнула, насмешливо смотря на меня своим пронзающим душу взглядом.
   - Не хочешь - не говори, мне без разницы. Я знаю, что ты не учился печатям - наши уроки очень показательны в этом плане. И Забуза-кун сказал бы, если уже посвятил тебя в это искусство. Он знает, что я в этом деле щепетильна. Мне просто очень интересно, где он тебя такого загадочного нашёл...
   - Фуиндзюцу - ваша специальность? - спросил я в надежде перевести тему. Судя по веселому блеску в её глазах, она заметила, но всё равно позволила это сделать, ответив:
   - Одна из. До Узумаки прошлого мне, конечно, далеко... Но на данный момент в Тумане никого равного мне нет. Что, учитывая мои другие оккупации, действует некоторым на нервы, - добавила она, подмигнув.
   - То есть, уроки письма и каллиграфии - ваша база для...
   - Для фуиндзюцу, да. Но и не только, - фыркнула она, сложив руки на груди. - Это навыки элиты, высшего класса, обеспеченных людей. Они пригодятся тебе в будущем, поверь. И их изучение помогает твоему развитию.
   Я бы соврал, если бы сказал, что не обрадовался. Меня всегда привлекал местный аналог рун.
   Но сейчас мои мысли были поглощены другим.
   - К чему, всё это, Мадока-сан? Вся эта спешка, переодевания? Кто такой Рен-сан?
   - Мадара, Хаку-чан, зови меня Мадара. Ты ещё не настолько опытен, чтобы не путаться, поэтому тебе нужно привыкнуть, - пожурила она меня мягко, прежде чем вздохнуть. - Ты смышленый мальчик, и наверняка кое-что понял. Моя позиция в Тумане... Специфична, скажем так. Я слишком полезна, чтобы от меня избавились, но и слишком проблематична, чтобы мне дали свободу действий.
   - За вами следят? - не смог сдержать своего удивления я. - Но почему тогда учитель--
   - Почему Забуза-кун привёл тебя ко мне? Он сказал правду, когда говорил о том, что только он сам выбирает преемника, но он понимает, что его могут попытаться заставить изменить решение, и у них может получиться. Наша верхушка не хочет впускать кого-то с неизвестным происхождением в элиту деревни. Поэтому он показательно оставил тебя у меня перед тем, как вернуться. Как бы говоря, что он знает, что они знают о тебе, и он знает, что они хотели бы сделать. И что он всё равно поступит по-своему.
   - И всё то время, что я находился там... За всем, что мы делали, следили?
   - Не сгущай краски, Хаку-чан, - успокоила меня Мадара, хихикнув в ладонь. - За особняком следят, но издалека, и аккуратно. Достаточно, чтобы напоминать мне о своём присутствии, но недостаточно, чтобы разозлить или обидеть.
   - Тогда почему мы сбежали? - наконец задал я мучивший меня вопрос. - Разве это не делает вас предателем? И учителя?
   Лицо Мадары потемнело.
   - Сегодня утром наблюдатели нарушили наш... Негласный уговор. Они обидели меня. В основном, своим пренебрежением. Теперь они никого не смогут обидеть. А я решила не нагнетать обстановку и исчезнуть, чтобы не дразнить остальных привлекательной мишенью. С глаз долой, из сердца вон, как говорится. Через какое-то время они успокоятся и всё вернётся на круги своя.
   - Но что изменилось?
   - Скорее всего, у кого-то взыграла спесь, - ответила она скучающе. - Наверняка Забуза-кун снова не сдержал язык за своими острыми зубами и оскорбил кого-то очень важного. И они решили, что моё недовольство - цена, которую Туман может заплатить за твоё устранение.
   По моей спине пробежал холодный пот. Ещё не прошёл и год моего пребывания в этом мире, как я уже ввязался в местную политику самым худшим способом.
   - Рен-сан же мой старый знакомый, - продолжила она. - Мы с ним близко контактируем по... Работе. Он - мой запасной план, который я приготовила на подобный случай. Я подозревала, что что-то такое случится.
   - Он - ваш друг?
   Мадара посмотрела на меня с умилением.
   - Конечно нет. В моём роде деятельности друзья существуют лишь в мифах и легендах. И поскольку я учу тебя тому, что знаю сама... - она внезапно посерьёзнела. - Мой тебе совет: не доверяй никому. Как бы он дружелюбно не выглядел. Что бы вы вместе не пережили. Никому, - тихо, но твёрдо закончила Мадара, держа мой взгляд. - В будущем мы будем учить тебя ожидать подвоха даже от нас самих. Люби кого хочешь. Дружи с кем хочешь. Но всегда, слышишь? Всегда будь настороже. Так ты проживёшь гораздо дольше. Предать может кто угодно, если так повернётся судьба. Твои любовники. Твои друзья. Если ты будешь настороже, они могут и одуматься... Но в любом случае, твои шансы выжить повысятся.
   - Я знаю, - прошептал я, вспоминая свой собственный опыт. В глазах учителя я увидел понимание, вперемешку с какой-то застаревшей болью.
   Шансы выжить, значит? Вот уж что мне не помешало бы повысить...
   С того момента, как мы присоединились к каравану Рен-сана не прошло и десяти минут, как послышался усиленный гомон людских голосов и хлёст кнутов, и вскоре мы медленно поехали. Как я подозревал, они ждали именно нас. Сколько они пробыли в городе до этого момента?
   По моим ощущениям мы уже должны были быть вне города, когда мы услышали далёкий, но мощный взрыв. Я бросил взгляд на Мадару. Она нахмурилась и выглядела встревоженной.
   Мне это сильно не нравилось.
   - Вы знаете, что это могло быть?
   - Знаю, - слегка замешкавшись ответила она. - Взрывные печати. Мои. В особняке.
   Установилась нервное молчание. Я удивлённо таращился на Мадару.
   - Они не должны были сработать, - как бы оправдываясь, пояснила она.
   - Тогда откуда взрыв?!
   - Я поставила печати на случай, если мне нужно было остановить многочисленную погоню. На самый крайний случай. Их активатор - или я сама, или сильные разрушения... Чёрт, - внезапно выругалась она. - Кажется кто-то в командовании совсем голову потерял! Они ещё никогда не рушили мою недвижимость! На всякий случай будь на стороже... Маюми-чан. Если они настроены так серьёзно, то могут не полениться и догнать и проверить этот караван.
   Следующие несколько часов мы провели в нервном напряжении, которое, однако, никак не показывалось на лице у Мадары. Она не спеша убрала одну за другой свои печати, и теперь сидела в расслабленной позе, действуя мне на нервы свои видимым спокойствием. Периодически она бросала странные изучающие взгляды в мою сторону, но когда я спрашивал, в чём дело, не отвечала.
   - Меняем план действий, - внезапно сказала она наконец, спустя некоторое время, когда караван приостановился.
   - Что, простите? - спросил я тонковатым от неожиданности голосом, опасно походившим на писк.
   - Сейчас ты как можно быстрее идёшь к Рен-сану, и говоришь ему, что нужен "вариант три". После этого ты будешь отыгрывать его дочь.
   - Что?! - пискнул от переизбытка эмоций я.
   - Я, и не только я, будем тебя страховать, не волнуйся, - заверила она. - Так будет безопасней. Я не рассчитывала, что за нами всё-таки кого-то пошлют... Мастер каллиграфии и её ученица сработают только для тех, кто не знает о нас. Эти же ребята быстро проведут между нами и Мадокой с Хаку параллели. Нам нужно быть отдельно друг от друга. Рен-сан знает что делать, и подыграет.
   - Но!.. Но я не--! - попытался я что-то сказать, но Мадара не слушала и потянула меня наружу.
   - У нас нет времени! Скоро они будут здесь! У тебя всё получиться, я знаю!
   В растерянном состоянии я поспешил к ведущей повозке. Купец, услышав моё сбивчивое пояснение и кодовую фразу, посмотрел на меня с таким выражением сочувствия, словно видел перед собой жертву концлагеря.
   - Садись, доченька, - сказал он, переменившись в лице и сделав пару знаков ближайшему охраннику. Тот кивнул и отошел. - Ты не голодна, золотце? Ты же знаешь, у нас сейчас есть и фрукты, и сладости, если захочешь - только попроси, не стесняйся!
   - Н-нет, отец, - нервно ответил я, сжав подол своей розовой майки в руках.
   Я ничего не мог с собой поделать. Кажется, у меня начиналась паническая атака. Сердце бешено стучало в дикой скачке, голова кружилась, и дышать становилось трудней и трудней.
   Я боялся. До жути, до обморока боялся.
   Я считал, что избежал самого худшего. Что теперь начнётся тренировочный монтаж, и что я был в безопасности.
   ...Да, как оказалось, я очень наивен. Я должен был понимать, что смерть может придти совсем неожиданно. Что в этом мире я никогда не буду в полной безопасности. Но мне так хотелось в это верить...
   - Папа, девочка, зови меня папой, - тихо поправил, сморщившись, Рен-сан. - Нужно, чтобы наша родственная близость выбила подозрение на твою связь с Мадарой-чан. И дыши глубже, равномерно. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
   Я хотел было ответить, что не девочка, но передумал, и попытался последовать совету.
   Сконцентрироваться на дыхании мешали бегущие мысли. На что рассчитывала Мадока? Я ведь не супер-лицедей, в отличие от неё! Её странная, граничащая с пугающей, заинтересованность во мне проявлялась не первый раз. Она как будто ждала от меня чего-то... Определённого. И уникального. И я не знал, чего.
   Очевидно, она верила, что в моей смене роли был смысл. Что я мог сделать что-то полезное.
   Необычность ситуации напоминала мне...
   Точно. Наша первая встреча. Её контрольный вопрос и довольная реакция. Её специфичный стиль изложения истории.
   Вхождение в роль.
   Я собрался и выдохнул, попытавшись расслабиться. Представить сцену. Проще простого.
   Кто эта девочка? Что ею двигало? Как она думала?
   Представь.
   Я - Маюми, дочь богатого купца.
   Я часто путешествую с папой. Я вижу бедных людей. Бездомных детей.
   Я знаю, что запросто могла быть такой же.
   Я боюсь, что могу стать такой же.
   Я люблю папу. Я любила маму, пока она была с нами, но теперь её нет, и когда я её упоминаю, папа сильно-сильно грустит. Поэтому я просто люблю папу и помню о маме.
   Я люблю папу. Даже когда он занят работой, у него есть время для меня.
   Я люблю папу. Больше у меня никого нет.
   Когда перед нами спрыгнули двое молодых шиноби в протекторах Тумана, на них с детским страхом перед неожиданностью смотрела девочка Маюми.
   - П-папа, - дрожащим голосом спросила она. - Кто эти люди? Новая охрана?
   - Нет доченька, но не бойся, это хорошие ребята, - успокаивающе потрепал её по волосам Рен-сан. Маюми слегка обиженно надулась и попыталась убрать руку с головы, но было видно, что она не сильно старается.
   Один из шиноби, начавший было говорить, запнулся при виде сцены, и замаскировал невольно вырвавшийся смешок неловким покашливанием. Слегка холодная мина на его лице сменилась лёгкой ностальгической усмешкой.
   - Рен-сан, да? У нас к вам несколько вопросов, если не возражаете, - учтиво сказал он.
   - Конечно, давайте--
   - Зачем ты с ними разговариваешь, Киске?! Хватай обоих и выпытаем по-быстрому все, что нужно! - рявкнул второй. Его лицо было перемотано свежими бинтами, которые в нескольких местах отчётливо покраснели.
   Маюми вскрикнула и спряталась за папу, белыми от напряжения пальцами вцепившись в дорогую ткань его одежды. Рен-сан распахнул в удивлении и опаске глаза, и резко встал, инстинктивно заслонив собой дочку.
   Упомянутый Киске заметно помрачнел, увидев их реакцию, и сердце Маюми на мгновение остановилось.
   Но он обернулся в сторону товарища.
   - Ты, придурок, вообще помалкивай. Тебе мало досталось? Не успел показать своё слабоумие во всей красе? Ну так я ещё добавлю, если не заткнёшься!
   - Но из-за этой суки меня... - попытался было вставить забинтованный, но Киске, которого он явно достал, не дал договорить. Каждое его слово было почти неразличимым для купца и его дочки, но все они звенели сдерживаемой яростью.
   - Тебе говорили - не лезь ты с техниками? Говорили! Дважды! Теперь терпи. Молча! И не пугая детей, больной ублюдок...
   В глазах второго шиноби плескалась ярость напополам со страхом. Сплюнув на землю, он отвернулся, судя по всему, умыв руки.
   Следующие пару минут Киске расспрашивал купца. Как и ожидалось, они искали женщину с длинноволосым мальчиком. Но их ждала очевидная неудача - детей в караване, за исключением дочки Рен-сана не было.
   - Мне жаль, что я не смог помочь вам в ваших поисках, уважаемые, - слегка холодно произнёс купец, вытирая пот со лба платочком. - Скажите, это как-то связано с тем взрывом, что мы услышали?
   Забинтованный мужчина вскинулся, услышав про взрыв, но заметил строгий, упреждающий взгляд Киске и снова отвернулся, скривившись.
   - Простите, Рен-сан, но это классифицированная информация. Я не могу прокомментировать связь между нашим поиском и какими-либо взрывами, - сказал мужчина извиняющимся тоном. - Жаль, что вы никого похожего не видели, но ничего не поделать. Наверное это и вправду был слишком очевидный маршрут, - пробормотал он.
   Через несколько минут к ним присоединились ещё двое шиноби, видимо отправленные обследовать караван ранее. Они коротко о чём-то посовещались и пришли к какому-то решению. Киске кратко, но тепло попрощался с отцом и дочкой, и они исчезли в тумане.
   После небольшой задержки купец вновь подал сигнал к возобновлению движения. Длинная процессия из повозок и фургонов дёрнулась, и снова двинулась в путь.
   До столицы они ехали четыре дня. Маюми изредка говорила с папой на мелкие темы, но разговоры быстро увядали. Пугающий опыт оставил неприятный, пугающий остаток на девочке.
   Мы ехали по шумным улицам столицы Страны Воды, когда учитель наконец вытолкнула меня из транса, в котором я находился.
   - Хаку. Хаку! Смотри мне в глаза! - сказала она, тряся меня за плечи.
   Я посмотрел на неё мутным, словно сонным взглядом. Мысли путались.
   - А? Что?
   - Всё в порядке. Мы в безопасности. Насколько вообще можем быть, по крайней мере. Ты умница, слышишь? Справился на отлично, и сумел продержаться столько времени.
   Скопившиеся напряжение, которого я до этого момента не замечал, выплеснулось наружу. Я осел на землю. Тело дрожало, и сил в конечностях как будто не было.
   - Всё? - спросил я, вяло шевеля языком.
   От накатившей расслабленности хотелось лечь прямо на грязную дорогу и заснуть на пару недель. Я с трудом разбирал окружение и взгляд отказывался цепляться за что-либо. Я почувствовал женские руки, поддерживающие меня.
   - Всё в порядке... Всё закончилось... - шептал успокаивающе голос.
   Я заснул.
  
