Идёт концерт. На сцене поют и играют что-то медленное, и такая же медленная и нединамичная подтанцовка. В зрительном зале кто засыпает, кто сидит с понимающим взглядом, кто пытается беззвучно подпевать. Ощущение тишины и спокойствия.
И вдруг сильный шум, падают стулья, и к сцене, сильно размахивая руками, широко шагая, идёт мальчик. Весь в ярости.
Взбирается на сцену. Подходит к певцу, забирает у него микрофон. Кричит:
- Ну кто так поёт?! Разве так надо петь?! Так не надо петь! Никогда так не пойте! Вот как надо петь!
Сумасшедшим голосом ревёт:
- ВРРАААААААААААААА! Ясно, как надо петь?!
Идёт к пианино (не отпуская микрофона):
- А вы как играете?! Кто вас учил так играть?! Так играть за-пре-ще-но! Вот как надо играть!
Всеми пальцами одновременно лупит по клавишам.
- Ясно как надо играть?!
Идёт к подтанцовке:
- А вы что это тут пляшете?! Вообще уже, что ли?! Вы хоть сами видели, как вы пляшете?! Ужас какой-то, а не танцы! Вот как танцевать надо!
Прыгает, размахивает руками. Падают декорации.
- Вот как надо танцевать!
На секунду грохот замолкает. Но тут же в зрительном зале снова возникает шум, валятся стулья, и к сцене идёт ещё один яростный мальчик.
Взбирается на сцену, забирает микрофон. Гневно смотрит на мальчика, устроившего этот бедлам. И кричит:
- Ну кто так показывает, как надо петь?! Разве так надо показывать?! Вот как надо показывать, как надо петь!
Ревёт ещё громче.
- Вот так надо показывать, как надо петь!
Под музыку в слегка убыстренном темпе показывают, как второй мальчик лупит по клавишам, рвёт ноты, прыгает за подтанцовку.