- Слыхала про молоко? Рекомендуют ограничить! - прошипело в трубке.
Звонила подруга, она работает в пищевой индустрии и в курсе последних веяний.
- Как, опять? - удивляюсь. Я спец по моде, продуктовая тема мне не чужда.
- Что значит - опять?!
- Было ж уже... вредным. Потом сказали - полезно. И теперь - опять?
- Ну ты и... Он же варьирует!
- Кто? - пугаюсь.
- Генный состав продукта. Сегодня один, завтра другой. Генетика-селекция, понимаешь, экология.
- А-а...
Расстроилась не сильно - вредно так вредно, ограничусь кисломолочкой, не такой уж я и фанат молока.
- А ещё... но это секрет. Смотри, никому!
- Железно! - навостряю уши, вся внимание.
- Огурец с помидором смешивать - вредно, знаешь ведь?
- А то! Страдаю - ужас! Слушай, а что говорит наука - не может гормон удовольствия перевесить вред? Хочу, прямо сил нет!
- Причём тут гормон, ну ты и... тут разложение-синтез, понимаешь, анализ. Но, в принципе, долю истины ты ухватила... - голос её загадочно вибрирует, что означает - вот оно, главное. - Так вот. Всё к тому идёт - разрешат смешивать. Скоро объявят, радуйся.
Ну и новость... это ж значит - можно снова! кушать! любимый салат!
- Ура-ура-ура! - по-солдатски отрывисто гаркаю в трубку - на пониженной громкости, чтобы коллег не испугать.
- А я как-то с опаской... И выращивают-то их по отдельности, вместе в теплице не уживаются, и срок созревания разный... не спеши, мало ли! Дождись официальной инфы.
Дождись? - вот ещё!
На обед мчу домой - ну её, эту диетстоловую; не просто мчу - на крыльях лечу. Возбуждённая, режу огурцы, помидоры, напеваю-урчу... лучок тоненько... размешиваю... и - о-о, пошёл, пошёл запах! Ещё б подсолнечное масло вместо оливкового... но нет, сказано, оливковое полезнее, захотела всё сразу, мне палец в рот положи - руку оття... а-а, время! Опаздываю! Штраф же!
Скидываю амброзию в контейнер. И - контейнер не лезет в мой элегантный клатч. В пакет? - невозможно, у меня же стиль, каждая мелочь продумана, пакет ну никак не впишется. Что делать-то?
Кинулась к шкафу. Из сумок по объёму подходила лишь одна - старая, до дыр заношенная, когда-то была любимой. Верх стёрт до серой матерчатой подкладки, кошмар, нельзя на люди в таком виде. Но штраф!.. Решаюсь: покрываю непотребство воздушным шарфиком. И мчусь на работу. Едва успеваю.
Я не знала, что они придут к нам в офис.
Только я, отдышавшись, подрагивая от предвкушения и внутренне облизываясь, наложила салат в пиалу, как они и нагрянули - телевизионщики. Разве можно столь важное дело - и на голову нежданно обрушивать, скажите, можно?! Происки конкурентов! И главный критик с ними, мамочки... И Анжела, звезда моды! Теряю дар речи. Вся страна от неё без ума, мужская половина обожает, женская завидует и копирует. Накрываю амброзию журналом - изверги, все изверги!
Но запаха-то не скроешь. Пока расставляют аппаратуру, Анжела, подрагивая ноздрями, выруливает к моему столу, словно акула на мясо. Приподнимает с пиалы журнал и - мечет в меня взгляд. Наш человек! - ощущаю на кармическом уровне.
- Снова полезно, инфа верная, - заговорщицки поддёргиваю бровью. - У меня ещё есть!
Отодвигаю халат, маскирующий сумку, вынимаю контейнер. Глаза у Анжелы округляются.
Почему бы не поделиться? - в азарте всё равно настругала лишку. Да пусть целый берёт!
- Не-е, просвечивает, - верчу в руках прозрачную ёмкость, - информация инсайдерская, нельзя, чтоб увидели.
- И как? - Голодный взгляд звезды перерождается в зверски-алчущий. - А дай свою сумку!
- Ты что! Она ж в хлам! Взяла спецом под контей...
- Ну, и я спецом!
- Да бери! - покорно-насмешливо вручаю ей артефакт. - Дарю!
Она благодарно кивает. Засовывает контейнер в сумку, сумку - на плечо, перекинув ремень через шею, как я любила носить - говорю, кармически родная душа! - и прямо так, не скрываясь, павой плывёт к своим.
Когда успели экран развернуть на стену?! Сразу в двух ипостасях - один в натуре, другой с экрана - критик на весь офис и мир разносит в пух и прах нашу коллекцию. Моя бабуля такое любила - ей в память я и придумала, и коллеги поддержали, столько мы корпели, душу вкладывали... на глаза наворачиваются слёзы, в носу щиплет. Провал.
- А мне нравится! - вдруг щебечет Анжела крупным планом с экрана.
В нашу шаль заворачивается и эдак глазищами - зырк! в нутро зрителя. И крыльями вскидывает, распахиваясь, что твоя жар-птица. Сумка беспардонно елозит по звёздному боку, нагло сверкая подкладкой.
"Сумку убери!" - воплю мысленно. Подпрыгиваю, машу руками, привлекая внимание павы... не слышит, вся в образе. Замухрыжное серое непотребство перемещается в центр кадра, увеличивается в размерах. Его сменяет моя перекошенная физиономия.