Аннотация: рассказ реконструкция об освобождении Джанкоя 11 апреля 1944г. Написано с целью поддержки ходатайства о награждении рядового Матвея Спицина, геройски погибшего при освобождении города.
Начало апреля 1944 года на Сиваше выдалось морозным. Невзирая на права весны, снегопад следовал за снегопадом. Сглатывая снежинки, бойцы ехали на мотоциклах по понтонам по левому мосту на другой берег залива. Справа вдалеке был устроен ещё один мост. Иногда воды залива взметали фонтаном разрывы, бросая смертельные брызги на цепочку людей. Впереди бомба попала в понтон, движение прервалось. Пришлось остановиться и ждать 20 минут, пока катер не подтащит новый понтон и саперы укрепят его.
Переправу бомбила немецкая авиация. Однако зенитный огонь удерживал бомбардировщики на приличной высоте, бомбометание с высоты 4 километра не обеспечивало точности попадания. Огонь по площадям немецкой артиллерии с расстояния 10 километров также не приносил большого урона войскам. Второй раз в своей истории Красная армия переходила через Сиваш.
Переправа 19 танкового корпуса, к которому был прикреплен мотоциклетный полк, завершалась в ускоренном темпе. Когда у одного из танков Т-34 полка заглох двигатель, его не стали чинить, а сбросили в воду. Мост прерывал вытянутый остров, пройдя его, техника и бойцы снова вступали на понтоны.
Через пару часов мотоциклетный полк достиг, наконец, вышел на землю полуострова. Солдаты стали занимать позиции, врываясь саперными лопатками в промерзшую крымскую землю. Они делали капониры для прикрытия мотоциклов на голой равнине. Удалось прорыться в землю на 20-30 сантиметров, ниже выступала сплошная вода, превращая углубления в грязные лужи. Началась буря. Повалил снег. Солдаты охотно поругивались на неистовства природы. Но скрываться от пронизывающего ветра и бури было негде. Мотоциклы заваливало снегом.
Пришел приказ вернуться на другой берег и там укрыться от ненастья. Мотоциклы разрешили оставить на позиции, выставив охранение. Передовые позиции армии были уже впереди, танки корпуса в основном были переправлены в Крым с 13 по 25 марта. За день удавалось переправлять в Крым 5-10 танков. И это было немалое достижение, немцы так и не догадались о массированном сосредоточении советской техники у них под носом. Понтоны слишком часто выходили из строя из-за попаданий и сильной нагрузки бронированных машин, которые двигались со скоростью 2-3 км/ч. Часть танков переплыли Гнилое море на пароме. С мотоциклами было гораздо проще, их оставили для переправы в последнюю очередь. А "собственные" танки 52 ОМЦП прибыли на поезде к месту дислокации полка в Комроте-Кавгуте только 7 апреля. Вечером 9 апреля по шатающимся понтонам мотоциклисты пошли назад на материк, злой южный ветер дул в спину.
На берегу нашелся глинобитный сарай. Здесь в мирное время добывали соль. Туда набился личный состав несколько рот. Cолдаты сидели тесно на плащ-палатках, обогреваясь дыханием и друг от друга, тихо переговариваясь. Жевали сухари. Здесь же были и командиры: двадцатилетние лейтенанты Сычев, Воротников. Рано утром 10 апреля пришло сообщение о кухне. Питание пришлось кстати. Настроение поднялось. К кашеварам отрядили бойцов, у каждого был термос на 16 литров. Бойцы были рады овсяной каше. Рядовой Михаил Мосин, бывший актер ивановского драмтеатра, изобразил Хлестакова, обращаясь к товарищу: "Там скажи... чтобы мне дали и пообедать."
Как ураган затих, днем 10 апреля личный состав снова отправился своим пёхом снова в Крым. Уже в расположение пришел посыльный и передал приказ командиру роты лейтенанту Сычеву идти на совещание в штаб полка. Штаб - это была палатка. Командир полка майор Андрей Недилько стоял у столика, с ним рядом был начштаба Кожевников. Горел огарок свечи. Андрей Алексеевич морщился, рассматривал что-то на карте, водил по ней искательно указательным пальцем. Собрались командиры.