  
***
  
   Мадока неторопливо зашла в гостиничный номер и одной рукой, не занятой ребёнком, закрыла за собой дверь. Двухкомнатная квартира, одна из её многих. Что важнее, одна из неизвестных никому, кроме неё.
   Пустая. Холодная. Пара диванов, кровать, столик, пузатый телевизор на тумбе - признак денег хозяина. Ничего личного. Голые стены.
   Мадока вздохнула, и отнесла Хаку на кровать, заботливо прикрыв того одеялом. Вглядываясь в умиротворённое лицо мальчика, освещённое лишь лучами света полной луны, выглядывавшей из окна, она невольно вздрогнула.
   Она не испытывала вины. Ничуть.
   Во всяком случае, так она себя убеждала.
   Её решение оказалось гениальной идеей, разве нет?
   Она выпрямилась, и вышла обратно в гостиную. Включила свет, почти неохотно.
   Развалившись на диване, её ожидал гость.
   - Здравствуй, Забуза-кун. Ты закончил со своими делами в деревне?
   Взгляд парня был раздражённым, но в тоже время насмешливым. Он фыркнул, лениво потянулся.
   - Я гляжу ты не даешь мальцу ни спуску, - вместо ответа весело прокомментировал он. - Чем ты его так уморила?
   Мадока немного поколебалась.
   - Изучала его талант, - ответила она сухо.
   - Вот, значит, как? - протянул Забуза. - И какой из них тебя привлёк?
   - Он идеально сымитировал поведение незнакомого человека, лишь сопоставив известные ему факты. Я выдернула его из его "безопасной" зоны, бросила прямо в стрессовую ситуацию. И он справился почти идеально.
   - Ты не могла справиться с проблемой сама? - недовольно буркнул мечник.
   - Я контролировала ситуацию. И если бы я вступила в бой, мы бы сейчас так спокойно не общались. Хаку стал идеальным вариантом. Шанс изучить его в действии, в подконтрольной обстановке... Он вырастет в легенду, Забуза-кун, - сказала она, серьёзно посмотрев ему в глаза. - Через лет десять его именем будут пугать Даймё и Каге. В его силах будет контролировать аристократию целых стран, как песчаники контролируют свои марионетки.
   Забуза засмеялся. Вначале слабо, но с каждым моментом смех рос, в итоге перейдя на почти что хохот, хриплый и словно со скрежетом.
   - Ты всё ещё ничего не понимаешь о нём, - сказал, отсмеявшись, мечник. - Титулы? Власть? Манипуляции? Он скорее подохнет от скуки, чем добьется чего-то существенного. Его не заинтересует, по-настоящему, ничего, кроме его Цели.
   Мадока пристально посмотрела на него. Забуза выглядел... Уверенным. Почти что гордым.
   Она не ожидала укола зависти, кольнувшего её.
   - Если ты так много о нём знаешь, можешь расскажешь, откуда он такой? Ты знал, что он умеет считать? Не просто складывать яблоки друг с другом, а производить сложные вычисления. Деление, умножение. И откуда у него такой словарный запас? Он начитан, я уверена. Но я так же уверена, что он не мог прочесть мои книги. Не умел, пока я не научила. Где же он тогда читал, и что?
   - Нормальное поведение для маленького монстра. Что ты хочешь сказать? - спросил, пожав плечами, мечник.
   - Он не ведёт себя как юное дарование, - раздражённо ответила она. - Скорее... Скорее, как взрослый в теле ребёнка.
   - Если ты мне сейчас начнёшь втирать про реинкарнацию, мы поругаемся, - заявил Забуза. - С каких пор ты ударилась в религию? Стоит мне теперь опасаться проповедей в твоём присутствии?
   - Для любой религии твоя польза была бы минусовой, - фыркнула она. - Но ты правильно сказал. Учитывая факты, только что-то вроде реинкарнации может объяснить его странности. И я не религиозна.
   - Даже если так, то что с того?
   Мадока посмотрела на мечника, Тот был спокоен. Уверен.
   Для него не существовало разницы, она поняла. Даже если он не знал прошлого мальчика, это ничего не меняло. Он понимал Хаку. Не какой-то его образ, построенный на облике и ситуации, а именно его, настоящего. Если он и в правду окажется реинкарнацией, это означало лишь то, что Забуза с самого начала понимал реинкарнировавшего, а не маленького мальчика, каким он выглядел, и каким она сама воспринимала Хаку.
   - Если это всё, то у меня другие новости, - вдруг посерьёзнел мечник. - Я почти собрал людей. Три полных команды, и ещё немного по мелочи. С твоей информацией у нас всё выйдет. Сколько тебе понадобиться, чтобы создать идеальный маршрут и время?
   - Чуть больше года, - ответила она коротко, неохотно.
   - За это время всё сменится десятки раз, как минимум. Почему так долго?
   - "Идеального" варианта не существует, Забуза-кун. Его придётся сделать своими руками. На это и понадобится время. Но...
   - Но что?
   - Мне не нравится то, что я слышу, - сказала она, нервно зашагав по комнате. - Что-то не так. Я не заметила это сразу, но... Я чувствую подвох. Словно меня ведут за нос, подсовывая дезинформацию.
   - Я доверяю тебе. Если ты говоришь что что-то не так, то я верю тебе на слово. Но у меня нет времени! - сказал он неожиданно громко, яростно. - Мои люди не будут ждать вечно. Без них весь план катится к чертям!
   - Потому что они не твои люди, Забуза-кун. Ты ведь и сам знаешь это. Тебе не хватает харизмы, чтобы обзавестись действительно преданными последователями. Именно поэтому я советовала тебе отказаться от твоей идеи. Ты даже и близко не готов к титулу Мизукаге.
   - Я не откажусь от своей Цели, - глухо ответил он. - Никогда. Ни за что.
   Мадока тяжело вздохнула.
   - Я поняла. И я сделаю всё, что в моих силах. Полтора, два года. Ты сможешь удержать их столько?
   - Да, - ответил просто мечник. - Так или иначе, но смогу.
   Мадока не прокомментировала его сжатые добела кулаки.
   - Я оставлю Хаку на тебя, - внезапно сказал он. - Позаботься о нём.
   Её сердце неприятно ёкнуло.
   - Ты оставишь его мне? Ничего не знающей о нём, не понимающей его женщине? - саркастично спросила она. - И почему это звучит так, словно ты собираешься отправиться в последний путь?
   - Ты неправильно меня поняла, - ответил Забуза, оскалившись. - Я просто оставлю его тебе на хранение. Чтоб не украли. Я не собираюсь помирать. Я выживу. Что бы ни произошло, но выживу!
  

Глава 5

   Я провёл пальцем по холодной поверхности зеркала. Моё отражение вернуло мой недовольный взгляд. Прошло уже года два. Так почему же мне казалось, что я совсем не вырос?
   Не то что бы я никак не изменился. Излишняя худота ушла. Лицо здоровое, мешков под глазами не было, волосы чуть ли не шелковые.
   Лицо... Стало ещё женственней...
   Отражение попыталось изобразить боевую гримасу викингов, но получилось плохо. Не расстраивайся, отражение. Я понимаю твою боль.
   Я попытался отстраниться от мешавших сконцентрироваться мыслей. Поймать нужную волну.
   Тут же моя рука, прикасавшаяся к поверхности, по локоть провалилась в зеркало. Меня передёрнуло от леденящего холода, словно я сунул руку в пруд зимой. Я сжал зубы, пытаясь подавить инстинктивную реакцию выдернуть руку из опасности. Я знал, что холод не мог навредить мне. Пассивный эффект улучшенного генома мешал.
   Собравшись с духом, я резко подался вперёд, нырнув.
   Привычное чувство неправильности обволокло меня.
   Я не мог повернуться. Для меня существовало только "впереди". Я видел лишь мир, который отражался в созданном мной Демоническом Зеркале, и всё в этом мире находилось "впереди" меня. Обзор был обширным - я видел всё, что было с этой стороны зеркала. Узорчатое дерево стен, пола и потолка. Уютного вида кровать. Столик с бумагой, кистями и чернилами, разбросанными в творческом беспорядке. Половину окна и выглядывающее из него солнце. Второе Зеркало, стоящее напротив.
   Но этого было мало.
   Когда в мои уроки вошли эксперименты с кеккей генкаем, я знал, какую технику хотел изучить больше всего. Такую нелогичную, плохо вписывавшуюся в тематику льда технику.
   Как она работала? Что за игры с измерениями? Подпространство? Но почему тогда не телепортация? Как работало перемещение между ними? При чём тут вообще был лёд?
   Я хотел узнать всё это и улучшить её. День и ночь, даже когда я занимался чем-то другим, мои мысли тянулись к ней.
   Мне потребовался год, чтобы создать одно Зеркало. На инстинктах пополам со знанием конечного результата, я пробовал, и пробовал, и пробовал, пытаясь поймать утекавший сквозь пальцы концепт. Словно слепой, потерявшийся в глуши, я пытался найти нужный мне путь. Этот год показался мне вечностью. Но в итоге я создал то, что хотел. И результат был сладок.
   До тех пор, пока я не уткнулся в предел.
   Демоническое Зеркало отказывалось раскрывать мне свои секреты. Всё, что я мог от него добиться - широкий обзор. Когда мне стало хватать чакры на второе Зеркало - мелькание между ними. Я понимал, что должен был быть доволен. Даже после всех моих тренировок, сделавших меня нечеловечески быстрым, я мог лишь мечтать о скорости света.
   Всего этого было мало. Я хотел больше. Мне нужно было больше!
   Я верил, нет, я знал, что Зеркала были чем-то особенным. Что потенциально они были моим тузом, техникой, что могла проложить мне путь на самый верх местной пищевой цепочки. Я считал, что ответ был внутри них самих.
   Когда я пробовал технику в самый первый раз, я думал, что "вхождение" в зеркало было неким подобием гидрофикации Хозуки. Но... Я не терял ощущений тела. Я всё ещё имел свою обычную форму. Искривлялось лишь ощущение пространства в Зеркале.
   Это навело меня на идею, что Зеркало могло являться дверью в другое измерение. Другой... Мир.
   ...Который отказывался полностью открываться мне, что бы я не пробовал.
   Из моих мыслей меня вывел скрип открываемой двери.
   - Опять? Хаку-чан, тебе так понравилось валяться с чакро-истощением? - спросила со вздохом вошедшая Мадока. Я сдержал инстинктивный рефлекс ответить на её подначку в виде хонорифика. В последнее время она взяла себе целью довести меня до белого каления. У меня были обоснования подозревать, что это являлось её очередной "тонкой" тренировкой, но спрашивать я не хотел, так как знал, что она не ответит. Разве что заставит чувствовать себя недалёким невеждой.
   - Я не тренирую прыжки, Мадока-сан. Именно они жрут больше всего энергии. Я просто пытаюсь разобраться в свойствах техники, - сказал я, вылезая из Зеркала и растапливая обе ледяные структуры обратно в воду. Усилием воли я отправил получившийся шар воды в специально оставленный для этого таз, вызвав громкий всплеск.
   - Я откачивала тебя три раза за последние два месяца, но суть подобных разговоров так и не меняется, - скептически подняла бровь она. - Если произвести логические выводы, причина окажется в чём?..
   - В том, что я изучал новую технику и не знал её точных расходов.
   - В том, что ты не умеешь останавливаться, Хаку-чан, - устало вздохнула она, прикрыв глаза. - Я не понимаю, в чём дело. У тебя вышло создать технику на основе твоего генома. Серьёзную технику. Большинство шиноби могут лишь мечтать о такой. Но ты недоволен. Отвлекаешься на уроках, весь день думаешь об одном и том же...
   - Я чувствую, что я не раскрыл её потенциал. Назойливое ощущение, словно зуд, не дающий мне покоя... - попытался объяснить я.
   Мадока грустно посмотрела на меня.
   - Как ни странно, но я верю. Знаешь, что мне напоминает такое описание? Архивные записи наблюдения за кланами с улучшенными геномами. Порой ваша кровь знает лучше вас, на что вы способны, - тихо и задумчиво сказала она, прежде чем оборвать себя и внезапно улыбнуться. - Хватит о скучном. Пойдём, я приготовила обед.
   Я согласно и кивнул и пошёл за тихо напевающей какую-то весёлую песенку Мадокой на кухню.
   В последние пару недель резкая смена настроения стала нормой для неё. Я пытался выяснить, в чём дело, и даже кое-что сумел понять. Она сильно переживала о чём-то. Я подозревал, что она волнуется за учителя, вновь отправившегося на очередное срочное задание из Киригакуре, но меня беспокоило то, что её реакция в этот раз была совсем другой.
   Мадока пыталась занять себя заботой обо мне. Последние годы она постепенно теплела по отношению ко мне, но нынче это доросло до непредвиденных мною масштабов. Она полностью вошла в роль любящей матери напополам с заботливой медсестрой. Она всё ещё оставляла "сюрпризы" и "внезапности", тренировавшие мою внимательность и готовность, но делала это почти... Неохотно.
   Признаться честно, я не знал, как реагировать на такое. За прошедшее время я научился различать, какие её реакции истинные, а какие наигранные, и то, что я видел, не состыковывалось с её привычным образом.
   То, как она смотрит на то, как я ем, с умилительной улыбкой. Её ритуал причёсывания моих волос, который продолжался даже после того, как она научила меня, казалось, абсолютно всем премудростям причёсок и их создания. Необъяснимые послабления в тренировках бдительности в последнее время.
   Нет, мне было приятно. Но до жути непривычно и странно.
  
