Дуденко Олег Тихонович : другие произведения.

Импульс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вначале, так называемых, нулевых годов, на улицах многих городов можно было видеть беспризорных детей. Особенно на вокзалах. Их было много. Они нюхали клей, воровали, попрошайничали, занимались проституцией. Затем они все как-то незаметно исчезли. Мне страшно думать о том куда могли деться эти дети. Но их исчезновение натолкнуло меня на мысль. Есть ли предел низости на которую способны нынешние "хозяева жизни".....
  Импульс
  
   1
   Он пошел на очередной круг.
  Сколько он уже сделал этих кругов? Сейчас сказать невозможно. Когда-то он хотел вести подсчет, отмечая каждую десятку, но затем что-то его отвлекло от этой блестящей мысли, и теперь если она и возвращалась, он сразу ее прогонял, как несостоятельную, не имеющую смысла. Потому как, ну что толку начинать подсчет чего-то, не с самого начала? Это глупо. И кроме того сейчас он мало что знал о своем нынешнем состоянии и еще меньше знал об окружающем его мире. Но он знал наверняка, когда-то, давным-давно и с ним, и с этим миром случилось нечто. Нечто, что радикально изменило все. Он не мог этого объяснить, просто чувствовал каждой клеткой своего обновленного организма. Когда это произошло? Сейчас сказать невозможно, так как время, в привычном виде перестало существовать. В вечном сумраке не наблюдалось каких-либо изменений: ни суточных, ни годовых, ни каких-либо еще. Сплошное и вечное ничто. И в этом ничто, как ему казалось, он вполне прилично существовал. Во всяком случае он не испытывал и капли неудобства или дискомфорта. Он просто был, плавно двигался по кругу и это его вполне устраивало. Конечно, существовало еще множество вопросов, над которыми он старался не задумываться. Так как вопросы эти существовали как бы вне его и самое главное ответы на эти вопросы могли внести смятение в его размеренное существование.
   Проплывая мимо стены он легонько от нее оттолкнулся, но даже такого легкого прикосновения было достаточно, чтобы в странной вязкой жидкости поднялись маленькие облачка мути, состоящие из побелки и штукатурки. Он постоянно обитал на одном уровне и потому от его постоянных касаний на стенах образовалась глубокая борозда.
   Мимо окон он старался не проплывать. Ему было неприятно видеть сплошную и непроглядную черноту, царящую снаружи. Но иногда, как например сейчас, он останавливался напротив окна и всматривался в кромешный мрак. Временами ему казалось, что он видит в этом мраке еле различимые гротескные тени. Тени были темнее самого черного цвета. И если то был не обман зрения и не его разбушевавшаяся фантазия, то чаще всего тени были ужасны. Прямо-таки порождения больного и извращенного разума. Непроизвольно он надавил на тонкое стекло. Под его рукой стекло слегка прогнулось. Страшно себе представить, что произойдет если эта тонкая и прозрачная перегородка однажды сломается и непроглядная чернота с ужасными тенями хлынет в его уютный мирок. Его даже слегка передернуло. Нет уж, лучше об этом и не задумываться.
   Он поспешно отвернулся от окна и вновь двинулся по кругу. При каждом выдохе мелкие пузырьки воздуха выходили из его рта, озорно щекотали кожу лица и устремлялись вверх.
   Вот он главный вопрос вопросов, главный, но при этом совершенно безопасный. Что это за жидкость, в которой он плавает и почему он так легко может в ней дышать? Это была не простая вода и по вкусу, и по консистенции. Она была слегка гуще и имела необычный и приятный привкус. Но что это такое он понять не мог. Ни былых, ни нынешних знаний для ответа на этот вопрос не хватало. Хотелось бы знать, откуда взялась эта жидкость, тем более в таком количестве, что сумела затопить собой все вокруг?