Лейтенант Сычев, прибыл по вашему приказанию, товарищ майор. - Здравствуйте, товарищ лейтенант, подойдите сюда. - Вам следует выполнить важную задачу. Недилько не был кадровым военным, в его манере обращения проскальзывали привычки учителя, директора школы. - Вашей группе следует в 22.00 выйти в рейд, к исходу завтрашнего дня (11 апреля) достигнуть северной окраины города Джанкоя, завязать там бой до подхода главных сил полка. Состав группы, - он погладел на начштаба. Кожевников быстро сказал: "20 мотоциклов, 2 минометных расчета, рация. О продвижении группы докладывать по рации. Фронт на этом участке пехотой прорван, противник везде отошел."
- Есть, товарищ майор. Аркадий отдал честь и вышел из палатки. Было 8 часов вечера. Дул холодный ветер. Небо было застлано серыми облаками. Уже стемнело. Зябко. Лейтенант вернулся к роте. 70 человек занималось житейскими делами. Кто-то штопал, кто-то разговаривал о любви, кто-то возился с мотоциклом, кто-то проверял оружие. Лейтенант построил людей. Отдал распоряжение о рейде. - Не отставать. Полк следует за нами. Добавил в конце: "Мы открываем дорогу к Севастополю. Сбросим фашистов в Черное море."
Группе было придано 2 минометных расчета - минометный взвод, 82-мм минометы стояли в колясках. Командовал минометчиками - Василий Колыхалов. С группой находился парторг минометной роты - Матвей Спицин, наводчик, серьезный ответственный боец, бывший на гражданке парторгом московского завода. Матвей был старший во возрасту, 40 лет. Лейтенант Аркадий Сычев в полковой ведомости числился командиром минометного взвода, но ему уже давно доверили под начальству мотороту. Мотоциклисты были в полку всегда в первых рядах, с рейдовыми отрядами, почему бы лейтенанту и не командовать ротой? За командиром ехал мотоцикл, в коляске которого сидела радистка Лидка Смирнова с рацией, белокурая веселая бестия полка, девушка воздыханий.Связь должна быть рядом с командиром. Кудри 18-летней горьковчанки выглядывали беспокойно из-под каски. Бойцы в колясках придерживали приклады ручных пулеметов Дегтярева на турели. Мотоциклы были отечественные, М-52.
За мной! РО двинулся в темноту. Предстояло проехать более 60 километров. Было мокро, снег стаивал. Румынские части оставили здесь свои позиции без боя, опасаясь окружения, после того, как наши стрелковые части прорвали оборону левее. 51 армия перешла в наступление 8 апреля, к 17 часам 10 апреля она добилась успеха. 19-ый танковый корпус должен был пойти на дорыв вражеской обороны в 5.30 11 апреля. Впереди шли разведчики корпуса, в разведгруппу 202-ого ПО был выделен мотобатальон 52 мотоциклетного полка под командованием капитана Судакова. Она должен был двинуться в бой вместе с 202 танковой бригадой. Однако прежде большой разведгруппы к Джанкою ещё 10 апреля была направлена рейдовая группа Сычева. Она двигалась вглубь полуострова параллельно основным силам 202 ПО, с которыми поддерживалась радиосвязь. В отличие от 202 ПО, выдвигающейся на передовой рубеж по следам матушки-пехоты, группа двигалась в черную неизвестность "ничейной" территории.
Пустые траншеи миновали без проблем. Однако - впереди обнаружилось препятствие. Протока, метров 4-5 ширина, глубина по грудь. Пришлось остановиться. Не мешкая, солдаты сбивались по 6-8 человек. Они брали мотоциклы на руки как ладьи. Локти упирались в грудь, стараясь не замочить карбюраторы, бойцы переносили машины на другую сторону. Они выходили из протоки грязные как черти. О просушке вещей некогда было думать. Водители заводили мотоциклы, снова в путь. Впереди вторая протока.
Бойцов стало меньше. Многие мотоциклы отстали. У кого-то колесо спустило, у кого-то мотор забарахлил. Рота растянулась. Сычев был недоволен поломками, но дорога есть дорога со всеми её случайностями. Где Хитрован Иванович подсказал остановиться для починки, где произошла настоящая авария, не поймешь, что случилось. Проверять некогда, грешить можно было только на обстоятельства. Вперед шли отважные и везучие.
