Он взял нож, проверил заточку, кивнул своим мыслям. Подошел к зеркалу.
Из стеклянной глубины улыбнулось лицо самого обычного работяги.
Он не помнил, как его зовут. После поражения их лишили прежних имен, а Он был слишком упрям, чтобы запоминать данное победителями. Они считали, что слишком глуп. Поначалу откликался на "эй, ты", потом на "будьте добры", а постепенно его именем стало "Уважаемый". Да, его уважали. Забрали у него имя, забрали Цель, забрали даже лицо, но все равно с почтением и страхом смотрели на его сильные руки, неутомимое тело. Морщились, отводя глаза, когда смотрели ему в глаза. Им не нравилось.
Победители думали, что выражение лица определяет мысли, что улыбающийся сразу становится безопасным, словно лицо на самом деле меняет душу. Они не догадываются, что можно улыбаться, ненавидя. Он улыбался.
Когда-то их создали нести народам волю Повелителя, их было много, они достойно сражались, идя от победы к победе. Народы покорялись, мерная поступь Воинства несла побежденным порядок Повелителя. Завоевание? Может быть. Он не обращал внимания на вопли глупцов, у него были братья и была цель - выполнить приказ. Никого не было сильнее их, ибо такими их создал Повелитель.
Но время шло. Появились те, кто дерзнул восстать против истинной власти. Восстать - и победить, ибо помощь им пришла из-за грани мира. Повелитель сначала пал, потом переродился и, конечно, снова возвысился. Уже без них.
Что же, Он все понимает. Он и его братья были инструментом, сделанным с мастерством истинного Творца. Даже сейчас, в измененном лице, виден гений настоящего Мастера.
Даже сейчас характер тверд, а рука крепка. Крепка, не смотря на все прошедшее время.
Годы, десятилетия мира.
Иногда - короткие войны. До него докатывались истории, он, скрывая волнение, жадно слушал о Возвышении его Повелителя, ждал призыва - но тщетно.
И вдруг, новое нашествие из-за пределов мира.
Новый враг оказался слишком силен.
Его братья мертвы, его командир разбит.
Он был в походе, старые неутомимые ноги хорошо служили ему. Повелитель щедро одарил своих воинов, им неизвестна усталость... это пригодилось, когда они восстанавливали разрушенное, когда искали себя в мирной жизни. Он услышал о нашествии, когда доставил последнюю посылку в самое дальнее селение и поспешил обратно.
Он не успел.
Его братья - они вышли на бой сами. Без доспехов, почти без оружия - лишь крепкие тела, лишь отважные души. И надежда, безумная и бесполезная надежда на то, что Повелитель услышит о них. Те, кого они защищали, зачем-то нужны Ему, а значит братья не могли отступить.
Бой был славным, тот мирный человек, что пришел, дрожа и отводя глаза, к его хижине, рассказывал со слезами о горах тел, о все новых и новых атаках на тающий строй братьев, о том, как пал последний, славя Создателя, а Он был счастлив. Горькое счастье, знать, что его братья как и Он помнили, все это время помнили, в чем их Долг!
Они никогда не говорили между собой об этом, ни слова, ни намека. Повелитель запретил им, а они верны Повелителю! Но сейчас... Нет надежды? Глупость! Есть Долг и готовность сражаться, больше не нужно ничего. Время вспомнить былое.
Ему придется пожертвовать собой, битва безнадежна, но те, кого он когда-то завоевывал во Имя Повелителя, сейчас смотрят на него с надеждой. Там, на узкой тропе тайного перевала, за который уходят мирные жители, он в одиночку сможет остановить, или хотя бы задержать, целый отряд. Мужчины и женщины, дети и старики, мастера и пахари, все эти мирные люди смогут добраться до убежищ, но кто-то должен остаться и принять бой, чтобы умельцы успели обрушить мосты - за спиной того, кто будет их защищать. Что же, пусть пали братья - Он еще способен биться!
Нет, те, кто когда-то запретил ему сражаться, ничего не говорили. Они знали, что когда-то отняли у него право на выбор, и сейчас могли только ждать, надеяться, что Он поймет сам... Они не могли его заставить. И боялись попросить. Что же, они славные люди, жаль, что слишком слабые. И они подданные Повелителя, а значит его Долг - защитить их.
Он отложил нож. Лицо снова было чистым, таким, каким было, когда Он открыл глаза впервые, увидев лицо Повелителя. Теперь время посмотреть в лицо смерти, но их создали именно для этого. Смерти нет, пока ты продолжаешь сражаться, а значит, Он бессмертен.
Неловкими, деревянными движениями Он подхватил свой топор и оглянулся. Маленькая хижина, неуютная лежанка, давно остывший, ненужный ему очаг. Место его заключения, место его службы, место, из которого он с радостью уйдет. Он заботился об этом доме, пусть тот, кто придет сюда потом, живет с миром, а Ему уже не вернуться. В зеркале, висящем напротив двери, отразилась мрачная гримаса на покрытом шрамами трещин лице, Он довольно кивнул. Все как надо, все как и должно быть. Старое, но крепкое тело, старый, но острый топор. И никаких больше улыбок. Он снова прежний.
Последний солдат Повелителя Урфина Джюса готов принять бой.