   Он оттолкнулся от еще одной стены, завершая очередной круг возле светильника. Еще один интересный момент. Светильник этот имел плафон. Но при этом и сам светильник, и плафон были не герметичны. Самый обыкновенный светильник с плафоном для самого обыкновенного подъезда. Все это он знал наверняка. Вот тут никаких сомнений не было. Сомнения были несколько иного рода: "Почему не происходит замыкание?". Светильник был явно электрический, хоть и светил очень тускло, в нем с легкостью можно было рассмотреть обыкновенную лампу накаливания. По всей видимости странная жидкость не проводит электричество. А отсюда сам собой вытекал еще один безопасный вопрос: "Откуда берется это электричество? Если вокруг, не считая его подъезда, стоит сплошной мрак?".
   Но это не столь важно, пока светильники светят. А по всему было видно, что прекращать они не собираются. Во всем этом новом мире не было более стабильной и незыблемой вещи.
   Ну вот и славно.
   Он сделал еще один круг, до того момента как сквозь небольшую трещинку в стене стала просачиваться питательная слизь, принимающая различные формы. Она была приятна на внешний вид и на ощупь. Но самое главное слизь была приятна на вкус. В этот раз она была похожа на тонкие полоски. В таком виде поглощать слизь было удобнее всего. Он быстро насытился и решил немного развлечься, опустившись на несколько этажей ниже. Время от времени он мог себе позволить эту невинную забаву. Сам он обитал на пятом этаже. Его подъезд имел девять этажей, по какой-то неведомой причине он облюбовал именно средний этаж. Нет, причина конечно была, но он всякий раз забывал ее или делал вид.
   Четвёртый этаж он не любил. Потому как тут было очень скучно. На четвертом этаже ничего не было. Не было светильника, не было трещин в стенах и даже окна там казались намного темнее. И потому на четверном этаже стоял еще больший мрак. Третий этаж он тоже не любил, несмотря на что там было много чего интересного. Главное там был самый яркий светильник. Там был живой и пушистый мох, который перебирался с одного места на другое. По мху было приятно водить рукою. Он был мягкий и одновременно упругий. Но на этом все прелести третьего этажа заканчивались и начинались вещи нехорошие. В одном углу тут обитала небольшая, примерно с ладонь, рыбка. Рыбка была внешне очень неприятна. Просто уродлива. И все в ней говорило о ее скверном характере. Едва он подплывал к ней, рыбка делала все чтобы прогнать его со своей территории, и потому он не любил к ней даже приближаться.
   Еще на третьем этаже была открытая шахта лифта. Кабинка самого лифта была где-то наверху, но створки везде намертво захлопнутые, тут были разинуты подобно пасти ужасного хищника. На дне шахты обитали кошмары. Множество раз он давал себе слово, не заглядывать больше в эту темную бездну, но вот и в этот раз не выдержал и посмотрел.
   В тот же миг он в ужасе отпрянул и что было сил поплыл к себе на этаж.
   От пережитого страха силы его иссякли он аккуратно опустился на мягкие ступени у себя на этаже и забылся беспокойным сном.
  
  
   2
   Два человека в белых халатах с интересом наблюдали за передвижениями пациента в синей пижаме. Во всех документах он проходил под именем "Аквалангист". В этом отделении вообще все больные имели либо порядковые номера, либо вымышленные прозвища. Документация велась только письменно, никаких электронных носителей, и только в единственном экземпляре. Одна история болезни, один журнал дежурного врача и одна карточка больного, все написано от руки и причём чернилами. И вообще отделения "Э" как бы не существовало и жило оно своей жизнью.
   Пожилой мужчина накинувший белый халат поверх прекрасного серого костюма, не скрывал своего неудовольствия, и он мог себе это позволить, так как являлся директором всей больницы. К медицине он не имел никакого отношения и всех этих докторов слегка недолюбливал. Потому как все они были себе на уме, о происходящем судили в узкой плоскости и не видели картину целиком. Кроме того, все они были заносчивыми, мнили себя светилами миров величины, вечно устраивали какие-то споры и дрязги. А ему вечно приходилось их примерять, вместо того чтобы зарабатывать деньги. И, между прочим, для их экспериментов в том числе. Вот и сейчас отпрыск богатейшего и знатнейшего рода ради удовлетворения собственных амбиций готов был поставить под удар все дело.