Они ехали медленно со скоростью 8-12 км/ч по ночной степи, не включая фар. В начале пути снег, белея, помогал видеть дорогу, но вскоре потеплело, стало сухо. На небе мерцали звезды, только они и сопровождали путников. Мотоциклы урчали, разгоняя пытавшуюся поднять голову тишину. Справа осталась Томашевка. Она, похоже, уже была взята нашей пехотой, в той стороне было тихо. Восстановить сплошную оборону немцы, вернее, их союзники-румыны в межозерном дефиле (долине) северного Крыма ещё не успели, враг куда-то убрался. Разведгруппа проскочила в горловине. Лейтенант велел передать по рации в полк, что путь свободен. Он сидел в комбинезоне в коляске, с ним был ручной пулемет. Мотоцикл вел Иван Будин, горьковчанин, сзади него сидел Иван Назимкин, мордвин, высокий, крепкий парень, наводчик миномета. Оба 1924 года рождения. Иван Будин был опытный мотоциклист. Он почти всегда он "водил" машину командира. До армии Иван работал на Горьковском мотоциклетном заводе, знал о машине все, был незаменим как мастер при поломках ещё с Кубинки. Кубинка - поселок к западу от Москвы, здесь 52-ой полк формировался весной-летом 1943 года. Учитывая печальный опыт 1941 года, советское командование решило активней использовать мобильные соединения при наступлении.
Впереди на горизонте со стороны Джанкоя показались всадники, их было много. Они ехали навстречу. Кто это? Наши разведчики или фашисты? Аркадий в полутьме не мог хорошо разглядеть их в бинокль. В состоянии неопределенности он чувствовал напряжение. Тогда он приказал трем экипажам во главе со старшим сержантом Зотовым выдвинуться вперед. - Немцы, - пускаете красную ракету. - Наши, - зеленую, - приказал лейтенант.
Разведчики сблизились на расстояние несколько сот метров с кавалеристами и определили, что это немцы. Мотоциклисты остановились, пустили красную ракету и открыли огонь из ручных пулеметов по вражеской группе. Кавалеристы помчались наутек. Мотоциклисты помчались за ними. Резво строчили пулеметы, трассирующие пули прочертили степь. Лошади падали на скаку, всадники летели на землю. В соревновании лошадиных сил кавалерия явно проигрывала. Никто не ушел. Вскоре все было кончено. Офицеры, а это были только почему-то одни офицеры, причем их Сычев принял за эсэсовцев, с эмблемами, посрывали свои знаки, подняли руки. 60 румын, а это, как оказалась, была офицерская школа румынской дивизии, были пленены. Откуда они взялись, не было времени допытываться. Видимо, группа возвращалась во фронтовые части, у офицеров было с собой только личное оружие, никаких автоматов и пулеметов
Бойцы пленных разоружали, снимали часы как военные трофеи, строили. Внезапно показались мотоциклисты 52 отдельного полка. Батальон, выделенный в разведгруппу 202 отряда 19 танкового корпуса, нагнал рейдовую группу из-за боевой задержки. На виллисе подъехал командир батальона капитан Афанасий Судаков. Получив радиосообщение от Сычева, батальон вышел с рубежа развертывания раньше танковых частей, поутру обойдя слева вражеские позиции.
Капитан вышел из машины и пошел вдоль пленных, осматривая их. На нем был немецкий трофейный плащ. Вдруг из толпы, второй шеренги раздался выстрел. Судаков упал, пуля попала в правую ногу, выше колено. Бойцы кинулись в толпу. - Кто стрелял? Wer? Wer? Пленные угрюмо молчали, человек 10 с левой стороны бросились вдруг бежать, ожидая расплаты. Раздались выстрелы. Несколько пленных упало. Возиться с ними разведчикам было некогда. Пускай батальон выделяет конвоиров.
Сычев приказал своей группе продолжить движение. До Джанкоя оставалось 15 километров.
В 2 километрах от города мотоциклисты увидели белые хатки окраин. Следовало опасаться обнаружения. Вокруг города должны были быть оборонительные сооружения. Командир приказал свернуть с дороги вправо, чтобы не маячить. Они въехали в питомник. Весна - распускаются листочки на алыче, яблонях. Машины ехали по дорожке между деревьями - лиственницами. Минуло уж 6 утра. Впереди горбатый мостик через ручей, метров 5-6 длиной. Навстречу на велосипеде на каменный мостик беспечно въезжает какой-то немец. Он в шортах и фуражке и без оружия. Его остановили. Немец был обескуражен. Советские солдаты все были в грязных комбинезонах. Кто они такие? Заорал по-немецки: "Я буду жаловаться на вас коменданту!" Принял, верно, советских бойцов в темно-синих комбинезонах и серых пилотках без звездочек за власовцев. Разбираться с ним некогда, девать некуда, у всех за поясом висели кинжалы. Пришлось пустить крикуна тихо в расход.