  
***
  
   Вечером, как и всегда с ней, мы занимались искусством печатей.
   Моя кисть плыла по миниатюрному листку быстро, с уверенностью. Сначала формулы сверху и снизу. Затем "контуры", создававшие своими нижними линиями псевдо-круг. И, наконец, кандзи, означавшее "взрыв" в центре.
   - Ты уложился в полминуты, - тихо, с гордостью сказала она, мягко положив мне руку на плечо.
   - Это всё еще гораздо медленней вас, Мадока-сан, - ответил я, покраснев от похвалы.
   - А ещё в два раза быстрей моей собственной скорости после двух лет обучения, - посмеиваясь, ответила она. - У тебя всё впереди. Глядишь, когда-нибудь и до уровня Узумаки доберёшься.
   - Вы часто их упоминали, - заметил я. - Неужели разница настолько большая?
   - Как между домом из дерева и домом из кирпича, - усмехнулась она. - Все печати Узумаки были особенными. Более сильными, более сложными, более качественными. И это не говоря о их техниках запечатывания Хвостатых и Ключе.
   - Что за Ключ? - я спросил заинтересованно. Я никогда раньше не слышал ни о чём таком.
   - Это давнишний миф... Если верить ему, то Узушио сделало скачок в прогрессе познания печатей на десятки, если не сотни лет вперёд. Чушь, если спросишь меня - если у них получился такой прорыв, почему их смогли вырезать? Но я думаю, что что-то они и вправду узнали. Что-то настолько ценное, что привлекло на их головы союз трёх Великих Деревень. Я рассказывала тебе о том, чем всё закончилось.
   - И у вас есть идеи, что это могла быть за ценность?
   Мадока замешкалась.
   - Высокая регенерация. Бессмертие. Что-то такое. Достаточно ценное, но не дающее мгновенных преимуществ в разрушающей силе.
   Моё сердце пропустило удар.
   - Бессмертие? Это возможно?
   - Кто знает? Я - нет. Техники продления жизни существуют, это правда. Но бессмертие? - она покачала головой, затем посмотрела на меня с легкой, грустной насмешкой. - Тебя всё ещё беспокоит страх смерти? А я думала, что ты уже избавился от него. Все мы умрём рано или поздно, Хаку-чан. Таков закон жизни. Всё, что рождено, когда-нибудь умрёт.
   Я посмотрел ей в глаза.
   - Это ложь. Рано или поздно, но человечество победит смерть. Но я не рассчитываю на них. Я найду способ сделать это и сам, - сказал я.
   Я не умру.
   Мадока хотела что-то сказать, но промолчала. Она глянула далёким взглядом на моё творение, вздохнула, и вытащила откуда-то маленький свиток.
   - Я думала отдать это тебе чуть позже... Но и сейчас вполне сойдет.
   Я заметил, что она передала его мне в руки аккуратно, с какой-то атмосферой торжественности. Стараясь не повредить хрупкого вида бумагу, я развернул его. Внутри оказалась длинная печать с необычным узором. Структура была нестандартной, с многими нитями формул, переплетавшимися в странные фигуры, без классического центра.
   - Мой шедевр, - пояснила Мадока с тихой гордостью. - Мой секрет. Нанеси такую на тело, и ты сможешь выжить и вылечиться без медицинской помощи даже после самых тяжёлых ранений.
   Я поражённо уставился на свиток в своих руках.
   - Но вы же сказали...
   - К сожалению, это не полноценная "регенерация в печати", - улыбнулась она печально. - Она не даёт пользователю умереть от тяжёлых ран, но и лечит его на протяжении целых дней. И всё это время она поглощает чакру для поддержания свей работы. Пока она на тебе, запасы энергии восстановить не возможно. Я назвала её "Печать последнего шанса", потому что в этом её функция. Дать шанс сбежать, уползти, выжить.
   Это звучало очень похоже на подобие печати Цунаде, если я правильно помнил. Но...
   - Но разве для чего-то такого не требуются медицинские знания? - спросил я вслух.
   - За кого ты меня считаешь? - негодующе воскликнула Мадока, но тут же засмеялась. - Я и правда не медик, хоть и знаю основы. Печать работает исключительно на усилении биологически благоприятных свойств чакры. Годами я шлифовала её до нынешнего состояния, но я так и не смогла превратить её во что-то большее...
   - Всё равно, это потрясающе! Но... - я неуверенно остановился. - Ничего, что вы отдаёте его мне? Ведь я только новичок и...
   - Ты мой ученик, - отрезала она, сложив руки на груди. - И знаешь уже достаточно, чтобы я могла её тебе доверить. Не оскорбляй меня отказом.
  
  
***
  
   Я видел сон.
   Ледяная пещера с несколькими, уходящими в чёрноту туннелями окружала меня. Я повернулся в сторону того, что показался мне правильным, и пошёл. Я почувствовал легкий ветер.
   Краем уха я услышал странный, далекий звук, приглушенный расстоянием.
   Я шёл, и тьма расступалась предо мной. В бликах льда я видел бесформенные лица и знакомые образы, но они быстро выветривались из памяти. Ветер напевал до боли знакомую мелодию, но моё сознание не могло определить, весёлая она была, или печальная.
   Я шёл, и бирюзовые блики становились ярче, живее. Тьма убегала всё дальше. Звук становился всё громче.
   Я шёл, и наконец увидел перед собой...
  
   Я проснулся с вытянутой вверх рукой и учащённым дыханием. Тяжело выдохнув, я расслабился и откинулся назад на кровать. Провёл рукой по лбу - мокрый от пота. Чёрт, опять то же самое.
   Опять тот же сон.
   В последние дни я начал видеть повторяющийся сон. Даже в прошлой жизни это было бы из ряда вон выходящим событием, в это же мире такая закономерность была жирным намёком. Я был уверен, что эти сны были как-то связаны с моим улучшенным геномом.
   Но каждый раз я просыпался прежде, чем доходил до конца туннеля. Мне казалось, что вот в этот раз у меня наконец-то может получиться, но... Нет.
   Но я был определенно ближе, чем раньше.
   День шёл как обычно. Физические тренировки, каллиграфия, печати вечером. Мадока как раз показывала мне пример, когда я заметил что-то неладное.
   - Мадока-сан? А... У вас угол неверный...
   - Да? - рассеяно спросила она. - Прости, не заметила.
   Меня прошиб холодный пот. Я никогда ещё не видел её в таком невнимательном состоянии.
   - Что-то случилось? - спросил я тревожно.
   - А? Что ты, что ты, всё хорошо, Хаку-чан, - ответила она, подобравшись. - Просто новости плохие получила сегодня. Нет, с Забузой-куном всё в порядке, не волнуйся, - поспешила добавить она, увидев что-то на моём лице.
   Я облегчённо выдохнул, но тревожность всё ещё оставалась во мне. Что же такого она могла узнать?
  
  
***
  
   - Зачем ты позволил ему уйти? Может, нам догнать его?
   - Бессмысленно гоняться за дворовыми псами. Оставь его в покое, он не опасен и может пригодиться в будущем.
   - Тебя не волнует, что он может объединиться с рыжей девчонкой?
   - Кто, он? Он слишком гордый для этого. Нет, меня больше... Раздражает, будет правильно сказать, другой человек. Тот, кто помог ему устроить всю операцию. Такие люди слишком неудобные для моих планов. Сегодняшняя ночь лишь подтвердила моё решение
   - Пошлёшь кого-то?
   - Нет. Я сам. Разомнусь слегка, пожалуй.
  

Глава 6

   Мадока давно забыла, где родилась и кем были её родители.
   Когда-то это её даже волновало. Кажется. Потом она лишь благодарила судьбу, что не родилась клановой.
   Её домом была Киригакуре. Её семьёй была Киригакуре. Её жизнью была Киригакуре.
   Когда-то. Уже давно нет.
   Мадока плохо помнила то время, но подозревала, что её учитель, наверняка горящий сейчас в аду, основательно промыл ей мозги, когда украл её у родителей. Иначе она не могла объяснить, почему не сбежала из этой грязи, когда его не стало. Почему даже сейчас она продолжала верить в то, что у этой деревни есть какое-то будущее. Даже когда ей так хотелось просто исчезнуть куда-нибудь, где был нормальный климат.
   Она бы могла сказать, что это было не в её стиле, но по правде говоря, у неё не было "стиля". Она вообще не помнила свой прежний характер. Отчётливые воспоминания начинались уже на том моменте, когда она имела несколько противоположных друг другу масок.
   Мадока не знала, какая из персон принадлежала ей. Возможно, ни одна из них. Может, все. Она никогда не задавалась этим вопросом. Играла ими, как колодой карт, перемешивая, используя комбинации и раскладывая пасьянс. Зарабатывая престиж, деньги, удобства и силу. Всё так же работая на деревню.
   Что ею двигало?
   Ничего. Поначалу.
   Её просто интересовали люди. Побочный эффект её тренировок, наверное. Она любила наблюдать за ними, раскрывать маленькие секреты их поведения, открывать для себя новые, чуждые ей самой мотивации, рисовать паутину связей и отношений. И чем дольше она наблюдала, тем больше масок появлялось в её колоде.
   Так однажды она и наткнулась на Забузу.
   Конечно же, она сразу заинтересовалась им. Случай, всколыхнувший всю Киригакуре. Мальчик, убивший всех в своём выпуске. Ей редко попадались такие характеры.
   Она хотела узнать ингредиенты для создания такого чудовища. Что его сломало? Что пошатнуло его разум до такой кровожадности?
   И как она сама могла создать такую маску?
   Но Мадока не ожидала того, что узнала.
   Забуза оказался совершенно психически здоров. Его учителя были правы - он был опасен. Но совсем не из-за ментальных расстройств. Она изучала его долгими неделями, подмечая каждую привычку и рефлекс, каждое слово и жест, пока не начала понимать его суть.
   Он был идеалистом. Целеустремлённым, прагматичным идеалистом, которому на тот момент было лишь десять лет. Он увидел то, что категорически ему не нравилось в его окружении, что он хотел изменить больше всего на свете, и, ни капли не смоневаясь, заплатил за эту цену кровью сверстников. Выбрал меньшее зло, и спас этим всех будущих учеников академии от варварской традиции.
   Он был опасен для деревни, поняла она тогда. Его прямолинейность и кровожадность существовали лишь в глазах окружающих. Рано или поздно, но он восстанет против установленных порядков снова. И на этот раз масштабы будут гораздо больше.
   Она могла доложить о нём. Но в итоге оставила свои открытия при себе, продолжая наблюдать. Что-то в нём зацепило её.
   Уже потом, годы спустя, она поняла, что. Под всем своим бурчанием, злобными гримасами и грубостью она нашла кого-то, кто искренне мечтал сделать мир лучше. Всех, за кем она наблюдала до него, интересовали одни и те же вещи. Выживание, сила, власть, удовольствие. Эти желания становились центром их существования. Делали их предсказуемыми. Скучными. Но он оказался другим.
   Мадока долго наблюдала за ним. А потом, к своему удивлению, впервые сделала что-то не для себя или деревни. Познакомилась, помогла, постаралась войти к нему в доверие. Она была заметно старше, но он не обращал на это внимания. Но и не спешил отвечать на предложение дружбы.
   Она затруднялась ответить, почему. Возможно он чувствовал, что ей слишком опасно доверять. Может, он просто решил, что одному ему будет легче.
   Но правда в том, что его амбиции были слишком велики для одного человека, и она воспользовалась этим. Приучила его полагаться на неё, постепенно, услуга за услугой. Когда он открылся ей достаточно, чтобы сообщить о своём грандиозном плане и попросить помощи, она обрадовалась, решив, что он наконец принял её. Но, хотя он и стал доверять ей свою безопасность, он не доверял ей свою душу.
   Она затруднялась ответить на собственный вопрос - почему ей это так сильно не нравилось. Почему её так сильно это зацепило.
   И затем Забуза пришел к ней с учеником, и она как будто увидела другого человека. Для кого-то незнакомого с ним могло бы показаться, что он не изменился, но она изучила его слишком хорошо. Неспокойность и раздражённость, так часто сопровождавшие его, притихли. В жестах появилась некая оживлённость. Ей даже показалось, что он открылся ей самой, в этот раз по-настоящему.
   Этот мальчик словно был кусочком мозаики, которого Забузе недоставало.
   Но и сам Хаку оказался не менее интересной личностью. Мадока сама не заметила, как переключилась на любопытство.
   Взрослое сознание в теле ребёнка. Странный набор знаний. Его влияние на Забузу.
   Она изучала его до тех пор, пока вдруг не осознала, кого он ей напоминал.
   Себя.
   То, как он читает любую ситуацию, словно сцену в пьесе. То, как наблюдает за связями между людьми и слёту понимает их подоплёку. Блеск в его глазах, когда он завершал логические цепочки людских взаимоотношений.
   Мадока не могла не увидеть в нём себя.
   Секрет прошлого мальчика манил её, как огонь манит мотылька. Не смотря на их сходства, он был живым, а не коллекцией ложных персон, как она сама. Так как он вырос таким? Что создало его?
   Почему он был живым, а она нет?!
   Но время шло, и её желание изучить его превратилось в нечто иное.
   Противоречащие желания терзали её, сливаясь в странную одержимость. Она хотела довести его обучение до конца и увидеть, во что он превратится. Она не хотела доводить его обучение до конца, и видеть, во что он превратится. Она хотела защитить его. Она хотела исследовать его. Она хотела...
   Она допустила ошибку. Привязалась.
   Никому нельзя доверять. Ни к кому нельзя привязываться. Близкие люди - самый простой рычаг давления, самая очевидная слабость. Не важно, хотят ли они предать или нет. Если знаешь, как, то их можно всегда заставить сделать это насильно или неосознанно. И даже если это не получится, существует полно других путей. Чем дороже они для тебя, тем сильнее их влияние на тебя. И тем проще влиять на тебя через них.
   Так её учили, и она знала, что это чистая правда. Ведь она сама раз за разом воплощала эти уроки в жизнь, пользуясь этой слабостью других.
   У Мадоки никогда не было таких людей раньше. И теперь, когда они появились, она не знала, что с этим делать. Она чувствовала, словно находилась голышом на личной чайной церемонии Даймё, неуютно, не в своей тарелке, слишком открыто, беззащитно.
   Это меняло её. Заставляло задумываться о странных вещах.
   Какую маску ей стоило выбрать для общения с Забузой? Она никогда не думала об этом раньше. "Много знающий семпай"? "Роковая дама"? Вроде ему нравилась "Изысканная леди"... Но он уже видел большую часть её коллекции, разве нет?
   А какую надеть для Хаку? Её "Любящая мать" справлялась неплохо, но в последнее время эта маска реагировала странно. Некоторые реакции менялись, становились более яркими, необычными, настоящими. И ей почему-то стало тяжело её снимать. Нет. Ей не хотелось её снимать вообще, и это пугало до костей.
   Она понимала умом, что происходит. В конце концов, она хорошо изучила людей, и могла сопоставить симптомы.
   Но это не помогало успокоиться.
   Она всегда была в роли зрителя. Все эмоции, что она наблюдала, переживали другие люди. Даже когда "другими людьми" были её маски. Её эмоции постоянно контролировались, потому что "настоящей" Мадоки, чьи переживания являлись бы реальными, не существовало, и оставались лишь эмоции, расписанные по сценарию для её ролей.
   Но всё изменилось. Она не могла отрицать очевидное. Её отличная память подсовывала ей яркие огоньки воспоминаний.
   Когда её запланированный до минуты сон никак не мог придти, потому что она распереживалась за Забузу, и целый час приводила самой себе аргументы, почему за него не стоило переживать.
   Когда Хаку первый раз сделал печать не по схеме, а попробовал создать что-то новое (без её ведома!), и какое-то сладко-горькое чувство растеклось в груди, слегка закружив голову, когда у него почти получилось.
   Когда он же, торопливо вставая из-за обеденного стола и убегая на свою одиночную тренировку на автомате, сам того не замечая, сказал "Спасибо, ма", и она застыла с пересохшим ртом и белой пустотой в голове.
   Всё это говорило о том, что после стольких лет на свет всё-таки появилась настоящая Мадока. Та, которую она не смогла отыскать сама, и которую нашли Хаку и Забуза.
   Весь её контроль рушился у неё на глазах. Эмоции, что раньше плели её маски, теперь касались и её самой. Но если раньше она лишь наблюдала, то теперь активно чувствовала их все. Словно новорождённый ребёнок она познавала новые их грани, что раньше были ей недоступны, несмотря на весь её опыт и наблюдения.
   Это было больно. Страшно. Сбивало с толку. Завораживало.
   И, не смотря на все неудобства и стресс, Мадока не променяла бы это ни на что в жизни.
  