   - Он мне определенно не нравиться, коротко сказал пожилой мужчина.
   Молодой человек, высокий, подтянутый, лет примерно около тридцати пяти имел незаурядную внешность. Хорошее питание и достаток в течении многих и многих поколений его предков, отразились на красивом и холенном лице молодого мужчины. Одевался он, на первый взгляд, скромно, и строго следил за соблюдением формы. Его накрахмаленный халат и шапочка поражали своей белизной. Его галстук имел безупречный узел, в отражении его туфель можно было побриться. Но стоимость его одежды превосходила все мыслимые и даже немыслимые пределы. Если бы кто-то узнал цену его халата, то подумал бы, что хлопок для него собирают вручную, девственницы из затерянного племени, строго в полнолуние, где-то в заповедных горных районах. Вполне возможно так оно и было.
   Молодой человек знал себе цену и цену своим исследованиям и потому без всяких обиняков ответил:
   - Но он мне нужен.
   - Послушайте Дарий, я вовсе не против вашей работы в целом. Я против именно этого пациента.
   - Но понимаете, мистер Саламур, вся моя нынешняя работа основывается именно на этом пациенте. Это просто небывалый случай.
   "Вот идиот, подумал директор больницы, да кому нужна эта твоя работа". Вслух же он сказал с милой улыбкой:
   - А вы знаете как он к нам попал?
   - Слышал кое-что.
   - А кем он был в прошлой жизни вы знаете?
   - Знаю.
   - И все равно отказываетесь передать его в Специальный корпус.
   - Совершенно верно.
   Директор бросил короткий взгляд на двух огромных санитаров, что неторопливо прохаживались по коридору, наблюдая за больными.
   "Вот интересно если я им прикажу скрутить "Аквалангиста" и увести со мной? Послушают они меня или нет? А если Дарий прикажет им выкинуть меня из отделения? Послушают ли они его? Да уж, отделение "Э" это отдельное государство со своими законами и даже со своей миниатюрной армией. Говорят, Дарий этих "горилл" лично набирает, вытаскивая из различных клоак".
   Мистер Саламур не стал искушать судьбу. Не говоря более ни слова, он просто развернулся на каблуках и зашагал к выходу. Пока еще один санитар возился с ключами он обернулся и сказал:
   - Не сочтите за упрямство, но я буду вынужден составить рапорт для Совета Попечителей.
   - Это ваше право.
   - Причем здесь право. Это моя обязанность.
   Подвел черту Саламур. И покинул отделение с высоко поднятой головой. Все-таки последнее слово было за ним. И пусть этот папочкин сыночек слишком высокого мнения о себе, его отец далеко не единственный член в Совете Попечителей. Директор больницы уже обдумывал все доводы, какими попытается склонить Совет на свою сторону.
   Молодой доктор проводил директора взглядом полным сожаления. В этот момент он сожалел только о том, что не родился в то время, когда подобные, случайно разбогатевшие, дети и внуки плебеев знали свое место. А если нет, то им быстро указывали это место. А в прочем этот "холуек" достаточно добросовестно выполняет свою работу.
   "Ну и пусть занимается своей работой, а я займусь своей", подумал доктор, оборачиваясь в сторону пациента.
   "Аквалангист" проживал в просторной палате. Ранее у него было еще три соседа, но теперь это был его персональным аквариум. Его кровать придвинули вплотную к восточной стене, унеся все лишнее. Теперь в его распоряжении было чуть ли не четверть спортивного зала.
