Лёха стоял по пояс в прохладной воде реки обуреваемый страстью побывать на том далёком, противоположном берегу. Что его манило туда, он и сам не знал. Скорее всего ему надо было просто самоутвердиться.
Доказать себе и всем, что он сможет преодолеть всю ширь этой величавой реки воспетой и в песнях, и в сказаниях, и в истории всех народов.
Там, на противоположном от него берегу, находились, как далёкие страны, - другие народности: Удмуртия, Башкирия, Казахстан, Мордовия... А может быть там находятся страны, которые ещё ни кем не открытые? И он, Лёха, переплыв Волжскую ширь войдёт в историю открыв неизвестные ни кому народности проживающие там. Он вольётся в их жизнь, узнает их быт, вживётся в их культуру и расскажет о тех, малознакомых людях, всему миру...
Лёха любил путешествия больше всего на свете. Всякий раз, когда он внедрялся в окружающий МИР, он видел в нём то, что не видели многие окружающие его люди. Они, эти люди, были погружены в повседневные будни, как в мутную воду деревенского пруда, который с незапамятных времён оглашался кряканием и гоготанием домашней птицы в изобилии водившейся в каждом дворе его родной деревеньки. Но ему было уже мало и этого пруда, и этой деревеньки, и простора окружающей его всю жизнь степи простилающейся до самого горизонта.
Всё чаще и чаще он приходил на песчаный берег волжской шири. Входил в прозрачное её течение. Прохлада воды омывавшая его юношеское, крепкое тело побуждала нырнуть в эти воды и, не думая ни о чём, саженками преодолеть эту волнующую ширь. И однажды он не устоял перед соблазном.
Не задумываясь ни о чём, он оттолкнулся ото дна. Плавное, неспешное течение подхватило его всего и он понял, что назад уже не повернёт. Взмах одной руки, взмах другой руки... Ещё взмах, ещё один... Лёха плыл и плыл наперекор внутреннему страху, навстречу поджидавшей его неизвестности.
Сколько времени он плыл Лёха не знал. Может быть час или больше - этого ему было не ведомо. Сперва ему казалось, что он гребёт на месте - берег упорно не хотел приближаться. Потом, спустя некоторое время, он оглянулся назад и увидел от песчаного пляжа чуть заметную полоску далеко позади. В право и влево река простилалась вообще без каких-либо ориентиров. А впереди была земля к которой он стремился вот уже столько времени. Лёха уже не волновался. Теперь, когда он ВСЁ для себя решил, даже тени обречённости не мелькнуло в его сознании. Он твёрдо знал, что доплывёт. Нужно только не торопить это событие. Сил было ещё достаточно. Дыхание ровное, глубокое... Значит надо только грести и грести. Делать своё дело, а результат всё равно придёт сам. И, может быть, даже тогда, когда его меньше всего ждёшь.
Ступив на песчаное, ребристое как стиральная доска, дно Лёха огляделся вокруг. Перед ним возвышались непроходимые заросли ивняка добраться до которого было проблематично. Во всю длину берега путь ему преграждали рухнувшие в воду подмытые течением коряги, корневища уже мёртвых кустов и деревьев. Пробраться сквозь них нечего было и думать.
Он оглянулся назад, на противоположный берег. Снесло его основательно - километра на два, не меньше. Это значит, что ему необходимо подняться вверх по течению не меньше чем километра на четыре. А как? На берег не выбраться. Значит придётся идти вдоль него по воде. Ну, что-ж. Дорогу осилит идущий. Нечего здесь стоять и раздумывать - что делать? Идти надо!
Преодолевая упругость встречного течения, обходя заводи тросниковой осоки, поваленные в воду древесные мертвяки, Лёха шагал вверх по течению. Пустота и одиночество окружали его со всех сторон. Только лёгкое журчание воды в ветках утонувших деревьев нарушали тишину. Лёха, шаг за шагом, преодолевая течение шёл и шёл не переставая удивляться дикости окружающей его природы.
Странно. На его родном берегу ему уже давно встретилась бы деревенька со своей полусонной, тягучей, но жизнью. Здесь же, похоже, люди не проживали вообще. Хоть бы где нибудь тропинка какая к воде. Хоть бы где причальный пирсик в виде пары сколоченных досок. Пусто во всей округе.
*********
Прошло сколько то лет. Леха вырос в вполне импозантного мужчину. Закончил знаменитый в России университет. Защитил диссертацию по лингвистике. Никогда не переставал писать о своих ощущениях полученных в маленьких, провинциальных городках, куда его не переставало тянуть с юношеских лет. Он уже исколесил и всё Поволжье, и Урал с его отрогами, и Сибирь вдоль и поперёк. И везде он встречал массу интересных людей, жизней. И всегда писал и писал о всём услышанном, увиденном, впитавшем его сознанием. Потому, что всё что встречалось на его жизненном пути было достойно описания.
Свои работы он отдавал литературоведам и критикам родного с юности университета. Прислушивался к замечаниям сослуживцев и товарищей по науке. И... вот наступило время, когда он издал книгу.
Книга разошлась по всей России. И, конечно же, попала в далёкие края его бродяжничества с рюкзаком за плечами и блокнотом в кармане штормовки. Стали приходить письма, отзывы. И вот тут-то он и узнал, что ни какой он не писатель, а никчемушний враль, склочник и... что-то там ещё.
И что показалось ему совсем уж интересным: - чем меньше места занимал городок на карте России, тем отчаянней и категоричней звучали отзывы о его литературной деятельности.
Ничего не поделаешь - Глаболизация штука всесторонняя.