   Тишину на кухне нарушал частый стук кухонного ножа о доску.
   Из-за плотно закрытого окна еле слышно доносился гул ветра, предвещавшего очередной шторм. Лампочка пару раз неохотно мигнула, но продолжила светить. Уже не первый раз.
   Вкупе с погодой такие мелочи начинали выводить её из себя. Ещё больше, чем в последние пару дней, надо отметить. Именно поэтому она занималась готовкой вместо привычной каллиграфии, несмотря на то, что ни она ни Хаку голодны не были. Мальчик так и вообще наверняка смотрел третий сон.
   Мадока к своему удивлению, обнаружила, что медитативное нарезание овощей и вообще сам процесс готовки неплохо успокаивали её нервы. Гораздо лучше вождения кистью по бумаге. Она любила фуиндзюцу, но это искусство требовало концентрации, и всегда напоминало о работе. Как и каллиграфия, которой её обучал её учитель.
   С кулинарией её мысли устаканивались, переставая скакать в бешеном темпе.
   Пока она резала мясо слегка специфичными движениями непривычного к кухонной работе шиноби, отсутствие новостей от Забузы не так сильно давило на неё. Разбивая правильно яйцо со второй попытки она переставала судорожно перечислять в уме способы, с помощью которых Ягура и его люди могли бы выйти на неё. Выливая равномерно масло, у неё почти получалось уверить себя, что уж в этом, хорошо замаскированном коттедже, о котором было известно лишь нескольким людям, в приличном расстоянии от дорог и посёлков и окружении небольшой рощи, их с Хаку никто не найдёт, кроме Забузы.
   Но что, если с ним что-то случилось? Смогут ли из него выпытать их местонахождение? Что, если он смог сбежать, но не смог сбросить хвост?
   Её сеть осведомителей молчала вторые сутки. Поддерживать связь из подобного места было трудно, но такой тишины раньше ещё не было. Стоило ли ей брать Хаку и сломя голову бежать? Но что тогда станет с Забузой?
   Мозг Мадоки начал в очередной раз перебирать приготовленные на крайний случай печати. Трёхуровневый левый исказитель, двойная барьерная комбинация...
   Масло в сковородке зашипело, выдёргивая её из непреднамеренного транса. Мадока удивлённо посмотрела на неё, затем на свои руки, добела сжимавшие стол, на который она облокотилась, оставляя заметные вмятины.
   Похоже, кулинария всё-таки оказалась не так хороша в плане отвлечения от негативных мыслей, как ей казалось.
   - Как же всё это не вовремя... - пробормотала она невольно.
   Осторожно отпустив стол и стряхнув щепки с рук, она подошла к плите. Аккуратно взяла за ручку сковороду, чуть-чуть перехватила для удобства.
   И с размаху встретила ею выпад кунаем в шею.
   Кипящее масло с шипением расплескалось о спиралевидную маску, и, судя по короткому, болезненному вскрику, частично попало в одинокий глазной вырез. Свободной рукой Мадока схватила кухонный нож и метнулась к замешавшемуся было противнику.
   Выпад ножом отводится в сторону неловким, но очень быстрым, и неожиданно сильным выпадом руки. Взмах сковородой лишь со свистом цепляет кончики черных волос пригнувшегося шиноби. Удар встречает удар, и вскоре становится понятно, что её начальное преимущество стремительно утекает из рук.
   Мадока импровизирует. Она жила в этом доме далеко не первый день, и, как и любой мастер фуиндзюцу, она имела свои собственные, оригинальные идеи о безопасности и перестраховке. Небольшой импульс чакры, и кунай в руке противника, прикоснувшись к вспыхнувшей синим цветом сковородке, исчезает в облачке дыма. Импровизированное оружие, резко потеряв преграду, бьёт по руке в перчатке, но вместо ожидаемого Мадокой хруста поломанных пальцев она слышит лишь глухой стук. Не смотря на это его руку отбрасывает, противник открывается, и куноичи оказывается в его личном пространстве, рубя лезвием по шее.
   Но в прорези маски вновь открывается пострадавший глаз, ослепляя её на мгновение своим кроваво красным цветом, и она по инерции проваливается сквозь фигуру нападавшего, с грохотом и звоном падающей посуды ударяясь о кухонную мебель.
   Шаринган?! И что это ещё за техника такая?!
   Преимущество переметнулось на сторону нападавшего. Почуяв неладное, Мадока исполнила идеальную замену, и краем глаза с изумлением увидела как стул, который она использовала для техники, засасывает куда-то. Она попробовала воспользоваться моментом и метнуть нож в отвлекшегося противника, но оружие прошло сквозь его затылок. Мадока отметила, что его засасывающая техника прервалась чуть ли не в тот же момент.
   Он мне не по зубам, - осознала она. - Нужно ходить с козырей.
   Пять модифицированных печатей складываются меньше, чем за секунду, её ладонь со шлепком соприкасается с полом, и тонкие, ярко-синие вязи печатей словно расползаются по стенам, разрастаясь в паутину знаков.
   - Твоё поганое фуиндзюцу, хм? Слишком поздно, слишком бессмысленно... - протянул незнакомец, неспешно повернувшись к ней. В его глазах вновь блеснул Шаринган. - Против моей техники-- Что?
   Пространство содрогнулось, но таинственная воронка, слега потянувшая её тело, исчезла, так толком и не сформировавшись. Не теряя времени, Мадока рывком достала спицу из волос и метнулась к мужчине. Тот плюнул в неё огнем, но она увернулась, и техника, ударившись в настенный шкаф, вместо того, чтобы зажечь или повредить его, рассыпалась тусклыми всполохами, оставив шиноби в пораженном удивлении. Осознав положение, в котором оказался, он попытался отпрянуть, но его движения выдавали неловкость и ошарашенность, он замедлился на такую долгую секунду, и спица успела вонзиться ему в плечо.
   - Вот и всё, - устало произнесла она, смотря на то, как шиноби постепенно заваливается на бок, теряя контроль над своим телом. - Не думал же ты, что я не предусмотрела возможность повреждения печати? Так просто тебе отсюда не сбежать, даже с твоими чудесными глазками.
   - Я бы не был настолько уверен, - произнёс голос у неё над ухом, и в тот же момент на её голову обрушился тяжелый удар, перемешавший все её мысли.
   Чёрт, он успел поймать меня в иллюзию!
   Думать было тяжело, но она смогла вспомнить и активировать одну из её нательных печатей, выбивавшую чужую чакру из её тела. Тут же гендзюцу развеялось, и она увидела приближавшийся к её лицу ботинок. Удар на секунду вышиб её из сознания и сильно стукнул о стену.
   Мадока всегда считала себя способной куноичи, одинаково хорошо владеющей многими искусствами шиноби. Она не уступила бы в чистом рукопашном поединке один на один большинству соперников из Киригакуре.
   Но этот шиноби явно не был её земляком. И в этом противостоянии всё решал Шаринган. Мадока решительно отодвинула мысли о том, кем являлся мужчина, почему она раньше ничего о нём не слышала, и почему именно он пришёл по её душу, а не кто-то из известных ей ассассинов. Она не могла позволить себе отвлечься ни на секунду.
   Ей серьёзно повезло, что она открыла их бой, травмировав его глаз. Но теперь его преимущество было подавляющим. Любое её движение словно читалось им за несколько секунд до исполнения, любой план тут же раскрывался. Вдобавок ко всему, она не могла поднять взгляд выше его шеи, опасаясь пропустить ещё одну иллюзию, в этот раз последнюю для неё.
   Попытка активировать ещё одну нательную печать с сюрпризом прерывается в тот же момент, как она пытается сложить печать, и ломает пальцы. Ваза с секретной печатью, взятая другой рукой, разбивается метким ударом пальцев, и с шипением взрывается густым белым дымом, но Шаринган видит и сквозь него. Подсечка пропускается в прыжке, начавшемся ещё до того, как она её начала исполнять. На каждую атаку она пропускает по два удара в опасные точки. Хуже всего, она просто перестает успевать за скоростью и физической силой оппонента.
   Через несколько секунд бой окончен.
   Мадоке нечем сопротивляться, когда шиноби прижал её к стене за шею. Одна рука ощущалась как сломанная, пальцы второй по очевидной причине не слушались. Голова безумно кружилась, но силой воли она умудрялась оставаться в сознании.
   - Не расскажешь, что за непотребство ты тут устроила, мм? - спросил вальяжно шиноби, явно намекая на барьерную печать. В его голосе Мадока услышала немалую долю ехидства, и какую-то едва сдерживаемую ярость. Что могло его так взбесить? Неужто заблокированная техника? - Не надо, я сам догадаюсь, - продолжил он, увидев снисходительно-насмешливое выражение лица Мадоки, искаженное болью. - Единственная настоящая широко распространённая пространственная техника - это техника призыва. Хоть многие и называют такими шуншин и каварими, это просто трюки с чакрой. Защита против призывов - единственное, что имеет смысл. Единственное, что могло повлиять на меня.
   Мужчина внезапно остановил свой монолог, сильнее сжав ей горло.
   - Неплохой одноразовый трюк для такой твари, как ты. Как жаль, что против Шарингана ты всё равно ничто.
   - Даже если я подорву к чертям весь дом? - сумела выдавить Мадока. - Попробуй... Кхх... Попробуй тогда испариться, ха-ха...
   - Но такой взрыв нарушил бы контур печатей, мешающих мне, разве нет? Я смогу прожить пару мгновений до того момента, не волнуйся. Давай без беззубых угроз, "Мадока-сан". Я так давно мечтал поговорить с тобой по душам...
   - Вот уж не знала... Что у меня есть... Такие... Агрессивные поклонники... - с хрипом ответила куноичи.
   - Я очень скромный человек, и я осознаю уровень твоей занятости, - протянул мужчина иронично. - Четверть, если не треть всей черновой работы АНБУ. Информационная сеть, снабжающая весь Туман. И... Все нужды деревни в плане печатей. Фуин для хранения. Особые взрывные. Специальные барьерные. Для хранения секретов. Наказующие. Подчиняющие. Пыточные, - с каждым новым словом его голос становился громче и яростней, прежде чем он сделал паузу, и в полной тишине тихо добавил: - И печати для сковывания Хвостатых Демонов.
   Даже сквозь боль и помутневший разум, Мадока начала понимать, куда клонил мужчина.
   - Скажи, тварь, ты помнишь Рин? Рин Нохара? - с каким-то безумием в голосе вкрадчиво спросил он.
   Имя было не знакомым ей, но контекст более, чем ясен. Что-то щелкнуло у неё в голове. Мадока не удержалась.
   - Откуда... Откуда мне знать о твоих шлюшках, мальчик? - хрипло засмеялась она.
   Из горла мужчины вырвался какой-то животный крик и на неё обрушился град ударов. Шиноби знал, как правильно бить на поражение, отстранённо подумала она, постепенно проваливаясь в небытиё. Такими темпами все её внутренние органы откажут раньше, чем за минуту.
   - Это ты! Ты, сука, запечатала в неё Трёххвостого! Она была всем для меня, слышишь, мразь?! Всем! И ты сделала из неё грёбанную бомбу! Из маленькой девочки! Я терпел! Все эти годы я терпел, потому что мне нужен был Туман, а ты была необходима Туману... И я так рад, что теперь, наконец-то, у меня есть повод!
   Вдруг мужчина остановился, тяжело дыша, заметив её состояние, и маниакально зашептал.
   - Нет, нет-нет-нет, даже не вздумай бежать от меня в Чистые Земли! Ты так просто не умрёшь, поняла?! Я не дам тебе так легко уйти! Я превращу твою оставшуюся жизнь в ад!
   Мадока засмеялась булькающим, прерывистым смехом.
   - Что смешного?! - снова взъярился мужчина, подняв голос.
   С трудом Мадока смогла проглотить кровь и поднять замыленный взгляд на него. - Та ваза... Была с сюрпризом. Твои легкие... Уже горят?
   Мужчина замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
   - У меня нет... Противоядия, - продолжила Мадока, медленно, тяжело, но с удовольствием растягивая слова. - Только иммунитет. Поэтому... Беги. Хоп-хоп.
   Неожиданно он закашлялся. Протяжным, тяжёлым кашлем, длившемся несколько секунд.
   - Раз у тебя иммунитет, то я возьму тебя с собой! - рявкнул он, слегка отдышавшись.
   - Попробуй... И тогда я точно подорвусь.
   Шиноби почти отчётливо зарычал в приступе бессильной ярости, осознав патовую ситуацию, в которую она его поставила, но звук почти тут же перешёл в ещё один протяжный, мокрый кашель. Мадока снова слабо засмеялась.
   - Я, вернусь, - мрачно сказал он, тяжело дыша. - Не волнуйся, кх-кх, много времени это не займёт. Может, я даже успею до того момента, как ты подохнешь. - На этих словах он стремительной тенью метнулся в сторону коридора, выходившего к двери.
   Что за монстр... Я думала, он так и не начнёт показывать симптомы... Кто же ты такой, Учиха?
   К сожалению, всё сводилось к тому, что ей этого уже было не узнать. Силы стремительно покидали её, не в последнюю очередь из-за внутреннего кровотечения.
   Она не могла даже пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы воспользоваться печатью Последнего Шанса. Перед глазами плясали психоделические цвета, вызывая противную, тяжелую тошноту.
   Или это её размазанные по её же позвоночнику органы давали о себе знать?
   Я хотела... Я просто хотела пожить с ними ещё немного...
   Наверное, ей стоило ожидать, что когда-то всё повернётся, именно так. Ей работа не подразумевала счастливых концов для неё. Умереть, захлебнувшись своей кровью на полу своей кухни было ещё не самым худшим вариантом.
   Как же, всё-таки... Не вовремя...
   Она лишь надеялась, что с Хаку будет всё в порядке. Наверняка проснувшись от шума, у него хватило ума затаиться и избежать внимания таинственного шиноби, так что у него будет шанс, хоть и не такой большой, как ей бы хотелось...
   - Ма-- Мадока-сан! - раздался знакомый голос неподалёку. - Чёрт, чёрт, чёрт! Печать, где печать... Не здесь, твою, где!.. Нет, нет времени, я не, я не успею... Нужно остановить... Слишком много...
   По какой-то странной причине его отчаянное беспокойство за её жизнь вызвало неуместное тепло в её сердце. Ей нужно было сказать ему, чтобы он бросил её и спасался сам, но она уже ничего не могла сделать.
   Сознание начало покидать её. Слова Хаку приходили к ней всё более раздробленными отрывками.
   - ...Остановить... Зеркало?..
   Отдалённо она ощутила слабый страх, связанный с последним словом в данном контексте, угасавший вместе с разумом.
   И затем весь мир... Раскололся.
  