   "Аквалангист" плавно передвигался по периметру палаты, время от времени слегка отталкиваясь от той или иной стены. От его постоянных прикосновений на стенах образовалась темная полоса. Раньше санитарам приходилось оттирать эту полосу, но теперь к их большой радости, Дарий запретил это делать. Естественно мнение самих санитаров его меньше всего интересовало. Мало того, что он их сам подбирал, из разных, не привлекательных мест, он их еще, в буквальном смысле слова, приручил. Еще не так давно любой из них мог смело занять любую палату в корпусе "Б" для буйно помешанных больных или в корпусе "ООП" особо опасных преступников. Даже с его квалификацией пришлось повозиться, но теперь у него имелся десяток ручных гигантских берсеркеров, готовых выполнить любое приказание.
  Так вот Дарий стал замечать, что "Аквалангист", время от времени бросает пристальный взгляд на отметины от своих рук. Вероятно, эти отметины дополняют его картину мира. Вскоре следы слились в сплошную грязную полосу и пациенту это нравилось. В иные моменты он даже замирал на месте уставившись на эту полосу.
  Сегодня "Аквалангист" безостановочно кружил по палате, до тех пор, пока не заметил на маленьком столике свой обед. Он остановился, некоторое время просто смотрел на тарелку, при этом он старательно дышал носом. Из его левой ноздри, с завидной постоянностью, раздувался и опадал небольшой шарик из соплей. Шумно потянув носом, он принялся за еду. Ел он всегда руками. На ложку, лежащую рядом с тарелкой он не обратил внимание, словно ее не было. Судя по реакции, его любимым блюдом была лапша. И в этот день повара его порадовали.
  Насытившись "Аквалангист", без видимых причин, в своей неподражаемой манере, вышел в общий коридор. Дело в том, что двери его палаты, даже ночью, не закрывались и время от времени он совершал короткий вояж. В коридоре он двигался еще более плавно, можно сказать осторожно, словно опасаясь чего-то. Он все время к чему-то прислушивался и принюхивался и все время куда-то всматривался. Как всегда, его привлек яркий коврик для ног, у кабинета старшей мед. сестры. Ханна, некрасивая незамужняя девица сорока трех лет, в свободное от работы время занималась рукоделием. И это у нее довольно-таки неплохо получалось. Дарий позволял ей украшать казенный вид больницы, всевозможными ручными работами. "Аквалангист" присел перед ковриком, несколько раз погладил его рукой, при этом его глаза, как всегда, ничего не выражали, а губы растянулись в счастливой улыбке. Так он и сидел, улыбался и гладил коврик, до тех пор, пока с уголка его улыбающегося рта не начала капать слюна. Через несколько минут "Аквалангист" поднялся, передвинул коврик к двери манипуляционной и вновь продолжил плавное движение по коридору. Ничего нового. Следующей его остановкой была бархатная штора, прикрывающая окно, выходящее строго на восток. От избытка света старая бархатная штора давно выгорела и имела непрезентабельный вид. Одно время Дарий хотел ее заменить на жалюзи, да все как-то руки не доходили. Но теперь, когда сия гардина удостоилась внимания любимого пациента, ни о какой замене не могло быть и речи. Старая штора была подпоясана широкой лентой с пышной, но облезшей кистью, сплетенной из шелкового шнурка. "Аквалангист" раскачивал эту кисть, а затем словно в страхе быстро отходил в сторону. Что в этот момент происходило в его воспаленном мозгу сказать было трудно, но что тут имели место какие-то старые ассоциации сомневаться не приходилось. Дарий уже подумывал увеличить дозу фотезопама, который, по его мнению, закрепит в сознании больного новую картину мира и тогда можно будет приступить к экспериментам с новыми препаратами и обучению новым навыкам, но боялся все испортить. Не смотря на множественные открытия в психологии за последние годы, человеческий мозг все еще оставался Terra Incognita.
  А "Аквалангист", между тем, закончив забавляться со шторой слегка отклонился от своего обычного маршрута. Случалось, иногда, с ним такое. Он мелкими шажками подошел до кладовки, в которой санитары хранили свой инвентарь. Некоторое время он просто стоял, словно в нерешительности. Затем распахнул дверь и заглянул вовнутрь. Через миг он буквально отпрыгнул в сторону. Глаза его, вечно пустые, вдруг наполнились ужасом, а лицо наоборот сделалось каменным. Он весь как-то сжался и скукожился и мелкими шажками засеменил к себе в палату. Там он свернулся "калачиком" на постели и заснул тяжелым беспокойным сном, во время которого он периодически вздрагивал и постанывал. Любой психиатр дорого бы заплатил за содержание этого сна.