Въехали на северную окраину Джанкоя, на улицу Куйбышева, вокруг "выросли" одноэтажные дома. Поехали в сторону железной дороги, впереди насыпь. Перед ней - в 100 метрах от поворота на улицу Куйбышева дымила немецкая кухня. Повар занимался завтраком, не обращал внимание на мотоциклы, мало ли какое подразделение передвигается с утра. Красноармейцы также не спешили к завтраку, - рановато. Остановка произошла раньше. У одного дома сидел дед с окладистой бородкой. Аркадий остановился около него. - Дед, подойди сюда. Немцы здесь есть? - Кто вы такие? - "Свои, советские." На пилотке офицера была звездочка, единственная в группе. - Ух, их столько их здесь. Немцы, румыны. Зенитная батарея там вот у станции расположена, бронепоезд.
Только дед (его фамилия была Зинченко) заговорил, как из противоположного дома по улице раздалась очередь из пулемета. Пули попали по булыжнику в 2 метрах от деда. Полетели искры. На счастье, ни в кого не попало, хоть солдаты ещё не успели спешиться со своих коней. Очередь была дана предупредительно? Стреляли на всякий случай? Бойцы бросились к дому, откуда велся огонь. Рядовой Иван Будин, светловолосый стройный парень, скрипя сапогами, подскочил первый к дому. Ага, - пулемет на чердаке, два человека расчет. Он дал очередь из автомата, - готовы. 48 человек власовцев было застигнуты врасплох. Всех их пленили во дворе, хлеву, хате - среди них были и русские, и татары. Все они были в походной серой форме, готовились к завтраку. Предатели были ошеломлены появлением мотоциклистов. В город вошли советские войска? 60 километров пройдено ими за несколько часов, а не двое суток? Сопротивление бесполезно! Власовцы собирались сегодня идти на подкрепление фронта, а фронт уже подкатился к Джанкою и въехал к ним спозаранку вместо завтрака.
Вражеский кашевар, как услышал стрельбу, так и побежал прочь. Сычев выхватил из кармана комбинезона пистолет, ринулся за ним, азартно стреляя на ходу из ТТ. В рейдах он носил в карманах комбинезона 2 пистолета, в левом был маленький трофейный вальтер, он был запасным оружием. Лейтенант сделал 8 выстрелов из ТТ навскидку, но все пули пошли мимо. Стрельба велась им с расстояния 10-15 метров. Надо было бы остановиться, прицелиться хорошенько, да где там в той обстановке. Опасный повар удалялся с завидной скоростью, петляя как заяц, пытаясь скрыться за заборами и домами. Аркадию было неудобно, что упустил врага. Потом после освобождения Крыма летом в Бахчисарае он тренировался в стрельбе по лягушкам.
Одна из немецких зенитных батарей прямо на широком полотне железнодорожной насыпи, на ее возвышения - чуть ли не в 100 метрах от мотоциклистов. Из-за домов и деревьев были видны зенитчики, но для немцев обзор этой части города был закрыт тремя или четырьми рядами одноэтажных домов и садами. Что делать с пленными? - Расстреливать строго запрещено. Оставлять при себе - опасно, их больше, ещё восстанут, разобравшись, что к чему. Лейтенант не собирался тратить время на допросы. Пленных построили на улице. Они были смущены, пытались заискивающе обращаться к советским солдатам, искали земляков. Один спросил, есть ли кто из Элисты. - Калмык? Другой искал кого-нибудь из Энгельса, столицы АССР немцев Поволжья.
- "Старший сержант Зотов, - отведете этих сволочей к нашим. Батальон должен уже быть на подступах к городу. Пойдете один, в подмогу никого дать не могу. " - распорядился командир.
Радиосвязь с полком в городе прервалась, но на дальних подступах к городу уже громыхало. Вражеская артиллерия проснулась. Наши части были на подходе.
Старший сержант Зотов повел пленных за город, сначала он прошел 70 метров по улице, а потом свернул за угол, прошел через каменный мостик, двинулся по зеленым посадкам питомника. Впоследствии жители говорили, что процессию накрыл на выходе из города огонь советских частей, увидевших немецкую форму на большой группе идущих людей, по другой версии это сделала немецкая зенитная артиллерия. Женю Зотова Сычев больше не видел, он пропал без вести. Но в 1985г. Евгения Николаевича Зотова наградили юбилейным орденом Отечественной войны на родине в Саранске. Между прочим, в сводках 19 танкового корпуса можно прочитать абзац про 48 пленных в Джанкое и о том, что они сообщили о силах противника в городе. Опрос показал, что в Джанкое находится до полка румын, два дивизиона полевой артиллерии, 4 тигра, 6 батарей зенитной артиллерии. Видимо, Зотов был ранен, но добрался до передового отряда 202 ПО.