Глава 7

   Мгновение неожиданного, невозможного триумфа оборачивается потрясением.
   Бесшумный взрыв восприятия гвоздем вбивает яркий свет прямиком в зрительный нерв, резко, мучительно.
   Передо мной, куда ни посмотри, я вижу снег.
   Снег и лёд.
   Два вечных напарника, мои неутомимые спутники.
   Смена обстановки слишком обескураживающая. Я судорожно пытаюсь прийти в себя, наскрести пару нехотя работающих извилин, упрямо игнорируя схожесть ситуации с моим самым первым пробуждением. На самом деле, сходств не так уж и много. Вокруг не было ни намека на зеленый цвет, лишь белый и оттенки синего. Не опушка леса, а скорее горное ущелье.
   Не лес, а скорее Антарктика.
   Родившаяся мысль заводит двигатель разума, выводит из ступора.
   Я резко вскочил на ноги, чудом умудрившись не провалиться в снег. Первым, что я заметил с нарастающей паникой, было отсутствие Зеркала. Вторым, отсутствие Мадоки.
   - Чёрт, она же у меня в руках была, что случилось?!
   Думай, думай, что произошло? Что ты сделал?
   Мне была нужна ясность и план действий. Сейчас же.
   Глубокий вдох. Я закрываю глаза.
   Первым делом я отрезаю слух. Гул ветра исчезает, утопая в тишине. Следующими отрезаются тактильные ощущения, унося с собой колкость снежинок и легкую прохладу. Вкус и обоняние уходят практически незаметно.
   Затем я вырезаю себя из ситуации. Все личные связи, чувства, переживания замирают. На некоторое время они перестают принадлежать мне.
   Остаётся лишь биокомпьютер в мясном костюме, управляемый моей волей.
   Техника Мадоки, по крайней мере её разновидность, разработанная мной лично. Нечто похожее умеет делать и Забуза, но он самиспользует лишь часть, просто отрубая любые эмоциональные связи с врагами настолько основательно, что те прекращают быть людьми в его глазах.
   Ставший холодным разум мгновенно начал анализировать ситуацию.
   Я был потерян. Мысленно, и, похоже, в пространстве. В который раз я оказался в подобной ситуации?
   Часть вины была на мне самом. Я должен был помнить, что Забуза пытался свергнуть Мизукаге, которого, в тайне от всех, контролировал Обито. Но что я мог сделать? Полностью открыть все свои секреты? Возможно, я бы так и поступил, если это помогло бы переубедить Забузу, заставить отказаться от его плана. Я знал, что это бы не помогло.
   Да и откуда я мог знать, что у Обито с Мадокой была такая связь? Очевидно, что самого Забузу он мог бы оставить в покое. Но только не Мадоку.
   Однако проблема была не в том, могли ли мои действия что-то изменить или нет. Проблемой было то, что я не хотел об этом думать пока не стало слишком поздно.
   И когда она умирала у меня на глазах, я должен был сделать хоть что-то, и я сглупил.
   Сейчас, смотря на всё произошедшее трезвым взглядом, я понимал, что действовал неадекватно. Для начала, я мог бы просто спросить местоположение печати Последнего Шанса на теле у Мадоки ещё задолго до того, как всё началось. Но я был уверен, что уж с таким вёртким по жизни человеком ничего плохого не может случится. Первая ошибка.
   Затем я решил, что в ситуации, для выхода из которой у меня не было средств, любая идея была полезной. Я не знал, как нахождение в зеркале могло повлиять на организм Мадоки, но безумно надеялся, что это замедлит её смерть. Вторая ошибка. Эксперименты с техниками в стрессовой ситуации никогда не являлись хорошей идеей, особенно с ранеными людьми под мышкой.
   Обе ошибки серьёзны, но в данной ситуации не имеют значения. Даже если я смог бы использовать печать, Обито умеет телепортироваться. Не знаю уж чем его потравила учитель, но вряд ли бы это задержало безумного нукенина надолго. Я в любом случае не смог бы уйти далеко. А мой эксперимент так или иначе, но к чему-то привёл.
   Но что именно произошло?
   Ассоциативные связи ведут меня по закрученным дорожкам к наиболее логичным умозаключениям.
   Обито умеет телепортироваться и перемещать своё тело между измерениями. Он построил свой стиль боя на этой технике, и она его почти никогда не подводила.
   Почему он так долго возился с Мадокой? Она не боевой специалист...
   Используя бритву Оккама, остаются пара предположений. Он хотел поиграть, помучить? Нет, он был слишком зол, на взводе, неуравновешен. Слишком нестабилен для подобного. Значит остаётся лишь один ответ. Он не мог.
   Почему?
   Мадока - мастер фуиндюзцу.Обклеивает любое место своего проживания печатями словно это обои. Какая-то из них сработала и против него. Какая именно?.. Нет. Не важно. Печать блокировала его игры с измерениями. А я давно предпологал, что Ледяные Зеркала работали на похожих принципах.
   Каким-то образом, вместо того чтобы заблокировать перемещение, печать Мадоки открыла его для меня там, где раньше я лишь безрезультатно бился лбом о стену.
   Выяснив причину, осталось изучить следствие. Где я оказался?
   С одного взгляда понять было невозможно. Крутые, гротескного вида скалы целиком изо льда, вездесущий снег, который до сих пор подсознательно вызывал у меня лёгкое неприятие - вот и всё, что я мог сказать об окружении.
   Перепрыгнуть на другой логический виток. Сюда меня вывела техника моего генома. Должна была существовать какая-то связь. Рассматривая вопрос с этой стороны, Кеккей Генкай Льда вполне мог иметь своё измерение... льда.
   Вывод. Повторное использование техники Зеркал может вывести меня отсюда. Недостаток. С высокой вероятностью появившееся зеркало выведет меня туда же, откуда я пришёл. Неприемлемо. Недостаток. Мне неизвестно местоположение Мадоки. Неприемлемо.
   Неприемлемо Непри--
   ...С трудом я открываю глаза и глотаю арктический воздух, постепенно приходя в себя.
   Я почти не испытывал эту технику раньше. Теперь понимаю, что зря. Но все люди крепки задним умом.
   Она оказалось очень полезной, но глюк в самом конце был опасен. Мне ещё не хватало восстания машин в своей собственной голове.Тараканы, там проживающие, не оценят юмора.
   Зеркало, значит. Нужно проверить, ведь Мадока могла остаться на той стороне.
   Но если это так... Разве она уже не...
   Нет, нужно собраться. Время идёт на секунды.
   Делая пасс рукой, я начал собирать нужную форму, когда меня прервал оглушительный грохот, сопровождаемый землетрясением.
   Почуяв неладное, я заозирался, приклеившись чакрой к поверхности снега чтобы удержаться на ногах. Скала в паре сотне метров от меня, высотой со средних размеров небоскрёб, внезапно начала сбрасывать с себя ледяной покров, наращивавшийся долгими веками.
   Тонны снега поднялись в воздух, и я был моментально оглушён возникшим грохотом и треском древних льдин.
   Вытерев глаза и отплевавшись от набившегося в рот снега, я уставился на исполинский глаз.
   Сначала я даже не понял, на что смотрю. Желтый белок с оранжевыми оттенками по краям был чужеродным в этом бело-синем пейзаже.
   Пока спустя пару секунд чудовищных размеров вертикальный зрачок не сдвинулся, и я не понял, что он смотрит прямо на меня.
   Эта была не скала. Это была чёртоваморда.
   Тяжесть всего мира обрушилась на мои плечи, заставив упасть на колени. Нарастающее давление забрало моё дыхание, заставив сбиться с ритма сердце. Ощущение апокалиптической беспомощности накрыло меня с головой.
  
   [Человек/Проклятая пародия/Червь, способный лишь воровать]
  
   Чужие образы пронзили мой разум, складываясь в трёхмерные слова и значения, вырезая их острой иглой на моём мозгу. Тягучая боль растекалась по черепной коробке с каждой новой секундой.
   - Кто... Что ты такое?! - выдавил я хрипло, пытаясь не подавиться кашлем.
  
   [Кураоками/淤加美神]
  
   Весь ландшафт содрогнулся, стоило этому имени обрести форму, будто сама земля услышала его и возликовала.
  
   [Дождь, моя воля/Снег, мои мысли/Лёд, моя плоть]
  
   Температура начала стремительно падать. Слезы, текущие из моих глаз, почти мгновенно образовали линии льда.
  
   [А ты - Мерзкая случайность/Подарок удачи/Необъодимая жертва]
  
   Образы вдруг словно окрасились цветом ненависти.
  
   [Моя украденная сущность/Что течёт в твоих венах/Проложила тебе путь сюда]
  
   Даже моё тело, защищённое клановой способностью от холода, стало замерзать.
  
   [Я хочу выгрызть твои внутренности/Вылакать твою кровь/Очистить свою эссенцию от мусора, облепившего её]
  
   - Но ты не можешь этого сделать... Разве не так? - спросил я, внезапно засмеявшись. Сухой скрежет, вышедший из моего горла, плохо напоминал смех, но я знал, что это существо услышит его таким, каким я его представлял в моих мыслях.
   Изменения в температуре резко остановились. Ветер приутих.
   Я широко улыбнулся, несмотря на боль, вызванную движением заледеневших мышц лица, и продолжил говорить, стараясь сфокусироваться на уверенности, которой не чувствовал.
   - Я нужен тебе. Иначе ты бы меня уже убил. Поведай же мне, о могучий дракон, сколько сотен лет ты сливался с этим ландшафтом? Когда последний раз свободно разгуливал по просторам этого мира? Твоя чешуя не отражала лучи солнца целые века. Способен ли ты просто встать на ноги, или даже этого лишился?
   Ответом мне был лишь утробное рычание, заставившее все моё тело завибрировать.
   - Т-ты прав, я попал сюда случайно. Настолько случайно, что сомневаюсь, что кто-то из моего клана мог повторить мой успех. Да и не упустил бы ты шанса. Ты говоришь, что в моих венах течёт твоя сущность? Что её своровали? Это ли причина, по которой ты лежишь статуей здесь все эти годы?
   Жгучая, раздирающая ненависть.
   - Я читал о тебе, бог снега и дождей. Лишь упоминание вскользь, как о предрассудках древних, малообразованных дикарей. Никто не помнит тебя, почти никто не знает о тебе, даже люди, использующие твою силу, не имели ни малейшего понятия о том, что она кому-то принадлежала. Может ты и был богом... Но чего стоит бог, в которого никто не верит?
   Дикий, необузданный голод на мгновение забил мои чувства, заставив желудок, судя по ощущениям, пару раз перевернуться.
   Всё-таки я был прав!
   - Вряд ли вера нужна для поддержания твоей жизни, иначе ты бы давно умер. Но без неё у тебя нет былого могущества. И даже раны свои вылечить тебе не под силу. И теперь ты тратишь последние крохи... Чтобы напугать меня? Заставить склониться перед своей волей? Не смеши меня!
  
   [Ты станешь моим жрецом/Дабы нести слово обо мне в свой мир/Искупить грех своего рода]
  
   - И с чего ты взял, что я соглашусь на что-либо? Ты угрожаешь мне, оскорбляешь, но при этом хочешь, чтобы я был твоим жрецом?
  
   [Ты станешь им - Или умрёшь/Я слышу это в твоём сознании/Твой животный страх]
  
   - Если умру я, умрёшь и ты, тупой дракон! Я знаю, как жестока бывает надежда! Моего клана больше нет! Никто больше не попадет сюда, даже если случится чудо! Со мной исчезнет твой последний шанс, и ты проживёшь остатки своих дней зная, что сам похоронил себя. Моя смерть станет твоей. Жалкое насекомое сравнится с богом. Этого ли ты хочешь?!
  
   [Ты станешь моим жрецом/Или встретишься с тем/Чего боишься больше меня]
  
  Смерть, понял я. Эта ящерица-переросток говорит о смерти. Что я боюсь её куда как больше, чем самого Кураоками.
  Сообразительная тварь. Можно бояться боли, насилия, даже опасности - и я их боялся, как все нормальные люди. Вот только по-настоящему я боялся лишь одного - конца своего существования. Размеры дракона и догадки о его прежней силе поражали воображение, но не вызывали того самого страха.
   Но это ничего не меняло. Мы оказались в патовой ситуации.
   ...И тут я почувствовал его предвкушение.
  
   [Раз свою жизнь так бережёшь/Не против будешь/Коль оборву я чужую]
  
   Спустя мгновение я, словно наяву, увидел Мадоку, пленённую во льду. Это был лишь образ, и по нему было невозможно определить, где она находится.
   Я понял, к чему он клонит.
  
   [Червь, что бережно держал в руках ты/Не дал я уйти за грань ей/Её судьба = Твоё решение]
  
   Шах.
   Теперь моё вхождение в кабалу было лишь вопросом времени. В независимости от того, насколько я не хотел её смерти, если я не начну делать уступки, я потеряю её, чем бы этот конфликт не закончился в итоге.
   - Если... Если я соглашусь. Что я получу взамен? - выдавил я.
   Чудовищный глаз будто начал наливаться огнём
  
   [Жадный вор/Хочет красть/Даже на смертном одре?!]
  
   В этот раз его мысли словно кричали, и я застонал от головной боли.
   - Если я вернусь тем же путём, что и пришёл сюда, я умру, - еле выговорил я, пытаясь донести свою мысль во что бы то ни стало. - Я не смогу убежать. Мне нужен другой выход. И мне нужна Мадока. Мой клан истребили, и до сих пор ненавидят. Она нужна мне!
   Воцарилась тишина, прерываемая лишь моим прерывистым дыханием.
   Секунды текли, но он молчал.
   И я решил использовать последний козырь.
   - Кагуя Ооцуцуки. Плод чакры. Дерево-Бог.
   В ту самую секунду, как я произнес первые два слова, я ощутил, как всё его внимание сконцентрировалось на мне. Это было невозможно описать словами.
   - Я знаю о них. Я знаю, что это они почти убили тебя - прошептал я одними губами.
  