  
   3
  Мистер Саламур балансировал на самом краю паники, даже не паники самой настоящей истерики. Он всегда неловко чувствовал себя в компании этих господ. Саламур никогда не строил иллюзий по поводу своего положения в этом обществе и даже не мечтал стать равным среди равных. Он был не более чем лакей. Ну хорошо, пускай, старший лакей. И он никогда не мог предположить, что на его рапорт отреагируют так быстро, и что по этому поводу соберется весь Совет Попечителей, а у него, как назло, все доводы куда-то растерялись и в голове остались лишь домыслы и подозрения.
  " Ничего, ничего, говорил сам себе Саламур, надо просто взять себя в руки и просто собраться с мыслями". Одно дело подумать и совсем другое дело сделать. Сейчас ему ужасно хотелось склониться до самой земли, срочно отрастить себе хвост и начать быстро, быстро подметать им пол. Он знал об этих людях и их возможностях самую малость, но даже от этой малости ужасающий восторг забирался под шкуру.
  Первым заговорил отец Дария - Холд Зельберг, семидесятилетний старик сохранивший ясность ума и прямо-таки молодецкую подвижность:
  - Так вы, любезный Саламур, считаете, что пациент под именем "Аквалангист" несет в себе скрытую угрозу.
  - Не просто считаю. Я уверен. Это человек авантюрного склада. Прошел прекрасную подготовку на уровне специального агента. Получил офицерское звание и должность в отряде специальных операций. Участвовал во многих боевых акциях по ликвидации. Единственный кто выжил после неудачной компании в Маграбе. Сам совершил многокилометровый марш сквозь непроходимые джунгли. По возвращению, по собственному желанию, был уволен, с почетом, в отставку. Тут я замечу, что специалисты его уровня не должны просто так уходить на пенсию. Но у военных все не как у людей...
  Начавший бравым тоном Саламур вдруг осекся и бросил затравленный взгляд на маршала Хуга и что есть силы, замахал воображаемым хвостом. Маршал даже бровью не повел.
  - Прошу меня простить, я не о присутствующих.
  Быстро добавил Саламур и облизнул вдруг пересохшие губы.
  - Давайте без церемоний, ту все свои.
  Сказал председательствующий наследный принц Эрлата - Георг. Саламур сразу вспомнил старинную басню "Тигры и овечка" и с трудом сдержал нервный смешок. Но все-таки нашел в себе силы и продолжил:
  - Так вот оказавшись на пенсии "Аквалангист" исчез из поля зрения. Одно время он занимался журналистикой, потом переквалифицировался в частного детектива. Помог, между прочим, полиции раскрыть пару громких дел, сам при этом оставался в тени. Затем просто исчез более чем на четыре года. И вот месяц назад он устроился к нам в больницу санитаром, по поддельным документам.
  - То есть, как это устроился по поддельным документам?! Что там в вашей больнице твориться?!
  Это возмутился маршал Хуг и Саламура бросило в холодный пот. Ну теперь не до жиру, теперь надо бороться за собственную шкуру и Саламур это умел отлично.
  - Служба безопасности его тщательно проверила. В течение трех лет он входил в группировку некого Холодного на западном побережье. За рэкет был осужден на семь лет. Совершил дерзкий побег, ранил двоих и убил одного охранника. Через некоторое время оказался у нас. В больнице немало санитаров и охранников из беглых уголовников. Это очень удобно по многим соображениям...
  - Ладно, ладно, сии подробности нам не интересны.
  Перебил принц Георг, Саламур продолжил:
  - Но самое главное, его документы были сделаны на таком уровне, что специалисты уж было, подумали, что это первый случай, когда у разных людей одинаковые отпечатки пальцев. Но затем были обнаружены следы прекрасной пластической операции на его лице и многое другое.