Было около 9 часов утра. Пора было заявить о своем присутствии в городе. Бойцы быстро занимали круговые позиции в 2 кварталах - метров 200 на 300 по площади. Зенитчиков на полотне не трогали, не открывали огонь по ним, чтобы не привлечь активного внимания. Переносную радиостанцию Лидка перенесла в ближайший к ней домик, она постоянно пыталась выйти на эфир - Связь! Связь! Но связи не было, хоть плачь. Сычев сказал Василию Колыхалову приготовится к стрельбе из минометов. - Куда огонь? По батарее за насыпью? - Сычев на секунду задумался. - Нет. Наша задача внести переполох. Огонь по станции. Дальность 800 метров. - Есть.
Бойцы быстро подносили по ящики с минами, по три в каждом, больше 12 килограмм. Кидали во врага по три- четыре мины, делая маленькие перерывы. Все 26 мин из каждого миномета использовали за 10 минут. Этого хватило, чтобы вызвать панику. Больше мин, к сожалению, не было. Немцы сунулись в квартал, проверить, что там такое. Наткнулись на пулемет за углом. Он пугающе застрекотал, противник сразу отошел.
На железной дороге из-за домов показался бронепоезд. Он шел по самому дальнему пути, пара зениток оказались перед ним. Броневые башни с пушками грозно повернулись, шаря прицелами по улице Куйбышева. По недосмотру на улице оставалось ещё 3 мотоцикла. С высоты поезда они были видны, а зенитки враг даже в эту сторону не направлял. Командир батареи, возможно, берег снаряды для авиационных целей. У станции немцы особенно внимательно следили за небом. Как это не было парадоксально, Сычев был согласен с логикой врага в этом пункте. Башни окутались дымом. - Пих пах, - мотоциклы разлетелись как куски металла. Команда бронепоезда больше не видела целей для поражения, поезд отошел отошел к югу на станцию.
Бойцы продолжали наблюдение. Было тревожно. Солдаты рассыпались по территории двух кварталов, зорко наблюдая по сторонам, расставив пулеметы по узловым точкам. Сычев и еще три солдата зашли в мазанку к радистке. Хозяйка Ольга Мороз, замотанная жизнью женщина лет 40, встретила их с крынкой кислого молока. - Возьмите глечик. Позавтракайте, хлопцы. - Пригласила она. Вынесла белый хлеб, поставила на стол. Никто не притронулся к пище. Все сутки лейтенант не клал крохи в рот, было не до того. - Хозяйка, вы не против, что мы разместили у вас рацию? - Конечно, конечно. В углу комнаты жались две девочки, дочки Ольги, лет 12.
Около 11.00 к Сычеву подбежал солдат и сообщил, что замечена колонна 6 машин, свернувшая и медленно двигающихся по направлению к железной дороге по ул. Куйбышева. Сычев приказал расположиться в канаве вдоль дороги. Она была обсажена кустами сирени, отлично маскируя засаду. Бойцы, вооруженные гранатами и автоматическим оружием, испрятались справа по ходу движения противника. Только несколько человек спрятались в домике напротив. Перебегать на ту сторону означало привлечь внимание, да и устраивать перекрестный огонь с риском поразить своих товарищей тоже было не с руки.
- Без моей команды не стрелять, отдал по цепочке приказ лейтенант. Парторг минометной роты Матвей Спицин лежал крайним, на правом фланге отряда - в 70 метрах от насыпи, в 2-3 метрах от него находился Сычев. До железной дороги оставалось еще несколько домов в начинающейся зелени садов. Это было самое ответственное место, зенитная батарея была совсем недавлеко. Парторг чувствовал, что он должен находиться именно здесь, рядом с командиром. Колонна должна была пройти мимо всей засады прежде чем достигла Спицина. У Матвея в руках была противотанковая граната РПГ-43, их возили по 2 штуки на мотоцикл. Сычев оценил это: "Матвей, ты начинаешь. Твой бросок начнет бой." Сам лейтенант держал в руках карабин, он избегал ППШ с тех пор, как автомат отказал ему, дал осечку во внезапном столкновении с врагом под Каховкой.