   [Садовники]
  
   Что, простите? Точнее, кто, простите?
  
   [Чужие миры/В их глазах лишь сад/Для культивации их чудовищного саженца]
  
   Внутри меня всё похолодело, хотя, казалось бы, куда ещё?
   Сколько ему было известно?
  
   [Надменные паразиты/Разбрасывающиеся чужими вещами/Не понимая их сути]
  
   Я ошалело молчал, переваривая новую для себя информацию.
  
   [Мои раны/Не их воля/А саженца жажда]
  
   Синдзю съело богов? Как будто я до этого мало боялся этого лавкрафтовского ужаса.
  
   [Глупого садовника/Что саженцем порабощён был/Заточили вместе с её новым хозяином]
  
   - Эта глупая садовница оставила лазейку, которой в скором времени могут воспользоваться для возрождения... "Саженца", - прервал его я.
   Воцарилось молчание.
  
   [И знаешь ты/Кто мир обречёт/И путь его?]
  
   Я выдохнул. Он почувствует ложь. Поэтому нужно перевести всё в полуправду.
   - Я знаю достаточно, чтобы это остановить. Если мы договоримся.
   Потому что правда была в том, что я не знал "кто" и "как". Я не дочитал историю до конца. Про Кагую и Синдзю я знал откуда-то ещё. Обсуждал с друзьями, которые прочли? Узнал спойлеры? Суть в том, что мне были известны лишь их имена и роли, и я мог только догадываться, как всё в итоге разрешилось.
   Но я знал о цепочке событий, которая привела к "финальной битве", и этого должно быть более чем достаточно чтобы её прервать.
   Наконец, спустя несколько минут размышлений, Кураоками заговорил вновь.
  
   [Отныне наши жизни сплетены/Найду иной выход отсюда тебе/Но другого червя лечить не стану]
  
   - Да не нужны мне твои жалкие остатки энергии! Просто удержи на этом свете и дай доступ к её телу!
  
   [Жрецу моему лишь желание нужно/Чтобы мир этот лепить/С моего благословения]
  
   Отправленный им мыслеобраз, показывающий как, отчётливо отдавал ехидством.
   Вот же мелочная ящери-
   В следующий момент мои мысли вышибло от хлынувшего в мозг потока информации.
   Кураоками не соврал, когда сказал, что я могу лепить этот мир как хочу.
   По правде говоря, это и не было полноценным "миром". Просто карманное измерение, способное выдержать метафизический "вес" бога. Поэтому физические законы здесь были словно из пластилина, податливые, мягкие, легко меняющие форму и свойства. Это был обоюдоострый меч. Я не мог позволить себе "слишком" многое - иначе мог вычеркнуть себя из мироздания неудачным жестом.
   ...А я уже собирался превращать снег в сахарную пудру...
   Мне не хватало знаний, чтобы отыгрывать полноценного хозяина измерения, однако со мной поделились инстинктивным пониманием что можно, а что лучше не надо.
   И, разумеется, я не мог как-то влиять на дракона или вредить ему.
   Спустя невыносимо долгих пяти секунд всё закончилось.
   Я пожелал и обернулся.
   Передо мной возвышался столб из кристально чистого льда, парой метров в диаметре. В центре него застыла, словно в янтаре, Мадока.
   Я подошел ближе, поднимая руку ладонью вперёд, и лёд расступился предо мной, растаивая стайками твёрдых капель. Наконец моя ладонь уперлась в ткань блузки. Через прикосновение я ощущал, что температура её тела была гораздо ниже нуля по Цельсию.Также я заметил, что лёд не освободил её, вновь заполняя открытые участки против моей воли, как только я убирал руку оттуда. Видимо, это было тем, что на данный момент не давало Мадоке умереть.
   Запоздало я сообразил, что если хочу найти печать на её теле, то мне, возможно, придётся её раздевать. А если она ещё и скрытая в пассивном состоянии?
   Отгоняя непрошеные смущающие образы, я дёрнул рукой натренированным движением и схватил выпавший из рукава свиток. Развернув его, я распечатал кисть и чернила, небрежным жестом руки заставил падающий снег исчезнуть, погоду проясниться, а ветер утихомириться, и затем воздвиг небольших размеров стол и стул изо льда. В догонку, просто из вредности, сделал свет ярче, направляя его лучи на стол и позади меня.
   Мне нужно было сконцентрироваться, чтобы не напортачить. Печать Последнего Шанса была обманчиво простой, а у меня не было бесконечного числа попыток. Впереди меня ждало около часа кропотливой работы.
   А гигантский годзилла-подобный дракон, раздражённо зыркающий мне в спину? Что ж, он ждал всё это время, так чтосможет подождать ещё немного.
   И нет, я совсем не мстителен.
  
  
***
  
   Ждать, как оказалось, пришлось гораздо дольше, чем ожидалось. Печать Последнего Шанса не была волшебством, и ей было нужно некоторое время, чтобы вывести организм из критического состоянии и стабилизировать его. В случае Мадоки - несколько часов для того, чтобы я мог нести её, не опасаясь случайно добить.
   Я смотрел на масляно-чёрный лёд моего нового выхода из этого измерения и размышлял о сущности бытия. Конкретно о том, в Ад какой религии меня может отправить эта хренотень.
   Кураоками сказал, что эта штука выведет меня относительно далеко, но в пределах континента. Уточнять он не собирался, да и у меня не было сил выцеживать из хиккикомори со стажем и раздутым чувством собственной важности информацию тысячелетней свежести.
   Перед тем как я собрался с духом и вошёл в жуткую вариацию моего Зеркала, Кураоками остановил меня.
  
   [Жрецы мои/Обязанность несут/Восхвалять меня ритуалами]
  
   Я удивлённо обернулся.
   - Ритуалы? Небось и жертвоприношения тоже нужны?
  
   [Одно есть другое/Жертвы, что я требую/Не жизнь, но часть души]
  
   - И что это значит? - спросил подозрительно я.
  
   [Поймёшь ты/Когда время придёт/И я позову]
  
   - То есть ты хочешь сказать, что у нас теперь телепатическая связь и ты будешь мысленно разговаривать со мной?! - ошеломлённо спросил я. - Только этого не хватало. Я, блин, что, протагонист?! Мне не нужна шизофрения!
   Ответом мне было молчание. Стоило мне моргнуть, как дракон исчез, явно воспользовавшись своими божественными правами администратора. То, что некогда было похоже на горную местность, превратилось в равнину.
   Мне оставалось лишь хлопать ртом в немом возмущении.
   Негромко выругавшись, я обернулся, и, удобней перехватив Мадоку на своём плече, зашагал прочь из этого мира. Впереди меня ждало множество проблем - выживание, поиск еды и жилья, но все они были решаемы. Я уже не был тем беспомощным дитя, которому нужна была помощь сирот чтобы не подохнуть с голоду.
   Вот только я надеялся, что Кураоками не будет сильно злиться, если я вернусь сюда в том случае, если понадобиться срочно скрыться от преследования.
   Или просто на ночлег. Ведь тут так безопасно!
   Интересно, стоило ли мне начинать выклянчивать у него билетики на посещение?
  

Глава 8

   Бывают такие моменты в жизни, когда хочется открыть окно Статуса, и абсолютно бесстыже вложить все свободные очки в параметр "Удача", чтобы затем откинуться на спинку удачно подставившегося кресла и расслабленно наблюдать, как с неба аккуратно сыплются деньги, красотки и красотки, обернутые в деньги.
   К сожалению, для получения такой удобной способности сначала нужно быть достаточно удачным, чтобы она оказалась реальной, а не чьим-то разгулявшимся воображением.
   Я же таким точно не был, поэтому в данный момент усердно разжигал спичками собственноручно собранный костёр.
   Спичками! Словно и не шиноби вовсе!
   ...На самом деле я был просто слега раздражён, а использование спичек шиноби никак не порицалось. Далеко не каждый может щелчком пальцев вызвать чакру огня, так как управление стихийной чакрой занятие не легкое, ему обучают обычно в гораздо старшем возрасте, и многие останавливаются на той стихии, что ближе им. Я, как тот, кому изначально легко давались Вода и Ветер, был в этом плане среди избранной элиты, так как владел сразу двумя. Грех жаловаться.
   Огонь просто отказывался подчинятся, по крайней мере пока. Всего лишь плохая синергия с уже освоенными. Мне совершенно нечего стыдится.
   С ненавистью посмотрев на коробок, с обложки которого надо мной смеялся какой-то чересчур добродушного вида мужичок, я тяжело вздохнул и убрал инструмент своего позора обратно в карман.
   Самое главное, что костёр был готов и уже вовсю разукрашивал яркими отблескамистены и потолок воздвигнутого мной ледяного домика, согревая лежащую неподалёку бесчувственную Мадоку. Мне-то холод не страшен, а вот ей среднестатистическая температура Страны Снега явно не пошла бы на пользу.
   Страна Снега... Боже, вот уж удружил, так удружил.
   С одной стороны, это было логично. Войдя в одну льдину, я вышел не абы где, а из другой. На этом континенте было не так много мест, где можно найти натуральные конструкции изо льда подходящего размера.
   С другой стороны, к чёрту логику. Я помнил Страну Снега по урокам Мадоки. Маленькое островное государство, зима круглый год, живут за счёт экспорта различной техники, живут бедно. А ещё где-то пять лет назад здесь в результате вооружённого переворота сменилась власть, главный ум страны умер от руки младшего брата, и жить стали совсем плохо. Как вскоре оказалось, у нового правителя был самый что ни на есть отвратный характер, гораздо больше амбиций, чем мозгов, и банда "технически не нукенинов". Его интересовала лишь разработка нового оружия, и его слово было закон. Экспорт быстро накрылся медным тазом, а все нужные для комфортной жизни ресурсы банда нового Даймё собирала с населения. Тут бы нарасти гражданским волнениям, а шиноби Юкигакуренаконец-то начать активные действия против узурпатора, вот только население было слишком малочисленным, оголодавшим и беспомощным для волнений, а бравые шиноби Деревни, скрытой во Снеге, и были теми самыми "технически не нукенинами".
   Вся эта история была очень странной, особенно вялая реакция других стран на такой наглый захват власти и смену Даймё руками шиноби своей же деревни. Весь существующий мир был построен на связи между странами и их личными деревнями шиноби. Даймё и государство страны управляли потоками денег и ресурсов, обеспечивая свою Деревню так нужными ей заказами, по самым премиальным расценкам, а те, в свою очередь, были обязаны служить в роли военной мощи страны и эти заказы выполнять. И если связь между ними нарушалась...
   Убийство Даймё считалось святотатством. Та же Сунагакуре, оказавшаяся в отчаянном положении из-за решений Даймё Страны Ветра аутсорсить заказы чужим шиноби, вместо того чтобы устранить его, напала на Коноху, чтобы доказать ему свою силу и профпригодность. Потому что, если ты хочешь доверия между страной и деревней, деревня не может устранять членов правительства страны, которая её приютила. Особенно её лидера. Этим можно не только порушить всю систему, обеспечивающую комфортную жизнь и доступную работу десяткам тысяч твоих людей, но и привлечь внимание соседей, которые с радостью воспользуются ситуацией, при полной поддержке лидеров своих стран, которых такая безнаказанность совсем не устраивает.
   Тайное устранение не поможет. Охрана Даймё, как правило, набирает почти весь свой состав из шиноби своей же деревни. Если они упускают успешное покушение, то первым делом тень падает именно на них. Любая смерть действующего Даймё расследуется как покушение по умолчанию.
   Ситуация же в стране Воды, чью Даймё убил Кисаме, и описывать не надо. Киригакуре пытается держать всё в стабильности силовыми методами, но страна утекает у них из рук. Повсеместный голод, безработица, запредельная преступность, анархия... Есть, конечно, Мей Теруми и её планы, но что она на самом деле может сделать, пока Ягура жив, здоров и у власти?
   А в Конохагакуре Даймё даже выбирает самого Хокаге, пусть это по большей части и формальность, так как кандидатуры отбираются самой деревней и согласовываются при активном участии её верхушки.
   Скорее всего, ситуации в Стране Снега кто-то помог развиться. Может, кому-то не нравился технологический прогресс, а может, потому что всех не устраивал предыдущий Даймё. Возможно, причина была в том, что это маленькое, бедное островное государство и всем было плевать, какие интриги тут проворачиваются и каким образом это происходит.
   Всё это было очень интересно, но я не собирался ввязываться в местную политику. Меня волновало собственное благополучие и Мадока. Поэтому беспокоила меня лишь одна неприятная деталь, связанная с этой историей.
   Ко всем своим прочим блистательным личным качествам, Казахана Дото был лютым параноиком, везде видевшим заговоры против себя. Это выражалось в том, что никто не пересекал границы страны без его ведома, а любых подозрительных личностей могли запросто лишить жизни.
   И, чего уж лукавить, миловидный и ухоженный маленький мальчик с бессознательной женщиной под мышкой были подозрительней некуда.
   Лишнее внимание нам было совсем не нужно. Поэтому я даже не пытался найти ночлег в каком-нибудь близлежащем поселении, избегая даже приближаться к ним, и впервые на практике воспользовался печатью, собирающей дым, чтобы костёр не выдал наше местоположение.
   Долго так продолжаться не могло. Я не собирался селиться в этой богами забытой стране.
   Однако достичь континента на своих двоих попросту не представлялось возможным - море было слишком неспокойным, а расстояние слишком большим. Так или иначе, но нам придётся найти корабль и, если мне не изменяет память, в Стране Снега был лишь один портовый городок, который почти наверняка находился под пристальным надзором Дото и его шиноби.
   Однако, это были проблемы будущего меня. Сейчас моей первостепенной задачей был уход за Мадокой и добыча еды.
   Я прямо чувствовал незримое одобрение со стороны своих первобытных корней. Костёр, охота, своё логово с бессознательной женщиной внутри - всё по заветам предков, только дубины и набедренной повязки не хватает.
   Ясно было одно - ситуация не сдвинется с места, пока Мадока не очнётся и не восстановится до подвижного состояния. К счастью, все её конечности были на месте, голова или сердце не повреждены, а значит, что вопрос был лишь в том, сколько времени на это уйдёт.
   Облегчение, вызванное её поправлявшимся здоровьем, помогало справиться с пережитым днём ранее. Я еще пару часов отходил от напряжения, глупо хихикая время от времени, после того как вышел из того измерения. Не потому, что смешно было, просто нервы шалили.
   Встреча с местным божеством вызывала множество вопросов, думать о которых совершенно не хотелось, но мои мысли раз за разом возвращались к ним.
   Кеккей Генкай - эссенция богов, взятая у них силой? С этим ли связаны названия некоторый определённых техник? Я почти не помнил имени "Кураоками" до всего этого, но я и не особо интересовался азиатскими пантеонами. Зато я был хорошо знаком с именами "Аматерасу", "Сусаноо", "Изанами" и "Изанаги". Упоминания о них встречались и в этом мире, но Синтоизм не был активной религией, назывался по-другому, и вообще относился скорее к полузабытым мифам.
   Чем являлся Шинигами? Трупом божества, чем-то ещё? Откуда у Узумаки были эти их маски, помогавшие управлять им?
   Что насчёт Хидана и его Дзясина? Была ли их ситуация похожа на мою? И кем был Дзясин? Ведь "Злое сердце" явно не его настоящее имя.
   У меня было слишком мало информации, но я абсолютно не горел желанием выпрашивать её у Кураоками. Слишком свежи были воспоминания от встречи, слишком тяжело его присутствие в моей голове.
   Решив, что мне срочно нужно было развеять мрачные мысли, я поправил поудобней подсумок с кунаями на ноге, жестом руки открыл проход в ледяной стене и направился на охоту.
  