  Опрос Саламура продолжался еще несколько минут, затем настала очередь главного врача Экспериментального отделения. Дарий был ни капли не смущен. А чего ему собственно было смущаться, ведь почти половина присутствующих были его либо близкие, либо дальние родственники.
  - Я согласен, прошлое "Аквалангиста" чрезвычайно туманное и появление его в нашей больнице имеет какую-то цель и, причем цель эта явно враждебная нашему общему делу. Но я готов со всей ответственностью заявить, сейчас "Аквалангист" не имеет ничего общего с тем, кем он был раньше. Мы не знаем, что с ним произошло и что на него так сильно подействовало, просто двадцать два дня назад он был найден одним из охранников во внутреннем парке больницы, в бессознательном состоянии с серьезной черепно-мозговой травмой. Допускаю, что это было нападение кого-то из его бывших коллег или конкурентов. Смею вас заверить, что сейчас за каждым его шагом ведется наблюдение и о малейшем изменении мне докладывают немедленно.
  - Но зачем он вам, недоуменно спросил Маршал.
  - Видите ли, господа, проект "Импульс" разработанный и блестяще осуществленный специалистами моего отделения, далеко не единственная перспективная наработка. Мною лично разрабатываются препараты, которые в состоянии сделать из любого идиота - прекрасного работника. Ну естественно выполняющего простейшие операции. Но с развитием науки и техники в скором времени нам иные и не понадобятся. Представьте себе идеального "нажимателя" на кнопку, который в течение 12-16 часов будет каждые 10 секунд нажимать одну или две кнопки или выполнять еще какие-нибудь подобные простейшие действия. Самое главное, что он будет счастлив. Не будет о чем-либо беспокоиться и с удовольствием, даже увлеченно выполнять свою нудную работу. При этом его мозг будет рисовать ему радужные картины, и он будет считать свою работу самой увлекательной.
  - А более сложные манипуляции возможны?
   Послышался вопрос с места. Дарий картинно развел руки в сторону и ответил:
  - Думаю это пока далекая перспектива, но мы работаем.
  Председатель обратился к Саламуру:
  - Мы все искренне разделяем ваше беспокойство, но вы сами понимаете нам необходимо развиваться. Проекты "Импульс" и "Железа" принесли всем нам не просто колоссальные доходы, но и перспективы которые никто еще до конца не оценил. И я думаю, вы согласны, что мы просто обязаны поддерживать все новое.
  Принц Георг говорил так по доброму, словно он хороший учитель, что втолковывает и втолковывает сложную формулу нерадивому ученику. Но у Саламура от этих слов волосы на голове шевелились. Для него эти люди были больше чем боги. Они были всемогущи и приблизили его простого смертного к себе. За это он был благодарен им по гроб. Кроме того, совсем недавно он узнал, что и его поставили в очередь на волшебную процедуру омоложения. И ждать этого момента ему осталось всего пять лет. За это он готов носом землю рыть, подобно свинье собирающей трюфеля. Саламур набрался смелости, подавил все сомнения и сказал деловым тоном:
  - Господа, я все понимаю, но хочу обратить ваше внимание на такой факт: внедрение "Аквалангиста" в нашу больницу имело множество ходов и растянулось во времени почти на четыре года. Ему явно некто помогает. Некто обладающий и деньгами и властью и главное информацией. Вполне возможно "Аквалангист" не единственный шпион в нашей больнице. Все-таки около пяти тысяч сотрудников. Мы занимаем территорию небольшого города. Сейчас у нас находится более 100 тысяч больных...
  Саламур не успел договорить, как со своего места вскочил маршал Хуг. Он был серьезно обеспокоен и готов был действовать немедленно и решительно.
  - Господа, прошу передать этого "Аквалангиста" в мои руки. Поверьте, уже завтра мы будем знать все.