Матвей прикинул в руке гранату. Она тяжелая, килограмма три. Лежа кидать такую несподручно, далеко не улетит. Колонна приближалась. До передней машины оставалось метров 10. Коренастый солдат поднялся, выскочил на дорогу и бросил гранату под колесо передней машины. Шагнул к кустам. Пулеметчик со второй машины направил очередь в Матвея. Раздался взрыв. Колесо отлетело, машина осела. Долей секунды раньше 2 пули попало в солдата, одна в лоб, другая прошла над губой. Матвей упал. Разведчики открыли шквальный огонь. Солдаты противника, а это были румыны, посыпались из кузова, как горох. Кто падал замертво, кто бежал прочь, не пытаясь сопротивляться, бросая оружие. Аркадий выскочил из засады с карабином, подбежал ко второй машине за пулеметом. Пулемет лежал на земле рядом с машиной. Лейтенант ринулся к нему, взял в руки, лег, открыл огонь по убегающим. Вокруг валялись труп врагов. Говорят, 150 румын здесь осталось после побоища. Все машины были подбиты.
Убирать с дороги трупы врагов не стали. Сычев боялся понести потери, быть в свою очередь застигнутым врасплох. У него погиб один Спицин, тело парторга командир приказал отнесли в сторону - в сад, Матвея оставили на попечение местных жителей. Те прятались по подвалам, но их можно было окликнуть. Бойцы снова рассредоточились по позициям вокруг.
Наши части уже обстреливали город и станцию. Снаряды взрывались в квартале. Приходилось опасаться своего огня. Но связи не было, хоть ты тресни. Некому было сообщить, что наши уже в городе, контролируют участок перед железной дорогой. Дошел ли Зотов с пленными до своих, был большой вопрос. Стали пускать в небо зеленые ракеты. Однако этот салют не помогал, немцы запускали в небо свои ракеты - белые, красные, зеленые. В таком фейерверке нельзя было толком разобраться. Где свои, а где коварные происки фашистов? Но внезапно около полудня в чистом небе над городом, которое лишь портила дымка разрывов снарядов, которые послыли зенитки, появился наш истребитель. Як летел низко над домами, в метрах 30-40 от земли, осуществляя разведку местности.
- Давай флажки, только красные. Машите! - крикнул Сычев. Он вытащил свой флажок и отчаянно замахал над головой. Другие бойцы выхватили свои флажки, которые возили в колясках. Их было по 2 - красный и желтый. Красный цвет - вроде наш, красной армии. Кто-то из бойцов стал подавать сигналы как регулировщик на дороге, энергично двигая руки вверх-вбок. Летчик заметил движение внизу, махнул рукой, помахал и крылами. Истребитель благополучно улетел.
Огонь танков и Сау по кварталу вскоре прекратился. Очевидно, летчик передал по рации в штаб нужное сообщение. Группа Сычева получила передышку.
В 13.00 Сычеву сообщили, что по посадкам идет цепь наших бойцов с автоматами наперевес. Солдат вел незнакомый младший лейтенант. Он подбежал к Аркадию:Что у вас? - Разведгруппа 52 мотоциклетного полка зняли 2 квартала по улице Куйбышева, ситуация под контролем. - Мы пойдем на следующую улицу, там зайдем оборону. - решил младший лейтенант. Он скрылся за домами со своими бойцами.
После 14.00 на улице появились наши танки Т-34, они двигались к переезду. Бойцы двинулись за ними, присоединились к общей пехотной цепи. Зенитная батарея за железной дорогой уже снялась с места и ушла. На южной стороне движение приостановил огонь немецких тигров. Один танк Т-34 был подбит. Но только к 18.00 часам Джанкой был полностью освобожден.
На окраине города Сычев встретился с командиром полка Недилько, приехавшем сюда на виллисе. Сычев доложил о выполнении задания. Потери? - Убит рядовой Спицин, погиб смертью храбрых, пропал без вести старший сержант Зотов. - Спасибо, лейтенант. Благодарю за отличное выполнение задание. - Служу Советскому Союзу.
Полк выдвигался в сторону Сейтлера. Группа лейтенанта Сычева шла первой.
29 марта 2020г. По рассказам Аркадия Сычева и материалам 19 танкового корпуса. Все имена и фамилии в рассказе - настоящие