  
***
  
   Это случилось на третий день моего пребывания в этом промёрзлом лесу.
   Лицо Мадоки наконец-то начало возвращать себе здоровый цвет и, по моим крайне приблизительным прогнозам, она должна была очнуться со дня на день. Слегка пораскинув мозгами, я пришёл к выводу, что, проснувшись, она будет зверски голодной, и мне надо бы запастись провиантом, поэтому отправился за дополнительной крольчатиной.
   Но стоило мне отойти на пару сотню метров от своего импровизированного лагеря, как я наткнулся на двоих помятого вида личностей, устало бредших по направлению к нам.
   Выглядели они неважно. Грязные, рваные плащи носили следы порезов, явно оставленных режущим оружием, пестрили дырками, и почти не скрывали самурайских доспехов. Шлемов при них не было. Лица были измождённые, волосы спутанные и давно не мытые, но взгляд у обоих был твёрдый и упрямый. Они не заметили меня, прыгавшего по ветвям и стволам деревьев, но я не мог сказать, что в этом была целиком моя заслуга - я сомневался, что они были в состоянии вовремя заметить медведя, если бы тот внезапно появился и понёсся на них.
   Судя по всему, я наблюдал членов местного сопротивления.В этой стране разве что они могли одновременно быть при такихдоспехах и оружии, и в то же время в таком плачевном состоянии.
   Определив на глазок траекторию их пути, я понял, что на мою ледяную постройку они натолкнуться не должны, и уже начал прикидывать, следует ли мне незаметно сопроводить их, на случай если они вдруг решат поменять направление, когда услышал в своей голове чужой голос.
   [Они сойдут]
   Вне своего измерения мыслеречь Кураоками была не такойиной, не оглушала своей интенсивностью, но даже так я чуть не свалился с ветки от неожиданности.
   - Сойдут? Для чего? - шёпотом спросил я, почуяв неладное.
   [Для ритуала. Время пришло.]
   Я устало облокотился спиной на ствол дерева.
   - Ты так и не объяснил мне, в чём его суть, - сказал я, краем глаза следя за медленно приближавшимися самураями. - Ритуал подразумевает правила - слова, жесты, действия, всё должно следовать одной схеме. Более того, почему сейчас? Почему они?
   [Не важно. Ты поймёшь. Сейчас.]
   Предчувствуя предстоящую передачу информации, я покрепче ухватился за дерево, и, как оказалось, не зря. На пару секунд я потерял окружение и покачнулся, но сумел удержаться.
   - Отлично. Просто замечательно. Похоже теперь я знаю, как проводить ритуал. Но может ты ответишь на другие мои вопросы?
   [Ответы придут в процессе.]
   Я сдержал рвущееся наружу негодование и прикрыл глаза. Спорить с ним было бессмысленно.
   Тем более, что двое мужчин уже почти добрались до моего дерева.
   Бесшумно падая на плечи тому, что шёл позади, быстро и сильно хлопаю тому по ушам. Спрыгнув с его плеч, подныриваю к удивлённо обернувшемуся второму, вырубая его резким апперкотом ногой. Развернувшись, добавляю в челюсть упавшему на колени первому, отправляя и его в нокаут.
   Выдох.
   Подойдя поближе, я осмотрел лежащего передо мной человека. Мужчина, около сорока лет, темноволос. Никаких особых примет. Обшарив его, я не нашел ничего кроме очень скромного и пустеющего кошеля.
   Бессмысленное действие. Я просто тяну время.
   Собравшись с духом, я достаю кунай и, прежде чем передумать, резко делаю надрез на своей ладони.
   - Боже, услышь мой зов. Прими это подношение и смилостивись над рабом твоим.
   Слова скребут язык. Я чувствую тошноту.
   Аккуратными движениями я рисую своей кровью Тории* на лбу у самурая.
   - Даруй силы слуге своему, раздели с ним трапезу свою.
   Я прикладываю левую ладонь к нарисованному символу и чувствую, как что-то подступает к горлу.
   Осталась лишь одна фраза. Она была слегка странной, в том плане, что у неё были вариации. Но мне было всё равно. Я хотел побыстрей закончить всё это. И я выбрал наобум.
   - Сто дней!
   Эйфория.
   Лимбическая система заходится в припадке, прилежащее ядро плавитсяот перегрузки.
   Кураоками поглощает что-то из этого человека, и я ем вместе с ним.
   Сдвиг.
   Я смотрю осознанный сон.
   Это жизнь самурая, которого я поглощаю. Минута за минутой, секунда за секундой. Я не могу промотать то, что вижу. Я не могу заблокировать то, что он чувствовал. Я заперт, и я ем. Он ест.
   Это обычная похлёбка. Но овощей в ней почти нет. Как и соли. Как и вкуса.
   Напротив меня сидит маленький мальчик, с такой же тарелкой.
   Я не знаю, как его зовут, но чувствую чужеродную заботу к нему.
   Сын? Воспитанник?
   Они почти не говорят. Не только за столом, но и в повседневной жизни.
   Я всё ещё не могу промотать то, что вижу и чувствую.Как самурай ест, ходит в туалет, хрипло спорит с продавцом за гроши. Как он напивается в баре со своими старыми друзьями. Как тренируется с катаной на заднем дворе. Как мастурбирует, шёпотом зовя чьё-то имя.
   Лишь сон проматывает время, даря передышку.
   День за днём, неделя за неделей, я продолжаю жить в его теле, чувствовать его чувства.
   Спустя некоторое время, его рутина прерывается. Судя по обрывкам разговоров, он был на мели. Он нанимается в отряд охраны торгового корабля, одного из немногих, что всё ещё посещают страну. Его единственное условие - сына он возьмёт с собой.
   Капитан оказывается человеком приятным, и легко соглашается. Быстро выясняется, что самурай не переносит качки, но показывать слабость ему запрещает гордость.
   Я страдаю вместе с ним.
   Время идёт, и корабль без особых проблем добирается до пункта назначения. Капитан говорит, что он пробудет в порту ещё неделю. Самурай и его сын свободны делать что хотят на это время.
   Они радостно соглашаются, но радость эта мимолётна, и растекается в горечь. Местные условия жизни оказываются несоразмерно лучшими, чем на их родине. Продукты стоят почти ничего, нет вездесущих стражников, люди порой даже улыбаются, просто идя по улице. Эта разница гложет его, насмехается над ним, топчется по давно забытым больным местам. Потому что он помнит лучшее время, в отличие от своего сына? Я не знал.
   Но в тот же день, самурай испытывает шок, выбивающий из его головы все остальные переживания. На огромном плакате он видит Её - Принцессу Страны Снега, в чью смерть верили все. Он расспрашивает о ней кого может. Фудзиказе Юкие, говорят они. Юный талант, актриса.
   Шок оборачивается решимостью.
   Время продолжает ползти.
   Самурай оживает. Его тренировки становятся более регулярными, интенсивными. Он не владеет чакрой, но его талант с мечом вышколен тысячами часов тренировок. Его сын, видя преображение, становится заметно радостней и активней. Они начинают чаще разговаривать.
   Маршрут торгового корабля не долог, и через пару недель путешествия они снова в стране Снега.
   Самурай оставляет сына дома и встречается с одним из своих друзей. Он рассказывает, что заполучил важный секрет, и что ему нужно встретиться со "старой гвардией". После короткой беседы они отправляются в путь.
   Их встречают разбойники.
   Я чувствую синяк от стрелы, не пробившей доспехи. Чувствую порезы, оставленные поржавевшей сталью. Чувствую смертельную усталость.
   Чувствую радость, потому что понимаю, что скоро всё закончится.
   Это происходит через пару часов.
   Резкая боль, звон в ушах, дезориентация. Секундой спустя - снова боль и чернота.
   Я снова я.
   Я наконец-то понял, в чём смысл ритуала. Я кормлю Кураоками куском души, определяя размер последней фразой молитвы. Словно стригу овец ради их шерсти.
   И я ем сам. Но не душу, нет. Я ем память, в тех же размерах. Вариаций всего несколько.
   Десять дней. Сто дней. Тысяча дней. Десять тысяч.
   Миллион.
   Меня выворачивает на снег, словно желудок пытается избавиться от чужих воспоминаний. Бесполезно. Они выжжены в моей памяти, и я могу вспомнить любую секунду.
   Но к своему удивлению я обнаружил, что моё сознание быстро справилось с бардаком в голове. Подозрительно быстро, даже. Сто дней чужой жизни разложились по полчкам и стали полностью доступны, больше не давя на сознание своей инаковостью.
   Основная проблема была в другом.
   Я съедал память. Оригинальный владелец терял её навсегда.
   В этом были плюсы и минусы. Плюс состоял в том, что самурай не вспомнит моего лица и факта нападения.
   Минус - то, что он знал государственно важный секрет, что поменял его жизнь и мог поменять жизнь многих других. Его сын видел изменения и, возможно, что-то заметил. Его другие друзья тоже могли заметить. Ладно, это всё были мелочи. Но его напарник знал больше, и знал о моём нападении.
   Проделать то же самое и с напарником? Один человек, потерявший память - случайность. Двое - закономерность. Если я ещё и к сыну сунусь...
   И что насчёт принцессы? Не обрёк ли я только что целую страну? Но что она могла сделать, без поддержки шиноби? Да и судя по виденному мной, сдалась ей эта бедная страна. У неё впереди успешная жизнь и карьера.
   Медленно я взял в руку выпавший в процессе ритуала кунай.
   Если они просто исчезнут... Так будет лучше, разве нет?
   "Умерли от ран, полученных в бою с разбойниками". Просто и понятно. Совсем не подозрительно - или подозрительно, но в удобном для нас ключе.
   Всего лишь пара ударов.
   Кто они мне, в самом-то деле? Плевать я хотел на судьбу его сына и на их отношения. В аду видел этот разрастающийся огонёк надежды на лучший мир, что чувствовал самурай.
   Это меня не касается.
   Мне всё равно.
   ...Мягкая, тёплая ладонь накрывает мою дрожащую руку с оружием, остановившемся у горла бессознательного мужчины. Другая вытирает слёзы с моих щёк.
   Я плакал?
   - Шшш, всё в порядке, - шепчет Мадока. - Не спеши. Мы вместе со всем разберёмся. Нет ничего глупей, чем обрывать чью-то жизнь, находясь в таком состоянии. Разве ты забыл?
   Я отрицательно покачал головой.
   - Нам нужно о многом поговорить. Я ведь и не рассчитывала снова открыть глаза, знаешь? Да и поесть хотелось бы, - смущённо засмеялась она. - А эти ребята подождут, никуда не денутся. Ты же помнишь нужную печать?
   Я закрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов и выдохов.
   - Помню, - ответил я твёрдо. - Простите, Мадока-сан. Я хотел накормить вас, когда вы проснётесь, а вышло... Вам не стоило двигаться, вы были при смерти всего несколько дней назад.
   - Пустяки, пустяки, - отмахнулась она. - Отлежусь чуть позже. Поставь им печати и расскажи уже наконец, что случилось, пока я была без сознания.
   К счастью, усыпляющий фуин был одним из самых простых. Мне потребовалось лишь несколько минут, чтобы нарисовать две штуки и налепить их на лбы мужчин. Закончив с этим, я поведал ей о событиях прошлых дней, утаив лишь некоторые детали, вроде упоминания Ооцуцуки.
   - Боги, хмм? Я не религиозна, но то, что ты описал... Кто бы мог подумать, - задумчиво произнесла Мадока. - Твой же "контракт" с ним... Ты знаешь, как я отношусь к подобного рода поводкам, но я не могу тебя винить - всё-таки ты смог вытащить нас из патовой ситуации. И ты прав, что беспокоишься о том, что этот твой ритуал могут отследить. Кража воспоминаний? В нашем мире убивают за куда менее опасные способности.
   - Но эта способность слишком полезна, чтобы не использовать её, - возразил я.
   - Верно. Однако тебе будет необходимо планировать всё до мелочей каждый раз, если ты хочешь, чтобы это осталось в секрете. И ты не сможешь пользоваться этим часто. Если, конечно, ты не готов убивать тех, на ком используешь ритуал?
   - Я буду каждый раз проживать их жизнь. Возможно, если это короткая вариация, или человек гнилой... Но, если я буду знать, что он такой, я никогда к нему с этим ритуалом не подойду, - меня передёрнуло от самой мысли.
   - Ты всегда был сильным эмпатом, - тепло улыбнулась Мадока. - И пусть это принесёт тебе проблемы в будущем, я рада что ты такой, какой есть.
   Я смущённо промолчал, почесав щеку.
   - Что же касается остального... Мне придётся залечь на дно. Хорошо, что этот Учиха не видел тебя - значит, он не должен связать тебя со своей персональной вендеттой. Если, - тут она на мгновение запнулась. - Если Забуза жив и здоров, я смогу оставить тебя с ним. Самое время, пока ты не начал копировать увиденное в голове самурая. Меня совсем не прельщает наблюдать взгляд побитого щенка от твоего учителя. Ему не идёт.
   - Неужели он умеет делать такие?
   - Раньше он делал их чаще, - поделилась она, усмехнувшись. - Сейчас почти перестал. Не солидно.
   - А что мы будем делать с... - я выразительно посмотрел в сторону спящих непробудным сном мужчин.
   - А ничего, - просто ответила она.
   - Что значит "ничего"?
   - Ты сказал, что они не умеют пользоваться чакрой, ведь так? Это не самураи из Страны Железа. Ты справился с ними слишком быстро и внезапно, чтобы тебя могли запомнить без усиления восприятия. А это значит?..
   - ...Что всё можно обставить как последствие их раннего боя. Списать несостыковки на травму головы, - я мысленно выругался. Здорово же ритуал встряс мне мозг, что я сразу об этом не подумал. - Но что насчёт принцессы?
   - Юкие-чан? А что, ты хочешь спасти красавицу принцессу, Хаку? - лукаво спросила Мадока. - Вот уж не думала, что и у тебя есть такие детские мечты...
   - К-конечно нет! - слегка поперхнулся я. - Но...
   - Я шучу, не переживай. Конечно, вряд ли это само по себе к чему-то приведёт, но, возможно, мы сможем воспользоваться этим в будущем. В твоих воспоминаниях, этот самурай что-то писал?
   - Да, иногда. Хайку.
   - Хорошие?
   - Он пытался, правда.
   - Сможешь повторить почерк?
   Я задумался. Покопался в чужой памяти, нашёл нужные кусочки.
   - Да. Да, смогу.
   - Вот и отлично, - хлопнула она в ладоши. - Напишешь "памятку", только постарайся, чтобы понатуральнее вышло, и подложим ему. Этого должно быть достаточно.
   На том и порешили.
   Спустя несколько часов немного подлеченные самураи очнутся в том самом месте, где расправились с разбойниками днём ранее. Через некоторое время, оправившись от замешательства, они обнаружат потерю памяти одного из них и подложенную записку, после чего, в смятении, но воспрянувши духом, продолжат своё путешествие по прежнему маршруту.
   Нам же с Мадокой оставалось ждать ещё пару дней, пока она не выздоровеет окончательно.
   По крайней мере, теперь я мог с ней говорить. Мне не хотелось оставаться один на один со своими мыслями.
  