  Небольшой лысоватый человек, тоже поднялся со своего места. Это был Марий хозяин всей сталелитейной промышленности и как минимум четверти банков в стране. Он говорил не так громко как маршал, но не менее убедительно:
  - Мы прекрасно знаем ваши методы, дорогой Хуг. Несомненно, они оправдывают себя в полевых условиях. Но тут я думаю необходимо действовать специалистам.
  Марий вопросительно посмотрел на Дария. Тот был явно смущен последними словами директора больницы и потому заговорил не сразу.
  - Понимаете, господа, я как-то не смотрел на все это дело под таким углом. А ведь действительно все складывается: сложная пластическая операция, великолепно сделанные документы, внедрение в мир уголовников, посадка в тюрьму, затем дерзкий побег. Я с вами согласен, Саламур, очень вероятно, что у "Аквалангиста" есть пособники как внутри больницы, так и вне ее. А посему действовать надо быстро. С завтрашнего дня я переведу его в специальный блок и если его помешательство тоже часть легенды, вскоре мы будем знать всю правду.
  - А если он на самом деле отчего-то свихнулся уже внутри больницы? Не думаю, что сумасшествие заразно, но тесное общения с вашими пациентами не приносит ничего хорошего не подготовленной психике?
  Дарий только лишь развел руками.
  Операция "Импульс" разрабатывалась в строжайшем секрете еще до открытия БНЖ (большой невидимой железы). Уже тогда чудеса медицины в области трансплантологии открывали небывалые перспективы. Требовались доноры, причем здоровые доноры. Кроме денег и власти Совет Попечителей интересовало только одно, это продление жизни. И пересадка органов в какой-то мере купировала эту проблему.
  Психиатрия для Дария была чем-то вроде любимого хобби. Его основной специальностью были новейшие компьютерные системы и программное обеспечение. Под это дело в Экспериментальном отделении был отведен весь трех уровневый подвал. И на этой ниве он добился блистательных успехов. И операция "Импульс" была задумана именно им, как пробная акция где-то на периферии страны. Но Совет Попечителей превратил эту акцию в глобальный проект. Работы над программой были еще в самом начале, но уже было заложено строительство гигантской больницы. Для непосвященных это был научно-технический центр "Прорыв". Когда в глобальной сети появилась компьютерная игра "Отряд" центр заработал, правда, большинство его корпусов временно пустовало. Но охрана центра была беспрецедентной. Даже золотой запас страны охранялся не так тщательно.
  Игра "отряд" была рассчитана на молодежную аудиторию и она почти сразу захватила свою целевую группу. А потом произошло несчастье. Кибер-террористы из некой радикальной организации "запустили" в игру страшный вирус, результатом которого оказались десятки тысяч безумцев.
  С трудом сдерживая слезы и с дрожью в голосе, представители Совета Попечителей выражали соболезнование семьям пострадавших и брались за безвозмездное излечение всех потерявших разум из-за воздействия ужасного импульса. Под эту благородную миссию отводилось новейшее здание недавно построенного научного центра "Прорыв".
  И действительно около двух тысяч пациентов удалось излечить. Выписку каждого такого счастливчика демонстрировали по телевидению с пышной помпой. Террористами назначили членов молодежной группировки, которые боролись за дикие вещи - за чистый воздух и реки, за всеобщую свободу, равенство и братство. "Брали" их жестко и никто из террористов не выжил. Общественность ликовала и в едином порыве голосовала за повсеместное ужесточение мер безопасности.
  Примерно через год больница стала закрытой, всех оставшихся пациентов признали неизлечимыми и во избежание лишних эксцессов посещения полностью прекратились. Но больным был обещан достойный уход и время от времени в больнице проводились проверки, которые тоже демонстрировались по телевидению.
  А Совет Попечителей получил в свое распоряжение колоссальный запас органов от молодых и физически здоровых доноров. Вскоре была открыта чудо-железа, и мечта о бессмертии стала почти реальной. Открытие было засекречено, как впрочем, и все, что происходило в огромной закрытой больнице.
  
   Продолжение следует
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"