Глава 9

   Переговоры с клиентом шли весьма успешно.
   - Уэхара-доно, ещё одно слово и я выпущу вам кишки, - не прекращая улыбаться сказал я.
   Мы находились в тёмном кабинете, чем-то неуловимым походившим на офисный. Забуза, стоявший слева и чуть впереди от меня, весело фыркнул. Женщина бальзаковского возраста перед нами сложила руки замком на столе и мягко улыбнулась в ответ.
   - Вот так бы сразу, досочка, а то "позвольте" то, "простите" это. Раздражает. Так гораздо проще поверить, что ты и правда не просто удобная подстилка. А то я уже хотела поторговаться с Демоном за тебя, с такой мордашкой ты бы далеко пошла у наших "бабочек".
   - Я парень, многоуважаемая старая сука.
   - Так даже лучше, милочка.
   - Раз уж речь зашла о торге, - вмешался в наш обмен любезностями учитель. - Добавь бонусом посещение своих девочек, раз мы так и так будем приглядывать за ними. Я заметил, как Хаку на них заглядывается, да и парням не помешает сбросить пар.
   - А что насчёт моего мнения? - я с возмущением обернулся к нему, но остался проигнорирован.
   На самом деле мы обговорили всё заранее. Сам этот заказ Забуза нашёл специально для меня, под предлогом "тренировки", и все мои - довольно вялые, надо признать - возражения категорически отклонял. Остальные же восприняли подобную миссию с неподдельным энтузиазмом.
   Сейчас мы просто немного играли на публику в лице мадам Уэхара. Точнее, я играл, учитель просто был собой.
   - Ты разрываешь меня на части, лапушка! Наше предприятие - одно из самых престижных в стране, да и не настолько я жестока, чтобы заставлять своих девчат работать забесплатно! Они мне как дочери, которых у меня, слава всем богам, никогда не было! Хотя такую куколку они могут и с руками оторвать, без всяких денег, - поправила она себя, с умилением посмотрев в мою сторону.
   Забуза незаметно сложил пальцы в знак. Сигнал. Моя очередь.
   - Я могу проставить вашим "бабочкам" печати, предотвращающие беременность и большинство венерических заболеваний, многоуважаемая старая карга, - сказал я. - За озвученную услугу и дополнительную оплату, разумеется.
   - В самом деле? - спросила она, приподняв бровь. - И сколько времени они будут работать?
   - В моих силах настроить их на срок от нескольких месяцев вплоть до пяти лет.
   - Шанс осечки?
   - Нулевой.
   - Хмм... Заманчивое предложение, - задумчиво сказала она. - Вот только у меня нет причин доверять твоим умениям, не обессудь. Давай поступим так: девочки, что будут с вами, будут лишь на твоей печати, пупсик. Никаких других предосторожностей. Если она и вправду так хороша, у вас нет причин отказываться, верно? Я знаю, что ваша братия до маниакальности аккуратна в этом плане.
   - Договорились, - подытожил Забуза.- Осталось обговорить оплату.
   - Мм-хм. И сколько вы хотите?
   - Миллион.
   - Выглядел серьёзным мужчиной, а тут вдруг такие шутки отпускаешь.
   - У вас проблемы, которые вы не можете решить обычными наёмниками, - ответил я вместо учителя. - Вам нужны именно шиноби. Но дело явно деликатное, поскольку вы не обратились к какой-то из соседних Деревень. Ко всему прочему, я сомневаюсь, что у вас часто гостят люди, знающие фуиндзюцу. Миллион - это одолжение, поверьте.
   Если бы взглядом можно было прожигать дыры, мадам Уэхара меня бы тут же и убила.
   - Я не верующая. Знаешь, ты мне резко разонравился, шкет.
   - Простите, Уэхара-доно. Позвольте выразить мои соболезнования, - сказал я, вернув вежливую улыбку на лицо.
  
  
***
  
   Я занимался силовыми упражнениями под пристальным надзором учителяна заднем дворе отеля, в котором мы остановились с командой, когда тот решил вновь заговорить.
   - Тебе обязательно было так её дразнить?
   Я прервал махи обклеенным утяжеляющими печатями металлическим шестом, и перевёл дыхание, прежде чем ответить.
   - Ф-фух. Да. Она любит держать людей под своим контролем, но презирает тех, кто уступает слишком просто. Пусть последнее слово в этот раз осталось за мной, её это приятно удивило и раззадорило, в результате чего она почти не торговалась, - я невольно содрогнулся. - Но мне нужно будет избегать её как можно чаще. Мы можем участить тренировки?
   Вместо ответа я услышал свист рассекаемого воздуха и тут же резко переместился.
   - Раз уж ты так быстро разобрался с анатомией и простыми водными техниками, я решил сконцентрироваться на развитии твоей силы, - сказал, не переменившись в лице Забуза.
   Размеренно шагая по лезвию Кубикирибочо, который находился параллельно земле на том самом месте, что я был мгновение назад, я присвистнул. Утяжелённый шест из руки я так и не выпустил, а это значило, что своей вытянутой левой рукой учитель держал примерно удвоенный вес своего огромного меча.
   - Мне до такого ещё далеко. Да и не чувствую я уверенности, что вырасту в такого здоровяка, как вы.
   - Рост во владении Кубикирибочо не важен, в отличие от силы. Даже я не скажу, что мой рост "достаточный" для него. А силу можешь развить и ты. Если продолжишь заниматься регулярно.
   Забуза дёрнул мечом, и я мягко спрыгнул на землю.
   - Так почему не участить занятия?
   - Потому что бездумно перегрузив тело нагрузкой ты заставишь его ломаться, а восстановление от одной жалкой травмы может занять целые дни. Кроме того, я не хочу давать тебе шансов отлынивать от другой твоей тренировки.
   - Можно перестать называть посещение борделя "тренировкой"? - спросил я, вспыхнув лицом.
   Учитель окинул меня насмешливым взглядом.
   - Хорошо. Я хочу, чтобы ты каждый день ходил в бордель и трахал шлюх, до тех пор, пока не научишься как правильно это делать, и пока не перестанешь оборачиваться на каждую юбку, просто идя по городу.
   Ответом ему были лишь мои пылающие уши.
   Что поделать, я рос, и половое созревание било по сознанию. Я быстро уяснил, что логикой мне бушующие гормоны не утихомирить.
   - По-хорошему, этому ты должен был обучаться под присмотром Мадоки, но чего нет того нет, - продолжил он.
   От образа Мадоки, стоящей со свечкой за моим плечом пока я наслаждаюсь плотскими утехами, меня перекосило. Она, конечно, привлекательная женщина, но я её в таком ключе не воспринимал и не хотел воспринимать. Конечно, скорее всего обучение состояло бы из психологического и эмоционального аспектов, без упора на физический. Наверное. Надеюсь.
   Мысль о ней разворошила воспоминания.
   Прошло несколько месяцев с того момента, как мы выбрались из Страны Снега. С подвижной Мадокой всё оказалось гораздо проще, чем я представлял. У Дото просто не было шиноби достаточной квалификации, чтобы заметить наше проникновение на попутный корабль. Я сомневался, что мы встретили хоть кого-то одного, кто соответствовал бы уровню чунина из Пятёрки деревень. Да и слишком мало шиноби было в Юкигакуре, как выяснилось.
   Но как только мы добрались до континента, мы разделились. По словам Мадоки, ей было опасно мелькать возле Забузы, на случай если за ним могли следить в попытках найти её. Я не спорил на этот счёт. Меня же она отправила в страну Горячих Источников, где находилась запасная точка встречи с учителем.
   Мадока обещала изредка связываться с нами, но предупредила, что такой шанс может появиться не скоро. Я лишь обнял её тогда, решив сделать вид, что не заметил её слёзы.
   - Но что насчёт работы? - сбросив с себя меланхолию, спросил я. - Может я сразу займусь печатями?
   - И сколько это у тебя займёт? - скептически спросил Забуза. - Помнится, ты говорил, что печать заковыристая. Сколько людей тут работает, несколько десятков?
   - Ближе к полусотне. Минут десять-пятнадцать на каждого.
   - Отложи час каждый день на это дело и всё успеешь и так. Наш контракт минимум на две недели.
   - Но разве мы не должны искать зацепки? Выяснить, кто похищает девушек?
   - Нет, - сказал он, как отрезал.
   - Но почему?
   - Мы были наняты, чтобы защищать людей, а не искать похитителей. Если мы наткнёмся на них - что ж, замечательно. Нет - тоже отлично.
   - То есть, при идеальном раскладе, вы, Гозу, Мейзу и генины будете прохлаждаться целые две недели в женских объятьях, пока я работаю и тренируюсь?
   - Нет. И говори, как есть, - мрачно засмеялся Забуза, - "вы и генины".
   Учитель заметно изменился после своего провала. Стал более угрюмым, резким в суждениях. Разве что со мной он общался почти как прежде, только молчать стал дольше.
   Я сомневался, что те пять человек, что он смог увести за собой, добавляли ему настроения. Упоминания достойны были разве что "Братья-Демоны", так как хорошо работали в связке, но даже я регулярно валял их обоих в пыли во время спарринга, без использования стихийных техник или печатей. Так как, по словам Забузы, моё тайдзюцу было примерно на уровне среднего чунина, становилось совсем грустно.
   Имён генинов, к своему стыду, я до сих пор не знал. Я не был до конца уверен, что сам Забуза их помнит.
   - Я буду заниматься с тобой, и присматривать за парнями, чтобы те не отлынивали от работы, - продолжил учитель, прежде чем выразительно посмотреть на меня. - Как и присмотрю за тем, чтобы ты не отлынивал от "женских объятий" за работой и тренировками.
   Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть и продолжить делать махи шестом.
   - И не расслабляйся, пока будешь там, - немного помедлив, добавил Забуза. - У меня дурное предчувствие.
   - Вы разве не скептик?
   - Скептик-шмептик. Я доверяю своей интуиции. Будь начеку.
  
  
***
  
   Она была ненастоящей. Рисунком увлёкшегося художника, нереалистичным изображением красоты.
   Светлые волосы, затянутые в наигранно пушистый хвост. Длинная кисеру* с трубкой из дорогого на вид дерева в хрупкой ладони. Красивое лицо без изъянов, лишь с намёком на косметику. Изумрудные, слишком яркие глаза.
   Её чёрное, цветочное кимоно кокетливо оголяло одно из плеч и изящную, длинную ножку в чулке до бедра, и не особо скрывало приличных размеров грудь.
   Я не мог точно назвать её возраст. Семнадцать? Двадцать? Уже не подросток, но ещё не совсем взрослая женщина.
   - Я хотела предложить тебе смениться на партнёра подходящего пола, но судя по блуждающему взгляду, этого не понадобится, - сказала она, затянувшись. Её голос был совсем чуток хрипловат, что лишь добавляло ему шарма. - А я уж, грешным делом, подумала, что Уехара-сан меня разыгрывает.
   Мне стоило большого труда сглотнуть слюну и начать говорить.
   - Никаких розыгрышей, мисс...
   - Зови меня Хару. Просто Хару.
   - Хару-сан. Я буду тем, кто ставит печати вам и вашим коллегам.
   - "Коллегам", надо же. Осталось бордель "Школой Любви" назвать, а самой представляться преподавателем ногораздвигательных наук, - засмеялась она. У неё был приятный смех. - Что же, ученик, покажите мне, что знаете. Где вам удобней рисовать?
   Я замялся. Для печати, которую я собирался ставить, подходило лишь одно место.
   - Чуть ниже пупка.
   - О? Сразу к делу? Подготовка очень важна, знаешь ли, - сказала Хару, развязывая пояс кимоно.
   С трудом держа нейтральное выражение лица, я вынул кисть и баночку со специальной краской. К тому моменту, как я снова повернулся к девушке, она уже подготовилась, раздевшись до нижнего белья, нарочито эротично разлеглась на кровати, стратегически подложив подушки под нужные места, и теперь выжидающе смотрела на меня с легкой полуулыбкой.
   Я чувствовал, как сердце яростно билось в груди, как мысли путались и смешивались, превращаясь в кашу. Мне хотелось создать Ледяное Зеркало и сбежать из этого измерения куда подальше, но в то же самое время, я хотел быть здесь больше всего.
   Пожалуй, это самые экстремальные условия, в которых я когда-либо занимался фуиндзюцу, - промелькнула шальная мысль в голове.
   Работа была мучительной и заняла раза в полтора дольше, чем я предполагал. Сложно оставаться сфокусированным на правильном начертании, когда почти каждое второе движение кистью по коже вызывает игривый смех или комментарий.
   Уже когда я убрал кисть и краску, и приготовился встать с кровати, Хару ухватила меня за руку. В её глазах плясали бесенята. Я тяжело сглотнул.
   - Куда же ты, наш урок только начинается. Только теперь моя очередь показывать искусство.
   На этот раз о подготовке мы не забыли.
Оценка: 5.35*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"